Втюрин Сергей Вадимович : другие произведения.

Воздухоплаватель или Бесцветная смальта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  

Сергей Втюрин

  
  
  

Воздухоплаватель,

или

Бесцветная смальта

  

СБОРНИК СТИХОТВОРЕНИЙ

  
  
  
  
  
  
  

Содержание

   СОДЕРЖАНИЕ 1
   Печальная ода "Летающей рыбе" 2
   Читая, слыша имена ... 3
   Какая безделица... 4
   Я теперь не боюсь... 5
   Снега деревьев ветви прогибают... 6
   Разгадку жизни знаем, знаем... 7
   Бесцветная смальта 8
   Вогнутые и выпуклые 10
   Кому-то многое дано... 11
   Разговор с Ларочкой и Сонечкой 12
   Уроки биологии 13
   Воздухоплаватель 14
   Весна. Дождь. Загадки, фанты, карты и прочие игры 15
   В бледном огне свечей... 16
   Баллада о негончем псе 17
   Умоконцентрация... 20
   Вспоминая фильм "Дикая охота короля Стаха" 21
   Поэт 22
   Странно: под этой Луной... 23
   Шум и ярость за миг до покоя!... 24
   Мы - кто-то позже, кто-то раньше... 25
   Кладбище весной. Эскиз в духе импрессионизма 26
   Звучания названий старых улиц... 27
   Холода в сентябре 28
   Так чувственна, гибка, истомно-южна!... 29
   Я сделал вывод, вспомнив поименно... 30
   Гиацинтик Души Моей 31
   Испанка 32
   Это - как "Кровавая Мэри"... 33
   Когда я был глупым 34
   Янтарь времени 35
   Соло на нейтральной полосе 36
   Король был гол, толпа визжала... 37
   Ах, эти "вечные вопросы"... 38
   Искусство - странный остров на болоте... 39
   На земле, на песке, на снегу ли... 40
   Монополисты мнений, вам не внове... 41
   Отражения 42
  
  

Печальная ода "Летающей рыбе"

( с рядом художественных преувеличений, имеющих

целью растрогать читателя или слушателя)

  

А. Хмельницкому

  
   Летающая рыба
   над субстратом,
   То бишь бульоном, коим разум жив,
   Летит,
   и в оперенье небогатом
   Есть всё же тонкой прелести отлив.
  
   Да, есть отлив у перьев рыбы этой!
   В нем преломились радуга и лес,
   Цветок ромашки, гриб, улитка, - лето;
   Синь над бульоном в высоте небес.
  
   А рыба всё летит, летит по кругу, -
   Нет маяка у рыбы-летуна,
   Нет у неё жены, сестры, нет друга;
   И даже дафниям завидует она.
  
   Так одиноко рыбе в атмосфере, -
   Какое там у летчика житье!
   Она совсем одна в небесной сфере.
   (И ренты нет приличной у неё.)
  

***

  
   Читая, слыша имена,
   Сумевшие не кануть в Лету,
   Я вспоминаю: кто-то, где-то
   омраморен...
   Хоть не одна
   Душа пыталась след оставить
   В земной пыли, - но вот урок:
   Умеренно ль, безмерно ль славить
   Ушедших, не отдать оброк
   Бессмертию, - их нету боле!
   Не будет нас, потом - других.
   Лишь лето жить цветам на воле,
   Повалит снег, засыплет их.
   Смешной ботаник, червь архивный,
   Сквозь мутное пенсне времен
   Узрит цветок, когда-то дивный,
   И бледно восхитится он,
   Подумает: И я когда-то
   Засохну, и быть может, с ним
   Положен буду... Но чревато
   Сие мечтание одним:
   Та фея с доброю улыбкой,
   Зовущая нас к рамке пялец,
   В рассветном сумраке над зыбкой
   Веретеном не целит в палец?!
  
  
  
  
  

***

  
   Какая безделица,
   Какая нелепица!
   Хоть в это не верится,
   Но так вера "лепится".
  
   А жизнь - штука тре-е-езвая,
   Как поезд с цистернами,
   Всю душу изрезала,
   Изъела кавернами.
  
   Душа еле теплится,
   Как пламя колеблется.
   Да что же он треплется,
   Треплется, треплется?!
  
   Болтает о вечности,
   Болтает о древности...
   У здешней увечности
   Такие потребности?
  
