Аннотация: Это лишь самое начало главы, которая будет выкладываться по мере написания. Начало черновое, поэтому очень прошу, если заметите ошибки - прежде всего, логические - отпишитесь, пожалуйста, в комментариях.
Глава 1
Старый Сокол парил над Феарном, расправив свои гордые крылья; внизу неспешно проплывали живописные долины, достойные полотен величайших мастеров, выставки которых ежегодно проводились в столице Аилма. Но ни один самый талантливый художник не смог бы изобразить, как дышит этот мир. Как шумит кронами столетних дубов Великий Даирский лес, делясь с путниками древней мудростью, тайнами и забытыми легендами о некогда славных героях, чей прах уже давно смешался с землей - люди о них не помнят, но зеленые исполины еще долго будут хранить старые, дорогие их узловатым сердцам предания. Как веселая речушка, прыгая с уступа на уступ, щебечет негромко очередную забавную сказку. Как тяжело и гулко вздыхают, словно дряхлые старики, Нионские горы, сетуя на назойливых дьорлингов - малочисленный горный народец, - прокладывающих все новые тоннели и шахты, расширяя свое крошечное пещерное королевство.
Но Средние земли остались далеко позади - Сокол летел на восток, где у побережья Янтарного моря раскинулись плодородные поля и пастбища Скейса - мирного государства землепашцев и ремесленников, которые, не скрывая гордости, зовут свою родину Краем Восходящего Светила. Там, на Восточном мысе, в окружении островерхих скал, словно в колыбели, укрытая от посторонних глаз, обращает свои башни в небеса Адалла-Тинна - Цитадель Знаний на древнем наречии раэллов, народа, некогда жившего на восточном побережье. По легендам, все раэллы обладали магическим даром и именно они тысячелетия назад возвели Цитадель - храм мудрости. Никто не может сейчас сказать, какая напасть постигла этот процветающий народ чародеев, но раэллы исчезли, будто растворившись в морских водах, оставив после себя лишь свитки, испещренные заклинаниями да короткими историческими сносками. Над расшифровкой их рунической письменности и по сей день продолжают работать многие волшебники, желающие познать тайны древней магии. А таких находится немало, в том числе и среди молодого поколения - нынешних учеников Академии, как теперь предпочитают называть этот храм волшебства, чтобы не заморачивать голову малопонятными словами. Всего лишь учебное заведение, и засуньте ваши загадки древности в орчью глотку - такова позиция короля, а с монархом, убежденным в своих передовых взглядах, только последний грэтх осмелится спорить.
И ежегодно в последние дни лета на небольшой площади у ворот Академии собираются юноши и девушки со всех уголков Феарна, обладающие хоть малой толикой дара. Кто-то, сбежав из дома вопреки воле родных, а кто-то отправлен сюда насильно; некоторые добирались пешком, кое-как осилив перевал через горы Ниона, другие же прибывали на породистых скакунах в расшитых золотой нитью седлах. Но всех объединяло одно - волнение. Достоин ли я? Вдруг моя сила покажется им ничтожно малой? Что, если меня не зачислят? А здесь хорошо кормят? Впрочем, последнее относится лишь к отдельной категории лиц и остальных заботит мало.
Но вот распахиваются ворота, и юные волшебники невольно открывают рты: зодчие раэллов постарались на славу. Это величественное здание живет уже несколько тысячелетий, но каменные стены, поддерживаемые нерушимой магией, простоят еще столько же, и гордые башни будут как прежде тянуться ввысь. Сокол только хмыкнул бы, но для птиц это непозволительная роскошь, он просто щелкнул клювом - не понаслышке был знаком старик с чарами древних, да и Адаллу-Тинну видел не впервые. Сделав круг над площадью, Сокол тяжело опустился на арочный карниз, венчающий ворота, откуда мог своим далеко не стариковским зрением хорошенько разглядеть пеструю, вялотекущую толпу молодых чародеев.
Кто-то вертел головой, оглядываясь по сторонам, кто-то звонко смеялся, некоторые, уже найдя новых друзей, о чем-то говорили меж собой, а в хвосте толпы даже вспыхнула драка.
- Верни, - хмуро процедил лохматый мальчуган в потрепанной холщовой рубахе, глядя исподлобья на двух крепких парней, одетых побогаче. Один из них, выделявшийся в толпе непомерно длинным носом, крутил на пальце шнурок с подвеской-клыком, явно дразня парнишку.
- Или что? - усмехнулся носатый. - Да у тебя силенок хватает только на то, чтобы чужие сны подсматривать, ты же беспомощен, как козявка. Видали таких, знаем. Правда, Гэрн?
Получив тычок под ребра, его приятель-толстяк, явно не отличавшийся особым умом, что-то согласно промямлил, кивая. Сразу было понятно, кто верховодит в этой парочке.
- А, впрочем, знаешь, мне твоя безделушка ни к чему, от нее на лигу разит тухлой рыбой, - длинноносый наигранно поморщился. - Кстати, это зуб морской крысы? - довольный своей неподражаемой шуткой, приятель Гэрна расхохотался. Не дожидаясь нового дружеского удара, здоровяк тоже осклабился.
