Игры разума

Спасибо ребятам из "Massive attack" за их чудесную музыку.

Когда я был ребенком, больше всего в женщинах меня привлекало то место, которым они писают. То, чем они отличались от меня - у меня было кое-что, чего они не имели. Потом я подрос и начал обращать внимание на их чудные задницы. Эти чудные, подтянутые попки, хозяйки которых регулярно совершают утренние пробежки, но не те бугристые ягодицы, разросшиеся от неуемного потребления картофеля, пирожных и шоколада. Возможно, позже меня будет привлекать что-то другое, кто знает, о чем думает, глядя на женщину, лысеющий пожилой мужчина, чья простата увеличивается с каждым днем, а в член поступает все меньше крови? Знаю точно, что когда буду умирать, меня будет привлекать всего лишь лишний глоток чистого воздуха. Молодая медсестра, что наклонится надо мной, предоставив моему тусклому взору созерцать тонкий белый халат, едва сдерживающий натиск здоровой плоти, будет всего лишь лишней преградой между мной и открытым окном.
Меняемся ли мы сами или меняются только наши взгляды и вкусы?

Лето. Я шел по улице, залитой золотистым светом заходящего солнца. В воздухе летала какая-то невесомая гадость, то ли тополиный пух, то ли шерстинки кошки, чьи останки, размазанные по асфальту, секундой раньше мне пришлось переступить без малейшего чувства брезгливости. Быть может, моя неосторожная нога, обутая в сандалию, таки задела кошачий трупик, взметнув в застоявшийся воздух ворох белесых шерстинок?

Я устало щурился, но не тусклое вечернее солнце было тому причиной, а вязкий слой тестостерона, ополаскивающий мозг. Я был голоден, как капитан подводной лодки, не всплывавшей полгода близ нудистских пляжей, как нефтяник, начавший поглядывать на оленицу, купающуюся в снежной дымке под северным сиянием, как прыщавый подросток, оставшийся наедине с каталогом женского нижнего белья. Я закрывал глаза, чтобы не смотреть с жадностью собаки на аккуратные попки в обтягивающих штанишках, чтобы не угадывать, что за нижнее белье на них одето, чтобы не сдерживаться от непреодолимого желания тут же проверить свои догадки.

"Возьми меня...отведай меня" - это читается на них так же явственно, как на аппетитных заморских фруктах, привезенных из далекой ЮАР, где царит апартеид, где несчастные зулусы, в порыве расового бессилия вынуждены бесконечно трахаться в жалких трущобах, ибо это единственное доступное им развлечение.

Пышногрудая женщина, продающая фрукты, на миг задержала на мне томный взгляд, не переставая поглаживать большущее зеленое африканское яблоко, когда я проходил мимо ее лотка. Обесцвеченные волосы, ниспадающие от черных корней, грудь, прикрытая синим передником с просторным карманом, в глубине которого копошились засаленные банкноты. Она не видела во мне мужчину, она видела во мне покупателя. И я пошел дальше.

Я прошел мимо детского садика, за забором которого уже не было детей, где стояла пара скособоченных горок, изображающих жираф. Где в избушке на курьих ножках во время надоедливых вечерних дождей, подростки, выпив терпкого портвейна, занимаются торопливым сексом. Жираф глядел на меня из-за забора нарисованным голубым глазом, глазом, точно сошедшим с фронтона какого-нибудь древнего камбоджийского храма. Он видел меня насквозь, но мне не было страшно.

Из подъезда зеленой пятиэтажки, мрачной, как мечты бульдозериста, вышла симпатичная девушка с собачкой на поводке. Собачка извивалась, как вьюн, попавший на крючок, будто хозяйка тащила ее на шипящую сковородку, а вовсе не на детскую площадку, погадить. От девушки исходили эротические эманации, она только что смотрела фильм по телевизору, где белокурый мускулистый красавец страстно ухаживал целую вечность за героиней, пока сердце ее смягчилось, после чего следовала нежная сцена орально-генитальных ласк. Девушки это любят, девушки не любят насилия, не любят сексуальной агрессии. Нет, Ницше был не прав.

Я, конечно, не выдерживаю сравнения с виртуальным красавцем, - я не белокур, не мускулист и не нежен. Я возбужденный бабуин в период гона. Мне по нраву психология собачки, а не ее хозяйки. Собачка не станет ломаться и требовать нежностей от вислоухого кобелька, возжелавшего с ней совокупиться. Она просто примет нужную позу.

Девушка хороша, наверняка, она мягка и нежна, хорошо пахнет, ее попка аккуратна и упруга, ноги ровны, а подмышки чисто выбриты. Она никогда не побежит за уходящим троллейбусом или через дорогу, когда красный свет светофора застигнет ее на середине проезжей части, опасаясь своими подпрыгивающими полушариями вызвать вожделение зевак вроде меня. Она ценит терпение.

Терпение - это то, чего никогда не хватало мне. Терпение - это прерогатива бывшего комсомольского функционера средних лет, падкого на юных девочек, обхаживающего очередную Лолиту с грацией удава, кружащего вокруг кролика. Как правило, у таких дядечек есть жена ценимого мной типа - элегантная стройная женщина со спортивной попкой, видимо, терпение всегда является неотъемлемой частью педофила еще во время его латентности.