   В культуру оденемся
   И в совесть обуемся.
   Куда ж теперь денемся?! -
   Собою любуемся!
  
   Вы, дети метелицы,
   В румянце и лепете
   Из мира-безделицы
   Свой мир себе лепите.
  
  

***

  
   Я теперь не боюсь.
   Пусть убогие правы,
   Пусть утешат их грусть
   Сказок пряные травы.
  
   Что мне сласть этих трав?!
   Всё - страшней и трезвее.
   Пафос выспренних глав -
   Лесть эдемского змея.
  
   (Неосознанный рай -
   До и После. Здесь - вьюжно.
   Так что ты поиграй,
   Поиграй. Это нужно.)
  
   Я теперь не пустой:
   В недрах звездного зала
   Мой мотивчик простой -
   Часть немого хорала.
  
   Исцеляет болезни
   Ваш отвар? - Ну и пусть!
   Я настой чистой бездны
   В душу влить не боюсь.
  
  

***

  
   Снега деревьев ветви пригибают,-
   Сгибает тяжесть знания меня.
   И гомоны двойняшек-дней пугают,
   А ночь, струной натянутой звеня,
   Врывается и в слух, и в зренье,
   Как яма оркестровая мой мозг.
   И хочется тягучей ленью
   И негою, растопленной как воск,
   Заполнить те вселенские пустоты,
   В которых притаился страх ума.
   Без этой исцеляющей работы
   Природа заполняет их сама,
   Но только не искристо-томным морем
   Всей сладости, которой славен свет,
   А мысли беспросветно темным горем,
   Где неги с ленью и в помине нет...
   И потому любовь и сибаритство
   Мне лишь друзья. Всё прочее - фантом.
   Потоп с небес - потом пусть будет литься,
   Когда не будет нас. - Потом, потом.
  
  

***

  
   Разгадку жизни знаем, знаем...
   Но в розовом чаду витаем.
   Конфликт души и праха - вечен,
   Мудрец всегда бывал здесь встречен
   Камнями, и сожжен, бывало
   (Коль хлеба вдоволь - зрелищ мало!).
   Да разве нам, незрячим, надо
   Прозрение пустого ада?! -
   В безделье, ангелы с чертями
   Играют в городки
   костями
   Распятых и терпевших страсти,
   Плоть юных ведьм, другие сласти, -
   Утехи смертного дитяти -
   Спасенье "безработной рати":
   Ведь ей видна - господь избави! -
   Вся нагота безгрешной яви.
  
  

Бесцветная смальта

  
   Мир наш - смальтовый узор,
   Sans soleil * - бесцветный!
   Я не выдержал: "Призор
   Силе беспредметной
   Нужен всё-таки, поди,
   Для смиренья дури?!
   Хватит плакать на груди
   "Мировой лазури"! -
   Ведь облыжная ** она,
   Матерь паутины!
   Это, братцы, сатана
   Яркие картины
   Из лягушек и чернил -
   Месят их чертята -
   "Лепит". Нету больше сил!
   Дохлые котята
   Тоже бойко в ход идут
   Вместо желтой краски.
   (Их не целыми кладут -
   вынимают глазки.)".
   Негодую и ярюсь:
   "Хватит лживой сласти!
   Непосильный это груз -
   Жизнь без доброй власти.
   Мирозданию - позор!
   Хватит беспредела! -
  
  
  
  
   * Sans Soleil (фр.) (сан солей) - без солнца.
   ** Облыжный (устар. и прост.) - заведомо ложный, обманный.
  
  
   То те - голод, то те - мор,
   То вот грач обделал!
   То разбудит ночью гром,
   То "съезжают крыши",
   То разбойник с топором,
   А в подвале - мыши!"...
   Так я долго говорил
   О земной юдоли.
   А солидный гамадрил
   Без душевной боли
   Гроздь бананов поедал,
   Запивал кокосом, -
   Он "глобально" не страдал,
   Изредка - поносом.
  

Вогнутые и выпуклые

  
   Вогнутых мир - тих
   так,
   Как в ядре тайфун.
   Выпуклых мир - лих,
   Свеж и беспечно юн!
  
   В центре у нас - чад,
   Сказок лежалый сор.
   В центре у них - глад,
   А перед ним - простор!
  
