ДОМОВОЙ И ВОДЯНОЙ

Случился однажды между домовым и водяным спор: чье житье лучше. Кричали, шумели оба до хрипоты, - влду взбаламутили, пыль придорожную столбом завили. Жаловался домовой, что опостылило ему у хозяина, хоть в леса шумные, к лешему-шурину уходи. Водяной болота свои темные да русалок речных проклинал:

Эх, жизнь - коряга цеплючая, ни роздыху, ни свободы, упрямая, не дает! - вздыхал да хлопал чешуйчатой ладонью по мохнатому плечу друга.

Давай, кум, об заклад биться. Я говорю - в твоих болотах лучше. Ты - в хоромах бревенчатых раздольнее. Поменяемся на три дня, на три ночи жилищами, а после частно скажем, кому где больше нравится.

Идет, соседушко, идет.

Пожали руки кумовья, жену домового - кикимору - спор разбить позвали. Стукнула кикимора веретеном своим по лапам спорщиков, времени отсчет положила. Взяли по котомочке припасов кумовья, друг дружке поклонились, да и разошлись: водяной в село поплелся, домовой в речку нырнул.

Первый день, первая ночь обоим понравилась. Потаскал водяной мусор, метлой по полу прошелся, миски-горшки почистил,- устал. Домовой рыб-новобранцев в войске подводном пересчитал, мальчишек купающихся пугнул, чтоб в места глубокие заплывать неповадно было, рыбаку с пятью удочками досадил: лаптей старых на крючки насажал- неча, дескать, рыбу лишнюю ловить. Спать лег у коряги прибрежной - непривычно под водою долго! Все бы ничего, да комары извели бедолагу, спасу от них нет! И водяному спалось худовато - душно в печном закуте, тесно, дышать нечем. То ли дело в озерной водице ночь коротать!

Вторые сутки миновали. Заспался водяной, до ночи бегом бегать пришлось, еле-еле успел все справить. Так, бедный, упарился,- чуть дышит. Не стал в закут печной лезть, под лавкою схоронился, у оконца открытого. Да только опять не слава Богу - теперь кикимора спать не дает, стучит веретеном своим над самым ухом.

И домовому несладко пришлось: стал рыбные стаи выгуливать - чуть в море не упустил с непривычки, а тут еще щука в заводь заплыла, мелочь-лягушек чуть не поела. На ночь на дно речное нырнул, лист откусил - вместо одеяла завернуться. От комаров спасся - по утру кости старые ломота так прихватила, что насилу к берегу выплыл.

Третий день миновал, треться ночь спустилась. Затосковал водяной по воде, по тине, по лягушкам зеленым. Глупые русалки умницами-разумницами вспомнились. Опостылело водяному и тесное душное запечье, и шорох мышиный, и стук веретена... Отправился бедолага гривы лошадям чесать - и тут не повезо. Как лягнула его тридцатилетняя кобыленка из всех своих жалких сил,- не вытерпел водяной, бросил гребень на пол и помчался прочь, только чешуя зашелестела.

Бежит водяной, к воде спешит. Вдруг на дороге тень мохнатая выросла. Узнал водяной соседа:

А, кум, и ты домой собрался?

И то долго терпел! Завертели, защекотали меня, старого, дуры русалки твои! Я им "да", они мне - "нет",- что ни спрошу, все наоборот отвечают, простого слова не скажут. Нет, соседушко, моя кикимора хоть вечно веретеном стучит, зато без толку не крутится, всегда правду молвит, всегда справедливо рассудит. Проиграл я спор наш!

Проиграл и я. Ничего, сосед, после еще на что-нибудь поспорим.

И пошли, усталые, каждый в дом свой родимый: домовой в запечье жаркое, водяной в реку ночную, зябкую.

Тем и кончилась сказка наша.