На небольшой веранде припортовой закусочной пахло морем, водорослями и рыбой. Ароматы щедро приправленной десятками специй еды и крепкого травяного настоя растворялись в этой экзотической смеси, добавляя ей терпкости. Лёгкие бамбуковые столбы, поддерживающие навес над верандой, слегка подрагивали от порывов свежего ветра, дувшего с залива. Почти невесомая мебель из того же материала слегка подпрыгивала, когда по пыльной мостовой рядом проезжал очередной грузовой транспорт, раздвигая собой поток движущихся людей и сигналя зазевавшимся прохожим. Вдалеке виднелись золотисто-бежевые сооружения портовых комплексов, с их загнутых вверх крыш свисали многочисленные бронзовые таблички и витые шнуры, лениво шевелящиеся от порывов ветерка. В казавшемся выжженным светло-голубом небе орали чайки.
Мужчина в неприметном местном костюме, подошедшем бы как мелкому служащему управы, так и десятнику портовой службы, ничем не привлекал внимания. Он ловко орудовал палочками, макая кусочки поданной ему морской рыбы в небольшие соусники, и запивал еду тёмно-золотистым настоем из глубокой пиалы, периодически поглядывая в сторону далеко выдающихся в море пирсов. С этой веранды открывался отличный вид. Дальние пирсы, куда таможенники направляли все чужие корабли, были как на ладони. Одно судно как раз медленно приближалось к тёмным от морских волн стенам пристани, убирая на ходу паруса с двух наклонённых назад мачт. Его синевато-серый корпус, покрытый металлокерамической бронёй, казался с такого расстояния размытым пятном, но ярко-белые полоски парусов сияли, уползая в кожухи, закреплённые на реях.
Судя по умиротворённому выражению на смуглом лице этого человека, он насытился. Лёгкая улыбка, промелькнувшая и исчезнувшая, скорее располагала к себе. А немного странно расположенные морщинки, крест-накрест пересекавшие лицо, словно шрам от тонкого лезвия, придавали мужчине своеобразный шарм.
Он размышлял, лениво гоняя разлапистые чаинки в своей пиале, о странных для обычного жителя Тамеха вещах. "Стоила ли жизнь одного капитан-лейтенанта всех этих затрат, потерь и усилий? Может быть, стоило пристрелить его тогда, пока был шанс? - человек бросил взгляд на начавший швартовку корабль, - С другой стороны, я получил сначала выговор, потом повышение, потом - ссылку в Тамех. Почётную, не спорю. Но с учётом местной специфики, скорее уж похожую на отсроченную казнь. Здесь очень любят рубить в мелкий фарш живых людей, неправильно поклонившихся или перепутавших слоги в вежливом обращении, превратив его в унизительное оскорбление... Конечно, не все и не всегда, но разведчику приходится бывать в разных местах. И искать контакты там, куда обычно не заглядываешь даже по большой нужде".
Кажется, в швартовке возникла некоторая заминка из-за несовпадения систем. Накануне он осматривал эти пирсы, и видел, что автоматические кнехты рассчитаны на совсем другие диаметры канатов, чем в Салехе. Но капитан "Ответного Выстрела" поступил проще - судя по взвившимся в воздух дымкам над бортами, он просто отстрелил в пирс абордажные захваты, и теперь медленно подтягивал корпус судна к покрытым брызгами и пеной стенам пирса.
Глава 1
- Вы просто не знаете, сколько вам могут заплатить. Мы можем перекупить любого наёмника.
- Кое-что не продаётся, - тихо вздохнув, ответил командир наёмников.
- Вы ещё не знаете, для кого вам предстоит работать, Рэнфри Говард Доусон-младший... - в голосе нанимателя прорезались стальные нотки, замаскированные под сладкоречивость. - Таким людям не отказывают.
Некоторое время в записи шли потрескивания и шумы, пока командир наёмников не раскурил потухшую сигару, и не ответил сухим "Я слушаю".
Кто-то из команды тихонько хмыкнул, видимо, припомнив, что обычно за такой сухостью тона и сдержанностью слов следовал грандиозный праздник смазки для задниц боевой группы. Командир бросил короткий взгляд на солдат удачи, но они все, как один, удерживали на лицах серьёзные выражения. "Кретины", - тихо проворчал он, и запустил остановленную запись.
- Эм-м-м, мне продолжать? - слушателям было очевидно, что подобная реакция стала немного неожиданной для нанимателя, только что распускавшего хвост и сулившего золотые горы. Наверное, ему редко отказывали, и ещё реже соглашались не сразу, едва увидев рекомендательные письма банкирского дома Веллкро. - Или у вас есть какие-то особые пожелания?
- Да, продолжайте, - в голосе командира просквозило недоумение. Сейчас он вспомнил, что именно в этот момент первый раз за разговор испытал желание стукнуть заказчика по голове чем-нибудь тяжёлым, и оставить в подворотне. Таких высокомерных клиентов ему давно не попадалось.
- У вас есть время, - со скукой произнёс клиент, звякнув стеклом. Звук вина, льющегося в бокал, едва не заглушил его следующие слова. "Всё-таки, надо ставить микрофон не в портмоне, - поморщился Рэнфри. - Но ничего другого, не вызывающего подозрения, с собой не потаскаешь. Разве что попугая завести..." - Можете обсудить это со своей командой. Двадцать четыре часа стандартного общего времени, - сделав несколько глотков, заказчик продолжил: - Предложение довольно опасное...
На этом месте Стукач Джейми не удержался, и издал сдавленный хрюк, получив в ответ суровый взгляд Говарда, выжидающего, пока сапёр-взрывник либо выскажет своё мнение, либо позволит продолжать прослушивание.
- Мастер, - Джейми взъерошил свои короткие рыжеватые волосы жестом, который можно было принять за извинение, и на его простоватом, изрытом оспинами лице, проступило шкодливое выражение, - а когда это у нас задания были безопасные? Мы ж, как бы, по найму работаем. Не котят спасаем.
Рэнфри посмотрел на правую руку взрывника, на которой не хватало двух пальцев, безымянного и мизинца, и щека командира дрогнула от лёгкого тика. Он не счёл необходимым комментировать сказанное. И так всё было понятно. Воспроизводящее устройство опять щёлкнуло, и из динамиков снова полился негромкий, довольно высокий для мужчины, и вместе с тем наполненный силой голос их потенциального нанимателя. "Конторы, правительство, или частники?" - подумал Говард, но покачал головой. Слишком много неизвестности.
- Но и щедрое, - заказчик произнёс эти слова с особенным пренебрежением, показывая, что для него потратить очередной миллион так же просто, как купить яичницу с мясом на завтрак. - Можете рассчитывать на своевременную оплату и дополнительные премии. Как они у вас называются - "призовые"? Для выживших, разумеется.
- Не привыкать, - ответил Говард потенциальному нанимателю.
Плёнка шуршала, пока тянулась возникшая пауза. Тогда, за столиком летней веранды недорогого ресторана, он всматривался в темноту, скопившуюся под капюшоном, закрывавшим лицо собеседника. В сумерках, пахнущих идущим над морем дождём, рассмотреть что-то было почти невозможно, а монокль с тепловизором пронести на встречу не представилось возможным. Удивительно, что пассивный микрофон в портмоне удалось протащить.
- Цену назначаете вы, - с тонким разочарованием произнёс наниматель, и тон его стал слегка презрительным. Для человека, много общавшегося с аристократами - к которым, несомненно, принадлежал этот тип - подобное указывало, что говоривший резко опустил планку своей внутренней оценки Рэнфри. Поставив того на один уровень со слугами. Высокооплачиваемыми, дорогими, но слугами.
- Пятьдесят процентов вперёд, - спокойно ответил Говард. Иногда надо ставить изначально невыгодные условия, чтобы потом, при торге, прийти к устраивающему всех результату. Но если собеседник согласится сразу, это всё меняет.
- Хотелось бы услышать сумму, - без промедлений ответил клиент. Возможно, даже с лёгким уважением в голосе. Так мастер-фехтовальщик, вступая в шуточный поединок с подростком на празднике урожая, обнаруживает, что противник-то не прост, и обходит своей суковатой дубинкой тщательно выверенные годами тренировок блоки. - Целиком. Можете не отвечать сразу, взвесьте все риски. Обычно в это место не принято наведываться просто так, без подготовки. Оно, как говорят у вас здесь, дурное. Комплекс старых построек на окраинах провинции. Так называемый Город Древних.
В комнате с пятью наёмниками воцарилась тишина, звенящая и тонкая, как комариный писк. Пока на записи заказчик сделал паузу в разговоре, заполненную звуками соприкосновения стекла тарелки и металла столовых приборов, четыре горящих взгляда впились в Рэнфри. В них читалось разное, от "Ух ты! Это будет круто!" - у Стукача, до "Командир, я тебя лично урою" - у Большого Тэна.
Говард улыбнулся им. Нехорошо так. Показав правый верхний клык, выбитый в давней драке, и заменённый на кусочек слоновой кости.
- От города должно что-то остаться? - его голос на записи наполняла скука и ледяное спокойствие, словно команда под его руководством ежедневно сжигала всякие древние комплексы, а камионы Службы Охраны кушала на завтрак.
- К сожалению, да. И, если бы всё было так просто, - с интересом в голосе ответил заказчик, - мы бы не стали привлекать рабочую силу... то есть, вашу команду. А, допустим, применили бы бомбардировку. Или ракетный удар.
- Имеется в виду - после визита, - уточнил Рэнфри, почувствовав, что клиент, что называется, "готов".
- После - совершенно не обязательно. На ваш вкус. Если вы, конечно, не боитесь проблем с местными властями и администрацией. На ваше усмотрение, - с усмешкой ответил ему клиент. - Но, как мне докладывали, это место, увы, не поддаётся разрушениям от внешних факторов. Мистика! Ему ничего не может повредить. Кроме времени, пожалуй, - добавил он с непонятным оттенком тоски в голосе.
- Хорошо.
Говард вспомнил этот момент, и какие именно картины проносились в его голове. Тогда он набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить долгой матросской тирадой, какой обычно принято встречать пожелания долгого и мучительного самоубийства. Но потом понял, что это - шанс. Шанс выбраться из того придонья, где они с ребятами вращались, и выйти на качественно новый уровень работы.
