Это случилось давным-давно, в те времена, когда предрассудки людей находились в зените своего могущества, а знания о Вселенной были скупы и, зачастую, домыслены. В то время географический кругозор людей, населявших Европу, а именно о ней пойдет речь, определялся квадратом сто на сто километров. Общество было сословным; в нем выделялись: крестьяне, торговцы, помещики, священники, воины и королевская знать, и сам король.
Одни были привилегированным сословием, другие низами общества, которые только и могли мечтать о более лучшей жизни, чем у них была. Сословный строй не позволял людям из одного сословия переходить в другое. Каждый был и оставался тем, кем рождался.
Бывали, конечно, случаи, что, скажем, мужчина из одного сословия, крестьянин, становился дворянином, если он женится на даме из этого дворянского сословия. Но, по правде говоря, такие случаи бывали слишком редки. Власти не позволяли людям смешиваться, чтобы ограничить и без того низкую мобильность подчиненного малообеспеченного населения. Потому жизнь в средневековой Европе состояла из двух не похожих друг на друга картин. Жизнь богатых и свободных, и жизнь бедных и зависимых. Зависимых от тех же самых богатых.
В моем рассказе речь пойдет об одном человеке - священнике, который жил в двенадцатом веке в Германии. Эта страна в двенадцатом веке представляла собой раздробленную в политическом смысле территорию, где разные, более-менее, влиятельные князьки и в том числе и церковники имели собственную власть на территории, которую они могли удерживать под своим влиянием. И вот на фоне такой непростой ситуации и обстановки произошла одна история с немецким священником Анкелем Ансельмским.
При жизни этот священник ничем примечательным не выделялся. Работал и жил он в церкви святого Августина в Бремене. Каждый день проводил он богослужения, мессы. В одни дни он принимал прихожан для молитвы и исповедования; в другие - проводил ритуалы отпевания усопших или молился.
Сказать, что он был плох или хорош как человек, то есть в моральном и нравственном смысле, сложно. Он был таким, каким требовала быть его работа, люди, окружавшие его, а также его положение в обществе.
Когда-то он вел себя грубо и не учтиво, когда-то помогал больным и обессиленным. В целом, Анкель был человеком простым, знавшим свое дело и желавшим набить свой карман, когда представлялась такая возможность. Простота его выражалась в непредвзятом отношении к любому, кто мог бы сулить ему выгоду.
Времена были тяжелые, поэтому люди понимали, что и настоятелю храма нужно на что-то жить. Они даже сами приносили ему пожертвования и довольно охотно. Анкель их принимал и не без корысти. Были за священником и другие грешки: бывало ругается с кем-то и поносит человека на чем свет стоит. Бывало, говаривали правда, побивал людей палкой. Ну, в общем, всякое о нем говорили и небылицы всякие складывали.
Были так же у священника люди, с которыми он знался и даже вел кое-какие свои дела. Бизнес даже тогда был никому не чужд, и наш Анкель не отставал в этом деле и от остальных. Храм того времени и в тогдашней Германии был местом особенным. Ограбить храм считалось святотатством и большим грехом. Потому церкви и монастыри считались местом надежным не только для людей и церковной утвари, но и для денег, которые многие дельцы хранили у тамошних священников.
Дело было простым. Нужно было лишь договориться с настоятелем какого-нибудь монастыря о том, что будет принесена некая сумма денег в храм на хранение на определенный срок, а по окончании срока хранения, настоятелю храма выплачивался процент от суммы хранимых в храме денег. Процент оговаривали уже на месте или заранее. Обычно он составлял десять процентов от суммы хранения, но часто бывали и другие цифры.
Одну из таких сделок заключил с местным графом Зебельсом Фриком наш священник Анкель. Граф даже пригласил священника к себе в имение, чтобы в торжественной обстановке заключить сделку о хранении в церкви святого Августина суммы денег в 1000 шиллингов. Сумма по тем временам внушительная, если не сказать огромная.
Анкель прибыл на торжественное мероприятие вовремя и поинтересовался по поводу чего такое торжество. Зебельс Фрик объяснил, что у его дочери большой праздник - день рождения и к тому же она стала совершеннолетней. Будет свадьба в скором времени.
Жених весьма богат, и чтобы не ударить в грязь лицом перед женихом и его семьей, отец дочки решил преподнести дорогой подарок со своей стороны. Подарок предстояло купить, а денег он стоил немалых. Время до свадьбы было еще месяц, и отец семейства решил отдать сумму подарка на хранение в храм. Почему он выбрал именно храм Анкеля, знал только он один, для всех остальных и в том числе и для священника этот выбор оставался загадкой.
Но выбор пал на него и священнику нужно было присутствовать на торжестве. Обе стороны скрепили договор, написанный на бумаге, подписями, печатями и рукопожатиями. После этого, на следующий день слуга графа привез сумму денег, определенную договором и вручил ее самому Анкелю, который находился в этот самый момент рядом с папертей. Анкель принял деньги и, тут же расписавшись в документе о получении суммы, убрал их за пазуху. Слуга уехал, а Анкель, посмотрев по сторонам, не видел ли их кто подозрительный, развернулся и быстрыми шагам направился в церковь. Войдя внутрь, он крепко захлопнул дверь и запер ее на засов.
Слуга прибыл к Анкелю утром, и у священника впереди было полно времени. Так как день был будничный, то в храме почти никого не было, кроме двух ничем непримечательных граждан, которые пришли в храм просто помолиться, что называется, провести время с пользой. Никакого крупного мероприятия в храме Анкель на это время не планировал и решил первым делом разобраться до конца с суммой, которую ему вверил господин Зебельс.
Спустившись в свою келью и отворив дверь, священник вошел внутрь помещения и, положив мешок с монетами на стол, быстро запер дверь изнутри. Убедившись, что никто его не побеспокоит, Анкель сел за стол и, взяв мешок в руки, открыл его. Внутри желтело. Перевернув мешок, он высыпал содержимое наружу. На столе оказались монеты достоинством в 10 шиллингов каждая. 'Их тут должна быть сотня': - подумал про себя Анкель. Что-что, а считать Анкель умел. Достав из дальнего угла счеты и листок с пером и чернилами, он принялся делать пометки по поводу того, сколько монет передал ему на хранение граф.
Пока священник работал, на улице вспыхнули беспорядки. Местные 'властители судеб', как они себя называли, при поддержке местных зевак и вышибал устроили разборки между собой средь бела дня. Улицы города наполнились негодующими, и это угрожало перерасти в настоящее побоище. Люди сражались за свободу, за 'место под солнцем'. У каждого маленького лорда была своя армия. Единства не было. Люди подчинялись тем, кто больше платит. Ситуация так же затронула и место перед церковью. Перед обителью Анкеля Ансельмского также наблюдалось столпотворение. Недовольные люди вышли на улицу требовать им одни известные условия, а за одно подебоширить и пограбить вдоволь.
Анкель был в курсе того, что происходило на улице. Во всяком случае он имел об этом свои небезосновательные представления. Оказаться вне защиты чего-либо перед буйными бедняками дело было незавидным и весьма опасным. Именно поэтому Анкель решил переждать у себя в церкви, в келье, пока все успокоиться, и он сможет выйти на улицу, чтобы купить себе немного еды. Еще с вечера в его запасах не осталось ни крошки.
