Зюлёв Леонтий : другие произведения.

Книга 03

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Третий том образуют рассказы о разных житейских ситуациях не очень протяжённые и для удобства чтения объединённые в сборники по темам.
  
  Оглавление:
  
  Баян
  Роковой полёт
  История болезни
  Поездка в город
  Турне
  Такова жизнь. Сборник рассказов
  Мы все учились понемногу. Сборник рассказов
  Ах рыбалка. Сборник рассказов
  Месть. Приключенческая повесть
  
   Баян
  
   1. Долгие проводы - лишние слёзы.
  
   Осенью, года так шестидесятого, пассажиры новосибирского вокзала могли наблюдать захватывающую картину. У одного из вагонов скорого Новосибирск - Москва прощалась колоритная парочка. На них оглядывались спешащие на посадку пассажиры, и откровенно глазели немногие провожающие. Он - молодой человек одетый в добротный гражданский костюм и приличные ботинки, внешность имел заурядную, рост невыдающийся и стыдился того, что вытворяла девица. Она - накрашенная вульгарно с пергидрольными волосами и одетая стильно, но на грани легкомыслия, вешалась молодому человеку на шею и ревела на весь перрон, перемежая вопли отборным матом. Посадка заканчивалась, и диктор давно уже объявил, что до отправления остаётся пять минут, но девица не слышала и ничего не хотела видеть вокруг. Только настоятельная просьба проводника и зелёный на светофоре наконец-то прервали затянувшееся прощание и вой девицы. Мужчина, подхватив новенькие чемодан и футляр с баяном, запрыгнул в тамбур. Поезд тронулся, и девица, снова взревев и матерясь, пошла за набиравшим ход вагоном, ничего не замечая вокруг, пока не кончилась посадочная платформа. Увидев, что дальше идти невозможно, она остановилась, многоэтажно выругалась и, проводив взглядом последний вагон, направилась в здание вокзала. На автопилоте нашла дверь привокзального ресторана и завалилась за столик, уже порядком заставленный закусками. Откуда-то, словно из под земли возник, официант и со словами:
   - Распрощались наконец-то, - поставил перед девицей графин с коньяком и отдал ей паспорт. Девица выплеснула из стакана минералку, чуть не доверху налила в стакан коньяк и, грохнув его залпом, перестала подвывать, глаза её приобрели осмысленное выражение и, глядя на официанта, она зло выкрикнула:
   - Всё таки бросил меня - гад! Скажи, брат, чего вам, кобелям, еще нужно? Как сыр в масле катался! Всё для него, сволочи. Нет, какая-то деревенская шлюха дороже ему меня? Меня, без пяти минут генеральши!
   Официант пользуясь тем, что ресторан совсем опустел, присел за столик.
   - Ты думаешь, Лиза, что-то зависит в любви от того - генеральша ты или доярка?
   Девица попыталась что-то ответить, но коньяк на готовые дрожжи не дал этого сделать, она лицом въехала в стол и захрапела. Аккуратно взяв её подмышки, официант отвёл, или скорее, отнёс её в подсобку, уложил на обшарпанный диван и укрыл таким же видавшим виды одеялом. Очнувшись через несколько часов, девица привела себя в порядок и, купив билет на ближайший поезд, отправилась в противоположную, уехавшему молодому человеку, сторону.
  
   2. Задолго до этого
  
   Сашка родился и вырос в деревне. Отца не помнил. Мать хранила "похоронку". Мужиков в деревеньке осталось после войны по пальцам, и матери не отломилось семейного счастья. Молодая и сохранившая вопреки тяжёлой работе остатки девичьей красоты мать могла бы наверно сойтись с кем-нибудь из немногих вернувшихся в село мужиков. Но, но она или так сильно любила Сашкиного отца, или не захотела строить своё счастье на чужом горе. Многие мужики возвращались не в свои семьи после войны. Ей благом казалось, что есть сын. Души в нём не чаяла и баловала как могла.
   Рос пацан не дураком, но и звёзд не хватал, закончил семилетку и подался в районный посёлок. Устроился на ремзавод и в ШРМ. Окончил десять классов, что по тем временам считалось солидным образованием. Не желая стать для матери обузой, из кожи вон лез, но выбился в люди, став к двадцати годам классным сварщиком. По здоровью со своим годом не попал в армию и решил сменить специальность. Захотел стать поваром и записался на вечерние курсы в училище тут же в посёлке. На следующей медкомиссии, к удивлению, его признали годным к службе, но умный военком "притормозил" призывника ещё на полгода, дав получить специальность и рассудив за парня здраво. Не дурак - сварщиком пойдёт в стройбат, а у повара возможностей больше. Сашка не возражал.
   Перед армией вляпался в брак. Гульнул с парнями на вечеринке и поутру проснулся в постели с красивой девицей, да только молва о ней несильно хорошая шла среди заводских. Ну, случилось и случилось. Но девица оказалась прожжённой и заявила через пару месяцев, что беременна. Тогда, по такому случаю, регистрировали в три дня и Сашка, не долго раздумывая, расписался. Сказалось материно воспитание. Шалопай, а по сути безотцовщина и беспризорник, пацан тем не менее унаследовал несколько материных правил, которые она не нарушала никогда. Главное, наблудил - отвечай. Разговоров о любви молодые даже и не вели. Наступила осень и Сашку забрали в армию. Тогда ещё на три года. Отгуляв на проводах, толпа таких же как и он оказалась в известном областном призывном пункте "Красные казармы" и дожидалась "покупщиков". Ожидание запомнилось бесконечной дракой. Пластались городские одного городишки с соседними. Деревенские сбились в кучу в одном углу. Предводитель городских, пнув пару раз одного - другого, спросил:
   - Вы откель, земели?
   - Да из деревни, вот, - Сашка назвал райцентр.
   - Бля! Это в нашей области, что ль? Ну ладно, сидите, кто тронет - скажите Коля Шахта не велел. Деревенских и правда не трогали, а на пятые сутки полуголодного сидения, оставшихся человек тридцать забрали полупьяные лейтенант и старшина. Сашку назначили старшим, да он и был старше остальных. Команда пешком отправилась на железнодорожный вокзал и скоро уже тряслась в общем вагоне, специально прицепленном к скорому Москва - Хабаровск. Пять суток впроголодь пацаны охраняли сон лейтенанта и старшины, просыпавшихся только в туалет и добавиться в вагоне-ресторане.
   По прибытии в город армейские грузовики развезли новобранцев по учебкам Восточного военного округа. Сашка попал в школу армейских поваров, как и предполагалось ещё дома в военкомате. Приняв присягу и отучившись, оказался в мотострелковом полку, где и заменил в полковой столовой, ушедшего на дембель такого же рядового. Служба покатилась своим чередом, неконфликтный паренёк делал своё дело добросовестно. Из дому писала редко мать и ещё реже молодая жена. Несколько месяцев жена трындела в письмах о беременности, строя планы на окончание Сашкиной службы. Но мать отписала, что никакой беременности нет, и Сашку его зазноба просто развела на женитьбу. Но мать написала также, что в неблаговидном супруга не замечена. Сашка задумался и для себя решил вернуться к ней, если дождётся. Соблазнов в полку не было, и ничего не предвещало изменений в его судьбе армейского повара. Всё как по рельсам, пока в полку не сменился командир. Тут-то Сашку и закружило помимо его воли.
  
   3. Незадолго до прощания
  
   Новый командир - новая метла. Солдаты, как обычно, не очень впечатлились сменой начальства. Один умник сказал: армией командует - фельдфебель, а фельдфебели служат до пенсии или гибели в бою, а кто там над ними - солдату неинтересно. Так думал и Сашка, которому осталось дослужить два года. Новый полковник осмотрелся, кое-кого отправил на пенсию, провёл стрельбы, несколько ночных подъёмов по тревоге и ... успокоился. Часть хоть и не элитная, но не числилась и в плохих, и командир, правильно это поняв, решил не делать резких движений. Служаки недолго ломали голову над тем, как оказался здесь полковник из штаба округа? Пусть ему повысили звание, но все понимали, что на деле это ссылка, недалеко от города, но ссылка.
   Загадка вскоре разрешилась. В один из погожих выходных дней свободным офицерам чуть ли не в приказном порядке пришлось выехать на Амур на...пикник. Полковник любил рыбалку и...выпить. В выходной день - это святое, и большинство обрадовалось, прихватив с собой и жён. Народ выехал на паре грузовиков и командирском газике к одному из живописных заливов. Сашку выдернули полусонного из казармы, смена не его, и он отсыпался. Повар, настолько необходимая в войске боевая единица, насколько и зависимая. Мужчины отправились на берег ловить рыбу, а Сашка оказался окружённый компанией женщин.
   Об офицерских жёнах можно говорить бесконечно. Расхожее мнение, что в их среде неверность цветёт махровым цветом справедливо лишь отчасти, а что профессии их редко оказываются пригодными для военной службы - несомненно В военных городках очень плохо с работой по специальности, скажем балерине, художнику по костюмам ТЮЗа или музейному экскурсоводу. С таким экзотическим приданым почему-то и попадают дамы военным в жёны. Приданое сомнительное и, вскоре, большинство из некогда блиставших на народе звёзд, превращаются в заурядных домохозяек и стервенеют от вечного неустройства жизни и сутками отсутствующих мужей. Свежий человек поневоле привлекает внимание.
   Женщины смотрели на Сашку с обожанием, как он ловко шинковал салаты и разделывал свежепойманную рыбу для ухи. Любой из их мужей кратно проигрывал его профессионализму, неплохо умея приготовить разве что яичницу. Сашке откровенно начали строить глазки, а приняв для премедикации понемножку коньячку из огромных запасов, женщины помоложе начали откровенно с ним заигрывать. Сашка, лишённый уже год женского внимания, поначалу растерялся, тем более, что женщина, которая приглянулась ему, не обращала на него никакого внимания. Вскоре компания мужей вернулась с огромным уловом. В Амуре в ту пору рыбу ловили чуть ли не руками. Уха к тому времени уже дошла на костре, и пикник покатился как по нотам.
   Сашка втихаря смылся от компании к водителям, но те храпели в кабинах, и места, где доспать, ему не осталось. Он наломал лапок и завалился, постелив на них найденный в кузове брезент. Поспать долго ему однако не удалось. Понравившаяся ему молодая женщина бесцеремонно растолкала его, взяла за шиворот, прихватила с собой брезент, и, недалеко от гомонящей и поющей нестройным хором компании, деловито, без лишних слов овладела им. Сашка нашёлся лишь спросить:
   - А муж-то, как на это посмотрит?
   Девица ответила:
   - Скоро сам увидишь и всё поймёшь.
   Начинало темнеть, компания становилась все тише, и вскоре народ стих совсем. Женщина ещё несколько раз отдалась Сашке, да так, что тот, не избалованный сексом с женой, уже перестал и удивляться. Солдат даже толком и задуматься не успел: ни о последствиях, ни о том с кем свела судьба. Мелькнула лишь мысль, что нехорошо это, но напор девицы оказался таков, что много позже вспоминая этот день Сашка не мог ответить себе, могло ли случиться по-другому? Видимо нет, раз наверху кто-то решил свести их.
   Но главное удивление ждало Сашку впереди, когда проспавшиеся отдыхающие потихоньку стали собираться и грузиться в машины. Лиза, так звали новую Сашкину знакомую, впорхнула в командирский газик и уселась рядом с водителем. Самого же комполка, так и не проснувшегося, загрузили в машину через открытый задний борт. Сашку прошиб холодный пот, когда он понял с кем связался. Всю неделю после выходного он ждал, что разверзнутся небеса и оттуда снизойдёт на него кара. Ничего так и не дождавшись, повар задумался, что же произошло? Каждую ночь ему снилась Лиза, начисто вытеснив из дотоле редких снов супругу Таньку. Наяву отношения завертелись с пестротой калейдоскопа. Лиза влюбилась - по настоящему, ей Сашка был нужен каждую минуту, и каких только ухищрений она не придумывала для этого. Сашка прекрасно понимал, что прокол неизбежен, но ничего не мог противопоставить бешеному темпераменту бывшей балерины областного театра оперы и балета. Прокол случился, когда Лиза зазвала Сашку в свой дом на окраине города. Ей давно хотелось всего помногу и по-настоящему, а не по собачьи, как она называла встречи где попало. Полковник уехал в командировку. Сашка первый раз в жизни пошёл в самоход. Ничего не предвещало беды, да Лиза перепутала время возвращения полковника, и он застал их в разгаре оргии. Но жена не открыла ему дверь, а истошно заорала:
   - Насилуют! Убивают! - успев за несколько минут проводить любовника в окно, прибрать стол и исцарапать себе грудь.
   Полковник бросился к ней расспрашивая: кто, что и как? Успели ли?
   Незаурядная актриса, сыграла истерику, да ещё и сказала, что это солдат и она укусила его за палец.
   Наутро полковник построил весь полк на плацу и лично осмотрел руки каждого. Двоих накануне случайно поранившихся солдат он с пристрастием допросил, и врачу пришлось подтвердить, что они получили травмы не от укуса, а от неумения пользоваться инструментом. Сыскной запал у полковника прошёл, и он с горя напился посреди недели, чего никогда не позволял себе ранее. Сашка и Лиза сделали оргвыводы. Вернее, сделал их один Сашка. Поняв, что играется с огнём, он решил прекратить отношения. Да, благие намерения иногда суждены нам...
  
   4. После прощания
  
   Сашка сидел в купе скорого и прокручивал в голове события последнего года, с трудом давя в себе желание выйти на первой же остановке и взять билет обратно, понимая умом, что это будет дорога в никуда. Тысячи раз уже обговоренное с Лизой это действо произойти не могло. Куда он мог вернуться? Воспитанный набожной матерью, что на чужом несчастье счастья не построить, Сашка прекрасно понимал, что даже вернувшись, он ничего не сможет изменить, в первую очередь, в себе. При внешней шалопаистости, разгильдяйстве и показном похренизме в его душе жил другой человек, трезво отдающий себе отчёт в своих действиях и поступках, и перешагнуть этого человека он не мог. Любил ли он Лизу? Да. Но понимал, что в таком раскладе он не сможет жить с ней. Он подставит полковника. Военный, от которого сбежала жена, может быть уверен - карьере конец. Это мало заботило Лизу, она не привыкла считаться ни с кем, воспитанная в артистической среде где предательство и подсиживание - норма. Сашка же не хотел выглядеть в своих глазах полным подлецом.
   Невесёлые думы перекинулись на жену. Татьяна, по Сашкиным понятиям, ни в чем не виновата и, если уходить к другой женщине, нужно честно рассказать ей всё и развестись. Разговор обещал мало приятного. Такие мысли крутились в голове, перемежаясь с воспоминаниями. Он прекрасно понимал, что, что бы он не делал, выбросить Лизу просто так из своей жизни уже не удастся. Бледно выглядевшая на Лизином фоне Татьяна, не добавляла светлых ощущений. Сашка мучительно думал, как поступить с ней. Не рассказать о грехопадении невозможно. Она и сама моментально догадается, что он жил с другой. Как только они окажутся в постели - этого не скрыть. То чему научила Сашку Лиза - вылезет сразу же, ему просто не суметь по-другому, отвык.
   Скорый, отбивая ритм на стыках и грохоча на стрелках полустанков, всё дальше уносил его к точке невозврата, да он и понимал, что точки возврата нет, нужно жить дальше, а как - он не знал. Сашка глянул на футляр с новеньким баяном, подаренным на память. Знала, как оставить занозу в душе, подумал Сашка. Баян. Для него так и осталось загадкой, откуда Лиза узнала о том, что он музыкант, поцелованный богом в макушку. Мать просто так, чтоб у парня на всякий случай был кусок хлеба, купила ему старенький баян в детстве, упросив школьного учителя пения позаниматься с пацаном. Учитель же и сказал о том, что у Сашки есть музыкальный слух. Петрович, так в деревне все звали учителя, в несколько лет, занимаясь с Сашкой пару раз в неделю всего за десятку в месяц, сделал из пацана непревзойдённого аккомпаниатора. Слух у Сашки оказался абсолютным и, подучив его музыкальной грамоте, Петрович к окончанию школы с удовлетворением сказал:
   - Всё, Сашка, мне тебя больше учить нечему, дальше сам.
   Сашка играл везде, где просили не отказывая никому. После войны хороший музыкант в деревне, а потом и в посёлке был редкостью, как редкостью были и просто мужики с целыми руками и ногами. Когда же он начал работать, пришлось брать баян реже, но расставаться с музыкой Сашка не помышлял. Играл он так: по радио передавали новую песню, а к концу её трансляции Сашка уже аккомпанировал артисту наравне с оркестром. Откуда же она всё таки узнала, думал он сейчас. Ему не пришло в голову, что Лиза посмотрела в канцелярии полка его личное дело. Ещё дома военком сделал в нём приписку, что призывник владеет музыкальным инструментом. Военком помнил, свою службу в средней Азии, как приходил на заставу из наряда, а с гимнастёрки сыпалась соль. В это время его друг из музвзвода, несильно отягощенный службой, пиликал в офицерском клубе. В маленьком посёлке Сашка с заводскими не раз участвовал в концертах, и ни от кого не скрывая умение играть, а о записи об этом в личном деле и не догадывался.
   Всплыло это умение Сашки совершенно неожиданно для него. Решив, что хватит играть с огнём, он попросился из столовой, написав полковнику рапорт. Действия это не возымело:
   - Кем я тебя заменю, что у меня повара в очередь что ли стоят? И чем ты недоволен? Тебе весь полк завидует, - сказал полковник, глянув на солдата так, что сердце у Сашки ушло в пятки.
   Полк точно завидовал, но отнюдь не Сашкиному положению повара, а несколько иным его делам, которые не хотел видеть лишь комполка. Или видел?
   Тогда Сашка использовал старый и проверенный армейский рецепт симуляции дизентерии. Выдул полный черпак растительного масла. Через пару дней непрерывной диареи Сашку отправили в медсанбат. Врач, который снимал пробу на кухне, мгновенно его раскусил, что никакая у него не дизентерия. Они вместе иногда выпивали медицинского спиртику под пробу ужина, и эскулап прекрасно знал о Сашкиной судьбине любовника. Сашка взмолился и, наученный врачом, как симулировать умно, отправился в Хабаровск, в краевой госпиталь. Из столовой его убрали по приезде через две недели. Он вздохнул с облегчением, месяц ни на какие пикники он не выезжал, и Лиза, пофыркав почти что отстала от него. Да только музыка играла недолго, и их любовь закрутилась ещё стремительнее. Чтоб держать любовника под руками, Лиза узнав из личного дела, что он музыкант, организовала в полковом клубе бурную самодеятельность. Балерина в прошлом, она сама с удовольствием танцевала, организовала хор и ансамбль из таких же офицерских жён. Хор скоро благополучно выдохся, а с ансамблем Сашка объездил весь Восточный военный округ. Тут уж Лиза пользовалась им на всю катушку. Плюнув на судьбу и поняв, что Лизиной энергии ничего не противопоставишь, он смирился с таким раскладом дел, ожидая худшего. Несколько раз Лиза заводила разговоры о том, что уйдёт от мужа. Сашка не знал, что ей ответить, но однажды, доведённый ею до отчаяния сказал:
   - Лиза, я и так чувствую себя подлецом перед командиром. Ты хочешь ему карьеру сломать? Кто ты без него? И кто я? Гол как сокол.
   Реакция оказалась непредсказуемой. Лиза разрыдалась и вывалила на Сашку все свои семейные проблемы. Полковник неизлечимо болен и импотент. Лиза по дурости сделала аборт ради карьеры балерины и родить не сможет, и... муж знает о её похождениях. У них договор, что она не станет портить ему карьеру, а он не пресекает её увлечения. Сашка, ни разу не видевший таких отношений, растерялся и, плюнув в досаде, решил оставить всё как есть, тем более дембель уже приближался. Если бы он знал, какой сюрприз ждёт его дома.
  
   5. Дома
  
   Поезд оставил Сашку в городишке недалеко от его райцентра. Скорые на таких полустанках не останавливались. На попутке он добрался до дому. Зашёл в военкомат, встать на учёт. Военком зазвал к себе. Поговорили за жизнь под коньяк, вынутый из сейфа и военком, как-то странно глянув на солдата, достал из стола бумажку с адресом:
   - На, Александр! В Тюмени нефть нашли, мне пришла телеграмма с просьбой вербовать отслуживших с нужными там специальностями. Может, понадобится адресок конторы, - вручил он Сашке бумажку, грустно улыбнувшись.
   Дом встретил Сашку заколоченными окнами, пустым огородом, двором, поросшим жухлой уже крапивой и ржавым замком на дверях. Сашка вышел из двора, обогнул палисадник и постучался к соседям во вторую половину барака. Подросшая за два года , прошедших с его побывки соседская девочка, вынесла ключ и вывалила на него новость, которая распирала детскую головку:
   - Тётя Таня с папой уехали на стройку, мы с мамой одни живём.
   Сашка не нашёлся, что ей сказать и поспешно ретировался домой. Дома царило многомесячное запустение. Нетопленная печь, пылища везде, жухлые занавески и такое же бельё на кровати. Сашка смахнул пыль с табуретки, достал бутылку и городскую снедь, припасённые на приезд, и, налив себе в пыльный стакан, обтёртый таким же пыльным полотенцем, собрался выпить. В дверь постучали.
   - Погоди! Налей и мне, потом всё расскажу, - проговорила соседка от порога.
   - Да дочка уже всё сказала, - ответил Сашка.
   - Одно непонятно, на что она мне письма-то писала, что всё хорошо?
   - Дак это не она вовсе, а твоя мать, договорилась с ней чтоб реденько присылала письма, а уж она отсюда и отправляла тебе. Так-то они давненько на строительство ГЭС на север области уехали с моим Вовкой. Снюхались-то раньше - я в ночную работала, а он тут ночевал. Да ты тоже хорош. Может, они до сих пор бы и блудили втихаря, так твоя генеральша написала про вас всё. Танька и порешила, что ничем не обязана, раз ты там подженился.
   - Да ничего я не подженился, видишь приехал.
   - Вижу, к разбитому корыту. Поезд то того... ту-ту! Налей-ка ещё. Да на вот, почитай, извини не утерпела я, прочла тоже. Танька бросила письмо-то тут на столе, а я присматривала за домом так и прибрала его. Да, возьми и фотку, красивая баба-то у тебя, только Танька попортила ей красу-то малость. Фигуристая шалашовка.
   Сашка прочёл Лизины откровения. Да, она решила бороться за него до конца. Он подумал, что-то бы изменило это, знай он о происшедшем? И не смог себе ответить.
   - А чего мать-то меня за дурака держала? - спросил у соседки.
   - Так она же не знала, что ты заблудил тоже, и переживала сильно. Армия ведь - сунул бы башку куда-нибудь не туда по дурости. Порешила, что так-то лучше.
   Сашка с соседкой допили водку, и она засобиралась домой, как-то несильно охотно. Потом всё таки решилась:
   - Саш, я дочку уложу так это...договорим.
   - О чём? - сделал вид, что не понял Сашка.
   - Дак о жизни, о чём ишо-то.
   - Ладно, приходи, - согласился он.
   Проснувшись рано, он не обнаружил соседки под боком. Ушла на работу.
   Сашка сидел и размышлял о превратностях судьбы. Остаться в посёлке и стать посмешищем? Жёнами поменялись, блин! Да если бы Танька просто сбежала - и то слава не самая лучшая. Вернуться к Лизе он не мог. Ну не мог, и всё тут! Если бы он знал, что она вытворила, он бы, возможно, вернулся, но узнает он об этом только через несколько лет. Он написал соседке записку и отнёс её с ключом дочке. Взял билет на ближайший поезд в Сибирь и вскоре уже варил нефтепроводы на Самотлоре.
   Через пару лет он как-то по-тихому сошёлся с лаборанткой из НГДУ и удочерил её малолетнюю девчонку. Вскоре она родила ему ещё дочь. Только баян напоминал ему в редкие часы, когда он брал его в руки, играя дочуркам, о той любви, что случилась в его жизни.
   Муж Лизы дослужился до генерала и сразу вышел в отставку. Лиза тут же бросила его и попыталась уверовать в Бога, оказавшись в одном из монастырей. Но её неуёмный темперамент не смогла победить никакая вера, и она решила разыскать Сашку. Зачем - она не ответила наверно бы и себе. Приехав в его посёлок, она не сумела найти Сашкиных следов и вернулась обратно в Хабаровск. Сашка отработал вредный стаж на северах и попытался вернуться на родину. Север держал цепко, а в одну из таких попыток его жена загуляла и бросила его. Но ему это уже было безразлично. Он понял к концу жизни, какую дурость совершил в молодости, оставив Лизу и, понял что любил по-настоящему только её. Но не судьба. Умер он совсем недавно, и я не написал бы эту историю, если бы не его похороны. По его просьбе дочь заказала гроб, в который вместе с покойником поместился и...баян. Наверное, Сашка веселит на той стороне земли ушедших от нас, а может и Самого.
  
   Роковой полёт
  
   Глава 1. Мечта
  
   Какой мальчишка в детстве не мечтает о небе и полётах. От самого тихого тихушника, до сорвиголовы все иногда, глядя в небо задумываются о том, как бы полететь? Воображение рисует маленьких человечков и домики в спичечный коробок, проплывающие внизу. А ты управляешь послушной машиной, которая несёт тебя над ними. Но, но деревенские дети обделены возможностью летать. Нет поблизости: ни планерной школы, ни парашютного клуба, ни лётного отряда ДОСААФ. Даже то, что прямо за огородами есть аэродром, слабое утешение. Туда не пускают и можно лишь издали любоваться на взлетающие и заходящие на посадку Аннушки. А уж если на стадион в центре села приземляется вертолёт санавиации за больным, чтоб отвезти его в областной центр, мало кто из мальчишек может устоять и не прибежать хоть откуда, лишь бы посмотреть вблизи, как он взлетит.
   Мальчишки пробуют летать всякими способами, в ход идут зонтики и самодельные парашюты из картона или утащенных из дому простыней и бельевых верёвок. Зимой можно прыгать с крыш в сугробы, на мгновение да ощущая вкус свободного полёта. Чтоб почувствовать себя летящим, строятся различные сооружения, имитирующие полёт: качели, карусели, тарзанки, иногда весьма опасные, но какой мальчишка думает об опасности, когда хочется полёта? Желание подогревают рассказы счастливчиков, кому удалось пролететь на настоящем самолёте в областную столицу, больше самолёт никуда не летает. И пусть счастливчик просидел весь час полёта, уткнувшись в гигиенический пакет, всё равно он летал. У большинства мальчишек мечты с возрастом проходят, но не у всех, далеко не у всех.
   Невозможность полететь самому толкает на создание чего-нибудь летающего. Уже есть журнал Моделист-Конструктор, в котором печатают статьи, как самому изготовить летательные аппараты. Не беда, что это всего лишь модели. Они летают и их можно сделать самому. А там, а там! Подворачивается под руку журнал Уральский следопыт с Крапивинским Лётчиком для особых поручений, где Антошка Топольков просто приписал к числам на чертеже модели нули в размерах и старшие мальчишки сделали по этому чертежу самолёт, на котором он полетел. Мечта крепнет! Уже дом превращён в мастерскую, где в свободное время, что-то: пилится, клеится, красится, собирается и, о чудо, первая модель в руках. Собирается толпа и ... конфуз. Не летает! Под хохот зрителей все попытки кончаются неудачей. Вот он момент - остановись, брось! Да разве может неудача остановить мальчишку?
   Некоторых отрезвляет, и эйфория проходит. Не всех, далеко не всех. И вот уже учитель физики взят в оборот и растолковывает азы аэродинамики и причины неудач. И однажды, однажды, планер, собранный по чертежам из журнала, взмывает в высь и парит там несколько секунд. Всё! С этой точки можно отсчитывать рождение человека, который заражён небом. Пока в небе всего лишь модель, воображение рисует мальчишку в кабине, управляющим этой моделью, которая, как у Лётчика для особых поручений, увеличилась до настоящего самолёта. А тут ещё в свежем номере журнала появляется снимок поляка Мелвина Рогалло, который летит неизвестно на чём, состоящем из шестов и тряпичной обшивки со звучным названием - Параглайдер. Вот она мечта - аппарат, который летает и прост, как правда. И мальчишка начинает искать материалы и все сведения о прекрасном летучем треугольнике. Теперь небо уже не отпустит.
  
   Глава 2. Философия полёта
  
   Что есть полёт? Почему человек стремится полететь? Чего не хватает ему на грешной земле? Что будет, если ты оторвёшься от неё? Множество вопросов возникает когда ты держишь в руках трепещущий летательный аппарат и вот вот оторвёшься от земли, и там уже будет не до раздумий.
   Полёт! Почему человечество всегда завидовало птицам, почему множество людей во всей его истории пытались покорить небо? Удалось немногим, но кто хоть раз побывал в пустыне этой без дна и края никогда не забудет ни с чем несравнимое чувство. Чувство чего? Свободы! Человек всегда мечтал о свободе.
   В наших генах есть отпечаток всемирного закона и никуда от этого не деться, закон неумолим, как любой закон и тем желаннее преодолеть его пусть ненадолго, но почувствовать себя неподвластным ему. Желание свободы и толкает на всяческие способы нарушить закон. Оказалось что способов этих ничтожно мало, а если быть беспристрастным всего один. Свободное парение. Чем ближе ты к свободному полёту тем большей свободой обладаешь. Увы человеку не дано парить совершенно свободно и чтоб летать он придумал себе множество приспособлений и каждое из них уносит частичку свободы полёта и обедняет ощущения от него. Замечательно подметил это великий романтик Александр Грин, вложив всю философию полёта в слова одного из персонажей новеллы "Состязания в Лиссе". Когда лётчики заспорили со странным пришельцем о том, как нужно летать.
  
   "Тогда неизвестный, сидевший за столиком, неожиданно и громко сказал:
   - Так вы летаете!
   - Я хочу, - заговорил неизвестный, - очень хочу хотя немного
   приблизить вас к полету в истинном смысле этого слова. Как хочется лететь?
   Как надо летать? Попробуем вызвать не пережитое ощущение. Вы, допустим,
   грустите в толпе, на людной площади. День ясен. Небо вздыхает с вами, и вы
   хотите полететь, чтобы наконец засмеяться. Тот смех, о котором я говорю,
   близок нежному аромату и беззвучен, как страстно беззвучна душа.
   Тогда человек делает то, что задумал: слегка топнув ногой, он
   устремляется вверх и плывет в таинственной вышине то тихо, то быстро, как
   хочет, то останавливается на месте, чтобы рассмотреть внизу город, еще
   большой, но уже видимый в целом, - более план, чем город, и более рисунок,
   чем план; горизонт поднялся чашей; он все время на высоте глаз. В летящем
   все сдвинуто, потрясено, вихрь в теле, звон в сердце, но это не страх, не
   восторг, а новая чистота - нет тяжести и точек опоры. Нет страха и
   утомления, сердцебиение похоже на то, каким сопровождается сладостный
   поцелуй.
   Это купание без воды, плавание без усилий, шуточное падение с высоты
   тысяч метров, а затем остановка над шпицем собора, недосягаемо тянувшемся к
   вам из недр земли, - в то время как ветер струнит в ушах, а даль огромна,
   как океан, вставший стеной, - эти ощущения подобны гениальному оркестру,
   озаряющему душу ясным волнением. Вы повернулись к земле спиной; небо легло
   внизу, под вами, и вы падаете к нему, замирая от чистоты, счастья и
   прозрачности увлекающего пространства. Но никогда не упадете на облака, они
   станут туманом.
   Хорошо лететь в сумерках над грустящим пахучим лугом, не касаясь
   травы, лететь тихо, как ход шагом, к недалекому лесу; над его черной
   громадой лежит красная половина уходящего солнца. Поднявшись выше, вы
   увидите весь солнечный круг, а в лесу гаснет алая ткань последних лучей.
   Между тем тщательно охраняемое под крышей непрочное, безобразное
   сооружение, насквозь пропитанное потными испарениями мозга, сочинившими его
   подозрительную конструкцию, выкатывается рабочими на траву. Его крылья
   мертвы. Это - материя, распятая в воздухе; на нее садится человек с мыслями
   о бензине, треске винта, прочности гаек и проволоки и, еще не взлетев,
   думает, что упал. Перед ним целая кухня, в которой, на уже упомянутом
   бензине, готовится жаркое из пространства и неба. На глазах очки, на ушах -
   клапаны; в руках железные палки и - вот - в клетке из проволоки, с холщовой
   крышей над головой, подымается с разбега в пятнадцать сажен птичка божия,
   ощупывая бока".
  
   Конечно это мечта человека о небе пока ещё мы не научились летать так. Стремление летать пошло не тем путём, чем совершеннее становятся летательные аппараты тем сложнее становится управлять ими и чувство полёта улетучивается оставляя взамен беспокойство о машине, ответственность за пассажиров, выполнение обязательных правил и условностей. Настоящий полёт ничего общего не имеет с перемещением тела по воздуху из точки А в точку Б. Ближе всего человек становится к небу используя минимальные средства, но и они накладывают рамки на свободу и это уже не полная свобода ограниченная необходимостью: контролировать состояние аппарата и его положение в воздухе, и думать о своих действиях каждую секунду полёта. И тем не менее это свобода настоящего полёта. Дельтаплан первый аппарат способный дать эту свободу и ощущения близкие к тем, что описал незнакомец Грина. Много позднее появится параплан, который гораздо безопаснее и предоставит большую свободу, но пока в те, далёкие уже годы, дельтаплан был единственным средством ощутить себя, свободно парящим в небе.
  
   Глава 3. Путь в небо.
  
   Мечты мечтами, но моя деятельная натура не могла сидеть спокойно, зная, что где-то уже выпускают аппараты, и люди летают на них. На дворе стоял конец эпохи развитого социализма. Оказалось, что купить дельтаплан практически нереально даже при моей на тот момент уже приличной зарплате директора школы. Да, и даже если бы средства и нашлись, они не продавались, а поставлялись централизованно с завода в Украине по аэроклубам страны. Выход напрашивался сам собой - сделать дельтаплан своими руками. Я работал директором школы. Чтобы не жаль было пропавшие уроки, которые частенько приходилось пропускать, выезжая на разные совещания и заседания, а иногда и в соседние районы по обмену опытом, и в командировки в областную столицу, я взял себе уроки технологии. В школе предмет считался второстепенным. Если я уезжал, обычно ставились другие уроки. Взамен это давало возможность мастерить в свободное время, что угодно в школьной мастерской и с ребятишками, и самому. Мастерская, моими стараниями, за год стала лучшей в районе, и я спокойно в ней мог бы сделать, скажем, автомат Калашникова. Имелись все станки и инструменты для этого, в материалах тоже мы никогда не испытывали нужды. Своя рука владыка. Но, но проанализировав, что понадобится для изготовления копии французского 'Атласа', (именно на него мне удалось раздобыть чертежи), я не то чтобы приуныл, но понял - можно достать все материалы и оснастку, но это займёт очень много времени. Этот путь не годился. Масла в огонь подлил ещё и слёт дельтапланеристов области, который мы сумели организовать в нашем районе. До директорства работал в самой большой школе в райцентре, обучая старшеклассников автоделу и черчению, и попутно ещё в двух организациях. Одна из них напрямую работала по нужному профилю - это ДОСААФ. Тогда это общество имело колоссальные возможности по развитию любого технического вида спорта, а им в районе руководил мой друг. Слёт дельтапланеристов состоялся, и его участники остались очень довольны и организацией и, главное - полётами. Нужно ли говорить, что все три дня я дневал и ночевал в лагере дельтапланеристов, помогая решать возникающие по ходу вопросы. Но самое главное - это общение с людьми заражёнными небом и... полёты. Перезнакомившись со всеми участниками, я укрепился в мысли, что делать дельтаплан - задача трудно решаемая. Тут ребята из одного городка на севере области предложили взять у них самодельный дельтаплан, пусть и старый, но с невыработанным ресурсом и изготовленный в заводских условиях. Плату они назначили чисто символическую. Нас к тому времени уже набралось несколько человек. Наконец-то мы - обладатели своего аппарата, на котором летали на наших глазах. Летать самому на слёте не довелось, всё - таки это были областные соревнования, и в них участвовали подготовленные спортсмены. Но как летают они, я прекрасно рассмотрел, а теоретически уже давно всё изучил. Дело оставалось за малым - начать летать самому.
  
   Глава 4. Последний полёт
  
   Летать поначалу не очень понравилось. Такое чувство испытывают пожалуй все кто решил покорить небо. Хорошо об этом сказал Леонид Быков в своём замечательном фильме "В бой идут одни старики". Когда комэск Титаренко спрашивает новичка Ромео, что он видел в первом поёте? Оказывается ничего, всё внимание отдано машине и тому, чтоб не "наломать дров". То же самое и с полётами на дельтаплане, нужно контролировать многое, а полёт длится секунды, поэтому аппарат и управление им занимают всё внимание. Но это длится недолго. Вскоре уже начинаешь замечать окружающее и уже можешь поделиться впечатлением от нескольких минут в воздухе. С каждым полётом нарабатывается опыт. Опыт этот зачастую и приводит к успокоению и потере элементарного чувства самосохранения. Такое происходит с каждым пилотом, хорошо если без потерь. Мне не повезло. Вернее на везение тут уповать нет смысла. Воздух опасная среда, чуждая человеку и нужно всегда быть начеку. Малейшее панибратство наказывается мгновенно. Один из полётов и стал для меня роковым.
   Накануне в школе встреча с воинами-интернационалистами. Мои ученики украшают класс. Делают газету, накропав о каждом афганце, их всего пятеро, статью и нарыв где-то фотографий. Натягивают по периметру класса невесть, где приобретённые, китайские гирлянды, которые мигают в разных режимах. Красиво. Назавтра у меня договорённость о полётах, и афганцы немало изумляются, что я на банкете в их честь ни грамма не пью. Но не обижаются.
   Утро. Погода отвратительная - метель. Но уговор дороже денег. Ватага наша в сборе, и на двух машинах мы отправляемся в другое село к другу. Дорогу заметает. Наш "Москвич" несколько раз глохнет. Снег, попав в двигатель, приводит к его остановке. Ничего, мы бывалые ребята, протираем провода и едем дальше.
   Прибываем на место. Погода не улучшается, дым из трубы котельной образует цветок, то есть определить направление ветра невозможно - летать нельзя. Но разве русского сорвиголову может что-то остановить? Берём дельтапланы и едем на гору, с которой обычно и стартуем. Сборка занимает около получаса, Погода не меняется. Я делаю несколько подлётов по десять пятнадцать метров. Новички и наши жёны смотрят заворожено и аплодируют. Привыкаю к новому "Славутичу". Дым из трубы по-прежнему не даёт возможности определить направление ветра, а
   "колдун" вращается вокруг шеста. Я решаюсь. Поднимаюсь с аппаратом на гору. Два шага, трапеция от себя, и мгновенно вся команда на земле становится лилипутами. Прохожу несколько раз над ними, машут. И ветер, вроде, дует ровно, нужно садиться. Чёрта с два! Попадаю в подветренный ротор у подножия. Меня с аппаратом стремительно начинает разворачивать по ветру. Понимаю, это конец и пытаюсь развернуться против ветра, куда там, да и где это "против"? Но главное, не вижу земли: метель сыграла злую шутку, не могу оценить расстояние. Положено сгруппироваться, потому что о землю будет удар. А когда? Борюсь с ветром до последней секунды. Удар! Теряю сознание. Очнувшись, замечаю, что правая рука смотрит в сторону под углом, которого не может быть в принципе, понимаю - перелом. Аккуратно поправляю её левой, как должна быть, хруст костей друг о друга, но боли нет - шок. Отцепляю левой подвеску и вылезаю из под крыла. Правая консоль сломана. Кричу, или показалось, что кричу, зрителям на горе, а у самого горят в глазах, мигая, китайские гирлянды на стене класса. Замечаю, что народ с вершины устремляется ко мне, и снова проваливаюсь в темноту. Далее все обычные процедуры. Шина, укол обезболивающего в казённик и дорога в райцентр. Сложный оскольчатый перелом со смещением, четырёхчасовая операция и четыре месяца в гипсе. Но это уже другая история. А небо? Небо по-прежнему продолжает манить.
  
   История болезни
  
  Глава 1
  
  Первый раз
  
   Ничего не предвещало. Мы жили в районном посёлке Пермского края. Жили легко, по-городски, в полублагоустроенной квартире. Посёлок, по сути, представлял собой большую деревню, и народ имел домашние хозяйства, бани, сараи, хлева со скотиной и прочие атрибуты сельской жизни. Но начальство хотело, чтоб посёлок когда-нибудь получил статус города, потому настроило несколько десятков двухэтажек и даже один трёхэтажный дом. Нам, как молодым специалистам, дали квартиру в одном таком муравейнике. Ни грядки, ни кусочка земли вокруг дома, где что-то могло бы произрастать, не водилось. По-городски дома выглядели лишь внешне, отопление дровами, вода из колодца во дворе. Из благ цивилизации - дырка в выгребную яму прямо из квартиры, в остальном от деревенских домов никаких отличий. На счастье, в этом же посёлке жили мои дядьки и тётки, и у одних из них имелась своя баня, в которую мы и ходили по субботам.
   В одну из таких суббот, после баньки, мы с дядькой уже решили выпить по завещанию Суворова по сто, да не успели. Мне стало плохо. И не просто плохо, а очень плохо. Живот скрутила такая сильная боль, что я прилёг на диван и не мог пошевелиться. Тётка, поначалу, приняв явление следствием угара в бане, пыталась бороться с ним нашатырным спиртом, но вскоре поняла, что дело хуже. В доме был телефон и она вызвала скорую. Где-то через полчаса появился знакомый мне эскулап - хирург Гена. Я знал практически всех районных врачей. Мы частенько пересекались на разных мероприятиях районного масштаба и совместных пьянках после них.
   Эскулап потыкал в меня пальцем и изрёк:
   - Надо госпитализировать.
   Я не противился, потому что от боли хотел уже влезть на стену. Госпитализация вылилась в проблему. Оказалось, врач пришкандыбал пешком от машины, которая завязла в грязи в двух сотнях метров от дома, дальше они не смогли проехать. Встать я не мог - терял сознание. Нести меня на носилках до машины не представлялось возможным. Врач едва не оставил сапоги в поселковой грязище. Тогда Гена залепил мне в зад лошадиную дозу обезболивающего анальгин-димедрола и подождал, пока начнёт действовать. Понаблюдав динамику процесса, он понял, что самочувствие моё не ухудшается катастрофически и решил оставить меня до утра. Но попросил бумагу и написал расписку, что я от госпитализации отказываюсь. С трудом, но эту бумагу я ему подписал. Обезболивающее подействовало, и я начал засыпать. Гена покинул дом, взяв клятвенное заверение, что завтра поутру я к нему на приём или приду, или буду доставлен?!
   Наутро я чувствовал себя уже почти здоровым. Как и обещал, сходил к Гене, он дежурил сутки на скорой. Гена вызвал лаборанта, и мне сделали анализы. Ничего не обнаружив, мы дружно почесали репы, и врач предложил мне лечь на койку, от чего я отказался. Для страховки Гена написал в моей амбулаторной карте - пациент от госпитализации отказался и отпустил с миром домой. Отлежавшись воскресенье, я в понедельник вышел на работу. Что это было - я узнаю много позже.
  
