Зимой мы часто вспоминали наших друзей-гномов. Как они там живут на заснеженных участках в холода? Особенно заскучали мы под Новый год. В канун праздников все готовят друг другу подарки, а наши гномы останутся ни с чем.
- Бабушка, - предложили мы как-то. - Давай съездим на дачу и отвезём Митьке букварь. Он ведь нам больше не нужен, мы уже читаем настоящие книжки. Пусть теперь они с Варей учатся читать.
Бабушка отнеслась к нашему предложению очень серьёзно. Она похвалила нас за заботу о гномах. Мы вместе завернули букварь в подарочную бумагу, добавили конфет и шоколаду, сложили это всё в коробку и стали думать, как нам добраться до дачи. Ведь сейчас, в середине зимы, там непроходимые сугробы.
- Может быть голубиной почтой отправить? - предложили мы.
- Но у нас ведь нет почтовых голубей, - возразила бабушка. - А если начать дрессировать голубей, то пока мы научим их летать с почтой, уже как раз лето настанет.
- А если на лыжах?
- На лыжах, оно, конечно, можно, но, по-моему, голуби не умеют ходить на лыжах.
- Да не голуби, - удивились мы непонятливости бабушки, - а мы сами.
- Ноги у меня что-то стали болеть, - отговорилась бабушка. - Боюсь, не дойду я.
Пока мы прикидывали так и сяк, что нам делать с подарками для гномов, наше желание вдруг исполнилось само собой.
Однажды утром бабушка обрадовано сообщила нам, что сегодня ночью приезжал Василий Степанович.
- Как? Почему же ты нас не разбудила? - рассердились и огорчились мы.
- Я будила, - виновато сказала бабушка, - но вы так крепко спали, что у меня ничего не получилось. Но расстраиваться не стоит. Василий Степанович был совсем недолго. Он приехал на попутной машине, и очень торопился обратно. Очень. Но подарки ему передали. А он тоже кое-что привёз. - И бабушка достала из пакета нанизанные на нитку сушёные белые грибы и банку с сушёной черникой.
Из грибов бабушка сварила суп, а из черники - кисель. Никогда в жизни мы не ели такого вкусного обеда, как из гостинцев Василия Степановича.
Глава 2. СНОВА НА ДАЧЕ
Учебный год тянулся долго, но и он закончился. Сложив в ранцы свои дневники с пятёрками, мы радовались наступлению каникул.
В этом году нам особенно не терпелось скорее выехать на дачу. Во время школьных занятий мы вдруг поняли, как были счастливы прошлым летом на свободе.
Была и ещё одна причина нашего нетерпения. Мы очень хотели поскорее увидеть наших гномов и узнать, что у них нового.
Нового оказалось много. Во-первых, прошёл слух, что вышла в свет книжка про гномов. Рассказывали, что кто-то её вроде бы уже читал и уверял, что на самом доле всё было не так. Некоторые всерьёз обиделись, узнав, что про них будто бы ничего не написали или написали слишком мало. Гномиха Митрофаниха, например, оказалась самой разобиженной. Вместо того, чтобы описать, какую замечательную картошку она выращивает, её изобразили жадной до конфет и ничего не понимающей в искусстве. Так, по крайней мере, ей рассказывали. Впрочем, всё это только слухи.
Глава 3. СПОР ИЗ-ЗА ГАМАКА
Этим летом сбылась, наконец, мечта Василия Степановича. Он повесил между двумя кустиками свой гамак и даже сделал над ним навес от солнца и уже представлял, как он переделает, наконец, все свои дела и отдохнёт. А пока он заканчивал прополку в огороде, прибежали Митька и Варя. Они плюхнулись в гамак, и Митька чуть-чуть потеснил Варю, потому что навес закрывал от солнца только часть гамака, а Митьке как раз хотелось посидеть в теньке.
- Ты зачем толкаешься? - спросила его Варя.
- Мне солнце в глаза светит, - ответил Митька.
- Мне тоже, - сказала Варя и попыталась двинуть Митьку обратно, но тот крепко уцепился за верёвочки гамака и не сдвинулся с места.
- Подвинься, - настойчиво сказала Варя.
- А почему я должен подвинуться? - удивился Митька.
- Потому что я - девочка, - недоумённо пожала плечами Варя.
