Аннотация: Всем известна история, где молодому человеку, испытывающему проблемы в жизни, является старец, обещающий свершить все пробемы за маленькую услугу. В итоге, спасши иной мир от орды демонов, наш герой все же получает зачет по английскому. Так вот, наша сказка не об этом.
Вход
Кейла обходили стороной. Словно бы все эти незнакомые люди чувствовали, что с мальчишкой творится неладное. Он уже не понимал, откуда идет, и плохо представлял, куда направляется. Кейл думал - или, вернее, старался думать - о тихом безлюдном месте. Желательно - чистом. Снег, падающий с неба, мог предоставить ему множество таких мест, правда, быть найденным в черте города в подворотне совершенно не хотелось.
Кейл видел свой труп, красиво раскинутый под деревом, в каком-нибудь парке. Желательно слегка припорошенный снегом, но совсем чуть-чуть. Хотелось быть найденным на следующее же утро, а не лежать ледяной статуей до весны.
Все бы было неплохо, но ночью в парке народу больше, чем днем на оживленных улицах. Там же новые фонари поставили. Красота, романтика, статуи с претензией на античность. И все белое, как в раю. Естественно, туда будет хотеться не только страждущим умереть в романтической обстановке, но и живым.
Поразмыслив, Кейл решил, что желает рискнуть. Конечно, он хотел, чтобы она непременно посмотрела на его закоченевшее тело в том парке. А еще он подумал, что совсем неплохо бы пронаблюдать за ее реакцией. Наверняка все это будет очень трагично.
Он потащился дворами, кратчайшей дорогой, которую только знал, иногда перелетая через низкие ограды, влезая на частную территорию. Раньше он бы этого, конечно, себе не позволил, но теперь как-то безразлично было - его гнала отчаянная решимость. Шел к своей цели, сверкая в свете фонарей стеклянными глазами. Он уже много дней не соображал нормально. Дошло до того, что даже родители, обычно безучастные, углядели в сыне перемены. "Девушка бросила, - отмахнулся отец. - Переживет. Я же пережил".
И тут, на всем ходу завернув за угол, Кейл вписался в неосторожного прохожего. Он с размаху сел на заснеженный тротуар, вскрикнув от неожиданности. Кейл завозился, пытаясь встать, бормоча извинения, но вид нависающей фигуры, которая, кажется, внутри была каменной, сбил его с толку. Свет фонаря удивительным образом обходил ночного путника стороной, ворот плаща был высоко поднят, а шляпа с полями надвинута на глаза. Увидеть что-либо определенное не представлялось возможным. Классический образ темного силуэта, и все.
Человек молча протянул ему рук, обтянутую черной кожаной перчаткой, и Кейл нехотя согласился на помощь, позволяя привести себя в исходное состояние. Он уже собрался бежать дальше, когда незнакомец остановил все его порывы, произнеся странным голосом:
- С вами все в порядке, молодой человек?
Кейл сильнее сжал челюсть, чтобы не поделиться своими намерениями. Чтобы не искушать себя, он попытался проскользнуть мимо. Но на этот раз человек схватил его за плечо, да с такой силой, что Кейл едва не вскрикнул. В любой другой ситуации он уделил бы такому событию должное внимание, но сегодня мальчишку не впечатлял ни сам человек, ни его убийственный голос, ни методы общаться с молодежью посреди улицы в темное время суток. Правда, вырваться не получалось совсем.
- Почему-то мне показалось, что не все, - в дымке ужаса ожидаемой смерти проклюнулась мысль, что не может быть у человека такого голоса. Значит, под шляпой должно быть нечто соответствующее, вроде звериного лика, или, пуще того, отсутствие лица.
И пусть это было не важно, сердце все равно ускорило ход, а мысль заработала с новой силой. Кейл стоял, тупо глядя перед собой, не шевелясь и соображая, когда можно будет рвануть от него, не разбирая дороги.
- Просто я подумал, может, нужна помощь?
- Нет.
- В самом деле?
- Да!
