Возняк Степан Владимирович. Черный Снег

Возняк Степан Владимирович : другие произведения.

Черный Снег

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Возняк Степан Владимирович (sneg2003@ukr.net) Размещен: 18/05/2004, изменен: 17/02/2009. 117k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Нужны ли стихам комментарии? Их читать надо...

-- Дым.

Вверх поднимается дым от осенних костров...

Заволок он долину собой, как туман...

Я смотрю на него и вижу множество снов,

и песен в горле моем - океан...

Я вижу звезды и ночь, когда ранний закат,

и мнимый мрак ночи так манит к себе...

Я вижу реку - воды бегут и шумят...

Хотят на свободу от наших мостов и цепей.

Теперь я вижу тень дерева возле себя...

Вот - тенью стал я, и я накрываю поля...

Вот, слышишь - стук сердца тихонько прошел по земле...

И вновь я считаю дни и сижу на холме.

...Он знает, как серый камень станет живым.

...Он знает, как придет тень настоящей Тьмы.

...Он знает, как все живое станет немым.

...Он знает, что те, кто уйдут - это мы...

...Он будет менять время и наши дела.

...Он сбросит материю с плеч, как бродяга свой плащ.

...Он землю сделает больше - слишком мала.

...Он сложит по нам Реквием - радостный плач...

Опять я вижу закат и дым от костров.

Он опять поднимается вверх, но теперь не туман.

Я скоро уйду под ночи вечный покров,

А потом - в великую Тьму, где звезд караван...

20 сентября 1999 года.

2. * * * .

Ветер хлынул в разбитые окна меня,

и напомнил о том, что сегодня я - сам.

Даже тропки мои, что так сладко манят,

мне о тебе говорят...

Не повинуются крылья мои -

не улететь из плена свечи...

Хоть капать бы воском в ладони твои...

Возьми мою душу. Лови!

Не потерять бы тебя под луной -

ведь кому же я песни свои тогда пел?!

...Черным и белым, тобою и мной

зайдется рассвет. Скажи "Пой!".

Догоревшей свечой, пожелтевшим листком

упаду я, сгорая, в руки твои.

Завтрашним ветром, вчерашним дождем

мы песню свою допоем.

27 февраля 2001 года.

3. Орисин стих, посвященный мне:

Крилатий

I все ще не вiрю,

що можна так просто

повертати найкраще -

Ти надто крилатий,

щоб жити для мене,

А вiтер нiколи не вiдчує

ваги твоїх обiцянок

в польотi -

Вiн не був в моєму серцi -

Воно лиш для тебе.

Хоча,

Чи ж потрiбна любов тим,

хто вже вмiє лiтати?..

Мой ответ:

Крылатый...

Значит - два темных крыла за спиной...

Да, может,

порою во сне я обязан парить,

Бывает -

мне трудно вернуться, откуда летел,

Но все же -

что стоит полет мой без твоей любви?!

Я помню:

"Ты слишком крылатый, чтоб жить для меня",

послушай:

я слишком бескрылый, чтоб жить для людей.

Полеты -

закончатся все моим возвращеньем

к камину,

чтоб счастье с тобою в покое найти.

Март 2001 года.

4. 6 сентября.

Пустота телефонных звонков,

темнота инфернальных стихов,

шелест листьев в доме пустом,

чей-то номер под сапогом...

Недосмотрен украденный сон,

недодавлен ногой микрофон,

недожитая по правилам жизнь -

недопитый до дна самогон.

Недорезанный вечностью крик,

переписанный временем стих,

я - убитый любовью старик,

обернувшийся птицею миг.

Недодуманный жизненный путь,

искаженная чувствами суть,

не разгонишь ничем эту муть -

а любовь нипочем не вернуть...

6 сентября 2001 года.

5. День серебра.

Хороший день.

Суровый день.

И небо - не свинцовый гнет.

Скорее звон

И блеск меча,

Над нами - серебристый свод!

День серебра.

Вокруг оно -

Под нами тонкой коркой лед.

Но мы одни

В этом краю

И знаем - нас никто не ждет.

Да, мы одни

В этом раю.

И не забыть, как встал рассвет.

Как треснул лед,

А подо льдом -

Рекою мощной хлынул Свет.

День Серебра -

Кровавый день,

Но здесь крови и плоти нет.

И мы бежим,

Летим домой

Уже второй десяток лет...

26 сентября 2001 года.

6. Это я...

Мятущейся ночью и ветром смеется

отчаянный дождь, что карнизы ровняет,

несветящий свет, как колокол, льется -

это я, что минуты годами страдает...

Готический лес... Серебряный меч...

И дым от костра, заполняющий разум,

органные трубы, их слезы и речь -

это я, что так хочет запомнить все сразу...

