А лицо у меня детское. Все говорят. Глаза большие и ясные. Волосы густые и черные. Короткий нос с веснушками.
Я вышел на Деа-Града, когда часы в порту пробили двенадцать склянок. Звук еще висел в воздухе, затихая, а лавочники уже закончили работу. Продавец овощей занес последний лоток, закрыл дверь и потянул вниз жестяную ширму. Потом он повернулся и помахал мне рукой. Я кивнул. Днем я покупал у него апельсины. Два больших, с кожей толстой, пупырчатой и почти красной.
- Малыш, ты где? - крикнули в спину. - Укротитель молний, вернись!
Я принес апельсины Веронике. Она погладила меня по щеке... Нет. Не так. Сначала она спросила: зачем? Это красивые апельсины, сказал я. Они обязательно должны быть сладкими. И тогда она погладила меня по щеке. Эх, малыш, если бы все было так просто. А как же иначе? - сказал я. Щека горела. Я смотрел на ее губы. Хочешь меня поцеловать? - спросила Вероника. Да, сказал я. Лицо ее дрогнуло. Не надо, малыш, не смотри так... пожалуйста, не надо...
- Малыш, дьявол тебя побери!!
Я поднял голову. Огляделся. Вдали, над портом, в темно-синем небе -- два черных пятна. Одно побольше, другое поменьше. Лидер "Разящий" и шхуна "Посейдон". Они висят над причалом на высоте... на высоте... У меня не очень хорошо с памятью. Но я стараюсь. Вспомнил! Причальная отметка один -- два девятнадцать. Причальная отметка два -- пять и семь.
Я вздохнул. Глубоко-глубоко. Если как следует представить, что воздух через нос наполняет голову -- такой же темно-синий, как над портом -- то мысли уйдут. Голова станет пустой и звонкой. И где-то там, в глубине, будут мерцать звезды...
На столе: большой графин с бледно-зелёной жидкостью, стаканы, два куска хлеба и большой черный пистолет. Очень древняя и дорогая вещь. В кресле сидит человек. Он огромный, ростом под два метра. На голой груди -- шрам. На плечах у человека -- золотой с синими узорами халат. Лицо помятое. Глаза грязно-серые. Вообще-то они голубые, но вчера мы отмечали прибытие.
- Мой адмирал! Лейтенант Красински по вашему приказанию...
- Ладно, Малыш, я все понял, - Адмирал поморщился. Потер висок. - Пить будешь?
- Нет, сэр.
- Зря, - голос у Адмирала после вчерашнего хриплый и глубокий, как из трубы. - Хотя тебе видней. А я выпью. Садись, Малыш, не маячь.
Я сел. В мягком кресле меня сразу потянуло в сон.
Адмирал налил из графина полный стакан и выпил в два глотка. Глаза у него прояснели.
- Слушай, Малыш, - сказал он. - У тебя голова как... не болит?
- Нет.
Не буду же я рассказывать, что у меня внутри -- ночное прохладное небо? А голова если и болит... то где-то очень далеко.
- Нет? Странно. А что ты вчера делал?
- Ну... отмечал прибытие, сэр. С Питом, Мертвой головой и ребятами из второй абордажной.
- То есть, - Адмирал слегка улыбнулся. Бледно-зеленая жидкость явно возвращала его к жизни, - во исполнение приказа начальства нажрался как свинья?
- Да, сэр. То есть... нет, сэр. Вы приказали не совсем так...
- Я помню, что я приказал, - сказал Адмирал. - Все правильно, Малыш. Много разрушений?.. Впрочем, об этом мне доложит боцман. Ты мне вот что скажи...
Адмирал замолчал, уставившись в стол. Потом перевел взгляд на меня. Потом... потом он взялся за челюсть. Это уже серьезно. За долгое время я успел изучить привычки своего командира. Когда Адмирал так делает, только успевай вертеться.
- Ты был у Вероники?
- Я...
- Да знаю, знаю, ты ее любимчик... Понимаешь, Малыш, такая ерунда случилась. Я вчера тоже... хмм... отмечал прибытие. Все-таки такой поход, такая удача... И... - Адмирал помедлил. - И черт меня побери, доотмечался, кажется!
Пауза.
- Я понимаю, сэр.
- Да? - Адмирал, кажется, удивился. - И что ты понимаешь?