Не было похоже, что он собирается помогать, да и не нужна Кейлу помощь в столь деликатном вопросе. "Может, позвать кого, сказать что маньяк..." - мелькнула идея, но тут же была отвергнута, как создающая еще большее количество проблем.
- Точно ли? - странный человек внезапно развернул его к себе и очень быстро расстегнул на мальчишке куртку. Через мгновение в руках у него оказалась капсула, которая до этой секунды покоилась во внутреннем кармане под сердцем у Кейла. Единственный не закрытый челкой глаз молодого человека округлился, наблюдая, как незнакомец, отвернувшись к фонарю, читает на свету название.
- Парень... - произнес тот, не оборачиваясь, странным голосом и еще более странными интонациями. - Парень, ты мазохист?
- Что? - переспросил тот тонким голосом.
- Хочешь умереть, да? Очевидно, мучительной смертью.
Кейл ожил и начал заглядывать через плечо незнакомцу на капсулу, словно на ней могло быть написано то, чего он не прочитал или не заучил. Хотя и раньше там для него не было ни единого знакомого слова. Или хотя бы слова, не на мертвом языке. Кое-что ему объяснил интернет, но он очень невнимательно читал.
- Но мне говорили, что я просто захочу спать и усну, - ошарашено проговорил Кейл, который так долго с этим тянул как раз потому, что не хотел резать вены или еще как-то издеваться над собой.
- С этим точно не уснешь... пока легкими не стошнит. До этого этапа точно никто не засыпал.
Надо было бы спросить, откуда такие познания, но сердце, подпрыгнувшее в груди, мешало Кейлу думать. Они постояли молча. Наконец, человек в черном отдал удрученному мальчишке его яд.
- Могу предложить сделку, - интригующим шепотом произнес незнакомец, слегка наклонившись к нему. Неужели думает сунуть какую-то другую отраву? Более безобидную...
- Я все деньги грохнул на эту дрянь, - тут же отозвался тот, буравя взглядом асфальт.
- Нет, с тебя денег никто не возьмет, но своей смертью ты поможешь одному хорошему господину их заработать.
- Что? - Кейл вновь попытался разглядеть лицо, соображая, что же ему предлагают.
- Взамен - веселая и приятная смерть. Соглашайся.
Он отвел руку в приглашающем жесте, и Кейл, посмотрев в том направлении, к глубочайшему удивлению своему увидел огромных размеров шатер в конце улицы. Это был цирк.
- Цирк? - не поверил Кейл. Никогда его тут не было.
- Театр Смерти. Мы только что приехали, - сообщила фигура, словно угадывая мысли мальчишки.
- Что же это?
- Хочешь ты умереть или нет? Реши, наконец.
Кейл сделал неуверенный шаг по направлению к Театру...
...и совершенно не уловил, как оказался внутри шатра.
Это было темное, еще необустроенное помещение, пропитанное пылью. Правда, хорошо отопленное. Отовсюду веяло заброшенностью и тоской. Куда и когда пропал провожатый Кейла в темном плаще - сознание отказывалось понимать. Просто испарился.
- Эй, кто тут есть? - не выдержал Кейл по истечении третьей минуты ожидания.
- Кого надо? - отозвался достаточно высокий голос из глубин помещения. Кажется, примерно оттуда, где возвышались трибуны.
- Кто тут главный?
- Я, - сообщил тот же голос, но уже из другого района. Как он так быстро перемещается?! В следующий миг обладатель голоса вынырнул на свет, льющий от мутной лампы накаливания. "Что еще?.. он же младше меня!" - смутился Кейл, глядя на нечто не очень высокое и очень худое. Все это казалось таким странным, что Кейл даже позабыл, почему тут оказался.
- Смертник? - напрямую спросил некто. Он весь подался вперед, чуть ли не вылезая из шкуры от любопытства.
- Да, - напряженно ответил Кейл. Напряженно по двум причинам: первой было то, что он не мог определить мальчик перед ним или девочка, второй - перед ним сейчас стояла или стоял типичный гот. А если точно - андрогот.
- Замечательно! - жизнерадостно заявил хозяин заведения и внезапно оказался рядом, дружески хлопая Кейла по плечу и тут же предлагая руку для знакомства. - Эддие.
