"Может ли Абсолют перестать быть Абсолютом? Может ли всё стать ничем, а ничто - всем, и что есть, когда ничего нет?
Наша логика заходит в тупик, когда мы пытаемся объяснить понятия не из нашего мира. Нам не хватает слов, недостаёт и воображения. Мы принимаем на веру некоторые категории и стараемся выпутаться из самими нами поставленных ограничений.
На первый взгляд, всё достаточно просто: Бог есть Абсолют, то есть всё, и не просто всё, а вообще всё - что было, не было, могло быть, будет и не будет никогда. При этом одна религиозная концепция наделяет Его разумом и сознанием ("человеческое, слишком человеческое"), другая - обезличивает Его, приравнивая, по сути, к воздуху и космосу, окружающему нас. К безличному Абсолюту претензий никаких нет и не может быть - мало того, что добро и зло в Нём равны, ибо нет критериев их различия, так и наша свобода, о которой речь ниже, никак Им не охраняется, не нарушается и не подвергается Его влиянию.
Говоря же о Боге, как Личности-Абсолюте, следует ответить на вопрос о времени в нашем, земном понимании. В частности, как мог Бог создать людей, заранее зная, что с ними произойдёт? Ответ как будто очень прост. Для Абсолюта - что эта линия времени, что та, что третья - все одинаково равны. Посему для Него существует как то время, где Адам и Ева не кушали плод, так и то время, которое стало нашим, так и то время, где Эдем находится на другой планете. Кратко ответ звучит так: Бог знает всё до конца времён и обратно - то, чего не было, не будет и что будет так или иначе.
Для нас, линейно живущих во времени, это непредставимо. В качестве примера можно взять человека, который сидит на стуле в комнате. Он может встать в данную секунду, а может и продолжать сидеть. Бог равно знает ту линию времени, где человек встаёт и уходит из комнаты, так и ту, где человек сидит и ждёт, когда его отпустят с этого эксперимента. Для Бога все линии времени равнозначны, равносущи, равнопродолжательны (развиваются дальше во всех временных линиях), равновозможны (насколько, например, для нас вероятно, что комната вдруг разрушится, и человек вместе со стулом провалится в ад?). Именно так - всё, до мельчайших песчинок, до нейтрино входит в Абсолют, пребывает в Нём, и каждое движение, каждая секунда, порождая последствия или не порождая, находится внутри Него.
Так и наша, человеческая "свобода". Мы свободны выбирать любой вариант поведения. И все, абсолютно (!) все варианты нашего поведения для Бога-Абсолюта равносущи. Как то, что я поступлю в вуз, как то, что я не поступлю, как то, что я пойду налево, как то, что я пойду направо, - это всё порождает единственную для меня возможную линию времени, в которой я буду существовать дальше, а для Бога - это лишь одна из миллионов триллионов линий моих действий. И так - для каждого человека, для каждого животного, для каждого нейтрино во Вселенной.
Поэтому я могу сказать: я свободен в том, что я самостоятельно выбираю свою временную линию дальнейшей жизни. Но для Бога любой мой выбор известен в каждый момент времени моей жизни.
Для самого себя я проживаю одну жизнь - линейную, с перекрёстками выбора, с ответвлениями и возвращениями, но цельную - как нить, которую можно крутить, вертеть, но которая растёт изо дня в день и не расслаивается на сотни ниточек.
Для Бога я каждую секунду своего бытия в Абсолюте расслаиваюсь на сотни миллионов триллионов самих себя. Я проживаю не одну "свою" жизнь реально для самого себя, но я - как ушедший секунду назад в другую сторону начинаю иное ответвление, - начинаю каждый миг жить миллионами жизней. И все эти линии, все веточки моего древа, как те, что я реально прожил, так и те, что я отверг, умещаются в Абсолюте.
Это равносущие относится и к любви. Бог равно любит всех, равно знает всё про всех. И любит (крамольная мысль, ведь для Бога нет причин и следствий, для Его бытия нет линий!), не потому ли, что знает, как всё могло повернуться, каким всё могло бы быть? Ведь для Него все линии наших жизней - это такая же реальность, как и для нас наше время и бытие здесь и сейчас. Для Него точно так же я, выбравший линию времени секунду назад, я, выбравший другую линию пять секунд назад, и так далее - это всё я... И умерев на всех линиях (причём где-то раньше, где-то - позже), став перед Ним в той самой вечности, где сходятся все мои линии, я буду во множестве лиц, в бесконечном, ежесекундном ряду Я. Ведь я мог бы быть другим, выбрав иную линию времени. Но я, линейный, не стал кем-то другим, я стал тем, кем стал, прожив свою жизнь. Однако ж для Абсолюта я был, буду ещё кем-то, тем, кто сделал шаг, где я, нынешний, не сделал, где я не встал, где я не вышел из комнаты...
Допустив эту мысль, я могу задаться вопросом: соединятся ли во мне в вечности все мои я? Я, тот, который здесь, сейчас, осознающий себя собой, увижу их все? Где же буду настоящий я? И разве это не отрицание единственности личности? Кто же из этих я будет в раю, и каком раю?
Для себя я всегда один. Тот, кто сейчас, здесь. Может быть, для каждого из Я будет свой рай в зависимости от того, как сложилась его линия жизни. Может быть, конкретному мне скажут: эй, смотри, какой груз грехов у тебя, не хочешь ли измениться, оставшись собой, и перейти на другую ветку, на параллельную линию твоей же жизни в Абсолюте? Может быть, реальность моей жизни - есть истинная, иные же реальности - лишь отражения, лишь никогда не бывшие и не ставшие мною - развеются, едва я войду в вечность, где рассыплются все временные линии, где может быть только единственность и истинность, и как знать - тогда-то меня не вернут ли на другую линию, тогда-то не вычистят ли из меня какие-то моменты жизни, и я, будучи собой во всех них, предстану пред Богом очищенным от наносного зла, до которого я дошёл в своей "настоящей" жизни?
