Молодой барин Петр Ворошин вышел на крыльцо, потянулся, вдохнул свежего воздуха и прислушался. Уже взошло солнышко, день обещал быть прекрасным. Со стороны реки доносился девичий смех и плеск воды. Это девушки крестьянки с бельем на реке. Петр оживился.
Там, непременно должна быть Ганка, он давно уже сох по ней. Петр поспешил к реке. Подойдя ближе, он стал быстрым шагом спускаться вниз, к деревянному мостику, по краю, которого, девчата стояли на коленях, засучив юбки, полоща белье. Увидев Петра, девушки завизжали и стали одергивать подолы. Ганка тоже подскочила и, показав свои красивые ноги, одернула подол.
- Барин, не уж то ты пришел помочь нам?- зазвенел ее голос.
- А, почему бы и нет? - ответил Петр, глаза его загорелись. Подойдя к Ганке, он схватил ее за руку.
Ганка стала вырываться и, махнув мокрым полотенцем, поскользнулась и плюхнулась в воду, ненароком, потащив за собой Петра. Раздался дружный девичий смех. Утренняя прохладная вода взбодрила тело барина. У мостика было не глубоко, Петр, вскочил на ноги, помог подняться Ганке и прижал ее к себе. Лицо Ганки оказались близко, близко, он услышал ее дыхание, мокрая кофточка обтянула ее пышную грудь. Она смотрела ему в глаза, Петр растерялся. Впервые растерялся перед ней и отшатнулся. Он опустил свои руки, сделал шаг назад, измерив взглядом девушку и, внезапно запрыгнув на мостик, быстрым шагом направился прочь. Ноги его тряслись, сердце билось так, что казалось, вот - вот выскочит из груди. С него текла вода, оставляя след на мостике. Наступило тишина, девчата в недоумении смотрели то на Петра, то на Ганку. Не оглядываясь, Петр поднялся по небольшому склону наверх и скрылся.
Молодой барин шел к своему дому, как завороженный, он даже не заметил, что навстречу ему вышел из имения отец, барин Федор Акимович. Столкнувшись с ним, Петр вздрогнул от неожиданности.
- Что сынок, как всегда у тебя интерес к крестьянским девкам? -
Отец кивнул в сторону реки и двинул сына пальцем в голову.
- Нешто, искупали? Позор, какой - добавил отец.
С реки опять доносился девичий смех. Это толстуха Настя нарушила тишину. Она помогла Ганке вылезти из воды, и девушки опять засучив свои подолы, принялись за белье, громко, переговариваясь.
-А зачем он приходил? - кивнув головой в сторону ушедшего Петра, спросила Настя.
- Хотел освежиться - ответила ей, болтливая Стешка.
Раздался опять дружный смех.
- Вишь, как смеются над тобой, оболтусом - говорил отец Петру.
- Бояться они должны тебя, а значит уважать -
Федор Акимович опять пальцем ткнул сына в висок.
- Да ладно тебе, бояться. Что я зверь, что ли? - отдернув голову в сторону, ответил Петр и пошел в дом.
- Нет, ты не зверь, ты посмешище - закричал ему в след отец. Но Петр его не слышал, перед его глазами была картина, которую он только что пережил на реке. Ганка, красавица Ганка в его объятиях, ее глаза, грудь, его ощущения.
-Господи, что она со мной делает? - думал он.
Целый день Петр ходил сам не свой. Если раньше ему было достаточно ее взгляда, то теперь ему хотелось прикоснуться к ней и ощутить не преодолимую тягу к ее женскому телу. Снова пережить сладостное замирание сердца, как там, на реке.
Как только стало смеркаться, он незаметно вышмыгнул из дома и направился к избе бабы Авдотьи в конце села, где каждый вечер собиралась крестьянская молодежь. Спрятавшись за зеленью кустов, он стал всматриваться в темноту и прислушиваться к голосам, доносящихся со сходки. Ему так хотелось выйти из своего убежища, но вспомнив слова отца, Петр не двигался с места. Ведь, действительно, он не какой - то там холоп, а самый настоящий барин.
Петр видел Ганку почти каждый день. Ее мать работала у них в усадьбе прачкой и девушка приходила помогать ей. Ганка была среднего роста, с длинной темно-русой косой, как ему казалось, с необыкновенными карими глазами, в которые он не мог смотреть, так как не выдерживал их взгляда. Он часто выбирал моменты, когда не было по близости его родителей, останавливал ее и заводил разговоры с ней ни о чем, лишь бы постоять рядом. А потом не мог заснуть по целой ночи, ворочаясь с боку на бок, перебирая мысленно их разговор, вспоминая каждое ее слово и, переживая, что он выглядел перед ней недостойно. Его это мучило, сон не шел к нему до самого рассвета. Петр был очень воспитан и привлекателен внешне. Его огромная шевелюра темных курчавых волос спадала на лоб и, ему часто приходилось откидывать ее движением головы, назад. Глаза у него были серыми, он был худощав, ростом выше среднего. Характер у него был мягкий, как у его матушки, Натальи Владимировны, которая не чаяла в нем души и называла его Петрушей, чем раздражала отца, Федора Акимовича.