- Кейл, - представился "Смертник", отмечая про себя совершенно бесполое имя.
- Очень рад.
"Ага" - смекнул Кейл, "значит, "рад" все же, а не "рада"".
- Надеюсь, до завтра терпит? Мы, видишь, еще и вещи не распаковали, но билеты на завтра уже распроданы! На тебя придут посмотреть многие достойные люди! - все так же радостно пропел "добрый господин". Возникло ощущение, что он продавал залежавшихся кур, а не смерть. - Но сегодня еще оборудование устанавливать.
- Можно ли узнать, как? - деловито спросил Кейл, внимательно разглядывая дарителя смерти. Он имел в виду, естественно, не процесс установления оборудования, о коем в голове не наблюдалось ни единой мысли, а то, каким образом его собрались умерщвлять.
- О, просто восхитительно! - непонятно к чему сказал Эддие, отлетая в центр площадки с реактивной скоростью. Через несколько секунд послышался щелчок и скрежет, словно потайное лезвие выскакивает из механизма. А они и выскочили. Из пола. Несколько очень больших лезвий.
- Упадешь на колья, - торжественно объявил Хозяин.
- Что?! - это было совершенно неприемлемо. Над куполом зажглась лампа, освещая бесхитростную установку посреди шатра: вышка, как для прыжков в воду, метров шесть, наверное, в высоту, и, собственно, сами колья под ней. Эддие стоял тут же, гордый, словно только что первый, без посторонней помощи, придумал, как делать детей.
Кейл быстро подошел ближе, желая удостовериться в том, что не бредит.
- Успокойся, милейший! Ничего ужасного в этом нет! - улыбнулся директор Театра Смерти. Зубы у него оказались заточены как клыки. Хотя, может, улыбка чудилась такой жуткой не поэтому. Ошарашив клиента установкой и улыбкой, он быстро продолжил: - Народ зрелищ требует, ты же знаешь. Если ты тут просто захрапишь мертвым сном на столе, это будет скучно. Непростительно скучно! Даже если потом твое тело разорвут наши собачки-мутанты... хотя... это тоже впечатляет! Но ты не бойся.
Просто говорить "не бойся", как бы Кейл не желал умереть в эту ночь, в его мечтах не было места ничему такому. Его уже откровенно потряхивало, а Эддие заговорщически хихикнул и протянул ему руку ладонью вверх. Что там лежал за предмет, разглядеть не удалось - уже в следующую секунду готическое бесноватое отродье метнулось к смертнику. И тот почувствовал, что в руку ему воткнули иглу. На удивление и ярость времени тоже не хватило.
- Это малая доза нашего фирменного чего? - принялся играть в загадки Эддие.
- Наркотик? - осторожно предположил Кейл, потирая место укола.
- Точно, чувак! - радостно согласился Хозяин. И тут же воткнул ему палец в ладонь.
- Что за хрень!? - завопил пораженный Кейл, отдергивая руку. Господин директор тут же исчез в тени и вещал уже оттуда.
- Неприятные ощущения? - спросил он насмешливо. С его стороны загремели передвигаемые предметы, падающие стулья, раздался неясной природы скрип, словно Эддие продвигался во тьме, опрокидывая все на своем пути.
- Можно ли узнать, что у вас с рукой?!
- Обращайся на ты.
- Что у тебя с рукой?!
Эддие, уже слегка пыльный, вынырнул из тени. Он протянул обе субтильные конечности вперед, демонстрируя. Кейл мог поклясться, что один из пальцев имел совершенно дикое строение. С точки зрения повседневной жизни, конечно. Для научной фантастики заостренный хитиновый, напоминающий лапку арахноида палец не имел бы ровно никакой новаторской ценности. Однако, пальцы пальцами, но что-то же повредило ему ладонь!
Руки Эддие были совершенно обычные. Только костлявые.
- Это театральная ерунда, точно, - тихо заключил Кейл, потирая кровоточащую ранку. Боль была, но какая-то другая. Забавная. Иных слов он не находил. В ответ Эддие внезапно и резко рассмеялся.