- Это был хвосторез, - хриплым от ярости голосом прошептал паренек. Сжав кулаки, он не отводил мрачного взгляда от своих обидчиков.
- Что ты там мямлишь? А, неважно, я отдам его тебе, неужто я изверг какой. Я ведь добрый в душе, да, Гэрн? - толстяк открыл было рот, чтобы поддакнуть, но носатый, не обращая внимания на товарища и явно упиваясь собственным великодушием, продолжил "любезничать". - Разве кто-то может подумать, будто я не сочувствую нищему сыну рыбака? Глупость какая, я даже в детстве подбирал больных котят, они были такими тощими, облезлыми, но я все равно их подбирал, не брезгуя. Папаша Клод, мясник, был мной доволен. Так вот, я верну тебе побрякушку, только... - длинноносый выдержал многозначительную паузу, словно актер захудалого провинциального театра, - только если ты очень вежливо попросишь.
Парнишка, до того не отрывавший взгляда от громилы Гэрна так долго, что даже слезы выступили, будто играя с ним в гляделки, вдруг резко моргнул.
- Тролль, - охнул толстяк, округлив свои поросячьи глазки. Мясистое лицо его вытянулось, враз потеряв яркий румянец, стало белым, словно кость дракона. - Трооолль! Бежим, Гайл! - взвизгнув неожиданно тонким голосом, Гэрн с резвостью горной лани бросился к воротам, расталкивая локтями впередистоящих, и через пару мгновений уже окончательно затерялся в толпе.
- Очень умно, - оглянувшись на улепетывающего товарища, язвительно хмыкнул Гайл. - Но тебе не стоит забывать, рыбачок, у нас впереди несколько лет совместной жизни, так что мы еще повеселимся. Ах да, крысиный зуб, чуть не забыл, - он притворно закатил глаза и разве что не хлопнул себя ладонью по лбу для пущего эффекта. Определенно с таким артистическим талантом надо было в бродячий цирк идти, а не в храм волшебства. - Лови!
Размахнувшись, Гайл забросил амулет в колючие кусты, исполняющие роль своеобразной границы между площадью и начинающейся сразу за ней густой рощицей; и, явив миру кривые зубы в торжествующей улыбке злодея, скрылся за воротами. Кажется, на ходу он еще сыпал проклятиями в адрес своего трусливого приятеля. Площадь перед воротами опустела.
...Когда Небесное Светило достигло середины свода, что возвещало о начале зачисления первогодников на факультеты, за ворота, минуя столпотворение во внутреннем дворе Академии, выскользнула девушка в черном походном платье. Пальцами левой луки она крепко сжимала гладкое древко магического посоха с бледно-голубым кристаллом-набалдашником.
- Подожди! Эйрин, стой! - ее догнал запыхавшийся молодой мужчина в зеленой мантии. - Хвала Духам, ты еще здесь, - только остановившись в шаге от волшебницы, он позволил себе перевести дыхание - на высоком лбу его блестели капельки пота, - я бежал за тобой от самой Башни Семи Штормов.
Девушка, названная Эйрин, коснувшись кончиками пальцев рукава мужчины, встревоженно заглянула ему в глаза.
- Что-то случилось, Фейм? Тебя послал магистр Шейгон?
- Нет, - он мотнул головой, - нет, я сам. Я хотел сказать... - смутившись и замолчав, Фейм неловко всунул в узкую девичью ладонь пузырек с тягучей жидкостью цвета янтаря. - Вот, возьми.
- Что это? Неужели ты отважился на приворотное зелье? - все еще кажущаяся взволнованной чародейка сдержанно улыбнулась.
Разгоряченный после быстрого бега мужчина, казалось, покраснел еще больше.
- Скажешь тоже. Этот эликсир мы с Айроном получили только на прошлой неделе, и, когда его испытали, профессор Бранс сказал, он станет настоящим прорывом в алхимии! Возможно, нам даже выплатят королевскую премию за изобретение подобного чуда! - в глазах молодого травника искрился восторг, и наверняка он бы еще долго рассказывал о том, скольких трудов стоил процесс сбора соцветий полночной звонницы, если бы Эйрин его не прервала:
- Я искренне рада за тебя. Но зачем мне такое богатство? В чем его сила?
- О, он излечивает любые раны, даже смертельные, если вовремя наложить компресс, смоченный в этом настое. И я... - мужчина снова потупил взгляд, - я хочу, чтобы он у тебя был.
- Брось, ты же не думаешь всерьез, что со мной может что-то случиться. Я иду в соседнюю деревню, а не на другой конец Феарна. Вот увидишь, завтра к полудню уже буду здесь.
Сжав руку лекаря на прощание, волшебница собралась было развернуться в сторону леса, но ее остановило крепкое, порывистое объятие. От неожиданности девушка едва не выронила еще такой непривычный руке посох.
- Будь осторожна, - прошептал Фейм, отстраняясь.
Видно, в первый момент, обескураженная поведением друга, Эйрин хотела сказать что-нибудь колкое, чтобы превратить все произошедшее в шутку, но угасшее на время предчувствие вновь беспокойно шевельнулось где-то внутри, неприятно щекоча душу тысячами маленьких когтистых лапок.