   Вогнутых роль - влачить
   Миф, горечь знанья, "долг".
   Их обглодав, урчит
   Выпукло-здравый волк!
  
   Вогнутый ждёт слюнтяй -
   Бог низойдёт с небес...
   Шепчет, смеясь: "Начхай!" -
   Выпуклой плоти бес.
  
   Вогнутые - грустны,
   Выпуклые - вполне!
   Вогнутых душат сны.
   Выпуклые - вовне!
  
   Жертвам природы - нам -
   Выпуклым подражать -
   То же, что вьючным ослам
   Вольных коней рожать!

***

  
   Кому-то многое дано,
   Кому-то - очень мало.
   Иным успеха пить вино,
   А этих жизнь сломала.
  
   Кому-то ведом путь судьбы,
   А для других - во мраке.
   Тому так сладок вкус борьбы,
   А тот побит без драки.
  
   Один стенает весь своей век,
   Другой визжит от счастья...
   И неизменны русла рек,
   Мы все - рабы безвластья.
  
   Мы не хозяева себя.
   Наплюй иль думай думу,
   Но, ненавидя и любя,
   Ты лишь являешь сумму
  
   Каких-то сил, каких-то дел,
   Рывков и постоянства.
   Так притяженье мощных тел
   Кривит меж звёзд пространство,
  
   Так спектр солнечных лучей
   Вмещает капля влаги,
   Так всю бессонницу ночей
   Вбирает лист бумаги.
  
   Нас тешит гордо и... смешно
   Мираж свободной воли.
   Но нас засолят всё равно, -
   В растворе хватит соли.
  

Разговор с Ларочкой и Сонечкой

  
   Я ужасно боюсь патетики,
   Чёрту - ладан, так мне - салют,
   А фанфары мне, мои светики,
   Жутче самых крутых малют!
  
   Я терпеть не могу схоластиков,
   Эзотериков и кликуш, -
   Им бы всем - по утрам гимнастику,
   Пару гирь и холодный душ!
  
   И ещё не люблю обиженных,
   Что клянут весь свой век судьбу, -
   Чем терпеть и стонать униженно,
   Лучше тихо лежать в гробу!
  
   А люблю я вино и сладости,
   И округлости ваших тел.
   В праздной неге, любви и радости
   Я бы жизнь провести хотел.
  
   Но поскольку не всем, кто "варится"
   В сём "Котле", удаётся - вплавь,
   В голове у меня кум-м-марится *,
   Осыпаясь как пепел, явь.
  
  
  
  
  
  
  
   * Кумар (сленг.) - абстинентный синдром.
  

Уроки биологии

  
   Когда амёба удирает живо
   От тока, пустоты иль кислоты,
   Я вижу волны "адского" прилива,
   Срезающего душ людских цветы.
  
   Когда она же пожирает в сладком
   Делении питательный бульон,
   Мне видятся столпы миропорядка,
   Стоит на коих век за веком он.
  
   Так человек в экстазе героизма -
   Ведь тоже "пожирает" нечто для,
   В конечном счёте, продолженья жизни,
   Бульон которой - матушка Земля.
  
   Когда ж в висок он ствол холодный целит,
   Клокочет кислота в его душе.
   Природа средь оставшихся разделит
   Бульон, ему не надобный уже.

Воздухоплаватель

  
   Лягушка квакает в болоте,
   Злой филин ухает в лесу.
   А люди ищут смысл в работе
   И "жизни на алтарь несут".
   Корову доят в тёплой жиже,
   Стригут овец, согнав в гурты.
   А я лечу, всё это вижу
   С хрустально чистой высоты
   И думаю с тоскою сердца:
   "Сия механика проста!"
   С кривой ухмылкой иноверца
   Смотрю на крестный путь Христа,
   Мечети, церкви, на знамёна,
   Макушки пагод, пирамид,
   Дивясь, что мутно-просветлённый
   На то же в трепете глядит...
   Лечу я дальше, цепко впившись
   Зрачком в мирской водоворот:
   Вот кто-то юный, с кругу спившись,
   Попал в прескверный переплет,
   Поэт врачует вдохновенно
   Стихом нервическую дрожь,
   И, ублажая тело бренно,
   Гурман паштетом маслит нож,
   Внимает певчим прихожанин,
   Благодаря глухую высь,
   Почуя соболя в капкане,
   Ноздрей подрагивает рысь...
   И я - не маслю, не врачую,
   Я аллилуйю не пою -
   Чутьём звериным Правду чую
   И правлю шар в её струю!
  