  Глава 2
  
  Фильм ужасов
  
   В тот день мы летали. Целый день. Я приехал на мотоцикле к другу в село недалеко от райцентра. Взяли дельтаплан, экипировку и выехали на холм за селом, с которого на много километров открывался прекрасный вид на окрестности. Погода стояла отличная: солнышко пригревало и дул ровный ветерок из под горы. Взлеталось хорошо, но не всегда получалось приземлиться в точке взлёта и иногда несколько сотен метров приходилось тащить дельтаплан на гору. Весит дельтаплан около двух пудов, но, благодаря попутному ветру, иногда его просто приходится придерживать, чтоб не утащил пилота. Порядком устав, но с незабываемыми впечатлениями, мы завершили полёты, когда солнце уже изрядно склонилось к горизонту. Разобрали дельтаплан и отправились домой к другу. Мы оба отдыхали в отпуске и друг хотел, чтоб я остался у него ночевать. У меня в коляске "Урала" валялась пара бутылок портвейна "три топора", неизвестно как приобретённых в эпоху горбачёвской борьбы за трезвость. Вроде, всё располагало. Но какое-то предчувствие вело меня, да и планы были другие. Я давно не ездил к родителям, а село друга находилось на полпути к ним. Отдав другу одну из бутылок и напутствовав его, чтоб выпил с устатку, я завёл мотоцикл, попрощался и не спеша покатил по дороге к дому.
   По пути, проехав ещё одно село, я почувствовал себя неважно. Списав это на упражнения с дельтапланом, остановился прислушаться к организму и размяться, езда на "Урале" не изобилует комфортом. Уже начинались сумерки, солнце село. Темнеть начало быстро, а мне нужно проехать ещё километров тридцать. Я оглянулся назад на село, которое только что миновал и от картины, что увидел, меня слегка затрясло. Над селом висела чёрная громадная туча, а дома заволокло каким-то то ли туманом, то ли пеленой дождя, который клубился и в нём летали: бетонные опоры, деревья, крыши, заборы, сено и ещё, непонятно что. Картинка разворачивалась в километре от меня и ощутимо быстро приближалась.
   Забыв про дискомфорт и начинающуюся резь в животе, я завёл двигатель и поспешил убраться от приближающейся стихии. Гнал я так, как наверно до этого не ездил никогда. В зеркала я видел, что расстояние между мной и стеной клубящегося ливня неумолимо сокращается, оглянуться не хватало духу. Я выжимал из двигателя всё, на что тот был способен. Пролетев так километров десять, я въехал в лес и потерял границу стихии из виду. Поднявшись на пригорок, ещё через несколько километров я увидел, что ливень сменил направление и пошёл в сторону от дороги. Оставшиеся километров двадцать я проехал быстро, но уже спокойно, дождь так меня и не достал.
   Загнав мотоцикл во двор с уже ощутимой болью в животе я поднялся в квартиру родителей. Мама оказалась дома одна. Взяв стакан я выпил залпом вина в надежде, что полегчает. Ничуть не бывало. Хоть я и проголодался, приготовленный мамой ужин я даже не попробовал. Мне стало совсем плохо. Я дополз до кровати и свернулся клубком, так вроде терпелось лучше. Мама, сама медик, не стала звонить в больницу, максимум мог придти на вызов такой же фельдшер, как она. Скорой больница не имела. Мама возилась со мной почти всю ночь, к утру мне стало легче. Погостил. Немного поспав, я отправился в райцентр, там всё таки была цивилизация и могли оказать помощь в больнице.
   Позвонил другу. Из села родителей не получилось сообщить, что я доехал нормально, связь пропала. Друг рассказал, что после того как я уехал, в несколько минут собралась огромная туча, хлынул ливень и начался ураганный ветер, но их село почти не задело, зато дождь пошёл в сторону, куда поехал я и он переживал, что меня нагонит непогода. Я рассказал ему, что видел и о гонке с ураганом. Он сказал, что соседнее село сильно пострадало: нет ни света, ни связи, посрывало крыши, а вековые деревья вырывало с корнями, бетонные столбы ЛЭП ломало, как спички. Он съездил туда, люди всё ещё в шоке. На счастье, нет жертв.
   Эта гонка иногда снится мне, как в позднее виденных мной фильмах ужасов, со стороны. Даже сам приступ отошёл на задний план, хоть я и озадачился тем, что он случился во второй раз. К полудню меня отпустило полностью, и я не пошёл в больницу, предположив, что точно также ничего не определят.
  
  Глава 3
  
   В городе
  
   В областной столице я завис надолго. Не знаю что-то такое сквозило в моём облике или поведении, но однажды один мой друг-собутыльник, трудовик, сказал, когда после работы мы по обыкновению сидели с ним за бутылкой, снимая стресс от прожитого дня:
   - Маленько оботрёшься тут и станешь директором.
   - С чего вдруг такие поветрия? - полюбопытствовал я.
   - Не знаю, но готов спорить, - было мне ответом.
   Буквально через неделю после этого меня вызвал директор и протянул через стол бумагу. Я углубился в изучение, а он изрёк:
   - Мне год до пенсии остался, выучишься. Никого кроме тебя я заменой себе не вижу.
   Бумага была путёвкой на факультет повышения педагогической квалификации в Пермь. Путёвка однако оказалась без имени и фамилии. Директор не торопил. Я прикинул себя на месте директора. Школа огромная, свыше тысячи учеников и девяносто человек коллектива. Мы недавно перешли в неё, и, как всякая новостройка, она ещё не пережила детские болезни, и дня не проходило, чтоб что-то не ломалось, не текло или не сыпалось. К тому же, я был довольно молод, и в коллективе наверняка нашлись бы желающие занять директорское кресло, поопытнее меня.
  Изложив всё это директору, я получил краткую отповедь:
   - Не боги горшки обжигают. Вернуться обратно всегда успеешь.
   Сделав вид, что раздумываю, через пару минут я согласился. Директор вписал недостающее в путёвку и приложил к ней ещё и командировочное удостоверение.
   И так я оказался в областной столице в ссылке на три месяца. Учёба была весьма интенсивной, поток набрался огромный - больше ста человек. Жить нас определили в одно из общежитий почему-то не нашего института. Студенческая жизнь ещё не забылась, я закончил вуз шесть лет назад, но омрачал её указ небезызвестного генсек-президента о борьбе за трезвость. Всё таки мы были великовозрастные студенты, вроде Ломоносова, а в такой массе народу поводы случаются крайне часто. Кроме этого в городе жила тёща моего младшего брата с обширной роднёй, и меня частенько заносило и к ним. Вечерняя жизнь в городе скучна неимоверно, и как только там люди живут?
   В один из таких визитов тёща сообщила, что мы приглашены на празднование наступающего Нового года к снохе её брата. Стояло тридцатое декабря. Я не раздумывая согласился и мы отправились на другой конец города, по дороге прикупив подарки детям и торт.
   Проблемы начались у меня за праздничным столом. Я немного поел и выпил, и тут начались знакомые уже боли. Я ушёл в соседнюю комнату и прилёг, боль нарастала. Меня вырвало. Подумав, что проблемы с желудком, я выпил литр подсолённой воды, чтоб промыть его. Действия не возымело. Тогда решили вызвать скорую, благо, телефон у снохи в квартире имелся.
   Скорая приехала довольно быстро, и меня, практически уже без сознания, загрузили в неё. Остатками сознания я запомнил, что долго катали по всему городу. Почему не помню. Центральная станция скорой помощи на одной территории с областной больницей, но туда меня не взяли, и оказался я на отшибе в новой огромной больнице за два квартала от дома тёщи. Но, но сообщить о том, где я нахожусь, оказалось невозможно, телефона у тёщи не было.
   Меня вытряхнули в санпропускнике больницы с носилок, и скорая отчалила на другой вызов. В пропускнике дежурили медсестра и санитарка. Я сполз с кушетки и, встав на четвереньки, нашёл положение, в котором боль можно было терпеть. Санитарка сказала медсестре:
   - Ну, видишь как мучается человек, вколи ему обезболивающее.
   - Нельзя, потом диагноз не установить, - ответила сестра.
   Пришёл какой-то врач, видимо из дежурных, велел загрузить меня на каталку и медсестра с санитаркой начали катать меня по этажам больницы. Сделали анализы, рентген, ещё что-то, что я уже плохо помнил.
   Очухался я абсолютно нагишом, привязанный к столу ремнями под лампой- бестенёвкой. Из одежды на мне оказались лишь наручные часы. Они показывали три часа утра. Через сорок минут в операционной появился врач-хирург моего примерно возраста. Боль к тому времени уже отступила. Врач сказал:
   - Нет операционной сестры, один резать тебя не стану. Вызвал её, но сам понимаешь ночь, пока соберётся-доберётся.
   - А что там у меня обнаружили?
   - Не знаю, разрежем станет ясно. Приступ чего-то, но точно не смог определить, живот деревянный.
   Мы ещё немного поговорили с ним. Врачу позвонили, что с сестрой какие-то проблемы. Тогда, оценив моё самочувствие, он вызвал медсестру из пропускника. Мне сказал:
   - Похоже ты оклемался, давай отложим операцию на утро.
   Появилась медсестра, они вдвоём ловко перегрузили меня на каталку и увезли в палату, где я оказался один-одинёшенек, одетый, читатель знает во что.
   Наутро в палате образовалась ватага молодёжи со старичком профессором дореволюционного образца во главе. Первым потыкал мой живот старичок, а потом уступил место студентам. Оказалось, больница - базовая у мединститута, и студенты тут набираются опыта. Меня попросили встать, ну я и встал во всей красе, вывалившись из простыни, одетый в одни часы. Девицы засмущались, на что старичок одёрнул их:
   - Перед вами не мужчина, а пациент.
   Постукав меня по спине по очереди и комментируя свои действия, студенты удалились так и оставив меня в неведении относительно диагноза. Пришла санитарка и накормила меня жиденькой овсянкой с таким же жиденьким чаем. На вопрос, где моя одежда, она неопределённо хмыкнула, мол заступила утром и не знает, но скорее всего в санпропускнике ещё. Потом принесла мне пижаму и сказала, что сейчас отдаст мне мою карту, чтоб я перешёл на этаж ниже, в реанимации мне делать нечего.
   Взяв карту я пошёл, листая её, вниз. В карте находился и листок-опись моих шмоток. Чувствовал я себя уже вполне сносно, наступило тридцать первое декабря, и встречать Новый год в больнице мне не улыбалось. Тем более ни дома, ни на учёбе никто не знал, где я. Звонить оказалось некуда.
   Я выдрал опись из карты и спустился в пропускник. Там всё ещё дежурила санитарка, принимавшая меня ночью. Мешок с моей одеждой валялся рядом с кушеткой. Я обрисовал ей картину, отдал листок и сделал вид, что меня отпустили. Она помогла мне одеться, и я выкатился на улицу, оставив карту на столе. Вдогонку она спросила:
   - Ты вернёшься?
   На что я ответил честно:
   - Скорее всего - нет.
   - Ну и хорошо. С Новым годом! Лучше не попадай к нам.
   Через несколько дней я рассказал о приключении своей сестре, студентке мединститута, которая подрабатывала в этой самой больнице.
   - А бывает, я иногда неделю-две температуру таким отмечаю да ем за них, -
   ответила она.
   Мы посмеялись над ушлостью студентов. Но я так опять и остался в неведении, что вызвало приступ.
  
  Глава 4
  
  Последний
  
   Директор не дождался замены. Не захотел я работать в своей школе и образовался в другой за полсотни километров от райцентра. Свободы побольше и меньше проблем. Хотя школа была сдана в тот же год, что наша в райцентре и валилось в ней всё не хуже. Это не пугало, энтузиазма немеряно, а выход ему куда-то нужен. Директор, впрочем, несильно на меня обижался. Свято место пусто не бывает, и в мою старую школу пришёл мой одноклассник из комсомола. В общем, всё устаканилось. Работа кипела, и года два я не вспоминал о том, что со мной случались какие-то приключения в области медицины. В больницу я, правда, попал один раз и весьма надолго, и серьёзно.
   Разбился на очередных полётах. Мои друзья, хирурги Гена с Андрюхой, при посредстве анестезиолога из соседнего городишки, собрали меня за четыре часа, как новенького. Подержав четыре месяца в гипсе, выпустили обратно на волю. Болезный живот, видя такое дело, коварно притаился, а может и нет, но за пару следующих лет я не помню, чтоб досаждал.
   Всё началось как всегда неожиданно и, как всегда, выбрало отвратную погоду. Ровно через год, когда я разбился, летая в метель, тоже в феврале. Мне поутру стало нездоровится и довольно быстро, настолько, что я уже не мог передвигаться. Но тут мне несказанно повезло. Вызванная из ФАПа фельдшер, не сильно церемонясь, ткнула пару раз пальцем в мой живот и изрекла:
   - У меня ещё один вызов, если минут через сорок поднимется температура, звони мне и собирай манатки, поедешь в район на операцию - это аппендицит. Это на, поешь, станет легче, - и оставила мне упаковку обезболивающего - "Спазмолгон".
   Заев пару таблеток, я приготовился к замеру температуры. Где-то через полчаса я уже горел синим пламенем, градусник показал - сорок. Еле ворочая языком, я позвонил в ФАП и доложился. Ответили коротко: - Жди!
   Через пять минут прибыл школьный грузовик, и два ухмыляющихся паренька - шофёр и военрук - затолкали меня в его кабину. Ну, да мне и лучше было, скрючившись. У ФАПа шофёр притормозил, и к нам присоединились два бензовоза, один занял место спереди, другой сзади. Эскорт свернул на перекрёстке не на дорогу в райцентр, а в село, где я жил раньше, там тоже работала больница. Школьный шофёр пояснил:
  - В райцентр дороги нет. "Кировец" ушёл пробиваться, но ещё не вернулся, в твоей деревне есть хирург, операцию сделает. Дай бог втроём процарапаться, больше машин нет. Терпи.
   И мы двинулись. Если садился передний, вдвоём выдирали его тросами назад и наоборот. Двадцать километров ехали больше часа.
   Так на трёх машинах мы пробились ко мне на родину. Машины, оставив меня, немедленно ушли обратно, пока дорогу окончательно не замело. Но тут ожидал главный сюрприз. Хирург уехал в район, причём на единственном вездеходе. Это объяснила мне терапевт, моя одноклашка, Ольга. Чтоб я не мучился сильно, она собственноручно вколола мне в зад дозу обезболивающего и вызвала водителя. Для сопровождения успел за это время прийти из дома мой отец. И мы отправились в райцентр на "Москвиче". Выбора всё равно не оставалось. Дорогу я помню очень смутно. Помню что несколько раз сидели в снегу, но везло, нас вытаскивали машины попроходимей, встречные или попутные. Километров за десять до посёлка мы засели основательно. Вытащил нас хирург, возвращавшийся домой. Обсудили что делать, ехать в райцентр, или вернуться. Хирург, Анатолий Фёдорович, в прошлом мой сосед, сказал:
   - Я из района, там приехал областной хирург, для учёбы остальных хирургов, ты как нельзя кстати. Они там тебя сообща и прооперируют. Тут дорога получше, да и ехать осталось всего ничего, возвращаться дальше. На том и порешили.
   За это всего ничего мы сели ещё дважды, но я это уже видел плохо. Но мы выехали на асфальт, и нас дважды выдрал из сугробов трактор-бульдозер, что чистил дорогу. С такими приключениями я наконец-то попал в районную больницу кружным путём. В пропускнике меня встретил Гена и с присущим медикам цинизмом пошутил: -
   - Давай, готовься, Андрюха уже точит ножи. Наш медик поставил всех на уши.
   В спешке меня забыли побрить и привязали к столу. Пермский врач возмутился и пошёл курить, а эти два балбеса нашли практикантку лет шестнадцати и заставили её делать не очень привычное дело. Как она ничего не отрезала - удивляюсь. Руки у неё тряслись, а глаза, по-моему, она зажмурила. На моё счастье её хватилась наставница и, отматерив скалящихся хирургов, сама быстренько обкарнала мои гениталии в таком темпе, что я сильно запереживал за их сохранность, невзирая на боль.
   Но тут вернулся пермский хирург, и всё покатилось как по нотам. Андрюха с Геной летали как мальчики в трактире и всё дело заняло пятнадцать минут, которые я вёл со всей троицей неспешную беседу, пока они там чего-то не натянули так, что я мгновенно покрылся испариной и заткнулся. В никелированную лампу-бестенёвку я видел, как они надо мной надругаются. Андрюха сунул мне чуть не в нос вырезанное у меня лишнее и посетовал:
   - Не надо было от нас бегать три года в зад тому, видишь сколько спаек, это всё ты терпел, каждая - приступ.
   Он что-то хотел добавить ещё, но главный рявкнул:
   - Шейте! - звякнул скальпелем и снова пошёл курить.
   Через шесть дней, прошедших почти без приключений, если не считать шишки от укола одноклассницы во весь зад, на котором пришлось лежать почти сутки, меня выписали.
   Я вернулся к родителям и погостил у них недельку, в моей деревне не было электрофореза, который мне назначили для ускорения процесса заживления. Тут я приобрёл себе по собственной инициативе пожизненное заболевание, спросив у жены Анатолия Фёдоровича, которая заведовала физкабинетом:
   - Что происходит в организме с утратой червеобразного отростка?
   - Да ничего страшного, иммунитет ослабляется. Береги себя, будешь простывать почаще чем обычно, - ответила она.
   Предсказание сбылось. На последующие тридцать лет главным моим заболеванием стал насморк, появляющийся именно тогда, когда я себя старался беречь.
  
   Такова жизнь
  
  Оглавление:
  
  Слесарь без головы
  Исцеление
  Пожар
  Грузди
  Солист
  Нло
  Портянки
  
   Слесарь без головы
  
   В машинно - тракторных мастерских Евгений слыл асом своего дела. Слесарь - инструментальщик, он знал об инструменте всё. Весёлого нрава человек, сидел в своем закутке и занимался выдачей, наладкой и заточкой инструмента для слесарей - ремонтников, токарей, электриков, шлифовщиков. От природы наделённый чувством юмора, лёгкий в общении и компанейский, работу он делал превосходно. Относились к нему уважительно - снисходительно. Из за роста, что-то под метр сорок. Его поэтому не взяли в армию. Военком пошутил:
   - Как ты станешь воевать, винтовка длиннее тебя.
   Всегда с юмором относящийся к сослуживцам, маленький живой человечек был душой компании слесарей и, если у кого-то случался праздник, то спрыскивали это дело обычно у Жени. Начальство никогда подобные вещи не пресекало, а иногда и принимало в них участие. Женя нимало не смущался своего роста. Его огорчало другое. При появлении его дома подшофе, жена устраивала ему выволочку. Вцепиться в шевелюру ему, абсолютно лысому она не могла и колошматила его чем попадало под руку. Однако, выпивал Женя редко, и в семье царили мир и лад.
   Но проруха бывает и на старуху. Однажды, слегка перебрав и почуяв нутром, что предстоит экзекуция, слесарь решил не ходить домой, пока не протрезвеет. Ему случалось работать и две смены подряд, и дома к ночёвкам на работе привыкли. Слесарь прилёг в своём закутке, громко именуемом им - цех. Прямо на полу, постелив телогрейку и вскоре мирно захрапел. Так бы всё и кончилось миром, как обычно, да ворочаясь ночью Евгений впотьмах расцарапал лысину об острый край одного из стеллажей с инструментом. Но в подпитии он этого не почувствовал. К утру в цехе похолодало. Женя инстинктивно натянул ватник на голову и размазал кровь из царапин по лысине, торчавшей из воротника, и продолжил досматривать сны.
   Утром первой на работу всегда приходила уборщица. Она включила свет и перед ней предстало скрючившееся короткое тельце, из воротника фуфайки которого выглядывал кровавый обрубок. Решив, что перед ней человек с отрубленной головой, женщина тихонько осела в дверях, упав в обморок. Следом Женину конурку навестил его начальник. Он обходил поутру свои владения, приветствуя работников и попутно оценивал их состояние. Увидев бездыханное тело уборщицы в коридоре и обрубок человека в цехе начальник опешил, но не растерялся. Сообразив, что совершено жуткое преступление, он на месте ничего не тронул, поспешно поднялся в свой кабинет и позвонил.
   - Алло! Милиция! У нас на предприятии два трупа. Адрес...
   - Действительно трупы?
   - Да! Один без головы!
   - Не худо!!! Выезжаем!
   - Алло! Скорая! В мастерских, два трупа, один без головы.
   - А чо ты нам - то звонишь, в морг звони.
   - А вдруг живые?
   - Это без голов - то живые???!
   - Так без головы - то один, может...
   - Ёёё...! Едем!
   По утру, обычно у милиционеров и на скорой работы немного, и в несколько минут воя сиренами, к воротам подлетели две машины с мигалками. Командир наряда глянул на место происшествия и сняв фуражку, уступил место медикам для освидетельствования. Вдруг труп без головы зашевелился. Врач отпрянул. Запнувшись об уборщицу, он грохнулся на неё, чем привёл в чувство. Она дико заверещала, приняв врача за убийцу, решившего покончить и с ней. Окончательно проснувшийся от вопля Женя, стянул с головы ватник и его мгновенно опознали.
   Милиция, попеняв начальнику на излишнюю бдительность, хохоча удалилась. Медикам же нашлась работа. Они дали понюхать нашатыря техслужащей и окончательно привели её в чувство. Женина лысина больших хлопот не потребовала, врач обработал раны и заклеил их пластырем и смилостивился, налив виновнику вызова пятьдесят граммов на протирку организма изнутри. Всё завершилось без потерь, даже с некоторыми приобретениями. Начальник издал приказ о запрещении подобных мероприятий, а Женя пожизненно обрёл звучное прозвище - "слесарь без головы" и ...завязал!
  
   Исцеление
  
   Николай работал в колхозе шофёром. Работа ему нравилась. Почти непьющий молодой парень не вылезал из командировок и зарабатывал прилично. Дома всё у него ухожено и в порядке. Одно расстраивало. Третий год жена не могла забеременеть. Николай грешил на армию, где служил дозиметристом в войсках химической защиты. Но и это не главное, его стало расстраивать то, что с женой не всегда всё получается в постели. Вроде и настрой есть и жена первая красавица в селе, женщина сексуальная, а поди ж ты.
   Обращения к врачам Николай избегал в силу щекотливости вопроса, да и кто видел таких врачей в те времена, кроме как в Москве. Секса в Союзе не было, так зачем нам в стране сексологи. Прикопив денег, Николай с женой всё же съездили в Москву и на приём к сексологу попали. Жутко смущаясь, здоровый мужик рассказал о проблеме. Врач, практически его одногодок, расспросил обо всём подробно, побеседовал с женой, назначил дорогущие таблетки и чета, приобретя их солидный запас, вернулась домой. Несколько месяцев всё шло хорошо, и хоть жена не зачала, Николай чувствовал себя полноценным мужчиной. Пока не кончился запас таблеток. Достать их в глубинке оказалось невозможно. Проблема же через несколько дней вылезла вновь и усугубилась. Замаячил призрак развода. Николай с горя первый раз в жизни напился и по пьяни рассказал о неудачах друзьям-собутыльникам в гараже.
   Один из них, пока ещё достаточно трезвый, рассказал о бабке в соседней Башкирии, которая лечит подобное дело и, якобы, он знает мужика, исцелившегося у неё. Утром Николая ждал собранный женой чемодан и нелицеприятный разговор. Сквозь похмельный треск головы Николай вспомнил о вчерашнем с ужасом, упал на колени и стал просить прощения, попутно рассказав об услышанном от собутыльника. Жена убрала чемодан и отправила его к товарищу. Взяв бутылку водки, Николай отправился к другу в разведку. Друг, мучимый похмельем обрадовался бутылке, как младенец соске. Николай налил ему водки и после того, как лицо болезного просветлело, а глаза приняли мало - мальски осмысленный вид, краснея попросил рассказать о чудесном исцелении мужика из вчерашних баек. Друг ни черта не знал, кроме того, что бабка - целительница живёт в какой-то деревне не очень далеко, в Башкирии. После второй дозы он с трудом но всё же вспомнил название деревни. Больше ничего из него вытянуть не удалось. Оставив другу недопитую водку, Николай пошёл понурившись домой.
   Дома, обсудив с женой ситуацию, они решили съездить в названную деревню - наудачу. Друг сказал, что бабку знают не только в Башкирии и найти её в деревне не проблема. На выходные, попросив машину в колхозе, Николай и жена поехали искать приключений.
   Николай мучился всю дорогу, как спросить про бабку у местных аборигенов, но так ничего и не придумал. Но, первый же попавшийся навстречу невзрачный мужичонка, на попытку Николая открыть рот, опередив его, сказал:
   - К Фирюзе едете - последний дом в этой улице направо. Водки взяли?
   - Я не пью, - ответил Николай.
   - За то я пью! - ответил мужичонка.
   Ничего толком не поняв, Николай с женой доехали до конца деревни. Последний дом ничем не выделялся. Добротный пятистенок, как и все дома в башкирских деревнях, палисадник с кустами сирени и глухой забор вокруг усадьбы. Собаки не было, и супруги вошли во двор. Навстречу вышла нестарая ещё женщина, статная и видно, в прошлом красавица.
   Николай и жена поздоровались. Оба густо покраснели, не представляя как начать непростой разговор. Но хозяйка пришла на помощь.
   - Что, детки не получаются? А водки привезли?
   - Нет, - сказал Николай, смутившись.
   - А зачем? - спросила жена, мы оба не пьём.
   - Придётся, все лекарства на спирту, - пояснила хозяйка.
   - Ты поезжай, купи бутылку, да только моего придурка не вздумай угощать, а мы о нашем, о женском посекретничаем, - напутствовала она Николая.
   Он вышел из двора, сел в машину и поехал обратно в единственный в деревне магазин. Мужичонка толокся на его крыльце. При виде Николая он скис.
   - Что, предупредила уже? - спросил он.
   - Ведь говорил - сразу возьми и мне бы взял, а сейчас ясно, что не возьмёшь, - тяжело вздохнул мужичок.
   - Не велела! - ответил Николай.
   Он прошёл в магазин и купил бутылку "Столичной", на то время самой приличной водки. Мужичок уже куда-то подевался.
   Вернувшись, он застал женщин, мирно беседующих за чаем.
   - Давай! - хозяйка протянула руку.
   Николай вложил бутылку в неё. Хозяйка водрузила бутылку на стол, положила обе руки на горлышко запрокинула голову и начала что - то нашёптывать. Перед глазами у Николая всё поплыло, потеряв контуры. Очнулся он от того, что хозяйка теребила его за рукав, предлагая забрать бутылку. Водка в закупоренной бутылке помутнела и имела зеленоватый оттенок. Николай опешил, но спрятал бутылку в карман пиджака.
   - Приедете домой - выпьете по чуть-чуть. Денег с Вас не возьму, понравилась мне твоя милая, да и ты молодец, моего придурка не напоил. Ступайте! - напутствовала их женщина.
   Они сели в машину. Хозяйка не вышла их проводить и им ничего не оставалось, как отправиться домой. Всю дорогу жена щелкала о целительнице. Николай понял только, что мужик - попрошайка, её муж - алкоголик, и что детей у них нет. Покинув Башкирию Николай остановил машину и вышел отдохнуть, до дома оставалось совсем пустяк, никогда тут не сидели а в засадах гаишники, он устал и, невзирая на уговоры жены, распечатал бутылку. Жена постелила одеяло на полянку за обочиной и разложила нехитрую закусь.
   Выпив, буквально по глотку водки, которая вновь обрела прежний вид, цвет и прозрачность. Николай взглянул на жену. В глазах у неё плясали бесенята. Николай не помнил, чтоб когда-то жена отдавалась ему с такой страстью и, чтоб он так её желал. Уже стемнело и они, сбросив с одеяла остатки закуски, растворились друг в друге. Время остановилось. Очнувшись первым, он унёс жену в кабину, водку поставил за сидение и потихоньку поехал домой. Ночью феерия повторилась несколько раз и жена наутро проводила его на работу со словами:
   - Поезжай, а то у меня уже всё болит. Дорвались!
   С этого времени всё в супружеской жизни наладилось. Через год у них появилась девочка, а через пару лет ещё и мальчишка. Но история на этом не закончилась. Через пару недель, когда Николай забыл уже о том, что его мучило, друзья в понедельник маялись с похмелья. Один спросил, нет ли у Николая выпить?
   - Да там у меня за спинкой в машине водка, початая. Возьмите!
   Радостные мужики выдули водку из горла и разошлись по своим местам. Николай уехал на станцию в райцентр за грузом и вернулся поздно. На другой день утром мужики встретили Николая вопросом:
   - Ты чем нас вчера напоил?
   - А что случилось, живы вроде?
   - Да живы-то живы, да только вчера у нас обоих стояли весь день и наши бабы давно уже такого секса не видали, что там за хрень была в бутылке? Только тут до Николая дошло, что он выпоил мужикам наговорённую водку. Но надобности в ней больше в его жизни не возникло.
  
   Пожар
  
   Школьного тракториста Серёгу отправили привезти чернозёма для парников на пришкольном участке. Договорившись в одной из бригад с трактористом погрузчика, он подкатил телегу к бурту и через несколько минут уже нёсся с полным прицепом по деревенской улице. Внимание привлёк дым во дворе одного из домов. Притормозив Сергей разглядел, что на сеновале хлева горит сено. Огонь выбивался сквозь щели фронтона.
   У школьного гаража, бросив трактор он крикнул механику и школьному водителю:
   - Мужики, Ларионовы горят! Айда!
   Без разговоров завели школьный грузовик и помчались.
   Дом ещё не горел, но хлев с сеновалом за несколько потерянных минут пластал, огромным костром, даже шифер уже не стрелял. Собралась толпа зевак.
   Дом стоял напротив пожарного депо и пожарные, могли бы загасить пожар, размотав рукава от своего гидранта. Но их не наблюдалось. Позже выяснилось, они пьянствовали у деревенского магазина и приехали последними, когда уже пришли машины из окрестных сёл и с нефтепромысла. Спьяну они протаранили одну из пожарок.
   Толпа глазела на огонь. На другой стороне улицы стояла водоразборная колонка, но воды из неё хватило бы напиться, но не тушить огонь.
   Приехал трактор с громадной бочкой, но за потерянное время загорелась крыша дома. Раскалённый шифер стреляя разлетался во все стороны, не давая возможности подойти. Народ молча смотрел, как пламя пожирало крышу.
   Занялась баня, превращаясь в факел. Воду лили вёдрами, на соседние дома, чтоб отстоять их.
   Одна из женщин бросила, стоящим мужчинам:
   - Ну что вы за мужики такие, делайте же что-нибудь!!!
   Подъехала первая пожарная машина. Водитель, лихо протаранил огород, поставил её к самому огню и размотал рукав с брандспойтом. Но одновременно тушить, и управлять насосом он один не мог.
   Серёга, уязвлённый едким замечанием женщины, взобрался на ворота дома, скомандовал стоящим мужикам, чтоб ему подали брандспойт, что сделали незамедлительно, и начал тушить крышу. Толпа обрадованно вздохнула, огонь отступил. С верхней точки струя доставала и до бани, и Сергею удалось сбить пламя и с неё. Хлев догорал.
   Вода в машине быстро закончилась, а рукавов до недалёкого пруда не хватило. Депо с гидрантом закрыто. Трактор с бочкой уехал к водонапорке. Огонь разгорелся с новой силой. Отчаянный мужик попал в беду, отступать ему оказалось некуда. Можно спрыгнуть с крыши, но вокруг бушевал огонь: горели деревья, палисадник и ворота.
   У Серёги мелькнула мысль: хорошо жена на уроках, не видит меня, переживала бы сейчас. Придётся прыгать - не гореть же заживо. Только куда?
   Спасло то, что в это время подошли: машина горе-пожарных и ещё одна с соседнего с селом нефтепромысла. У местных огнеборцев ещё и воды в бочке не оказалось. Пожарные растерялись, помочь они ничем не могли. Тогда Сергей заорал на них с крыши:
   - Перецепите рукав на другую машину, сволочи, горю же, не видите что ли?! Команду мгновенно исполнили. Зеваки вздохнули с облегчением. Огонь начал сдаваться и через двадцать минут живой и почти невредимый, в обгоревшей спецовке, Серёга спустился с крыши по остаткам ворот. Лестница ни на одной пожарке не работала. Умывшись в пруду, Серёга только сейчас вспомнил о тракторе и рванул бегом к школьному гаражу. Трактор стоял на месте, со спокойно бормотавшим мотором. Взглянув на часы с оплавившимся стеклом, Серёга с удивлением заметил, что всё происшествие заняло чуть больше часа.
  
   Грузди
  
   Каждое лето мы с женой проводили часть отпуска на её исторической родине. Север Кировской области являл на то время собой довольно печальное зрелище. В посёлке работали три леспромхоза и лес вокруг они свели на нет, и постепенно окрестности превратились в болото с чахлыми деревцами.
  
   Однажды мы со свояком прошли по бывшему военному аэродрому подскока. Вся взлётная полоса хлюпала под ногами болотом, я даже удивился, как могли в этом месте садиться и взлетать во время войны ленд - лизовские Си - 47, самолёты тяжёлые и достаточно большие. Но старший сказал, что поле раньше было приличной сухой поляной.
  
   Конечно, ничего хорошего бездумная вырубка леса не принесла, кроме одного. На вырубках в огромных количествах росло всё, что не растёт обычно в лесу. Ягоды! Такого количества малины, черники, клюквы, брусники я не видал даже на родном Урале. Ещё больше в такой местности грибов. Они начинали попадаться чуть ли не в огороде. Но эти грибы не очень котировались у местных жителей. Так, немного сушили на зиму подберёзовики и подосиновики. Главным грибом по всем статьям считался - груздь!
  
   В местности, где я вырос таких грибов нет. Есть похожие и их тоже называют груздями, но это совсем другой гриб: сухой, обычно весь в песке и растущий преимущественно в липовых лесах. На Севере его презрительно именуют - сухарь. За свою жизнь лишь однажды я запомнил урожайный на сухари год, и то потому, что их пришлось отмывать в ключе, где было устроено корыто для полоскания белья.
  
   Настоящий груздь - другой. Белый, гладкий, с влажной шляпкой и на срезе выделяющий сок. Красавец - гриб! Грузди - визитная карточка северных районов. В те поры ещё работала заготконтора в посёлке и она скупала грибы у населения, отправляя их вагонами. За этими-то грибами и снарядилась наша ватага в один из дней. Тесть в роли гуру и две семейные четы, наша и старших - зятя и сестры моей жены.
  
   Грузди растут в тех местах, где лес не вырублен полностью. Должен быть или сосняк, или ельник, а основное условие - это болотистая местность с покровом мха, гриб любит воду. Мы снарядились, взяв громадное количество тары, самой удобной из которой были пестери из бересты, прекрасная посуда для грибов: легчайшая, вместительная, прочная и жёсткая. Грибы в ней сохраняются превосходно и не мнутся. Там, где я вырос такую посуду почему - то не придумали, у нас в ходу - туеса. Пестерь удобнее.
  
   Мы отправились в лес далеко от посёлка на автобусе, забитом до отказа такими же добытчиками. Народ выходил на своих заветных местах. Когда автобус изрядно опустел десантировались и мы.
  
   Первым делом тесть вытащил компас и определился, в каком направлении идти. Выросший в лесу, я смотрел на это, во все глаза. Никогда я не ходил по лесу так, чтоб не знать, где нахожусь и куда идти. Я промолчал и мы двинулись. Прошли километра два, от силы - три. Погода хмурилась и солнце заволокли тучи, хорошо было не жарко. Тут тесть и мои компаньоны, начали находить первые грибы. Они росли мостами и посуда начала заполняться. Я грибов не видел. Это мне показалось странным, спросить оказалось некого, мы немножко разбрелись и только перекликались, изредка встречаясь друг с другом, моя посуда ещё ни одного гриба не видела.
  
   Поняв, что что-то не так, я совсем уж хотел спросить у наших, что делаю неправильно, но постыдился - они-то собирали. Посмотрел вокруг внимательно - безрезультатно. Началась лёгкая паника, как это я, выросший в лесу, не могу найти грибы. Кроме мохового ковра я ничего не видел. Помогла случайность, наткнулся на гриб - переросток, который вылез из земли и поднял мох. Упав перед ним на колени я увидел целые выводки грибов, выглядывающие из своих схронов. Быстренько набрав всю имеющуюся при мне тару, я крикнул напарников. Они подошли и с одобрением осмотрели мою посуду.
  
   Тесть спросил:
   - Где, по-твоему, бетонка?
   - Ты же взял компас вот и показывай, куда идти, - выкрутился я.
   - А куда бы ты сейчас пошёл, не будь нас и компаса?
   - Совсем не думал об этом. Раз иду с проводником, чего мне раздумывать?
   - Ну, а если бы потерялся?
   - Вернулся бы назад.
   - Так я и спрашиваю, где зад? - рассмеялся тесть.
  
   Только сейчас до меня вдруг дошло, что действительно, потеряйся я и куда идти - совершенно не представляю. Кругом одинаковая тайга: плоская, как стол равнина с деревьями одинаковой высоты. Залезь я на любое, вряд ли сориентировался бы.
  
   Тесть хмыкнул многозначительно, показал направление, и груженая ватага пошла к бетонке.
  
   Неожиданно навстречу вывалились из леса двое мужичков, тоже изрядно нагруженных грибами.
   - Мы к бетонке правильно идём? - вопросили они тестя.
   - Правильно! Километров двести пройдёте, там как раз может и бетонка проходит, а может и нет.
  
   Мужички деловито обматерили друг друга, поблагодарили нас и присоединились к нашей компании. Через полчаса мы вышли к дороге. Минут через десять подошёл автобус и собрал всех в обратном порядке с полными грибов пестерями и другой посудой. В тесноте, но не в обиде, мы вернулись в посёлок.
  
   А я в первый раз подумал о себе: ни черта же ты, друг ситный, в лесу не понимаешь.
  
   Солист
  
   Сколько себя помнит, Лёха всегда пел. При соответствующей работе над голосом он, возможно, стал бы оперным тенором не хуже Козловского или Лемешева, но вот - не судьба. В его селе сроду не водилось музыкальной школы, а старенький учитель пения Петрович, только и смог, что научить паренька играть на аккордеоне да нотной грамоте. Петь его никто не учил. Пел Лёха замечательно, благодаря абсолютному слуху, он мог скопировать любого эстрадного певца тех времён и некоторых оперных, вроде Георга Отса.
   В начале восьмидесятых, получив мало - мальское образование, он начал работать в школе и тяга к песнопениям заметно поубавилась. При огромной нагрузке и работе в две смены, как-то не до песен. Да ещё подработка в ДОСААФ и местном ПТУ, вроде должны отбить охоту начисто. Ан нет, выезжая с коллегами или друзьями на природу, Лёха устраивал настоящий праздник авторской песни. Однажды, на открытии охоты, он пропел друзьям под гитару часов пять кряду, пока ночь не кончилась и друзья не потянулись на пруд на утреннюю зорьку. Ни одну песню он не повторил - такой вот был у него репертуар.
   Вскоре Лёхе наскучила поселковая жизнь и он перебрался в одно из сёл, поближе к родителям. Тут - то талант его и раскрылся во всей красе. Зимой в деревне долгие вечера и работы особенной нет. Как-то незаметно получилось так, что помимо своей работы, Лёха стал ведущим артистом сельского клуба. Он участвовал во всех концертах и конкурсах, ездил на сводные концерты в район, но почему-то петь ему почти не удавалось. То стихи читал, то играл на аккордеоне, то рассказывал смешные миниатюрки, то в сценках участвовал. Петь приходилось редко, да и то в основном не одному, а в массовке или хоре. Так бы никто и не узнал о его таланте, если бы не случай.
   К дню Победы в районном посёлке решили провести конкурс военной песни и добровольно - принудительно обязали все сельские дома культуры участвовать в нём. Для массовости. Выступление подготовили и проблем с ним возникнуть не могло. Номер шикарный, в макете корабля стоял у штурвала матрос рядом с верной подругой. Они пели: "Растаял в далёком тумане Рыбачий!" А в это время массовка, двумя полотнищами синей ткани, гнала волну. Эффект как от настоящего корабля, плывущего по морю.
   Песня многократно отрепетирована, декорация готова, отработана волна, да вот беда, солист перед самым праздником простудил горло и потерял голос. Кинулись искать замену, да где там? Мужики шарахались при одном упоминании, что надо петь со сцены в районном Дворце культуры. Вспомнили про Лёху. Он не отказался, но сказал:
   - Петь стану один.
   - А что так? - спросила завклубом.
   - Так солистка же ни черта петь не умеет!
   - А ты сам-то умеешь?
   - А то!
   - Пойдём пробовать на сцене.
   - Пошли!
   После того, как Лёха исполнил "Прощайте скалистые горы", челюсть у завклубом отвисла, а солистка наотрез отказалась петь с ним.
   - Мне так не спеть, пусть один поёт.
   - Нет, нельзя ему одному, - заявила хозяйка клуба.
   - Ты что, забыла что ли? - накинулась она на солистку.
   - Ой, и правда забыла.
   Лёха не придал значения их разговору, как потом выяснилось, зря.
   Порешили на том, что Лёха будет петь вполсилы, подстроившись под солистку. Погрузились толпой в автобус и поехали.
   Первый сюрприз ждал буквально в дверях Дворца культуры. Лёхин знакомый баянист из другой деревни спросил:
   - Ты что, на пенсию вышел?
   - Да рановато мне ещё, я на пенсии, правда, но на "ленивой", а таких за пенсионеров не держат.
   Тут Лёху затолкали в двери, не дав договорить.
   Выступление прошло хорошо, только Лёху насторожил возраст участников, молодёжи среди них не было. Пришёл из зала фотокорреспондент районной газеты и решил снять солистку со штурвалом на фоне корабля. Та оттащила фотокора в сторону и что-то горячо принялась ему объяснять. Леху сфотографировали вместе с солисткой, правда штурвал она отобрала и как-то отодвинулась слегка от новоиспечённого певца.
   Обратно ехали с песнями. Тут уж Лёха не стеснялся и пел во всю мощь голоса.
   Самый же главный сюрприз ждал певца через день. Открыв районную газету, Лёха увидел знакомый корабль и штурвал в руках у солистки. Его на снимке не было. А фото красовалось под отчётом о конкурсе военной песни... пенсионеров! Лёха обиделся, что его втёмную записали в пенсионеры, когда это стало нужно, а потом отрезали со снимка за ненадобностью и перестал ходить в клуб.
  