Мощный рокот концертов, рояльных вуалей,

и вечерние джэмы - разливы, скитанья,

а потом - серый рок предрассветных литаний -

это я, что тихонько струною играет.

...Предвечернее утро нахлынуло стоном,

а на крыше девчонка романы читает.

Это жизнь. Это боль. Это песня про ветер.

Но не про меня эта песня, я знаю...

11 декабря 2001 года.

7. Стих Нины Галан, адресованный мне:

* * *

Пусть не светлое пиво, не metal, не джаз,

Боль нас режет на кадры, рассвет далеко...

Я тебе объясню: мир был создан для нас,

Я к тебе добегу по дождю босиком.

Дозовусь, прилечу - опоздаю на миг,

Из распахнутых глаз брызнет радужный рай

И уже не поможет ни песня, ни крик,

А в висках запульсирует: "не умирай!"

Ты однажды умрешь от своей пустоты,

Твоей песней последней подавится ночь.

Я растаю в дожде, и не ведаешь ты,

Что я рядом всегда, что готова помочь.

Сигарета погаснет, а с нею - душа,

Наплывет на глаза фиолетовый дым.

Твоим струнам теперь расхотелось дышать,

Ты - из тех, кто "живет по законам другим",

Пусть не пиво, не metal, не джаз, не любовь,

Не разлука не имя на голой стене...

Но я тотчас же молча уйду за тобой,

Потому что теперь и на дне тебя нет.

Паутиной в углах - пустоглазые сны,

И на краешке лезвия - искра дрожит.

Ты прости, у меня нет кольца из струны,
Так что не для меня ты останешься жив!

Мой ответ:

Ох, не светлые думы владеют тобой!

Тот, кто следом за мной - тот уходит во Тьму...

Ты не бойся: мой мир - моя страсть, моя боль,

Хотя знай: ты смеешься - тогда я живой.

Я пока не умру: я люблю нашу муть,

Со старухой с косой у нас свой договор,

Ведь не в пиве, не в metal'е кроется суть,

Одно плохо - любовь нипочем не вернуть...

Ну, а я обречен уходить в вечный мрак,

Закрываться дождем и жевать LSD,

У кого-то - печаль, у кого-то - лишь страх,

Ну, а мне - адский смех и рапиры размах.

Да, не пиво, не Свет, не metal, не джаз,

Может - водка и Тьма, может - doom и панк-рок,

Может - ветер и дождь, где сгорают на раз

И любовь, и стихи из разорванных глаз.

Из могилы встают пустоглазые сны,

На рассвете - с проклятьем уходят во Тьму,

Мир не создан для нас, и в нем Странники мы,

И удел наш - дрожанье разбитой струны.

...Если я потеряю свои Крыла Тьмы,

если смех превратится в предсмертный мой стон,

вот тогда лишь надеждой моей станешь ты,

А пока - ты лишь враг по мечу от Луны.

А пока - мой размах, твой удар, мой ответ,

Раскаленный металл и заката огни...

Я дарил тебе смерть. Ты не хочешь? Ах, нет?!

Ну тогда бери меч. А теперь - уходи.

3 ноября 2001 года.

8. Полуночное.

"...и веселый ветер

разметал все на столе -

глупые стихи, что писал я

в душной и унылой пустоте..."

Ю. Шевчук.

Орисе с нежностью

посвящается

Заметет пусть дорогу, пусть раньше в окнах

погаснут огни,

задернутся шторы...

И замрет целый мир - я сегодня останусь с тобой -

навсегда...

Я заброшу

перчатки на шкаф, ключ в тишину

разум - во мрак,

скорбь - в пустоту,

и останусь с тобой - на сегодня. На ночь.

Навсегда. На века.

До утра...

Зажжем старые свечи от теплых мерцающих

углей из наших

истертых сердец,

выпьем крепкого чаю. Покурим. Поплачем.

Завалимся спать -

завтра рано вставать...

Мы приснимся друг другу. И вздрогнем, услышав

синхронность тонов

нашего пульса...

...Что ты, любимая? Это лишь сон. Он пройдет.

Не пугайся, не надо -

Я рядом...

Наверное, слишком привык я читать

бесконечную вечность

во взгляде твоем,

или плакать от счастья, касаясь твоих

нежных, мятежных,

безбрежных волос -

ты прости. Это слабость. Я просто - люблю.

Я вечно - люблю...

Я безумно - люблю...

"Просто надо учиться беречь наше счастье."

Извини за банальность.

Все как всегда.

...За окном плачет ветер. Испуганы окна.

Захлопнуты двери.

Разорваны души.

Ты ведь будешь печальной, даже когда я

спою для тебя -

умру за тебя...

А я вечно люблю. Наверно - за это.

За месяц в глазах.

За солнце в руках...

...Ты прости. Слишком дует. Закроем окно.

