Глава 3
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
|
Глава 3
Переехали мост, впереди чистое поле, вдали горы и дорога вьется серпантином, поднимаясь наверх по склону холма, за которым начинаются предгорья, а вдали виднеется горная цепь с заснеженными вершинами. Это наш путь, который должен привести к Неведомым землям, где говорят золото на каждом шагу, ленивый мешок не наберет, а еще разные артефакты древних, которые стоят побольше золота. Да, говорят шлюди, странно только, что немного желающих мешок золота привезти, ну да видно храбрецов немного в Силанде, только и есть что Геравы. Храбрецам же как известно везет. Вот скоро вернусь назад с богатством и славой, да еще и родительский замок отстрою. Только туда и обратно, ну может месяца три, не больше.
Дорога пошла вверх, поднимаясь на склон горы. Та дорога, по которой я ехал в Гиннегау только еще позавчера, полный радужных надежд о скорой поездке в столицу, и нисколько не задумываясь ни о Охотницах, ни о походах, ни о том, что рядом будет партнер нечеловеческого рода, с которым у нас уже установилось некоторое подобие дружбы, что впрочем естественно в походе между товарищами.
Подумав о Миррин я вспомнил, что только что мне дали письмо, которое я должен вскрыть без нее. Если же мы друзья и товарищи по походу, так негоже от друга скрывать что-то, может быть важное для него. Герцог запретил? Так герцог как сеньор не может потребовать заведомо противное рыцарской чести! Это каждый нобль подтвердит. После некоторых раздумий на тему - что важнее - честь, или обязательства вассала, я решил честно и откровенно поговорить с Миррин об этом вопросе.
- Миррин, я хотел поговорить о последнем разговоре в караулке - обратился я к товарищу, который ехал рядом, разглядывая дальние горы и изредка спрашивая название той или другой вершины.
- Шеридан, видно ты о письме, так и мне дали такое же. Меня тоже тяготит требование распечатать его без тебя. - ответила мне Миррин.
- Давай посмотрим, что в письмах? - предложил я - Да, кстати, а как ты узнала, что у меня тоже письмо?
- Шери - назвала меня Миррин по-дружески - Подождем до привала, который сделаем на речке. Помнишь, дорога скоро пойдет вдоль реки? О письме не удивляйся - было бы странно, если бы тебе капитан тебя просто так поболтать в караулку зазвал, а мне дал бы письмо от герцога. Ведь как не крути, а вассал Гийома и старший по званию ты, а не я. Скорее всего надо было ожидать, что нам даны одинаковые письма, а что это - меня терзают сомнения и я не знаю, но хотела бы понять. Герцог был мне всегда вместо отца и я не жду от него чего-то плохого, но на душе неспокойно.
Мы поехали разговаривая о дороге, горах, поднимающихся впереди, на которых Миррин по ее словам бывала раньше на охоте и обсуждали дичь, которая там встречается. Некоторое время мы ехали болтая ни о чем, как вдруг Миррин потянулась ко мне и поцеловала - Шери, милый! Спасибо, что решился пренебречь распоряжением герцога!
- Мира, ты о чем? - спросил я ее, хотя уже начал догадываться.
- Шери, мне было передано на словах, что ты получил распоряжения, которые касаются лично тебя и чтобы я не смела расспрашивать тебя о разговоре в караулке.
- Согласен, все очень странно. Не могу даже понять что это? Когда же наконец привал? - спросил я ее.
Утомительный подъем закончился и кони пошли побыстрее, правда и солнце палило нещадно, так, что я обливался потом и ждал когда же дорога пойдет вниз и нас закроет от солнца лес, растущий возле реки.
- Смотри, да почти и приехали! - воскликнула Миррин радостно.
Действительно, дорога, которая уже давно перевалила через седловину начала спускаться в неглубокое ущелье. Дорога была вырублена в скале песчанника. С одной стороны вверх поднималась скалистая стена, увитая плющом и диким виноградом, с другой - вниз опускалась почти отвесная скала. Кое-где на склоне росли кривые деревья, цепляясь корнями за трещины в камне стены. Вскоре дорога спустилась до дна ущелья, с обоих сторон поднялись стены непролазных приречных зарослей, в которых деревья были перевиты сетью лиан, что создавало совершенно непролазную чащобу. Внизу, слева, совсем близко журчала вода, переливаясь по каменистому руслу. Жара отступила как из-за тени, так и по причине холодной воды речки, текущей совсем рядом. Проехали еще немного и слева открылась излучина реки, которая иногда видимо заливалась водой и поэтому поросла мелкой травой, пробивавшейся между камнями. Тут и там лежали стволы деревьев, вырванных с корнем и принесенных сюда весенним половодьем.
- Вот и место для стоянки и дрова для костра рядом, далеко ходить не надо - обрадовалась Миррин - Коней можно пустить пастись на лужок в конце мыса - никуда они не уйдут и трава там неплохая!
Мы проехали к выбранному месту, сняли поклажу, расседлали коней и расположились с удобством на стволе дерева, который с легкостью принесла Миррин, взяв его из кучи перемешанных стволов и ветвей принесенных весенним паводком.
Я попытался ей помочь тащить, но только помешал. Она заметила мои неуклюжие попытки помочь.
- Мы друзья и я не буду ничего скрывать от тебя. Мне действительно нетрудно поднять это дерево и не надо бросаться мне помогать - ты только мешаешь. Будет нужна твоя помощь - я обязательно попрошу, можешь не сомневаться.
- Мира, да ладно, умом то я понимаю, что тебе это легко, а привычка помочь женщине заставляет пытаться схватить твою ношу. Постепенно привыкну. - ответил я.
Вообще конечно неприятно если рядом товарищ который неизмеримо тебя сильнее. Может и не говорить - слабак, но ведь когда вместе, каждому видно что ты стоишь. Это если мужчина. А если женщина? Ладно, не человеческой породы, но женское естество ведь я чувствую. Мира видимо поняла мое состояние и попыталась сгладить как могла.
- Наверно тебе неприятно понимать, что я сильнее, но ведь это так и в дальнем походе мы все равно быстро это поймем. Ты же превосходишь меня в рассудительности и умении делать правильные выводы. Что же до силы, так я подумаю, может в чем я и проигрываю. Например я полегче, в каких-то видах борьбы это может иметь значение. Я постараюсь найти что-то, в чем ты бы ощутил превосходство. - постаралась утешить меня Миррин.
- Мира, я знаешь, очень тебе благодарен за понимание. Мне и правда несколько неприятно явное твое превосходство в силе. Благодарю также, что ищешь как бы смягчит это. В любом случае ты мой друг, остальное же постепенно образуется.
Тут, вспомнив, наше соревнование в силе и мою пьяную браваду и сопоставив это с только что виденным бревном на ее плече, таким, что и четверым сильным мужчинам не поднять, спросил ее - Мира, скажи, а как же я смог прижать тебя, ну тогда, когда, помнишь, мы драку затеяли в отеле?
- Да просто все - ответила мне Миррин - Нестойка я к вину. Тебе вот ничто, а я уже идти не могла, когда в отель пришли. Поначалу, как показала тебе что сильнее многократно, руку твою прижав, так даже стыдно стало, вот спьяну и пропустила момент, а как ты меня пьяную с табурета сбил. Дальше понятно.
Понятно отчего все вышло - все слышали, что охотницы сильны необычайно, но впервые увидев Миру я не поверил рассказам. Правда ведь, руки как руки, мышцы не вздуваются горбами, росту в ней не больше, чем во мне - ну какая тут зверская сила? Все же подспудно оставались сомнения, которые еще возросли когда она бочонок играючи подхватила, который я только что не удержал. Ну вот, вместо того, чтобы честно сказать в чем сомнения, я с пьяной бравадой вызвал ее нка состязание, за что и поплатился.
