С продвижением на юг обстановка стала меняться. Высота выросла сама собой, облака внизу стали сливаться и постепенно полностью скрыли землю, а свободная мана пропала напрочь. До меня, наконец, дошло, что это жу-жу неспроста, когда я обнаружила, что вляпалась в эпических размеров магический конструкт. Не знаю, какую он занимал площадь, но в верхнюю его границу я не нашла и на высоте пяти километров! Именно он и заворачивал ветер, мешая полярному воздуху проникать на юг, и приносил с юга влагу. Даа, это вам не какой-то жалкий советский проект по повороту северных рек на юг, который, к слову, так и не сделали, это действительно грандиозно! Климат-контроль в мировом масштабе! Вот она, граница диких земель. Дальше начинается цивилизация, и цивилизация могучая. Мне даже страшно.
А потом я вдруг поняла, что устала, еще немного, и не смогу удерживать воздушный шар - развеется. Пришлось срочно идти на посадку, прямо сквозь тучи. Это странно - я, конечно, уставала в прошедшие три дня, но к вечеру, и не до такой степени! Даже в полубреду в день перемещения не было так трудно. Видимо, "климат-контроль" мешает, а ведь неизвестно, какой он ширины, но определенно больше полусотни километров, на которые я углубилась, и сколько придется топать с утекающей между пальцев маной, тоже неизвестно.
Вывалилась я из тучи под проливной дождь и увидела, как земля приближается с пугающей скоростью. В панике сообразила только повернуть двигатели немного вверх, чтобы тормозить. И вместе с некоторым торможением разогналась по горизонтали. Изображая подбитый самолет, прошла на бреющем над залитым половодьем лесом, перелетела реку и, не дотянув до берега, плюхнулась в воду. Мой аэростат подпрыгнул, словно мяч, а я от удара потеряла концентрацию окончательно. Аэростат развеялся, но вспышки не было, только структура "климат-контроля" на несколько секунд засветилась. Я упала на залитую водой лесную подложку, сумка пролетела над головой и повисла на кусте, а меня завалило мороженым мясом. Вода оказалась холоднющая, но буквально в двух шагах на пригорке росла пышная ель, и под ней было сухо! В темпе покидав мясо под елку, юркнула следом. Вещи в сумке не пострадали, а вот спальник чуть не уплыл. Но он был не настоящий, поэтому я смогла его отлевитировать к себе. Буквально за пару минут в ледяной воде я продрогла до костей и, оперативно скинув с себя мокрую одежду, влезла в спальный мешок. Высушила я мешок, сделав сначала бесплотным, а потом уплотнив снова. Половина нужной для этого маны испарилась в неизвестном направлении, а ведь обычно потерь совсем не бывает! Проблема. А если вспомнить, что на аэростат ушла почти половина моих запасов энергии, становится совсем грустно. Вся эта прорва энергии была оперативно поглощена "климат-контролем", но это и хорошо, потому что рвани она, от меня бы и ушей не осталось, все-таки почти десять тонн в тротиловом эквиваленте - это много. На любой авианосец хватит. А я все-таки поменьше немного...
Проведя несколько опытов, выяснила следующее. Если активно не колдовать, потерь нет, иллюзии плотнее четвертого уровня стабильны, но дальше метров двадцати утечки начинаются, а в сорока уже не удержать, это раз в десять меньше моей обычной "дальнобойности". А при "телекинезе" утекает сразу, и чем дальше, тем сильнее. Впрочем, перед носом жонглировать можно, тут потери терпимые. А магическое зрение вообще уже на расстоянии вытянутой руки не работает, видно все как в густом тумане, а уж сколько оно маны жрет, это ж просто ужас!
В общем, ману взять негде, расход того, что есть, повышен и работает только вблизи, магическое зрение, можно считать, отказало, мокро, холодно, я на микроскопическом островке посреди болота, людей нет, охотиться не на кого, одно хорошо - хищников тоже нет. Что же за невезенье-то! Обидно стало до слез. Свернувшись внутри спальника в клубок, я тихонько заплакала. А еще ведь страшно, впереди полная неизвестность.
По мере успокоения в голову стали приходить разумные мысли на тему "как двигаться дальше". Самый приятный вариант - снова полетать - не проходит, маны на него и так едва хватает, а тут утечки. Да и вообще рискованно, второго падения я не переживу. Пешком тоже не хочется - как я мясо на себе потащу? Бросать жалко. А вот по воде можно попробовать. Сделать плот и вперед! На ближайшую мель! Ну почему опять проблемы? Хнык, у-у-у... А может все не так страшно, шеста хватит? Сплавляют же лес без плотогонов, да? Главное - держаться основного русла. Ладно, попробую.
