Воронецкий Александр Васильевич : другие произведения.

Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Работа геологов сложна, трудна и интересна. Каждый по своему и как правило по разному объясняет то, что увидел в маршруте, нашел в образце породы, в пройденной канаве и вообще во всем, что попало ему на глаза. Но умеет выслушать товарищей, и не без споров и сомнений в итоге принять общее решение, даже если не со всем в нем согласен. Так и наши герои - работают на небольшом участке, где есть проба с повышенным содержанием золота, и у каждого свое мнение, чем дело закончится. Пока споры, сомнения, и...неопределенность. А рядом чрезвычайное происшествие: недалеко от поселков горняков и партии инкассаторская машина сталкивается со встречной без номеров. Которая сгорает, а ее пассажиры с похищенными деньгами исчезают. Их - двоих - мельком видел путевой рабочий, когда те перебирались через железнодорожную насыпь. Милиция перекрывает все дороги и начинает расследование. Геолог Юра и его друг, механик партии Евдоким, из чистого любопытства посещают место аварии, и убеждаются, что она не случайна - инкассаторскую машину ждали. Они начинают собственное расследование, а как оно проводилось и чем кончилось - вы узнаете из книги.
  
  
  ИНОЙ ЖИЗНИ ДЛЯ СЕБЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ!
  
   Книга шестая.
  
   НИКОГДА НЕ БРОСАЙ НАЧАТОЕ!
  
   Часть первая.
  
  На вопрос о профессии, я по молодости гордо выставлял грудь вперед:
   "Геолог!"
  И что? Не космонавт же, и не марсианин. Потому улыбались единицы - все ж романтик, не от мира сего. А большинство в сомнении качала головой, кое-кто и усмехался с презрением: нашел чем гордиться - по горам бегать, на жизнь ногами зарабатывать!
   Чушь полная! Бегать! Да через десять метров мне нужно нагнуться, отколоть образец, сравнить с уже просмотренными - не дай бог пропустить породу новую; отметить наблюдаемые изменения и разглядеть какими процессами; оценить значимость встреченных разломов и их проследить, и т.д. и т.п.
  Так что бегать не получается, приходится ползать, причем хаотично, как молекула в броуновском движении. И за день от первой точки наблюдения до последней набирается от трех до десяти км. и 200-300 приседаний. Плюс в голове постоянное присутствие видений геофизических карт - магнитки, радиометрии, гравики, иногда сейсмики и электроразведки. Представляете, какой в ней уже компот, даже без учета текущих наблюдений? Выходит, что кормят не ноги, а голова.
  Если она со всем справляется, лет за десять можно найти значимый объект - месторождение. Не в одиночку конечно, а в составе поисковой группы. А сколько год за годом надежд и ожиданий этого объекта, сколько адреналина! Неудивительно, что появляются причуды, можно сказать мистического характера.
  Слышали о древних рудознатцах? Когда человек с вербовым прутиком в руках определяет места с рудой, водой, может и еще с чем? Сейчас прутик отошел, пользуются определенным образом согнутой проволокой - "рамкой", с надеждой, что кто-то свыше в нужном месте заставит ее крутануться. Сколько раз и меня соблазняли, водили по проверенным местам, где у коллег по профессии эти "изделия" необъяснимо отклонялись из определяемого силой тяжести положения! Более того - однажды видел геофизическую карту с оцифрованными изолиниями "биоприема"! То-есть, одаренные запредельно, научились и усилие измерять, с каким конструкция из проволоки на их руки действовала!
  У меня не получалось ничего. Меняли рамки железные на медные, алюминиевые, однажды даже на серебренную - бесполезно, в моих руках они подчинялись законам физики и выходить из состояния покоя не пытались. То-есть, загадочная энергия, способная над столь же загадочным объектом под ногами вступить с ним во взаимодействие, и как следствие придать "прибору" импульс движения, в моем теле отсутствовала полностью.
  Получалось, что никакой связи с неведомыми космическими силами у меня нет, а стало быть, и никакой от них пользы. Осознание ущербности в этом вопросе меня огорчило - все геологи верят в фарт, предвидения и предчувствия. И конечно убеждены, что даже при хороших знаниях и отлично работающей голове, без этих составляющих найти и захудалое месторождение невозможно, не говоря о действительно ценном объекте.
  Однако должность старшего геолога, которую я получил точно не за красивые глаза, свидетельствовала, что с делами геологическими у меня как раз все в порядке: группой выявлено несколько рудных проявлений, парочка из которых после разведочных работ превратились в объекты добычи драгоценного металла. То-есть, фарт, предчувствие и предвидение в группе имели место, а следовательно, один из нашей троицы (меня и двух моих главных помощников) без связи с космосом не обходился.
  Подумав, я решил, что им мог быть только Владимир, мой негласный заместитель и главный заводила не только в группе, но и во всей геологической службе. Он то точно подпитывался энергией из космоса, и часть ее трансформировал в понятную энергию земную, заставляющую его постоянно встревать в дела свои и чужие, в разговоры нужные и ненужные, принимать участие во всех общественных мероприятиях как признанный организатор и непревзойденный тамада, и вообще быть во всем и всегда первым. У него и рамка крутилась запредельно, а попытки заметить признаки шарлатанства успеха не имели.
  Приняв как должное, что носитель фарта, предчувствия и предвидения в группе нашелся, я успокоился. Однако в силу своего мерзкого характера - обожал всякие-разные приколы - приятеля и коллегу пытался при каждом удобном случае спровоцировать, на связь с космосом, интересуясь его мнением о появлении и развитии событий, никем в партии не ожидаемых.
  Владимир на "дурацкие" вопросы - по другому их и не назовешь - нисколько не обижался и отвечал столь же прикольно, норовя внести во все долю юмора. Вначале он принимал сосредоточенный вид, задирал вверх голову в сторону солнца и закрывал глаза - устанавливал связь с космосом, затем с минуту (и хватало же выдержки!) выдерживал паузу. После чего с серьезным видом вещал, что ему оттуда нашептали. Часто он угадывал, как событие будет развиваться, и мне приходилось с ним соглашаться - когда эти его космические "подсказки" не противоречили и моему мнению по данному вопросу, исходящему из оценки имеющихся "земных" фактов. Ну для примера. Прошло пол сезона полевых работ, а у нас нет ничего, что можно было бы, пусть и с натяжкой, представить как успех. Правда, впереди была площадка, на которой в отобранных прошлым летом пробах содержание золота достигало десятка миллиграмм, а в одной - пол грамма. Мы, геологи, к этой площадке подбирались, вот я у Владимира и поинтересовался, чем дело кончится. Он принял необходимую для общения с космосом позу, и после минуты контакта, озвучил отнюдь не обнадеживающую подсказку:
  "Можно не напрягаться, нет там ничего серьезного, даже рудопроявления!"
  И я не огорчился: да, исходных данных для рудопроявления маловато, и в этом году мы его не выявим. То-есть, втык обеспечен. Но не так и давно нашей группой уже найден объект, который тянет на месторождение и сейчас разведается подземными горными выработками. А такое событие по статистике случается раз в десять-пятнадцать лет. Следовательно, нам еще предстоит хорошо и долго повкалывать, пока появится что-то действительно ценное.
  Этот вопрос я задавал Владимиру несколько дней назад, а сейчас вырисовывался другой, тоже неопределенный. Дело в том, что партию собралось посетить из города руководство нашего объединения в лице начальника, главного инженера и неизвестного нам деятеля из какого-то химического института. То-есть, приезжали лица, к геологии отношение имеющие в плане субсидирования работ и их технического обеспечения. Если не учитывать непонятного химика. И это вызывало нервозность у всех: зачем высокая комиссия в благополучную партию, в которой объект в настоящее время разведается?
  В подходящий момент, в камералке я и задал нашему экстрасенсу вопрос: что он думает о подозрительном визите.
  Владимир подошел к окну, где солнце попадало в поле зрения, и осуществил обычную манипуляцию контакта с космосом, которую я и Паша постарались не нарушить словами или движением - очень было интересно, что ему нашепчут. Нашептали чушь полную:
  "Денег много поимеешь", - "обрадовал" меня с ехидной улыбочкой, - "наверное, премию дадут, за наш объект, который сейчас разведается!" - последнее была точно отсебятина, раз началась со слова "наверное".
  "Значит, и нам перепадет малость!" - с оптимизмом озвучил Паша свою надежду. На что экстрасенс с серьезным видом персонально для него уточнил:
  "Не мечтай, нам с тобой шиш с маслом, а не деньги! Шефу (это мне) счастье светит, и никому больше!" - осмотрел меня с ног до головы, - "Вот так всегда: как вкалывать - все вместе, а как денежки - так врозь!"
   "Не болтай чепуху", - посоветовал предсказателю, - "премию если и дадут, то всему геологическому цеху. Уж нас всех не обойдут точно!"
  "Ты попросил - я свое видение выложил. Один деньги поимеешь!" - и хитренько глянул на Пашу, который опустил голову и прискорбно вздохнул, приняв откровения приятеля за чистую монету. Я конечно улыбнулся, считая бодягу насчет денег ответным приколом Владимира, но для душевного спокойствия впечатлительного Паши, пообещал премией с ребятами поделиться во всех случаях. И мы разговор закончили, а через пару минут разбежались по домам.
   О предсказании экстрасенса я и забыл, как только открыл калитку в огород возле дома - за ней улыбаясь чуть ли не по человечески, радостно крутил остатком купированного хвоста мой преданный друг и общий любимец семьи.
  "Дождался наконец?" - обрадовал Чапу даже такими словами, и он по установленному ритуалу побежал впереди меня к крыльцу, зная что уже на нем обязательно пройдет более тесный обмен любезностями.
  Через минуту мы сидели рядышком на одной ступеньке, я трепал лохматика за морду, почесывал за ушами, а он то лизал мне лицо, то прятал мордашку под руку, и радостно повизгивал. Потом вместе посетили душ, окунулись в семейном микробассейне. Дальше до ночи он не отходил от меня ни на шаг.
  
  Прошло не так много дней, и предсказание экстрасенса сбылось в деталях: я держал в руках сумку, полную купюр различного достоинства в пачках банковской упаковки. Правда, сумка мне не принадлежала, но все равно - как после этого не поверить в потусторонние силы?
  
  
  Насчет денег я не поверил, но призадумался о другом: визит больших начальников заставлял и геологов предусмотреть все, что бы убедить их в успешности проводимых работ. А у меня в группе пока ничего, кроме пробы с пол граммами золота. И получалось, что прямо сейчас нужно начать с этой пробой разбираться. А что дело не терпит отсрочки и с начальством лучше не шутить, интеллигентно напомнил и главный геолог партии Игорь Георгиевич:
  "Не забыл, как с Московским гостем разговаривал, и что он мне приказал?" - это о не так и давнем инциденте, случившемся в городе, на защите перед министерской комиссией планируемых партией объемов геологических работ.
  "Такое буду всю жизнь помнить!" - расплылся я в улыбке, потому что инцидент касался меня и показал порядок мышления чинуши большого ранга. Не знаю с какого перепуга, но взбрело тому в голову выслушать не начальника партии и главного геолога, а меня, непосредственно руководившего работами на перспективном рудопроявлении. То-есть, попал я под руку, но толково объяснил, как и какими объемами будем изучать выявленный объект. И все было хорошо, пока под занавес этот начальник меня не огорошил:
  "Дай слово, что доведешь до месторождения!" - и удостоил взгляда, не оставлявшего сомнения, что я должен тут же поклясться именем матери и месторождение родить, даже если его нет и я не могу этого сделать по причине определенной половой принадлежности.
  "Ручаться за месторождение не могу, но до реального объекта, каким окажется, доведу точно!" - а как по другому я мог ответить, не имея для этого никаких данных?
  "Все!" - большой начальник повернулся к Игорю Георгиевичу, - "Сегодня чтобы понизил этого парня до простого геолога!" - ткнул пальцем в мою сторону, - "Он не верит в месторождение, значит и не найдет его никогда!"
  Я непроизвольно начал расплываться в улыбке - работы мне поубавится! Но увидел, как Павел Петрович, начальник партии, из-за спины чинуши делает знаки, что бы я заткнулся и не вздумал ляпнуть еще что-то, пока развивается тема моей полной профнепригодности.
  Конечно, дело пустым трепом и осталось, никто меня в должности не понизил и понижать не собирался. Но с недельку геологи посмеялись, а меня с тех пор при подобных говорильнях Игорь Георгиевич предпочитал держать подальше, потому что в отдельных случаях объективное мнение кое до кого лучше не доводить. Вот так-то.
   * * *
  На следующее утро наша троица катила для совместного маршрута к месту отбора этой самой пробы, в разведку, без которой нормальную работу начинать нельзя.
  После долгого бездорожья, наконец добрались. Вылезли из машины, осмотрелись. На первый взгляд ничего приятного: лощинка, до двухсот метров шириной, между двумя удивительно ровными гребнями пород черного цвета, разглядеть за которыми что-либо уже не получалось. Гребни, свободные от растительности, блестели под солнцем, пространство между ними заросло пожухлой травкой.
  "Мрачное место", - оценил энергоноситель, не удосужившись согнуться и поднять с земли кусочек породы для осмотра, - "даже саксаул не растет, в обед посидеть в тени негде!"
  Паша проявил заинтересованность - поковырял молотком под ногами:
  "Делювий, до коренных без БКМа и канав не доберешься", - заметил с удовольствием, будучи большим любителям ковыряться в этих самых канавах и дудках. Причем обычно дольше, чем требовалось для дела.
  "Быстрей начнем - быстрей кончим!" - Владимиру уже надоело обозревать окрестности, - "А делать здесь нечего, только время зря потеряем!"
   Я молча глянул на пессимиста, с легкой усмешкой: мол, помню его космическую подсказку, что даже рудопроявления не будет, стало быть и напрягаться не стоит. Но не поддержал его словом, дабы впечатлительного Пашу, уже проявившего какую-никакую заинтересованность, лишний раз не охлаждать, не отвлекать от дела отрицательным прогнозом.
  "За мной давайте", - предложил ребятам, и пошагал к ближнему гребню, к блестящим под солнцем единственным в пределах видимости скальным выходам коренных пород.
  Для начала взобрались на верх гребня - оглядеться пошире. Вдруг за ним выходов коренных пород побольше, а травы и суглинков поменьше? Надежда не оправдалась - за гребнем та же ровнятина, что и в лощинке, а по ней от опасных гостей со всех ног летело стадо сайги голов в десять. Уже хорошо - успел подумать, пока Паша прицеливался из молотка, - золота если и нет, то живность водится.
  "Пух!" - выстрелил коллега из рабочего инструмента, и повернулся ко мне, как к носителю пагубной страсти к охоте, - "Видишь, шашлык убегает?"
  "Упал один", - подыграл приятелю, на что другой, законченный, как сейчас говорят - гринписовец - нелюбезно заметил:
  " Вы в сайге только шашлык и видете! Бедные животные!"
  Вот она, двойственная натура! Говорит одно, а шашлык в любых компаниях вниманием не обделяет! И всегда участвует в его приготовлении!
  Я улыбнулся, получив удовольствие от незапланированной встречи с местными бегунами, и запомнил направление, в котором они предпочли от нас смыться - на случай, если надумаю вернуться сюда с ружьем. Теперь можно приступить к делу:
  "Посмотрели - и хватит, пора камни колотить!"
  При внимательном изучении гребень оказался дайкой основного состава, вмещающие ее породы - зеленые песчаники, без следов изменения процессами рудными или предрудными.
  Коллеги размялись, постучав молотками, но наблюдаемое оптимизма ни у кого не прибавило - золота здесь не было точно, как Владимир и предсказал, а сейчас это предсказание подтверждал хмыканьем и ехидными улыбочками.
  Проба с пол граммами золота отобрана в середине лощинки - повел ребят туда. Теперь под ногами появился почвенно-растительный слой, а под ним суглинки (песочек) с редкой щебенкой тех же основных пород и зеленых песчаников, без радующих глаз пятен ожелезнения, осветления, ноздреватых текстур и других признаков рудного процесса. Ситуацию, не противоречившую его предсказанию, Владимир не пропустил, и тут же прокомментировал:
  "Пока мура, золотом не пахнет!" - обернулся к Паше, с надеждой на поддержку, - "А ты что думаешь?"
  Мог и не спрашивать! Паша у нас не такой скорый на выводы, ему сказано "давай" - он и будет "давать" до победного конца, до тех пор, пока вверенная ему площадь не будет исхожена, простукана молотком, запредельно вскрыта канавами и дудками БКМ. И только после этого может и скажет, что золота наверное нет, но что одну скважину, заверочную, пробурить не помешает, на всякий случай. Вот такой он, наш работяга. И с моей стороны главная задача - его вовремя остановить, не допустив превращение изучаемой территории в непригодное для любой жизнедеятельности пространство, по которому "Мамай прошел", а выводы насчет золота - есть оно или нет - сделать самому. Понятно, что на вопрос коллеги Паша пожал плечами и не ответил. Владимир вздохнул с нескрываемой досадой, и переключил избыток энергии на меня:
  "С ним понятно", - то-есть с Пашей, - "думает так быстро, как черепаха ползает", - успел со вступлением, на что наш трудяга неожиданно бодро отреагировал:
   "Зато у тебя они порхают, как воробьи на куче дерьма!"
  Я оторвался от планшета, удивленный невиданной словоохотливостью признанного молчуна, и заметил, что Владимир от него отвернулся, озадаченный услышанным. Конечно не сомневался, что не более, чем через пол минуты, вопрос Владимиром будет мне все равно задан, а поэтому малый резерв времени постарался использовать с толком: через пятнадцать секунд мы стояли на месте отбора пробы, содержание золота в которой пол грамма на тонну породы.
  Ситуация под ногами немного изменилась: почвенно-растительный слой и суглинки, скрывающие коренные, стали мощней, а наблюдаемая в них щебенка более разнообразной - обломки как уже знакомых нам пород, так и других, трудно диагностируемых и принесенных невесть откуда. Непонятно, какая щебенка - местная или принесенная - содержала золото в отобранной пробе, но некоторые обломки песчаников имели бурый цвет, включали прожилки серого кварца и пустоты выщелачивания. То-есть, несли признаки гидротермального процесса.
  Прокрутить в голове нюансы геологии Паша быстро мог и не успеть, а Владимир все понял в момент. Однако предпочел разговор не начинать и топтался рядом, ковыряя молотком под ногами. Пришлось коллег окликнуть и махнуть рукой, приглашая сойтись, обсудить увиденное и сделать выводы. Ну как всегда делается. Собрались, и я ждал, когда же Владимир, самый из нас нетерпеливый, разговор начнет. Однако он не проявлял обычного рвения, пришлось потревожить Пашу:
  "Выкладывай, что думаешь. Тебе, как самому молодому, с космосом связи не имеющему, первое слово".
  Владимир хмыкнул, услышав намек на космос, а Паша встрепенулся, как это делал, когда ему приказывали, и без особой уверенности доложил:
  "Тут это, наносов много, ничего не видно. Канаву надо пройти", - и замолчал, так ничего конкретного не предложив.
  "Тебя не о канаве спрашивают, а о руде - может она здесь быть, или не может!" - теперь и Владимир надавил на коллегу, надеясь, что тот ничего нового под ногами не заметил.
  Паша потоптался, глядя в землю и изображая на лице непонятные гримасы, но поняв, что ответа от него мы ждем, выдал:
  "А чего говорить, он же", - кивнул на Владимира, - "предсказал, что здесь ничего не будет!"
  У меня глаза на лоб полезли - неужели поверил в его приколы? Не знал, что и ответить, слава богу, Владимир не смог допустить в свой адрес "неточность":
  "Не ври", - оскорбил Пашу, - "я сказал, что рудопроявления не будет, а простое проявление золота, с непромышленным содержанием, может быть где угодно!"
  Вот так то! Наш экстрасенс не пропустил признаки гидротермального процесса в щебенке под ногами, и утверждать, что ничего здесь быть не должно, уже не решается. То-есть, может что и будет, но так, ерунда никому ненужная. Но мы, как геологи, не можем пропустить и "ерунду", а потому мне оставалось об этом напомнить:
  "Часть щебенки изменена, в пробе золота пол грамма. Придется поискать, откуда все это появилось. Канаву пройти обязательно, но на ней не зацикливаться, пошире посмотреть".
  Владимир тут же определился:
  "Вот я и буду пошире бегать, а Паша пусть здесь ковыряется, он же без канав никак!" Так нашел для себя выход, желая держаться подальше от места, где по его предсказанию "нет ничего", что бы не дай бог своими руками и головой это предсказание не опровергнуть.
  Вернувшись с поля и разобрав привезенные образцы пород, обговорив кто чем будет заниматься завтра, я решил навестить главного геолога. Возможно, он уже знает, для чего партия удостоилась чести посещения большими начальниками, когда по всей стране "перестройка" и сплошные непонятки, а магазины стоят пустые. Не дай бог нам хотят объемы работ урезать и часть денежек изъять, в том числе и положенные на зарплату.
  Игорь Георгиевич махнул рукой - входи, садись. На столе перед ним лежали геологические карты по одному из старых участков, где давным-давно оценивался небольшой объект, в итоге оказавшийся рудопроявлением и даже плохоньким - золота больше двух грамм на тонну руды даже в лучших пробах не было. Меня карты заинтриговали:
  "Кому участок понадобился? Неужели старатели глаз положили?"
   "Не угадал", - вздохнул мой начальник с сожалением, - "старателям здесь работать - себе в убыток. А наше начальство почему-то заинтересовалось. Получил распоряжение приготовить материалы. Для чего - не знаю. Думаю, какой-то хотят эксперимент поставить".
  Что денежки у партии не заберут - я понял в момент и с удовольствием. А насчет эксперимента подходящих мыслей не появилось. Ну и какой? Новую технику для разведки или добычи испытать? Я такой вопрос шефу задал, и он подтвердил, что о подобном подумал. Но все только предположения. Ясности никакой. Пришлось тему изменить - я рассказал о сегодняшнем совместном маршруте, о слабеньких признаках гидротермального процесса на локальном пятачке, а также о том, что обольщаться и надеяться на что-то масштабное не стоит.
  "Что есть - то есть", - главный геолог и не расстроился, помня о разведуемом партией объекте, - "но если начальству придется докладывать - ты уж постарайся без мрачных прогнозов. Нечего людей раньше времени расстраивать".
  И на этом мы разговор закончили. Я побежал домой обрадовать Чапуху возвращением и привести себя после поля в божеский вид. После чего сгонять на "копейке" в пивбар Мирного до пяти часов, когда там начинается столпотворение в связи с окончанием рабочего дня местных горняков, и отсутствием в магазинах расслабляющих напитков.
   Теперь о Мирном: поселок золотодобытчиков, от нас в пяти километрах. В котором есть спортивный комплекс, отличная больница, школа, пивбар и несколько магазинов. Только в последних раньше можно было купить все, а сейчас кое-что, ввиду непонятно откуда возникших сложностей в государственной экономике.
  Отовариться пивом успел вовремя, когда запредельной очереди еще не образовалось. Чапа от моих ног ни на сантиметр, посторонним позволял себя гладить и вообще вел по джентельменски. Но это здесь и сейчас, пока никто на меня не кричал - такого человека он враз относил к моим обидчикам, и не смотря на размер (малый пудель), отважно кидался на защиту. На что как правило мужики рядом смеялись, а "обидчик" на всякий случай от меня отодвигался: вдруг хватит по настоящему?
   В пять часов Чапа у калитки встретил друзей - Владимира и Пашу. Проводил их до крыльца, на котором стояли стаканы, банка пива и тарелка с нарезанной соленой рыбкой. Поговорили, выпили за начало работы на новом месте, Паша предложил тост за удачу, но Владимир фыркнул как на невозможное, и каждый выпил за что хотел. Я - что бы ребята в выходные не ругались и настроение себе не портили - я то рядом не буду, дело нашлось в степи, требующее незамедлительного решения.
  