- Какой он тебе Петруша? - рычал тот.
- Уж на девок заглядывается, а ты все Петруша. Двадцать уже. Какая дочь в соседней усадьбе Миколы Кузьмина Анютка? И красавица и умница. Так нет, наш оболтус пялится на Ганку голодранку. Не бывать этому - начинал кричать барин и стучал кулаком по столу. В такие моменты, все домочадцы старались убраться с глаз долой.
Сердце Петра ныло за Ганкой днем и ночью. Всегда, после шума отца, он старался откидывать мысли о своей любви. Иногда он даже верил, что сумеет забыть свою Ганку, но, сегодня он вдруг понял, что девушка повзрослела и потянула его к себе с новой силой девичьего обаяния. Петр окончательно потерял голову.
Постояв в темноте и поразмыслив, молодой барин вдруг резко повернулся и зашагал к своим конюшням. Выбрав самого статного скакуна и, оседлав его, он чинно направился опять к сходке. Там уже развели костер, который осветил всех присутствующих. Все галдели, кто - то старался разыграть гармошку. Петр подъехал ближе, его сразу заметили и шум стал затихать. Барин оглядел всех и, заметив свою ненаглядную, спрыгнул с коня.
- Разрешите к вам присоединиться - проговорил Петр и направился к бревну, на котором сидели ребята. Конь, фыркнув, отошел в сторону.
Ребята сразу повскакали, уступая место барину.
- Так не пойдет, я с вами - барчук указал всем на бревно. Все сели послушно обратно.
- Вот скука одолела, решил к вам податься - заговорил Петр, чувствуя на себе взгляд удивленной Ганки, но глянуть на нее не решался, что - бы, не выдать своего смущения.
- Вам ли Петр Федорович скучать? - удивился Прошка, самый смелый и болтливый из всех хлопцев.
-А, что, я не могу скучать? - удивленно переспросил барчук.
- Не иначе, как приглянулся кто, вот вы и заскучали - весело подхватил другой хлопец. - Но мы в обиду никого не дадим, так и знайте. Не посмотрим что...... - голос запнулся на полуслове.
- Ну, почему, именно в обиду? - возмутился барчук.
- А, потому, как жениться вы на крестьянке не будете - ответил все тот же голос.
Петр поднял глаза на Ганку и моментально, покраснел. Девушки сидели на бревне напротив. Их от ребят отделял костер, который все разгорался и разгорался. Лица у всех казались красными от пламени и поэтому, смущения барина никто не заметил. Наконец разыгралась гармонь. Гармонист затянул какую - то печальную песню и все притихли, слушая его голос и уставившись на огонь. Голос был протяжный, печальный, его подхватил кто - то из девушек. Песня оказалась очень длинной. Петр, исподтишка, поглядывал на Ганку. Ему казалось, что краше ее среди девчат никого нет.
- Наверное, все ребята на нее только и пялятся - думал он.
Наконец, песня закончилась. Еще, какое - то время стояла тишина. Затем, вдруг резко защебетали девчата.
- А, давайте в пляс? - предложил кто то. Тут же подхватились и остальные. Баянист заиграл плясовую. Ничуть не стесняясь барина, молодежь стала отплясывать под звонкий смех и смешные напевы. Петр взбодрился, он стал чувствовать себя непринужденно, на душе у него стало веселей. Его, как будто не замечали. Увидев, что ребята стали садиться после танцев рядом с девчатами, он тоже, незаметно подсел к Ганке. Опять она оказалась совсем рядом, опять его охватило волнение.
- А, давай убежим отсюда? - предложил он ей, наклонившись к самому ее уху.
Девушка кинула на него любопытный взгляд.
- А, давайте - ответила она. Только вы идите первым, к реке, а я незаметно ускользну. - Ждите меня там -
Петр отсел от Ганки, в его душе заиграла радость. Некоторые пары стали отделяться от сходки и исчезать в темноте ночи. Петр, немного посидев, тоже встал и направился к своему скакуну.
- Что барин, никто тебе не люб? - послышался девичий голос ему в след и хихиканье.
Петр повернулся и махнул рукой, дескать, пора ему. Он запрыгнул на скакуна и медленно поехал в назначенное место. Просидел он там, чуть ли не до рассвета, Ганка не пришла. Не пришла она и на следующий день в усадьбу помогать матери. Петр загрустил.
- Не люб я ей - сердце его сжималось от этих думок. Он потерял аппетит, стал рассеянным, задумчивым. Ганка все не появлялась.