- Или галлюцинация, - встрепенулся смертник.
- Нет, - смех оборвался еще внезапнее, чем начался. - Галлюцинаций он не дает, только изменяет ощущения. Это я тебе еще десятую долю вколол. Представь, во что превращает боль полная доза моего снадобья! Так что не пугайся, не стоит! Потом не удивлюсь, если оживешь, чтоб еще раз навернуться. И да, я забыл сказать - процентов пять с продажи билетов идет твоей семье. Только расписаться надо в документике, чтоб все по закону. Чтоб ясно было, что ты сам все решил, и тебя никто не заставлял на колья прыгать.
- А мне еще восемнадцати нет, - кажется, Кейл еще не был уверен, что согласен, но все как-то складывалось само собой.
- Ну это и вовсе не проблема, - Эддие заявил это таким тоном, что вопросов о законности больше не возникало. Появилось чувство, что он, по меньшей мере, находится со своим Театром Смерти на государственной службе.
- А пять процентов - это сколько?
- Много. Очень много. У нас всегда аншлаг, и каждый клиент платит достаточно, у нас конкуренции нет.
- Не сомневаюсь.
Домой Кейл возвращался с еще более дурными глазами, чем когда уходил. Его ждал, как водится, злой отец и перепуганная мать. Крики начались задолго до того момента, как он вступил на порог, но подросток холодно осадил родственников, сославшись на переходный возраст и пообещав, что это было в последний раз. После чего почти сразу лег в кровать. Через несколько часов рука начала ныть.
Исход
Эддие его разве только не объятьями встретил. Словно друга семьи. Сообщил, что рад пунктуальности клиента и прочее.
- А если бы я вообще не пришел? - спросил Кейл, снимая куртку и шарф в раздевалке.
- Выслали бы счет, - пожал плечами Эддие. - Ты же гвоздь программы. Они ради тебя пришли.
Он указал на вяло входящих светских особ. До начала представления оставалось еще много времени, и народ не спешил. Кейл посмотрел на цену, обозначенную прямо над кассой, и мысленно представил себе счет, перемножив его на возмещение морального ущерба.
- Да, - прокомментировал получившуюся сумму смертник.
- Ты пока готовься, - сказал Эддие серьезно и, хихикнув, пошел по делам.
Сердце стучало не переставая. Оно мешало видеть, слышать и прочее. Тем не менее, в этом кошмарном ряду смазанных картинок, проплывающих перед глазами, мозг с каким-то животным голодом фиксировал все, рассовывая информацию по полкам в каком попало порядке.
Например, он заметил, что это были очень богатые люди. Ну, и не могло быть иначе, конечно. А вот вид они имели вполне дружелюбный. Словно сельские жители пришли на морских котиков поглядеть. Они шутили, смеялись о чем-то своем, дамы сплетничали, мужчины обменивались рукопожатиями, как старые друзья. Интересно, они хоть на секунду задумывались над тем, что сейчас чувствует этот самый "гвоздь", ради которого они сюда пришли? Или им важно только "мясо"? Наверное, да. Наверное, они думают о нем и о его страхе перед смертью. Им он кажется забавным. Кейл вздрогнул. Он начал понимать весь ужас сложившейся ситуации.
Он рассмотрел декорации, стремясь отвлечься. Сам шатер внутри оказался совершенно иным. За сутки он необычайно преобразился. Во-первых, тут стало светло. Благодаря этому можно было разглядеть гардероб. Красное дерево, покрытое средневековыми узорами, чугунные фигурные решетки - все это выползло из закромов подсобки за двадцать часов и встало на место. Запах пыли куда-то пропал. Кто-то же должен был это все сделать! Эддие не мог провернуть столько работы на пару с той шпалой. Кстати, где он сам? И где предполагаемые помощники?
Впрочем, кто его - директора - знает, такой шустрый малый. Мог и в одиночку успеть. Однако, надо заметить, сегодня он выглядел представительно и даже спокойно. Ну еще бы - все эти гости. Высший свет. Любители кровавых зрелищ.