   Часть вторая.
   ----------------------
  
  Вообще-то дел нашлось больше, целых два. И если одно во всех отношениях богоугодное, то про второе сказать такое не могу, из-за определенных моментов в плане соблюдения законности. Хотя считал, что эту законность как раз и собираюсь восстановить.
  Рано утром привязал к Минску лопату, небольшой ломик, и приказав Чапе следить за домом, покатил в степь, где в сорока километрах от партии существовал небольшой родничок, из которого попить дикой животине в данный момент невозможно.
  А теперь, пока я добираюсь до нужного места, можно немного пофилософствовать. Насчет браконьеров.
  Геологи конечно браконьеры, этого не отнимешь. Только интересно найти человека, который в отряде, за сто-двести километров от ближайшего магазина, согласится питаться сухарями, тушенкой и другими консервированными продуктами. Через месяц любого тошнить начнет при их виде! Да что отряд - сейчас и в Мирном (не говоря о партии) мясо купить невозможно, не доходит оно до простых смертных! А вокруг гуляет дикая животина, которую государство отстреливает десятками тысяч, для услады гурманов за рубежом, и ни одного человека в радиусе не меньше полста километров. Вот и приходится, сами понимаете что делать, только всегда в меру, исключительно для пропитания.
  Но не геологи главные уничтожители. Судите сами: в степи вода - на вес золота, а ее стараются от диких животных оградить, ставя на родники чаще всего бетонные кольца, или, что еще хуже - делая бетонную заливку в опалубке вокруг воды высотой около метра. И все, сайге, архару, большинству пернаты в радиусе километров двадцать делать нечего - нет воды, нет и жизни.
  Ну и кто главный браконьер? Не хочу подсказывать. Но и не мирюсь с таким положением, и каждый год трачу несколько дней, специально навещая обетоненные родники, и если хватает сил, чертовы кольца с воды сдергиваю всеми возможными способами, при этом постоянно возмущаясь и не понимая, для чего они ставятся - чабанов-то с отарами возле них никогда не вижу.
  Как правило, после моих незаконных действий тут же начинает ходить сайга попить водички. А я, видя теперь ее следы, удивляюсь, чем же занимается охотинспекция, и почему никогда - подчеркиваю - никогда не замечалась в подобной моей абсолютно необходимой для выживания и размножения животных деятельности.
  Родник на месте, кольцо на воде стоит, и вода из под него ручейком не вытекает. Рядом никаких следов, ни диких животных, ни человека. На моей памяти чабаны здесь никогда не останавливались по причине простой: воды из родника не хватит и небольшую отару напоить, мало ее - согласно топографической карты, приток меньше десяти литров в час.
   Огляделся, приготовил инструмент, и, с большим трудом загнав конец лома под углубленное в суглинок со щебенкой кольцо, немного его приподнял и сдвинул в сторону. Уфф!! Дальше пошло легче - на уровне поверхности ломом работать сподручнее, и за несколько приемов кольцо с воды сдвинул полностью. Передохнул, поднес к нему несколько камней разного размера, и поднимая ломом одну сторону кольца, в появившуюся щель между ним и землей ногой затолкал вначале небольшой камень, затем чуть больше, потом уже приличный, наконец еще усилие - и кольцо полетело на бок. Осталось откатить его на десять метров, на большее не хватало сил - во все стороны от родника начинался хоть и пологий, но подъемчик.
  Поработал лопатой - сгладил спуск к воде, от поверхности с пол метра, поплескал водички на лицо, сполоснул руки. И начал рабочий инструмент привязывать к технике - впереди в почти десяти километрах ждало второе место, требующее еще большего приложения физических сил.
  Добираться пришлось по бездорожью, потому что никакого родника там не было, а стало быть, никаких к нему следов техники. Но между двумя невысокими буграми, в данном месте с крутыми обрывами, рос шикарный куст камыша, высотой метра три, а диаметром всего два. Откуда то камыш тянул водичку, и учитывая его сочный внешний вид, влаги хватало с лихвой. Вот я и решил попытаться до нее добраться, с помощью лома и лопаты.
  Для начала ножом камыш срезал под корень - что бы не мешал махать железякой. И за час выкопал яму до коренных пород глубиной с метр, которая на глазах начала наполняться водой. Попробовал на вкус - солоновата, но для животных пойдет.
  Перекусил, и до пяти часов яму расширял, делал пологий спуск к воде, выброшенную на поверхность землю и щебенку разравнивал. Водички за это время набралось прилично, попить стаду сайги голов в десять хватит с лихвой. Посмотрел на творение своих рук, похвалил себя, и конечно запланировал через неделю вернуться с ружьем. А буду я браконьером или нет - это уж пусть каждый решает, согласно внутреннему убеждению, и оценки проделанной мною работы.
   * * *
  В партию вернулся как раз к ужину, на который после долгой и тяжелой работы ломом и лопатой очень рассчитывал. А когда, поставив мотоцикл в гараж и удивляясь, что Чапа не встречает, подходил к крыльцу, из дома выскочила подруга жены Наташа, с ведром для отходов в руках и в старом халате, много раз виденном на моей супруге. Молодая женщина, поравнявшись со мной, подозрительно хихикнула, отвела в сторону глазки и поскакала дальше к калитке, за которой находилась яма для мусора. Я удивился, увидев Наташу в непривычном для глаза одеянии, и уже заинтригованный, поднялся на крыльцо, открыл дверь коридора, а по совместительству летней кухни - и застыл истуканом, с перекошенной физиономией и открытым ртом: дальний конец кухни-коридора блестел свежей побелкой, а ближний - побелкой тусклой старой, усеянной множеством коричневатых пятен самого разного размера. И возле этого безобразия Света в одеянии маляра счищала пятна тряпкой. Увидев меня, тряпку швырнула на пол, как говорят, "в сердцах", и первый раз в совместной жизни возмутилась моим долгим отсутствием:
  "Целый день пропадал где-то! Лодырничал! А я должна кухню ремонтировать! Одна! Слава богу Наташка помогает!"
  "Так ты же ничего ремонтировать не собиралась", - тихонечко я прокашлял, удивляясь, чем это женушка ухитрилась так красочно заляпать стены.
  "Не собиралась", - согласилась Света, - "только меня бог наказал, за то, что тебя всегда отпускаю непонятно куда!"
  К счастью, очень вовремя появилась Наташа, уже с пустым ведром, и желанием разрядить атмосферу.
  "Он нас двоих наказал", - уточнила с улыбкой, - "и за дело. А Юрий Васильевич (это я) здесь непричем!"
  Света плюхнулась на табуретку, с видом замученной непосильным трудом, и вынесла вердикт:
  "Причем или не при чем - меня сейчас не касается. Пусть тряпку в руки берет, и пятна на стене счищает. У меня сил уже нет!"
  "Отдохни, Светочка", - пожалела ее Наташка, - "а мы с Юрием Васильевичем быстренько все доделаем".
  Я не заставил ждать, и шмыгнул в лично мною пристроенную к кухне комнатушку, из-за двери которой доносилось обиженное повизгивание лишенного свободы Чапы. После обычного ритуала встречи с лохматым другом, переоделся в настоящую рванину, которую не жалко выбросить, и оставив дверь в комнатушку открытой, но приказав Чапе из нее не выходить, уже через пять минут возюкал тряпкой по стене. Наташа за мной наносила на нее побелку, и дело шло быстро. Света посидела на табуретке с хмурым видом, посидела, и ушла в комнату-столовую. После чего я у Наташи поинтересовался:
  "Что здесь случилось? Откуда эти пятна? И почему их так много?"
  "Бомба взорвалась, Юрий Васильевич!" - ответила с улыбкой и так, что бы в соседней комнате жена не услышала, - "Меня со Светой убить могло!"
  "Какая еще бомба?" - не поверил конечно, наверное голову мне морочит.
  "Самая настоящая!" - приняла Наташа серьезный вид. И рассказала удивительные подробности.
  В общем так. Решили Наташа и Света приготовить что-то вкусненькое, по случаю субботы. Думали-думали, и остановились на торте, и как один из ингредиентов, положили в кастрюле в воду две банки сгущенки - сварить ее, для придания определенного цвета и вкуса. Водичка в кастрюле закипала, девушки возились с тестом, и здесь к ним забежала соседка - поделиться радостью по случаю приобретения сногсшибательного платья. Конечно все бросили, побежали к ней посмотреть это чудо, а если разрешат - то и примерить. Чудо оказалось не одним, посмотрели и примерили еще какие-то шмотки, и только тогда вспомнили, что у них сгущенное молоко варится давно! Побежали домой, и.... возле крыльца в доме бабахнуло раз - они тут же тормознули, поняли, что банка одна взорвалась, а другая к взрыву точно готова.
  На крыльце постояли, пока не бахнуло второй раз - и правильно сделали, потому что бахнуло тут же. После чего дверь открыли - кухня оказалась вся в дыму, на газовой плите что-то шипело и воняло гарью, а стены, потолок и пол заляпаны коричневыми пятнами качественно сваренного сгущенного молока. Пришлось срочно отмывать от пятен пол, плиту и всю мебель, после чего приняться за стены и потолок, с которыми они провозились до моего появления - очень Света надеялась, что я не увижу случившееся безобразие, и даже о нем не узнаю, потому что договорились дамы о трагическом происшествии умолчать.
  Дам конечно я пожалел, повздыхал, и еще энергичней заработал тряпкой - Наташа с побелкой меня нагоняла. Работы осталось совсем немного - в дальнем от плиты углу, куда коричневых капель долетело поменьше. Уже Чапа вышел из своей пристройки и сидел в кухне на отмытой территории, уже я начал думать об ужине и вспоминать, что же у нас лежит съедобного в холодильнике, потому что калорий в организме не оставалось, Здесь дверь из комнаты открылась, высунулась Света и на удивление спокойно у меня поинтересовалась:
  "Надеюсь, выпить что-то есть?"
  Я прямо расплылся в улыбке: слава богу, женушка отошла! Ну а выпивка, которую доставать превратилось в сущее наказание, к счастью в заначке пока есть:
  "Водочки бутылка!" - кивнул я головой. На что Света ответила убежденно:
  "Водка и нужна, после всего этого",- поводила по стенам и потолку глазами, - "только ею стресс можно снять!" - и скрылась за дверью.
  
  
   Часть третья.
   ----------------------
  
  С понедельника я для себя и ребят режим работы определил как авральный - до приезда начальства. Это когда больше работаешь ногами, и меньше карандашом. Делаешь зарисовки на планшете, и все, а долгие и нудные описания пород в пикетажке оставляешь на потом, до лучших времен.
  В поле определили площадки, на которых каждый будет разбираться с геологией персонально. Для Паши, как он и надеялся, выделили небольшой, но самый интересный пятачок, и двух канавщиков, получивших задание лопатами и кирками добраться до коренных пород там, где в пробе пол грамма золота. Ему же доверили руководство агрегатом БКМ, который до коренных будет добирался буром и поднимать их обломки на поверхность. Владимир и я получили в работу продолжение лощинки от Пашиного пятачка в одну и другую стороны - будем искать в щебенке под ногами хотя бы слабенькие признаки изменения даже не рудными, а предваряющими их процессами.
   К концу дня ни я, ни Владимир ничем не могли похвалиться, и только наш энтузиаст принес из двух БКМовских скважин, которые мы называем дудками, обломки окварцованных песчаников со следами ожелезнения. Ну хоть что-то для начала! Немедленно из них отобрали пробы для срочного анализа.
  Подозрительные камни по возвращении с поля я и Владимир (Паша остался при БКМе и с ним на участке задерживался) понесли показать главному геологу.
  "Изменения есть, процессами дорудными", - определил он после тщательного осмотра, - "важно, что бы они были развиты пошире - тогда и для руды место найдется".
   По нашим прикидкам, для нее места уже не оставалось, и посмотрев на физиономии, Игорь Георгиевич это понял:
  "Главное, носы не вешать. Канаву пройдете - глядишь, и рудные изменения появятся. А места для руды мало - вина не ваша. Главное, правильно работаете, и золотишко не пропустите, ни здесь, ни в другом месте!" - он улыбнулся, возвращая образцы, и добавил, - "А начальству показать - и этих камней хватит, вы же только начали разбираться. Кстати, завтра оно в обед появится, так что тебе", - ткнул пальцем в мою сторону, - "придется в камералке остаться. Вдруг материалы потребуют показать?"
  Я кивнул головой, мол понял, и мы с Владимиром кабинет покинули, что бы не мешать человеку спокойно работать.
  Ребята на следующий день умотали в поле, а я в камералке до обеда на скорую руку ляпал план площадки, на которой мы успели всего два дня побегать, и придавал ему приятный для глаз вид. Вынес места отбора старых проб с повышенным содержанием золота, начатую канаву на месте самой из них богатой, уже наши дудки БКМ, отметив те, где встречена измененная порода. Получилась портянка только с наметками элементов геологии, но если кое о чем при демонстрации умолчать, необходимость продолжения работ ни у кого сомнений не вызовет.
  После обеда руководители объединения и никому не знакомый химик в партии появились, и сразу закрылись в кабинете у Павла Петровича, нашего начальника. Попозже пригласили туда ведущих специалистов, и волновавший всех вопрос прояснился: партии поручалось ответственное дело, на первый взгляд абсолютно ей не нужное и ничего, кроме лишней головной боли, не обещающее.
  В общем, так. У нас есть изученный объект, материалы по которому и просматривал Игорь Георгиевич, когда я посетил его на днях. Ни старателей, ни добытчиков объект не интересовал, а потому именно на нем решено поставить эксперимент по извлечению золота из породы новым методом. Который, как нам объяснили, смог бы вовлечь в разработку известные на данный момент нерентабельные объекты. Суть метода проста: добытую руду с небольшим содержаниями золота складируют на предварительно подготовленной площадке, и с использованием специального оборудования непрерывно подвергают дождеванию агрессивным раствором. Который, проходя через рудную массу, некую часть золота из нее извлекает. В основании кучи раствор в специальном стоке собирают и вновь пускают на дождевание. И так много раз - иначе говоря, процесс дождевания непрерывный, и по идее содержание золота в растворе должно непрерывно повышаться. В какой-то момент проводится его извлечение, с использованием определенных эпоксидных смол, на основе так называемого ионно-катионного обмена.
  Возможно, что-то я не понял, что-то пропустил, но примерно так нам, не специалистам в этом деле, объяснили суть эксперимента. А дальше распределили обязанности отдельных служб. Геологической досталось самое легкое - мы обеспечиваем контроль за рудой. Если поднятой из разведочного шурфа окажется недостаточно для эксперимента, определяем размер дополнительной добычи и проводим расчеты по количеству содержащегося в ней золота. Горный цех дополнительную добычу производит, готовит необходимую для эксперимента площадку, затем перемещает на нее приготовленную рудную массу. Оборудование для приготовления необходимых растворов, нужные реагенты привезут из города, для работы с ними прибудут специалисты. Но отвечать за все дела будет начальник партии, главный инженер, и естественно, инженер по технике безопасности.
  Конечно, на этом совещание не закончилось - всем еще долго объясняли, что конкретно предстоит делать по времени, какие прямо сейчас нужно начать подготовительные работы, насколько они сложны и ответственны. В общем, головы загрузили по максимому. Наконец выслушали незнакомого химика, рассказавшего о сложности и опасности перевода золота в раствор из-за повышенной агрессивности применяемых компонентов, что окончательно испортили у всех нас, аборигенов, настроение. На этом совещание закончилось, и геологи дружно прошли в кабинет своего шефа, чтобы в узком коллективе обсудить услышанное. Игорь Георгиевич, по праву старшего, начал первым:
  "Честно говоря, не нравится мне затея. Не наше дело, не для геологических организаций".
  "Можно подумать, это начальство волнует!" - тут же откликнулся Николай Матвеев, старший геолог, занимающийся в партии разведочными работами, - "Не выйдет ничего - деньги спишут, и с концами, а получится - для них на премию государственную тянет!"
  "Может и так", - Игорь Георгиевич улыбнулся и кивнул в мою сторону, приглашая к разговору. Кое-какие мысли в голове у меня уже толкались, правда хаотично.
  "Наверное, я отстал от жизни, раз не понимаю, каким раствором собираются золото из камней, то-есть из щебенки и буликов выщелачивать. В институте учили, что оно только в "царской водке" растворяется. Неужели дождевать руду собираются смесью азотной и соляной кислот?"
  "Прогресс на месте не стоит, может и нашли что-то менее агрессивное", - бросил Николай, и поняв, что от него ждут большего, продолжил, - "Мне кажется, дело тухлое. Во-первых, нужно площадку, на которую собираются руду складывать, предварительно капитально заасфальтировать или забетонировать - раствор не должен в землю уходить или утекать куда-то. Там", - кивнул в сторону кабинета, где проходило недавнее совещание, - "нам о защитной подушке сказали как о ерундовом деле, а она должна быть надежной. Во-вторых, из больших камней никаким раствором золото не извлечешь, значит, придется руду предварительно дробить, что тоже стоит денег. И в третьих, кого заставишь за наши зарплаты дышать ядовитым воздухом возле всего этого безобразия?"
  "А ты как думаешь?" - Игорь Георгиевич посчитал нужным услышать и меня.
   "Николая поддерживаю полностью, ни хрена с этого опыта не выйдет!" - так я ответил, но в голове промелькнула мысль и другая: одно хорошо - денежки партии должны добавить, на все эти работы, по выщелачиванию. Так что пока живем, сокращений не предвидится, по крайней мере в этом году.
  Главный геолог помолчал, посмотрел на каждого:
  "Кое в чем вы правы", - это сказал серьезно, а потом улыбнулся, - "только стратегического мышления вам не хватает!"
  "Какого такого стратегического?" - озаботился Николай, и глянул на меня: я то что в стратегии понимаю?
  "Самого простого", - продолжил удивлять нас шеф, - "в стране непонятно что происходит, магазины пустые, обещают на днях на продукты талоны ввести. А Павла Петровича (начальник партии) каждую неделю в город вызывают, и предлагают смету на работы пересчитать, в сторону уменьшения", - помолчал недолго, вместе со слушателями, - "О чем это все говорит?"
  "Ни о чем хорошем", - буркнул Николай, ну а мне добавить было нечего.
  "То то и оно", - согласился Игорь Георгиевич с оценкой, - "А потому эксперимент и затевается. И не как новый способ извлечения золота из бедных руд, а как попытка создать предприятие с надежной рентабельностью. Которое само будет деньги зарабатывать, и работников позволит содержать не за счет государственных денег!"
  Мы с Николаем синхронно почесали затылки: ничего кроме геологии не знаем и не понимаем! А Игорь Георгиевич продолжил удивлять дальше:
  "Вы же знаете, что в объединении уже есть карьер, где монолиты гранитные добывают, в одной из партий. И начальник ее доволен: покупают камни не знаю для чего французы, платят валютой. Конечно, ему достаются рубли и не все, но кое-что перепадает. Ему хорошо, и рабочие при деле, сокращений не предвидится", - посмотрел на меня, - "В объединении хотят второй карьер завести, но добывать не гранит, а другую породу, мелкозернистую. Нам неплохо с этим делом подсуетиться", - улыбнулся обоим, - "Карьер действующий, этот вот эксперимент - и партия может жить спокойно, без сокращений, даже если финансирование на геологию сократят!"
  Я и Николай головами кивнули, в знак того, что не полные тупаки, и кое-что в стратегии поняли. После чего Игорь Георгиевич предупредил:
  "Об этом разговоре никому ни слова, что бы раньше времени неприятностей не поиметь". И на этом мы разошлись.
  