Спустя с треть часа Анкелю показалось, что на улице стало спокойнее. Голоса стихли, и шум практически прекратился. Криков угроз расправы над кем-либо или буйных выкриков не было слышно. Во всяком случае так казалось Анкелю, священнику католической церкви в Бремене. Чтобы убедиться в собственных умозаключениях, он вышел из кельи, прихватив с собой маленький мешочек с монетами для покупки еды, и, аккуратно поднявшись в зал основного храмового пространства, подошел к двери своей обители.
Прежде чем открывать ее, Анкель решил прислушаться - нет ли звуков с наружи, которые могли бы нести за собой угрозу. Прислонившись ухом к двери, Анкель напряг свой уже весьма потрепанный возрастом слух и начал вслушиваться. Снаружи не слышалось каких-либо криков, лязга оружия. С наружи, если честно, вообще ничего не было слышно. Понимая, что долго так быть не может, Анкель приоткрыл дверь церкви и выглянул наружу. Толпы видно не было, лишь перед папертью болтался какой-то бродяга, который создавал впечатление человека пьяного и не сильно озабоченного тем, что на него смотрит священник.
Анкель решил было окрикнуть прохожего, как вдруг будто бы из неоткуда вылетела ватага бунтарей. За ней чуть поодаль бежали стражники с обнаженным оружием. Как бы не понимая, что увидел перед собой Анкель, священник застыл на месте с непонимающим лицом, выражавшим одновременно тревогу и озабоченность. Но не успел он и пальцем шевельнуть, как внезапно один из недовольных бандитов чем-то холодным и острым ткнул Анкеля в живот. От неожиданности Анкель выпучил глаза и схватился за рану на животе. Кто-то бегущий следом толкнул уже теряющего сознание служителя церкви, и тот упал в проходе головой внутрь храма. Толпа промчалась дальше, за ней появились стражники. Почти все следовали за бунтарями и не замечали ничего вокруг. И лишь один из них, самый последний обратил внимание на приоткрытую дверь храма и лежавшее тело на ее пороге.
Он глянул, сперва, на умирающего Анкеля, потом на удаляющихся впереди стражников. Окрикнув одного из них по имени, он подхватил упавшего в проеме под руки и втащил полностью внутрь храма. Второй стражник уже подоспел на помощь и, увидев картину ситуации, поспешил протянуть мех с водой пострадавшему. Уже совсем ослабевший священник сделал несколько глотков и немного приоткрыл глаза. 'Деньги': - прошептал умирающий, - 'Нужно защитить деньги'.
Стражники не могли знать о каких деньгах идет речь, но обнаружив на входе мешочек с рассыпавшимися из него монетами, посчитали, что это они. Когда они вернулись к тому месту, где лежал раненый, Анкель уже не издавал никаких звуков. Быстрый осмотр выявил печальный факт. Священник умер.
Часть 2. Подземный мир.
То, что произошло после, сложно описать простым языком, но я постараюсь. Тело убитого снесли в мертвецкую. Там оно должно было пробыть три дня, после чего будет захоронено на кладбище перед церковью. После отпевания в храме гроб снесли к вырытой могиле и опустили в яму. После чего быстро засыпали землей. К вечеру все работы были уже закончены, и на кладбище воцарилась тишина. Лишь сторож прогуливался неподалеку, время от времени осматривая свои владения.
Тело Анкеля Ансельмского мирно покоилось в сырой земле, но не душа. Три дня она находилась у причитающегося ей места и горевала, что ей еще рано было покидать родное тело погибшего священника. На третий день она предстала перед Богом на судилище. И вот тут и начинается основной сюжет.
О чем беседовал Всевышний с духовной частью человека остается загадкой. Только что после Суда, душе стало нестерпимо горячо и больно. Там, где она оказалась, было темно, пахло серой и зловониями. Душа Анкеля Ансельмского попала в Ад.
Снаружи по сводам шныряли приспешники Рогатого и жестко подгоняли других таких же обреченных на вечные муки. У Анкеля создалось впечатление, что его не замечают, и решил первым делом определить, где он находится.
Беглый осмотр выявил, что Анкеля окружают стены нечистой пещеры, у нефа которой находятся железные прочные решетки. Дверь с первого взгляд казалась запертой, но пленник попробовал ее открыть. Это было странным, но дверь была заперта снаружи лишь железным стержнем, который легко мог поддаться рукам. Анкель схватил стержень с одной стороны и вытолкнул его из ушек. Дверь открылась, и Анкель оказался на свободе, во всяком случае, это он тогда так думал.
Перед ним продолжалась пещера полная тьмы и пустоты. Он попробовал бежать, но внезапно упал и провалился в непонятную жижу. Как оказалось - это была кровь, с кишащими в ней пиявками и червями. Быстро опомнившись, Анкель ухватился за край ямы и подтолкнувшись, выбросился на пол темной пещеры. Начав молиться, Анкель осознал, что омерзительные твари то слетают с него, то вспыхивают огоньками пламени, оставляя на теле небольшие ожоги.
'Молитва помогла', - подумал Анкель, - 'значит Бог не оставил меня до конца'. 'Нужно постараться собраться с силами и найти более безопасное место'. Было видно, что душа священника явно не понимает, где она сейчас находится, но жар воздуха вокруг нагонял на нее дурные мысли. Анкель решил идти дальше, чтобы постараться найти какой-нибудь выход. Несколько пройденных десятков метров и в дальнем конце сильно запахло серой, чуялся жар, от которых, обычному человеку давно бы стало плохо. Душа направилась туда. Кроме жара и запаха, так же были слышны звуки: лязг цепей и всполохи огня. Проход в другое помещение уже был виден, и тут на пороге появилось странное существо. Было оно небольшого роста с острыми зубами и красными, как кровь, глазами. Передвигалось существо на двух ногах. В руках у него был кнут.
- Я демон этого прекрасного места, которые вы, людишки, зовете Адом, - сказал Анкелю бес с явным ехидством. - Хозяин ждет тебя, у него есть для тебя работа.
Душе Анкеля ничего не оставалось, как повиноваться и последовать за внезапно появившимся гостем. В Аду души выглядят не как принято считать, то есть призраками, они там вполне материальны, хотя и вечны, и испытывают на себе все муки Преисподней.
Пройдя сквозь проем в стене, Анкель и бес направились направо вдоль огненной расщелины, в которой пылал огонь огромной температуры. С противоположных обрывов было видно, как обреченные души падали в геенну огненную. Быстро минуя страшное место, путники вошли в туннель, по обе стороны которого были клетки. В них находились узники, для которых решался вопрос наказания. Проходя мимо, Анкель заметил одно знакомое лицо. В голове его мелькнула мысль, но виду он не подал; было не время. Пройдя тоннель, бес и Анкель оказались в помещении, напоминавшем шахту лифта. Из нее вырывался огонь, пахло серой и пеплом. Бес остановил Анкеля движением руки, сказав при этом: - Стой, сейчас приедет платформа, и поедем наверх, к хозяину. Пока платформа опускалась вниз, у Анкеля в голове мелькали мысли: 'Если я слышу, что этот бес мне говорит, то и я могу говорить с ним. Я же понимаю его. Дайка попробую'.
