Завацкая Яна : другие произведения.

Квинтэссенция

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я не поэт. Но изредка у меня получаются вполне качественные стихи. Большая часть их лежит здесь, в этом сборнике. 1987-2003

   Стихи о любви
  
   Между нами
  
   Вот опять ты уходишь в ночь, не сказав
   Самого главного слова.
   Бьется полночь о поручень, и на часах
   Час забвенья людского.
   И проходят минуты, проходят года
   В ожиданьи великого "Здравствуй!"
   Нам с тобой на Земле не сойтись никогда,
   Нам с тобой невозможно расстаться.
   Полуправда меж нами стоит испокон,
   Полуискренность бродит по кругу.
   Но опять нас сбивает великий Закон,
   С неизбежностью гонит друг к другу.
   И вот так мы живем. И рождаемся вновь,
   Продлевая мирское мученье.
   И вот это они называют - любовь?
   Или, может - предназначенье?
   ...Этой ночью я буду спокойнее спать.
   (Ты опять потихоньку смеешься).
   Буду в небо смотреть и на звездах гадать.
   И когда-нибудь ты вернешься.
  
   На перекрестке лет
  
   Пылает огненный закат,
   Ложась на парапет.
   Рука в руке, и долгий взгляд
   На перекрестке лет.
   И если то, где мы живем -
   Всего лишь жалкий круг,
   И бесконечен мрак вокруг -
   Зачем же мы вдвоем?
   И если то, чем мы живем -
   Всего лишь жалкий бред,
   И истины в природе нет -
   Зачем же мы вдвоем?
   Ах, непонятная страна,
   И неба пустота.
   И в небе - лунная весна.
   И воздух - как вода.
   А за рекою - дивный сад,
   Голубоватый свет.
   Рука в руке, и долгий взгляд
   На перекрестке лет.
  
  
  
   Молчание - золото
  
   Ах, твое молчание - золото,
   Слово - чистое серебро.
   Я люблю тебя, мне дано понять,
   Как прекрасно твое тепло.
   Но боюсь, расплавится олово,
   И ударит мне бес в ребро.
   И уйду я прочь, в голубую ночь,
   За звенящим и светлым холодом,
   Где мое молчание - золото,
   Слово - чистое серебро.
  
  
   Измена
  
   Мой друг, как холодно с тобой.
   Лежат снега - не видно края.
   Ты сердцем тянешься к другой.
   Я умираю. Умираю.
   Не запаслась я для зимы
   Ни полушубком, ни приютом.
   И вот - навек разделены.
   И вот - плачу я дань кому-то.
   Ах, я хмельная стрекоза!
   Ты - мой судья, ты - рыцарь чувства.
   Но протрезвевшие глаза
   Глядят наутро - пусто, пусто...
   Твой праздник для меня - пожар.
   Твой ангел - словно вестник ада.
   Моя душа - стеклянный шар.
   Ты бьешь ее жезлом - так надо.
   Но на сожженном пустыре,
   В пробитой брони, без защиты
   Я встану. И простится грех
   За смерть мою. И будем квиты.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Прощание.
  
   Время лечит раны. Прощай!
   Расставаться с привычным трудно,
   Но будто
   Небо дает нам знак. Решай!
  
   Быть или не быть - не вопрос
   Для меня. Никогда не бывает гладко
   Загадка
   Уже не для нас. Какой с тебя спрос!
  
   Оставайся со своими баранами. Так,
   Если вовремя не заметить течи,
   Беспечность
   Погубит корабль. Уже не пустяк,
  
   Когда захлестнет волна. Потому
   Что больно, и потому что душно.
   И скушно
   Оставаться, когда небо уже в алмазах,
   А я все еще тону.
  
  
   Стихи о жизни
  
   Эмигранты из Детства
  
   Мы пришли из чудесной страны,
   Где встают золотые рассветы,
   Где сбываются в будущем сны,
   (О, как свято мы верили в это!)
   Были люди прекрасны, как боги,
   Был священным союз их сердец.
   Их опасности ждали в дороге,
   Но всегда был счастливым конец.
   Облака наших легких фантазий
   Улетали в манящую высь,
   Иль, теснясь в неуклюжие фразы,
   По линованным строчкам неслись.
   Но обратно дорога закрыта,
   И родная страна за межой.
   Мир встает перед нами - сердитый,
   Непонятный, огромный, чужой.
   Мне здесь все непривычно и странно,
   Этот мир слишком скучен и строг.
   Мы из светлой страны эмигранты,
   Нашей ссылке - пожизненный срок.
   Переделывать нас бесполезно,
   Мы наполнены светом иным.
   Мы навек - эмигранты из Детства.
   Мы пришли из чудесной страны.
  
