- Женька! Женька, ты слышишь меня?! Женька, твою мать, ты
живой?! Господи, Женька, сделай знак, что слышишь меня!
	Женькины веки дрогнули и попытались приподнять груз
прикипевшей крови.
- Слышишь! Вижу, что слышишь меня, родной! Ты только не
шевелись! Сейчас нас заберут, ребята сейчас должны сюда...
Ты как?..
	Веки, наконец, слегка разошлись и в щелочках показались
подрагивающие зрачки.
- Тебе очень больно, Женька?
	Зрачки на миг замерли, медленно опустились вниз и, словно
соскочившая пружина, снова принялись бегать в своих бурых
границах.
- Женька, ты, это... терпи... Сейчас вколют обезболивающее,
и скоро ты будешь в госпитале, а там тебя быстро на ноги
поставят...
	Зрачки прекратили хаотический бег и устремили странный,
будто стеклянный, взгляд прямо на меня. Мне стало жутко. Я
чуть было не отвел глаза.
	Но Женька мог говорить только глазами. И это было бы подло.

	- Женька, не сомневайся, починят тебя как надо...
	Женькины глаза неровно подвигались из стороны в сторону.
	- Нет? Ты не это хочешь мне сказать?
	Утвердительное движение глазами. Боже мой, каких же это
усилий ему стоит...
	- А что, Женька, что? Что я могу сделать?..
	Женькины глаза снова пошли вниз.
	- Что? Может, ты лежишь неудобно? Может, тебя как-то
осторожно переложить, а?
	Женькины глаза округлись и, казалось, просверлили меня
насквозь. Живые глаза на превратившемся в восковую маску
лице...
	- Елки-палки, ну что же ты хочешь мне сказать?
	Его глаза закатились было под задрожавшие от напряжения
веки, вновь усилием  воли были направлены вниз и снова на
меня...
	- Постой... Ты не просто говоришь мне <да>? Ты хочешь
что-то показать?
	Глаза утвердительно посмотрели в сторону разбитых осколками
ног.
	- Что, Женька? Ноги? Живот? Руки?
	Глаза делали отрицательные движения и с дрожащей мольбой
останавливались на мне.
	- Спина? Спина болит?
	Расширенные зрачки на розоватом фоне едва видимых белков
заметались, говоря <нет, нет, нет, ну как ты не
понимаешь!..>
	Я окинул взглядом лежащего товарища, и вдруг заметил слегка
подпорченный дерн вокруг него. Это лопатка. Тут недавно
копали... Я обмер.
	- Женька... Ты... на мине лежишь?
	Глаза медленно опустились и взгляд остановился на мне.
	- Ух... Твою мать... А я чуть не потащил тебя. Это ты
молодца, Женька, что вовремя сказал. А то вон они с
носилками бегут... И что же мы теперь будем делать?...
	Из замерших во взгляде на меня глаз, пробивая путь в пыли и
запекшейся крови, тянулись две тонкие блестящие струйки...