|
|
||
ПЕРЕКРЕСТОК.
Начало дня было отвратительным.
Во первых, надежды на установившуюся было теплую солнечную погоды таяли на глазах. Мягкая, необычно теплая для начала мая ночь, сменилась серым пасмурным утром, мелкий дождик назойливо стучал по брезентовой крыше палатки, ее радостный оранжевый конус намокнув безнадежно поблек. Макс легкомысленно надеясь на безоблачный вечер, не стал окапывать палатку, и сквозь неплотно пригнанные щели просачивалась грязная холодная вода.
Во вторых, со вчерашнего дня отчаянно врал навигатор. Они проехали более восьмидесяти километров по пустому двух полосному шоссе, в самом начале пути их старенький "Форд Ескейп" обогнал лощенный стремительный БМВ. Черная, похожая на хищную акула машина, поравнялась с ними, и на несколько секунд застыла подле, едва не прижавшись гладким бедром к угловатому крылу "Форда" . Непроницаемо мрачные тонированные стекла мертвыми глазами бесстрастно изучали Макса и Надю.
Надя тихонько вскрикнула, и испуганно взглянула на мужа. Макс раздраженно стукнул кулаком по рулю, "Форд" отчаянно вскрикнул, и угодливо вильнул в сторону, скатившись с узкого шоссе на каменистую бровку. Надя подпрыгнула, вцепившись рукой в плечо мужа, и вскрикнула вторично, теперь уже от боли - она прикусила язычок.
БМВ еще мгновение продолжал мчаться ровно посередине шоссе, затем резко набрал скорость, и в считанные мгновения скрылся в клубах бледного, сползающего с холмов тумана.
Макс медленно остановил машину, подождал, пока осядет сухая пыль от взбитого гравия, и достал из мятой пачки сигарету.
- Идиот какой-то! - невнятно произнесла Надя. У нее была отвратительная привычка. Нервничая, она начинала говорить тихо и неразборчиво. Макс молча извлек прикуриватель, прижал его алое жало к сигарете, глубоко затянулся, пальцы его дрожали.
- Дай сигарету... - жалобно захныкала жена.
- Последняя. - отрезал Макс. После неприятной ситуации на дороге он чувствовал себя униженным. Причем в присутствии Нади.
Помедлив, он глубоко затянулся, протянул жене тлеющую сигарету, и нервно постучал пальцем по дисплею навигатора. Тот бесстрастно утверждал, что в этой точке находится населенный пункт. Макс прищурился, с трудом разбирая маленькие синие буквы. "Стрежо... Стожено...".
- Дьявол! - он обернулся к Наде. - Ни черта ни могу разобрать... Что за город такой?
Надя с готовностью наклонилась к экрану, и наморщила чистый лоб.
- Стражостав! - победно объявила она.
- Какой к черту Стражостав? - Макс достал из бардачка карту, и несколько минут
внимательно разглядывал страницу, изобилующую змеиными переплетениями рек, дорог и магистралей. Никакого Стражостава не было и помине! Более того. Если верить карте, то место, которое они проезжали было настолько густо заселено, что для пустой дороги среди покатых, похожих на огромные зеленые горбы холмов, не было места! Макс вновь выругался. Еще этот БМВ! Придурок! Сейчас он жалел, что не посигналил нахальной черной машине. Судя по всему, водитель местный, мог бы подсказать дорогу... К тому же кончились сигареты!
Надя беззаботно выбросила окурок, выскочила из автомобиля, и приспустив джинсы запросто присела возле обочины высокого тополя. Обычно Макса возбуждала непосредственность жены, но сейчас ему было страшно.
Накануне днем, по настоянию Нади они свернули с оживленной магистрали, и долго ехали по пустынному шоссе.
Вкрадчиво, похожий на лукавого котенка, подполз вечер. Прошло не менее часа, как они миновали маленькую, словно игрушечную деревню, с чистыми, неотличимыми друг от друга домиками. Крыши домиков были покрытыми красной черепицей, а крохотные окошки аккуратно завешены белоснежными, расшитыми веселыми зверьками занавесками. Все в этой деревеньке выглядело как на пасхальной открытке, трогательно, нарядно и безжизненно. За то время, что они проезжали по центральной дороге, на улице не появилось ни одного живого существа.