- Вы были пьяны. Вы обидели Веронику. И теперь хотите помириться.
- Хм, - Адмирал нахмурился, посмотрел на меня в упор. С каким-то непривычным выражением в глазах. Потом медленно сказал: - Порой мне кажется, Малыш, что ты умнее меня.
У меня комок подкатил к горлу.
- Этого просто не может быть, сэр. Вы же знаете, что я...
Адмирал словно опомнился. Хлопнул ладонью по столу:
- Отставить! - я вздрогнул. - Прости, Малыш... Я не хотел тебя обидеть. Какой-то я с утра неуклюжий... У тебя бывают сны, Малыш?
- Да, сэр.
- У меня, к несчастью, тоже.
- Адмирал?
- Что тебе снится, Малыш?
Я задумался. Сны... Иногда мне снится женщина. Она смеется в легком золотистом тумане, я даже не вижу четко ее лица... Но я чувствую тепло и спокойствие. Джек Мертвая голова сказал: "Сдается, укротитель молний, это твоя матушка." Мне нравится так думать. Моя мама. Иногда -- снятся...
- Девушки...
- Девушки? Мне бы такие сны, Малыш...
А еще... Еще страшный сон про стену. Стена до неба, из темно-зелёной корабельной брони. Окалины от лазерного огня. И жуткая тишина, словно я оглох. И там еще на стене, надпись... Полустертая, едва заметная. "Победитель. Порт приписки: Ванкувер."
- Сэр, а вы случайно...
- Серьезно, - перебил меня Адмирал. - Тебе везет, Малыш. Мне же всякая чушь снится. Жуткая и муторная. А наутро -- словно в душу кто нагадил. Вот и сегодня...
- Сэр?
Адмирал посмотрел на меня, опять взялся за челюсть.
- Что-то я вчера спьяну натворил, Малыш, - от его голоса у меня мурашки по спине побежали. - Понимаешь? Мало что помню. Мне кажется... я очень сильно обидел Веронику. Не думаю, что она захочет меня видеть. Черт, хоть бы знать! Малыш, иди к ней. Извинись там... за меня. Чтобы я не натворил. Просто узнай... Короче, иди. Задача ясна?
- Да, сэр.
- Давай, Малыш. С богом.
Я встал. Отсалютовал. Звезды в голове почти погасли. Теперь там была темно-зеленая стена. Пахло раскаленным металлом. И кровью. Победитель. Ванкувер. Надо все-таки спросить у Адмирала... Не сейчас. Сейчас -- Вероника...
- Малыш! - догнал меня у самой двери голос Адмирала. Я повернулся. Адмирал потёр висок, вид у него был потерянный. Он отвел глаза.
- И еще, Малыш... купи ей цветы, ладно?
Джек Мертвая голова сидел в тени от шлюпки и дремал. Крепкий, сухощавый, лет пятидесяти, загорелый до черноты. Раньше он был в абордажной команде, но после ранения его перевели в службу безопасности. Лицо худое, щеки ввалившиеся. Темные волосы с сединой. Из формы на нем только синие брюки, подвернутые до колен. Волосатые лодыжки. На худом торсе -- подмышечная кобура с бластером. На голове -- оранжевая бандана -- такие могут носить только абордажники.
Мертвой головой его прозвали из-за татуировки на левом запястье. Бабочка с черепами на крыльях.
Говорят, сколько черепов -- столько людей он убил. Только никто не называет планету, на которой в ходу такие татуировки. Сам Джек ничего подобного не рассказывал. Слухи, наверное.
В отличие от Джека, я в полной форме темно-синего цвета. Бластер на левом бедре. Фуражка с кокардой. Надпись "Разящий".
Я подошел и встал рядом с Джеком. Посмотрел на часы. Десять ноль два. До дома Вероники десять минут на шлюпке...
Еще нужно купить цветы... Ну, это по дороге.
Внезапно я вспомнил. Полез в бумажник. Пусто. В карманах -- та же картина. Кроме двух шиллингов -- ничего.
- Джек!
Мертвая голова открыл глаза. Светло-карие, но такого же мутного, как у Адмирала, оттенка. Отмечал прибытие.
- Укротитель молний?
Не знаю, откуда Джек взял это прозвище. Кажется, он один меня так зовет. На вопросы он только хмыкает. Но я не обижаюсь. Джек -- мой лучший друг. И телохранитель. И если ему хочется называть меня Укротителем Молний, то -- пожалуйста. Я даже немного горжусь.
