Софокл Софоклович Вухоплюй пил, как все нормальные люди - пока наливают. А так как на именинах соседки, тетушки Агафьи, наливали много, часто и практически задаром, то спустя каких-то три часа Вухоплюй:

а) стоял на праздничном столе (левой ногой в салатнице с винегретом, а правой рукой судорожно цепляясь за кружку с запивкой);

б) потерял где-то парадную рубаху с люрексом;

в) держал в свободной от запивки руке литровую вазу непонятно с чем внутри;

г) толкал приветственную речь (не выговаривая при этом многие буквы и некоторые цифры).

Присутствующие и не менее поддатые лица речь сию благополучно пропускали мимо ушей, так как каждый занимался своим делом. Звуки, издаваемые ими при этой, злой сосед сверху, который потому был злой, что приглашен не был, описал позднее в своих мемуарах как "кошмарное жужжание целого роя отборных пчел-мутантов" (Надо добавить, что злым соседом был Ничипор Котейко, он же - известный фантаст Буран, который как раз приехал проведать бабушку).

- А если бы вы могли только предположить, Авас Ибрагимбекович, сколько я смогу откушать без отрыва от производства!

- А мине это не надо, дарагой, ты кушай, кушай прямо сейчас!

- Мальчики, дайте кружку, есть у вас кружка, че, глухие, что ли, спрашиваю в десятый раз?

- Ма-ама! Он шахмату проглотил!

- Дурак, не проглотил, а съел!!!

Примерно такие звуки доносились из разных комнат достаточно большого дома, где и проистекало празднество. В центральной же зале, где находился накрытый стол, из-под этого самого стола доносился звон рюмок и обрывки тостов, из чего можно было предположить, что веселье переместилось именно туда. В углу кто-то тихо пел "Эх, яблочко" и пытался его сплясать, но цеплялся руками за книжные полки и падал, шумно опрокидывая стулья и грязно ругаясь.

И в тот самый момент, когда празднование достигло своего апогея (то есть гости стали засыпать там, где стояли, сидели или лежали), Вухоплюй понял, что хочет освежиться, причем немедленно. Уже через минуту он, напялив на себя чье-то чужое, не в меру широкое пальтище, вышел во двор, а оттуда - на улицу.

Луны в ту ночь не было, темень стояла - хоть глаз выколи, что, собственно, Софокл чуть и не продемонстрировал, едва увернувшись от торчащего сучка выставившей во все стороны ветки сирени. На улице торчал всего один фонарь, освещавший тот пятачок парка, на котором стояла скамейка. На скамейке, как оказалось, уже кто-то сидел. Оказалось это тогда, когда Вухоплюй бесцеремонно брякнулся кому-то на руки.

Софокл, перемежая извинения с проклятиями, с чужих коленок слез и стек на скамейку рядом.

- Не стоит, - вежливым басом отринул Вухоплюйские излияния собеседник.

Софокл повернул тяжелую голову и рассмотрел наконец соседа по лавке. У соседа была очень длинная шея, разветвлявшаяся в конце на три головы, на каждой из которых жили своей жизнь замысловатой формы уши и имелся один глаз на месте рта. Оного на лице не было совсем, как и носа. С другой стороны шеи находилось нечто, похожее на клубок щупалец без присосок, заканчивавшееся внизу большой мохнатой ногой с дюжиной пальцев. Пальцы приветливо пошевелились. Софокл потрясенно икнул.

- Господи, - искренне сказал он и потряс головой. Перед глазами поплыли желтые кораблики, но существо не исчезло. Мало того, оно начало петь. Звуки были жуткие, если еще учесть, что рта у пришельца не было, и непонятно откуда они проистекали вообще.

- Да ты, товарищ, не здешний? - осенило Вухоплюя.

- Да будет вам известно, что я с планеты Трунь, - прогудело существо. - У нас сейчас гарнозии цветут, куда ни плюнь.

- Гарнозии, - покачал головой Софокл. - Вона как. Может, я пойду?

- Вот будят среди ноченьки и говорят: "Лети!", - пожаловался, не обращая внимания на слова Вухоплюя сосед. - И не успел я выспаться, Жабаг меня прости!