- Мира, давай договоримся - любое желание прямо другу говорить надо, а не так, чтобы мы догадывались - что друг хочет. Как тебе это? - предложил я Миррин - Если бы я напрямую тебе сказал, что твое превосходство мне на нервы действует, может быть и не было бы драки?
- Шери, согласна! Вот мое первое желание - помнишь герцог сказал, что мы можем иногда позаниматься любовью? Так я прошу тебя о любви этой ночью. Можно?
- Так и я тоже хотел тебя об этом спросить, да ты опередила. Конечно Да! - ответил я на ее предложение.
Меня и правда очень интересовало - каким мой друг окажется в любви? Вызывали смутное опасение правда силы друга, да ладно, обойдется. Мы же неплохо относимся друг к другу, а скольких я уже женщин валял! Одна так вообще великанша была - и ничего, даже занятно - и погладил Миру по коленке.
- Шери, перестань! Про письмо забыл? Да и костерчик тоже нужен, и поесть - увидев разочарование на моем лице добавила - Шери, я тоже очень хочу тебя обнять, но давай сначала дела.
Правда, странные письма, выданные по указанию герцога каждому из нас втайне от другого и это при том, что Гийом ранее не имел ничего против нашей с Миррой дружбы видимо должны были иметь объяснения и мне хотелось поскорее понять - в чем дело?
- Давай и правда письма посмотрим? Может поймем что?
Мы вскрыли сверток, выданный мне капитаном. Там оказалось письмо с распоряжением коменданту пограничной крепости выделить нам двух солдат и моряка из гарнизона, дать баркас, припасы и оказывать любую другую разумную помощь. Еще там было запечатанное письмо от Гийома - Баронету Шеридану, лично и кошель с пятью золотыми и несколькими серебряными. Миррин явно оживилась при виде денег.
- Шери, смотри, деньги на поход! Герцог явно к нам благоволит - это ведь его подарок. Никакого разговора о деньгах, которые он даст нам, не было при разговоре.
- Деньги конечно хорошо, но почему их дали мне, и причем в свертке, тайно от тебя? - что-то здесь нечисто! - я был обеспокоен. - Хотел бы герцог передать нам обоим - так и дал бы открыто.
- Ты вассал герцога, вот деньги тебе и дал, что тут непонятного? - не согласилась Мира - А мне герцог просил передать, чтобы я не впутывала тебя в наши обычаи, и потом капитан начал рассуждать, как он с Охотницами ходил и как они отдельно от людей держались - рассказала мне Миррин о своих разговорах в караулке.
Открыли пакет выданный Мире. Там оказалось запечатанное письмо и кошель с одним золотым.
- Смотри! Меня герцог тоже любит! Золотой дал! Теперь мы с тобой богачи - шесть золотых, да еще остаток от того, который нам на пропой выдал, и наши личные деньги - более чем достаточно для похода куда угодно!
Остались невскрытыми только два письма лично адресованные каждому из нас. Мы смотрели на них, не зная что и сказать. На каждом написано "Вскрывать лично"!
- Шери, не могу терпеть, давай откроем и прочитаем наши письма - попросила Миррин не выдержав первой.
Я открыл свое письмо, а Миррин - свое. В них почти ничего не было! В моем письме герцог в двух фразах предупреждал меня об осторожности при обращении с охотницами, а Миррин предупреждал о ее "несдержанности", карах, которые ожидают Охотницу, покусившегося на человека и советовал отдалиться от меня и не вступать в близкие отношения.
Мы ничего не поняли - утром герцог был рад нашей дружбе, даже сам сказал о возможности безопасной любви между человеком и охотницей, а сейчас вдруг пошел на попятный - к чему бы это?
- Давай сожжем оба письма, они жгут мне душу! - предложила Миррин.
- Знаешь, нет, не все так просто - засомневался я - Герцог мне показался рассудительным человеком. Видно какой-то резон в его действиях имеется.
- Шери, а ведь ты прав! Это и есть человеческая логика! Я делаю все по первому порыву, а ты - обдумываешь. А кто-то беспокоился очень, что охотница его превосходит во всем! - ответила Мира улыбнувшись.
Возможно это и так, но что скрывается за этими письмами и инструкциями Гийома? Никогда не догадаться, что он имел ввиду.
- Мира! - вдруг меня осенило - Гийом ведь открыто толкает нас к тому, чтобы расстаться! А зачем? Только что, утром он говорил иное. Может это намек, что мы должны сделать нечто обратное?
- Милый, я рада, что у меня такой умный друг! - кинулась ко мне Мира - Я бы никогда не догадалась, а просто сожгла бы письма! - обняла меня и поцеловала.
Я машинально смотрел на бумагу и во время поцелуя на пустом листе вдруг появились слова, которые опять пропали, как только Мира отцепилась от меня.
- Мира! - воскликнул я - Только что были слова, в момент поцелуя!
- Шери, молодец! Это ты все понял! Я буду целовать, а ты читай письмо! - крикнула восторженно Мира и приникла ко мне. Я начал читать:
- Дети мои! Рад, что Вы и правда друзья и даже пренебрегли моим запретом, чтобы только не скрыть что-то от товарища. Я думаю, что Вы обнаружили текст при поцелуе - так это не обязательно, можно просто держаться за руки, чтобы читать письмо.
Мира тут же оторвалась от меня, схватив меня за руку и тоже стала читать со мной вместе.
- Раз Вы читаете это письмо, то значит и правда Ваши судьбы сплетены! Старайтесь не обижать друг друга и прощать мелкие обиды, а большие надо обсуждать вместе и искать выход. То, что надо Вам знать о Ваших отношениях я сказал Вам утром в кабинете. Еще - постарайтесь не пытаться войти в общество охотниц. Особенно это относится к Миррин - не втягивай Шеридана в общество твоей родни! Дело то в том, что совместимы только один человек с одной охотницей. Человек не совместим с обществом охотниц. Если бы это было иначе - два народа слились бы еще в незапамятные времена.
Учтите, Вы близкие родственники, гораздо ближе, чем можете себе даже представить, но не настолько близкие, чтобы это препятствовало Вашему браку - это на будущее, если до этого дойдет дело.
Последнее - Миррин, проведи с Шериданом обряд сплетения судеб в храме Артемис - это важно!
Мы сидели пораженные - Гийом все угадал абсолютно верно, о чем я и сказал Мире.
- Ты поняла - нам даны противоположные рекомендации на оба возможных случая - если бы дружба была не настоящая и распоряжения герцога значили бы для нас больше - мы бы скрыли друг от друга эти письма и тогда нам рекомендуется отдалиться. Если же мы - настоящие друзья и наша дружба стоит для нас на первом месте, то мы можем сблизиться и в письме даны рекомендации на этот счет. Все же, я не понял - а что такое - "обряд сплетения судеб" и как его проводить?
- Шери, еще раз благодарю тебя, ты все совершенно правильно понял. Я так не умею! Обряд, о котором говорит Гийом, очень стар. Ты уже понял, что мы мягко говоря "несдержанны" и можем вцепиться и убить даже другую охотницу, если нам покажется, что было оскорбление или даже намек на него. Потому, для тех охотниц, которые связаны друг с другом, например, ходят на опасные задания вместе, проводят обряд "сплетение судеб". Обряд несложен - надо только пойти вдвоем в храм Артемис и искренне просить об этом.
После этого пара становится связана: невозможно убить или даже сделать вред товарищу, разве что с его согласия - например если оба искренне захотят дуэли, то можно, иначе - нельзя. Даже если дуэль случится, то ничем не кончается - непереносимо это - повредить связанному в паре. В паре оба заботятся друг о друге, спасают даже ценой своей жизни, а в простой жизни это приводит к тому, что существовать вдали от товарища, не видя его каждодневно становится тяжело. В обществе охотниц такая пара обычно известна. Тягчайшие оскорбления, которые по мнению нашего народа однозначно требуют поединка, для такой пары возможны - простить друг друга, или драться на поединке - исключительно дело связанной пары и никого кроме них не касается. И еще - обряд проводят только между охотницами, никогда с человеком. Ты, Шери, будешь первым!