На центральной площади был маленький супермаркет, но несмотря на приветливо открытые двери, внутри не было видно ни покупателей ни продавцов. На крыше супермаркета красовался рекламный плакат. Загорелая блондинка, обнажив белоснежные зубы, тянулась ртом к румяному гамбургеру. Капелька бордового кетчупа стекала с дымящейся котлеты, девушка высунула розовый язычок, глаза ее были подернуты негой сладострастия. Надя хихикнула, и дернула мужа за рукав, а Макс почувствовал, как горлу подкатился тошнотворный комок. Он медленно проехал через странную деревню, с неприятным ощущением того, что из-за маленьких окошек на них смотрят чьи-то глаза. По спине побежали мурашки, он вдруг понял, что сейчас закричит. Искоса Макс бросил взгляд на жену, она закусила губу, большие голубые глаза сузились в щелки. С трудом преодолев искушение нажать на педаль газа, он медленно выехал за пределы деревни, и только на шоссе прибавил скорость.
...Надвигалась ночь. Ехать дальше по неизвестной ночной дороге Макс не решился. Они разбили палатку в ста метрах от дороги возле мелкого ручья, развели костер, поужинали консервами, в тот вечер, даже не выпив пива, и улеглись спать. Надя прижалась к мужу, но в ее прикосновениях не было даже намека на чувственность - девушке было страшно. Макс тоже испытывал страх, но старался не подавать виду. Он обнял жену, закрыл глаза, а в темноте перед сомкнутыми веками замелькали крошечные домики с черепичными крышами, нелепый плакат, извращенно эротическая сцена - грудастая блондинка принимает в рот каплю застывшей крови... огромная немецкая машина с оскаленной пастью и круглыми выпуклыми глазами на акульей морде...
У Макса затекла рука, он с трудом высвободил ее из под Надиного плеча, девушка пробормотала что то невнятное, всхлипнула, но не проснулась.
Тихо шумел ручей возле палатки, но его умиротворяющее журчание было похоже на трудноразличимую речь. Казалось, некто невидимый пытается научиться говорить, и медленно, с трудом выговаривает трудные слоги. Вот он что-то сказал, поперхнулся, будто выругался, тихо и зло засмеялся, вновь замолчал... Неожиданно в ночной тишине явственно раздался чей-то громкий стон. В ответ на это ручей яростно зарычал, а стонущий вскрикнул как от резкой боли.
Макс открыл глаза. В груди часто и тревожно стучало сердце. Рядом, крепко обняв мужа за шею, тихо спала Надя. Мелодично журчал ручей, пронзительно закричала ночная птица, по коже Макса побежали мурашки. Он насильно сомкнул веки, пытаясь обмануть древние, как сам человек ночные страхи, уткнулся лицом в волосы жены, они пахли душистым шампунем - прошлую ночь супруги провели в комфортабельном мотеле, смотрели порно по кабельному каналу, потом пили пиво, сидя в обнимку в огромной ванной, разгоряченные долго и нежно занимались любовью... Потом Макс вымыл волосы жены, сидя в облаке взбитой как парные сливки пене, и долго сладко спал в чистой большой постели. Люкс для новобрачных! - шутила Надя.
Это была ее идея - иногда ночевать в палатке. Надя - девушка романтик, как большинство славянок. Макс - реалист и прагматик, в его понимании ночевать в палатке имеет смысл лишь в специально отведенном кемпинге, с туалетом и душевыми кабинами.
Полог палатки задрожал под сильным порывом ветра, Надя тихонько застонала во сне, Макс нежно коснулся губами ее виска, неожиданно голова девушки безвольно опрокинулась навзничь, будто лишенная опоры, словно чья то рука выдернула жесткий костяк позвоночника из ее плоти. Макс схватил Надю, но пальцы его, вместо привычного тепла девичьей шеи, сжали мягкую, желеобразную массу. Дрожа всем телом, мужчина повернул ставшую вдруг тяжелой голову любимой и закричал... он кричал тонко и беззащитно, как раненное животное... С бледного лица Нади на него в упор смотрели черные безжизненные глаза, похожие на мертвые проваленные глазницы черепа, и в их блестящей, ускользающей в страшную, неведомую бесконечность мгле, отражалось его искривленное от ужаса лицо, и за его спиной, на фоне беззвучно сверкающих молний рябила кривая, дрожащая остро отточенным профилем тень. И тень эта приближалась...Макс вновь закричал, и проснулся...
Его лоб был покрыт испариной, он протянул руку к жене, девушка мгновенно проснулась.