Весна. Дождь. Загадки, фанты, карты и прочие игры

  
   Я ношу, душой потея,
   Злую тайну бытия.
   Боттичеллиева фея,
   С неба дождиком лия,
   Всё новит весёлым плачем
   Вот и славно, дождик, - лей!
   В вековечной той задаче
   Все ответы - из нулей.
   Ну а ливень звонче, пуще, -
   Словно слышал мой совет.
   Не гулять нам в райских кущах,
   А в земных - мне счастья нет.
   Мир, добро ко злу прибавив,
   Всем подкинул некий фант,
   Человек, сей мир восславив,
   Не осмыслил горький факт:
   Жизнь честнейшему вручает
   Роль "колодки тормозной",
   А мошенник получает
   Безвозмездный "проездной"!
   В этих праздных незабавах
   И виновных нет, и правых.
   Здесь природа-бесобог,
   Меж пульсаров и берлог,
   Как детсадовец в короне -
   Позолота на картоне -
   И в на вырост рукавах,
   Держит банк*. Увы и ах!
  
  
  
   * Держать банк (карточн.) - поставив свои деньги на кон, вести игру против каждого из игроков.
  

***

  
   В бледном огне свечей,
   В мерном отсчете цифр -
   Отзвуки всех речей,
   Вечно рождавших Миф.
  
   Миф о любви Творцов,
   О правоте коммун,
   Славных делах отцов
   Создал язык-баюн.
  
   Я обречен понять:
   Зубы - затем, чтоб есть,
   Ум - для того, чтоб лгать,
   Кто-то же
   должен несть
  
   "Голого" мира суть
   В отблесках звёздных льдин,
   Выспренних мифов муть,
   Ложь всех витий
   Один.
  
  

Баллада о негончем псе

(современная утопия)

  
   Собаки родятся, чтобы
   Взяв след и забывшись всласть,
   В азарте и в раже злобы
   Открыть и захлопнуть пасть
   На мягкой иль жесткой спинке
   Сопящего беглеца
   И радостно по старинке
   Принять похвалу Отца.
   Отцом может быть Спаситель
   И может земной кумир,
   Для думающих - гонитель,
   Доверчивым - командир.
   Собакам даются лапы,
   А к лапам - отличный нюх,
   Велят им собачьи "папы"
   По следу лететь, как пух...
   Но странно: средь этих милых,
   Послушных и ловких псов
   По воле какой-то силы,
   В подрыв корневых основ
   Родился в начале марта
   По виду - такой же пес,
   Но злобы нет, нет азарта
   И вовсе не песий нос!
   Не хочет он делать стойку,
   Не может брать дичи след,
   Задумчивый и не бойкий.
   Устоям - один лишь вред!
   Гуляет, покинув стаю,
   Охоту и бег забыл,
   Своим беспредметным лаем
   Сбивает ловцам весь пыл!
  
   Клыки те с досады скалят,
   Рычат на ленивца все
   И с ног бедолагу валят,
   Купая его в росе.
   И вот на Совете стаи
   Старейшина стал гундеть, -
   Ведь мы ж, мол, не попугаи,
   Чтоб нам на ветвях сидеть
   И думать про лес и воздух,
   Про бабочек и стрекоз.
   Нам нужен, конечно, роздых,
   Но мы ж не клюем овес!
   Послушав его раздумье,
   Собаки решили враз, -
   Ленивого пса безумье
   Мы выставим напоказ!
   К нему подослали сучку
   И с нею бутылки две,
   Подстроила сучка случку
   Под кустиком на траве.
   А тут набежали эти
   И подняли страшный лай,
   Что вот, мол, живет на свете
   Сей пьяница и лентяй!
   Он девочек наших портит,
   Беспутно себя ведет,
   А что его стая кормит, -
   И бровью не поведет!
   Где гордость, мол, и рассудок?!
   Где нравственный идеал?!
   Почувствовав вдруг желудок,
   Измученный пес сблевал.
   Умыли его водою,
   И видя, что он чуть жив,
   Сказали: "Ну, черт с тобою!
   Что думаешь хоть, скажи!"
   Он просто и не угрюмо
   Протявкал в собачий круг:
   "Не нужно, чтоб Шарик думал
   И чтобы глядел вокруг!
   Хочу на упругих лапах
   Побегать с десяток лет,
   Хочу, чтоб я чуял запах, -
   Собака должна брать след!
   Ведь я ж не ленивый бобик
   И вовсе не сволочь я! -
   Хотите, я лягу в гробик,
   Коль так порешит семья?!"
  
