Воронин Сергей Эдуардович. Криминалистика: практикум

Предлагаемое учебное пособие представляет собой краткий Курс лекций по отдельным проблемам науки криминалистики для студентов и магистрантов юридических ВУЗов. В учебном пособии также предлагаются оригинальные задания для проведения практических занятий и занятий в интерактивной форме.

Борьба с преступностью на современном этапе проходит в России в условиях развивающегося системного экономического и социально-политического кризиса. При этом сохраняется стойкая тенденция абсолютного и относительного роста преступности при параллельном ослаблении кадрового и научно - технического потенциала правоохранительных органов, призванных сдерживать и противостоять этому процессу.

Так, по данным криминологов, "...общий уровень преступности в России за 1986-1996 гг. увеличился в два раза. В 1992г. число зарегистрированных деяний составило 207%, в 1993г. - 209,2%, а в 1995г. - 205,1% к уровню 1986г. Умышленные убийства в1986-1995 гг. по своим абсолютным показателям возросли более чем в 3,4 раза. Среднегодовые темпы прироста равны 14,45%. Грабежи и разбои к 1992 году увеличились в 5,3 раза. Среднегодовые темпы прироста составили к 1995г. - 18,95%. При этом необходимо учитывать, что латентный уровень по данным видам преступлений намного превышает официальный.1

Возросло количество заказных убийств, совершаемых профессиональными преступниками в условиях неочевидности, и, хотя Генеральный прокурор РФ в своем ежегодном отчете отмечает, что "...раскрываемость убийств за последние три года возросла с 73 до 82%, а в 2013 г. были раскрыты 132 заказных убийства"2, процент раскрываемости таких преступлений, требующих от следователей и оперативных работников поиска и принятия неординарных решений в складывающихся следственных ситуациях, остается, по - прежнему, очень низким.

Во-первых, сохраняется высокая текучесть кадров из оперативно-следственных аппаратов МВД, несмотря на проводимую в государстве реформу полиции, причем многие профессионалы оперативно - розыскной деятельности уходят в криминальную среду, обогащая ее знаниями розыскной и агентурной работы.

Во-вторых, отсутствуют эффективные методики раскрытия, расследования и предупреждения таких преступлений. Сказанное выше актуализирует проблему дальнейшей разработки оптимальных методов раскрытия и расследования преступлений на основе научного исследования типовых криминальных ситуаций и адекватно складывающихся им следственных ситуаций. Полагаем, именно исследование под таким углом зрения составляет суть ситуационного подхода к изучению криминалистических явлений.

Криминалистика была и, по - прежнему, остается одной из самых важных прикладных юридических наук, находящихся в авангарде борьбы с преступностью на современном этапе. В арсенале отечественной криминалистики сегодня имеются достаточно эффективные методы поисково-познавательной деятельности, направленные на раскрытие и расследование преступлений, среди которых особое место, на наш взгляд, занимает ситуационное моделирование.

Ситуационный анализ (ситуационное моделирование), наряду с предметно - деятельностным и системным методами, уже давно и прочно занял свое место как в методологии криминалистики, так и частных криминалистических теорий. Особый вклад в разработку данного метода внесли А.Н. Колесниченко, В.К. Гавло, Л.Я. Драпкин, И.Ф. Герасимов, Р.С. Белкин, Н.А. Селиванов, А.Н. Васильев, И.М. Лузгин, И.А. Возгрин, Т.С. Волчецкая и др. При этом концептуальной основой большинства трудов, посвященных данной проблеме, является положение о существовании двух самостоятельных понятийных блоков в криминалистической методике расследования преступлений - криминалистической характеристики преступления и криминалистической характеристики расследования. Каждому элементу первого блока корреспондирует элемент второго. Понять механизм взаимодействия всех этих элементов - значит, понять диалектику соотношения объективного и субъективного начал в генезисе следственной ситуации. Очевидно, что без методов диалектической логики и системного анализа невозможно объяснить механизмы взаимодействия объективного и субъективного факторов внутри системы, какой является следственная ситуация.

Следственная ситуация так или иначе является объектом исследования многих наук - криминалистики, теории оперативно-розыскной деятельности, юридической психологии, НОТ, что безусловно, способствует дальнейшей интеграции их предметов, которой особенно отмечен конец ХХ столетия.

Особое место в понятийном аппарате криминалистики, на наш взгляд, занимает проблемно-поисковая следственная ситуация, как одна из ее классификационных ветвей. При этом проблемно - поисковая следственная ситуация - это тип следственной ситуации, в которой в качестве объектов исследования выступают познавательные и психологические аспекты ее развития. До настоящего времени исследователи, в основном, делали акцент на изучение онтологического аспекта зарождения и функционирования такой динамической системы, как следственная ситуация. Между тем, представляется очевидным, что анализ психологических и гносеологических аспектов позволяет по-другому взглянуть на сущность данного криминалистического явления - с позиции субъекта, познающего следственную ситуацию; понять механизм трансформации следственных ситуаций в зависимости не только от этапов и обстановки расследования, но также психических свойств и процессов различных познающих субъектов в уголовном судопроизводстве.

Сказанное выше, на наш взгляд, обуславливает актуальность данной научной разработки, а именно - исследования актуальных проблем современной криминалистики через существующие сегодня в науке частные криминалистические теории. До настоящего момента научного исследования подобного рода еще не проводилось.

Настоящее учебное пособие (Практикум) предназначено для студентов и магистрантов юридических образовательных учреждений и направлено на углубление у них уже имеющихся знаний в области криминалистики и судебной экспертизы.

Вопрос 1. Сформулированная в 60-х годах известным криминалистом А.Н. Колесниченко1 и поддержанная другими авторами криминалистическая характеристика преступления уже давно и прочно заняла свое место в понятийном аппарате современной отечественной криминалистики. Однако, полагаем, вряд ли можно считать, что все акценты по данному дискуссионному вопросу расставлены до конца. Подтверждением тому служат, например, высказанные в литературе сомнения вообще в целесообразности такой научной категории, как криминалистическая характеристика преступления. Дискуссии по данной проблеме не утихают и по сей день.

Не вдаваясь в детали научной полемики, отметим, что современные взгляды ученых на сущность данного явления вряд ли могут снизить значение криминалистической характеристики преступления (далее по тексту именуемой КХП). Отражая и систематизируя элементы криминальной деятельности преступника, КХП, по-прежнему, является стержнем любой методики расследования. Именно КХП представляет собой криминалистически значимую информационную базу для познания события преступления и обусловливает элементы второго гносеологического блока - криминалистической характеристики расследования (далее именуемой КХР), о котором пойдет речь во второй главе нашего исследования. При этом элементы КХП четко корреспондируют элементам КХР.

Анализируя приведенные определения, можно сделать вывод, что криминалистическая характеристика преступлений - это система данных о преступлении, куда включаются лишь криминалистически значимые признаки (не любые, не одинаковые для всех видов преступлений, а только те, которые в рамках определенного вида могут способствовать раскрытию и расследованию преступлений этого вида), причем, эти данные "работают" в системе, через выявленные закономерные взаимосвязи - что с чем связано, каким именно образом, что за чем следует, что и с помощью чего может быть выявлено и установлено и т.д.

На практике, при расследовании конкретного преступления, это заключается в сопоставлении уже имеющихся данных об этом преступлении (что, где, когда, каким образом, при каких обстоятельствах и т. д.) с системой обобщенных сведений о ранее расследованных преступлениях этого вида и выделении аналогичных криминалистически значимых признаков преступления. А затем, уже на этой основе, - в определении и оценке неизвестных в данном расследовании обстоятельств.

В этой связи, с нашей точки зрения, наиболее точно и предметно отражающим сущность криминалистической характеристики преступлений представляется определение А.Н. Колесниченко и В.Е. Коноваловой - как системы сведений о криминалистически значимых признаках преступлений одного вида, отражающих закономерные связи между ними и являющихся основой для расследования конкретных преступлений3, а с точки зрения модельного подхода - определение Л.Я. Драпкина как "... информационной модели, в которой на статистическом уровне отражены корреляционные связи ее элементов"1. А теперь переходим ко второму вопросу лекции - структуре КХП.

Вопрос 2. Одним из наиболее дискуссионных в теории криминалистической характеристики преступлений является вопрос о количественном и качественном составе ее элементов, т.е. криминалистически значимых признаках, которые должны составлять ядро КХП.

Л.А. Сергеев, один из первых авторов, исследовавших криминалистическую характеристику преступлений, выделил следующие ее элементы: особенности способов и следов преступления; обстановку совершения преступления; данные, характеризующие участников преступления; объект покушения2.

В.Г. Танасевич в рассматриваемое понятие включает такие элементы, как: способ совершения преступления и обстановку совершения преступления; непосредственный предмет преступного посягательства; личность субъекта преступления; маскировку, направленную на сокрытие преступного деяния и виновных лиц, осуществляемую как в процессе совершения преступления, так и после него3.

Кроме того, указываются и другие, самые различные элементы. Например, А.Н. Колесниченко включает в криминалистическую характеристику классификацию преступлений; А.Н. Васильев и С.И. Винокуров - следственные ситуации; И.А. Возгрин - мотивы совершения преступлений; Н.П. Яблоков - круг обстоятельств, подлежащих выяснению; И.Ф. Герасимов и В.А. Ледащев - распространенность и общественную опасность преступления и т.д.

Безусловно, эти и многие другие элементы характеризуют преступление и его совершение, но к содержанию криминалистической характеристики преступлений, отражающей различные аспекты криминальной деятельности, на наш взгляд, они вряд ли могут быть отнесены. Очевидно, что следственные ситуации, такие, как круг обстоятельств, подлежащих выяснению, относятся к другой деятельности - связанной с раскрытием и расследованием преступлений, и, соответственно, являются элементами другого понятийного блока криминалистики - криминалистической характеристики расследования.

Следует отметить, что отмеченные выше четыре элемента КХП не могут рассматриваться в качестве единой и неизменной системы для всех видов преступлений. Это наиболее типичный набор криминалистически значимых признаков, призванных обеспечивать служебную функцию криминалистической характеристики. Но применительно к отдельным видам преступлений он может видоизменяться - сокращаться или расширяться. Научное и практическое значение криминалистической характеристики преступлений будет тем выше, чем точнее будут выделены в качестве ее элементов отличительные для этого вида преступлений обстоятельства.

- как, каким способом совершается преступление данного вида (поведение преступника, кем и в отношении чего или кого, используемые орудия и средства совершения преступления, условия, преступные последствия, предпринимаемая преступником маскировка и т.д.);

Уточнение и дополнение основных элементов криминалистической характеристики преступлений находятся в прямой зависимости от криминалистических знаний о преступной деятельности. Чтобы не быть голословными и не уходить в абстракции, рассмотрим структуру КХП на примере организации наркопритонов, в доказывании факта которых существует немало трудностей гносеологического порядка. К сожалению, преступления исследуемого вида, несмотря на очевидную актуальность проблемы, в криминалистике изучены еще явно недостаточно.

Так, на монографическом уровне по данной проблематике имеются всего лишь два исследования И.И. Курылева2 и А.М. Щукина, которые определяют пять элементов КХП по организации или содержанию притонов для потребления наркотических средств, а также предоставлению помещений для тех же целей:

Однако, по нашему мнению, криминалистическая характеристика может стать рабочим инструментарием расследования только тогда, когда предстанет в виде системного обобщения данных расследования значительного массива уголовных дел по исследуемой категории преступлений, с установлением взаимосвязи всех криминалистически значимых признаков этих видов преступлений. Необходимо согласиться с теми авторами, которые указывают на необходимость выявления закономерных связей между элементами преступления, причем, "криминалистическая характеристика как целое, как единый комплекс, имеет практическое значение лишь в тех случаях, когда установлены корреляционные связи и необходимая зависимость между ее элементами, носящие закономерный характер и выраженные в количественных показателях"1.

Исходя из того, что объектом криминалистики является функциональная сторона противоправной деятельности, т.е. система действий и отношений, которая составляет содержание механизма преступления, логично предположить, что объектом методики расследования отдельного вида преступлений будет механизм преступлений отдельного вида. Именно для характеристики технологической стороны преступления в научной литературе и введена категория "механизм преступления". Механизм преступления - сложная динамическая система2, включающая в себя субъект преступления, его отношение к своим действиям и их последствиям, к соучастникам; предмет преступного посягательства; способ совершения и сокрытия преступления; преступный результат, место, время и другие обстоятельства, относящиеся к обстановке преступления; обстоятельства, способствующие или препятствующие совершению преступления; поведение и действия лиц, оказавшихся случайными участниками события; связи и отношения между действиями и обстановкой, субъектом преступления и предметом посягательства и т.п.