   НЛО
  
   Случай этот произошёл с моими друзьями не очень давно. Иногда мы его вспоминаем, чтоб посмеяться. Участникам же его, и сейчас, совсем не до смеха.
   Водитель и экспедитор возвращались из города на грузовике домой.
   Поездка в город дело тонкое. Надо так всё распланировать, чтоб развезти все презенты родственникам, да ещё и прямую работу выполнить. Вернуться хорошо бы не слишком поздно, и невдалеке от дома, на природе, выпить того, что родственники из города, за заботу вышлют.
   До Родины оставалось подать рукой, а на дороге как раз был ручеёк, со столом и скамейкой, для отдыха притомившихся путников. Мужички разложили на столе городские дары, налили и вознамерились выпить.
   Однако оба обратили внимание на странный цвет лиц друг друга. Подняв очи долу, они увидели, что прямо к ним , разделить трапезу, спускается какое-то чёрное тело, на светящемся парашюте, небесно голубого цвета. Свет от него и придал лицам странный оттенок. Делиться мужички не захотели, все припасы кинули в пакет, слили невыпитую водку обратно в посудину и рванули к машине. Одно дело нло на картинке в журнале, а другое на лесной дороге ночью. Вырулив на дорогу они выжали из машины то, что она не могла развить и в молодости. Это сыграло на ухабистой дороге злую шутку.
   Машину несколько раз сильно тряхнуло и она заглохла. Все попытки завести её ни к чему не приводили. А парашют спускался уже, почти, в кузов. Экспедитор полез под капот, он тоже в прошлом работал водителем, а шофёр продолжал запускать двигатель.
   Пустяковую неисправность он быстро обнаружил и вставил на место выпавший провод. Привело это к тому, что полный бензина, двигатель оглушительно выстрелил. Шофёр бросив всё, вывалился из кабины и с дикими воплями рванул в придорожный лес.
   Нло тем временем куда-то рассеялся. Экспедитор с трудом отыскал спрятавшегося водителя. Обоих трясло, но экспедитор первым пришёл в себя и сев за руль тронул машину в сторону дома.
   Больше всего в этой истории были изумлены жены. Чтобы мужья приехали из города трезвыми и у них осталась непочатая, но открытая бутылка. Такого ещё не случалось. Ни разу.
  
   Портянки
  
   "Сталин выиграл Войну,
   Ленин - Революцию,
   Хрущёв деньги обменял,
   Брежнев Конституцию".
  
   (Из народного фольклора)
  
   И много воды утекло с той поры, а никак не могут наши правители смириться с тем, что всё труднее и труднее оставить в памяти потомков, след о своём правлении. Как ни тщились Горбачёв и Ельцын, а ничего не вышло, нет деяний, достойных прослыть в веках и прославить деятелей. Разве, что останется, один трус, а другой алкаш, так кого этим в России удивишь? Нынешних не берём в расчёт - у них ещё полно времени и вдруг да придумают что - нибудь оригинальнее, чем "мочилово в сортире".
  
   И вроде ничего не предвещало, ан нет, один новоиспечённый министр уж точно войдёт в анналы истории и какой - нибудь, особо въедливый преподаватель истории Российской армии, возьмёт да и спросит на экзамене:
   - Скажите - ка, милейший слушатель академии генерального штаба, в каком году и какой министр обороны серьёзно подорвал дух нашей Российской армии?
  
   Почешет слушатель в затылке и с ужасом осознает, что застал таки его, отличника боевой и политической подготовки, вредный старикашка, врасплох. И начнёт бекать и мекать о бездарном руководстве локальными войнами, падении спутников каждый месяц и затонувших подлодках. А преподаватель сощурится хитро и вытряхнет на свой стол из герметичного контейнера, кусок байкового одеяла, от которого по аудитории распространится непередаваемый дух и с ехидцей спросит, что видит перед собой слушатель и что за запах ощущает?
  
   Тогда хлопнет слушатель академии себя по лбу и чётко, как Устав караульной службы, отчеканит:
   - Две тысячи тринадцатый год, от Рождества Христова! Сергей Кужегетович Шойгу своим указом о переходе Российской армии с портянок на носки нанёс непоправимый урон боевому духу армии, как в прямом так и в переносном смысле!
  
   Прослезится старый преподаватель, обнимет слушателя академии. Вместе вдохнут они непередаваемый аромат духа Российской армии, помянут министра и, упаковав раритетный кусок одеяла обратно в контейнер, понесут его на почётное место в музее Российской Армии.
  
   Некоторые размышления о портянках.
  
   От здания к зданию
   Протянут канат.
   На канате - плакат:
   "Вся власть Учредительному Собранию!"
   Старушка убивается - плачет,
   Никак не поймет, что значит,
   На что такой плакат,
   Такой огромный лоскут?
   Сколько бы вышло портянок для ребят,
   А всякий - раздет, разут...
  
   А. Блок: "Двенадцать"
  
   Портянка, от др.-рус. порть - "нарез или кусок ткани; одежда", другая версия - портно - грубый холст, портяница - отрезанная часть холста, портянки - портяница для оборачивания ног - кусок ткани для обматывания ноги, нижнее бельё для ног, прямоугольный (примерно 35 см x 90 см) кусок тёплой и прочной ткани, который использовался в старину вместо носка. Портянки носили с лаптями или с сапогами.
  
   Преимущества портянки:
  
   1. Портянка легко стирается и быстро сохнет;
   2. В отличие от носка, имеет универсальный размер: портянка "стандартного" размера подходит к ноге любого взрослого человека.
   3. Поскольку, в отличие от носка, портянка не имеет резинки (которая портится от сильного нагрева), её можно обрабатывать кипячением и глажением в целях дезинфекции.
   4. Благодаря двум вышеуказанным свойствам портянки можно стирать централизованно, в общей прачечной, и, в отличие от носков, не нужно разбирать на пары одинакового размера и цвета.
   5. В отличие от носка, её можно изготовить из любого имеющегося под рукой куска ткани.
   6. Прочнее носка, особенно шерстяного.
   7. Она изнашивается меньше носка и гораздо дольше служит (так как можно менять местами более изношенные участки с менее изношенными).
   8. Позволяет плотно посадить на ногу обувь большего размера.
   9. Может быть использована как орудие дознания к иностранным шпионам.
   10. Нестираная портянка химическое оружие ближнего боя, неопасное для его обладателя.
   11. Стираная портянка легко заменяет: носовой платок, полотенце, кашне, ватно - марлевую повязку, подгузник, салфетку за столом, мини скатерть,....
   12. Нестираная высушенная: шину для иммобилизации при переломе, сапёрную лопатку, бумеранг при правильной сушке,.....
   !3. Правильно намотанная не сползает, как носки, при беге и ходьбе.
   14. Не требует поисков поутру, находясь в месте сушки.
   15. Валяясь не занимает места, как стоящие носки.
  
   Однако:
  
   1. Портянку сложнее надевать, чем носок;
   2. Её размеры превосходят размеры носков;
   3. Неправильно намотанная портянка может привести к раздражению кожи, а при длительном ношении - к серьёзным натёртостям.
   4. Морально устарела.
   5. Требует длительного обучения употреблению.
   6. Нестираная, имеет убойный запах, чем аналогична носкам.
   Часть материалов заимствована из интернета.
  
   Поездка в город
  
   Я самый непьющий из всех мужиков,
   Во мне есть моральная сила.
   И наша семья, большинством голосов,
   Снабдив меня списком на восемь листов,
   В столицу меня снарядила,
   Чтобы я...
  
   В. Высоцкий.
  
   Глава 1. Не захочешь - так довезти не успеют
  
   Да всё гораздо прозаичней, чем у Владимира Семёновича. Приболел я немного, но болезнь такая, что на весь край специалистов несколько человек, трое - в столице, а вот больных!!! Записался заранее, за два месяца, собрал нужные бумажки и двинул в город. А как не двинуть, если врач в прошлый визит к нему сказал на то, что я не хочу больше лечиться:
   - Ты далеконько живёшь, что случится - не довезут. Да это полбеды, а то ещё родственникам придётся из - под тебя выносить...
   Не сказать, что он сильно напугал меня этим, но в расчёт слова эскулапа я принял, решил не пренебрегать возможностями медицины. Итак - в путь.
   Путь до краевой столицы с приходом дикого капитализма сделался тернист и труден, и если в пору СССРа в село, где я вырос три раза в день летал туда и обратно самолёт, то теперь нет даже автобуса прямого, хотя в селе по-прежнему проживает несколько тыщ граждан. Нужно добраться до дороги (а это двадцать километров!), по которой ходят автобусы между городами края и там, если повезёт, сесть в один из них. Всё просто, да беда в том, что эти двадцать километров весной и осенью по зубам только джипам и бензовозам нефтяников. Но, Бог милостив, и, упросив за очень приличную сумму частного извозчика, я оказываюсь там, где "трамваи ходят". Извозчик мой торопится обратно, а я жду автобус на приличном ветерке, стоя на дороге с такими же двумя бедолагами, как небезызвестные три дерева на Плющихе. Солнце светит, дождя нет, а стоять, ну так россиянин полжизни куда-нибудь да стоит. До автобуса полчаса, он тут не отмечается и может прийти с большим разбросом ко времени расписания. Ждём.
   Подлетает лихой паренёк на хорошей Тойоте и зазывно манит нас за те же деньги отправиться в столицу. Это - бомбила! Хороший знак! Значит рейсовый рыдван не за горами. Посылаю бомбилу для приличия не оченно далеко, но попутно вызнаю: какой дорогой поедет? Короткой! То есть в автобусе я протрясусь пять часов с заходами во все дыры и стоянками там, и по длинной дороге. На Тойоте же два с половиной по короткой и без стоянок. Однако, спешить мне некуда: приём в три пополудни, на часах восемь утра. Как бы ты поступил, дорогой читатель? Правильно, и я так же! Отдаю бомбиле ту же сумму, что отдал бы автобусному водителю и так же бы без билета, и пристраиваюсь в Тойоте на заднее сидение. Простору побольше, чем в автобусе - Фольксваген. Зацепляю себя ремнём для безопасности и спокойно дрыхну до въезда в Столицу. Сервис, однако.
  
   Глава 2. Не ходите в гости без предупреждения
  
   Я вывалился из Тойоты на площади перед главным городским базаром, на часах - 10.40. Делать до приёма мне совершенно нечего. Звонить кому бы то ни было не хотелось, однако и гулять столько времени по раскалённому городу не входило в планы. На всякий случай решил заглянуть к брату - это он записал меня на приём и знал, когда я приеду в город, к тому же по моим подсчётам, у него не должен ещё закончится отпуск. Вполне могло случится что он окажется дома, но машины на стоянке под окном не оказалось и брата дома тоже. Для успокоения совести я взыкнул домофоном - результат подтвердился. Зная, что племянница сидит с дочкой дома, нагрянул без предупреждения к ним - идти минуты две всего, да и Мария с Варюшкой, на счастье, оказались дома и как раз собирались гулять. Тут подумалось, куда я торопился? Если знал, что будет время, на которое нет никаких планов, но вспомнив о пятичасовом пути в автобусе понял, что поступил правильно и удача повернулась нужной стороной. Составил родственницам компанию, и мы поехали в гипермаркет купить ребёнку что-нибудь на подарок - у малышки как раз "день рождения": год и три месяца. А чего бы и не отметить? Маша обрадовалась, что не нужно носить Вареньку на руках, а я покатаю её в коляске. Малышка никак не отреагировала на нового деда и путь вперёд прошёл прекрасно. Рано обрадовались. Ребёнок на жаре у нас быстро устал и заснул, коляска не предполагала, возить в ней сонное дитя и я катал её пустую. Понянчился! Молодая мамаша носила большенькую уже наследницу, хорошо, что недолго. На радость до сна ребёнок успел выбрать себе презенты: две игры на развитие моторики и соображалки и книжки - малышки. Пара часов пролетела незаметно. Ещё два часа мы проболтали, и я отправился на другой конец города за главной целью своего визита. Племяшка перед отправлением накормила меня обедом. Гуляя, мы отзвонились брату и решили, что я не останусь погостить, если в больнице всё пройдёт быстро. Скоро всё их семейство приедет на Троицу к нам. Навидаемся. У меня же дома полно дел.
  
   Глава 3 Короткая жизнь - благо
  
   Не я сказал, кто-то из фантастов. Не помню кто. Поликлиника Института сердца в краевой столице - это что-то с чем-то, особенно на фоне самого института, современнейшего здания, напичканного новейшей аппаратурой, в котором делают все самые известные в мире кардиопроцедуры. Правда, когда я услышал о цене, например, аорто-коронарного шунтирования, волосы у меня на голове мгновенно поседели и пришло осознание того, почему израильтянин, услышав об этой операции, говорит:
   - Знаю, знаю, моему соседу, Моне, её сделали вчера, а другу Кацу - на прошлой неделе. Россиянин с такой операцией может назвать сходу лишь одного человека. Вспомнили? Если нет, тогда дело вовсе плохо. Попасть в этот центр можно только двумя способами. Или грохнуться перед скорой помощью на улице, симитировав сердечный приступ, или через поликлинику, предварительно получив направление в своей районной больнице. Я прошёл второй путь, пожалев, что поздно узнал о первом.
   Клиника занимает бывший четырёхквартирный жилой домишко времён Никиты Сергеича - это на три миллиона жителей края. Теснотища, духотища, убогость. Трое регистраторш сидят безвылазно на телефонах. Ни одного компьютера нет. Даже в моей захудалой деревне возможна запись к врачу по интернету. Здесь - нет(!!!) Врачи работают по совместительству, основная работа - в стационаре, о котором я уже упоминал.
   В регистратуре меня встречают радостной вестью - мой врач работает. В списке я первый на приём, но вчера врач опоздал к началу приёма на два часа. Надежда вернуться домой сегодня слегка тускнеет, но теплится. Есть время до начала приёма и я выхожу погулять. На улице +30, но сидеть в здании без кондиционеров ещё хуже. Нарезаю несколько кругов вокруг Института. Радует то, что одно его крыло упирается в...церковь. Звон колоколов и вид сверкающих золотом куполов должен напоминать пациентам о бренности мирского существования. Не радует, что присесть где-нибудь в тенёчке не удаётся. Напротив поликлиники сквер, но там всего две скамеечки. На одной дрыхнет бомж, на другой две мамы сторожат ребятишек в колясках. Возвращаюсь.
   На лестничной площадке перед входом лежит на носилках труп мужчины. Вокруг суетятся две медсестры с капельницей, то ли ставят, то ли убирают. Хорошее начало! В прошлый раз старушка рухнула на пол за минуту до моего времени приёма и я ждал целый час, пока её откачают. Оказалась, ушлая бабка освоила трюк давно. Так её не увезут на скорой и не госпитализируют, а недалеко от дома окажут квалифицированную помощь. Почти перешагиваю мужика на носилках и бреду к кабинету. Врача видел на улице - трындит по телефону. Немного отлегло, значит сегодня начнёт вовремя. Сижу под дверями, очередь делится болячками. Мужик, моего примерно возраста, рассказывает о кардиостимуляторах и ценах на операции. Он из Института, то есть там врача застать не может, пришёл сюда по - собственному почину. Тихо шизею от его рассказа и думаю: если жить так как он, лучше умереть молодым и сразу, чтоб не мучиться. Проходит врач, меня вызывают.
   Общаемся пять минут, за которыми я собственно и проделал путь. Есть проблемы. Несмертельные. Назначает медикаментозное лечение на полгода, затем контроль дома и снова к нему. Тепло прощаемся. Не так страшен...
   По дороге заскакиваю в знакомую аптеку. Не всё, что назначено есть, захожу ещё в две, одна социальная. Думал, в первой аптеке самые низкие цены, ан нет, в социалке ещё ниже. Впадаю в раздумья, хотя знаю, почему в одном городе, на одной улице, в трёх аптеках на одно лекарство разные, ощутимо, цены? Ответ знает любой хворый россиянин - капитализьм! Еду на автовокзал и беру билет на последний автобус в сторону дома.
  
   Глава 4. Путь домой.
  
   Наверно, наши далёкие предки были правы, выбирая для себя пути и средства передвижения самостоятельно, сообразно вкусу. Только попав в общественный транспорт, понимаешь - насколько ты зависим от социума и подчинён ему, если не можешь себе позволить быть выше этого. Российских автобусов на междугородных трассах, практически нет. Что бы взял для перевозки людей россиянин? Правильно, то, что стоит по минимуму, а приносит доход по максимуму.
   К платформе подкатывает немецкий народный вагон, то есть - Фольксваген. Автобус, мягко скажем, совершенно неприспособленный к российским дорогам, поэтому большинство из них - маршрутки в городе. Несколько минут в нём не успевают дать почувствовать все прелести поездки. А их достаточно. Народный он народный и есть. Комфорт по минимуму: сиденья - табуретки, кондишена нет, средств развлечения в длинной дороге тоже нет. Теснотища и духотища ужасные, несравнимы даже с клиникой. Вдобавок, у меня одно из последних мест в "заду", который на каждой выбоине отдаётся во всём скелете автобуса и моём. Но Бог не дремлет и посылает мне, в компенсацию за то, что всё у меня прошло в городе гладко, здоровенную бабищу центнера полтора весом. Она занимает два сидения разом и источает тепло разгорячённого на жаре тела и аромат бомжа, от которого щиплет глаза. И это бесплатное удовольствие на ближайшие два часа. По её разговорам я понял, что она покинет наш народный вагон на середине пути. Трогаемся. Благодарю бога за то, что надоумил купить пару миниполотенец, когда гуляли с внучкой и племяшкой. Одно сохнет, пока вторым вытираю пот. Жаль нет термометра, наверно в сауне у финнов холоднее. Единственная "дыра" в крыше для вентиляции у водителя над головой, чтоб не заснул. Полчаса по городу и (ура!) вываливаемся на трассу. Здесь не так часты остановки, и салон хоть чуть да продувает свежий воздух. Человек - не блоха, привыкает ко всему, и я уже несильно ощущаю аромат соседки. Женщина по другую сторону от неё даже пытается дремать. Едем! Домой! И даже не стоя, как двое пацанов, которых крохобор - водитель посадил, зная, что мест у него нет. Развлечься нечем, спать в дороге я не привык, глазею по сторонам. Весна, природа просыпается, зелень свеженькая - лепота! Начинает щипать глаза и дышать нечем. Ну это не надолго, этим нас не взять: КАМаЗ, нагруженный сверх всякой меры лесом еле - еле ползёт в подъём, испуская облако сизого дыма так, что его едва за ним видно. Обогнать невозможно - слепая зона, и мы дышим этим смрадом. Это не Тойота.
   Полдороги позади. Несколько раз пытаюсь звонить домой сообщить, что выехал. Связи нет. Наконец-то заезжаем в городок, где наша спутница покидает салон. Пересаживаемся на освободившиеся места поближе к люку в крыше. Водитель торопится домой, поэтому на этой пустынной трассе никакие скоростные режимы не соблюдает. Гонит. Народу поубавилось. Жить стало легче, жить стало веселей. Совсем по Сталину. Телефон зазвонил - связь появилась! Ура! Меня встретят. Не худший день сегодня прожит мной. Вылезаю точно на том же месте, с которого начал путь пятнадцать часов назад. Никто не встречает. Ехали быстро и против расписания прибыли на полчаса раньше. Ну, вот и встречающие. Ещё полчаса и мы дома.
   Следующие полгода со здоровьем всё понятно и это главное. Наверно, так думает каждый россиянин, кто проделывает такой путь регулярно. Сказать, что меня что-то не устраивает в этой жизни? Да всё, в общем устраивает, я привык. Одна дума немного свербит в сознании. Попёрли бы жители вновь обретённого нами полуострова к нам, если бы каждого из пришедших на референдум провезти моим маршрутом? Ну, да эта мелкая мыслишка не имеет ни продолжения, ни ответа.
  
   Турне
  
   Безусловно, Россия - великая страна в географическом плане, а в остальном?!
   Вчера вернулся домой из турне по нескольким областям и краям Родины, пока свежи впечатления, захотелось вылить их на головы прозарян. Может быть, я и промолчал, но попалась мне на глаза некая Агитка давно известной мне девицы- патриотки, восхваляющая конкретную дорогу. Как всё там в шоколаде. Не люблю сладкого.
   Итак. Носило нас на юбилей к старшей сестре жены. Расстояние по меркам России - мизер. Тысяча километров по прямой. Но, но прямо и быстро в России только вороны летают. На этом пути нам пришлось сделать шесть пересадок, меняя разные транспортные средства. Если же сравнить с прямой линией нашу траекторию движения, то она описывается одним хорошим народным сравнением - "как бык нассал".
   Этап первый. Я проделал его раньше, потому что выдвинулся в городишко, где живёт дочь, для помощи в строительстве дома для молодых, в чём изрядно преуспел. Помог: подготовить площадку (снести старое строение), выкопать траншею под фундамент и сделать опалубку. Тут приехала жена, проделав тот же первый этап - сто километров на автобусе за пару часов. Автобус привёз её в городишко поутру. Далее нам нужно сесть на единственный поезд из столицы Удмуртии до Кирова. Этот поезд отправлялся в час по полуночи, то есть более, чем через полсуток от её приезда. Но тут дочь и внуки, есть где остановиться и чем заняться, поэтому время пролетело незаметно.
   Второй этап. Он оказался очень простым и лёгким. Поскольку поезд, нужный нам, уходил из Ижевска, мы порешили так: зять на машине привезёт нас к его отправлению, если билеты есть, а в этом я почти не сомневался, мы поедем в Киров, если нет - вернёмся обратно. Касса, как всегда, работала одна, и за полчаса я не продвинулся ни на метр. Попытка взять билет в автомате провалилась: карта для оплаты, единственная на которой оказалась нужная сумма, не обслуживалась автоматом. Плюнув на приличия и скроив морду клином, пару раз отлаявшись, я влез без очереди к кассовому окну и купил билеты за десять минут до отправления поезда, который отходил с четвёртого пути, и к нему ещё нужно было добраться. Не без траты нервов это удалось и, успев заскочить в вагон и попрощаться с зятем, мы отправились.
   Третий этап. Самый простой и незамысловатый. Застелив уже приготовленным проводником бельём свои полки, мы завалились спать. Спать в поезде нужно уметь, людям в возрасте это умение уже изменяет. Точно не могу сказать, сколько я спал и спал ли вообще, потому что слышал все названия станций и дрыжки поезда от смены локомотивов, и проснулся задолго до прихода поезда в Киров. Тут ещё смешную роль сыграла смена часовых поясов. Разница в два часа два эти часа и съела. Если дома я встаю в пять, то тут с восходом солнца в три часа я по нему и проснулся. Поезд приходил в семь, и эти часы я пропялился в окно на знакомую, в общем, дорогу, по которой езжу уже сорок лет. Никаких изменений ландшафты за окном не претерпели, кроме одного. За четыре часа я не увидел ни одного распаханного поля, а те, что были раньше, затянули мелкий берёзовый лес и бурьян. У меня на Урале то же самое, и это уже и не напрягает, и не расстраивает. Страна у нас великая и девушка, которую я помянул, в своей агитке пишет, что у неё в ростовской области всё распахано и засеяно. Пусть они нас и кормят.
   Киров встретил солнцем и холодиной. Нужный нам единственный поезд уходил через полсуток. Делать столько времени нам в городе было совершенно нечего, родни в городе нет, и мы призадумались, чем займёмся? Наметив план мероприятий, решили узнать: нет ли возможности добраться до нужного нам Котласа на перекладных? Сидеть на попе ровно хорошо, но лучше всё таки хоть плохо, но двигаться. Вся дрянь нашей неосведомлённости заключалась в том, что в Интернет не выкладывают информацию о пригородных поездах и злектричках, а уж о вовсе экзотических транспортных средствах и подавно. Один поезд до середины пути до Котласа станции Пинюг отправлялся через двадцать минут. Купив билеты, мы оказались в поезде своего детства, пригородном, Киров - Пинюг.
   Четвёртый этап. Пригородный поезд - это не скорый. Удобства в нём по минимуму. Кто хочет испытать полное удовольствие, может сесть на табуретку и просидеть на ней шесть часов без возможности перекусить, выпить горячего чаю или кофе и с возможностью сходить в единственный на весь поезд туалет. Развлечение единственное на больших остановках: можно выйти и погулять по перрону. А на одной остановке я даже умудрился купить последний пломбир в станционном буфете, который и стал нашим завтраком плюс пара сосисок в тесте и бутылка воды, взятые в Кирове. Пинюг встретил дождём, маленьким вокзалом, забитым пассажирами и оттого душным, отсутствием поблизости столовой или кафе и... возможностью дальнейшего движения через пару часов на транспортном средстве, о котором мы услыхали впервые. Это рельсовый автобус. Но дрянь заключалась не в этом. Автобус не шёл прямо до Котласа, а нужно сделать ещё одну пересадку на пригородный же поезд. Зазор по времени между автобусом и поездом Котлас - Сусоловка составлял всего десять минут и при опоздании, что делать дальше оказывалось покрытым мраком тайны. Скорый, которым мы пренебрегли в Кирове в такой деревне не останавливался. Автомобильной дороги по северным болотам до неё не существовало. Опоздай мы - пришлось бы вернуться на станцию Пинюг или Луза и ждать скорого Адлер - Воркута. То есть, ничего не выиграв по времени, как все наши граждане, понадеявшись на авось, мы сели в рельсовый автобус.
   Пятый этап. Автобус представлял из себя вагон, как будто электрички, с кабинами спереди и сзади, довольно вместительный и с приводом от дизеля. Дорога Киров - Котлас не электрифицирована. Расторопная кондукторша быстренько продала всем билеты и уселась напротив нас. Она рассказала нам всё о появлении этого транспортного средства и его маршрутах и заверила, что в Котлас мы сегодня попадём. Дождь, который только накрапывал в Пинюге, потащился за нами, набирая силу и превратился в затяжной ливень. На одной из остановок автобус встал. Автоблокировка не сработала, залитая дождём. К счастью, с нами ехала бригада путейцев. Надев дождевики, они высыпали под ливень. Прокопавшись полчаса, приволокли сгоревший прибор, но, но разблокировали путь. Автобус рванул дальше, но десятиминутный резерв до пригородного в Котлас наверстать уже не мог. Однако, кондуктор слов на ветер не бросала. Созвонилась со своим начальством, посчитала сколько человек должны пересесть на котласский и договорилась, что нас дождутся. Так всё и произошло. Тепло распрощавшись с деловой женщиной, мы пересели в следующий пригородный.
   Шестой этап. Этот пригородный состоял из пары вагонов и тепловоза. Обычные плацкартные вагоны, где можно даже прилечь или, хотя бы, опереться руками на столик. Вскоре, однако, вагоны набились до отказа, несмотря на четверг. Контингент пассажиров оказался своеобразным, как и их разговоры. Поезд возил, в основном, пенсионеров на дачи. Из разговора стало понятно, что нам чрезвычайно повезло - в выходные в поезде так плотно, что пассажиры завидуют сельдям в бочке, а часть их берут даже в тепловоз. Так в тесноте, да не в обиде мы прибыли на вокзал Котлас - южный.
   Последний этап. Он был прост как и первый. В Котласе нас встретил племянник на хорошей Тойоте, и добраться до городка Коряжма, конечного пункта нашего путешествия, уже не составляло труда. Племянник прокатил нас по Котласу, в котором мы не были шесть лет, кое-что прикупил на ужин, показал новую набережную, на которой мы сфотографировались, и на двенадцать часов раньше мы оказались в конечном пункте нашего пути.
  
   Мы все учились понемногу...
  
  Оглавление:
  
  Экзамены
  Практиканты
  Люстра
  Гуляш
  Фиаско
  Пила Робеля
  
  
  
   Экзамены
  
   Рассказ первый. В школе.
  
   Конечно, трудно что-то достоверное вспомнить, если со школой расстался больше сорока лет назад, но несколько эпизодов связанных с экзаменами прочно держатся в памяти. Такая уж это штука-наша память, иногда незначительное она хранит прочно, пытаешься вспомнить то, что-то важное для тебя тогда, далеко, и не можешь.
   Несколько таких эпизодов держат мою память в тёплых ладошках детства.
  
   1. Математика в восьмом
  
   Первые в жизни экзамены мы сдавали в восьмом классе и было их тогда - всего четыре. Три из них не оставили воспоминаний, а вот математика запомнилась. Кажется, что тут такого - обычная контрольная. Тем более, что математика трудностей у меня никогда не вызывала. Когда я увидел, что предстоит решить, то успокоился окончательно. Все задания были типовыми и затруднений вызвать не могли. На горизонте замаячила пятёрка. быстренько решив все примеры и задачу, торопиться сдавать работу я не стал, всё проверил и оказалось не зря, в одном из примеров была ошибка. Как я узнал об этом, ведь экзамен. Элементарно, если в классе сорок человек, то уследить за ними невозможно, а мы договорились, что как только прорешаем всё обменяемся ответами.
   Класс был силён и в математике и в конспирации. Итак, один ответ не лез в рамки. Порешав пример несколько раз я не нашёл ошибки и впал в отчаянье. Пятёрка маячила всё более тускло. Буквально на последних минутах, а в классе я оставался в компании с отпетыми второгодниками, я всё же нашёл ошибку. Благодаря не сильно хорошему зрению один из плюсов я прочитал как минус. Я успел задание переделать. Так один из знаков заставил меня запомнить, что мелочей в математике нет, на всю жизнь
  
   2. Нелюбимый предмет
  
   Один из самых нелюбимых предметов у мальчишек-иностранный язык. Все прекрасно понимают, что говорить не по-нашему после школы никто не будет, как не с кем, так и негде. Тем не менее, язык отравлял жизнь нам с пятого по десятый и заканчивался экзаменом.
   Этот экзамен страшил, как своей неотвратимостью, так и весьма прозаическим подходом к его сдаче. На авось! Выше трояка получить по нему не светило, так и не стоило пытаться. Никто из мальчишей и не пытался. Запомнил я его сдачу по той причине, что сдал его на четвёрку!!!
   Объяснялось всё просто. К концу экзамена измотанные невнятным лепетом по - немецки двое членов комиссии пошли подкрепить силы в столовую, оставив самых тупых и отпетых знатоков немецкого наедине с молодой специалисткой, отработавшей в школе год, учителем французского языка, при основном английском.
   К ней я незамедлительно и направился. Рассказал несколько предложений которые освоил за шесть лет обучения и что-то написал буквами, смахивающими на немецкие. Она чтоб избежать конфуза быстренько выпроводила меня за дверь, где в коридоре я был встречен недоумённым вопросом своего учителя немецкого:
   -"Ты почему здесь?".
   - Сдал! - ответил я потупившись.
   Я могу только предполагать, о выражении лица у немца, когда он увидал в ведомости - четвёрку.
   Ларчик просто открывался, с француженкой я дружу до сих пор. А на радостях, после окончания школы, я отыграл на аккордеоне, два дня, на её свадьбе, в искупление своего жульничества.
   Кстати эта четвёрка ни от чего меня не спасала, так как была единственной за всю мою жизнь в немецком языке, в школе.
  
   3. Только для мальчиков
  
   Этот экзамен сдавали одни мальчиши. Догадались? Правильно. Производственное обучение, когда-то в школах преподавали и такой предмет. В сельской школе это, трактора и сельхозмашины. Сдавали его перед основными экзаменами в конце апреля или начале мая, в десятом классе.
   Готовились очень упорно, права тракториста давали только при абсолютных пятёрках и те не всем. Странно, но существовал какой-то лимит. Матчасть сдали почти все успешно. С вождением дело обстояло хуже.
   Один старенький "Беларусь" постоянно ломался, ездили мало, практики работы вообще никакой. Драматического ничего не ожидалось, но... В нашем классе училась одна девочка и её в виде исключения взяли изучать трактора. За неё мы все переживали. Звали девочку просто - Хельга. Круглая отличница и по этому предмету тоже. Мы очень её уважали до того момента, пока она не влюбилась в самого никчёмного паренька из параллельного класса.
   Так и должно происходить по диалектическому закону единства и борьбы противоположностей. На вождении Эдик, так звали пацана, не смог выполнить ни одного упражнения. Промазал мимо ворот, не смог подъехать к прицепу телеги и когда нечаянно заглушил двигатель не знал с которой стороны он заводится.
   Хельга выполнила с присущей отличнице чёткостью все маневры к нашей огромной радости. Мы думали Эдька, или повесится, или она его, хоть бросит.
   Наивные, она вышла за него замуж и только через несколько лет поняла, что за глупость совершила. Впрочем это уже к экзамену отношения не имеет
  
   4. Напару с Владимиром Владимировичем
  
   Литературу в школе я терпеть не мог и не потому, что не хотел читать, или писать сочинения. Я не читал, только, когда спал и ел.
   В школе к литературе вырабатывается отвратное отношение выбором произведений и их трактовкой на неандертальском уровне, что читающему мальчишу - есть смерть. Много зависит и от учителя, а с ним мне не повезло, очень. Он жил в нашем доме и это не способствовало. Однако экзамен по литературе я сдал блестяще, ни на один вопрос не ответив.
   Если кто помнит те времена, в билетах, кроме вопросов, было чтение отрывков из произведений. Мы с Маяковским сделали комиссию бессловесной с открытыми ртами. А попали мне, как нетрудно догадаться стихи. О Советском паспорте. Ну я и начал:
   Я волком бы выгрыз бюрократизм!
   К мандатам почтения нету!
   К любым чертям с матерями катись,
   Любая бумажка! Но эту!
   Короче я не смогу прочитать сейчас это так, как на экзамене, уже никогда. Члены комиссии были в шоке, это мне потом рассказали. Остапа же, как говорится, несло! И когда я закончил, а я совсем не следил за реакцией зрителей, стояла тишина и мне несколько раз пришлось спросить, что делать со вторым вопросом?
   Директор школы молча показал мне на дверь и я в расстроенных чувствах удалился. Когда объявляли оценки, я ждал худшего и пятёрке несказанно удивился. Только несколько лет спустя, на вечере встречи, кто-то из участников того экзамена сказал. Мы забыли что сидим на экзамене и не сразу даже сообразили, что тебя уже нет в классе.
  
   5. Любимый предмет
  
   Закончить же рассказ о школе хочу своим любимым предметом - физикой. Я любил ставить опыты. Учитель был у нас молодой и мы физику изучали приводя все имеющиеся в лаборантской приборы в рабочее состояние.
   Без опытов я школьной физики не мыслил. Подготовка к экзамену заключалась в лабораторных работах и решении задач. Теорию мы повторяли на уроках. Одной из лабораторных, сборка простейшего детекторного радиоприёмника. Собирался он просто, достаточно, соединить блоки и подключить питание.
   Моя соседка Зина боялась этой работы, как огня, и на все мои старания, научить её, отвечала. Мне не попадёт эта работа на экзамене.
   Я вытянул не лабораторную, а задачу и пока расстроенно думал о несправедливости Всевышнего, слева от меня раздался всхлип и кто-то начал терять сознание. Это была Зинуля, взявшая билет, рядом со мной.
   Придержав её от падения и пристроив на стул, кем-то подставленный, я с трудом вынул из её руки билет.
   Правильно! Третьим вопросом в нём значилась: сборка простейшего радиоприёмника.
  
   Рассказ второй. В институте.
  
   Ученье свет, а неученье - культпросвет. Фраза из семидесятых прошлого века. В те годы в народе считалось престижным получить высшее образование. Отношение к таким людям особенно в глубинке сложилось как-то само собой уважительное, хотя люди с высшим образованием сильно отличались друг от друга познаниями да и просто людскими качествами. Почему-то считалось, что закончивший вуз становится лучше в чём я не уверен и по сию пору. Однако родители правдами и неправдами старались пристроить своих чад в институты и другие учреждения где его можно получить. Не минула чаша сия и меня средненького по познаниям мальчиша несильно задумывающегося о дальнейшей жизни. Только проучившись пару лет я понял, что знания кое-что дают человеку. Несколько экзаменов осталось в памяти о них и рассказ.
  
   1. Вступительные.
  
   Первые экзамены, которые сдаёшь, в незнакомом месте, чужим людям. Неважно, что ты знаешь и как хорошо, главное произвести впечатление.
   Какое можно произвести впечатление, если оказался один в чуждом тебе незнакомом городе? Правильно, весьма убогое.
   Я никогда бы не поступил в институт, если не стечение обстоятельств, которые толкали меня на педагогический путь. Первое, то, что срок обучения сократили до четырёх лет и упростили специальность. Сразу народ отвернулся от этого факультета.
   Одно дело учитель физики с дополнительной специальностью труд, а совсем другое, просто - учитель труда. Второе вытекало из первого. Чудо, в вуз в средине семидесятых, не было конкурса и нас буквально тащили за уши лишь бы набрать заветных пятьдесят оболтусов, которые на экзаменах, путали параллелепипед с параллелограммом. И последнее - внеконкурсное направление, которое мне выдали, как поступающему из другой области.
   При таких условиях не поступить я не мог, хоть и не сильно хотел этого. А экзамены, конечно же я их сдал. На тройки.
  
   2. Курьёзы
  
   Практически все экзамены в институте я помню, будто сдавал их вчера. Но этот рассказик посвящу экзаменам с нетрадиционной сдачей.
   Некоторым преподавателям было в тягость принимать экзамены, обычно. Билет - ответ. Тут начинались всякие перлы. Преподаватель начертательной геометрии, спокойно, отпускал с экзамена на перекур, видя, что студент ни черта не знает, провожая его словами:
   - Иди покури, да поклюй чего-нибудь, а то так напрягаешься, кабы чего не лопнуло.
   А встречал неизменным:
   - С Владимиром Осиповичем посоветовался? Ну айда поговорим.
   В.О. Гордон был автором учебника по начерталке. Гордоном, за глаза, называли и преподавателя.
   Другим интересным способом принимала экзамен по обшей физике наша, весьма экстраординарная, физичка. 13 Билет был пуст, как осеннее небо и назывался - "Считай повезло". То есть экзамен можно не сдавать "уд" ставился автоматически. Если же нужна оценка, выше тройки, можно отвечать на вопросы. Выказав недоверие, что такой билет возможен и получив его в руки, чтоб убедиться, что он существует, главный двоечник пометил его и сдал экзамен не раскрывая рта.
   Запомнилась ещё электротехника. Здесь преподаватель вёл и практические занятия, и прекрасно знал о в наших познаниях. Он предложил нескольким "умникам" приехать пораньше, билеты не тянуть, а просто пообщаться на темы, об электричестве. Мы вдвоём с другом так и поступили. И когда народ только стал собираться, чтоб тащить заветные билеты, мы уже направлялись в парк, в заведение именуемое Шайбой, пить пиво. В день сдачи начинать готовиться к следующему экзамену считалось дурным тоном. На недоумённые возгласы согруппников. Куда? Ответили, что забыли зачётки, а в них уже красовались, греющие душу, оценки.
  
   3. Без обид
  
   На пятёрку знает Бог, на четвёрку педагог. Кто не слышал этого каламбура пословицы или поговорки, не разбираюсь я в этом. Да преподаватели старой школы стояли недалеко от Богов. Абсолютные корифеи в своих дисциплинах, поэтому поговорка не так уж и далека от истины.
   Матанализ вёл декан матфака. Я не знаю почему анализ становился камнем преткновения для многих студентов. Мне математика всегда давалась без напряжения, а к слову, параллельная группа из-за него поредела практически наполовину. Несдавшие отчислялись и просидев год в акадмеотпуске или два в армии выходили снова, но пройти матан большинство так и не смогли. Только трое таких закончили институт с нами.
   Вытащив билет я спокойно решил задачу и подготовив теорию сел напротив декана отвечать. Глянув на решение он неопределённо хмыкнул и кивнул. Вопросы попались лёгкие и я спокойно выдал ответы. Виктор Степаныч, так звали декана, глянул заинтересованно на меня, но к зачётке даже не потянулся. Я насторожился. Ответил я исчерпывающе. Декан не задал ни одного вопроса. И тут началось. Он погонял меня по всему курсу задав вопросов пять или шесть совершенно не имеющих отношения к билету и из разных разделов. Даже тех, что изучались год-полтора назад. На один из них, о сходимости рядов Фурье я ответил неточно. Декан с удовлетворением открыл зачётку и глядя мне в глаза сказал эту фразу, что я привёл в начале, добавив:
   - Я ставлю пятёрку только при абсолютном знании предмета. Без обид?
   С трудом подавив приступ хохота, я согласно кивнул, забрал зачётку с оценкой "хорошо" и выкатился в коридор где уже не сдерживаясь захохотал к изумлению толокшихся под дверью.
   - Мужики, чуть чуть до Бога не дотянул, но с Семаковым теперь на одной ноге.
   Какая могла возникнуть обида если с вожделенной оценкой "удовлетворительно" сохранялась стипендия, а "хорошо" считалась ненаучной фантастикой.
  
