Скажите, вы умеете управлять автомобилем? Если нет, то вам придётся хорошенько попотеть прежде, чем вы освоите это серьёзное дело. Вы не сможете сесть за руль, пока не сдадите экзамен и не докажете компетентным людям, что вы знаете правила дорожного движения, разбираетесь в устройстве автомобиля, умеете все свои знания совместить и вовремя применить. А, главное, не забывать о превышении скорости. Ну, а после всего этого, будьте любезны, за руль, пожалуйста! Логично? Логично. И сам спокоен, окружающие не волнуются за свою жизнь. И что особенно важно - машина целёхонькая. Вот она стоит - красавица, бесценная, дорогая в буквальном смысле этого слова.
А, в сущности, из-за чего весь этот сыр-бор? Из-за куска железа. Ну, красивый кусок даже лакированный, так ведь не живой, не человек же. Хоть по галстуку на каждую фару нацепи - все равно не живой.
Да... столько разговоров из-за какой-то машины А кто скажите вы мне, какая комиссия принимает экзамен на умение водить себя по жизни? Ведь в жизни как получается: научился ходить - ходи сколько хочешь, а уж куда тебя занесёт, в какие превышения скорости ты впутаешься- это дело хозяйское.
Нет, конечно, десять заповедей существуют, и желающие могут ими поинтересоваться, лозунги коммунистов тоже в школе проходили, законы капиталистов пока тоже никто не отменял и, кто их усвоил, тот виден невооружённым глазом. И всё равно: хочу знать, кому сдать экзамен на права жить по-человечески, чтоб без риска для жизни своей и окружающих. Как избежать превышения скорости?
Ему бы подождать...
Никто не слышал выстрела. Хотя люди находились в соседней комнате. Никто ничего не слышал, потому что это был бесшумный пистолетсамоделка. Костик, инженер по оружию, эту маленькую штучку сконструировал сам такой железный квадратик с дырочкой. Он любил все миниатюрное, поэтомурешил, что на его короткую жизнь - хватит и этой очаровательной игрушки.
У Зойки нет родственников. Не какой-нибудь седьмой воды на киселе, а настоящих, кровных братьев, сестёр, тетушек и дядюшек. Так уж получилось Она помнит своё детство как они ходили в гости с мамой и папой, как к ним приходили дяди и тети. А потом Зойка выросла, глядь, а ходить-то и не к кому - только если на кладбище.
Грустное начало, но в этом рассказе вообще веселого будет мало об атом я заранее предупреждаю.
Зойка и Костик тогда, давно, в их молодости были двоюродными братом и сестрой. Он только постарше ее лет на пять. Но это не мешало им по-родственному любить друг друга и общаться весело, от души, хохотать, как ненор-мальные шпарить наизусть Ильфа и Петрова обсуждать одни и те же фильмы, читать одни и те же книги Славный был парень Костик - умный, добрый, способный. Один дефект портил ему жизнь - заикание.
Рассказывали родители, что это случилось с ним в детском саду. Его туда вели, а он - ни за что. Его переупрямили и вот вам результат на всю жизнь. Костик очень сильно заикался, но среди близких людей это не было мучительно, он не волновался, и его все понимали.
А Зойка просто не замечала Костиного дефек-та, ей с ним было интересно и весело. Честно говоря, она вообще многого не замечала в окружающей ее жизни. Когда человеку 20 лет, он скользит по жизни как на горных лыжах, ему кажется, что ни одно препятствие на пути не помещает ему в этом стремительном движении. Летишь - летишь - а ты уже законченный специалист, летишь-летишь - глядь, а ты уже замужем, ещё немного полетаешь - и вот ты уже мама с годовалым младенцем.
Конечно, все эти полёты во сне и на яву легко подытоживать с высоты прошивших лет, а в те далёкие времена так вое и проскальзывало незамеченным в Зойкиной жизни, Костик тоже был законченный специалист и трудился в городе Тула, Жил он один, без семьи и друзей, Можно себе представить эту жизнь для молодого человека, когда любое слово - препятствие к общению. А вообще, Тула - неплохой город. Зойка там бывала на практике. И в Ясную поляну они ездили с Костиком и в театр там ходили, и в ресторан, Костик был оживлен и остроумен, и Зойка на прислушивалась к затаенным струнам его души, Им просто было весело и хорошо вместе.