Мы разделяем точку зрения отдельных авторов, полагающих, что механизм преступления отражает исключительно функциональную, а не структурную сторону криминалистической характеристики преступления, т.е. рассматривает все ее элементы в движении и взаимодействии, а не в статическом варианте.

Термин "криминалистический механизм преступления" служит для обозначения того, в какой обстановке протекало преступление, как оно возникло, к каким последствиям привело, какими явлениями сопровождалось, каков его порядок и расположение в нем его составляющих.

Таким образом, в криминалистический механизм преступления в качестве его элементов входят все составляющие криминалистической характеристики преступлений, но только взятые не в статике, а в динамике. Поэтому, на наш взгляд, механизм преступления вряд ли может рассматриваться в качестве самостоятельного структурного элемента КХП, в связи с чем трудно согласиться с мнением тех авторов, которые рассматривают механизм совершения преступления как элемент криминалистической характеристики исследуемого вида преступлений, понимая, чаще всего, под этой категорией "способ", либо "ситуацию преступления".

Правильность вывода о том, что в механизм преступления должны входить все элементы КХП в их взаимосвязи подтверждается и исследованиями отдельных авторов, указывающих на необходимость выделения в отдельный гносеологический блок функционального аспекта данного криминалистического понятия1.

Как известно, основу системного подхода в исследовании явлений объективной действительности составляет метод структурно-функционального анализа, который, как мы уже отмечали, является базовым в методологии настоящей работы. С этой точки зрения, элементы КХП выступают в качестве структурного аспекта преступления отдельного вида, а механизм преступления - его функционального аспекта.

Методологической основой для изучения преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов, полагаем, являются уже разработанные учеными криминалистические характеристики других преступлений, связанных с наркотиками1. Поэтому, применяя метод структурно-функционального анализа, можно правильно ответить на вопрос: какие элементы входят в структуру криминалистической характеристики преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов.

Система, как известно, представляет собой множество связанных между собой компонентов той или иной природы, упорядоченное по отношениям, обладающим вполне определенными свойствами: это множество характеризуется единством, которое выражается в интегральных свойствах и функциях множества2.

Функцию, в свою очередь, в кибернетике определяют как взаимодействие структур1, в общественных науках как способность к деятельности, роль, свойства, значение, компетенцию, задачу, зависимость одной величины от другой и т.д.2

Организация и деятельность наркопритонов могут быть и адаптивными системами, и системами с обратной связью, т.к. организаторы и содержатели наркопритонов не только приспосабливают свою преступную деятельность к конкретным условиям, но и корректируют свое поведение с учетом их изменений. В качестве элемента, обусловливающего гибкость и динамичность данных процессов, выступает механизм организации и содержания наркопритона.

Поскольку механизм организации и деятельности наркопритона функционально увязывает все элементы изучаемой системы: личность организатора либо содержателя наркопритона, обстановку преступления, способ преступления, предмет преступного посягательства, следы преступления и т.д., его необходимо рассмотреть как элемент, наиболее полно отражающий свойства системности.

Механизм организации и деятельности наркопритона представляет собой сложную систему функций, детерминированных, с одной стороны, объективными условиями, складывающимися в том месте, где организуется либо функционирует наркопритон, а с другой - субъективными факторами, обусловленными особенностями личности его организатора либо содержателя.

Например, выбор способа преступления обусловлен достаточно благоприятной обстановкой, которая, главным образом, характеризуется относительной доступностью наркотика, которым, в свою очередь, можно завладеть только преступным путем (похитить, приобрести, изготовить). То есть, обстановка преступления определяет способ преступления, и, через предмет преступного посягательства, формируется его взаимосвязь с другими видами преступлений. Использование наркотика притоносодержателем в преступных целях определяет появление функции "личность преступника - предмет преступного посягательства". Функционирование всей цепочки "обстановка преступления - организация либо содержание притона - предмет преступного посягательства - связь с другими преступлениями - следы преступления" составляет суть механизма организации и деятельности наркопритона и обусловливает специфический для данного вида преступления механизм следообразования.

Элемент случайности в механизме организации и деятельности наркопритона заложен в моменте формирования мотива и цели, которые определяют преступное поведение личности, а также в существовании объективных обстоятельств, препятствующих совершению преступления данного вида.

При анализе структурно-функциональных связей в механизме организации и деятельности наркопритона особое место необходимо уделить функции "личность преступника - следы преступления", поскольку именно в этой функции можно проследить соотношение объективного и субъективного факторов. Ведь именно в следах объективируется мотив и преступное поведение организатора либо содержателя наркопритона.

Эта функция является двусторонней: "следы преступления - личность преступника", и это не случайно. Именно следы, свидетельствующие об организации либо деятельности наркопритона, помогают установить его организатора или содержателя. В то же время характер процесса выявления этих следов накладывает отпечаток на преступное поведение организатора либо содержателя наркопритона по их сокрытию и уничтожению. В этом проявляется обратная связь системы, какой является преступление данного вида.

Двусторонней является и функция "способ преступления - связь с другими преступлениями", поскольку, как уже отмечалось выше, все незаконные действия с наркотиками уже сами по себе являются преступными; а, с другой стороны, как известно, притоны являются очагами многих других преступлений.

Достаточно хорошо при системном подходе проявляется и функция "обстановка совершения преступления - способ преступления". Так, наркоситуация, сложившаяся в стране, и отсутствие необходимых механизмов по пресечению преступлений рассматриваемого вида создают идеальные условия для организации и деятельности наркопритонов.

Например, в каком-то городе работниками правоохранительных органов были перекрыты все каналы поставки опия-сырца. В связи со сложившейся обстановкой, одни организаторы притонов были вынуждены заменить опий - сырец маковой соломкой, что повлекло за собой изменение способа изготовления наркотика; другие - вообще перейти на другой, более доступный, вид наркотика.

При изучении функций отдельных элементов криминалистической характеристики преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов, необходимо иметь в виду, что функции компонентов производны от функций системы. Поэтому следует различать функциональную характеристику каждого отдельного компонента1.

Таким образом, можно сделать вывод, что элементами криминалистической характеристики преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов, являются: предмет преступного посягательства; личность преступника; способы преступления; обстановка преступления; следы преступления; связь с другими видами преступлений.

Не случайно, полагаем, в данном перечне на первом месте стоит такой элемент КХП, как предмет преступного посягательства. Это связано с тем, что в криминалистической научной литературе среди множества критериев классификации отдельных видов преступлений по специфическим криминалистическим основаниям группировки преступлений1, предмет преступного посягательства является основанием для классификации преступлений, связанных с наркотиками, т.е. в преступлениях данной категории является родообразующим элементом.

Обобщенные сведения о предмете преступного посягательства занимают ведущее место в системе КХП, поскольку они "проявляются в различного рода следах-последствиях содеянного и объясняют суть преступного посягательства, его признаки, мотив, способ, механизм следообразования, обстановку, а, следовательно, характеризуют личность виновного"2.

И, в заключении лекции, можно сделать обоснованный вывод: КХП была и остается первичной информационной моделью одновременно и состава преступления, и предмета доказывания по уголовному делу, в которой синтезируются все криминалистически значимые признаки и элементы преступного деяния.

Вопрос 1. Современную криминальную ситуацию в России, очевидно, надо оценивать как крайне неблагоприятную для осуществления любых социально-экономических реформ. И хотя Генеральный прокурор РФ в докладе о состоянии законности и правопорядка в стране и работе органов прокуратуры в 2008 году говорит о положительных результатах в борьбе с преступностью, но обоснованно заключает, что "...добиться перелома в борьбе с преступностью только силами правоохранительных органов невозможно. Нужна государственная программа предупреждения преступности".1

Эта программа должна основываться на научных исследованиях криминальных ситуаций, адекватно разрабатываемых им методах раскрытия, расследования и предупреждения преступлений - как бы ухищренно они не совершались, и как бы проблемно не складывались исходные следственные ситуации, весь ход расследования дела.

Впервые появившись в 60-е годы почти одновременно в работах А.Н. Колесниченко2 и В.К. Гавло3, учение о следственной ситуации продолжает развиваться, обогащая методику расследования преступлений новыми знаниями. Теоретические и практические разработки данной проблематики позволяют сделать вполне определенный вывод о возникновении новой и перспективной частной криминалистической теории - теории следственных ситуаций.4

По вопросу определения следственной ситуации среди ученых до сих пор нет единства точек зрения. На момент настоящего исследования существует более тридцати ее дефиниций. Состояние понятийного аппарата криминалистики на сегодня позволяет все многообразие точек зрения по вопросу о понятии следственной ситуации условно свести к трем позициям.

Другими авторами следственная ситуация определяется как мысленная динамическая модель, отражающая информационно-логическое, тактико-психологическое, тактико-управленческое и организационное состояние, сложившееся по уголовному делу и характеризующее благоприятный или неблагоприятный характер процесса расследования.2

Очевидно, что в первом определении подчеркивается системный характер и значение объективных детерминант в развитии следственных ситуаций, что не исключает и существование субъективных факторов. Во втором определении выделяется субъективный фактор, что не исключает влияние объективных детерминант на генезис следственной ситуации.

Сравнительно недавно появилось еще одно определение следственной ситуации, согласно которому она рассматривается как "...степень информационной осведомленности следователя о преступлении, а также состояние процесса расследования, сложившееся на любой определенный момент времени, анализ и оценка которого позволяют следователю принять наиболее целесообразные по делу решения"3.

Согласно одной точки зрения в содержание следственной ситуации включается обстановка расследования или определенное положение в расследовании, характеризуемое "... наличием тех или иных доказательств и информационного материала и возникающими в связи с этим конкретными задачами его собирания и проверки"1, "... значимой для расследования информации, которая принимается во внимание наряду с источниками ее получения"2 , или как ". . . конкретная следовая картина, возникающая к моменту обнаружения признаков преступления".3

Для вышеприведенных и подобных им взглядов примечательно то, что авторы в содержание следственной ситуации правильно включают такой ее компонент как обстановка, характеризующаяся наличием совокупности доказательств, фактических данных, суммой информации, следовой картиной. То есть, то главное, что определяет ее содержание - объем собранных сведений и их информационную значимость.

Представители другой точки зрения полагают, что в содержание следственной ситуации должны входить и другие элементы, компоненты, условия как равнозначные, например: оценка следственной ситуации4, "компоненты психологического, материального, организационного, технического характера"5, "возможности судебных экспертиз, квалификация эксперта, опыт, трудолюбие следователя, наличие или отсутствие у него в производстве других дел, сроки расследования"6 и т.д.

Наиболее полно такой подход рассмотрен Р.С. Белкиным, который выделяет в следственной ситуации "... компоненты 1) информационного; 2) психологического; 3) процессуально-тактического; 4) материального и организационно-технического характера".

На наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения В.К. Гавло, полагающего, что такая позиция является чрезмерно широкой, "... ею охватываются не равнозначные по своей сущности компоненты, которые лежат за пределами "узла" следственной ситуации. То есть, той ее содержательной части, первоосновы, которая несет главную доказательственную и иную информацию, представляет совокупность фактических признаков деяния в их истинном правовом значении о происшедшем и расследуемом событии преступления, лице, его совершившем, и других обстоятельствах предмета доказывания. Лишь система фактических и иных данных действительно "диктует" следователю алгоритм выполнения задачи, показывая ход и отражая состояние расследования, независимо от того, болен следователь или утомлен, есть ли у него в производстве дела или нет, квалифицированный ли эксперт работает с ним или не очень и т.д. Эти факторы (условия), безусловно, имеют место в реальной действительности, могут оказать влияние на расследование (затормозить, ускорить), создать затруднительное положение, но они - не главные и лежат за пределами внешнего и внутреннего воздействия ситуации расследования как криминалистической категории".1

1) следственные и оперативно-розыскные данные о способе, механизме, личности субъекта преступления, объекте и предмете преступного посягательства, личности потерпевшего, обстановке, мотиве, цели и других обстоятельствах расследуемого события преступления;

Предложенная В.К. Гавло структура элементов предметно раскрывает содержательную сторону следственной ситуации вообще и способствует определению так называемой проблемно-поисковой следственной ситуации, как ее классификационной ветви, в частности.

Впервые проблемная ситуация как разновидность следственной ситуации была выделена в классификации Л.Я. Драпкина. Он предложил дифференцировать следственные ситуации на пять классификационных подгрупп: проблемные; конфликтные; тактического риска; организационно-неупорядоченные; смешанные. В основе проблемных ситуаций, по мнению Л.Я. Драпкина, лежит, так называемая, семантическая (логико-познавательная) неопределенность, а сама проблемная ситуация - это своеобразное противоречие между знанием и незнанием, специфическое соотношение известного и неизвестного по делу, при котором искомое не дано и непосредственно в исходных данных не содержится, но находится в неоднозначной, вероятностной связи с уже установленными фактами, в какой-то мере ограничивающими и направляющими поиск решения1.