- Мира - я удивился - Так ты сразу решилась, даже без раздумий?
- Шери, Гийом натолкнул меня на правильную мысль. Я могла бы и сама догадаться, да забыла этот редкий обычай. По пути мы встретим завтра храм Артемис - тогда и проведем обряд.
Нам сразу стало хорошо вдвоем - без слов все было ясно нам обоим.
Мы подтащили несколько сухих деревьев, хвороста, Миррин высекла искру на трут и запалила растопку. Вскоре весело запылал костер, занялись стволы сухих деревьев. Такие будут гореть всю ночь. Мы вытащили хлеб и ветчину, бурдюк вина. Выпили, поели, хорошо!
- Как, мой друг готов позаниматься любовью? Не раздумала? - спросил я Миррин.
- И даже очень! - ответила и шлепнула меня пониже спины - Раздевайся давай, нет сил терпеть!
Сама же разделась даже быстрее меня. Надвинулась на меня спереди.
- Ты хотел выяснить кто из нас сильнее - так у тебя будет такая возможность!
Толкнула меня телом так, что я бы верно отлетел, хорошо, если не в костер, но сама же и удержала, теперь осторожно нажала - Сопротивляйся! Ну ты, рохля! - Я попытался, но ничего не вышло. Тогда она схватила меня и повалила навзничь, сама же устроилась на мне не давая даже дыхнуть сжала бока ногами, потом - потом была отнюдь не любовь. Это может пьяный солдат так обращается с девушкой во взятом штурмом городе, а теперь все это проделывали со мной самим. Я сам никогда бы такого с женщиной себе не позволил! Ко всему она была просто ненасытна! Я уже потерял счет времени и только ждал - когда она уймется. На все мои просьбы перестать мне отвечали хохотом и закрывали рот поцелуем. Это было форменное издевательство! В конце же обняли, сжали и пожелали заснуть на мне, а я даже дышал с трудом, но тоже заснул - что делать? Сам напросился.
Когда утром проснулся, все тело болело, как после драки в кабаке, саднили ссадины и содранная кожа. Зверь гадкий! Миррин тоже проснулась
- Ну как понравилось? Может сейчас повторим, милый? - невинно спросила зверюга.
Мне не хотелось и говорить с ней - все ясно, что это за штучка! Говорят же люди, если хотят про пытки ужасные сказать - игры Убийц. Все же ответил - Миррин, мы с тобой друзьями были только до вчерашнего вечера. Сейчас не хочу и разговаривать. Пошла вон!
И занялся едой. Разворошил угли во вчерашнем костре, подбросил сушняка и нагрел воды в котелке. Потом добавил немного вина и напился горячего. Даже как ожил, поел хлеба с ветчиной и совсем человеком стал. Дрянь эта вокруг крутилась, в глаза заглядывала, даже попыталась обнять
- Уйди, дрянь!
Как бы сделать, чтоб отвязалась? Может она голодная, потому и отстать не может?
- Возьми, поешь и отстань от меня!
Поела так хоть отстала - поняла видно, что у нас с ней все кончено. Никакой дружбы больше, никаких "милых".
Молча собрал вещи, а Миррин привела коней. Ни слова не говоря, взял своего коня, а она - своего. Поехал дальше по дороге. Миррин ехала рядом, смотрела, пыталась заговорить. Мне это надоело вконец.
- Миррин, езжай позади и подальше - и видеть тебя не хочу. Между нами все кончено! Как не понять?
Мне надоели ее заискивания - опять обмануть хочет словами о дружбе, а сама то... Зверюга она и не зря люди таких избегают, нет, не зря! Дурак я, что с ней связался, но теперь умным буду.
- Миррин, раз уж мы до похода вместе, то придется вместе идти, только вот видеть тебя тошно! Пойдем отдельно. В пограничной крепости и встретимся и не следуй за мной, мне твое общество неприятно, зверюка!
Наконец вроде отвязалась. Слезла с коня, села на землю, а я поехал вперед. Ну и пусть посидит. Мне она вообще не нужна, и так придется в походе ее терпеть, но там хоть рядом люди будут, а здесь все вдвоем и вдвоем. Противно на нее глядеть даже.
Нет, опять сзади едет, но вдали - следит зверюга! Так даже еще противнее - как с приглядом еду! Я остановился, подождал, как подъедет.
- Что, теперь приглядываешь, а как ночевать остановлюсь, так опять накинешься! Противно видеть позади пригляда! Да сдохни ты зверь, животное!
- Шеридан, ты теперь мне не друг? - спросила осторожно.
- Да, все меж нами кончено! Ты и есть зверь хищный, как люди говорят, а лживыми словами о дружбе обманула меня. Хорошо, что вовремя раскусил твою природу поганую! Сдохни, видеть тебя не хочу больше!
- Шеридан, я все сделаю, что ты захочешь, и это тоже - и остановилась сойдя с коня, а я поехал дальше. Хорошо, нет за мной пригляда. Поднялся на гору, позади никого нет! Красота!
Спустя некоторое время подумал - а куда эта Миррин и вправду делась? Вроде другой дороги тут нет? Куда же она поехала, если позади ее не видно? В этот момент меня обожгло понимание - "все для тебя сделаю и это тоже". А не наложить ли на себя руки она собралась?
Я колебался всего мгновение и погнал коня назад бешенным галопом. Никогда раньше мне не приходилось скакать сломя голову не думая об опасности по горной дороге. Рядом пролетали ветки, скалистые склоны. Пару раз я чудом увернулся от ветви дерева, нависающей над дорогой. Я не сломал шею только чудом и вот место где мы расстались.
На полянке возле дороги на спальной подстилке сидит Миррин, совершенно голая. Перед ней стоит маленькая статуэтка Артемис, рядом лежит шпага, лезвие которой наполовину замотано плащом. В стороне аккуратно сложена одежда и вещи. Миррин увидела меня и в глазах я заметил радость. Она мягко и нежно сказала мне.
- Шеридан, я рада, что ты пришел мне помочь и вернулся. Я только потому не закончила обряд, что мне нужен был кто-то, кто передаст мою голову Охотницам и расскажет о моих последних минутах. Мне приятно, что это будешь ты, Шери, а не случайный путник. На тебя я могу положиться и моя голова и весть о моих последних минутах дойдут до старейшин. Сейчас я взрежу живот своей шпагой, а ты стой наготове и отрубишь мне голову, как только я задергаюсь в конвульсиях. Я не хочу, чтобы мои прекрасные волосы испачкались в крови. После вымой и отвези голову в квартал Ярован в Столицу и расскажешь старейшинам все, как было между нами. В том, что было нет бесчестья ни для тебя, ни для меня - так судьба нами распорядилась просто. Все по обычаю. Иди сюда, я жду!
Я остановился шокированный. Почему? Нет причин для самоубийства. В следующий момент я бросился к Миррин и отбросил далеко ее шпагу и кинжал.
- Прекрати! Ты сказала - "сделаю все, что ты захочешь". Я это сдуру сказал, не хотел твоей смерти.
- Ты, ты! Прервал священный обряд, а сейчас говоришь, что слова твои были глупостью! Да знаешь ли ты, что сказать Охотнице - "сдохни!" - тягчайшее оскорбление и я должна либо убить обидчика в тот же момент, либо убить себя, если сочту, что была неправа? Ты хочешь быть разорванным прямо сейчас? - озверела Миррин.
