В районе парка Лосиный остров мы оказались около одиннадцати ночи. Подъехав к дому Кати Малявиной нам не удалось удачно припарковаться, и Церзийский кое-как пристроил машину сбоку дома. Однако интересующий нас подъезд был виден из салона машины. Я сидела молча и то же самое просила делать журналисту, когда он пытался узнать, почему мы тут, почему нет с нами Валентина? Напарнику я больше не звонила, понимала, что не просто так отключил свой мобильник. Журналист всегда переживал за меня, когда рядом не было Кремлёва, несмотря на то, что хорошо знал мой боевой характер. А возможно, именно поэтому он беспокоился. Мы с журналистом не раз попадали в довольно сложные, а иногда и нелепые ситуации, когда мой напарник был на задании, а мы его прикрывали или подстраховывали.
Однажды мы поймали злостного вора. Это было дело о семейных реликвиях (старинных монетах) одной знаменитой семьи, потомки которой, брат и сестра наняли нас в связи с кражей нескольких раритетных монет и беспокоились за оставшуюся часть коллекции, которую могли полностью похитить. Так вот Кремлёв, просидев в засаде - это был коттедж за городом - несколько часов, наконец, подловил мерзавца, который оказался двоюродным братцем наших клиентов. И Валька уж было бросился задерживать вора, но отсидел ногу и неожиданно упал. Усилием воли мой напарник поднялся и попытался задержать беглеца. Вор немного замешкался, когда открывал двери, но применил оружие. Валька получил еще и пулю в ту же самую ногу, которая онемела. Слава богу, ранение оказалось касательным, не глубоким, и он, волоча ногу, все-таки выскочил за преступником. Но тот уже выбежал из дома и рванул в лесную полосу, где у него был спрятан скутер. И вот я решила (мы также как сейчас, сидели с Церзийским в машине) перекрыть путь убегающему преступнику, а тот выстрелил и в меня, но неумеха промахнулся. Я же в это время споткнулась и упала. Произошло это одновременно с выстрелом и Церзийский решил, что меня застрелили. Однако Валька, не стал задерживаться у моего тела и лихо прохромал мимо, так как видел эту нелепую ситуацию, которую потом мы позже вспоминали разве что со смехом. Действительно комично все произошло. Валька, понятно, рисковал, но наглого вора задержал своим фирменным ударом. Ему повезло - преступник запутался когда вытаскивал из кустов скутер.
Вся эта погоня с пальбой и моим падением случилось на глазах у Церзийского. Он потом сказал, что чуть "не посерел от страхов и болей за Александру", конечно, он хотел сказать, что чуть не поседел от страха, но при волнении, вы уже поняли, мой иностранный друг начинает говорить по-русски немного криво. Вот и сейчас я видела, что Митя переживает. Журналист не раз участвовал в наших операциях по задержанию преступника или преступников. И у него появился свой журналистский нюх, и некоторая волнительная нервозность. К тому же ему нередко перепадало, а однажды ему даже сломали ребро.
- Александра, - обратился ко мне Митя. В такие таинственные и волнительные минуты, он называл меня полным именем и с дрожью в голосе.
- Не беспокой Александру, Церзийский, - беззлобно попросила я своего личного водителя, - ты же знаешь такое мое состояние. Я сейчас думаю. Мне надо сосредоточиться, чтобы войти в подсознание. Необходимо настроить все полушария мозга на продуктивную работу, чтобы срочно переварить инфу и получить ответы на вопросы, или хотя на один вопрос. Понял?! Сегодня странный день, а сейчас, возможно, это час "Ч". Я вся как пружина. Сидим и ждем.
- Кого? Чего?!
- Не знаю я "кого, чего", - еле слышно передразнила я журналиста, - дядю высматривай в кепке, а может даже и тетю... и телефон отключи! - я посмотрела на свой, нет ли там от Вальки смс. Не было! Засранцы! Я почему-то злилась: и на Вальку и на Доктора. Не сомневалась, что они вместе сейчас, но где? А вдруг совсем в другом месте, а мы сюда приперлись! - Будем надеяться, сегодня что-то случится. Не зря я уснула в Шавасане.
Про странный сон я рассказала Церзийскому по дороге в район парка Лосиный остров. Он пытался задавать наводящие вопросы, поскольку не особо понял, причем тут сон, почему именно такой. Заниматься разъяснениями мне было не до того, впрочем, журналист сообразил, что лучше не задавать много вопросов, а еще лучше помолчать.