По поводу выделения в данной классификационной системе проблемных ситуаций в литературе было высказано мнение о некорректности именования их "проблемными". Авторы аргументируют свою позицию тем, что в расследовании нет и не может быть непроблемных следственных ситуаций: любая ситуация, с которой сталкивается следователь вплоть до окончания расследования, может быть рассмотрена как проблемная2. В связи с этим предлагается назвать подобные ситуации "ситуациями познавательного типа"3.

С данной точкой зрения трудно согласиться. Если следовать логике этих авторов, то нет смысла в классификационной системе выделять и конфликтные ситуации, так как бесконфликтного следствия практически не существует, а имеется лишь конфликт различной степени выраженности. Точно так же не было бы смысла выделять и ситуации тактического риска, так как риск утраты доказательств существует при расследовании любого уголовного дела. Поэтому любая следственная ситуация могла бы называться ситуацией тактического риска. Кроме того, "... нередко проблемная ситуация переходит в конфликт, под которым понимается осознаваемое людьми столкновение противоположных интересов, стремлений, взглядов, проявляющееся в их поведении".4 Это позволяет и сам конфликт рассматривать как разновидность проблемной ситуации. Для того и существует теоретическая конструкция, на наш взгляд, чтобы дать возможность при изучении однородных криминалистических явлений выделить и актуализировать проблему конфликта (в конфликтной следственной ситуации), проблему тактического риска (в ситуации тактического риска), проблему познания и поиска решений (в проблемно-поисковой следственной ситуации).

Проблемно-поисковая ситуация характеризует познавательный аспект в развитии следственной ситуации. Это означает, что такая ситуация характеризуется "... отсутствием заранее определенной однозначной процедуры (способа) информационного поиска, жесткой программы принятия следователем решений и производства действий по делу. Независимо от категории уголовного дела и криминалистической характеристики преступления возникающая в процессе расследования проблемная ситуация всегда имеет одни и те же логический состав и структуру".1

Данная позиция не противоречит современным представлениям о ситуации и в психологии. Если раньше здесь проблемную ситуацию понимали как внешнее, иногда сугубо объективное, воздействующее на субъекта, или как "... сложный организованный субъективный образ объективной действительности, то введенная О.К. Тихомировым качественно новая характеристика ситуации - "неформальная, ценностно-смысловая структура, не сводимая ни к объективному, ни к субъективному" - развивает мысль А.Н. Леонтьева о том, что реальная психологическая ситуация порождается перекрещивающимися связями субъекта с миром".2

"Проблемная ситуация характеризует определенное психическое состояние субъекта, возникающее в процессе выполнения такого задания, которое требует открытия новых знаний о предмете, способе или условиях выполнения действия. В связи с этим главным элементом проблемной ситуации является неизвестное, новое, то, что должно быть открыто для правильного выполнения поставленного задания, для выполнения нужного действия. Важнейшей характеристикой неизвестного как центрального элемента проблемной ситуации в отличие от искомого как центрального элемента задачи, является то, что неизвестное в проблемной ситуации всегда характеризуется какой-либо степенью обобщения. Кроме того, важным элементом проблемных ситуаций, без которого невозможно их успешно разрешать, являются интеллектуальные способности познающего субъекта".1

Подчеркивая необходимость учета диалектики объективного и субъективного внутри проблемно-поисковой следственной ситуации (ППСС), В.К. Гавло отмечает, что под ней необходимо понимать "сложившуюся в ходе расследования обстановку, характеризующуюся состоянием интеллектуального и иного порядка затруднений следователя, когда он не может в данный момент установить обстоятельства расследуемого события на основе имеющихся фактических и иных данных и встает перед необходимостью увеличить их объем посредством известного в целях решения задачи уголовного судопроизводства. Перспектива получения их затруднена".2

Из сказанного выше можно сделать вывод, что центральное место в проблемно-поисковой следственной ситуации занимает субъект познания, поскольку никакие ситуации "... в своей объективной представленности (т.е. без человека) не существуют. Объективно существуют факты, явления, события, но не ситуация. Эти факты составляют суть внешнего или внутреннего воздействия совершенного и расследуемого преступления, проявляющегося вовне как сигнал к действию".4

Проблема ставится и разрешается субъектом познания, причем постановка проблемы и поиск ее решений - две неразрывно связанные стороны одного познавательного процесса. Отсюда и название данной классификационной ветви следственных ситуаций - проблемно - поисковые (ППСС).

В связи с этим представляется актуальной проблема разграничения понятий "следственная обстановка" и "проблемно-поисковая следственная ситуация". В криминалистической литературе под следственной обстановкой понимается "... наиболее стабильный компонент следственной ситуации, содержащий факторы, относящиеся к внешней среде расследования".1

Как видно из этого определения, понятие "следственная обстановка" значительно уже по объему и содержанию понятия "следственная ситуация", что может быть представлено соотношением "часть - целое". Несколько иное будет в соотношении понятий "следственная обстановка" и "проблемно-поисковая следственная ситуация". Проблемно-поисковая следственная ситуация (ППСС) является разновидностью психологической ситуации, которая "... рождается на пересечении целостного человека с окружающим миром, она и представляет человеку действительность в ее предметности и реальности. Психологическая ситуация многомерна и в этом плане сопоставима с понятием "образ мира". Психологическая ситуация есть результат взаимоперехода внешнего и внутреннего и в ней происходит "удвоение" - природные характеристики предметов становятся носителями ценностей и смыслов как внечувственных, системных качеств".2

Из этого можно сделать вывод, что следственная обстановка является всего лишь одной из многих детерминант (внешней) в развитии ППСС. Диалектические методы познания позволяют правильно определить место и роль предметной и реальной действительности в многомерном пространстве проблемно-поисковой следственной ситуации.

С учетом сказанного, полагаем, проблемно-поисковую следственную ситуацию можно определить как наиболее психологизированный тип следственной ситуации, характеризующий определенный уровень психической активности познающего субъекта (оперативного работника, эксперта, следователя, прокурора, судьи) в процессе постановки и решения задачи преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу.

Задача преодоления информационной неопределенности, на наш взгляд, тесно связана, но не совпадает по объему и содержанию с проблемой установления объективной истины по уголовному делу как цели доказывания. На наш взгляд, результатом решения проблемы полного преодоления информационной неопределенности и будет являться установление объективной истины по расследуемому уголовному делу. Именно эта цель доказывания в уголовном судопроизводстве будет определять вектор и динамику развития проблемно-поисковой следственной ситуации.

Так, Л.Я. Драпкин предлагает включить в структуру ППСС два компонента: "1) совокупность неполных, недостаточных знаний и неизвестное искомое, сформулированное в общей форме; 2) специфическое познавательное отношение, возникающее между ними - отношение диалектического противоречия".1

В соответствии с данной концепцией он рассматривает динамическую структуру проблемной ситуации как процесс, состоящий из 4-х этапов. Содержанием 1-го этапа является поиск и обнаружение информации путем проведения следователем различных процессуальных, организационно-подготовительных и иных практических действий, а также осуществления предшествующих им мыслительных процедур и последующего анализа полученных результатов. Цель первого этапа заключается в создании информационного массива, который в силу ограниченной избирательности поиска может включать в свое содержание как полезные сведения, так и избыточные, и даже вредные (дезинформация).

Содержание 2-го этапа, соответственно, состоит в исследовании информационного массива и формировании исходных данных в ходе напряженной мыслительной деятельности следователя, использующего разнообразные логические методы, в том числе анализ, синтез, абстрагирование и др.

Четвертый этап, по Л.Я. Драпкину, и составляет собственно проблемная ситуация. Он дифференцируется на три подэтапа, два из которых осуществляются параллельно, а третий - сразу же после завершения двух предшествующих... Первый подэтап - это постановка проблемы, т.е. выделение и описание того элемента искомого, для установления и доказывания которого в распоряжении субъекта деятельности нет не только достаточной информации, но и сведений об очевидных ее источниках (носителях). Второй подэтап - определение ситуации. Определение следователем ситуации заключается в дальнейшем упорядочении информации, уже выделенной и в какой-то мере обособленной. Третий подэтап заключается в переходе от дифференцированных друг от друга ситуаций и проблемы к проблемной ситуации. На третьем подэтапе и завершается процесс осознания следователем проблемной ситуации, именно здесь потенциально существующие ситуации и проблема, объединяясь друг с другом, актуализируются и осознаются следователем и только после этого становятся проблемной ситуацией.1

Позиция Л.Я. Драпкина вызывает несомненный научный интерес, так как представляет собой одну из первых попыток рассмотреть проблемную ситуацию в дискретном состоянии. Однако необходимо заметить, что созданная им теоретическая конструкция весьма сложна и практически пользоваться ею очень трудно.

Например, формируя информационный массив по уголовному делу, обладая определенной базовой информацией (тезаурусом), в которой находит отражение личный и коллективный опыт, следователь, эксперт или оперативный работник уже ставит перед собой и решает одну из первых познавательных проблем - проблему избирательности восприятия.

Очевидно, что восприятие реальной обстановки при этом у следователя существенно отличается от восприятия эксперта. И дело здесь не столько в психологических свойствах познающих субъектов, сколько в избирательности восприятия, мотивированной потребностью. Потребность же, в свою очередь, определяет цель деятельности, и наоборот. Анализ данной диалектической взаимосвязи и составляет суть предметно - деятельностного подхода к исследованию проблемно-поисковой следственной ситуации.

Например, как известно, задачи и методы оперативно-розыскной деятельности существенно отличаются от задач и методов предварительного следствия. В орбиту познания следователя попадают только те обстоятельства, которые возможно проверить процессуальным путем.

Напротив, методы оперативного работника лишены процессуальных гарантий, его тезаурус по сравнению с тезаурусом следователя неизмеримо больше по своему объему и содержанию, а, следовательно, и пути решения проблемно-поисковой следственной ситуации у каждого познающего субъекта будут различны. Таким образом, мы видим, что постановка проблемы избирательности восприятия уже на первоначальном этапе расследования порождает, как минимум, два вида проблемно-поисковых ситуаций: оперативно-розыскных и следственных.

То же самое можно сказать еще об одном субъекте познания - эксперте, избирательность восприятия которого актуализирована специфическими задачами, решаемыми им в процессе доказывания. Познавательные трудности, возникающие, например, уже при наружном осмотре трупа, могут породить весьма сложные экспертные проблемно-поисковые ситуации, о чем речь пойдет в следующих главах настоящей работы.

Проблема избирательности восприятия порождается другой познавательной проблемой более высокого порядка - проблемой преодоления информационной неопределенности, которая априори заложена в расследовании любого уголовного дела и, в сущности, инициирует весь мыслительный процесс субъектов познания. В связи с этим, полагаем, весьма удачной представляется принципиальная блок-схема, предложенная В.К. Гавло, которая может быть успешно приложена и к задачам исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций.

1. Оценку следственной ситуации: а) по способу и механизму совершения преступления; б) по личности субъекта преступления; в) по объекту и предмету посягательства; г) по мотиву преступления; д) иным признакам, которые входят в криминалистическую характеристику преступлений и отражают ход и состояние расследования.

I - первоначальный этап расследования, где 1) - постановка основной проблемы по уголовному делу - преодоление информационной неопределенности; 2) 3) - поиск решения проблемы, где 2 - сбор и обработка информации, 3 - стратегическое прогнозирование дальнейшего хода расследования; 4) постановка проблемы избирательности восприятия субъектов познания; 5) 6) 7) - поиск решения проблемы, где 5 - проверка и оценка фактических данных, 6 - выдвижение и проверка версий и 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

II - дальнейший этап расследования, где 1^I) постановка основной проблемы на новом этапе познания - преодоления информационной неопределенности; 2^I) 3^I) - поиск решения проблемы, где 2^I - сбор и обработка информации, 3^I - тактическое прогнозирование. Цикл повторяется на заключительном этапе расследования (1^II) и этапе судебного следствия(1^III).

Приведенная блок-схема наглядно показывает, что в роли инспирирующей (запускающей) детерминанты в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации выступает проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу. Именно она инициирует познавательную деятельность в расследовании преступлений, активизирует поиск субъектом познания оптимальных решений. Поставленная проблема уже на первоначальном этапе расследования решается путем сбора и обработки информации, а также стратегического прогнозирования дальнейшего хода расследования. Проиллюстрируем данное положение на примере.

