Наши отпечатки сошли материей с небес,
мы-позитив,
но прежде были негативом.
Лишив невинности земную атмосферу,
пробили мы дыру вины,
на землю были спущены
насилием тяготения и хотения,
тяжёлого словца,
на нас внизу расставлены все мыслимые снасти слов
у ловкого ловца.
Нас ждали, к нам готовились,
и даже нам молились,
словно богу для дождя,
нам-пище для богов, земных, безмолвных.
Но мы заговорили или запищали,
когда под нами сучья затрещали.
И мы услышали слова, и закружилась голова,
и нас готовить перестали,
и на десерт оставили богов потомкам.
Так слово родилось, но мыслей страх остался.
Мне предпочтение родиться лёгким словом.
Но жить не в человеке, и не в разговоре -
в стихах и письмах, космоса:
земле и небу,
рекам и ручьям,
и водопадам, океанам.
Как только слову угрожают,
оно летит за мыслями,
чтоб смысл отыскать святого духа,
и под его защиту встать.
Здесь на земле стал богом человек,
начав с собою разговор.
Он слово мыслью оплодотворил.
И сам себя приговорил,
разговорил, заговорил,
довёл до ручки,
до серпа, до молота,
до ведьм, и до земной звезды,
рубиновой, на шпиле.
Ему морской, до космоса,
на веки вечной не хватает мили.