Аннотация: Альтернативный взгляд на общеизвестную историю WWII
1 СЕНТЯБРЯ 1939 ГОДА - НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ПОХОД НА КИЕВ?
При внимательном изучении причин поражения польской армии в сентябре 1939 года просматривается удивительный парадокс - они, как под копирку, повторяют причины неудач Красной Армии в пограничных сражениях 1941 года. Те самые, что в течение многих десятилетий буквально "вдалбливались" официальной советской пропагандой. Это - фактор внезапности нападения, подавляющее превосходство армии агрессора в силах и средствах; недостаток современной техники и вооружения у обороняющейся стороны, её неправильная стратегия и тактика, наконец, деморализация, после первых же неудач, части её военного руководства и высшего офицерства.
После выхода в свет книг Виктора Суворова, Игоря Бунича, работ Марка Солонина и ряда других историков стало ясно, что официальная версия начала ВОВ не выдерживает никакой критики - нестыковок слишком уж много.
В случае с немецким вторжением в Польшу официальная версия ещё "держится", но эрозия устоявшихся взглядов наблюдается и здесь. Из сравнительно "свежей" книги Михаила Мельтюхова "Советско - польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг." следует, что польская разведка достаточно точно определила численный состав развёртываемых на границе немецких группировок. Заблаговременно узнать же конкретную дату вторжения было вне её возможностей - как и в 1941 году Гитлер постоянно меня дату начала войны. Так что никакого "внезапного и вероломного нападения" не наблюдалось и в этом случае - времени для подготовки адекватного ответа агрессору было более чем предостаточно.
Подвергаются ревизии и иные тезисы - например, польская авиация всё-таки не была уничтожена в первые дни войны, а бомбардировщики PZL.37 Los, оказывается, по своему техническому уровню не уступали лучшим зарубежным аналогам. Также, основные польские танки 7TP/9TP - лицензионные копии английского Vickers Mk E - были значительно сильнее наиболее распространённых в немецкой армии PzKpfw I и PzKpfw II, и не уступали мобилизованными в вермахт чешским 35(t) и 38(t). Даже поединок с более новыми и совершенными средними PzKpfw III и PzKpfw IV для "поляков" не был безнадёжен - в этой кампании данные немецкие танки были представлены модификациями A и B с противопульным бронированием.
Между тем, при внимательном взгляде на польскую бронетехнику можно обнаружить два странных момента, которые могут стать отправными пунктами данного исследования.
Первое - это попытка поляков создать в 1936-1939 гг. аналоги советских БТ. Следует отметить, что это их вторая попытка создать быстроходными танк: в 1930 году польские представители уже вели переговоры с американским танковым гением Уолтером Кристи о покупке лицензии на производство его быстроходного колёсно-гусеничного шасси M1928. Затем поляки передумали - восторжествовало мнение, что Vickers Mk E подходит им больше, и американскую лицензию и опытный образец получила делегация СССР.
В книге "Ледокол" Виктор Суворов "обозвал" БТ "автострадным" танком, совершенно не пригодным для обороны. К настоящему моменту затоки истории техники эту версию опровергли: по вооружению и бронированию БТ был абсолютно идентичен "пехотному" Т-26, а небольшая масса и очень высокая удельная мощность позволяла обходиться этому танку и узкими гусеницами: бездорожье советскому потомку M1928 помехой не было.
Тут дело в другом - значительно более мощный двигатель и колёсно-гусеничный движитель делали быстроходные танки более дорогим в производстве и сложным в эксплуатации, чем "чисто" гусеничные танки поддержки пехоты. Для страны, озабоченной только обороной своих границ, иметь два абсолютно разных по типу, но сходных по ТТХ танка - непростительная роскошь. Но, как мы сейчас знаём, СССР, декларируя борьбу за коллективную безопасность, собирался бить врага на его территории - позднее это назвали подготовкой к походу на Запад. Поэтому резонен вопрос: А к какому походу готовилась польская армия?
Штришок два. Наиболее многочисленными представителями польской бронетехники были танкетки TK-3/TKS - всего около 650 единиц, что больше всех остальных польских танков и бронемашин вместе взятые. Чрезмерное увлечение этими не слишком мощными боевыми единицами кажется совершенно неоправданными - уже середине 30-х военные многих стран уяснили недостатки этого класса машин: ограниченная проходимость из-за узких гусениц и маломощного двигателя, слабость бронирования, плохие углы обстрела из пулемёта по причине отсутствия вращающейся башни.
Поэтому закупки "Carden-Loyd" или собственное производство танкеток по английской лицензии у большинства стран, как правило, ограничивалось несколькими десятками единиц. Конечно, были и исключения: в СССР танкеток было изготовлено даже больше, чем в Польше - всего около 3000, однако они быстро были переведены в разряд учебных машин, а на конвейере их сменили "настоящие" танки семейства Т-37/Т-38М/Т-40.
В Италии также изготовили множество танкеток - около 2000 Carro CV3. Их предназначением было подержание порядка в африканских колониях, а когда на горизонте замаячила война с европейскими странами, то было начато производство M11/39 - ещё одного потомка "6-тонного Викерса".
В Польше TK-3/ TKS также "доэволюционировали" до обычного малого танка - но модель 4TP была выпущена в количестве лишь 12 единиц. Её посчитали неудачной, поэтому производство "антиквариата" конца 20-х продолжилось вплоть до начала войны, причём параллельно с куда более ценными в обороне 7TP/9TP. Что кажется малообъяснимым: поддерживать порядок в колониях полякам не нужно было, по причине отсутствия у Польши этих самых колоний. Как транспортёры орудий танкетки были не слишком хороши - двигатель всё-таки был слабоват, да и лошадей в Польше хватало, а для разведки, как и в других странах, вполне хватило бы несколько десятков единиц. Поэтому поляки могли использовать такое количество машин разве, что как средство поддержки кавалерии.