- Джек, у тебя есть деньги?
- Голова болит? - поинтересовался Джек, зевая. - Сейчас подлечимся.
Полез по карманам. Потом нахмурился и прошелся по карманам со всем тщанием. Изменился в лице.
- Малыш, а у тебя?
- Пусто, Джек. Сожалею.
Мертвая голова от огорчения даже проснулся:
- Блин, кажется, вчера мы слишком хорошо отметили прибытие!
...Не бойся, сказал я, это всего лишь апельсины. Они должны быть сладкими. Глаза Вероники стали глубокими. Губы... Ты так смотришь, прошептала она. Мне страшно, малыш. Я ничего в жизни не боялась, а теперь боюсь...
- Укротитель молний, ты чего, спишь на ходу?
- Нет, Джек. Не сплю.
Мы идем уже минут двадцать. Не сказать, чтобы город стал ближе. Белые дома Порт-Тандита окутаны маревом. И чуть-чуть дрожат. Хорошо, что в этой системе всего одна звезда -- Эстелла, желтый карлик. Адмирал однажды пытался объяснить мне, почему это важно, но я плохо понял. По мне, двойная звезда, красно-зеленая - гораздо красивше. Хотя и жарче, наверно, раза в два... Я вытер пот со лба. Желтый карлик, терранец, это большая редкость, сказал Адмирал. "Поверь, Малыш, Порт-Тандиту очень повезло со звездой. А еще больше повезло нам, что мы нашли Порт-Тандит."
А Дрекс тогда добавил, что жителям Порт-Тандита повезло больше всех. И засмеялся. А с ним засмеялись все, кто был в кают-компании. Кроме меня. Потому что Дрексу не было весело. Это был скверный смех. Словно надорванный. У меня нелады с памятью, и соображаю я порой не очень... но кое-что я понимаю. Черный штурман "Посейдона" смеялся так, словно смех был болью, густой зеленой слизью в легких, которую нужно отхаркнуть...
Как я это понял? Не головой, потому что голова у меня не очень. Просто иногда мне не надо думать, иногда у меня внутри, выше солнечного сплетения, вдруг появляется нечто. Будто еще одна звезда засветилась рядом с причальными огнями "Разящего".
Свет -- очень медленный, Малыш, - сказал Мертвая Голова. И если ты увидел звезду только сейчас, еще не значит, что раньше ее не было. Если ты увидел звезду -- значит, она до тебя дотянулась. Дала о себе знать. Сказала: "Привет, Укротитель молний! Как дела?"
Не очень. У нас нет денег, чтобы купить цветы. У нас нет денег, чтобы нанять флаер. Одна надежда, что в городе мы встретим своих. Можно было вернуться к Адмиралу за деньгами... но почему-то ни я, ни Джек этого не сделали. И даже не предложили.
"Мне страшно, Малыш."
Мне тоже, Вероника.
Торговец цветами был толстый и наглый. "Да пошли вы со своим Адмиралом!" Когда мы, усталые и взмокшие, ввалились в лавку, цветочник встал было навстречу... потом увидел нашу форму и -- перестал улыбаться. Странно. Надо будет узнать у Адмирала. Я думал, Джек взорвется, но для него, похоже, такое обращение не в новинку...
- Нет, в кредит мы не даем, - ответил торговец.
- Я оставлю расписку, - сказал я. - Принесу деньги сегодня вечером. Меня зовут...
- А мне все равно, как тебя зовут. Кредита у нас нет.
- Пойдем, Малыш, - сказал Мертвая голова за моей спиной. - Это бесполезно.
"Почему вы, умные большие люди, всегда такие глупые?"
У меня в голове раздался щелчок. Словно шестерня старых часов вдруг встала на свое место... и часы пошли.
Я шагнул вперед и показал на самый большой букет.
- Я возьму этот.
Торговец посмотрел на цветы, затем на меня. На секунду задумался... и поднял вверх средний палец.
- Ах ты!
Мертвая голова шагнул вперед... Я преградил ему дорогу.
- Подожди, Джек.
Цветочник ухмыльнулся. "И что вы мне сделаете?" Он прав, беспорядки в городе пресекаются жестоко. У Совета Капитанов договоренность с губернатором Порт-Тандита. А наш Адмирал, не смотря ни на что, всего лишь восьмая часть этого совета...