   4. Престидижитаторы
  
   Школа не запомнилась шпаргалками, а вуз без них оказался немыслим. Сам я никогда почти не пользовался ими. Да что кривить, единственный раз при сдаче научного атеизма мне сунули пару "подменок" и я с горем пополам ухитрился ответить по ним на "удовлетворительно" иной задачи и не стояло. Изумление моё едва удалось скрыть, когда я вытащил подменки для ответа, ладно что не разложил их на столе. Почерк на них оказался совершенно разный одна написана сантиметровыми буквами, другая бисером, но и это ещё ерунда. Тексты написали ручками с разной пастой и один оказался зелёным, я же писал чернильной авторучкой.
   Спасло то, что поп-расстрига преподающий дисциплину прикладывался постоянно к термосу с кофе и когда к концу экзамена сел отвечать я, он уже явственно не различал, что у меня на листках. Ухитрился я их ещё и не сдать, как это положено после ответа.
   Но я не об этом. Уловок шпаргалить придумано колоссальное множество и логическое их завершение в следующем рассказе, но и обычные методы вызывали уважение. Мой друг Борис попросил меня в общаге проверить, как он готов к завтрашнему.
   - Назови мне пару вопросов не раздумывая навскидку. - сказал он.
   - Четырнадцать и шесть. - сказал я дату своего рождения.
   Боря глядя мне в глаза полез правой рукой за платком во внутренний карман имитируя, что вытирает им пот.
   - Ну как? - спросил он у меня.
   - Что как? - не понял его вопроса я.
   - Заметил как я "шпоры" вытащил?
   - Ты вытащил их что ли уже, я не видел ничего, а где они?
   Борис улыбнувшись раскрыл левую ладонь в ней лежали аккуратно написанные "шпорки" номер шесть и четырнадцать. Он поступил в институт после армии и педучилища и выигрывая в опыте по большинству дисциплин, проигрывал в знаниях и трезвости молодой мысли поэтому и сдавал экзамены иногда прибегая к таким уловкам. Я с удовольствием вспомнил об эпизоде на тридцатипятилетии выпуска на которое сумел вырваться в Киров. К несчастью Бори не стало год назад.
  
   5. Изобретатели
  
   Забудьте всё чему вас учили в институте! Эта фраза, классика сатиры и юмора, Аркадия Райкина, на мой взгляд точно определяет суть институтской учёбы. Скажу честно, когда начал работать, то ничегошеньки из институтских знаний, по специальности, мне не пришлось применить. Всё изучал самостоятельно и с нуля. К чему я это, да к тому, что самое противное сдавать экзамен, зная, что сдаёшь его лишь ради отметки. Это и порождает немыслимое количество уловок и хитростей, к которым прибегают студенты, чтоб только сдать с минимумом усилий.
   Факультет наш технический, выдумщиков на нём хватало. А тут ещё Шурик вышел, со своими Новыми приключениями. И думающие студенты решили попробовать радиосвязь на экзаменах. Мобильников тогда не было даже в проектах.
   Соорудили приёмник. Антенной - контур из проволоки вокруг дверей, или окна аудитории где предстояла сдача экзамена. А подсказывающий сидел в здании общаги рядом.
   И всё работало. Но самое сложное оказалось в том, что, чтоб подсказывать надо знать номер билета. Вот тут начинались главные чудеса изобретательства.
   Номера билетов определялись по зашифрованным движениям студента, вытянувшего билет. Например почёсывание затылка означало единицу, а вынимание носового платка пятёрку. Ассистент сдающего смотрел за его поведением, двери у нас имели стеклянные вставки. Определив по условным движениям номер, помощник крупной рысью летел в общагу и сообщал его подсказчику. Тот начинал читать ответы в микрофон.
   Сдающий сидел с пустыми глазами, пока не начиналась передача. Студента точно клевал петух, он работал как автомат, или поэт при посещении Музы, Беспрерывно строчил, пока передача ответа не заканчивалась.
   Самые трагические времена наступали, когда нас переводили сдавать в другую аудиторию, а такое случалось пару-тройку раз. Весь антураж оставался в предыдущей и изобретатели как правило вынуждены были пересдавать. Однако таким образом умудрялись неплохо сдавать даже Госы.
   Смотря сейчас назад, я думаю, усилия затраченные на эту затею вряд ли стоили меньше простой подготовки к экзамену, а уж нервной энергии, они точно, требовали, намного, больше.
  
   Сдавать экзамены за жизнь мне пришлось ещё очень много раз после первого института я получил ещё два диплома о высшем образовании, но это уже другие истории не факт, что я не расскажу и их.
  
   Практиканты
  
  Надежде Павловне Кочуровой с уважением и признательностью.
  
   Первая практика в школе. Тревожно. Пусть это не первый опыт работы с детьми, уже позади пионерский лагерь. Но, но лагерь, всё же, другая обстановка и совсем другое общение. И дети, не обременённые учёбой. Школа, тут всё на полном серьёзе. Как примут, как удержать сорванцов чтоб слушали, как доходчиво втолковать, что и самому-то не всегда ясно? Ты можешь считать себя кем угодно, но ты не провёл ещё ни одного урока. Они то и покажут чего ты стоишь и нужно ли тебе работать с детьми? А пока ты - никто, и звать тебя - никак. Только первый опыт работы в классе на уроках, сразу ставит тебя на место, и место это определяется успешностью того, как ты это сделал. Так чувствует себя любой новичок, делая что-то самостоятельно в первый раз. Хорошо, если есть возможность уйти на второй круг. Школа хорошо умеет фильтровать тех кто нужен ей. Учитель массовая профессия да почему-то мы прекрасно помним из этой массы, именно учителей и не очень всех остальных людей, которые, вели у нас уроки.
   Распределение по городским школам на практику чистой воды лотерея. Никто из студентов толком не знает, какие условия в той или иной школе. Да если бы и знал. А чего знал? В каждой всё по-своему, чтоб разобраться нужно время. Практика в нескольких базовых школах - дело скучное, ученики выдрессированы, чтоб вели себя хорошо и студенты не напугались с первых уроков, упаси Боже, испортить реноме школы. Да в базовые и распределяли "подающих надежды": будущих краснодипломников, аспирантов, родных и близких. Другое дело - обычная рядовая городская школа, их в городе несколько десятков. В базовой сидят постоянно методисты из вуза, в обычную они приезжают только на уроки подопечных, а иногда и нет, и ты один на один с огромным (в ту пору) классом, и никто сильно не озаботится, как ты там - у всех своя работа. Риск, огромный, что ты наломаешь дров, но взамен - свобода. И...оценка твоей работы немедленная, как у артиста. Как сыграл, такой и аплодисмент или тухлые яйца из партера.
   Хорошо, если учитель твоего предмета профессионал и хороший человек, и помнит, как сам начинал. Такой доброжелательно подскажет всё, поможет с подготовкой уроков и вселит уверенность, когда после звонка нужно сделать шаг в класс. Дела плохи, когда учитель твоего предмета - совместитель или... его вообще нет (и такое бывало!), что несколько часов ведёт человек, вроде в предмете разбирающийся, да и предмет твой так... второстепенный. Методист - да, он опытный прошёл огонь и воду, но когда, да и не один ты у него такой.
   Наш руководитель практики, Станислав Авенирович - корифей. Любимец студентов всех курсов. С тонким юмором, абсолютный профессионал в том, что нам преподавал и, по житейски, непререкаемый авторитет. Запомнилось сколько времени убил он на меня, пока не понял, что медицина бессильна исправить моё неважное от рождения зрение. Смирившись с тем, что ничего сделать нельзя он опекал меня до выпуска. Напоследок, проверив весь мой дипломный проект. Он не был руководителем, но я считаю, что благодаря ему, защитился на "отлично". Выбирая для нас школу, он решил, дать понять, что такое настоящая работа, а не уроки на практике, под надзором и контролем. Учителя черчения в школе не было. Расчёт был таков, что если дело пойдёт, то один из нас останется доработать учебный год до конца. Так мы трое: я - недавний выпускник школы и два паренька после армии (руководитель, полагал, что они серьёзнее) оказались в школе ?46 города Кирова. В обычной: не элитной, не базовой, не специальной, а самой что ни на есть - средней.
   В большую перемену нас представили коллективу. С нами оказалось ещё очаровательное создание - Надежда Павловна - будущий учитель истории, отрекомендовала её методист. Мы и ухом не повели, как потом выяснилось - зря. С девочкой я оказался на одном классе, практика включала и классное руководство. Учителя не слишком хотели, чтоб кто-то заменял их два месяца, почему - мы поняли позднее. Лишь нашей классной даме всё было по фигу. Для историка классное руководство было важно, а для нас вроде обузы, наша специальность не предполагала его в будущем.
   Практика покатилась дорогой наезженной до нас десятками студентов. Первую неделю - знакомство с классом, на котором будешь упражняться и оттачивать своё педагогическое мастерство. Затем уроки в этом классе по предмету, который выбрал своей специальностью в вузе. Для нас - это труды, черчение и ещё ряд технических дисциплин. У меня программа получилась несколько иной. Методист, разобравшись что ни черта не выгорит с двумя моими напарниками в деле замещения учительницы, ушедшей в декретный отпуск, сделал ставку на салагу. Коротко переговорив со мной, повёл меня в канцелярию и, написав заявление, я из практиканта превратился в штатного учителя черчения с приличной нагрузкой в неделю. Школа была огромной и работала в две смены. Станислав Авенирович мне посулил всяческую помощь, но я то понимал, что она будет кратковременной и несистемной, потому что его работу преподавателем никто не отменял. Предположения мои сбылись, и самой главной его помощью была проверка моей подготовки к урокам, а посещать их все, ему времени не хватало, кроме обязательного минимума. От двух своих пареньков подмоги я не ждал: прогуляв ночь и пропившись, они приходили на уроки и, схватив мой конспект, вели их как бог положит на душу. К счастью, ни один из них не стал учителем.
   С Надеждой Павловной мы почти не пересекались, у меня уроки стояли плотно, а на внеклассные мероприятия я махнул рукой. Методиста интересовало, как идут у меня уроки и директриса, Тамара Борисовна, была рада тому, что дыра с черчением наконец-то заткнута. За воспитание тогда несильно журили, не то что за отсутствие учителя.
   Практика наша происходила так, мы разрабатывали урок с методистом и составляли его конспект. Несколько уроков он у меня посетил, потом, поняв, что дело пошло на лад, просто проверял конспекты. Это практика, кроме неё я вёл ещё уроки в других классах и если восьмые были по тому же сценарию, то к седьмым и девятым я уже готовился сам и вёл их один одинёшенек. Директриса посидела у меня на паре уроков и, похлопав по плечу, изрекла:
   - Лучше чем у нашей роженицы. Работай!
   До сих пор не понимаю, как мне удавалось вести уроки трудного для учеников предмета. Огромные классы окраинной школы, изобиловали шпанистыми ребятишками, несильно обременёнными заботой об учёбе. Вскоре я понял, почему отказывались учителя, чтоб их заменяли практиканты на классном руководстве. Дисциплина держалась на наказаниях, и они попросту не хотели, чтоб студенты это поняли, Один раз мы с Надеждой Павловной остались вдвоём в учительской. Под большим секретом она рассказала о классном собрании нашего восьмого Б:
   - Лёв, она их матом крыла! Я сидела и не знала куда бы провалиться.
   - Ну, наверно, заслужили?
   - Нет, это у неё стиль работы такой - ребята и не краснеют, а девицы хихикают.
   - А как она их называла?
   - Да ты что, я такие слова не умею говорить!
   Постепенно я просёк и все методы, и стиль работы школы. Не скажу, что очень уж сильно изумился - не все в нашей школе макаренки. Школа считалась хорошей, просто на окраине своеобразный контингент учеников, и жёсткая дисциплина была оправдана. Однако мои попытки провести уроки труда так, как их вёл штатный учитель, Станислав Авенирович пресёк в корне:
   - Ты начал урок так, что у меня осталось впечатление будто скомандовал:
   Встать! Руки за голову! Лицом к стене!
   - Да ладно, не красней, как рак, я понимаю что тебе нравится, как ученики работают у учителя, но это не твой стиль, не нужно всё копировать попугайски.
   Хорошо, что до меня это тогда дошло.
   Работа со временем вселила уверенность, не боги горшки обжигают. Относились ко мне хорошо. В школе мы оставили неплохую память, сделав, в школьной мастерской, систему автоматического затемнения, модную в те времена. Трудовик мечтал о ней, но руки не доходили.
   Классное руководство запомнилось беседой Надежды Павловны с учениками о творчестве художника Василия Васильевича Верещагина. Она рассказывала о великом художнике с таким упоением и знанием дела, что шустрые наши детишки, сидели раскрыв рты и тянули шеи, когда Надежда показывала репродукции картин. Смазала конец беседы классная дама, сидевшая в уголке за проверкой тетрадей. Принято, что классный руководитель сидит тише мыши, не мешая практиканту вершить задуманное. Но, когда практикантка явила детям "Апофеоз войны", и дети в изумлении разглядывали гору черепов, из угла раздался командный рык:
   - Мне-то покажи, мне тоже интересно, что там за гора черепков?
   Дети втянули головы в плечи и замолчали. Настрой был испорчен. Методисты посмотрели на учительницу неодобрительно, но промолчали. Конец беседы получился смазанным и сумбурным, дети повскакали с мест и, забыв о нас, окружили Надежду, засыпав вопросами. Это помогло ей не разревется, что потом она всё же сделала на улице. От учительницы, которая постоянно твердила нам:
   - Мы не работаем, мы в огне горим, в смоле варимся.
   Трудно ожидать деликатности или элементарной воспитанности.
   Я так и не провёл для класса ни одного общего мероприятия, мне засчитали работу кружка технического творчества, с мальчишками, как внеклассную. Неплохо подзаработал за четыре месяца, тогда полсотни рублей в месяц считались деньгами, стипендия была - сорок. С Надеждой я подружился и оставшийся год учёбы мы изредка встречались. Последняя встреча случилась на выпускном вечере в институте, где на прощание мы станцевали. Потом потеряли друг друга из виду. Она осталась в Кировской области, а я уехал на родину в Пермскую. Найдя её в одной из соцсетей, я потратил немало времени, чтоб она вспомнила меня. К счастью, это случилось.
  
   Люстра
  
  Светлой памяти декана физфака КГПИ Голубева Юрия Васильевича.
  
   Учился я в ту пору в одном провинциальном институте. Институт как институт, разве что назван именем вождя. Да и это, не так уж и важно - даже улица, на которой стояло главное здание, носила то же название. Но особый шик присутствовал, им не могли похвастать многие, названные в честь вождя объекты недвижимости. Перед своей кончиной вождь прислал телеграмму с согласием дать институту его имя. Ну, скромнейшей души человечище, понимал - и без согласия так же назовут.
  
   Располагался институт в здании старорежимной постройки. Чёрт его знает, что и кто там делал до революции, до того, как его заняли под образование. Лень лезть в поисковик. Знаю лишь, что был это двухэтажный особняк. На него, прикинув возможности фундамента, налепили ещё один этаж, а до революции или после, какая разница? Но, по косвенным признакам, думаю, до. Признак такой - актовый зал. Расположенный на третьем этаже, он сохранил все атрибуты древних залов. Балкон и пять шикарных люстр с лепниной стиля ампир. О них и речь.
  
   Раз или два в год проводилось общефакультетское собрание. Чего для - сказать не берусь, какие могут быть общие интересы у студентов разных курсов? Салаг первокурсников, шарахавшихся от всего и аксакалов с пятого, которым море по... ну, в общем тебе, читатель, по пояс. Старшекурсников на собраниях никто не видал никогда. Став им сам, и я на такие сборища не ходил.
  
   Трёхсотместный зал при обучении на факультете полутысячи человек не заполнялся и наполовину (я пессимист!), декан, верно, считал, что наполовину полон. По старинной привычке всех студентов, лучшие места всегда подальше от начальства, поэтому дверь на балкон предусмотрительно закрывали на замок. В зале студенты как-то не стремились занимать первые ряды советских деревянных кресел, сидеть в которых долго трудно для задниц. При хорошем раскладе из задних рядов можно и улизнуть по своим делам.
  
   Итак, декан первым делом решил пересадить камчадалов поближе. Никто не озадачился включением микрофона, но, надо отдать должное, акустика в зале оказалась превосходной, слышно и на камчатке. Декану ответили, что сейчас ещё подойдёт народ, и как раз займут первые ряды, из тех, кто присутствовал никто не шелохнулся.
  
   Собрание покатилось по нотам, сочинённым, ещё вождём, чьё имя носила альма - матер. Выбрали президиум, огласили повестку, секретарь её внёс в протокол. Да чего - я об этом рассказываю - народ не так далёк от тех времён. Декан зарядил доклад, а студенты, с интересом разглядывали люстры. Те, разумеется, кто не уснул.
  
   Люстра в центре могла бы занять место в каком-нибудь зале Кремля. Вся в лепнине, рожков на полсотни, в несколько ярусов по кольцу диаметром метров пять. Грезилось, что раньше в неё вставляли свечи. Позже я видел подобную в Питере в какой-то церкви, а может в Вологде, где церквей больше, чем жилых домов. По углам зала располагались люстры поменьше, но тоже пышно украшенные гипсовыми вензелями, и на изрядное число ламп.
  
   Центральная висела над проходом, по которому на выпуске гордо шли краснодипломники. Остальные висели над рядами кресел. Все люстры крепились на подвесы из якорных, примерно, цепей. Хорошо, что я не заснул и видел всё воочию. Заснувшие пробудились от страшного грохота и летящей во все стороны щепы от разбитых кресел. Произошло всё так.
  
   Я как раз пялился на эту люстру, прикидывая как же её туда прицепили, весила она никак не меньше пары центнеров, а зал имел высоту метров в пять, для него надстроили ещё пол этажа над третьим. Люстра под моим взглядом как будто приподнялась к потолку, затем зависла в таком положении цепей, словно кто-то снял их с крюка, и они ослабли, догоняя кольцо с ярусами ламп. Посыпались искры из оторванного кабеля, и вся конструкция, как в рапидной съёмке, поехала вниз, набирая скорость.
  
   Удар был страшен - пять или шесть кресел первого и второго ряда разнесло в щепы. При ударе зал издал какой - то непроизвольный не то стон, не то выдох, не то - ах! Декан перестал читать, сел на свой стул и, достав платок, стал вытирать мгновенно выступивший пот. Народ сразу загомонил о том, что хорошо, что никто не пересел.
  
   Надо отдать должное нашему декану. Мгновенно он скомандовал, чтоб все покинули зал, что мы и сделали организованно, без паники и, наверное, быстрее, чем на любых учениях по ГО. Через несколько дней, болтаясь без дела в перерыв, я заглянул в никогда не закрывающийся зал. Все люстры сняли. Больше мы их никогда не видели. На выпуске обновлённый потолок украшали обычные лампы дневного света в простеньких держателях.
  
   Гуляш
  
   Посвящаю эту короткую миниатюру тем, кто успел пожить при нашем великом и могучем СССРе в пору махрового расцвета развитого социализьма. Может быть, число мемуаристов, воспевающих его, сократится на несколько человек.
  
   Студенты, всех без исключения гражданских ВУЗов страны, первого сентября, независимо от курса, вносили свой скромный лепет в подъём сельского хозяйства. Убирали картофель, зерновые, хлопок, кому повезло - ягоды, фрукты, и выполняли много другой сельскохозяйственной работы. О том, какими они становились специалистами я не говорю, это понятно по тому, что продавалось в наших магазинах.
  
   Не минула чаша сия и нас, студентов четвёртого курса пединститута. Четверокурсник отличается от студентов других курсов только тем, что он более нагл и развязен, потому, как твёрдо уверен в том, что уж его-то, выпускника, ни за что из института не выгонят, что бы он не вытворял, слишком много в него уже государство вдело. Нерентабельно это. Кушать же, спать и делать все остальные дела, присущие физиологии организма, он должен, как и студенты других курсов.
  
   Приехав в южный район, одной из областей Нечерноземья, мы не встретили радушного приёма. Вообще никакого. Да попросту, никто нас не ждал, двадцать три здоровых паренька. Спустив все деньги в местном магазине на выпивку, "Завтрак туриста" и пряники годовалой давности, на третий день после ночёвки в новом доме: без печи, окон и дверей, на соломе мы не то, чтобы приуныли, а собрали вече и двинули к директору совхоза с претензиями.
  
   Расторопный мужичёнка принял меры и поселил нас в новый сельсовет, чуть - чуть не готовый к сдаче. Потом его пришлось ремонтировать, но это потом. Работу мало - мальскую нам нашли. Мы сушили зерно и копали картошку картофелеуборочным комбайном.
  
   Та ещё работа, с вахты приходишь в таком виде, что родимцы поначалу не узнавали друг друга и это при отсутствии элементарного умывальника. Вместо него была речка невдалеке, это в сентябре-то. При минусе поутру. Основная же работа заключалась: в игре в карты, танцах, выпивке и добыче пропитания и дров. Об этом мужичёнка заранее не побеспокоился.
  
   Через неделю всё отрегулировалось: для нас открыли столовую и даже кормили излишками человек пять механизаторов, работавших с нами. Но до сих пор у меня при воспоминании о том сентябре непроизвольно душа просит заглянуть в холодильник и чего-нибудь понадкусывать.
  
   В деревне стало сокращаться поголовье гусей и курей в частном секторе и совхозные работники возопили:
   - Кормите уже студентов, а то они прижрут всю дичь.
  
   Тогда-то директор и выпросил в районе разрешение забить для нас двух поросят, чтоб досыта нас накормить и прекратить разгул зкспроприаций. Мне, как трактористу, выпала честь съездить на склад за невинно убиенными хрюшками, а, так как я возил ещё и воду для столовой на тракторе, то и почётная роль заказчика блюд из свежатинки.
  
   Взяв двух пареньков, один из которых запросто крестился двухпудовкой, а второй спокойно разогнал пятерых местных аборигенов, когда у него попросили закурить, я завёл свой танк Т-74 и с возможной скоростью поспешил на центральную усадьбу к складу. По дороге два придурка пели песни и грезили о гуляше с большими большими кусками мяса, в больших - больших тарелках. Я же вожделел сальца с чесночком, сказывалось украинское происхождение.
  
   Подъехали к складу и я вручил заву доверенность по всей форме, в которой почему-то не указали вес, мол на складе и взвесят. Подогнал телегу аккуратненько к дверям и сказал кладовщице:
   - Показывай, где там туши покоятся? - на что она хихикнув в кулачок ответствовала:
   - Да там холодина, больше ничего в складе нет, сам и увидишь. Дюжие пареньки мои насторожились у дверей, а я шагнул внутрь огромного ангара на градуснике внутри было -21. Обшарив весь склад, я ничего не обнаружил, проклиная дохлый фонарик и с матом вылез, стуча зубами, наружу:
   - Красавица, где туши, ты что продала их уже что ли?
   Девица пискнула что-то в ответ и, матерясь, пошкандыбала за ватником в свой пристрой Вернувшись она заглянула в склад и радостно выпорхнула назад:
   - Ты чё, совсем слепой? Там же они висят, в углу, на черне от лопаты!
  
   Мы все трое ввалились в чрево холодильника и недалеко от дверей обнаружили в самом деле лопату, воткнутую в щель в стене, и на ней две тушки странного вида, висящие на крючьях. Или это были большие кролики, или молодые барашки. Ни миллиметровой прослойки жира на них не присутствовало.
   - Ты чем это нас накормить хочешь, - спросили мы на весьма повышенных тонах у хозяйки студёной темницы, - собачатиной, что ли?!
   - Да вам самых отборных свиноматок зарезали!
   Сопровождающие разразились гомерическим хохотом.
  
   Надо ли говорить, что двух отборных хрюшек хватило на один суп и на один раз сделать нам котлеты из хлеба с запахом мяса. Ни то, ни другое ни я, ни сопровождающие не стали и пробовать. Так и не отведали мы деревенского гуляша с большими - большими кусками мяса.
  
   Выпросив у директора аванс, мы на следующий день нарюхались всем скопом в клубе и три дня не ходили на работу. К нам был отправлен нарочный из института с целью вправить мозги. Поутру он толкнул нам короткую и праведную речь:
   - Ребята, пить так пить, работать так работать! - провозгласил он.
   - Вот мы и пьём! - было ему ответом.
   Купив у местных ведро мёду, наш погонщик счёл за благо убраться восвояси.
   Мы же в память о гуляше сложили песню.
  
  
   Слова народные. Народ - четвёртая группа физического факультета Кировского государственного педагогического института имени В. И. Ленина, с его личного согласия. Год написания "пестни" - 1979 от рождества Христова, месяц сентябрь - октябрь.
   Авторы музыки не установлены, но были.
   Мотив, ну кто каким владел.
  
   Деревня Кокорево - город небольшой!
   Пусть там картошку копали мы порой.
   Зерно сушили и на обед
   Гурьбой валили, а мест нам уже нет.
  
   В деревне этой клуб - как Эрмитаж,
   А в клубе том всего один этаж.
   Да это б ладно, но дело в том,
   Что раньше куры жили в ём.
  
   Наступит время, и ровно в шесть
   Бежит толпа в столовую - поесть.
   И это б ладно, но дело в том,
   Что кормят нас отборным гуляшом.
  
   Аванс получим - балдёж кругом,
   Вина накупим, сидим и пьём,
   И это б ладно, но дело в том,
   Что беспорядок везде потом.
  
   Приехал дядька, нам дал разгон:
   - Пошто бузите? - в деревне стон.
   Да мы б не пили, но дело в том,
   Что по домам нам запретил обком.
  
   Поутру дядька: - Не позорьте вуз!-
   Такую речь похмельным закатил.
   И всё бы ладно, но дело в том,
   Что не авторитет для нас он был.
  
   Другой приехал - тот в доску наш,
   И продолжался пьяный ералаш.
   И хрен бы с ним, но дело в том,
   Что головы болят у нас потом.
  
   Конец разгулу - прислали нам тягач,
   Три дня в деревне раздавался плач.
   Да хрен с деревней, но дело в том,
   Что не от горя раздавался он.
  
   Месили грязь в ту осень мы последний раз,
   За безобразия нам стыдно и сейчас.
   Но стыд - не дым и дело в том, что
   Тридцать лет прошло, а вспомнить есть о чём!
  
   Фиаско
  
   Они прятали карты неумело. Пай-девочки: активистки, комсомолки, спортсменки, а уж красавицы... потупив глаза; чувствовали что виноваты; в то же время, что-то крылось в них женское бесовское, как во всех девчонках - мол посмотрим, чего ты стоишь и как сейчас себя покажешь? Мальчишки, те глядели исподлобья, щурясь как на яркий свет, они-то всё сделали проворнее. Но, но на столе осталась половина колоды с подложенным поперёк козырем.
   Это нарушение режима не считалось грубым и сильно наказуемым. Но на совете лагеря решили, что карт не будет в отрядах, и сейчас возникла неловкость, потому что сами решили и сами же нарушили. Максимум, что я мог сделать, конфисковать карты до конца смены и отдать им же или родителям их имущество. Ну, может ещё лишить чего-нибудь: похода там или танцев. Просто, банально, предсказуемо и этого не хотелось.
   Я разрядил обстановку спросив:
   - В подкидного сражаетесь? И кто же на коне?
   Народ оживился, поняв, что ничем страшным поимка с поличным на месте преступления не грозит, радостно загомонил.
   - Да девчонки нас растирают в порошок, - сказал самый шустрый из картёжников, Вовка. - Виктор Георгиевич, а может..., - попытался встрять ещё кто-то.
   - Не может. Уговор дороже денег, - отрезал я.
   - Карты на стол и получите их после закрытия смены или отдам родителям. Чьи они?
   Народ приуныл. Но, или простота ситуации, или то, что я не хотел наказывать детей, в общем-то, за мелочь, позволили событиям развиться так, как вряд ли кто из участников мог предположить. Но и не наказать я их тоже не мог. Я сказал:
   - Колоду я вам отдам и ничего предпринимать не стану, если кто-то из вас сыграет со мной один на один и выиграет хотя бы раз. Назначайте своего игрока.
   Народ зашушукался, и, к моему изумлению, мне в соперники вытолкнули самую тихую, примерную ученицу отличницу Надежду. Мы обсудили ход поединка, решив, что одного раза мало.
   Мне в голову пришло сравнение с Уроками французского Валентина Распутина, правда, я ничем не рисковал, как его учительница. Как начальник лагеря себя наказать я не собирался.
   - Играем три партии, если выиграешь две - колода ваша. Но, но в карты вы больше не играете. Если выиграю я - колода всё равно ваша... в конце смены, без последствий.
   И мы приступили. Народ с интересом болел, и не только за свою одноклассницу. Я руководствовался простым принципом. Даже при примерном равенстве игроков статистически игра будет равной. Мысли, что девятиклассница может играть лучше взрослого мужчины, у меня, даже не промелькнуло. А зря. Не стану утомлять читателя рассказом о каждой партии, но все три я проиграл. И не потому, что не шла карта, хотя это, безусловно, было. Но Надежда играла замечательно. Не спеша, как и полагается отличнице, спокойно, ровно, без глупостей, не дав мне ни одного шанса. После матча она собрала карты и отдала мне. Все затаили дыхание. Последнее слово оставалось всё равно за мной.
   - Ну что ж, вы выставили достойного противника, жму ему руку. И напоминаю уговор. Я слово держу, надеюсь и вы тоже, - сказал я и пожал девичью ладошку, вложив затем в неё карты.
   Встречаясь сейчас изредка с самой Надеждой и её одноклассниками, особенно, в неформальной обстановке вечеров встречи, мы не можем не вспомнить о моём фиаско игрока.
  
   Пила Робеля
  
   Мишка заканчивал институт. Как паренёк смекалистый и рукастый, выбрал для госэкзамена по машиноведению дипломный проект. Сдавать экзамен, как обычный, ему не хотелось - скучно. Он вырос в семье учителя труда и, как только научился ходить, не вылезал из школьной мастерской. Что - нибудь мастерил. Отец сызмальства научил его работе на всех станках, в чём тот изрядно преуспел. В десятом классе уже спокойно мог провести за отца любой урок. Выбора, где учиться после школы, не стояло.
  
   Институт почти позади. Дипломный проект. Быстренько сконструировав необходимый прибор и подготовив пояснительную записку с другом Серёгой, выпускники принялись за воплощение придуманного прибора в действующий макет. Составили график и, придерживаясь его, быстро продвигались к финалу. Но тут возникла одна техническая трудность. В макете были пять одинаковых деталей в виде блюдца. Мишка, предусмотрел их изготовление штамповкой, но такого оборудования в мастерских института не имелось.
  
   Решили точить. Нашли болванку подходящего диаметра. Да вот беда, от неё нужно отрезать пять блинов - заготовок, а ни в один токарный станок она не зажималась. Парни загрустили, пару дней пиля один блин обычной слесарной ножовкой. График летел к чертям - не отпилили и половины.
  
   В мастерской была старинная механическая ножовка, но так как ей давно не пользовались, у неё отсутствовало главное - пила. Пил в те времена не продавали, а на заводах такой рухляди - станков не держали.
  
   Мастер сказал, что такие пилы есть только у железнодорожников, они ими рельсы пилят (изобрёл пилу немец Робель, она и по сию пору носит его имя), если сможете достать станок на ходу. Друзья рванули на барахолку. Облазили все закуты с инструментом. Барыги только руками развели - одни обломки. Целые пилы идут с номерами и дефицит ужасный.
  
   Мишка приуныл, работа застопорилась. И тут его осенило. На железной дороге работали две тётки, которые нянчились с ним в ПМС*. У одной из них, Дуси, он два года жил в начале учёбы. Не задумываясь, он отправился к ней. Обрисовал положение. Тётка сказала:
   - Я не работаю на путях, а пилы Робеля если и есть, то только у путейцев.
   - Так у тебя же есть знакомые путейцы, айда к ним!
   - Дак Васса там робит, но мы с ей ругнулись малость.
   - Тёть Дусь, ты чо, какая ругань - мне диплом не дадут, пошли мириться!
  
   Тётка тяжело вздохнула, махнула рукой:
   - А и верно, пошли, а то когда ишо замиримса - то. Только ты слетай в магаз, да купи чекушку. Это наша с ней норма.
   Мишку сдуло ветром. В магазине он, не раздумывая, взял бутылку водки подороже. Пока ходил, тётка собралась как на выданье.
   - Ну пошли, Бог даст повезёт тебе, - буркнула тётка и они направились в дом на другой стороне улицы.
  
   Тётка Васса, в прошлом красавица, встретила Мишку, как Гагарина. Но, увидев маячившую за ним Дусю, сморщилась:
   - Чо один-то дорогу не знашь? Пошто эту святую приволок, мне только ея проповедей тут недостават.
   - Тётки, вы охренели, я в гости приехал, а вы собачится будете. А ну, миритесь и закуску мечите. А то обижусь весь и зареву, как в детстве.
  
   Тётки смутились и молча побрели на кухню. Скоро все трое сидели за столом. Васса жила одна.
   - Ну, давай, чего уж жмёшься, не чаем же тебя детину поить, - улыбнулась Васса.
   Мишка, смущаясь, вытащил "Столичную". Дуся зыркнула на парня, но смолчала.
   - Наливай!
   - Мишка налил тёткам и посмотрел на них, третья стопка стояла, но с тётками он не пил ни разу.
   - Да наливай уж, чего вылупился, с парнями-то ведь пьёшь, наверно?
   - Не до этого мне, диплом пишу, - соврал Мишка.
   - Айда! С нами можно, сколько мы тебя сопляка нянчили, небось не опозоришь нас.
  
   Мишка налил и себе и, чокнувшись, выпил с тётками. Выпили и закусили ещё раз и Васса, снова улыбнувшись, молвила:
   - Вы ведь, хитрожопые, не просто так пришли.
   - Да нет, просто я приехал вас навестить, а вы тут в раздрае, ну и думаю - замирю.
   - Не ври! Ты никогда не умел, так и не начинай лучше!
   - Да не вру я!
   - Врёт, врёт! Дело у него,- сказала Дуся.
  
   Мишка покраснел, как в детстве и, набрав воздуху, выпалил:
   - Тётка Васса, нужна пила Робеля!
   - И чо, эта коза тебя ко мне потащила? Ровно не знат, как с этими пилами. У нас, если на путях сломается, так мы всей бригадой ползаем по полотну, куски ищем, а потом идём ко кладовщику. Отдадим, он сложит на газетке, как целую. Упаси Бог, если не хватит кусочка, только тогда новую и выдаст.
   - Васька, не ври, а то ведь опять разлаемся! Пацан диплом не получит, а ты врать.
   - Ладно, Мишка, на что пила-то?
   - Да нужно вагонную ось пять раз перерезать.
   - Серьёзно?!
  
   Васса сходила в кладовку и принесла пилу в промасленной упаковке. Мишка раскрыл в изумлении глаза. Евдокия же, едко ухмыльнулась.
   - Только брякни чо-нить, отберу обратно,- сверкнула глазами Васса.
   - Молчу, молчу! Кабы не Мишка.
   Мишка молча с изумлением смотрел на бывших, не разлей вода, подружек.
   - Тётки, да вы чо, на фиг мне такие жертвы? На, забирай!
   - Ладно, остынь! Да лезь - ка под диван, а то сломаешь ещё одно-то, чего тудым - судым бегать.
  
   Под диваном покоилась фирменная упаковка, в которой лежал ещё десяток точно таких же пил. Лицо у Мишки вытянулось.
   - Ладно, чёрт с тобой Васька, не переделать тебя.
   - И тебя, монашка, видно тоже уж не переделать, - усмехнулась Васса.
   - Вот видишь я сплю с кладовщиком, так хоть какой ни на есть прибыток, а ты?
   - Опять разругаемся! Не нужен мне никто, не нужен и всё, а тебе я не судья.
   Мишка вспомнил, что подружки раньше были весёлыми хохотушками, но потом у них в один год погибли мужья, и они как-то быстро поувяли.
   Налив им и себе Мишка встал и предложил выпить за ушедших мужиков. Выпили, и обе тётки, обнявшись,заплакали.
  
   ПМС* - путевая машинная станция.
  
   Ах рыбалка
  
  Оглавление:
  
  В первый раз
  Испытание рыбалкой
  Малинка
  Посередине
  Уха
  Ловля по заокеански
  Осторожно! На рыбалке кот
  Незадачливый рыболов
  
   В первый раз
  
  Светлой памяти моей мамы, Евгении Ивановны, посвящаю я этот рассказ.
  
   Конечно, я покривлю душой, если скажу, что эта рыбалка была первой в моей жизни. Каждый мальчишка в деревне хоть раз брал в руки удочку, а после этого раза или становился пожизненно рыболовом, или к рыбалке никакого отношения, кроме случайного, не имел. Так и я в детстве несколько раз ловил с пацанами мелкую рыбёшку в нашей небольшой речке и в пруду, но как-то это несильно меня задело и я не увлёкся рыбалкой до фанатизма.
  
   Закончив школу, а затем и институт, я оказался в такой местности, где рыбалка проблематична. В одном из капитальных трудов о рыбалке в Пермском крае об этих местах сказано так: в N...ском районе Пермского края нет водоёмов, имеющих значение для ловли рыбы. По этой причине я не вспоминал о рыбалке до тех пор, пока не переехал из райцентра в одно из сёл, где стал работать директором школы. Отпуск летом в деревне - пора весьма напряжённая, но иногда свободные часы и выдаются, и всё чаще я стал задумываться, а не попробовать ли посидеть с удочкой на одном из водоёмов, благо только в селе их насчитывалось свыше десятка.
  
   Мечтал, но так и не решился. Наступил сентябрь девяносто восьмого года, мне было не очень до рыбалки, но однажды я разговорился с другом, а он рыбачил бы круглый год и днём и ночью, если бы не работа. И сказал о своей мечте. Тот порылся в своём рыбацком барахле и, ничтоже сумнящася, подарил мне зимнюю удочку и отсыпал мормышек, в те годы это практически ничего не стоило. Я привёз презент домой и спокойно забросил его в один из ящиков своего стола. Небольшое время спустя я вспомнил об удочке потому, что на водоёмах установился лёд. несколько раз я порывался сходить и попробовать порыбачить, но всё время, что-нибудь мешало. И всё таки знаменательный день наступил.
  
   Проснувшись, как обычно довольно рано, я прикинул, что в этот выходной мне не предстоит каких - то особых хлопот. Истопил печь, позавтракал и задумался - чем бы заняться. И вдруг подумал, а почему бы не сходить на рыбалку? Сказано - сделано. К тому времени я уже разжился рыболовным ящиком и ледобуром, удочка есть, не хватало лишь наживки, но, почитав ранее литературу, я знал, что можно ловить на кусочки сырой печени или лёгкого, а этим добром в деревне разжиться не проблема. Покидав все манатки в ящик, я отправился пешком на один местный водоём. Просверлив несколько лунок и просидев в целом над ними около часа, я не дождался ни одной поклёвки и призадумался. В чём причина неудачи?
  
   В эту пору на водоём приехали мои друзья из другой деревни, где я когда-то с ними учился. Выкатив на меня глаза они стали расспрашивать о клёве, и когда-это я сподобился начать рыбачить. Насчёт клёва я развёл руками, а о том, когда начал, ничего не успел придумать и сказал на свою голову - сегодня. Друганы обступили меня со зверским видом и заявили, что сделают из меня рыболова, если я сгоняю за спиртным. Я согласился, но попросил проверить свои лунки профессионалов, что они и проделали с энтузиазмом. Что порадовало - результат был аналогичен моему, а меня успокоило то, что они-то ловили на настоящую наживу - мотыля!
  
   Собрав консилиум, решили двинуть в другую деревню, потому, что, чем дальше от дома, тем рыба крупнее. По пути я взял обещанный вступительный взнос и весёлый гомон в предвкушении не смолкал всю дорогу.
  
   Прибыв, решили не выпивать до первой пойманной мной рыбы. Быстренько забурились и, мама дорогая, сразу начало клевать и у меня тоже, только выловить я ничего не мог, а мужички, в жажде улова, забыли: и про меня, и про водку. Минут через пятнадцать мне надоело дёргаться на поклёвки вхолостую, я уже понял, что что-то не так и обратился к одному из аксакалов. Он быстро нашёл причину и, под хохот всех остальных собравшихся около нас, вручил мне удочку и уступил лунку.
  
   Оказалось, что я привязал мормышку, наоборот, и рыба на неё прекрасно клевала, но не засекалась, чтоб её удалось вытащить. Я мгновенно выловил здоровенного окуня. Народ заорал истошным матом выражая восторг, сгрёб меня в охапку и начал поздравлять с первой удачей. На это я, конечно, не остался в долгу и обнёс всех согласно ритуалу.
  
   После этого я спокойно ловил наравне со всеми и поймал довольно прилично. Так увлеченно мотаясь по пруду мы и ловили пока не стало темнеть. Собрав снасти и уловы погрузились в машину и поехали домой. Наверно, этот день стал бы самым счастливым в моей рыбацкой жизни, но кончился он так, что вряд ли я забуду его когда-нибудь.
  
   Вечером умерла моя мама, скоропостижно, я даже не успел застать её живой. Она жила как раз в том селе, из которого были и мои друзья. А случилась вся эта история тринадцатого декабря тысяча девятьсот девяносто восьмого года.
  