Мой удел - любить толстых женщин. Толстых и некрасивых. Толстые девицы пугающе похотливы и неутомимы. Когда занимаешься с такой пышкой сексом, осознаешь, что не ты имеешь ее, а она тебя. Можно прийти к ней домой и трахнуть ее без особых церемоний после непродолжительного знакомства, сделать это грубо и агрессивно, но все равно будешь чувствовать, что отымели тебя.

Девушке с собачкой надоело мое назойливое внимание, мой пристальный горящий взгляд вызвал у нее некий дискомфорт, сродни ползающим по спине мурашкам. Она подозвала облегчившуюся шавку, нацепила на нее поводок и удалилась в свой подъезд, умопомрачительно виляя крепким задиком. Мне пришлось идти дальше.

Неожиданно в моей голове появился чужой голос, напевавший на английском:
"Кому-то нужна первая любовь, и вторая, и третья, и четвертая...
Но я верю в одну любовь,
Но я верю в одну любовь..."
Должно быть, неудовлетворенные гормоны запели в моих ушах.

Проходя мимо складов, я увидел ее, полулежащую между пунктом приема стеклотары и каким-то ветхим сараем. Бомжиха, алкоголичка со вспухшей от многолетнего употребления водки физиономией. Если бы не забор за ее спиной, то она опрокинулась бы навзничь, предоставив сомнительное удовольствие прохожим разглядывать оголившиеся, грязные, как сама земля ляжки. Но и без этого видно было достаточно.

Грязная баба лежала на земле, подставив свое лицо последним теплым лучам заходящего солнца. Лицо это очень напоминало отвратительную задницу. Округлые, отечные щеки обрамляли маленький морщинистый рот, посредством которого совершалась вербальная дефекация. Непристойность за непристойностью выдавливались из этого ануса и летели картечью во все стороны. Видимо барышня была чем-то расстроена. Услышав мои шаги, она приоткрыла заплывшие глаза, один из которых был недавно подбит и мрачно темнел черным кровоподтеком.
- Молодой человек, у вас не найдется 25 копеек? - Неожиданно игривым голосом спросила бомжиха.
- Отсоси, - мрачно ответил я, конечно же, выражаясь фигурально, на языке местного люмпен-пролетариата это означает всего лишь "отстань".
- Давай, - подалась алкоголичка вперед, облизывая сухие губы длинным языком.

Я почувствовал, как мой тестостерон трансформируется в адреналин. Только я могу попадать в такие нелепые ситуации. На меня всегда вешаются бабы не в моем вкусе, но бомжиха... это слишком.
"Но я верю в одну любовь,
Но я верю в одну любовь,
О, девочка,
Я верю в одну любовь..." - продолжал напевать голос в моих ушах.

Размахнувшись, я нанес сокрушительный удар ногой, которому позавидовал бы сам Пеле в расцвет своей карьеры, в это лицо-задницу. Темные брызги крови обильно оросили мои по-летнему светлые брюки, истошный вопль повис в воздухе. Я бил еще и еще, голос у меня в голове пел всю ту же бесконечную песню, сердце стучало все быстрей и быстрей.

О, дивный момент катарсиса! Я испытывал сильнейшую эрекцию, и чувствовал приближение оргазма. Я понял, где кроются причины поведения скинхедов и не контролирующих себя стражей порядка, избивающих задержанного дубинками в душной каптерке. Благословенная сублимация, направляющая бушующую в нас сексуальную энергию на разрушение и созидание, энергию, что не может оставаться невостребованной всего лишь потому, что девушке с симпатичной попкой не захотелось впускать ее в себя. Неприступные девушки с соблазнительными попками... Они движут цивилизацию вперед, сами не догадываясь об этом.

Грязная баба сползла по забору кровавой массой, я вытер ботинок о ее одежду и пошел дальше. Адреналин приятно пощекотал нервы, но оставил меня неудовлетворенным. Тесная одежда стесняла эрегированный член, причиняя физические страдания.

Летняя улица, окрашенная садящимся солнцем в теплые цвета, неожиданно растаяла без следа, извергнув меня в маленькую комнату, заполненную зимней прохладой. Я узнал свою спальню и понял, что просыпаюсь.

"Но я верю в одну любовь,
Но я верю в одну любовь.
В одну любовь,
В одну любовь...", - все так же звучала песня, но уже не в голове, а где-то рядом.
Похоже, это был включившийся будильник-радио, настроенный на джазовую волну.

За окном падали пушистые хлопья снега, а на лбу у меня выступил холодный пот. Я скосил глаза в сторону и увидел проснувшуюся и потягивающуюся в постели жену.
- Привет, ласточка, - сказал я, чмокнув ее в теплый лоб.
- Тебе снился кошмар? - Спросила она и слегка зевнула.
- Да... страшный сон, - я решил не рассказывать подробностей. - Мне снилось, что у меня нет тебя и мне приходится начинать все сначала. Так тяжело найти друг друга...

Игры разума на границе сна и бодрствования, когда подсознание борется с сознанием, как "инь" и "янь" в вечном движении, как иногда они бывают причудливы...