- Миррин, я не знаю твоих обычаев, но погибнуть за одно глупое слово, которое сорвалось с языка и не было услышано никем посторонним - я думаю, что слишком. Мы с тобой друзья, вроде бы? Ты как, меня убивать будешь?
- Шеридан, а ты сказал вроде, что дружба кончилась? Или это опять ложь? - снова ощерилась Миррин и приготовилась броситься.
- Миррин, постой! - я остановил ее атаку в последний момент - Ты же вроде читаешь мои чувства? Ну вот и посмотри, считаю ли я тебя своим другом.
Миррин не то, чтобы успокоилась, но мгновенной атаки можно было не ожидать.
- Шеридан, постарайся ни о чем не думать и закрой глаза. Я почитаю твою ауру и убью, если ты лжешь.
Я сделал все, что она сказала и закрыв глаза ждал непонятно чего - то ли ее клыков, или слова. Мне уж было все равно. Главное остановил ее в последний момент и она жива, а не погибла по моей вине. Вместо клыков я почувствовал на шее ее губы.
- Шери, ты и правда друг, твои чувства - полное доверие, и я не знаю, что с тобой делать? Один наш обычай велит убить оскорбившего, а тем более лжеца, тем более, если ты прервал мой прощальный разговор с богиней - прародительницей. Другой обычай не позволяет убить друга. Если два обычая велят противоположное - каждый сам выбирает - какой обычай нарушить. Я решила расспросить тебя о некоторых вещах и после этого решить - умереть мне или тебе, или жить нам обоим? Подумай хорошо перед тем, как ответить. Я спрошу тебя о причинах оскорбления и по ответу решу - кому из нас остаться жить - предложила мне Миррин успокоившись, но я уже знал, что ее спокойствие ничего не означает. Она может озвереть в мгновение от одного неправильно понятого слова.
- Миррин, да разве тебе не понятно? Грубая любовь твоя всему причиной! Ты издевалась надо мной, как над пленником, истязая меня и не слушая просьб прекратить это издевательство. Потому я и возмутился - ответил я ей - Может быть мне бы хватило просто твоего чистосердечного раскаяния.
- Фи, - изумилась Миррин - И всего-то? Если бы я узнала это сразу, то ничего бы и не было. Только вот оскорбления произнесены, обряд начат и я обратилась к Артемис со словами прощания. Теперь мы омоем себя позором, если оба останемся живы.
И тут же сообразила - Шери, я придумала выход! Мы умрем оба и ни один из нас не стяжает позора! Красивая, славная смерть! Всего-то надо подождать путника, который донесет о ней весть до наших родных! Я очень быстрая! Я убью тебя и даже тело не успеет упасть на землю, как убью себя! Как тебе, согласен? Замечательно, правда?
Мне однако не улыбалось умереть вместе с Миррин, когда я ее уже спас от смерти. Что же делать? Нормальные человеческие доводы на зверюку не подействуют, а зверюкины мысли и обычаи мне непонятны. Что-то вроде она говорила о том, что пара друзей может нарушать обычаи в общении между собой. Вроде и друзей убивать нельзя? Может на этом сыграть?
- Мира, ты говорила, что нельзя друзей убивать? Мы значит, обычай нарушаем! - я внес сомнение в ее решимость.
- Шери, а ты ведь прав! Хорошо, ты наколешься на свою шпагу, а я сама себя убью - все по обычаю - нашла лазейку Миррин. Только и ищет путь - как умереть красиво. Вот! Наконец нашел изъян! Если смерть некрасива, то это не по ней!
- Мира, а ведь подумай, мы приказ герцога нарушим - кто же в поход пойдет, если мы себя убьем? Кто-нибудь еще и заподозрить может, что мы может испугались в Неизвестные земли идти? - и не дав ей найти другой ход, сразу добавил - А ведь мы друзья, а все, что вышло - все между нами двоими произошло. Никто ничего не видел и не знает кроме нас. Вот значит на нас двоих, на все что между нами - никакие ни людские, ни Ваши законы не действуют! Мы сами решать можем, как нам ответить на оскорбление. Что же до Артемис, то мы в ее храм пойдем и покаемся. Захочет - накажет, захочет - простит. Вот я и предлагаю - мы сами все решим по тем порядкам, как сами установим.
Миррин подумала немного. Подняла взор к небу, как будто испрашивая соизволение от богов, помолчала несколько минут, потом решилась.
- Шеридан, а ведь это выход! Тебя я оскорбила первая - тебе и расправу придумать, а я на все согласна.
Кажется, мой план начал приносить плоды - вместо совместного самоубийства пришли к наказанию Миррин и я его должен придумать.
- Мира, встань и нагнись вперед. - потребовал я. Она нагнулась и осталась ждать. Я примерился и шлепнул ее сначала слегка, а потом изо всех сил - Мира, ты наказана и все оскорбления прощены. Встань!
Миррин встала, как была - голая с выпущенными когтями и оскаленными зубами - прямо как тигр, поднявшийся на дыбы.
- Шери, отшлепать охотницу - тягчайшее оскорбление, тем более оскорбление, что я не могу ответить! Я ведь обещала принять любое наказание, ты же придумал самое унизительное для меня.
- Шери, я подумала, возможно то, что я с тобой сделала ночью - тоже тягчайшее оскорбление для человека - я поняла это из твоих чувств утром, когда мы проснулись. Так, что раз оба оскорбления - тягчайшие, будем считать, что они уравнивают одно другое и мы можем снова относится по дружески. То наказание, которое ты использовал, мы принимаем как обычное в паре между нами. Только учти - если после твоего шлепка может синяк останется, то если я тебя шлепну, то переломаю кости таза, а может и хребет. Учти это!
Наверно Мира тоже не хотела умирать, просто ее зверские обычаи требовали этого и сейчас, когда я нашел выход прониклась благодарностью, обняла, прижалась всем телом, попыталась объяснить что-то понятное только ей.
- Шери, поверишь? Как тебя увидела, когда ты прилетел ко мне бешенным галопом в страхе за меня, да начали мы говорить - так умирать мне расхотелось, только вот не могла против обычая пойти! Если бы ты не нашел выход, кончила либо самоубийством либо ритуальным поединком - потом расскажу. Иного выхода, чтобы без смертей, одной или двух - я и не видела. Спасибо тебе огромное, что ты выход нашел - вспомнил обычай, по которому друзья сами конфликты решают и законы в паре устанавливают. Теперь все по обычаю и мы оба живы!
Быстро оделась и подошла ко мне.
- Раз мы снова живы и простили друг друга, то можно спокойно поговорить. Объясни, за что ты на меня взъелся? С чего все пошло? Я до сих пор не понимаю! Мне очень надо понять, чтобы в другой раз так не вышло.
Да что же, она правда не понимает? Не похоже, но кто этих охотниц поймет?
- Миррин, может ты что-то не понимаешь, но ты же то, что вчера делала - это не любовь, это хуже пытки. Ты верно знаешь, что мужчина может женщину взять насильно и тогда любовь - высшая радость богов превращается в свою противоположность - худшую из пыток? Ну так вот - ты меня вчера изнасиловала! Посмотри на синяки и ссадины! А как там, внизу, болит! Кожу всю содрала! Я же просил тебя прекратить, а ты только хохотала. Это было форменное издевательство!
- Шери, прости меня, если я что не так сделала, но не хотела ведь. Я думала, что приятное тебе делаю, все для твоего удовольствия, ты же любви хотел, вот я и старалась. А что болит - так у меня тоже в том же месте.
- Миррин, да ты что, очнись! Какое удовольствие? Да где ты научилась таким мерзостям? - возмутился я ее оправданиям.