- Ну и что с того, что ты девочка?
- А девочкам уступать надо.
- Кто сказал?
- Василий Степанович так говорит.
- Мало ли что он говорит, - хмыкнул Митька. - Это мой гамак, а ты вообще здесь не живёшь, а пришла к нам в гости и ещё толкаешься.
- Ах, так? - и Варя сузила глаза. - А ты знаешь, что гостям надо уступать?
- Что-то я не понимаю, почему я всем уступать должен: девочкам, гостям. Ты вот уступила мне свои формочки, когда я приходил к тебе?
- А они мне самой были нужны.
- А мне самому гамак нужен.
Так они долго спорили, и каждый был по-своему прав. Но самое интересное, что пока они препирались и спихивали друг друга с гамака, солнышко переместилось, и тень ушла совсем. Оба оказались на солнцепёке. Хорошо, что пришёл Василий Степанович, поправил навес, и все трое разместились в тени.
Но Митьке и Варе уже расхотелось качаться, и они убежали играть. Зато Василий Степанович, наконец, разлёгся в гамаке, развернул газету, которую он прошлым летом подобрал на нашем участке, и стал читать о том, что нового делается в мире.
Глава 4. СЛАВНЫЕ ПОМОЩНИКИ
Митька и Варя решили помогать по дому Василию Степановичу. И когда тот пошёл за грибами, затеяли вымыть полы.
А Василий Степанович набрал полное лукошко лисичек, целых шесть штук крупных ярко-жёлтых грибов, и довольный возвратился домой.
- Смотрите, какая у меня добыча! - похвастался он, войдя в домик.
Митька и Варя не отозвались. Они чем-то громыхали наверху, и Василий Степанович стал подниматься по лестнице. Вдруг на него капнуло, потом ещё и ещё, потом целая струйка потекла ему за шиворот.
"Ай-ай-ай, - подумал он, - новая крыша протекает, ай-ай-ай".
И тут на него обрушился целый поток воды. Василий Степанович отставил корзинку и бросился наверх, сообразив, что произошла катастрофа. Но крыша оказалась цела. На втором этаже по щиколотку в воде стояли Митька и Варя с ведёрками в руках. Они радостно сообщили, перебивая друг друга:
- А мы полы вымыли!
Мимо них, как два кораблика, проплыли тёплые тапочки Василия Степановича. Маленькими весёлыми лодочками, качались на воде цветные карандаши. Островками поднимались над водной гладью кроватки Василия Степановича и Митьки.
- Хорошо? - с гордостью спросила Варя.
- Здорово, - подтвердил Василий Степанович и схватился за тряпку.
- Мы старались, - самодовольно подтвердил Митька.
- Вижу-вижу, - ответил Василий Степанович, собирая с полу тряпкой излишки воды.
Несмотря ни на что, он был рад, что не придётся чинить крышу и что у него есть такие славные помощники.
Глава 5. ФОКУС-ПОКУС или КОСМИЧЕСКИЙ ПОЛЁТ РЫЖЕГО КОТА
По пятницам Василий Степанович устраивает "шведский стол". Он выставляет всё, что недоедено за неделю, они садятся втроём с Митькой и Варей, и у них начинается пиршество: каждый выбирает и ест что-нибудь на свой вкус. Это очень приятное времяпровождение.
Однажды Василий Степанович сказал:
- Я приготовил вам сюрприз.
Митька уже сидел за столом, а Варю никак не могли дозваться. Василий Степанович снял крышку с одной из мисочек.
Под крышкой оказалась варёная луковица.
- Ничего себе сюрприз, - поморщился Митька.
Василий Степанович и сам удивился. Потом догадался, что просто перепутал мисочки, он сделал хитрющее лицо и сказал:
- Сейчас будет фокус-покус.
Он прикрыл полотенцем посуду, сделал какие-то манипуляции, потом потянул за край полотенца, и перед Митькой оказалась мисочка с черничным вареньем.
- Ура! - воскликнул Митька и уже потянулся к любимому лакомству, но в это время в домик вошла Варя, и Митька закричал.
- Смотри! Я покажу тебе фокус.
- Почему ты? - удивился Василий Степанович. - Я сам покажу. Это мой фокус. Я его придумал.