   Лазоревая звезда
  
   Я строю воздушные замки,
   Хрустальные города,
   Живет в глубине моей памяти
   Лазоревая звезда.
   Над берегом океана,
   Где ласковая волна,
   Звезда моя всходит рано
   И ярче других она.
   А в свете ее печальном,
   Средь зелени пышных садов,
   Раскинулся город хрустальный,
   Укрытый от бурь и ветров.
   Ни горечи, ни обиды
   Не знают в городе том,
   Здесь каждое сердце открыто,
   Распахнут приветливо дом.
   Здесь люди улыбкой встречают
   Навстречу блеснувший взгляд,
   Здесь псы поводков не знают
   И никогда не рычат.
   Сквозь бездну пространства и времени
   Звезда освещает путь,
   А здесь ее свет - как бремя,
   Как тяжесть сжимает грудь.
   Несчастье мое - я строю
   Воздушные города.
   И вечный мой крест надо мною -
   Лазоревая звезда.
  
  
   Уходи
  
   От кирпичной стены
   И от желтой травы,
   От закатных полос,
   От густой синевы
   Сделай шаг, сделай шаг
   В темный круг, в темный лес,
   В бледно-призрачный сад.
   Слышишь, листья шуршат?
   Слышишь, листья шуршат
   Под ногами, как дни?
   Так уходит трава
   Из-под ног, из-под ног.
   Остаются одни
   Те, кто жил, те, кто смог.
   А от беленных стен,
   И от груд кирпича,
   И от запаха хлеба,
   И от желтых цветов,
   И от солнечных рощ
   Уходи, уходи.
   Ты не здесь, ты не свой,
   Ты не сможешь, ты враг.
   Белый свет, желтый цвет,
   Синим облаком дни.
   Там не так, все не так.
   Только где твоя власть?
   Только кто командир?
   Слышишь, двери скрипят -
   Сделай шаг, сделай шаг.
   Слышишь, камнем в стекло:
   Уходи, уходи.
  
  
   Грустная песенка
  
   Светло-желтых листьев старость
   Сердцу навевает грусть,
   И безмерную усталость
   Ощущая, я плетусь.
   По дороге грязно-черной
   Я плетусь к себе домой.
   Грязно-желтые просторы
   Переполнены тоской.
   В переполненный автобус,
   Извиваясь, как змея,
   В сгусток тел, чужих и потных,
   Тело втискиваю я.
   Все осенние печали
   Наблюдаю я в окно.
   Мы увидимся едва ли.
   Мне любить не суждено.
   Суждено мне на подножке
   До вокзала провисеть.
   И невкусную картошку
   С помидоркой дома съесть.
   А потом, уставив в книгу
   Осовелые глаза,
   Вместо строчек видеть фигу,
   В стул впаяв с упорством зад.
   Жизнь печальна, жизнь тосклива,
   И не верьте дуракам:
   В этом мире жить счастливо
   Может только плут и хам.
  
  
   Дорога
  
   Дорога - это мелькание
   Домиков на обочинах,
   И в каждом домике свет,
   И в каждом домике смех.
   Он не принадлежит тебе,
   Ты проносишься мимо и дальше,
   В том воли твоей нет.
   И это не твой грех.
   Дорога - это мелькание
   Дворцов, перекрестков и хижин,
   Собак, охраняющих дом,
   Коров, жующих траву,
   Но дым над чужими крышами
   Стелется ниже и ниже,
   И странная грустная музыка
   Уносится в синеву.
   Дорога - это мелькание.
   Мелькание неодолимо.
   В тумане проносятся мимо
   Рассветные города.
   Но Боже, молю тебя, Боже,
   Одно лишь лелею желание:
   Я хочу войти в один из мелькающих домиков
   И остаться там навсегда.
  
  
   Одиночество
  
   Пусть у меня останется
   Лишь ночь, незыблемая ночь,
   Где звездный свет струится
   Сквозь тонкое стекло.
   Нет чище одиночества,
   Нет слаще одиночества,
   На льдинах одиночества
   Рождается тепло.
  
   Ах, звезды полуночные,
   Огни полузабытые!
   Неслышные, недвижные
   Под ними облака.
   Когда ночною птицею
   Взлетаешь в неизжитое,
   Из яда одиночества
   Рождается строка.
  
   Так не кляни же данное!
   Ты сделаешь, как хочется:
   К ногам прекрасной ночи
   Ты сбросишь бремя дня.
   Есть правда в одиночестве.
   Из пепла одиночества
   Встает над миром зарево
   Бессмертного огня.
  
  
   Размышление коровы
  
   Увы, недоступен мне берег иной,
   И ангелов песнь не звучит надо мной.
   Вот только расцвел на соседней помойке
   Цветок драгоценный красы неземной.
   Да что в том цветке - только запах и цвет.
   В нем хрупкость одна, а солидности нет.
   Все это цветенье народу до фени.
   Сорву я цветок и сожру на обед.
  
  
   Я не женщина
  
   Прости мне, мой друг, я не женщина,
   Я влага на темном стекле.
   Сползаю слезой искалеченной
   И льдинкою таю в тепле.
  
   Моя жизнь
  
   Моя жизнь то качается в штиле, то бьет фейерверком.
   Я не знаю, галера ли это, или только галерка.
   На обломках великой культуры живу я смиренно
   И ловлю угасающий луч уходящей в пралайю Вселенной.
  