   Испытание рыбалкой
  
   Тесть мой, Иван Григорьевич, производил впечатление человека сурового и несильно общительного. К тому же, я не заметил, чтоб он чем-то уж серьёзно увлекался, что на поверку оказалось далеко не так. Одно, как ныне говорят, хобби у него имелось - рыбалка. Я сейчас тоже ловлю рыбу, но, по сравнению с ним, как был, так и остался мальчишкой.
   К каждому выезду на рыбалку он готовился как Гагарин к полёту в космос. Подготовка начиналась с ожидания метеоусловий и сборов всего необходимого: снастей, снаряжения и провианта. Ловил он серьёзную рыбу, коей считалась щука. Снасти - жерлицы он изготавливал сам, они представлялись мне верхом совершенства. Главное - это погода, если я сейчас езжу на рыбалку, когда придётся, то тесть ждал дня, в который, по его мнению, клёв обеспечит сам господь Бог. Значение имело всё: и давление воздуха, и его температура, и фаза луны и долгота дня, и просто самочувствие. Тесть прошёл войну, несколько раз был ранен и контужен, и просто в нужный день мог приболеть.
   Мы только что поженились и медовый месяц проводили у родителей жены. В один августовский день все приметы хорошей рыбалки совпали, звёзды благоприятствовали и тесть засобирался на реку. Чёрт дёрнул меня напроситься с ним. Тесть поморщился, покряхтел и согласился. Однако счёл нужным предупредить, что судьба рыбака в тайге сурова и безрадостна, и в двух словах сообщил, как изгнал с реки старшего зятя, с позором. Здоровый мужик, не вынес тягот двухдневного пребывания на рыбалке и ретировался домой, чем не добавил, в глазах тестя, уважения к себе.
   Молодая жена, памятуя об участи старшего зятя, сказала мне на дорожку:
   - Ты уж там вытерпи всё что надо, а то будешь у отца не в почёте.
   - Ладно, постараюсь,- заявил я, как впоследствии оказалось, весьма легкомысленно.
   Деревенский житель, я мало боялся тягот жизни на природе, но было одно НО - я почти ничего не смыслил в рыбалке. Несколько раз в детстве с пацанами ловил пескарей на нашей небольшой речке - вот и весь опыт. Но, где наша не пропадала!
   И мы отправились.
   Тащить тяжеленный рюкзак с провиантом, снастями и экипировкой мне поначалу даже пришлось по душе. Когда мы приехали на место и добрались до реки, радость моя стала уменьшаться пропорционально проведённому на ней времени.
   Первым ляпом стали снасти. Тесть вытащил мотовильца с оснасткой и сказал:
   - Привязывай к удочке! - на что я ответил:
   - Я не умею!
   - А на кой ... на рыбалку попёрся?
   - Чтоб научиться, - ничтоже сумняшеся сказал я.
   Тесть крякнул неодобрительно, но показал пару узлов крепления оснастки и привязывания крючков. Вручил мне мешочек с червями, садок для рыбы и показал место.
   Технология ловли щуки проста, выверена веками и не требует каких-то сверхнавыков. Основной элемент её - наживка. Это живец, практически любая мелкая рыбёшка, водящаяся в этой реке - чужую рыбу щука не трогает. Обеспечение живцом тесть и возложил на мои плечи. Живца требовалось много, жерлиц предполагалось поставить штук сорок. В радужном настроении, что начало прошло успешно, я приступил к ловле. Тут-то я почувствовал на своей шкуре, что значит тайга. Вокруг меня вился рой гнуса, но, намазанный репелентом, я не замечал его пару часов. За это время я не поймал ни одного пескаря, которых видел в яме, недалеко от берега. Пескарь не клевал, несмотря на все мои усилия.
   Через пару часов явился мой гуру и спросил об успехах.
   - Ноль,- честно ответил я.
   - Ну если мы так будем ловить, то у нас вечером нечего будет есть, - сказал тесть и удалился, бормоча под нос, так, чтоб я слышал, что ещё одного идиота Бог послал.
   Тут закончилось действие репелента и мне стало слегка не до рыбалки, гнус начал меня жрать. Я закутался в плащ ОЗК и через полчаса уже плавал в нём в луже пота. Презрев комарьё, я задумался о причине неудачи. Тесть - то ловил и поставил уже большую часть жерлиц. Я сменил огромный крючок на заглотыш. Действия не возымело, пескари так же лениво толкали червяка на моих глазах. Кроме червей у меня ничего не было. Но тут я заметил, что иногда пескари выпрыгивали из воды и ловили комаров. Поскольку руки и лицо у меня они уже искусали в кровь, недостатка в комарах я не испытывал и зарядил крючок парой, или тройкой, сразу. Каково же было моё изумление, когда пескарь клюнул, лишь только крючок с комарами коснулся воды. Наловив в течение десяти минут полный садок, я немного передохнул и отбился от комаров. Тут и появился тесть. Ехидца сквозила в его вопросе:
   - Ну, как ловится?
   - Немного есть,- скромно ответствовал я.
   Вынув полный садок, тесть явно растерялся и спросил:
   - На что ловил?
   - Что ты дал, на то и ловил.
   - Не ври, на червей так не клюёт.
   - А на что клюёт? - взяв тестя за грудки и приподняв над землёй спросил я.
   Кругом тайга , а я был на голову выше и килограммов на двадцать тяжелее, поэтому наверно тесть сразу и выдал свой главный секрет.
   - Я ловлю на муравьиные яйца,- сказал он, когда я отпустил его.
   - Я до этого не допёр,- честно сознался я, хотя муравейник, видимо нарочно, возвышался, кучей иголок, от меня в пяти шагах.
   - А на что ловил?
   - На кровососов, показал я тестю свои руки.
   - Да, на них тоже клюёт хорошо, но я не вижу так, чтоб их насаживать.
   После этого, приподнявшись в глазах тестя, я рыбачил на равных. На реке мы прожили двое суток и наловили больше тридцати килограммов рыбы, я еле дотащил её до автобуса. Уже дома тесть сказал:
   - Да зятёк, рыба на тебя идёт, я ни разу один столько не ловил. В следующий раз поедем вместе.
   - Упаси Боже, - подумал я про себя, а ответил.
   - Всенепременно! Больше побывать на рыбалке с тестем мне не удалось, а сам я стал ловить рыбу много лет спустя, в год его смерти, и снастями, оставшимися мне от него в наследство.
  
   Малинка
  
   Малинка - маленький такой, шустрый червячок в два - три сантиметра длиной. На самом деле его зовут - мотыль, он родитель комара - звонца, то есть, его личинка. Живёт на дне водоёмов в иле и с наступлением тепла вылетает уже в виде комара на "работу". Как и многие вещи в разных местностях имеют разное название, так и мотыля у нас на Урале чаще называют малинкой за необыкновенно яркий малиновый цвет. Да и звучит гораздо поэтичнее.
   Малинка - лучшая наживка для зимней рыбалки. Это сейчас пошла повальная мода на зимней рыбалке ловить на "железо": блёсны, балансиры, ратлины, джиги, силикон и прочие дорогущие заморские изделия. Деревенские мужички предпочитают малинку. В местах, где на дне полно коряг, городская ловля проблематична, да и навороченные приманки стоят больших денег, которые деревенские рыболовы лучше снесут в другой магазин.
   Недавнее время назад малинка была дефицитом. Сейчас можно купить её в любом рыболовном магазине, а до прихода капитализма приходилось мыть её самим. Процесс этот долгий, требующий специальных причиндалов и весьма грязный, и кропотливый. Нужно сделать прорубь - майну, иногда в метровом льду, где малинка водится. Начерпать со дна грязи специальным ковшом в специальное же ведро из сетки. Промыть грязь в этой проруби и из оставшейся массы листьев, сора, веточек и травы выбрать вожделенных червячков.
   Хранятся червячки недолго, поэтому рыбаки под всякими предлогами оккупируют уголок в холодильнике и хранят малинку там. Комических ситуаций от такого хранения - море, я расскажу лишь об одной.
   Сашка слыл на деревне хозяином крепким, предприимчивым и разворотливым, но жадноватым. Дом - полная чаша, жена красавица, деньги водились. Он всё время затевал какие-нибудь аферы, которые приносили деньги, иногда и немалые. Но, в суете о хлебе насущном, одно увлечение у него было всегда. Рыбалка. Зимняя. Летом в деревне лесничему не до рыбалки.
   Однажды, готовясь к рыбалке, он мыл малинку и напал на жилу. Обычно червячка в ведре бывает немного - несколько десятков, а тут аж красно в промытом мусоре. Ну и характер дал себя знать, Сашка намыл чуть ли не полную пригоршню. Зачем ему столько - он вряд ли бы ответил, на рыбалку хватает спичечного коробка. Сохранить малинку долго - проблема. Ну намыл и намыл, не выбрасывать же. Дома он пересыпал малинку в полулитровую банку и закрыл крышкой с отверстиями, чтоб дышала. Место в холодильнике, жена отвела ему давно. Осталось дождаться выходного.
   В очередную субботу порыбачить, однако, не удалось - чету пригласил племянник в город на свадьбу. Погулять на свадьбе - это не на льду сидеть, и супруги снарядились в дорогу. Всё бы хорошо, но в доме надо топить печь, чтоб он не выстыл за несколько дней отсутствия. Сашка проявил чудеса дипломатии и зазвал топить печь свою тёщу. Зная её привычку к халяве и выпивке, Сашка купил ей пару бутылок водки и широким жестом обвёл жилище:
   - Мама! Пользуйтесь всем, что есть в холодильнике и в чулане. Кушайте на здоровье, не стесняйтесь.
   - Спасибо зятёк, что мне, старушке, много ли надо, уж не объем вас поди! Ступайте уж, с Богом! - перекрестила она на дорогу дочь и зятя.
   Напутствованные такими словами, супруги укатили в город, хорошо погуляли на свадьбе и через несколько дней вернулись.
   В следующие выходные Сашка засобирался на рыбалку. Проверил снасти, влез в рыбацкую экипировку и сунулся в холодильник к заветной банке,с намерением переложить малинку в специальную коробку - мотыльницу. Банки на месте не оказалось. Чуя недоброе Сашка позвал жену:
   - Ты не трогала тут у меня червяков в стеклянке? - вопросил он.
   - Нужны мне твои червяки, знаешь ведь, что я их терпеть не могу, противных.
   - Так наверно и выбросила из - за этого.
   - Да, счас! Ты ведь потом меня запилишь, если что с ними, а что нету что ли?
   - Как сквозь землю провалились, всё перерыл.
   - Спроси у мамы, она вон, как раз в гости пр..., идёт, то есть.
   Тёща ввалилась в избу и Сашка приступил к ней с вопросом:
   - Мама, тут в холодильнике в стеклянке малинка была, никто не приходил, не просил из мужичков, пока нас не было?
   - Дак нет, никто не приходил, а чё ты там про варенье-то говоришь, малиновое?
   - Какое варенье, тут у меня в банке червяки для рыбалки были. Малинка.
   - Ой, Господи! А я смотрю стоит банка с малиной, попробовала, чё-то невкусная, а сахарку добавила, так ничего за один присест и съела!
   Лица у Сашки и дочери вытянулись. Сашка опомнился первым:
   - Мама, так они же живые, шевелились, как ты не заметила?
   - Дак я, это... закусывала имя!
   - Ааа, ну тогда понятно!
   - Саш, а чё топерича будет - то со мной, небось, они ядовитыя, червяки - те?
   - Да ничё страшного не случиться. Они в тепле-то в комаров превращаются через две недели, так это, если дома у вас комарики появятся, дак, не удивляйтесь - это из вашей попы вылетели.
   Сашка заржал, а мать с дочерью застыли в изумлении, открыв рты. Забросив за плечо рыбацкий ящик, Сашка, матерясь про себя в досаде, хлопнул дверью и отправился на пруд. Там он и рассказал эту историю. Рыбаки покатывались со смеху и щедро наделили горе - рыболова своей малинкой.
  
   Уха
  
   Ловили мы в тот раз окуня. Люблю я ловить полосатых разбойников. Клюют нахально, засекаются сами. Одно только не очень нравится мне - насаживать червей. Вертлявые, скользкие, да и зрение не то уже, всё время прокалываю не так, как нужно. Хорошо, прощают небрежности жадные полосатики. Ну, вылитые тигры, уж если увидали наживку - не могут с собой совладать, забывая о страхе и осторожности.
  
   В ухе окунь самая приличная рыба у нас. Хищник! Тиной не пахнет, мелких костей нет, а вкуснятина и наваристая же из него юшка. Словом, если рыбалка кончается ухой, то лучшей рыбы нет: и от ловли удовольствие, и животам приятно. Мы давно уже не жадничаем, но есть среди нас новичок - Петрович. Он помоложе и поэтому азартен, и чувство меры ему изменяет. Ничего, молодой, остепенится.
  
   - Петрович, иди уже. Костёр вовсю горит, пора и за уху браться.
   - Сейчас, сейчас, мужики, горбача тащу!
   - Да ты уже десятого тащишь, пока тебя зовём. Завязывай, а то останемся без ухи.
  
   Петрович неспешно направляется от берега к нам. Улов действительно хорош. Посылаем его почистить несколько рыбин для ухи, помыть картошку и набрать воды в ведро. Он забыл посудину под рыбу, поэтому и тормозилось дело. Ему ссудили общее ведро, в котором и будет варится уха. Наказание за задержку - подготовить ингредиенты. Ни слова не говоря, он отправляется к роднику, что недалеко впадает в пруд.
  
   Вскоре он, насвистывая, возвращается. В ведре вода с картошкой, в другой руке чашка с окунями. Всё идёт своим чередом. В предвкушении мы стелем полог на землю и сервируем его припасами, и хлебушком. Кто-то традиционно спрашивает?
   - Рыбный суп будем хлебать или уху?
   - Конечно, уху! - чуть не хором в ответ.
   Из машины извлекается бутылка водки и разливается по кружкам.
  
   - Ну, за удачную рыбалку! - подражая генералу Иволгину басит кто-то.
   Уха отменная, отвалившись от пустой чашки я замечаю:
   - Мужики, какой-то привкус сегодня у ухи железный или водка виновата?
   - Ты тоже учуял? - говорит Петрович. Я думал, мне одному показалось.
   - Мы устраиваемся подремать на сентябрьском солнышке, а Петрович, как истинный фанат, отправляется на берег и кричит оттуда:
   - Мужики, куда-то коробка с червями подевалась, оставлял с удочками рядом, а нету.
  
   Смутные сомнения поднимают меня с полога. Встаю и запускаю черпак в ведро с остатками ухи. И...вылавливаю со дна злополучную коробку из под чая, порядком уже поржавевшую. Дожидаюсь, когда остынет, и открываю. Внутри маленькие коробочки с крючками и грузилами, шпулька, лески для поводков и...четыре смачно разварившихся навозных червя. Вручаю коробку Петровичу. Немая сцена. Занавес.
  
   Поймал, отпусти
  
   Никогда не понимал и, в силу возраста уже вряд ли буду, ловлю рыбы ради спортивного интереса. Несколько лет, выписывая рыболовные журналы, поражался, какую рыбу люди ловят!!! Мне, бедняге, и похвастать-то нечем, одна мелочь, а попадётся что достойное, так и снять нечем - фотоаппарат никогда в экипировку не входил. Не то, чтоб я завидовал этим трофеям. Рыбалка в деревне - это не одно времяпрепровождение, а ещё и добыча. Рыбки на снимках оценивались в основном с гастрономической позиции. Каково же было читать потом, что рыбу настоящие рыболовы отпускают. Выловят, полюбуются, сфотографируются с ней - и обратно в воду. За рубежом, почти везде так. В Англии или Штатах в небольших водоёмах рыбе даже ставят на челюсти протезы или чехлы, чтоб не ранилась крючками.
  
   Упаси бог - уснёт рыба. Всего сразу лишают: и снастей, и лицензии, да ещё и штрафы заоблачные, ессно не в "деревянных". Тут наше родное разгильдяйство и полный пофигизм порадовали. Едешь на любой водоём и ловишь столько, сколько умеешь и унесёшь. Есть правда отдельные крохоборы, что сделали, на пруд скажем, документы и деньги берут за рыбалку. Да кто ж к ним пойдёт? Это под Москвой ещё ладно, а в глубинке? Нееет, дураков нэма, рядом же бесхозные лужи с той же рыбой. Что, частник, форель или, или осетров разведёт, да без штанов останется! Ладно, если там у него карпы, а то и просто то, что было: окуни, щуки, да плотва с карасями. Не по-нашему это, не по - российски, брать деньги ни за что.
  
   Так раздумывал я однажды поутру, неспешно таская мерную плотву с надувной лодки на своём излюбленном месте, на пруду в одной деревеньке, недалеко от родного села. Рыба клевала хорошо, не жадно, но так, что вторую удочку пришлось убрать. На неё клевало, как раз в тот момент, когда я отцеплял пойманную плотвицу с первой. Отпустив несколько рыбин из-за несвоевременной подсечки, я вторую смотал. Я уже в таком возрасте, когда нет желания хапать и на рыбалке успеваю насладиться: и видами природы, и шум леса послушать, и солнышку порадоваться, и позагорать. В этот раз я ещё и не рулил на машине, а меня привёз друг, который сидел на берегу в полусотне метров от меня. Полный отдых, не люблю рулить. Мы изредка переговаривались. Он тоже ловил, но рыбка у берега была помельче. Крупная плотва осторожна и стоит в корягах, поэтому с лодки ловить приятней.
  
   Один лишь мой ляп немного омрачил начало рыбалки. Садок для рыбы, видимо, вывалился из лодки дома. Всегда был в ней, а тут его не оказалось. Лодка мелкая, и попытка бросать рыбин на дно привела к тому, что, брыкаясь, несколько штук из неё выскочили. Но голь хитра на выдумку, и я приспособил под садок большой пластиковый пакет из - под продуктов. Набрав воды, я вывесил посудину за борт. Получилось хорошо. Рыбки плавали в своей стихии, не бузили и оставались живыми. Несколько раз из-за сходов и шума клёв прекращался. Я переплывал на несколько метров вдоль коряг, меняя место, и всё продолжалось снова.
  
   Наше время ограничено утренней зорькой. Другу на работу. Пролетело оно незаметно. Поймал я штук, наверно, тридцать рыбин. Этого вполне хватило бы и самим, и угостить соседей. Свежая жареная плотва необыкновенно вкусна. Да и двум нашим котам тоже бы досталось. Посмотрев на часы, я определился, что пора сворачиваться. Пока спустишь и просушишь лодку, всё соберёшь и сложишь, как раз настанет пора отъезда. Я никогда не жадничаю и не сижу до последнего, чтоб затем собираться впопыхах. Смотав снасти и упаковав их в сумку, я не стал доставать рыбу, а отцепив леера лодки с коряг неспешно поплыл к берегу.
  
   Удар судьбы ждал меня, когда я вынул пакет с рыбой из воды, перед тем как вытащить на берег лодку. В пакете сиротливо плавало несколько плотвиц, а из приличной дыры сбоку с шумом хлынул поток воды. Оставшиеся рыбы вылились вместе с ней на берег. Помянув себя несильно лестными словами, я сложил их обратно, одной рукой зажав дыру. Мы с другом от души посмеялись над незадачливым ловцом. Пакет был новый и абсолютно целый, но или я порвал его переплывая, или он разошёлся по шву, или рыбка, трепыхаясь в тесноте, сама разорвала его.
  
   Рыбалка получилась американская - "поймал - отпусти". Утешительный приз в шесть рыбок, на один раз пожарить, всё же стал её итогом. Вдоволь посмеявшись и пошутив, мы отправились домой. Никакого сожаления по поводу сбежавшего улова. Рыба осталась живой, и в другой раз будет что ловить.
  
   Посередине
  
   Всякий, уважающий себя рыболов, спит и видит во сне, как он, постарев, передаёт своё любимое и самое ловчее удилище в надёжные руки сына. Как быть тому, у кого сын появиться не сподобился, а господь Бог послал ему прелестную девочку? А что озадачиваться - девчонка тоже сгодиться, если приложить некоторые усилия для привлечения её к ловле.
   Делается это просто. По приезду с рыбалки, для начала, надо позволить ребёнку поиграть с живой рыбой. Для этого вполне подходит кухонная раковина с закрытым сливным отверстием, наполненная водой. В неё выпускаются несколько живых рыбок и ребёнок с удовольствием наблюдает, как они там плавают. Время созерцания сопровождается рассказами, как поймана, вот эта плотвичка, а как сопротивлялся этот линь, а вот этот карасишка, почему-то сдался без боя. Ненавязчиво в голову девочки внедряется мысль: а как хорошо было бы, если бы я в тёплое летнее утро оказалась на на пруду и сама посмотрела, как это всё там у папы получается. Несколько таких тренировок на кухне, дают положительный результат и после них ребёнок провожает папу на рыбалку, пока ещё на вечернюю, чтоб не вставать рано.
   И... наступает желанный день для всех участников процесса. Звёзды стоят там, где им положено. Долгота дня соответствует ожидаемой. Давление воздуха просто идеальное. Температура комфортная, для рыбаков. Дует нужный ветер. Луна в нужной фазе. Главное же, для девочки закуплена нарядная небольшая удочка, которая весит как пёрышко и оснащена с любовью отменными: леской, поплавком и крючком.
   Душа поёт! У кого? Конечно у папы, девочка смотрит на пейзажи за окном, не выпускает удочку из рук и молчит сосредоточенно всю недолгую дорогу.
   На водоёме папа с другом всё берут под контроль и, в первую очередь, забрасывают свои удочки. Не клюёт! Это на счастье девочки - можно спокойно заняться ею. Папа разматывает её удочку, а чтоб всё было по-серьёзному, делает место для неё посередине между собой и другом. Пока не клюёт, папа объясняет девочке, как наживить крючок, отрегулировать глубину и забросить удочку. Девочка несколько раз забрасывает для тренировки и, наконец, когда всё начинает получаться хорошо, наживляет крючок распаренной пшеничиной. Друзья переглядываются и одобрительно кивают, у них по-прежнему не клюёт.
   Сделав заброс, как учили, девочка не успевает положить удочку на рогульку, поплавок исчезает под водой! Друзья, замирают и, просто растерявшись, ждут развязки. Девочка спокойно тянет удочку на себя и в воздухе молнией сверкает приличная плотва. Папа, в лёгком ступоре, помогает отцепить рыбку и отпустить в садок. У взрослых вырываются слова одобрения и восторга, девочка визжит от радости. Далее картина повторяется много раз. У друзей ни поклёвки, по всем законам рыба не может пройти крайние удочки и должна клевать: или с той, или с другой стороны, но никогда, только посередине. Но рыба не знает законов. Выручает друзей то, что на очередном забросе девочка напрочь запутывает снасть и уже темнеет. Все, безумно довольные, возвращаются домой, а девочка в первый раз не делает из раковины аквариума с рыбками. Она взрослая, что это за баловство для рыбачки, обловившей напрочь и папу, и его друга.
   Папе снится, как он, постарев, передаёт свою любимую и самую ловчую удочку... в надёжные руки дочери.
  
   Кот на рыбалке
  
  
   Если рыбачишь много лет, поневоле накапливаются в арсенале рассказчика разные истории, произошедшие на берегу. Некоторые рассказываешь сразу, а для некоторых нужен приличный толчок. Таким и послужила иллюстрация к тексту Юлии.
   Коты и рыбалка - сколько комических происшествий и на водоёме, и в быту связано с ними и рыбой. Не так давно мой сват поймал две щуки. Одну, ну очень большую за пять, по Карцеву, а другую за три - поменьше. Сватья почистила обе рыбины и, пока зять разжигал под коптильней костёр, они покоились в тазу на скамеечке. Народ обступил таз и цокая языками, и другими звуками и мимикой выражал восторг свату. Однако, их кошка восторг не разделяла. Она протиснулась сквозь узкий кружок зевак и, ничтоже сумнящася, прихватив щуку за три, порскнула с ней под крыльцо и дальше - под пол веранды. Выкурить её оттуда оказалось невозможным и она в спокойной, пусть и не очень дружественной обстановке, слопала рыбу. Но я не об этом. Зевать не нужно.
   Случай же на рыбалке произошёл со мной. Я ловил мелкую плотву ради удовольствия и для двух своих котов Бони и Кузи, оставшихся дома. Они сидели на крыше беседки, когда я уходил на пруд, в предвкушении свежей рыбки. Появись я без рыбы, коты очень нехорошо бы на меня посмотрели с высоты своего положения. Поэтому я ловил. В ведёрке прибывали плотвицы, и настроение от прекрасной погоды и процесса погрузило меня в эйфорию.
   Вскоре разделить мою радость припёрся чей-то кот. Он расселся за мной на мостке в позе, точно ухваченной художником в заметке Юлии. Ну, вроде как невозмутимый китайский болванчик. Привыкнув к его позе, я утратил бдительность и, вытащив очередную плотвицу, промазал со встречей её рукой, чтоб снять с крючка. Она качнулась на леске за мою спину. Мгновенно от китайского болванчика не осталось и следа, и серой молнией кот сверкнул в воздухе. Плотвица вместе с крючком исчезла в его пасти, а сам он пропал в прибрежной траве. Леска даже не натянулась. Кот срезал крючок зубами как лезвием бритвы. Это меня расстроило, но не потерей крючка, а тем, что в желудке он сулит животному мало приятного.
   По дороге домой я рассказал предполагаемой хозяйке кота, что он пообедал рыбкой с крючком и попенял ей, что скотину нужно иногда и кормить. Но всё обошлось, и через пару дней кот пришёл на мосток, где я сидел, как ни в чём не бывало. Чтоб не искушать его кишочки, я поделился с ним несколькими выловленными рыбками. После этого, гордо задрав хвост, он удалился.
   Художник верно изобразил спокойно сидящих котов, потому что рыболов на картинке ещё ничего не выловил.
  
   Незадачливый рыболов
  
   Хорошая рыбалка всегда начинается задолго до...рыбалки.
   Вечером я созвонился с соседом, и договорился посетить один из близлежащих водоёмов. Похвастав друг перед другом успехами в оснащения удочек, порешили, что выедем пораньше. Рыбалка - это святое. Время с удочкой Бог не вносит в протяжённость жизни, однако и не плюсует к ней?! К этому нужно добавить, что, чем дольше просидишь на льду, тем вероятнее, что больше рыбы привезёшь домой, а это почёт, уважение и ласка близких, особенно кошек. А как же - добытчик!
  
   Покидав нехитрые снасти в рыболовный ящик и, проверив наличие в нём всего необходимого, я разыскал бур и, убедившись в остроте его ножей, спокойно завалился спать, зная, что проснусь с запасом времени на приготовить завтрак и употребить его. Сны не снились - добрый знак, а то потом придётся привязывать их к удачной или неудачной отсидке на льду.
  
   Встав ранёшенько и проделав обычные рутинные и отработанные многолетней практикой утренние процедуры, как только начало светать, я выкатился из дому и на другой стороне улицы взыкнул звонком у ворот пару раз. Что сосед уже на ходу, я видел в окно напротив и не стал ему звонить по телефону. Сосед высунулся из дверей и крикнул, что придётся немного подождать, потому что в девять часов ему нужно позвонить в регистратуру больницы и записаться к какому-то заезжему, аж из Москвы, эскулапу.
  
   Помянув соседа вместе с эскулапом парой нехороших фраз, я уселся возле его гаража на ящик тренировать задницу перед предстоящей ей работой на льду. До девяти часов оставалось полчаса. В приметы я не верю, но возвращаться домой и выходить из образа и психологического настроя на предстоящее дело - моветон.
  
   Как и следовало ожидать, дозвониться удалось не сразу, и вместо получаса задница тренировалась минут пятьдесят. Потом всё двинулось отработанным образом. Погрузив все рыбацкие причиндалы в машину, мы выехали, как обычно, около десяти, никакого рано не случилось. Дорога недолгая и, за россказнями о нашем здоровье, пролетела незаметно, и вот мы на водоёме. К великой радости и огорчению никто из аборигенов на льду не сидел. Стало быть, займём лучшие места - это радость. Огорчение в том, а чёрт его знает, где сегодня эти места, если аборигены ещё не вышли на лёд и не нашли, где ловится.
  
   Мы направились в разные концы водоёма, чтоб зону поиска расширить. В одном месте стояли две аборигенские пешни, обозначая место, откуда они вчера отползли по домам. Видно тут и окончился клёв, если был или закончилась водка. Я направился к ним. Свою пешню я брать не стал, а крутить старые лунки буром - занятие малоприятное, хуже только новые в метровом льду.
  
   Только я расположился закинуть удочку, как усмотрел, что сосед поспешает ко мне с другого конца водоёма, где у него клевало позавчера. Я насторожился, ничего доброго его визит не сулил, разве что что-нибудь выпросить у меня. Предчувствие не обмануло. Сосед невдалеке от меня заржал и сказал:
   - Будешь смеяться, я оставил дома все удочки. Первый раз со мной такое.
   Пошутив по-этому поводу, мол как у девицы - всё когда-то случается в первый раз, я без особого энтузиазма дал ему одну из своих удочек, помянув себя добром, что с вечера навязал все оборванные мормышки и у меня на ходу три удочки.
  
   Едва я собрался вернуться к, собственно, тому, за чем приехал, на горизонте возник второй мой сосед. Он приехал почти следом за нами, привёз людей на колхозное отчётно-выборное собрание и, пока нечего делать, решил навестить нас. Никаких рыбацких причиндалов у него с собой, конечно, не оказалось, и оставшейся удочкой пришлось вооружить и его, хорошо хоть ненадолго - времени свободного у него было около часа.
  
   Возить много удочек приходится потому, что в случае обрыва гораздо проще размотать уже готовую снасть, чем восстанавливать(иногда на приличном морозе)оборванную. Ловить чаще всего можно только на одну удочку, особенно когда требуется мобильность.
  
   Итак, все трое разбрелись в разные стороны. Я проверил штук пятнадцать лунок впустую, когда вернулся сосед-водитель, бросил мне удочку с болтавшимся на ней окунем и со словами:
   - Благодарствую за доставленное удовольствие! - покинул нас. Работа такая.
   Не успел я отцепить окуня и вернуть снасть в транспортное положение, сосед мой прибежал в радостно-расстроенном настроении:
   - Лёв, дай мормышку! Щучку поймал, а мормышка сломалась, когда отцеплял.
   Снабдив соседа мормышкой, я отправился за ним в места, где клюют щуки. И только вознамерился приступить к их лову, сосед прибежал за следующей мормышкой, проклиная щук за их жадность:
   - Только привязал мормышку, опустил в лунку - тресь! Даже не остановилась. Откусила, так её разэтак!
  
   Снабдив соседа очередной мормышкой, я наконец забросил свою удочку и к великой радости нашёл клёвчее место. Однако, музыка играла недолго. Не успел я вытащить и пяток окуней, как сосед, матерясь теперь уже на весь пруд, прибежал за очередной мормышкой взамен откушенной. Тут уж мои нервы тоже не вынесли, и я высказал соседу, что думаю о его рыбацком счастье и умении. Мормышку, однако, дал.
  
   Ловля наша устаканилась. Пришла толпа аборигенов, и все потихоньку начали ловить. Ничего не поймал только аксакал дядя Вася, и народ на его стенания совсем уж решил оделить рыбой его кошек, но дядя сам проболтался, что холодильник у него забит прошлогодней рыбой. А недолюбливающие его аборигены (за то, что лазит сетями) промолчали, ну и мы с соседом тоже - из солидарности.
  
   Вышло солнышко, рыба ловилась, и настроение у всех сделалось превосходным. Сосед мой выловил ещё одну щучку, на этот раз обошлось без вредительства снастям. Конечно, в душе у меня шевелился червяк неудовольствия от того, что он ловит моей удочкой, но, гордость за то, что любой может взять мою снасть и спокойно ей ловить на равных с остальными, перевесила.
  
   Домой мы возвращались в песенном настроении, которое не омрачила ни раскисшая за день на солнышке дорога, ни обгоревшие, как головни, руки и лица. Радостные возгласы жен и орущие в предвкушении свежей рыбки коты, довершили картину дня, неучтённого Всевышним.
  
   Ну ты и врать!
  
   Двоюродный дед мой носил кличку Федот-Крючок. Кто уж его так назвал первый, история не сохранила. Умнейший мужик-самоучка. Сколько я его помню, он всё что-то мастерил и изобретал. Я унаследовал его привычку, но так и остался внучком.
   Характеризует деда такой факт. После войны он, полуграмотный, собрал трактор Фордзон - Путиловец, привезённый в колхоз, в ящике. Там не было даже намёка на инструкцию или описание. Но рассказ не об этом. Прозвище своё дед получил за умение врать так убедительно, что даже верил кое-кто. Умел поймать на крючок, отсюда и прозвище.
   В ту пору в деревне: ни телевизоров, ни радио, ни почты регулярной, ни света (отец мой работал на дизель-генераторной электростанции машинистом и, кроме запаха мазута, я о нем мало что помню). Лампочки горели до одиннадцати вечера, пока работала электростанция, а отец приходил много позже. В общем, жизнь не слишком весёлая и хороший рассказчик, неизменно собирал много народу и разговоры за самокрутками скрашивали жизнь.
   Тогда в деревне выпивали редко - не было магазина, да и не на что. Я не знаю, за что люди работали в колхозе. Голодом не сидели, но рацион не баловал изысками нынешнего времени.
   Дед слыл главным рассказчиком. Его сказки для нас и байки для взрослых не переводились. Но главное он умел приврать так, что покупались даже давно его знавшие и не верившие ни одному слову.
   Это старая байка, на неё в стране миллионы народу купились. И продолжают. Сильна жажда халявы.
   Но то, что произошло - это рассказ одного из участников, которому не верить причин нет.
   Четверо мужиков рубят новый дом. Работа тяжёлая и каждый рад перекуру. Федот идёт мимо. Один с угла орёт:
   - Федот! Ты, говорят, мастер обманывать! Обмани нас!
   - Да ну вас, на хрен! В Каменных Ключах пруд пронесло, рыбу мешками таскают, не видите что ли и я с мешком, даром же! Некогда мне вас обманывать.
   Федот на одной здоровой ноге, вторая - с войны протез, шкандыбает мимо с возможной для него скоростью.
   Мужики продолжают рубить углы.
   - Мужики, врёт или нет? - говорит один.
   - Дак как проверишь! А ведь мешок у него, может и правда. Мельник говорил, что плотина-то еле выстояла весной.
   - Не, наверно, врёт. А если нет, рыбы - то в пруду кишело. Айда, парни, всё равно обедать пора.
   Мужики втыкают топоры в углы сруба и толпой валят в соседние Каменные Ключи, а это три километра.
   На пруду с мельником такой разговор:
   - А чо, у тебя пруд-то не убежал, что ли?
   - Да вы чо, боговые, мне же весной подпрудили его малость, сто лет простоит теперя!
   - А мы думали!!!
   Мужики бредут обратно не спеша. Матерятся во всю мочь.
   - Силён врать! Мастер.
   - Дак чо, сами ведь попросили.
   Та же картина, четверо на углах сруба машут топорами. Федот мимо еле тащит мешок.
   - Ты чё, нас обманул, что ли?
   - Да вы чо, мужики, вон рыбу волоку еле, - и показывает здорового карпа из мешка.
   - Дак мы бегали, пруд-от на месте.
   - Дак я чо, вру по-вашему?
   - ???
   - Вы куда лётали-та?
   - В Каменные Ключи!
   - От ведь, старый хрыч, запамятовал, пруд-от в Маломалках убёг.
   Мужики сидят в раздумьях. Мешок с рыбой до Маломалок ещё километр от Ключей.
   - Айда, мужики!
   - Нет уж, не хрен там делать, вдруг опять наврал.
   И тут до одного доходит, так он ведь заядлый рыбак и рыбу-то в Ключах поймал, или мельник ему дал. Когда он до Маломалок-то на одной ноге бы доскакал и как бы там насобирал эту рыбу?
   Мужики, успокоившись, рубят дальше. Идут Маломальские девки.
   - Дефки, у вас пруд не убегал?
   - Дак это, ночью ишо! Наши уж всю рыбу собрали, да в Ключах продают у магаза. - Вот гад, а не обманул ведь! Мужики дружно хохочут и никакого зла на Федота. Два огромных карпа варятся в ведре на тагане.
   Считаю своим долгом предупредить читателей, что история эта - плод авторской фантазии, все персонажи и события вымышленные.
  
  Оглавление:
   ***
  Часть первая
   ***
  1. Девочка
  2. Война
  3. Легионер
  4. Происшествие
  5. Ферма
  6. Отец
  7. Оракул
  8. Группа Омега
   ***
  Часть вторая
   ***
  1. Школа
  2. Примерная ученица
  3. Дни
  4. Ночи
  5. Вивьен
  6. Экзамен
  7. Экзамен сдан
   ***
  Часть третья
   ***
  1. Прощай Франция
  2. Дома.
  3. Наживка
  4. Побег
  5. Марио
  6. Погоня
  7. Точка
  
   Часть первая
  
   Глава 1. Девочка
  
   Она: хохотушка, веселушка и заводила, немало доставляла хлопот учителям и родителям, пока училась в школе и вузе. Отец хотел мальчишку, но родилась девочка и он, смирившись с тем, что жена больше родить не сможет, воспитывал её как пацана. Из - за этого иногда возникали споры, но она умела сглаживать острые углы. От отца она унаследовала спортивную фигуру и всяческие умения не очень-то нужные девчонке, но высоко ценимые сверстниками. Занималась рукопашным боем, гоняла на байке, спокойно могла прожить неделю на природе, нимало не заботясь пропитанием и комфортом, которые могла добыть и организовать. Чтобы не обижать мать, свободно владела несколькими языками, превосходно пела и играла на гитаре, разбиралась в литературе и искусстве. К двадцати пяти годам за плечами была престижная школа и не менее престижный вуз. Работа сама нашла её, знакомый отца пригласил её в свою фирму на должность представителя по связям с иностранными поставщиками. Весь мир лежал перед ней.
   Всё рухнуло в одно мгновение. С букетом любимых мамой алых роз, она встречала родителей, возвращавшихся из Стокгольма из очередной рабочей поездки. Самолёт прилетел из минуты в минуту, и улыбающиеся родители помахали ей рукой из дверей зала прилётов. Её оттеснила в сторону какая-то официальная делегация встречающих и на мгновение родителей перекрыла одна из колонн зала. Это её и спасло. Взрыв прогремел именно в это мгновение. Уцелевшие хлынули через поваленный хлипкий барьерчик, отделявший зону прилёта и устремились к месту взрыва. Она бросилась одной из первых, оступаясь и скользя по частям человеческих тел, обломкам и лужам крови. Мать была ещё жива. Отца нигде не было. Только потом она поняла, что его просто разорвало на куски. Наклонившись над истекающей кровью мамой, она успела разобрать её последние предсмертные слова.
   - Дочка, пожалуйста, постарайся простить их...
   Больше мама ничего не успела сказать и умерла на её руках.
   Она не закричала, а в несколько секунд поседела.
   Налаженная жизнь кончилась. После похорон родителей она продала их квартиру и исчезла. Никто из знакомых никогда больше не слышал о ней и понятия не имел, куда она пропала.
  
  Глава 2. Война
  
   Эта война началась давно и идёт постоянно. Начало её скрыто за давностью лет. Можно считать началом убийство Каином Авеля, если ты истый христианин и веришь без оглядки Библии. Если не веришь, считай началом убийство предком: австралопитеком, питекантропом или кроманьонцем, себе подобного.
   Война идёт постоянно, каждый день, каждую минуту и секунду. Ни остановить, ни предугадать, где будут очередные жертвы и сколько их будет, не в силах никто. Для чего идёт эта война, понятно очень смутно, но что она кончится только с последним человеком на планете, не вызывает сомнения.
   В войну втянуты все до единого: от новорожденного до разбитого параличом старца. Один мудрый сказал: у войны не женское лицо. Он ошибался. Женщины участвуют в ней наравне со всеми и иногда более успешно, чем остальные.
   Иногда война переходит в видимую фазу и становится войной в полном смысле: со стрельбой, колоссальными средствами уничтожения, неисчислимыми жертвами. Победа или проигрыш одной из сторон не имеют значения. Проигравшие могут жить лучше победителей и наоборот. Как нельзя спрогнозировать ход войны, так и её результат. Одно несомненно - с наступлением мира война не заканчивается никогда. Она таится, переходит в другую фазу, но кончится ей не суждено.
   Результат этой войны известен всем, но настолько, что всёрьёз его никто не воспринимает, хотя он подспудно сидит в каждом. Это - страх. Страх стать жертвой войны. Страх быть призванным в ряды её бойцов. Страх за близких, оставленных дома. Страх выйти на улицу и не вернуться домой. Люди пытаются обмануть этот страх и немногим это удаётся. Кому нет - глушат его всеми подручными средствами. Отгородившись от мира легионами охраны и бетонными заборами, они вдруг замечают - страх только стал больше и пронзительней, а нищие и бездомные почти не замечают его. Страху подвержены абсолютно все. Может быть, только душевнобольные, живущие в своём мире не знают о нём, но и их он настигает на конце иглы шприца медбрата - садиста.
   Войну невозможно прекратить никому, она давно уже сама по себе и ухоженные и благополучные страны, втянуты в неё, нисколько не меньше, чем остальные, до диких племён Амазонии - все её солдаты и жертвы. Где она покажет свою очередную нечеловеческую гримасу не знает никто, даже наивно полагающие, что держат руку на её пульсе. Их она настигает ещё чаще из - за угла или чердака: пулей снайпера, случайным маньяком или предательством близких. Никто ни от чего не застрахован в этой войне: ни рядовой, ни командующий в бетонном бункере, ни известный и уважаемый человек.
   Эта война непрогнозируема. Это усиливает страх. Никто не в силах определить, где будет следующее сражение и сколько оно унесёт жизней. От ухоженной Японии с газовой атакой в Токийском метро, Нидерландов, с вполне вменяемым стрелком и башен - близнецов в благополучной Америке до дикой Азии - никто не в силах определить очередную кровавую жатву.
   Генетически человеку присуща агрессия и она требует выплеснуть её, не важно на кого, если этого не сделать - она сожрёт тебя изнутри. Умное руководство этой агрессией позволяет увеличить число жертв. Но иногда агрессия изворачивается и от неё уже не спастись и самим руководителям, она жрёт их. Если ей совсем уж некуда податься - своё тело всегда под руками и с ним - то можно сделать, что угодно.
   Так думала Девочка, направляясь на встречу с респектабельным господином - вербовщиком в Иностранный Легион.
  