- А подниматься высоко? - спросил беса Анкель. Он не знал, почему задал именно этот вопрос.
- Сам увидишь, - отвечал беззаботно тот, - а для тебя это имеет большое значение?
Анкель не знал, какое значение имеет для него высота шахты, по которой ему придется подниматься наверх. Став душой, трудно полностью осознавать реальность такой, какая она есть на самом деле.
Когда платформа подошла на место, двери отворились. Внутри было пусто. Ржавые облезлые конструкции выглядели так, что казалось, что лифт сейчас развалиться, тросы тоже были непонятного качества. Но все это ничего не говорило Анкелю; в его мире таких устройств не было, и, стало быть, ничего он о них знать не мог.
- Давай, заходи - подталкивал Анкеля бес. - Хозяин ждать не будет.
Душа спокойно зашла внутрь конструкции. Бес зашел следом и ловким движением руки захлопнул дверь лифта. После чего сильным ударом по неизвестному устройству направил конструкцию вверх. Лифт шел довольно шибко, и невольно внушал страх в Анкеля. Конструкция шла через этажи Ада. На каждом из них творилось правосудие над грешниками, и душа Анкеля была невольным тому свидетелем.
Вскоре лифт поднялся на самый верх подземелья, хотя судить о том был ли это верх на самом деле, было сложно. Перед Анкелем и бесом явился длинный коридор, по стенам которого бегали языки адского пламени. В дальнем противоположном конце виднелся проход.
- Ну, почти пришли, - сказал, улыбнувшись, бес, - сейчас пройдем коридор, и предстанешь перед хозяином.
Анкель и сопровождавший его слуга Ада, вошли в тоннель и не спеша направились к противоположному выходу. По пути Анкеля то и дело качались языки горячего огня, обжигая новоиспеченную душу.
Пройдя через проход, оба очутились в довольно просторной зале. По углам, на цепях сидели прикованные к стенам суккубы и издавали звуки, похожие на смесь рычания и шипения. По непривычки это внушило страх в Анкеля, но поняв, что деться он никуда отсюда не может, все же прошел вглубь помещения.
У противоположной от входа стене, был размещен здоровенный трон красно-коричневого цвета. Спинку украшали человеческие черепа, подлокотники же украшались такими же черепами только меньшего размера. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что эти черепа были вполне настоящими.
Трон не пустовал; на нем развалившись и с чрезвычайно важным видом, восседал тот, кого все местное население именовало словом хозяин. Дьявол был в кожаных штанах и, по ходу, в таких же ботинках. Торс его и руки были полностью обнаженными; на голове был шлем с рогами. Кожа дьявола была красной, кое-где были видны места ожогов. Дьявол явно видел вошедших, беса и Анкеля, и обратил свой взор на них.
- Ну, что, Мортигон, - обратился дьявол к бесу, - я смотрю, ты выполнил мою просьбу - привел мне грешную душу. Можешь быть свободен. Когда понадобишься, я тебя позову снова.
Дьявол сделал еле заметное указание пальцем левой руки, и бес, хмыкнув в сторону Анкеля, поспешно удалился во внезапно образовавшийся проход, прямо в стене комнаты.
- Я смотрю, ты был священником там, на земле, - обратился дьявол уже к Анкелю. - Обычно, у таких, душа чиста как березовый сок. Интересно, за какие такие грехи ты смог разгневать Отца и попасть ко мне в резиденцию? Надо бы посмотреть каталог, а то все и не упомнишь.
Хозяин Ада нажал на одну из кнопок на подлокотнике и приказным тоном попросил принести ему справочник. Говорил он так же в странное устройство, из которого вылетало шипение и кое-какие непонятные Анкелю звуки. Данное действие вызвало у Анкеля смесь эмоций - любопытство, непонимание и обеспокоенность. Спустя некоторое время, у дьявола в руках оказалась толстая и тяжелая, судя по звуку удара о столик, книга.
Владыка Ада открыл ее на той странице, на которой была сделана свежая запись, то есть на последней. Проведя пальцем по листку, он сказал:
- Так, так, - начал дьявол, - совсем свежая заметка. Вот нашел.
Дьявол ткнул ногтем в нужном месте листа книги.
- Мздоимство, жадность, грубость с прихожанами, о даже подлог есть. Да, да не мало на тебе грехов, друг мой. А вроде такая благочестивая работа - священник. Не палач, убийца или воин, а священник. Очень интересно. Ну что скажешь? - владыка Бездны снова обратился к священнику.
Что именно отвечать на данный вопрос Анкель не знал, но все же выдавил из себя: - Я человек, за мной такие же грехи, как и за многими другими.
- Это точно - ты человек, - ответил ему дьявол. - Хотя мог бы вести себя получше. Ну да ладно, есть у меня для тебя работа. Выполнишь, посмотрим, что делать с тобой дальше.
Анкель стал весь во внимание.
- Я ставлю тебе задачу, - продолжал дьявол, - выполняешь ее, и отношение к тебе улучшается. По ходу выполнения основной миссии, у тебя будут возникать и другие потребности, которые нужно будет решать. От их решения зависит исход всего дела - будет он положительный или отрицательный, сечешь? - Дьявол уставился на Анкеля, в ответ тот лишь утвердительно качнул головой. Дьявол принял знак и продолжил: - Вот тебе такая задача - Ты должен разыскать прихожан твоей церкви, которые бывают у тебя в храме каждую пятницу. Среди них есть те, которых ты в свое время обидел и весьма изрядно. Тебе нужно сделать так, чтобы они тебя простили. Теперь можешь идти.
Анкель недоуменно посмотрел на дьявола, и тот вдруг опомнился: - а ну да, ты же далеко от Земли. Щелкнув пальцами, сатана отправил душу священника назад в Бремен на главную площадь города.
Часть 3. Возвращение домой.
Не успела душа Анкеля и глазом моргнуть, как оказалась на главном широком и просторном пространстве города. Был вечер, и солнце заходило за горизонт, окрашивая красным небо над крышами домов и церковью.
'Да и угораздило мне сегодня', - подумал про себя Анкель, - 'тяжелый выдался денек'.
'А какой сегодня день недели?', - встрепенувшись от набежавшей мысли, подумал священник.
Анкель решил припомнить, какие события происходят в его городе обычно по пятницам, что делают этот день особенным. И тут внезапно он увидел Руфуса Менделя, местного глашатая, который, как мог припомнить Анкель, как раз по пятницам, проводил собрания на помосте перед местными жителями, где подводились итоги прошедшей трудовой недели. А после, каждый за выполнение розданных заранее заданий получал информацию, как и где получить причитающиеся ему деньги.
Вспомнив такие подробности, душа Анкеля, найдя взглядом уже почти скрывшегося из виду глашатая, решила проследить за ним. Смертные не могут видеть духов, поэтому за обнаружение посторонними Анкель мог не опасаться. Держась на некотором расстоянии от своей цели, Анкель следовал за глашатаем, время от времени посматривая по сторонам. Так продолжалось до тех пор, пока глашатай не приблизился к дому местного шерифа и, постучав в нее, принялся переминаться с ноги на ногу в ожидании того, когда ему наконец-то отворят дверь.