   Пессимистическая
  
   В голове моей бардак,
   А в кармане дыра.
   Пропаду я ни за так,
   Поумнеть бы пора.
   Были б умные слова,
   Да уверенный вид,
   Да дурная голова
   С непривычки болит.
   Ох, не хочу ни пить, ни петь,
   Только в небо смотреть.
   Но опять привычка жить
   Не дает умереть.
   Вот и шляюсь без конца,
   Не дает мне судьба
   Ни алмазного дворца,
   Ни простого гроба.
   Сотню зим и сотню лет
   Я брожу по земле.
   Только молнии да снег -
   Вот и весь белый свет.
  
   Звенящий лес
  
   Звенящий лес, на всходе день,
   Ложится золотой рассвет
   На сосны, и опять нам лень
   Включать кукушкин счетчик лет.
   Кукушка, песенка твоя
   Легка, как девичья слеза.
   Мы из кукушкина гнезда
   Летим до близкого жилья.
   И здесь - ослиный перекрик,
   Там - соловьиный перепев,
   Здесь - грай ворон и волчий рык,
   А там весна и шум дерев.
   До чистых вод, до царских врат
   Дойдем ли? Все равно когда -
   Сегодня ль, завтра помирать...
   Кукушка, не считай года.
  
   Словолов.
  
   Мы не пили, мы не спали,
   Шли наперекор судьбе,
   Мы искали, все искали
   Неизвестного в себе.
   Неизвестного. Иного -
   Не забудь глаза поднять,
   Видишь - в небе бьется Слово,
   Так успей его поймать!
   Слово бьется, не дается,
   Рассыпаясь под пером...
   Не поймать - понять неймется,
   Строить жизнь не как придется -
   Словом. Ладом и добром.
   Только жизнь - она упряма,
   Ускользает из-под рук,
   Ухмыляется и прямо
   В лоб тебе: шалишь, мой друг!
   Не поймаешь, не догонишь!
   Я ведь Божья, не твоя...
   Так чего ж ты птицей стонешь,
   И зачем себя хоронишь,
   Так устав от бытия?
   Эта жизнь - тебе в награду,
   Мир гармонией и ладом
   Все ж полней, чем твой стишок.
   В небе - чистая лампада,
   Солнце светит - вот и радость.
   День прошел - и хорошо.
  
  
  
   По законам ненависти, страсти и тоски,
   На планете круглой, как футбольный мяч,
   Пропадают наши
   души вопреки
   Всем законам физики - хоть тоскуй, хоть плачь!
  
   Солнечное небо, тихие поля
   Улетают в прошлое - не вернуть назад!
   И со свистом падает, белый цвет стеля,
   Сад мой окрыленный, мой вишневый сад.
  
   Но опять пристанище обретет душа.
   И среди разгула топоров лихих
   Уцелеет вишня - глянь, как хороша!
   В белом одеянье лепестков своих.
  
   К небу тихо тянется вишенка, ну что ж,
   Только и останется мне опять просить:
   Пожалей, торговец, вишенку - не трожь!
   Души наши, Господи, помилуй и спаси!
  
  
  
  
  
   Стихи неизвестно о чем
  
   Страшный сон
  
   Ночь спускает свой курок.
   Снится мне кошмарный сон.
   Снова белый потолок,
   Чьи-то тени за окном.
   Пола каменные плиты,
   Двери белые, как снег.
   Чей-то лик полузабытый
   На окрашенной стене.
   В полумраке тени кружат,
   Тусклый свет под потолком,
   Пальцы стиснутые ужас
   Лижет липким языком.
   Ужас лезет в горло комом,
   Звон! Разбитое стекло...
   Миг - и просыпаюсь дома,
   Где уютно и светло.
  
  
   Шаг времени
  
   1.
  
   Круг замкнулся. Бой часов
   Громче гула голосов.
   Небо и земля слились,
   Не поймешь, где верх, где низ.
   Но мгновенья не прошло,
   И скрипучее нутро
   Снова двинулось на юг,
   Покатился новый круг.
   В этом бешеном вращеньи
   Всех времен и мест смешенье.
   Кто тут старец, кто юнец,
   Где начало, где конец?
   Стрелки двинулись на юг.
   Осторожно! Новый круг.
  
   2.
   Мы стояли на плоскости с переменным углом отраженья...
   БГ
   Стрелки на часах застыли
   Вслед за солнцем золотым.
   Вижу я: в трехмерном мире
   Мы на плоскости стоим.
   Мимо нас без напряженья,
   Со спокойствием богов
   Пролетают отраженья
   Полусбывшихся веков.
   Это времени причуды
   Видим мы перед собой,
   Это страны, это люди,
   Их сует нескладный рой.
   Но застыли мы безмолвно
   И бесстрастно мы глядим.
   Вечным идолам подобно,
   Мы на плоскости стоим.
  
   3.
  