А уж потом к ним присоединился Зойкин муж, и стало ещё веселее - гульба вселенская одним оловом Кому приходило в молодую голову, что человеку, живущее одиноко и отчуждённо от всех, тяжело смотреть на семейную идиллию своих близких родственников? Он любил их, радовался за них, но сердце-то у человека живое и оно болит от тоски и одиночества.
Тщательно скрывать боль и тоску - это тоже искусство, и Костик владел им великолепно. Окружающие видели весёлого, красивого молодого человека, а какую душевную боль носят в себе это хохочущий балагур - это, как говорятся, оставалось за кадром.
Одним словом, похохотала Зойка всю свою практику, да и подалась, домой, в семью, в родное гнездо. Какое-то время жизнь текла размеренно и спокойно, Казалось, ничто не предвещало... некая избитая фраза из зачитанной литературы. Много таких фраз копошится в головах у людей независимо от их желания, они вдруг выскакивают в какой-то момент, как будто только и ждут своего часа. Например: Гроза разразилась неожиданно, или Беда свалилась, как снег на голову. Это, конечно, пошлые, избитые, затертые фразы, гнать бы их поганой метлойсо страниц, нo... когда беда действительно обрушивается на людей,то нет ни сил, ни желания подбиратьчто-то стоящее, что-то оригинальное, литературное - что вылетело,то и вылетело тело. Лишь бы тебя поняли.
Я слишком односторонне воспринимал жизнь - это посмертная записка. И никто из близких не помог емупосмотреть на жизнь с другой стороны. нашлось такого человека 3oйка, даже ты!
Если бы Зойка не была так занята своей личной жизнью. Если бы она догадалась о душевном надломе брата, если бы не была так молода и в сущности, глупа...
Со временемвсё это проходит: и личная жизнь, и молодость, и ума прибавляется, но... ему бы подождать... ему бы подождать.
Все впереди.
Лиза открыла глаза и осознала себя в реальной действительности. Над ней ярко светила лампа, хотя справа в большие окна лился дневной свет. Вокруг стояла стерильная тишина. Где это я?. Она ничего не понимала, но шевелиться не хотелось. Да и нечем было шевелить - тело, будто растаяло. Ей показалось, что она плавает в воздухе: никаких предметов не видно, а окно расположено как-то слишком близко и высоко. Ничего кроме неба за окном не видно.
Лиза все-таки пошевелила пальцами ноги тут они на месте, только голые Пальцы рук - тоже здесь, только нет сил даже думать о движении. Под подбородком ощущалась простыня, а под головой никакой подушки Она слегка повела глазами туда-сюда и увидела высокие каталки много их, и ком- вата большая, а на каталках под простынями что-то глыбится. но не шевелится и ни звука.
Значит, я тоже лежу на каталке, - сообразила Лиза. Время от времени раздавался лёгкий скрип /дверь что ли?/ и что-то белое проскальзывало мимо неё/ не ко? мне?/ в глубину комнаты. И там что-то тихонько позвякивало, поплескивало, иногда шипело Кто же тут живой, а кто нет, думала Лиза. Но ей не было страшно, а так - просто интересно.
Ею никто не интересовался. И даже когда ей приспичило в туалет, о том чтобы встать не было и речи: ноги просто не слушались её и лежали как не родные. Ладно, сказала себе Лиза, скосила глаза вбок и заметила, что на этих самых каталках, на которых лежали белые горы, есть нижний этаж, а тем так называемая утка. Ну и работёнку она себе задала. Вынуть руку из-под простыни, опустить вниз и ухватить за горло эту штуковину. А подтянуть вверх? Это уже выше сил человеческих. Хоть бы она пустая была, то ещё и искупаюсь заодно В общем, Лиза её тянула, тянула... приподняться? Кто не пробовал - понять не сможет.
Ну, а уж потом, из-под себя это увольте. Буду лежать на ней, пока жива. Она задремала от слабости и открыла глаза, когда утки под ней уже не было, а какой-то дядька в пиджаке наклонился, и что-то ей говорит.