В дежурную часть Железнодорожного РОВД г. Барнаула поступило сообщение сторожа Дворца культуры ПО "Сибэнергомаш" о том, что 11.11.2008 года в 6 ч. 30 мин. на крыльце ДК им обнаружен труп мужчины в возрасте 20-25 лет с огнестрельным ранением головы. Перед прибывшей на место происшествия следственно-оперативной группой встала проблема преодоления полной информационной неопределенности: личность потерпевшего неизвестна, свидетелей происшествия нет и т.д. Именно этот момент следует считать началом развития проблемно-поисковой следственной ситуации, инициированной осмотром места происшествия. Очевидно, что до этого момента никакой следственной ситуации быть не может, так как нет субъекта, познающего его.

Следственно-оперативная группа (СОГ) преодолевает информационную неопределенность с помощью тактических комбинаций (следственных и оперативных тактических приемов), в том числе осмотра места происшествия, поквартирного обхода прилегающих к месту преступления домов, поиска возможных очевидцев события преступления и т.д. На данном этапе развития проблемно-поисковой ситуации сбор информации идет по пути количественного накопления, а сама познавательная деятельность участников СОГ носит стихийно-поисковый характер. В условиях такой информационной неопределенности следственный осмотр, как тактический прием, конечно же, является самым энергозатратным по времени и силам. К моменту окончания осмотра следователь, как руководитель СОГ, уже имел исходную информацию о событии преступления и мог, в связи с этим, осуществить стратегическое прогнозирование дальнейшего развития проблемно-поисковой ситуации по данному уголовному делу.1

Осуществить стратегическое прогнозирование - это значит: 1) определить общий характер расследуемого преступления; 2) найти аналог такого преступления в своей и коллективной профессиональной деятельности; 3) определить стратегическое направление расследования по уголовному делу; 4) наметить примерный алгоритм тактических комбинаций и т.д.

Проблема преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу тесно связана с другой познавательной проблемой - избирательности восприятия участников расследования. Поскольку в отечественном уголовном процессе на следователя возлагается обязанность не только собирания, но и проверки-оценки доказательств, закономерно то, что вся собираемая информация рассматривается им с позиции допустимости и относимости доказательств. Это существенно усложняет роль следователя в разрешении проблемно-поисковой следственной ситуации в отличии, например, от следователя в США, на которого традиционно возлагается обязанность собирания, а на прокурора - оценки доказательств.

Дело в том, что имеющийся у следователя на момент исходной следственной ситуации информационный массив не позволяет должным образом дифференцировать и отсеивать поступающую информацию, в частности, с позиции ее относимости к расследуемому событию, что, в сущности, входит в содержание проверки и оценки доказательств.

В реальности две названные выше познавательные проблемы тесно связаны, поэтому отграничить их друг от друга можно только умозрительно. С помощью предметно - деятельностного подхода уже было показано ранее, что избирательность восприятия оперативного работника и следователя обусловлена характером и целями их деятельности. Поиск решения данной проблемы идет по направлениям 5) 6) 7), где 5 - проверка и оценка фактических данных; 6 - выдвижение и проверка версий; 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

В приведенном выше примере это шло по следующей схеме: обнаруженные в ходе осмотра места происшествия предметы около трупа: шприц, студенческий билет на имя Калинина Г.И., выкидной нож кустарного производства и гильзы от пистолета "ТТ" - были оценены следователем как относимые к событию преступления. Это, в свою очередь, послужило основой для выдвижения следующих версий происшедшего:

Неотложные следственные действия и розыскные мероприятия сделали первую и вторую версии несостоятельными. В ходе проверки выдвинутых следственных версий была установлена неотносимость обнаруженных в ходе осмотра шприца и студенческого билета к событию преступления. В пользу третьей версии говорили следующие данные: "униформа" убитого, типичная для членов преступных группировок; способ убийства - из пистолета "ТТ", пользующегося большим спросом в преступной среде из-за своей "убойной" силы; обнаруженные возле трупа следы протектора от автомобиля иностранного производства. Дальнейшее развитие проблемно-поисковой следственной ситуации подтвердило правильность данной версии.

На этом первый цикл ППСС, соответствующий первоначальному этапу расследования, заканчивается, и начинается новый цикл - дальнейший этап расследования. Этот цикл также инициируется постановкой основной проблемы - преодоления информационной неопределенности, но на качественно ином уровне. Необходимо заметить, что данная проблема сохраняется вплоть до окончания судебного следствия.

На дальнейшем этапе расследования проблема информационной неопределенности решается двумя основными путями: 1 - дальнейшим сбором и обработкой информации; 2 - тактическим прогнозированием ситуации субъектом познания. Тактическое прогнозирование, в свою очередь, представляет собой логическую операцию, при которой реальная следственная ситуация сравнивается и сопоставляется с типовой ситуацией расследования для данной категории уголовных дел. Поиск аналогов реальных следственных ситуаций в прошлой профессиональной деятельности следователя и их сопоставление с универсальной моделью типичной следственной ситуации позволяет спрогнозировать развитие ППСС не только в процессе расследования, но и в суде.

Четвертый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации берет свое начало и заканчивается на этапе судебного следствия. Здесь также актуальна проблема информационной неопределенности, так как по сравнению с предварительным расследованием это уже вторичная реконструкция события преступления - здесь очень высок риск допущения гносеологических ошибок доказывания, связанных с воздействием на процесс познания в суде различных "возмущающих" факторов, например, фактора времени и психических состояний участников судебного разбирательства.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом суд не связан выводами следователя, содержащимися в обвинительном заключении, поэтому проблема избирательности восприятия судьи актуализирована самим характером процесса доказывания в суде, где жесткая регламентация судебного следствия предъявляет еще более строгие требования к оценке и проверке доказательств. Полагаем, и проблема преодоления избирательности информационной неопределенности, и проблема избирательности восприятия судьи, как субъекта познания, в равной мере инициируют развитие проблемно-поисковой ситуации судебного следствия. Поиск решений проблемы на данном этапе более ограничен, чем на предварительном следствии, так как арсенал познавательных средств (тактических комбинаций) у судьи значительно меньше. Проблемно - поисковая ситуация судебного следствия имеет более усеченный вид, чем ППСС предварительного расследования.

Основным познавательным инструментарием судьи является оценка и проверка данных, добытых в ходе предварительного расследования, поэтому, когда проблема информационной неопределенности в суде не может решаться способами, имеющимися в распоряжении судьи (например, при необходимости проведения дополнительных следственных или розыскных действий), судья направляет дело прокурору для устранения недостатков (фактически, тот же аналог дополнительного расследования), инициируя, таким образом, новый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации.

Вопрос 2. Существенный научно - практический интерес представляет вопрос о классификации проблемно-поисковых следственных ситуаций. Полагаем, существующие в криминалистической литературе классификации следственных ситуаций не могут быть в полной мере применены к изучаемому нами классу явлений именно из-за отсутствия четкого классификатора. При этом авторами предлагается целый ряд классификационных схем, в которых в качестве классификационных оснований в большинстве случаев выступают различные характеристики следственной ситуации.1

Так, в зависимости от характера и особенностей условий, обстановки, в которых протекает деятельность следователя, оперативного работника, судьи и эксперта, выделяют следственные, оперативно-розыскные, судебные и экспертные ситуации.2

По уровню абстрагирования можно выделить типовые и реальные проблемно-поисковые следственные ситуации. Полагаем, данная классификация представляет собой вариант модельного подхода к исследованию проблемы следственной ситуации.

Изначально термин "модель" в философском значении слова означал "... аналог (схему, структуру, знаковую систему) определенного фрагмента природной или социальной реальности, порождения человеческой культуры - оригинала модели. Этот аналог служит для хранения и расширения знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования и управления им. С гносеологической точки зрения "модель" - это "представитель", "заместитель" оригинала в познании и практике. С логической точки зрения распространение модели на оригинал основано на отношениях изоморфизма и гомоморфизма, существующих между моделью и тем, что с ее помощью моделируется (изоморфный либо гомоморфный образ некоторого объекта и есть его модель)".1

Из данного определения вытекают следующие свойства модели: формализованность, структурированность и избирательность свойств объективной действительности, положенных в основу модели. Как справедливо отмечает Д.А. Степаненко, "... так как ни одна модель не может претендовать на статус полного, совершенного заместителя изучаемого объекта, формируя базовые мыслительные модели, выбирают наиболее существенные признаки объекта с учетом предмета исследования (в каждом случае он предопределен наличным объектом, подлежащим исследованию, и целевой функцией исследования, т.е. вопросами, которые в данной проблемной ситуации надлежит выяснить)".2

Типовая проблемно-поисковая следственная ситуация, на наш взгляд, обладает свойствами модели: формализованности, структурированности и избирательности, так как под ней обычно понимается "... обобщенная, основанная на сходстве криминалистических характеристик совершения и расследования преступлений обстановка, которая при заданных информационных и иных характерных данных объективно отражает внутреннее состояние, ход и условия расследования".3

Из этого определения следует, что типовая ППСС является результатом научного анализа реальных (конкретных) следственных ситуаций. Иначе говоря, в содержании типовой ППСС может быть включено только то, что "... разумно и знает о разумном. Поэтому ни внешняя природа, ни простое ощущение не имеют права на это название. Непосредственное, не очищенное разумным знанием ощущение всегда связано с определенностью природного, случайного, себе - самому - внешнего бытия, несет на себе признаки распада".4

В отличие от типовой реальная (конкретная) следственная ситуация "... складывается при расследовании данного дела. Она всегда индивидуальна. Определяется множеством частных специфических черт обстановки расследования. Многообразие воздействующих на расследование внешних и внутренних факторов к определенному моменту следствия всегда формирует конкретную ситуацию как единое целое со всеми сложными связями и отношениями, их составляющих. Конкретная следственная ситуация обладает специфическим внутренним свойством - устойчивостью связей между элементами, ее составляющими".5

Так, например, реальная ситуация, связанная с расследованием грабежей, приобретая свойства константности, становится объектом научного познания частной криминалистической теории, а познанная с помощью научных методов реальная проблемно-поисковая следственная ситуация, приобретая свойство универсальности, становится типовой, то есть моделью в широком смысле этого слова. В то же время типовая модель, применяемая следователем для разрешения реальной следственной ситуации, воздействует на нее в виде алгоритмов поисково-познавательных средств.

Реальные проблемно-поисковые следственные ситуации могут быть классифицированы на типичные и атипичные. Основанием данного деления является повторяемость проблемы, порождающей данную следственную ситуацию, а также средств ее разрешения. В типичной ППСС находят свое отражение константные свойства повторяющихся следственных ситуаций, отраженные коллективным опытом следователей (экспертов, оперработников, судей и т.д.). Атипичные же "... формируются под влиянием факторов, не свойственных обычному течению события преступления и его расследованию".1 Атипичная проблемно-поисковая следственная ситуация в экспертной практике может вылиться в экспертный казус, в судебной - в судебный прецедент.

Иногда в криминалистической литературе предлагается деление следственных ситуаций на реальную и идеальную, где под последней понимается "... мысленная модель, создаваемая субъектом доказывания в процессе изучения реальной ситуации".2 Данная позиция основывается на тождественности понятий "образ" и "модель", хотя, очевидно, что понятие "модель" - значительно более сложное и многомерное, чем "образ".

Дифференциация проблем познания на различных этапах расследования позволяет выделять проблемно-поисковые ситуации первоначального (исходные ППСС), дальнейшего, заключительного этапов расследования, а также ППСС судебного следствия. Необходимость и научно-практическое значение такой классификации заключается в том, что проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу сохраняется с различной степенью трансформации на всех этапах расследования, в том числе на этапе судебного следствия.

По степени информационной определенности проблемно-поисковые следственные ситуации можно классифицировать на детерминированные и рандомизированные. Данная классификация позволяет в генезисе следственной ситуации учесть как детерминизм, так и случайность.

Детерминизм в проблемно-поисковой следственной ситуации предполагает наличие четкой корреспондирующей связи между элементами криминалистической характеристики расследования и криминалистической характеристики преступления. Иначе говоря, когда ситуация преступления четко детерминирует развитие следственной ситуации.

Так, по приведенному выше примеру обнаруженные при осмотре места происшествия предметы и полученные в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий данные позволили установить следующее: наличие у потерпевшего значительного денежного долга, личности кредиторов, многочисленные факты угроз расправы в случае невозврата долга и т.д. Все это, в конечном итоге, определило вектор дальнейшей поисковой работы следственно-оперативной группы и обусловило развитие проблемно-поисковой следственной ситуации в жестко детерминированном режиме.

Иначе развивается ППСС в случае, когда закономерные связи в ситуации преступления и следовой картине оказывается непознанными. Именно при расследовании неочевидных преступлений чаще всего и возникают так называемые рандомизированные проблемно-поисковые следственные ситуации. Отсутствие внутренних детерминант в информации о совершенном преступлении заставляют познающего субъекта интуитивно прибегать к "методу рандомизации".