Видимо, это было следствием польского похода Красной Армии 1920 года: активное использование кавалерии и средств её поддержки - пулемётных тачанок - в этой кампании оставили у польских военных неизгладимое впечатление. Им явно захотелось иметь подобное транспортное средство, хотя, конечно, на более высоком технологическом уровне.
Оборонительный потенциал TK-3/ TKS был крайне незначительный, ибо любой "нормальный" танк, после повреждения ходовой части, мог быть зарыт в землю по самую башню, и, тем самым превращён в весьма эффективную неподвижную огневую точку - с "мототачанкой" проделать подобное было невозможно. Без сомнения, наступательная "направленность" большей части польской бронетехники снижала оборонительный потенциал польской армии в целом.
Ещё более важным фактором, способствовавшим успеху немецкой агрессии, было желание поляков защитить территорию абсолютно всей страны, включая "Данцигский коридор", что при не слишком большой численности обороняющихся войск и наличии весьма длинной совместной с Германией границей делало эту затею бессмысленной. В историографии, критика данного способа ведения войны началась, видимо, с мемуаров Ф.Меллентина "Танковые сражения. Боевое применение танков во второй мировой войне. 1939-1945 гг."
Современные авторы к доводам немецкого генерала прибавляют ремарку, что польский план обороны строился на основе некой французской концепции о недопустимости разрывов в обороне границы. Последнее - более чем спорно, ибо оборонять границу своей страны на всём её протяжении французы и не собирались! Полностью был прикрыт лишь участок границы с Германией - там была построена знаменитая линия Мажино. Итальянская граница была прикрыта куда слабее, а на границе с Бельгией, сколь серьёзные оборонительные сооружения отсутствовали вообще.
Для противодействия немецкому вторжению в эту страну Франция сформировала "кулак" из двух армии, состоявших из наиболее боеспособных танковых, мотопехотных и кавалерийских соединений - их неспособность вместе с английским экспедиционным корпусом успешно противодействовать немецкому вторжению 1940 года - вопрос уже другой.
На западной польской границе никаких "линий" не было - польский генштаб решился воевать с Германией всерьёз лишь в феврале 1939 года - поэтому времени на фортификационные работы по укреплению границы уже не было, кроме того, экономическая слабость страны не позволяла построить на самых угрожаемых направлениях даже подобие советских УРов.
Не было замечено, чтобы поляки пытались сформировать и мощные подвижные соединения - 7TP были распределены только по двум танковым батальонам и отдельным ротам - танковых дивизий у поляков не было. А ведь при желании можно "наскрести" даже на танковый корпус - помимо 148 7TP/9TP у поляков было ещё около 50 "оригинальных" Vickers Mk E, а также 58 новеньких "Рено" R-35. Да и к этому количеству несколько десятков "разведывательных" TK-3/ TKS можно было добавить. Так что французским влиянием не пахнет и здесь.
Восточная граница Польши была укреплена куда лучше - кое - где даже попадались бетонные доты - но сплошной линии обороны тоже не было, несмотря на то, что именно СССР долгие годы считался основным противником. Вообще, польский план "Восток" - не менее загадочный эпизод WWII, чем 22 июня 1941 года!
Первое. До нашего времени ни одной копии плана не сохранилось - есть только документы, подтверждающие, что такой план действительно был. Предусматривал ли он пассивную оборону, контрудары по наступающим советским войскам, или превентивное нападение - сейчас сказать невозможно. Удивительно! Долгие годы Польша настойчиво требовала от СССР, а потом и России обнародовать достоверную информацию об катынском расстреле и секретных протоколах к договору Молотова-Риббентропа, зато, когда могли выявиться сомнительные эпизоды в собственной истории - "компромат" куда-то исчез!
Нестыковка вторая. Польское командование ожидало советское вторжение по трём направлениям: Минск -- Барановичи, Сарны -- Ковель, Тернополь -- Львов. Однако в августе 1939 года польская армия на восточной границе была разделена на две крупные группировки - в Галиции и у Вильно. Центр позиции, если верить ссылке на польского историка Раймонда Чубански, польские силы не собирались оборонять. Значит ли, что они готовились к нападению?
Третий момент. Современные историки "удивлены" - основные подразделения польской армии на востоке были расположены у самой границы, что, по их мнению, делало невыгодной их оборону. Точь-в-точь, как части Красной Армии 22 июня!
Из всего написанного выше вытекают следующие выводы: Польша, вплоть до немецкого вторжения, готовилась к наступательным боевым действиям - как продолжение советско-польской войны 1920 года. Из предыдущего "акта" польские военные сделали некоторые выводы: новый поход на Киев было решено проводить не в одиночку, а совместно с союзниками - некоторые историки называют Румынию, прибалтийские государства и Финляндию. "Приобщение" к походу против "коммунизма" Германии стало бы для поляков большим внешнеполитическим успехом. Ссылка на ухудшающиеся отношения между странами после 1935 год здесь не вполне уместна - Германия всё-таки дала Польше поучаствовать в разделе Чехословакии, поэтому-то Варшава слишком долго не верила в серьёзность немецких агрессивных планов.
В случае же неудачи, поляки, в отличие от прошлой войны, предполагали задержать контратакующие советские части не у своей столицы, а уже на границе - сравнительно мощные укрепления вполне давали некоторый шанс это сделать.