   Раз-два -
   почернеет трава.
   Три-четыре -
   ты один в целом мире.
   Ледники громоздятся, сверкая сильней
   Приполярных снегов, драгоценных камней.
   Это небо пустое, ярко-белые льды,
   И внизу - голубое объятье воды.
   Только свету не рад ты, бессильный червяк.
   Ты от холода скрючен, раздавлен и смят.
   Но кричи не кричи - нет ни звука в ответ.
   Только белые льды.
   Только холод и свет.
  
  
   Тени
  
   Тени.
   Прозрачны.
   Текучи, как песок.
   Бегут наискосок,
   На уголок забвенья.
   Ленивая река,
   Ложатся облака
   В бесформенную муть,
   И, забывая суть,
   Мы исчезаем с нею.
   Уходим, как в песок,
   В безудержное бденье.
   Но где блаженный сон?
   Тоска, тоска о нем.
   Бессмертность.
   Всепрощенье.
   На ярком солнце днем -
   Танцующие тени.
  
  
   Пропасть
  
   Ты прав - между нами глубокая пропасть.
   И в эту-то пропасть по тоненькой строчке
   Все падают, падают, падают точки...
   Минуты забвенья - как годы отсрочки.
   Сверкает вверху ослепительный Логос!
   Секунды угара, часы интеллекта
   Сгорают дотла и дрожат для эффекта,
   Для смены сюжета во имя проекта.
   Нет прелести там, где ступает особость.
   Но мы лишены чувства ритма и слуха,
   Как будто бы слышим, но только вполуха.
   Звезда путеводная вроде потухла,
   Но может, виной тому робость?
   Виной всему может быть робость.
  
  
   Летящий в свет
  
   Летящий в свет
   Падает в снег
   И просыпается по весне,
   И начинается по весне
   Глухое брожение в смутном сне.
   Слышится шепот, как шорох в листве.
   Шорох в листве,
   Дождь за окном.
   Город, в стельку пьяный дождем.
   И в воспаленном угаре ночном
   Хитросплетенье в мозгу головном:
   Суть не в смысле, а в чем-то другом.
   Кто-то другой,
   Звон в голове,
   Там притаился в пышной листве.
   Шепчет тебе хитроумный совет:
   Так ли уж сдался тебе этот свет?
   Очень уж холоден этот свет.
   Холоден свет.
   Тепл человек.
   Очень уж короток женский век.
   И разбирается женский век
   На кучу гнездышек, рук и рек.
   Усталость - сон,
   Сновиденье - бег,
   На острие - блистающий свет.
  
  
   Путь к восточной границе
  
   Путь к восточной границе, как тайная малость,
   Пролегает сквозь горы (когда-то казалось).
   Он сосет, как ребенок, твое естество.
   Как легко в этом мире стать голодным и сирым!
   Мы из сердца ушли, наши тропы - артерии мира.
   Мы увидимся на Рождество.
   Это солнце печет,
   Это сонные травы
   На лугах, это к пиру хмельные приправы.
   Мы увидим друг друга - почудится пламя в глазах.
   Всем влюбленным друг в друга, как блудному сыну,
   Вольно в мире бродить без креста и молитв.
   Время гнется дугой, время целится в спину,
   Время точит стрелу - неизвестны причины.
   Путь к восточной границе закрыт.
  
  
   Я слышу голос
  
   Я слышу голос, слышу голос,
   Сквозь сон услышанным больна,
   Сквозь день вползает невеселость.
   Как ночь темна.
  
   Нет ни значения, ни смысла
   В том, что сменились времена.
   Я вижу снег, я слышу выстрел.
   Как ночь темна.
  
   Мой друг не спит. Колючи звезды.
   В глазах качается война.
   Нас не услышат - слишком поздно.
   Как ночь темна.
  
   Свобода, зарево рассвета.
   Свой бизнес делает страна.
   А мертвецы лежат под снегом.
   И тишина.
  
  
   Иду к тебе
  
   Иду к тебе, иду к тебе,
   Земля, рождающая сны.
   Земля непаханных полей,
   Земля дрожащей тишины.
   Иду сквозь выморок ночной,
   Сквозь грозы тающего дня,
   Иду - облиться тишиной.
   Иду... да примешь ли меня?
   Твои туманы - колыбель
   Лесов печальных и глухих.
   Источник вод из корня их
   Рождается... Иду к тебе.
  
  
   Мелнир. Война спит.
  
   Она все еще там.
   Она все еще спит.
   Не будите ее,
   Она тайну хранит.
   Завороженный черной
   Извилиной снов,
   Тихо дремлет дозорный
   За цепью костров.
   Но качнется звезда,
   Кто-то крикнет "Беда!"
   Умерла тишина,
   Пробудилась она.
   Над бессонным Мелниром
   Кровавый рассвет.
   Не окончится миром
   Цепь грязных побед.
   И миранец умрет,
   Чтоб ее усмирить,
   И звезда упадет,
   Но Мелниру не жить.
   За высокой стеной,
   Да за цепью костров,
   За глухой тишиной,
   За излучиной рвов,
   За решеткою снов
   Она тайну хранит,
   Кто разбудит ее -
   Будет первым убит.
  