Но Митька уже взмахнул полотенцем, сунул под него одну руку, а второй снял полотенце. Только что-то пошло не так. Миска с вареньем вдруг взлетела в воздух, перевернулась и окатила всю компанию фиолетовыми брызгами.
- Ничего себе фокус, - рассердилась Варя, разглядывая свой белый передничек, испачканный вареньем.
- А так даже красивее, - сказал Митька, - как будто в цветочках.
Но хуже всего было то, что выходные брюки Василия Степановича тоже пострадали.
- Негодный мальчишка! - закричал он, выскакивая из-за стола. - Ну, погоди! Сейчас уж я тебе задам.
Митька годить не стал. Он выбежал из домика с первой космической скоростью.
Если кто-нибудь из вас ещё никогда не был на космодроме, и не знает, что такое первая космическая скорость, скажу проще.
Митька выбежал из дома с такой же скоростью, с какой вылетел из окна второго этажа наглый рыжий соседский кот, забравшийся к нам воровать сосиски и застуканный дедушкой на месте преступления.
Кот тоже не стал дожидаться заслуженного наказания, а сиганул в окно и совершил свой беспримерный почти космический полёт...
Кроме рыжего кота, к нам приходят ёжик и маленький лисёнок, обитающий под чьей-то бесхозной дачей.
И ещё у нас много птиц.
По утрам в окно заглядывают синицы. Они интересуются, проснулся ли дедушка. Если он ещё спит, то они постукивают клювами в стекло, напоминая, что их пора кормить.
Потом прилетает дятел и принимается долбить столб, на котором держатся электрические провода. Тут уж дедушка сразу просыпается, выходит и объясняет дятлу, что этого делать не нужно. Дятел же перемещается на другую сторону столба и продолжает свое дело.
Но самые интересные - это, конечно, вороны. Они, оказывается, умеют повторять за людьми слова. Например, мы каждый день по многу раз зовём бабушку. Однажды одна особенно умная и насмешливая ворона пролетела прямо над бабушкиным ухом, успев на лету прокаркать: "Бра-бушка! Бра-бушка!".
Глава 6. ВСЕ СТАНОВЯТСЯ МУЗЫКАНТАМИ
В середине лета мама и папа привезли нам пианино, чтобы бабушка начала заниматься с нами музыкой. Мы сначала очень обрадовались. Это было похоже на игру. Бабушка ходила очень важная с очками на носу и нотами под мышкой и была похожа на классную даму.
Но скоро до нас дошло, что бегать и играть в солнечный денёк гораздо приятней, чем маяться за пианино, и мы стали всячески уклоняться от занятий.
Сначала мы прятались под кроватью. Бабушка долго-предолго искала нас. Сверху ей нас не было видно, а ползать по полу на животе, как мы, она ещё не научилась. Потом мы укрывались в чулане, где у дедушки хранились разные разности.
В конце концов, бабушке всё это надоело, она рассердилась, и прекратила занятия. И вообще, она сказала, что на следующий год не будет сидеть с нами на даче, а уедет в санаторий, как это делают все уважающие себя бабушки.
Но получилось так, что Варе как раз очень захотелось учиться музыке, а у неё не было инструмента. Тогда добрый Василий Степанович вырезал для неё из дерева дудочку. Варя немного подудела в неё и, вздохнув, отложила в сторону: ей хотелось чего-то другого. Она представляла себя сидящей за роялем в красивом платье перед публикой и грациозно взмахивающей руками.
Зато дудочка очень понравилась Митьке. Он дудел в неё целый день и даже разучил на слух замечательную песенку "Подъём, подъём! Кто спит, того побьём", хотя честно говоря, спать под эту песенку было трудно.
Варя же ходила грустная. Даже веснушки её побледнели. Она перестала поливать цветочки и только напевала себе под нос: "до-ре-ми-фа-соль-ля-си, си-ля-соль-фа-ми-ре-до".
Наконец, Алла Петровна обо всём догадалась. Она пришла к нашей бабушке с просьбой, не могла бы та немного позаниматься с Варей. Бабушка согласилась, рассудив, что положительный пример Вари будет очень полезен для внуков. Но как будет Варя играть? Пианино слишком велико для неё. И тут Анна Петровна хлопнула себя по лбу.
- У нас на чердаке валяется никому не нужный маленький игрушечный рояль, - сказала она. - Для Вари он будет в самый раз.