   И вдруг... они все отмякли
   Впервые за много лет,
   Девчонки, те даже плакали,
   И сразу решил Совет:
   Кормить его будет стая,
   Пока не издохнет сам,
   Что думал за попугая, -
   Пусть с чувством провоет нам.
   Да, пусть - про стрекоз и воздух,
   Про бабочек тихий лёт,
   Ведь верно ж - нам нужен роздых,
   Вот пусть он нам и поет! ...
  
   С тех пор наш ловец убогий
   Не делал собачьих дел,
   А лишь сочинял эклоги
   И, лая с подвывом, пел.
  
  

***

  
   Умоконцентрация
   Давит в центр башки,
   Сердце - словно рация,
   Ведь большевики
   Выкрасились, слышал я,
   В цвет "либерасьон",
   "Совесть мира" бывшая
   Новый "шьет" закон.
   Флаги все приспущены,
   Где ж ты, русский рай?
   Сковородку с кущею
   Спутал "синий май". -
   Кудри золотистые,
   Голубень - глаза,
   Думать - ближе выстрела
   Подпускать нельзя!
   Водку пьем мы ведрами,
   Любим - всё гори!
   Меж пупком и бедрами
   Наши алтари.
   Деньги в пламя брошены,
   Левую - в ответ...
   Ни черта хорошего
   В этом, братцы, нет!
   Всё сгорело, Ганечка,
   Щеки - сплошь синяк,
   Муж Рассеи Ванечка
   Пьет рассол в сенях.
   Бог с ним - ветер воет ли
   Иль Святая рать, -
   Сдуру-спьяну стоит ли
   Мир от бед спасать?!
  

Вспоминая фильм "Дикая охота короля Стаха"

  
   Русь - охота. Буйная, хмельная.
   За неведомой добычей мчится - жуть!
   Если впереди у ней прямая,
   Слаще нет - в чащобу повернуть.
  
   Фас псарей тяжёл сивушно-сизый,
   Глаз хозяев, как ненастье сив.
   Мчится Русь - ей что кумач, что риза! -
   Удила рассудка закусив.
  
   И коней уж загнано без счета,
   Дохнут псы в кровавом злом поту,
   Но больная русская охота
   Всё хрипит: "Ату его! Ату!"
  
  
  

Поэт

  
   Как в храме, где святые лики,
   Здесь нет житейской суеты.
   Лишь мутные ночные блики
   На стенках газовой плиты.
  
   И тапочка с истертой стелькой,
   Окурок - дым дерет глаза, -
   Халат, очки... Ему б в постельку,
   Вьетнамский на виски бальзам!
  
   Но он кропает опус свежий,
   Блестит в руке его перо.
   Он - демиург, кухонный леший,
   Урбанистический Пьеро!
  
   Ну вот закончил. - Скинул бремя.
   "Оковы тяжкие падут..."
   И так практически всё время.
   (А черви терпеливо ждут.)
  
  

***

  
   Странно: под этой Луной
   Есть и такие, как я.
   Коих хребет становой
   Выел бессмыслия яд!
  
   Мы-то зачем здесь нужны?! -
   Прочие пьют иль творят.
   Мы же - златые ножны -
   Емлим бессмыслия яд!
  
   Мира сего абиссаль*
   Вторглась в души моей ял,
   Словно холодная сталь
   в сердце.
   - Бессмыслия яд!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   * Абиссаль - зона наибольших океанических глубин.
  

***

  
   Шум и ярость за миг до Покоя!
   Не приемля понятье греха,
   И песочных дворцов не строя,
   Видя: правда - слепа и глуха,
   Заявляю, что страсть и сила
   Мне понятны стали теперь,
   Сладость мяса меня искусила,
   Люб мне рвущий добычу зверь,
   И по нраву вражда и злоба,
   И по вкусу тирана бич,
   Густошёрстый и крутолобый
   Волк-рассудок, учуяв дичь,
   Подобравшись и глаз не пряча,
   По кровавому следу идет! ...
   Только конь - мое сердце - плачет
   И в испуге душой прядёт.
  