Через пару минут дверь отворилась и на пороге показалась весьма симпатичного вида молодая дама с большим бюстом и чепцом на голове. Одета она была в коричневого цвета платье и белую блузу с кружевами на рукавах. В руках она держала большую корзину с яблоками. Вид у нее был весьма веселый и располагающий к беседе. При виде ее, глашатай довольно сильно растерялся, но кашлянув, взял себя в руки.
- Прошу прощения, фрейлейн, не подскажете, как мне найти вашего отца, Гера Виндельмана, мы договаривались с ним сегодня по поводу завтрашнего мероприятия.
- Он уже должен скоро прийти, - отвечала дама, - а вы собственно по поводу какого мероприятия говорите?
Анкель во всю напряг свой слух. Ему было важно услышать каждое слово.
- Завтра мы должны будем подводить итоги прошедшей недели. Будет собрание перед помостом и нам нужно кое-что обсудить.
- Подождите здесь, - снова отвечала фрейлейн, - он подойдет, и вы все обсудите.
'Отлично', - подумал про себя Анкель, - 'значит завтра пятница и я смогу выполнить свое задание'.
Девушка поставила корзину с фруктами у входа, а сама ушла внутрь и затворила за собой дверь в дом. Глашатай расположился на скамейке у входа. Солнце уже почти закатилось и стали видны звезды. Несколько белых облаков скрывали Луну из виду.
'Ну тогда мне нет смысла торчать здесь', - подумал снова про себя Анкель. - 'Пережду ночь под мостом, а завтра явлюсь на место перед помостом - попробую разыскать прихожан там, а потом наведаюсь в свою старую церковь'. Анкель проработал в церкви много времени и был священником давно, поэтому помнил практически всех свои прихожан. Обнаружить нужных для него не должно было составить труда.
Но первым делом, нужно было спрятаться под мостом, который связывал правый берег реки с городом на западе. Пока Анкель следовал к месту своего пребывания, его внезапно осенила мысль, весьма удручающая священника. Как он сможет помочь? Какие проблемы решить? Максимум что он сможет - это напугать людей своими действиями.
С глубокими мыслями и переживаниями душа полетела в сторону города по крайней улице, вид с которой выходил на реку. Пролетая мимо одного из домов, душа заметила столб с доской, на которой обычно виднелись данные о долгах тех или иных граждан. Так же там указывались сроки выполнения, чтобы разделаться с долгами. Долги были денежными и оброчными (вещевыми и продуктовыми). Если должник не выполнял свои обязательства, и об этом докладывали бургомистру, то нерадивого горожанина ждало наказание, а какое решал уже начальник города.
Список был довольно крупным. В нем числилось с полтора десятка фамилий. Анкель решил посмотреть - кому помощь нужна в первую очередь, и чьи сроки самые короткие. Анкель выбрал четыре фамилии, чьи сроки подходили к концу раньше других.
Это были Джозеф Фильштейн, Ида Грюндульская, Емиль Кениг и Манфред Рихтер. Напротив фамилии было так же указано, какой долг стоял за каждым: его размер и вид работы, которую необходимо было выполнить. В настоящее время было лето, поэтому было много сельскохозяйственной работы. У Фильштейна виднелись долги по сбору яблок в саду, которые необходимо было разместить на городском складе. А Ида Грюндульская должна была помогать с оформлением праздника для богатых господ Бремена. Центральную площадь нужно было украсить цветами к празднику, и было видно, что она не успевала. Площадь большая, украсить ее нужно было с умом, чтобы все было в меру, и чтобы богатые бременчане не наказали цветочницу.
Анкель знал этих двух должников. Оба бывали у него в церкви. Анкель не мог помнить - обидел ли он лично их когда-то, но посчитал, что для этих людей помощь лишней точно не будет.
Емиль Кениг задолжал сумму денег с продажи своих изделий. Он занимался производством детских игрушек и был довольно популярен в городе. С продажи своих изделий он платил налог, который поступал в казну города. И в этом месяце у Кенига возник долг. Он не смог заплатить по неизвестной для Анкеля причине.
Последний, Рихтер, был мастеровым и в его обязанность входил ремонт хозяйственных построек. В одной из конюшен прохудилась крыша, но Манфред Рихтер заболел, поэтому не смог выполнить работу вовремя.
Поняв, какая работа требуется от Анкеля, священник решил не медлить и выполнить то, что можно сделать сразу ночью. Душа решила начать с яблок Фильштейна по списку. Анкель знал, где проживал Джозеф. Бывало, прохаживал мимо и даже заводил с ним разговоры. Сад располагался там же где и проживал Джозеф, рядом с домом. Анкель не мешкал и сразу направился на соседнюю улицу, где и располагался нужный ему дом с садом. Когда Анкель оказался на месте, уже окончательно стемнело. Все работники находились в своих домах, и на улице никого не было видно.
Воспользовавшись своими способностями, душа прошла прямо в сад Джозефа и осмотрелась вокруг. В саду росли яблони полные яблок. Спелые красные плоды тянули отяжелевшие ветви вниз, к земле. Корзины оказались рядом на низком заборе. 'Вот так удача', - подумал про себя Анкель. Странно, почему садовник не смог выполнить порученную ему обязанность. Не теряя времени Анкель взял первую же корзину и начал собирать в нее яблоки.
И вдруг он заметил странность: стоило ему подумать, чтобы яблоки оказывались в корзине, как они сами, будто по волшебству, оказывались в ней. И какую-то благодать душа Анкеля ощущала при этом. И тут он увидел свет, сходящий с небес, который придавал ему сил и уверенности. 'Господь не оставил меня', - сказал про себя Анкель. При помощи своей чудодейственной способности Анкель довольно быстро наполнил все причитающиеся пять корзин. Стояла ночь, поэтому никто не мог видеть того, что происходит в саду. Справившись с первой частью работы, душа Анкеля должна была доставить груз на склад. Оглядевшись по сторонам, она нашла старую ручную повозку, которую можно было тащить самому, без лошади. С виду, повозка была в неплохом состоянии, и ей вполне можно было воспользоваться.
Приспособив ее для груза, Анкель водрузил на нее пять корзин яблок и выкатил на дорогу перед рядом домов. Луна освещала улицу, дул теплый ночной летний воздух. Душе даже показалось, что она ощущает дуновение ветра, но это было, к сожалению, не так. Вздохнув, Анкель подхватил руками повозку и повез ее вдоль улицы к складу продуктов. Пока Душа следовала своим маршрутом, Анкель заметил, как что-то блестит на дороге, приглядевшись, он обнаружил в дорожной пыли монетки. Несколько шиллингов лежало в кучке. 'Вот те на', - обрадованно воскликнул Анкель. - 'Надо бы забрать их себе'. Монеты могли понадобиться, чтобы выполнить другое поручение - для Емиля Кенига. Спустя некоторое время Анкель оказался у склада. На улице, как и незадолго до этого было не души.