  
  
   Часть четвертая.
   -----------------------------
  Слава богу, дела в моей группе приехавшее начальство не интересовали, а потому я спокойно утром авральный режим работы отменил, уехал с ребятами в поле, и об эксперименте рассказал им уже там. Хотелось услышать мнение о предложенной партии бодяге от коллег по работе. Владимир, как всегда, ждать не заставил:
  "Давно пора! В Мирном отвалов с забалансовым золотом несколько, считай по одному на каждом добычном участке! Вот и будут их новым методом перерабатывать!" - человеком государственным себя показал! Только забыл сказать, что он сулит персонально нашей партии.
  Паша, как и положено, отвечать не торопился из-за отсутствия в данный момент собственного мнения. Пришлось Владимиру его поторопить:
  "Чего молчишь?" - встряхнул коллегу, - "Здесь и думать нечего, все как божий день ясно!"
  С серьезным видом молчун округлил глаза: "Это что - из-за эксперимента шеф наш", - кивнул на меня, - "деньги большие поимеет?"- так напомнил о недавнем предсказании своего приятеля.
  "Совсем спятил!" - возмутился Владимир, - "Причем эксперимент! Деньги он за свою работу получит, и скоро, может и приказ из города привезли!" - на мгновение глянул на меня - как отреагирую на этот треп. Пришлось в содержательный разговор вступить:
  "Вот что, экстрасенс хренов", - Владимир тут же сменил гнев на удивление, - "и ты, Паша, с верой в предсказания - может хватит о деньгах? Сколько можно!"
  Оба сделали вид, что мои слова их не касаются, начали что-то рассматривать под ногами, старательно от меня отворачиваясь. Пришлось еще раз их тревожить:
  "Ты, Паша, на вопрос так и не ответил. Повторяю: что думаешь о порученном эксперименте?"
  Владимир навострил уши, в ожидании ответа, ну а Паша с минуту подумал, повздыхал, и наконец выдавил:
  "Партии хуже не будет. Даже лучше - деньги на эксперимент дадут, может и нам немного достанется, вроде премии", - продемонстрировал, что его в большей мере интересуют дела не государственные, а личные, и исключительно меркантильные!
  И что я должен думать о ребятах? А лучше меня ситуацию просекли, без всякого стратегического мышления. Показали, что и подчиненных всегда полезно выслушать!
  Вернувшись с поля, главного геолога в камералке не нашел. Выяснилось, что Игорь Георгиевич и Павел Петрович, вместе с визитерами из города уехали на место планируемого эксперимента - ознакомиться с обстановкой на месте. Потом они должны посетить полевой лагерь аэропартии, где по техническим причинам неделю стоит на приколе самолет АН-2 с дорогущим оборудованием на борту. Высокое начальство намеревалось разобраться в причинах простоя, дать кому следует "втык", а заодно показать, как это делается, начальству рангом пониже, то-есть нашему. А так как до аэропартии почти сто пятьдесят километров по прямой, то туда дана радиограмма готовить для гостей ночлег.
  Получалось, что Игорь Георгиевич появится только завтра, и возможность порадовать его сегодняшними находками откладывается. Так что зря Паша два часа стоял над душой у работяг, заставляя углублять и углублять канаву там, где среди зеленых песчаников вскрывалась бурая разрушенная масса, индифицировать которую оказалось просто невозможно. Только с полутора метровой глубины он ухитрился поднять небольшой образец, не развалившийся в руках. Учитывая, что канава проходилась на месте пробы с содержанием золото пол грамма, бурую дезинтегрированную массу можно было с большой натяжкой считать не совсем типичной "железной шляпой".
  Для справки: "железная шляпа" образуется на выходе рудного тела на поверхность, представляет бурую ноздреватую массу, в которую превращается руда под воздействием воды и кислорода воздуха на глубине первых, до десятка, метров. Найти ее - большая удача.
  Паша очень огорчился - так ему хотелось продемонстрировать "драгоценный" образец главному геологу, и тут же побежал по комнатам показать его желающим, намекая, что руда у него чуть ли не "в кармане".
  Пока я и Владимир возились с бумагами, завершая рабочий день, Паша успел многим задурить голову, и в комнату повалил народ, поздравить и нас по случаю выявления нового рудного объекта. Я только усмехался и скромно объяснял, что говорить о руде оснований нет, а Владимир прямо кипел в негодовании.
  "Какая руда!" - чуть ли не кричал навещавшим нас доброжелателям, - "Что это за "железная шляпа", если как глина в руках размазывается! Железа там много, а золота нет и быть не может!" И оборачивался ко мне: "Да скажи ты малахольному, что бы зря людей не нервировал!"
  После таких выступлений гости принимали озадаченный вид и комнату нашу покидали, как я предполагал, для еще одной встречи с "первооткрывателем". И наверное что-то ему говорили не совсем приятное, а потому коллега не зайдя к нам испарился, покинув камералку "по английски" и не дав Владимиру высказать лично ему все накопившееся.
  Но через пол часа я его снова лицезрел, уже скромным как мышка. Возник у меня в огороде, поздоровался с Чапой за лапу, потрепал его за голову. И после этого непрерывно покашливая, строя на лице непонятные гримасы и чуть ли не заикаясь, понес ахинею:
  "Тут такое дело, без тебя не обойдешься", - я обратился весь во внимание, - "в магазинах ни мяса, ни курятины. Тебе хорошо, ты и рыбак, и охотник, тебе ни то, ни другое не требуется, а Людке (это его жена) уже кормить нечем. Вот она и решила курей завести, что бы хоть яйца были", И замолчал, так что пришлось поинтересоваться:
  "А я как могу помочь? С курами никаких контактов!"
  "А Людка договорилась", - стронул его со стопора, - "в Придорожном баба из холодильника инкубатор устроила, цыплят на продажу клепает", - и замолчал снова.
  "А я что могу сделать?"
  "Съездить за ними не на чем", - шмыгнул он носом, - "а надо сегодня, иначе продаст кому другому, и следующие появятся через месяц".
  Ну Паша, ну и зануда! Неужели нельзя просто сказать, по человечески, по товарищески, что я на час-другой нужен ему с машиной! Мы же не только коллеги по работе, но и по жизни друзья!
   * * *
  Я тут же пошел открывать гараж, и через десять минут, прихватив Людочку, мы катили на "копейке" к Мирному, что бы из него по ведомственному асфальту добраться до областного шоссе, и уже по тому, свернув направо, до холодильника, переоборудованного умельцами в птичий инкубатор. Чапа, конечно, не замедлил в машину забраться и устроиться у Паши на коленях - удобно смотреть на дорогу.
  Поселок Придорожный, куда мы направлялись, репутацию имел отвратную. С недавних пор постоянной работы там почти не было, и народ кормился от проходящей рядом железной дороги, что вызывало головную боль у работников транспортной милиции - с грузовых вагонов лихачи сбрасывали все возможное, что оказывалось под силу. А несколько лет назад, когда возле него стояли дорожники - вели очередной ведомственный асфальт, тогда к молодому поселку Пионерному, где как и в Мирном велась добыча золотосодержащей руды, там организовалась преступная группа, занявшаяся хищением этой руды и ее частичной переработкой. Наша партия тоже пострадала - с площадки возле разведочной шахты вывезли несколько богатых отпалок, причем дело дошло до смерти вначале одного партийского работника, а позже, уже в процессе следственных действий, гибели еще троих человек.
  Преступников удалось уличить в содеянном, руду партии вернуть. А я принимал в расследовании участие как знаток местности, на которой разворачивались события, и как специалист по всему, что касается руды. Славные были времена! Сейчас, когда мы катили к месту давних событий, а пассажиры скромно молчали, я о них и заговорил, что бы оживить атмосферу:
  "Помнишь, Люда, как бандиты из Придорожного руду с нашей шахты спереть пытались?" - обратился к представителю прекрасного пола, - "Я тогда вокруг все облазил, руду искал, даже в самом поселке".
  "О ваших подвигах, Юрий Васильевич, в партии все знают", - Людочка сзади зашевелилась. "Вы все умеете, не то, что мой оболтус", - легонько стукнула Пашу по голове ладошкой. "Вам то ни к чему, а мне приходится кур разводить, кормить семью нечем!" - перевела разговор на житейские темы, - "В магазинах сейчас хлеб да крупа, а мясными продуктами и пахнуть перестало!"
  "Рыбу и я домой приношу", - попытался Паша реабилитироваться, обернувшись назад, - "а зимой даже мясо, когда к нам сайга приходит!"
  Уже стало веселей, потому что милые бранятся - тешатся, чему я в данный момент был свидетелем. И не желая, что бы потехи переросли в ссору, тему разговора постарался чуть-чуть изменить, задав Людочке простенький вопрос:
  "А кто в поселке индивидуальной деятельностью по выращиванию цыплят занимается?"
  "Женщина одна, днем в медпункте сидит, а после работы с инкубатором возится," - и на мой недоуменный на нее мимолетный взгляд - с чем там можно возиться - пояснила, - "Каждый день яйца ворочать надо, что бы зародыш к скорлупе не присох, малявок кормить, следить чтобы не замерзли и друг друга не поклевали".
   Во страсти какие, а я думал, всего и делов яйца в инкубатор запихнуть, а из него цыплят вынуть! Нет уж, лучше семью ружьем пропитаю!
  Когда двенадцать малявок, очень заинтересовавших собаку, в коробке из под обуви определили на заднее сидение и Чапа немедля взял их под защиту как уже личную собственность, а Людочка возле крыльца дома расплачивалась с их бывшей хозяйкой, с неба донесся непонятный гул, и сразу прекратился. Все задрали вверх головы - самолет АН-2 планировал над поселком, неожиданно еще раз проревел на максимальном режиме.
  "Движок барахлит, что ли?" - Паша глянул на меня и вновь уставился в небо. Самолет, теперь нормально гудящий, удалялся в направлении на Мирный, куда он прилетал из районного центра Солнечное дважды в день - утром и после полудня. Не похоже, что у него проблема с двигателем, и я брякнул первое, что пришло в голову:
  " Это он друга из местных приветствует. Может извещает о чем-то".
  "Кого тут можно приветствовать или извещать!" - усомнился Паша, устраиваясь в машине, потому что Люда расчет закончила и к нам подходила.
  
  Вроде бы и событие ерундовое: ну проревел самолет, ну и что из этого? Но факт в памяти отложился, и как окажется, будет иметь прямое отношение к появлению у меня в руках сумки с деньгами.
  
  Трудности возникли, когда Люда вылезла возле своего дома из машины и хотела забрать коробку с малявками - Чапа возмутился, отдавать не желал, и демонстрировал недовольство повизгиванием. Пришлось объяснить ему положение дел - Чапа все понял, и коробку с цыплятами разрешил забрать. Показал еще раз, что интеллект у него намного выше, определяемого словом "собачий".
  
  
   Часть пятая.
   ---------------------
  
  Паша не оставил в покое канавщиков и на следующий день - теперь заставил расширять углубленную часть канавы, что бы из бурой породы надежно выйти во вмещающие зеленые песчаники и вскрыть контакт между ними. Простые работяги, поняв ответственность момента, махали тяжелыми железяками в полную силу и помогали колоть поднятые со дна камни, пытаясь, как и их мучитель, что-то в них разглядеть. Видимого золота никто не нашел, но образцов красивых набрали от души, а сама канава вышла на славу - под нее хоть сейчас можно было задать скважину, настолько четко определялся угол, под которым бурая масса, или "нетипичная железная шляпа" залегала по отношению к земной поверхности.
  Как и ожидалось, в камералке энтузиаст потянул всех к главному геологу, вернувшемуся из поездки к месту эксперимента. Продемонстрировать новые образцы. Владимир из вредности - он же предсказал, что ничего хорошего на пятачке не будет - для вида поупирался, но все же пошел, в надежде, что и Игорь Георгиевич подтвердит его убеждение.
  Однако образцы шефу понравились:
  "Нормальные, для начала лучше и не бывает", - улыбнулся Паше, - "Работу продолжайте. Пару канав задайте рядом - определить как и куда то, что вы назвали "железной шляпой", прослеживается. И пора подумать, где пройти магистральную канаву, экскаваторную. Сами понимаете - все лучшее может быть где-то рядом, и до него вы просто не добрались".
  Паша засиял от удовольствия - как же, главный геолог в "железную шляпу", а стало быть, и в возможное в ней золото поверил! Владимир наоборот, продемонстрировал на лице нескрываемый пессимизм, подтвердив его непривычным молчанием. И хотя еще несколько минут энтузиаст демонстрировал главному геологу зарисовки по канаве интересных мест, в разговор так и не вступил.
   * * *
  Ребята ушли, а я у Игоря Георгиевича задержался, в надежде услышать его впечатления о поездке с большими начальниками. Главный геолог прекрасно понял, что я жду, и как только за ребятами закрылась дверь, хитренько улыбнулся:
  "Садись и слушай", - показал место за столом, - "такое расскажу - не поверишь!"
  Я не заставил ждать - плюхнулся на стул с не скрываемым любопытством:
  "Неужто начальники по дороге проболтались, о чем простым смертным знать не положено?"
  "Эксперимент ерунда", - Игорь Георгиевич пренебрежительно махнул рукой, - "выбрали они место, где будут руду отравой поливать - и только. Потом прикинули, хватит ли руды из старого разведочного шурфа, решили что хватит. И покатили в аэропартию. Там все и произошло!" - шеф с серьезным видом покачал головой, подчеркивая невероятность происшедшего, - "У меня до сих пор поджилки трясутся, а на голове волос седых прибавилось!"
  "Что случилось?" - не мог я сдержаться, и это в данный момент было простительно - начальник аэропартии мой друг со студенческой скамьи.
  "У них-то все в порядке," - успокоил главный геолог, - "это командир наш для меня и Павла Петровича приключений нашел!" - убедился, что заинтригован я больше некуда, и перешел к главному, - "Приехали мы в аэропартию, начальники кого следует поругали, потом переночевали. А утром к ним второй АН-2 прилетел, привез из города деталь, из-за которой наш самолет уже неделю на приколе. Командир к летчикам и подкатил: нельзя ли слетать еще в одну партию, всего-то километров двести, для самолета пустяк. Летчики поначалу заартачились, мол нельзя, надо город запрашивать, да и все равно разрешения не дадут, потому что пролетать нужно над военным полигоном, что строжайше запрещено. Ну нельзя так нельзя, тут ничего не поделаешь. Мы уже собрались домой, а летуны к нам подходят: решили они рискнуть, но лететь придется на низкой высоте, что бы вояки не могли засечь радаром. Согласны мы - сейчас и полетим - туда час, назад час, и два часа на месте на все дело. Если самолет здесь дозаправят. Шеф наш, которому вздумалось появиться без предупреждения там, где никто его не ожидает, обрадовался, и потащил с собой всю компанию, за исключением химика".
  Здесь Игорь Георгиевич сделал паузу, и я этим воспользовался:
  "А вы зачем понадобились?"
  "Да никому не нужны", - демонстративно возмутился, - "скучно шефу одному лететь, вот нас и прихватил!"
  Я покачал головой, разделяя его возмущение, и с любопытством ожидал услышать самое важное, к чему как я понял, Игорь Георгиевич только подошел.
  "Я как думал: ну взлетим, ну поднимемся метров на пятьдесят, а эти ребятки от земли оторвались на два метра, и погнали, чуть ли кусты не сшибая! Сопки облизывали - слава богу, крутых не нашлось! Ощущение - вот-вот во что-нибудь врежемся! Вижу, впереди высоковольтка - ну, думаю, кранты. А они через нее считай перепрыгнули, и снова к земле. На два метра! Еле дух перевел, когда долетели и сели!" Он опять замолчал, а я опять не удержался:
  "А остальные как себя в самолете вели?"
   "Как!" - Игорь Георгиевич улыбнулся, вспоминая вчерашние страхи, - "У меня - так душа в пятках пряталась, Павел Петрович только головой крутил, видя как земля под самолетом проносится. А городские начальники оказались на высоте - сделали вид, что пребывают в дреме - сидели с закрытыми глазами до посадки. Летчики иногда в салон посматривали, надеялись наверное, что мы от страха обделаемся! И когда из самолета вывалились, внимательно всех осмотрели ниже пояса. Ну прямо нахально, вроде другого и не ожидают!"
  "А назад как летели?"
  "А так же!" - шеф мой, возбужденный воспоминаниями, поднялся из-за стола и вдоль него начал прохаживаться, - "На тех же двух метрах! И слава богу, все хорошо кончилось!" Он остановился, улыбнулся, вспомнив и приятный момент: "Летчики потом сказали, что с геологами можно иметь дело - хорошие мол мужики, никаких воплей и истерик не услышали. Но только меня в подобную авантюру больше не заманишь! Летчики пусть летают, а мы должны по земле на своих двоих передвигаться!"
  