- Да я тоже в чужое пальто влез, - мрачно отозвался Софокл. - Во, какое! Три меня влезут. А без пальта холодно. Хотя и так продувает.

- Кралус, - протянул щупальце пришелец.

- Воруешь, что ли? - насторожился Вухоплюй.

- Имя такое, - успокоил безносый сосед.

- Ясно, - кивнул Софокл и пожал щупальце. - Софокл.

Пришелец напряг разноцветные перепонки за удивительными ушами и только завел первую трель с затейливым цоканьем, как из окна гостиной тетушки Агафьи недовольно крикнули голосом Сашки Панкратова:

- Тихо там! Терцию сбиваете!

Пришелец замолк, Сашка тоже успокоился, и вскоре из дома полилось заливистое грузинское трехголосие, перебудившее прикорнувших было гостей. Вторили Панкратову тетушка Агафья и сантехник Семен (а вовсе не старик Гехванидзинжадзе, как можно было бы подумать. Гехван же вовсе сидел на кухне и, нежно гладя тумбочку, шептал ей ласковые слова на родном языке).

Инопланетянин задорно подморгнул единственным глазом. Софокл в ответ тоже мигнул одним, поскольку второй глаз его не слушался.

- Послушай, землянин, мне помощь нужна, - приобняв Софокла щупальцем за плечи, сказал Кралус. - Нужна до зарезу вещица одна. В бутылке, прозрачная, ярко горит. Душа по вещице ну очень болит! Кучерявятся щупики, вьются они, едва ту вещицу завидят вдали!

- Да уж, от водки чего только не закучерявится, - вздохнул Софокл. - Да и горит опять же. Только если подожжешь. А у вас она что, просто так горит? Вы в нее фосфор добавляете, может быть?

- Тьфу, да не пьют у нас водки совсем! - с негодованием заявил пришелец. - Клянусь вот чем хочешь, хоть камешек съем! А пьют у нас только напиток один - он - "Пазахи-кола", он нами любим!

- Тю! - высказал свое презрение к нации, которая не пьет водку, Софокл. - Ну и что это за кола такая?

- Буро-зеленая кола у нас, - рассказывал Кралус. - По вкусу похожа на кофе и квас. Она с пузырьками и вязкая очень, как ваше варенье, но только короче.

- В смысле?

- В смысле, готовить ее не так долго, пиптиков кинул, налил, и на полку.

- Остужать? - уточнил Вухоплюй. Пришелец качнул шеями в знак согласия.

- А что за пиптики? Фрукты какие?

- Пиптики - это такие клопы, - пояснил Кралус, смачно ухая. - В колу их кинешь - и тут же кранты! Головы сносит и щупальца гнет. Неподготовленный сразу помрет.

- Во-во, и у нас такое, - поддержал его Софокл. - Только от водки.

- Что ты о водке талдычишь всегда? Наверное, водка у вас и еда?

- Не, просто у нас сейчас именины, - Вухоплюй жадно поглядел на дом. - Все там. А я тут, сижу с тобой как этот самый... И холодно, - и он запахнулся в гигантское пальто.

В это время с кухни тетушки Агафьи стали доноситься крики. Кто-то (скорее всего, дед Кондрат) обнаружил старика Гехвана лобызающим тумбочку и принялся сражаться за мебель. На вопли сбежались гости и стали сражаться за Гехвана. Вухоплюю стало еще неуютнее.

- Чтобы согреться, побегать бы надо, - с сочувствием сказал Кралус. - После пробежки - жара и услада. Лично у нас согревает весьма бег по вулканам, где лава одна!

- Вот сам и бегай по вулканам, - проворчал Софокл. - Психи какие-то. У нас проще - тяпнул чайку, и хорошо-о-о!

- Что за чаек, говори без утайки, - потребовал Кралус. - Может, напиток из свеженькой чайки?

- Балда! - рассердился Сафокл. - Ты что, нерусский? Это листочки такие, в кипяток бросаешь, а потом настой пьешь. С сахаром, чтобы слаще.

- У нас такое тоже есть, - поделился пришелец. - Но их нельзя ни пить, ни есть. Листочки просто обсосешь, и горечь сразу обретешь.

- Фу! Горькие? Зачем их есть-то?

- Ведь горечь сладкая для нас, -заметил Кралус. - Лекарство будет в самый раз.