Склад всегда охраняли и запирали на замок. Попасть внутрь без шума было невозможно. Было бы так, если бы Анкель был человеком, но он был душой и мог свободно проходить куда угодно. Осталась одна проблема: нужно было затащить внутрь повозку. Анкель осмотрел постройку склада. Наверху виднелось чердачное отверстие. С помощью него Анкель и решил выполнить свою работу. Подлетев к отверстию, Анкель посмотрел вниз, внутрь склада. На стеллажах лежали продукты и товары. Виднелось так же и свободное место для фруктов. К счастью на корзинах была написана фамилия их хозяина, и смотритель склада мог определить, чьи это яблоки.
Анкель спустился вниз, подвез повозку прямо под чердак, снова взлетел к отверстию и включил свое воображение. Корзины с яблоками, как по волшебству, влетали внутрь чердака и аккуратно ставились на свободное место для фруктов на складе. Когда Анкель закончил работу и уже собирался отвозить повозку на место, то увидел буквально у себя под ногами 30 шиллингов тремя монетами. 'Вот радость-то', - сказал про себя Анкель и, подхватив монеты, засунул их во внутренний карман.
Теперь можно было решать вопрос с оформлением площади цветами для празднества. Для этого Анкель первым делом решил проверить дом фрау Грюндульской. Где он точно находился, священник Бремена не помнил, но он знал, что в городе не так уж много мест, где можно было разжиться живыми цветами в таком количестве, чтобы можно было украсить ими целую площадь.
Летние ночи были короткими, и скоро должен был наступить рассвет. Хотя свет солнца для Анкеля смертельным не был, по неизвестной причине Анкель почему-то боялся солнца, хотя он сам не знал почему. Но что-то подсказывало ему, что нужно было поспешить. Во всяком случае до рассвета можно было определиться с домом, в котором проживала фрау Грюндульская. Спрашивать совета как пройти, а точнее проплыть, было безумием; никто не стал бы разговаривать с призраком. А испугавшись люди подняли бы панику. Этого Анкелю никак нельзя было допустить, поэтому священник решил все сделать сам.
Душа начала припоминать, у каких домов находились большие рассадники цветов. Она вспомнила два дома. Один из них находился на соседней улице на углу большой дороги, которая была центральной в городе. Запомнить это место было не сложно. Рядом с ним находилась площадь, которую и нужно было украсить цветами к празднику. Анкель спешил; дорога до цели удлинялась за счет того, что нужно было сперва долететь до конца улицы, после чего можно было повернуть в нужном направлении.
Когда до поворота оставалось совсем немного, Анкель увидел, что на земле что-то блестит. Свет Луны очень четко освещал дорогу на улице и играл бликами на старой монете. Душа подлетела к находке и рассмотрела вещицу. Монета достоинством в два шиллинга лежала, как стало очевидно чуть позже, на самом видном месте. Судя по грязи на аверсе уронили ее весьма давно. В Бремене проживало немало бедняков, но, видимо, никому не было дела до такой мелочи как монета в два шиллинга. Не было смысла раздумывать и Анкель подхватил монетку, опустив ее в свой карман. Продолжая путь, душа уже внимательнее осматривала землю. Случившееся однажды может никогда не повториться, а вот то, что произошло дважды, должно произойти и в третий раз.
Путь до дома Иды сокращался, но новых 'подарков' видно не было. С некоторым разочарованием Анкель спокойно долетел до пересечения с главной улицей и оказался на большаке. Стояла тихая ночь; не было слышно ни звука, лишь шелест ветра в листве тополей. Ночь уже подходила к концу и пространство рядом с городом начал затягивать туман. Бело-голубой войлок окутывал кусты и лодочную пристань у реки рядом с окраиной города, покрывая собой камыши у пристани, стоявшие словно призрачные колосья на фоне голубоватого тумана и слегка синеющего неба.
Ветер возбуждал небольшую рябь на воде, и лодки, приколотые у пристани, невольно покачивались у причала, создавая плеск воды. Туман все усиливался и уже заходил в черту города, скрывая дома и покрывая дорогу словно облаками. В этой молочно-белой реке стояла душа Анкеля, почти слившаяся с окружающим пространством.
Нужно было искать дом с цветами. Туман практически скрыл все постройки в городе, и лишь шпиль старой готической церкви, в которой прежде работал Анкель, виднелась вдалеке, а чуть правее от нее висела в небе Луна.
Анкель поплыл вдоль домов главной улицы, внимательно осматривая пространство перед каждым из них. И вот проплывая мимо очередного строения, он увидел красивые цветы у изгороди, а за ней целый сад с цветами сарана и мака. Скоро они должны будут распуститься, чтобы украсить своей красотой цветочный сад. Но, сперва, нужно было точно определить, чей это был дом.
Рядом с каждым домом был небольшой почтовый ящик, в который опускали письма. На ящике также значились фамилия и имя хозяина дома. Подлетев к ящику на дубовой ножке, душа осмотрела его со всех сторон. 'Ида Грюндульская' было написано на правой стороне. 'Вот я тебя и нашел'. Анкель проплыл за изгородь и завис над садом прямо посередине. Какие цветы нужны для украшения площади он не мог знать.
Но вдруг он увидел, что стебли некоторых растений отдают неким голубоватым светом, словно мерцают. Сам не зная почему, Анкель решил, что нужны именно эти цветы. Душа Анкеля касалась стеблей прекрасных растений и легко отрывала их от корня. Цветы Анкель решил собрать в снопы, уложив стеллажами у изгороди цветочного сада. 'Нужно во что-то сложить цветы', - подумал про себя Анкель. Осмотревшись, он увидел несколько корзин, специально подготовленных для цветов хозяйкой заранее. 'Воспользуюсь ими', - решил Анкель, и подхватив сразу несколько и поставив их рядом со снопами, принялся складывать в них цветы. Когда уже небо стало голубоватым, Анкель закончил собирать цветы в корзины. 'Сейчас часа четыре утра, не больше', - подумал Анкель, - 'хозяйка проснется часа через два. Думаю, я успею выполнить ее работу'.
Наполнив корзины доверху цветами, душа Анкеля, водрузила корзины на тачанку, которая была рядом с сараем, и направилась прямо к площади. Выйдя на большак, душа решила поспешить, чтобы успеть до момента, когда люд наполнит улицы. Было хорошо то, что, будучи духом, Анкелю было совсем не тяжело везти груженую цветами тачанку. Таким образом, Анкель добрался до площади за сущий десяток минут. Оказавшись на ней, он осмотрелся; по всему периметру площади были вбиты в землю столбы, между которыми красовались полки с горшками. Полок было много, а горшков и того больше, Анкель даже испугался, что не успеет выполнить работу, до того, как город проснется. Но, внезапно, его снова осияло некоторое благоговение, которое придало ему сил и уверенности. Душа закрыла глаза и представила, как горшки на полках заполняются прекрасными цветами, которые листьями и лепестками, опускающимися вниз, создают великолепие праздничной площади.
Он принялся за работу. Брал горшок, помещал в него цветы из повозки, и как ему казалось более подходящим, ставил его на определенное место на полке. Через час, когда уже совсем рассвело, Анкель посчитал, что успел украсить где-то четверть площади, но когда он распрямился и оглянулся по сторонам, то увидел, что все полки с горшками заняты цветами, которые каскадами зелени и разноцветных лепестков украшают всю площадь по окружности. 'Как я все успел', - спросил себя вдруг Анкель, но понял, что дело сделано и вдаваться в подробности как это произошло не стоит. Площадь Иде нужно было украсить к началу следующей недели, так что Анкель все успел вовремя.