- Что с тобой Петруша? Не заболел - ли? - волновалась мать, Наталья Владимировна.
- Поел бы. Совсем осунулся. -
Петр отмахивался и уходил с глаз долой. Но мать не проведешь. Догадывалась она о причине его грусти и в душе жалела его.
Стал барчук каждый день ездить верхом на то самое место, куда Ганка звала. Сядет и часами смотрит на воду.
- А вдруг придет? А вдруг надумает? -
И надумала. Пришла на третий вечер. Подкралась так незаметно и села поодаль. Петр даже вздрогнул, как увидел ее.
-Дождались барин? - спросила она тихо.
- Я все думал не придешь, а вот уходить не хочется, жду. А вдруг? - тихо ответил тот.
Ганка встала с места, подошла и села с ним рядом.
-Боюсь я вас барин, не раз слышала, как ваш папенька угрожал вам по поводу меня. Не будет нам счастья - она посмотрела ему в глаза.
- Люблю я тебя Гана, ой как люблю, мочи нет терпеть - проведя рукой по ее руке, сказал барчук. Внезапно он повернул ее к себе и прильнул к ее губам своими губами. Он ждал с ее стороны сопротивлений, но они не последовали. Его, затянувшийся поцелуй опьянил их обоих. Ганка нежно отпрянула от него и сказала:
- На погибель мою ваша любовь Петр -
Она встала и пошла на пригорок, а Петр остался сидеть на месте.
- Приходи завтра Ганка, я буду тебя ждать - крикнул ей в след барчук. Губы его горели, тело трясло мелкой дрожью. Ганка, не оглянувшись, ушла. Она шла и плакала. У нее подкашивались ноги, она не хотела уходить, но она знала, что у этой их любви нет будущего.
Михайловка
Напрасно Петр ждал Ганку несколько вечеров подряд. Она не приходила. Он заглядывал и на сходку, крадучись. Не было ее и там. Совсем загрустил Петр, да и спрашивать кого либо, он не решался, боялся разгневать отца, барина Федора Акимовича. Петр целыми днями бродил, как неприкаянный. Он тосковал и все ломал голову, что могло случиться. Однажды ранним утром, он, прогуливаясь на лошади в дальней роще, повстречал подругу Ганки, Стешку. Она насобирала полную корзинку грибов и шла домой. Увидев барчука, Стешка испугавшись, резко свернула в сторону и хотела улизнуть. Петра это насторожило, он в два прыжка догнал девушку и, спрыгнув с лошади, затронул ее разговором:
- Ну, что красавица, с удачей тебя. Вон сколько набрала, целую корзину -
Стешка, испуганно спрятала корзинку за себя и попятилась назад.
- Да, ты не бойся - улыбнулся Петр.
-А я и не боюсь. Чего мне бояться? - Стешка замялась.
-Дело у меня есть к тебе - сказал Петр и приблизился к девушке.
- Если вы по поводу Ганки, то я ничего не знаю - отчеканила Стешка.
Петр повеселел, в его душе вдруг затеплился огонек.
-Она что - то знает. Неспроста - же испугалась меня - подумал он.
Он достал из кармана серебряную монету.
- А так? - Петр протянул монету Стешке.
У Стешки заблестели глаза, она чуть не выронила свою корзинку. Ей сразу на ум пришли надуманные наряды, которые она теперь может купить себе. Она выхватила из рук Петра монету и бросилась бежать, крепко сжав монету в кулаке. Потом, опомнившись, остановилась и, оглянувшись на Петра, крикнула:
- У деда своего твоя Ганка, в Михайловке. Но я тебе ничего не говорила барин - и опять со всех ног помчалась прочь.
Петр улыбнулся ей в след. С его плеч свалился огромный груз. Он развернул лошадь и направился в имение.
Село Михайловка, о котором говорила Стешка, от их поместья на приличном расстоянии, на лошади часа два езды. Петр, во что бы то ни стало, решил посетить Михайловку сегодня - же. Он привел себя в порядок и, убедившись, что барин отец отвлекся по своим делам и отбыл из дома, оседлал своего скакуна и отправился в дорогу через лес. Так он рассчитывал укоротить путь, да и навстречу ему никто не попадется. Ехал он часа полтора, когда за деревьями замелькали избы Михайловки. Село находилось в низине, оно раскинулось вдоль реки, как на ладони. Петр остановился и огляделся.
- А где искать? - вдруг заволновался он, ведь, он даже не спросил у Стешки имени деда Ганки. Внезапно он услышал шум со стороны леса. Он повернул голову и увидел ватагу мальчуганов, которые, видимо, играли в догонялки. Один из сорванцов спотыкнулся и упал, а все остальные, вместо того, что бы помочь ему встать, начали бить его палками. Мальчуган сначала молчал и Петр думал, что это понарошку, но когда мальчишка закричал от боли, Петр сорвался с места и с криком помчался спасать сорванца. Увидев барчука, мальцы разбежались в разные стороны, встал с земли и тот, которого били. Он, испуганно озираясь, тоже было рванулся бежать, но Петр схватил его за руку. Мальчишка заревел и стал вырываться, отдергивая руку.