  Ну и как вам такое? Лично я и подумать не мог, что среди летунов можно встретить людей несерьезных, в плане соблюдения техники безопасности полетов. Оказывается, есть такие, каких и лихачами назвать мало. Авантюристы, почище многих геологов! Уж меня и Доки -точно!
  
   Часть шестая.
   ---------------------
   Паша на работу явился сияющим солнцеподобно, переполненным энергией, умными мыслями и желанием их тут же претворить в жизнь. Так на него подействовали слова главного геолога о "ценности" образцов "нетипичной железной шляпы"!
  В машину возле камералки заскочил первым, шустро выскочил из нее возле канавы, из которой легендарные образцы были отобраны, помог работягам выгрузить лопаты и кайла. И уже собрался бежать выставлять канавы новые - как мы вчера сообща решили, с обеих сторон по одной и в десяти метрах от канавы старой.
  "Смотри, не напутай!" - из салона машины Владимир, удивленный не меньше моего метаморфозой коллеги, решился на ценное указание.
  Паша возмущенно хмыкнул, мол, нечего командовать, все он знает, и не удостоив подсказчика ответом, с молотком в руках кинулся забивать колышки - энергия из него лучилась как никогда. Канавщики потянулись следом. Владимир, хотя и трудился в полу километре от данного места, после возмущенного хмыканья коллеги тоже выпрыгнул из машины и подошел к кабине, откуда я наблюдал за развитием событий.
  "Пешком прогуляюсь", - буркнул недовольно, что объяснялось невниманием Паши к его указанию, - "А ты все же нашего малахольного проконтролируй, видишь как дергается - обязательно что-нибудь напутает!" - и, еще раз продемонстрировав неодолимую тягу влезть в любое, даже не требующее подсказки дело, пошагал в нужную сторону.
   День прошел в привычной работе. Обычный день, и как в большинстве случаев, ничего интересного не принес. От пятачка, где трудился Паша, я был далековато, и проконтролировать его - километр туда и столько же обратно - посчитал лишней тратой времени. А когда начал собирать людей по окончанию работы, наблюдал не совсем то, о чем вчера в камералке договаривались. Один канавщик, как и намечалось, ковырялся в десяти метрах от уже законченной канавы, а второй - от нее метрах в ста пятидесяти, причем рядом с работягой маячила фигура нашего живчика, а вблизи ревел БКМ, проходя очередную дудку.
  Чертыхнувшись в душе - в очередной раз Паша напутал - я попросил шофера к нему подъехать. Машина остановилась, и на ее никто не обратил внимание: канавщик продолжал интенсивно шуровать совковой лопатой, выбрасывая из начатой выработки раздробленную породу, а мой коллега рядом молотил кайлом столь же вдохновенно, и занятие не бросил даже при нашем появлении. Выпрыгнув из кабины, я медленно - этакое показное воплощение спокойствия - пошагал к энтузиазцам. Паша бросил в мою сторону взгляд фанатика-безумца, и вновь замолотил кайлом, работяга отложил лопату в сторону и вытер грязной майкой пот с лица и плеч.
  Я поднял выброшенный из канавы обломок породы, надеясь найти в нем нечто, сподвигшее Пашу на невозможное - нарушить имевшуюся договоренность и самостоятельно, без одобрения мною или Владимиром, задать канаву непонятно где и непонятно для чего.
  Порода имела необычный светло-серый цвет, и на сколе искрилась мелкими кристаллами пирита. Повертев образец и осмотрев внимательно со всех сторон, понял, что это знакомые зеленые песчаники, но интенсивно окварцованные и с пиритом. "Березиты" - так мы называем подобные образования, и очень надеемся их встретить, потому что золото к ним тяготеет в большинстве случаев, хотя и не во всех ста процентах. Еще приятней тот факт, что, проследив взглядом по уже намеченному, но еще не тронутому лопатой продолжению канавы, увидел в ее контуре дудку БКМ, в отвале которой наблюдалась порода другая - рыхлая и бурая. Такая же, как в уже пройденной канаве, и определенная нами как "нетипичная железная шляпа". Это что же - она уже на сто пятьдесят метров протягивается?
  Паша наконец отложил кайло и гипнотизировал меня взглядом не то нашкодившего пацана, не то получившего неожиданную пятерку двоечника. Наверное, не был полностью уверен, что действовал правильно, хотя вскрытые "березиты" освобождали его от любой ответственности, потому что вмиг перспективность пятачка повышали в несколько раз. Пойдет так дальше - глядишь, и рудопроявление замаячит! Уже сейчас здесь, с учетом, что рядом и золотишко какое-то есть, без больших объемов вскрытия, опробования и заверочного бурения не обойдешься.
  "Сам догадался канаву задать, или Владимир подсказал?" - улыбнулся я проявившему невиданную самостоятельность подчиненному.
  "С Ленькой вместе решили", - доложил тот, выбираясь из канавы, - "пока я первую задавал, он здесь дудки пробурил, из одной "березиты" натуральные поднял, а из другой", - кивнул на бурые обломки рядом, - "что-то вроде "железной шляпы".
  Ленька - только между нами. Вообще-то это Леонид, техник-геолог, в камералке имеющий постоянное место в нашей комнате и самый среди нас старший. Обычно он занимается канавами - и тогда на работу катается вместе с нами, но сейчас привязан к БКМ - показывает, где и как проходить дудки, их же документирует, и в камералке появляется редко. Классный специалист, конечно обратил внимание Паши и на "березиты", и на бурую породу рядом. А тот проявил нужную самостоятельность - правильно решил, что "березиты", даже если в пробах золота миллиграммы, лучше, чем его пол грамма в похожей на "железную шляпу" породе, но среди неизмененных песчаников. Сейчас я должен подчиненного похвалить обязательно, что бы сподобить на самостоятельные решения и в других похожих случаях:
  "Правильно решили. Теперь нужно пробы побыстрее отобрать, и на анализ отправить вне очереди."
  "Сделаю!" - взволнованный Паша сейчас был готов не только пробы отобрать, а и до центра земли канавой добраться!
  Не знаю, о чем говорили коллеги в салоне ГАЗ-66, пока мы час пилили до родной партии, но из машины оба выскочили взъерошенными как ежи, и не глядя друг на друга. Пока добирались до комнаты в камералке, ко всему прочему и молчали. И только там, бросив вначале на Пашу, а потом и на меня порцию возмущенных взглядов, Владимир сорвался:
  "Пока мы сапоги без толку стирали", - как я понял, под "мы" подразумевался он и я, - "Паша месторождение нашел. Такие камни показывал - ну прямо руда! Золота только не видно!" Съехидничал он откровенно, но и мне "березиты" понравились, да и нужную самостоятельность коллега проявил. То-есть, сейчас заслужил от меня моральной поддержки, в то же время не обижавшей и Владимира:
  "До месторождения далеко, а рудопроявление замаячило. Так что с канавой Паша определился правильно", - тот оторвался от бумажек на столе - демонстрировал "занятость" и нежелание видеть Владимира, и с усмешкой посмотрел в его сторону, оценив мои слова как поддержку не только действий на участке, но и мыслей по поводу возможного там золота.
  "Слава богу, что думать начал и без подсказки обошелся!" - не дал мне Владимир закончить, - "Про руду не надо болтать лишнего, нет ее и не будет! А посмеяться над нами повод дадим!"
  "Тебе руда не нужна", - ввернул Паша, - "тебе важней предсказание, что нет там ничего!" - напомнил экстрасенсу о его недавней связи с космосом, и вновь уставился на стол, побаиваясь вступать в открытую перепалку. И что бы она точно не началась - а по виду разгневанного Владимира было очевидно, что вот-вот процесс пойдет, пришлось проявить полномочия начальника:
  "Все, разговоры кончаем! Сейчас пройдем к главному геологу и камни показываем! Достаточно того, что нашли "березиты", и о руде пока разговора нет. Вот и порадуем шефа!"
  Владимир недовольно фыркнул, мол, подумаешь, "березиты", но лицом помягчел - не демонстрировать же главному геологу гнев и раздражение. Паша же заулыбался и бодро начал отбирать камни покрасивее.
   * * *
  Однако до показухи дело не дошло. Дверь в комнату приоткрылась, и из коридора прошмыгнули две дамы - моя жена с подругой Наташей. На лицах гостей написано: есть новость, и удержать ее в себе они не могут. Владимир в момент остатки недовольства с лица убрал, и как штатный экстрасенс, в данном случае не имеющий возможности провести сеанс связи с космосом и опередить дам собственным предсказанием, на второй роли оставаться не собирался:
  "Пока мы в поле мотались, здесь что-то случилось. Чувствую, но не пойму что. Или я, девушки, не прав?" - как говорится, не мытьем, так катаньем, носитель энергии космоса напомнил о своей исключительности по части предвидений и предсказаний.
  Женщины разом открыли хорошенькие ротики, и перебивая и повторяя друг друга, в сумбурном виде и исключительно женском восприятии рассказали о событиях, случившихся на ведомственном асфальте. Слава богу, никто из партийских в них не участвовал!
  Теперь по порядку, с учетом необходимых с мужской стороны уточнений. На днях в Мирненский банк привезли деньги самолетом, для выплаты зарплаты трудящимся. А сегодня за частью этих денег из Пионерного, в котором по причине молодого возраста аэродром построить не успели, машиной приехали инкассаторы. При возвращении домой с деньгами, машина попала в аварию - на приличной скорости задела встречную и слетела под откос, перевернувшись пару раз. Шофера, кассира и охранника с тяжелыми травмами привезли в Мирненскую больницу, слава богу, все живы. А мешок с деньгами, вместе с пассажирами встречной машины, почему-то оказавшейся без госномеров и полностью сгоревшей на асфальте, исчезли.
  Выпытывать у гостей детали происшествия (не катастрофы же - никто не погиб) было бесполезно, женщин как правило технические подробности не интересуют. Но Владимир отмолчаться не мог:
  "А в каком месте машины столкнулись?"
  Дамы переглянулись, пожали плечами. - даже этого не знают!
  "И кто из шоферов виноват?" - не успокоился наш непоседа. Ответа не получил, хотя и услышал от Наташи:
  "Говорят, там милиция работает", - а кто другой мог работать?
  Пару минут мы еще потрепались, посочувствовали пострадавшим и все, можно было тему кончать, больше никаких подробностей гости сообщить не могли. Они это поняли, и продолжая вздыхать, комнату покинули. Теперь тему можно обсудить в исключительно мужском коллективе.
  "В инкассаторской машине придурки сидели", - поторопился Владимир, - "могли бы не лихачить, с деньгами все же ехали. А в другой полные дураки - машину бросили, а деньги забрали! Их же найти - раз плюнуть!"
  Паша так быстро определиться не мог в силу некой своей малахольности или, мягко говоря, обстоятельности, а потому молчал, вследствие чего наш энергоноситель обратил взор на меня:
  "Ты-то как думаешь?"
  "А что думать? На асфальте каждый год несколько машин целуются, Теперь пришла очередь инкассаторов. Ну а с деньгами согласен - зря соблазнились хозяева брошенной машины. И хотя номера с собой унесли - найдут их быстро".
  Паша так и отмолчался, что никого не удивило, и на этом о происшествии мы закончили - пора нести образцы к главному геологу.
  Однако вышел облом - Игорь Георгиевич в камералке отсутствовал. Пришлось молчуну взгрустнуть - очень ему хотелось продемонстрировать шефу "березиты". А Владимир наоборот повеселел, и теперь посматривал на приятеля сочувственно, потому что друзьями они оставались, несмотря на разногласия по работе. Но в то же время и с налетом некого пренебрежения, показывая этим изначально отрицательное отношение к не состоявшейся показухе. И не забыл напомнить:
  "Не вздумай никому голову дурить, что руду нашел! Хватит одного раза!"
   * * *
  Дождавшись окончания рабочего дня в службах, не связанных с полем, я навестил своего компаньона по делам рыболовно-охотничьим. В камералке мы встречались редко - Евдоким, или Дока, трудится механиком, а потому обитает в гараже, да и там его частенько найти не просто. Вот я и притопал к нему домой, с надеждой узнать о ЧП на ведомственном асфальте поподробней. Все же Дока день провел в поселке - поближе к месту аварии, да и сам - как бы поточнее выразиться - по работе связан с машинами и получше разбирается во всяких с ними происшествиях. Не говоря о том, что и в Мирном, и в Пионерном у него масса знакомых среди работников тамошних гаражей.
  Дока оказался информированным лучше представителей прекрасного пола.
  "Машины в знакомом месте поцеловались, на трамплинчике", - сообщил с нескрываемым ехидством, - "Каждый год две-три разъехаться не могут, а дорогу подправить время не находят, хотя делов ерунда!"
  Как и Дока, я не замедлил возмутиться. Об этом трамплине сколько говорят - и все бестолку! Ладно бы одни железяки в утиль превращались - так ведь люди в больницу попадают, а некоторые прямиком на кладбище! Но в последнем случае исчез мешок с зарплатой горняков целого поселка - сумма запредельная, и это меня воодушевило:
  "Теперь трамплин срежут", - удивил я Доку, - "Железки и люди у нас не ценятся, не то, что деньги - из-за них и про трамплин вспомнят, и про все аварии на нем, и крайнего найдут, кто за дорогу отвечает".
  "Должны бугор убрать", - согласился Дока, - "А насчет аварии я в одно не врубаюсь: зачем хозяевам второй машины госномера с собой забрали? На двигателе и кузове они же не исчезли после пожара!"
  И тут меня озарило: а действительно, зачем снимать госномера? Что там, в машине, дураки сидели, что ли? А если не дураки, то машина и была без номеров, и возле этого трамплина инкассаторов ждала, в удобном для аварии месте!
  Мысль была бредовой, но не отпускала, и определило то, что немедленно сорвалось с языка:
  "Тебе не кажется, что авария подстроена?"
  У нас с Докой головы работают в сходном направлении, что тут же подтвердилось:
  "Очень кажется", - с оптимизмом согласился с моим бредом, - "а если так, то люди были "рисковые", не побоялись под машину подставиться!"
  "Могли просто поставить за бугром в нужном месте, самим в ней сидеть не обязательно", - бредовая мысль получила дальнейшее развитие.
  "Точно!" - теперь у Доки и глаза загорелись, - "А рядом вторая поджидала, на которой с деньгами умотали!" - ну прямо мою очередную мысль озвучил! И как страстный любитель всяких приключений, особенно если они с криминальным оттенком, тут же мне предложил: "Давай к трамплину смотаемся, посмотрим все на месте!"
  Я не против, только что увидим? Милиция необходимые действия закончила, разбитую и сгоревшую машины увезли на штраф-стоянку в Мирный. Но время, как говорят, "детское", почему бы и не прокатиться?
  
