Ноа Гордон : другие произведения.

Ноа Гордон, Последний еврей - (c)The Last Jew by Noah Gordon. Часть первая. Первый сын. Глава 1. Сын серебряных дел мастера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.16*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лет 6 - 7 тому я зашел в библиотеку города Миссиссага, где жил тогда, и на столе рекомендованных бестселлеров увидел книгу The Last Jew. Первой моей мыслью было: "Не дождетесь!", но книгу я взял. И не пожалел. С этой книги для меня открылся мир Ноа Гордона - почти неизвестного русскоязычным читателям американского автора.
   Часть первая. Первый сын.
  
   Толедо, Кастилия
   23 августа 1489 года.
  
   1
  
   Сын серебряных дел мастера.
  
   Плохие времена начались для Бернардо Эспины в тот день, когда воздух висел тяжело, как оковы, а беспощадное солнце жгло, как проклятие. С утра переполненная, его амбулатория уже почти опустела, когда у беременной женщины начали отходить воды, и он выставил за дверь двух оставшихся пациентов. Эта женщина не была его пациенткой. Она лишь привела на прием к врачу своего старого отца, у которого никак не проходил кашель. Младенец этот был у нее пятым, и вышел на свет без задержки. Эспина подхватил розового скользкого мальчика на руки, и когда он шлепнул крошечные ягодицы, слабый крик крепкого маленького крестьянина вызвал ликующие возгласы и смех ожидающих снаружи.
   Роды подняли настроение Эспины, как фальшивое обещание счастливого дня. Он был свободен после полудня, и полагал, что собрав в корзинку засахаренных фруктов с бутылкой тинто, возьмет свою семью на реку, где дети будут плескаться, пока он и Эстрелла будут сидеть в тени дерева, смаковать вино, грызть сласти и тихо разговаривать.
   Уже шел прием последнего пациента, когда человек в коричневой рясе послушника появился в патио верхом на осле, тяжело заезженном в этот жаркий день. Переполненный возбуждением и собственной значимостью, этот человек проговорил заикаясь, что присутствие сеньора доктора требуется в монастыре Успения, и что ждет его падре Себастьян Альварес.
   - Настоятель желает, чтобы ты прибыл как можно скорее.
   Врач мог с уверенностью сказать, что этот человек знает про то, что он, Эспина, - новообращенный. Несмотря на сдержанность в поведении, присущую ведущему жизнь послушника, в тоне гонца проскальзывало превосходство, с каким этот человек обратился бы к любому другому еврею.
   Эспина кивнул в ответ. Затем распорядился, чтобы ослу гонца дали воды, а самому гонцу - еду и питье. Сам же, предусмотрительно помочившись перед дорогой, умыл лицо и руки и проглотил кусок хлеба. Послушник все еще ел, когда Эспина уже ехал верхом, чтобы предстать перед тем, кто его вызвал.
   Уже прошло одиннадцать лет со дня его крещения. И все эти годы он был ревностным последователем выбранной веры, соблюдал день каждого святого, ежедневно вместе с женой посещал мессу и всегда со рвением служл своей Церкви. Вот и сейчас он сразу же пустился в путь, чтобы прибыть по призыву настоятеля, но ехал с такой скоростью, которая не изматывала бы животное под солнцем, горящим, как расплавленная медь.
   Он нашел падре Себастьяна меряющим шагами часовню и погруженным в беседу с фра Хулио Пересом, ризничьим церкви. Их мрачность поразила Эспину.
   Потрясение было бы самым правильным обозначением тому, что мерцало в мозгу врача, когда настоятель отослал ризничьего и мрачно поприветствовал Бернардо Эспину именем Христа.
   - Среди олив найдено тело юноши. Этот юноша был убит, - сказал настоятель.
   Настоятель был мужчиной средних лет с хронически тревожным взглядом, словно от непрерывного беспокойства, что Бог неудовлетворен его трудами. Он всегда был корректен в своих взаимоотношениях с новообращенными.
   Эспина медленно кивнул, но его сознание уже выдало предупреждающий сигнал. Налицо было противоречие. Мертвых находили к сожаленью достаточно часто, но после того, как жизнь утекла навсегда, нет смысла звать врача.
   - Пойдем, - отец настоятель повел его в келью, где лежало тело.
  Зной уже вызвал сладковатый запах человеческой смерти, на который слетелись мухи. Эспина пытался не дышать глубоко, чтобы не чувствовать этот запах, но не смог. Под одеялом, которое придавало благопристойность его последнему часу, лежал труп крепкого юноши, одетого в одну лишь рубаху. Бернардо узнал лицо юноши и, почувствовав приступ душевной боли, перекрестился, не осознавая, сделал ли он это из-за мертвого еврейского юноши, или из-за себя самого, а может из-за присутствия рядом с ним духовного лица.
   - Мы хотим расследовать эту смерть.
   Священник смотрел на Бернардо.
   - Мы хотим знать все. Все, что можно узнать, - сказазал падре Себастьян, и Бернардо, все еще пораженный, кивнул.
   Некоторые обстоятельства были известны обоим с самого начала.
   - Это Меир - сын Хелкиаса Толедано, - сказал Бернардо, и священник кивнул в ответ. Отец убитого юноши был известен в Кастилии как один из лучших серебряных дел мастеров.