Ты красива, поверь.

Разреши мне любить.

Разреши мне не спать, а просто сидеть

рядом с тобой,

пугая кошмары...

И слушать дыхание легких твоих,

измученных дымом

моих сигарет...

Приготовить с утра черный кофе с вином,

разбудить прикасанием -

к теплой щеке...

Целовать твои волосы, слушать глаза,

удивленно раскрытые

легкой усмешкой...

...Извини за фантазию. Все это бред

полуночных терзаний

под коркою льда.

Я ведь болен, мне можно, ты знаешь

наверное - вечно,

скорей всего - неизлечимо...

Изначальны лишь мы. Мы не больше, чем люди.

Не меньше? К несчастью.

И так навсегда.

Впрочем, к черту всю муть. Лишь бы каждый твой взгляд

освещал нам любовь -

так же неповторимо...

4-5 января 2002 года.

9. Триптих.

Песнь о странниках.

"...Подкрепите меня вином,

освежите меня яблоками,

ибо я изнемогаю от любви..."

...Посвящается всем бродягам

и их любимым, что ждут их

у порога.

1.Зачин.

...Мой путь - мгновенье, что взорвется веком,

Мой путь - дорога, что уходит в небо,

Мой путь - как птица, что поет о вечном,

Мой путь - лишь сон о зеркалах и смерти.

Мой рок - твой взгляд, что закрывает небо,

Мой смех - лишь пыль на придорожных камнях,

Мой плач - лишь дождь, что освещает лица,

Мой меч - лишь посох, что я стер о сердце.

Мой крик - твой страх, что догорел в камине,

Твой сон - мой стон, что затаился в скалах,

Твой дом - оплот моих ночных скитаний.

Наш путь - лишь яд, который пьем мы вместе...

2. Зов.

Поворот.

И еще. Ветхий мост.

Над мостом - бесконечность, внизу - глубина,

серозубый

оскал

облаков и морщин,

за спиной - темнота, впереди - тишина...

Не открыть -

Не забыть -

Не понять - не простить...

"Я промок. Я продрог. Позади лишь гроза".

Не погасла

свеча.

Как луна, на порог

ты взошла. Засмеялись росою глаза.

"Сколько зим."

"Как твой путь?"

"Я скучал." "А зачем?"

И обет тривиальности в наших устах...

"Ну, держись."

Улыбаясь,

Джоконда глядит

в темноту, где затих твой уверенный шаг.

И опять

поворот.

А в камине зола.

Крупной каплею воска всплакнул огонек.

А в сердцах

тихий стон.

Если хочешь идти

Не туда, где она - для тебя нет дорог.

2. Рок.

...Только меч.

Только кровь.

Только смерть и любовь

среди яростных спазмов дорог и путей.

Серый крик.

Дикий миг.

Хриплый кашель и стон.

А потом - тихий шепот: "Смелее! Смелей!"

Сверхактивный

прыжок.

Безопасный полет.

А потом, как назло, непосредственно вниз.

Ее слезы -

в глазах,

что рассыпались в прах,

А в мозгу - "Я люблю!!!" - как последний каприз.

Доползти.

Достонать.

Доузнать. Досказать.

Досмотреть дивный сон, что зрачки осветил.

Улыбнуться.

Запеть.

Закричать. Рассказать -

(чтоб не больно страдать), - как под небом парил.

И вздохнуть.

Вдруг заснуть,

Ее волосы смяв,

Умереть на руках с улыбкой в глазах...

Задержать

Свою смерть,

легонько привстав,

Чтоб вздохнуть Ее именем, что на устах...

Если меч -

под ребром,

если смерть - за углом,

Если ветер безжалостно злобен и груб,

Поищи.

Ты бессмертен,

когда рядом вдруг

вздох последний впитает тепло Ее губ...

3 марта 2002 года.

10. Поединок.

...Во Мрак.

В пустоту, где погасли огни

из очей. А речей, как мечей -

больше нет...

Не дойти,

Доползти до стола, где она

свой оставила крик. Ты старик...

И мой сон не отмщен. Не прощен.

Побежден, словно дымка, разрублен мечом,

как огнем...

Тихий стон под окном,

под дождем босиком, словно слезы -

глаза

за немытым стеклом... Словно пепел -

прическа,

а челка - торчком, - за окном, за стеклом,

за дождем - подождем, когда кончится гром,

и войдем, как впервые

коснемся рукой -

обожжет, как огнем, заморозит, как льдом -

За стеклом!

За окном!

За стеной!

Смертный Бой!

Сумасшествие пальцев, ласки - тиски,

Мы вдвоем. Мы поем. Как же мы далеки...

Обжигает виски липкий страх -

Ты лишь Тень!

Не дошла! Не успела! ...Да нет, я жива....