Эддие время от времени появлялся в его поле зрения. Постоянно обмениваясь любезностями с пришедшими, он то и дело оказывался рядом с Кейлом, вставляя в продолжающийся бред свои комментарии, словно смертнику крайне необходимо было знать, что это за дама в шляпе с перьями да кто ее любовник.
- Вы ведь совсем недавно приехали, - вспомнил Кейл. - Повторный тур?
- Повторный тур? - не понял хозяин театра.
- Ты все про всех знаешь, словно они все - твои родственники. Ну, либо вы были уже тут на гастролях.
- Ах-х-х-х, - прошипел Эддие, ухмыляясь и отвешивая поклон еще кому-то. - У меня очень хорошие информаторы.
Улыбка застыла на лице директора Театра. Он наклонил голову, странно глядя в пространство перед собой. В толпе внезапно кто-то разрыдался. Это привлекло всеобщее внимание, правда, что бы там ни произошло, инцидент как-то быстро рассосался.
- У меня очень хорошие информаторы, - зачем-то повторил Эддие и, наконец, отмер. - Ты уже посмотрел программу?
Кейл взглянул в глаза "работодателю", стараясь понять, что тот имеет в виду. Вчера он подписал договор, и на прощанье ему дали листовку, содержащую информацию о различных номерах. Посмотреть ее не было сил ни вчера, ни сегодня. Или он забыл? Или не хотел...
- Я знаю, что ожидание чрезвычайно неприятная штука, - печально сказал Эддие, склонив голову в совершенно естественном жесте. - Особенно в твоем случае, но раз уж ты "десерт", то придется потерпеть.
Тот кивнул, чувствуя, что помрет, не дожидаясь представления, от остановки сердца.
Но он дожил. Как бы издевательски ни тянулось время, он дожил, пребывая в относительном сознании. Слыша, как ревет взбесившаяся толпа, приходя в восторг от того, что видела на сцене. Он слышал рычания, вой, крики каких-то животных, выстрелы. Что там Эддие говорил про собачек-мутантов?
Он не смотрел туда. Ему хотелось бы хоть каплю безразличия к страшным номерам-предшественникам, но крики этих дам и господ сводили с ума. Кейл начал молиться, чтобы его время пришло уже скорее.
И вот оно пришло.
Эддие вышел в центр и что-то крикнул беснующейся толпе. Что-то, от чего они пришли в абсолютный экстаз.
Шорох ткани возвестил, что с вышки сдернули занавеску.
Крики восторга начали трансформироваться в нечто нечеловеческое.
Кейл схватился за голову.
Почти все это время он думал только о том, что директор может забыть, или, что еще хуже - не захотеть колоть ему ту отраву. Но тут в чувство его привела знакомая боль в руке - Эддие, неизвестно когда материализовавшийся рядом, очень быстро вводил ему волшебную жидкость.
Затем директор выпрямился и, доверительно улыбнувшись, протянул руку. Кейл схватился за нее, как за соломинку, понимая, что идти сам уже не в силах. Что только не делалось теперь с его организмом. О, Небеса! Прыгнуть на колья!
Когда они вышли на сцену, зал зашелся в истерике. Смертник смотрел на них невидящими глазами - в темный зал, где за пределами ярко освещенной сцены сидела толпа людей, превратившихся под сводами этого купола в кровожадных тварей. В их рядах, кажется, мелькнула неподвижная фигура в шляпе.
- Ум-ри! Ум-ри! - скандировала толпа.
- Они все твои, - сказал Эддие на ухо окаменевшему Кейлу. - Твой звездный час. Твой выход.
"Исход" - прослеживалось в его интонациях. И тут смертник окончательно понял еще кое-что, что совсем выбило его. В этом зале он один. Все, включая готическую несовершеннолетнюю тварь, были по другую сторону. Все жаждали его смерти.
Эддие подтолкнул Кейла к подъему на вышку. И тот, к своему удивлению, начал взбираться вверх, не смотря на слабость, ускользающее сознание, страх высоты и эти сводящие с ума крики. Он выполз на площадку и так и остался стоять там на четвереньках, заливая ее холодным потом и слезами.
