...Наступали в Крыму. Настрадавшись под немцем, местные встречали радостно, швыряли цветы, подносили самогон. На затертых подворотничками солдатских шеях висли женщины, целовали взасос...
...К остановившемуся у колодца полувзводу подошел дедок, типичный крымчак. В развесистых седых усах, на голове - соломенная шляпа размером с гнездо аиста. "Сынки, выпить хотите?"
Бойцы неуверенно закивали. "Идь за мной!", - скомандовал дед. Ну, думаем, к ближайшей хате зовет. Ан нет - повел в гору: "Да не боись, пехота! Смотри, как немца погнали! Уж угощу на славу!" А сам все в высь забирает, да скоренько так...
Воины уж озираются, затворами лязгают - кто старика чудного этого знает, вдруг диверсант какой!? Тот, будто прочитав мысли, вдруг остановился: "Всё, пришли. Давай-ка, камешек подвинем, а ну, навались!" И бодренько так, упершись в многотонную громаду скалы, поддел её плечиком ...
"Спятил!" - решили солдаты. Но трое первых, по инерции, все ж приложились. Камень оказался с секретом - поддался! Медленно, со скрипом, в сторону отошел. И приоткрыл пещеру широкую. Сразу за лазом - дубовая бочка. Гигантская - во всю ширь и длину. "Вот, сынки, "Мадера" это, дореволюционная еще. Её от нас самому Гришке Распутину возили - уважал, паскуда! После революции законсервировали, лишь к кремлевскому столу поставляли. Немцы все клад этот винный искали, допытывались. Не нашли! Пейте, спасители! Здесь всем хватит..."
Огромные бочковые затычки не поддались ни штыку, ни прикладу. Тут грянул выстрел. Из дуба вытекла струйка, а эхо долго-долго гоняло по гроту запах пороха. Палили вновь и вновь - никто не хотел ждать! К мадере припадали иссохшими губами, вином наполняли фляжки и каски, марочная жидкость фонтанчиком билась о скалы, ручьем текла по каменному полу. В гору ж поднимались все новые и новые ратники, и сотни тоненьких струек в конце концов превратились в винный поток...Понадобились часы, чтоб комендантская рота навела порядок.