- В самом центре, если вы дадите себе труд взглянуть на карту, - с шелестом, слишком хорошо усиленным на плёнке, от которого заныли зубы слушающих запись, заказчик развернул бумагу, - наличествует сооружение, которое местные жители окрестили "Башней". Итак, в середине этого комплекса архитектурных излишеств, имеется некое хранилище, которое вам предстоит вскрыть, и доставить нам... то есть, мне, то, что лежит в нём.
- А если там ничего нет? - задал Рэнфри показавшийся ему совершенно логичным вопрос. - Как поступать в этом случае?
- Поверьте, капитан, - тщательно скрывая своё неожиданное веселье, ответил таинственный гость, - там - есть.
- Первый вопрос, который меня волнует больше всего - сколько оттуда уже не вернулось... таких команд? - спросил Говард.
- Много, - быстро ответил заказчик. - Много. Думаю, среди людей уже ходили слухи.
- В том-то и дело, что нет, - Рэнфри не мог понять, откуда родом собеседник. И решил проверить его на знание местных реалий. Например, сейчас командир наёмников солгал. Слухи о древних курганах, местах силы и заброшенных храмах ходили во множестве. Но сам он не обращал на них внимания, полагая, что отыщется достаточно самоубийц и без его группы. Однако, про Город Древних, он же "Город Мёртвых", не слышал только иностранец или тупица. - И это довольно странно.
- Вы можете навести справки, - трудно было сказать, дрогнул ли голос заказчика, или нет, но что-то определённо промелькнуло в его тоне. - Это не запрещено. Наверняка найдётся кто-то, кто расскажет.
- За сутки? - улыбнулся Говард. - Ну да, конечно. Наверное, найдётся.
- Это смотря как спрашивать, - на грани игривости ответил ему клиент. Наверняка в тот момент под капюшоном его тонкие губы изогнулись в презрительной ухмылке.
- И смотря, где спрашивать, а также - кого, - поддакнул наёмник, стараясь параллельно с разговором подсчитать, за сколько бы он сунулся в древний могильник сам, и сколько запросили бы его коллеги по цеху.
- И это тоже.
- Хорошо, - сказал Рэнфри.
- Это был ваш первый вопрос, - с нажимом сказал наниматель, - есть и другие.
- Он же и предпоследний, - коротко ответил Говард. На тот момент он уже решился. - Я так понимаю, что какой-то дополнительной информации по этому месту нет?
- Конечно, нет. Всё, что имеется, мы вам предоставим. Но этого поразительно немного.
- Значит, надо идти и смотреть, - наёмник сделал вид, что задумался. - Информация бывает полезной и бесполезной.
- Возьмите план, и моё верительное письмо от Веллкро, - заказчик пристукнул кончиками пальцев по столу. - Оно вам пригодится, когда вы будете доказывать своим... коллегам, что богатая жизнь гораздо лучше бедной.
- Благодарю.
- Будем считать, что мы с вами предварительно договорились? - насмешливо уточнил наниматель. - В таком случае озвучьте сумму, и я гарантирую, что вы получите половину в качестве задатка. Я надеюсь, что через сутки ваши люди будут крепко стоять на ногах, как минимум, - в его голосе снова прорезались стальные отзвуки, - а как максимум - смогут попасть из своего оружия не друг в друга, а во врага.
- Через сутки мы уже будем на месте высадки, - сухо ответил Говард, понимая, что над ним сейчас изощрённо издеваются. Но ему было чем ответить.
- Я надеюсь, ваша команда - это не только вы? - тяжело вздохнул наниматель, отпив глоток вина.
- Нет, не только я, - скрывая раздражение, ответил Рэнфри. "Сколько ещё раз за разговор ты будешь меня проверять?" - выругался он про себя.
- Насколько я знаю, вас, как минимум, семь душ, - ласково ответил наниматель.
- Хм, кто-то, кажется, не умеет считать, - отшутился наёмник, уходя от ответа. Ему было непринципиально, что знает клиент о его группе, но сдаваться без боя Рэнфри не привык. Тем более, что пока ещё не решил, сколько запросить. Сейчас он мысленно дорисовал пару нолей к сумме. - Основной состав команды неизменен уже давно, и их не семеро. А найти дополнительных... людей несложно, и это уже мои заботы.
- Нам нужно точно знать, сколько человек будет участвовать в мероприятии, - спокойно ответил наниматель, кашлянув, - чтобы позаботиться о вашей... безопасности.
- Лучше озаботьтесь нашей эвакуацией, - наёмник не стал нарезать словесные круги вокруг того, что было по-настоящему важно. Часто те, кто предлагал такие заказы, забывали о возвращении исполнителей. Или сознательно его не планировал, чтобы снизить издержки и повысить свою личную безопасность. В этом случае, правда, Кодекс вставал на сторону солдат удачи, и их Коллегия могла серьёзно попортить кровь бесчестному заказчику. Но мёртвых осознание того, что за них отомстили, пока ещё ни разу не воскрешало.
- Несомненно, - задумался потенциальный наниматель. - Нам ведь нужен груз. Но, не стану скрывать, если его доставит один человек... Остальные будут на вашей совести.
- Ясно, - очень сдержанно ответил Рэнфри. Тогда он испытал брезгливость, но аристократы всегда славились подобным отношением к слугам. И он мысленно дорисовал ещё один ноль. - Пятнадцать... миллионов крон.
Смех нанимателя оказался глуховатым, словно звучал через маску или ткань.
Отсмеявшись, он произнёс одно слово:
- Идёт, - слегка растягивая гласные, словно уроженец центральной провинции. И снова шелестнули бумаги, которые клиент уверенным движением рук, затянутых в ткань перчаток, передвинул по столу к Говарду. И мысленная матерная тирада Рэнфри едва не была произнесена вслух. Назвав такую сумму, он рассчитывал соскочить с заведомо опасного и невыгодного контракта под благовидным предлогом. А ещё он подумал, что легко мог бы назвать любую другую сумму, и заказчик согласился бы на неё с той же лёгкостью. Не значило ли это, что он продешевил? Или - что платить никто не собирался? Ведь мёртвым деньги не нужны.
Его самые верные боевые товарищи некоторое время молчали, переваривая услышанное, и потом Большой Тэн, зябко поведя плечами, укутанными в меховую жилетку, тихо спросил:
- Командир, ты уверен? - в узких тёмных глазах снайпера зажёгся огонёк интереса. Невысокий и желтокожий житель Юга всегда отличался уравновешенностью и спокойствием, хотя и рассказывал, что был изгнан с родины за суетливость и вспыльчивость. Шутил, наверное. Хотя, кто знает этих узкоглазых южан, исповедовавших принципы равновесия и баланса во всём. - Всё же сумма очень большая. И мне не нравится мысль о том, что нанимателю нужен только груз...
- Да, клянусь адом! - Стукач нервно рассмеялся, и подкинул на ладони небольшой шарик гранаты с разжатыми усиками чеки. - Если нас планируют списать в расход, то какого чёрта? Забираем деньги, и валим в Арканию. Всё равно семь миллионов лучше, чем подохнуть в проклятом городе.
- Я бы не стал думать в таком ключе, - кашлянув, сказал Деливеранс Тукк, бывший палач Аркана. В команде все побаивались этого мужчину, обычного роста и телосложения, но способного руками скатать в шарик стальную монету. Всегда мрачный, с татуированными чёрными полосами в виде буквы "Х" на лице, он предпочитал задачи по "убеждению" и рукопашный бой. Его грязное прошлое, скрывавшееся за непроницаемыми тёмно-синими глазами, отпугивало ещё сильнее, чем кровь ста казнённых. В Аркании было принято набивать татуировки в форме небольших черепов на предплечья палачей, и левая рука Тукка почти вся была синей от наколок. На правой был только один череп, украшенный короной. - Сразу скажу, идея плохая. Если заказчик может выложить пятнадцать миллионов крон за войти и выйти, то он может предложить награду за голову каждого из нас миллиона по два. И тогда нас найдут, хот в Аркании, хоть под Северным Щитом. А уйти в другие места мы не успеем. Джейми, положи, пожалуйста, гранату.
Рэнфри посмотрел на четвёртого наёмника, который с тщательно скрываемой брезгливостью слушал реплики Стукача и Тукка. Сигизмунд ап Ваза ап Корнуэл, пятый сын графа Корнуэл. Вынужденный оставить родное графство на севере Марки, неподалёку от ледников Щита, и бежать к Мелкому морю после одной неприятной ситуации, связанной с банковскими счетами его уважаемого отца, акциями промышленных предприятий "Ваза Продукт", и падением биржи. Высокий, изящный, похожий на сказочного эльфа, со светло-русыми волосами и пронзительно-серыми глазами, Сигизмунд был штатным специалистом их кампании по системам безопасности и взлому. Прозвище "Сиг" он получил за то, что не расставался со штурмовой винтовкой Сиг-230, редким и штучным изделием имперского военно-промышленного комплекса, и мог заменить снайпера или целый взвод огневой поддержки.
- Сигизмунд, что скажешь ты? - спросил Говард. Он рассчитывал на мнение аристократа, пусть и провинциального, по поводу личности заказчика. - Что думаешь о нанимателе?
- Я бы обновил завещание, и просил бы не пятнадцать миллионов, а пятьдесят, - длинные пальцы Сига, до того лениво перебиравшие надушенный носовой платок, внезапно сжались, раздирая плотную ткань в клочья. - Наниматель, - он выделил это слово особенно иронической интонацией, - мог пообещать любую сумму. Но раз договор заключён...
Рэнфри, стоявший возле проигрывателя, кивнул, и, зацепив ногой стул, пододвинул его к себе. Усевшись, Говард устало пояснил:
- Я назвал эту сумму, чтобы вежливо отказаться от задания. Ни один человек, даже с письмом Веллкро, в здравом уме не заплатит такие деньги наёмникам Мелкого Моря.
- Но с чего ты взял, командир, - улыбнулся в ответ Сиг, бросив на деревянные доски пола измочаленный платок, и доставая из нагрудного кармана своего комбинезона новый, - что это человек?
