Когда я поступил на работу шлифовщиком на Оренбургский завод свёрл в 1968 году, то я понятия не имел, что такое шлифовщик и как вообще делаются свёрла. В отделе кадров меня ещё спросили, кем я хочу там работать. На что я даже не знал, что ответить и меня направили туда, где требуется рабочая сила, то есть во второй цех. Цех этот был основной и из него поступали на склад готовые свёрла. В нём-то мне и предстояло работать. И поставили меня учеником шлифовщика к Саталкину, дяде Саше. Станок был был самый старый и самый грязный на участке шлифовки. Работа заключалась в том, чтобы шлифовать сваренные цилиндры из двух сортов металла, который покороче на хвостовик и который длиннее на рабочую часть будущего сверла. Диаметр заготовки был изначально примерно 15 мм, а после ряда шлифовок он становился 12,5 мм. Приходилось шлифовать в три прохода. Вся эта операция называлась сырая шлифовка. Вокруг станка стояла туманом водяная пыль, так как снималось много металла и был сильный нагрев. Соответственно и в шлам уходило много металла, смешанного с абразивом. Приходилось раз в три дня чистить станок от накопившейся грязи, а то не оставалось места для охлаждающей жидкости. Две недели я был учеником и вертелся как заведённый. Я специально попросил дядю Сашу, чтобы он поменьше работал сам, а побольше мне указывал, что делать. И это дало свои результаты. Через две недели я стал работать самостоятельно и пошёл в смену. И работал я на этих станках около года. а потом пошёл на повышение и перешёл на работу шлифовщиком свёрл. Работал я на этом же участке, но станки были более совершенные. Конечно, они были такие же старые и грязные, но были посовременнее и оснастка была предназначена для более точной работы.
[]
Принцип работы был тот же, но так как шлифовались закалённые свёрла, то необходимо было соблюдать конус шлифования и чистоту поверхности. Про точность размера я уж и не говорю ( 0 - -1,5 сотки ). После нашей операции свёрла затачивались и клеймились. И всё, на склад. И так я работал десять лет и за это время я внедрил шлифовку без обдирки и стали мы делать за смену в два раза больше свёрл, но конечно, нас на этом деле не поощрили, а наоборот снизили расценки и получать мы стали не в два раза больше, а только процентов на двадцать. И когда в 1980 году меня вызвала к себе наша начальница Хромова, тётя Тая, а мы с ней были в очень хороших отношениях и предложила мне перейти работать на другую работу, а именно наладчиком на новые станки голландского производства фирмы "Gefra", то я сразу согласился, потому что на старой работе мне было уже давно скучно. Когда эти станки поступили на завод, то в Москву послали на учёбу электрика Морозкова Евгения и инженера Платонова Михаила. Не знаю чему там научился Мишка, но Женя изучил не только электрические схемы, но даже кое чего стал понимать и в электронике. В последствии, в основном он и ремонтировал станки по электричеству. А когда я появился на участке, где расположили новые станки, то там был только один шлифовщик Фахрутдинов Ренат. Он очень не охотно и с чувством превосходства показал мне как работают эти совсем ещё новые станки. На этом он посчитал свою миссию выполненной и удалился за стол читать учебники, он учился в вечернем институте. И я стал осваивать станки Спибомат V-103, так они назывались, самостоятельно.
[] []
И скоро освоил, но трудов положил я на это не мерено.Чтобы изучить работу станка и его устройство, мне пришлось облазить его и сверху и внутри, но зато через несколько лет я знал эти станки наизусть и мог делать на них, что угодно и даже то, что по паспорту сделать было невозможно. Пришлось даже попросить перевести к нам шлифовщицей фрезеровщицу Тамару Зиновьеву. Она была очень умная и работящая и скоро не только обеспечила нас шлифованными заготовками, но и помогала нам в обслуживании станков. Потому что мои напарники, а к нам присоединили ещё одного шлифовщика, были ленивы и большую часть рабочего времени играли в карты и домино. И так мы работали лет десять, а потом нам купили станки модифицированные. Они были более удобные в работе. но и их было больше. Старых станков было четыре, а новых восемь. Пришлось набирать целую бригаду. Стало нас восемь человек. Но замену себе я так и не нашёл. Были пара человек от которых мог быть прок, но они нашли себе другую работу и ушли, а остальные тупо заряжали, собирали, но хвастались, что они очень здорово разбираются в станках. Но как и прежде мне приходилось перестраивать и ремонтировать станки самому. Даже слесарей я не допускал к ремонту моих станков, слишком сложной для них оказалась работа.
Были у нас в цеху станки для винтового проката с нагреванием ТВЧ / током высокой частоты / и был там наладчик Глебов Валерий. Я периодически подходил к нему, интересовался как станки у него работают. Валера рассказывал, что кроме него на заводе никто не может настраивать эти станки, что они очень сложные и даже при правильной настройке выдают много брака, и показывал целые вёдра брака. И вот однажды он заболел. Начальник производства схватился за голову, что теперь делать. Думал он, думал и приходит ко мне. И говорит, что кроме меня никто не сможет освоить эти сложнейшие станки. Пришлось мне оставить на время своё хозяйство и пойти замещать Глебова на его очень сложной работе. Посмотрел я на станки, полазил в них и понял, что принцип тот же, что и у моих станков и стал их налаживать, и настраивать по своему разумению. Настроил и стал работать. Оказалось, что ничего сложного в них нет и если аккуратно их настраивать, то работают они прекрасно. Приходит ко мне контролёр и просит отдать ей брак на списание. Я показал ей несколько свёрл, на что она очень удивилась и сказала, что у Глебова брак был вёдрами. И я понял, что он специально дурил мозги начальству, чтобы его ценили.