   Часть седьмая.
   -----------------------
  Через полчаса были на месте. Втроем - Чапа мигом заскочил в люльку. Поставили Урал вверху трамплина на обочине дороги - так он виден издали с обеих сторон асфальта, не дай бог и нам попасть в передрягу, - и пошли вперед, посматривая по сторонам. Как и ожидали, ни людей, ни попавших в аварию машин. Только битое стекло, обломки пластика, следы огня и куски обгорелой резины, линии и кружки мелом на асфальте, оставленные гаишником. Все это сразу за перегибом трамплина, на спуске от Мирного, и прослеживалось метров на тридцать, заканчиваясь следами волочения чего-то большего и тяжелого с обочины на асфальт - как мы поняли, перевернувшейся машины. Левая обочина дороги разъезжена - по ней объезжали злополучное место; на правой следов не замечалось, но остались глубокие борозды, оставленные слетевшей с дороги машиной.
  В общем, смотреть было мало на что, но и увиденного Доке для вывода хватило:
  "Километров восемьдесят в час неслись, придурки", - это насчет машины инкассаторов, - "и прямо по середине дороги! Они что, совсем без мозгов?" - посчитал, что "придурки" - слабо, подразумевает, что в голове все же что-то есть.
  "Шофер не местный", - заступился я за водилу, - "о нашем трамплине понятия не имел, или просто забыл!"
  "Не понятия, а мозгов!" - с возмущением не согласился Дока, и уже спокойнее, - "А вторая машина стояла. Не двигалась то-есть. Потому от удара с асфальта не слетела - только назад откинуло", - показал рукой на асфальте царапины, - "вон следы, как несло".
  "А если они сломались перед трамплином и ремонтировались?" - предложил сомнительную версию.
  "Такого быть не может", - Дока и на секунду не задумался, - "любой шофер обязательно скатился бы по склону назад, на обочину".
  "А вдруг они только-только сломались, из машины вылезти не успели?"
  Теперь Дока пару секунд подумал, потом улыбнулся с сарказмом:
  "Ага, выскочить не успели, а номера снять и с мешком денег смыться ухитрились!" То-есть, у товарища моего версия аварии тянет на криминальную - спланирована, подстроена и принесла ожидаемые результаты в виде хищения крупной денежной суммы.
  Примерно к тому же подходил и я, и последние вопросы задавал так, для очистки совести - вдруг что-то упустил по незнанию особенностей дорожных происшествий. Своими ответами совесть мою Дока успокоил, но теперь появилось и нарастало желание узнать, с кем исчез мешок денег и куда он в данный момент перемещается. Уверен, что и Доку подобные мысли волновали, а потому можно попытаться склонить его на следующие "подвиги", хотя прекрасно понимал, что вряд ли что хорошее из этого может получиться.
  "Надо в сопки пробежаться", - попытался отвлечь его внимание от асфальта, - "если авария спланирована, то инкассаторов в них ждали, а не на дороге. Что бы не светиться". И когда Дока обернулся ко мне, демонстрируя на лице поддержку, все же его чуть-чуть охладил: "Хотя, конечно, могли сидеть во второй машине, если она была".
  "Вторая под вопросом", - неожиданно усомнился автор этой версии, - "дорог у нас мало, милиция по всем катается, все перекрыла и весь транспорт проверяет. Надежней для бандюков мотоцикл, по бездорожью крутануться. Или к железке податься, на товарняк вскочить", - и махнул в сторону железки рукой.
  Последняя проглядывалась слева от нас совсем недалеко, меньше километра, в середине широкой долины. А ведомственный асфальт, на котором мы стояли, проходил по ее краю, впритык к сопкам. Насчет железки - что можно с деньгами вскочить в товарняк - Дока был прав, но отчасти. Предварительно нужно добежать до разъезда, где эти поезда останавливаются, либо по крайней мере притормаживают. А это еще пару километров. Плюс поезда ходят не слишком часто, плюс лишние свидетели на самом полустанке. И получается, что похитителям с деньгами двигаться к железке не резон. Это я доходчиво объяснил, и тут же услышал полезное уточнение:
  "Значит, в сопки с деньгами ушли - больше некуда".
  "А участвовало в деле три человека", - ввернул я совсем не очевидное, - "двое здесь - один деньги брал, второй его страховал, а третий там", - махнул рукой в сторону Мирного, откуда должны были ехать инкассаторы, - "подавал сигнал, что идет нужная машина".
  Дока изобразил на лице восхищение "прозорливостью", покачал головой, еще раз ее подчеркивая, и без слов пошагал к мотоциклу. Не оставлять же его на дороге, пока будем бегать по сопкам?
  Нужное место нашли в момент. Что неудивительно при специфике моей работы - постоянно смотреть под ноги и различать не только какие там породы, но и следы диких животных и любых средств передвижения человека не просто безотносительно, а и с привязкой ко времени. Дока, конечно, в поле времени проводил поменьше, в силу профессии, но как ярый охотник в следах разбирался тоже неплохо.
  На вершине ближнего к асфальту бугра (сопкой язык назвать не поворачивался) в пожухлой траве валялось несколько окурков сигарет с фильтром, а ветки редкого баялыча рядом либо сломаны, либо пригнуты к земле несомненно рукой человеческой. Чапа закрутился, начал принюхиваться - показал, что кто-то здесь был и не очень давно. Ведомственный асфальт отсюда отлично просматривался в обе стороны, что для лихих ребят было важно, и как мы поняли, здесь сидели не менее двух часов - если судить по числу чинариков, и что курящих было двое.
  Дока начал собирать окурки и сравнивать их между собой, Чапа продолжал работать носом, а я еще раз проследил взглядом асфальт в сторону Мирного. Километра на два он просматривался надежно, а дальше, после подъема, исчезал за сопкой. Получалось, что у преступников, если они были, в запасе имелось не более полторы минуты, чтобы при появлении машины инкассаторов и ее скорости, как определил Дока "километров восемьдесят", сбежать с бугра вниз, вскочить в машину свою, выехать на асфальт и поставить ее в нужном месте. Ну а спрыгнуть с обочины дороги - обязательно вправо, что бы в аварию не попасть - времени почти и не надо.
  Пока Дока возился вверху, я спустился с бугра посмотреть, где можно поставить машину или мотоцикл не опасаясь, что их с дороги могут увидеть раньше времени, и тут же нужное место нашел. Конечно, следы колес были слабенькими, как и положено на щебенке, и только одной машины, но помог баялыч, который под колесами сминался и кое-где ломался.
  Подождал Доку, пока он закончил с окурками и спустился ко мне:
  "Видишь?" - показал ему придавленные к щебенке ветки, - "машину здесь ставили, а второй или мотоцикла у них не было".
  "Вижу", - Дока кивнул головой, - "а их, как ты говорил, здесь двое и было. Я окурки сравнил: один сигареты губами держал и только до половины скуривал, а второй фильтр прикусывал, и сигарету вышмаливал полностью, до фильтра".
  Попросив обладателя часов засечь время, вдвоем по слабеньким следам, а где и за Чапой, сосредоточенно их вынюхивавшему, мы из-за бугра подошли к асфальту там, где на него вытаскивали машину инкассаторов - где-то здесь и преступники в свое время на него выехали. Дока уже понял, для чего я просил засечь время:
  "Две минуты топали", - сообщил мне, посмотрев на часы.
  На первый взгляд многовато - машине инкассаторов требовалось полторы минуты, чтобы доехать до трамплина с того места, где преступники могли их увидеть. Правда, мы шли пешечком и медленно - следы слишком плохо просматривались и Чапа не спешил. Пришлось напарника просить:
  "Нужно еще раз за бугор пробежаться. Две минуты нас не устраивают".
  Он тут же глянул на часы и пустился бегом, так же бегом вернулся назад:
  "Минута десять туда и минута пять назад", - дыша как паровоз, доложил результат, - "Я и на верх бугра заскочил, на пять секунд больше ушло".
  "Теперь все сходится. У лихих ребят было полторы минуты выехать на асфальт, поставить на нем машину, и из нее убраться. А они, как ты видишь, все могли проделать за минуту десять. Не учитывая, что к асфальту они ехали быстрее, чем ты сейчас бежал".
  "Вот гады, что придумали!" - возмутился сыщик-любитель, окончательно уверившийся в криминальном характере аварии. И не замедлил поинтересоваться: "А что мы будем дальше делать?"
  Об этом и я думал, пока мы шагали к Уралу, спрятанному от лишних глаз в сопках. Подошли, но Дока не спешил приступать к обязанностям водилы, а топтался возле него, на меня посматривая и ожидая ответ.
  "Давай с самого начала", - определился я с мыслями, и Дока изобразил на лице внимание. "Бандиты знали, что деньги должны везти из Мирного в Пионерный, то-есть, они могли жить в одном из этих поселков". Дока, соглашаясь, кивнул головой. "Но это на первый взгляд", - я продолжил, и он тут же выразил на лице удивление, - "Машина, которую инкассаторам подставили, не из этих поселков точно, потому что найти ее хозяев, даже если и без номеров, и сама сгорела - в чем я сомневаюсь и предпочитаю считать, что ее специально сожгли - труда местной милиции не доставит. Слишком хорошо в поселках все друг друга знают, также как и все машины и мотоциклы, даже если они официально не зарегистрированы".
  "Значит, подстроили аварию приезжие, а наводчик был из местных!" - понял напарник то, что я собрался ему донести как вывод из уже сказанного.
  "То-то и оно", - похвалил за сообразительность, и не замедлил огорчить, - "и получается, что ничего большего мы с тобой сделать не можем, нет у нас возможности узнать главное: кто наводчик. А без него и исполнителей искать нечего!"
  Дока почесал затылок, с минуту подумал и нерешительно предложил:
  "Может, к Михаилу съездим? Предложим свою помощь?"
  Михаил - это капитан милиции, Мирненский опер, по совместительству наш хороший знакомый, можно даже сказать - друг. Волей случая нам с Докой удалось поучаствовать в раскрытии преступления, точнее - убийства. Дело вел Михаил, и очень не хотел, что бы мы ему мешали. Однако получилось так, что главные подозреваемые, и что важнее - железные улики были найдены мной и Докой, и в нужный момент в милицию представлены. Преступников задержали, а мы с Докой стали друзьями Михаила, и могли бы запросто с ним пообщаться. Только не очень верил, что сейчас он станет с нами откровенничать по еще одному делу, к которому, не в пример прошлой работы, мы не имели никакого отношения. Однако факт подставы на асфальте в нужное время и в нужном месте машины, предварительно спрятанной от лишних глаз рядом с дорогой; следы присутствия двух наблюдателей - любителей покурить - на вершине бугра, сделали свое дело: я и Дока уже не представляли, как бросить начатое разбирательство. И от встречи с Михаилом, даже если он пошлет нас к черту, отказаться я не мог. Но Доку сразу же предупредил:
  "Только не сегодня и не завтра. Времени у него для нас нет, пока с машиной без номеров разбирается и в банке шерстит, кто бы мог быть там информатором. Получится у него за два дня - и ладно, помощь наша не потребуется. А не получится - мы и подъедем, окурки, что ты собрал покажем, сюда свозим, на бугор, откуда инкассаторов высматривали, расчеты наши по времени приведем", - и видя, что друг мой несколько приуныл, закончил на более оптимистичной ноте, - "Глядишь, и заинтересуем человека!"
  Мы еще недолго поболтали - так, о мелочах: на чем и куда преступники с деньгами рванули, если следов мотоцикла или второй машины мы не нашли, как и где информатор из Мирного мог сообщить подельникам нужные сведения, ну и т.д. Но все это можно считать пустым трепом - пока у нас не было ничего, что могло бы направить мысли в нужном направлении. Оставалось - для очистки совести - осмотреть то место, где как я предположил, кто-то третий подал сигнал, что идет инкассаторская машина.
  Но вышел полный облом - на верху длинного подъема в сторону Мирного был врез в коренных породах, иначе без еще одного трамплина, почище уже известного, дело бы не обошлось. И асфальт уложили на сплошные камни, на которых любые следы заметить невозможно. И даже окурков свежих не нашли, хотя все возможные места осмотрели внимательно. Так что вопрос - как сюда добрался предполагаемый подозреваемый третий и был ли он реально - остался открытым. Так же и сигнал - как можно подать, что бы на расстоянии двух километров его легко увидели. Или услышали?
  Домой вернулись в сумерках, и жена сообщила последние новости:
  "В Мирном шофер в сознание пришел. Сказал, что смутно видел двух человек, которые подбегали к машине, когда она перевернулась".
  "И что они делали?"
  Света пожала плечиками: "Этого он не знает, сказал, что сознание опять потерял".
  "А другие что говорят?" - не мог я остановиться.
  "А другие ничего не могут сказать", - Света улыбнулась, заметив мое нетерпение, - "они сознание сразу потеряли, и в себя пришли, когда их в больницу везли".
  "А деньги нашли, или нет?" - продолжал я надоедать, хотя было ясно, что не нашли - об этом Света точно не промолчала бы.
  "Ищут", - подтвердила очевидное на сто процентов, - "говорят, на всех дорогах солдат поставили, и по степи они катаются, с автоматами".
  Не с голыми же руками кататься. Преступники оружие имели, на случай, если охранник инкассаторов будет способен дать отпор - пистолет то у него был точно. Кстати, увели его вместе с деньгами, или нет?
  
   Часть восьмая.
   --------------------
  Об аварии, о трех бедолагах, попавших в больницу, об исчезнувших деньгах, мне кажется, не забывал и ночью. Потому что утром открыл глаза - а все уже в голове, и заполнена она так плотно, что более приятным мыслям, подходящим для начинающейся субботы, места не остается.
  Чапа мое некомфортное состояние почувствовал и пытался выразить сочувствие: преданно смотрел в глаза, садился рядом и прижимался горячим боком, пытался лизнуть лицо, а если не получалось, то и ногу.
  Пришлось срочно искать возможность от наваждения ненужного и по сути бесполезного отвлечься. К счастью, физическая работа как альтернатива умственной, есть всегда - даже небольшой огород требует постоянного приложения сил, если хочешь получить отдачу в виде свежих овощей и фруктов, очень для семьи нужных во время непонятно откуда свалившихся сложностей со снабжением населения продуктами сельского хозяйства. Нужно только определиться с чего начинать - с полива, или с менее приятного - уничтожения сорняков. И постараться эти дела закончить побыстрее, что бы успеть посетить родник, мною в прошлую субботу освобожденный от бетонного кольца, а потом и второй, лично выкопанный. Вдруг на них дикая животина попить уже ходит?
  Для пробы подергав несколько нагло завоевывающих грядки растений, к посадки которых не имел никакого отношения, понял, что желательно начать с полива - из сухой земли сорняки выдираться не желали.. Пришлось присоединить шланг к трубе водопровода, и с полчаса развлекаться, зажимая пальцами его конец, что бы разбить единую струю на каскад капель, ничем не отличающийся от дождя.
  В землю вода впиталась мгновенно, растения на глазах позеленели, избавившись от пыли на листьях. Теперь сорняки выдергивались полностью, и можно начинать их уничтожение. Я умостился на маленькой скамеечке, обеспечивающий определенный комфорт в намеченной работе, подмигнул и улыбнулся Чапе за моральную поддержку, но приступить к делу так и не сумел.
  Наверное, и Доку занимали те же мысли, от которых я пытался отвлечься, однако он по моему пути не пошел, и появился в огороде, демонстрируя своим видом жуткую озабоченность.
  "Почти не спал", - это вместо приветствия мне, но собачуху не забыл погладить, - "все думал, куда бандиты могли с деньгами смотаться", - и видя, что я на эти слова не реагирую, добавил, - "Я уже в Мирный съездил, машину сгоревшую посмотрел".
  У нас вчера был разговор, что не мешало бы посетить стоянку возле милиции, куда по идее эту машину должны притащить. Но в партию с места аварии мы возвращались в сумерках, когда разглядеть что-то полезное из под забора издали - с чего бы нас к машине подпустили - было невозможно, а потому дело отложили на "потом". Получается, что это "потом" Дока осуществил с первыми лучами солнца.
  "И как она выглядит?" - изобразил я на лице заинтересованность.
  "Обычный бобик, очень старый. Подойти к нему я не мог, но в дырку в заборе видно, что крылья сгнившие, и вообще весь помятый, даже на той стороне, которая в аварию не попала. А цвет не разберешь, сгорел капитально, все железки черные. Но", - здесь Дока принял стойку как по команде "Смирно!", - "бак бензиновый в аварии не пострадал, а удар спереди до него не дошел. Не могла машина загореться, зажгли хозяева!"
  "Как мы и считали", - разделил на двоих "славу" от подтверждения вчерашнего важного предположения, автором которого был я.
  "Ну да", - согласился Дока принять свою долю предложенного, - "только откуда она, если не Мирненская и не из Пионерного?"
  Я уже понял, что моим планам, насчет посещения родников, осуществиться не дано, а Доку следует занять, иначе не даст мне покоя весь день. Причем занять делом, которое доставит ему удовольствие, или втянуть в компанию, желательно с пивом или чем покрепче.
  Огородом Дока, не в пример меня, не интересовался, пришлось раньше времени - сорняки выдирать так и не начал - предложить визит к Паше, который гостям рад в любое время суток. Он, конечно, покорно за мной потащился, по инерции продолжая в десятый раз объяснять детали вчерашнего происшествия на асфальте, и то, что узнал от жены Ниночки, работающей медсестрой в Мирненской больнице, где сейчас находились пострадавшие бедолаги.
  Паша был занят: зажав в руке пучок растений, резал их на мелкие кусочки. Я-то догадался, для чего это делается, а Дока удивился:
  "Зачем тебе?"
  Хозяин молча собрал резку в старую жестянку, и махнул нам рукой - пошли мол, покажу зачем. Возле сарайчика, рядом с большим ящиком, накрытым сверху металлической сеткой, сидел Чапа, тряс своим обрубком и внимательно что-то под сеткой разглядывал. Для гостей была простерта вниз руку: смотрите! Дока с любопытством глянул в указанном направлении, и растянул губы в улыбке: по дну ящика с писком бегала шустрая семейка цыплят, за которыми я возил куролюба и Людочку (его жену) в Придорожный несколько дней назад. Но сейчас это были не крохи, уместившиеся в небольшую коробку, а прилично подросшие бесенята, беспрерывно с писком разбирающиеся в птичьих проблемах.
  "Красавцы!" - с гордостью оценил питомцев воспитатель, - "На глазах растут! Пару месяцев - и яйца всмятку лопать будем!"
  Дока, привыкший обеспечивать семью продовольствием исключительно с помощью ружья, восторгов Пашиных не разделил. Отдав должное его усилиям - "Да, делов с ними куча!" - он не замедлил озвучить свое кредо, - "Я на такое не способен. На мотике покрутиться, побегать по горкам и что-нибудь добыть - это мое. Главное - свобода, а не так вот, каждый день траву резать!" - и обернулся ко мне, ожидая поддержки. Паша же состроил пренебрежительную физиономию, и повернулся ко мне тоже.
  "Каждому - свое", - выступил я миротворцем, потому что по жизни в каждом конкретном случае придерживался взглядов или того, или другого. И, что бы не дать им возможности начать разборку по пустому вопросу, попытался перевезти разговор на другую тему, одновременно увлекая ребят за собой, в сторону входной в сарайчик двери, за которой находился закуток хозяина, оборудованный для личного общения с приятелями. Был там стол, пара табуреток и старый диван, и где-то - не сомневался - по случаю субботы припрятана бутылка спиртного.
  Как и ожидалось, миновать открытую в сарайчик дверь Паша не мог - предложил зайти, выпить "по маленькой". Я не против - лучше выпить, чем поругаться. Но Дока возмутился:
  "Еще чего, в такую рань! Я должен кое-куда смотаться!"
  Интересно куда - не на трамплин же, где вчера до сумерек с ним топтались. А если в горки, что бы подтвердить и мне, и Паше свою приверженность к определенному образу жизни, в котором ружье стоит на первом месте, то я бы его с удовольствием сопроводил.
  "Куда собрался?" - поспешил уточнить намерения, стоя у входа в "антисанитарию", коей Людочка назвала Пашин закуток, где хозяин уже что-то выискивал.
  "Родники есть, в яблоневом саю", - от нашего поселка сорок пять километров, там в горках (не очень высоких, но очень крутых) есть водичка, и рядом с одной растет старая плодоносящая яблоня, - "хочу проверить, ходят ли пить архары".
  "Я с тобой", - выскочило само собой, без предварительного осмысливания, надо ли это делать. А как иначе? Не мог я отказаться от общения с дикой природой, если такая возможность появилась. Тем более родники предлагалось посмотреть редко кем посещаемые.
  От Паши мы тут же смылись, озадачив его отказом "отметиться" в дружеской компании, и разбежались по домам приготовиться к поездке, то-есть предупредить жен, собрать по "тормозку", проверить ружья. А после этого приказать Чапе, который крутился под ногами и постоянно смотрел мне в глаза - возьму или не возьму? - оставаться дома. Конечно, он послушается, но до моего возвращения будет лежать на крыльце, ни пить, ни есть. И вид иметь совершенно убитого горем. Пришлось придумать для него дело:
  "Будешь охранять!" - покрутил возле его носа пальцем, - "Никого не пускай!"
  Чапа принял озабоченный вид, побегал по крыльцу, и для острастки непонятно на кого гавкнул - показал, что на пост он заступил. Теперь, как я давно убедился, в калитку без сопровождения Светой зайти могут только несколько человек - моих геологов, и компаньонов по утиной охоте, которых Чапа знал отлично и поддерживал дружеские отношения.
   * * *
  Через полчаса, ровно в полдень, на Докином Урале катили по заросшему травкой проселку в направлении едва выглядывающих из-за горизонта вершин далекого горного массива. Пилить нам, учитывая сложность дороги, не меньше двух часов.
  Я давно заметил, что коллеги по работе, с которыми я четыре раза в неделю катаюсь из партии на участок и обратно, затрачивая на это не меньше двух - двух с половиной часов в день, по большей части время проводят с пользой для организма - в дреме с закрытыми глазами. Не интересуют их ни виды из салона машины, ни возможность заметить вдали стадо диких животных, волка или лису, дрофу-красотку с выводком. Наверное, хватает им того, что в поле у каждого маячит перед глазами целый день, и народ рвется в цивилизацию - под душ, под кондиционер, на чистую кровать, попить пивка и т.д. Меня же дикая природа радует, можно сказать - "захватывает" - всегда, в любое время. Конечно, я могу подремать, сидя на камушке, или полежать под саксаулом. Но не закрою глаза в кабине машины, когда за окном пролетают сменяющие друг друга сопки, горушки, долины, саи и все-все другое, никогда не повторяющее друг друга. Ну а диких животных пытаюсь заметить первым, что почти не случается, посчитать, сколько их, куда от машины бегут. И где их можно поискать завтра, если для этого найдется время. Конечно, я просматриваю впереди дорогу и если замечу на ней следы, обязательно прошу шофера остановиться, и выскочив из кабины с ними разбираюсь, опять же пытаясь понять сколько зверей здесь шло и в какую сторону с дороги они побежали. К этим моим заморочкам коллеги давно привыкли, конечно посмеиваются и конечно не понимают, что благодаря таким причудам я всегда прекрасно знаю, где в данный момент обитает местная сайга, и где я ее могу найти, если такое понадобится. Надеюсь, лирическое отступление охотники поймут правильно.
  Что касается дикой природы, мы с Докой однояйцовые близнецы. И трясясь на мотоцикле, не просто перемещались из одного места в другое, а внимательно просматривали все вокруг, как и дорогу впереди. И конечно никаких мыслей ни по работе, ни по вчерашней аварии ни у меня, ни у него в голове не присутствовало - не было для них там в данный момент места.
  В радостном возбуждении от любимого занятия, в ожидании чего-то невероятно-интересного, мы проскочили всхолмленную равнину, и, свернув с проселка, который поворачивал влево и далее тянулся вдоль горного массива, по еле видимым следам давних машин въехали в этот массив по сухому руслу в узкой щели, рассекающей первую гряду почти до подножья. Теперь скорость пришлось уменьшить и ползти еле-еле - сухое русло было завалено глыбами, заросло кустарником и как таковая дорога отсутствовала.
  Прорвавшись немного вперед, выбрались из русла вправо, в лощинку между двумя горками, и сколь возможно протолкнув мотоцикл по ней вверх, замаскировали его в кустах. Теперь можно начать главное: пешком спуститься назад в знакомое русло, и пройти с пол километра по нему вверх. Там и был первый родник, на который ходили пить архары.
  Вода заполняла углубление в коренных породах и из него не вытекала, но просачивалась по трещинам, и давала возможность расти невысокому тростнику и еще какой-то мелкой травке. Идеальное место для водопоя, и Дока на подходе к нему вырвался вперед, отстегивая от пояса фляжку. Я отстал метров на пять, и эти метры все решили. Дока положил на камни ружье, склонился с фляжкой над водой, и в этот момент из-за тростника, от нас не далее десятка метров выскочил архар. Что он делал, и почему подпустил так близко - мы не поняли. Зверюга гигантскими прыжками уходил вверх по почти отвесному склону сразу за родником, и вот-вот должен был скрыться за перегибом из поля зрения. Дока понял, что времени выпрямиться, схватить ружье и выстрелить у него нет, а потому не попытался это сделать. У меня же ружье было в руках - я мгновенно его вскинул, и выстрелил в последний момент, вернее в последний прыжок, после которого архар исчезал из вида.
  Он и исчез, а мы уставились друг на друга, не зная, что и сказать.
  "Ну блин, как лопухнулись!" - напарник первым не сдержал эмоций.
  Я собрался ответить, что всяко бывает, но повернулся на звук, донесшийся с верхней части склона - кувыркаясь по нему, мертвый архар падал почти к нашим ногам. Мы молча следили, как он долетел до родника и остановился у самой воды.
  "Достал все таки!" - Дока повернулся ко мне с сияющими глазами и хотел сказать еще что-то, но я, услышав подозрительный шум, замер, подняв вверх указательный палец правой руки. Дока жест понял мгновенно и тоже прислушался.
   "Урал к нам идет!" - смог я различить еще далекий звук мотоцикла.
  "Точно!"_ - услышал его и Дока, - "Давай вверх с архаром, они могут у воды остановиться!"
  Разом рванули к животине, схватили за передние и задние ноги, начали с тяжелейшей ношей карабкаться вверх по склону.
  Звук мотоцикла усиливался катастрофически быстро. Вдруг это охотинспекция? Встречи с ней мы не желали, а потому выкладывались из всех сил. Метров двадцать одолеть успели, и Дока прохрипел:
  "Ложимся и не шевелимся!" - мотоцикл был уже рядом.
  Заметить среди камней на склоне замерших людей не просто, если не знать, что они здесь присутствуют. На это мы рассчитывали, и не ошиблись - через несколько секунд появился мотоцикл с двумя седоками в военных офицерских рубашках без погон. Понятно - это охотинспекция. Но возле воды они не остановились, нас не заметили, и покатили дальше, наверное к яблоне, рядом с которой был второй родник.
  "Пронесло!" - оживший Дока поднялся - звук двигателя до нас почти не долетал, - "Дальше что делаем?"
  "Тащим архара к мотоциклу - там кусты, можно спрятаться и тушу разделать", - во всех случаях сейчас желательно от родника побыстрее убраться.
  Дышали как паровозы, и на пару минут шмякнулись на землю, что бы придти в себя от неподъемной ноши, которую пришлось тащить пол километра. А еще через двадцать добыча была освежевана, разделана и уложена в мешках в люльку Урала. Теперь можно подумать, как из гор выбраться, не пересекнувшись с прыткими ребятами в офицерских рубашках.
  Налегке, то-есть без ружей, спустились в сухое русло и прошли по нему до выхода из горного массива. Пока никого не видно и не слышно. Решили: я поднимаюсь на крайнюю горку, чтобы видеть как можно дальше и щель в горах, и предгорную равнину. Дока возвращается к мотоциклу и сколь возможно накатом с неработающим двигателем спускается по руслу. В последний момент на ходу запускает двигатель, и на малом газу - чтобы мотоцикл никто не услышал - катит на выход из гор. Меня увидит издали, и если все спокойно - я побегу с горки вниз. Не побегу - сворачивает в сторону и прячется в кустах. Слава богу, операция прошла на "отлично", и совсем скоро, уже в сгущающихся сумерках мы по знакомой дороге отъехали от горного массива на десяток километров.
  Будь с нами экстрасенс Владимир, я не преминул бы спросить его, чем наше приключение кончится. Но он отсутствовал, по причине неприятия части нашего с Докой образа жизни, определяемого охотничьими страстями, и я по доброте душевной решил что все, на сегодня приключений хватает. Оказалось ошибался: некто свыше посчитал , что в крови у нас адреналина побывало маловато, и решил его добавить, уже на полпути к родному дому.
  Еще издали в наступившей темноте заметил впереди непонятные слабенькие сполохи, не похожие ни на что ранее виденное. Посчитал, что это в Мирном или партии кто-то балуется с электросваркой. Дока, занятый мотоциклом и дорогой, их и не заметил.
  Мы поднимались по пологому подъему, за которым проселок пересекал неширокую, но довольно глубокую долинку. Дока знал, что проселок сейчас должен нырнуть вниз, и сознательно не разгонялся. Выскочили вверх, и на мгновение проселок исчез из вида - он уходил вниз из света фар. Мотоцикл перевалил верхнюю точку, "клюнул" носом, фара снова осветила его уже в долине, а рядом на обочине - колонну из нескольких машин с горящими фарами, и несколько человек, бегущих нам наперерез.
  Я оценил обстановку мгновенно. Останавливаться, когда в люльке ружья и разделанный архар - нельзя, мало ли с кем мы повстречались, повернуть назад на спуске уже невозможно.
  "Жми вперед и не останавливайся!" - почему то прошептал Доке в ухо, и он тут же добавил газа. На спуске мотоцикл быстро разогнался, и теперь мы летели вперед, не давая шанса бегущим перекрыть дорогу. Через несколько секунд они оказались позади, остановились и пустили поверх наших голов навесом пару ракет. Никто за нами не погнался, и скоро свет фар машин исчез далеко позади.
  "А если б погнались?" - вспомнил Дока о происшествии, когда уже в партии разгружали мотоцикл возле его дома.
  " Был выход: ехать до железки, и нырнуть под нее в один из бетонных квадратов, в который машины не вписываются", - такой вариант у меня действительно был придуман и давно, - "За нами могли гнаться, но остановить - возможности не было, пока мы сами не сдадимся. Стрелять ночью по мотоциклу вряд ли кто рискнул бы, это не машина, в которой можно колесо прострелить, не опасаясь, что пассажиров зацепишь".
  Дока покачал головой, покопался в люльке, с торжествующей улыбкой протянул мне какую-то штуковину:
  "Незачем к железке ехать! Сзади пару таких штук бросил - и гони дальше спокойно!" - в руке у него был "еж" - три определенным образом сваренных больших гвоздя со срезанными шляпками.
  На крыльце дома Чапа сдал пост, внимательно меня обнюхал - почувствовал запах животины - и радостно начал прыгать, пытаясь лизнуть в губы. Славный собачуха!
  