- Какое еще лекарство?

- От геморроя, вот беда, не убежишь ты никуда. А вот листочков насосешься - и без болезни враз проснешься.

- У нас от геморроя по-другому лечат, - загрустил Вухоплюй.

Вот так, с геморроя, и начала зарождаться дружба великая и трогательная, соединившая цивилизации планет Трунь и Земля.

- Закуришь? - предложил Софокл, напрочь позабыв, что у него осталась только одна сигарета. Кралус покачал головами и ответил, что у них такого нет, а есть очень интересная мягкая штука, называется "умга-лумга", которую засовывают в ухо и тоже пускают дым. Сам Кралус этого не пробовал - боялся, и поэтому об ощущениях ничего поведать не смог. На это Софокл рассказал один забавный случай из жизни, связанный с водкой, упомянув мимоходом о своей жене Глафире Андревне. Оказалось, что у Кралуса есть жена-красавица по имени Грокл и двое детей, оба с тремя головами, но зато у на двоих три глаза. Софокл горячо поздравил отца семейства и пригласил его на свой день рождения в следующем месяце. Кралус согласился и пообещал привезти в подарок какого-нибудь зверька, например, фрюха чешуйчатого или синеусую пятилапую мику.

Постепенно разговор перешел в сторону животных. Софокл, в свою очередь, поклялся подарить новому другу котенка, которого вот-вот родит их кошка Мяушка. Кралус в свою очередь рассказал Вухоплюю длинную, но смешную историю о маняне, запутавшемся в собственных ушах и провисевшему из-за этого на дереве почти три дня, пока уши не отсохли.

В общем, разговор затянулся. Софокл решил сделать передышку и вытащил из за пазухи чудом уцелевшую в именинном переполохе сигарету, зажигалку и с наслаждением затянулся.

- Постой! Постой, мой добрый друг! Не выпускай его из рук! - обеспокоенно сказал Кралус, указывая на огонек зажигалки.

- Не его, а ее, - пояснил Софокл. - Эх, ты, темнота! Это ж зажигалка! Такая штука с бензином, а вот тут есть кремень...

- Вот ексель-моксель, драный прол! - всплеснул щупальцами пришелец. - Ну неужели я нашел? Нашел вещицу все же я! Довольна будет вся семья!

- Да у нас таких тыща! - непринужденно солгал Вухоплюй. - А тебе зачем?

- У нас такое - дефицит! Как их достать? Башка трещит! У президента только есть, да у кого деньжат не счесть. По сейфам спрятаны они, никто не знает, что внутри, охрана смотрит день и ночь, не смел никто чтоб уволочь! Позволь спросить, о мой товарищ, ты мне такую же подаришь?

Софокл посмотрел в глаза Кралуса, отметил в них наличие дикого блеска жаждущего воды пустынника и протянул ему зажигалку вместе с недокуренным бычком.

- На, - сказал он. - Пользуйся.

- Не знаю, как благодарить, - бережно засовывая предмет в свое скользкое тело, изрек пришелец. - Скажи, тебя чем одарить?

- Ну, на день рожденья приходи, там и сочтемся, - пожал плечами Вухоплюй.

- Мой добрый друг, я поспешу, Ее знакомым покажу! - заторопился Кралус.

- Да конечно, какой разговор, - поднялся и Софокл. - Я сам замерз, как цуцик. Пока!

Он протянул руку. Инопланетянин с жаром потряс ее сразу всеми щупальцами.

- Еще увидимся, Софокл! - сказал он с надрывом. - Но ждет меня родная Грокл! Не поминай меня плохим, мы скоро вместе прилетим!

Кралус немного поискрился и с легким хлопком исчез.

- Счастливо, - и Вухоплюй, путаясь в длинном пальто, побрел в дом, где его встретили радостными воплями и щедро налитой штрафной, от которой тот отскочил, как черт от ладана.

Неизвестно, конечно, прилетел ли Кралус на его день рождения, привез ли он с собой жену с детьми и одарил ли своего нового друга синеусой микой, но факт остается фактом - Софокл Софоклович Вухоплюй с тех пор совершенно бросил пить и курить, а о той встрече никому, кроме нас, не рассказывал.