- А мы все так любовь с мужчиной понимаем. Помнишь, я говорила, что с подругой мужчину делила - так и есть, нам двоим старшие вражеского лазутчика дали, после того как сами наигрались вдосталь и объяснили, как его любить надо. С мужчиной любить надо жестоко - все наши это знают. Наши считают, что мужчине так приятно, хотя вот не живут у нас долго они. Не знаю, почему? - ответила она как ни в чем не бывало.
- Шери, разве не так? Ты же хотел со мной бороться и хотел, показать, что ты сильнее? Я же ощутила твои желания - мы же желания человека хорошо чуем. Ты вот обмануть меня думал, а я все для тебя сделала, все твои тайные невысказанные мысли выполнила. Я и сделала все, как ты хотел, а если ты просил перестать, то я думала, что это не взаправду, а чтобы меня завести.
Пожалуй она и правда на смертниках училась любви, а чему тогда другому она научиться могла, кроме как изнасиловать человека? Если она одна так меня заездила, то только пожалеть можно человека, на которого они всей оравой набросились. Тут понятно, и не прожить долго.
Я подошел к ней - Мира, я остаюсь твоим другом - ты не специально это ночью сделала, но про любовь можешь забыть надолго. Я долго буду помнить то, что ты со мной делала вчера, это же прямо пытки были! Я на себе испытал, что чувствует изнасилованная женщина, а такое, знаешь, не забывается!
- Шери, прости меня, пожалуйста! Я не хотела! - ответила Мира опять прижавшись я явно чувствуя раскаяние - Если тебе это позволит помириться со мной полностью и стать таким как раньше, добрым и милым - можешь отомстить мне тем же способом - я не буду сопротивляться! Можно вот прямо сейчас! Я очень страдаю, когда ты сердишься.
Пожалуй у нее искреннее раскаяние! Какие же Охотницы эти звери! Бедные враги, которые попадают им в плен и служат в качестве игрушек! Мира ведь даже не умеет любить так, чтобы дарить друг другу радость. Бедненькая, она же и себя радостью обделяет!
- Мира, не надо! Слышишь! Никаких издевательств под видом любви больше! Отойду немного, подожди, постараюсь научить тебя любви. Это же истинная радость для обоих и только приятные чувства и никаких синяков, ссадин и ушибов. Ты просто обделяешь себя самым важным, что есть в жизни.
Миррин осторожно меня спросила - Шери, ты меня совсем-совсем простил?
- Мира - я ей ответил - Умом я тебя простил. Понимаю, что не нарочно, а потому, что иначе не умеешь, только вот ощущения от твоих медвежьих объятий, когтей и издевательского смеха остались и они будут еще долго.
Она повисла на шее всем своим весом и целовала - Милый, милый Шери! Ты меня за все прощаешь, а я делаю все не так! Постараюсь, чтобы в последний раз это было.
В общем помирились и смотрели друг на друга без вражды. Собрали вещи и Мира предложила продолжить путь, что мы и сделали. Опять ехали бок о бок и разговаривали, как будто ничего и не произошло, как будто не стояли мы на пороге смерти всего несколько минут назад! Тут я понял, почему отношения с охотницей несут смерть - одно неправильное слово и смерть ее или моя, а то и обоих.
Тяжелый крест я принял.
Дорога поднималась по склону ущелья на седловину. Дальше дорога пошла ровно в дубовом лесу. Огромные, широкие, но невысокие деревья стояли поодаль друг от друга, впиваясь толстыми корнями в каменистую землю. Длинные ветви, идущие невысоко над землей давали разреженную тень, что было замечательно сейчас, когда солнце поднялось высоко и началась дневная жара. Дальше начался пологий спуск в следующую долину. Дорога пошла по ущелью, которое в отличии от того, где мы ночевали, было совершенно иссушено и только отдельные кустики с опавшими листьями и колючие лозы держи-дерева лепились по склонам. Слабый ветерок, ощущавшийся на седловине совсем пропал и мы обливались потом, мечтая только о том, когда наконец спустимся по ущелью к реке. Ко всему тело болело, саднили ссадины и ушибы от наших недавних игр, что не прибавило доброго отношения к Мире и разговор затих сам собой.
Наконец мы спустились до дна долины, где все заросло тенистым лесом, а внизу текла речка, весело журча по камням и разлившись на десятки мелких ручейков, находящих путь тут и там по широкому каменистому руслу, оставшемуся от весеннего разлива. В некоторых местах, там, где весной бушевали водовороты, вырывшие глубокие ямы, теперь блестели прозрачной водой маленькие озерца, соединяющиеся журчащими ручейками.
Первой нарушила молчание Мира.
- Шери, давай остановимся у одного из этих замечательных прудов! Очень хочется дорожную грязь смыть, да и полуденный зной переждем, а дальше вечером поедем, как солнце чуть опуститься. Ты как, согласен?
Как только она предложила искупаться, я представил себе прохладную воду, обнимающую все тело, отдых в тени, да и то, что зуд от ссадин пропадет, а то и подлечу себя маленько, только вот при последних мыслях не смог удержаться от шпильки
- Мира, я то же хотел тебе предложить, да ты первая сказала. Тебе то что, тебе только жара, а у меня все тело изодрано, славно ты позабавилась, говорят же "игры Убийц".
Видно зря я это сказал. Мира расстроилась
- Шери, не простил ты меня, значит? Ну что же я должна сделать, чтобы заслужить прощение?
Подъехала и поцеловала стараясь подлизаться.
- Прости, я все поняла. Последний раз так. Веришь?
Да, зря я не удержался. Не дело если простили друг друга старое ворошить, что я и сказал ей примиряюще.
- Простил, простил! Просто как по жаре ехали и ссадины болеть стали, так и вспомнилось, как я их получил. Потому и ляпнул. Это ты меня прости, что сказал не то.
- Шери, да я тебя понимаю! У меня ведь ссадин не меньше! Поначалу-то ты был ласковый, а как я тебя заломала и положила, так сам как зверь стал - забыл что-ли? Ладно, что было - то было. Поехали вот к тому озерцу в тень от дуба, что на берегу растет. - предложила Мира.
Мы подъехали к озерцу. Сняли поклажу, расседлали коней и сами разделись. Мама дорогая! Как я выгляжу! Синяки по всему телу налились синим, сорванная кожа, царапины от ее когтей. Ну! Любовь с охотницей это как со зверем диким прямо! А сама-то как выглядит? Не лучше! И как только я успел - сам не помню. Помню, как вырывался из ее объятий, а как синяков ей насажал - убей бог, не пойму. В драке ведь всегда так - только после ушибы видны.
Мира тоже увидела и кинулась ко мне - зализывать по своему обыкновению.
- Шери, милый! Прости, прости, что так вышло, я же не нарочно!
Когда она нагнулась, сзади, пониже спины, стали видны царапины - это значит когда я ее шлепнул, не рассчитал и ногтями и моей кожаной печаткой зацепил. Теперь увидит - озвереет совсем. Может, если сам скажу - так не слишком озлиться?
- Мира, ты тоже меня прости. Сзади у тебя не только синяк, но и царапины.
Она извернулась посмотреть - ну прямо кошка, гнется как змея. Потом упала на колени, обняла мои ноги.
- Шери, милый, прости, что обидное слово тебе сказала! Неправду сказала, что ты оскорбил меня! Ты сделал все как друг, а я не поняла! Прости!
О чем это она? Почему "Прости"?
- Мира, ты что? Это я должен прощения просить, что царапнул - удивился я на ее реакцию.
- Ты ничегошеньки не понимаешь! - ответила Мира - Ты выпустил когти и поступил как прилично другу, а я тебя обвинила бог знает в чем.
- Мира, я все равно не понимаю, о чем ты? Какие когти? - я был просто удивлен на ее слова.