Вот мы и сидели молча, едва дыша. Ждали! Во дворе, не слишком освещенном, все еще продолжалась ночная жизнь: кто-то парковал машину, кто-то наоборот выезжал, освещая фарами наше авто, отчего я нервничала, в основном из-за шума и чрезмерного света. Я желала тишины! Многие машины, которых водители взяли моду парковать во дворах, стояли в темноте, как уставшие лошади, оставленные своими кучерами; и только противоугонные устройства непрерывно и кратко мигали красным цветом на миг, освещая автомобили. В общем, "лошадки" отдыхали от тяжкого суетного дня. А вот нам было не до отдыха.
Около часу ночи мимо нас прошмыгнула парочка влюбленных. Парень провожал девушку, она зашла в крайний подъезд, рядом с нашей машиной. Перед этим молодые люди долго целовались, меня это раздражало. Но потом девушка скрылась за дверью, а парень еще какое-то время стоял, смотрел на окна и курил. Церзийский тоже решил покурить, но получил по рукам. Наконец установилась тишина. Стало неожиданно и подозрительно тихо.
Прошло еще около часа. Вдруг из знакомого нам подъезда, где мы с Валькой однажды провели незабываемую половину дня, а именно, из подъезда, где проживала Катя Малявина - вышел человек в довольно широких темных брюках и в темной, тоже довольно свободной куртке с большим капюшоном, которым была закрыта полностью голова незнакомца.
Обычно капюшоны любит носить молодежь. На самом деле, такая деталь в одежде, как глубокий капюшон, который достаточно плотно скрывает лицо человека - это обрядовый, символический элемент одежды из далекого прошлого; прошлого, уходящего во времена инквизиции, во времена монашеского ордена францисканцев - смутные и жестокие времена. Спрятавшийся под капюшоном человек всегда немного таинственен, подозрителен или опасен. И на первый взгляд невозможно было определить незнакомца - это мужчина, или женщина - который направился в нашу сторону. Я непроизвольно сжала руку Церзийского, а когда он посмотрел на меня, быстро приложила палец к губам. Человек в капюшоне прошел мимо нашей машины и осторожно, оглядываясь по сторонам, направился к мусорным бакам. В это время никого во дворе не было, то есть была как раз такая атмосфера, которую я желала - тихая и темная августовская, безлунная ночь. Но именно плохая освещенность и мешала всмотреться в человека. Тот, приблизившись к мусорному баку, с силой бросил в него небольшой пакет. В пакете, видимо, находилось что-то тяжелое, поскольку он ударился уже в мусорном баке о другой пакет, в котором возможно была бутылка, и случился довольно громкий звон, отчего незнакомец в капюшоне вздрогнул, пригнув голову, резко развернулся и быстро пошел в сторону подъезда, из которого только что вышел. Мне показалось, что это все-таки мужчина, шел он немного в развалку, хотя и торопился.
Резким движением руки я приказала Церзийскому следовать за подозрительным человеком. Тот, с готовностью выполняя мою просьбу, видимо от неожиданной команды и волнения как-то немного неуклюже вышел из машины и стукнул дверью, которую я не могла удержать - не успела. Уж слишком быстро и с силой захлопнул дверцу машины мой личный водитель и поспешил вслед за незнакомцем. "Шпион никудышный - чертыхнулась я про себя - наверняка все испортил". Я почти была уверена, что незнакомец сейчас что-то предпримет.
Человек в куртке с капюшоном действительно как будто насторожился, посмотрев вполоборота, еще более пригнул голову и заторопился к подъезду, при этом он сунул руку в карман куртки, а затем вынул ее с каким-то предметом. Я напряглась. Осторожно приоткрыв дверцы машины, я выбралась из нее и бросилась в сторону подъезда. Когда Церзийский почти настиг незнакомца, тот распылил из баллончика жидкость, но к счастью не совсем удачно. Однако часть струи все-таки достигла журналиста, и он инстинктивно схватился за лицо, наклонившись вниз головой. Я уже со всех ног бежала к подъезду. Однако мужчина скрылся в проеме двери, которая захлопнулась прямо перед моим носом.
Церзийский корячился от боли, растирая веки. У меня тоже немного неприятно щипало в глазах и засвербело в горле. Видимо пары газа все еще висели в воздухе. Я приказала Мите интенсивно моргать и не растирать веки, а бежать в машину за водой. Ключей от домофона у нас не было, и пока я в панике соображала, как попасть в подъезд, и к кому позвонить, неожиданно к нам подбежала странная парочка. Женщина охала около Церзийского, а парень уже открывал дверь. Не успела я даже сообразить, что происходит, как узнала в парне - Петра, а в женщине - Елену Андреевну, которая из сумки достала воду и влажные салфетки и аккуратно прикладывала салфетку к глазам журналиста. Тот, попытался идти самостоятельно, но его придерживал Петр и Елена Андреевна, я же поторопилась наверх.