- Мы играем - завопил он. Из-за кустов показались растрепанные и чумазые лица сорванцов, они тоже в один голос завопили:
-Отпустите его барин, мы играем -
- Что же это за игра, все на одного? - улыбаясь, спросил Петр.
Мальчуганы насупились и стали переглядываться между собой.
Петр отпустил парнишку и сел на траву.
- Кто мне поможет, тому будет вот это - он достал из сумки салфетку, расстелил ее и стал раскладывать на ней еду, которую он прихватил с собой на всякий случай. Мальцы тут же начали подтягиваться к барину, не отводя голодных взглядов от еды, которой было не так уж много. Петр достал нож и стал резать на кусочки вареное мясо, хлеб и два огурца.
- Всем поровну и аккуратно - приказал он и пригласил ребятню к " столу". Ребятня мигом расселась вокруг. Петр стал каждому раскладывать по порции. Самому ему не хватило, но он от этого не расстроился. Ребятня грязными руками хватали еду и второпях, глотали, почти не разжевывая. Смели все сразу и уставились на Петра.
- А чем мы можем вам помочь? - наконец спросил один из них.
-Я ищу одного старика, которого, я никогда не видел и имени его не знаю. Знаю только то, что сбежала от меня к нему моя невеста. Вот я теперь ее ищу - барин посмотрел на мальчуганов вопросительным взглядом.
-А, почему сбежала - то? Били вы ее, что ли? - спросил тот, что постарше.
Петр задумался, он понял, что не так начал разговор. Он совсем забыл, что у ребятни барин - это их хозяин, он имеет право наказывать своих крестьян.
- Ну, почему сразу бил? - возразил Петр.
- А тогда, что ж? - все допрашивал паренек.
- Тебя как зовут? - спросил барин интересующего мальчугана.
- Сенькой - ответил тот.
- Так вот Сенька, полюбил я ее, а она сбежала - оправдался барин перед мальчуганом.
- Барин бедных не любит, он их бьет и голодом морит - ответил Сенька. Ребятня, стоящая рядом с ним, стала пихать его в бок. Тот грозно посмотрел на Петра.
- А тебя как зовут? - обратился Петр к одному из тех, что пихнул.
- Тимоха я,- тихо ответил тот.
- Так вот Тимоха, даю тебе честное слово дворянина, не вру я. Люблю я ее, очень люблю, вот и ищу. - Петр опустил голову и из под лобия посмотрел на ребят.
- А давно сбежала? - спросил Тимоха.
- Да уже недели две, как сбежала - заверил барин.
Ребятня вслух начала поименно перебирать всех стариков, живущих в их небольшом селе и, не остановившись ни на ком, спросили:
- А, как зовут вашу невесту, хоть это ты барин знаешь? -
- Ганкой ее зовут - подняв голову, сказал Петр.
Все, как один посмотрели на Костюка, самого маленького растрепыша.
- Да какая Ганка невеста? - удивился Костюк. Дед мой, Афанасий слег, вот она и приехала, ее тетя Фрося прислала присматривать за ним.
- Фрося, говоришь? - Петр оживился. Их прачка Фрося и есть.
- А где можно увидеть Ганку? - радостно спросил барин.
- Днем она с девками в поле на сенокосе, приходит поздно.
- Спасибо Костюк - барин протянул мальчугану свою руку и пожал ее.
-А ты кто деду Афанасию? - спросил он.
- Я сирота, живу с дедом, он у меня хороший, добрый. -
- А хата ваша где? - обрадовано, поинтересовался барчук.
Мальчуган начал указывать пальцем на самую последнюю избу села.
- Я, вам премного благодарен сорванцы - сказал Петр и дал каждому из них по одной копеечной монете. Ребятишки весело защебетали и, не попрощавшись с барином, помчались в село.
-Похоже, к нам кто - то едет - крикнула Маришка.
Девушки сразу прекратили забрасывать вилами сено на скирды и, приложив ладони ко лбу, стали всматриваться в приближающегося к их рабочему стану всадника на коне.
- На молодого барина похож, на Петра - добавила Дарья.
Ганка сразу спряталась за скирд. Тело ее так затряслось, что она потеряла дар речи, она сползла на землю, из ее глаз ручьем полились слезы. Ганка страшно скучала за ним и, молила Бога успокоить ее сердце. Забыть Петра она не смогла.
Петр не стал подъезжать слишком близко. Он остановил коня и, спрыгнув на землю, сел на нее. Подняв соломинку, он стал жевать ее передними зубами, не спуская глаз с девушек. Уж очень ему хот елось увидеть свою любимую Ганку.