- Милый, да просто все! - объяснила Мира - Если я положим с охотницей еду, с подругой и сделаю что не так, а она меня немного приложит, чуть выпустив когти, так, чтобы только едва заметные царапины остались - так это в порядке вещей. На это и отвечать не принято, а если не прав, то и спасибо можно сказать, или поблагодарить за науку. Если же она мягкой лапой ударит, когти втянув - так это высшее оскорбление! За это и поединок предложить можно не раздумывая. Это значит она мне объявляет - ты слаба, как котенок, лень даже когти марать об тебя. Примерно так же, как пощечина у людей.
- Помнишь, я на тебя взъярилась, когда подумала, что ты меня ладонью шлепнул, а сейчас вижу, что ты вежество знаешь - как другу положено когти показал! Вот мне и стыдно за свое поведение. Не знаю, куда и от стыда деться?
Что-то надо делать? Обычаи Ярован странные, скажу, что не знал - так опять разозлиться.
- Мира, да не переживай! Мы оба взвинчены были, потому ты и не заметила, что говоришь, да и у меня все из головы вылетело. И вообще, встань с колен! Не делай так никогда! Мы друзья и нехорошо на коленях просить. Хочешь, так просто поцелуй.
Видно мои слова были "что надо", ровно по их звериным обычаям, Мира прямо расцвела, кинулась на шею и поцеловала.
- Милый, ты не человек, а настоящий Ярован в душе! Не зря видно мне в детстве сказали, что ты - мальчик - Ярован! Так по нашим обычаям и положено отвечать своим.
Конечно, когда она целовала меня, прижавшись к голому телу, немного ощущений было, но совсем капельку - все же изодрала она меня порядком. Долго еще отвыкать буду, пока снова возникнет к ней влечение.
- Все, все, забыли! Пошли купаться! - предложил я ей, а то не хотелось повторения ночных игр. Как бы не возненавидеть ее совсем, если это повториться.
В воде Мира меня просто поразила! На что я сам неплохо плаваю и даже нырять умею, что редко бывает среди людей, но Мира плавала как выдра, ныряя под воду на несколько минут и что-то там искала. Потом нашла под корягой - мне даже купаться здесь расхотелось! Мира появилась из воды держа в вытянутой руке нечто членистое, что оказалось огромным раком, длиной в руку до локтя и вооруженным огромными клешнями, прямо как клещи у кузнеца.
Мира бросила это на берег и рак быстро пополз к воде, а Мира, вооружившись палкой, подобралась к нему и размахнувшись размозжила ему голову.
- Шери - перекус есть! Сейчас еще нырну - там второй кажется сидит - и нырнула под воду. Довольно долго, пожалуй минут пять ее не было, так, что я стал волноваться уже, но вот она появилась на поверхности, держа в руке собрата только что выловленного чудища, бросила его на берег и повторилось то же.
Мира встала, вся еще в азарте охоты, раскрасневшаяся и довольная. Только вот на руку появилась длинная кровоточащая царапина, которой раньше не было.
- Это он укусил тебя клешней? Сейчас залечу! - забеспокоился я.
- Шери, если бы клешней, так руки бы у меня не было! Это у него на хвосте шипы, вот и задел меня слегка. Так, царапина, сама зарастет!
Да уж! Охотницы эти с их любовью к опасностям! Нужны нам раки? Так бы поели, так нет, полезла голыми руками из-под коряг этих чудищ вытаскивать! И не остановить ее, беспокойство сочтет за бесчестье, сомнение в храбрости да бог знает что еще. Лучьше уж помолчать.
- Дай тебя подлечить. Стой смирно - предложил я ей.
Подошел, создал заклинание и обратил на ее руку. Кровь остановилась и образовался рубец. Потом еще несколько раз создавал заклинание залечивая ее ссадины и синяки. Вроде все подлечил, но и всю силу израсходовал - слабый я маг, начинающий еще!
Тут вспомнил про себя - а меня кто подлечит? Да и как спину лечить? Если не вижу куда, то не могу и заклинание правильно направить. Ба! Да у меня же друг есть, который и изодрал меня! Пусть сама лечит! Зачем же магический дар ей передал? Умения нет? Так пусть силу дает! Это же проще простого! Стой просто смирно и не сопротивляйся, пока я ее силу использую.
- Мира - предложил я ей - Надо бы тебе твой новообретенный дар мага развивать. Надо учить тебя, да некогда сейчас. Начнем учение с того, как силу свою направлять и как заклинание обращать. Сейчас я буду твою силу забирать и создам заклинание исцеления, а ты будешь указывать куда его направить.
- Шери, я с радостью да и тебя лечить - только в радость - ответила Мира. Только вот не знаю, как это делать?
- Дело просто - объяснил я ей - Ты вот видела сейчас заклинание? Вот представь себе место, куда нити должны протянуться. Еще представь дверь в твой дом и ты ее открываешь, открываешь окна и ждешь меня в гости с радостью. Вот и все! Остальное я сам сделаю.
- Шери, зачем двери, окна - забеспокоилась Мира - Что это?
Не знаю, как и сказать ей? А ладно, скажу прямо как есть! Была - не была!
- Мира, в магии многие вещи трудно осознать как делать. Поэтому при обучении стараются использовать привычные понятия. Открытые окна и двери, это открытая аура. Если ты это сделаешь с любовью и без страха, то я получу полный доступ к твоей магической силе.
Тут я смолк. Дальше шли очень неприятные следствия. Именно поэтому редко-редко кто из магов передавал силу другому. Это я неопытную и любящую меня Миррин подталкиваю к тому, что она не понимает вообще. Пользуюсь значит доверием девушки. Это низко - обманывать друга!
Мира тоже что-то почуяла - Шери, говори, что еще?
- Мира - я бросился как в омут - Это и есть некромантия! Ты мне душу свою откроешь и запреты снимешь, а я твою силу возьму, только вот если я немного возьму, то ты даже убыли и не почувствуешь, а если всю возьму, до конца, то ты умрешь! Ты должна это понимать! Потому и не передают силу маги друг другу напрямую - опасно это. Только тому можно передавать, кому веришь всецело, как себе, кто остановится, а не заберет все без остатка - выпалил и приготовился, что она проклянет меня и мы расстанемся насовсем.
Меня почти зримо окутало облако любви, а Мира повисла на шее.
- Шери, ты бы мог сделать это не сказав мне ничего, а ты все честно объяснил. Бери все, не стесняйся! Бери сколько надо! Я знаю, что ты плохого не сделаешь!
Сразу я почувствовал ее открытую ауру! Что-то подобное я чувствовал только вдвоем с мамой, когда она учила меня магии. В меня потекла сила Миррин! Мягкая, нежная сила. Она истинный друг! Я закрыл поток - а то и правда переберу. Посмотрел на нее - лицо осунулось, устала, круги под глазами. Да я истинный некромант! Чуть не погубил любимую! Самому еще учиться надо!
- Мира, ты как?
- Шери, да ты истинный вампир! Не знала я, что маги так могут! Как будто день без отдыха по горам шла.
- Мира, не все так просто. Не открылась бы ты - и ничего я не смог бы взять. Только от близкого можно взять силы и погубить близкого можно. Когда аура открыта - каждый из другого силу тянуть может. Тот, кто искреннее любит - тот и отдает. Ты могла меня выпить без остатка, а я - тебя. Помни это!
Зря я ауру открывал, сам я еще начинающий, много не знаю. На ком тренировался - на друге! Мама говорила что-то про обмен частичками души, и что только с родным это можно делать, а то потом свяжешься - не развяжешься. Ладно, последний раз, больше так не делаю. Авось пронесет.
Теперь могу и сам, сил довольно, но надо и Миру поучить. Не только же у нее силу качать. Пусть я заклинание создаю, а она смотрит и направляет, а потом и к созданию заклинаний перейдем.