Рандомизация (от английского "random"- случайный) - термин, заимствованный из теории игр, означающий сознательное внесение случайного элемента в какой-то процесс. Теория игр исторически развивалась интенсивно. Она умела описывать случаи, когда участников конфликта не два, а много. Более того, участники конфликта могут вступать в коалицию друг с другом так, чтобы их интересы совпадали. Но всегда остается справедливым такой вывод: если игра не содержит никакой неопределенности, если это игра с "полной информацией", то наилучшее решение в каждой ситуации строго определено и не нуждается в рандомизации. И, наоборот, если в игре есть элемент неопределенности (к примеру, вносимый противником), то наилучшее решение носит в общем случае случайный или рандомизированный характер.1

Данное положение напрямую относится к предварительному расследованию, когда имеются не два, а много противоборствующих сторон: преступники, оперработники, следователи, защитники и т.д., а также элементы неопределенности, вносимые противниками - например, инсценировка самоубийства, маскировка подлинного предмета преступного посягательства, тактические приемы допроса и т.д.

Полагаем, что в этом случае как раз и идет речь о рандомизированных (абсолютно-неопределенных) проблемно-поисковых следственных ситуациях, то есть, о ситуациях с неполной, лишенной внутренних детерминант, информацией.

В качестве иллюстрации заслуживает внимание пример, опубликованный в 1943 г. в монографии американских ученых Д. Неймана и О. Моргенштерна "Теория игр и экономическое поведение". "Данный пример относится к столкновению между Шерлоком Холмсом и профессором Мориарти. Напомним, что Шерлоку Холмсу пришлось бежать от своего врага в Дувр и дальше во Францию. Но успех бегства с самого начала оказался под вопросом: отъезжая, на перроне Холмс увидел Мориарти, и ему стало ясно, что неизбежна погоня на специальном поезде. У Холмса были две возможности: ехать все же в Дувр или высадиться в Кентенберри, единственном промежуточном пункте, где поезд делал остановку. Те же две возможности были и у его преследователя. Какое решение должны принять оба участника конфликта?

Прежде всего, нужна какая-то количественная мера происходящего, чтобы Холмс остался в живых, а Мориарти добился успеха. По Нейману и Моргенштерну решение задачи таково: обоим участникам следует рандомизировать свое поведение. Мориарти должен с вероятностью 3/5 оказаться в Дувре, а с вероятностью 2/5 - в Кентенберри. Холмс, наоборот, с вероятностью 3/5 в Кентенберри и 2/5 - в Дувре. Но как практически реализовать эту рекомендацию? К примеру, так: Мориарти должен взять круглую палочку и выстругать на ней пять одинаковых граней. Три из граней Мориарти должен пометить крестиками и бросить на перрон. Если палочка упадет на помеченную грань, то Мориарти должен ехать до Дувра, а если на чистую - до Кентенберри. В свою очередь Холмс должен пометить только две грани, а в остальном поступать также".1 Это вполне согласуется с основными постулатами теории вероятности.

Подобная рандомизация в ситуации расследования в условиях неочевидности может быть применена, например, при выдвижении пяти равнозначных версий о событии преступления, обеспеченных одинаковым объемом информации по уголовному делу. Причем, чем больше преступник склоняется к детерминированному способу совершения преступления, тем больше он дает шансов следователю изобличить его, и наоборот, если в совершенном преступлении присутствует элемент случайности - эта задача следователя значительно усложняется. Случайная замена одного наилучшего решения многими, которые следует применять следователю с оптимальными частотами - один из вероятных способов разрешения рандомизированной ППСС.

При разрешении рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций большое значение имеет интуиция познающего субъекта. "Психологи уже давно заметили, что человек в своих рассуждениях, как правило, пренебрегает размерами случайной выборки, переоценивает вероятности малоправдоподобных (особенно угрожающих) событий. Более того, человек может сознательно освоить и применять в научных расчетах законы математической статистики, но в интуицию они не входят".1

Примером данного теоретического положения может послужить интуиция оперработника, осуществляющего выборочный поквартирный обход в многоэтажном доме, прилегающем к месту преступления. В своей поисковой деятельности он руководствуется не законами математической статистики, а интуитивными предположениями - в какой квартире вероятнее всего можно получить нужную информацию. В связи с этим ошибки интуиции, которые часто возникают при данной форме мышления и о которых речь пойдет несколько позднее, по своей сути, являются ошибками рандомизации.

Например, преступник-рецидивист, знакомый с методами раскрытия преступления, и оперативный работник, осведомленный об основных психологических уловках допрашиваемого. Бесконечное количество проблемно-поисковых следственных ситуаций в этом случае делают попытку рассмотреть их все полностью с целью отыскания оптимального тактического приема допроса практически неосуществимой. Поэтому при выборе тактики допроса оперативный работник интуитивно прибегает к методу случайного поиска - рандомизации. Здесь прослеживается прямая аналогия с шахматами.

Так, положение всех фигур на шахматной доске известно обоим противникам. И, значит, в каждой позиции можно указать ход, который приводит к выигрышу за минимальное число ходов (или, скажем, к проигрышу за максимальное, если позиция хуже). Но то, что возможно в принципе, отнюдь не всегда осуществимо технически. Поэтому шахматист и прибегает к методу случайного поиска удачного, на его взгляд, хода.

К сожалению, метод рандомизации как способ разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций в условиях неполной информации при определенных положительных моментах имеет и существенные недостатки, не позволяющие его сделать основным в деятельности следователя.

Так, в ситуациях, когда выдвигаются многочисленные версии совершения преступления, исследователь неизбежно наталкивается на отсутствие необходимых количественных характеристик. Кроме того, абсолютизация метода рандомизации в расследовании преступлений означает абсолютизацию роли случайности в поисково-познавательной деятельности оперработника или следователя, что, конечно же, недопустимо.

Вопрос 1. В системе частных криминалистических теорий центральное место по праву занимает теория криминалистической идентификации, которая является одной из самых зрелых и важных в практическом отношении. Начиная с 50-х годов XX столетия, криминалистическая идентификация считается одним их эффективных средств собирания и проверки доказательственной информации в уголовном судопроизводстве. Среди отечественных ученых прошлого и современности, занимающихся разработкой данной теории, можно назвать известных криминалистов: С.М. Потапов, Р.С. Белкин, Б.Л., Винберг А.И., Драпкин Л.Я., Зотов, В.Я. Колдин, В.П. Колмаков, З.И. Кирсанов, В.С. Митричев, В. А. Образцов, Т.А. Седова, Ю.И. Седых-Бондаренко, М.В. Салтевский, М.Я. Сегай, Н.А. Селиванов, Степаненко Д.А., Б.И. Шевченко, Эйсман А.А., Н.П. Яблоков и др. Эта область криминалистического знания исторически оказалось первой криминалистической теорией, выступавшей не как сумма отдельных теоретических построений, а как систематизированное, целостное знание, как упорядоченная система понятий. Со временем всё очевиднее становилась и её методологическая роль в криминалистике.

Решение этих задач является фундаментальным для создания и развития всех ныне действующих предметных методик и технологий судебной идентификации.Зарубежных аналогов российской теории криминалистической идентификации нет. Хотя использование всей системы научного знания для нужд правосудия, использование самого термина встречается и в англо-саксонской системе "судебные науки" и в европейских прикладных отраслях правовых знаний на уровне отдельных методик обнаружения и исследования доказательств.

В основе современной концепции криминалистической идентификации лежит концептуальная идея С.М. Потапова, согласно которой практическое решение идентификационной задачи представляет собой исследование, в результате которого может быть сделан вывод о наличии или отсутствии тождества какого-либо объекта. Идентифицировать в переводе с позднелатинского означает - отождествить.

Суть идентификации заключается в том, чтобы по отображениям в виде материально-фиксированных и "идеальных" следов, оставленных преступником или его действиями, сопоставив их с проверяемыми объектами, установить конкретный, индивидуально определенный, искомый следообразовавший объект.

Понятие криминалистической идентификации следует употреблять для обозначения: 1. Частной теории криминалистики (теория криминалистической идентификации); 2. Метода познания (метод криминалистической идентификации); 3. Цели идентификационного исследования (цель криминалистической идентификации); 3. Процесса сравнительного исследования (процесс криминалистической идентификации); 4. Результата решения идентификационной задачи.

Криминалистическая идентификация как частная криминалистическая теория представляет собой систему обобщенных базовых научных положений, одинаково важных для всех случаев практической идентификации (отождествления), содержащую целостное представление (знания) о закономерностях и существенных связях процесса идентификации, об объектах, целях, задачах, условиях, средствах, технологиях, принципах идентификации, исходных понятиях и классификационных построениях применительно к уголовному судопроизводству и дифференцированно к следственному, оперативно-розыскному, прокурорскому, судебно-экспертному познанию.

Основными функциями теории криминалистической идентификации являются: описательная, объяснительная и предсказательная. Теория криминалистической идентификации, являясь целостным системным образованием, имеет три уровня: а) общая теория криминалистической идентификации (уровень общего); б) учение о криминалистической идентификации по материально-фиксированным отображениям (следам) и учения о криминалистической идентификации по мысленному образу (уровень особенного); в) отраслевые теории криминалистической идентификации (учение об идентификации в криминалистической трасологии; учение об идентификации в криминалистическом речеведении; учение об идентификации в криминалистическом оружиеведении и т.д.) - уровень отдельного.

Первые два уровня криминалистической идентификации лежат в теоретико-методологической сфере исследований, третий уровень - в специально-технологической области (технологии частных предметно-методных отраслей криминалистики и судебной экспертизы).

Как известно, научная теория формируется, разрабатывается и проверяется в соответствии с научным методом. Идентификация в криминалистике относится к сложным методам познания и представляет собой продукт научного творчества - типовую информационную модель, содержащую систему понятий, процедур, приемов, указывающих на то, каким образом в уголовном судопроизводстве должна решаться та или иная задача, связанная с установлением тождества индивидуально определенного объекта, образовавшего след.

Метод криминалистической идентификации (в который интегрированно включены элементы таких методов как наблюдение, сравнение, синтез, анализ, моделирование и др.) лежит в основе процесса криминалистической идентификации. Как специальный метод и процесс его применения криминалистическая идентификация должна во всем соответствовать требованиям уголовного процессуального законодательства. В частности, в качестве исходного материала для решения вопроса о тождестве объектов по их следам могут использоваться только те фактические данные, которые получены и зафиксированы в соответствии с уголовно-процессуальным законом. Это служит гарантией объективности и достоверности их происхождения. В ходе же идентификационного исследования могут быть использованы только такой научный инструментарий, такие приемы, которые не противоречат общепроцессуальным положениям. Соответственно результаты данного исследования должны быть оформлены согласно процессуальным требованиям (заключение эксперта или протокол следственного действия).

Криминалистическая идентификация как процесс - заранее подготовленная, осуществляемая в уголовном судопроизводстве деятельность субъекта, последовательно и целенаправленно реализующего свою активность для установления тождества индивидуально определенного следообразовавшего объекта. Это процесс сравнительного исследования признаков объекта, их отображений, или частей объекта в целях выделения конкретного объекта из множества ему подобных по индивидуальной совокупности его признаков в целях предупреждения, пресечения, раскрытия и расследования преступлений.

В процессе сравнения объектов идентификации устанавливаются как совпадающие признаки, так и различающиеся. Их анализ позволяет определить степень достаточность признаков для вывода о наличии или отсутствии тождества, или о невозможности решить идентификационную задачу. Следует иметь в виду, что эти выводы, сделанные на основании компетентного объективного исследования сравниваемых объектов, одинаково ценны в криминалистической идентификации. В первом случае задача по установлению тождества решена, а, значит, пополнилась доказательственная база по расследуемому уголовному делу, во втором и третьем - выдвигаются новые версии, ставятся новые задачи, планируются и производятся новые следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия.

Результатом идентификации является итоговый вывод о наличии или отсутствии тождества между проверяемым объектом и исследуемым следом, влияющий на дальнейшее направление поисково-познавательной деятельности лица, ведущего расследование, и при определенных условиях используемый в доказывании тех или иных обстоятельств по конкретному уголовному делу.

Вывод о наличии тождества (положительная идентификация) возможен при наличии индивидуальной совокупности совпадающих признаков и отсутствии необъяснимых различий. Вывод об отсутствии тождества (отрицательная идентификация) делается на основании выявленных существенных различий, несовпадений в главном.

Научными основами теории криминалистической идентификации являются положения диалектической теории познания о тождестве объектов материального мира и учения об индивидуальности материальных объектов: а) индивидуальности или неповторимости объектов во всех своих проявлениях; б) относительной устойчивости их индивидуальности в течение достаточно продолжительного времени; в) свойстве материальных объектов отражать свою внешнюю неповторимость при контакте с другими объектами в качестве следов взаимодействия; г) возможность достоверного анализа изменений объектов материального мира.