На лестничной площадке третьего этажа происходила какая-то не совсем шумная, но пыхтящая возня. Несколько человек молчаливо как будто бы боролись друг с другом. Это были - Валька, Доктор, и мужчина в капюшоне, который сопротивлялся и как-то подозрительно кряхтел, пытаясь оторваться от моих друзей и зайти в квартиру Малявиных. Дверь, напротив - в квартиру Петра - была нараспашку.
Все-таки ребята оторвали руки незнакомца от ручки квартиры Ираиды Никитичны и все еще сопротивлявшегося втащили в квартиру Петра. Захваченный хрипел и кусался! Капюшон с незнакомца слетел и мы увидели кепку, когда уже все вместе ввалились в холл квартиры студента. Кто-то включил свет, и тут первая не выдержала Елена Андреевна, она со свойственной ей эмоциональностью вскрикнула:
- Ираида Никитична, это же ты!
Да! Перед нами стояла Ираида Никитична собственной персоной, в кепке, но узнаваемая совершенно. Остальные молчали в полном замешательстве. Впрочем, не все были удивлены.
Всего несколько секунд мне понадобилось, чтобы прийти в себя. После чего я вспомнила про мусорный бак и пакет, от которого Ираида Никитична пыталась избавиться.
- Церзийский, ты как? Оклемался?
Церзийский, который все еще прикладывал к глазам влажную салфетку, но все-таки уже видел, так как посмотрел на меня, с удивлением и даже и даже с испугом.
- Алекс, оклемался - это я понимаю немного-немного нездоровый, но поворотливый. О, да - я поворотливый!
- Тогда давай "поворотливый", поворачивайся к дверям и срочно беги к мусорным бакам, найди пакет! Какого он был цвета непонятно. Однако вроде темный, с ярким пятном, скорее с рисунком. Думаю, ты тоже его запомнил. В пакете должно быть что-то очень тяжелое, я так думаю...
Журналист, не ожидал такого задания. Он смотрел с любопытством воспаленными глазами на Ираиду Никитичну и понимал, что произошло что-то важное, но интересное еще впереди, а тут вдруг его решили выгнать на улицу и Митя рассердился.
- Да, я что, лох какой-то, бомжатник? Копаться в баках! И потом, тут есть и моложе меня, - возмущенно выпалил журналист, и посмотрел на Петра.
Церзийский не часто так вспыхивает, но тут что-то на него нашло, видимо газ в голову ударил. Я ласково улыбнулась журналисту и объяснила, почему именно он должен изъять из бака пакет. Видели только мы с ним в какой бак, и в каком месте был брошен пакет. Я как больному объяснила журналисту, почему именно ему выпала эта честь. Ну не мне же - женщине - лезть в мусорку. Впрочем, таким случаев было достаточно много. В каких только мусорных баках, в разных районах Москвы и Московской области, мы не рылись с Кремлевым, а этот австриец вдруг оскорбился. Он потом конечно пожалел о своем поступке, который я припоминала ему по случаю, и без случая.
- В общем, - безапелляционно заявила я, - ищи пакет с чем-то очень тяжелым. Думаю, это или гиря, или гантель, или тяжёлая статуэтка и, скорее всего, завернута во что-то шерстяное.
- Все - не то!
Ираида Никитична сказала это с каким-то ядовитым превосходством и торжеством. Между тем, я даже не удостоила инвалида вниманием. Мне было неприятно смотреть на эту женщину в нелепом одеянии, в кепке, которую она все еще не сняла. Именно кепка на меня производила тягостное гнетущее впечатление. Уж не знаю почему, но как в триллере, мне было немного не по себе - передо мной стоял ужастик в кепке, под которой мне показалось, притаился огромный мерзкий спрут. Ничтожный ужастик, который пытался изобразить из себя победителя... В голове у меня мелькали обрывки системного сна про пляшущего мужика в кепке.
- Нет, все то! - Я строго посмотрела Церзийскому в глаза, но тот уже виновато тряхнув своими роскошными кудрявыми волосами, устремился к выходу.
Около дверей его догнал Петр с резиновыми перчатками в руках, и еще прихватил пустой пакет, лежавший на диванчике в холле:
- Я с вами. Помогу.