  Глава 3. Легионер
  
   Проклятая жизнь! Ну, почему ты выбрала именно меня своим орудием, чтоб сломать судьбу этой прекрасной девчонке? В мозгах какого идиота родилась идея набирать в легион женщин?! Озлобленная женщина с оружием в руках - это концентрированное зло, а если ещё и с холодным расчётом - возмездие, от которого не укрыться нигде.
   Легион. Если бы эти умники представляли, что это такое! Грязь и мерзость всей земли в одном флаконе. Кто и когда догадался поставить все людские пороки себе на службу? И чем богаче и приличней государство, тем пакостней вояки, прущие за наживой, приключениями и кровью в эти ряды, а методы их всё изощрённее и гаже.
   Ни одна страна не откажет себе в удовольствии содержать эту мерзость Как же, держи карман шире! Кто ещё, втихаря, может сделать то, что пришло в голову сумасшедшим политикам? И считают потом, что они чистенькие и действовали во благо. Во благо кого? Самих себя: чтоб набить карманы, чтоб властвовать, если уж не над миром, то пусть над какой-то его частью. Когда же люди прозреют и выкинут этих своекорыстных лгунов, организаторов терактов, заказных убийств, оранжевых революций и гражданских войн? Никогда!
   Ну, чего ты разнылся? Сам кормишься от этого. Девочка тебя так тронула, а вспомни - сколько их прошло через твои руки в бордели и гаремы шейхов? Эта чего так тебя задела? Соотечественница - а что, у тебя их не было? Красивая - а что, другие были уродинами? Стареешь ты, друг ситный. Знаешь, что никуда тебе из этого колеса не деться, чего раскис? Разговор предстоит серьёзный. Так ведь надоело уже до чертей. Купить бы дом на острове и любоваться рассветами и закатами, да рыбку полавливать в море. Сам то веришь в это, что усидел бы на месте, если сейчас мир кипит от смут и боен? Не хочешь, так зачем ввязался? Нет, тебе нравится, когда ты вершишь судьбы, возомнил о себе. Эта девочка, ты же чувствуешь, что она сильнее тебя. Ты уже давно импотент и лиши тебя автомата, ты - ничтожество. А у неё дух! Она и без автомата убьёт тебя, если научить как. Загрызёт и разорвёт голыми руками, невзирая на все твои заслуги и опыт.
   Ты ведь просто боишься. Когда-то, творимое тобой зло, обернётся против тебя и ты поплатишься. Чувствуешь, что осталось ждать немного и, возможно, эта девочка и станет твоим возмездием, если раньше её не искромсают на куски какие-нибудь симбу в Анголе, Конго, или Никарагуа. Куда ты отправишь её?
   Приличного вида господин сидел за столиком не в самом дешёвом кафе, в городке на юге Франции. За окном кипела жизнь курорта, а на краю неба и моря скользили белоснежные паруса. Господину было не до красот приморского города. Перед ним лежал планшет, с притемнённого экрана которого смотрели трое красивых людей. Пейзаж за их спинами был щемяще знаком с детства и чудовищно контрастировал с видом за окном. Вид никогда в жизни не испытал на себе жгучего мороза, посеребрившего реликтовые ели, уходящие к горизонту. Снежная равнина была первозданно чиста и даже следы от лыж не портили эту первозданность.
   Господин глубоко вздохнул и ткнул пальцем в экран. Видение прошлой жизни исчезло.
   К столику приближалась элегантная женщина. Можно бы считать её красивой, но выражение лица? Поёжившись, господин поздоровался и предложил ей кресло. Беседа длилась несколько минут, за которые непроницаемая маска на лице женщины не выразила ни одного чувства, разве что холодность обречённой просквозила лёгкой тенью, когда решившись, господин произнёс:
   - Вы не подходите нам, забудем о нашей встрече.
   - Почему же это? Я ответила на все ваши вопросы и вы ничего не сказали отрицательного о моих способностях.- безучастно сказала дама.
   - Это самое главное. Ваши способности - слишком они велики для того, что вы задумали. Мне нужны особы гораздо проще, меньше умеющие и с интеллектом амёб. Вы хотите отомстить за родителей - это по человечески понятно. Вам надо научиться убивать. Да, легион научит этому, но убьёт в вас душу, а без неё ваша жизнь станет адом.
   - Но вы же понимаете, что я не остановлюсь ни перед чем, пока подонок, организовавший теракт, будет ходить по этой земле.
   Она посмотрела в глаза господину так, что он на несколько мгновений утратил контроль над лицом, что не укрылось от женщины.
   - Вы же сомневаетесь и знаете наверняка, что я не остановлюсь, и на вашем месте будет другой, менее щепетильный человек.
   - Господин глубоко вздохнул и, словно бросаясь в огонь, произнёс:
   - Я помогу вам осуществить задуманное, но это будет не так, как вы ожидали. А теперь прощайте. Через несколько дней вы получите от меня указания. Дальше всё будет в ваших руках, но я думаю, что всё получится. Только о подонке вы ошибаетесь, он не тот, с кем вы хотите встретиться.
   Господин встал из за стола с грацией кошки и исчез в дверях кафе. От женщины не укрылось и это - обычный человек так не движется. Она неспеша допила минералку, положила купюру и встала из-за столика.
  
   Глава 4. Происшествие
  
   Дни тянулись. Молодая женщина в одном из пансионов на побережье вставала раньше всех, завтракала и уходила к морю. Иногда в горы, взяв с собой этюдник. Она не поддерживала флирта молодых людей и шумные компании по вечерам и вскоре, с лёгкой руки одного из воздыхателей, получила прозвище - монашка. В один из дней она не вернулась к обеду. Её воздыхатель вызвал полицию.
   Позже, когда в пансион нагрянули полицейские, кроме её имени, никто не смог сказать о ней и её жизни ничего вразумительного, хотя молодые люди много времени проводили вместе. Полицейские забрали её оставшиеся вещи, сняли копию со страницы регистрационной книги, сообщив компании и владельцу пансиона, что женщина пропала при невыясненных обстоятельствах. Вероятно, погибла, но пока не обнаружено тело, считается пропавшей без вести. Комиссар опросил компанию, повернулся в досаде, чтобы уйти, но тут его осенило. Он спросил, нет ли женщины на снимках, которые делали молодые люди на отдыхе. Просмотрев в компьютере несколько флешек, он разочарованно хмыкнул и сел в машину, оставив номер телефона, если вдруг особа появится. Не оказалось ни одной фотографии, пригодной для опознания. На всех снимках кто-то или закрывал её, или она склонялась так, что волосы закрывали лицо.
   Женщине с утра, в день исчезновения пришла короткая СМС, которую предоставила фирма - оператор связи по запросу полицейских. "Я ожидаю вас в Сен-Мишель. Сегодня", - гласил текст. Комиссар от безделья, подобное случалось несколько раз за сезон, решил довести дело до конца и выехал на другой день в горную деревушку, в надежде найти ожидающего. Но по дороге его перехватил владелец проката автомобилей и сообщил, что вчера одна из клиенток не вернула родстер Пежо, взятый на пару часов. Хозяину всё равно нужно было встретиться с комиссаром, чтоб возбудить дело о пропаже. Комиссар попросил документы на прокат и, увидев знакомое имя, насторожился. Он спросил, сможет ли хозяин опознать женщину? Получив утвердительный ответ, комиссар предложил ему съездить на всякий случай с ним. Тот, недолго раздумывая, оставил ключи от боксов жене, и оба направились в деревушку по горной дороге, петлявшей над обрывом к морю.
   По дороге они обнаружили сбитые пластиковые ограждения на одном не очень опасном повороте. Пологий склон упирался в небольшую бухточку. Машина, видимо, потеряла управление, не вписалась в поворот и скатилась в море, и всё бы прошло хорошо, но недалеко от берега бухту перекрывала цепь валунов, в один из которых и врезался Пежо. Хозяин с комиссаром подбежали к машине в надежде найти водителя, но водительское сидение пустовало. Автомобиль затонул почти полностью, оставив над водой лишь лобовое стекло и сложенный сзади "зонт". Стекло и его рамку забрызгали капли крови, уже совершенно засохшей. Перед машины оказался полностью разбит. Одно из колёс спустило или лопнуло. Комиссар позвонил в морг городка, выслушал ответ и отключил телефон. Потом вызвал из машины эксперта - криминалиста двух водолазов - спасателей и тягач-эвакуатор. Пока водолазы осматривали бухту, эксперт установил, что колесо не разорвано, а спустило от прокола. Двигатель работал до удара. Одна деталь его насторожила, но он не сказал о ней комиссару, посчитав пустяком: спущенное колесо крепилось тремя болтами из четырёх. Водолазы не нашли тела. Времени прошло более полусуток и отлив вынес его, скорее всего, в море. Глубина за пределами бухты не позволила продолжить поиски. Эвакуатор вытащил разбитую машину на дорогу и погрузил на платформу, и Пежо отправился в городок. хозяин проката от потрясения, даже не очень расстроился из - за разбитой машины, все они обязательно страховались.
   Комиссар съездил в деревушку и опросил всех её немногочисленных жителей. Никто не отправлял сообщения и посторонние не приезжали. Здраво рассудив, что больше ничего выяснить не удастся, комиссар приостановил дело, как несчастный случай. Оставалось ждать. В тёплую погоду через несколько суток труп обязательно всплывёт и окажется на побережье недалеко от места катастрофы. Тогда дело можно будет закрыть со спокойной совестью.
  
  Глава 5. Ферма
  
   Женщина очнулась в незнакомой комнате. По солнечным лучам, пробивавшимся в щели между портьерами, ей стало понятно, что уже далеко не утро. Она чувствовала небольшую слабость и головокружение, на сгибе локтя был синяк от укола в вену. Ничего другого, что бы встревожило её не ощущалось, но разжав затёкшие во сне пальцы она с удивлением обнаружила в ладони хромированный болт. Мгновенно вспомнилось, что произошло.
   Утром на телефон пришло СМС сообщение. Быстро собравшись как для прогулки в горы она направилась не по знакомой тропинке, а в городок, в паре километров от пансиона. Прекрасно изучившая его за дни отдыха молодая женщина разыскала прокат автомобилей. Предъявив хозяину необходимые документы и составив контракт, через несколько минут она уже выезжала из гаража на красавце - родстере, на радиаторе которого гарцевала большая никелированная кошка.
   Странности начались на выезде из городка. Загорелся индикатор топлива. Хозяин уверял, что бак заправлен под пробку. Она заехала на первую же заправку. Обычно она сама заправляла машину, но вышел заправщик и, вежливо оттеснив её от машины, залил бензин и протёр без того чистые стекло и фары. Помахав ей рукой, он стремглав бросился в свой павильончик, что она увидела в зеркало.
   До деревеньки Сен - Мишель высоко в горах езды не более получаса даже на экскурсионном автобусе. Поднявшись на перевал в горах и невольно залюбовавшись прекрасным видом на море, она почувствовала дискомфорт в управлении. Остановившись на ровной площадке, она вышла и с досадой заметила, что переднее колесо наполовину спустило. Чертыхнувшись, открыла багажник, достала домкрат и колесо-докатку и весьма профессионально стала менять спустившее. Откуда появился человек, припомнить не удалось. Только вопрос:
   - Разрешите вам помочь? - вернул её к реальности.
   Сам вопрос был совершенно безобиден, она уже привыкла к доброжелательному отношению людей здесь. Но он задан был на её родном языке. Не успев ничего сообразить, а только мельком взглянув на незнакомца и отметив, что он весьма стильно одет, не молод и улыбается доброжелательно, в следующее мгновение она уже медленно оседала на дорогу от струи снотворного газа в лицо.
   Незнакомец проделал ряд странных для стороннего наблюдателя действий. Усадил её спиной к боку машины. Достал шприц и набрал крови у неё из вены, весьма профессионально сделав укол. Затем аккуратно уложил докатку и домкрат в багажник и захлопнул его. Пересадив женщину спиной к ограждению дороги, он завёл двигатель, вывернул колёса так, чтоб машина через несколько десятков метров не вписалась в поворот. Забрызгал кровью из шприца стекло, приборную панель и руль, спрятал шприц в пакет. Подтолкнул машину к склону. Набирая скорость, та понеслась вниз. Разогнавшись на склоне к морю и подняв каскад брызг, Пежо врезался в валуны у берега. Подхватив женщину на руки, мужчина отправился вниз по дороге. Посреди неё за поворотом серпантина стоял четырёхместный Робинсон, винты которого неспешно вращались. Возникшие снизу и сверху дороги двое мужчин в униформе дорожных рабочих, забросили в вертолёт знаки, запрещающие движение, помогли погрузить в вертолёт женщину, и он стремительно взмыл вверх, унося всех от дороги.
   Всё произошло в несколько минут и вполне гладко, но мужчины не заметили в сжатой руке один из колёсных болтов Пежо, который женщина успела открутить. Сейчас для неё, очнувшейся после сна, болт стал ключом к событиям, восстановленным памятью и, если бы эксперт с комиссаром не были так беспечны...
   В комнату вошла девушка и спросила:
   - Как Вы себя чувствуете?
   - Вполне неплохо. А где я?
   - На ферме. Если хотите, погуляйте, обед через час.
   Женщина хотела уточнить место, но выдержка перевесила любопытство и она лишь улыбнулась.
  
   Глава 6. Отец
  
   Ферма производила необычное впечатление. Несколько однотипных домиков прятались под сенью экзотических деревьев. В просветах между ними виднелись уходящие по склону вверх ровные ряды виноградников. Бросалось в глаза, отсутствие дороги или асфальтовой площадки вблизи домиков. Они стояли в слегка постриженной, но высокой траве. Их соединяли тропинки, никак не окультуренные. Два домика явно жилые, остальные хозяйственные, ангар или склад и длинное приземистое здание - цех или гараж. Ни транспорта, ни сельхозорудий, ни запаха, присущего содержанию животных. Ферма производила впечатление временного лагеря или небольшой туристской базы. Впечатление усиливала пешеходная каменистая тропа, спускающаяся к обрыву. Каким образом оказались здесь дома - с первого взгляда не определить, но они тут явно появились давно. Женщина присела на плетёный стул за один из двух столиков, стоявших на крохотной терраске, прилепившейся сбоку от крыльца в несколько ступенек. Если бы не экзотические деревья вокруг, казалось, она очутилась на хуторе недалеко от столицы своей страны, где иногда оставляли её родители у друзей на время отъезда.
   На прогулку она не решилась, её всё ещё слегка мутило после газового наркоза. Разглядывая прекрасный вид с террасы, она приходила в себя после вынужденного сна от нервно - паралитического газа или сильного снотворного. Пока, кроме девушки, которую она видела в домике, других обитателей не наблюдалось. Похитить её вряд ли кто-то вознамерился с коммерческой целью. Особенной красотой, как большинство северных девушек она не блистала. Вывод напрашивался сам - господин из кафе сдержал слово, и в её жизни наступают события, режиссированные им. Пока она и понятия не имела об их сценарии. Хладнокровие и выдержка, вкупе с аналитическим умом, позволили предположить, что первый шаг к задуманному сделан. Она не стала строить догадки, просто сидела, глубоко вдыхая пряный аромат высокогорья. Спортсменка в прошлом, она легко определила, что ферма в горах и довольно высоко. Невозможно списать некоторую трудность с дыханием на последствия отключения газом. Ну что ж, посмотрим, что дальше. В это время дверь отворилась, и девушка пригласила её обедать.
  Они прошли в столовую с накрытым на одного столом. Предложив располагаться и обедать, девушка вышла из домика. Женщина почувствовала, что действительно голодна и рассмотрела, чем встречали её в гостях. Человек, составлявший меню, видимо хорошо изучил её вкусы и, что поразило, блюда были из кухни её бывшей родины. Неужели здесь знали о ней всё? Пока она обедала, за окном, почти бесшумно, приземлился маленький вертолёт, и из него вышли двое. Стёкла домика вибрировали немного, пока винты не остановились, и двигатель не смолк. Двое направились к соседнему домику, а в дверях появилась девушка и пригласила её следовать за ней. Женщина не видела лиц прилетевших, но по кошачьим движениям в походке пилота предположила, что это её вербовщик. Толкнув дверь домика внутрь, девушка пропустила её вперёд...
   - Здравствуйте, - проговорил один из двоих мужчин, расположившихся в креслах за столиком в холле. Приветствие прозвучало на языке её страны.
   Помедлив секунду, в которую она убедилась в своей наблюдательности, женщина ответила на том же языке:
   - Здравствуйте.
   - Присаживайтесь, пожалуйста, - вербовщик пододвинул третье свободное кресло.
   - Знакомиться нам не имеет смысла. Я знаю о вас всё. Вам же лучше ничего о нас не знать. Но для общения можно звать меня Йэн, а это друг вашего отца Айно...
  Вы знали, кем работал ваш отец?
   - Да. Он был замом министра торговли нашей республики.
   - Вы знаете только это?
   - Да, и даже эта работа никогда в доме не обсуждалась.
   - Видите ли Рутэ, вас ведь так называли в кругу семьи, это не основное его занятие. Прикрытие, на самом деле ваши отец и мать были разведчиками. Посмотрите. - с этими словами, Айно, протянул женщине планшет. С экрана смотрели в объектив её собеседник и отец оба в форме с погонами майоров вооружённых сил. Женщина с огромным трудом сумела скрыть удивление. Ни саму форму, ни отца в этой форме она никогда не видела. Отец всегда носил штатское.
  
  Глава 7. Оракул
  
   Вербовщик Йэн извинился и, сказав, что проверит хозяйство, оставил молодую женщину с другом отца наедине.
   Молчание затянулось, и Айно первым нарушил его:
   - Вас, Беруте, наверное, интересует, почему вы никогда не видели меня в окружении вашего отца?
   - Да, хотелось бы знать, если это не военная тайна.
   - Да никаких тайн сейчас не осталось, после того, как наше государство взяло курс на строительство капитализма. Пришёл звёздный час тех, кто желал этого всю свою жизнь. Нас попросту сдали и, если бы не определённые меры с нашей стороны, мы все давно уже покинули этот мир. Вашего отца спасти не удалось, он находился в зоне досягаемости тех, от кого зависели наши жизни. Я и Йэн - нет. Но по порядку.
   Нас завербовала организация, которой страшились все жители того огромного государства, которого теперь нет. Ещё в институте. Упирая на то, что это наш долг как комсомольцев. Нас не заставляли стучать на сокурсников, и мы не знали с вашим отцом, что состоим в одной организации. Выбор пал на нас, потому что стучали наши преподаватели. Они и порекомендовали меня как способного ко многим языкам, а вашего отца как замечательного аналитика. После окончания вуза мы устроились, не без помощи, на престижную работу: ваш папа в министерство торговли, а я в торгпредство нашей республики во Франции. Никакой торговлей мы не занимались и просто получали зарплаты как штатные работники. На самом деле нас направили в разведшколу и обучили шпионской работе. Я вскоре стал резидентом разведки, а ваш отец связным-координатором в отделе внешней разведки. Поэтому он так часто отлучался в командировки. Работали мы успешно до того момента, пока первый и последний президент огромного государства по своей трусости не развалил его. Йэн, а он - ликвидатор, говорит, что он в одиночку сохранил бы его, но не оказался в нужное время в одном из лесов, где решалась судьба страны. Там все перепились на радостях, и убрать отщепенцев предателей не составило бы труда. Он жалеет об этом по сей день. Но я отвлёкся. Вам интересно узнать, почему погиб ваш отец, и кто стоит за этим?
   - Да, без этого не обойтись, и я буду очень признательна за любую информацию об этом подонке.
   - Не спешите, Рутэ. Итак, ваш отец к концу жизни занимал довольно высокий пост в нашей иерархии. Он координировал сеть в нескольких европейских странах и весьма успешно, пока в ней не отпала надобность. Это произошло с развалом. Так посчитали новые люди у власти. Встал вопрос, что делать с внешней разведкой? Раз мы пойдём в капитализм, все станут нам друзьями, чего ж тратить деньги на сбор информации о них? Вскоре оказалось, что это далеко не так, и наши новые "друзья" отнюдь не спешили принимать подобные меры, а скорее наоборот. Расширили свою сеть, внедрив новых агентов во все свиты новоявленных царьков. Эйфория вскоре улетучилась, но дров наломать успели. Резидентуры оставили по минимуму, новых внедрений не стало вовсе, разведшколу разогнали. Проблема заключалась в том, что старые агенты знали слишком много, отозвать их оказалось некуда - они привыкли жить в странах внедрения и на своей родине стали уже трудноадаптируемы. Да и где взять жильё? Оставить же их на произвол судьбы тоже нельзя. Мало ли что они могли выкинуть при своей подготовке. От наиболее знающих ситуацию решили избавиться, но и это оказалось очень непросто. Агент чувствует опасность задолго до ёе возникновения, и многие из нас, в том числе и мы, "исчезли". Кто-то поменял страну, кто-то род занятий, кто-то внешность. Сложнее всего пришлось работавшим на родине, кто-то сумел вовремя сбежать, а все, кто не смог или не захотел, уничтожались. Уничтожить разведчика просто так очень затруднительно и нерационально - слишком дорого его выучить. Поначалу их пытались переквалифицировать. Но старые архивы организации попали в прессу и многих просто судили, как пособников старого режима. Осталась элита. Ни уничтожить, ни приспособить её к делу оказалось невозможно, а знания её были опасны для новой власти. Она в основном состояла из тех отщепенцев, на которых организация обязательно заводила досье. Только несколько разведчиков, тщательно законспирированных, смогли пережить лихие времена, в их числе и ваши родители. Они, в общем, работали и торговыми представителями, скрывая настоящую работу, но как всегда это бывает, случилось непредвиденное. На работу в свиту президента взяли человека, знавшего всё обо всех. Он руководил техническим отделом организации в республике. Отдел занимался вопросами подготовки диверсий и ликвидаций неугодных режиму лидеров, организаций, партий, режимов. Разрабатывались и другие вопросы, требовавшие научного подхода. Кроме средств ликвидации, слежки, прослушивания, изменения внешности. В отделе имелась группа людей с паранормальными способностями. Во времена могущества державы на них смотрели как на сумасшедших. Большинство проблем решались другими способами. Но перед развалом интерес к таким людям вдруг многократно вырос. Даже правители государств валом повалили к известной болгарской старушке за своим будущим. Руководитель же технического отдела обладал способностями почище неё. При визуальном контакте он любого человека выворачивал наизнанку и видел всё его прошлое, настоящее и будущее, как кинофильм. Обладая гипнозом он мог узнать о человеке всё и зомбировать его как угодно. Знали об этом лишь несколько человек, в том числе и мы с вашим отцом. Это не представляло опасности, пока президентом не стал один из агентов организации, знавший об Оракуле, такую кличку дали провидцу, когда завербовали и завели досье. Президент приказал его достать из - под земли и приблизил его к себе, обеспечив такую жизнь, которая не могла приснится и самому богатому человеку в мире. Любая прихоть Оракула поощрялась. Простой по натуре, он быстро вошёл во вкус неограниченной власти и решил полностью обезопасить себя, раскрыв всех, кто представлял опасность для него, президенту. Тот, недолго думая, решил уничтожить потенциально опасных для него людей. Но Оракул просчитался, большинство названных им уже исчезли, даже он не мог их вычислить. Так Йэн, как ликвидатор - профессионал, сменил внешность и имя, и оказался в Иностранном легионе. Найти его, а тем более достать, нашему государству оказалось не под силу. Операции Легиона секретны. Я избрал другой путь, но для Оракула тоже оказался не по зубам. Но больше появиться на родине мне не суждено.
   С вашим отцом дело обстояло проще, он жил в стране, несмотря на все просьбы и предупреждения и продолжал работать, неплохо адаптировавшись к новым реалиям, уничтожить его обычным способом, устроив автокатастрофу или инсценировку самоубийства - слишком хлопотно. У разведчиков всегда есть козырь в рукаве на такой случай, чтоб обезопасить себя. Оракул знал, что в случае попытки всплывут такие материалы, что не удержаться у власти ни президенту, ни его окружению. Сотрудничество с организацией, пусть и очень давнее, не прощалось в стране, где героями объявили бывших эсэсовцев - карателей. Тогда используя наработки отдела, которым он руководил, Оракул разработал операцию. Люди Йэна ликвидировали Оракула, но вашего отца и мать спасти не удалось. Машина уничтожения уже заработала. Её удалось остановить, но виновные и исполнители наказаны не все. Далеко не все!
  
  Глава. 8 Группа Омега
  
  
   - Вы хотите сказать, что родители погибли не в теракте? - спросила побледневшая женщина, сжав побелевшими пальцами подлокотники кресла.
   - В теракте, но за его организацией стоят другие люди, чем те, на которых свалили вину СМИ. Но мне придётся опять немного вернуться назад, - ответил Айно.
   В работе разведки существует негласное правило: меньше знаешь, дольше проживёшь. Это касается всего и собственно: программ, проектов и конкретных операций, не касающихся лично тебя, но так же и личных знакомств. Не знаешь человека - не сумеешь причинить ему неудобств. Круг знакомых разведчика в организации очерчен довольно жёстко. Попытки завязать знакомства пресекаются и могут вызвать подозрение собственной безопасности, если они назойливы. Тем не менее, и в таких условиях возникают дружеские отношения, за счёт которых и расширяется круг людей, занятых одним делом. Оракул попал в разведку случайно. К непосредственной работе по сбору информации его не привлекали, но он многое готовил, без чего невозможна работа других. Технический отдел - это своего рода научно - исследовательский институт с производственной базой. Умники вроде Оракула обычно оказывались там, не имея возможности реализовать свои идеи "в миру". То есть, в обычной жизни их считали кем-то вроде городских дурачков или сумасшедших, что зачастую соответствовало истине. В техническом отделе он почувствовал себя рыбой в воде, пусть многие относились к нему снисходительно: языков не знает, образование техническое, физически ноль, при виде крови в обморок падает. Ну, и какой из него солдат да ещё невидимого фронта - элиты разведки? Но, но чудовищно изобретателен, хитёр, может расколоть любого агента при контакте, владеет гипнозом и способностями, которых нет у самых подготовленных шпионов. Много раз он фактически один разрабатывал операции, за которые не хотели браться прошедшие огонь и воду агенты. Его изобретательность вселяла страх даже в бывалых разведчиков. Сколько ликвидаций он подготовил так, что ни у кого не возникло и тени сомнения, что это не естественная смерть или не самоубийство. Его детищем стала группа "Омега", название которой придумал он же. Омега - последняя буква одного из алфавитов всё - край, за ней нет ничего и никого, как говорил он. Его идеи однажды с успехом реализовали, когда понадобилось убрать распоясавшегося царька в одной из южных республик, объявившей о своей независимости. Суть идеи, как он хвастался потом нам, заложил его преподаватель, читавший студентам теорию изобретений. Есть приём предварительного действия, когда что-то делают заранее, что потом используют в нужных целях. Например: сбрасывают в определённых точках снаряжение и питание для диверсионных групп, облегчая переход границы или линии фронта.
  - Соломки постелить, - усмехаясь, говорил он. Соломку тоже изобрёл его отдел. Это была взрывчатка, неотличимая даже при химическом анализе от силикатного кирпича. Силикат взрывоопасен в виде пыли. А получающийся при этом объёмный взрыв страшнее по последствиям, чем ядерный. Группа "Омега" и занималась этими "предварительными действиями". Её человек внедрялся в строительную организацию и закладывал в нужных местах кирпичи или плитку из этой взрывчатки. Взрыв инициировался специальным излучателем. Мины невозможно: ни обнаружить, ни отличить от обычных стройматериалов. Омега закладывала эти мины, согласно указаниям Оракула, в здания и сооружения, которые выбирал он. А он знал чем руководствоваться предвидя некоторые события. Большинство "заказов" продиктовало руководство организации, но кое-что он делал на свой страх и риск, в расчёте на будущее.
   Южный царёк взлетел на воздух в правительственной ложе нового стадиона, на котором происходил товарищеский футбольный матч. Естественно, ложу перед игрой досконально обследовали даже применив собак натасканных на взрывчатку. Пронести мину никто из окружения не мог. Царёк очень гордился своей службой безопасности. Контактируя с Оракулом по работе, мы знали о подобном. Конечно, никаких сведений, где, для чего и сколько заложено подобных мин, мы понятия не имели. Но карта или что-то подобное должна существовать. Сам Оракул уничтожен, но остались работники его отдела Омега. Те, кто разработал, инициатор. Сам учёный-химик Оракул и понятия не имел, как он устроен, он подал лишь идею. Воплотили её инженеры отдела.
   - Айно, вы хотите сказать, что мама и папа уничтожены такой миной?
   - Именно это! Где, сколько ещё таких "сюрпризов" и кто может привести их в действие, мы не знаем. Пока вы должны многому учиться, а мы искать информацию об убийцах и установщиках мин. Кто-то же нажал кнопку инициатора, хотя по чьему заказу - догадаться нетрудно. Всё имеет вид теракта, а не ликвидации. И вина возложена на мифических террористов - смертников.
   - Но, ведь там погибло много совершенно посторонних людей?
   - Руте, когда угроза значима для власти, она не считается с потерями ни своих, ни чужих.
   - Но это же чудовищно!
   - Такова власть во всём мире. И... взрывчатка химически стабильна, и может сработать, где угодно в течение десятков лет.
  
   Часть вторая.
  
   Глава 1. Школа
  
   После разговора с Рутэ, Айно, посмотрев на часы, засобирался.
   - Мне много ещё нужно сделать сегодня, оставляю тебя с Йэном и Вивьен. Они введут тебя в курс дел и кое-чему научат. То, что не смогут они, останется за мной. Думаю, ученицей ты будешь примерной.
   - Если это касается задуманного мной, обещаю, - ответила женщина.
   - Тебе придётся трудно, Йэн безжалостный учитель, но к тебе будет относиться снисходительно, он ещё ни разу не учил своему ремеслу женщину. Берегись Виви, она действительно исчадие. Но, без таких женщин, нам никуда. Улыбнувшись на прощание, Айно уселся в вертолёт и запустил двигатель. Вертолёт скользнул к обрыву и растворился в дымке гор. Припекало уже изрядно, лишь звук некоторое время был ещё слышен из ущелья.
   Возле приземистого здания стояли Йэн и неизвестно откуда появившаяся старушка - божий одуванчик с седыми кудрями и в кружевном передничке. В руках она держала корзинку. Йэн помахал женщине, приглашая подойти к ним.
   - Знакомься, это ангел хранитель нашей фермы - экономка Габриэль, - улыбнувшись, сказал вербовщик. Лицо сухонькой старушки озарилось ослепительной белозубой улыбкой, которая контрастировала с её остальным обликом. Рутэ протянула старушке руку, сухонькая старушечья ладошка сжала её ладонь с невероятной силой. Женщина от неожиданности вскрикнула.
   - Извините, прошелестела старушка, я не люблю приколы, зато Йэн их обожает. А он главный, приходится подчиняться. Да и мне это скрашивает жизнь в этой глуши. - Вивьен! - старушка в мгновение поставила корзинку, сдёрнула передничек и парик, и превратилась на глазах изумлённой Берутэ в давешнюю девушку - служанку. Йэн с удовольствием наблюдал за реакцией женщины.
   - Виви, в угоду невидимому фронту, ты бросила карьеру великой актрисы. Теперь у тебя есть не только зритель, но и глина для работы. Когда я не сумею различить вас, считай, ты прожила жизнь не зря. Отправляйся готовить ужин, а я покажу нашей, теперь уже не гостье, свою гордость.
   - Идём, - обратился он к всё еще не пришедшей в себя Рутэ.
  - Виви умеет ещё и не такое.
   Вербовщик взял молодую женщину за руку, и они направились по еле заметной тропинке между рядами виноградных лоз вверх по склону.
   - Я задумал эту фазенду довольно давно, когда понял бесперспективность того, чем я занимался и что жизнь слишком коротка. Скупил участок высокогорного виноградника на границе двух государств, потому что я гражданин их обоих и ещё нескольких в Европе. Йэн усмехнулся:
  - И я бываю нужен иногда, в том или ином. Айно помог мне построить задуманное. Ферма расположена на небольшом плато, на которое нет иных дорог, кроме пешеходных троп и вертолёта. Место очень удобное со многих точек зрения, и у меня тут растет редкий сорт винограда, который довольно дорог, правда, он пока ещё совсем зелёный, Ты, извини, как твой гуру я буду к тебе на ты, а ты можешь звать меня как захочешь, но почему-то в детстве я хотел быть учителем. Мой учитель бы перевернулся в гробу, узнай он, чему и кого я здесь учу. Всё я передать тебе не смогу этого не требует задача, но многому научить обязан. Если в бою есть иногда время учиться на ошибках, то у тебя такого времени может не оказаться, ты должна отработать наверняка, иначе я затеял всё это зря. В нашей профессиональной среде нет понятия - месть. Но, мы все люди и, чисто по человечески, предательство требует отмщения, иначе оно заполонит мир. Так, я отвлёкся.
   Ты должна будешь научиться убивать, ты хотела этого. Но это убьёт в конце концов и тебя. Если не остановиться вовремя. Но я не знал и не знаю ни одного кто бы смог это или кого отпустила бы система. Взявший в руки оружие, рано или поздно, каким бы профессионалом ни был, встретит человека, который владеет оружием лучше, чем он. Такова диалектика Я думаю, тебе не придётся самой устранять кого-то физически, и тебе не нужно владеть им так, как я, но хотя бы, как Виви, ты должна научиться. Они зашли в распахнутые двери ангара. Автоматически включился свет. Йэн подвёл женщину к столику или верстаку, на котором лежали два, на вид совершенно одинаковых, пистолета.
   - Это Глоки, сказал Йэн.
   - Дрянные пистолеты, но самые распространённые у киллеров в Европе. Они пластмассовые и имеют много плюсов. Даже патронов у них нет, пуля с приклеенным цилиндриком пороха. Сделал дело, бросил в костёр, и нет улик. Но они постоянно совершенствуются и тут две разные модели. Смотри, - вербовщик в несколько секунд разобрал оба на детали.
   - Всего две детали одного не подходят к другому и перепутав, их не собрать, ни тот ни другой, - Йэн ссыпал обе кучки деталей в одну.
   - Завяжи мне глаза, - он достал из кармана брюк чёрную ленту. Рутэ подчинилась. Йэн с такой же почти скоростью, как разобрал, собрал оба пистолета из кучки деталей. Чтоб выжить, нужно уметь обращаться с оружием так.
   - Я научусь!
   - Не сомневаюсь, иначе я не стал бы с тобой разговаривать ещё там в кафе. Ты научишься ещё и многому другому, я и Виви позаботимся об этом, что не в нашей компетенции - обеспечит Айно. И, кроме как на успех, я не рассчитываю, второй попытки сделать задуманное у нас не будет. Твоя мама не зря просила тебя простить их. Она прекрасно понимала, какая это опасная затея и хотела уберечь тебя, но характер у тебя от отца и этим сказано всё. А теперь ужинать, больше таких дней отдыха у нас не будет. А ферма, ну она и в Африке ферма, сама всё увидишь...со временем.
   - Учитель, - запнувшись на слове, проговорила женщина, можно один вопрос? Откуда вы знаете, что сказала мне мама? Там была такая суматоха.
   - Девочка, теракт тем и отличается от ликвидации, что в ней нет случайных деталей. Это как чек. Предъявил видеозапись сделанного, получи в банке деньги. Я видел этот отчёт. Это работа, грязная, но работа и, надо признать, она выполнена безупречно. Хотя, я думаю, не совсем.
  
  Глава 2. Примерная ученица
  
  На другой день Вивьен разбудила Рутэ ещё затемно.
   - Как там в вашем государстве раньше говорили? На зарядку, становись! С этими словами девушка надела на плечи небольшой рюкзачок и направилась к выходу. Быстро одевшись в костюм, который предложила служанка, Рутэ последовала за ней. Зарядка началась с кросса по периметру виноградника, в рюкзачке Виви оказался плэйер, и девушки на углах периметра переводя дух, делали под музыку несколько упражнений. Вивьен рассказала, что форму привыкла держать постоянно, хотя этого и не требуется для её работы. Мы должны выглядеть как обычные люди. Ничем не выделяться в толпе и, упаси господи, накачивать мышцы. Попытавшись помочь Виви нацепить рюкзачок, Рутэ чуть не выронила его, настолько он оказался тяжёл.
   - У тебя что, камни там? - спросила она.
   - Нет, камни неудобны для регулировки веса, там - песок. Завтра ты заведёшь себе такой же и уже положишь в него пригоршню.
   Вернувшись к домику, девушки встретили Йэна, который поманил Рутэ за собой в ангар. На вчерашнем верстачке лежало несколько пистолетов, различных по внешнему виду. Йэн показал последовательно, как их разобрать и собрать и попросил то же самое сделать девушку. Ученица оказалась способной, только несколько раз ликвидатору пришлось вмешаться. Все действия он комментировал, попутно успевая говорить о характеристиках, достоинствах и недостатках той или иной модели. Рутэ смотрела и слушала, боясь пропустить хоть слово или приём показанный учителем. Через час он с удовлетворением сказал:
  - Да ты гораздо талантливей всех, до тебя, возможно поэтому, многих из них уже нет. В это время в дверях появилась Виви и позвала их к завтраку. Приняв душ и быстро перекусив, девушка и Йэн продолжили занятия. На этот раз стрельбой. Зарядив несколько пистолетов, инструктор показывал приёмы стрельбы, которые девушка надлежало повторить.
   - Я знаю, что ты в прошлом биатлонистка и стреляешь прекрасно, но условия, в которых оказывается разведчик иногда очень далеки от тех, что в тире, чем больше способов вести огонь, ты знаешь, тем дольше проживёшь. Я не стану готовить тебя, как снайпера, это ни к чему, у меня есть другие люди, но, чтобы вести бой в замкнутом пространстве, тебе нужно научиться профессионально стрелять. Каждый день ты будешь совершенствоваться.
   Приземистое здание на самом деле оказалось гаражом только снаружи, а внутри тиром, оборудованнм по последнему слову. Йэн сначала учил девушку стрелять из любого положения. Затем задания стали усложняться: она стреляла в темноте на звук, вспышку зажигалки, огонёк сигареты. Затем нужно стало попасть только в тот символ на стене, который назван учителем. Символы возникали в любом месте, с интервалом от нескольких секунд до часов. У Рутэ всё получалась, иногда не сразу, но даже видавший виды Йэн, поражался её выдержке и упорству.
   Первый день, однако, запомнился девушке не этим. Прозанимавшись почти до обеда, Йэн отпустил Виви в городок у подножия горы, снабдив указаниями, чего там закупить. Виви ушла по тропе в ущелье. Учитель же заявил, что на обед хочет тушёную курицу. Провёл девушку в одну из хозяйственных построек, оказавшуюся загоном с вольерами для животных и птицы. Показал на здоровенного бройлера в одном из них:
   - Этого нам на обед хватит. Приступай, топор вон в углу, и вышел, захлопнув дверь. Рутэ видела как знакомые отца рубили головы курицам на хуторе. Она могла выпотрошить живую рыбу для ухи. Но зарубить курицу ей ещё не приходилось. Разделать уже забитую птицу или кролика - да, но убить живую?! Она прекрасно понимала, что это своего рода экзамен, но лишить жизни? Понимала она, что и выбора у неё нет. Поймав бройлера и вооружившись топором, она долго возилась, пристраивая его на специальный пень, пока это с трудом, но получилось. Тяпнув топором, она не рассчитала силу удара, и бройлер, ничуть не пострадав, вырвался и стал летать и прыгать по свободному от вольеров пространству. Проклиная себя, девушка принялась ловить его. Наконец ей это удалось. Пристроив его вновь и вложив в удар всю силу, девушка не сумела удержать обезглавленную агонизирующую птицу. Та, вырвавшись вновь, несколько минут хлопала крыльями и прыгала по загону, поливая всё вокруг кровью. Девушку стошнило. Превозмогая слабость, на ватных ногах, белая как мел, заляпанная кровью, она всё же появилась в дверях птичника с обезглавленным бройлером в руках. Йэн, дожидавшийся её, хмыкнул удовлетворительно и сказал:
   - Без обеда мы похоже не останемся, не знаю только, станешь ли ты есть жаркое? Человек также не умирает мгновенно. Запомни это девочка.
   Остаток дня прошёл спокойно. Прилетел Айно и два часа читал лекцию о том, кто стоит у власти в их бывшей стране и кто какие посты занимает, и какие интриги плетутся в верхних эшелонах. Рутэ надлежало запомнить всех министров, их замов и шушеру помельче, основные кланы и группировки в правительстве и сейме, и много ещё другой информации. В конце занятия она решилась спросить Айно:
   - Мой отец, какую угрозу представлял он, чтоб его нужно было уничтожать?
   - Девочка, разведчик всегда угроза для верхушки власти, потому что в курсе её пакостных дел и её прошлого. Но тут главное не это, Оракул, чтоб устранить отца, сказал президенту, что его преемником станет он.
   - Это что, правда, отец мог претендовать на этот пост?
   - Оракулу виднее, но тут он скорее всего кривил душой. Твой отец очень достойный человек. Я бы мечтал о таком президенте для нашей родины, - грустно закончил разговор разведчик.
   Напоследок, вернувшаяся и отдохнувшая Виви, после ужина дала урок актёрского мастерства, показав несколько профессиональных трюков иллюзионистов или карманников, под аплодисменты Рутэ и Йэна. Ни один из них повторить девушке не удалось.
  - Ничего, времени у нас достаточно, заметил учитель погрустневшей девушке и отправился спать в соседний домик.
  
