Аннотация: Пишется, название рабочее, может быть, потом поменяется.
Утром в метро произошел теракт - сразу два взрыва с интервалом в 20 минут. Я узнала об этом уже на работе. Наш отдел только расположился попить чайку или кофе, кому что нравится, и обсудить вчерашнюю новость о грядущей реорганизации нашего института, как в дверь влетел Марк-десятиминутка. Он выглядел еще более растерзанным, чем всегда, и опоздал не на обычные десять минут, из-за которых и получил свое прозвище, а почти на полчаса. Марк-то и принес ужаснувшее всех известие.
Работа не шла, весь день мы слушали радио, ловили на мобильные телефоны телевизионные новости, с замиранием сердца искали в списках пострадавших знакомые имена и обсуждали случившееся. Начальник временами бросал на нас косые взгляды, но замечаний не делал, а мы, выяснив, что никто из близких и знакомых, к счастью, не пострадал, слегка успокоились и ближе к концу дня начали прикидывать, кто как может добраться до дому наземным транспортом.
Я об этом почти не думала, потому что поездка на двух троллейбусах и в лучшие времена занимала не меньше сорока минут, а с учетом пробок отобрала бы часа два, не меньше. Во всяком случае, экспериментировать мне не хотелось.
В метро было необычно пустынно, видимо, им решили воспользоваться лишь те пассажиры, которым, как и мне, другой транспорт не подходил никаким образом. Точно так же свободно было и следующим утром. Я уютно устроилась в углу и,как всегда, уже ко второй остановке, начала неравную борьбу со сном. Сегодня моя оборона была особенно слаба, потому что драгоценный муж - не видеть бы его и не слышать - почти до двух часов ночи воспитывал меня. За что? За что угодно, повод он найдет всегда, надо отдать должно его изобретательности, вчера же и напрягаться особо не стоило - в одном из репортажей с места взрыва я увидела среди спасателей одноклассника брата и, естественно, не могла не обсудить это для начала с Андреем, потом с нашим папой, а чуть позже мне позвонила подруга, которая когда-то была влюблена в Олега, и теперь, увидев его в "Новостях", не сдержала эмоций.
Я ехала в полудреме, ничего не различая в открытом якобы для чтения журнале. По радио постоянно призывали проявлять бдительность, обращать внимание на бесхозные сумки и подозрительные предметы и сообщать о них работникам милиции, но рядом со мной сейчас можно было спокойно не то что оставить какой-нибудь пакет, но и взорвать что угодно.
Только бы не заснуть... Только бы не проехать свою остановку... Только бы-ы...
Черт!!! Все-таки отключилась!!!
Пришла в себя в последний момент, когда в сознание проник механический голос: "Осторожно, двери..." Пока произносилось "закрываются", я пролетела почти через полвагона и пересекла финишную черту выхода на платформу. Двери меня прищемить не успели, но...
И зачем я купила эти сапоги?!
Острым ли носком, десятисантиметровой ли шпилькой, но чем-то я зацепилась за железку на пороге вагона и почувствовала, что лечу. Лечу, предвкушая столкновение с холодным гладким камнем и гадая, будет ли это серый гранит пола или желтовато-белый мрамор ближайшей колонны. А какая разница? В конечной точке окажется, в лучшем случае, разбитое колено, в худшем - , а в самом что ни на есть - голова. В обычный день я бы налетела на кого-нибудь из пассажиров, а сегодня - некстати - на платформе никого...
До конечной точки я, однако, не долетела, натолкнувшись на неожиданное препятствие, возникшее, казалось бы, на пустом месте. Относительно мягкое и теплое, довольно шершавое и, несомненно, живое. Препятствие не позволило мне пропахать отделку станции носом, который все-таки вошел в соприкосновение с чем-то твердым, похожим на пуговицу. Хозяин пуговицы устоял на ногах и до сих пор крепко обхватывал меня руками, словно опасался, что я могу рухнуть на пол.