Видимо, день уже кончился, потому что лампы сияли безжалостно прямо в глаза. А дядька повторял, и видимо не в первый раз, какие-то слова: ответственный,
майор такой-то. Что ему от меня нужно? - устало, закрыла Лиза глаза, и вдруг до неё дошло: Дача! Таблетки! Печка!
Когда это было? Сколько дней она тут прохлаждается? Значит, у неё ничего не вышло... Но майор всё не уходит, ковыряет её своими вопросами. Сейчас, как же допрашиваешься. Она слабым голосом прошелестела грустную историю о гриппозном состоянии, о таблетке от простуды, о возможной ошибке, о рано закрытой вьюшке... Бывает же такое невезение... Чудом уцелела... Майор испарился, а она, обессилев, впала в забытьё.
Сколько дней Лиза пролежала в областной больнице в отделении реанимации, она так и не узнала. Она открывала глаза, закрывала глаза, иногда над ней скло-нялись чьи-то головы, но все это её не волновало. Она была удивительно спокойна. Её даже не волновало, что за всё время её пребывания в этом зале, она не помнит, чтобы её чем-нибудь покормили. А, наплевать, отказывается - человек такая живучка! А впрочем, может это только ей так повезло. Вот не захотел Кто-то отпускать её Туда: Рано! - сказали ей и дали время подумать.
Ровный ход мысли начался у Лизы в голове с Фразы, прозвучавшей не на даче, а в Москве: Детей ты не получишь. Это был шок. Она многое терпела, она много чего опускала на тормозах, но бороться за то, что принадлежит только ей... то был предел. И вот чем он кончился... Ничем... Лиза заворочалась, застонала, ей захотелось удариться побольней головой о каталку - жалко, что нет сил.
И тут, будто невидимый собеседник, заговорил, с ней или это она сама так поумнела с той страшной ночи на даче: В чём дело? Уймись и не надо ничего бояться. Пускай тебя боятся, глади прямо в глаза и будь уверена в своей правоте. Дети твои, никто не может их у тебя отнять. Есть друзья, они поддержат. У тебя была минута слабости, но с этой минута ты сильная умная и никого не боишься. Ты уже все перепробовала - чего тебе бояться? Тебя не пустили. Туда? Успеешь. Люби своих детей, они нуждаются в тебе. И тебя обязательно полюбят - ты это со временем почувствуешь, не думай об этом, оно придёт само, Все впереди.
И Лиза впервые с удовольствием потянулась на жёсткой, холодной каталке впервые почувствовала прилив энергии и уверенность в своих силах. Она заснула крепким, здоровым сном, ей снились её дорогие мальчики, и во сне Голос всё повторял: Всё впереди... Всё впереди...
ПРО НЮРУ.
Нюра жила в Москве давно. С пятнадцати лет. Она рабо-тала у людей в няньках, и работа эта ей нравилась. Главное, чтобы люди попались добрые. тогда Нюра приживалась, чувст-вовала себя членом семьи. детей она любила и очень привязы-валась к своим воспитанникам, И как могло быть иначе, если она принимала из рук матери тугой свёрточек с красной мор-дашкой и сморщенным носиком, а через шесть лет уже гордо вела свое ну, почти своё/ чадо в I класс Родителям чаще всего было некогда воспитывать свое дитятко. Они были учёными людьми, или музыкантами, или бизнесменами. Нюра умела произносить это слово почти без запинки, немного замедленно и слегка разделяя на слоги. Родители чаще всего отсутствовали, а ребёнок требовал повседневной заботы. Кто научит его одеваться самостоятельно, умываться, чистить зубы? кто сварит на завтрак кашу и расскажет историю, как без этой самой каши по утрам чуть не погибли все люди на Земле. Нюра купала своих подопечных, гуляла с ними, а по воскресеньям ходила с ними в музеи или театр, и, неизвест-но, кто получал больше удовольствия от балета "Щелкунчик" или оперы "Евгении Онегин". Нюра всё воспринимала всерьез книжек она не читала, чем кончится опера не знала, и когда Ленского убили, она с красными глазами даже в фойе не вышла, Но зато, когда Татьяна в последнем акте дала Онегину "отлуп" - вот тут Нюра возликовала: " Стоящая женщина, надо было напоследок ему ещё врезать за сестру.
