- Пошли в Пещеру, - сказал с утра Кролик, - надо опохмелиться, а ты все выжрал.
Пещерой деревенские называли кабак, который держал Сергей. Там было темно, сыро и пахло плесенью.
По дороге я вспомнил, что в городе пару раз заходил в бар 'У Марины', который располагался напротив бара 'У Сергея'.
- Они составляли друг другу нездоровую конкуренцию, - рассказывал я Кролику.
- Почему? - спросил он.
- Потому что девочки шли в бар 'У Сергея', а мальчики - в бар 'У Марины'.
Кролик ухмыльнулся.
- Не помню, кто из них закрылся раньше, но сейчас...
- Чего там? - перебил Кролик.
Из Пещеры раздавались возмущенные голоса.
Посетители, перекрикивая друг друга, заметили нас не сразу. Но, заметив, замолчали.
- Чего у вас? - спросил Кролик. Я сел за столик у входа, а он прошел к стойке бара.
- Телегу увели, - неохотно проговорил дед, живущий на окраине деревни. - У Толика.
- Увели? Правда? - улыбаясь, спросил Кролик.
- Увели! - подтвердил старожил и председатель деревни Зиновий Аркадьевич. - Только не знаем, кто.
И уставился на меня.
- Кражи бывают, - строго сказал Сергей.
Высокий Папа, мужик в грязно-розовой синтепоновой куртке, наклонился к Зиновию Аркадьевичу и что-то прошептал ему на ухо. Старожил кивнул.
- Часто-то часто, но по мелочи. Телег не воровали, - Зиновий Аркадьевич не спускал с меня глаз.
- С красной попоной и подушками, - встрял дед.
- Помнишь, как дядя Паша запаску твою пропил? - рассмеялся Кролик. - Прямо из-под носа стащил.
Старожил нахмурился.
- О подвигах дяди Паши, - парировал вместо него дед, - давненько не слышно. А телегу кто-то увел.
В кабаке повисла тишина. Чувствуя, что на меня смотрит не только Зиновий Аркадьевич, но и остальные, я опустил голову. Я понимал, что новичок, и в первую очередь подозрения падут на меня. Но я не воровал, отчего бы мне беспокоиться?!
0.6.1. Колтуны в гриве
Проснулся я засветло. От негромкого лошадиного ржания.
Я выбежал на улицу. В голове навязчиво билось: 'Сколько можно-то, а? Ну сколько можно?! Оставьте меня в покое!'
Определив, что ржание исходит со стороны огорода, я опрометью бросился туда.
Конь стоял у амбара. Стоял, запряженный в телегу с красной попоной и двумя подушками.
Краем глаза я заметил что-то необычное, но времени размышлять не было. Пока меня официально не объявили вором, надо срочно возвращать чужое имущество.
'Как он здесь? Зачем это?' - лихорадочно соображал я, не понимая, как вывести коня с участка. Уздечки не было, не за хвост же хватать?!
Я боялся получить в лоб копытом и бестолково бегал вокруг животного.
Конь тоскливо смотрел на меня и переминался с ноги на ногу. Массивный круп, живые глаза, колтуны в гриве.
Пока я хлопал его по спине, говорил: 'Пойдем, слышишь, пойдем к той дыре в заборе', - я не заметил, что был обнаружен.
Откуда-то появился Сергей. Он молча отстранил меня. Открыл белые ворота на бабушкином огороженном участке, сел на коня и уехал.
Я поплелся к дому.
У калитки маячила толпа. Толпа малознакомых людей. Мне грозили кулаками и улюлюкали.
Я оправдывался, но никто не слушал. Я искал среди сердитых лиц хоть одно, заинтересованное в моем оправдании. Но не находил.
Павел Никифорович стоял поодаль и молчал. Ни Анны Павловны, ни Леньки не было видно.
Мужик в розовом синтепоне опять шептал на ухо Зиновию Аркадьевичу, а тот кивал головой. Мне не понравился этот шепот и осуждающие взгляды. Не понравилось, что председатель деревни вместо того, чтобы составить собственное мнение, прислушивался к кому-то. Что прислушивался не ко мне.
- Кролик, ну скажи им!
Кролик стоял у забора, его левый глаз дергался.
- Может, это, - сказал он, обращаясь к деду, жившему на окраине деревни, - выпьем?
Я злился от беспомощности.
- Да не брал я вашу телегу!
Толик, коренастый мужик с доверчивыми, как у ребенка, широко распахнутыми глазами, открыл калитку, подошел ко мне и ударил по лицу. Это, конечно, не лошадь копытом, но тоже неприятно.
0.6.2. Необычное обстоятельство
На улице больше нечего было делать. Я пошел в дом.
Ополоснул лицо водой. Холодильник 'Морозко' не работал, и в доме не нашлось ничего холоднее железного рукомойника. Я приложился к нему щекой.
Когда народ разошелся по делам, я вернулся на место преступления.
Меня туда тянуло. Хотелось осмыслить произошедшее.
Я вернулся к амбару и тут же понял, что привлекло мое внимание в присутствии коня. Обстоятельство, на обдумывание которого не нашлось времени раньше.
Бабушкин амбар, ранее запертый на огромный замок, был настежь открыт.