Алла Петровна протёрла с игрушечного рояля пыль, сделала из деревянной катушки для ниток вертящийся стульчик и предложила Варе заниматься с нашей бабушкой.
Но не могла же Варя приходить к нам со своим роялем. Рояль, даже игрушечный - это всё-таки не дудочка. Тогда бабушка сама стала ходить к Алле Петровне, чтобы учить Варю. А после уроков бабушка с Аллой Петровной садились на открытой веранде и пили кофе со сливками.
Гномочка не в пример нам оказалась очень старательной ученицей. Бабушка каждый день с удовольствием рассказывала нам о её успехах. Варя быстро выучила все ноты и уже наигрывала несложные пьески. Бабушка рассчитывала, что следующим летом они с Варей поедут на гастроли.
Нам стало немного обидно, что у бабушки появилась другая ученица, да ещё более способная и трудолюбивая. Тогда мы попросили бабушку снова начать учить нас, и она согласилась.
Глава 7. СТРАШИЛКА ОТ ЛЮСИ
Однажды вечером Варю кто-то окликнул со стороны участка гномихи Митрофанихи. Это была уже знакомая нам гномушка Люся, чемоданная путешественница. Она снова заехала ненадолго к своей бабушке-гномихе и захотела пообщаться с Варей. Девочки обнялись и расцеловались. Люся предложила прогуляться. Но Варя помнила, как в прошлом году она из-за своего легкомыслия чуть было не потеряла дружбу Митьки. Она предложила Люсе прогуляться втроём. Люся передёрнула плечиками, но согласилась.
- Только, - сказала Варя, - у меня сейчас много дел с цветочками и садовыми дорожками. Давай поболтаем вечером.
Люся удивилась, что кто-то может предпочесть работу ничегонеделанию. Она подумала немного, лениво жуя резинку, а потом предложила вечерком посидеть вместе на брёвнышках и обещала рассказать много интересного.
И она действительно рассказала Варе и Митьке, как она лежала на солнышке, на берегу моря и загорала до почернения. Выглядела она действительно очень загорелой. Когда начало смеркаться, Люся вдруг сказала:
- А хотите, я расскажу вам страшную историю?
- Валяй, рассказывай, - равнодушно отозвался Митька, а Варя только поёжилась от волнения.
Люся немного изменила голос и, слегка подвывая, начала:
- Однажды ночью, маленькая гномочка пошла одна в тёмный лес...
- А что она там забыла? - перебил рассказчицу Митька. - Ночью маленьким гномочкам полагается спать в своих кроватках.
- Не хочешь слушать, не слушай, - рассердилась Люся, а перебивать нечего, а то я рассказывать дальше не буду.
- Да, Митька, ты не перебивай, - попросила Варя.
Ей хоть и было страшновато, но хотелось дослушать до конца.
- Ну вот, пошла, значит, маленькая гномочка в лес, а в том лесу, в самой чаще, жила...
- Глупая сова, - снова перебил Митька.
- Дурак, - обозвала его Люся, - совы бывают только мудрые, а в лесу жила, - Люся выдержала тревожную паузу и произнесла на выдохе:
- Бабка-Ёжка.
Варя сразу представила себя на месте маленькой гномочки в тёмном лесу, где живёт бабка-Ёжка, и сердце у неё заколотилось.
- А какая она, эта бабка-Ёжка? - замирая от страха, спросила Варя.
- У-у! Страшная-престрашная! Носище вот такой! - и Люся показала рукой, какой у бабки-Ёжки длинный нос. - Глазищи вот такие. - И она вытаращила глаза, как только могла. - Рот вот такой. - И Люся состроили ужасную гримасу.
К этому времени уже стемнело, и Варя стала уже не на шутку бояться.
- И вот идёт гномочка лесом, и вдруг на неё сверху... А-а! - вдруг закричала Люся.
- А-а-а!! - ещё громче вскрикнула напуганная Варя.
- А-а! - пробасил Митька, но не потому, что испугался, а просто он хотел вставить и свою нотку в общий переполох.
Но непонятно, почему Люся-то закричала, не закончив свою историю? Да потому, что на неё с ёлки упала шишка и угодила прямо по макушке.