- Какие они красивые, Максик! - пробормотала она, то ли вслух, то ли про себя, грезя в сладкой дымке неразличимых миражей между сном и явью.
- Все хорошо... Спи... - прошептал он. Надя чмокнула мужа в шею, перевернулась на другой бок, и спустя мгновение опять задышала тихо и безмятежно. Ее способность засыпать в любых условиях не переставала изумлять Макса. Он все-таки неврастеник, любая малость выводит его из состояния равновесия, лишая сна и покоя!
Он тяжело вздохнул, уткнулся лицом в шею и жены, несколько раз поцеловал ее. Теплая со сна, живая, нежная кожа. Теперь ему трудно будет заснуть! Он с силой сомкнул веки, и начал считать слонов. Большие добрые животные медленно поползли перед глазами, их хоботы уныло свисали до земли. Одни... Два... Четырнадцать... Тридцать семь...
Мысли упорно возвращались к странной деревне. Что то в ней было не так... "Форд" уверенно набирал скорость, игрушечные домики остались далеко позади, некоторое время на горизонте красным пятном маячил жуткий плакат с похотливой блондинкой, но Макса не покидало ощущение, что за ним продолжают следить. В обзорном зеркале была видна лишь змеящаяся линия черного шоссе, с тонкой белой полосой посредине, и пологие зеленые холмы вдоль дороги. Макс съежился, ощущение не пропадало. Рискуя слететь с трассы, он быстро обернулся назад. Быстрые черные тени вспорхнули из под колес, как стая перепуганных ворон, и стремительно скрылись в придорожной пыли. Макс вскрикнул, хлопнул по коленке Надю, склонившуюсю над дорожной картой.
- Смотри! Ты видишь!? - машина виляла на шоссе, Надя испуганно вытаращилась на мужа.
- Да не туда! Назад смотри! - Макс тыкал пальцем в сторону мятущихся теней
Надя медленно обернулась
- Там ничего нет...
Макс затормозил, медленно повернул голову.
- ОНО в зеркале не отражается... - пробормотал он. Руки предательски дрожали. Позади
была пустая дорога, далеко на горизонте, сверкали в лучах заходящего солнца красные черепичные крыши. Макс облизал пересохшие губы.
- Странно... - прошептал он. - Там не было церкви..?
- Что?! - Надя раздраженно пожала плечами. - Какой церкви...
- В деревне этой... На центральной площади, вместо церкви - супермаркет, и реклама эта...- он нервно сглотнул.
- Может все таки поедем? - улыбнулась Надя. Макс передернул плечами, еще раз
огляделся по сторонам... Все та же пустынная дорога, и нелепые холмы.
- В любом населенном пункте обязана быть церковь... - проговорил он нудным тоном школьного преподавателя, - ну или хотя бы часовня...
- Не знаю... В России все иначе! - девушка беззаботно вертела головой.
- Безбожники... Дурацкий пейзаж! - проворчал он, и медленно тронулся с места. Ему было стыдно. И страшно...
А через час их машину догнал этот пижонский "БМВ", и вот теперь они ночуют в чистом поле, возле тихого ручья, и за все это время на дороге не появлялось больше ни одной машины.
Слоны продолжали услужливо шествовать по невидимой тропе. Восемьдесят шесть... девяносто два... сто четыре... Макс засыпал... И на пороге туманного забытья, когда тело зыбко и сладко проваливалось в густую мягкую черноту, он явственно услышал, как кто то негромко переговаривается с той стороны палатки. Незнакомая речь, с гортанными всхлипами, явно не человеческий говор... Сто двенадцать... Сто сорок один... Контуры слонов расслаивались, они плыли в сером воздухе, похожие на гигантских сказочных птиц. Сто семьдесят шесть... Голоса приблизились, невидимая рука по хозяйски откинула полог палатки, некто юркий и подвижный пронзительно, со свистом дыша, ловко нырнул в палатку, и быстро ощупал лица спящих людей. Его конечности едва касались их кожи, он вздрагивал, как будто с отвращением, и что-то быстро говорил тому другому, находящемуся за пологом. Тот часто и быстро закашлял, казалось это смеется собака, его товарищ вынырнул из палатки, их шаги стремительно удалялись.