Объекты криминалистической идентификации - это индивидуально определенные материальные субстанции, обладающие устойчивым строением, устойчивыми свойствами. Идентификация осуществляется по отображениям устойчивых свойств идентифицируемых объектов.

При этом и объект, и отображение понимаются довольно широко. Первым могут быть человек, предметы его одежды, обувь, орудия преступления, транспортные средства и др. В качестве отображений выступают различные объекты, их части, документы, фото-, аудио-, видеоизображения, мысленные образы, запечатленные в человеческой памяти, и пр.

Объекты идентификации делятся на: идентифицируемые (человек, предмет, животное, транспортное средство, оружие, инструменты, вещества). Пока эти объекты не выявлены, они именуются как искомые. При решении задачи отождествления понятия "идентифицируемый" и "искомый" сливаются воедино. Объекты, которые по обстоятельствам дела могли оставить обнаруженные на месте происшествия следы и предполагаются искомыми, называются проверяемыми. Число последних объектов может быть значительным. При этом среди проверяемых может находиться и не находиться искомый объект.

Например, применительно к человеку это могут быть признаки внешности, мысленные образы (используемые при опознании), совокупность навыков в почерке, следы отображения в виде следов рук, ног, зубов, крови, подногтевого содержимого. А применительно к огнестрельному оружию - следы на стреляной гильзе, пуле, преграде; к транспортному средству - следы качения, торможения шин. Идентифицирующие объекты содержат тот исходный материал, без которого невозможна идентификация.

В одном материальном (идентифицирующем) объекте могут отображаться разнородные свойства (признаки) разных идентифицируемых объектов. Например, в рукописи отображаются признаки почерка, по которым устанавливается исполнитель рукописи. В то же время в ней содержатся признаки, по которым может быть установлен автор рукописи. Эти лица могут быть разными. В результате в одном объекте (рукописи) образуются две разные совокупности признаков, могущие быть использованными в целях идентификации разных объектов. Подобные совокупности признаков (идентификационная совокупность), достаточная для решения вопроса о тождестве объекта образует идентификационное поле.

С относительной устойчивостью идентификационных признаков связано понятие идентификационного периода - периода времени, в течение которого, начиная с момента возникновения следа (отображения), сохраняется достаточная совокупность идентификационных признаков для проведения отождествления объекта по оставленному им отображению. Идентификационный период обусловлен характером возможных изменений, которые могут произойти в результате воздействия разнообразных условий, факторов, обстоятельств хранения, эксплуатации, возможного противодействия расследовании т.п.

Существует ещё одна группа объектов, состоящая из сравнительных образцов проверяемых объектов. Подобные объекты не являются обязательным элементом процесса идентификации. Они необходимы тогда, когда непосредственное сравнение идентифицирующего и идентифицируемого объектов невозможно или значительно осложнено. Например, идентификация огнестрельного оружия по следам нарезов от полей нарезов канала ствола на стреляной пуле не может быть осуществлена без сравнительного исследования указанных следов на исследуемой пуле и образце-пуле, полученной при экспериментальном выстреле из идентифицируемого оружия. Непосредственное же сравнение указанных следов на пуле и нарезов внутри канала ствола невозможно.

В зависимости от способа и условий получения сравнительные образцы подразделяются на две группы: свободные и экспериментальные. Свободными образцами служат объекты, возникшие не в связи с совершенным преступлением и его расследованием, а относящиеся обычно к периоду, предшествующему расследованию. Это наиболее ценные сравнительные образцы. Однако они могут быть получены лишь от таких идентифицируемых объектов, которые связаны с необходимостью постоянного отображения своих отдельных свойств вовне (образцы почерка, подписи, машинописных текстов и др.).

Экспериментальные образцы специально получают для сравнительного исследования у подозреваемого, обвиняемого, свидетеля и потерпевшего в процессе расследования преступлений. Например, обвиняемый или подозреваемый выполняют рукописный текст под диктовку следователя или по его просьбе; эксперт-криминалист производит отстрел пуль из проверяемого пистолета.

Образцы для сравнительного исследования должны соответствовать таким требованиям, как несомненность их происхождения от проверяемого объекта; они должны отражать достаточный объем свойств проверяемых объектов и быть сопоставимы с идентифицирующими объектами.

1) По правовой природе: а) процессуальная, т.е. осуществляемая в рамках уголовно-процессуального закона (идентификация в ходе следственных действий - предъявление для опознания, проверка показаний на месте, следственный эксперимент и при производстве судебной экспертизы); б) непроцессуальная, т.е. проводимая при оперативно-розыскных мероприятиях, при составлении криминалистических учетов, в ходе предварительных исследований, административной деятельности).

2) Сфера применения криминалистической идентификации не ограничивается судебно-экспертными исследованиями, в роли субъектов идентификации могут выступать следователи, другие субъекты доказывания и иные участники уголовного процесса.

Пo субъектам проведения: а) оперативная; б) следственная, в) экспертная, г) судебная. Следственная идентификация осуществляется следователем в процессе отдельных следственных действий (при предъявлении объектов для опознания, проверке показаний на месте, проведении следственного эксперимента, сопоставлении обнаруженных и изъятых объектов при осмотре, обыске и выемке и др.), когда для решения идентификационных задач не требуется специальных познаний. Экспертная идентификация проводится в форме экспертизы. Судебная идентификация осуществляется в ходе судебного следствия, как с помощью непосредственного восприятия объекта, так и путем доказывания. Оперативная - осуществляется в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Задача идентификации "ставиться и решается на основе принципа индивидуации (principium individuationis): всякая вещь универсума есть единственная вещь; двух различных вещей, из которых каждая была бы тою же вещью, что и другая, не существует,...всякая самосущая вещь, составленная из материи и формы, составлена из индивидуальной формы и индивидуальной материи". Исходя из этого философского положения рассмотрим вопрос об отнесении установления групповой принадлежности, установления общего источника происхождения, установления целого по его частям к задачам идентификационного характера.

Установление групповой принадлежности относится к классификационному распознаванию, так как речь идет о принадлежности объекта определенной группе, то есть о сходстве с некоторыми другими объектами. Объект может быть тождественен только самому себе, никак ни группе, виду, классу, и установление тождества индивидуально-конкретного объекта или констатация факта отсутствия такого тождества и является решением идентификационной задачи. Поэтому главной целью любого криминалистического идентификационного исследования является установление среди множества возможных объектов того самого, единичного в своем роде объекта, который и оставил исследуемый след. Установление групповой принадлежности как стадия классификационного исследования является непременным этапом всякого индивидуального отождествления. Вместе с тем установление групповой принадлежности может быть и самостоятельным видом задач, стоящих перед следователем, экспертом.

С целью максимального сужения объема классификационной группы, к которой относится исследуемый объект, криминалистами была разработана методика определения не только групповой принадлежности, но и общего источника происхождения как разновидности установления групповой принадлежности.

В процессе такой идентификации определяется принадлежность сравниваемых объектов к одной группе, массе (дроби, картечи, чернил в штрихах и авторучке и др.) или одной партии товара (чаше всего массового производства), выпущенного конкретным предприятием, а иногда выявляется его цех, конкретный станок, день выпуска продукции, рабочая смена и т. д. При этом сравнительному исследованию подвергаются как внутренние признаки объекта, его структура, состав, так и следы, отражающие процесс его изготовления и используемые при этом механизмы и инструменты.

Установление целого по его частям (разорванный на части документ, часть механизма, агрегата и т.д.), часто реализуемая практическая задача, разрешаемая в рамках судебно-экспертных исследований. Данная задача на наш взгляд не является идентификационной, а относится к числу реконструкционных либо реставрационных. Одна часть не может быть тождественна другой (другим), не может находиться в отношении тождества с устанавливаемым целым. Исследование частей предполагает выяснение их связи и соотношения друг с другом и отношения к какому-либо целому. Решение этих задач выходит за пределы идентификации.

При установлении целого по его частям сопоставляются и сравниваются между собой отдельные части поврежденного объекта (обломки, осколки, детали, клочки бумаги и т. д.), обнаруженные на месте происшествия и изъятые у подозреваемых лиц, по линиям их разделения, микрорельефу на совмещаемых частях, по признакам структуры, физическим и химическим свойствам.

Под принципом (в переводе с лат. - начало, основа) криминалистической идентификации следует понимать научное положение, в свете которого, опираясь на которое или с применением которого в уголовном судопроизводстве подготавливается, проводится идентификационное исследование и дается интерпретация полученного результата. В качестве принципов следует рассматривать, во-первых, основные начала, необходимые для формирования представлений о том, что собой представляет криминалистическая идентификация; во-вторых, исходные положения, указывающие на то для чего и каким образом она осуществляется. Принципы можно разделить на методологические (воззренческие) и технологические (деятельностные).

Система принципов криминалистической идентификации исходит из изоморфного отражения конструкции, имеет трехуровневый характер и состоит из: общих принципов криминалистической идентификации; принципов, отражающих особенности криминалистической идентификации по материальным и идеальным следам; принципов, характерных лишь для отдельных отраслей криминалистики и её составляющих.

Можно классифицировать принципы идентификации по процессуальному статусу субъектов криминалистической идентификации: 1) принципы идентификации, реализуемые субъектами уголовного преследования; 2) принципы идентификации, реализуемые судебными экспертами; 3) принципы идентификации, реализуемые иными участниками уголовного процесса.

Общие, видовые и внутривидовые принципы могут классифицироваться в зависимости от этапов идентификационного исследования: 1) принципы подготовки идентификационного исследования; 2) принципы осуществления идентификационного исследования; 3) принципы оценки и интерпретации полученных результатов.

Первые указания на общие принципы криминалистической идентификации содержатся в работах С.М. Потапова. В их круг были включены: 1) строгое разделение объектов, участвующих в идентификационном процессе, на идентифицируемые и идентифицирующие; 2) разделение объектов идентификации на изменяемые и относительно изменяемые; 3) применение наиболее глубокого и детального, объединенного с синтезом анализа объектов идентификации; 4) исследование каждого сравниваемого признак в движении, т.е. установление зависимости наблюдаемого состояния данного свойства от предшествующих и сопутствующих условий.

В силу специфики идентификации по мысленному образу (следу памяти, возникающему и существующему только в процессе психической деятельности человека, зафиксированному в материальном субстрате мозга и скрытому от стороннего наблюдателя) следует определить и принципы данного вида идентификации. К общим принципам различных разновидностей и форм идентификации по мысленному образу можно отнести следующие научные положения:

Вывод субъекта исследования о тождестве объекта основывается на совокупности его относительно устойчивых идентификационных признаков. Одним из важных элементов в теории криминалистической идентификации является понятие идентификационного признака. Каждый объект обладает большим количеством свойств и черт.

Для идентификации же могут быть использованы не все, а лишь те свойства и черты, которые отобразились в следе объекта, интересующего следствие. Так, для идентификации лица, выполнившего какой-либо текст, могут быть использованы лишь те особенности почерка, которые отобразились в данном тексте. В свою очередь для идентификации автора этого текста уже нужны не признаки почерка, а признаки письменной речи, отобразившиеся в нем.

Условиями использования признаков в целях идентификации являются: существенность признака (специфичность, оригинальность), выраженность и воспроизводимость (повторяемость в различных условиях, а также незначительная его изменяемость во времени в пределах идентификационного периода), относительная устойчивость (способность сохранять свою индивидуальность на протяжении какого-либо времени). Этим требованиям обычно отвечают такие признаки, которые могут и не отражать существенные свойства объекта, но являются ярко индивидуальными, нетипичными и соответственно наиболее значимыми для разрешения вопроса о тождестве. Например, ими обычно признаются весьма своеобразные и нетипичные отклонения от прописей в почерке, которым выполнена рукопись; особые приметы внешности человека и др. Чем реже встречается такой признак, тем выше его идентификационное значение. Чем своеобразнее свойство, тем выше его идентификационная значимость.

В качестве идентификационных признаков могут служить свойства, отражающие внешнее строение объекта (форму, размеры, вид и рельеф поверхности и т. д.), особенности внутренней его структуры (анатомические химические свойства, плотность, твердость и др.). Однако каждое из этих свойств может быть использовано в качестве идентификационного лишь при условии его соответствия указанным ниже требованиям.

В процессе идентификационного исследования важно установить идентификационный комплекс признаков (комплекс идентификационных признаков) - совокупность индивидуально определённых, устойчивых, неповторимых (или обладающих редкой встречаемостью) по соотношению, местоположению и другим особенностям признаков, имеющихся в сравниваемых объектах.