Снова боль, дикий запах, рванув

по углам,

На пороге осел. И расползся тряпьем.

Мы поем.

Мы несем - лишь вдвоем? Где найдем?..

...И сплетаются пальцы,

что кости хрустят...

Этот взгляд, эта ласка сжигает живьем...

А живем ли? А, может быть, просто -

вдвоем?

...Губы медленно тянут простые слова,

что шепчу, где ласкаю...

Не помню! Убей, но не вижу!

Ты где?

"За дождем. За окном. За стеной.

Смертный бой...

Мы с тобой - словно Солнце и Тьма.

Где твой меч?"

...Я не тот! Я ушел! Ты прости, подожди!

Там же дождь! Ты умрешь, не дойдешь!

Пропадешь...

"Ну и что? Я лишь смерть. Я ушла через ночь.

Я убила крыла. Ты не сможешь -

помочь..."

Снова взгляд за окном. И шаги под дождем.

А в висках - словно лед: я не тот...

не узнал...

Сквозь дороги и дождь ты идешь.

И умрешь.

Космы капель - в глаза,

по лицу хлещет дождь.

Разрывают одежду копья ветвей.

Лозы газа - в груди.

Ты прости. Я ведь тоже -

Всего лишь палач. Ты не плачь.

Ты найдешь.

Просто вновь - не меня... Сигареты манят,

В грубых пальцах, что помнят тело и взгляд.

Пепел-кровь - за любовь. Дымно свечи чадят.

Ярко

души горят. Тихо плавится

взгляд -

за окном. За стеклом. За стеной,

что дождем

Разделила тебя и меня, словно сном...

Как кошмаром из мрака.

Шаги -

по ножам,

За окном - красота

больно режет глаза

из разорванных

глаз.

Не Не

про про

нас. нас...

...А взгляд и дорога

останутся вечно

в ладони, где капли

жемчужной росы,

Так похожей на слезы

из сердца любимой...

Цветы на земле -

Я и Ты. Я и Ты.

Два надгробия рядом

на теплой земле -

А над ними лишь дождь.

А над ними лишь

память...

24-25 апреля 2002 года.

11. Осень.

Осень желто-черным ветром,

Темно-серой каплей ртути,

Нежно-скорбным плачем листьев

В душу, как в окно стучится.

Где-то ходишь, как-то дышишь,

С кем-то ищешь, что-то пишешь,

Взгляд на небо - и улыбка,

Словно не было печали...

Ветром волосы смеются,

В облаках глазища тонут,

Мы давным-давно знакомы

Под дождями и снегами...

Держишь за семью замками

Свою боль. Не поделиться,

Не заплакать - ночь в подушку,

Не уснуть - кошмар приснится...

Осень... Осень... Дым по ветру,

Небо ливнем серебрится,

Хочется дождем напиться,

Хочется в тебя влюбиться...

Осень... Осень... "Хочешь кофе?"

Мы давным-давно знакомы,

Ветром волосы смеются,

Облака в глазищах тонут...

Тихо-тихо. Лишь дыханье

Нежно волосы щекочет...

Дрожь по телу, как под ветром.

Шепот - очень тихо, очень...

...Осень желто-нежным ветром

в душу, как в окно стучится.

Ты не бойся. Ничего

С нами больше не случится.

28 октября 2002 года.

12. Бездарный дар.

Страницы-листья (в книгах? На деревьях?)

Блестят в глазах, как бесы преисподней.

Сидишь и тихо куришь в подворотне,

Ведущей в когти к Дьяволу безверья.

Под светом истины спускаешься по строчкам

Куда-то вниз, где не спасают даже крылья.

На радостях от своего бессилья,

Не против службу отслужить для Вечной Ночи.

...И гаснет день, как свечка, оплавляясь...

Под ветром дышишь снова полной грудью,

Безумно ищущий, бежишь, не исцеляясь,

Чтоб дар бездарный свой оклеить сутью...

Что дар бездарный! Небо без полета?!

Эстетика непородившихся шедевров?!

С отчаяньем клянешь все Абсолюты,

Что создали полет без неба - для маневров.

...И странствуешь по всем ушедшим лицам,

И бьешь без промаха по собственным стараньям...

Ты слишком жил. Осталось "умиранье".

Реально - тела. И картинно - на страницах.

Безумно-пламенно. Бездумно-безгранично...

Ни строчки о душе и Абсолюте!

Безумной болью, и теперь - бесстрашно-лично

Себя на части рвешь - как на распутье...

Распутье-путаница и распутный путник?

Распятьем беспощадно угрожаешь

Живой душе, что так тебя искала,

Бездарный дар чтобы оклеить снова сутью...

И горький смех. Ты снова на пути.

Куда же денешься от вас, проклятых бесов?!