Рэнфри сначала удивился, но потом вспомнил о нравах северян, которым, должно быть, близость ледников заморозила все мозги. И "нечеловеками" они называли женщин, считая, что бог дал разум в полном объёме только мужчинам. "Дикари-с".
Остальные округлили глаза, и только Тэн сохранил спокойствие.
- Ты хочешь сказать, что наш наниматель - баба? - заржал Джейми, откинувшись на стуле. - Да ладно. Откуда у неё такие деньжищи?
- Побоку на деньги, - подал голос Тукк. - Нужно выжить. Я не знаю, чего ожидать в этом месте, у меня... в Аркании таких городов нет. Тэн, что скажешь?
- Мой народ относится к таким местам с почитанием, а отважившихся отправиться туда в поисках сокровищ казнят на главной площади, привязывая над проростками горного бамбука, - покачал головой снайпер. - Но это бывает редко. Большинство не возвращается.
- Как этот... заказчик вышел на вас, командир? - с подозрением спросил Сигизмунд. Его можно было понять - беглец всё ещё числился в розыске Северного Щита и графств, и потому осторожничал, чтобы избежать каторги или казни на эшафоте.
- Вполне безобидно, - Говард пожал плечами, и бросил на стол сложенный в несколько раз лист бумаги, извлечённый им из портмоне. - Курьер доставил письмо с приглашением отобедать и оговорить детали возможной сделки. "У Рассмуссена" - заведение с хорошей репутацией, и его используют для переговоров многие деловые люди.
Сигизмунд быстрым движением подхватил лист, развернув бумагу, и просмотрел, хмурясь. Но потом отложил его, ничего не говоря. Неизвестно, что Ваза хотел там найти, но, видимо, не обнаружил ничего подозрительного.
Рэнфри задумчиво почесал бакенбарды, которые носил на память о службе в Его Королевского Величества Пятом пехотном полку. Он знал, что это делает его лицо шире, и создаёт впечатление то ли лавочника, то ли отставного боцмана Королевского Флота, но привычке не изменял.
- Мне совершенно всё равно, какого пола заказчик, - заявил он. Хотя, конечно, ещё во время встречи обратил внимание на то, что голос нанимателя мог принадлежать как мужчине, так и женщине. - Главное, что он знает, как добраться до интересующего его предмета. А, значит, была проведена разведка, и мы пойдём не вслепую.
Это успокоило Тукка и Тэна, но во взгляде Сигизмунда всё ещё мерцало недоверие.
- Командир, - беглый аристократ старательно глядел в сторону верительного письма и плана, - я понимаю, что нам всем нужны деньги. Кому-то - очень нужны, остальные просто не откажутся. Тукку нужно выкупить свою семью, мне... рассчитаться с долгами, Тэн мечтает о поместье с десятком пухлых красоток-северянок. Ну, или о своей ферме по выращиванию чего-то мясного и съедобного, я не заострял внимания на таких мелочах. Джейми хочет вернуться на родину, и стать королём. Вам-то они зачем?
- У каждого свои проблемы, - мягко ответил Рэнфри. Сиг, должно быть, вечером переборщил с "пылью", судя по тому, как нервно драконит руками платок. И потому высказывался резковато, и болезненно. - И свои долги. Прошу, господа, высказывайтесь по существу. Мы берёмся за дело?
- Берёмся, - кивнул Тукк. - Я уведомлю остальных. Надеюсь, ребята уже протрезвели.
- Я бы не стал так радоваться, - поморщился, как от зубной боли, Сигизмунд, но потом посмотрел на платок со своей монограммой, и прищёлкнул пальцами. - Но я тоже голосую "за". По ряду причин, которые предпочту не озвучивать. Хотя и считаю, что мы совершаем ошибку. Неизвестный заказчик, большие деньги, риск...
- Я участвую в деле, - покосился на Сига Большой Тэн, и коротко кивнул, прижав ладони к груди. - Уточню для тех, кто слушает других чем угодно, кроме ушей - я всегда хотел заниматься разведением быков, командир. Для Арены. Это достойное занятие. А смерть приходит за всеми, рано или поздно.
Наёмники, скрипя стульями по деревянному полу, встали, и быстро покинули помещение под самой крышей ставшей их резиденцией таверны "Кот и Голубь", спускаясь по лестнице на второй этаж. Тукк задержался, изучая план Города Мёртвых. Судя по немного искажённой перспективе, тот был снят с высотного дирижабля-разведчика.
Рэнфри тем временем направился к занавешенному и закрытому ставнями окну, и отдёрнул плотную штору. Подняв раму, он распахнул скрипнувшие створки, и с наслаждением вдохнул солёный ветер, налетевший с моря. Порт находился с подветренной стороны, и его вонь почти не ощущалась. Над обрывом, куда выходили окна фасада "Кота", вились чайки, пикируя вниз за рыбой. У горизонта, в блестящем изумрудом от клонившегося к закату солнца море, виднелись белые паруса рыбачьих фелюк и небольших прогулочных яхт. Вдалеке дымил обходивший прибрежные мели сухогруз.
- Рэнфри, - Тукк отложил фотоплан, на котором яркой красной тушью был обведён прямоугольник посередине концентрических спиралей улиц. - Командир, чем тебя так заинтересовал клиент? Я знаю тебя шесть лет, с момента нашего знакомства в Гледире, и ты всегда отличался редким для наёмника здравомыслием. Почему ты согласился сейчас?
Говард достал из внутреннего кармана пиджака портсигар, и вынул толстую чёрную сигару. Этот сорт он берёг для особых случаев - табак горчил, но вместе с тем отменно прочищал мозги. "Кажется, это как раз подходящий момент, - срезав кончик сигары и раскуривая её, подумал он. - Горечь вполне уместна, как и трезвость мысли".
- Благодарю тебя, Дэл, что поддержал меня сегодня, - сказал он, выпуская струю серого дыма в раскрытое окно. Ветер моментально разодрал сигарный дым на мелкие клочки. Солнце било в глаза, и он прикрыл веки, наслаждаясь теплом. - Я не ожидал от тебя такой безоговорочной поддержки. И от Тэна.
Тукк подошёл поближе к окну, встав на расстоянии вытянутой руки от своего командира. В своё время бывший палач поклялся в верности этому человеку, спасшему его жизнь. Но не только потому, что тот осмелился противостоять бандам Гледира, вышедшим на охоту за арканцем, а ещё и из-за того, что рассмотрел человека чести и долга, скрывающегося за простоватым лицом, боцманскими бакенбардами и улыбкой в тридцать два зуба. За такими людьми можно идти куда угодно.
- Тэн - фаталист, - сделал попытку улыбнуться палач. Получилось плохо. Мышцы лица, многократно пробитого иголками татуировщика, слушались его далеко не всегда. - А я понял так, что для тебя это шанс.
Рэнфри помолчал, не открывая глаз и делая вид, что увлечён сигарой. На самом деле он напряжённо размышлял. Палач напоминал Говарду его самого, только в большей степени обкусанного жизнью, и потерявшего почти всё, кроме минимально возможной надежды. Семью Дэла взяли в заложники, и назначили выкуп в два миллиона крон после того, как Тукк лично казнил принца Аркании. Если в течение десяти лет палач не найдёт денег, то все его родственники будут казнены его учеником, который сменил учителя на посту. Оставалось всего четыре года.
- Я мало кому рассказывал об этом, Дэл, - тихо сказал Рэнфри. Горечь сигары показалась ему сейчас похожей на вкус лекарства. Делиться подобными историями было очень тяжело, но носить в себе такую боль оказывалось ещё тяжелее. - Моя дочь больна. Ей не повезло... Она подхватила серую гниль. Я потому и ушёл со службы, чтобы быть поближе к ней. Болезнь удалось сдержать, но она неизлечима. Или почти неизлечима.
- Тебе пообещали лекарство, - полуутвердительно, полувопросительно произнёс Тукк. - Извини. Это очень личное. Не стоило...
- Стоило, - выдохнул Говард. Ему действительно стало легче. - Стоило, дружище Дэл. У меня появилась надежда.
Дождь всё-таки начался. Резкий, колючий и безжалостный. Он прибивал к камням набережной клочки пыли и заставлял припозднившихся прохожих поскорее искать укрытия. Тучи нависли над береговой линией, сверкнули молниями и обрушили на летние кафе и площадки для танцев потоки холодной воды. По дорогам тут же начали стремительно сбегать ручейки, сходящиеся в низинах в огромные пузырящиеся лужи. Капли разбивали их поверхность, поднимая ещё больше водной мороси и брызг, пачкая подолы одежды и обувь горожан.
Фигура в длинном плаще с капюшоном, казалось, не замечала стихию. Она двигалась так же размеренно и с достоинством, как и по дороге к условленному месту встречи. Капли дробились над ней, царапали ткань плаща и разбивались о капюшон, стекая потоками вниз. Добротные сапоги утопали во внушительных лужах, мешая грязь и воду, но иного пути не было.
Заказчик раздумывал над разговором, состоявшимся только что. В принципе, он рассчитывал именно на то, что получил: всё решили деньги. Губы под намокшим капюшоном брезгливо искривились, а тонкий шёлковый платок, уже промокший окончательно, завязанный на затылке и скрывавший почти всё лицо, неприятно прилип к коже.
- Деньги - это всё, что должно интересовать таких людей, как этот Рэнфри Говард, - произнёс человек, пряча тон голоса за яростным шумом дождя. Колкие капельки стучали по голове, неприятно будоража макушку назойливым перезвоном. Заказчик сжал руку в кулак, натянув на ладони перчатку из тонкого материала.
Безусловно, дядюшка оказался прав. Деньги всё и решили. Запроси этот наёмник сумму вдвое больше, банкирский дом Веллкро выписал бы и её. А будь он немного умнее, то и запросил бы. Впрочем, самые умные и прозорливые остались там, в Городе Мёртвых. Сколько уже было этих команд? Пять или шесть, пожалуй. Все сгинули. Одной, правда, удалось передать странные сигналы и некоторые сведения из Города, но прибывший с этими новостями человек был совершенно невменяем. Только и твердил о демонах, адских псах, жутких оживших кошмарах и божьем наказании за грехи. Так и сгинул в городской лечебнице, недели даже не протянул после возвращения.