'Половина дел сделана', - подумал Анкель. - 'У других должников еще есть время, почти неделя, так что день я пережду в каком-нибудь незаметном месте, а ближе к вечеру обдумаю, что делать дальше'. Анкель направился сразу с площади к реке под мост, когда он уже почти был на месте, то вспомнил, что завтра глашатай на площади перед помостом проведет собрание, и посчитал, что явиться туда будет разумным.
Собрание, обычно, проводилось под конец дня, когда у жителей окрестностей и Бремена уже нет большой работы. И вот вечером на закате Анкель сможет отыскать Емиля Кенига, чтобы придумать, как помочь оплатить ему его же долг. На всем пути следования до места под мостом, Анкель не встретил кого-то или чего-то примечательного. Люди шли на работу, каждый по своим делам; кто-то нес плуг, кто-то мешки полные продуктов, а кто-то инструмент по обработке дерева. Монет, или как их правильно называть, "подарков", видно не было до самого конца пути. Анкелю осталось собрать всего 30 шиллингов. Душа заплыла под свод моста и печально вздохнув, осмотрела землю под ногами. В нескольких местах желтело. Быстро приглядевшись, Анкель увидел, что это были монеты по 10 шиллингов каждая. Подобрав находки, Анкель пересчитал деньги, которые он смог собрать. 100 шиллингов звенело и желтело в руке увесистым металлом. 'Ну вот, теперь я смогу помочь Кенигу выполнить его обязанность', - сказал про себя Анкель. Еще одной заботой меньше.
Солнце уже зарделось, и новый день вступал в свои права. Лучи светила спокойно проходили сквозь священника Ансельмского, даже ничуть не преломляясь.
Оставалось последнее задание. Нужно было решить проблему Манфреда Рихтера, местного плотника-мастерового, у которого в обязанность входило починка построек в городе. С некоторого времени в Бремене прохудилась конюшня. Лошадей содержали в других предназначенных для этого постройках, но работа, как говорят не волк.
Прохудившаяся конюшня требовала ремонта и проблему нужно было решать. У Рихтера время еще было. Анкель посчитал, что работу будет разумным сделать под вечер на закате, когда весь люд разойдется по домам, и летающие доски по воздуху не напугают граждан. А вот деньги Емилю Кенигу могут потребоваться уже сегодня днем. Если он будет на площади перед помостом на собрании, то Анкель сможет незаметно для других подложить ему мешочек в карман. Либо отдать долг самому.
Деньги требовалось отнести в городскую управу и отдать сержанту на входе. Сержант Шмиткель был назначен бургомистром по вопросам сбора податей. Был он человеком наученным и неглупым, поэтому справлялся с работой исправно, а в честности Шмиткеля бургомистр и не думал сомневаться. Теперь нужно было придумать как сделать так, чтобы передать деньги в Управу наиболее естественным для призрака способом. До часа, когда люд соберется на площади у помоста было еще полно времени, так как день только разгорался. Анкель посчитал, что так делать ему особо нечего, может появиться возможность помочь людям еще чем-нибудь полезным. Призрак решил прогуляться по улице, посмотреть кому может потребоваться помощь.
В городе недавно были беспорядки, и власти, взяв ситуацию в свои руки, усилили контроль за улицами и площадями города. В Бремене намечалось множество мероприятий и большой праздник в воскресение, нельзя было допустить того, чтобы что-то сорвалось или прошло не по плану.
На улице уже в пятницу выставили патрули, а для особо непослушных, палач приготовил виселицу и плаху с топором. Проходя по одной из улиц, Анкель увидел, как женщина лет сорока, стирающая белье, собиралась его развесить для сушки. Она поочередно доставала тканевые рубашки, и вешала их на веревку, протянутую от ее дома до столба, вкопанного в нескольких метрах от кромки крыши. Несмотря на то, что день только начался, было жарко, и было видно, что женщине тяжело, к тому же дети, находившиеся рядом все время отвлекали ее от дел. Женщина оставила кадушку с бельем и направилась в огород, видимо для того, чтобы преподать малышам урок воспитания. Анкель мешкать не стал и решил, что у него есть отличный шанс оказать помощь.
Когда женщина полностью скрылась из вида, Анкель решил не мешкать и сразу же, подлетев к кадушке с бельем, принялся за дело. Доставая мокрое белье, он его тщательно отжимал и развешивал на веревке. Делал он это просто, своими руками, без какой-либо магии и потусторонней силы. Но дело шло легко и быстро. Женщина все не возвращалась, и Анкель смог спокойно завершить работу. Развесив белье от края крыши до столба, душа несколько отлетела от скамьи и взглянула на свою работу.
Заморосил дождик, и над домом хозяйки возникла радуга сквозь солнце, украсив довольно бедный пейзаж. Анкель простоял бы так еще, но нужно было спешить, поскольку нужно было успеть отдать деньги сержанту. По поводу того, что его не видят, Анкель не сомневался и вылетев со двора, душа отправилась дальше, приближаясь к городской управе. Свернув в нескольких местах, Анкель очутился на пятачке. На нем стояло довольно много горожан, которые, что-то обсуждали между собой, а пятачок как раз прилегал к городской управе. 'Ну вот, теперь, я на месте', - сказал по себя Анкель. Люди столпились прямо у входа, у которого уже стоял, переминаясь с ноги на ногу, стражник Шмиткель, сборщик податей.
- Выстраивайтесь в очередь и подходите по одному, - говорил Шмиткель довольно властным и повелительным голосом.
Люди нехотя становились в шеренгу, Анкель же пристроился рядом. Монеты, которые он успел собрать были убраны в потаенном кармашке. Анкеля никто не мог видеть при свете дня, разве что ночью. Чтобы выполнить задание, Анкель начал высматривать Емиля Кенига в толпе. И действительно в середине очереди стоял неприметный человечек.
Анкель узнал его сразу по характерной тряпичной легкой шапке и фуфайке. Нужно было подсунуть ему мешочек с деньгами так, чтобы он смог отдать его стражнику. Сам Емиль знал, что отдать долг не сможет и на этот раз пришел просить отсрочку еще на несколько дней. Мешочек с монетами был бы как раз кстати и обрадовал бы его. Анкель аккуратно подлетел к Емилю, от чего тот почувствовал холод своей кожей, как будто на дворе был не июль, а зима, и аккуратно подкинул мешочек с монетами в правый оттопыренный карман фуфайки. Дело сделано, теперь можно понаблюдать в стороне, как поведет себя Кениг.
Очередь все двигалась, народ отдавал свои причитания и долги, и вот момент дошел и до Кенига. Игрушечных дел мастер несколько замялся от страха, что ему придется просить отсрочку и, неизвестно от чего, начал перетаптываться с ноги на ногу. От этих движений фуфайка на нем заколыхалась.