Встаешь, идешь вперед и слепо веришь,

Что снова сможешь ну хоть что-нибудь найти...

28 ноября 2002 года.

13. Бег.

Не огнем,

не мечом, а страшнее -

лицом

жжется в памяти память ушедших минут...

Прислониться плечом, помечтать

О Другом -

как пьяняще-печально все ветры зовут

в темный путь.

На обочину.

Страхом в глаза

да мечом - по печенке.

По сердцу,

по боли...

Сизокрылым драконом

скользнуть в небеса,

чтоб с проклятьем упасть...

Изорвав паруса,

утлой лодкой метаться по ярым валам -

чтоб забыть. Чтоб запеть. Чтоб дойти до конца

...Подожди умирать! Ты несешь две души!

Время вспять не собрать! Возвращайся, пиши!

- Нежный голос под ветром так жалобно стонет,

что бежишь, как слепой -

лишь бы страх заглушить...

И дурманишься, лежа спиной на ступенях...

И ждешь, чтоб дожить

непосильную жизнь

и упасть на ладонь

белопенного гения,

что зовется Она...

Тихо

стонешь от сна,

просыпаясь на

улицах города-мифа,

что проклял тебя

девятьсот лет

назад,

как солдат,

по-военному четко

встаешь -

и уходишь во Тьму...

Тихо очи горят, оплавляясь слезой...

В пальцах письма дрожат...

Ее сердце давно

отказалось понять,

отчего умудрилось

тебя

полюбить...

28 ноября 2002 года.

14. Много.

Солнцем,

кровью, тихим стуком

расползается по стенам

запах

страха, неизменно

сопряженный с дикой мукой.

Много рифмы,

много ритма,

и пряма, как шпага, строчка.

Каждой лаже -

по листочку,

лажа ведь неповторима...

Жгутся крылья,
словно свечи -

Небом бы не опалиться...

Словно нету

глаз на лицах -

так же опустились плечи...

Словно нету

лиц во храме,

лишь глаза в слезах трепещут,

так же небо

скорбью хлещет,

что-то раздавив ногами...

Где-то было,
что-то помнишь -

Вроде как стихи смеялись...

Вроде строчки

так писались -

оказалось, это сон лишь...

Слишком много.

Слишком много

фраз бездушных, лиц безглазых...

Лучше оборвать все сразу.

Или - не судить

так строго...

7 декабря 2002 года.

15. Чаша моя.

...Чаша моя пуста,

некому вновь наполнить Ее...

чаша моя пуста...

Небо мое во Тьме...

Крылья висят на стене -

Я так от полета устал...

Некому вновь взглянуть мне в глаза,

Осенью тихо подкрасться ко мне,

печалью листвой в лицо

швырнуть, что есть сил...

Кровью вином на стекле

имя пишу дрожащей рукой,

Крылья опять на стене,

Проклятым стал покой...

Красными стали глаза,

жестокой стала тропа,

что теперь бредит Тобой...

Осенний листочек в руке,

Что обернулся птицей-слезой,

Осенний кораблик в реке...

Мерцаешь горящей строкой -

слово за словом,

стена за стеной,

словно за строем - строй...

Чаша моя пуста -

словно не было глаз,

словно не было грез,

словно не было слез,

словно этот костер погас...

Чаша моя пуста...

Нечем Тебе наполнить ее -

свобода моя пуста...

досмерти боль проста,

ветром в лицо дождем по губам,

солнцу назло, да в упор - по снегам,

по льдистым моим снегам...

по длинных волос снегам...

И жизнь не кино,

а лишь сон

о том, как во Тьме заметаешь следы,

жизнь не кино, а стон -

органных сердец перезвон...

Чаша моя пуста,

Кровью до краю наполню Ее -

Вселенная снова пуста...

21 декабря 2002 года.

16. Не

Во мне как будто что-то не свершилось,

как будто что-то где-то не сложилось -

так, словно снег повис над небом и землей,

грозя обрушиться погаснувшей мечтой...

Так наступают на осенний лист ногами,

так возвращаются к родным очам - ночами...

Так отправляются в пожизненный полет,

так прорастают душами - из года в год...

Так улыбаются, под сердцем чуя сталь,

так проклинают строчки через край...

Казалось бы, ничто не изменилось, -

во мне - банально! - что-то не свершилось.

22 января 2003 года

17. * * *

...До святости осталось три ступени.

Три дня. Три жизни. Три полета вдаль...

Три песни недопетых. Три мишени

и трехударно пламенеющая сталь.

До святости пройти - как по карнизу

по строчке? По струне - под сердца стук?

Под свет огней, гремящих где-то снизу,

по черным клавишам, по пальцам чьих-то рук...

До святости допеть лишь полкуплета,

полнеба голосом на части разорвать...

До осени - лишь половина лета,

полночи, чтобы строчку дописать.