  
   Часть девятая.
   ----------------------
  Утром разделили добычу, потом дома я мясо обработал - довел до кондиции, что бы сразу ложить на сковороду. Хороший кусочек отнес Паше, у которого возникли "трудности" с обеспечением семьи определенными продуктами. Такой же отнес и Владимиру, но помня его жену - директрису партийской школы и по совместительству "синий чулок" - с которой по случаю выходного мог столкнуться нос к носу, сделал это с опаской. Потом в огороде наконец разобрался с сорняками, вдвоем с женой съездили в Мирный прошвырнуться по магазинам и ....скоро и вечер не заставил себя ждать. Я уже готовился в кровать - завтра вставать в четыре утра - как появилась Света, непривычно возбужденная:
  "Говорят, бандитов поймали, которые деньги у инкассаторов унесли!" - с ходу сообщила мне, заскочив бегом в комнату, считавшуюся у нас спальней.
  "А деньги? Деньги нашлись?" - поинтересовался я о более важном.
  Света пожала плечами:
  "Про деньги не знаю, и женщина, которая новость принесла, тоже не знает".
   Интересно получается: про бандитов знает, а про деньги при них - нет. Так не бывает, и слова - "бандитов поймали" - скорее всего утка, одной из представительниц прекрасного пола непонятно от кого услышана и ложно воспринята свершившимся фактом. Но прямо сказать Свете о подобном предположении не хотел, что бы не огорчать, по крайней мере сейчас. Потому, с невиданным для нее спокойствием - после такого-то сообщения! - устроился на кровати, и только после этого, видя что жена все еще ответ ждет, дал его в свободной форме:
  "Хорошо, что поймали подлецов, А если и с деньгами - так прямо отлично!" На что Света неожиданно для меня усмехнулась, и выдала истинную правду:
  "Врать то не надо! Если деньги нашлись - что вы с Докой в горах искать будете! Вы же без приключений дня прожить не можете!" - и из комнаты, а потом из дома выскочила, наверное новость обсудить с более заинтересованными в ней подругами.
  Утром и ребята подтвердили вчерашние слова женушки - то-есть, слух о поимке пассажиров сгоревшей на ведомственном асфальте машины дошел и до них, но так же как и до меня - без важной детализации: оказались с ними похищенные у инкассаторов деньги, или же отсутствовали. То же самое сообщил мне в машине и шофер Николай, с небольшим уточнением: в Мирный никого в милицию вчера не привозили, стало быть, если кого-то и поймали, то не местные стражи порядка. В общем, полная неопределенность, и можно спокойно работать, не загружая голову лишними домыслами. Договорились в обед встретиться у Пашиной канавы - и я отвез его с канавщиками на пятачок разбираться с "березитами". Затем Владимира с пол километра в сторону, и на те же пол километра в другую отъехал сам. Вылез из кабины и начал оглядываться.
  Я уже говорил, что в пределах лощинки, где в нескольких ранее отобранных пробах содержание золота достигало десятка миллиграмм, не оказалось выходов коренных пород. Это осложняло работу - приходилось ковыряться в делювии, то-есть обломках пород как принесенных из ближнего окружения, так и в меньшей части представляющих местные коренные. И понять, которые из них одни, а какие другие - было не так просто, а точнее - с слишком малой степенью вероятности. Конечно, жизненный опыт многое значил, и я на планшете что-то рисовал, что-то намечал к обязательному вскрытию канавами, дудками БКМ. Но сказать, что наблюдаемое меня захватывало в такой же мере, как Пашу, у кого вначале появилась хоть и не типичная, но все же "железная шляпа", а потом и "березиты", я не мог. Конечно, иногда находил бурые обломки непонятного происхождения, кусочки кварца, кальцита. Но было их слишком мало, чтобы предполагать рудный объект, и в то же время не давало права поставить на участке крест, как это делается на заведомо пустых площадях. То-есть, работы требовалось продолжать.
  Как и договаривались, на обед собрались, но не возле канавы, а отошли в сторонку, что бы работяги нас не слышали - совсем им не нужны наши обсуждения увиденного, да и я хотел друзьям рассказать подробности наших с Докой субботних приключениях.
  В подходящем месте разложили содержимое "тормозков", и с аппетитом принялись за уничтожение вкуснятины домашнего приготовления. Конечно, не забывая делиться наиболее интересными наблюдениями. Первым похвалился Паша: у него и в следующей канаве есть на что посмотреть! На что Владимир заметил с легким злорадством:
  "Мы твои "березиты" с "железной шляпой" еще в пятницу видели! Так что ничего нового!"
  Паша помрачнел, но соглашаться не собирался:
  "Образцы выколотил - посмотреть любо!"
  "Смотри себе на здоровье", - со смешком продолжил Владимир, - "только другим их совать нечего. Все равно золота в них нет!" - "вестник космоса" продолжал гнуть свою линию.
  Паша возмущенно замахал руками, закрутил головой и отвернулся от вредного коллеги в сторону, ну а мне пришла пора начавшийся раздрай останавливать.
  "Нечего ругаться!" - успел вклинился в "дискуссию" до очередного витка словесной перепалки, - "Лучше я вам о своих приключениях расскажу. Оба посмеетесь!"
  Коллеги тут же навострили уши, ожидая услышать очередную как мы говорим "хохму", случившуюся со мной на уже известной им охоте. Я ее и рассказал, в точности и по порядку, заставив мужиков и повозмущаться, и посмеяться. И даже услышал в некотором роде удивление Владимира, от нашего с Докой "везения", на этой охоте:
  "В яблоневом саю" - и гринписовец, оказывается, о нем знает, - "вчера инспекция двух мужиков поймала. Слава богу, никого они не убили, но ружей лишились. Я только не пойму, почему вас не прихватили, самых что ни есть браконьеров!" - не смог не подчеркнуть отрицательного отношения к человеку с ружьем!
   Паша придерживался иного мнения. То-есть, изъятие для собственных нужд неучтенной, вернее никому конкретно не принадлежащей животины браконьерством не считал, с учетом наступивших сложностей с продуктами питания, и мне посочувствовал, покивав головой - хорошо мол, что инспекции не попались. Но пошел дальше, и объяснил, что часть вчерашних наших с Докой страхов была напрасной:
  "Машины вы встретили, когда домой возвращались - это отряд чей-то из одного в другое место перебазировался. Ночью блуданули, вот у вас и хотели про дорогу спросить.
  "Откуда знаешь?" - удивился я информации.
  "А они ночью к нам подъехали, я утром к ним пробежался. Ну и поговорили, про дорогу. Они сразу же собрались и укатили".
  Вот так то. Оказывается, я и Дока мало что браконьеры, так и коллегам по профессии в нужный момент в помощи отказали. Ну полные подлецы! Настроение у меня испортилось, и до конца работы я свой нехороший поступок осуждал,.хотя в той обстановке любой на моем месте поступил бы точно так.
  А в камералке, когда вернулись с поля, нас ожидали новости. Да какие! Оказывается, в воскресенье вечером на областном шоссе два участника аварии с инкассаторской машиной были не задержаны. Они оказали вооруженное сопротивление и были убиты! Как и при каких обстоятельствах - никто из камеральских не знал, но похищенных денег при них не оказалось точно. Я сразу подумал, что денежки сейчас у преступника третьего - того, кто как мы с Докой предполагали, подавал сигнал об инкассаторской машине. Но ребята мои о таком не знали, и отреагировали на новость соответственно.
  "Пропали денежки!" - посчитал Владимир, - "Где-то они их спрятали, вот и будут лежать как клад, пока не сгниют!" Посмотрел на меня с улыбкой инквизитора: "Теперь ты со своим приятелем (явно имел ввиду Доку) дома и ночевать перестанете - клад искать будете! Всю оставшуюся жизнь! И бестолку!"
  Паша выслушал, похлопал глазами, и в некотором роде приятеля уел:
  "Найдет он клад (это про меня), ты же сам ему большие деньги нагадал. А их, кроме как из этого клада, больше и взять неоткуда!"
  Владимир с возмущением махнул рукой - чушь Паша несет несусветную - и из комнаты выскочил, не удостоив того ответом. А я своему неожиданному заступнику улыбнулся, и попросил его ненадолго задержаться - вынести на мною начатый план всего участка пройденные канавы, новые дудки БКМ, отметив те из них, где встречены "березиты" и бурые породы, похожие на "железную шляпу. Паша быстро все сделал, и получилась очень неплохая картинка, на которой интересные породы - если верить не щебенке под ногами, а образцам из пройденных выработок - занимали не такую и малую площадь. В мыслях я Пашу похвалил, за проявленную им дотошность, ну а вернувшийся в комнату Владимир, как и ожидалось, ничего хорошего не углядел:
  "Березиты" единым телом нарисованы по дудкам, то-есть уколам точечным, а пройти канаву магистральную - и все рассыплется, в отдельные пятна!"
   Может и прав, но я предпочитаю надеяться на лучший вариант. И прекрасно сознавая, что переубедить Владимира не смогу, предложил другое:
  "Вы лучше идите со всем этим к Игорю Георгиевичу", - кивнул на план участка и кучу Пашиных образцов, - "Он же про "березиты" еще не знает. Вот его мнение и послушаете. Может, и перестанете воз в разные стороны тащить!"
  Паша быстренько набрал сколь возможно удержать в руках камней, прихватил план участка и из комнаты вышел - очень ему хотелось продемонстрировать шефу красивые образцы. А Владимир на эти сборы пренебрежительно фыркнул, и в комнате остался. И не задерживаясь, убежал домой. Так ему не хотелось участвовать в показухе, в которой - я не сомневался - Игорь Георгиевич обязательно поддержит Пашу словом, а если потребуется - и дельный совет даст! И, кстати, испарился он во-время: через пару минут дверь в комнату распахнулась как после хорошего по ней пинка ногой, и влетел Дока, в средней стадии возбуждения.
  "Слава богу нашел!" - радостно выпалил, будто я специально прятался и наконец-то попал ему в руки, - "В Мирный когда рванем к Михаилу?" - напомнил о недавней договоренности, и добавил уже известное, - "Слух пошел, что пристрелили гадов, которые инкассаторов грабанули, а денег с ними не нашли. Значит, денежки искать придется, и мы в этом деле можем пригодиться!"
  "Не сейчас же", - для начала чуть его охладил, - "в милиции рабочий день, а к Михаилу мы поедем после него, часов в шесть, не раньше," - и наблюдая, как у "страдальца" вытягивается физиономия, добил окончательно, - "Если он согласится на встречу".
  "Звонить будешь?" - спросил совсем грустно.
  "Обязательно. А ты иди, работай спокойно, один я никуда не двинусь", - все же немножко и обнадежил. Дока повздыхал, возле меня потоптался и тихонько комнату покинул, осторожно прикрыв за собой дверь.
  Скоро вернулся Паша, сияющий как звезда. Жаль, Владимир его таким не увидел! Я с улыбкой на коллегу посмотрел, вопросительно кивнул головой - как?
  "Отлично!" - бодро ответил признанный молчун, - "Все правильно делаем! И золото здесь есть, только", - голос немного понизил, - "пока непонятно сколько. Но на рудопроявление потянет!" - вновь перешел на радостную ноту.
  "Так и дальше продолжай", - поддержал энтузиаста, - "а Владимира поменьше слушай, он же на своем предвидении зациклился!"
  Напевая под нос, Паша за столом занялся бумагами, а я из комнаты вышел - поинтересоваться у шефа, появилось ли что новенькое в жизни партии.
  "Павел образцы и план участка только что показывал", - начал он с другого, - "смотрится все отлично. И "березитов" тело приличное намечается, и что-то к "железной шляпе" близкое прослеживается. Молодцы в общем! А по эксперименту - пока дела бумажные. Деньги считают - сколько нужно на строительство площадки, сколько для перевозки руды на нее, сколько на реагенты, ну и конечно на зарплату", - об этом сообщил совсем не весело. Пришлось поднимать ему настроение - рассказать о приключениях в яблоневом саю. Глаза у Игоря Георгиевича, не менее страстного охотника, загорелись чуть ли не пламенем:
  "Повезло вам! И инспекции не попались, и архара добыли!" - позавидовал откровенно, - "Возможность появится - я машину организую, с тобой туда смотаться! Евдокима прихватим (это Доку), Владимира (это главный геофизик). После работы вечером доедем, а с утречка на родниках посидим. Это ж такая красота, даже если архары и пить не придут!"
  