Плот - это, конечно, мысль. Вот только лес кругом вовсе не корабельный, а сделать плот из сырых и кривых веток, которых еще и мало... зато какие заросли камыша! Надеюсь, хватит.
В общем, пораскинув мозгами, материализовала два десятка дюралевых трубок размером с лыжную палку и сто метров проволоки. Потом долго вязала пучки камыша толщиной в мою ногу с трубкой в центре. Вот из этих "бревен" и получился плот. Похоже, толку от трубок никакого, а связки камыша держали бы и так, но лучше перебдеть. А еще получилось много отходов, верхушки отлично горят, если высушить, а корневища, с которыми выдернулась часть камыша, можно есть! И подводную часть стебля тоже. Почти съедобно, однако. Мне понравилось, я даже запас с собой взяла. А жизнь-то налаживается! Так и прошел очередной день.
А еще зародыши начали внедряться в стенку матки. Три штуки, один разделился. У меня в роду были и близнецы, и просто двойняшки, но чтоб сразу - это неожиданно. И вообще, такое чувство, что все это не со мной, понятия "я" и "мать" в голове не совмещаются никак.
11.05
Река петляла, как сбрендивший заяц. И если бы не половодье, это была бы ерунда. А так течение меня постоянно сносило в затопленный лес, в котором на плоту делать нечего, не застряну, так на мель сяду. А как это выглядело в мечтах! Я сижу на плоту, река плавно несет меня, зеленый, только что распустившийся лес колышется в лучах солнца, свежий ветерок холодит кожу... Мечты, мечты. Хорошо еще, что ветра нет, потому что с неба летит водяная пыль, от тростникового плота мощно тянет сыростью, и вообще холодно! Поэтому я, закутанная во флисовый свитер и полиэтиленовый плащ-дождевик поверх доспехов, стою на коленях посреди груженого плота и активно шевелю шестом. Река в очередной раз заложила петлю, и течение снова прибивает меня к юго-восточному берегу. А течение медленное, меня можно было бы пешком обогнать, а с учетом петель, выписываемых руслом, кажется, что я вообще не продвигаюсь. Аж зло берет! Но настоящего, сухого берега я за весь день так и не увидела, и на обед, и на ужин с ночлегом пришлось располагаться на сырых островках, хорошо, хоть такие нашлись. Кстати, заросли камыша встречаются не так уж часто, так что мне еще повезло.
12.05
А утром буквально за первым же поворотом в мою реку слева влилась другая, а сразу за ней обнаружился сухой берег. Обжитой! На невысоком холме стояла крепость, дорога от нее тянулась через россыпь деревянных строений, за которыми виднелись прямоугольники полей, частью черные, распаханные, частью покрытые зелеными всходами. У реки расположились мостки с парой лодок, третью привязывал бородатый мужик совершенно деревенского вида, я даже удивилась, не увидев на нем лаптей. Привязав лодку, мужик, видимо, заметил меня, выпрямился и стал разглядывать. Похоже, повода для беспокойства он не обнаружил и потащил плетеный короб с рыбой в сторону деревни. По деревне ходили люди, слонялись какие-то животные... Не бедствуют селяне. По крайней мере, истощенными не выглядят, живность тоже, дома не развалюхи... это хорошо. Вояк не видно.
Течение пронесло меня мимо, и снова потянулись затопленные берега. Не знаю, из-за чего, может, попривыкла уже, может из-за хороших новостей с утра, может, из-за того, что сырость с неба не сыпалась до самого вечера, и даже проглядывало небо, а скорее всего, от того, что река почти не петляла весь день, но к вечеру устала я куда меньше. Лес на участке, что я присмотрела для ночлега, оказался лишь чуть подтоплен, даже странно, что меня к нему прибило, но в этом месте река выписывала странную загогулину, и мне вовремя удалось зацепиться за берег, чуть замешкаться - и вынесло бы на стремнину. Оно, конечно, что там за стремнина с таким течением, но мне на плоту хватило бы. А место чудесное: пятачок размером с большую комнату на верхушке холмика, совершенно лысый и сухой.