   Я знаю.
  
   Я знаю, что бродит в горах на рассвете
   Холодный, безудержный ветер.
   Что тонет в цветах белопенная слива,
   Что дело военное лживо.
   И что на березе блестят в темноте
   Прожилки и точки на каждом листе.
  
   Песня пространства.
  
   Узнав, как черна чернота,
   Как железно железо,
   Падай ничком:
   На руках пустоты не уснешь.
   Тихо! Горят глаза,
   Горят далекие звезды.
   Горят парсеки пространства,
   Не жди. Ты напрасно ждешь.
   Чистая синяя ночь.
   Не плачь. Не стоит свеч.
   Слезы не воск, не капай
   На чистый пространственный плащ.
   Ты не вернешься вернешься,
   Ты встретишь ломкое эхо,
   Ты скажешь "прощай!", но снова
   Услышишь "не плачь, не плачь".
   И упадут пространства.
   Звезды в бешеной пляске
   Лягут на путь отхода,
   Лягут. Вернутся на путь.
   Избегнув вращенья времени,
   Ворвешься в пространство ветра,
   И не коснувшись света,
   Поймешь: не вернуть. Не вернуть.
  
  
  
   Стихи о разном
  
   Город.
  
   1.
   Серое утро города
   Дождем до краев наполнено.
   Безжалостно ветром сорвана
   С веток усталых листва.
   Дверь подъезда откинута,
   Лужи наморщились волнами,
   В бешеной гонке асфальтовой
   К заборам прижата трава.
   Выйду в утро намокшее,
   Ветер и дождь глотая,
   Громады каменных зданий
   Укроют меня с головой.
   Как волшебно меняются улицы!
   А дождь все шумит, нарастая.
   А ветер - щенок расшалившийся -
   Играет на мостовой.
  
   2.
  
   Выйду я в ночь, хлопнув дверью подъезда.
   Мне ветер рванется навстречу.
   Осыплет меня мокрым градом приветствий
   Дождями исхлестанный вечер.
   Шагая по улицам мокрым и темным,
   Гитару забросив за спину,
   Я каждую звездочку в небе запомню,
   А землю на время покину.
   Потом я вернусь на родную планету,
   И дождь меня радостно встретит.
   Ему отвечая веселым приветом,
   Аккорды качнутся, как ветер.
   Мой сумрачный город мне вдруг улыбнется
   И звякнет стекляшками окон.
   И в бешеной пляске все небо прольется
   На землю всемирным потопом.
  
   3.
   В предчувствии урагана
   Застывшие ниточки улиц,
   Плачущие туманом,
   Уснули, уснули, уснули.
   Дрожащие в ожидании
   Укрылись в квартирных норах.
   Не ждет моего состраданья
   Пустой и холодный город.
   Здесь пахнет дождем и дымом,
   Здесь небо слилось с землею,
   Здесь черны деревья и серы
   Дома за моей спиною
   Здесь стены просятся в небо,
   Здесь сыро и тихо, как в склепе,
   Здесь черные груды снега
   Лежат в ожиданьи смерти.
   Здесь улицы ждут сигнала.
   И это тревожно и странно!
   Так что же, начнем все сначала?
   В предчувствии урагана...
  
   4.
  
   Неприветливый город,
   Но любимый до невозможности.
   Среди голых ветвей - серое небо осеннее.
   Ах, зачем мне все эти скучные сложности?
   Мне бы только идти, там, где ветром травы посеяны.
   Мне бы только смотреть в эти тучи свинцовые,
   В этот дождь наверху, там, где стены кончаются.
   В эти окна - глаза постаревшего города,
   Там, где голых ветвей отраженья качаются.
   Там, где серое небо с ветвями смыкается,
   Там, где ветер висит в пустоте безнадежности.
   Здесь, на этой земле для меня все дороги кончаются.
   Неприветливый город. Но любимый до невозможности.
  
  
   Памяти В. Цоя
  
   Ночь закрыла глаза,
   Ночь темна, как беда,
   На ладонях земли
   Тихо спят города.
   Воздух сумраком сжат,
   Позабыта весна,
   И деревья дрожат
   От предчувствия сна.
   Но звезда высока -
   Посмотри, посмотри -
   Все дороги во тьме,
   А звезда все горит.
   Все дороги во тьме,
   Миллионы дорог,
   Словно змеи, сплелись
   В узловатый клубок.
   А над городом ночь,
   Только звезды в огне,
   И мелодия бьется
   На четвертой струне.
   И уйдя в пустоту,
   Никому не нужна,
   Эта песня без слов. Без сна.
  