- Ну что, так и будешь стоять или все же решил отдать свои должки, - сказал надменно Кенигу стражник. Внезапно в кармане Емиля что-то звякнуло, и он, на радостях перестав пританцовывать, сунул руку в правый карман фуфайки. Пальцы быстро нащупали мешочек с ценным содержимым и извлекли находку наружу. Понимая, что спасен от кары бургомистра, Емиль с улыбкой на лице и некоторым торжеством протянул мешочек с монетами Шмиткелю.
- Сейчас я посчитаю, сколько ты тут приволок, - сказал надменно Шмиткель. Развязал мешочек и высыпал себе на ладонь десять монет. Все монеты были одного достоинства. Стражник взял учетную книгу и, найдя там Емиля, сравнил сумму данную ему мастером с указанной в книге.
- Ну, считай, что тебе повезло, - ответил Емилю стражник, - долг твой теперь уплачен, так что можешь быть свободен. Емиль с тихим торжеством вышел из очереди и отправился восвояси. Куда, мог знать только он один.
'Что ж', - сказал про себя Анкель, - 'вот выполнено и третье задание'. День уже клонился к обеду и до собрания на главной площади оставались считанные часы. Нужно было еще успеть наведаться в церковь. Так решил накануне Анкель. А после, ночью, можно будет заняться крышей конюшни. Таким образом к началу субботы все задачи будут решены. А вот, что будет после этого, Анкель не мог знать.
Душа вылетела с пространства перед городской управой и, достигнув первой же улицы, полетела вдоль домов. Было видно, что люди готовятся к празднику. Каждая семья украшала свой дом и сад, дворники убирали грязь с улицы. Несколько погодя, Анкель увидел на углу как раз ту конюшню, крыше которой требовался ремонт. Вверху и в самом деле зияла огромная дыра, а по краям оставшихся досок можно было понять, что они давно сгнили и провалились внутрь. Несмотря на то, что последнее время преимущественно стояла сухая жаркая погода, тучи могли наплыть в любой момент, поэтому бургомистр запретил использовать конюшню по назначению и приказал вывести оттуда всех лошадей.
И вот сейчас конюшня пустовала и походила больше на заброшенное строение, чем на используемое. Прежде чем чинить крышу, нужно найти материал, который можно использовать для ее починки. Анкель подлетел к конюшне и, обойдя ее по кругу, не нашел нужных досок. Недолго думая, он решил, что будет лучше наведаться к дровосеку на лесопилку, которая находилась за рекой у кромки дремучего леса. Но сначала нужно было появиться на площади города на собрании перед помостом, а уже потом наведать свою старую церковь. Все это можно будет успеть сделать до вечера. А уже вечером пройти за реку на лесопилку. 'Не хотелось бы напугать дровосека своим призрачным появлением', - подумал про себя Анкель.
До собрания на площади перед помостом оставалось еще три часа времени, и священник думал, как лучше это время провести. Внезапно он услышал, как кто-то роется, как раз в здании поврежденной конюшни.
Слышались детские возгласы, и исходили они от разных ребятишек. Все было понятно: дети играют в свои забавные невинные игры, а уж места лучше, чем конюшня для этого и не найти.
Сперва, все шло хорошо, Анкель даже начал скучать. Но вдруг ни с того, ни с сего раздались детские крики, которые не сулили ничего хорошего. Сразу следом послышались крики о помощи. Анкель с некоторым запозданием осознал, что пора действовать.
Душа стала подлетать ко входу в поврежденное строение, по привычке. Почти у самого входа, из дверного проема выскочил мальчишка, видимо спешивший на помощь; призрака он разумеется не видел. Анкель, сперва, поглядел ему в след, после чего нырнул в проем внутрь конюшни, задев руками части стен. Руки в силу своей призрачности прошли сквозь них, как через воздух. Анкель оказался внутри и сразу начал искать того, кто попал в беду. Призрак вылетел в проход между стойлами и посмотрел по сторонам. В одном из концов он заметил одного мальчугана, который пытался кого-то вытащить. Анкель сразу же направился туда. Подлетев ближе, он увидел, что один из ребятишек провалился под пол конюшни, который был то ли объеден мышами, то ли просто прогнил из-за старости.
Провалился малой по пояс, и его следовало срочно вытащить из новообразовавшейся ямы. Один из друзей пытался подхватить провалившегося под руки, другой тянул за руки. Но малые силы детей не позволяли вытащить мальчугана из ямы. И тут Анкель прибег к своим способностям.
Когда один из мальчуганов тащил беднягу за руки, дух Анкеля аккуратно обнял юного спасателя за плечи и начал подниматься вместе с ним и тем, кого он держал от земли вертикально вверх. Ноги того, кто был на полу, оторвались от покрытия, а провалившийся почти полностью выбрался наружу. Стоявший позади мальчуган смотрел на всю эту картину с неподдельным изумлением, так как призрака Анкеля, который и сделал всю работу, он видеть не мог. Когда спасательная операция закончилась, то в конюшню вбежали двое взрослых мужчин вместе с тем мальчуганом, которого и встретил Анкель, выбегающего из конюшни. Картина, которую они увидели вызвала и удивление, и облегчение. Взрослые забрали детей, наказав им более не появляться в этом опасном для жизни месте.
Дети наверняка расскажут всякие небылицы про чудесное спасение, что помогла им неведомая сила. Анкель и сам это понимал, но относился к такому поведению с пониманием; чем меньше о нем знают, тем лучше.
Времени было еще предостаточно, и можно было попытать счастья еще где-нибудь. Анкель поплыл по улицам города, ища себе работу. Проплывая мимо одного дома, он увидел, как девушка бегает вокруг растущего рядом с домом дерева, машет руками и прыгает, пытаясь дотянуться до нижних ветвей. Как оказалось, на дерево забрался кот, а спустится назад он уже не мог. Что его туда загнало, никто, в том числе кот, не знал.
Грех был не помочь в такой ситуации, и Анкель начал действовать. Он попытался быть более незаметным для девушки, чтобы не напугать ее, и аккуратно начал приближаться к дереву. Кот все это время сидел на одной из верхних веток и озирался вокруг. Девушка вроде бы перестала плясать вокруг дерева и, видимо, отчаявшись отошла от него за калитку дома в котором жила.
Дерево было покрыто густой листвой, и кота можно было увидеть лишь с определенного ракурса. Анкель тем временем уже добрался до кроны дерева и, высмотрев кота, собирался его спустить на землю. Нужно было сделать все так, чтобы это выглядело естественно. Анкель встал прямо позади животного, но кот все равно чуял его. Зверек дрожал, крутя хвостом в разные стороны. Анкель мягко взял кота и опустил его чуть ниже на соседнюю ветку. Зверек мягко помялся лапами на ней, но остался на месте. Складывалось ощущение, что кот ждал, когда Анкель снова его куда-нибудь спустит. Анкель все брал и спускал кота все ниже и ниже, пока он уже сам не спрыгнул с дерева на землю. Девушка, которая в этот момент была у себя дома и подошла к окну, увидела, как ее питомец сидит в траве у калитки и умывается. На радостях хозяйка, забыв про свои домашние дела, выбежала на улицу и взяв кота на руки, хотела узнать - кто же такой смелый помог ей в таком трудном для нее деле. К тому времени Анкеля уже и след простыл. Героизм есть героизм, но Анкелю известность точно была не нужна.