Макс крепко спал. Сквозь сон ему почудилось, будто что-то касается его лица. Он смахнул рукой большого дымчатого паучка, похожего на сказочного пришельца из чужих миров. Паучок карабкался на тонких подламывающихся ногах, от удара человеческой ладони он скатился вниз, некоторое время лежал оглушенный, затем неуклюже перевернулся, закрыв беззащитный мягкий живот, поднялся на ноги, и выбежал из палатки, легко проскочив сквозь приоткрытый полог палатки...
...Наутро серые вязкие тучи полностью закрыли небо, и мелкий, колющий дождик застучал по крыше палатки. Лужица грязной воды скопилась возле входа, полог был небрежно откинут в сторону. Аккуратный Макс брезгливо сморщился.
Надя проснулась свежая и довольная. Даже пасмурная погода не могла испортить ей настроения. Макс завидовал жене, в его понимании для такого радужного оптимизма всегда нужны конкретные причины. Он их не видел. Мягкая и теплая со сна девушка вынырнула из спальника, и как была в трусиках и футболке выскочила наружу. Весело напевая, она скинула футболку, и плескалась в ручье, повизгивая от холода и удовольствия. Нырнула в палатку свежая и холодная, и прильнула голым телом к мужу.
- Привет! - жарко шепнула на ухо. Ее тело покрылось маленькими беззащитными
мурашками, и от этого оно выглядело еще желаннее...
...Спустя полчаса дождь закончился, но небо было по прежнему было затянуто плотной серой массой облаков. В призрачном сизом воздухе холмы приобрели желтовато- пепельный окрас, и выглядели зловеще. Все вокруг казалось пустым и безжизненным.
Макс повернул ключ зажигания. Несколько секунд машина молчала, Макс почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, и противно заныло под ложечкой. Однако в следующее мгновение двигатель радостно заурчал, загорелся синим огнем дисплей навигатора. "Stragostav"... Какой к черту Стражостав?!
Подбежала Надя. Она нырнула в салон автомобиля.
- Сигарет нет?
Макс раздраженно помотал головой. Даже утренний секс не улучшил ему настроения.
- Будто не знаешь... - он преувеличенно внимательно изучал карту. Признаваться жене
в том, что они заблудились, Макс не хотел.
- Пойдем завтракать. - мягко сказала Надя, - и поедем отсюда...
Макс нехотя вылез из автомобиля. Машину он заглушать не решился, есть ему не хотелось. Ощущение неясной тревоги не проходило... Пока Надя хлопотала над нехитрым завтраком, он быстро кое-как собрал палатку, и побросал в багажник спальники, через силу проглотил сухой бутерброд, и в который раз принялся изучать карту.
- Максик... - тихо и невнятно произнесла жена. За три года совместной жизни Макс
научился безошибочно разбираться в интонациях Нади. Он действительно любил жену, а безответно любящие всегда созависимы с эмоциями того, к кому они не равнодушны. Он любил Надю, и был абсолютно уверен в том, что она не отвечает ему взаимностью, и это усиливало его страсть, доводя иной раз до болезненной страсти. Макс мог часами размышлять о причинах плохого настроения жены, и всякий раз обвинял в этом себя... Вот и сейчас угадав в голосе Нади тревогу, он болезненно сжался, и ощутил укол вины.
- Что там такое? - он выглянул из машины стараясь выглядеть спокойным. Надя стояла
в нескольких шагах от ручья, она указывала пальчиком на землю. Макс быстро подошел к ручью, проследил за рукой жены. В сыром грунте четко отпечатались длинные узкие следы. Они были похожи на следы от ног ребенка или женщины, но были непропорционально удлинены, и скошены в стороны так, будто оставивший эти следы сильно косолапил.
- И вот еще... - еле слышно сказала Надя. Она смотрела на невысокий овражек, его
песчаный берег круто спускался к ручью, на самом краю оврага росли низкие, покрытые густой зеленью деревья. Их торчащие наружу, будто кривые зубы корни, были сбрызнуты красной жидкостью, частично смытой дождем, но сохранившейся в тех местах, где густая листва надежно прикрывала стволы деревья.
- Что это такое?! Это ведь не кровь? - Надя испуганно смотрела на мужа. Ее архаично
-славянская убежденность в могуществе мужчины как защитника иногда раздражала Макса.
- Поехали отсюда! - он почти силой втолкнул Надю в салон, и не дождавшись
пока она пристегнет ремень, рванул с места. Форд негодующе взвизгнул колесами, и помчался вперед.