До святости осталась быстротечность,

лишь миг для смерти и желания любить.

До святости осталась - бесконечность -

я слишком поздно понял это, чтобы жить...

22 января 2003 года.

18. * * *

Вот она

идет

ночи

напролет.

Режет

небосвод.

Так -

из года в год.

Тенью

в моих снах.

Кровью

на руках.

Рифмой

во стихах -

Мрак по стенам.

Страх...

Черною

слезой

на моих

губах,

падшею

звездой -

фламберга

размах.

Сила

по земле

волочит

крыло,

песнею

по мне

Солнце -

не взошло.

Серебро

и лед

на одном

клинке.

Я уже

не тот.

Так -

из года в год.

28 февраля 2003 года

19. Полынь.

За каждым словом,

за темным звоном,

за смертным стоном

находишь боль.

Под каждым кровом

горящим зовом

играешь словно

чужую роль...

По нежным снегам

под вечным бегом

кристально-белым

растет полынь.

И жжет сквозь веки,

глотая реки

столетий ветхих

могилы стынь...

Справляешь тризну

по старой жизни.

Спасать отчизну -

высокий путь!

...Был человеком -

с дороги съехал,

мечту лелея -

чуток заснуть...

10 марта 2003 года.

20. Истина.

Падаешь,

радуя болью голодную истину,

режешь

на части ветер со скрипом и присвистом,

гибнешь,

горишь,

тлеешь -

и исцеляешься,

стынешь,

кричишь,

греешь -

и растворяешься...

Липнешь

ко дну бездны вечно реального,

кормишь

голодную истину строчкой из ненормального,

светом,

крылом,

небом

и взглядом вдаль

бредишь,

для стрел-стихов

закаляя

сталь.

"Ведь было же!" -

память усталою ящеркой вьется-свивается...

Тлеешь,

зажав в руках снег - и расщепляешься...

Любишь,

живешь,

поешь,

ненавидишь? Нет.

Просто

во Тьме уже

не зажжется

Свет.

16 марта 2003 года.

21. Город.

Мифический город ужился в сердцах,

а сердце наивное - в черных глазах...

Мрак...

Страх...

И вечной любви размах.

Та, что танцует промозглым дождем,

та, что растаяла сном на устах

(Громом?

Крылом?

Словом во Тьме за углом?) -

Птахою черною бьется в тебе,

бьется в твоих глазах...

-- В эту холодную ночь в октябре

боль порождает страх...

Ты только скажи - я приду сквозь стекло,

только скажи,

не забудь.

Устала?

Попробуй

заснуть.

16 марта 2003 года.

22. Тоска?

Ты знаешь, как больно

в часы прорезания крыльев?

Попробуй! Возможно -

поймешь, а может - взлетишь?!

Мерцающий город вплету,

как венок, в твои косы -

запомни: сегодня ты - свет,

ты сегодня - мой стих.

...И плавится мир,

оплавляясь кровавой дорожкой,

впиваются молнии тихо

в чужие крыла.

А тут - целый космос

подбрасываешь на ладошке

и тихо струишься ручьем...

вот такие дела.

...Я знаю: чему ни случись,

я останусь навеки.

Быть может, я завтра

стану суперзвездой?

А может, умру.

Превращусь, может быть, в человека.

...Мы бредили вместе.

Мы очень хотели домой.

11 апреля 2003 года.

23. Смерть.

Пересохшим бинтом,

погребальным венком

в горло костью вонзились стихи,

как копьем,

как шприцом-подлецом

между жилок-страниц...

Между сотен столетий подвымерших лиц,

валерьянкой пропахших домов и столбов,

затаился вопрос, до безумия прост:

как зовут нашу смерть,

что стоит за спиной?

Что укрылась меж строк

и прижалась у ног,

под коленкой щипая

косою-смычком,

и, играя на скрипке любви-без-тревог,

все стучит...

Все молчит

и молчит о другом...

2 августа 2003 года.

24. Танец.

1. * * *

И был танец

сквозь боль раны,

рассветом ранним

на сломе дней.

Вкушал город

осенний холод

и слушал соло

из танца дождей.

И хлопали шторы,

как гильотины,

галерка заборов

давала салют.

Звериным ревом

в изломах слова

все снова и снова

пел Абсолют.

О, вечный метод -

прождать лето,

напиться светом,

а в дождь - за мольберт!

...И был танец.

Дорожный сланец.

Немой чужестранец.

Осенний концерт.

2. * * *

А она танцевала одна...

А она танцевала всегда

под дождем -

обнаженной на краешке снов...

Отдавалась со стоном ветрам...

Выходила на бис

под оркестр сверчков,

под хлопки оконных глазниц.

Город вальяжно в партере сидел

сотнями домиков-лиц.