Пока мы ждали ребят, Ираиде Никитичне все-таки стало дурно. Елена Андреевна принесла из своей квартиры корвалол и нашатырный спирт, сунула ватный диск под нос нашему инвалиду, а капли выпила сама и нам предложила. Мы отказались, но жадно выпили все по стакану воды и расположились в холле: на диване Ираида Никитична, я на тюфяке сбоку, а ребята на стульях напротив. Валька и Доктор что-то вполголоса обсуждали. Мы ждали ребят с улицы с находкой. Когда же Ираида Никитична пришла в себя, то сердобольная Елена Андреевна уговорила ее принять сердечные капли.
Некоторое время в холле повисло неудобное молчание. Да и говорить как-то совсем не хотелось. На меня вдруг напала страшная усталость. У Вальки и у Доктора глаза были красные, а физиономии мрачными. И это понятно, они долго сидели в засаде и по очереди смотрели в глазок. Такую засаду я знала, сама через нее прошла - утомительное, болезненное, неприятное занятие. Уж лучше притаиться, сгорбившись в гардеробном шкафу или караулить часами в машине..., но только не смотреть безотрывно в замочный глазок, затаив дыхание и напрягая позвоночник.
Потом Елена Андреевна опять сбегала к себе и принесла всем компот из черной смородины. Мы пили с удовольствием и с такой жаждой как будто несколько дней шли по знойной пустыне без воды. Обстановка немного разрядилась. Вновь припоминая детали сна про танцующего мужика, я еще раз убедилась в силе вещих, но загадочных сновидений. "А вот и гадание с крупными картами - фигурами. Трудно было понять, конечно, что мужчина и женщина - это одно и то же лицо. Да. Вот тебе и карты...".
Ребята появились достаточно быстро. Впрочем, что там особо было задерживаться, к ночи все баки полные, и пакет наверняка был наверху. Хорошо, что успели до приезда мусороуборочной машины. Обычно мусор вывозят ранним утром, на это и рассчитывала Ираида Никитична.
- Нашли?
- Нашли! Вот!
Церзийский открыл пакет похожий на тот, который выбросила Ираиды Никитичны. Мы все склонились над находкой. На удивление мать актрисы тоже с интересом всматривалась в пакет. Видимо ей хотелось удостовериться, тот ли пакет нашли ребята. Вглядываясь, она с удовлетворением хмыкнула, и демонически улыбнулась. Горгона, да и только!
В пакете вместе с мусором лежала пестрая шерстяная варежка, внутри которой мы обнаружили бильярдный шар. А еще там же были медицинские перчатки, одна из которых имела порез в месте большого пальца . Варежка в некоторых местах была дырявой, видимо проела моль, отсюда и нитки могли легко крошиться. Именно такие пестрые нитки я обнаружила на платке Елены Андреевны, и на стеклянной поверхности журнального столика в комнате, в которой проживал квартирант Дима Осин.
Ираида Никитична улыбаться перестала. Ее опять нещадно знобило.
Валька обращаясь к ней, спросил:
- Студент случайно увидел, что вы ходите, а вы поняли, что он увидел? И поэтому вы к нему пришли?
Женщина молчала, ее еще больше стало трясти, и я подала ей плед. Она приняла, даже не поглядев на меня, без всяких благодарностей. И не особо-то я в них нуждалась, было не очень приятно находиться с этой женщиной, которая устроила представление, похлеще, чем в театре жестокости. Театр одного актера. Не много ли актеров в одном детективном расследовании?
А Валька продолжал задавать вопросы нашему "оборотню".
- А ключи, каким образом у вас оказались?
- Этот чертов ухажер, часто их оставлял в замочной скважине. Растеряха и наркоман!
- И эндоксан вы ему подбросили - терпеливо продолжал обращаться к трясущейся женщине Кремлев, - причем это была уже другая коробка с лекарством. От той - первой - вы избавились сразу же после того, что случилось с вашей дочерью. Вы знали, что будет обыск в вашей квартире, но еще не додумались подставить студента. Это потом вам в голову пришло? Так ведь?
Ираида Никитична удивленно глянула на Вальку и вдруг заговорила.
- Как догадались про лекарство?
- Догадались, - хмыкнул Доктор.
- А Елену Андреевну за что?
- За дело! Не будет нос сувать куда ей не велено, землелюбка чертова!
- Зачем вы так с дочерью?
Ираида Никитична долго молчала, неожиданно ее перестало трясти, и она строго, менторским тоном произнесла:
- Мать надо почитать, любить и слушать!
- И вы решили именно таким образом проучить вашу непослушную дочь, - не удержалась я.
- Сама виновата! Я... я совсем не предполагала, что такой будет реакция на препарат, хотела отвадить ее от этого театра. Актриской она заделалась!