Итак, вот и ответ: для Абсолюта - всё сейчас и здесь, все варианты, все движения, всё мироздание, что было, есть и будет, и что никогда не случилось и не случится. Поэтому Абсолют и не может перестать быть Абсолютом, ибо вне Его нет ничего. Бог есть Бог, и как перестать быть Богом, если Он есть Абсолют? Вот и вся логика. Всё не может перестать быть всем.
Каков же ответ на вопрос о предзнании, раз уж мы задались этим "временным" вопросом? Предзнание не есть предопределение. Бог создавал человека, прекрасно зная все варианты его дальнейшего поведения, всей истории Вселенной, и создал его, потому что для Него реальны все эти варианты - как грехопадение, так и отказ от искушения, как обвинение Адамом Бога в сотворении глуповатой жены, так и его покаяние и последующая жизнь в Эдеме. Наконец, Иуда Искариотский тоже, будучи свободным, мог и не предавать Христа. Но в том то и дело, что, войдя в наше линейное время, Иисус уже знал наперёд, что будет. Как если б вы читали с начала книгу, которую знаете назубок. Вы знаете, чем всё кончится, вы знаете, кто предаст и как. Но вы живёте каждой страницей, переживаете и страдаете, даже зная конец. Вы не предопределяете, то есть не подталкиваете героев к их выбору, вы не создаёте героя с целью его уничтожения, вы лишь знаете итог. И разумеется, тут же возникнет вопрос: Бог - читатель, но Он же - и писатель. Он же - позволил родиться Иуде!.. Однако ж представьте: сотворив мир, Бог уже знал о том, как Он умрёт в каждой из возможных линий, да и вообще - нужно ли будет воплощение, а если нужно - то Второе Лицо Троицы согласилось стать Жертвой.
Понятно, что многие люди весьма недовольны своим состоянием в мире, возмущены, как они полагают, безвольностью Бога, допускающего страдания, зло, существование дьявола и ада, рождение и жизнь будущих злодеев. Конечно, люди вправе задать вопрос: почему, когда в другой семье умирает ребёнок, мы должны оправдывать Бога, говоря, что неизвестно кем тот мог вырасти? Почему в одном случае Он действует, а во втором - почиет? Почему в одном случае благо - это старость, а в другом - ранняя смерть?
Не лукавы ли такие люди? Разве не всё отдано на откуп человечеству? Разве этот мир не мир людей, захотевших стать богами? Разве люди сами не кричат, как они хотят быть свободными и независимыми, как им не нужен Бог и не нужны заповеди, мораль и вера? Тогда им не обвинить Бога в катастрофах, невинных смертях, мучениях и болезнях. Если Бога нет, то сам мир, сами люди и есть их причина и следствие. И надо только принять это положение дел, потому что нельзя упрекнуть бездушные камни или пустое небо в нелепой гибели человека. Никто не ответственен за бурю или наводнение, за лавину или отлетевший рекламный щит. Мир - круговорот ежесекундных случайностей, которые, цепляясь друг за друга, рождают последствия. А если есть Бог, то упрёк глуп, потому что мы узко смотрим на свою линию времени, на свой кусочек мозаики и не видим всего, абсолютно всего вокруг. Мы полагаем, что мы лучше знаем, что наша линия нам досконально известна, и прочие линии - нам неинтересны. Если б мы были Богом, Абсолютом, мы бы поступили иначе?
В нашей линейности человек захотел стать богом, ему и был отдан мир, который он сам стал преображать под свои хотения. И никто и ничто не тащит его в рай. Никто не принуждает его верить в ничто или идти религиозным путём. Как написано, Христос за всех умер. А кто хочет принять Его? Кто согласится с этой Жертвой и хочет пойти в Его рай? Вот спорят - будет ли прощение всех, или ад останется для кого-то? Если Бог установил свободу человека, коей не может коснуться, то ад останется для тех, кто и после смерти, после очевидной и ясной истины, не захочет, будучи и там свободным, быть с Богом. Да, Бог будет всё во всём, Он и так уже - Абсолют (не крамольно ли сказать - в Нём как в Абсолюте - и рай, и ад? Или ад - это место вне Абсолюта? А может, ад - это лишь отношение человека, его души к Богу: Любовь везде и во всём, но в раю отвечают любовью на Любовь, а в аду - не могут дать любовь в ответ, и потому ад - это наказание Любовью, мучение души самой внутри себя, не могущей любить, а не внешнее воздействие на душу). Но сокрушит ли Он так же, как крушил двери ада, двери человеческого сердца, свободного, созданного таковым Им Самим, сердца, отказывающегося от Него? Станет ли Он силой загонять в Своё Царство упорных отрицателей? Да, ад будет уничтожен, да, смерть сломает своё жало, и всё сгорит... Но читайте последние строки Апокалипсиса! Блаженны те, кто войдут в небесный град вратами. И - вне останутся псы, чародеи, любодеи и убийцы, идолослужители и всякие любящие и делающие неправду. Останутся вне! Для таковых и останется ад, или нечто подобное ему".
Я отложил листы и отпил кофе. Письмо давно уже ждало меня, однако я всё никак не мог добраться до него. И вот, благодаря случаю, мне пришлось его прочесть.
Придя сегодня в редакцию, я заметил человека, сидящего рядом со столом Авима.
- Это Серафим Долгов, - пояснил мой помощник. - Ждёт приёма. Хочет знать, что с его миниатюрой, будем ли мы печатать.
К своему стыду, я не помнил ни имени автора, ни названия произведения. Мне на выручку пришёл Авим, очевидно, понявший затруднительность моего положения:
- Анатолий Илларионович, вы так и оставили её на столе в конверте с инициалами "С.Д.".