Фигура в плаще свернула с центральной улицы на боковую. Тут от дождя защищали нависшие ветви плодовых деревьев, куполом сходящиеся над головой вверху. Капли никак не унимавшегося дождя всё стучали и стучали по листве, барабанной дробью расползаясь окрест, а туча и не думала уходить прочь. Только стали ближе глухие раскаты грома, доносящегося с моря. Хорошо, всё же, что основная масса воды останется там. Иначе это местечко, пожалуй, могло бы и затопить. Судя по отсутствию желобов и проектировке улиц, большая вода тут бывала нечасто. Или не бывала вовсе. Морской берег оставался далеко внизу, к нему вёл довольно крутой песчаный спуск, кое-где разбавленный насыпными каменистыми полосами. А приподнятый наверх городок оставался вишенкой на этом праздничном торте цивилизации.
"Даже не спросил, кто эти "мы", а ведь я всегда даю понять людям, с кем они имеют дело. Впрочем, он может и отметил некоторое несоответствие в переговорах. Мне нужно что-то, или нам нужно. Обычно наёмники не столь щепетильны в количественном составе нанимателей", - подумал заказчик, подходя к одному из гостевых домов на боковой улице. Тяжёлая деревянная дверь, обитая пластами меди и серебра, тут же приоткрылась. Гостя уже ждали и наверняка заметили из тёмного окна.
- Доброй ночи, милейший, - поздоровался гость, войдя под козырёк и оставляя дождь за спиной. Привратник ничего не сказал. Да он и не мог. Все слуги в этом гостевом доме были немыми. Кто-то по воле судьбы, кому-то это стало наказанием за излишнюю болтливость, а некоторые, и это было известно точно, добровольно расстались с возможностью ворочать языком. Таких, правда, было немного, и нейротоксин, вводимый им в лицевой нерв, следовало обновлять через некоторое количество времени. Впрочем, у гостевого дома "Крест и Роза" была исключительно благоприятная репутация. Ещё бы! Поболтать за кружечкой вина с пряностями тут было явно не с кем.
- О, вот и ты! - раздался весёлый голос дядюшки Гувера. Подвижный, толстый, будто свежеиспечённый колобок теста, мужчина средних лет выкатился с лестницы и остановился только у входа, осматривая прибывшего гостя. Тот как раз снимал промокший плащ, оставаясь в тёмной бесформенной тунике, штанах и промокших насквозь сапогах. - Ах ты, божечки мой! - всплеснул руками Гувер. - Ну кто, скажи на милость, просил тебя попадать под дождь? Неужели нельзя было поскорее вернуться? Ты же прекрасно знаешь, что сегодня должна быть гроза!
- Знаю, дядюшка, - прозвучал хрипловатый голос, и последовал едва заметный кивок, пока прибывший стягивал сапоги у входа. - Зажги камин и распорядись насчёт горячей воды, будь так любезен.
- Конечно, конечно, - засуетился, откатываясь в сторону Гувер. Он щёлкнул пальцами, и рядом тут же материализовался молчаливый слуга гостевого дома. Традиционные зеленовато-серые цвета униформы делали его похожим на растительную сыпь посреди каменистой пустоши. Слуга, слышавший всё и без пояснений Гувера, коротко кивнул наверх, давая понять, что всё уже готово. Фигура в тёмной одежде, всё так же оставаясь в мокром шёлковом платке на лице, вопросительно приподняла одну бровь.
- Неужели, ты думаешь, что я не предусмотрел? Ты меня не уважаешь! Всё говорило именно за то, что ты не пропустишь дождь. У тебя какая-то тяга к воде с самого детства. Прошу только, расскажи, как всё прошло? Тут, как ты понимаешь, не с кем поболтать, чтобы скоротать время, и потому я жажду... Нет, я просто требую подробного рассказа! - возвысил он тон и всплеснул руками.
- Всё решили деньги, как мы и думали. Говард и его люди будут на месте через сутки. Скорее всего, у них имеется дирижабль. Иначе им не поспеть на место так скоро.
- Ах, эти их штуковины! - закатил глаза под лоб Гувер. - Эти ужасные, пузатые машины на антигравах! Неужто, с их-то возможностями, они не могли придумать более... - он на какое-то время замялся, подбирая слова, - приемлемую форму? Кошмарное местечко, хочу я тебе сказать.
- Мне нужны амулеты. Ты подготовил их? - раздалось в ответ. Гость уже поднимался по лестнице, и его дядя, катившийся следом, как привязанный шарик, только вздыхал и охал.
- Всего восемь штук, - сказал он.
- Я отдам пять, - последовал суховатый ответ. - На мой вопрос о численности команды наёмник предпочёл отшутиться. Что ж, пусть и дальше шутит, сколько влезет. Себе дороже выйдет. Ещё три возьму про запас. Думаю, часть из команды отсеется на первой же линии, и надобность в остальных игрушках отпадёт сама собой.
- А если их будет не восемь, а, скажем, десять?
- Тогда я отдам семь. Оставлю один для себя.
- Ох... - издал Гувер такой звук, будто из кожаного мешка спустили воздух через очень маленькую дырочку, при этом надавив всем весом.
- Скажи остальным, что я приму ванну, переоденусь и доложу подробно.
Толстая комнатная дверь закрылась прямо перед носом Гувера, оставляя его в полутёмном коридоре второго этажа. За дверями не слышалось ни звука. Но это было и немудрено. Толщина цельного дверного полотна из хорошего остролистного дуба не пропускала шумов. Гувер мигом стёр с лица дурашливость и игривость. Его маленькие глазки злобно посмотрели на закрытую дверь с такой ненавистью, словно ему обещали за ней нечто особенное, а в последний момент отказали, не дав никаких объяснений.
- Да и чёрт с тобой, - процедил он сквозь зубы и снова исчез где-то на первом этаже, где располагалась большая комната для приватных совещаний постояльцев. Сегодня ночью она была забронирована, и там уже ждали все те, кому следовало знать о предстоящей миссии.
За толстой дверью вспыхнули светлячки огоньков, выхватывая из мрака часть комнаты и уголок большого зеркала при входе. Сейчас в нём отражались только полные жгучей злобы и презрения глаза. Казавшиеся черными провалами в полумраке, они сверлили отражённую в зеркальной поверхности щёку гостя, стянувшего опостылевший шёлковый платок и швырнувшего его подальше. Бледные, почти белые пальцы коснулись уродливого клейма чуть ниже левой скулы. Красноватые, словно горящие огнём изнутри, рубцы складывались в вензель одного из уважаемых родов чужой страны. Клеймо горело и пылало, не давая покоя ни днём, ни ночью. Веллкро, имевший филиалы не только на этом сонном клочке береговой линии, протягивал щупальца далеко. И предпочитал метить свою собственность. Тёмная фигура сверлила взглядом своё отражение, потом быстро сбросила мокрые тряпки и решительно направилась в ванную комнату.
Через четверть часа ей предстоит отчитываться перед тронутой тётушкой Джулией, дядюшкой Гувером и ещё одной парочкой, производившей впечатление напрочь отшибленных придурков. Каждый из четвёрки жил в своём времени, редко синхронизируясь с прочими застрявшими тут коллегами. И это ещё не считались другие, общим числом совета в семь душ. Впрочем, кое-кто, оказавшийся в глубоком детстве, мог сойти разве что за умственно отсталого подростка. И всех надо было называть либо тётушкой, либо дядюшкой.
- Ты же не желаешь подвести свой род? - вкрадчиво спросил Гувер. - Ты же понимаешь, что мы способны вернуться и отказать в займе на закладку первого отделения банкирского дома? - продолжил он, явственно рассматривая зад собеседника. - Тебя никто не заставлял сюда идти, никто не вынуждал подписываться на эту авантюру. Это было твоё решение.
О да! А какое ещё решение может принять человек, на теле которого тлеет клановый узор Веллкро? По сути, эта биологическая единица не была кровной роднёй рода Веллкро, но была её собственностью. Прилично одетой, воспитанной, выученной и подготовленной собственностью. И потому её мало интересовали чувства каких-то наёмников по отношению к себе. Её вообще мало что интересовало, кроме способа унять мучительную боль в бурых шрамах, уродовавших кожу ниже скулы. И если ради этого нужно помочь какой-то группе исследователей, то сделать это стоит. Не просто помочь, но и лично отправиться в аномальную зону. В прошлые разы не удалось, но теперь совет решил получить гарантированные плоды своей затеи. Именно ради этого были разработаны амулеты защиты, и с группой Рэнфри Говарда пойдёт наблюдатель от заказчиков.
В дрожащих свечных сумерках глянцевая светлая эмаль сидячей ванны влажно поблескивала каплями воды на широких бортах. Большое зеркало напротив отразило мелькнувшую в отсветах огоньков высокую фигуру с бледной кожей. В ртутной поверхности зеркала мелькнула голая спина, короткие темные волосы на затылке и голые ягодицы хозяина комнаты. Он был почти уверен, что за ним наблюдают, поскорее желая оказаться в воде по самую шею. Темные глаза уставились в медленно успокаивавшуюся гладь горячей воды. Вскоре она перестала дрожать, с ее поверхности пропала рябь от погружения тела на дно ванны. Но тело уже было внутри, пусть на поверхности и наступил обманчивый покой и гладкость.
"Тебя никто не просил делать этот выбор", - прозвучал в голове голос Гувера.
- Разумеется, - прошептала она, глядя мимо отражения в воде. - Меня всего лишь просили не делать другого. Настойчиво просили.
Губы женщины искривились в сардонической ухмылке. Затем она вгляделась в свое отражение на воде. И с ненавистью ударила кулаком в водную гладь, разбивая его на тысячи капель.
Глава 2
Незримая линия отчуждения была, скорее, ощутима, нежели явственно заметна. Высокая облачность, из которой вынырнул небольшой геликоптер, становилась у границ Древнего Города чем-то вязким, неповоротливым и напоённым густыми сумерками. Впрочем, ощущение темноты быстро прошло, едва грохочущая машина снизила скорость и высоту, начав закладывать широкие круги над оговорённым местом встречи.