  

***

  
   Мы - кто-то позже, кто-то раньше -
   Затвердеваем, как кристалл,
   И преломляем мир без фальши:
   Экран, проектор, темный зал...
  
   Натуры ревностный служитель!
   Ты "ешь" глазами полотно, -
   Невольный лицедей и зритель
   В так-к-ком безавторском кино.
  
   На белой ткани - сотни "истин",
   Мильоны видений и снов,
   Христианин, агностик, мистик
   И сотрясатели основ.
  
   Мы преломляем мир без фальши,
   Экрану верим до конца.
   Но что за кадром? Что там - дальше?
   А может, ближе - у лица?
  
  

Кладбище весной. Эскиз в духе импрессионизма

  
   Чайки над мрамором плит.
   Слабый мазок воронья.
   Вечного сна монолит.
   Посередине - я.
  
   Голых берез коридор
   И перспектива небес.
   Непониманья забор.
   Страхов извечных лес.
  
   Разум не в силах объять
   Кряж мировых стихий.
   Бросив тщету - понять, -
   Просто пишу стихи...
  

***

  
   Звучания названий старых улиц...
   Не я к ним, как на родину Улисс,
   Они в потоке времени вернулись
   И музыкой в шум города влились.
  
   Глаза прикрой, - так сладостнее слуху,
   Без вкуса подмалевано старье.
   Слепой тапёр, взяв скрипку-развалюху,
   Прижал к щеке и оживил её.
  
   Лефортовский, Басманный, Плетешковский,
   Покровка,Маросейка, Земляной...
   "Адажио" миграции московской, -
   Опять живу у вала, вал - иной.
  
   Аллеи, тупики и переулки,
   Проездов "сотни" и бульваров "сто".
   Пусть век, - как барабан, пустой и гулкий,
   Мелодия прабабкиной шкатулки
   Садовым окольцована зато.
  

Холода в сентябре

  
   Холода в сентябре, холода в сентябре...
   Ночью в лужах вода в ледяной "кожуре".
   Я не стану костром одымлять желтый сад,
   Вкруг небес - окоём, в нем - сиреневый чад.
   Глаз оленьих твоих окоёмы. И боль.
   Нестерпимо знакомы мне пьеса и роль! -
   Вижу облик Монтекки в далеких веках:
   Сжаты судорогой веки, и пот на висках,
   И нацелена шпага, и блещет клинок.
   Но окончена сага. Бессмысленный рок,
   Словно камень, раздавит усталую плоть.
   Сердце вскрикнет, как девочка. Не побороть
   В целом мире печаль и тоску, и разлад.
   И чего-то так жаль! Хоть маститый прелат
   Повторяет про бренность и тлен бытия,
   Я всё чувствую плен, и как епитимья,
   На душе предстоящий черёд тусклых лет.
   Слышен голос манящий, зовущего - нет.
   На ногах сотни пут, да еще впереди
   Ждет Меркуцио-плут с алой раной в груди.
   Он шутил, он смеялся, но был окроплён
   Жаркой кровью паяца философа трон...
   О любви же ни звука! Влюбленный - изгой.
   А сердечная мука здесь - вечный покой.
  
  

***

  
   Так чувственна, гибка, истомно-южна!
   В себя вбираешь - теплая лагуна;
   Нежна, моим движениям послушна, -
   Беглянка из дворца Ибн аль-Гаруна.
  
   Закатом - неожиданным, карминным
   (Ведь небо тоже любит опьяненье) -
   И ветром с океана терпко-винным
   Навеки остановлено мгновенье...
  
   Не смейся, пери! Разве так уж важно, -
   Что не пришлось быть пленницей султана?
   Ведь губы у тебя пунцовы, влажны;
   Ты - одалиска, я - гяур отважный;
   В тебе одной - все гурии Корана!
  
  

***

  
   Я сделал вывод, вспомнив поимённо
   Ученых дам, вакханок и гетер:
   Своих подруг - поперсно и полонно, -
   Тебе ниспослан личностный "размер".
  
   Ты не Кюри, но воля есть и разум;
   Не жрица Вакха, - источаешь хмель;
   Тебя - хоть не гетера - скопом, разом
   Хотят все водопады и капель.
  