   Пес и человек
  
   Шли сквозь падающий снег
   Двое - пес и человек.
   Мир тоска, и дело дрянь,
   Небо - мокнущая рвань.
   Только пудель - белый пух,
   Мягкий, легкий, верный друг.
   Черный носик - угольком,
   Хвостик по ветру - флажком.
   Белый пудель, не резвись.
   Белый снег - не белый рис.
   С ним не шутят, с ним не лгут,
   От него добра не ждут.
   Он - отчаянье в глазах,
   Кровь на стиснутых губах,
   Он - тоска, ни свет, ни тьма,
   Ни свобода, ни тюрьма.
   "Эй, хозяин! Плакать что ж?
   Для меня ты всем хорош.
   Ты мой бог, моя звезда.
   Вместе мы - что за беда?"
   Взял он на руки щенка -
   К теплой мордочке щека.
   И два сердца в один стук,
   Два дыханья в один звук.
   Только катится пурга
   На бескрайние снега.
   Да звезда горит во мгле,
   Что не видно на земле.
   Шли сквозь падающий снег
   Двое - пес и человек.
  
  
   Мы ушли навсегда
  
   Мы ушли навсегда,
   Мы ушли просто так,
   Как уходит река из пустых берегов.
   Тает снег, и по кромке оборванных льдов
   В голубые пространства уходит вода.
   В голубые долины без смерти и сна
   Мы ушли, как весною уходят снега.
   В черноземы ушли, в молодые луга.
   Мы ушли навсегда. Что осталось от нас?
  
   Сестра
  
   Твои глаза - как океан,
   Как бесконечность.
   Твоя улыбка, мой обман,
   Твоя беспечность.
   Твоя прозрачность - свет свечи
   Во тьме предвечной,
   И я молюсь, склонясь в ночи,
   Пред этой свечкой.
   Иди за мной, моя сестра,
   Зовут, ты слышишь?
   Ты видишь - небо, нам пора,
   Огонь все ближе.
   Вот он сверкает, золотой,
   Над миром спящих.
   Вот ты за огненной чертой,
   Все дальше, дальше.
   А мне твой облик на земле,
   Как в небе просинь.
   И я рисую на стекле
   Твой детский профиль.
  
   Тебе дана власть
  
   Тебе дана власть
   Обратиться к любому "Брат!"
   Не замечая
   Видимых грубых покровов,
   Ты живешь
   В ослепительно светлых мирах,
   Но к людям спускаешься снова и снова.
   Ты приходишь,
   Оставив радость и свет.
   То закон земной -
   Счастье только сквозь боль.
   Но не верят тебе. И не слышат средь радиоволн
   Голос твой. И спасения нет.
   Так возьми мое сердце,
   Возьми и позволь
   Разделить хоть на миг
   Твою ношу и боль.
  
   Иностранность
  
   Разве дело в моей иностранности?
   Ах, все дело-то в маленькой странности.
   В непохожести, в гибкой текучести,
   В необыденности этой участи.
   Слышишь? Будто война начинается.
   Вот и сердце так странно сжимается.
   Вот и слушаешь то, что внутри звенит,
   Но не слышишь того, что народ шумит.
   Вот и ходят все мимо тебе назло.
   И глядят сквозь тебя, словно сквозь стекло.
   И стоишь ты - чужая подданная -
   На земле. На воде. Не на Родине.
  
   Утро
  
   Утра весенний шелк
   Улегся на блеклую зелень травы.
   Посмотри, как танцуют
   Ветви среди синевы.
   Там, в синеве,
   Сквозь древесную тень
   Ты увидишь, как новый и радостный
   В небе рождается день.
   Там, в этом дне,
   Мы станем счастливыми, станем иными,
   Мы будем добры и светлы,
   Как восходящее солнце.
  
  
   Две птицы
  
   Две птицы над нами парили,
   У той были белые крылья,
   И сладок был голос, зовущий в счастливое,
   Славное время тепла.
   У той были черные крылья,
   Ревела она от бессилья,
   И хрипло кричала о мраке, о ночи,
   Откуда и родом была.
   Две птицы над нами парили.
   Та птица любовь воспевала,
   И белыми знаками воздух дурманя,
   Нам пела о радости дня.
   Черная птица стонала,
   В небе простершись, как рана,
   И пела о боли, о черной неволе,
   Покой навсегда хороня.
   Две птицы к земле спустились,
   Случилось такое однажды.
   И дивное диво увидели люди
   Прямо над головой.
   Та, что любовь воспевала,
   Стала чернее сажи.
   А та, что о смерти и горести пела,
   Белой сверкает звездой.
  
   Рождество
  
   Бесплотный обретает плоть,
   И сон, и явь в одно слились.
   Бессмертья суть, и смертный пот
   Не разорвать, не разделить.
   Но голос - вот, и вот - лицо.
   И вот - струится серебро.
   И сотни тысяч мудрецов
   Меняют истину на хлеб,
   Меняют деньги на добро.
   Но тихий голос, тихий звук
   Доносится издалека.
   И вот ответ - я здесь, мой друг.
   И снова - вот моя рука.
   Есть в мире Светлая страна,
   Есть Истина, и есть Любовь.
   И есть Свобода, и она
   Превыше всех иных даров.
   Есть тайна - из небытия
   На Божий свет приходит плоть,
   Рождая жизнь, и смерть, и суть
   Бессмертной чистоты, и я
   Скажу: храни тебя Господь!
  