- Девки, он кого - то высматривает - отметила Маришка.
- Похоже - подтвердила Дарья.- И чего ему надо? А может это барин наш, Федор Акимыч послал его, за нами поглядывать, что бы мы старались лучше? Странно все это как то -
Поговорив немного, девушки снова принялись за работу. Ганка посильнее натянула на глаза косынку, что - бы никто не заметил ее заплаканных глаз. Все они, косились в сторону появившегося незваного гостя. А гость продолжал сидеть и наблюдать за ними. К полудню, когда начало сильно припекать солнце, девчата побросали вилы и направились под соломенный навес. Под навесом все разложили свою провизию и начали есть. Гость не уезжал, он лег на спину, накрыл шляпой лицо и, как будто замер. Лошадь щипала солому и отошла от него на приличное расстояние.
- А давайте позовем его - предложила Маришка. - Жалко, обгорит бедняга-
- Давай, позовем - поддержали ее остальные.
- Эй, молодой, красивый. Иди к нам - с хохотом подхватили девчата.
Петр не шевелился.
- Не случился ли с ним удар? - забеспокоилась Ксюха.
- А ты иди, посмотри - приказала ей Дарья.
- Не надо - вдруг вставила свое слово Ганка. - Это ко мне. -
Все моментально затихли, а Ганка, поправив волосы на голове и, отряхнув платье, вышла из - под навеса и медленно зашагала к Петру.
Петр, действительно лежал, не шевелясь, Ганка даже забеспокоилась. Она подошла к нему, наклонилась и убрала с его лица шляпу. Петр спал. Спал впервые после нескольких бессонных ночей. Ганка погладила его по волосам, он отмахнулся и, коснувшись ее руки, подскочил и сел. Ганка тоже села рядом с ним.
Они долго молча, смотрели друг другу в глаза. Потом вдруг обнялись.
- Зачем ты приехал, горе мое - произнесла, наконец-то Ганка.
-Я не могу без тебя жить - тихо прошептал в ответ Петр.
- Ничего себе Ганка, глядите, кому голову заморочила - проговорила Маня.
Маня слыла красавицей среди девчат в Михайловке.
- И такое расстояние преодолел, и не прячется от нас. А она то, тихая, скромная, а на тебе-
Маня с завистью смотрела в их сторону.
-А ты не завидуй. Не хотела бы я оказаться на ее месте - проговорила Нюшка. - Плохо все это кончится. Федор Акимыч, как черт, узнает, загубит девку.
Все замолчали.
- Вот и сбежала она с глаз долой. А то, все, дед, дед. Вот тебе и дед. А почему она Ганка? Имя - то какое? - неугомонно трезвонила Нюшка.
- Молдаванка она, вот и Ганка - сказала Глаша и все дружно засмеялись.
Услышав смех девчат, Петр с Ганкой расцепили объятья.
Ганкина мать, Ефросинья, действительно, имела корни в Молдавии. Ее прадед был родом оттуда, но, как он приблудился в эти края, уже никто и не помнил.
- Иди домой Петр. Я допоздна здесь буду - сказала Ганка.
- Я завтра приду - ответил барчук. Девушка, ничего не ответив, встала и пошла обратно на рабочее место. Полежав еще немного, и Петр поднялся. Он свистом подозвал к себе лошадь, взял ее за узды и направился к лесополосе. Через какое - то время, он исчез из вида.
Ганка еще не успела хорошо сдружиться с новым коллективом и, поэтому, ей никто не задавал вопросов. Но с той поры, к ней стали относиться по другому. Кто-то побаивался, кто - то жалел, находились и завистники. Судя по тому, что она ничем не выделялась от подруг, ходила в таком же поношенном сарафане, было ясно, что денег она с него не берет, а значит, ничем ему не обязана.
К вечеру за девчатами приехала телега. Уставшие от работы, девчата засобирались домой. У села, Ганка первая соскочила с телеги, так как ее изба была крайней. Она помахала рукой и направилась к своей калитке. Во дворе ее встретил Костюк.
- Гость у нас - доложил он.
- Какой гость? - испугалась девушка.
- Большой. Сам барин, но ты его не бойся, он добрый . Тебя ждет. - Костюк улыбнулся. У Ганки отлегло от сердца. Она, было, подумала, что сам барин, Федор Акимыч прибыл, что бы наказать ее за разговоры с Петром. Ганка вошла в избу. На печи лежал дед Афанасий, а возле печи, на лавке сидел Петр. Как только Ганка вошла, Петр подскочил.
- Мы тут беседуем - стал оправдываться дед.
- Повезло, говорю, что ты к нам явилась. Хоть, образила нас с Костюком -
- Да ладно тебе деду - отмахнулась девушка.