Вы скажете, ну и что, что шишка? Подумаешь. Нет, это для вас шишка - пустяк, а для гномов получить шишкой по голове - всё равно, если бы на вас ананас свалится с ёлки, в прочем, ананасы на ёлках не растут.
В общем, Люся закричала и стала падать с брёвнышек. Мало того, падая, она зацепилась дырявыми джинсами за сучок, раздался треск разорванной материи, и на джинсах появилась прореха от колена до самого низа штанины. Люся свалилась на землю и, сопя и всхлипывая, заковыляла домой, почему-то обвиняя в своих неприятностях Митьку, который перебивал её рассказ. Разорванная брючина развевалась вокруг её ноги, как знамя, пробитое в боях пулями.
Митька тоже собрался идти домой, но Варя вдруг сказала, что она никуда не пойдёт, потому что боится темноты, но и оставаться здесь одна тоже не может.
- Ладно, я тебя провожу, сказал Митька.
Они двинулись в сторону дома доктора Чистозубова, но вот странно: яркий весёленький дом под зелёной крышей в темноте показался огромной чёрной громадиной. Варя оцепенела от страха и не смогла идти дальше. Митька почесал в затылке.
- Ладно, - сказал он - пойдём к Васе, он что-нибудь придумает.
С трудом передвигая ноги и постоянно оглядываясь, Варя, добралась до домика Василия Степановича, крепко держа Митьку за руку. Василий Степанович, выслушав ребят, почесал в затылке.
- Ну, давайте вместе пойдём провожать Варю.
- Нет, - твёрдо сказала Варя. - Я всё равно боюсь одна подниматься по лестнице на чердак. Там может быть бабка-Ёжка. Она спрячется за углом, а потом ка-ак выскочит! - пугала Варя сама себя.
Василий Степанович задумался.
- Тогда сделаем так. Ты переночуешь в комнате Митюшки, а Митюшка в моей комнате на раскладушке. Хорошо, что я такой предусмотрительный и смастерил из сломанной игрушечной коляски раскладушку.
Так и порешили. Варя согласилась, но попросила, чтобы её комнату всю ночь освещал фонарик.
- Вообще-то ты не бойся, - сказал Митька. - Если бабка-Ёжка придёт, я ей тумаков надаю, и она больше сюда никогда не сунется. А Василий Степанович ещё посоветовал положить в дверях конфетку. Пока бабка-Ёжка будет её разворачивать и есть, тут как раз и Митька подскочит.
Прошла ночь. Но никакая бабка-Ёжка не приходила. А наутро, стало светло. Конфета лежала нетронутая. Варя выглянула в окошко и увидала, что домик Чистозубовых снова сделался весёленьким и солнечным и совсем нестрашным. И с тех пор она перестала бояться.
Глава 8. ВЕЛОСИПЕДНЫЕ СТРАСТИ
Василий Степанович вечно что-нибудь затевал: на этот раз он изобретал велосипед.
Не то, чтобы изобретал, но из сломанных самокатов, негодных тачек и прочей использованной техники, он смастерил два двухколёсных велосипеда. Новёхонькие блестящие, они стояли под навесом позади домика Василия Степановича и ждали торжественного часа вручения подарков. Тут как раз и праздник подоспел: "День защиты гномов от дождей и громов".
После завтрака он выкатил свои подарки.
Когда Митька и Варя увидели велосипеды, радости их не было конца. Митька с воинственным кличем скакал вокруг на одной ножке и энергично размахивал в воздухе руками, а Варя, прижавшись щекой к рулю, поглаживала свой велосипед, как будто он был живым существом, и нашёптывала ему: "Ты самый красивый, самый любимый, самый замечательный велосипед в целом мире!"
Однако выяснилось, что на велосипеде ещё надо учиться кататься. Василий Степанович показал, как помогать друг другу во время тренировочных занятий, придерживая велосипед за седло, а сам переоделся в рабочую одежду и пошёл заниматься своими делами.
Митька и Варя быстро освоили технику велосипедной езды. Почти с первого раза у них всё получилось. Обошлось парой синяков и одной небольшой царапиной из-за задетой ветки. Варя принялась ездить вокруг клумбочки с цветами, а Митьке стало тесно на огороженной территории, и он решил выйти покататься на улицу.