- Встань, - властно сказал снизу директор Театра. Кейл немыслимыми усилиями, уже давно не понимая, зачем, вскарабкался по поручням, стараясь не смотреть вниз. Он встал.
- Ум-ри! Ум-ри! - взвыла толпа.
- Он делает это ради вас! - выкрикнул в общей эйфории Эддие, раскинув руки.
- Ум-ри!
Он сделал неясное движение, и прямо навстречу Кейлу из пола выскочили колья.
"Надо постараться упасть на спину" - зачем-то подумал тот.
- Как видите, ему страшно, - продолжал Эддие.
"О, нет!" - жертва едва не потеряла сознание, услышав это. Окончание фразы потонуло в новой волне воя. Благородные дамы и господа жаждали его страха. Им было жизненно необходимо, чтобы он, незнакомый им молодой человек, невыносимо страдал.
- Вниз! Вниз! Вниз!
- Я не могу, - прошептал со стоном Кейл, глядя на шипы. В эту секунду с высокой точностью глаза внезапно передали в мозг, что весь бетон сцены - да, тот самый бетон, по которому он добирался до вышки - залит свежей кровью. Дышать стало необычайно трудно, как если бы вокруг был вакуум. Предел сумасшествию все не наступал, с каждой минутой мозг разрывало все больше.
- Вниз! Вниз!
- Я не могу!! - срывающимся голосом прокричал он им оттуда, задыхаясь в агонии.
- Умри!
- Давай же! - радостно приказал Эддие. - Они же тут ради тебя!!
- Нет, - отчаянно замотал головой смертник и осел на площадку. - Нет, я спускаюсь, - тараторил он в бреду.
- Надоело ждать! - раздраженно проговорил Эддие и после очередного неясного движения платформа сорвалась, как дверца бомболюка. Под неистовый крик колья понеслись ему навстречу.
Выход
На несколько мгновений все стихло. Мир словно замер, а затем...
Раздался резкий смех Эддие. Кейл дернулся. Он лежал на чем-то мягком и пружинящем. Там же. Живой.
Со стонами, переходящими в рыдания, он резко вскочил на колени, прижимая к себе руки и безумно сверкая глазами. Он совершенно не понимал, что произошло. Директор милостиво дал ему минуту, чтобы прийти в себя.
- Что же это?! - бормотал, всхлипывая, самоубийца. - Что же это?!
- Я решил разогреть толпу. Показательный прыжок. Чтобы и ты знал, что тебя ждет.
Кейл, не веря своим ушам, поднял голову. Лицо Эддие отражало что-то совершенное. Совершенную жажду смерти или безумия, но ни капли намека на то, что он шутит. От этого зрелища Кейла покинули последние силы. Он упал, крича, впиваясь пальцами в голову.
- Механизм подсунул страховку в последний момент. Не беспокойся, в следующий раз этого не повторится.
- Я не хочу умирать! Я отказываюсь! - рыдал Кейл, царапая проклятую подстилку.
- Ты нарушаешь условия договора, не расстраивай нас! - грозно проговорил Эддие. Вокруг недовольно заворчала толпа, что-то яростно выкрикивая.
- Нет, умоляю...
- Эти господа так долго ждали нас!
Послышались подтверждающие возгласы.
- Столько заплатили за билет!
Крики вновь начали нарастать.
- Но ничто не сравнится с их разочарованием!
- Умри! - началось снова.
- Я заплачу! Умоляю! Я достану деньги! Я больше не хочу умирать!
- Достанешь? - Эддие засмеялся. - Не шути! Ради такой суммы некоторые вполне могут перестрелять целый город! Где ты ее найдешь?
- Я достану, я не знаю где! Достану! Достану! Не хочу умирать, пожалуйста! - крики смертника заглушило очередное "Умри!".
- Хватит уже. Надоел. Лезь наверх, - холодно и безапелляционно сказал Директор. - Так или иначе, тебе придется.