Она достала из печи чугунок и вышла в сени. Петр выскочил за ней. В сенях они поцеловались. Затем Ганка вышла во двор и спустилась в погреб. Из погреба она вынесла пол чугунка картошки и крынку с солеными помидорами.
- Кормить надо - отчиталась она перед Петром.
- Вот дождусь темноты и домой - проговорил барчук.
- Не жди темноты, езжай сейчас, огородами и в лес - возразила Ганка. - А то буду волноваться. - Она улыбнулась ему.
- А чего ты ждал то меня? - спросила она.
- Соскучился - ответил Петр.
-Ну, ладно, иди - она указала ему на калитку, ведущую в огород.
Петр еще раз поцеловал девушку и направился в указанном направлении.
- О чем говорили, деду? - спросила Ганка, зайдя в избу.
- Да, так, о том, о сем. Но больше о тебе. Говорит, любит тебя, жить не в мочь - ответил старик, переваливаясь на другой бок.
- Как узнает Федор Акимович, так и избу спалит вместе с нами. Злой он очень. Нельзя Петру сюда носа совать - ответила Ганка, вздохнув.
- Твоя, правда. Вот и не знаешь радоваться и плакать, что сам барчук на тебя глянул. Не смелый он больно, мягкий - простонал старик Афанасий.
- Вот и я о том же - Ганка вышла во двор и стала разводить огонь, что бы сварить картошку, а у самой слезы глаза застлали.
- Хороша любовь. Кабы, был он мне ровней, и горя не было - бы - думала она.
Как совсем стемнело, под окнами Ганки зазвенел девичий смех и говор.
- Ганка - звали подруги. - Выходи -
Неподалеку от избы деда Афанасия вечерами собиралась сходка. Жгли костры, пели песни, плясали. Несмотря на трудный рабочий день, молодежь находила время и силы на гулянья.
- Иди, иди - подбодрил девушку Афанасий. - Молодая, гляди и приглянется какой, и забудешь своего знатного ухажера -
Ганка кивнула головой в знак согласия. Она достала из старого сундука чистый сарафан, причесалась, распустив свою длинную косу и, вышла на улицу. С подругами она повеселела. Ее уже заприметили Михайловские ребята. Особенно, не спускал с нее глаз Селантий, сын кузнеца. Парень он видный, девки так и таяли перед ним. Высокого роста, черноглазый, темноволосый, крепкого телосложения. Одет он был лучше других парней, видно, что зажиточный. Селантий подсел к Ганке и начал шептать ей на ухо:
-А правда, что к тебе нынче молодой барин приезжал на поле и вы с ним целовались? - Ганка сделала грозное лицо и грубо так:
- Врут тебе все. На кой я ему, не ровня мы -
-Вот и я думаю, что врут - довольно улыбаясь, произнес Селантий. - Баре на крестьянках не женятся
- Чего ты заладил, как попугай - прорычала Ганка. - Не женятся, не женятся. Без тебя знаю - Ганка отодвинулась от Селантия. Но он не собирался униматься. Он придвинулся к ней еще ближе.
- А я женюсь на тебе Ганка. Я сразу тебя заприметил, сердце ты мое затронула. Ты красивая, работящая, ласковая, душевная - он тронул ее за руку, заглядывая ей в лицо.
- Все перечислил? - улыбнувшись кривой улыбкой, спросила Ганка.
Тут к ней подскочили подруги и потянули в круг на плясовую. Девушка того и ждала, она заскочила в круг и начала отплясывать, маша платком. Селантий не сводил с нее влюбленных глаз. Ганка танцевала, а глаза ей застилали слезы. Она думала о Петре, о его поцелуе и о том, что он никогда на ней не женится. И, чем сильнее боль ела ее сердце, тем веселее и задорнее она выплясывала, чтоб никто не заметил ее печали.
-А чем Селантий не жених? Вот выйду за него замуж, нарожаю,
детишек и забуду Петра - успокаивала она себя мысленно. Селантий, как чувствовал ее мысли, он тоже выскочил в круг и начал отбивать и ногами и руками. Как только музыка затихла, Ганка резко развернулась и пропала в темноте ночи. Она убежала задворками домой. Дед с Костюком уже спали. Она тихо расстелила себе на топчане постель, разделась и притихла, уставившись в потолок. Сон долго не брал ее. Она слышала, как под окном топчется Селантий, но выйти к нему не решилась. Ганка думала о Петре.
На следующий день Петр опять собрался к Ганке. Он попросил кухарку собрать ему больше харчей в сумку, приложив к своим губам палец.- Мол, никому ни ни -
И, как только дело пошло к вечеру, отправился в Михайловку. Прямо у самого конца леса, к нему вышла Ганка, сама.
- Что-то случилось? - забеспокоился барчук.