Укутавшись в плед, Ираида Никитична приказала нам налить ей горячего чаю, губы у нее пересохли, от дальнейшего общения она отказалась. Отпив несколько глотков чая, женщина закрыла глаза и как будто уснула.
Уже почти под утро мы вызвали следователя который вел дело и который еще не успел отбыть в отпуск, он приехал вместе с оперативником и экспертом - криминалистом. Пришлось пожертвовать своим временем. Все были допрошены. Квартиры Петра и Ираиды Никитичны подверглась осмотру. Следователь произвел выемку пакета, от которого хотела избавиться Ираида Никитична, криминалист снял отпечатки у всех присутствующих. Мы передали следователю все наши находки и фотографию в рамке. Доктор к моменту приезда группы удалился, ему тут не следовало светиться. Также был выдворен из квартиры Церзийский, хотя он очень сопротивлялся. Все мероприятия закончились почти к полудню. Ираиде Никитичне опять понадобился корвалол. И когда к ней обратился следователь, та произнесла всего три слова.
- Мне нужен адвокат!
Ираида Никитична и это знала, то есть, что имеет право не отвечать на вопросы следователя, и что вправе, воспользоваться услугами адвоката.
На этот раз мы с Валькой не смогли, к сожалению, предложить визитку Вениамина Фридмана матери Кати Малевиной. А очень бы хотелось подложить Вене свинью, ну, то есть - подсунуть Горгону. Но ему и тут повезло. Он не мог быть адвокатом у Ираиды Никитичны потому, что был адвокатом у Лео Блюмонта, который еще проходил по делу. Но даже не потому, что адвокат не может быть одновременно у двух и более участников уголовного процесса, а потому, что в показаниях Ираиды Никитичны и Лео явно будут противоречия. Хотя бы потому, что Ираида Никитична ненавидела Блюманта, что исключает наличие одного и того же защитника у этих лиц.
Глава 21
В офисе я подвергла своего напарника жесткому допросу с пристрастием. А если честно устроила скандал. Забросала вопросами. Валька не успевал отвечать и оборонялся, как мог.
- Алекс, ты пошла в спортивный клуб. У тебя йога, которую ты не любишь пропускать! И потом, ты сама говорила, что после йоги собралась в салон. Я же видел, что ты устала и немного пожалел. Могу я оказать сочувствие своему напарнику - дорогому мне человеку...
- Не хитри, Кремлёв. Ты же оперативник. Решил зажать информацию и действовать чисто мужской компанией. Как же! На корабль они женщин не берут! Свинство! А то, что я тоже офицер?! Опять за старое? Ну, погоди, Кремлёв, когда-нибудь я с тобой поквитаюсь!
- Да не горячись ты, Алекс, что на тебя нашло? Я беспокоился за тебя! Опасная тетка попалась. Маньячка! Идет по головам, даже дочь свою не пожалела. А потом, когда было все тебе рассказывать. Все завертелось быстро... Позвонил Петр - ты же на йоге отключаешься - сообщил, что студента вывели из комы, и что он пришел в себя. Я тут же сообщил Доктору, сама понимаешь, кто как не он мог договориться с врачами, чтобы допустили хоть ненадолго к студенту. Вот Дима и сообщил нам, что кто-то его ударил по голове сзади, когда он был в своей комнате. Он потерял сознание и ничего больше не помнит. Но главное, Дима признался, что подозревал Ириду Никитичну в симулировании. Однажды он случайно увидел, как мать Катя приподнялась и встала ненадолго из кресла. Девушке об этом рассказать не решался, а потом уже поздно было. Врачи нам дали всего пару минут разговора с Димой, но и этого было достаточно, чтобы кое-что понять. Необходимо было спровоцировать Ираиду Никитичну на активные действия. Мы втроем: я, Доктор и Петр помчались на Лосинку, в пути стали думать, что же такое предпринять. А там еще Елена Андреевна чуть все не испортила, но может даже все еще лучше получилось. В общем, мы столкнулись с ней в подъезде, ну и подговорили пенсионерку нам подыграть. Елена Андреевна, правда, много чего не поняла, но приставать с расспросами не стала. На лестничной площадке своих квартир, Петр громко сообщил ей, что студент очнулся и якобы что-то вспомнил, но к нему пока не пускают. Во время разговора с Еленой Андреевной, Петр заслонил дверь квартиры Малявиных, и мы: я и Доктор, тайно, быстро забежали в квартиру Петра. А Елена Андреевна, как мы ее научили, очень громко сообщила Петру, что уезжает на дачу и попросила его подвезти к метро. Они ушли, а мы остались в квартире Петра. Договорились, что Елена Андреевна и Петр будут ждать в машине, но так чтобы их не увидела Ираида Никитична. О том, что она ходит, мы уже не сомневались и ждали ее выхода из логова. Когда она вышла из квартиры, я аккуратно проследил за ней из дверей подъезда узнать, куда направилась Ираида Никитична, понял, что к мусорке. Мы решили задержать ее при возвращении. Ну, а про пакет ты первая спохватилась! Остальное тебе уже все известно. И знаешь, Алекс, я был уверен, что ты сообразишь и приедешь с Церзийским на Лосинку...