- Буду, - пообещала она, через силу улыбнувшись, - До завтра, Фейм.
Молодой лекарь смотрел вслед чародейке, пока тонкая фигура в черном не скрылась в Шепчущей роще, будто еще надеясь на что-то, а потом его плечи опустились, губы дрогнули.
- Прощай, Эйрин. Да хранят тебя Светлые Духи.
Сокол, сорвавшись с карниза, последовал за волшебницей.
...Сразу за живой изгородью из колючего кустарника начиналась тропа, ведущая в деревеньку Новое Копыто - несколько десятков дворов, раскиданных на побережье лигах в пяти от Восточного мыса. Никому не было известно доподлинно, существовало ли когда-нибудь на том месте Старое Копыто, а местные жители на вопрос "отчего такое название?" лишь рукой махали. К слову, Копыто мало чем отличалось от тысяч подобных селений по всему Феарну, разве что морским бризом да извечным запахом рыбы, торговля которой и приносила деревеньке прибыль. Эйрин уже бывала там - четыре года назад, в такое же солнечное предосеннее утро. Тогда, за день до зачисления в Академию, будучи еще совсем девчонкой, она прибыла в Королевский порт на корабле из Аилма. Она прекрасно помнила тот день: так много спешащих куда-то людей повсюду - и отдающие слугам приказы богатые дамы и лорды в роскошных одеяниях, что заставляли Эйрин невольно замирать с открытым ртом, и люд простой - рабочие, переносившие всевозможные грузы; а мимо некоторых, особо разбойничьего вида, девчушка и вовсе старалась прошмыгнуть как можно быстрее, прижимая к груди мешочек с несколькими брякающими монетками. Сейчас бы волшебница лишь улыбнулась, глядя на себя прежнюю со стороны, но тогда, оказавшись в чужом королевстве за тысячи лиг от дома, неуверенная в своих силах дочь придворного кузнеца, привыкшая лишь исполнять чужие приказы, была абсолютно беспомощна перед огромным чужим миром и боялась чуть ли не каждой тени. На счастье, нашелся добрый человек, довезший ее до деревни и даже отказавшийся от денег. Чародейка уже и имя его забыла - помнятся только смеющиеся глаза на заросшем густой бородой лице да песни про древних героев, что извозчик горланил в дороге. Само Копыто мелькало в памяти обрывочными картинками - она очень спешила, чтобы добраться до полудня и, "если не примут, то хоть одним глазком поглядеть", а Шепчущую рощу и вовсе преодолевала бегом, запинаясь о каждую корягу, царапая ветками лицо и руки. Но, видимо, Духи оберегали ее в тот день, и их стараниями Эйрин успела к зачислению. С тех пор минули годы, по большей части проведенные в подвалах Башни Семи Штормов - или Башни Семи Мертвецов, как, посмеиваясь, называли ее студенты других факультетов, - и вот снова Новое Копыто, словно возвращение с истокам. Конечно, это не было официальным экзаменом, коим тестировали выпускников, - подобное испытание предстояло Эйрин только через год, но для чего-то же потребовалась магистру Шейгону эта проверка. Прямо спросить у наставника "а почему я?" у нее не хватило бы духу, ибо за годы обучения она уяснила одно важное правило: ослушаться магистра значило подписать себе приговор - не смертный, ибо смерть не остановила бы Первого некроманта. Зная крутой нрав Шейгона, Эйрин даже слово поперек ему старалась не говорить и всегда приветствовала почтительным поклоном по древнему обычаю - старику это, несомненно, льстило. И вот юной волшебнице выпала честь отправиться на задание в одиночестве, что означало высшую степень доверия, да еще и с посохом Забвения, на который она ранее могла лишь любоваться издали. И она собиралась непременно доказать, что магистр в ней не ошибся.
Едва Эйрин ступила на тропу, за спиной послышался треск ломающихся веток. Неужели неугомонный Фейм?
- Ну нет, даже не вздумай идти за мной, - не оборачиваясь, громко предупредила чародейка. Хоть они с травником и были близкими друзьями, она никогда не позволяла ему сталкиваться с какими-либо проявлениями своего ремесла - считала, что такому ранимому и мягкосердечному человеку, коим являлся Фейм, ни к чему все это видеть.
- Хорошо, не вздумаю, - растерянно ответил незнакомый голос, - А куда ты идешь?
Из колючих зарослей выбрался лохматый паренек - лицо его и руки до локтей были покрыты тонкими кровоточащими царапинками. Большие карие глаза с длинными, будто девичьими, ресницами внимательно разглядывали волшебницу. Выглядел он настолько нелепо, что Эйрин едва удержалась от смеха.
- Ты, должно быть, из новеньких?
- Ага, - кивнул парнишка, неуклюже одернув рубаху. Только сейчас девушка заметила, как он крепко сжимает что-то в ладони.
- Тогда что делаешь в кустах ежовницы? - почему-то, глядя на этого незнакомого мальчишку, она не могла не улыбнуться. - Церемония уже началась, тебе бы поспешить.