   Космос
  
   Мы думали - черный, косный,
   Мрак, пустота, молчанье.
   А космос звенит и смеется,
   Он весь пронизан лучами!
   Он весь - как одно дыханье.
   Единое. Парабраман.
   И солнце сверкает в грани
   Бессмертного океана.
  
   Благослови идущих
  
   Господь, благослови идущих,
   Не закрывающих глаза,
   Взыскующих не райской кущи,
   А света, что объять нельзя.
   Ты оглянись назад, Ведущий -
   В чем оправдание, где грех?
   Благослови! Пусть будет лучше,
   Но не для избранных. Для всех.
   Не святы, и не всемогущи.
   Но голос Твой звенит в крови.
   Господь, благослови идущих.
   Твоих сынов - благослови!
  
  
   Крест. Медитация
  
   Перекрест. Перекрестье.
   На месте
   Пробитого сердца
   В точке пересеченья,
   Собою закрывшего землю,
   Не стоило б трепыхаться и рваться в смятенье.
   Скрещенье
   Линий прямых,
   Как в прицеле оптическом.
   Пуля летит параллельно
   Земле, но практически
   Где-нибудь будет паденье.
   Прямые сомкнутся, мгновенье
   И взрыв, и полет
   По своим траекториям дальше,
   Делящий
   Вселенную на четвертинки,
   Но в центре - замкнутый свод.
   Четыре луча, исходящих
   Из места их встречи,
   Рожденья,
   И может быть. смерти и смерча,
   Дающих начало всему.
   Это крест между небом, землей,
   Между правым и левым,
   И быть по сему.
   Здесь - схлестнувшиеся между собой
   Несовместимости,
   Непараллельности,
   Горизонталь, вертикаль,
   Водосточные трубы, карниз.
   Это жизнь, что стремительно падает вниз
   Оголенным лучом,
   Не свернув и не дрогнув,
   Встречает свой горизонт,
   Не преломляющий свет,
   И летит сквозь него. И при чем
   Тут перпендикуляры, прямые углы,
   Здесь совсем не резон
   Рассуждать о законах скрещенья
   Огней и воды,
   Образующей горизонталь,
   Гладь, готовую дрогнуть, податься
   Под кинжалом огня.
   Три огня, три воды, два царства.
   Между ними - седьмое,
   Пробитое сердце,
   В точке удара,
   Круга иль шара,
   Четыре иль семь,
   Или может быть, узел решетки,
   Сковавшей нам всем
   Крылья, но выход - в узле.
   На земле
   Не познаешь закона паденья
   И взлета.
   Венец ли творенья,
   Жертва бессилья, жажда спасенья,
   Способная небо и землю сомкнуть
   В четыре отрезка,
   Четыре летящих к небесному своду
   Больших корабля,
   От нуля
   Начинающих путь.
А ты говоришь - крещенье...
  
  
  
  
   Страдания графомана.
  
   Погода дурная, не пишется,
   Опять барахлит Интернет.
   Дорога как мокрая ижица,
   Или как буква "с-цет",
  
   Свивается, и проносятся
   Машины, по лужам вналет,
   А я пропадаю, и просится
   Мне в стих: так и жизнь пройдет.
  
   Пройдет, без войны и бедности,
   Высоких смыслов без...
   Хандра моя, хватит бред нести!
   Мало высоких небес
  
   На участь твою - так что же?
   Были они у других.
   Всем духом, и мозгом, и кожей
   Срываешься в новый стих...
  
   И кажется - может, высветится,
   Взойдет ослепительно-светло...
   Нет, черт побери - не пишется.
   Глухо опять. Беспросветно.
  
  
  
  
  
   Мне к державности, доблести, святости
   Не дано добавить ни йоты.
   Мне б в ночное - коней на лугах пасти.
   Что ты шепчешь, мой милый, что ты?
  
   Не вершить нам геройских подвигов,
   И фанфарный гром поднебесный
   Не для нас, и потомки во тьме веков
   Не помянут эпитетом лестным.
  
   Хоть и молодо, да не зелено.
   Что за осень - лучи да звоны.
   Что за степь нам с тобой постелена,
   Что ни ночь - то марш похоронный.
  
   Жизнь была коротка, уходить пора,
   Ни следа, ни дыма, ни весточки.
   Нынче низко летают ласточки.
   Здравствуй, смерть, ты моя сестра.
  
   Милый брат, прощай, тяжело дышать.
   Помни, да не плачь обо мне.
   Как державу ни жаль, смерть не будет ждать.
   С ней уйду на луга - сторожить коней.
  
  
  
   Последний вылет
  
   Это был мой последний вылет. Последний.
   По счету - двухсотый с начала войны.
   Над аэродромом плыл вечер летний,
   Гулкий, густой островок тишины.
  