Никого из команды наёмников видно не было, но заказчика это не удивляло. Если команда Говарда хотя бы вполовину так умела и живуча, как про них говорили в столице, то им хватило ума подыскать укрытие и занять выгодные, простреливаемые со всех сторон позиции до того, как нарастающий звук и грохот от транспортного средства указал им направление движения возможного врага. Впрочем, геликоптеры не создавали так уж много шума, чтобы успеть рассредоточиться по территории и занять позиции загодя. Скорее всего, команда либо ещё не прибыла, либо она ждала только заказчика. Как и было оговорено при найме.
Заказчик сидел в неудобном кресле рядом с автоматическим десантным люком, ожидая, пока над плечом загорится зелёная лампа. Чёрный шёлковый платок, скрывавший лицо полностью, едва заметно надувался от дыхания на каждом вираже. Летать он не любил. Не платок, а его хозяин, разумеется. Вся эта тщедушная и, по его мнению, сильно раздутая репутация романтики и наслаждения полётами была для него своеобразным острым камешком в ботинке. Ни быстро снять, ни притерпеться оставалось невозможным. В мыслях человек проклинал свою долю, дядюшку Гувера, цеппелины, антигравы, геликоптеры, паропланы, парашюты, нейроимпланты костных модификаций в спине, двух навязанных дамочек с суровыми, неулыбчивыми лицами, сидящих рядом по обе стороны, и где-то в глубине души самого себя.
Пригладив рукой в тёмной перчатке взлохмаченные короткие волосы цвета густого кофе, заказчик передёрнул плечами, будто разминая затёкшие мышцы, и ещё раз проверил пояс с оружием. Пистолет с широким зевом ствола, крошечный запас патронов со сверхтекучей плазмой, обычный револьвер с чуть изменённым пламегасителем и чехол со свёрнутым в тугую трубку предметом. Обвитая кожей рукоять оного торчала из чехла увесистым набалдашником в виде серебряной головы совы. Метровая гибкая текстура основной части надёжно оставалась скрученной и спрятанной в антипроводящей ткани. На конце гибкой прочной ленты из модифицированной полимерной кожи крепились восемь острых бритв-лезвий, создавая впечатление обычной плётки-восьмихвостки. Однако, это оружие могло поспорить с гравитацией и силой притяжения, создавая вокруг особое поле подавления и погружая предмет в искусственный вакуум, чтобы лишить его трения о воздух при замахе или ударе. Атомарные лезвия требовали заточки после каждого применения, и потому в активированном виде по кнуту или плети иногда пробегали голубоватые искры, зачищавшие лезвия по кромкам. Если неприметная кнопка включения оставалась в положении "не активно", предмет становился обычной игрушкой знатных задавак из юго-западных провинций. Там любили расхаживать с чем-то подобным. На балах и приёмах даже появлялись с небольшими кожаными хлыстами в руках. Почтенные дамы и юные девы почему-то казались местным мужчинам привлекательней, если могли хотя бы косвенно принести опасность или намекали на возможность выпороть ухажёра в укромном будуаре перед сном.
Над плечом всё же выглянул из темноты слабый зеленоватый отблеск разрешающего сигнала, и люк пополз в сторону, освобождая проход. Ворвавшийся ветер был холодным и вовсе не ласковым, и вставшей впереди женщине пришлось уцепиться рукой за скобу рядом с выходом, чтобы не упасть, покачнувшись от ворвавшегося потока, едва не сбившего её с ног. Она поправила лямку ранца с парашютным полотном, ещё раз убедилась, что компактный рюкзак с припасами и снаряжением надёжно закреплён ниже поясницы, и, будучи сейчас особенно похожей на сумчатое животное с детёнышем под коленками, повернулась к сопровождаемому объекту.
- Пора, - сказала она низким, хриплым и прокуренным голосом. Заказчик встал, оправил на себе свободный комбинезон тёмных тонов, забросил в рот желатиновую капсулу реактиватора, и с хрустом раздавил её зубами. По телу поползли волны жара и холода, перед глазами всё поплыло - это тут же опустилось из микрокармашка третье веко, надёжно прикрывшее склеру глаза от повреждений во время полёта. Вдоль позвоночника прошла судорога, мышцы стянуло, кости как-то странно начали давить друг на друга, но уже через полминуты в длинном наспинном разрезе одежды показались огромные, белоснежные крылья. Жёсткие перья ещё покрывала плёнка из содержимого капсюлей микроимплантов, но жидкость моментально высыхала, облетая на решётчатый пол воздушного судна прозрачными хлопьями. Заказчик позволил себе кривую усмешку, пользуясь тем, что её никто не заметит. Затем он взялся рукой за скобу, кивнул своей провожатой за спиной и сделал шаг в пустоту. Белые остовы крыльев тут же уплотнились, превращаясь в жёсткий каркас единой конструкции, и встречный поток воздуха подхватил тело человека. Следом, воспользовавшись обычными парашютами, последовали две охранницы. Они обе подтянули снаряжение, чтобы при посадке мешки не хлопали по бёдрам, а бежать можно было, не опасаясь отбить себе зад. Обычаи этого народа по неизвестным причинам не позволяли перетаскивать мешки с грузом на спине. Только ниже поясницы. Кажется, в этом был какой-то шик или особенности их культуры. Умудриться не переломать ноги при посадке с парапланом считалось у этих воительниц чем-то, сравнимым с высшим мастерством профессионала.
Спинномозговые импульсы передавали состояние усовершенствованного мышечного каркаса и костных тканей, ориентировали в пространстве и давали понять, где лучше всего чуть изменить направление и позволить воздушным потокам нести себя, чтобы не тратить силы и белковые цепи запасённых питательных веществ на взмахи огромными крыльями. И если в первые минуты можно было насладиться свободным полётом, то приблизившись к заросшей высокой жёлтой травой лужайке на окраине полосы отчуждения у Города Древних, следовало уже работать мышцами и трепетно ловить крыльями воздух внизу.
До поверхности жёлтой травы, волнами расходившейся от мощных взмахов крыльев, оставались считанные метры. Вот уже ноги почти коснулись выжженных соцветий на макушках травинок, когда в воздухе над головой раздались сухие щелчки. Звуки падающих тел за плечами дополнили картину происходящего. Кто-то из команды Говарда решил не дожидаться высадки заказчика, оговорённой с Рэнфри заранее. То ли он не предупредил своих людей, как обещал, то ли их смутило количество прибывших. Изначально речь шла только про одну живую единицу, а с неба свалилось их три. Две фигуры, замершие после падения среди густого разнотравья площадки, так и оставались невидимыми, и третьему участнику приходилось гадать, пристрелили ли их насмерть или только ранили. Нельзя было сказать, что заказчик сильно бы расстроился, убери команда наёмников сопровождающих. А по сути, соглядатаев, приставленных Гувером для контроля и гарантии.
Шрам под платком на лице обожгло нестерпимой волной боли, и заказчик дёрнулся, приложив ладонь к лицу. В этот момент сразу две тяжёлые пули попали в крылья, заставив их окраситься желтовато-красной сукровицей и безвольно обвиснуть. Невидимый снайпер явно знал, куда надо стрелять, перебив сухожилия и каркасные костные модули. Фигура в просторной тёмной одежде с воем покатилась по траве. Имплантированные модули крыльев начали втягиваться обратно в пустотные камеры хранилищ массы и квазивещества, встроенные вдоль всего позвоночного столба. Но пока процесс ещё не окончился, боль была не просто невыносимой, она казалась адской. Жгучая пульсация в мышцах, трение друг о друга мелких осколков костей продолжались до тех пор, пока дрожащая рука не отправила в рот другую капсулу и с силой не раздавила её зубами. Процесс формирования модулированных костей и побочных каркасов пошёл вспять. Осколки и уцелевшие кости распадались на аморфную биоинертную массу, стягиваясь в свободные пустоты камер у позвоночника до следующего раза.
Ярко-жёлтые стебли в охровых подпалинах от солнца покачивались над головой, пока на примятой падением тела площадке из стороны в сторону катался раненый человек. Поблизости зашевелились ещё двое. Значит, живы, но получили ушибы или пару переломов.
Человек в тёмной одежде, стиснув зубы и пережидая последние болевые спазмы, немного приподнял голову и решился высунуться из травы. Его взгляд упёрся в раскосые тёмные глаза человека, на чьём жёлтом лице читалось немое удивление. В руках он держал короткую винтовку.
- Бу, - тихо произнёс заказчик, утробно взрыкнув для острастки. Винтовка в руках желтомордого тут же дёрнулась и нацелилась в лоб заказчику. Рядом с узкоглазым человеком возникла фигура Доусона-младшего. Наёмник выглядел как-то иначе. Возможно, всё дело было в том, что на лице уменьшилось растительности. Он сделал жест рукой в воздухе, и из разных точек по периметру площадки для встречи показалась остальная команда. Все вооружены, смотрят насторожено, иногда бросая непонимающие взгляды на командира.
Человек в свободно сидящем комбинезоне поднялся, стряхнул со штанов травинки и представился:
- Моё имя Нима. И ваш командир должен был предупредить вас о моём визите.
Тёмно-карие, почти чёрные глаза Нима сверлили стоящего напротив Большого Тэна с такой яростью, что почти проделали в нём дырку. Растрепавшиеся, короткие тёмные волосы стояли дыбом после падения в траву, и по всему выходило, что мирного схождения двух сил уже не выйдет.
- Нима. С моего языка переводится, как "наниматель", - произнёс желтомордый живчик, почесав щёку. - Шеф, объясни?
Подошедший поближе Рэнфри выглядел немного раздосадованным и озадаченным, но не настолько, чтобы выпустить ситуацию из-под контроля.
- Кто в нас стрелял? - спросила Нима, не дожидаясь попыток наёмника как-то объясниться. - Вы были предупреждены о том, что я буду здесь.
- Речь шла только о вас, - тут же упёрся Рэнфри, выразительно поглядывая на сопровождение в виде двух рослых женщин за спиной Нима. Те уже успели выползти из травы, скинуть изоляционные комбинезоны, предохранявшие в полёте от замерзания, и предстали в полном боевом облачении. Грудные пластины из матового серого металла, наплечники и кольчужные юбки, спускавшиеся до середины бёдер, были выполнены в едином стиле. Поножи и наручи на предплечьях и голенях, такие же тускло-серые и шершавые на первый взгляд, имели множество отметин, оставшихся с прошлых заданий. Короткие, почти полностью остриженные волосы, такого же характерно сероватого цвета, как и облачение, поблёскивали серебром в неверном свете спрятавшегося за тучку солнца. Женщины не были стары, но были чем-то похожи друг на друга, как родственники.