- Это ваше последнее слово, сэр? - спросил я.
Цветочник продолжал ухмыляться.
- Капрал, достаньте ваше оружие, - сказал я.
- Что?
Я повернулся к Джеку. Посмотрел в глаза.
- Достаньте ваше оружие, капрал.
Джек замер. Все, конец. Сейчас он рассмеется мне в лицо. Какое оружие, Укротитель молний, что с тобой? Сейчас я дам толстому по роже, и пойдем дальше. "Без букета? Черта с два!"
Джек едва заметно кивнул и расстегнул кобуру.
На лице цветочника застыла ухмылка. А потом вдруг начала медленно-медленно сползать.
- Я буду жаловаться, - сказал цветочник шепотом. - Я... я... буду жаловаться... губернатору... это же грабеж... это...
- Заткни пасть! - откликнулся Мертвая голова за моей спиной. - И слушай лейтенанта.
Цветочник заткнулся. На лбу выступил пот.
- Букет, - напомнил я. Ах да... - И мне нужен ваш флаер.
Глаза у цветочника сделались круглые.
- Ты слышал, что сказал лейтенант, - сказал Мертвая голова. - Шевели задницей, толстый. Честное слово, столько времени с тобой потеряли...
Голос был довольный.
Мертвая голова посадил флаер на маленькую площадку за домом Вероники. Стянул бандану, вытер пот со лба. На меня он не смотрел. Я ждал, держа букет на коленях. Вода потекла на брюки. Что скажет Джек? Даже я понимаю, что грабеж средь бела дня пахнет трибуналом. И уж тем более это должен понимать старый звездный волк...
Мертвая голова усмехнулся, покачал головой. Повернулся ко мне.
- Давай сначала вылезем из этой развалюхи, Малыш.
Посадочную площадку зеленой стеной окружали яблони. Мертвая голова подпрыгнул и сорвал крупное красноватое яблоко. С хрустом надкусил, скривился. Выплюнул кусок.
- Кислятина, - сказал Джек. Зашвырнул яблоко в глубь сада. - Черт с ним.
Пауза.
- Малыш, - сказал Мертвая голова, - мне, кажется, приказано было беречь тебя от глупостей, а не совершать их вместе с тобой. Ну, и влетит мне от босса!
- Адмирал приказал: купить цветы.
- Так купить, а не отнять под дулом бластера. Есть разница.
Конечно, есть.
- Ты -- старый пират, Джек. Чего тебе стесняться?
Мертвая голова на мгновение потерял дар речи.
- Укротитель молний, ты ли это? - сказал он наконец. - Ты начинаешь меня пугать. В чем дело, а? Ты странно себя ведешь. И ты... как бы это сказать...
- Умнее?
- Ну да.
Я обдумал слова Джека. Вспомнился тот щелчок, словно шестерня встала на свое место.
- Помнишь, я говорил тебе про стену?
- Которая у тебя в башке? И что?
- Мне кажется, она сдвинулась. Ненамного, но...
- Дай бог, Малыш. Только... - Мертвая голова вдруг замолчал. Внимательно посмотрел на меня.
- Что? - спросил я.
- Я одного не могу понять. Почему я тебя послушался?
Это не я, это Джек странно себя ведет. "Почему?" Это же просто...
- Потому что я приказал.
Джеку вдруг стало смешно. Он сел на землю и зажмурился. Потом захохотал так, что стал похож на игрушку, у которой вместо пояса пружинка. - Ой, Укротитель молний! Ну ты даешь... ха-ха-ха! Приказал?
- Конечно, - мне это не показалось смешным, но я не обиделся. Джек -- мой друг. - Я лейтенант, а ты капрал.
- Верно! - Джек уткнулся носом в колени. - Ой, не могу!
- Джек, - сказал я. Было что-то в моем голосе, отчего Мертвая голова вдруг перестал смеяться. Посмотрел на меня. Потянулся к кобуре и вытащил бластер.
Меня окатило холодом. Понимание появилось внутри меня, как звезда в темноте, рядом с огнями "Разящего".
- Джек, - сказал я. Букет в руках вдруг показался чем-то совершенно неуместным. Чужим. Пальцы онемели. - Что-то случилось, Джек.