   Над аэродромом травами пахло.
   Я влез в кабину, сказал "от винта".
   Разбег - и хватка земли ослабла,
   Мотор и крылья держать устав.
  
   Я вышел в небо. Над линией фронта
   Плясали разрывы, землю взметая.
   За мной - ведомый, и наша работа
   Была - штурмовка переднего края.
  
   И стиснув зубы, пикируя круто,
   Я И-16 вывел на цели.
   Земля и небо срослись и будто
   В смертельной пляске рвались и гремели.
  
   И сущий ад был внизу, и сверху
   Был ад, машина трещала и выла.
   Я вышел в чистое небо, к ветру
   Носом держа, и земля застыла
  
   Внизу. А вокруг был закат неистов,
   И два мессершмитта, худыми телами
   Как рыбы скользя, высоко и быстро
   В зареве алом неслись над нами.
  
   Мой боезапас почти растрачен,
   И мой ведомый подбит, и вот он
   Покинул свой самолет горящий.
   Ну что же - в лоб, боевым разворотом
  
   Я вывел машину, я мчался навстречу,
   Смертельной дугой сжимая пространство.
   Я в небе другой! Мне гораздо легче.
   Фриц! Получи за свое окаянство.
  
   За сына, погибшего в Ленинграде,
   За Родину мою дорогую,
   Тобою выжженную, за все, чего ради
   Мы жили. За эскадрилью родную,
  
   За всех погибших друзей. Самолет
   Как решето, только бы не в штопор...
   Дым позади, адский жар, и вот -
   Как близко, сейчас! Эх, сталинский сокол!
  
   Удар! Страшней не бывает боли.
   Нет в небесах расплаты злее.
   Пусть кто-нибудь там, по Божьей воле
   Помянет раба Божьего Алексея.
  
   Не вернуться на землю. Да что там - покой
   Только в небе дарован смертным.
   Ни денег, ни славы, ни труб медных,
   Ничего не надо у Господа под рукой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Стихи на общественные темы
  
   Эмиграция
  
   Смотрят холодно, отчужденно.
   Ты уехал - отрезан ломоть.
   Смотрят с завистью: рядом рожденный
   Вдруг покинул удел сужденный,
   Укатил услаждать свою плоть.
  
   Смотрят с жалостью: эх, недотепа!
   Ты с дороги свернул столбовой.
   Бросил крест, и пыльные тропы
   Нынче тянутся пред тобой.
  
   И не знают, какая сила
   В одночасье дыханье свела,
   И глаза, и разум затмила,
   И в неведомое гнала.
  
   И кому-то - манящий зов
   (крысолов, волшебная флейта),
   А кому-то - бешеный ветер
   Рушит стены, ломает кров.
  
   И не знают, что воля Господня
   Не подвластна молве людской,
   И что каждый из нас, безродных,
   По своей, не чужой дороге,
   Тянет крест - по-прежнему свой.
  
  
   Последний вылет.
  
   Это был мой последний вылет. Последний.
   По счету - двухсотый с начала войны.
   Над аэродромом плыл вечер летний,
   Гулкий, густой островок тишины.
  
   Над аэродромом травами пахло.
   Я влез в кабину, сказал - от винта.
   Разбег, и хватка земли ослабла,
   Мотор и крылья держать устав.
  
   Я вышел в небо. Над линией фронта
   Плясали разрывы, землю взметая.
   За мной - ведомый, и наша работа
   Была - штурмовка переднего края.
  
   И стиснув зубы, пикируя круто,
   Я И-16 вывел на цели.
   Земля и небо слились, и будто
   В смертельной пляске рвались и гремели.
  
   И сущий ад был внизу. И сверху
   Был ад. Машина трещала и выла.
   Я вышел в чистое небо, к ветру
   Носом держа, и земля застыла
  
   Внизу. А вокруг был закат неистов,
   И два "Мессершмитта" худыми телами,
   Как рыбы скользя, высоко и быстро
   В зареве алом неслись над нами.
  
   Мой боезапас почти истрачен,
   И мой ведомый подбит, и вот он
   Покинул свой самолет горящий.
   Ну что же - в лоб, боевым разворотом
  
   Я вывел машину, я мчался навстречу,
   Железной дугой сжимая пространство.
   Я в небе другой. Мне гораздо легче!
   Фриц, получи за свое окаянство.
  
   За сына, погибшего в Ленинграде,
   За Родину мою дорогую,
   Тобою выжженную, за все, чего ради
   Мы жили, за эскадрилью родную,
  
   За всех погибших друзей... Самолет -
   Как решето. Только бы не в штопор!
   Дым позади, адский жар, и вот -
   Как близко, сейчас! Эх! Сталинский сокол...
  
   Удар! Страшней не бывает боли.
   Нет в небесах расплаты злее.
   Пусть кто-нибудь там, по Божьей воле
   Помянет раба Божьего Алексея.
  
   Не вернуться на землю. Да что там, покой
   Только в небе дарован смертным.
   Ни денег, ни славы, ни труб медных -
   Ничего не надо у Господа под рукой.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"