В 2000 году меня попросили съездить в командировку в Ленинград, где в то время жил и работал бывший директор нашего завода Бакаев Владимир Дмитриевич. После приватизации завода его выжили с его места представители криминальной группировки и он взяв свою долю, а она была не маленькая, так как в Ленинграде он построил себе нехилый коттедж в курортной зоне и организовал строительную компанию, которая занималась в большей степени посредническими операциями и имела штат сотрудников. С собой он захватил один станок из тех, что я налаживал и продал его на Сестрорецкий инструментальный завод. Там не было специалистов по этим станкам, хотя и имелись станки ,,Гефра,, старого образца. И вот он договорился с нашими начальниками, чтобы послали туда меня для пуско-наладочных работ. Я выяснил условия и они мне подошли. Вскоре я полетел на самолёте в северную столицу. В аэропорту меня встретил сам Бакаев и на его машине ,,AUDI A4,, мы поехали в Сестрорецк.
В Сестрорецке он устроил меня жить в общежитие политехнического техникума в отдельную комнату. Ну, слава богу, хоть так. Дал мне на расходы 1000 рублей на расходы и наказал, чтобы я не экономил, а как закончатся ещё даст. В то время зарплата у меня на заводе была чуть больше 2000 рублей. На другой день он заехал за мной и мы пошли на Сестрорецкий инструментальный завод. А там, оказывается, все были в отпусках. Так что пришлось мне идти гулять и тратить деньги, а Бакаев остался договариваться, чтобы хоть кто-нибудь пришёл на работу и открыл нужный нам цех. И так я прогулял дня три, пока не нашли технолога цеха, который открыл нам инструментальный цех. Он сразу предупредил, что там никакого инструмента нет и он не знает, чем я буду работать. На что я ответил,
- Ты открой, а я уж найду то, что мне надо. Цех ведь идентичен нашему и я знаю, что и где может находиться.
Он здорово сомневался в моих словах, но цех всё же открыл.
Когда я увидел свой бывший станок, то даже малость ошалел. Он был установлен, нарушая все законы физики. При работе зона шлифовки заготовок охлаждалась специальной жидкостью и затем перекачивалась обратно на дальнейшее использование. Так здесь жидкость вместо того чтобы свободно переливаться в центрифугу для очистки и перекачки в станок, должна была течь вверх. Вот это у них специалисты. И когда я показал это технологу, он сначала не поверил и даже выказал своё недовольство, но когда увидел всё своими глазами, то просто обалдел. А когда я пошарил по стеллажам и нашёл нужный мне инструмент, он окончательно поверил в мои способности и больше мне не возражал, а только успокаивал меня, чтобы я не ругался на их безобразия. Станок я конечно собрал и даже пустил временно, до тех пор пока они не переделают систему охлаждения. Собрали комиссию и приняли мою работу и готовые свёрла размером в 1 мм. Кстати, производительность у них в цеху была в десятки раз меньше нашей, но зато зарплата была выше нашей.
А потом я вернулся на свою работу и оставался на ней до самого закрытия завода. А вот почему его закрыли, это целая история. Оренбургский завод свёрл всегда был передовым среди заводов его профиля и продукция его пользовалась большим спросом. Когда наступила эра приватизации наше долбаное ельцинское правительство много предприятий приватизировало, которые и без этого работали нормально. Так было и с нашим заводом. Контрольный пакет акций захватила криминальная компания, которая набрала приватизационных чеков по тюрьмам и, когда объявили, что завод стал ЗАО, то тут и вынырнул лидер бандитской группировки некий Лебедянский, кличка "Лебедь" и завод стал скатываться к своему концу. Стали закупать ворованный металл и химикаты. И качество стало стремительно падать. И в 2005 году завод закрыли и его территорию отдали в аренду торговцам. Рабочие и служащие стали лишними и все были уволены.
И пошёл я в люди. Сначала устроился на машзавод фрезеровщиком, но там меня обманули с зарплатой и я ушёл на завод Гидропресс. Там тоже стал работать фрезеровщиком. Работа эта мне понравилась и я старался как можно лучше осваивать азы мастерства и у меня многое стало получаться, но в феврале 2007 года я сломал, стоя у станка лодышку, нога подвернулась на сломанном деревянном трапе, и более трёх месяцев я болел, а когда вышел на работу, то не смог полноценно работать и уволился. Окончательно вылечившись я опять пошёл на машзавод. На этот раз меня пригласил туда мой бывший мастер, пообещав хорошую зарплату, и я доработал там до пенсии. Вот и всё. А что было со мной на пенсии читайте фантастические рассказы под общим названием "Хроника попаданца в 1972-й год".