А она танцевала одна -

для него,

тихо пела в оконный проем,

укрывалась дождем, как бродяга - плащом,

невесомо ступала ногой на карниз

и пела, пела на бис.

Город в ночи

в горле комом все жжет,

а она все поет и поет.

А она догорала одна...

Город жег и хрипел,

но забыть не сумел

ее танец последний в очах...

А она отдавала себя

на поживу дождю и

коварным ветрам,

растащившим куплет по кускам.

А она творила одна -

под музыку пенной грозы.

Под Симфонию Тела -

да сердце сгорело...

Гастроли

окончились.

Прерван

концерт.

3. * * *

...Полынь.

Полынь.

Наша

боль. Наш

излом. Наша смерть.

Последний куплет

из симфонии лета

Сорван.

Сожжен.

Недопет.

7-14 августа 2003 года.

25. Поэт.

"...И тяжесть мысли, вызревшей во тьме,

Срываясь, ветви Разума ломает."

А. Босенко.

В себя врастаешь осенью глухой -

на ветвях разума давно

не зреют мысли.

Под небом каменным,

над свечкою чужой

горишь и ждешь, безоблачно немой.

Бездумно пуст полетом и душой,

по стенам мрачно догораешь взглядом.

И волны звуков, хлынувшие рядом,

тебя, проклятого, обходят стороной.

...Слова,

страницы,

стены,

руки,

реки

кипят огнистым варевом под сердцем.

Как дышишь - так поешь, как пишешь - светишь,

промозглой дрожью заполняя бег столетий.

Эпохами блистаешь, как глазами,

встаешь над тварным миром тенью грозной,

адепт строки, старейшина страницы,

летишь, горишь, ломаешься зарницей,

и - падаешь, вобрав всем естеством

всю пыль и грязь бродяжеской дороги.

Ты был велик и смел - порочный Бог!

Теперь - всего лишь

грешник ты невинный.

Как был - летал, но долго так не смог.

Всего лишь человек

в пыли дорог.

10-15 августа 2003 года.

26. Маленькая осень.

Вот заболеть бы вдруг

и слечь в постель

посреди лета

пить чай с малиной

и молоко с медом

слушать Iron Maiden

и голос любимой

принимать посетителей

и радоваться

что болен

не смертельно

заказать наверху дождь с

грозой и

уткнувшись в ингалятор

утверждать что уютнее в дождь

Вот взять и устроить себе

Маленькую осень

16 августа 2003года.

27. Театр абсурда, или просто Надоело.

В принципе, одно и то же.

Надоело!!! Стукнуть по столу,

оборвать все то, что не доделал,

лечь поспать, чтоб взяться вновь за дело,

чтобы закипело, загремело -

и ушло... Неведомо к кому.

Снова хватануло: надоело!

Надоело то, что не успел,

не сказал, не написал, не прожил

(некогда проспал и проболел...).

Зверем диким я на осень брошусь -

разорву, а может - обниму...

В новых масках, новых лицедействах

побегу неведомо к чему...

Ритуалы, таинства-злодейства -

свет уже не нужен никому!

Я же - так, назло - сгорю свечою -

разорвут на части каждый луч -

слезы брызнут воском раскаленным,

словом умирающим я взвою

и рассыплюсь, злобен и колюч,

на прощанье каркнув: надоело...

...Вызверился, словно дикий волк...

...Вздрогнул... застонал... навек умолк.

Кровью темной рана загустела,

Опустился праздничный полог.

Из-под занавеса, тихо и несмело

Вынесли немеющее тело...

26 августа 2003 года.

28. Аорта-1.

Мы пишем так чисто,

когда нету смысла,

нечего делать,

все надоело,

когда на курорте

бьем по аорте

морем, вином,

обеденным сном,

холоду улицы

щуримся, жмуримся,

сидя в фойе...

В нас - бытие!

Мы себе трансцендентны

каждым моментом,

вызревшим слогом,

дневным некрологом.

Счета не оплачено,

дни - порастрачено,

стих - не закончено,

не пробормочено.

Люди - макеты,

люди-портреты,

голографические

сюжеты...

Чем-то - трагичны,

фотографичны,

чем-то - галлюциногенно

обычны...

...Мы пишем без дела,

когда несмело

уходим на дно.

Немного смешно:

холоду улицы

счастливо жмуриться,

бить по аорте

и быть на курорте,

сидя в фойе,

пить небытие,

и - зачарованно

все зарифмовывать.

...Стих зашифрован

вызревшим словом,

каждая строчка -

двойным некрологом...

...Пишется-плачется.

Чувствуешь - катишься

камнем на дно.

Как-то смешно...

7 декабря 2003 года.

29. * * *.

Боль моя с ангельским взглядом,

страх мой, сидящий рядом -

научи меня помнить и быть...