- Мира, теперь направляй заклинание куда надо. Для этого смотри на нити заклинания и на ссадину и желай всеми силами души, чтобы нити двигались к ней, а ссадина зажила. Туда, куда ты смотришь и заклинание подействует.
Я создал заклинание, а Мира успешно со второго раза по моей подсказке направила его на одну из множества ссадин. Ой! Хорошо! Полегчало вмиг! Я даже ее по плечу погладил и поцеловал в благодарность. Дальше пошло даже быстрее - я создавал заклинание, рядом чувствовал ее сущность, она насыщала энергией и направляла - здорово! Как заново родился. Миру обнял и поцеловал, а она ответила. Прижалась ко мне и странно, почувствовал ее как родную. Здорово! Но и страшно! Это все результат открытия аур - говорила ведь мама, что даром это не проходит для обоих.
Подлечили мы друг друга и повеселели. Оделись. Сначала костерчик соорудили, закопали в угли нашу добычу. Потом вина из бурдюка выпили и остатки хлеба съели, а тут и раки поспели - ну просто объедение! Пальчики оближешь! Раньше я знал, что в горных речках что-то есть, но родители запрещали под коряги руки совать и деревенского парня мне в назидание показывали, у которого водяная тварь руку откусила - чудом выжил. Вот значит, что здесь живет! Этими мыслями я и поделился с Миррой.
- Знатная добыча! Про них я маленько слышал только, а видеть не приходилось. В деревне возле замка парню руку откусили, так не пускали меня в реку родители, а потом как подрос, так больше лесной дичью занялся, а в реке только рыбу ловил. А что, они и больше бывают?
- Шери, больше и здорово больше! С человека длиной бывает, такой не только руку откусит, но и человеком закусит запросто! Самые большие в глубоких омутах живут, в подводных пещерах, а под корягами - мелочь вроде этих. Ловить их опасно, а на больших только с копьем можно, но среди наших это любимая забава - речных Краков наловить. Их можно за спину хватать - туда клешни не достают, а ошибешься - все, без руки останешься! Интересно их еще ночью подсторожить - они по ручьям из одного омута в другой переползают. Так я однажды такого крака словила! В длину с клешнями так подлиннее меня был. А панцирь такой твердый! Копьем только в глаз можно, а то никак панцирь не пробить.
- А ты на какую дичь охотишься? - спросила в свою очередь Мира.
- Медведь, кабан, олень - ответил я - Как в мой замок приедем, так на охоту обязательно сходим. Еще охота с соколами и с собаками.
- Замечательно! - восхитилась Мира - Кабанов я не очень - жира много и шкура толстая, потому и прогрызть сложно, а олени такие вкусные! Медведя вот не пробовала - не приходилось. Далеко я не охотилась, в походах не до того, а вокруг столицы мы уж давно всю крупную дичь поизвели. В детстве, в горах, на моей родине бывала, так медведей там нет, только мишки. Они небольшие, поменьше человека и очень жирные. На них охотиться приходилось, но на медведя большого лесного говорят в сотню раз интереснее. Спасибо Шери за приглашение! Как в столицу ко мне приедем - я тебя тоже приглашу на нашу охоту. Мы с подругами дичь загонять будем, а ты в засаде сядешь. Вот здорово!
- Мира, как закончим поход - так друг у друга побываем в гостях - мне тоже не хотелось с ней расставаться и я подумывал о том, как было бы замечательно показать ей родные места и как хорошо будет с ней провести пару декад у меня, поохотиться вволю, пировать у соседей и вдвоем любоваться горами.
Полуденный зной уже сходил, но после обеда двигаться сразу не хотелось и мы еще полежали в тенечке. Тут я подумал о событиях утра - все ведь от непонимания вышло и мы были на волосок от смерти! Кстати ведь многое и до сих пор не понимаю. Как бы невзначай опять не задеть обычаи охотниц?
- Мира - я ее отвлек от рассматривания маленького рака, ползущего под водой. - Я тут вспомнил утро и хотел разобраться - что к чему, чтобы ненароком не нарушить какой Ваш обычай снова. Ты мне поможешь?
- Конечно! - она мне ответила с воодушевлением - Я и сама понимаю, что обычаи у нас разные и многое от непонимания происходит. Спрашивай, я постараюсь объяснить. Меня саму тяготит, как вспомню, что утром случилось, а если подумать - так чисто сдуру все вышло.
- Мира. - я ее спросил - Ты к самоубийству готовилась от того, что стыдно стало как изодрала меня ночью? Это не слишком - самоубийство за пару синяков?
- Ты что, дурак? То, что ночью было так - мелочь, внимания не стоящая. То, что причиной послужило - так это то, что я правила вежества нарушила. Разве непонятно? - она прямо окрысилась на меня
Мне было и правда непонятно, о чем ей и сказал.
- Раз уж хочешь объяснений, так объясню, особенно раз мы решили друг другу обычаи наши разъяснять, только и от меня тоже вопросы будут и придется тебе на них отвечать.
- Что я нарушила - так вроде ребенку понятно! Ты меня послал вон! Сказал - "все между нами кончено, пошла вон"! Я должна была либо выполнить твое желание, либо решить в поединке - кто из нас прав. Я же почувствовала по твоим эмоциям, что мое общество тебе не противно и попыталась следовать за тобой, а в ответ получила - "сдохни". Раз я нарушила правила вежества и захотела рядом с тобой быть, униженно просила не гнать, когда ты меня вон послал, то этим признала твое несомненное превосходство и унизила себя. Значит, как только ты сказал - "сдохни", так у меня выхода не оставалось, кроме как самоубийство. Понятно вроде любому в здравом рассудке?
- А вот теперь на мой вопрос ответь! - атаковала Мира - Ты бросился ко мне сломя голову, рискуя жизнью, как только почуял мою готовность к самоубийству. Значит ты все врал словами? Зачем? Что ты хотел достичь? Может хотел освободиться от меня, хитро подтолкнув меня к самоубийству? Зачем тогда спасать бросился? Ты и раньше и потом лгал постоянно и даже не себе на пользу, а просто так, видно по привычке. У нас говорят, что люди все - лживые существа и теперь я вижу, что это правда! Вы так ко лжи привыкли, что и без причины всегда лжете! Сам ты весь лживый и во лжи вся твоя жизнь! Ну-ка, ответь мне на мой вопрос, если сможешь?
Как Мира обвинила меня, нобиля, во лжи, я совсем потерял голову и хотел дать ей пощечину, но она перехватила мою руку.
- Шери, остановись! Я уже ничего между нами не понимаю, не знаю, может ты опять лжешь? Поэтому, если ты и правда требуешь поединка, то скажи внятно словами! Иначе я не знаю, чему с тобой и верить?
Я сдержался, немного подостыл и понял, что опять между нами непонимание, которое грозит снова привести к смертоубийству. Надо что-то делать, а то и простые вопросы превращаются в оскорбления запросто.
- Мира, так дальше не пойдет! Чуть что - и сразу оскорбления, а там и смертный бой на пустом месте. Надо это прекратить. Раз мы не можем сдерживаться, давай сперва поклянемся не давать волю чувствам и терпеть высказывания друг друга, даже если они оскорбительны для одного из нас. Иначе и правда из разговора поединок выйдет.
Миррин нехотя согласилась и мы поклялись, призвав в свидетели Артемис, что не будем принимать во внимания никаких оскорбительных высказываний друг друга, если собеседник извиняется в течение дня или иным образом показывает, что сделал это случайно, без злого умысла.
Я хотел продолжить разговор, но Мира меня остановила - прямо ничего от нее не утаить!
- Ты опять полон злобы, негодования и вообще я чувствую полное сметение чувств у тебя. Я тоже взвинчена до предела и не могу спокойно говорить. Опять ссора выйдет. Давай успокоимся немного, да и мне отойти надо, а как успокоится - так я способ знаю. Тут же обняла меня, потерлась щекой о мою щеку, поцеловала, а я ее целовал и поглаживал по спинке. Постепенно злоба от оскорбительных ее высказываний отступила и я опять смог нормально думать и говорить.