В зависимости от того, характеризуют ли признаки отождествляемый объект в целом или только его отдельные свойства, они делятся на общие и частные. Общие признаки выражают наиболее общие свойства группы однородных объектов и позволяют отнести конкретный объект к данной группе (например, установить группу крови). Частные признаки в основном характеризуют свойства отдельных деталей конкретного объекта, позволяют его выделить из группы однородных и идентифицировать (детали объекта, образовавшиеся при его изготовлении, эксплуатации, ремонте, элементы папиллярного узора фаланги пальца руки человека).

В зависимости от того, какие стороны свойств идентифицируемого объекта характеризуют, их подразделяют на признаки внешнего (отражающие внешнее строение объекта, например, его форму, размер, материал) и внутреннего строения (отражающие внутреннее строение объекта - состав, структуру...).

Можно выделить количественные (определяются численными величинами - размер следа обуви, количество нарезов каналов ствола пистолета) и качественные (информационная характеристика объекта, например, цвет, форма) идентификационные признаки.

В зависимости от степени отображения в признаке сущности характеризуемого им объекта идентификационные признаки делятся на необходимые (характеризующие сущность объекта, например, калибр огнестрельного оружия) и случайные (образованные, например, в процессе эксплуатации).

В необходимых признаках отображаются такие важные свойства идентифицируемого объекта, без которых он не был бы тем, что он есть. Например, к числу необходимых относятся признаки внешности человека, именуемые собственными и являющиеся его неотъемлемыми свойствами и присущими человеку от рождения (общефизические, анатомические и отчасти функциональные). Именно эти признаки прежде всего и формируют индивидуальный образ человека.

Случайными же являются те признаки, которые не затрагивают сущности объекта; например, конкретного человека. К ним можно отнести особые приметы. Они могут быть результатом действия закономерных (врожденные аномалии) и случайных (шрамы, следы ожогов и т. д.) причин.

Идентифицируемым признакам в силу самого различного рода причин (особенностей механизма взаимодействия неживых объектов, ситуационных факторов человеческого поведения и т. д.) присущи изменчивость и вариационность. Эти особенности наиболее ярко проявляются, например, в почерке человека. Так, отдельные признаки почерка могут меняться в зависимости от приспособления пишущего к различным жизненным ситуациям (деловое официальное письмо, небрежная лекционная запись и др.). Учет при идентификации такого рода обстоятельств имеет важное значение для формирования правильного вывода о наличии или отсутствии тождества.

Самые различные по объекту и инструментально-аналитическому обеспечению идентификационные исследования имеют общую структуру и методику. Все они осуществляются в определенной последовательности решения промежуточных задач (этапы, стадии, циклы), все они используют однотипные приемы сравнительного исследования, все они руководствуются общей стратегией индивидуализации и подчиняются общим принципам оценки достоверности и доказательственного значения выводов.

Простой акт идентификации, как разновидности распознавания, осуществляется в следственной, оперативной и судебной идентификациях. Решение сложных идентификационных задач, требующих специальных знаний, применения исследовательских методик, технологий, осуществляется в рамках производства судебной экспертизы. Поэтому наиболее наглядно этапность и стадийность процесса идентификации представлена в судебно-экспертном исследовании.

Сопоставление - визуальное восприятие совпадающих и различающихся особенностей каждого из сравниваемых признаков, выявленных в процессе их раздельного исследования. Совмещение производится путем линейного соединения оптических, фотографических, компьютерных или иных изображений сравниваемых объектов, разделенных предварительно на части (фрагменты). Наложение - метод, применяемый в отношении прозрачных изображений сравниваемых объектов, изготовленных в одном масштабе.

Выводы могут быть категорические, вероятные; альтернативные, однозначные; условные, безусловные; утвердительные, отрицательные; ассерторические (о возможности связи между предметом и признаком), аподиктические (о необходимости связи между предметом и признаком) и о долженствовании; вывод о невозможности решить идентификационную задачу.

При оценке этих выводов следователи должны иметь в виду, что в процессе доказывания установленными фактами при идентификации считаются только данные, содержащиеся в категорических выводах. Вероятные выводы имеют главным образом поисковое и ориентирующее значения. В процессе доказывания их не следует отбрасывать, но использовать только осторожно и очень продуманно, сочетая с другими установленными по делу обстоятельствами. При оценке результатов проведенного идентификационного исследования следует исходить из оценки:

Криминалистика как стройная система научных положений, изучающая закономерности формирования следовой информации, её выявления, собирания, исследования, использования в процессе раскрытия и расследования преступлений, существует далеко не во всех странах, "...обширный конгломерат научных знаний, используемых в настоящее время на Западе в сфере правосудия и борьбы с преступностью, не оформлен в качестве академической науки и представляет чисто прикладную отрасль знания, не имеющую собственной теории, методологии и системы".

Несмотря на то, что зарубежом, начиная с 30-х годов IIX века, разрабатываются различные методы идентификации людей и вещей (например, антропометрическая система уголовной регистрации, системы дактилоскопической регистрации), имеются разрозненные техники, методы идентификационных исследований, общая теория криминалистической идентификации как методологическая основа разработки способов, приемов, технологий отождествления в судопроизводстве так и не сформулирована.

Первые разработки в области идентификации были осуществлены Альфонсом Бертильоном, который разработал методику идентификации личности путем измерения тела человека и описания наиболее стойких примет его внешности - словесного портрета. Бертильон и его последователи (С. Оттоленги, О. Дайтигсман, Бальтазар, братья Гюнтер и др.) утверждали, что эксперт не может прийти к достоверному положительному выводу об искомом объекте, его тождество устанавливается вероятностно на основе подсчетов вероятности встречи нескольких однородных объектов. П. Кирк в середине XX века пишет: "Позитивная идентификация основана лишь на очень высокой степени вероятности".

В настоящее время серьёзные исследования в области криминалистики традиционно ведутся, например, в Польше. Вопросам криминалистической идентификации посвящено немало интересных работ польских ученых. Краткий обзор позволяет сравнить изыскания в этой сфере криминалистических знаний.

Понятие криминалистическая идентификация рассматривается западными учеными в двух значениях: в широком смысле криминалистическая идентификация - весь процесс идентификационных исследований, основанный на установлении отношений между идентичными свойствами, проявляющимися в криминалистическом следе и подобным ему сравнительном материале (образце). В процессе идентификационного исследования преобладает метод сравнения.

Криминалистическая идентификация в узком понимании этого слова - положительный результат идентификационных расследований. Так, Мариуш Кулицки пишет, что "в криминалистике термин "идентификация" понимается двояко: как процесс, направленный на установление личности или предмет на основе фрагментарных данных, а также как результат этого процесса".

Анджей Шварц и Хуберт Колецки подчеркивают: "Идентификация является суждением, основанным на результате сравнительного исследования, проводимого при использовании образца, и только такого сравнительного исследования, в результате которого подтверждена идентичность черт образца и доказательного следа. Решение идентификационной задачи связано с анализом полученных результатов, ведущему к утверждению (категорическому или вероятностному), что сравниваемый след, сравниваемый материал происходят от того самого объекта (либо созданы этим объектом) или принадлежат к этой самой группе (классу) объектов. Такой же точки зрения придерживаются Ян Видацки и Ежи Конечны - "идентификация - это подтверждение тождественности, идентичности".

Другая группа ученых утверждает, что результат идентификационных исследований может быть как положительный (категорический, некатегорический) так и отрицательный (категорический, некатегорический), которые одинаково значимы в дальнейшем расследовании.

Тадеуш Ханаусек считает, что "криминалистическая идентификация это высказанное на основе сравнительных исследований суждение, в котором утверждается, что указанный предмет (лицо, вещь, останки и т.д.) или обладает таким же самыми особенностями, как предметы, принадлежащие к указанной группе и потому может быть причислен к этой группе, или обладает теми самыми свойствами, которые имеет только один предмет (лицо, вещь, останки и т.д.), и поэтому может быть принят за этот предмет относительно его часть или последствие действия этого предмета". Из этого высказывания явствует, что установление групповой принадлежности он относит к идентификационным задачам.

Так, для обозначения исследований, не ведущих к идентификации объекта, от которого остаются сравниваемые следы, а производимые исключительно для установления или исключения их однородности, А. Шванц и Х. Колецки предлагают использование термина "группификация" (установление совпадения свойств групповых следов) отличая его от термина, напрямую связанного с отождествлением объекта по его следу, "индивидуализация" (установление совпадения единичных следов).

Дискуссионным представляется толкование термина "индивидуализация". З. Чечот и Т. Томашевски считают, что в современной криминалистике по отношению к введению новых методов расследования и технических усовершенствований, именно в области биологии и серологии, физики и химии, все более проявляется процесс перемещения групповой идентификации в сторону идентификации индивидуальной. Этот процесс, который можно было бы назвать индивидуализацией, так как в некоторых случаях в состав установленного класса объектов может входить только несколько или исключительно один практический элемент. В западной литературе также используется термин "классификация", относящийся к определению свойств групповых объектов, например, при физико-химических исследованиях различных субстанций, тогда как индивидуальная идентификация объекта на основе оставленного им следа определяется как "индивидуализация".

Гражина Кенджерска среди идентификационных исследований выделяет "идентифицирующие исследования", целью которых является определение, чем является объект, оставляющий след (например: кровью, наркотиком), и "сравнительные исследования", направленные на поиск ответа, от какого объекта исходит след (например: исходят ли следы папиллярных линий от определенной личности).

Когда объект, от которого остаются следы, зафиксированные в нескольких местах происшествия, недоступен, производится сравнение между самими следами (без использования сравнительного материала). Целью таких расследований является установление, происходят ли следы от того самого объекта и обладают ли теми же самыми свойствами. Положительный результат таких сравнительных исследований позволяет сравнивать и связывать между собой разные происшествия посредством утверждения, что действовали те же самые люди (например: в результате сравнения следов папиллярных линий) или использовались те же самые (идентификация индивидуальна) или такие же (идентификация групповая) инструменты или вещества (например, в результате сравнения следов огнестрельного оружия на гильзах или определения взрывного вещества).

Предметом криминалистической идентификации являются личности (подозреваемые в совершении преступления, жертвы преступления свидетели, различного рода предметы и приспособления (например, ключи, огнестрельное оружие, обувь, перчатки, машины), вещества (например, наркотики, лаки, легковоспламеняющиеся материалы, стекло, металл, пластик), животные (собаки в случае укуса людей) и растения (пыльца растений на одежде жертвы), которые могут послужить для установления места убийства.

Следы, оставленные выше указанными объектами, могут иметь как форму, формальные особенности (отпечатки папиллярных линий, отпечаток подошвы обуви, царапины, оставленные инструментами, признаки почерка), так и содержание (например, при исследовании рукописного текста интерес представляет его язык), а также состав (при исследовании химических веществ: ядов, наркотиков, взрывных материалов; биологических веществ: крови, волос, выделений, пыльцы растений; запаховых следов). Исследуются и особенности разговоров или других звуков, записанных при помощи магнитофона или другого прибора, а также другие виды следов.

Большая часть идентификационных исследований принадлежит к первому типу идентификаций (идентификация объекта, оставляющего след) и основана на исследовании отношений между следом и сравнительным материалом (взятом от идентифицируемого объекта) с целью утверждения, происходят ли признаки, оставленные в следе, от того самого объекта. Примером такого рода идентификационных исследований является идентификация людей на основе следов папиллярных линий, следов губ, следов ушей, следов зубов, биологических следов, запаховых следов, зафиксированной речи или почерка. К этому виду исследований причисляется также идентификация инструментов на основе оставленных ими следов, идентификация обуви на основе изучения подошв, идентификация огнестрельного оружия на основе следов на патронных гильзах и т.п. Идентификация подобного типа может быть как индивидуальной, так и групповой.

Идентификация объекта, являющегося следом, охватывает главным образом физико-химические и биологические исследования, в рамках которых устанавливается, чем является исследуемая субстанция (вещь). Эти исследования по своей природе исключительно групповые. В рамках этого типа исследований получают информацию, что исследуемый порошок - это амфетамин; жидкость, использованная для поджигания - бензин; коричное пятно - человеческая кровь; а микрослед в виде волокна - хлопчатобумажная нитка белого цвета. Сравнительным материалом основных исследований этого типа являются образцы, отобранные в рамках ранее проводимых экспертных исследований различного типа веществ, и содержатся они в так называемых компьютерных библиотеках.

Иногда важно утверждение, что два или более кусочка (фрагмента) какого-либо предмета (вещи) представляли собой прежде (перед разделением) целостность. Это третья группа исследований, которые принадлежат к механоскопическиму типу и называются исследованиями "на целостность". В них сравнивается структура и формы отдельных элементов, а прежде всего микронеровности, образованные на их краях в результате разделения. Исследования этого типа являются исключительно индивидуальными исследованиями.