Кейл тут же зашелся в бессознательной истерике, он кричал "НЕТ!" и бился на матрасе. Кто-то оттащил его в сторону, и звук выскальзывающих кольев вновь потряс зал. Сколько это продолжалось, никто не мог точно сказать. Но в конце концов голос должен был сесть, тело - потерять последние силы, а нервная система - сдаться.
Наконец, Эддие спокойно позвал его по имени, почти в полной тишине. На этот призыв ответила автоматика ломающегося организма. Смертник поднял голову, бешено вдыхая и выдыхая воздух через рот.
- Посмотри на них.
Кейл перевел взгляд на затихший зал. Странно, но теперь он видел людей, а не животных, они сидели неподвижно, все, как один, глядя на него. Никто даже не шелохнулся. Включая высокую фигуру, которая так и не сняла шляпу.
- Они все тут ради тебя, я говорил. По моей просьбе. И это тоже, - он пнул колья. Они задребезжали и превратились в дым. Тут Кейл начал замечать, что некоторые фигуры словно сделались менее четкими. Немного призрачными. Вдруг по одному они начали гаснуть, как изображения на старых ламповых телевизорах, оставляя после себя пустые места.
- Так ты точно больше не хочешь умирать? - улыбнулся Эддие. - Я отбил у тебя желание?
Кейла затрясло с новой силой.
- Вижу, что нет, не хочешь, - довольно заключил директор Театра смерти. - Эй, Сокровище, смотри, он теперь жизнерадостный!
- Ты перестарался, - прозвучал голос из зала. Единственный зритель, таинственный незнакомец с улицы сидел на трибунах один.
- Сложно было остановиться, - без тени раскаяния отрапортовал Эддие. Он склонился над жертвой, с интересом глядя, как тот раскачивается, бессмысленно глядя перед собой. - Но остановился, заметь. Это нужно отпраздновать. Нам, дорогой мой самоубийца, есть чем гордиться сегодня! Ты и я - мы приобрели бесценный опыт, каждый свой.
- Опыт!? - яростно выкрикнул вдруг Кейл, неожиданно для себя очнувшись. - Да ты ублюдок! Я тебя сейчас сам порешу!
Он вскочил с явным намерением напасть на директора, но в следующий момент Эддие уже смеялся в другом конце внезапно потемневшего зала. Если бы чудом не сошедший с ума мальчик мог сейчас нормально мыслить, он бы заметил, что смех этот был натянутым и смущенным, а помещение вокруг погрузилось в разруху и пыль.
- Иди домой, Кейл, - спокойно сказал тот, кого Эддие назвал "сокровищем". - Тебе не убить его.
Кейл бросил взгляд в сторону говорившего. Высокая фигура, одетая в какие-то лохмотья, не казалась человеческой: широкая грудная клетка, узкая удлиненная талия и необычайно тонкие руки, все пальцы на которых были как один заостренные, словно лапки космических арахноидов. На лице блестели два глаза, даже в этом полумраке было видно - они слишком маленькие, чтобы считаться человеческими. Его вид был достаточным аргументом, чтобы резко остановиться и, совершенно забыв про верхнюю одежду, выбежать на улицу.
Вывод
- Он очень зол, - растерянно сообщил Эддие собеседнику через несколько минут абсолютной тишины.
- Что тебя удивляет?
- Ничего. Но ведь мы спасли его?
Сокровище ответил не сразу.
- Во всяком случае, ты добился той реакции, на которую рассчитывал.
- Но не того результата! - проворчал Эддие, пиная доски на пыльном полу.
- Если хотел с ним "задружиться", то заранее выбрал не ту тактику. И тут уже ничего не исправишь.
- Не знаю, как еще можно отговорить самоубийцу от его намерений, кроме как наглядной демонстрацией смерти! - прошипел ребенок, выходя из себя. - Никогда не умел утешать!
- Но ты и не ставил цели научиться...
- Как?! - Эддие резко обернулся к Сокровищу. - Как я могу научиться сочувствовать тем, кто испытывает иные чувства?!
- Не такие уж и иные, как ты думаешь, - Сокровище к удивлению Эддие начал таять в воздухе, совсем как зрители, которых он сам спроецировал для Кейла.