- Я не стрелял, - тут же скрестил руки на груди желтолицый. Рэнфри нахмурился. Он осмотрелся, поискал взглядом кого-то из своих людей и жестом позвал его поближе. Нима смотрела на тонкокостную фигуру аристократа из Северного Щита с неподдельным равнодушием. Однако ответить такой же любезностью ему не собирались.
- Я с этим, - выделил подошедший юнец последнее слово тоном, - дальше не пойду. С нелюдями не работаю.
По лицу командира группы пробежала тень. Нима уже собиралась пожать плечами, бросить на траву контейнер с амулетами и насладиться попытками наёмников пройти в Город Мёртвых без них, но Доусон-младший всё же решил уточнить:
- Почему?
- Не работаю с тем, что не принято называть в высшем обществе.
Аристократ вложил в слова столько презрения и омерзения, что стоящие поодаль женщины-телохранительницы напряглись.
- А стрелять было зачем? - задал другой вопрос Рэнфри. Тут, как ни странно, глаза его подчинённого округлились. Он шмыгнул носом, нервно потёр слезящиеся глаза и бросил довольно сухо:
- Не моих рук дело.
Губы под чёрным шёлковым платком изогнулись в прохладной улыбке, но глаза остались такими же спокойными. В них не промелькнуло и тени веселья.
Это было по-своему забавно. Сидеть и наблюдать за тем, как группа наёмников гадает, перешёптываясь и зыркая в её сторону, какого она пола.
Нима не собиралась скрывать его, но раз уж эти люди настолько темны, что судят о качествах человека по принципу наличия или отсутствия у него в штанах детородного органа, то объясняться вообще не имело смысла. На Ниме была свободная одежда кочевников дальних пустынь, под которой находилась лёгкая броня из прочной кожи с пластинами из тонкого металла медного цвета. Когда-то это действительно была медь, но после некоторых манипуляций дядюшки Гувера и его подчинённых металл приобрёл и другие качества. Испытания в условиях, приближённых к реальности, показали его крайнюю эффективность в аномальных зонах, вроде Города Древних. К тому же, весь комплект одежды был адаптирован под возможность пользоваться имплантами каркасных придатков с перьями.
Нима сидела на жёсткой траве и покусывала один из сломанных стебельков, желая добраться до густого приторного сока внутри.
Желтомордый человечек, представленный, как Большой Тэн, вызвал у Нимы ассоциации с теплоэлектронагревателем. Такой же жёлтенький, как лампочка в комнате. И такой же хитро сделанный. Истеричный аристократ из северных стран оказался обычным наркоманом, улучившим момент, чтобы вдохнуть порцию какой-то дряни, пока шеф был занят разговорами с другими членами команды. Он не скрывал своего презрения, безошибочно определив пол Нимы, но его попытка откровенно спровоцировать конфликт не увенчалась успехом.
- Я знаю, какого ты пола, - сказал он, одарив Ниму кивком с высоты своего роста. Женщина продолжала сидеть и щуриться на солнце, выглядывавшее из облаков, спустившихся ниже за последнюю четверть часа.
- Уважаемый человек, - произнесла Нима последнее слово на родном языке аристократа, - если у вас нет планов предпринять со мной какие-либо попытки размножения или эксплуатации подобного рода, то вам, я думаю, не должно быть никакого дела до того, каков мой пол, возраст и род занятий.
Взбешённый самим фактом попытки заговорить с ним, а также знанием языка его родины, молодой аристократ решительно зашагал прочь, стремясь оказаться как можно дальше от человека в чёрном платке на лице.
Дальше Нима выслушала пару обрывков зарождавшихся попыток вычислить её пол по походке, ширине плеч и соотношению костей друг к другу. Наёмники сошлись на том, что до костей пока им не добраться, одежда скрывает любые намёки на половую принадлежность, а платок на лице не добавляет ясности. Единственные, кому было, по сути, плевать на то, кто она такая, оказались командир и его помощник, широкоплечий темноволосый человек, мастер Тукк. Видимо, этим двоим было нужно добыть обещанные деньги любыми путями. Нима отметила это для себя, поднимаясь на ноги.
Её спутницы вызвали куда менее ожесточённые споры. Аристократический отпрыск знатного рода предпочёл просто не обращать на них внимания, словно тех и не существовало.
Нима подошла к тесной группе из трёх наёмников и кашлянула.
- Может, мы всё же отправимся туда, куда собирались? Мне нужно раздать вам амулеты и копии некоторых сведений, полученных от предыдущих групп.
- От пропавших без вести групп, - тихо произнёс Тэн. Нима не стала спорить, только пожала плечами и извлекла из-под одежды плоский серебристый контейнер с гравировкой дома Веллкро, щедро припорошённой голубой эмалью поверх серебристой резьбы. Крышка щёлкнула, едва заказчик сдвинул задвижку, и мягко открылась. Внутри лежали золотистые спирали на цепочках, в середине которых парил, ничем не прикреплённый, шарик прозрачного стекла. Всего амулетов оказалось шесть.
Нима протянула коробку командиру и равнодушно отвернулась.
- Эй, их шесть, а нас больше, - указал на явное несоответствие числу подарков командир. Нима повернулась к нему и сказала:
- Вы не уточнили число команды, когда об этом зашла речь. У меня свой амулет, меня можно не считать.
- Да? И кого это из нас вы тоже не собираетесь считать, в таком случае? - встрял в разговор рыжий человек, которого все звали Стукач Джейми.
- А вот это уже зависит от вас. Сумма оплаты же остаётся прежней, не зависящей от числа получателей.
В глазах заказчика промелькнули весёлые искры.
Рэнфри вспоминал, как стоял на нижнем мостике быстроходного курьера "Коготь Ветра", на открытой незастеклённой балюстраде, и ёжился вовсе не от холода. Куртка из тёмной плотной кожи была с подкладкой из пуха редкой южной птицы-водостайника, согревавшего при понижении температуры и отводившего избыточное тепло в жару. Он ещё раз посмотрел вниз, где стремительно проносились подёрнутые туманным маревом сумрачные долины и окрашенные розоватыми отблесками всходившего на востоке солнца всхолмья. "Нет, всё-таки полёты - для пилотов и воздушных кавалеристов, - подумал он, сглотнув слюну. Обычно Говард не боялся высоты, но сочетание скорости, раскачивания корпуса корабля, сделанного из легчайшего композитного сплава, и ещё чего-то неуловимого, встречавшегося только на боевых и курьерских дирижаблях, приводило к неизменному и почти необоримому желанию отдать свой завтрак, вчерашний ужин и, возможно, обед жадным струям ветров, трепавших гладкую обшивку судна. - Я привык стоять на твёрдой земле, или, хотя бы, на такой надёжной палубе морского парохода. А тут... если откажут электростатические двигатели, и пена в ёмкостях не получит заряд, лететь нам вниз, как камню из пращи".
Он сдержал очередной спазм желудка, который, казалось, подступил к самому горлу, и сглотнул вязкую слюну. По настилу палубы над головой Рэнфри загрохотали чьи-то тяжёлые башмаки, и тонкий трап, ведущий из рубки вниз, завибрировал. Командир наёмников отвёл взгляд от туманной земли, и обнаружил рядом с собой Тукка.
Палач понимающе кивнул, заметив зеленоватый цвет лица своего шефа, и негромко произнёс:
- До точки высадки осталось полчаса. Все в ангаре. Навигатор просил передать, что не собирается задерживаться больше, чем на четверть часа, так что придётся поторопиться с разгрузкой.
При этом Деливеранс обеспокоенно вглядывался в Рэнфри, словно пытаясь понять, зачем так истязать себя тем, что приносит неудобство, но ничего по этому поводу не сказал.
- Хорошо, я сейчас буду, - кивнул Говард с одобрением. - У нас не так много груза, успеем.
И развернулся обратно к бьющему в лицо ветру, высекавшему слёзы из глаз. Ему показалось, что на горизонте он разглядел светло-жёлтое сияние, но стоило вглядеться, и стало понятно, что это обман зрения. Город Мёртвых нельзя было увидеть на таком расстоянии. С того направления, откуда они приближались, не было заметно ни обширного взморья, ни залива, вдававшегося вглубь. Только холмы.
"Удачно, что получилось нанять "Коготь Ветра", - подумал он, сжимая планшир пальцами с надетыми боевыми кольцами так, что дерево слегка хрустело, - Мы успеваем к координатам места встречи с запасом в несколько часов. Этого хватит, чтобы обустроить лагерь и выставить посты".
Грядущий визит в гиблое место чудесным образом убрал все симптомы воздушной болезни, и Рэнфри почувствовал себя неожиданно бодрым. Взбираясь по узкой лестнице наверх, в ходовую рубку, из которой можно было попасть в находившийся ближе к кормовым двигателям трюм, он едва заметно улыбался чему-то.
Коробки с припасами и снаряжением были уже погружены на квадратный люк, огороженный тонкими трубками ограждения и связанный с мощными приводами лебёдок под потолком трюма. Дирижабли редко садились "на брюхо, высаживая людей и выгружая перевозимые предметы через трапы и спускаемые платформы, и "Коготь" не был исключением. В отличие от более тяжёлых собратьев по небу, он имел только два корпуса с пеной, создающей отрицательную воздушную плавучесть. Потому трюм находился в той же гондоле, что и помещения для экипажа, а командная рубка - под передним корпусом, соединяясь с кормой длинной галереей.
Лишённый при сборке на верфи избыточного груза массивных орудий, и облегчённый до предела курьер преодолел расстояние между Портмаром и началом Араминских предгорий, где была назначена встреча с таинственным нанимателем, за несколько часов. Опытный пилот воспользовался попутными ветрами, дувшими на большой высоте, где уже не хватало воздуха для дыхания. Просидев всё это время в душной кают-компании для пассажиров, которую, судя по всему, экипаж курьера использовал как курительную комнату, наёмники не ворчали, понимая, что других вариантов у них нет. По земле путешествие растянулось бы на пару недель, если учесть отсутствие нормальных дорог и транспорта.