  
   Часть десятая.
   ---------------------
  А в Мирный пришлось звонить раньше намеченного - в четыре часа. Из-за Доки, который приперся ко мне домой, хотя для него рабочий день еще продолжался, и начал гундеть всякую ахинею. Да такую противную, что я не выдержал, и что бы лишний раз в камералке не светиться, побежал к телефону в гараж. Дока от меня ни на шаг.
  Михаил оказался на рабочем месте, и на мою просьбу ответил согласием:
  "Сейчас и приезжай, буду ждать".
  Я потоптался возле гаража, пока зануда бегал домой за Уралом, и через пятнадцать минут уже в милиции Мирного постучал в дверь комнаты опера. Встретил нас с усмешкой:
  "Так и думал, что вдвоем заявитесь!" - Дока скромно опустил голову, - "Ну а если вдвоем, значит интересует вас инцидент с инкассаторами," - я кивнул головой, соглашаясь с глубиной предвидения. "Только что я могу рассказать, если ничего и сам толком не знаю," - он махнул рукой, что бы мы садились за стол, медленно и молча достал сигарету, прикурил, - "Вы конечно хотите знать о деньгах - так вот: их пока не нашли". Несколько раз затянулся, медленно выпуская дым в направлении потолка: "А гангстеров вчера армейский патруль остановил, они на попутке в областной центр намылились. Документы хотели проверить, ну и вещи в машине осмотреть, на предмет похищенных денег", - с серьезным видом осмотрел нас по очереди, - "Стрельбой дело кончилось. Они пистолеты выхватили, по паре раз успели грохнуть. Сержанта, начальника патруля, ранили, Ну а два солдата из автоматов их", - сделал понятный жест рукой, - "в решето", - стряхнул пепел с сигареты в жестянку, - "Если б мы (то-есть менты) такое сделали - были бы в дерьме полном, полгода пришлось бы оправдываться, бумажки отписывать. Ну а солдатики срочники, с них никакого спроса - не они первые стрелять начали".
  Михаил молча докуривал сигарету, мы с Докой также молча ждали, когда он ее погасит и продолжит удивлять дальше.
  "Хозяин легковушки легко отделался. Дважды напугался до полусмерти, и все. Первый раз - когда они машину тормознули, а он дурак остановился, и понял, что ребята лихие; второй раз - когда патруль остановил и стрельба началась. Сообразил вывалиться из кабины на асфальт, чем свою жизнь спас".
  "А деньги то, деньги то как?" - не выдержал Дока.
  "Как!" - Михаил усмехнулся, - "У каждого при себе оказалось...", - опер что-то прикинул, покрутил возле лица пальцами руки, - "примерно по столько одних десяток, сколько бывает в стандартной банковской пачке, и не распечатанных четыре пачки в сумке нашли. Они и стрелять начали, когда сумку предложили открыть. Вот и получается, что из похищенных денег ерунду взяли с собой, а остальные спрятали, до лучших времен".
  "А вы что теперь делать будете?" - Дока имел ввиду не только Михаила, а и всех работников милиции.
  "Что делать будем?" - опер откинулся на спинку стула, - "Клизмы принимать, на которые начальство точно не поскупится!"
  "А деньги как?" - продолжал Дока попытки обратить на нас внимание как на потенциальных помощников в любых поисках.
  "Можно считать, что деньги сгорели", - Михаил потянулся за очередной сигаретой, - "Но искать заставят. Вернее - до конца разобраться с аварией, и найти, если конечно повезет, хотя бы одного живого фигуранта, к делу имеющего отношение. Исполнители главные - а их было двое, это шофер инкассаторской машины и обходчик на железке видели - уже трупаки, от них на деньги не выйдешь. Вот и придется по банкам шерстить в трех местах - Мирном, Пионерном и Солнечном. Кто-то же дал бандитам наводку?
  Сейчас можно было сообщить оперу насчет возможного третьего фигуранта, столь ему необходимого - у нас с Докой на него тянул тот, кто в нужное время, как мы считали, подал сигнал и предупредил лихих ребят, что бы встречали машину инкассаторов. Но говорить о нем наши с Докой предположения без конкретных фактов (или улик?) я остерегался, Михаил мог и не понять. Пришлось для начала спросить другое:
  "А в каком месте ганстеры машину тормознули, когда в город ехали?"
  "Хозяин машины из Солнечного, а бандитов прихватил на областном шоссе, с километр от того места, где асфальт из Мирного в него утыкается".
  Вот те на! По идее, преступники должны ловить машину не на подъезде к отвороту на Мирный, а после него, где-то в районе злополучного трамплина! Показалось, что и опер ответил с мелькнувшем на лице удивлением, и здесь я не ошибся, услышав продолжение:
   "Вот и думай теперь, где они трое суток провели, если от шоссе с деньгами побежали железке в одном месте, а потом снова на него вернулись совсем в другом!"
  Ясно, похвалиться Михаилу нечем, и будет он рад даже той малости, которую я и Дока уже знаем и можем рассказать. Только.... если и он не откажется и с нами кое-чем поделиться.
  "У нас с ним", - кивнул на приятеля, - "кое-что есть. Но...", - я помолчал, посмотрел на Доку, принявшего вид знающего страшную тайну, и скромненько попросил, - "мы бы хотели вначале от тебя услышать детали. Что бы ты над нами не смеялся".
  Михаил ухмыльнулся, прикурил очередную сигарету, оглядел нас с показной серьезностью:
   "Ребята вы толковые, головы работают хорошо, а наблюдательности можно и поучиться. Ну и лишнего не болтаете", - еще раз нас оглядел, теперь как невест на выданье, - "Что конкретно хотите услышать?"
  "Все!" - на это я не очень рассчитывал, но все же надеялся, как и Дока - тот тоже головой кивнул.
  Михаил сделал несколько затяжек, молча подумал, неожиданно сигарету в пепельнице погасил, и поднял голову:
  "Хорошо, только между нами", - и начал рассказывать.
  Проговорили мы минут двадцать, ну а если все записать в сжатой форме, то получится примерно следующее:
  - На прошлой неделе, в среду, в Мирный, обычным после обеденным рейсом самолета АН-2, из районного банка в Солнечном привезли крупную сумму на зарплату рабочим. Часть денег оставалась в банке, а за второй на следующий день ожидалась машина с инкассаторами из поселка Пионерного. Но что-то случилось с машиной, и они задержались на сутки. А когда приехали и возвращались назад - произошла авария, в результате которой машина инкассаторов перевернулась и слетела с дороги, люди пострадали, а деньги исчезли. Но на асфальте осталась машина вторая, сгоревшая, без номеров и без следов пассажиров.
  Выяснилось, что сгоревшая машина в момент столкновения стояла на ручном тормозе и включенной первой передаче, и загореться не могла, потому что удар конечно был, но характер повреждений не такой, что бы вызвать возгорание. В кабине же при пожаре часть не железных деталей расплавилась, что невозможно, если предварительно не залить все каким-либо поддерживающим горение составом. Последнее подтверждается и тем, что бензобак машины остался невредимым, бензин из него просто выгорел, не взорвавшись.
  Через свои каналы Михаил попытался установить хозяев машины - по номерам на двигателе и на кузове. Выяснилось, что хозяев нет - ранее машина принадлежала сельскохозяйственному предприятию, от Мирного километрах в пятистах, была благополучно списана, с нее сняли все возможное и оттащили остатки на свалку. Откуда она - это подтвердилось при проверке - полгода назад исчезла. А куда и с чьей помощью - установить уже невозможно. Ясно одно: машину увезли, отреставрировали можно сказать подпольно, то-есть, не собираясь на ней кататься по дорогам, где не исключалась встреча с милицией - возможно, заранее готовили использовать в задуманном преступлении.
  Приехавшая из областного центра в Мирный следственная бригада разбиралась с делами местного банка. Пытались выяснить, был ли среди его работников сообщник преступников, имевший возможность знать точное время, когда деньги повезут в поселок Пионерный. Но зацепок никаких - деньги были приготовлены заранее, а точную дату отправки знали только директора банков. В сговор же между преступниками и самими инкассаторами, сознательно идущими на смертельный риск, никто не верил.
  Шофер инкассаторской машины, перед тем, как потерять сознание, заметил двух человек, подбежавших к ней сразу после столкновения, с закрытыми платками лицами. С их приметами (один побольше, второй поменьше) и описанием одежды (камуфляжные костюмы) Михаил объехал ближайшие поселки - безрезультатно, никто похожих людей в нужное время не заметил, кроме железнодорожного обходчика - два человека перескочили железнодорожную насыпь и побежали дальше через долину в сторону сопок. В том направлении было послано несколько машин армейского патруля, прочесавшего сопки, и тоже безрезультатно. Такие же посты были выставлены на подходе к Мирному, так что бежать похитителям было некуда, кроме безлюдной степи. Ну а на дорогах по всему району выставлены усиленные посты милиции для проверки любого транспорта.
  "Как вы думаете - куда эти сволочи могли податься на три дня? Где деньги могли заначить?" - наконец поинтересовался Михаил и нашим мнением.
  А мне припомнился любопытный фактик. Оказывается, деньги в Мирный привезли тем АН-2, который я наблюдал над поселком Придорожном, когда привозил туда Пашу и его жену Людочку за цыплятами.
  "Интересное дело получается," - попытался заинтересовать опера, - "самолет, на котором деньги везли, два раза двигателем проревел над Придорожном, может приветствовал знакомого из местных, а может предупреждал о чем-то. Я там случайно оказался и все слышал."
  Михаил блеснул на меня взглядом:
  "Думаешь, летчики кого-то предупредили, что деньги везут?"
  "Может быть и такое", - вариант мне казался возможным, а Доку он воодушевил больше чем нужно.
  "Да точно сигнал давал!" - выдал с уверенностью, бросая взгляды то на меня, то на Михаила, - "У них же там (в Придорожном) одни бандюки живут!"
  "Насчет бандюков ты загнул", - Михаил встал и потянулся размять руки и ноги, - "я в поселок наведался, и никого подозрительного с машиной без номеров никто из местных не видел. Да и", - засунул руки в карманы и покачался с пяток на носок, - "деньги в Пионерный через день повезли. Не сидели же преступники двое суток возле асфальта, дожидаясь инкассаторов! Обязательно их заметили бы! Если не самих, так машину без номеров!"
  Вот теперь время поделиться с Михаилом нашими с Докой наблюдениями.
  "Мы с ним", - кивнул на напарника, - "в тот день на место аварии съездили, полазили рядом в сопках".
  "Кто б сомневался, что дома усидите!" - с улыбкой продемонстрировал опер знание наших привычек лезть не в свои дела, и махнул рукой, предлагая продолжить.
  "Место нашли, где в засаде сидели. Два человека, если по окуркам считать", - Дока тут же извлек из кармана целлофановый пакетик с остатками сигарет и осторожненько положил на стол поближе к Михаилу. Тот проследил за его действиями, и снова обратил взгляд на меня, уже заинтересованный. - "Если считать по окуркам, то сидели в засаде часа два-три, не больше, рядом, кстати, и их машина стояла".
  На глазах Михаил помрачнел, и дальше слушал меня очень внимательно.
  "Мы с ним",- еще раз кивнул на Доку, - "все по времени рассчитали - было у них полторы минуты, что бы выехать на асфальт и машину подставить. И сделать это можно, только если был кто-то третий, кто подал сигнал, что идет нужная машина".
  Я замолчал, а Михаил резко сем на стул, вроде как на него упал, побарабанил по столу пальцами:
  "Какой вывод?" - разрешил мне продолжить.
  "Вывод простой", - в голове у меня уже сложилась интересная комбинация, - "Преступники не сидели два дня в засаде, а ждали инкассаторов в другом месте. Думаю, что на выезде из Придорожного - там инкассаторы из Пионерного должны были проехать обязательно. Возможно, для преступников самолет и погудел".
  "То-есть, один день они прождали зря - машина инкассаторов ремонтировалась", - вставил Михаил, начавший понимать ход моих мыслей.
  "Правильно", - подтвердил я, едва сдержавшись от улыбки - на лице Доки сияло удивление клоуна Попова, от которого весь зал заливался хохотом, - "а на второй день они ее дождались, узнали по номерам, и поехали следом. Только не по асфальту - время у них было попетлять между сопок, пока инкассаторы деньги получали, пока то да се. Потому никто машину их и не встретил, а в Мирный они не заезжали. Возле трамплина двое с машиной остались, третий пробежался до места, откуда должен был подать сигнал, что инкассаторы возвращаются. А перед этим они сутки свою машину прятали в укромном месте, безлюдном".
  Михаил помолчал, с задумчивым видом и отрешенным взглядом, снова потянулся за сигаретой, прикурил.
  "Задали вы мне, ребята, задачку", - непонятно, похвалил нас или укорил, - "Получается, что это укромное место рядом с Придорожным", - посмотрел на меня, - "только там я уже был, и ничего не нашел."
  "Не в самом поселке, а около него", - сделал я невинные глаза, что бы опера не обидеть, - "Я знаю, где они ночь провели. И где машину легко спрятать".
  "И где это место?"
  "А старая кошара, недалеко от дороги. Там загон для овец - в него машину спрятать элементарно".
  "Надо туда смотаться и окурки поискать!" - Дока наконец сумел вклиниться в разговор, демонстрируя намерение прямо сейчас и поехать. Но никто его не поддержал, а Михаил даже высказал некоторые сомнения в полезности такого мероприятия:
  "Номера на машине могли быть, левые. Тогда и прятаться незачем. А потом снять и закопать в землю, для примера".
  "Евдоким прав (Дока - это только для близких)", - поддержал я единомышленника, - "навестить кошару нужно. Окурки поискать и того, третьего. Даже если только такие окажутся", - кивнул на пакетик, выложенный напарником на стол, - "то в целом версия подтверждается стопроцентно. И зацепочка появляется - кто-то же в самолете попросил летчиков пару раз над Придорожном газануть?" И добавил еще одно: "А раз машину инкассаторов преступники определили визуально - по крайней мере тот из них, кто подавал им сигнал, - то и в Пионерном можно о нем поинтересоваться".
  В очередной раз Михаил задумался, а мы с Докой молчали, не мешая ему приводить мысли в порядок. Наконец опер с ними определился:
  "Самолетом и кто в нем летел в Мирный, я займусь, может что и выплывет. Кошару завтра проверю, только одному из вас нужно ее показать".
  "Я покажу!" - Дока подпрыгнул на стуле и поднял как школьник руку, - "У меня отгул есть, завтра и возьму!"
  Михаил повернулся ко мне: " Ты что скажешь?"
  "Пусть показывает", - улыбнулся Доке, с волнением ожидающего моего решения. Тот облегченно вздохнул, а Михаил, наблюдавший всю сложную гамму его переживаний, с усмешкой принял окончательное решение:
  "Так и быть. Завтра к восьми сюда".
  "Насчет самолета не забудьте. Он же и кому то из местных мог гудеть", - напомнил оперу о еще одном предположении.
  "Это само собой", - Михаил, оказывается, уже наметил план действий, - "Теперь давайте о другом. Разбираться с людьми буду я, вместе с бригадой, приехавшей из города на помощь. А вы геологи, местность знаете лучше всех. Вот и подумайте, куда преступники могли направляться, если они не из местных. Где они деньги могли спрятать?"
  По словам опера, обходчик видел двух человек, со стороны асфальта перескочивших железнодорожную насыпь и побежавших через долину в направлении сопок. Которые, как оказалось, уже прочесаны армейскими патрулями. А я и не сомневался, что беглецов там найти не могли, потому что прятаться в тех сопках или бежать еще дальше от железки они не собирались. Сопки мало сказать что пологие - они какие-то обтекаемые, сглаженные, поросшие мелкой выгоревшей травкой. И никаких кустов или развалов камней, где можно при необходимости даже не спрятаться, а только на время исчезнуть из вида. То-есть, просматривались идеально, и преступники конечно об этом знали. И еще одно важное обстоятельство имело место - не было там ни одного родничка, без которого в нашу жару человеку трое суток просто не обойтись - это если бы преступники в сопках до воскресенья прятались. Вот и получалось, что они как в сопки заскочили, так быстренько из них и выскочили. Может, такой ложный маневр был заранее предусмотрен, ведь с места засады возле ведомственного асфальта железная дорога была как на ладони, вместе с обходчиком, которому возможно специально и подставились.
  Ну а если специально подставились, а в сторону Мирного, как опер сказал, их пропустить не могли точно, то в сопках должны сразу же повернуть направо, и бежать вдоль железки. Только куда? Через несколько километров наша старая разведочная шахта, где сейчас никаких работ не ведется, и от нее есть проселок опять таки к железке. А если пробежать еще чуть-чуть - то есть проезд под железкой под мостом, по которому можно проехать и на машине на другую ее сторону, и дальше через долину до областного шоссе, главной местной транспортной артерии.
  Вариант попасть на областное шоссе для беглецов заманчив. Потому что дальше вдоль железки километров двести никаких дорог, кроме той, по которой мучаются в пыли рабочие железнодорожники, и никаких поселков, кроме полустанков, где гостей точно ждут злые милиционеры.
  Получается, что у преступников один выход: немного пробежав вдоль железки, еще раз ее в долине перескочить, добежать до областного шоссе, до которого ведомственный асфальт и протянут. Но не пытаться уехать на машине - все дороги давно перекрыты - а по сопкам бежать дальше до озера, до турбазы, где можно легко затеряться среди рыбаков и отдыхающих. Конечно, километров двадцать придется попыхтеть, но по моему убеждению, другого выхода у преступников не было. Да и пристрелили их солдаты на областном шоссе почти напротив этой турбазы. И пока у меня в голове выстраивалась такая вот, как мне представлялось, логическая цепочка, у Доки подобный процесс завершился быстрее, но, если сказать помягче - в более простом варианте.
  "На областное шоссе бандюки вернулись", - не зря я говорил, что головы у нас работают по сходным программам, - "деньги спрятали и на попутке куда-то рванули!"
  "Рванули", - согласился опер, - "только в воскресенье, через три дня после аварии. А дороги считай по всему району перекрыли мгновенно, проверяли документы у всех проезжающих. И где они три дня сидели, что их нигде не видели?"
  "На озере сидели, на турбазе или среди рыбаков", - осторожненько откашлял я свою версию, - "не зря их и пристрелили в том районе".
  "А как туда могли попасть, если бежали совсем в другую сторону? И как там их можно было искать? Ты представляешь?" - попытался Михаил оправдаться, - "Когда все в плавках шастают без документов, и камыши рядом, спрятаться проблем нет!"
  "Документы еще не все. Интересоваться нужно у работающих на турбазе, кто у них появился вечером в день аварии, и на следующий день утром", - мне казалось, что сейчас я высказал самое умное, посетившее сегодня голову. К удивлению, предложение Михаилу понравилось, потому что он посмотрел на меня, потом на Доку, потом опять на меня и сделал мне комплимент:
  "Голова у тебя хорошо варит, придется на турбазе еще раз пошерстить", - оказывается, опер там уже побывал.
  Мы еще недолго поговорили, получили предложение подумать, как преступники в сопках бежали и куда направлялись, где могли деньги спрятать. И с Михаилом попрощались, Дока до завтра, а я - как оказалось, на четыре дня.
   Уже в кровати, прокручивая в голове разговор с опером, я так и не понял, для чего преступники делать крюк, что бы потом вернуться в те же сопки, в которых авария произошла. В этом что-то непонятное, но что -.... Морфей отложил возможность ответа до утра.
  