Уже выехав на шоссе, он вспомнил, что они не убрали за собой мусор. Странная мысль... Машина быстро летела по влажному шоссе, спустя полчаса, оно причудливо извиваясь среди бесконечных холмов уткнулось в густую лесную чащу. Макс затормозил.
Впереди черной стеной стоял лес. Суровые деревья пристально разглядывали маленькую машину, тонкая полоска шоссе, последняя связь с постиндустриальным обществом безнадежно тонула в первозданной тишине мрачного леса. Напуганная увиденными возле ручья следами Надя оживилась.
- Ух ты! Какая красотища! Максик... Ну поехали...
Макс не разделял восторгов жены, и скорее предпочел бы вернуться назад, чем въезжать в пустынную чащу, но на обратном пути, их поджидала игрушечная деревня, и эти странные тени, чьи отражения не видны в зеркале... Надя прыгала на месте как нетерпеливый ребенок.
- Смотри, какой лес! Деревья огромные... Супер!
- На карте нет никакого леса... - процедил сквозь зубы Макс. Он бесцельно пощелкал
кнопками навигатора, но тот потерял всякие остатки электронного разума, и на его экране выскакивали какие-то невнятные знаки, пока наконец, не объявился хорошо знакомый Стражостав. Макс раздраженно выключил навигатор, и медленно въехал в густую тень леса.
Туманная вязкая мгла окутала их, лишь только Форд углубился чащу. Здесь было черно и тихо, как в склепе. Высокие деревья, окружающие дорогу застыли мрачно и торжественно, их огромные, покрытые кое-где пушистыми наростами мха кроны, плотно прижимались друг к другу, деревья бесстрастно взирали маленькую машину с двумя беззащитными людьми, в зловещем молчании чудился какой-то заговор.
Макс передернул плечами. У него опять вновь возникло ощущение, что за ними следят чьи то внимательные глаза. Крепко стискивая руль побелевшими костяшками пальцев, он быстро обернулся, но увидел лишь бледное пятно света, оно становилось все меньше, проглатываемое безжалостной темнотой сурового леса. Максу остро, до боли ноющей боли в сжатых зубах захотелось вернуться назад. Он чувствовал, что вот именно сейчас они могут совершить непоправимую ошибку, которая может стоить жизни... Ему стало так страшно, что он едва сдерживался, чтобы не закричать во весь голос, и он бросил быстрый взгляд на Надю.
Девушка молча, с неописуемым восторгом смотрела в окно. Голубые глаза были распахнуты как у младенца, широко и доверчиво. Она одернулась к Максу.
- Ну правда ведь здорово! - в порыве чувств она схватила его руку, и прижала к своим
губам. - Спасибо тебе, милый, что поехал... Ты ведь не хотел, я знаю... Спасибо... - в ее глазах стояли слезы. Максу стало стыдно. Он вымученно улыбнулся.
- Я очень рад... Действительно красиво! Величие леса и все такое... Сигарету бы сейчас! -
Он протяжно вздохнул.
- Да дело не в том, что красиво! Здесь смертью пахнет... Не чувствуешь? - она как
завороженная смотрела в окно.
- В каком смысле? - Макс закашлялся.
- Ну магия, понимаешь? Ты никогда не ощущал магии старых могил, кладбищ...
- Зловещее очарование? - он нервно хохотнул
- Вот вот! Точно! Хороший образ, зловещее очарование смерти... Даже не очарование, а
обаяние... Обрати внимание, в этом лесу даже птиц не слышно!
Макс опустил ветровое стекло, и выключил кондиционер. Неслышно урчал мотор Форда, шины мягко скользили по влажному после дождя асфальту, Макс услышал частое биение своего сердца, и неровное дыхание Нади. Других звуков не было слышно. Не шумела листва, хотя дул легкий ветерок, молчали птицы, снаружи не было слышно ни звука. Макс вновь оглянулся. Белое пятно света было уже едва различимо, алчный лес поглотил его почти полностью, двух полосное шоссе медленно и неуклонно сужалось, он не успел заметить когда закончилась белая разметка. Края дороги заросли высокой жесткой травой, кое где асфальт расползался на длинные кривые трещины - шрамы на дороге, и сквозь островки торчащей черной земли пробивалась робкая зеленая поросль.