Сначала всё шло хорошо. Он не спеша проехал по своей улице и свернул в соседний переулок. Узкий переулок был посыпан песком. Сухой песок мешал поворачивать переднее колесо. Но это было ещё полбеды. Беда поджидала Митьку в самом конце переулка. Кто-то натянул поперёк дороги верёвку и повесил на ней ковёр для просушки. Вот тоже нашли место. Ковёр стремительно надвигался на Митьку. Руль не слушался. Про тормоза Митька забыл. Велосипед врезался в самую середину ковра. Ковёр соскользнул с верёвки и накрыл Митьку с головой. С трудом удерживая равновесие, Митьке удалось освободить голову. Ковёр некоторое время повисел у него на плечах, волочась сзади по земле, как королевская мантия, и свалился на песок.
Но и это была ещё не вся беда. Главная беда состояла в том, что за ковром стоял незнакомый пожилой гном с палкой в руке. Это он повесил ковёр и сейчас выбивал из него пыль.
- Ты что же натворил, негодник? - закричал гном страшным басом и, не выпуская из рук палку-выбивалку, бросился вдогонку за Митькой.
Поняв весь ужас своего положения, Митька поднажал на педали и стремительно выскочил из опасного переулка на центральную улицу. Здесь ехать было легче, но за спиной слышался топот сердитого гнома.
Митька усердно крутил педали. На перекрёстке велосипед въехал в глубокую лужу, обдав брызгами и Митьку, и его преследователя, но Митька удержался, не упал и свернул в следующий переулок.
Так они сделали два круга по посёлку. Неизвестно, что чувствовал пожилой гном, но Митька уже еле-еле двигал ногами, а останавливаться было нельзя. Ему всё ещё слышался топот преследователя. Хотя тот, безнадёжно отстав, уже махнул на него рукой и вернулся выбивать свой ковёр.
Когда опасность миновала, Митька уже спокойно с видом бывалого велосипедиста подъехал к своей калитке, соскочил с седла и вкатил свой транспорт на участок. Варя продолжала безмятежно кататься вокруг клумбочки. Она даже не подозревала, какие страсти пришлось претерпеть отчаянному Митьке. Но он ничего не сказал ей, а просто спокойно и устало, по-мужски вытер с лица рукавом разводы грязи, оставленные брызгами из лужи, и отправился отдыхать в гамак.
Так он стал велосипедистом.
Глава 9. МИТЬКА - НАСТОЯЩИЙ ДРУГ
Василий Степанович заметил, что Варя опять стала чего-то бояться. Часто, едва выйдя за калитку, она в панике бежала обратно.
Василий Степанович стал наблюдать и вскоре догадался. Причиной оказался Борька, рослый белобрысый гномовишка. Этот Борька нарочно пугал Варю. Завидев её, он выхватывал игрушечную саблю и кричал: "берегись, сейчас тебе не поздоровится".
Возможно, Варя ему просто нравилась. И он хотел привлечь её внимание. Иначе, каким же плохим гномовишкой надо быть, чтобы пугать добрую милую Варю! Василий Степанович подозвал Митьку, поделился с ним своими наблюдениями и поручил ему защитить Варю.
Митька засунул руки в карманы и вышел на улицу. Не заметив его, Борька, как обычно, размахивая саблей, высматривал Варю, которая, даже работая в огороде, боялась приближаться к забору.
Митька вразвалочку подошёл к Борьке. Они о чём-то потолковали, потом Митька вырвал из рук Борьки игрушечную саблю, сломал её о коленку и кинул в канаву, а Борька, хотя он был на полголовы выше Митьки, даже не вступил с ним в драку, а повернулся и убежал прочь. Варя наблюдала за этой сценкой издали из-за забора и всё поняла. На её обидчика нашлась управа. С тех пор Борька обходил стороной наш переулок.
А Митька сказал Варе:
- Варь, ты, это, в общем, ничего не бойся. Я тебя всегда защищу, если там собака какая или ещё что-нибудь..
А собака, действительно, пробегала иногда мимо по нашему переулку. Большая. Страшная. Йоркширский терьер называется. Но теперь Варя знала, что у неё есть надёжный защитник.
Это был её друг Митька, благородный, смелый и справедливый.
Ещё много разных историй приключилось с Митькой и Варей. Их мы обязательно расскажем, но в другой раз.