Когда я собрала более-менее сухой валежник и приготовилась разводить костер и делать ужин, из леса послышался шум. Потихоньку заглянув на соседнюю поляну, я увидела двух средневековых гопников, куражащихся над молодой женщиной, девчонкой даже, и пацаном лет шести. Пока я пребывала в ступоре, один из гопников полоснул пацана кинжалом. Поржав над тем, как ребенок пытается засунуть выпадающие внутренности обратно, начали раскладывать девушку.
Когда я немного отошла от шока, во мне остались только ненависть и омерзение, мир приобрел странную четкость, а внутренняя речь замерла. Я молча и быстро вышла из леса и просто зарезала обоих ублюдков. Один не успел схватиться за оружие, а второй пару раз взмахнул-таки топором, но это его не спасло. Мои тренировки оказались не напрасны, эти трупы владели оружием еще хуже. Бездумно оглядевшись, я остановила взгляд на окровавленном мече в своей руке, и меня вывернуло.
Как ни удивительно, мальчик был еще жив, но без сознания. Склонившись над ним, я выяснила, что повреждены только кишечник и мышцы, и я еще вполне его могу вытащить, но времени на это мало. Я грубо стянула разрезанные кишки и мышцы, заткнула кровоточащие сосуды и смогла отвлечься, дальнейшая штопка может немного подождать. Девушка, видимо, мать или, судя по возрасту, скорее другая родственница пацана, что-то спросила, но я ответила в том духе, что не понимаю.
Посмотрев на трупы и девчонку, во взгляде которой смешались страх, боль и отчаянная надежда, подумала, что надо делать ноги: сильно сомневаюсь, что меня поблагодарят подельники этих уродов, и вообще, может это менты местные, а тетка в международном розыске как серийный убийца. Хотя, конечно, выглядят они с мальчонкой как безусловные жертвы разбоя.
Я представилась - Марха. Имена новых знакомых оказались Лиске и Прон. Аккуратно взяв его на руки, благо, физическая форма позволяет и его мамашу таскать, отнесла его к моей стоянке и разместила на плоту. С сомнением поглядев на подельницу, решила, что дополнительный груз плот выдержит, и мы погрузили пожитки. Когда мы отчалили, течение сразу подхватило плот и понесло к середине реки. Плот держал, но изрядно просел и от неосторожных движений черпал воду.
Пока течение снова не занесло нас в лес, я занялась пострадавшим. Шунтировала самые крупные сосуды и занялась чисткой брюшной полости от грязи, крови и содержимого кишечника. Диагностические конструкты и иллюзии были какими-то скользкими, постоянно норовили рассеяться и теряли энергию. Приходилось буквально носом упираться в живот пациента, чтоб, так сказать, сократить расстояние взаимодействия, и все равно это выматывало. Впрочем, получалось куда лучше, чем в прошлый раз. Кроме того, на разум давило понимание того, что я только что убила двух человек. И пусть от этого мир стал только лучше, все равно тяжко. А еще это было опасно! Поразительно, что они оказались такими олухами. Я отгоняла посторонние мысли, но все равно в голову лезло, что дело могло окончиться совсем не так удачно, и перед глазами возникали картины произошедшего и того, что могло случиться. А когда в голове начало плыть и в глазах заплясали черные мушки, я вдруг обнаружила, что почти в голос пою "Над землей бушуют травы" Егорова, причем все время один куплет, со строкой "зачем нас убивают?" Мне даже стыдно стало - тоже мне, война...
Я с трудом выпрямилась, откинула капюшон дождевика и подставила лицо дождю. Посидев так немного, посмотрела на Лиске. Та сидела с открытым ртом, и ее взгляд перескакивал с моего лица на грудь и обратно.
- Что? - спросила я, пытаясь понять, что она там увидела. Лиске снова уставилась на мою грудь, изобразила, что покачивается собственные и что-то очень удивленно спросила. Я посмотрела на себя еще раз.
- А что не так-то? - я вдруг сообразила. - О! Так ты считала, что я мужик?! Ну извини, подруга, не свезло тебе! - широко улыбаясь, я развела руками. Забавно получилось. Действительно, что она еще могла подумать? Под дождевиком моя фигура выглядит бесформенной, а ростом я на полголовы выше нее, примерно как те гопники. Мелковат тут народец. - У нас тут один мужик на двоих, и тот слишком молодой, да еще порезанный.
А пацан-то весь мокрый. К вечеру снова пошел мелкий противный дождь, так что мокло все. Этак и простудиться недолго. Повздыхав над очередными расходами, материализовала еще один дождевик, на пацана. Укрывая его, почувствовала прилив нежности. Скоро и у меня будут такие, только меньше...