- Ну как? Отошли? Продолжим?
- Я уже отошла совсем, да и ты кажется тоже. Давай я снова начну, а ты сразу останови, если я что обидное скажу. Постарайся понять - что в наших обычаях различно - предложила продолжить обсуждение опасных вопросов Мира.
Я выразил согласие и она снова повторила последнее свое утверждение о лживости людей.
- Шери, слушай внимательно. Дело в том, что ты часто говоришь одно, а думаешь другое. Вот поэтому мне и казалось, что ты лжешь, хотя может я и не права. Например ты сказал - "сдохни", а в твоих чувствах я увидела только слабое раздражение, а вовсе не желание моей смерти. Вот как ты почувствовал, что я готовлюсь умереть, так и примчался сломя голову. Как примчался, так я и почувствовала в твоих мыслях истинный страх потерять меня. Так что правда, твои слова или мысли? Или ты говоришь - "зверюка, гадина", а у тебя раздражение есть, не без этого, но нет желания драться со мной насмерть, а ведь то, что ты сказал - смертное оскорбление. Так говорят только заклятому врагу перед поединком, чтобы дороги назад не было ни у одного. Ты же так просто это говоришь. Вот я и не понимаю - словам твоим верить или чувствам?
Подумав немного наконец я кажется понял что смущает Миррин. Она ведь мои чувства видит и замечает, что они не совпадают со словами, вот она и подозревает, что либо чувства, либо слова лживые. Как бы только объяснить ей, чтобы опять не взъярилась?
- Кажется я все понял. Послушай внимательно. Вот представь - ты недовольна моими поступками. Что ты скажешь мне? - предложил я ей пример.
- Шери, так все просто - скажу, чем недовольна. В чем проблема? - удивилась Мира.
Нет, видимо различие между нами глубже. Только как объяснить ей? Мне-то может понятно, но не ей.
- Мира, а вот представь, что мы едем вместе и я к тебе по ерунде цепляюсь - предложил я ей другой пример - Едем мы, едем и мне то не нравятся твои разговоры, то говорю, что отвлекаешь, то может сам целоваться полезу, а потом и оттолкну и вечно буду недоволен - мол ты во всем виновата. Что ты сделаешь?
Мира призадумалась на минутку.
- Шери, если бы я с другой охотницей ехала, так такие цепляния, возмущения и бессмысленные претензии и к поединку привести могли бы, а с тобой - не знаю, может простила бы. Мне с тобой тяжело! Если бы ты знал как! Постоянно приходится сдерживаться. Ты такие гадости говоришь, за которые горло перегрызть по нашим правилам надо не раздумывая. Сначала гадости, а потом поцелуешь. Где же правда?
Кажется мы до сути добрались. Где-то здесь корень зла. Отсюда и озлобление.
- Мира, ты говоришь, что до поединка довести могли бы Вас такие шуточки. Правильно? А вот люди придумали множество слов, которые называют бранными. Цель их - показать собеседнику - Поостерегись! Ты подошел к черте, я очень, очень зол на тебя. В то же время они позволяют все свести к словам, не переходя к драке. В этом и разница людей и охотниц. Например я сказал тебе - "между нами все кончено, пошла прочь". Это означает, если на слова перевести, что я говорю - ты сделала очень, очень плохо! Если хочешь продолжить отношения - извинись, но учти - я отойду не сразу.
- Видишь теперь, почему слова не совпадали с чувствами. Поняла?
- Другой пример - продолжил я объяснение - Мира, вот если ты недовольна мной, то как понять по тебе - просто разговаривать не будешь, или в горло вцепишься? Скажи.
- Знаешь, я и не думала подробно, как с тобой буду, но если я бы со случайной охотницей ехала, то мы бы очень вежливы были друг с другом - не дай бог задеть собеседника, а о каких словах оскорбительных и речи нет - это прямой путь к бою.
Да уж, наконец-то я понял, в чем причина - не может она свою агрессию сдержать - или целоваться, или драться! Середины нет.
- А вот у людей иначе - попытался я объяснить ей наши, людские отношения - Люди выдумали множество жестов, слов и действий, чтобы показать собеседнику насколько они раздражены. Это позволяет нам общаться друг с другом даже в раздражении и вражде, не переходя некоторую грань, за которой и правда только смертный бой. Вот послушай: Если я только немного раздражен, то разговаривать с тобой не буду. Только по делу разговоры и нисколько больше. Еще меня разозлишь - могу и обидное что сказать, сравнивать с некоторыми животными, которые отличаются известными пороками и намекая - чем ты меня разозлила. Например зверюка - злость, осел, курица - глупость, сука - приставучесть, да и много чего еще. Дальше совсем обидные слова, не буду уж говорить, а то сразу вцепишься. Потом могу кулак сжать, а то и махнуть перед лицом, дальше - схвачу за шиворот и потрясу и только после - бой. Да и то ведь не каждый бой насмерть. Бывает и до первой крови, бывает помахают шпагами и помиряться. Люди видишь сколько знаков придумали, чтобы неизбежный бой отдалить и показать - стой! Дальше опасно!
Мира задумалась, наверно пытается понять.
- Шери, я начала понимать, но не уверена, что сдержаться смогу, да и не пойму я твоих намеков и как я могу точно знать - правду ты говоришь или нет? Ты навсегда меня прогнать хочешь или на час? По каким нюансам я смогу догадаться об этом?
Действительно, как мы догадываемся - хочет собеседник показать свое недовольство или правда готов к драке в следующее мгновение?
- Мира, чтобы меня понять ты должна ко мне привыкнуть, а я - к тебе. Будем долго вместе - будем знать что хочет каждый из нас. В этом и есть одно из свойств человеческой дружбы - предсказуемость друга - попытался я ей объяснить то, что не вполне и сам понимал.
Только если я не вполне понимал, то Мира и вовсе не могла бы понять, потому и предложила.
- Шери, эти людские обычаи совершенно непонятны мне. Давай для начала, если ты мне что гадкое скажешь, а я не пойму, то ты мне растолкуешь в простых словах - что от меня хочешь?
Мне не улыбалось объяснять ей любое мое слово, сорвавшееся со зла, но что поделать - сам напросился к ней. Придется приноравливаться.
- Мира - попытался я ей объяснить - Конечно постараюсь, но все не могу разъяснять - вдруг какое слово сорвется, так что же, каждый раз на полчаса объяснений? Давай так - если что серьезное между нами будет, то объясню, а если мелочь - так и скажу. Да и вообще, сказал и сказал! Ты же мои эмоции читаешь? Вот и смотри, как я про тебя думаю, есть в моих мыслях злость или нет. По эмоциям все и оценивай. Пойдет так?
Мира задумалась, примеряя на себя.
- Шери, для меня все это внове! Значит ты можешь мне оскорбление бросить, а я должна как ни в чем не бывало сидеть и отвечать тебе в том же духе! Да это противно моему естеству и всему, чему я была научена с детства! Пока мы вдвоем, так может и сойдет и я научусь тебя понимать. Только вот другие охотницы не поймут меня - она остановилась попытавшись сформулировать нечто важное.
- Шери, я неправильно сказала, хуже! Как заметят наши отношения, так презирать нас будут за то, что не отвечаем поединком на оскорбления. Тебе-то что, человек, а меня станут считать нидингом, трусом, что смертельные оскорбления спускает. Другие охотницы не пустят меня на пиры, будут плевать мне под ноги и называть меня обезьяной. Придется мне в поединках свою репутацию отстаивать. Только так я смогу свое честное имя вернуть. Я же могу и погибнуть - ты понимаешь это?