Конечно, мой напарник хитрил! Мог бы при желании, найти время и сообщить мне об операции. Но они с Доктором решили мужской компанией обойтись. Что тут скажешь? При всем уважении Кремлева ко мне, при том, что мы напарники, у него нет-нет, да и выползают из нутра дурные манеры опера: "зажать" информацию и самостоятельно задержать преступника.
- Не подлизывайся, все равно - не прощу. А почему я во дворе дома не увидела машин: ни твою, ни Доктора?
- Я свою машину оставил дома, на нее сама знаешь надежды мало, а тут такое завертелось.... За мной заехал Сеченов, он же был на служебной машине. Да! Слушай Алекс, в этой суматохе забыл тебе сказать, что Доктор отдал наши находки своему эксперту и тот сообщил, что часть большого пальца - он все-таки его идентифицировал - со следами на коробке лекарства, и на стеклянной поверхности стола, и отпечатки на рамке с фотографией Кати - принадлежат одному и тому же лицу. Тут и к бабке не ходи - это пальчики Ираиды Никитичны. Перчатки у нее были порваны, помнишь? И с нитками сама уже поняла, тоже все ясно. Пёстрые волокна один к одному похожи на эту старую варежку. Но с волокнами и с варежкой и с отпечатками пусть теперь следователь разбирается, назначает экспертизы. А Веню мы, разумеется, поставим в известность.
Валька как никогда был болтлив и благожелателен. Он все-таки чувствовал себя виноватым и очень хотел добиться с моей стороны благосклонности.
Глава 22
В полумраке камерного убранства помпезного зала ресторана "Московский", декорированного тяжелыми бархатными шторами пурпурного и шафранового цветов, под сводами писаного потолка, нежно и минорно звучала живая фортепианная музыка.
Красивые нарядные пары танцевали на площадке, некоторые рядом со своими столиками. Наконец последние звуки музыкальной композиции медленно растворились в глянцевом кружеве роскошного зала, который постепенно становился ярче от огней антикварных медных люстр. Леон Абрамович с благодарностью за танец галантно поклонился в мою сторону, и мы отправились к своему столику у окна, с панорамным видом на Московский Кремль, где нас ждали друзья и искрящее шампанское в хрустальных бокалах.
Почти каждое удачное детективное расследование мы отмечаем в ресторане - в отеле Националь. Это уже стало традицией. Когда расследование заканчивается передачей Вениамину Фридману богатого клиента, который непременно должен будет выложить немалую сумму за услуги опытного адвоката, то ресторан заказывает Фридман. Сегодня Вениамин был особенно счастлив, собрать нас всех за богатым столом. Покровители Лео вознаградили адвоката с лихвой и его работа, удивительным образом, закончилась вместе с нашей. Адвокат, как никогда был в прекрасном расположении духа. Мы праздновали нашей маленькой компанией успешное завершение дела. Отсутствовал только Церзийский, он все-таки был отправлен в командировку в Штаты. Веня продолжил свой рассказ о том, как стал свидетелем допроса матери Екатерины Малявиной.
