То, что не все люди являются людьми на деле знали задолго до В.Шекспира. Задолго до В.Шекспира знали и то, что людьми людей делает способность мыслить. Но даже сегодня, похоже, среди людей нет людей ясно и точно осознающих слова короля в трагедии "Гамлет":
Офелия
Разлучена с собой и с мыслью светлой,
Без коей мы - лишь звери иль картины...
(IV, 5, перевод М.Лозинского)
То есть, до сих пор людям не понятно, что настоящими людьми их делают не абы какие мысли, но именно мысли светлые, "прекрасные", как писал А.П.Чехов. Между прочим, именно определение "прекрасной" ближе всего к смыслу написанного в оригинале В.Шекспиром слова "fair". Поэтому (но не только поэтому) даже считающийся лучшим перевод М.Лозинского этой трагедии на деле таковым не является.
Естественно, не понимают главного отличия настоящих людей от людей, о которых В.Шекспир написал в "Макбете", и переводчики его произведений. Но в том то и дело, что их ремесло высвечивает это их непонимание наиболее откровенно, и наиболее откровенно именно при переводе сонета 85.
Тест оригинала представляет собой образец простоты во всех филологических отношениях:
My tongue-tied Muse in manners holds her still,
While comments of your praise, richly compiled,
Reserve their character with golden quill
And precious phrase by all the Muses filed.
I think good thoughts whilst other write good words,
And like unletter'd clerk still cry 'Amen'
To every hymn that able spirit affords
In polish'd form of well-refined pen.
Hearing you praised, I say ''Tis so, 'tis true,'
And to the most of praise add something more;
But that is in my thought, whose love to you,
Though words come hindmost, holds his rank before.
Then others for the breath of words respect,
Me for my dumb thoughts, speaking in effect.
Любой, даже никогда не изучавший английский язык человек, с простейшим школьным словарем в руках способен перевести первые четыре слова пятой строки оригинала:
I think good thoughts - Я думаю хорошие (добрые, полезные) мысли.
Чтобы не дразнить гусей, можно отметить только, что их любимец вовсе не переводит пятую строку оригинала, прошипев на ее месте следующее:
Моя богиня тише всех богинь.
А ведь он точно знал, как эту строку перевел Н.В.Гербель:
Я мыслю хорошо, пока другие пишут...
При этом, наверное, последним переводчиком, попытавшимся, безуспешно, максимально приблизиться к оригиналу, была Т.Щепкина-Куперник:
Я мысли чудные на дне души держу...
Но даже эти, выдающиеся из общего ряда халтурщиков переводчики этого сонета даже не предприняли попытку выразить главную отличительную особенность мыслей В.Шекспира - они предшествуют его словам.
Hearing you praised, I say ''Tis so, 'tis true,'
And to the most of praise add something more;
Слыша, как тебя восхваляют, я говорю: "Это так, это верно",
И к величайшим восхваленьям прибавляю что-нибудь еще;
But that is in my thought, whose love to you,
Though words come hindmost, holds his rank before.
Вот только моя мысль, в которой любовь к тебе,
Хотя слова приходят самыми последними, по чину выше.
Пикантность ситуации подчеркивают слова: "Хотя слова приходят самыми последними". Ведь они, кроме сказанного выше, подтверждают еще и точность приводимого в школьных словарях, вытекающего и из других произведений В.Шекспира значения слова "tongue-tied" - косноязычный.
То есть, все переводчики этого сонета не только не настоящие люди, но еще и не настоящие переводчики. Вдобавок еще и потому, что в их переводах ключа сонета читатель не слышит страстного желания его автора, чтобы читатели этого сонета знали, что его "хорошие (добрые, полезные) мысли высказаны в других сонетах - "speaking in effect".
Ведь, чем черт не шутит, если бы все это прозвучало в переводе какого-нибудь настоящего человека и настоящего поэта, возможно, нашлись бы читатели, которые бы и в сонетах, и в том же "Гамлете" нашли бы и ответ на вопрос, какие только мысли делают людей людьми.
Будем надеяться, что когда-нибудь такой человек, поэт и переводчик все-таки появится на Руси.