Над нами ласковое море и с двух сторон полоски берегов...
Морская стихия, дело интересное но опасное, это в принципе знают все, но вот как то сейчас от этого не легче.
Холодные волны сбиваются друг с другом, разваливаясь на стайки бурунов, но это там на верху, а тут все более прозаично.
В быстро промерзающем отсеке, продолжала собираться вода, насосы её конечно еще откачивали, но прибывала новая, соленая, забортная. Удивительно, на сколько хватает автономных батарей, ведь реактор был автоматически заглушен после взрыва. Я этого конечно не видел своими глазами, но точно знаю как должно было произойти в случае нештатной ситуации.
Нас не так много осталось, кто то обожжен. Пол лодки разнесло и сгорело. Повезло ли нам? Даже не знаю, скорее нет...Я прекрасно знаю что мы слишком глубоко, на такой глубине не работают спасатели. Шансов видимо нет.
Звук капающей на переборку воды, въедается в мозг каждым новым ударом. Нас осталось несколько, хотя какая разница, не выживет ни кто. Капли скатывались по плафону и маленькой струйкой срывались вниз.
Изможденный мужчина в тельняшке пытался что то писать сломанным карандашом в боевой листок.
Интересно а что случится раньше, кончатся регенерационные патроны и мы задохнемся или отрубятся насосы и мы утонем? Ох, какие не добрые перспективы.
Прости любимая, я неверно должен был выбрать какую-нибудь другую профессию, но я не мог. Ведь кто-то должен был идти защищать родину, рассекая мировые океаны в консервных банках. И этот кто -то видимо я.
Гул гидронасосов за переборкой стал спадать, а тусклый свет аварийного фонаря замерцал и совсем потух.
Последние выжившие остались без света, в холоде закрытого пространства, обреченного отсека-убежища, для последних єсчастливчиков".
Каждый думал о своем, кто- то еще на надеялся, вдруг спасут, вдруг получится. Кто- то не верил уже ни во что и тихонько молился.
Очень тяжело всё осознавать, и быть не в силах что то изменить.
Темнота окутывала холодное пространство, люди мерзли, задыхались и тонули одновременно.
Насосы вырубились вместе с остатками света. Кто- то пытался написать последнюю записку неровным подчерком в кромешной, сырой темноте. Каждый думал о своем, но вода всё прибывала.
Паника овладела молодым матросом он начал бросаться и биться в заклиненную дверь соседнего отсека. Но это было бесполезно, все это понимали, спасения не будет.
Ужас закрадывался у души моряков. Он прогрызал стену их суровости и готовности к худшему. Ужас хотел насладиться их последними минутами, ужас объял их и забрал себе...
Не могу сказать есть ли что то страшнее такого ожидания конца.
...осталась песня о просторе и воздуху всего на пять часов.