- Дорогие друзья, скажу откровенно, даже я с многолетним опытом защиты обвиняемых и подсудимых, в том числе и убийц, был покороблен циничными показаниями обвиняемой Малявиной. Знаешь, папа, - обратился он к Леону Абрамовичу, - характеристику данного психотипа ты просто обязан включить в свои научные труды и в лекции для студентов. Представляете, это безумная женщина - а ее признали вменяемой - с какой-то глухой, холодной злобой пояснила следователю, что она ничуть не пыталась умертвить свою родную дочь, а всего лишь проучить непослушное дитя; что она, всего лишь, пыталась лишить возможности неуправляемую девчонку играть в театре! Адвокат Малявиной делал ей всевозможные знаки, умолял глазами, чтобы она остановилась, чтобы не ухудшала своими показаниями свое, и без того, тяжелое положение обвиняемой. Но женщина как будто не замечала своего защитника. Трудно представить, что такое можно говорить про родную дочь. В уме не укладывается столь откровенная неприязнь к бедной девушке. Она методично, с периодичной агрессивностью, давая показания, продолжала, как бы все еще отчитывать свое непослушное дитя. Ей следовало, как говорила Ираида Никитична о Кате, быть дома и опекать свою больную мать. Именно с этой целью она и положила таблетку в медальон. И то, что состояние больной девушки могло ухудшиться, в случае приема препарата, она знала, но это лишь для того, чтобы Катя прекратила играть в театре. Ираида Никитична совершенно искренне удивилась, что таблетка эндоксана привела ее дочь к смерти. И не поверите, друзья мои, когда следователь ей возразил, сказав, что она, как медицинский работник, должна была предвидеть такой результат - Ираида Никитична равнодушно возразила ему, что она всего лишь медсестра, а не врач! И что она не могла знать о подобных последствиях лекарства. И что если случилась смерть, продолжала Ираида Никитична, то значит, так распорядились небеса. Представляете! И опять стала твердить, что лишь пыталась воспрепятствовать желанию своей дочери сделаться актрисой. Именно поэтому она предприняла попытку симулировать свою неподвижность, хотя ноги действительно болели, но дочь продолжала бегать в этот "ничтожный", по словам Ираиды Никитичны, театр к ненормальному режиссеру, да еще и связалась с ненормальным студентом и это ей тоже не нравилось. Она все время твердила что не для того рожала дочь, чтобы та, покинув больную мать, бегала в "сумасшедшие театрики", и не для того, чтобы общалась с наркоманами.
Веня ненадолго замолчал, отпил глоток воды из фужера, обвел нас взглядом и вновь продолжил:
- Студента она невзлюбила, и даже не скрывала это от следствия. "Пропащий парень" - так она выразилась и добавила, что все равно его бы его погубили наркотики. Уверяла, что парень получил по заслугам! Не стала объяснять следователю, почему именно Диме подбросила пачку с лекарством, но и отрицать не стала, да и глупо, ее отпечатки на коробке с таблетками - веское доказательство. Пояснила, что как только подслушала о том, что Петр уезжает, переоделась в мужчину, чтобы соседи не узнали, если вдруг увидели бы как она заходит или выходит из квартиры Петра и, воспользовавшись ключами, которые Дима по рассеянности оставил в дверях, зашла в квартиру Петра. Она дождалась студента, ударила его сзади по голове варежкой с шаром, но получилось, по ее словам, немного не сзади, а сбоку, так как тот видимо что-то почувствовал и пытался обернуться. Студент упал, варежку она положила на журнальный столик и с помощью шприца ввела ему сильнодействующее лекарство. А когда вышла из квартиры, но еще не закрыла дверь ключом, то слышала, как соседка в коридоре своей квартиры пытается открыть дверь. Тут Ираида Никитична, как она выразилась "немного растерялась". Она отвернулась лицом к лестничному пролету, а потом собралась, уж было, бежать вниз по лестнице, но поняла, что соседка открывать передумала. Она быстро закрыла ключом двери квартиры Петра и спиной (это ее выражение) приблизилась к дверям квартиры Елены Андреевны. Представляете, что сделала пожилая пенсионерка? Она закрыла рукой глазок, затем плюнула в него и забежала к себе. Не знаю как вам, друзья мои, но я с трудом бы поверил в эти дикие выходки больной женщины, если бы сам лично не стал свидетелем допроса Малявиной. Потом рассказала, - продолжил свой рассказ Вениамин, - как следила в глазок за детективами, которые звонили в квартиру Петра, когда искали Дмитрия Осина. Слышала, как вышла Елена Андреевна, как зазвала детективов к себе. - Веня неожиданно резко замолчал, покачал головой, настолько неприятно ему было вспоминать. - Обвиняемая так некрасиво ругалась в адрес соседки, называла ее сплетницей, любопытной дачницей и шпионкой. Она почему-то решила, что Елена Андреевна, узнала ее на лестничной площадке, около квартиры Петра, несмотря на наряд и кепку. Ненависти в Ираиде Никитичне, - заключил адвокат, - хватит на десять человек. Вы знаете, друзья мои, рассказывая про соседку, Ираиды Никитична почти скрипела зубами от злобы и готова была разорвать Елену Андреевну. Следователь даже решил отказаться от очной ставки между соседками, чтобы не случилось кровопролития. И вот представляете, как она решила проучить Елену Андреевну? Не задумываясь о последствиях, Ираида Никитична, видимо в состоянии беспредельного негодования, накрывшись пледом и вооружившись варежкой, в которой находился бильярдный шар, позвонила в дверь и когда соседка стала ее открывать, Малявина внезапно, с силой рванула дверь на себя, ударила соседку и быстро забежала в открытую дверь своей квартиры.