- Да, да, разумеется, - вынужден был подыграть ему я. Пожав худую руку Долгова, поднявшегося мне навстречу, и сославшись на дела, я пообещал грустному парню, что непременно поговорю с ним. Поэтому я так спешно, едва переступив порог и закрыв дверь кабинета, стал лихорадочно искать на столе его произведение, а найдя, тут же уселся читать.
Теперь, уже разорвав конверт и ознакомившись с текстом, подписанным инициалами "С.Д.", я не сказал бы, что он достоин печати. Чего-то не хватало этому повествованию. Какой-то досказанности или ясности изложения. Может быть, чёткости в позиции, а может, последовательности в ответах на вопросы.
Я постучал пальцами по столу. Кажется, у нас назревал очередной религиозный выпуск. Авим опять притащил "горсть", как он сам называл, своих стихов. Некоторое время я отбивался от них, сейчас же, вздохнув, принял и отложил "вылежаться", пообещав автору, что непременно прочту хотя бы один.
Мои раздумья прервал звонок. На том конце провода Ликарис, мой заместитель, отчитывал кого-то:
- Нет, нет и нет! Не мы исказили ваш текст!.. Ой, - он услышал моё "Гм" и, спохватившись, заговорил в трубку. - Тут пришёл один автор. Мы с ним обсуждали его текст, я выслал... Нет, послушайте, что я скажу... Да, вчера ещё мы обсуждали, как нужно писать, он не согласен с тем, как мы видим его... Я обещаю, что Анатолий Илларионович вас выслушает...
- Серж, - прервал я его препирательства с автором, - пришли мне вначале текст, а потом уже зови... как там его...
- Иннокентий Формуляров... Да, конечно... он вас примет, примет...
Серж повесил трубку. Я снова отпил кофе. Стоило только мне углубиться в почту и собраться с силами для общения со своим "кредитором", как придётся потратить время на выяснение отношений (как иначе! Наверняка, Серж уже "подогрел" этого Формулярова...) с ещё одним писателем.
Поразмышляв немного, я решил всё же прочесть текст, присланный Ликарисом, а затем уже вызывать к себе Долгова. Иначе, подумал я, мне попросту не успеть разобраться со всеми посетителями.
Я пробежал глазами файл. Что? Как нам обустроить человечество?.. Только не это...
"Когда-то давно был изобретён Интернет, как всемирная сеть, к которой подключались компьютеры, и люди могли передавать друг другу информацию, хранить данные и обмениваться своими мыслями и аудио-, видеоматериалами. Я убеждён, что в скором времени можно будет объявить о создании человеческой сети - Антропонет. Её суть такова: люди смогут обмениваться друг с другом информацией непосредственно, по воздуху, передавать друг другу видимое ими, услышанное ими когда-либо или прямо сейчас. Люди смогут читать мысли друг друга, знать, кто как провёл этот день или день месяц назад. Для нас друг в друге всё станет открыто.
И конечно, мне тут же возразят: но не теряется ли личность человека в таком случае, его индивидуальность? Ни в коем случае! Каждый остаётся собой. Физически. Но, как говорится в Библии, двое да будут одной плотью. Это справедливо и применимо к данному случаю: у людей будет разная, раздельная плоть, но мысли и чувства, ощущения, эмоции и память - будут одинаковы, так что они не смогут различить, кто конкретно это чувствует, кто это видит. А если и смогут выделить кого-то, то всё равно это чувство будет делиться между всеми ими. Так мы все разделим чувства друг друга, сочувствуя и сопереживая.
К людям придёт взаимопонимание, единство мыслей и чувств: ты не обидишь другого, если видишь и чувствуешь то же, что и он; ты понимаешь его мотивы, его жизнь, и ты проникаешься любовью к нему. В Антропонете главным принципом будет любовь к ближнему. Мы будем едины в своей любви.
Это и будет истинная забота о человеке. Я считаю, что человечество должно быть едино - в своей культуре, в своих мыслях, в своём стремлении к совершенству. Люди развиваются, познавая мир, взращивая в себе трудолюбие, любовь к ближнему. Это легче сделать посредством Антропонета - быть звеном в общей цепи. Поставить свою индивидуальность на служение коллективу.
Я убеждён, что, как в своё время Интернет развился во всемирную сеть, так и Антропонет, начав, к примеру, с двух человек, потом охватит десятки, сотни, и сможет стать единой сетью миллионов людей. Конечно, всегда найдутся те, кто скажут, что это зло, что надо отказаться от проникновения в свою голову чьих-то мыслей и чувств. Но научный прогресс не остановить. Идти вопреки, против - значит отказываться от многих благ, которые даны человечеству.
Так что же, разве единство мыслей, понимание друг друга убьёт индивидуальность! Я отвечу так: а разве вы не хотите коммунистического рая? Вечную жизнь работящих людей на благо всего человечества? Не хотите стать единым организмом, с одними мыслями и чувствами, в котором нет места психическим срывам и самодовольству, где все думают о любви к другому человеку, поддерживают и заботятся друг о друге, где люди, наделённые бессмертием, отправляются в далёкие путешествия, к звёздам, изучают Вселенную и населяют её, плодясь и размножаясь во всех пригодных для жизни галактиках? Чем плоха такая идея? Мир, где всё общее, где люди избавлены от страха смерти и наслаждаются трудом и наукой, исследуют космос и Землю, преобразуют свой мир в соответствии со своими потребностями. Это и есть правильное равенство людей.
Да, бессмертие человека уже не за горами. Это его естественное стремление к продолжению своего существования в мире. Придя, по сути, в рай на земле, разве он захочет покинуть его? Конечно, множество людей, не уходящих из мира, в скором времени заселят его весь, однако это и будет стимулом к развитию, к путешествию, к освоению космоса. Сможет ли человечество, даже плодясь в геометрической прогрессии, заселить всю Вселенную? Не думаю.
