В целом сонет 33 написан Шекспиром достаточно просто и ясно. Надо просто только внимательно прочитать его, а не просто, как блоха, скакать от строки к строке, и от сонета к сонету.
Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain-tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green,
Gilding pale streams with heavenly alchemy;
Anon permit the basest clouds to ride,
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide,
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine,
With all triumphant splendor on my brow,
But out, alack! he was but one hour mine,
The region cloud hath mask'd him from me now.
Yet him for this, my love no whit disdaineth,
Suns of the world may stain, when heaven's sun staineth.
Текст оригинала специально разбит на строфы, чтобы читателям было легче найти строки, внимание на которые надо обратить.обязательно
В первой строфе - это третья строка:
Kissing with golden face the meadows green,...
Целующий с счастливым лицом зеленые луга,...
Во второй строфе - это вторая строка:
With ugly rack on his celestial face,...
С противной гримасой на его восхитительном лице,...
В третьей строфе - это вторая строка тоже:
With all triumphant splendor on my brow,...
С величественным сиянием на моем лице,...
То есть, выделяя запятыми указанные три строки во всех трех строфах, В.Шекспир просто и ясно дал понять, что последнюю из этих строк надо воспринимать (и переводить) точно так же, как и две предыдущие.
Таким образом, первый "гвоздик", с которого начинается подковывание всяческих "блох", можно проиллюстрировать следующим простым рифмованным переводом третьей строфы в целом:
Так ранним утром мое солнце воссияло,
С величья блеском на моем челе.
Увы, моим он был ничтожно мало;
Огромной тучей был он скрыт во мгле.
При этом автор тешит себя надеждой, что читатели его перевода сами поймут, почему автор не нашел доброго слова для читателей оригинала, не способных почувствовать, рождением какого "солнца" В.Шекспир "величался" и о потере которого скорбел.
И люди, способные понять и почувствовать, о каком человеке В.Шекспир написал в третьей строфе оригинала, должны понять и почувствовать, что в третьей строфе оригинала В.Шекспир об этом человеке написал еще и для того, чтобы люди поняли и почувствовали, что в ключе сонета он написал уже о другом человеке.
Yet him for this, my love no whit disdaineth,
Suns of the world may stain, when heaven's sun staineth.
Так и с тобой, но чист останешься в моих глазах:
Пятнать и солнца мира можно, когда запятнано на небесах.
И лучшее и очевиднейшее доказательство правильности этого вывода заключается в том, что с некоторых пор, даже на рекламируемых лучшими сайтах в Интернете и в печатных изданиях в мире и в России в первой строке ключа сонета удаляется запятая после слова "this". То есть, и в этом сонете повторяется ситуация с сонетом 66.
Ведь очень многим "блохам" очень не хочется, чтобы нашлись люди, понявшие и почувствовавшие, что этот сонет с таким смыслом, то есть, с таким фактом в своей биографии, мог написать только человек, родившийся и похороненный в городе Стрэтфорде-на-Эвоне.
В заключение остается только выразить надежду, что все-таки не за горами время появления в России переводчика этого и других сонетов В.Шекспира, истинно, а не "по-блошиному" В.Шекспира любящего, чувствующего и понимающего.