Надо сказать, что Нюра долго не умела читать и писать. Она это дате скрывала от хозяев. По телевизору узнавала передачи по заставкам- картинкам, магазины знала по памяти, а рецепты на лекарства просила прочитать в аптеке у прилавка, Но когда ее воспитанник Славик пошёл в I класс, она сказала себе - все! Надо учиться, Славик уже умел читать, поэтому, когда ему задавали уроки на дом, он сажал за них Нюру, Она тщательно мыла руки, снимала фартук и садилась за стол. Дома никого кроме них не было, это Нюру немного успокаивало. Но всё равно, руки у неё потели, она поминутно шмыгала носом, и волосы всё время мешали и лезли на глаза.
Славик был строг, покрикивал на ученицу и не давал никаких поблажек. Нюра быстро освоила все эти "мама мыла раму" и уже перешла к более сложным текстам, но тут случилась беда. Отца. Славика послали работать в Венгрию, и они всей семьёй уехали, предварительно порекомендовав Нюру своим хорошим знакомым. Поплакав и отлежавшись в своём углу носом к стенке, Нюра встала, одела фартук и приняла новую семью, как свою собственную.
Девочка Лора училась уже в III классе, и Нюра принялась вместе с ней осваивать все школьные науки. Заодно она понемногу приучилась и писать. Письма домой в деревню сестре Пане и шурину Стёпке она писала сама, а Лора проверя-ла ошибки и заставляла Нюру переписывать всё набело. Нюре все предметы были интересны, правда, решать задачи по математике она избегала. К этому моменту у неё всегда случались неотложные деда на нужно: убегал суп, горели котлеты, или пора было вынимать бельё из стиральной машины.
Короче, жизнь для Нюры складывалась как нельзя лучше. Хозяева её ценили и за честность, и за искреннюю любовь к ребёнку, и за добросовестную работу, да и за свою спокойную жизнь с Нюрой - как за каменной стеной. Только когда-нибудь это должно было случиться. В городе Таганроге жили Лорины дедушка с бабушкой. Дедушка долго болел и потом умер. Родители Лоры пригласили одинокую бабушку к себе пожить, Нюра и представить себе не могла, какая беда её ожидает.
Когда в дом вплыла пожилая дама с воинственным взглядом полководца и осанкой императрицы, Нюра поняла - пора собирать пожитки. Она не стала дожидаться, чтобы её попросили уйти, и так было ясно, кто теперь в доме хозяин. Даже Лорины папа и мама как-то съёжились и притихли.
Тут-то Нюра и сказала: Очень я вами довольная, но мне надо иттить. Лора, конечно, в слезы, Нюра от неё не отставала, так вся мокрая от слез и ушла на соседнюю улицу в семью профессора Ковровского. Жена профессора певица постоянно разъезжала по гастролям, а сам профессор и их сын Сева очень нуждались в заботливых Нюриных руках.
Надо сказать, что к тому времени Нюра была вполне городская, образованная женщина: шутка ли - З года в одной школе, 5 лет в другой, да ещё самостоятельная работа с литературой: её любимые журналы "Здоровье", "Вокруг света", и " За рулём". Некоторые деревенские обороты речи она, правда, оставила себе для колорита и в память о родителях в деревне.
Сидя вечером за ужином, профессор с удивлением слушал её вполне здравые рассуждения . .по поводу политики нашего правительства или о воспитании подрастающее поко-ления молодежи. С Севой же Нюра. моментально спелась на почве компьютерных игр.
Но совсем в неописуемый восторг её привела библи-отека Михаила Семёновича, так звали профессора. Все стены кабинета были заставлены полками с книгами, и все их Нюра тщательно и с благоговением протирала от пыли, Ей очень хотелось почитать что-нибудь из этих книг, но спрашивать у Самого она стеснялась.