Оставаясь на одной планете, люди рискуют перенаселить её. Однако если правильно их настроить, этого можно избежать. Без воспитания, без соответствующей подготовки люди, конечно, уничтожат всю планету, разнесут её в клочья, только осознав, что они бессмертны, неубиваемы! Но объединившись, став единым, целым человечеством, умея дарить, делиться, сочувствовать, сопереживать, помогать, поддерживать, они не разрушат Землю, не отправят друг друга голышом в космос. Взаимопонимание сделает своё дело.
Здесь-то и необходима Антропонет. Чтобы люди поняли друг друга, чтобы они - хотя бы в самом начале - были в некотором смысле несвободными. Дальше - они будут свободны в выборе поведения уже в рамках единого мировоззрения.
Итак, став единым, разве не возьмётся человечество за ум и не станет ли жить мудро и размеренно, мирно и на научных основах? Не изменит ли оно мир, какой есть сейчас, превратив его в мир без страданий (если больно жить - это легко исправить, не смертью, нет, но изменением тела, работы, места жительства), в мир общих детей (ведь государству можно будет доверять!), в мир сдержанных чувств (прочь шутов и кривляк, истеричек и садистов), в мир великих учёных, деятелей искусств, спортсменов? В новом будущем мире каждый будет и учёным, и спортсменом, и прекрасно сформированным, тренированным, физически и нравственно безупречным человеком! Вот к чему должно стремиться человечество - к миру безупречных бессмертных людей!
Да, человечество нуждается в переустройстве. Чтобы продлились наши дни, чтобы мы были счастливы, чтобы мы, избавившись от религиозных предрассудков, наконец, поняли, что мы сами, сейчас, здесь должны заботиться друг о друге и улучшать этот мир. Другого мира нет и не будет. Как донести это до миллионов людей, воспитанных в разных культурах, в разных религиях? Только одним способом - объединить всё и всех, создать монокультуру, уничтожить мнимое разнообразие, вложить в умы и сердца людей правильные мысли о благе человечества. Чем плохи, скажите мне, критики, любовь к ближнему, поддержка и забота? Чем плохи уважение другого человека, трудолюбие и стремление к совершенствованию себя, других и мира? Поставьте эти цели, укажите их, дайте людям средства, убрав неравенство, социальное расслоение и зависть. Цели благородны, средства - предоставлены, ограничения, зашоренность ума - убраны. Когда всё это вложено в человека, когда он видит, что ему не нужно прилагать усилия к отысканию хлеба насущного, когда душа его не забита моралью и нравственностью жестоких религий, не захочет ли он, взяв в руки орудия труда, отдать всего себя на благо общества?
Но, скажут мне тут же, не это ли называется промывкой мозгов? Когда все едины, когда мысли у всех одни и те же. Отвечу я и на это вопросом: а что, в раю не одни и те же мысли? Не одна и та же благость видится в раю всеми мировыми религиями? Разве где-то говорится о том, что после смерти всех без исключения ждут муки, мрак и скрежет зубов? Или что каждый останется самим собой, при своём? Нет же - пройдут очищение, круговорот жизней, огонь, чтобы пред Божеством предстать иными, достойными Божества. Не то же ли и на земле можно сделать, очистив людей и показав им нового бога - новый, преображаемый человечеством мир?
Неужели так трудно понять, что все люди стремятся к взаимопониманию? Средства пока плохи, люди не знают, как этого достичь. И я говорю: только единой культурой, единым языком, единым желанием и устремлением. Ради всех и вся, ради Земли, ради общества, человечества, ради потомков и во имя предков. Это и есть смысл жизни!
Или вы, критики, полагаете, что без переустройства мира, умов, мировоззрения и целей, без толчков и подсказок люди сами, вдруг, как в результате эволюции, придут к логичному и совершенному мировосприятию, к тому же единству? Если людей не направить, если не изменить их, то они разрушат планету, убьют друг друга. Не экологической катастрофой, так атомными бомбами. Или заражённые радиацией либо спасшиеся на вершинах гор опомнятся от убийств и насилия, но их окажется ничтожно мало для продолжения рода человеческого.
Не стоит ли понять, что люди в большинстве своём - глупая масса. Их нужно учить, просвещать, указывать, предписывать. Им нужны законы, иначе они будут животным стадом. Им нужны государства, иначе они разбредутся, кто куда. Им нужны армия и полиция, иначе они передерутся между собой. Люди сами не смогут организоваться, естественным образом объединиться, без напоминаний, без катастроф и войн. Государство должно вмешаться во все сферы жизни людей - регулировать рождаемость, вкладывать в умы нужную информацию на телевидении, заказывать идеологию и планировать дальнейшую жизнь. Ради блага людей нужно сделать и синтетическую пищу, нужно обобществить детей, строго определяя их численность, забирая у родивших женщин (а впоследствии перейти на родильные машины) и давая им правильное воспитание. Очевидно, и для критиков неоспоримо видно, к чему приводят беспорядочные половые связи, из-за чего появляются дети с отклонениями в развитии и с физическими недостатками. Государство, взяв на себя объединяющую роль, должно дать людям правильные гены, спланировать их характер и физиологию, и став, всемирным, выпустить для человечества новых, крепких и сильных, хорошо воспитанных и обученных, нравственно безупречных людей!".
В кабинет неожиданно постучали, и в проёме приоткрывшейся двери показалась рыжая голова.
- Вас очень хочет видеть гражданин Формуляров, - едва успел произнести Авим, как из-за него буквально вырвался молодой человек с сумкой на плече. Я жестом показал своему помощнику, что всё в порядке, и попросил закрыть дверь. Вошедший тут же расположился напротив меня на стуле и, закинув ногу на ногу, решительно заявил:
- Я отправил вам два произведения, и вы одно не согласились печатать без своих правок, про второе - даже не удосужились ответить. Наверняка и не прочли. Как это понимать?
Я повнимательнее посмотрел на него. В его внешности не было ничего особенного - прямой нос, тонкие очки, тёмные волосы, средний рост. Молодой человек был узок в плечах, худощав.