На поверхности они оказались быстро, качественно и почти без происшествий. Джейми едва не свалился с платформы, находившейся на тот момент где-то в десятке метров от земли. Он засмотрелся на открывшийся при спуске вид с жёлтой высокой травой, синевато-зелёным лесочком из странных, каких-то неправильных деревьев, и начавшего светлеть неба. "От глубины чувств чуть не сверзился", - как сказал сам взрывник, устыдившись своей неуклюжести.
Рэнфри, занимавшийся примерно тем же, что и Стукач, только с большей пользой и без попытки разбиться о высохшую землю, успел прикинуть несколько позиций. Места для наблюдения и обороны, а также расположение для базового лагеря. Низкорослый лес синюшного оттенка, как показал ему навигатор, охватывал Город почти по всему периметру. Что творится в хитросплетениях ветвей и листвы, никто не знал, и знать не особо хотел - ближайшее поселение располагалось в ста милях к юго-западу отсюда, а земли в радиусе почти пятидесяти миль считались порчеными. И это несмотря на богатейшие почвы, готовые взорваться в этом климате тремя урожаями в год, а также наличие в невысоких холмах меди, железа и угля. Люди попросту отказывались селиться здесь. В общем, Рэнфри их понимал и всецело поддерживал желание оказаться подальше. Но у него, в отличие от селян-землепашцев или рудокопов, выбора уже не было.
Лагерь из нескольких грубых брезентовых палаток развернули в небольшой ложбинке, где струился тонкий ручеёк. Прикрытая сверху ветвями деревьев, она переходила дальше в овраг, заполненный тенями и сыростью, и уходящий в сторону Города. Место было не совсем идеальное, но для отдыха не несущих караульной службы и хранения имущества подходило. Тем более, что задерживаться здесь надолго наёмники вовсе не собирались.
Тэн отправился к ровной, словно вырезанной в лесу лужайке, заросшей странной жёлтой травой с колышущимися даже без ветра метёлками соцветий. Чуть южнее расстилалось казавшееся бескрайним поле такой же травки, за которым в дымке, как корабли над морскими туманами, плыли холмы. Джейми остался в лагере, а Сиг и Тукк отправились восточнее и западнее их стоянки, чтобы прикрыть все направления, с которых могли появиться гости, званые и незваные.
Стрекочущий звук двигателя Говард расслышал не первым. До него донёсся тонкий свист, на грани слышимости, и судя по тону, это был Сигизмунд. Его многофункциональная штурмовая винтовка, которой он заслуженно гордился, разве что яичницу по утрам не делала, и уж точно обладала целым набором встроенных сенсоров, с помощью которых засечь приближение летательного аппарата превращалось в дело простое и нехитрое.
Следом донеслись три коротких свистка Тэна. Снайпер указал число целей, и это было странно, потому что едва слышное стрекотание в небе, раздававшееся на юго-юго-западе, чётко указывало на геликоптер, и он был явно в одиночестве.
- Джейми, на дерево, остальные - на месте, - коротко скомандовал Рэнфри перебиравшему запалы и небольшие бруски взрывчатки Стукачу и сидевшим возле очага пехотинцам, а сам взял небольшой свисток, и ответил короткой трелью, показывая, что информацию принял, и гостей нужно встретить вежливо. - Кажется, прибыл наш наниматель.
- Без проблем, - блеснул улыбкой рыжий взрывник, сноровисто собирая свои игрушки в деревянный ящик, обитый тёмно-зелёной тканью, и беря в руки короткий тупорылый пистолет-пулемёт с глушителем. - Я на точке.
Он передёрнул затвор, и скрылся в кустах, забираясь на раздвоенный ствол дерева, возвышавшегося над их лагерем. Сверху посыпался какой-то лесной мусор, земля, и всё стихло. Рэнфри поправил перевязь с двумя кобурами пистолетов, и, вздохнув, быстро поднялся по тропинке, протоптанной ими в сыроватой земле ложбинки. В высокой траве было не видно ни черта. Но блестящий в небе металлом корпуса геликоптер, чьи лопасти слились в сверкающий круг, он засёк сразу. Машина была очень высоко, и по её курсу было не похоже, что она собирается садиться. Хотя, лужайка перед их лагерем вполне подходила для приземления. Но, видимо, их клиент решил, что спокойная жизнь не для него. Три тёмные фигуры отделились от геликоптера, развернувшегося и ушедшего на юг сразу же после выброса десанта, и заскользили вниз, к земле. Над двумя из них развернулись голубые полотнища парапланов, и они стали расходиться немного в стороны. Рэнфри уважительно хмыкнул, но едва не подавился, когда третий человек развернул за спиной настоящие крылья. Будучи человеком нерелигиозным, и вполне образованным, Говард не верил ни в ангелов, ни в демонов, предпочитая считать, что всё зло и добро каждый человек носит в себе. Но сейчас он удивился, и испытал что-то близкое к потрясению. Настолько ярким было впечатление от белоснежных ярких крыльев, засиявших в небесах.
- Вот задавака, - тихо выругался он, понимая, что заказчик решил выпендриться максимально сильно, показывая свои возможности его команде. - Ну, да, денег у тебя кайманы не клюют. А толку?
Говард коротко просвистел запрет на стрельбу, но тут со стороны, куда удалился Тэн, раздались сухие выстрелы. Их звучание не походило ни на хлёсткие удары или приглушённые хлопки винтовки снайпера, ни на визг и взрывания штурмового чудовища Сигизмунда, ни на звонкие удары карабина Тукка. Палач стрелял средненько, но с такого расстояния он бы не промазал. Командир знал, как звучит каждый ствол его команды, и с почти стопроцентной уверенностью мог сказать, что ни один из его людей не стрелял. Значит, это был некто чужой.
"Свежих следов нет, - наблюдая за тем, как неуклюже валятся в траву парашютисты с пробитыми куполами, и кувыркается туда же белокрылый ангел, роняя перья, Рэнфри коротко высвистел сигнал "не стрелять, ублюдки", и перевалил через земляной вал, покрытый дёрном. - Тут никого не было уже много недель. Скрытно подобраться к нам невозможно, городов поблизости нет. Либо он пришёл из Города, либо..."
Мысль о предательстве одного из своих подчинённых Говард не отбрасывал. Он на своём опыте знал, что купить или запугать можно любого. Кто-то ведётся на деньги, кто-то падок на власть, иным достаточно страха за семью или друзей. Особо упорные и "отбитые" не боятся ничего, но и к ним тоже можно найти подход. Гордыня, ненависть, жажда мести, удовлетворение влечения. Способов сотни. А люди слабы. Вопрос о том, как протащить незнакомый ствол, оставался открытым, но это было легко. Рэнфри поднялся на ноги, заметив вышедшего из леса Тэна, наставившего свою винтовку куда-то в траву.
Встретившись взглядом с горящими глазами над чёрной маской, закрывающей лицо, Говард понял, что наниматель жив, но очень хотел бы увидеть того героя, который открыл такой заградительный зенитный огонь по приземлявшимся.
Тэн едва заметно развёл руками, показывая, что он тут не при чём.
- Шеф, объясни, - проворчал он, чуть скосив глаза на Нима, который отряхивал свой костюм, и двух рослых охранниц-амазонок, в серой броне.
Говард с досадой выслушал Нима, который сразу же обратился к нему:
- Кто в нас стрелял? Вы были предупреждены о том, что я буду здесь, - в интонации нанимателя звучала и толика горечи от такого непрофессионализма наёмников, и тонкая ярость, которую он старался скрыть, и ещё что-то, что Рэнфри пока не мог определить. Но высокомерного сволочизма в тоне Нима было всё же больше всего.
- Речь шла только о вас, - набычившись, ответил командир наёмников, сдерживая желание привычно взбить пальцами бакенбарды. Увы, с лишней растительностью на лице пришлось попрощаться, едва наёмники получили задаток и стали готовиться к отбытию. "В следующие разы, - подумал он, - нужно оговаривать ещё и способ прибытия клиента. А то так можно и опростоволоситься. Пристрелить нанимателя. Впрочем, кто стрелял, я ещё выясню. И этот мудень бородавчатый у меня попляшет".
Потом, размышляя о происшедшем, Рэнфри не мог отделаться от ощущения, что вся ситуация тщательно срежессирована кем-то неизвестным. Поставлена жёстко, чётко, изящно и красиво. Этот невидимый кукловод-извращенец учёл мельчайшие подробности, и выстроил происходившее в единую картину из множества наслоившихся друг на друга событий. Причём, казалось, что у участников этого перфоманса была полная свобода выбора, и они вольны были поступать так, как нравится. Но на деле, все делали то, что нужно. Кому? Зачем? На эти вопросы ответа у него не было. Всё ещё не было.
Следующие несколько получасовых периодов прошли в лёгкой суете подготовки к выходу, сортировке снаряжения, и установке Джейми небольших, но неприятных сюрпризов тем, кто мог теоретически позариться на оставляемое в лагере имущество. Свободные от вахт и работы наёмники сидели у бездымного очага, перешёптываясь и обсуждая Нима, что было естественно, но Рэнфри не приветствовалось. Рявкать каждый раз на неразумных он, впрочем, не всегда успевал, занятый хлопотами.
Нима же не проявлял никакого беспокойства, по крайней мере - внешне. Грыз травинки, пока его спутницы проверяли своё снаряжение. Тихо разглядывал наёмников. Особенно пристально - когда те начинали спорить о его поле. Сам Рэнфри этот вопрос для себя решил просто: пока наличие хрена в штанах не важно - специально выяснять его он не станет. И тут перевешивала не сумма откупных, и не задаток, который был подтверждён курьером Веллкро, а, скорее, здравый смысл и воспитание. А вот Сигизмунд такой мудрости не проявил. Этот идиот умудрился поцапаться с Нимом дважды, вскоре после его высадки, и в лагере. Горящий взгляд командира он пропустил мимо, и со всей спесью вступил в разговор, который, впрочем, не выиграл. Говард не понял, что именно сказал ему Нима, но Сиг после этого выглядел жалко. Яркий румянец, выступивший на скулах, крепко сжатые челюсти, и яростный блеск глаз очень не понравились Рэнфри, но тут наниматель решил, что пора выступать.