- Нет, ничего. Просто не хочу, что бы судачили о тебе. Ты наделал много разговору из ничего. Я не хочу, что бы тебя видели.
Петр привязал лошадь к дереву и, они сели на поваленное сухое бревно.
- Как нам быть? - начала свой вопрос девушка.
- А, что, как нам быть? Скажу я правду отцу и будь, что будет - тихо ответил Петр.
- Так - то оно так, тебе ничего не будет, а где окажусь я? Не известно. - Зашептала Ганка.
- Погодь пока, не говори, может, что надумаем дельное - она повернулась к Петру и, обняв его за шею, начала целовать его. Так они, обнявшись, просидели часа два. Им была легко на душе и радостно. Вдруг, Ганка резко стала собираться домой.
- Постой - сказал Петр. Он полез в карман и, достав из него несколько серебряных монет, протянул их девушке.
- Это еще зачем? - возмутилась она. - Мне ничего не надо -
- Это не тебе, пусть будет Костюку, совсем оборванным ходит. Купи ему, что ни будь из одежды - Петр сжал монеты Ганкиной рукой.- И, вот еще - он подошел к лошади и, сняв с нее сумку, протянул Ганке.
- Поешьте, как следует-
Он не видел в темноте, как покраснела девушка, но сумку взяла. Уж слишком надоела им картошка, да сухой хлеб. Она представила, как обрадуются дед с Костюком.
- Спасибо, милый - произнесла она и поцеловала Петра в щеку.
-Э, так не пойдет - зашептал он и, притянув к себе Ганку, поцеловал ее затяжным поцелуем, от которого они оба опьянели. Наконец, освободившись от объятий барчука, Ганка пошла домой. Петр проводил ее взглядом и, когда она исчезла из вида, сел на лошадь и направился к себе. Поехал он не через лес, а по объездной. Так как луны не было видно, кругом стояла непроглядная мгла. Петр вернулся домой далеко за полночь. Его ждали дворовые и не закрывали без него ворота на засов.
- Где ты шатался вчера допоздна? - спросил его за завтраком Федор Акимович.
Тут сразу вставила свое слово мать, Наталья Владимировна:
- Петруша гулял. Ты, что молодой не был? -
Как только барин услышал имя Петруша, он изо всех сил ударил кулаком по столу и закричал, что есть мочи:
-Сколько можно говорить, какой он тебе Петруша? Он Петр Федорович Ворошин, вот пусть и ведет себя достойно этого имени. -
Мать испуганно, перекрестилась.
- Что ты отец шумишь, опять? - спросил Петр. В его голосе слышалась доброта вперемешку с печалью. Отец немного обмяк.
- Я тут сынок встретил хорошего человека, давнего моего знакомого. Он дал мне дельный совет, отправить тебя на учебу в Москву. Пора становиться настоящим дворянином. Как вернешься, будем Анютку сватать. Хватит болтаться, да за голодранками ухлестывать - заговорил барин, не повышая голоса. Мать ахнула и всплеснула руками.
- Чего ты надумал старый? Какая тебе еще учеба нужна?
- Не мне, а ему, нужна - барин ткнул пальцем в сторону Петра.
- А на кого мне учиться, батя? - Взволнованно спросил сын.
- Научат тебя всем этим руководить - отец обвел вокруг руками.
- Стоит ли ехать куда - то, и так все ясно - ответил барчук.
- Поговори мне еще. Сказал учиться, значит учиться. Документ выдадут тебе грамотный, да и Анютка будет готова под венец - отец обтер сальные губы полотенцем и улыбнулся.
- Не хочу я, твоей, Анютки - выпалил Петр.
-Поговори мне, поговори. Я знаю, кто тебе нужен. Все о Ганке, голодранке мечтаешь? - он вопросительно глянул на сына.
- Может, и мечтаю - ответил Петр, покраснев.- Или Ганка, или никого мне не надобно -
- Ишь, как красна девка краснеет. А нет больше твоей Ганки, уж более недели, как померла - ехидно, с издевкой сказал барин.
Петр чуть не подавился.
- Как померла?- Наталья Владимировна вытаращила глаза на мужа.
- А так, померла и все - дразнил сына отец.- Уж неделю, как померла -
- Петр вздохнул - он только вчера видел свою ненаглядную.
- Так вот, даю тебе один день на сборы и айда в Москву. Я уже договорился - отец стал наливать себе вина в стакан. Петр притих, а мать запричитала. Петр представил заплаканные глаза Ганки и сердце у него защемило.