- Прошу прощения, я только что ознакомился с одним из них. Если все ваши... произведения - это манифесты и сумбурный поток мыслей, то...
- Это не манифесты, нет! - он замахал руками. - Что же до потока мыслей, то я так пишу...
- А мы так редактируем. И корректируем.
- Вы сами-то писатель? - перешёл в атаку Формуляров. - Вы знаете, что такое полёт мысли, что такое авторская манера изложения?
- Я сам не писатель, - признался я и, опережая его, продолжил: Но это не значит, что в своём журнале я не могу вносить коррективы в присылаемые тексты.
- А... Стало быть вы редактируете и рецензируете произведения... Ну-ну... Зато вы можете печатать своих секретарей наверняка безо всяких правок! Вот что это, - он порылся в недрах своей сумки. - Вот, - Иннокентий тряхнул предыдущим выпуском "Словопрений". - Вашего помощничка стишата... Как тут... Гм... Где же это... Ну, разве такие пространные рифмосплетения можно публиковать?
"Есть в мире увядших стихов красота?
Где вечность плоть обретает,
Где не гаснет в глазах людских пламя,
Где нет горя, потерь и утрат?
Ты знаешь: вокруг энтропия -
В стихах, плоти и мыслях,
И будто даже в любви,
И в недрах бессмертной души.
Есть в мире гибели смысл?
Тебе говорят: не надейся.
Пусть глупое, хрупкое сердце
Оставит попытки любить.
Скажут: всё очевидно,
И нет и не было смысла,
У веры аргументов - ноль!
Всё, что родилось, умрёт.
И значит - пусть увядают,
Рождаясь, пусть обращаются в пламя,
Пусть скорее их примет земля,
Как ни были бы ужасными,
Местами, быть может, прекрасными,
Никому их и незачем знать.
Ведь всё всегда умирает,
Ничто вечность не обретает,
Пламя всё поглощает...
Это мир потерь и утрат.
В нём нет надежды и смысла.
В нём все - мертвецы на побывке.
В нём нет ни зла, ни добра.
В нём - все равнослучайны,
Нет смысла в хранении памяти,
Нет смысла любить и прощать.
Нет смысла и в утешеньи -
Ты скоро будешь в забвении,
Как кто ушёл раньше тебя...
А я... почему-то верю,
Что не пусто и не холодно небо,
Что у жизни есть цель.
Пусть её сам я придумал,
Пусть глупо в мире разрух верить в чудо,
Но я верю, что смысл в мире есть.
И пусть стихи увядают,
Они - лишь средство, высказывание.
Не угаснет внутри пусть только пламя,
И болит пусть душа -
Она ведь значит жива!".
- Это, по-вашему, хорошие, достойные...
- Послушайте, - прервал его я, - вы чего добиваетесь? Чтобы мы, безо всяких правок, как есть, опубликовали ваши... материалы?
- А почему нет? - удивился он. - Разве вам много пишут? Разве у вас столы ломятся от текстов?.. Да, сидит там в приёмной какой-то чухоня... Я присылал вам две миниатюры... "О человеческой сети" и... я вижу, она лежит у вас на столе... "Зачем тебе бессмертие?". Вы ещё не читали? В них - ядро моей теории. От единства человеческой сети к бессмертию человечества! Прочтите, прочтите!
- Я как раз собирался... - я разозлился на самого себя: получилось, будто я оправдываюсь. Словно почувствовав моё настроение, Формуляров мгновенно поднялся и повторил:
- Прочтите! Я за дверью посижу, у вашего поэта-секретаря, - и, не успел я вымолвить и слово, как он вышел из кабинета.
Делать нечего. Долгов, видимо, подождёт. Я потянулся за листом.
"Жизнь - это борьба за бессмертие. Однако кто-то борется за бессмертие своего тела, кто-то - души, кто-то - за бессмертие своего имени. С именем проще всего: писатели, поэты, полководцы, цари - многие их имена разве не бессмертны, разве исчезли они из памяти по прошествии годов, веков? Разве в каждом из нас не живёт память о ком-то, и мы разве не уверяем себя в том, будто этот кто-то жив для нас и значит никуда не пропал? Но что до бессмертия меня как такового, меня как личности, осознающего себя собой субъекта? Многие хотят обрести такое бессмертие, впрочем, как многие и хотят просто испариться, разрушив своё сознание, перестав быть собой, превратившись то ли в поток, то ли в землю...
Как же обрести бессмертие личности? За деньги? Или - всем по справедливости? Нет, дело не в этом. Дело в том, зачем тебе оно. Зачем тебе жизнь без конца, для чего она? Посвятить её всецело себе, своему эгоизму, похоти и плоти, посвятить её Богу, богам и прочим духам? В конце концов есть верующие в то, что жизнь не может не закончиться смертью, бессмысленна без неё, а есть те, кто верит, что в момент смерти его "встретят" объятия тьмы, угасающий свет разума, и тогда испаряющийся дух сознания едва успеет понять, что его больше не будет.
Последние и ищут лекарство от смерти, которая, по их мнению, есть источник зла на земле. Они верят, для них совершенно ясно, что смерть прекращает все удовольствия и наслаждения, разрушает семьи, браки, любовь, вырывает из социума лучших людей.
Сколько способов избежать её предлагалось, сколько вариантов изобрёл человеческий разум! Например, можно было б, оцифровав себя, внедрить своё сознание в мир, распространив себя повсюду, разбросав свой генетический код во всё живое и став, по сути, всем живущим (как это показано в одном фильме)... Это практически гарантирует неуничтожимость, но остаются вопросы о сознании и цельности личности. Тогда люди думают: вот - переселение душ, спасение от смерти. Значит ли это, что душу можно извлечь куда угодно? Скажем, в камень? Или должны быть специальные условия, аппараты, так сказать, для неё? Вот, положим, тело - оно идеально для души, оно удовлетворяет почти всем её потребностям: органы чувств, место для мысли, связь мысли и чувств, способность творить, изменять окружающее. В таком случае для бессмертия необходимо воссоздать соответствующее тело, приспособленное для нового мира.