А потом - забывать и любить.

Научите гореть, как страница,

а потом хохотать на бегу,

после где-то о камни разбиться,

после - жить на чужом берегу.

Покажите, как верить и ждать,

как молиться и как убеждать,
как лелеять и как убивать,

и как руки врагам пожимать...

Расскажите про то, как прощаться,

научите терпеть и бояться,

когда душами врозь - не прожить,

научите себя лишь любить.

Научите меня находить

в мире - смысл, в изломах - слова,

научите морщины плодить,

сединой - отраженья пугать...

Научите меня уходить.

Научите меня умирать.

В этом мире смешно- не любить.

В этой бездне смешно - не писать.

Слишком больно - застыть, оглянуться,
слишком страшно - по следу вернуться...

Боль моя, стань моим взглядом,

страх мой, присядь-ка рядом.

7 декабря 2003 года.

30. Зеркало тебя.

Стих-кавычка,

стих-дуга,

стих, стоящий на ногах;

стих от неба,

стих от тьмы,

от сумы и от тюрьмы...

Время-вестник,

время-сон,

тела стон и шпаги звон;

время-сырость,

время-тлен,

время - серость перемен...

Город-гений,

город-прах,

город - свет в твоих глазах;

город-осень,

город-тень,

город - праздничная лень...

Стих - как

зеркало тебя,

стих как парус корабля...

Время, город,

стих и страх -

лишь в твоих теперь глазах...

19 декабря 2003 года.

31. Карманная вечность.

Пишешь и тонешь,

пишешь и светишь,

творишь и ищешь

личную вечность.

Небо в кармане,
стих - на бумаге,

строчка дурманит

дешевой отвагой.

Что-то неясно

вечности личной.

Что-то - прекрасно,

значит - обычно.

19 декабря 2003 года.

32. * * * .

...Сиди у камина,

вкушай свои строчки,

как фокусник шпаги -

глотай по листочку,

глотай по кусочку,

неторопливо,

небрежно и даже

немного лениво...

Испей свою вечность,

как пьяница - пиво,

со вкусом, смакуя,

немного лениво,

немного сонливо,

но, в общем - ретиво

и радостно! - В принципе,

вечность - так мило!

...А пиво - оно ведь

и в Африке пиво:

ленивое, сонное,

пенное диво...

12 января 2004 года.

33. Аорта-2.

Идя по краю,

провозглашаю

тебя и себя

как смех бытия...

По краю бездны,

под свет небесный,

мы пьем вино,

не глядя на дно...

Не хватит разума

отвлечься сразу же,

когда оступишься,

заново влюбишься,

поздно спохватишься,

за край ухватишься,

после - на дно,

со мной заодно...

По бездны краю,

как дети гуляем,

глазами в глаза -

ни шагу назад!

Совсем не до бездны,

все бесполезно -

какое там дно!

Не все ли равно,

когда рядом вино

неостывшего взгляда,

что нежится рядом

в преддверии ада,

что спит под стопами

вчерашними днями,

что вполз в эти строчки

до буквы, до точки...

Идя по краю,

Тебя - прощаю,

что смотришь в глаза,

и - ни шагу назад...

17 февраля 2004 года.

34. * * * .

Падаю, падаю,

долго, мучительно,

медленно, плавно -

в твои глаза...

Как лист на ветру,

по осеннему падаю

в небо, где только что

скрылась гроза...

Я и не знал, что

падать - так долго,

я и не ведал, что

взгляд - это больно,

я и не думал, что

боль - это сладко, как

дикая бездна растрепанных глаз.

Словом я чувствую:

ты - где-то выше,

шепотом слышу:

ты где-то ближе,

нежностью знаю:

ты чем-то дороже,

чем то, что ползет из расколотых фраз...

Я и не знал, что

по краю с тобою

так больно и сладко,

до бешенства кратко,

что можно идти,

не глядя на дно,

и сгореть, не боясь,

что это смешно.

...Я и не ведал, что в твои

глаза можно падать

так долго, как лист

на осеннем ветру

падает в лужу, где

краешек неба...

8 февраля 2004 года.

35. * * * .

Двое несмело

несут в ладонях

сладость и слабость

собственных страхов,

слов и стихов...

Закончится путь - их душа онемеет,

забросив себя за грань...

Хочешь писать? Перестань!

Встань и иди, смелее!

забрось свои крылья за плечи,

молнией небо прорежь

для двоих, что сберечь сумели

силу и сладость страхов-стихов,

колючую россыпь осколочных слов...

И слей воедино ладони,

что ищут друг друга несмело,

мечту друг о друге лелея.

И поспеши -

Ведь закончится путь,

И души их онемеют...

16 марта 2004.

Оставить комментарий
Размещен: 18/05/2004, изменен: 17/02/2009. 117k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"