   Впечатав каблучок, вдруг смеришь взгядом! -
   Для нас, беспечных, равен он блесне. -
   Любую фору дав любым наядам,
   Получишь Главный кубок по весне.
  
   Осколки развалившихся империй
   На дне трофея пусть звенят как лёд,
   А тост - провозгласят лесные звери,
   И сам Париж - из "Эйфеля" нальёт!
  

Гиацинтик Души Моей

  
   Ты стоишь - в три четверти,
   Я мелю свой вздор...
   Думаю: "Не черти ли
   Выткали узор?!
   Гиацинт подбросили
   В утлый челн житья,
   Чтоб просветной просинью
   Искушен был я?!"
   Всё в цветке - точеное.
   Хризолит очей,
   Пальцы истонченные,
   Полевых ключей
   Слаще голос трепетный -
   Грез душистых вдоль, -
   Томно-нежный лепет твой
   Утишает боль.
   Разум мой расхристанный
   Бросив в голубень,
   Ты в частицу истины
   Превращаешь день!
  
  

Испанка

  
   Окатил кастаньетной дробью
   Ярко-красного платья всплеск!
   И моею степною кровью
   Овладел андалусский бес.
  
   Я, конечно, слыхал об этом,
   Я корриду видал в кино,
   И Кармен как сестра поэтам,
   Мне сам Лорка как дядя! Но...
  
   Но ведь Вы же совсем живая!
   Вы не образ из ярких фраз.
   Да я словно актер вживаюсь
   В непридуманность Ваших глаз!
  
   В пёстрых лентах от бандерилий
   Я, наверно, смешон и глуп.
   Но хочу, чтобы Вы пронзили
   Мои губы эспадой губ!
  
  

***

  
   Это как "Кровавая Мэри":
   Сок томата, перец и соль,
   И - на глаз привычно отмерен -
   По ножу скользит алкоголь ...
  
   Вместо сока - ум и здоровье,
   Вместо водки - деньги и власть,
   Соль вполне сравнима с любовью,
   Ну а перец тёмен, как страсть.
  
   Колдовская прелесть богатства
   Обожжёт в начале глотка. -
   Вы поймете вкус святотатства
   И хмельную радость греха.
  
   Вслед за этим, жгучим и пьяным,
   В Вас вольётся мутная страсть
   И поманит красным и пряным
   Бытия горчащая сласть...
  
   Как пожаром, страстью объяты
   Те, чьих судеб мечена нить.
   Остальные - давят томаты,
   Им лишь сок положено пить.
  
  

Когда я был глупым

  
   Я поступал, когда был глупым, мудро, -
   Встречал, всю ночь глаз не сомкнувши, утро:
   В рассветной дымке тихо рдело Солнце,
   Искали пчелы сок в цветочных донцах,
   Смолой в истоме истекали ели,
   И девушка мадонной Рафаэля
   ступала,
   От касанья уст
   Млел аромат жасмина, прян и густ,
   И радуга зонтом гасила ливень,
   И над рекой богам молились ивы,
   Гудя неслись куда-то поезда,
   Быть может, - в сказку, может, - в никуда.
   Казалось, это будет вечно длиться,
   И мне хотелось с ивами молиться...
   Но стал я умным, мудрость "истекла".
   Я глупости творю, - им несть числа!
  
  
  

Янтарь времени

  
   Судьба меня зачем-то сберегла, -
   Я жив, хотя легко убить могла.
   Но миновал меня "девятый вал"
   И час самоубийства миновал.
   (А время - сок громадных звездных елей -
   Течет тягуче, каплет еле-еле...)
   Теперь я знаю - сей секрет мне ведом! -
   Что жизнь людей - лёт "однодневки" летом,
   Что мы умрем, а время будет литься
   И янтарем покроет наши лица,
   И нас - букашек, вкрапленных в янтарь, -
   Природа сложит в вековечный ларь.
  
  

Соло на нейтральной полосе

  
   За крайние пределы бытия
   Я вытеснен. О трансценденция!
   Ты обжигаешь холодом могильным.
   А матерьяльный мир, он сладок сильным.
   В нейтральной зоне, что меж вами, - сиро.
   (Во дни былые даже и у клира
   С райисполкомом больше было ладу!)
   И где ж бездомному подкидышу, где чаду
   Найти своих сородичей и кров?!
   Так и болтаюсь между двух миров...
  