- Может, имеет смысл вернуться? - старательно беззаботным тоном сказал Макс. Надя
не ответила. Она как школьница на коленях стояла на сиденье, и внимательно всматривалась в заднее стекло. Макс бросил взгляд в обзорное зеркало. Вначале ему показалось, что сумерки леса прорезали два мощных прожектора, от неожиданности он резко ударил по тормозам, Надя едва не скатилась на пол, она крепко уцепилась руками за спинку сиденья.
- Ты что? Да это машина...
Макс обернулся. Лучи от прожекторов превратились в слепящие неоновые фары, их быстро нагонял большой автомобиль, но ему стало почему то страшно.
- Закрой дверь! - жестко сказал он, удивленной Наде, она было сделала протестующий
жест, но мужчина почти выкрикнул - Сядь на место!
Он поднял стекло, нажал на блокировку дверей, и аккуратно прижал Форда к самому краю дороги, освобождая дорогу для проезда.
- Но у нас нет сигарет и навигатор сломался... - пискнула Надя, но Макс резко перебил
жену.
- Молчи!
Девушка замолчала. Она с удивлением и страхом смотрела на мужа. За три года знакомства он впервые повысил на нее голос. Это ее злило и немного возбуждало...
Он не стал заглушать двигатель, мельком взглянул на приборы. Бак почти полный, плюс две канистры в багажнике, топлива надолго хватит. Не пытаясь понять причин своей тревоги, он смотрел в боковое зеркало на приближающийся автомобиль. Макс не был человеком логики, он верил в свою интуицию, и если не пытался стреножить ее паутинами жизненного опыта и сложных умозаключений, интуиция редко подводила своего хозяина. Вот и сейчас...
Вначале сломанный навигатор, затем эта странная деревня, непонятные следы возле ручья, наконец мертвый лес, без звуков и запахов и вдобавок ко всему эта машина... Автомобиль подъехал почти вплотную и остановился.
- Что за черт... - Макс поперхнулся и закашлялся.
- Что случилось? - сунулась любопытная Надя, и испуганно отшатнулась. В нескольких
метрах от Форда стоял черный лоснящийся Бмв, его вытянутая как у хищной рыбы морда насмешливо скалилась, разглядывая старенький Эскейп.
Макс сжал в руке стальной прут от замка мультилока. Слабая защита, но ощущение твердого металла в руке придало мужчине уверенности. Он нажал на сигнал. Форд слабо пискнул, его тонкий голос, похожий на плач ребенка, задохнулся, приплюснутый давящей тишиной мертвого леса. Бмв не шелохнулся. Он продолжал стоять на прежнем месте выжидательно глядя на серую машину. В этом было что-то унизительное, чужая машина как будто принуждала Эскейп двигаться дальше. Прошло несколько минут.
- Я писать хочу... - прошептала Надя
- Потерпи... - сквозь зубы едва слышно ответил Макс.
" Проклятье! Почему мы шепчем?!" - подумал он, и эта мысль привела его в состояние ярости. Он медленно нажал на разблокировку дверей, раздался щелчок, будто невидимая рука взвела курок. Сжимая в правой руке стальной штырь, Макс также медленно, словно стараясь не спугнуть кого то, открыл дверцу.
- Обаяние смерти, говоришь... - его бледные губы исказила мученическая улыбка.
Максу стало страшно. По настоящему. Как никогда раньше в жизни.
- Заблокируй двери! -
- Макс! - пискнула Надя.
- Заблокируй двери! - он повысил голос, - и не выходи из машины, чтобы там не случилось...
" А что собственно может случиться?!" - пронеслось у него в голове. - "Обычная машина... Бмв... Пустой лес, ну страшно конечно... Но как правило вещи кажущиеся на первый взгляд необыкновенными, имею самое прозаическое объяснение...".
Он вышел из салона Форда, и закрыл за собой дверь. Щелчок замка был похож на холостой выстрел. Макс вздрогнул. Надя послушно нажала на блокировку дверей.
" Не обманывай себя... Ты прекрасно знаешь, что это не ОБЫЧНАЯ машина... И вообще...
Все привычные события закончились вчера днем, когда вы въехали в ту пустую деревню...".
Макс тяжело вздохнул, и подошел к Бмв. Его ноги предательски дрожали. Он ненавидел свое тело за эту раздражающую слабость, которая возникала всякий раз в критической ситуации. Что то с сосудами... В приступе гнева или страха он обычно бледнел. Говорят, что Александр Македонский при отборе своих воинов кричал на каждого в отдельности. Те, кто краснели, становились хорошими солдатами. Макс бледнеет... Он - плохой солдат.