До собрания на площади оставались считанные часы. До нее было недалеко, к тому же было бы полезным оказаться на площади раньше других; можно было лучше оценить обстановку и разглядеть знакомых людей. Наверняка, кто-то из них и мог быть прихожанином церкви, в которой работал Анкель. Душа священника медленно парила в полуметре от земли, проходя сквозь постройки и летя по прямой в сторону площади на которой располагался помост.
Пока Анкель был в пути, он вспомнил слова дьявола о том, как ему искупить свои грехи. 'Найди прихожан, которые бывают у тебя в церкви каждую пятницу, сделай так, чтобы они тебя простили'. Но Анкель не мог знать, как эти люди смогут его, священника старой церкви в Бремене, простить. Еще не было известно, смогут ли они его вспомнить.
Скорее всего, после похорон, об Анкеле благополучно забыли все жители города, которые его знали, в том числе и прихожане его церкви. К тому же, как говорят, дьявол отец лжи, поэтому верить в его слова до конца ни в коем случае нельзя. Священник решил продолжить свой путь до площади. Вскоре Анкель долетел до угла одного из зданий и сразу же увидел перед собой открытое пространство. - это и была площадь.
Чуть далее находился помост с виселицей и плахой. Рядом с плахой был прислонен большой топор палача, самого же палача видно не было. Горожан, которые должны были заполнить площадь вскоре, видно тоже не было. Анкель понял, что пришел на площадь самый первый, и выбрав себе укромное место рядом со старой телегой спрятался там до времени.
Ждать пришлось долго. Только примерно через час народ начал заполнять пространство перед помостом. Анкель выглядывал из своего укрытия то смотря на людей на площади, то переводя взгляд на помост, на котором должны были появиться главные люди города.
Вскоре, на помост вошли двое стражников в полном доспехе, а следом за ними появился и сам градоначальник. Для такой высокой фигуры, разумеется, требовалась охрана, поэтому стражники были весьма кстати. На удивление Анкеля и некоторых из горожан на помосте так же появилась и фигура палача. 'Неужели будут кого-то сегодня казнить?', - подумал про себя Анкель. Священник решил вспомнить про кого он забыл, кому запамятовал помочь. Мысль пришла буквально за мгновение до того момента, когда на помост привели мастерового по починке строений в городе. Манфред Рихтер поднялся на помост со связанными руками за спиной. Анкель с тревогой наблюдал за происходящим. Внезапно он как будто услышал голос над ухом: 'помоги ему'.
Как можно было помочь буквально за минуту до казни обреченному на нее человеку Анкель не знал. Рихтера подвели к плахе и усадили на колени. Было понятно, что ему выпала участь лишиться головы. Нужно было действовать быстро и Анкель ничего не придумал кроме как вылететь на пространство площади и, встав среди толпы, которая уже начинала свой галдеж, завыть диким воем.
Вой действительно оказался таким жутким, что кровь стыла в жилах. Суеверный люд не на шутку испугался - от последнего бродяги до градоначальника Бремена. А после душа Анкеля стала видимой людям и поплыла в сторону помоста широко расправив руки. 'Не троньте его! Я несу ответ за него!' - громогласно гласила душа Анкеля окружавшим его людям. Народ испугался пуще прежнего и начинал расступаться; некоторые бежали прочь, другие крестились. 'Это душа Анкеля', - шептали одни. 'Неужели это он?', - говорили с тревогой в голосе другие. Даже палач отошел от топора и в недоумении встал на месте. Было видно, что в его глазах под маской поселился страх и непонимание.
Градоначальник также отошел в глубь помоста; его уже плотно окружали четверо стражников. Анкель плавно поднялся на помост и, не смотря на испуганных граждан и сильных сего города, подлетел к не менее испуганному Манфреду и протянул руку, чтобы снять путы с подсудимого. После он подал руку игрушечных дел мастеру. Манфреду ничего не оставалось как принять ее, ведь пут на руках уже не было. И тут от руки он почувствовал не мертвенный холод, а тепло, которое дарило успокоение и благодать. Все в оцепенении смотрели на происходящее. Удерживая руку призрака, мастеровой поднялся на обе ноги. И в этот момент пару объял яркий свет, и Анкель с Рихтером исчезли с помоста.
Анкель и спасенный от ужасной участи оказались за городом на противоположном берегу реки. В дали слышались крики людей, явно недовольных и испуганных произошедшим. Рихтер начал благодарить призрака за спасение, но Анкель быстро присек разглагольствования мастерового и посоветовал ему уйти из города от греха подальше. Рихтер поклонился спасителю и, развернувшись, зашагал прочь от города.
- У меня есть куда податься, - говорил, уходя в даль, Рихтер. После, мастеровой скрылся за деревьями.
Душа Анкеля снова осталась наедине с собой. 'Как же все-таки здорово быть хорошим', - подумал про себя Анкель, - 'наконец-то я осознал свои плохие поступки, которые совершил до этого'. Внезапно Анкеля окутал свет, который согревал и дарил спокойствие, и душа чувствовала силу Святого Духа над собой.
Анкель от неожиданности закрыл глаза и буквально через несколько мгновений услышал голос, который полностью поглощал все чувства священника. Был он сильным, объемным, спокойным и повелительным.
- Здравствуй сын мой! - говорил голос, - вот ты и предстал в свой день! Долго же ты ждал этого часа, верно? Сейчас посмотрим, что покажут Весы Суда.
Анкель открыл глаза и огляделся. Перед ним в отдалении сиял Свет яркий и чистый; от него веяло теплом. По одну сторону стояли ангелы, был среди них и Архангел Михаил.
По другую сторону стояла девушка вся в черном, и даже места для глаз были заполнены матовой темнотой. 'Смерть это', - решил для себя Анкель.
Рядом с источником Света появились золотые весы. На одну чашу весов Господь вешал грехи, на другую благодетельные свершения Анкеля. Сперва, чаща с грехами ушла вниз, было видно по золотой стрелке. Но к благодетельным делам прибавлялись искупление, понимание своего зла, покаяние и прощение, и стрелка начинала клониться вправо. И вот чаши весов уравнялись. Оставалась самая малость. Одно добродетельное свершение. И тут мимо Анкеля пролетел мотылек, который летел прямо на Солнце. Было видно, что без тени мотылек погибнет. И Анкель решился защитить насекомое. Он простер руку и укрыл тенью мотылька. Мотылек спасся и, пропорхав рядом, исчез в чистом воздухе.
- Вот и последняя добродетель, - сказал Голос.
Стрелка весов качнулась вправо, и раздался колокол. Потом Анкеля обдал теплый ветер и ощущение легкости и свободы.
Анкель очнулся на берегу моря. С воды дул легкий теплый бриз, и Солнце окрашивало небо в закатные краски красного. По песчаному пляжу, где песок был теплый и нежный как парное молоко, были разбросаны великолепные пальмы со спелыми плодами под зелеными кронами. Были слышны крики чаек, и шум воды. Волны то и дело накатывали на берег и отходили назад в море. Осознав где находится, Анкель лег на песок и закрыв глаза, придался безмерному блаженству.