  

***

  
   Король был гол, толпа визжала
   В едином раже: "Фора! А-ах!"
   А под ногами Явь дрожала,
   Химерой втоптанная в прах.
  
   В чаду столиц, тиши поместий,
   В монастырях и тюильри
   Усердно Явь лишали чести,
   Как фат - пастушек на пари.
  
   На вкус любой гримировали,
   Меняли обувь и бельё,
   Портные в платья одевали,
   Хоть в них... уж не было Её.
  
   Так есть и так же будет присно:
   Она должна лежать в пыли, -
   Чтоб мы снесли бесцельность жизни
   И чтоб утешиться могли.
  

***

  
   Ах, эти "вечные вопросы"!...
   Коклюш, краснуха, свинка, корь:
   Малыш тщедушный и курносый
   За хворью переносит хворь.
  
   И мать ему читает сказки,
   Дает микстуру, сбор грудной.
   От небылиц, отваров, ласки
   В глазах - бесенок озорной...
  
   А жизнь клокочет, словно лава.
   Родить, построить, сжечь, убить
   Она способна. Величава?! -
   Неумолима, может быть?
  
   Природа, без любви и злобы,
   Вне глупости и вне ума,
   В работе праздной путь особый
   Торит, не ведая сама.
  
   В пространствах мироощущений -
   Приютах снов, мечты, теней -
   Фантасмагория священней
   Глубоких почвенных корней...
  
   Ах, эти "вечные вопросы"! -
   Ох, малокровные мозги! -
   Насквозь искусственный, белёсый
   Плод утопической тоски.
  

***

  
   Искусство - странный остров на болоте,
   Здесь не услышишь утром певчих птах,
   Кругом - следы давно ушедшей плоти, -
   Дух отпечатался и сохранён в веках.
  
   Камыш над ряской, тина, ил, осока;
   Не Китеж-град, - лягушечья страна;
   Топь, бледная тумана поволока,
   Дурманный газ идет с невидимого дна.
  
   Сырая мгла кунсткамеры болотной
   Нужна тебе, как воздуха глоток,
   Как жгучий спирт зимой в ночи холодной, -
   Чтобы пришпорить вялый кровоток...
  
   Тебя мрачней, печальней и угрюмей
   Я, чуждый космогонии курной, -
   Пусть дух просуществует дольше мумий,
   Но ведь НИЧТО НЕ ВЕЧНО ПОД ЛУНОЙ!
  

***

  
   На земле, на песке, на снегу ли
   Каждый год, каждый день, каждый миг
   Вы писали слова, как в дневник, -
   Воды смыли их, ветры их сдули.
  
   На бумаге, на плёнке, холсте ли -
   Текст, картинка иль нотная вязь...
   Истончалась, стиралась, рвалась
   Серебристая нить канители.
  
   Вы наткали ковров из печали,
   Кружева из надежды сплели,
   Расстелили в бытийной пыли...
   Вас самих - под землёй разостлали.
  
  

***

  
   Монополисты мнений, вам не внове
   Словами строить сказочный загон...
   Отнюдь не в слове - бытия закон,
   Но атомы лежат в его основе.
  
   Своих химер мертворождённых слизью
   Вы осквернили чистый лик Реки.
   А естество, всем мненьям вопреки,
   В её глуби
   живёт животной жизнью...
  
   Заблудший, обескровленный и чуждый,
   Ваш дух, так называемый, чадит;
   Тут бы съязвить: "Вселенная чудит", -
   Но ей, конечно, ничего не нужно.
  
  

Отражения

  
   Всё блестит обманчивой ртутью. -
   Смотрим в мир, а видим себя.
   Амальгамный слой перед сутью.
   Что ж узрим, его соскребя?
  
   Пыли мох, клочок паутинки
   За стеклом от ванных чистот,
   Муравей с обойной тропинки
   В зазеркальной Правде живет.
  
   Там ни Будды нет, ни Аллаха,
   Не хулит Христа иудей.
   Лишь в мозгу из вечного праха
   Воплощенья смертных идей.
  
   Мир течёт стеклянным потоком,
   В окнах глаз - мерцающий блик,
   И за миром ртуть, и за оком,
   И за мглой божественных книг.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"