Его лицо криво отразилось в черном окне Бмв. Мужчина постарался улыбнуться, его искаженный оскал больше походил на обезьянью гримасу, и протянул руку к дверце машины. " Она холодная!" - мелькнула у него дикая мысль. - "Машина... Она холоднее воздуха! Такого не может быть!".
В следующее мгновение, Бмв резко сорвался с места, дав задний ход, обрызгав человека маленькими капельками грязной воды из придорожной лужи, отъехал на двадцать метров, и остановился.
Макс обернулся. Надя перебралась на заднее сидение, и смотрела на него сквозь стекло. Ее губы шевельнулись, он скорее угадал, чем услышал, - "Сигареты!"
" Идиотка!" - он мысленно выругался. Эта поездка была ее идеей. Девушке захотелось романтики! Освежить чувства...
Раздражение трансформировалось в ярость, и она победила страх. Макс двинулся навстречу Бмв. Он замахнулся стальным штырем, и не отводя глаз от лобового стекла машины подошел к ней вплотную. Он коснулся ладонью капота, и тотчас отдернул руку, ему показалось, что он потрогал кожу пресмыкающегося, металл был твердым, сухим и холодным. От неожиданности Макс вскрикнул. Машина вздрогнула, и вновь откатилась на двадцать шагов назад.
" Он играет со мной!" - в голове мужчины возникла безумная мысль.
- Что тебе надо? - его крик сорвался на беззащитный фальцет. Бмв стоял молча и неподвижно. Ярость захлестнула Макса, исчезла раздражающая слабость, теперь на ее месте был горячий зуд во всем теле. Он бросился бегом к Бмв. Автомобиль не спеша тронулся с места, и некоторое время ехал задним ходом, сохраняя неизменную дистанцию между ним и бегущим человеком. Макс запыхался. Он остановился. Сердце билось в груди часто и тревожно. Машина, как будто насмехаясь над ним, также встала на месте. Расстояние в двадцать шагов... Ничего не изменилось...
- Ублюдок! - прошептал он. Бмв невозмутимо смотрел на человека круглыми, рыбьими глазами.
- Сволочь! Что тебе от нас надо?! - закричал Макс, что было сил, и замахнулся своим прутом.
Автомобиль лениво развернулся на узком шоссе, и беззвучно уехал. Мужчина растерянно смотрел вслед удаляющейся машине. Спустя минуту ее габаритные огни растаяли в густом сумраке леса. Только сейчас, когда стих жар погони, Макс обратил внимание на то, что все происходило в полной тишине. Звуки издавал только он, были слышны удары его сердца, тяжелое дыхание, крики... Ему показалось, что эти звуки раздражали машину, или того, кто в ней находился. Он поймал себя на мысли, что стал воспринимать Бмв как одушевленное существо, за все время Макс не подумал о том, что внутри черного автомобиля был водитель, возможно пассажиры...
- Бред... - прошептал он. - Это все какой-то бред! В жизни так не бывает...
На него вновь навалилась тишина. Огромные деревья угрожающе склонили свои ветви над маленькой фигуркой человека, он болезненно съежился, и побежал к Форду.
Тоненький силуэт непослушной Надя маячил возле машины. Макс вновь мысленно выругался. Все таки не усидела на месте! Он ускорил шаг. Справа от шоссе он увидел широкую проселочную дорогу. Мужчина остановился. Он отчетливо помнил, что шоссе уверенно рассекало густой массив леса, ехал он медленно и внимательно, и если бы на его пути объявилась дорога, непременно заметил бы ее. Странно... Надя махала ему рукой, она легкомысленно пошла к нему навстречу. С холодеющим сердцем Макс заметил, что расстояние между ними почти не сократилось. В сумерках размытые контуры Форда, походили на неуклюжего носорога.
Макс помахал Наде, она в точности повторила его жест. Он раздраженно махнул ей рукой, указывая на припаркованную машину. Девушка, как в зеркале ткнула пальцем в сторону Форда. Она шла к нему навстречу, но было впечатление, что она удаляется.
" Как в кривом зеркале!"
Макс сложил ладони рупором возле рта и закричал. Надя сделала то же самое...