   - Этому юноше только-только исполнилось пятнадцать, если мне не изменяет память, - сказал Эспина, - в любом случае он почти не вышел из детства. Именно так его и нашли?
   - Да. Его нашел фра Анджело, собирая оливы по ранней прохладе после утренней молитвы.
   - Могу я осмотреть его, отец настоятель? - спросил Эспина, и настоятель нетерпеливо сделал разрешающий жест.
   Лицо мальчика выглядело неприметным и невинным. На груди и руках виднелись багровые синяки, на бедрах - кровавые пятнышки ссадин на ободранной коже, в левом боку выше третьего ребра - резаная рана. Анус был разорван, а между ягодицами виднелась сперма. Завершали картину яркие бусинки крови поперек разрезанного горла.
   Бернардо знал семью юноши, благочестивых и твердых в вере евреев, которые презирали таких как он, добровольно покинувших веру своих отцов.
   После осмотра падре Себастьян велел врачу следовать за ним в часовню, где они упали на колени на плиточном полу перед алтарем и прочитали "Отче наш". Затем падре Себастьян достал из шкафчика за алтарем небольшую коробку сандалового дерева. Открыв ее, вынул квадрат густо надушенного алого шелка. Когда он развернул шелк, Бернардо Эспина увидел сухой и выбеленный обломок длиной меньше полупяди.
   - Ты знаешь, что это?
   Священник, передавал ему предмет с явной неохотой. Эспина приблизился к танцуюшему свету поставленных по обетам свечей и внимательно рассмотрел переданное.
   - Кусок человеческой кости, отец настоятель.
   - Да, сын мой.
   Бернардо почувствовал себя на узком мосту, качающемся над вероломной бездной знаний, приобретенных в долгие тайные часы у анатомического стола. Анатомирование трупов было провозглашено грехом и запрещено Церковью, но в ученичестве у Самуэля Прово, известного еврейского врача, который проводил тайное анатомирование, Эспина все еще был евреем. Сейчас он смотрел прямо в глаза настоятелю:
   - Фрагмент бедра - самой большой кости тела. Этот фрагмент находился около колена.
   Он изучал щербленую кость, оценивая ее массу и изгибы, бугорки и впадины.
   - Это часть правой ноги женщины.
   - И ты можешь утверждать это, просто осмотрев фрагмент?
   - Да.
   Огонь свечей сделал глаза настоятеля желтыми.
   - Это - самая близкая связь со Спасителем. Реликвия.
   Интерес Бернардо Эспины к кости возрос. Он никогда не предполагал находится столь близко к священной реликвии.
   - Это кость мученика за веру?
   - Это кость святой Анны, - сказал настоятель тихо. Прошло какое-то время, пока Эспина понял о чем речь. "Мать девы Марии? Конечно нет", - подумал он, и ужаснулся, осознав, что проговорил это вслух.
   - О да, сын мой. У нас есть сертификат об этом, выданный теми, кто занимается такими вещами в Риме. Реликвия послана нам его преподобием Родриго, кардиналом Ланколем.
   Рука Эспины, держащая реликвию, дрожала, что было необычным для того, кто уже многие годы занимался хирургией. Он бережно вернул кость священнику, затем опустился на колени снова и, быстро прочитав благословение, присоединился к отцу настоятелю Себастьяну в повторении молитвы.
   Уже находясь снаружи, в ярком и жарком свете дня, Эспина заметил, что по монастырю снуют вооруженные люди, которые вовсе не выглядят монахами.
   - А вы видели мальчика прошлой ночью, отец настоятель? Когда он еще был жив?
   - Я не видел его, - сказал отец Себастьян, и рассказал наконец, зачем он вызвал Эспину.
   - Монастырь поручил серебрянных дел мастеру Хелкиасу создать реликвиарий из инкрустированного золотом серебра. Этот реликвиарий должен был быть самым лучшим и иметь вид балдахина, внутри которого поместится священная реликвия. Сама же реликвия со временем должна была дать нам средства для возведения достойного Святой Анны храма.
   - Рисунки мастера были величественными, и не оставляли сомнений в том, что после окончания его работа станет достойной своего предназначения.
   Мальчик должен был доставить реликвиарий прошлой ночью. Когда было найдено его тело, рядом лежала пустая кожаная сумка.
   Вероятно те, кто убил мальчика, - евреи, но может быть они - христиане. Ты - врач, и вхож во многие места, ты знаешь подробности многих жизней. Ты - христианин, хоть и еврей. Я хочу, чтобы ты узнал, кто они.
  
  Бернардо Эспина боролся с обидой на бесчувственное невежество этого церковника, полагающего, что обращенный может быть принят всюду.
   - Я, пожалуй, последний из тех, кому Вы можете доверить такую задачу, святой отец. - Тем не менее, - настоятель уставился на него упрямым взглядом, в котором была безжалостная горечь одного из тех, кто уже отказался от земных радостей и поставил на кон все для достижения цели, - ты должен найти этих воров и убийц, сын мой. Ты должен выследить для нас этих дьяволов, чтобы мы могли выступить против них. Ты обязан свершить Божий промысел.
Оценка: 7.16*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"