   Глава 3. Дни
  
   Рутэ обживалась на ферме. Как спортсменка в прошлом, она, к удовольствию Вивьен быстро втянулась в режим и нагрузки, Поначалу Виви жалела и оберегала молодую женщину, но заметив, что та справляется со всеми нагрузками, решила показать всё, на что была способна. Цирковая акробатка в прошлом, она как будто не знала устали и состояла из одних мышц. Но Рутэ очень скоро догнала её, и их рюкзачки сравнялись в весе. Однажды девушки повздорили из-за какого-то пустяка, и Виви с немалым изумлением обнаружила, что её опекаемая владеет рукопашным боем нисколько не хуже, чем она сама.
   - Ну-ка, ну-ка покажи, на что ты способна? - подзадоривала она партнёршу, нарочно открывшись. За что мгновенно была наказана. Разозлившись, девушка перешла в контратаку и пропустила ещё раз ощутимый удар. Девушки забыли о предмете ссоры, с удивлением разглядывая друг друга. Рутэ усмехнулась и заметила:
   - В тебе слишком много южной крови. В восточных системах боя полезно иметь голову северянки. Сильнее всех владеющий собой!
   - Да меня и Йэн, говоря его словом, материт за то, что я увлекаюсь. Не могу ничего с собой поделать - темперамент такой. Поэтому он не стал меня учить снайперскому искусству. Тебе, говорит, не просидеть на одном месте несколько суток. И он прав, я порох! Она расхохоталась, начисто забыв о ссоре. Зато я быстро отхожу, ты наверно другая?
   - Да, я не умею прощать, - сказала Рутэ.
   - Иногда нужно, иначе месть сожрёт тебя изнутри.
   - Я понимаю, но ничего с собой не могу поделать.
   - Значит, не такая уж у тебя холодная голова. Если бы я начала мстить? Ладно, пусть живут пока.
   Девушки продолжили свои обычные занятия. Дни тянулись похожие один на другой, но совершенно разные. Йэн был неутомим, и если на Виви лежало ещё и ведение хозяйства и визиты в городок, то Рутэ целиком была в его власти. Она уже спокойно разбиралась с любым оружием из арсенала, хранившегося в ангаре, стреляла на спор с Вивьен и уже иногда выигрывала. Йэн научил её управлять вертолётом, который стоял в другом конце ангара. Даже показал, как пользоваться оружием, которым вертолёт был напичкан. На вопрос девушки:
   - Почему это так? - учитель, ответил.
   - Тебе повезло, что ты как-то проскользнула меж пальцев спецслужб своей страны и тех, кто заказал убийство родителей. Я, конечно, поспособствовал тому, что твои следы обрываются с твоей инсценированной гибелью, но не обольщайся. Пока эти люди не видели твой труп, никто не поверит в твою смерть, а в мою подавно, и рано или поздно нам придётся покинуть это гнездо; хорошо, если это дадут сделать спокойно. А пока, забирай-ка этот мешок и пошли к обрыву, погода, что надо для новичка. Отрепетируем крайний путь отхода. Взвалив на плечи мешок побольше, Йэн двинулся по тропе вниз.
   На площадке, с которой склон опускался не так круто, он вытряхнул его содержимое. Кучу тряпья и верёвок, как показалось Рутэ.
   - ???
   - Это параплан. Сейчас я прокачу тебя на своём, он двухместный, а потом ты будешь осваивать свой. С этими словами он разложил на склоне купол и показал девушке как надеть подвесную систему. Порыв ветра расправил камуфляжный купол, и девушка непроизвольно взвизгнув, почти в обнимку с учителем оказалась в воздухе. Почти час Йэн читал лекцию, попутно показывая приёмы управления. К его неудовольствию девушка не могла скрыть восторга, и он очень переживал, что она слушает плохо. Приземлившись и приказав надеть переговорное устройство, он вытряхнул из мешка, принесённого Рутэ, другой параплан и зацепил её подвеску за карабин со стропами.
   - Думаю, сейчас тебе станет не до красот, - услышала она голос в наушниках. Главное в первом полёте остаться живой. Начинай!
   Рутэ натянула стропы, купол с хлопком открылся, и девушка, визжа от неожиданности, очутилась в нескольких метрах от земли. Голос в наушниках спокойно и методично руководил её действиями. Девушка успокоилась и уже вполне осознанно стала управлять аппаратом. Приземлившись через несколько минут, она не нашла слов от восторга. На вопрос Йэна, что ты видела вокруг, она ответить не смогла. Учитель буркнул неодобрительно, но посмотрев внимательно на девушку, рассмеялся и сказал:
   - Икар родился!
   Теперь в погожую погоду параплан стал одним из предметов школы Йэна. Хитрый лис, понимая, что это ни с чем несравнимое удовольствие, гонял её кратно сильнее, но за полёты она была готова на всё. Вскоре в полётах вдвоём Йэн вооружал Рутэ снайперской винтовкой или автоматом и командовал какие цели поразить на земле. Однажды она спросила:
   - Для чего это нужно?
   - Очень был бы рад, если умение никогда не пригодится. Но... и он замолчал.
   Стрелять с летящего параплана оказалось очень непросто, но через несколько полётов, к удовольствию Йэна, всё стало получаться. Однажды он поднявшись повыше отстегнул карабин Рутэ. Девушка визжа понеслась вниз. Голос в наушниках однако вернул её к действительности. Хлопнул купол спасательного парашюта и через несколько секунд она уже стояла на земле, приходя в себя.
   - Очень не хотелось бы, но возможно придётся приземляться и так.
   - Мог бы и предупредить.
   - Никогда не расслабляйся, когда держишь в руках автомат, - ответил учитель.
   Изредка к ним прилетал Айно и читал лекции о разных шпионских тонкостях. Иногда привозил специалистов, если вопросы, нужные, как он считал, Рутэ, были не в его компетенции.
   Помимо этого никто не отменял и обычную работу на ферме. Виноградник и животные требовали внимания и ухода. Пищу тоже готовили по очереди и выбор меню и обеспечение ингредиентами лежал на дежурном. Девушка уже без малейшего содрогания умерщвляла кролика, индейку или бройлера к удовольствию учителя.
   Иногда Йэн пропадал на несколько дней, тогда за дело принималась Виви. Она оказалась и в самом деле безжалостней, и девушке приходилось выкладываться по полной. В эти дни никогда не летали. На вопрос Рутэ, почему? Виви ответила:
   - Он боится, я профессиональная воздушная акробатка и увлекаюсь.
   - Чего же он боится, раз ты профессионал?
   - За тебя! Ты попытаешься повторить, что умею я, а тебе ещё рано. Пошли-ка лучше поперевоплощаемся. Аппараты всё равно под замком.
   Йэн оказался прав. В Виви погибла, или как она говорила, затаилась, великая актриса. Она могла перевоплотиться в кого угодно. Как ни старалась Рутэ, у неё получалось хуже, видимо, для этого нужен особый талант, а не только желание. Виви расстраивалась, но старалась не подавать виду. Встречая Йэна, а он всегда предупреждал, девушки одевались одинаково, но он пока без труда определял, ху из ху. Иногда чтоб приободрить девушку ошибался.
  
   Глава 4. Ночи
  
   Во время отлучек Йэна Виви оживала. Её южная кипучая натура требовала выхода энергии, которую тот безжалостно пресекал.
   Проснувшись однажды посреди ночи, Рутэ заметила отсутствие напарницы, заглянув к ней в комнату. Решив, что она вышла на улицу, Рутэ оделась и покинула домик. Окликнув пару раз свою визави, она поняла, что её нет на ферме. Тёплая южная ночь безмолвно висела над плато мириадами огромных звёзд, пряным ароматом высокогорья и каким-то пронзительным одиночеством и покоем. Завороженная девушка присела за столик на террасе, слушая тишину ночи и любуясь южным небом. Видимо, она задремала, потому что разбудила её Виви уже в форме для утренней зарядки.
   - Йэну, пожалуйста, ничего не говори о моём отсутствии. Он будет очень недоволен. Мне нельзя оставлять тебя здесь одну. Но я же живая. Он боится, что я сделаю то, что должна и что мне строжайше запрещено, - попросила девушка.
   - Это твоё дело, как проводить свободное время, но я не сумею соврать так, чтобы он поверил, если он спросит. Он видит меня насквозь.
   - Скажешь, что ты хорошо спишь, и ничего не видела.
   - Хорошо, только в обмен на это, ты возьмёшь меня с собой. Я тоже живая. Кстати, а куда пропадает Йэн?
   - Я не знаю точно, он называет это работой. Я подозреваю, что старые знакомые не дают ему жить спокойно. Он очень недоволен, когда ему звонят. Но мы не властны над собой, преступив закон, перестаёшь принадлежать себе. Его мечта бросить всё и уехать в Россию.
   - Почему в Россию?
   - Потому что - это единственная страна, в которой не достанут руки всевозможных спецслужб. А он под колпаком у многих. И он любит зиму и снег. Видела бы ты его глаза, когда ему удаётся встать на лыжи.
   - Он хоть представляет, что там за жизнь?
   - Нет, потому и думает, что там рай земной. Да, ему в общем безразлична жизнь, ему хочется бросить свою опостылевшую работу. Он же киллер. А жить он приспособится везде.
   - Так ты возьмёшь меня с собой.
   - Ты хочешь секса?
   - Почему нет - я молодая, а то, что у меня другой темперамент, не значит, что мне это чуждо.
   - Хорошо. Но если Йэн пронюхает о наших похождениях, он меня на цепь посадит и ключ выкинет.
   - Почему, мы же живые.
   - Как раз поэтому. Ты ничего не знаешь обо мне. Думаешь одной тебе охота отомстить?
   - Так расскажи.
   - Пока нет. Ты забыла главное правило разведчиков. Но когда-нибудь расскажу, тем более что рассчитываю на твою помощь. А пока обещаю взять тебя на ночную прогулку. Однако мы отвлеклись, давай-ка навёрстывать упущенное. А то этот сатрап точно нас вычислит.
   - Случай вскоре представился, и девушки, закончив все дневные дела, отправились пешком в городок, одевшись весьма фривольно, и в первый раз Рутэ на фазенде сделала макияж.
   Ночь прошла не без приключений. Виви захотела показать все свои ночные развлечения. Сначала в одном из баров она выловила разбитного паренька, который отвёз их на машине на окраину, где тусовалась на автостраде огромная толпа разновозрастных людей, но преимущественно молодых. Толпа оказалась фанатами стритрейсинга. Виви быстро нашла какого-то другого паренька, и он записал её в заезд. Она вернулась к Рутэ и предложила поставить на неё сто евро.
   - Я обычно выигрываю, поэтому ставки на меня маленькие, но на ужин и коктейли в баре нам потом хватит, - сказала она.
   - Послушай, а ты можешь заявить и меня?
   - Ты умеешь гоняться на байке, раскрыв от удивления глаза, - спросила Виви.
   - Ну, было раза два - три там на родине.
   - Хорошо, сейчас организую.
   Виви исчезла и вскоре появилась с молодым мужчиной, который осмотрев Рутэ с головы до пят взглядом покупающего лошадь, кивнул ей, приглашая за собой.
   На какой модели ты хочешь выступить?
   - Мне совершенно без разницы. Можно в том же классе, что и Виви?
   Мужчина посмотрел на девушку, как на инопланетянку.
   - Она же профи и гоняется на самых крутых байках.
   - Ну и я попробую, Бенелли у вас есть?
   - Есть, ошарашено глядя на Руте, - промямлил мужчина.
   - Ну, вот и славно! А вы можете поставить меня в заезд с Виви?
   - Без проблем. Новичка я могу подставить кому угодно. И зовите меня Нико.
   - Спасибо, Нико.
   - Да пока не за что. Идите переодеваться. Новичков обычно я выпускаю первыми. Как вас объявить?
   - Как хотите.
   - Судя по акценту - вы северянка. Норд Стар устроит?
   - Громко, конечно, но почему бы и нет.
   - Тогда идёмте.
   В трейлере на обочине для Рутэ нашёлся подходящий комбинезон. Тут же неподалёку стояло несколько разных мотоциклов, вокруг которых крутились молодые люди, по всей видимости, их хозяева или механики. Нико подвёл переодетую в комбинезон Руте к одному из них.
   - Девушка желает прокатиться на Бенелли, как ты на это смотришь, Дракон?
   - Положительно, Нико. Мотоцикл застрахован. - улыбнулся парень.
   - Тогда оставляю её тебе, скоро я объявлю их с Виви.
   Лицо молодого человека вытянулось.
   - Вы самоубийца? - обратился он к девушке.
   - Нет, а что, похожа?
   - С Виви и мужчины-то неохотно соревнуются. Она без тормозов.
   - Посмотрим, кому они нужнее.
   Дракон, у которого Рутэ не стала спрашивать его настоящее имя, показал ей свою гордость, пояснив, что гонки разрешены только на стандартных машинах. Вносить какие-либо изменения, кроме раскраски, запрещено, да и раскраска должна оставлять цвет производителя, иначе будут неприятности с полицией. Рутэ усмехнулась - в её стране в пору перехода к капитализму царил полнейший беспредел. Гоняли на чём попало, иногда без регистрации и лицензий, а уж на прибамбасы и тюнинг не скупился никто. Зачастую трудно было определить исходную модель. Посидев на водительском месте и привыкнув к управлению, Рутэ присела на корточки возле мотоцикла. Он был точной копией проданного ей после смерти родителей. У девушки защемило сердце от воспоминаний, но в мегафон Нико уже объявлял:
   - Следующая пара! Северная звезда и Пантера Виви приглашаются на старт.
   Запустив двигатель, Рутэ, не спеша, поехала на старт в миле от трейлера и скопления народа на финише. Старт был подсвечен фарами двух автомобилей, стоявших поперёк автострады. В его свете девушка увидела соперницу на салатном Кавасаки. Ну что ж, подумалось ей, уступит ли итальянский темперамент восточному? А перед байками уже возник стартёр, раскинув руки в стороны и касаясь ими передних крыльев.
   Знаком начала заезда служил подъём рук вверх.
   У Рутэ была своя тактика, он никогда не уходила со старта, стремительно переключая передачи до высшей. Это позволяло перекрутить двигатель на пониженных передачах до красной черты, и при переходе на повышенную, обороты мотора уже превосходили возможные при быстром переключении. Байк, чуть проваливаясь на старте, разгонялся медленнее, но его скорость в итоге была в конце разгона максимально возможной. Виви, вырвавшись на несколько метров вперёд, поняла, что проиграла, когда байк Рутэ уже за срединой дистанции сравнялся с её и неумолимо стал отрываться. Ничего с этим поделать она не могла. Но в сотне метров Рутэ чуть-чуть сбросила газ и, девушки закончили гонку почти вместе, но всё же, Пантера Виви, выиграла, как объявил Нико в мегафон.
   Переодевшись и получив у Нико приличную сумму за победу, девушки, несмотря на уговоры, покинули гонку. Договорившись с Нико и Драконом о встрече в одном из баров после того, как друзья завершат гонки, Виви быстро выловила давешнего паренька и он отвёз их обратно в бар, где они познакомились.
   Широким жестом Виви заказала ужин и по безалкогольному коктейлю. Девушки приступили к еде, подначивая друг друга, потому что проголодались зверски.
   - А ведь ты нарочно проиграла, - сказала Виви, - прикончив ужин и взяв в руку стакан.
   - Да!
   - Почему?
   - Не думаю, что у тебя много денег, а у меня нет совсем. Решила, что так мы заработаем на ужин. Знаешь, сколько человек поставили на меня?
   - Нет. Ни одного?
   - Один! Сказал Нико.
   - Я, пожалуй, даже догадываюсь кто это.
   - Да, он очень расстроился. Хорошо, что остался на старте. На финише он бы всё понял.
   - Ладно, за тебя, - Виви подняла стакан. Выиграла ты! Я знаю этот приём, но я не могу им пользоваться. Мне всегда нужно быть впереди. А мужики тут тупые, думают, чем больше газуешь, тем быстрее едешь.
   - Гонку выигрывают на финише. За нас!
   - Слушай, расхотелось мне что-то секса, хватит нам и этого адреналина и ты очень порадовала меня. Теперь, я думаю, моя мечта сбудется, и ты мне поможешь. Одного звена в моём плане и не хватало. Давай вернёмся на ферму, я чувствую Йэна, он появится сегодня.
   - А как же наши ребята?
   - Нико знает, что я непрогнозируема и спокойно относится к этому. Платим, уходим.
   - Да, а что ты задумала?
   - Расскажу по дороге.
  
  Глава 5. Вивьен
  
   Девушки покинули бар и отправились обратно на ферму. Виви шла впереди. Она прекрасно ориентировалась да и Рутэ вскоре привыкла. Звёзды светили вовсю и света вполне хватало, чтоб различать тропу. Они шли по ущелью. Тропа всё круче и круче забирала в гору.
   - Ты что-то хотела рассказать мне, - напомнила Рутэ.
   - Я думаю с чего начать, если со средины, многое будет непонятно. Если с начала, то получится длинно и утомительно.
   - Лучше с начала, я люблю слушать.
   - Ты всё время забываешь главное правило. Но теперь похоже мы станем неразлучны, а когда знаешь напарника как-то легче на душе. Слушай:
   - Я родилась в пригороде Парижа и там долгое время жила у бабушки. Мать нагуляла меня, по сути. Она знала, кто мой отец, но ни разу я его не видела. А может и видела, да мать не говорила кто он. Бабка несильно заботилась о моём воспитании и я росла как беспризорница. Улица сильно закаляет характер и я была у такой же малышни пригорода - заводилой. За шалости мне иногда влетало и от бабки, и от матери. Они обе были цирковыми, но бабка уже не могла работать и цирк бросила. Мать зарабатывала хорошо, хватало на наше содержание. Мне исполнилось лет пять или шесть, когда мать стала брать меня с собой. Вскоре я уже участвовала в представлениях, где как униформа, а иногда клоуны брали меня в свои антрепризы. Мать - воздушная акробатка потихоньку обучала меня своим не самым опасным трюкам. Но в основном летом, всё-таки мне нужно было учиться. Частный цирк гастролировал по югу Франции и другим окрестным странам. Южные люди они как дети очень любят такие зрелища. Конечно, уровень трюков был разным, и откровенная халтура, и номера мирового уровня. Лет с десяти я стала полноправной участницей труппы. Хотела забросить школу, читать и писать я научилась, Но мать не разрешила, планы у неё шли далеко. Я так подозреваю она была любовницей директора и деньги у неё водились. Поэтому она сумела меня пристроить в цирковое училище, со временем я его закончила. Мы стали работать вместе теперь уже вполне законно. Здесь за этим строго следят. Всё зарегламентированно и кажется, что человек защищён законом. Только это не так.
   Мы работали около десятка лет без серьёзных проблем. Но страна за это время менялась. Не знаю, какая муха кусала наших правителей, но они открыли границы, а затем и в Евросоюз влезли. И началось. Нищие арабы, которые не видели ничего кроме песка и верблюжьего дерьма наводнили страну. Полиция поначалу как-то ещё справлялась с порядком. Мигрантам, особенно на юге, вдолбили в головы, что туристы неприкосновенны. На них строится благополучие, потому что в курортных городках нет производств. По отношению же к местному населению обезьяны из Африки вскоре стали творить беспредел. Работать они не умели и не хотели. Они подгребли под себя всё: и торговлю и туризм и развлечения, но главное полицию. Чёрная мафия стала покруче итальянской. Тем более море рядом, если что, концы в воду. Мать уже не могла работать под куполом в паре со мной. Цирк любит молодых. И она занималась финансами и продажей билетов на представления. В одном городишке неподалёку отсюда мы столкнулись с мафией. Раньше такого не случалось, а тут местный пахан решил обложить данью и наш передвижной цирк. Полиция на заявление директора стыдливо отмолчалась. Это потом нам стало понятно, что они заодно и кормятся из одной кормушки, но встретившись с этим впервые мы растерялись. Директор отказался платить дань. Многое мы арендовали и за всё нужно платить, а зарабатывали мы не так уж много, чтоб позволить себе откаты. Сейчас все ходят под этой мафией и считают это само собой разумеющимся.
   - Да это везде так видимо, как ни огромен мир, а живёт по одним волчьим законам, - заметила Рутэ.
   - Директор ничего платить не стал и тогда местный царёк послал пацанов, местную шпану, припугнуть артистов. Они заявились средь бела дня и потребовали у матери выручку из кассы. Небольшие в общем деньги. Пареньков было двое, уверенные в своей безнаказанности они не ожидали отпора. Мать вышла и как будто вынесла им деньги. Они купились на это и она одна отметелила их по полной. Царёк не ожидавший такого на некоторое время опешил и приказал не трогать цирковых. Но побитые пареньки, обкурившись решили отомстить и сожгли трейлер с нашими животными. Конечно это ужасно само по себе, но моя мать кормила их по вечерам после представлений и оказалась в этом трейлере. Да они скорее всего и знали об этом. Пытаясь спасти животных, а они от огня забились в свои клетки, она сгорела вместе с ними заживо.. Подонкам ничего не сделали, царёк отмазал их. Дело представили несчастным случаем, хотя ублюдки сняли его на видео и выложили в сеть. Там прекрасно видно, что это поджог.
   - В ту ночь я где-то развлекалась и явившись под утро ничего уже не могла сделать. Я не помню что со мной случилось, понеслась куда-то на байке от отчаяния и видимо вылетела с дороги. Очнулась я в больнице. Меня подобрал и привёз Йэн и не оставил пока я не выздоровела. Узнав мою историю он строго настрого запретил мне мстить. Я узнала о подонках всё и не стану спокойно спать пока они топчут одну со мной землю. Над прахом матери который мне вручили через несколько месяцев, что я провела в больнице, я поклялась отомстить. После купила место в том же колумбарии где покоится бабушка и раз в год Йэн отпускает меня туда... под его присмотром.
   В цирке я выступать не смогла не только из-за травм, но и просто он напоминал мне мать. Йэн взял меня на работу сюда на ферму, а вскоре научил меня многому и несколько раз я прикрывала его ликвидации. На мою просьбу убить царька и подонков он строжайше запретил мне даже показываться в их городке. Да одной бы мне ничего не удалось. Сейчас я думаю, что ты мне поможешь.
   - Да помогу, но только я не знаю, как можно ослушаться Йэна. Он тёртый калач и наверняка запретил тебе это не просто так.
   - Я понимаю это. А он знает, что одна я ничего не смогу. Так ты поможешь мне?
   - Да!
   - Мы уже пришли, ты ничего не чувствуешь?
   - Руте охватил страх. Она не могла понять его причину. До фермы оставалось подняться несколько сотен метров по крутой каменистой тропе на обрыве, Но страх нарастал с каждым шагом. Рутэ глянула на Виви. Та шла как обычно, но очень внимательно наблюдала за ней.
   - Сейчас это пройдёт, - сказала девушка. Это охрана когда нас нет. Инфразвук. Йэн сказал, что это выдумка Оракула и на определённой частоте, и интенсивности он смертелен. С этими словами Виви достала из кармана мобильник, набрала на нём номер и нажала кнопку.
   Страх отпустил Рутэ, но усилия преодолеть его не прошли даром, с девушки градом катился пот.
  
   Глава 6. Экзамен
  
   Йэн вернулся днём. На этот раз его привёз на вертолёте Айно, что было из ряда вон.
  Пообедав, Йэн пригласил Вивьен в свой домик, где занимались Айно с Рутэ. Виви напряглась, ожидая худшего, но Йэн ничего не заметил и находился в приподнятом настроении.
   Когда все собрались за столиком в гостиной, встал Айно и сказал:
   - Для серьёзной работы в агентурной сети у Рутэ познаний маловато, но для того, что задумали мы вполне достаточно. Как ты считаешь, Йэн, она готова к выпускному экзамену?
   - Думаю, да, - ответил учитель.
  Тогда две недели на подготовку. Виви будет ассистировать, а нам с тобой придётся исправлять их ошибки, если таковые случатся. Когда всё приготовите, дадите мне сигнал. Со своей стороны, я постараюсь подготовить всё необходимое. Вот билеты, вернее, один билет. С этими словами он извлёк из кармана флэшку и передал Йэну. Рассчитываю только на высший балл. Двинув столь пафосную речь, которую от немногословного Айно, Виви слышала впервые, он попрощался и направился к вертолёту. Никто не поднялся вслед ему, а Йэн продолжил:
   - Нам придётся очень здорово потрудиться. Я нанял несколько помощников, но основная работа на нас. Начнём с ...уборки винограда, он созрел, остальное по ходу.
  Виви сморщилась, как от кислого, но больше ничем неудовольствия не выразила. Рутэ спокойно ждала дальнейших событий.
   На другой день. Йэн выкатил из ангара специальную платформу с контейнерами. К этому времени пришли три женщины из городка, и все принялись за сбор винограда. Рутэ впервые участвовала в этом, но работала наравне со всеми. По всему чувствовалось, что процедура отработана. Виноград в корзинах сносили вниз и заполняли им специальные многоэтажные контейнеры, чтоб он не помялся. День уже клонился к закату, когда все услышали гул тяжёлого вертолёта. Вынырнув из ущелья, он завис над платформой, и Йэн зацепил за углы платформы стропы грузовой лебёдки, спущенные с вертолёта и тот, подтянув контейнеры под брюхо, улетел.
  Накормив женщин заранее приготовленным ужином, хозяин виноградника рассчитался с ними и отпустил домой. Уже начинало темнеть. Всё прошло как по много раз сыгранному сценарию.
   Девушки валились с ног, поэтому больше Йэн ничем не стал их загружать и отправил отдыхать. Сам же пошел в ангар. Если бы девушки видели, чем он занимается, наверно, решили бы, что он собрался от них сбежать. Забравшись в вертолёт, он выгрузил из него всё лишнее, снял с пилонов блоки НУРСов, и выбросил всё, что можно. Затем начал грузить в вертолёт оружие. Оружия было много и пришлось изрядно повозиться, чтобы оно всё вошло в небольшую кабину. Уложив всё, что считал нужным, обойдя свои владения, он тоже отправился спать Первый день, отведённый Айно, кончился.
   Наутро, пока девушки выполняли обычные дела, Йэн вытащил вертолёт лебёдкой на площадку перед ангаром, запустил двигатель и улетел. На столе столовой девушек ждала записка:
  - После завтрака изучайте экзаменационный билет.
  Под запиской лежала флэшка.
   Наскоро позавтракав, девушки уселись за компьютер и открыли в нетерпении первый файл. Виви изменилась в лице, а Рутэ сначала ничего не могла понять. На экране горел какой-то грузовик с фургоном на фоне душераздирающего визга и криков, а немного поодаль бесновались несколько подростков, выплясывая танец дикарей -огнепоклонников. Посмотрев на Виви, Руте в её глазах увидела столько ненависти, что без труда догадалась, что горит. Затем картинка сменилась, крупным планом прошли лица четверых подростков, искажённые злобой до невменяемости. Эти же лица появились вновь, но уже снятые, как для тюремного досье, качественно - в анфас и профиль, с личными данными каждого. Затем информация сменилась снимками: нескольких кафе - баров или притонов, возле которых опять маячили те же лица, эти снимки заменили фотографии, от которых кровь застыла в жилах девушек. Это были трупы: изуродованные, обезображенные, в основном молодых людей, и опять те же ухмыляющиеся лица в кадрах, искажённые опьянением или дурью. Последним файлом шёл послужной список преступлений банды, количество жертв и пострадавших. Фраза под списком, собственно, и была заданием: разработать операцию по уничтожению банды. Девушки просмотрели материалы несколько раз. За этим занятием их и застал вернувшийся Йэн.
   - Ну что, Виви, считай, настал час отмщения твоей матери. Полиция заодно с этими нелюдями, и никто ничего не может поделать. Я продал нашу ферму и лишнее оружие. Айно возложил на меня отход. Спокойно жить людям в этой стране, поднявшим руку на мафию, не дадут. Вопрос времени, но борцов за справедливость непременно вычислят. Наказание у них одно - смерть. Чтобы этого времени осталось больше, нужно хорошо потрудиться. Максимально сбить их со следа, который они непременно возьмут. Дело должно выглядеть несчастным случаем. Если мелкую шушеру убрать относительно легко, то царька так просто не взять. Он может клюнуть только на что - то очень серьёзное. Полагаю, гибель его сына, а он один из них, - Йэн кивнул на экран, - выманит его из логова и лишит осторожности. Как ты, наверное, понимаешь, девочка, - он посмотрел на Рутэ, - второго билета на таком экзамене не тянут. Что к нему готова Виви - я не сомневаюсь.
   Оставшееся время до сигнала Айно маховик операции стремительно раскручивался, и остановить её уже не могло ничто. Названный день настал.
  
   Глава 7. Экзамен сдан.
  
   Утром все трое погрузились в вертолёт и вылетели на аэродром, неподалёку от городка, где погибла мать Виви. Оставив вертолёт под охраной аэродромной службы, троица пешком направилась в городок. По дороге, на первой же стоянке, Йэн угнал открытую машину. Отъехав с шоссе, он поменял на ней номера на заранее заготовленные. За руль он посадил Виви, снабдив её документами на автомобиль с новыми номерами. Покинув их в городке, Йэн направился в один из самых приличных гостиничных комплексов и снял там отдельное бунгало - люкс, представив поддельный паспорт семейного гражданина. Девушки, не теряя времени, объехали места, где могли тусоваться нужные им личности, и очень аккуратно у барменов и официанток выяснили, где те предпочитают проводить время чаще всего. Пообедав в одном неприметном ресторанчике при маленькой гостинице, где они оказались единственными посетителями, Виви и Рутэ договорились с хозяином, обслуживающим их лично, что он сдаст им номер на несколько часов без регистрации, намекнув на близкие отношения друг с другом. Хозяин, дела которого шли очень неважно, согласился мгновенно, запросив крупную, как он считал, сумму. Они, не торгуясь с владельцем, заплатили. Сезон заканчивался, постояльцев почти не осталось, и он дал девушкам ключ от номера с отдельным входом. Проводил их и показал, где номер, сказав, чтоб после ухода оставили ключ в замке. Девушки немного "отдохнули", после чего в машину сели: старушка с сумкой саквояжем и девица-школьница, очень откровенно приодетая.
  Девица уселась за руль и отвезла старушку на улицу напротив комплекса, в бунгало, которое незадолго до этого снял Йэн. Старушка уселась недалеко от входа, достав из довольно объёмной сумки ведёрко с цветами, а саквояж, пристроив, как табурет, и принялась продавать их. Покупать цветы, однако, мало кто торопился, прохожих отпугивала цена, запрашиваемая старушкой, Лишь один человек, недолго торгуясь, купил у неё три розы и отошёл, что-то обронив в её ведёрко. Старушка продолжала сидеть, отшивая слишком назойливых клиентов или продавая по небольшому букетику, торговля у неё шла очень вяло.
   Улица жила своей жизнью, сновали прохожие, в комплекс входили и выходили постояльцы. Начинало темнеть. К воротам подъезжали и уезжали машины. Из одной из них вышли четверо молодых людей и весьма развязно вытащили немного упирающуюся девицу, вполне созревшую, но по виду, явно малолетку, аляповато накрашенную и весьма вульгарно одетую. Девица ругалась и хватала молодых людей за разные интимные места, вела себя развратно. Молодые люди тоже не уступали ей и тискали её выступающие части. Компания скрылась в дверях отдельного в бунгало люкса на территории отеля. Старушка достала из ведёрка обронённый туда первым покупателем смартфон и включила его. На экране появилось притенённое изображение домика внутри. Девица, уже почти нагишом скакала по комнатам, а за ней гонялись полураздетые молодые люди, сбрасывая с себя одежду. Она закричала:
   - Я девственница! Дам всем, пора расстаться с этим атавизмом, но наверно это больно, у матери где-то есть дурь, сделайте мне укол. Я боюсь! Кто-то из молодых людей быстро нашёл шприцы и ампулы. В восторге они сделали довольно умело укол девице и друг другу. Главарь заявил.
   - Ну, всё, первая очередь моя - люблю делать женщин из девочек, но, вдруг пошатнулся и стал оседать на пол, лицо его задёргалось в судороге. Другие в замешательстве застыли, но пока еще оставались в сознании. Девица торжествующе произнесла:
   - Помните трейлер с цирковыми животными? Это расплата: за него, мою мать и многих, кому вы испортили жизнь. Главарь оказался физически крепче всех и успел сказать:
   - Ты подписала себе смерть!
   - Пока пришла твоя, - плюнув ему в лицо, ответила девица, собирая свои вещи и не спеша одеваясь. Молодые люди бились в судорогах, хрипя и вытаращив глаза пока все четверо не затихли. Девица выскользнула за дверь, прихватив ключи от машины. Запустив, двигатель она перегнала машину недалеко на поперечную улицу и набрала номер на мобильнике.
   - Алло, это полиция? У нас в отеле несчастный случай, четверо погибших, видимо - передоз. Я обнаружила их мёртвыми в одном из бунгало. Приезжайте, пожалуйста, быстрее, мне страшно, вот адрес!
  Через несколько минут к отелю подлетела полицейская машина. Старушка продолжала сидеть со своим ведёрком, наблюдая, как полицейские осматривают трупы. Один из них выругался грязно и стал звонить. Когда он докладывал кому-то, голос его дрожал. Из мобильника полисмена донёсся такой рык, что старушка невольно вздрогнула. Ещё через несколько минут у ворот затормозил огромный, как танк, лимузин из которого поспешно выскочил африканец - коротышка и двое гориллоподобных телохранителей. Через мгновение все они оказались на экране. Старушка, прихватив ведёрко, отошла за угол и уселась в машину молодых людей. Повернула к сидящей за рулём школьнице экран самртфона и нажала кнопку: вызов абонента. На экране с мельтешащими и кричащими фигурами, раздалось несколько хлопков, вовремя прикрытый ладонью старушки, экран, вспыхнул ослепительным светом и погас. За углом у отела послышался хлопок и звук разбитого стекла, дикие вопли катающихся по земле огненных шаров, в которые превратились политые напалмом люди. Это стало видно сквозь редкое ограждение. Скоро вопли заглушили сирены пожарных машин и крики собравшейся толпы прохожих, через несколько минут всё было кончено, только неподвижные чёрные куклы виделись в зареве горящего бунгало
   - Молодец, Йэн, дал почувствовать подонкам, что значит гореть заживо. Жаль, тех пришлось умертвить очень просто. В душ бы мне после их лап, и тошнит слегка от противоядия.
   - Давай-ка, юная развратница, уносить ноги, родитель, наверно, заждался.
   - Поехали, - сказала, Виви, запуская двигатель. Выехав на окраину городка, старушка и школьница оставили машину в одном из переулков, вышли на оживлённую улицу и поймали такси.
   - В аэропорт, - прошамкала старушка, прижимая к груди ведёрко с цветами.
  - Встретим твою мамашу у меня камень с плеч свалится. Девица промолчала, а молодой водитель всю дорогу в зеркало пялился на смазливую девицу, но заговорить при бабушке так и не решился.
  
   Часть третья.
  
   Глава 1. Прощай Франция
  
   Вернувшись на ферму, Йэн приказал девушкам собираться для того, чтоб покинуть страну.
   - Не знаю, сколько у нас времени, но думаю очень и очень немного. Мы подняли руку на мафию, а в Европе от её мести не укрыться нигде. Наверняка, уже те, кто блюдёт её интересы, взяли след. Ночью они вряд ли станут предпринимать активные действия. Но к утру очухаются, и не позднее обеда у нас завтра появятся визитёры с намерениями далеко не добрыми. Поэтому собирайте всё, что нужно вам, остальное бросайте и пешочком отваливайте в городок. Дорогу вы знаете, сказал он, посмотрев на Рутэ в упор. Не так ли? Гонщицы, разтак вас! Девушка ничем не выдала волнения и не покраснела. Уроки мастерства Виви не прошли даром, но хитрый лис, всё равно понял, что знает.
   - Ладно, взгрею я вас за это, при новой встрече. Сейчас будем прощаться. Доберётесь автостопом или при помощи своих друзей до Орли. Чтоб друзей не подставлять, можете это организовать сами и по-другому, но завтра на ночные рейсы вам взяты билеты на самолёты, одной - в Хельсинки, другой - в Стокгольм, доберётесь туда, а потом на твою историческую родину, Рутэ. Остальное уже на месте будет по обстановке. Хорошо, если натурализуетесь там, но, я так думаю, что... Впрочем, неважно, что думаю я. Человек Айно будет ждать вас в Орли. Всё, присели на дорожку и с Богом, - Йэн поднял глаза к потолку.
   Проводив девушек, Йэн направился в ангар. Нацепив на пилоны вертолёта блоки НУРСов, а под брюхо установив контейнер с пушкой, он не спеша зарядил её и набил блоки ракетами. Закончив все приготовления с машиной, обошёл всю ферму, проверив, всё ли сделал. Затем приготовил аппарат - беспилотник. Камера работала исправно, на ноутбуке появилось изображение самого Йэна, когда он отошёл с ним на несколько шагов. Закинув ноут в вертолёт, он отправился в домик девушек, сварил себе кофе, кухня была только в их домике, и вышел на террасу. Привыкший к тому, что никогда у него не было своего дома, он почувствовал доселе неизвестное щемящее чувство утраты чего-то родного, созданного им, навсегда. Уселся за один из столиков и, тяжело вздохнув, громко сказал, не обращаясь ни к кому.
   - Люди, чёрт бы вас всех побрал, почему вы не можете жить по - человечески?! Почему вам надо топтать и уничтожать подобных себе и громить сделанное чужими руками? Космическая тишина на плато ничего ему не ответила. Выпив кофе, он расположился удобнее и задремал сном солдата, одно ухо и глаз которого не переставали слышать окружающее.
   Девушки тем временем спустились в городок. Виви, позвонила знакомым байкерам и попросила оставить ей в условленном месте байк и два комбинезона. Добираться до аэропорта в Париже, чтоб зависеть от посторонних, не входило в её планы, а Йэн на этот раз предоставил свободу действий. Вскоре на пустынной улице девушки подошли к одному из мотоциклов на небольшой площадке перед баром. В баре играла музыка, и стоял обычный шум отдыхающих, на улице никого не было. Рутэ, узнала знакомый "Бенелли" Запустив ключом, оставленным в замке, двигатель, девушки не спеша уселись на мотоцикл и потихоньку отъехали, не включая света. Никто их не пытался остановить. Виви, сидевшая за рулём, заметила:
   - Дракон втрескался в тебя, не пожалел своего любимца. Ладно, мы ему попробуем вернуть байк, не хотелось бы его подставлять, но мафия безжалостна. Как там у вас говорят: авось пронесёт. Йэн должен обрубить все концы. Если нет, мы Дракону подпишем смертный приговор.
   Не хотелось бы, - ответила Рутэ, - хороший мальчишка. Я буду молиться за него.
   Выехав за город, девушки остановились и, вынув из кофра-багажника комбинезоны, переоделись.
   - Ну, держись, больше поговорить не удастся, пока не кончится бензин, - Виви выехала на автостраду и добавила газ. Меняясь на заправках, девушки, к концу дня оставили байк в пригороде Парижа, закатив его к старушке во двор частного домика. Старушка вышла, узнала Виви и, прослезившись, напутствовала девушек. Всё остальное прошло без особенных хлопот. Человек Айно позвонил и назвал номер ячейки в камере хранения. Виви, быстро сменив внешность, забрала сумку и почти одновременно девушки вылетели их Орли в города, названные Йэном.
   На ферме с рассветом Йэн запустил беспилотник, поднял его на высоту, достаточную для обзора горной тропы, сел в вертолёт и стал ждать. "Гости" появились хоть и ожидаемо, но внезапно, они могли пройти к ферме только по ущелью. Йэн думал, какую тактику они изберут. Он знал наверняка, что ребята будут тёртые и им приказано доставить жителей фермы или живыми или, в крайнем случае, тела. Даже снимки полностью уничтоженной фермы в таком деле не стоят ломаного гроша. Главарь, пославший своих наёмников, должен быть уверен в своей мести и, желательно бы, вытянуть из виновных жилы или снять кожу с живых, для острастки других. Понимали наёмники и то, что поднявшие руку на мафию не простые люди, сделавшие это по дурости, а вполне сознательно шедшие на такое, и взять их просто так не получится. Сейчас стоял вопрос, кто кого переиграет. Воевать в одиночку с организацией в открытую мог только полнейший идиот. Йэн увидел на экране два вертолёта. Ушлые ребятки не стали приближаться к ферме на расстояние досягаемости ПЗРК.
   - Понятно, не дурак вами командует, проворчал под нос Йэн.
   Вертолёты сели и высадили десант - десять человек, пилоты остались в машинах. Йэн выругался, но про себя заметил:
   - Всё, ребятки, проиграли вы. У вас был всего один шанс лезть напролом, тем более нужно соображать, что я не успею палить из ПЗРК, а потом ещё взлетать и драпать. Даже неинтересно воевать с вами. Да и откуда вам взять специалистов, если мафия сильна только тем, что она - народ. Народ не победить, и он вездесущ. Всегда кто-то что-то умеет, знает и видел, но для боя с профи этого мало.
   Йэн терпеливо ждал. "Толпа", рассредоточившаяся в ущелье, приближалась к тропе на обрыве. Путь был один, и деваться десантникам стало некуда. Растянувшись по тропе, они превратились в мишени, возможностей для маневра у них не осталось. Когда до края обрыва нападавшим осталось несколько сот метров самого крутого подъёма, он запустил двигатель, выбросил ненужный ноут и взлетел в сторону виноградника, прикрываясь кромкой обрыва. Набрав высоту, недосягаемую для стрелкового оружия, выскочил над кромкой обрыва в зону видимости и обстрела нападавших, и, как в тире, смёл их с тропы залпом нурсов. Шансов у противника не было никаких. Но, кто-то успел выстрелить по нему Стингером. Но стрелявший, понадеявшись на то, что ракета самонаводящаяся, ошибся. Ракета не могла изменить курс на обратный, а шанс попасть с такого расстояния, не целясь, равнялся нулю. Вертолёт стремительно спикировал в долину. Стоящие с вращающимися винтами вертолёты ничего не могли ему противопоставить. Верхняя полусфера с них не простреливалась, а выскочить из кабин и встретить пикирующую машину хотя бы огнём автоматов или ручных пулемётов, времени не осталось. Йэн разнёс оба вертолёта очередями из пушки. Развернувшись, он разрядил по развороченным машинам два оставшихся блока с нурсами. Единственное, о чём мелькнуло сожаление - какую красивую долину испортил. Развернувшись и пройдя вновь над тропой из пушки, он довершил полнейший разгром. Пролетев над своим детищем в последний раз, завис над труднодоступным распадком ущелья и нажал пару кнопок на панели вертолёта. Раздались хлопки, и вертолёт подбросило вверх. Закреплённые на пироболтах контейнер с пушкой и пилоны нурсов, полетели в пропасть. Через час, улыбающийся Айно поменял Йэну ключи от вертолёта на автомобильные, сказав:
   - Машину оставишь на стоянке в аэропорту, её потом заберут. Посмотрим, достанет ли тебя мафия в Москве. А вертолёт я, пожалуй, разберу на запчасти. Не стоит искушать судьбу. Весь день Йэн провёл в дороге, а вечером вылетел рейсом Рим - Москва из аэропорта Фьюмичино.
  