До такой степени мне была неприятна эта женщина, что я попросила адвоката остановиться и избавить нас от дальнейших показаний Ираиды Никитичны. Нам уже было известно, что в уголовное преследование в отношении Лео прекращено по реабилитирующим основаниям. Сам Лео находился в нашей компании. Режиссер немного опоздал, но пришел изыскано элегантный и несколько взволнованный, и поднес мне огромный букет желтых роз.
Я предложила тост за светлых людей, а эту злодейскую историю забыть, как страшный сон. Кстати, про сон! После рассказа адвоката об Ираиде Никитичне, я неожиданно вспомнила свой сон, который мне приснился, когда мы искали Лордика. "Так вот это какая собака терзала своего детеныша!" - вдруг мелькнуло у меня в голове. Я уж было хотела сказать об этом Вальке, но того вдруг отозвал Лео, и о чем-то с ним шептался. Я улыбнулась Леону Абрамовичу. Профессор не спускал с меня своих добрых, еврейских глаз. И когда вновь зазвучала медленная мелодия, я решилась сделать подарок ученому другу и пригласила его не белый танец.
В это время забежал Доктор, который кивнул нам с профессором головой в знак приветствия и сев за столик решительно опустошил свои тарелки. Мы заранее заказали оперу к его приходу то, что он, по его же выражению предпочитает "без изысков и патриотическое": борщ с квашеной капустой и грибами, бефстроганов с картофелем фри, и шейку кабана. Доктор выпил свой любимый томатный сок и еще до того как закончился медленный танец, исчез в искрящих огнях Националя.
- Служебные дела превыше всего, - бросил он на ходу, - но я еще забегу. Алекс, будь другом, закажи мне десерт, на свое усмотрение.
Валька, после разговора с Лео отозвал меня в сторону и жарко нашептывая в ухо ароматным коньячным перегаром, с воодушевлением поведал мне душещипательную историю.
- Не поверишь, Алекс, но это опять из театральной богемы! Прямо беда с этими актерами. Весь мир театр... и тэдэ, как ты говоришь. - Кремлёв вдруг с каким-то подозрительным удовольствием хихикнул и немного пошатнулся. Я сказала напарнику, что он не очень твердо держится на ногах. Тот ответил, что имеет право и продолжил. - Короче, у подруги этого буржуя, нашего потенциального клиента, который, я надеюсь, принесет нам столько же денежных знаков, сколько спонсоры Лео, так вот у этой подруги, а она - известная популярная актриса кино или сериалов, я так не понял до конца, но не суть дело...
- Валька, давай быстрее суть!
- Не перебивай мужчину, Александра, - неожиданно нормальным голосом сказал Валька, - будь терпеливей, так вот у этой актрисы - странные видения. Она страдает, и чуть ли не сходит с ума... в общем, ей всюду мерещится девочка в красном пальто!
- И что? Даже летом?
Валька энергично закивал головой.
- Видимо круглогодично!
- Так это не к нам, Кремлев. Тебе, я вижу, крупные вознаграждения разум помутили. Этому влюбленному богачу к Леону Абрамовичу надо обращаться.
- Да, нет же, Алекс, что за манера, не выслушав делать выводы. Этот друг актрисы говорит, что уже они обращались к специалистам: и к психоаналитику, и к невропатологу, и к психиатру. Девушку признали совершенно адекватной. И что интересно, что наш будущий клиент, а я надеюсь, что он уже наш, уверяет, что якобы и сам однажды видел это красное пальто, но девочка растворилась...
- Им обоим - к психиатру! Отстань...
- Алекс, прошу не разбазаривай наш бюджет, ты хочешь лишиться полумиллионного гонорара! А речь, поверь, идет именно о таких деньгах, Лео не будет блефовать, ну что берем?
- Что?! А нас случайно не пригласили на театральное представление, где играет эта актриса?
- Перестань иронизировать, Алекс. У мужика реально нервы сдают - страдает его любимая женщина.
И чтобы Валька отвязался от меня, я согласилась. Потом мой напарник не раз был подвергнут экзекуции, что приволок в наше детективное агентство "Время Че" этот клубок ужасов и истерии. Он и сам многократно пожалел, что уговорил меня взять это дело. Уж лучше бы мы искали беглых собачек...
Но про девочку в красном пальто, разумеется, в другой раз. А пока мы веселились - имели право.