И если переселение душ возможно, если углерод с водой можно превращать в тела, новые тела для "старых" душ, задача науки - найти их, найти душу человека! Тогда всё будет просто, тогда единственное, что сможет поколебать гармонию бессмертия, - безумие, потеря рассудка от непривычности частой смерти, от отсутствия навыка воскресения.
Итак, возможно ли вечное неразрушимое в нашем вечно разрушающемся мире? Сейчас, сегодня, на данный момент времени, надо признать: человек, ты смертен. Ты безнадёжно смертен и бесполезно жив. Конечно, можно так же бесполезно быть и бессмертным - безумным больным, лежащим в постели, без надежды на излечение (восстановление всех функций организма), без надежды на самостоятельную ходьбу и осмысление себя в мире. Да, можно быть бессмертным трупом, вечным растением, ничего, пожалуй, не требующим для своей бессмертной жизни, но бесполезным существом в этом мире.
Поэтому - на будущее - нужно бессмертие деятельное, бессмертие активного, живого, действующего человека. Молодого, сильного, умного и креативного. Вот кто должен быть бессмертным, вот кого в первую очередь надо делать бессмертным. Его бессмертие будет примером для последующих поколений, его жизнь - будет образцовой и в качестве таковой поставленной на поток для воспитания.
Вот зачем тебе - молодому, умному, деятельному, знающему, что хочешь от жизни, - бессмертие! И таковым людям оно должно быть предназначено в первую очередь, а не старикам и старухам, которые - едва бессмертие дадут всем подряд - припрутся на раздачу и займут все очереди. Не идиотам и умственным калекам, которые захотят новые тела. Нет, обессмертить надо прежде всего самых лучших, и обессмертив их имена при живых их самих, создавать новые. Новые бессмертные молодые и деятельные тела в едином мире".
"Нет, это невозможно читать! - я в раздражении отбросил от себя листы и, поднявшись, прошёлся по кабинету. Мои мысли потекли дальше. - Конечно, хорошо быть бессмертным, - думает человек. Абстрактный человек, наверно, не очень разумный, коль считает возможным бессмертное бытие в мире энтропии. - Пули не берут, яды не причиняют вреда. Если опустят в расплавленный металл, кинут в жерло вулкана, всё равно выживешь, залечат. Будешь купаться в лаве, как в море, будешь пить цианиды, прыгать с вершин гор. Не то, что сейчас, - в любую секунду может случиться непоправимое".
Я приблизился к окну и, прижавшись лбом к стеклу, посмотрел вниз на улицу, полную машин, на спешащих прохожих, на вечный ритм движущейся жизни. "Так будет всегда. Меня не будет здесь у окна, а там внизу так же будут сновать люди, будет надрываться радио в соседнем кабинете, жизнь будет бить ключом".
Бессмертие в мире... Я вернулся за стол и, не касаясь текста Формулярова, задумался сам. Сладкий леденец, которым заманивают отчаявшихся ловкие дельцы. Всякие "созерцатели" зовут адептов в тонкие миры, пугают концом света (словно для человека он не наступает со смертью. Или что же, человек боится умереть "раньше времени"? Ах да, мы же все так "внезапно смертны"...). Да, леденец так притягателен. Как кот, делающий вид, что его не интересуют мыши, но у которого ушки на макушке, весь в напряжении, готов к броску, так и человек придумывает тысячи причин, по которым меркнет вся красота и прелесть бессмертия, старается уверить себя, что оно ему не так уж и нужно. Потому что понимает, что его не достичь. Что недостижимо - на то лучше махнуть рукой и утверждать, что обойдёшься прекрасно и без него. Легче уверить в ненужности, чем понять необходимость. В конце концов даже мозг отказывается признавать собственную гибель. Смерть других - вот она, на экране, в реальности, в газетах, на телевидении, в Интернете. А своя? Нет, мозг гонит прочь эти мысли, не желает ни представлять, ни верить... А может, потому и рождает веру, потому и создаёт её, для утешения, для успокоения крови, для утишения сердцебиения. И спокойно живёт дальше, убаюканный своей выдумкой...
Кажется совершенно очевидным, что пока мы есть, смерти нет, а когда она есть, нас нет. Но боятся даже не собственно её саму, нет. Боятся неизвестности после неё. Но бывает даже и не этого страшатся. Гораздо страшнее бывает - боль перед смертью, физическая или душевная.
Я задумчиво перебрал бумаги. Есть, конечно, вещи ещё страшнее, - физическая немощь, осознавание угасания плоти и ума, понимание бесполезности своего существования для окружающих.
Так было у Ликариса. Он рассказывал мне своём отце. Как тот слёг от известной болезни, но, ещё будучи в сознании, успел поговорить с сыном. Григорий Ликарис не хотел быть обузой для родных и близких, он хотел поскорее уйти, чтобы не мучить их, чтобы не заставлять их тратить последние деньги на продление своего состояния. "Это именно состояние, - утирая слёзы, передавал Серж слова отца, - я знаю, я буду как растение: жить, дышать, есть, пить, отправлять естественные потребности. Обо мне будут заботиться, за мной будут ухаживать, меня будут терпеть... Побыстрее б уйти мне, Серж, сделать шаг прочь от боли и бесполезности, от беспомощности и безжизненности самого себя, сумасшедшего паралитика, впавшего в детство слабоумного. Ты же видишь, во что я превращаюсь: когда я не помню приходящих ко мне, когда я не узнаю никого, когда я прикован к постели, когда на поддержание жизни моего тела требуются немалые деньги. Я хочу бросить всё и приказываю тебе отключить меня от всех аппаратов, вычеркнуть меня из вашей жизни, чтобы я более не тратил деньги семьи на своё бесполезное бытие. Я, отец, муж и брат, чувствую, как доставляю вам тяготы, как напоминаю вам о смерти. В конце концов я умру, вы все знаете это, так что ж - раньше или позже? Зачем вы заставляете меня цепляться за жизнь (даже неосознанно, а в силу инстинкта и рефлекса), опустошать ваши карманы и отнимать ваше время? Потом я и не осознаю даже, что трачу вашу жизнь на пребывание со мной...". И Серж говорил мне: "Почему? Почему он так был жесток? Мы же не в память о его заслугах так заботливы, не из жалости или чувства долга были с ним там. Мы были с ним всё время во имя дружбы и любви! Мы были с ним и тогда, когда он был в сознании, и когда он был с нами только телом...".