Слыша только громкое биение своего сердца, он бросился бегом навстречу жене. Он бежал минут десять пока не выдохся, и без сил опустился на землю. Боковым зрением он увидел, что то же самое сделала и Надя. Его вырвало...
Макс лежал на холодной земле. Прямо перед лицом, из вывернутого наизнанку асфальта выполз ком черной земли. Его вырвало консервами. Коричневые кусочки говядины, дрожащими кубиками застыли на серой подсыхающей после дождя дороге. От рвоты исходил тошнотворный сладкий запах, и легкий пар поднимался во влажном воздухе. Сквозь комья черной земли пробивались робкие зеленые ростки. Их цвет выглядел неестественным, как на картине художника импрессиониста. Макс сорвал стебелек, и поднес его к носу. Запаха не было... Макс явственно ощутил запах рвоты, своего пота, даже едва уловимый аромат своей туалетной воды, чьи следы сохранились на футболке. Он поднес ладонь к лицу - запах кожи... Здесь все не настоящее! Обаяние смерти...
Он вскочил на ноги. В двухстах метрах у обочины безжизненно застыл Форд. Рядом с ним стояла Надя. Она пристально смотрела на мужа. С такого расстояния, он не мог разглядеть ее лица, но он знал, Надя плачет... Макс провел ладонью по мокрым щекам, и шагнул по направлению проселочной дороги.
Если бы он не поехал той дорогой... Что то изменилось бы? Рассказ О. Генри. назывался "Дороги, которые мы выбираем." Смысл его был в том, что не мы выбираем дороги, а они выбирают нас...
Видимо когда то давно он сделал свой выбор, возможно задолго до этой поездки. Каждый день, в течении каждого часа мы принимаем множество решений, и любое их них, пусть на первый взгляд незначительное может привести непредсказуемым последствиям. Как знать, быть может много лет назад, когда он еще не знал Надю, какой-то его поступок привел их на это пустынное лесное шоссе? Готов ли он взять на себя ответственность за свою жизнь, не говоря о жизни Нади? И что такое ответственность? Умение сделать правильный выбор...
Макс долго и протяжно закричал, он бросился бежать по кривой дороге, но споткнулся, и упал на землю, больно ударившись грудью о камень. Он встал на ноги, вытер грязной рукой футболку, на ладони отпечаталась красная жидкость. Он понюхал руку. Кровь...
Макс шагал по извилистой проселочной дороге, по его щекам катились слезы, грудь душили рыдания. Боковым зрением он увидел размытые быстрые тени, мелькавшие среди высоких деревьев. Они приближались... Как долго это будет длиться? Вечно?
Он обернулся. Шоссе осталось в ста метрах за спиной, промелькнул и скрылся черный силуэт БМВ. Он спешил к тому месту, где осталась Надя. Человек опустился на колени. Он молился. Тени приближались, мягкие неслышные шаги взбили пыльную пену на дороге. Странные свистящие звуки, похожие на яростный плач младенца пронизали мертвый воздух, наполнив его дрожащей вибрацией. Макс понял, отчего в деревне не было церкви, ему захотелось завыть, прокричать в равнодушное серое небо страстную, идущую из самых глубин своего сердца молитву, но он не успел... У него осталось слишком мало времени. Вечность... Он опустил голову, и покорно закрыл глаза...
* * *
...Перевернутая машина выглядела неестественно обнаженной. Ее колеса мертво застыли в воздухе, безжизненно торчала труба глушителя. Возле ее беззащитного туловища суетились врачи в голубых халатах, и спасатели. Они с трудом извлекли тела молодых людей. Судя по всему, девушка умерла мгновенно, ее шея была сломана, голова безвольно повисла на мягкой плоти. Водитель был в коме, его спас руль, который практически сплющил грудную клетку молодого человека, врачи озабоченно суетились возле изуродованного тела, осторожно загружая носилки в машину.
Вскоре все разъехались. Искалеченный форд увез эвакуатор, дорога выглядела пустынной... Наступила ночь. По безлюдной дороге медленно проехала большая черная машина. Бмв... Она на мгновение остановилась, как будто пробуя на вкус запах крови, на месте недавней аварии, и резко сорвалась с места, исчезнув в густой дымке ночи...
А воздух наполнился наполнился гаммой ночных запахов и звуков. Пели сверчки, радостно гудели жирные майские жуки, свежая ночь пахла дурманным ароматом сирени, и юных цветов, на небе загорелись яркие звезды, и важно выплыла полная желтая луна...