- 2-
Утро следующего дня выдалось пасмурным и не приветливым. Петр не спал, почти, всю ночь. Настроение у него было поганым, на сердце давил тяжелый груз. Ему хотелось закрыть глаза и бежать и бежать без оглядки из своего дома, и никогда не возвращаться обратно. Накрапывал мелкий дождик. Петр вышел во двор. Его так и тянуло в Михайловку. Убедившись, что никто за ним не следит, он сел на коня и направился в Михайловку через лес. Пока он ехал по лесу, дождь припустил, что есть мочи. Казалось, он лил сплошной стеной, но Петр не торопился. Он, будто бы и не замечал его. Он понимал, что с отцом они никогда не найдут общего языка и, вечно его Ганка ждать не будет.
Как только Петр выехал из леса, дождь прекратился, пропали тучки и выглянуло солнышко. Барчук спустился к избе деда Афанасия и, спрыгнув с коня, вошел во двор. Он подошел к двери и постучал в нее. На стук выглянул Костюк.
- А, это ты барин? - потягиваясь, сказал он. Видно было, что Петр разбудил его.
- Ганку позови - попросил барчук.
- А ее нет, она в поле с утра. Теперь промокла, небось, насквозь - Костюк улыбался. Петр, на этот раз, был не особо приветлив, он резко развернулся, вышел со двора и, сев на коня, направился в поле. Костюк, навалившись на плетень, стал смотреть ему в след.
- Вот влюбился, что и дождь ему нипочем - проговорил он сам себе.
До стана, барчук добрался очень быстро, он ехал не по дороге, которую размыло, а по скошенному полю. На стане никого не было, Петр зашел под навес, сел на солому и, обхватив голову руками, уставился в землю. Дул теплый ветерок и сильно пахла свежескошенная солома. Вдруг он почувствовал чье - то прикосновение и обернулся. За спиной стояла Ганка.
- Я знала, что ты придешь, не смотря на дождь - сказала она, улыбаясь.
Петр посмотрел на Ганку ласково и печально.
- Что - то случилось? - забеспокоилась девушка. Она присела с ним рядом на солому.
- Случилось - ответил Петр, кивнув головой. Ганка опустила голову. Вдруг Петр с силой притянул девушку к себе и затем повалил на солому. Она не сопротивлялась, она желала этого и это случилось.
-Я, убью его - заявил себе под нос Селантий.
-Чтоб он не путался под ногами и, не портил жизнь его любимой Ганке. -
После того, как пошли разговоры о том, что барчук запал на Ганку и открыто бегает за ней, Селантий выследил их. Он просидел битый час в укромном месте и, не дождавшись пока те выйдут из-под навеса, зло ударил кулаком о бревно, на котором сидел.
- Я убью его - повторил он и пошел прочь.
Петр с Ганкой просидели под навесом до самой темноты. Он не смог сказать любимой, что отец отправляет его учиться, не понятно на кого, так как твердо решил никуда не ехать. Ганка, как всегда проводила его до леса, и когда скрылся из виду, долго прислушивалась к топоту копыт его лошади, пока совсем все не стихло. Она побрела домой, вытирая слезы.
Петр ехал в приподнятом настроении, он твердо решил для себя, что пойдет отцу наперекор и отстоит свою любовь, чего бы это ему не стоило. Он даже улыбался. Ночь была лунная, хорошо была видна тропа. Впереди показался ручей, лошадь притормозила ход и стала спускаться к ручью. Петру показалось, что за ближайшим деревом что - то промелькнуло. Он повернул голову и в этот момент ощутил сильный удар по голове. В глазах у него потемнело и он, потеряв сознание, повалился на лошадь, которая пофыркав и потоптавшись на месте, медленно понесла его домой, в имение.
Отъезд Петра
Первое время Ганка терпеливо ждала Петра. Мала ли, какая причина могла быть. Но, когда Петр пропал надолго, она приняла это, как должное.
- Баре на крестьянках не женятся - вспомнила она слова девчат. А тут еще новость дошла, что Петр уехал учиться. В душе она распрощалась с ним навсегда. Хоть и ела ее невыносимая боль, она старалась себя отвлечь от нее. Наигранно улыбалась, выходила с подругами на сходки и выплясывала там. Слушала признания Селантия и, видя, как завидуют ей подруги, вызывающе, смеялась с ним, но при этом, ни на одну минуту не забывая о Петре. Она часто смотрела на Селантия, а видела Петра и мысли ее уходили далеко. Иногда у нее внезапно появлялись слезы, она тогда прятала лицо или терла глаза, объясняя, что соринка попала. Но, когда она поняла, что беременна от Петра, она стала сторониться людей. Селантий, заметив в ней резкую перемену, забеспокоился. Он поймал ее, как то на улице, когда она несла ведра с водой из колодца, остановил ее и заговорил:
- Здравствуй Ганка. Почему ты избегаешь меня, или мне это только кажется? -
- Нет Селантий, тебе не кажется. Не о чем нам с тобой разговаривать. Хороший ты человек, но не для меня - ответила она.
- Так та ки и не о чем - не унимался Селантий. - А может, я люблю тебя, и хочу жениться на тебе? -