   Глава 2. Дома
  
   Рутэ сошла по трапу в Хельсинки - Вантаа ранним утром. Город спал. Не раздумывая, она взяла такси и отправилась на морской вокзал. Нужный ей паром шёл в середине дня, поэтому девушка устроила себе прогулку по городу. Он не зря был признан одним из красивейших городов Европы. Можно, конечно, нанять частный вертолёт, пути на котором до её города всего восемнадцать минут, но никто не ждал её в своей стране. И видеть аэропорт, где погибли родители, очень не хотелось. Девушка решила добираться морем. Она отвыкла уже от совершенно другой жизни северян и пробовала на вкус финскую речь, как в первый раз, когда приезжала сюда школьницей на выходные с родителями. Нахлынувшую грусть и воспоминания развеял крепкий кофе в одной из кофеен уже открывшихся, несмотря на приличную рань. Девушка побродила по городу, полюбовалась его архитектурой, чистыми и ухоженными улицами, с увядающей уже зеленью. Очень понравились ей сами горожане - неспешные, в основном белокурые потомки викингов, вежливые и несуетные. Город чем-то напоминал её столицу, и у неё защемило сердце. Что ждёт её там, получится ли задуманное и что делать потом? Она прекрасно понимала, если всё удастся - на родине она станет изгоем и придётся остаток жизни провести в другой стране. Она сходила в кино на глупую Голливудскую комедию с Джимом Керри, который нравился ей когда-то, а теперь, повзрослев и продолжая кривляться, вызывал жалкое впечатление. Трюки его уже не показались смешными. Да, ты повзрослела, девочка, подумала она о себе. Присев на скамейку в одном из малолюдных парков, она задумалась основательно.
   - Да, я научилась убивать и мне не жаль человека, если он подонок, и я точно знаю это, но ведь он не родился сразу таким? Что изменится в мире с его гибелью? Останутся его близкие и родные. Желание мести не даст им жить спокойно до конца дней. Им не объяснишь, что их сын или дочь были злом на этой земле, для них они всё равно родные. Да, они творили ужасное, но кто этого не творит? Почему именно их настигла кара, почему бы им не жить и кто тот человек, что уничтожил их, кто дал ему право на суд? А как быть, если справедливого возмездия нет и его не дождаться сотни лет? И почему нельзя пресечь жизнь ублюдка, если он отобрал десятки других? Почему Бог так устроил мир, что один может убить другого и ничем не поплатился, как перволюди: Каин и Авель. Почему Бог не остановил Каина?
   Э, девочка, так ты додумаешься до полного пацифизма. Машина запущена, и с неё уже не спрыгнуть, давай - ка, не мякни и делай что должно, а там будь что будет. Ну, вот такой ты мне нравишься гораздо больше. Все неприятности в мире от избытка раздумий.
   Восстановив настроение, Руте отправилась на морской паром, посадка уже началась. Полтора часа пролетели одним мгновением. Ей нравилось своё море: суровое, холодное, неприглядное на вид, но такое родное. Она сошла на берег, взяла такси с намерением снять номер в одной из гостиниц старого города. Только сейчас она осознала, как соскучилась по своей родине. Ничего не замечая вокруг, она вдыхала родной воздух. Как же она столько времени жила без него? Да, юг Франции - экзотическое море и горы это замечательно, но у человека должно быть место, куда можно вернуться. Должен быть дом, а не временные пристанища и ухоженные, но неродные жилища. А куда вернулась она? Сев в такси и назвав адрес, всё ещё пребывая в эйфории от родины, из которой её вывел голос таксиста:
   - Здравствуйте, рад приветствовать вас на родине. Вы помните меня, Берутэ?
   Внимательно посмотрев на белокурого таксиста, она с удивлением узнала в нём паренька - француза из пансиона, с лёгкой руки которого получила прозвище - монашка.
   - Вам ведь некуда податься, никого, кто ждал бы вас в городе, нет, поживёте у меня?
   Просьба была сказана тоном, не оставлявшим выбора.
   - Думаю, что нам есть о чём поговорить.
   - Да. Я так понимаю - наша встреча не случайна.
   - Нет. Вы сильно расстроили меня своим исчезновением во Франции. Впрочем, комиссар расстраивается до сих пор, наверно. Вы так и не всплыли, чтоб он мог закрыть дело, а мне оставили надежду на продолжение знакомства. Я искренне рад вам.
   - Я не знаю пока, как относиться к вам?
   - Как к другу. Я не работаю на безопасность, я частное лицо, но, но я состою в службе безопасности одного очень влиятельного человека, и мне очень не хочется терять свой кусок хлеба с маслом, на который я зарабатываю у него. В то, что вы погибли, я в силу профессиональной привычки не поверил, а, взяв циркуль, и провёл им окружность на карте из точки вашего исчезновения с радиусом полёта вертолёта и вычислил, где вы можете находиться. Вы ведь были здесь?
   Молодой человек повернул к девушке смартфон. На спутниковом снимке, как на ладони, лежала ферма Йэна.
   - А что вы скажете на это?
   С экрана смартфона на Рутэ смотрела старушка - цветочница.
   - Компьютерная обработка легко восстановит ваш первоначальный облик. Ладно, мы об этом ещё поговорим, а сейчас мы уже приехали. Прошу вас не делать глупостей, они ни к чему.
   Машина остановилась в пригороде столицы у одного из элитных домов - новостроек.
   - Это ко мне, я о ней вам говорил, - сказал консьержке молодой человек, пропуская Рутэ вперёд.
  
  
   Глава 3. Раскроем карты
  
   - Как вас называть здесь? - спросила Рутэ, когда они поднялись в квартиру на последнем этаже.
   - Да, также, как и там - Марио. Я же не шпион, чтоб выдумывать легенды и менять имена с документами, - улыбнулся молодой человек.
   - Хорошо. А почему у вас такой интерес к моей персоне, флирт оставим за кадром?
   - Это довольно долгая история, вы устали с дороги и вероятно голодны, позвольте, я накормлю вас обедом? За ним и поговорим.
   Марио включил телевизор, показал девушке место, куда убрать вещи, а сам отправился на кухню. Рутэ расположилась в кресле и осмотрелась внимательно. Жилище производило приятное впечатление, но принадлежало, по всем признакам, мужчине который заботился о комфорте по минимуму и не отягощал себя ненужными занятиями, требующими ухода. Всё было дорогим нужным и качественным, расположенным рационально. По всему видно, он жил один. Порядок везде идеальный, но без души.
   Девушка терпеливо ждала, а Марио гремел посудой на кухне. Видимо, решил блеснуть кулинарным искусством. Телевизор её не интересовал, и она выключила его, погрузившись в размышления. Он понимала - на вопросы, что задаёт себе, пока нет ответов, но они множились в голове. Возможно, новый старый знакомый ответит на них, если нет, то ответы придётся искать самой. Пока тревожили лишь два момента: как он вычислил её так просто, и какую свободу действий она получит? Что она оказалась в этой квартире не просто так и, что Марио не случайный человек, а выполняет чью-то волю, ей стало понятно ещё на пирсе. Тем временем молодой мужчина выкатил с кухни столик на колёсиках, уставленный тарелками. Быстренько сервировав обеденный стол, он пригласил её.
   Всё приготовленное им понравилось девушке, но она так проголодалась, что беседы за столом не получилось, кроме нескольких, ничего не значащих разрозненных реплик, в основном, похвал искусству повара. Марио действительно готовил прекрасно.
   - Люблю вкусно поесть, а по ресторанам питаться не нравится, вот и освоил самое необходимое, что нужно для холостяка, - заметил он.
   - Да, некоторые рестораны позавидовали бы твоему искусству, ответила девушка.
   - Раз у нас не получилось разговора, давай отложим его до вечера, мне нужно на работу, я оставлю тебя. Надеюсь, ты не сбежишь, и мне не придётся определяться куда?
   - Не сбегу, но хотелось бы узнать, какова степень моей свободы?
   - Почти полная, пока ты в городе, ты не потеряешься, чтобы ты не предприняла. Но я не советую тебе пользоваться этой свободой излишне, ты создашь мне проблемы, а их не хотелось бы.
   - Могу я тогда до твоего прихода поспать?
   - Ах да, я совсем забыл, что у тебя был перелёт, а в самолёте не разоспишься, да и волнения прошлых суток не лучшее успокоительное.
   Марио достал комплект белья, показал всё что нужно, чтоб можно было отойти ко сну и где и извинившись оставил её одну не закрыв дверь на замок.
   Руте, приняла душ, застелила постель и, успев лишь подумать, каким же всё таки образом он может найти меня в огромном городе провалилась в сон без сновидений.
   Проснулась она от присутствия в комнате Марио. За окнами уже стемнело.
   Отдохнула? А я как раз уладил все формальности твоего пребывания здесь и получил инструкции на нашу дальнейшую жизнь. Сейчас я введу тебя в курс дела и, думаю, никаких препятствий для исполнения задуманного моим шефом возникнуть не должно. Твои новые друзья многому тебя научили и на многое открыли глаза. Я даже представляю, зачем ты здесь. Сразу хочу предупредить, что задуманное тобой вряд ли удастся - слишком высоко те люди, с которыми ты решила свести счёты, и слишком они озабочены продолжительностью своей жизни, чтоб позволить какой-то девчонке вмешаться в её ход. Они настаивали на радикальных мерах, но мне удалось убедить их, что в твоём случае они бесполезны, тебя можно пытать насмерть, но ты не скажешь ничего, потому что ничего не знаешь о тех людях, которые помогли тебе добраться сюда. Ты даже не знаешь их подлинных имён, не говоря о месте, где они сейчас. Мой шеф не может спокойно спать, пока несколько человек живы. Они представляют для него реальную угрозу, при всём его могуществе он уязвим. Мы не в силах изменить прошлое, а у них есть документы из этого прошлого бросающие тень.
   - Я так полагаю, - заметила Руте, - Ты работаешь на того кто виновен в гибели моих родителей и всё что ты делаешь направлено на то, чтоб нейтрализовать меня. Раз уж ты вычислил меня, то почему бы тебе сразу не уничтожить меня?
   - Да это было бы очень просто, но проблему шефа не решило, а ему нет дела ни до тебя, ни до меня пока, он не окажется в полной безопасности. Ты для него никакой опасности не представляешь, потому что не знаешь ничего, а вот люди, пославшие тебя -да.
   - И что они намерены делать?
   - Ничего, ты будешь просто жить, одна ты даже не сможешь приблизиться к своей цели. Но рано или поздно, пославшие тебя, выйдут на связь и появятся здесь. Веди себя так, как бы и вела, не зная меня и всё - больше от тебя ничего не требуется.
   - То есть я буду просто наживкой в вашей рыбалке?
   - Да! Если будешь умной наживкой, то останешься в живых, ты не интересуешь никого.
   - Хорошо, я согласна. А ты можешь мне раскрыть секрет, как ты нашёл меня так быстро?
   - Это не очень большой секрет. Твои передвижения легко отследить - в твоём организме есть метка, которую фиксируют специальные детекторы.
   - А ты можешь сказать, где она?
   - Пока нет, ты могла бы догадаться сама, но женщины недогадливы. И... избавиться от неё не так просто.
   - Значит, всё - таки возможно. Это обнадёживает. Ну что ж побуду подсадной уткой в вашей охоте. А ты не боишься того, что твой шеф может проиграть.
   - Врать не стану, боюсь. Но, каждый человек верит именно в успех того, что делает он, и на карту поставлено слишком много. Наши жизни.
  
   Глава 3. Наживка.
  
   Со стороны, Марио и Беруте производили впечатление счастливой влюблённой пары, изредка по вечерам, отправляясь на ужин в ресторан, кино или театр. На самом деле, напряжение росло, оба понимали, что это игра, и она когда-то должна закончиться и непредсказуемо. Но, пока ничего не происходило, чувство опасности притупилось. Молодые люди сохраняли дистанцию, за что Рутэ была благодарна Марио. Он нравился ей, и этого не омрачало понимание, что они враги, и, по сути, она пленница. Он же, видимо, получил на её счёт определённые инструкции и избегал не только каких-то разговоров с намёками о сближении, но старался реже оставаться дома и наедине, ссылаясь на службу и усталость после неё. Руте прикидывала, что даст вариант с его обольщением, что Виви сделала бы, на её месте, не задумываясь. Но, попробовав очень ненавязчиво намекнуть парню на это, получила не то чтобы отповедь, а просто Марио расставил все точки над и одной фразой:
   - Ты нравишься мне, Рутэ! Безумно! Но мы оба на работе. Сейчас не время, - и приложил палец к губам.
   Дни тянулись однообразные и серые, как прибалтийская погода за окном. Марио не ограничивал свободу девушки, но ей самой не очень хотелось выходить в город, чувствуя себя "на поводке". Она много читала. Марио разрешил пользоваться его компьютером, ничем не ограничив. Посмотрев его содержимое, Рутэ поняла почему. Он не имел доступа в Интернет, и она не могла с него связаться ни с кем. Взамен он накачал в компьютер огромное количество книг, фотографий, клипов и фильмов, которые читала и просматривала пленница. Даже к своим семейным архивам молодой человек не запаролил доступ и, вскоре, когда Марио освобождался от службы, они стали смотреть фильмы вместе, а фотографии из семейного архива он комментировал, и девушка "познакомилась" со всей его немногочисленной роднёй. Её, как склонную к аналитическим размышлениям, насторожили фотографии отца Марио. Он очень редко снимался с семьёй. Фотографии, где счастливые родители попадали в кадр вместе с подрастающим малышом, мальчишкой-сорванцом, а затем и юношей, можно сосчитать по пальцам. Но, обвинить отца в том, что он не любит сниматься, вряд ли было можно. Намного чаще семейных встречались снимки где отец в кадре один. Все они вызывали в девушке какие-то смутные неосознанные ещё даже не подозрения, а недоумение. Она из рассказов знала, где он работал, а на фотографиях ни разу он не снялся в халате и за исследовательскими приборами. Все они, почти, изображали какие-то достроенные и недостроенные промышленные и гражданские объекты и достопримечательности, причём, невзирая на то, что это разные новостройки: от охотничьих домиков и бунгало до вокзалов стадионов и аэропортов, ракурс съёмки человека всегда оставался, приблизительно одинаков. Никогда по центру, как будто отец хотел подчеркнуть своё участие в их создании, на самом деле не имея к нему никакого отношения. Девушка всё больше склонялась к мысли, что это не обычные фотографии и что-то они несут, кроме того, что видно зрителю. Задав Марио единственный вопрос, она утвердилась в этой мысли.
   - Твой отец гостил когда-нибудь у Аслана Масхадова?
   - Да! Они оставались друзьями до смерти президента Ичкерии и поддерживали очень тёплые отношения. Отец даже выполнял какие-то его заказы.
   Девушку словно ударило током, но уроки Вивьен и природная выдержка позволили ей ничем не проявить волнения и догадки.
   Отправив на другое утро молодого человека на работу, Рутэ открыла файл с фотографиями отца и вооружилась обычной линейкой. Она уже не сомневалась в своей догадке и знала, что найдёт. Попутно она проверила своё предположение и по другим фотографиям. Когда она очнулась от увиденного, то с удивлением обнаружила, что халат на спине прилип к лопаткам от пота. Так вот над чем бились Йэн и Айно! Интересно, знает ли об этом кто-нибудь ещё или отец Марио унёс эту тайну с собой в могилу? Несколько дней она выясняла у Марио, кто мог видеть эти фотографии и не интересовались ли с его работы фотонаследием отца? Молодой человек ничего не заподозрил и рассказал, что диск с фотографиями ему передали в конторе после похорон, посчитав это частной информацией. Все знали, что отец чертовски сентиментален. Тогда, Руте, поставила окончательную точку в своей догадке, спросив:
   - А ты не знаешь автора отцовских фотографий?
   - Знаю! Это его друг и наш семейный фотограф дядя Олаф. Почти все фотографии семьи сделаны им и отцовские тоже. Только жаль - его уже нет в живых, он умер после распада Союза - сердечный приступ. Такой весёлый и добродушный толстяк, я плакал на его похоронах, и отец тоже проронил слезу.
   - Да, он профессионал, видно по качеству снимков, - похвалила Рутэ.
   - Он и был профессиональным оператором в их конторе. А это так - хобби.
   - Хорошее хобби, позволило нам сохранить память о прошлом, - сказала Руте и потихоньку перевела разговор на другую тему.
   Несколько раз она пыталась вскользь выяснить, какая метка есть на ней, но Марио всегда так же уходил от ответа. Не знать о том, как работает устройство и где расположено, он не мог, пользуясь им, что девушка проверила лишь однажды, вызвав недовольство. Она подозревала, что устройство в ВМС, которую она установила перед выездом за границу. Но это оказалось не так. Как блокировать такую штуку, научил её Айно, и вроде эта его "наука" сработала. Руте ушла на полдня в бассейн, и обеспокоенный Марио звонил ей несколько раз. Но потом прекратил, как только она бассейн покинула и оставалась полдня в трусиках, скроенных из фольги для выпечки.
   Сейчас расчувствовавшийся Марио почти проговорился, сказав, что метка у неё в голове. Спохватившись, он замолчал, красноречиво поглядев на потолок. Рутэ лихорадочно вспоминала, когда и где она посещала врача, "лечившего голову"? И вспомнила. Занимаясь биатлоном, она частенько простывала, и ей приходилось лечить насморк. Больше с врачами этой специализации она не контачила. Девушке всё стало понятно. Сигнал пропал у Марио, когда она купалась и сидела после душа с полотенцем на голове.
  
   Глава 4. Побег.
  
  В этот вечер Руте и Марио никуда не пошли. Осень незаметно сменила зима. В приморском городе стало холоднее, и нудный мелкий дождь, идущий неделями, сменился таким же нудным и мелким снегом, выходить из дому не хотелось. Марио приехал с работы и поднялся к себе на семнадцатый этаж, нагруженный пакетами и коробками. На недоумённый взгляд Руте он заявил:
   - Ну, сподобил меня Парень наверху появиться на свет в такую пору, так что теперь и сидеть в унынии всю жизнь?
   - У тебя День рождения? Чего ж ты молчал? Я приготовила бы всё как следует.
   - Руте! Это мой День рождения и по привычке холостяка я провожу его всегда одинаково. Не вижу причин, что-то менять Тебя могло и не оказаться в моей квартире в этот день. Так что сиди, отдыхай, я сам позабочусь обо всём.
   - Да я не устала, но, раз уж ты так привык...
   Девушка ушла в комнату досматривать фильм. Она слышала, как Марио кому-то позвонил, а затем продолжил греметь посудой на кухне. Почти точно к окончанию фильма он прикатил в комнату столик на колёсах и начал сервировать большой стол. Рутэ заметила, что в ассортименте только холодные закуски и напитки, а на столике - каталке остался ещё десерт. Марио поступил как всегда, горячее заказал в соседнем ресторане. Значит, туда он и звонил, уточняя время доставки. Руте успокоилась. Ей очень не хотелось, чтоб кроме них появился кто-то из его друзей или близких. Марио пригласил девушку за стол, налил в бокалы шампанского и спросил:
   - Что-то скажешь? Если нет, то не обижусь.
   - С Днём рождения! Что я могу ещё сказать? Пожелать нам остаться в живых?
   Они выпили ещё понемногу, несколько раз, неспеша, закусывая и перекидываясь ни к чему не обязывающими фразами. В дверь позвонили.
   - Ну, вот и горячее прибыло, - сказал именинник, меняя посуду для напитков и, убрав со стола шампанское. Руте откинулась на спинку стула, а молодой человек отправился открывать курьеру. В прихожей послышался лязг открываемого замка несколько слов, какой-то шум, и всё стихло. Руте встала и шагнула из - за стола, но, в это время у неё за спиной бесшумно откинулась портьера и возник человек, проникший в квартиру с балкона.
   - Тихо, девочка, тихо, - прошептал незнакомец, усаживая её обратно на стул.
   В это же время дверь в прихожую отворилась и в проём втиснулась девушка с Марио на плече. Голова и руки хозяина квартиры безвольно свешивались. Он потерял сознание. Девица, не обращая внимания ни на Руте, ни на пришельца с балкона, пересекла комнату и пристроила тело Марио на диван.
   - Отдыхай, именинник, останешься жив - надолго запомнишь эту днюху, - проговорила девушка, сдёргивая парик вместе с шапочкой.
   Наливай, подруга, у нас пятьдесят секунд на банкет. Думаю, Йэн, отправит нас за остальные пятнадцать на небеса.
   - Ну не стой же, чёрт тебя подери, время идёт. Забудь что ты прибалтка! Слей тормознуху!
   - Ладно, Виви, уймись, не все такие шустрые как ты. За встречу! И времени действительно немного, - сказал Йэн, протягивая девушкам по бокалу с вином. Все трое выпили.
   - Извини, горячее распаковывать некогда. Йэн, мы можем взять его с собой?
   - Можете, я не думаю, что у нас много будет багажу. Нужно достать винчестер из компа и поискать один приборчик, пока хозяин не очухался, и работники конторы бегут на семнадцатый пешком.
   - Ничего не нужно, отдыхайте, пока я оденусь, - сказала Руте.
   - Ты не теряла времени девочка? - спросил Йэн?
   - Да, Марио сам показал мне прибор. Он понятия не имеет, что это за штука. Думал, я знаю. Комп потрошить тоже не нужно. Всё что нам интересно, на одном диске.
   - Ты это серьёзно? Заставлю Айно съесть его котелок. Уходим.
   - Что делать с хозяином? - спросила Вивьен.
   - Ничего, с ним сделают то, что нужно, его сослуживцы. Мы и так ему День рождения испортили. А наша девочка, похоже, к нему небезразлична, - пошутил Йэн, открывая дверь на балкон. На балконе он защёлкнул карабин за кольцо на поясе и, обняв Руте, нажал кнопку на мобильнике. Трос в доли секунды забросил их на крышу дома. Йэн, мгновенно освободившись от лебёдки, пристегнул подвесную систему к параплану, разложенному на крыше. Затем закрепил Руте ремнями, как когда-то на фазенде. Виви в это время поднялась с балкона по канату и нацепила параплан - одиночку без посторонней помощи. Троица покинула крышу под хлопки двух куполов. Руте не поняла лишь одного: как они приземлятся в почти кромешной темноте. Фонари освещали дорогу, по которой сновали автомобили. Но Старый лис предусмотрел и это. Приземлились Йэн и Руте чуть ли не в открытый задний люк огромного, как вагон, джипа, за рулём которого уже сидела Виви. Йэн чертыхнулся:
   - До чего не люблю расставаться с хорошим снаряжением. Одно утешает, в вашей стране, кроме как с крыши, с парапланом и прыгнуть-то неоткуда.
   Двигатель джипа заурчал, и машина неспешно вырулила из элитного комплекса на дорогу в столицу.
   - Думаю, хвост за нами не увяжется, - проговорил Йэн, освобождая от ремней подвески девушку.
   - Увяжется! Йэн, у меня в голове клоп или таракан, поставленный конторой. Марио мгновенно вычислил меня на причале и в городе контролирует каждый шаг. Думаю не он один, а целая служба. Они знают обо всех моих похождениях в Европе и используют как наживку. Похоже, мы попались.
   - Да, ты серьёзно осложнила нашу дальнейшую жизнь. Извлечь датчик - нужны время и врач, я этим не озадачился. Нас засекут раньше. Виви, поторопись!
   - Нет, есть один способ, как блокировать сигнал датчика. И врач, я думаю, тоже не понадобится. Мне тут пришла в голову одна идея. Всё - таки иногда полезно быть отличницей. А пока пусть Виви отдаст мне шапочку. Вода, надеюсь, у вас в машине есть.
  
   Глава. 5. Марио.
  
   Марио очнулся от того что кто-то упорно тряс его за плечи. По лицу и волосам стекала холодная вода. Нарядная рубашка превратилась в мокрую тряпку, и в комнате пахло нашатырным спиртом.
   - Ну, хвала Всевышнему, очухался, - сказал его непосредственный начальник и руководитель операции.
   - Спрашивать тебя, что и как, наверно, бессмысленно, но спрошу, что ты помнишь?
   Марио с трудом сел и постарался припомнить последние мгновения до беспамятства.
   - В дверь позвонили, Я пошёл открывать. Девушка! Поздоровалась на нашем языке с акцентом. Блондинка. Протянула мне термоконтейнер с заказом. Больше ничего не помню.
   - Жаль. Наверняка она не одна и, внешность изменена. Давай смотреть, что пропало?
   - Посмотри запись с камер слежения!
   - Уже посмотрел. Камеры блокированы специальным прибором, всё, что имелось на их носителях, стёрто.
   - Профессионал работал, в конторе не держали лохов. Смотри мой телефон, деваться им некуда - из страны не выскользнут. Да они не для того сюда пожаловали. Найдём.
   - Не разделяю я твоего оптимизма. Смотри.
   Командир показал Марио его телефон с вытащенным аккумулятором. Марио чертыхнулся.
   - Да, действительно профи. Сейчас включу. Вставив зарядник через специальный адаптер, Марио скис. Сигнала от датчика положения Руте в телефоне не было. Придётся действовать по резервному плану. Фора у них получится замечательная.
   - А как ты думал? Ребятки не побоялись зацепить мафию и ушли безнаказанно. Нас они, верно, держат за сопляков и, надо признать, что мы действительно по уши в дерьме. Я пока не докладывал шефу, но, думаю, радости доклад у него не вызовет. Давай-ка посмотрим, что пропало?
   Марио с трудом поднялся на ноги, его подташнивало.
   - Чем она меня так отключила?
   - Судя по тому, что ты так легко отделался - током. И, согласись, продумано здорово. Ты никак не мог не взять у неё контейнер, а он, скорее всего, был подменён. Я звонил в ресторан, их штатный курьер ещё не вернулся. Где-то по дороге они его перехватили и или оборудовали контейнер, или подменили своим.
   - А как они ушли? Всё же под контролем! Не духи же они, чтоб миновать наших внизу?
   - Да почти духи! На небо вознеслись!
   - ???
   - Улетели с крыши на парапланах, их уже нашли недалеко в скверике, там же и следы машины. Это прояснило только одно, что их сейчас трое: один параплан - одиночка, второй двухместный.
   - Но мы же готовы к такому повороту.
   - Да, днём. Но никто не думал, что сигануть с крыши можно и ночью. Да ребятки, что против нас играют, серьёзные, и пока первый ход остался за ними.
   Переговариваясь так с командиром, Марио проверял, что пропало из квартиры. Вскоре он обнаружил, что исчез кейс с прибором, оставшимся от отца. Никто в конторе не знал о его назначении, специалисты сочли его целеуказателем. На нём и вправду стоял лазерный прицел, но больше ничего понять о его применении не смогли. Второй такой прибор хранился у шефа и этот оставили Марио. Кроме прибора пропали только верхняя одежда и обувь Руте, но это и понятно - не могла же она выйти раздетой. Проверив компьютер, Марио успокоился - всё в нем оказалось на месте.
   Командир и Марио присели за стол, всё ещё носивший остатки следов Дня рождения Марио. Он заметил, что нет ещё и термоконтейнера с заказанным горячим. И, усмехнувшись, сказал:
   - Рутэ доотметит с друзьями мою днюху и... успешный побег. Не без юмора противник. Ещё и тут выпить успели. Может на отпечатки сдать бокалы?
   - Ну, если они так подготовились - это лишнее, вряд ли там кроме твоих и девушки что-то проерыщицца, - ответил командир. Запускаем машину поиска, деться им некуда, и примерная цель ясна. Но, надо признать, осложнили они нам жизнь по максимуму. Командир достал мобильник.
  
   Глава 6. Погоня
  
   Руте вылила минералку на спортивную шапочку Вивьен и натянула её мокрую на голову до подбородка:
   - Удовольствие много ниже среднего, но мокрая ткань блокирует радиосигнал, - сквозь шапку глухо проговорила она.
   - На какое-то время я незаметна для слежки, но, думаю, ненадолго.
   Виви стремительно вела машину по ночному городу. Вскоре столица осталась позади, и они свернули к одному из многочисленных хуторов в пригороде. Жизнь кипела в таких поселениях летом. Иногда хозяева наезжали в них и зимой, а некоторые жили и постоянно. Дом, к которому они свернули, оказался пуст.
   - Здесь мы пока и пообретаемся, - сказал Йэн. Это дом дальних родственников Айно, что плохо, к утру, контора вычислит все места нашего возможного пребывания и начнёт их прочёсывать. Чего, чего, а педантизма у наших соплеменников разве что чуть поменьше, чем у немцев. И они прекрасно понимают, что ты сбежала не для того, чтоб смотаться обратно за границу.
   Дом внутри напоминал филиал музея древностей. Руте привлёк муляж средневекового рыцаря-тевтонца во всём великолепии доспехов.
   - Йэн, Как ты думаешь, рыцарь уступит даме свой шлем? - спросила Рутэ, а сама уже снимала похожую на ведро конструкцию с забралом и щелью для глаз.
   Виви и Йэн застыли в недоумении, пока Руте примеряла бронированную кастрюлю на голову.
   - Ну, чего вы уставились? - утробно проговорила сквозь забрало Руте. Что мне, всю ночь сидеть как мокрой курице? Шлём гораздо лучше экранирует "клопа", чем мокрая шапка.
   Йэн захохотал.
   - А что - надевай остальное и в бой! Но шутки шутками, а соображаешь ты отменно. Кстати, что за идея, как ликвидировать датчик?
   - Идея простая: его микросхемы и провода металлические, и мы могли бы разогреть его в индукционной печи. Я бы потерпела, но, думаю, датчик прекрасно собьёт со следа Марио и компанию, и его лучше достать целым. Сейчас я свяжусь с врачом моей бывшей команды. Мы ладили друг с другом, и он не откажется приехать и помочь.
   Вивьен только открыла рот в изумлении.
   - Ничего себе подруга, я и не подозревала, что ты столько знаешь. Давайте к столу. Термоконтейнер остывает, а мы не участвовали в празднестве, в отличие от тебя, да и как ты будешь есть в этой кастрюле?
   Руте позвонила врачу, обрисовав ситуацию и как их найти, он согласился приехать, спросив, как она себя чувствует? Голос Руте через несколько отверстий в средневековом бургиньоте сильно его насторожил. Пока Йэн и Виви уничтожали деликатесную сёмгу в белом соусе со сложным гарниром, врач подъехал. Увидев Руте в таком маскараде, он поначалу слегка опешил и спросил:
   - Девочка, ты застряла в этом доспехе? Тогда это не ко мне, тебе нужен кто-то из автосервиса с болгаркой.
   Йэн обрисовал ситуацию и задачу из неё вытекающую.
   Врач, не снимая шлема с девушки, через откинутое забрало вынул специальным ланцетом горошину датчика из гайморовой пазухи и поспешил ретироваться, поняв всю опасность предприятия, в которое попал.
   Йэн спрятал датчик в металлическую коробку из-под чая, вернул бургиньот на место и предложил девушке выпить и закусить. Порции Марио заказал огромные.
   Вивьен отправили следить за обстановкой снаружи, а девушка и Йэн включили ноут и стали рассматривать копии фотографий сделанные в отсутствие Марио.
   - Смотри, - сказала девушка. Оракул на всех снимках стоит в стороне, а то, на фоне чего он снимался, легко узнаваемо. Разве что несколько из них я не знаю, остальное легко идентифицировать по фотографиям в интернете. Это места или массовых мероприятий, или отдыха вип персон. Это цели возможных терактов или ликвидаций. Но не это главное. Все эти места минированы взрывчаткой Оракула. Прибор, который мы прихватили, приводит её в действие. Я на всякий случай зарядила его и изучила насколько возможно. От сделан из видеокамеры но вместо объектива установлен какой-то излучатель можно прицелиться через видоискатель или лазерный прицел. Нажатие на одну из кнопок даёт мощный разряд аккумулятора. Луча не видно это или радиоимпульс, или скорее всего мазер.
   - Как ты догадалась об этом?
   - Смотри сюда! - Руте открыла фотографию.
   - Это лицо тебе знакомо? Йэн присвистнул. В зале ожидания столичного аэропорта сидел мужчина, на коленях которого лежал знакомый кейс с прибором, экспроприированным в квартире Марио. Руте, сглотнув подступивший к горлу комок, произнесла шёпотом:
   - Посмотри дату! И... я видела этого человека с этим кейсом незадолго до прилёта родителей в зале ожидания.
   - Это друг Оракула, фотограф. - помедлив сказал Йэн. Значит, он инициировал взрыв в аэропорту. Что ж, это в его вкусе. Сам - полное ничтожество. Как и Оракул, он любил мстить тем, кому завидовал. Но, Руте, мина может быть одним кирпичом или плитой пола. Как найти именно тот?
   - Тут всё просто - цель прибора на перекрестье диагоналей снимка. Смотри,- девушка открыла следующую фотографию - панораму стадиона в Грозном, с развороченной взрывом ложей правительства. Наибольшие разрушения были по центру снимка. На таком же снимке до взрыва в центре ложи возвышалась колонна поддерживающая перекрытия. Я не стану открывать тебе снимок теракта, в котором погибли родители - картина та же. На других фото при хорошем увеличении можно заметить, что кирпичи в центре снимков по фактуре поверхностей чуть-чуть отличаются от соседних. Все снимки Оракула не случайны, они - места, где можно сделать теракт в любое мгновение.
   - Девочка, я снимаю перед тобой шляпу! - Йэн сделал движение, будто приподнял несуществующий котелок. Нам это сильно облегчает задачу. Бунгало и домики охотников на снимках летние и зимние резиденции бывшего президента. Это по его распоряжению устранены многие наши друзья. Он снова хочет вернуться во власть. Представляешь, что за власть придёт с ним и его командой, не ставящей жизни людей ни в грош? Даже если бы твои родители остались живы, такой человек не может возглавлять страну. Его руки в крови и не по локоть.
   В дверях возникла Вивьен.
   - Господа шпионы, у нас скоро пожалуют гости. В столице захватили хозяина дома. Жена засиделась у соседей и, вернувшись, застала этот момент. Ей чудом удалось не попасться на глаза похитителям. Нужно уходить. Думаю, лучше разделиться. Я с датчиком отвлеку их на машине, а вы вспомните, как стоять на лыжах. Поторапливайтесь, уже светает.
   Прибрав в доме следы пребывания, все трое загрузились в джип, прихватив две пары хозяйских лыж с веранды. За руль сел Йэн и погнал машину по одному ему известному маршруту. У одного из съездов автомагистрали он затормозил, выгрузил из неё снаряжение и подозвал Рутэ. Виви сменив его, поехала дальше одна. Пешком они прошли несколько сот метров по обочине и свернули на неприметный просёлок, выходящий на магистраль. Встали на лыжи и дошли до небольшого лесочка на пригорке. На опушке наломали ветвей и оборудовали импровизированный НП. Через очень небольшое время по магистрали пролетела пара джипов, на одном из них Рутэ разглядела в бинокль номер Марио. Немного погодя, машины вернулись обратно. За одним на буксире тащился автомобиль Виви. Руте вопросительно посмотрела на Йэна:
   - Да, она уже давно в городе, - сказал тот. И вряд ли кто-то сумеет её там найти. В отличие от тебя, она не засвечена в этой стране. Клоп сработал! А нам пора поставить точку в этой истории. Другого случая, когда все, кто нам нужен, соберутся вместе, не представится. Идём.
  
   Глава 7. Точка.
  
   Рутэ и Йэн снова встали на лыжи. Мужчина пошёл впереди. По одному ему известным ориентирам. Вскоре они вышли к хутору или поместью на берегу озера. С небольшого холма вся усадьба лежала как на ладони. Даже сейчас зимой она производила замечательное впечатление. В центре огромного участка за глухим метра в три высотой забором, высился средневековый замок. Приглядевшись внимательно в бинокль, Руте поняла, что это стилизация, на самом деле - новодел. Однажды с командой девушка ездила на экскурсию в настоящий замок, у неё осталось в памяти лишь разочарование и впечатление крайнего неудобства жизни в таком сооружении. Назвать его домом не поворачивался язык. Там царили: мрак, холод, сделанные словно для циклопических существ неудобные лестницы и переходы огромные пустые залы и подобные склепам комнаты или скорее казематы тюрьмы. Возможно, что для нужд обороны это могло пригодиться, но для жизни? Здесь же, наоборот, архитектор всё продумал для людей, и стилизация под старину была лишь прихотью заказчика или данью моде. Вокруг замка стояли гостевые и хозяйственные домики, выдержанные в одном стиле. На площадке угадывалась под чехлами пара небольших вертолётов, а в озеро вдавался пирс приличной длины, по сторонам которого имелись слипы для спуска яхт, сами яхты стояли на стапелях, тоже зачехлённые. Вода у берега уже подёрнулась льдом. На спуске к пирсу ещё несильно разросшийся, но прекрасно спланированный лежал парк с беседками и причудливо разбегавшимися аллеями, центральная спускалась к воде несколькими маршами лестницы. Руте представила, какая красота тут летом, и лёгкая тень не то зависти, не то сожаления на миг набежала на лицо девушки, что не укрылось от спутника.
   - Хотела бы пожить, как президент? Заметь, построено на народные деньги, а с уходом с поста досталось "хозяину" за бесценок. Справедливо?
   - Конечно, справедливо. Кто едет, тот и правит. Стругацкие не к месту вспомнились. "Не достраивайте чужого, там живёт чужая душа, и удача отвернётся от вас". От этих не отвернётся они и фортуну приручат или купят. Нас никогда не поймут в Европе, а паче чаяния, в Японии, где людей уважают за то, что они создали, а не за то, что сумели "приватизировать", а попросту - украсть. Да, простые люди пресмыкаются там перед нашими новыми нуворишами, но в душе ненавидят их за не политые кровью и потом деньги, которые никогда не заработаешь праведным трудом. А этим плевать на всё, лишь бы такая жизнь не кончалась. Умри ты сегодня, а я завтра - вот их волчий закон. Зачем ты привёл меня сюда?
   - Мог бы и не приводить. Я, как и ты, не терял времени. Тот, кто обрёк на страдания и смерть наших близких и друзей живёт здесь. Если бы не моя предусмотрительность мы давно уже стали с тобой мишенями для охраны людоеда, но я не дал им такой возможности. На нас термокостюмы, а так давно уже тепловизоры охраны засекли бы нас. У меня может выиграть в карты шулер, и то вряд ли он останется жив. А тут мы играем на равных, вернее ни один из них после Оракула не сравнится со мной в мастерстве убивать и прятать концы в воду. Не нужно бы им трогать ни меня, ни тем более таких достойных людей, как твои родители. Они лицо страны и элита, а не эта шваль. Жаль, что мы не увидим их предсмертных мук и вообще не увидим ничего. А после нас тут и не останется ничего. Пришло ниоткуда и уйдёт в никуда. А может, ты хочешь сказать людоеду что-нибудь напоследок, я не удерживаю тебя. Могу лишь дать послушать, как сейчас он разговаривает с теми, кто проиграл нам?
   - Давай!
   Йэн вытащил из рюкзака специальный бинокль. Качество изображения и звука не гарантирую, но основное увидишь - сказал он, надевая на Руте наушники. Смешно, но это тоже идея Оракула. Хотя, будь мы ближе, рык услышали и так.
   Девушка взяла бинокль и навела на одно из готических окон. Её оглушило. Мужчина, в котором она с трудом узнала лощёного и холеного человека из телевизора или глянцевых журналов с перекошенным лицом бил без разбора двух пленников, привязанных к стульям. В одном из них она узнала Марио и судорожно сглотнула. Президент, тем временем, брызгая слюной и беспорядочно нанося удары пленникам ревел:
   - Вы понимаете, подонки, что сорвали не просто операцию. Вы провалили всю предвыборную кампанию, и я теперь не могу спокойно ни спать, ни есть, ни пить, пока эти люди на свободе. Они заряжены на месть и только дело времени, когда они её свершат. Никакая броня, никакие стены и охрана не спасут от них. Закопаю вас! Живьём!
   Руте отшатнулась, будто кричали на неё, и сдёрнула наушники с головы.
   - Ну что, желания ценой своей жизни спасти этих двоих не появилось? Да и не спасёшь ты их никак. С тебя снимут кожу с живой, но это не решит ничего. И главное - не изменит ситуацию для президента, и жертва будет напрасной. Их не спасти даже такой ценой. И тут на Руте словно снизошло видение. Она как наяву увидела окровавленную мать, шепчущую последние слова:
   - Постарайся простить их.
   И, отвечая матери, к изумлению Йэна она проговорила вслух:
   - Нет, мама, простить такое невозможно. Да зло не победить злом, но оно должно быть наказано. И, обращаясь к Йэну, сказала.
   - Что мы можем сделать - там охрана, забор и сам замок просто крепость?
   - Да, снимков этой вотчины практически нигде нет, расстановка сил неясна. Её не взять штурмом и ротой солдат, но я знаю её главный секрет. Оракул заложил в её цоколь тысячу своих кирпичей, я сам привёз их с секретного производства конторы. Дело только в том, что и мы с тобой окажемся в зоне возможного поражения. Там шесть тонн взрывчатки и она расположена в наиболее уязвимых местах здания. Но, не будь я Йэн, если подставлю свою шкуру под чужие грехи.
   Говоря это, он установил прибор Оракула на складной треноге, посмотрел в прицел, надел лыжи, предложив Рутэ сделать то же самое. Затем протянул руку к кнопке на приборе, но девушка перехватила её сказав:
   - Можно я сделаю это. Пусть это выглядит пафосно, но иначе получается, что я не при чём.
   - Да. Думаю я понимаю, что ты чувствуешь. Нажимай! Сколь верёвочке не виться! И давай-ка, Рутэ, переключать передачи не так, как в гонке с Виви.
   Она никогда так не бегала на лыжах в своей жизни. Тренированный Йэн немного приотстал. Взрыва они не слышали. Земля просто ушла у них из - под ног и они уже не видели своих кульбитов. Над местом, где стояли несколько минут назад, поднялось кроваво - чёрное облако, и только потом докатился чудовищный раскат грома. За мгновение до него Йэн толкнул девушку в снег, приказав кричать. Над лежащими на земле, прокатилась ударная волна ослепив и оглушив смерчем снега. Когда всё стихло, и с неба перестали сыпаться ветви, комья, пыль и ещё какие-то ошмётки, оба поднялись и с удивлением заметили, что у них нет лыж, шапок, рюкзаков со снаряжением, а Йэн держит в руках свои лыжные ботинки.
   - Репетиция страшного суда для меня, - усмехнувшись, сказал спутник девушки. Теперь некуда спешить, но ноги уносить отсюда нужно. Он обулся, и они по колено в снегу побрели в обнимку к дороге. Снег, насколько видели глаза, засыпал чёрный пепел. На дороге, как попало, стояли машины. Некоторые вмяло в отбойники автобана, из них выбирались люди, с недоумением озираясь вокруг. Они спрашивали друг друга: кто что видел, и что произошло? Все не замечая этого кричали. Йэн с Рутэ, взявшись за руки, побрели в сторону города, всё дальше и дальше уходя от страшного места. Говорить они не могли, и, когда встречная машина тихонечко оттеснила их к обочине, не сразу поняли, что произошло. Пока не открылась её водительская дверь, и, выскочившая девушка не повисла на них, повторяя как на автомате:
   - Живы, живы, живы ...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"