В этом и есть человечность, самопожертвование, любовь. Для Формулярова это, я коснулся бумаг, пустые слова и бесполезные действия. "Зачем продлять существование такого человека? - судя по его тексту, так бы спросил он. - Для кого? Если умрёт и тот, кто лежит без сознания, и тот, кто заботится о нём. Кому нужна эта человечность, если все исчезнут, как крошки со стола?.."
Раздался звонок, и моё настроение несколько развеял бодрый голос Ликариса:
- Ну, как там наш автор?.. Промыл тебе мозги?
- Ты читал его манифесты? Это всё такие... опасные идеи...
- Дошёл до распределения бессмертия?.. Он, конечно, странноват, но...
- Не дошёл, наверно...
- Пробегись глазами... Там абзац идёт с "начинается рабочий день...". Если б всё это в какую-нибудь фантастическую повесть вставить, то ещё куда ни шло, а отдельно печатать - ни в коем случае нельзя. Я ему так и сказал: пожалуйста, если вы обыграете это в рассказе, художественном произведении каком, то ради Бога, мы посмотрим и, весьма вероятно, опубликуем. В таком же виде, ты прав, это смотрится как манифест.
- Ладно, - я пожевал губами. - Почитаю ещё и потом сам ему скажу всё.
- Прекрасно! - обрадовался Серж. - Только меня не цитируй, а то поймёт, что мы в сговоре.
Я повесил трубку и встряхнул лист бумаги.
"Начинается рабочий день, люди высыпают на улицы, садятся в автомобили. Живут своей обычной жизнью, смысл которой известен только им самим. Каждый хочет продлить дни своей жизни, но ради чего? Зачем бессмертие тем, кто не видит своего будущего, кто не имеет планов даже на следующий вечер, или наоборот, точно знает, что проведёт его так же, как и предыдущие - за выпивкой, просмотром спортивных трансляций, бесконечных сериалов, с очередной подружкой (другом)? Тянутся дни равноскучные, равнонезаметные, равнопроходимые, равносуществующие. В попойках, в праздных беседах, проходят они, и не думают люди ни о бесцельности существования, ни о необходимости труда, ни о жертвенности по отношению к другим. Конца и края не будет для них в таком времяпрепровождении. Может, это и есть рай для них, как ад - для других людей, занятых на производстве, не мыслящих себя без деятельности, без приложения сил, без наполнения смыслом каждой минуты своего бытия?
Потому и стоит распределять бессмертие. Определить критерии: по уму, по трудолюбию, по нравственным качествам, по характеру, по познавательным способностям. И тупым, праздным, ленивым, глупым, наглым, злобным и завистливым - не давать бессмертие, а отправлять их на диваны, на арены для боёв, в города анархии, в колонии за пределами галактики, чтобы они изживали себя, чтобы они прожигали свои дни, чтобы они уничтожали друг друга, без потомства, без продолжения рода, без дальнейшего бытия. Жестоко? Но разве общее благо всех достойных людей не требует селекции?
Знаю, критики вскричат: бессмертие должно быть доступно для всех и для каждого, это будет одним из неотъемлемых прав человека - право быть бессмертным! Да, да, конечно. Взгляните лишь, что будет, если все вокруг станут бессмертными. Все ли так равно нужны в вечном мире? Повторюсь: все ли сумасшедшие, маньяки, злые, жадные и прочая нечисть и нелюдь - достойны вечности?
Потому в переходный период нужна будет селекция. Позднее произойдут генетические корректировки, станут выращивать детей вне материнского тела, и наконец, будет создан человек будущего, достойный член нового общества, с заложенным изначально, с момента появления из родильной машины, семенем бессмертия. Так исправятся человеческие гены, слепо взращенные эволюцией; мудро и с любовью сотворится человек без генетических изъянов, без болезненной наследственности. И этот "хомо новус" будет обеспечен бессмертием для расцвета самой природы человека, для усовершенствования её, и создаст новый мир, где Бог превратится в миф, где единство мысли и чувства породит взаимную любовь и поддержку. Исчезнет сама смерть, и не нужны будут религии, единственной целью которых было победить страх смерти. Человек сам станет Создателем, Творцом, самодостаточным и совершенным".
Я отложил в сторону текст Формулярова. Нет, печатать его нельзя. Спорить - бессмысленно, править - тем более. Не самому же браться за перо и писать возражения, пытаясь дать ответ: зачем мне бессмертие, нужно ли оно здесь, на земле, реальное, физическое, несокрушимое? Или, может, "натравить" на него Долгова? Пусть бы и спорили о равносущии людей и вещей - каждый о своём.
"Долгов тоже "хорош", - мои мысли переключились на другого автора. - Значит в вечности будут тысячи я, равнозначных и равносущих для Абсолюта, и следовательно, я, нынешний, сегодняшний, я-настоящий, по сути, никто. Вся ценность моей, моей личной, конкретной жизни - превращается в пустоту. Кого любит Бог? И несуществующего меня для меня, и меня, и того, кто никогда не был мною... ах да, Он же всё равно всех любит одинаково... А что дальше? Дальше - уже по Формулярову: единство мыслей всех людей, коммунистический рай в равносуществовании, и потом равенство - в бессмертии, золотой миллиард.