- Эй, ты что вытворяешь?! - завопил в ярости он. - Прекрати исчезать! Сейчас же!
- Это не я, - проговорил тот призрачным голосом. - Это ты.
- Не надо уходить, - выдохнул Эддие подлетая к трибунам. - Не оставляй меня тут!
Это было дико, это было ужасно и совершенно не имело право на существование, но Сокровище превращался в небытие. Тем не менее, пребывая в ступоре от происходившего кошмара, Эддие отстраненно слышал в своей голове, как в нескольких кварталах отсюда бежал по темным безлюдным улицам засыпаемый снегом и задыхавшийся ребенок. Он старался отстать от ужаса, который неотступно следовал за ним.
- Не надо... - бормотал Эддие, глядя, как растворяются в воздухе последние следы эфемерного тела. Мир вокруг преобразился. Он стал картонным, декоративным и до противного бессмысленным. Как раньше, до того момента, когда Эддие, в силу непонятных причин забыл, почему он тут. Как до того момента, как он сам обманул себя, да так ловко, что в жизни тут же нашлись и смысл, и надежда.
Кейл споткнулся и упал прямо в белую пелену. Смотрел на сверкающий снег, не понимая где он, кто он. Сквозь жар ада прорывался холодный ночной ветер, легко ударяя по лицу, стараясь привести в себя. Сверху наплывали огромные мягкие снежинки. Такие большие, что можно было подумать, словно они хотят спрятать Кейла под собой.
- Я вспомнил, Сокровище. Вспомнил, - бормотал Эддие. - Ведь из нас троих...
Он в ужасе уставился на пустое деревянное сидение, силой вызывая в памяти исчезнувший образ. Действительность упорно вырывала Эддие в реальный мир, отрезвляя сознание душащим фактом внезапно наступившего одиночества.
Приходя в себя, Кейл услышал хриплый жалобный крик, принадлежавший ему же. Теперь ему, понявшему, чего он избежал, из стремлений осталось только одно, но ясное, почти осязаемое: безопасность. Домой! К родителям! К друзьям! Преподавателям и деканам!
-... Я вспомнил. Из нас троих по-настоящему со смертью знаком только ты, - Эддие вцепился в стул, тихо смеясь. - Ты же умер. Я вспомнил. Ну почему я все время забываю об этом?!
Крики тысячи разъяренных раненых животных огласили спящий город. Кейл сжался, желая исчезнуть. Он понял, что это кричит его новый ночной кошмар - Эддие. Хозяин его персонального Театра Смерти.
- Как ты посмел сдохнуть?!
Деревянные кресла театра разлетались в щепки под ударами живых плетей, вылезших из спины Эддие. Человекоподобное чудовище раздирало инвентарь зубами и когтями, сжигая все вокруг кислотой и ядами, стекавшими ручьями из пасти. От его прикосновений ткани моментально воспламенялись, как бумага от зажженной спички. Эддие выскочил на улицу из пылающего шатра, бешено сверкая красными глазами.
Наконец, он прекратил бесноваться и глянул на конвульсии последнего пристанища. В этом городе у него больше ничего не было. Ничего и никого... кроме одного знакомого, который, наверное, ни за какие деньги не захочет с ним знаться.
- Ладно, - сказал он мрачно испарившемуся призраку прошлого. - Если уж ты настаиваешь, я постараюсь поработать над ним... более конструктивно.
Ему ответил только треск горящего дерева.
- Да... Пойду потренируюсь, если ты не против, - добавил он неуверенно и кинулся в ночь, по дороге меняя облик.
Кейл очнулся в снегу. От того, что его в лицо носом тычется огромный белый пес и пытается разбудить.
- Откуда ты тут? - вяло проговорил мальчишка, поднимаясь. Вместо ответа пес, поскуливая, потрогал его лапой. Хвост собаки метался из стороны в сторону, уши жались к голове. Он тыкался мордой в шею Кейлу, словно пытался расшевелить, заставить двигаться. И почему-то казалось, что бояться рядом с этим животным некого.