Он тонкую незримую войну
Тянул, как нить луны, в свою строку.
И с каждой строчкой плотью понимая,
 Знал  - не восстав однажды, погибает.

И совесть тихого и юного поэта,
Как вена, выдержать не в силах это.
Он где-то в глубине таинственной сознанья
Был разуверен  в тайне мирозданья.

И, понимая тщетность лирики заветной,
Он бытом и судьбою мстил себе за это.
Сколь безнадежен должен быть народ,
Поэта юного послав на эшафот.

Его  одевши в  серые одежды,
Оружье дав, убивши все надежды,
Немытою и алчною рукой
Благословили на нечестный бой.

Поэт, ты слаб на поле брани,
И плоть уйдет твоя на пищу враньим.
Не смог ты лирикой своей, дружище,
Спасти от бойни всех духовно нищих.

Ты долг единственный исполнил честно.
Оружье первый взяв, погиб безвестно.
И пусть твой обелиск в моем сознаньи только.
Я знаю что к подножью положить и сколько.

2001