И сразу же поставил их группу в интересное положение.
Защитные амулеты из золотистого металла, лежавшие в небольшом ящике, были похожи на свернувшихся змей-медянок, и Рэнфри почти почувствовал укол клыков этих смертельно ядовитых гадин - наёмников было восемь. Амулетов насчитывалось шесть.
Частично в этом была и его, Говарда Доусона-Младшего, вина. В словесных играх с работодателем Рэнфри решил не указывать точное количество своих подчинённых, отправляющихся на задание. Небольшим оправданием могло служить то, что наниматель не полностью обрисовал задачу, но оправдываться командир не привык. "Кем-то придётся пожертвовать, - подвигал челюстью Рэнфри, выслушивая Нима. - И этот выбор будет на моей совести".
Первым делом он подумал о том, что костяк команды требуется сохранить во что бы то ни стало. И ответил Джейми, вылезшему с ядовитым вопросом о том, кого именно предлагается сбросить со счетов:
- Успокойся, Стукач, тебе амулет достанется в любом случае, - улыбка Рэнфри получилась самую чуточку кривоватой. - Мы же не хотим остаться без твоих чудных шуток и рассказов о твоей родине.
"А вот пехтуре придётся обходиться одним амулетом на троих, - Говард принял контейнер из рук Нима, и коротко кивнул в ответ. - Но они знали, на что идут".
В кампаниях наёмников люди делились на три категории: опытные ветераны, прослужившие госпоже Удаче не один год, и иногда даже не одно десятилетие, основной рядовой состав и "мясо". Выбравшие себе неровную стезю солдат удачи могли рассчитывать в первое время только на то, что их будут исправно кормить, поить и снабжать снаряжением. При этом, как правило, отправляя в самое пекло. Выжившие и закалившиеся в этом проклятом горниле спустя несколько лет могли рассчитывать на определённое уважение, и повышение доли в добыче. Довольно жёсткая, но по-своему справедливая система. Конечно, если тебе повезло выжить в первый год
Потому безымянных пехотинцев, откликавшихся на короткие клички "Первый", "Второй" и "Третий", снабдили только одной побрякушкой. Выходцы из портовых кварталов ничего не сказали, беспрекословно подчинившись капитану. Они помнили, что совсем недавно перед ними стоял совсем иной выбор - идти в пираты, батрачить, побираться или присоединиться к одной из многочисленных банд Портмара. Бойцы выбрали стезю наёмников, присягнув на верность Рэнфри. Слова же Нима о том, что сумма оплаты будет разделена на всех выживших, слышали все.
При этом тон нанимателя оставался всё таким же нейтрально-игривым, а взгляд был кристально чист и прозрачен, как у ребёнка. Только в глубине зрачков мерцали огоньки - то ли веселья, то ли злобы. Рэнфри очень надеялся, что Нима понимает, что делает. Пока что походило, что наниматель старательно сеет семена раздора и создаёт почву для конфликтов внутри команды, и это очень не понравилось Говарду.
Вблизи лес оказался серым. Именно серым, а не болезненно покрытым серыми пятнами лишайника. С разными оттенками фиолетового, зеленоватого, синего и белёсого, он был серым и ужасающе тихим. Шишковатые стволы деревьев, кое-где ужасно искривлённых и выгнутых под невероятными углами, разросся настолько густо, что под нижними ветвями не прорастал даже подлесок. Влажная, заболоченная земля хлюпала под подошвами сапог, с чавканьем вбирая в себя давящую сверху массу. Ни птиц, ни шорохов норных зверьков, ни шелеста листвы не было. Листья казались замершими во времени, навсегда погружёнными в невидимый кокон стазиса, оставаясь в том виде, в котором их застала неизвестная катастрофа. По стволам и веткам не бегали жуки, в полумраке густой растительности людей не донимала вездесущая мошкара и гнусы. Просто серые ветки с мелкими замшелинами лишайника у корней торчали тут и там, не давая прохода.
Трава и мелкие побеги прочей растительности оканчивались у границ первых деревьев резко и внезапно, будто отсечённые лезвием. За этой чертой не пробивалось ни травинки. Только хлюпающий ковёр из вечно гниющих в межвременьи листьев, тухлая вода и чёрные лужицы в низинках вокруг едва заметной тропинки.
Нима видела, что ветви кое-где были срублены. Увы, срезы казались такими же старыми, как и всё вокруг. Невозможно было определить, сделаны они недавно или сотню лет назад. Просто плохо заметная прогалина в густой растительности леса, ничего более. Насколько она помнила, выжившего и выбравшегося из последней экспедиции наёмника нашли где-то здесь. Он едва сумел перешагнуть черту отчуждения и ступить на первые зелёно-жёлтые побеги травы вокруг леска, и там уже осел наземь, потеряв сознание. Из его рассказа выходило, что он пробыл в Салехе, как называли Город Древних в старинных писаниях, около месяца. Не меньше пары недель - уж точно. Но ни есть, ни пить, ни испражняться не хотелось. Вся его группа, в которой он занимал шутовскую должность писаря и статиста, не испытывала дискомфорта по этим поводам. Он даже притащил с собой какую-то снедь, найденную рядом с его телом. По словам этого человека, прозванного в последствии Безумным Ральфом, галеты и консервы оставались пригодными для употребления. Он даже сумел запихать в себя какие-то из них, решив, что сегодня уже не сумеет покинуть лес.
Однако, пожевав мяса с овощами из банки, заев галетой и осушив треть фляги с водой исключительно ради необходимости, он почувствовал, как еда встала комом в пищеводе и в желудке. Но стоило Ральфу переступить черту отчуждения леса, как в животе буквально взорвалась бомба. Ральфа вывернуло пару раз на траву несвежим, тухлым мясом. Остальная еда тоже оказалась испорченной. Хотя объяснить, каким образом сумели так сильно стухнуть запаянные и стерильные консервы, никто так и не смог. Говорили только, что Ральфу повезло поужинать прямо перед выходом из города. Иначе яды могли бы и не выйти верхом, а спуститься ниже. Словно обмен веществ не останавливался полностью, пусть и не ощущался.
Подобрав с земли исхудавшего и поседевшего молодого парня, прибывшие люди констатировали у него крайнюю степень истощения и обезвоживания. Пытались делать вливания, подключили даже специалистов из столичного госпиталя для ветеранов, но Ральф всё же скончался. И до самой смерти нёс невероятную чушь про мёртвых, духов и грехи.
Салех дотянулся до выжившего даже через много миль, сомкнув костистые когти смерти на горле бедняги.
Нима шла по лесу, который был так подробно описан в записях Ральфа, добытых Гувером из госпиталя, и чувствовала холодок внутри. До полноценных ледяных волн было далеко, впереди ещё шагали наёмники, и волноваться пока не стоило.
Внезапно она остановилась, с удивлением пощупав своё лицо через тонкий шёлковый платок. Удивительно, конечно, что этот придурковатый аристократик не попытался сорвать с неё этот кусок ткани, решив, будто она желает его оскорбить и намерено скрыть свою личность. Впрочем, выходцу из Ледяного Щита было бы просто противно трогать кого-то не из его круга. Не в первый раз Нима задумалась, как этот народ вообще воспроизводит себя. "С такой ненавистью к женщинам, им бы уже стоило стать, как минимум, двуполыми. А как максимум..." - продолжать эту мысль она не стала, быстро ощупав левую скулу.
Рубцы шрама были на месте. Они прощупывались сквозь тонкий шёлк так явственно, что ошибиться было невозможно. Но чего-то не хватало. И этим чем-то была боль.
Тянущая, пульсирующая, выматывающая боль, преследовавшая столь долгое время, отпускающая лишь на время сна, куда-то пропала, стоило ей пересечь линию лесного массива. Только за одно это Нима готова была упасть в чёрные лужи грязи и обнимать землю Салеха с благодарностью. Боль стала такой привычной в жизни, что Нима сроднилась с ней, перестав замечать, пока приступы, сопровождаемые свечением рубиновых рубцов, не становились совсем уж невыносимыми. И вот теперь её старая подруга покинула её, отпустив на время.
Следовавшие рядом амазонки, предпочитавшие называть друг друга номерами Двадцатая и Сорок Восьмая, тоже приостановились, поглядывая на женщину. Нима сделала вид, что поправляет платок на лице, а сама ослабила крепления кожаного чехла с замысловатым орудием. Лезвия на концах тонких псевдокожаных нитей шевельнулись, словно живые, расправились внутри чехла и замерли, ожидая, когда им выпадет возможность поработать. Нима положила пальцы на серебряную голову совы, служившую набалдашником. Вокруг замерли острые листья, торчащие с серых веток деревьев, воздух казался прозрачной смолой, в которой застряли случайно попавшие в неё предметы. И только несколько тёмных мух продолжали раздвигать кисель на тропинке, пробираясь поближе к границам Салеха.
- Командир, - тихо спросил Тукк, сжимая в руках остро отточенный тесак, который он вытащил в самом начале пути, чтобы прорубаться сквозь растительность. Только вот растительности вдоль тропинки было не так уж много, и серые ветки неприятно тенькали, когда сталь тесака срубала их. Но палач не стал прятать лезвие. - Я хотел спросить о предыдущих группах, заброшенных сюда. Мне, в общем, всё равно, что нам придётся тащить обратно, но... Они все остались здесь?
Рэнфри, идущий чуть впереди Деливеранса, точно так же сильно стискивал в левой руке слегка повлажневшую рукоять своего револьвера 49-го калибра. Командир видел, что другие наёмники тоже испытывают если не страх, то какое-то подсознательное напряжение, заставлявшее вцепляться в рукояти оружия, ножей или тесаков-джунглерубов без видимых на то причин. Серость леса, тишина его туманных мутных полян и едва ощутимый запах гнили, казалось, пробирались в самую глубину души, вызывая ощущение нереальности и оторванности. Словно они уже были не в живом и ярком мире, а погружались всё глубже в посмертие. Как в древних легендах и сказках, уходя в туман, чтобы вечно скитаться по сумрачным полям и лесам, не обретя покоя.
Говард бросил косой взгляд на спиральку амулета, внутри которой пульсировал в такт его сердцебиению небольшой шарик света, и, прогнав подобные мысли прочь, постарался ответить на вопрос Дэла.