И вообще, кто что знает о рае? В нас так и не изжиты примитивные представления о посмертной жизни: мол, праведники в раю счастливы, веселы, блаженны, ничего не делают, только поют и ходят в белых одеждах. То есть рай - это место, где люди счастливы. А что есть счастье? Полное удовлетворение всем? Тогда зачем умирать, когда можно, продляя чувство удовлетворённости всем до бесконечности, обрести рай на земле?
Можно ли вечно, здесь, в этой разрушающейся природе, во времена стихий, катастроф и резких перепадов настроений политиков, пребывать в неизменной радости, в состоянии наслаждения всем, всегда, везде? В нашем мире, ещё подверженном болезням, злобе, предоставляющем легкодоступные пороки, - невозможно!
Разве что - забыть о мире за окном, замкнувшись на часах своего тела. И то - если его не точит червь болезней. Уединившись, подключить провода к зонам мозга, отвечающим за удовольствие, и положить палец на кнопочку, которая активирует эти провода, ток в них, чтобы едва только нажмёшь на неё, как получишь разряд удовольствия. И жать эту кнопку постоянно, без перерывов на сон и еду. Так делали крысы, мыши, так будут делать и люди".
Я налил себе ещё кофе. Рано звать Иннокентия. Что мне ему сказать? Что рай не может быть на земле, что бессмертие на земле невозможно? Что вечное не может существовать в преходящем, что в нашем испорченном сознании, в нашем изгаженном мире - разве может быть место вечного блаженства? В него тут же придут с грязными сапогами, его тут же оплюют эгоистичные негодяи, его тут же замарают бранными словами подонки.
И конечно, я предвижу возражения Формулярова исходя из его же текстов, - если мы не перевернём свои мозги, если мы не изменимся кардинально, то мы не устроим райское общество. А если не сможем создать такой мир, где все друг другом довольны, все друг другу доставляют удовольствие и заботятся только о благе другого, светясь искренней любовью, то зачем тогда нам бессмертие?
"Да уж, - я с такой злостью поставил чашку на стол, что часть напитка вылилась на бумаги, - как скучно и противно, когда все лебезят друг перед другом, угождают друг другу и ведут слащавые разговоры! Нет, в нашем мозгу что-то не так, если мы уже представляем рай местом для извращенцев, моральных уродов и глупцов, которые только и делают, что поют, думают одинаково и не занимаются сексом. Ведь не могут нормальные люди, считаем мы, любить друг друга от всего сердца, помогать и поддерживать друг друга бескорыстно. Нет-нет, полагаем мы своими искажёнными мозгами, это тронутые люди, это у них сбиты представления о свободе, это у них глубокое поражение мозга! Потому что они не могут быть такими! Они неискренни, они неправильны. Так думаем мы в нашем восприятии, нашим дурацким мировоззрением видим только дурное, сладострастно-развратное. Но их ли сердца и умы неискренни и нечисты? Не наши ли умы и сердца погружены в грязное болото этого мира? И зачем тогда нам бессмертие, если мы всюду видим зло, если мы завидуем, если мы гонимся за собственным прибытком, если мы не можем создать свою мораль, а только паразитируем на старой, допуская всё и вся, закрывая глаза на её нарушения?".
То то и оно. Я поднял было трубку, чтоб позвонить Авиму, но тут же опустил её. Ну и что? Разве не прав Формуляров? Разве не надо нас силой заставить быть другими? Мы лучше-то сами, своим умом, своими силами не будем. Но кто решит, какими лучшими мы должны быть? Не тот же ли проходимец, не тот же ли развратник, только взявший в руки пульт от управления человеческим телом? И кто будет учить новых людей? Не те же ли - "старой формации", со старой моралью, только перестроившейся на новый лад? Нет, гнильца-то будет уже заложена в новое мировоззрение, и кусочки плесени старого мира всё равно проскользнут в головы человека 2.0... Или наоборот, возьмёт дело в свои руки прогрессивный человек, с новыми моральными устоями, который не будет стесняться религиозных догм и обычаев народов, который, сообразуясь своей правдой, разрушит всё старое до основания, нет, до почвы, даже первый слой её снимет, чтобы в новом человеке всё было с чистого листа?
Не воскликнет ли Иннокентий, и вместе с ним новый проповедник: что вам рай?! Это просто место отдыха, вечный курорт, где точно так же будут жить, не заботясь о пище и крове, о своих детях, о сне, о старости, о беге времени. Одно и то же место надоест за неисчислимое количество времени. Но для чего вы будете там жить, продлевая своё существование? Этот вечный покой, эта вечная непринуждённость и даже забытье без развития, без самосовершенствования, без изменения мира. Там всё неизменно, упорядоченно и построено не вашими собственными руками. Там - вы живёте в гостинице, комфортабельной, приятной, но не своей, и не чужой, нет, но и не родной. В новом мире, как в правильном раю, не в том, посмертном, построенном будто бы для вас, но не под ваши истинные нужды, вы будете чувствовать себя дома! Не в гостинице, где всё окружающее не ваше, дано взаймы, на время, а там, где вас любят и ждут. И бессмертие дано будет вам с целью...
Я поймал себя на мысли, что уже додумываю за автора его ответы. Так и так всё понятно с ним и его доводами. Он бы ясно сказал мне: "Если б можно было вложить в умы, настроения, мировоззрения всех людей стремление ко всеобщему благу, отказ от сиюминутных эгоистических страстишек, от заботы исключительно о себе и от бессмысленного времяпрепровождения, если б все трудились во имя всеобщего блага, всё своё время посвящали поддержке ближних, благоустройству окружающего мира, то как бы преобразился к лучшему весь мир!". Да-да-да... И тогда, конечно, настал бы рай на земле...