В контексте идентификации человека следует еще вспомнить о непосредственной (прямой) и опосредованной идентификации. В рамках непосредственной идентификации проводится прямая идентификация, что значит определенные следы (например, дактилоскопические, биологические, осмологические) позволяют указать человека, от которого они исходят, без дополнительных определений. Опосредованная идентификация, прежде всего, ведет к установлению предмета личного пользования, от которого идет след (например, обувь, рукавички), а затем к человеку, который это использует. В ином случае обязательными являются дополнительные исследования, подтверждающие факт использования определенной обуви конкретным человеком.

а) этап начальной оценки следов под углом их принадлежности к идентификации - анализ самого сравнительного доказательного материала без осмотра сравнительного материала (оценка читаемости, фрагментарности, деформации, аутентичности);

Раскрывая понятие криминалистической диагностики, сразу же отметим, что Белкин Р. С. основной практической предпосылкой формирования теории криминалистической идентификации считал возникшую терминологическую путаница с определением сущности тех родов и видов судебных экспертиз, которые нельзя отнести к числу идентификационных. Это было связано и с классификацией экспертных задач, не имеющих идентификационного характера, которые в литературе и экспертной практике получили неопределенное название неидентификационных. Такое название позволяло лишь отделить эти задачи от идентификационных, но никак не проясняло их сущности и содержания.

По мнению Дубровина А. В. обоснованное выделение теоретических аспектов широкого круга исследований, не решающих идентификационных вопросов, а имеющих самостоятельное направление в судебной экспертизе, можно отнести к периоду конца 50-х, началу 60-х годов ХХ-го века, в это время ведущие советские ученые-криминалисты, учитывая богатый практический опыт, накопленный в такого рода исследованиях, впервые на страницах своих работ попытались обсудить основные теоретические положения и найти подход к решению существующих проблем в этой области знаний.

В некоторых своих публикациях Шляхов А. Р. предлагал раскрыть сущность так называемых неидентификациопных экспертиз путем введения в терминологию понятия "экспертизы факта", в данном случае факта либо его отсутствия". Он утверждал, что "сравнительного исследования не проводится и случаях, если перед экспертизой поставлена задача выяснения сущности факта. В свою очередь Терзиев Н. В. и Ароцкер Л. Е. также предлагали выделять неидентификационные исследования, указывая, что предметом криминалистической экспертизы является не только идентификация и ссылались при этом на такие случаи, как решение вопросов о дистанции выстрела, определение системы оружия, марки автомобиля, установление механизма образования следов, выяснение состояния механизма взломанного замка и др.

Ароцкер Л. Е. один из первых сформулировал задачи неидентификационного исследования, приведя определенную систему решаемых вопросов, применительно к конкретным видам криминалистической экспертизы. В конце 60-х годов, в период активного привлечения в судебную экспертизу методов аналитической химии, стали выделять так называемые классификационные исследования, которые не устанавливали тождество единичного материального объекта, а были направлены на определение его природы, происхождения, отдельных свойств или назначения.

В 1972 г. Снетков В. А. в своей статье "Проблемы криминалистической диагностики", предложил неидентификационные исследования именовать диагностическими и сформулировал понятие "криминалистическая диагностика", под которой понимал "учение о закономерностях распознавания криминалистических объектов по их признакам". Данное предложение не сразу было признано. В это время некоторые авторы по-прежнему использовали термин "неидентификационные исследования" в отношении задач, которые Снетковым В. А. именовались диагностическими.

Термины "криминалистическая диагностика", "диагностические экспертные задачи", "диагностические экспертизы" постепенно вошли в научный и экспертный обиход. Считая, что традиционное деление экспертиз на идентификационные и неидентификационные является расплывчатым, а доводы в защиту этой традиции неубедительны, Винберг А. И. констатировал, что на смену расплывчатому понятию "приходят более четкие и определенные по своим задачам, целям и методам понятия диагностической и ситуационной судебных экспертиз". Термин "диагностика" использовал Петелин Б. Я. применительно к изучению личности в уголовном процессе, об алгоритмах решения диагностических экспертных задач писал Грановский Г. Л. и др. Однако это были лишь наброски теории, главным образом, в их практических приложениях.

Начало фундаментальной разработки проблематики криминалистической диагностики связано с именем Корухова Ю. Г., который в 1983 г. издал методическое пособие для экспертов "Трасологическая диагностика", где изложил свои взгляды на криминалистическую диагностику и сформулировал ряд положений ее теории.

Криминалистическая диагностика позволяет распознать состояние объектов, познать события, явления, процессы. Так, по следам ног можно не только идентифицировать человека, но и судить о направленности его движения, приблизительной скорости, о факте перетаскивания тяжести, о передвижении в темноте. По следам взлома судят не только об использованном орудии, но и о способе взлома, о навыках лица, его физической силе, затраченном времени и т. п.

Слово "диагностика" греческого происхождения и означает распознавание, определение. Каждый из этих терминов, не являющихся синонимами, способен охарактеризовать один из аспектов этого сложного процесса. Так, распознать - значит узнать по каким-либо признакам. Но, как справедливо указывают В.А. Образцов и В. Д. Корма, "любое диагностирование есть распознавание, но не каждое распознавание есть диагностирование. ... Под криминалистическим диагностированием следует понимать решение не всех подряд, а лишь строго определенной группы распознавательных задач". Определить - с точностью выявить, установить, раскрыть содержание чего-либо. В самом общем понимании диагностика позволяет установить состояние исследуемого объекта, его соответствие или несоответствие норме, эталону; выделить логическую схему "причина -- следствие"; систематизировать и описать причины изменений, трансформаций исследуемого объекта; определить возможные состояния; оценить возможные последствия.

Основой для диагностических исследований служат такие принципы, как: принцип ключевого звена - необходимо определить приоритетные, решающие, наиболее существенные факторы, процессы, оказавшие влияние на исследуемый объект; принцип системности, предполагающий всестороннее, взаимосвязанное изучение элементов структуры исследуемого объекта, объекта и среды, в которой он существовал; принцип причинно-следственного соответствия - выявление всех причинно-следственных связей, определение их целенаправленности.

Диагностика - определение состояния системы, предмета, явления или процесса посредством реализации комплекса исследовательских процедур с целью установить "диагноз" и дать заключение о количественных и качественных характеристиках исследуемого объекта.

Суть криминалистической диагностики заключается в распознавании события, явления, процесса по их отображениям в материальной обстановке. Но в отличие от криминалистической идентификации распознаются признаки не самого объекта, а признаки состояния объекта исследования в конкретный период времени. Информативными будут признаки по которым можно установить механизм следообразования следов и условия их возникновения.

Криминалистическая диагностика может быть определена как частное криминалистическое учение и как процесс диагностического исследования. Криминалистическая диагностика, как учение, представляет собой систему научных положений (о предмете, методах, научных основах, принципах познания и диагностической деятельности, понятийном аппарате, классификациях), на основе которых разрабатываются средства, приемы, рекомендации, технологии установления состояния различных попадающих в орбиту уголовного судопроизводства объектов, в котором они находились в момент, когда происходило проверяемое событие, и которое требуется установить в процессе расследования уголовного дела.

Криминалистическая диагностика, как процесс исследования - комплекс познавательных процедур реализуемых с целью определения актуального фактического состояния криминалистически значимых материальных объектов, материальных комплексов, явлений или процессов и дачи заключение о количественных и качественных характеристиках исследуемого объекта, обусловленных механизмом совершения преступления. Итогом диагностического исследования будет заключение, содержащее "диагноз". Этот "диагноз" можно типизировать следующим образом: 1. Установление отклонений от нормы, эталона; 2. Определение принадлежности исследуемого объекта к классу, роду, виду объектов; 3. Оценивающий объект как уникальное сочетание признаков, когда нет базовых эталонных параметров.

Диагностические исследования по определению свойств и состояния объекта позволяют не только определить его фактическое состояние, но и выявить прошлое состояние объекта, а также выяснить последовательность образования следов и с учетом этого определить очередность действий преступника.

Научно-методологическим основанием криминалистической диагностики является так называемая теория причинности, основными понятиями которой являются "причинность" и "детерминизм". Причинность - определенное внутреннее отношение между явлениями, такая их связь, при которой всякий раз за одним явлением следует другое. Детерминизм - учение о взаимосвязи и взаимной определённости всех явлений и процессов, доктрина о всеобщей причинности.

Все вещи в мире состоят в причинных связях. В основе понимания причинности лежат три принципа: 1. Принцип универсальности причинности, в соответствии с которым каждое событие имеет причину; 2. Принцип единообразия - одинаковые причины всегда производят одинаковые следствия; 3. Принцип необратимости причинно-следственной связи во времени.

Между причиной и следствием может быть жестко детерминированная связь (категоричная), и стохастически детерминированная связь (вероятностная). В системе, где есть свободная воля человека, принимающего решение и реализующая план действий, следует учитывать стохастический характер детерминированности причин (выводы таких диагностических исследований являются ориентирующими).

а) установление пространственной структуры обстановки преступного события (где, в какой обстановке произошло преступление, каково точное место столкновения транспортных средств, какие из имеющихся следов относятся к совершенному преступлению и т. п.);

б) установление механизма отдельных этапов (стадий) события (направление и характер взлома преграды, взаимное положение транспортных средств в момент столкновения, способ изготовления фальшивых денежных знаков и т. п.);

в) определение вещественной структуры обстановки места происшествия (каковы свойства и состояние объектов этой обстановки, в какой мере они могли обусловить механизм преступления, выбор орудия преступления, оставить следы на преступнике и его одежде, обеспечить скрытность преступления и т. п.);

г) установление временных характеристик преступного события (когда оно произошло, сколько времени могло потребоваться для его совершения, в какой последовательности совершались действия, какие следы возникли раньше, а какие позже и т. п.);

д) определение свойств действовавших объектов (лиц, орудий, транспортных средств), их количества, характера функционирования (сколько было участников преступления; обладало ли лицо, совершившее взлом, профессиональными навыками, какое оборудование и навыки были применены при изготовлении огнестрельного оружия или взрывного устройства; исправно ли транспортное средство и если нет, то в какой связи неисправность находится с ДТП и т. п.);

е) ретроспективное исследование причинно-следственных связей (какова причина пожара, что могло явиться причиной выстрела без нажатия на спусковой крючок, имеется ли причинная связь между определенными действиями и наступившими последствиями, могла ли быть причиной ДТП техническая неисправность, установленная при экспертизе транспортного средства, и т. п.);

з) установление в целом механизма преступного события. Эта задача представляет собой интеграционное диагностирование многих из приведенных выше факторов, являясь по сути своей ситуационным анализом всего события как системы действий. Для ее решения необходимо изучить и использовать все виды информации: личностной - об участниках события; вещной - о предметах отражаемых и отражающих; операционной - о механизме действий, их условиях, обстоятельствах;

к) установление криминогенных факторов, составляющих элементы причин и условий преступного события (какие обстоятельства способствовали или могли способствовать его совершению; в какой обстановке может произойти аналогичное преступление; обеспечивает ли конструкция замка его надежность, может ли он быть открыт подобранным ключом, отмычкой; какие несовершенства документов способствуют их подделке и др.).

С учетом изложенного предмет криминалистической диагностики можно определить как исследование свойств и состояния объекта (ситуации) с целью установления происшедших в нем изменений, определение причины этих изменений и ее связи с совершенным преступлением.

Характерным отличием диагностики от идентификации является то, что при идентификации проверяемый объект всегда существует материально, а при диагностировании этого может и не быть. Например, "место нахождения стрелявшего", фигурирующее в качестве объекта исследования, было как таковое в момент прошлого события, во время выстрела. Этой ситуации к моменту диагностирования уже нет, что обусловливает необходимость реконструкции, моделирования.

Таким образом, диагностируемый объект - это устанавливаемое условие (предмет, ситуация, факторы, механизм события, состояние), а диагностирующие объекты - это материальные носители признаков, отображающих свойства (систему свойств, признаки, комплексы признаков) и воздействие на них определенных условий происшедшего события.

Вывод: Криминалистическая диагностика имеет большое значение для решения ряда следственных задач. Так, результаты диагностических исследований способствуют выдвижению версий, планированию следственных действий для её проверки. Помогают организовать розыск, определить направления поиска новых доказательств.

Оставить комментарий © Copyright Воронин Сергей Эдуардович (vorona64@inbox.ru) Размещен: 04/09/2017, изменен: 04/09/2017. 188k. Статистика. Статья: Политика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Учебное пособие по криминалистике для студентов юридических ВУЗов.

Воронин Сергей Эдуардович : другие произведения.

Криминалистика: практикум