И тогда она спросила Севу: Севк! А чего бы мне почитать?" - Да возьми вот эту " небрежно ткнул пальцем мальчик в толстенький, аккуратный томик сиреневого цветам " А про что это?" - осторожничала Нюра, " Про любовь получила она исчерпывающий ответ, Нюра осторожно прижала к животу многообещающую книжку.
Да... Кто бы знал, что её ждёт на этих страницах...
Не забыть сказать, что Нюра была женщиной очень строгих нравственных правил. Она никогда не позволяла себе на улице разговаривать с незнакомыми мужчинами, деревенские нормы жизни она давно забыла, телевизор смотрела редко, т.к. не любила сидеть, сложа руки. Между нами, она старалась не смотреть в сторону зеркала, если в ванной одевалась или раздевалась. В это можно не верить, но своим тридцати о небольшим Нюра была абсолютно чиста и непорочна, как Пречистая Дева Мария.
Уткнувшись в книжку и разобравшись со смыслом написанного, Нюра получила такую шоковую терапию, что Сева хотел уже Скорую вызывать, но решил. что папа разберётся что к чему не хуже докторов.
Срочно вызванный профессор увидел Нюру всю пятнистую и задыхающуюся. Он, первым делом отобрал у неё томик Мопассана, напоил валерьянкой, а потом они долго сидели в кабинете вдвоём и беседовали, как добрые приятели.
Нюра сначала была непримирима: то ж как бумага терпит такое похабство? У нас в деревне даже пьяные мужики такого себе не позволяют!" Ну, насчёт мужиков она, конечно, погорячилась. Профессор, пряча улыбку, чтобы не обидеть женщину, объяснял ей, что ничего страшного не про-исходит, даже детишки вроде Севы быстро привыкают к свободе слова и поведения. Вот Сева, к примеру, давно уже этого самого Мопассана прочил, и проблемы полов воспринимает естественно и просто.
Но лично он советует Нюре почитать что-нибудь из русской классики, например Льва Толстого и достал с полки синенький томик, на котором золотом было написано " Анна Каренина".
И опять Нюра всё свободное время, уткнувшись в книжку, затихает в углу дивана. Она вздыхает, утирает сле-зы и воспринимает судьбы героев, как свои собственные. Через несколько дней за ужином Михаил Семёнович поинтере-совался, как Нюре нравится Анна Каренина. Тут Нюра взорвалась. Ложка полетела на пол, тарелка отодвинута к краю стола, Нюра раскраснелась и, не помня о правилах хорошего поведения, выплеснула на бедного профессора все свои эмоции. " Понравилась? "та шалава? Поглядите, люди добрые, чего ей похватало? И муж серьезный .обстоятельный, и дом - чего там только нет, и сынок здоровенький... Так нот, скучно, видите ли! Хахаля завела, пошлендрала туда-сюда, опять не годится! А какого рожна тебе ещё?
От безделья с ума спятила. На рельсы головой! Слыхали? Двоих детей бросить - и на рельсы! Нет, уж ты будь любезна: не любишь мужа - не люби, но на рельсы головой - это ни в какие ворота...
Так Нюра ораторствовала, а профессор серьёзно и внимательно смотрел на молодую женщину, так горячо, так искренно отстаивающую свою жизненную позицию.
Через несколько дней Ковровский получил письмо от жены. Он долго читал его в кабинете, курил, и почти всю ночь раздавались его шаги по квартире.
Сыну профессор ничего не сказал, а с Нюрой у него через неделю состоялся серьезный разговор. Тоже ночью, Нюра старалась плакать тихо, махала на Михаила Семёновича руками, снимала и снова надевала фартук, пока он не отобрал его и но бросил на табурет. 0 чём они говорили почему оба пили воду, потом - валерьянку, потом опять воду?
Наконец, измученные тяжёлым разговором, они мирно уселись пить чай. И конца этой ночи не было видно...
Поженились профессор с Нюрой примерно через полгода. Она как-то сразу забыла свои деревенские словечки, с Севой отношения у них не изменились: как любили компьютерные игры - так и любят.
А крылатая Фраза: " Не любишь мужа - не люби. но на рель-сы-то головой зачем?" - стала в их доме любимой шуткой,