   Часть одиннадцатая.
   -----------------------------
  Вторник у нас - день особый. Всегда полевой, и всегда с хорошей отдачей. Народ за понедельник успел размяться, и необъяснимым образом именно во вторник проясняются в голове многие геологические загадки, даже если ее не особо и напрягаешь. Так что утром пылили на участок в обычном составе, плюс Наташа Луканина, техник-геолог - документировать канавы.
  Как всегда, я сидел в кабине ГАЗ-66 рядом с шофером, и любовался красотами окружающего мира, всегда таинственными и постоянно меняющимися в час рождения солнца. Пока мыслей по работе не возникало, зато тревожили некоторые из вчерашних, озвученных на встрече с опером Михаилом: а вдруг все, что я тогда придумал, чушь собачья? Ну не все, а то, что касалось возможного направления движения преступников после подстроенной аварии - и будет Михаил "шерстить" на турбазе без всякой надежды на успех.
  Внутренний голос подсказывал, что должен я что-то предпринять, найти хоть слабенький фактик, подтверждающий правоту моей версии. Но где и как найти - это я должен был еще придумать.
  Умная мысль пришла в голову, когда впереди показались отвалы пройденных на пятачке канав. Вот тут и решил, что после работы на личном малом внедорожнике - мотоцикле Минск - прокачусь по ведомственному асфальту до железной дороги, сверну налево на проселок вдоль нее, и доберусь до места, где железку, как заметил обходчик, перескочили две подозрительные личности. Попытаюсь в проселочной пыли найти их следы. Конечно, времени прошло много, но дождей не было, пыльной бури тоже не случилось, так что следы должны остаться. И найти их особого труда не доставит - пешком народ в тех местах практически не гуляет, а если кто и прошел - тоже не беда, мне нужны следы поперек проселка, в направлении от железки к сопкам. Ну а дальше просто: спрячу мотоцикл и пойду по пыли вперед. С надеждой, что преступники, сделав в сопках предполагаемый обходной маневр, к ней вернулись и еще раз перескочили, направляясь теперь к областному шоссе, а от него к озеру с людной турбазой на берегу.
  Оформившаяся в сознании очередная авантюра, в которой умение разбираться в следах животных и человека, других оставленных ими мелких деталях присутствия, меня успокоила - нашлось дело, и лучше меня вряд ли кто его сделает. А пока работу пора начинать - мы въезжали на пятачок.
  Владимир посигналил шоферу, попросил остановиться:
  "На обед не ждите", - предупредил всех, выскочив из салона. И пошагал на свой участок. Даже в канаву с "березитами" не заглянул! А я поехал дальше - сегодня пришло время и мне в канавах на пятачке детально поковыряться.
  На первой, где Паша выколотил образец чего-то похожего на "железную шляпу", мы долго не задержались. Мы - это я и Наташа; за мной увязалась в надежде, что прямо в канаве я покажу и объясню все, требующее отражения в журнале документации. Объяснять же пока нечего - кроме бурой породы, только зеленые песчаники, и никаких признаков изменения. Ну простота душевная, и настораживало лишь одно: песчаники и бурятина не плавно переходили друг в друга, а имели четкий контакт, словно два чужеродных тела прижаты друг к другу. Тонкая же между ними полоска "глинки трения" намекала, что контакт тектонического происхождения.
  Наташе я все объяснил, и мы прошли к канаве следующей, пройденной рядом в десяти метрах.
  То же самое - зеленые песчаники, бурая порода мощностью с метр не больше, четкий контакт между ними, с полоской глинки трения.
  "Что-то вы не радуетесь, Юрий Васильевич", - правильно подметила Наташа, - "наверное золота здесь нет".
  "В каждой канаве находить - делать геологам будет нечего", - улыбнулся подруге жены, а по совместительству и моей тоже. Но зная, что "березиты" вскрыты в следующей канаве, всего в ста пятидесяти метрах от нас, девушку обнадежил: "Впереди есть на что посмотреть. А поковыряешься получше - и "блестку" найдешь, если повезет!"
  "Не обманываете?" - посмотрела на меня подозрительно, - "Или хотите, что бы я побольше камней колотила?"
  "Найдешь - станешь первооткрывателем", - попробовал соблазнить тем, в чем не был уверен, - "Если Паша не опередит - он сегодня с кувалдой там орудует!"
  Когда подошли к канаве с "березитами", коллега действительно работал если и не кувалдой, то молотком самого большего размера и веса. Канавшик, очевидно по его требованию, кайлом махал рядом, пытаясь вывернуть глыбу со дна. Оба внимания на нас почти не обратили - оторвались на миг, посмотреть кто пришел мешать, и вновь взялись за дело.
  "Не будем отвлекать", - шепнул удивленной "приемом" девушке, и мы спустились в канаву.
  Вначале она вскрывала знакомые зеленые песчаники, и техник-документатор, узнав их, равнодушно стучала молотком, без воодушевления, которое вызывает интересная порода, чем-то на руду намекающая. Потом песчаники начали светлеть, и Наташа заработала молотком поэнергичней - молодец девка (ой, что это я - красавица!), заметила признаки гидротермального изменения! А еще через пару метров мы вообще остановились - начались настоящие "березиты".
  "Здесь уже можно золото искать?" - прочирикала девушка, рассматривая поверхность выколотого камня.
  "Можно, но давай пройдем до конца, а потом и выберешь место, если желание останется", - впереди я уже различал бурые образования нетипичной "железной шляпы", поискать золото и в них не помешало бы.
  Дальше пошли втроем - Пашу наконец-то отпустило наваждение, сходное со страстью авантюриста-золотоискателя, и он соизволил удостоить нас присутствием.
  "Павел", - обрадовалась ему Наташа, - "вы хоть одну блесточку нашли?" - ну конечно, надеялась сэкономить время и силы, услышав от геолога отрицательный ответ - тогда и самой искать не нужно. Но Паша не такой, что бы на четкий вопрос рубить правду-матку. "Блестки" - они ведь могут попасть на глаза, а могут и не попасть. Один кучу камней расколет - и бестолку, а другой случайно раз молотком тюкнет - и пожалуйста, вот вам видимое золото. Поэтому ответ был для меня ожидаемый, и не сразу, а после продолжительного обдумывания:
  "В "березитах" золото всегда есть. Только времени не хватает, камни колотить. Сегодня он", - кивнул на работягу, который кайло так и не отложил, - "канаву закончит, вот тогда и поищу".
  Врал Паша - я то видел, как он не только молотком, а и кайлом размахивал. Для него найти "блестку" в канаве, заданной лично, без подсказки и консультации с кем бы то ни было, задачей являлось первоочередной и обязательной, и он конечно золото искал. К сожалению, как я понял из ответа, пока оно в руки не далось.
  У Наташи энтузиазм поуменьшился, и больше провокационных вопросов она не задавала, хотя "березиты" пошли просто шикарные, с прожилками кварца, вкрапленностью пирита и других сульфидов. И "железная шляпа" среди них, пусть даже нетипичная, смотрелась не хуже, то-есть остаточные в ней текстуры и структуры подтверждали присутствие в прошлом обязательных для золотосодержащей руды сопутствующих минералов.
  "А как Владимир", - поинтересовался я невинно и вроде по делу, - "приходил эту красоту посмотреть?" - должен коллега канаву посетить обязательно! Вместе ведь работаем, вместе радуемся любым успехам каждого!
  "Не-а", - вздохнул Паша, - "он в свои предвидения верит, а не в мою канаву".
  Наташа с удивлением хлопнула глазами, услышав о непонятном для нее "предвидении", а мне стало ясно, что Владимир просто побаивается, и не приходит с надеждой, что "березиты" окажутся всего лишь подходящей для золота породой, но в данном случае его не несущей. Редкий случай: геолог - и руды не желает!
  -Ну и черт с ним, - подумал про себя, - пусть одному оптимисту слава первооткрывателя достанется. Если, конечно, дело до рудопроявления дойдет. -
  Наташа смотрела то на меня, то на Пашу, надеясь понять, что это за "предвидения", и какое они имеют отношения к красивой канаве. Но два мужика объяснять ничего не собирались - все, касающееся Владимира и его связи с космосом, не предназначено для чужих ушей, тем более женских.
  Вылезая из кабины машины возле камералки, наблюдал невиданную картину: в нарушении принятых правил, не пропустив единственную женщину, из салона первым молча выскочил хмурый Владимир, и не дождавшись остальных, что делал всегда, тут же побежал в здание. Следующей выпрыгнула улыбающаяся Наташа, а за ней наш заведомый молчун-малахолик, на этот раз с сияющим от удовольствия лицом и что-то тихонько напевающий.
  "Они что, в машине подрались?" - поинтересовался у Наташи, на что Паша хмыкнул и отвернулся, а женщина прыснула смехом.
  "Подраться не подрались, а ругались как ненормальные!" - покачала головой, как это делается, когда о человеке узнаешь неожидаемое, - "Паша убеждал, что рудопроявление нашел, а Владимир кричал, что нет там ничего, и не будет!"
  Теперь и я не мог сдержать улыбки: конфликт в группе перешел из стадии обсуждения в стадию почти физического давления. Пора это дело прекращать. Только не сегодня, сегодня я должен еще поработать, теперь следопытом.
  
  
   Часть двенадцатая.
   ----------------------------
  К нужному месту добрался без приключений. И с удовольствием убедился, что проселок вдоль железки оправдывает надежды: в меру разбит по всей ширине, а не по одной или двум колеям, следы встречались только лисьи и заячьи, при полном отсутствии человеческих. Мотоцикл пристроил за густым кустом тамариска, и для начала забравшись на железнодорожную насыпь, внимательно огляделся. Нашел ведомственный асфальт, по которому к железке подъехал, проследил его через долину, потом дальше по ее краю, где он постепенно отворачивал направо и наконец уходил в сопки. Разглядел знаменитый трамплин, от которого преступники бежали почти к тому месту, где сейчас я стоял. Говорю "почти" - сознательно немного не доехал, что бы точно знать, в каком направлении идти и отпечатки ног беглецов высматривать, с уверенностью, что сзади меня они не остались. Теперь можно этим делом и заняться.
  Нашел я следы и легко и быстро. Они пересекали проселок, и хорошо сохранились ближе к обочинам, тогда как в его центральной части были присыпаны, и о них можно было только догадываться по отдельным еле заметным углублениям, оставшимся после машин железнодорожников. Для полной уверенности поднялся еще раз на насыпь, и спустился вниз с противоположной стороны - там тянулся второй проселок, ничем не отличающийся от первого. Не менее легко следы нашлись и на нем, развеяв остатки сомнений. Еще раз перебрался через насыпь, на первый проселок.
  Что преступники к железке вернутся, я не сомневался. Только вот где, в каком месте? Ясно, не сразу и не через полкилометра, а намного дальше, что бы выйти не к ведомственному асфальту, на котором их будут искать прежде всего, а попасть на главную местную магистраль - областное шоссе, в которое наш асфальт утыкается. Значит, и искать я должен впереди на отрезке в несколько километров, что особого восторга не внушало. Но успешное начало предполагает не менее успешный конец, и я медленно почапал вперед, внимательно выискивая в пыли следы человеческого присутствия.
  Через два - два с полтиной километра первая сложность: вместе с железкой проселок начал прижиматься к сопкам, и под ногами прибавилось щебенки, на которой заметить отпечатки тяжелых предметов не просто, а человека кое-где вообще невозможно. Пришлось запоминать, откуда начинается такая бодяга, что бы позже нечитаемый отрезок продублировать, перескочив через насыпь железки на такой же проселок второй. Тот от сопок подальше, а следовательно и щебенки должно быть поменьше. Но это как запасной вариант, если следы я так и не замечу.
  Бодяга тянулась и тянулась, потом появился железнодорожный мост, а под ним проезд, который, как я знал, пересекал долину и выходил на главную трассу - областное шоссе. И по этому проезду беглецы могли к нему добраться запросто.
  Здесь пришлось покрутиться - внимательно осмотрел все возможное возле моста и под ним, не торопясь и по несколько раз возвращаясь к подозрительным местам, где замечал непонятные углубления. Но под ногами была сплошная щебенка, на которой не только человек - машина следов не оставляла. Понял, что пора перебираться на другую сторону железки.
  Перебрался под мостом, и не останавливаясь, пошагал к областному шоссе, поначалу по бульдозерной расчистке. Если и преступники бежали так же, то следы их я обязательно увижу, чуть дальше, где расчистка кончается, а проселок выходит из русла на равнину вмещающей его долины. Как я знал, произойдет это метров через двести.
  Следов не нашел, хотя не заметить их было невозможно, до того четко отпечатывались в дорожной пыли другие - заячьи и лисьи, причем количество их говорило, что машины давненько не проезжали. Пришлось вернуться к железке и пробежать вдоль нее до непонятной конструкции, возвышающейся над насыпью и отмечавшей место, от которого ранее возникла сложность заметить что-либо под ногами. Следов и здесь не нашел, хотя проселок позволял это сделать легко - в меру был разбит, и никакой щебенки, не в пример другой стороны железки.
  Вернулся назад до моста и по этому же проселку побежал дальше, уже поняв, что только на нем я и смогу заметить все, что мне нужно. Пробежал с километр, и вот оно - четкие отпечатки ног двух человек пересекали его в нужном направлении - к областному шоссе. Есть! Я улыбнулся, и в порыве вдохновения пулей взлетел на насыпь - определить с нее, как дальше могли бежать эти деятели. То-есть, как им поудобней пересечь долину, не залезая в слишком густые заросли кустарника и в то же время не маяча на виду. И конечно из долины выскочить не в лоб голых крутых сопок, а в лощинку между ними, где почти всегда есть мелкие сухие русла с кустарником, в котором легко при необходимости спрятаться.
  Наметил два подходящих варианта, и все, пришла пора возвращаться, если хотел попасть домой засветло. Но, для полной ясности, спустился с железки в другую сторону и доскочил до первого проселка, здесь прямо по склону сопки, и конечно никаких следов на щебенке не обнаружил. По нему и побежал к мотоциклу - уже к дому, и с хорошим настроением. Как же, версия моя подтверждалась! На ходу успел обдумать план на завтра, имея в виду не основную работу по специальности. Не мог же я бросить дело, столь хорошо начатое сегодня, и не довести его до логического конца. Когда не только подтвердилось, что преступники вернулись к железке, а и есть возможность проследить их путь дальше, по крайней мере до областного шоссе. А если принять как версию, что похищенные деньги изначально предполагалось спрятать, то заросшая кустами безлюдная долина, до которой я беглецов можно сказать довел по следам, идеальное место это сделать, с несомненными двумя плюсами: незнающему человеку найти невозможно, а шоссе, по которому за ними придется вернуться - вот оно, рядом. Себя я к "незнающим" не относил - хоть и примерно, но место, где можно поискать, уже определилось. И грех этим не воспользоваться. Конечно не в одиночку, а с Докой. Опера Михаила можно пока в суть дела не посвящать - он уже определил сопки, в которых мы с Докой должны побегать, и вряд ли свое решение отменит. Да и дел у него без нас хватает: разобраться на турбазе - появлялись ли там беглецы; с самолетом заморочки - как и для кого он дважды ревел двигателем над Придорожном.
  Довольный Чапа встретил меня возле калитки. Подпрыгнул несколько раз, пока не удалось лизнуть в лицо, и повел к крыльцу. Очень не любил мои поездки на Минском, на котором для него не находилось места, и всегда переживал, когда я выводил мотик из гаража. Конечно, пытался на нем устроиться, на бензобаке, и даже таким образом иногда со мной катался, но только рядом с партией, не дальше. Сейчас он бурно демонстрировал радость встречи, и не желая более оставаться одному, поднял на крыльце заднюю правую лапу, с которой всегда начиналась процедура освобождения конечностей от гряди перед посещением жилых помещений - пришлось поработать мокрой тряпкой.
   * * *
  А дома ждал приятный сюрприз. За столом с легкими закусками, коробкой дорогих конфет и бутылкой с остатками хорошего вина (и где только всю эту прелесть достали?), на стульях вальяжно развалились две дамы - жена Света, и ее подруга Наташа. Давненько не видел этих красавиц в состоянии расслабухи, насколько припоминал, каждая из них всегда - повторяю еще раз с уточнением - никогда не упускала возможность продемонстрировать стройность спинки, пышность бюста, привлекательность попки, что очень легко сделать за столом, как в данном случае.
  Ну ладно бы Света, наверное перед мужем не обязательно слишком изощряться. Но Наташа - она что, родственником меня считает, перед которым демонстрировать прелести необязательно? Или бесполезно?
  Наверное второе - я не раз замечал, что в случае отсутствия жены она меня в неком роде опекает, то-есть, старается ограничить контакт с другими женщинами, если замечает в нем даже малость невинного флирта, объясняет мне возможные последствия. Ну почти как мать в далеком детстве.
  При моем появлении дамы поз не изменили, и засияли улыбками столь яркими, на сколько была уже опорожнена бутылка на столе.
  "Объявился наконец!" - встретила Света знакомой фразой, но произнесенной весело, без тени укора, и обернулась к подруге, -"Хочешь угадаю, где он пропадал?"
  "К нам присоединяйтесь, Юрий Васильевич!" - проявила Наташа гостеприимство, и повернулась к Свете, - "Наверное на охоту ездил", - это она на ее вопрос ответила.
  "Да нет, ружье дома осталось", - жена, конечно, это проверила, - "он не на охоту, он туда, где машины недавно столкнулись ездил! И бегал по горам, искал, где деньги спрятали! Так ведь, дорогой мой?"
  "Правда, Юрий Васильевич?" - Наташа смотрела на меня с любопытством.
  "Еще какая правда", - Света убрала с лица улыбку, - "он же в любое дело, где можно кого-то половить, а еще лучше пострелять друг в друга, влезть норовит! Не может без этого!" - закончила совсем язвительно.
  Ну права жена, ну и что делать? В моем возрасте перевоспитаться уже невозможно, и Света это отлично знает.
  "А мне дома переживай!" - продолжила возмущаться, - "Что друг друга поубивают!" - сверкнула на меня очами и повернулась к подруге, - "Ну и пускай шляется где хочет, а мы с тобой давай выпьем!"
  Я без приглашения начал пристраиваться к столу, с надеждой, что и мне перепадет.
  "И Юрию Васильевичу нальем", - улыбнулась мне Наташа, но с опаской тут же глянула на хозяйку, - "он же еще не ужинал".
  Света молча махнула рукой и вышла в коридор, по совместительству летнюю кухню.
  "Сюда Евдоким приходил, два раза. Обещал еще зайти", - обрадовала Наташа приятной информацией, потому что Доку я увидеть сегодня должен обязательно, и разузнать, чем у него с опером Михаилом завершилось посещение вначале старой кошары возле Придорожного, а потом и самого поселка.
   Ответить женщине не успел - из летней кухни вернулась Света, с тарелкой второго и бутылкой вина. Поставила все возле меня.
  "Вот так всегда", - плакнулась Наташе, - "ругаю его, ругаю, а потом кормлю, да еще и вином пою!" - посмотрела на меня - "И никакой благодарности, хотя бы рассказать что делал. Всегда до последнего молчит как рыба!" Какой я в ее глазах негодяй!
  Не успели выпить по рюмке, как лежащий у двери Чапа гавкнул разок, и закрутил своим обрубком - показал, что к нам идет хорошо знакомый ему человек. Оказалось Дока. Женщины его за стол тут же усадили, винишка в бокал налили. Зная, что в дела, нас не касающиеся, мы обычно влезаем вдвоем, Света не замедлила поинтересоваться:
  "Уж не с муженьком ли моим вместе по горкам бегали, деньги пропавшие искали?"
  От подобного предположения, вернее от того, что он в таком деле не участвовал, Дока в момент поперхнулся вином и раскашлялся, что Света поняла как подтверждение своих слов:
  "Ну вот, бог тебе соврать не позволил. Точно деньги в горах искали!"
  Дока закрутил головой и замотал руками - сказать "нет" у него пока не получалось. Но, откашлявшись и отдышавшись, сумел прохрипеть:
  "Весь день один провел, с Юрой первый раз сегодня встретился!" Врал, конечно, но это была ложь во благо нашего общего с ним дела.
  Через пару минут он начал семафорить мне глазами - пора, мол, выйти поговорить. Я тоже считал, что пора, но женщины держали разговорами, теперь на совсем ненужные нам темы. Пришлось обоим страдать, поддерживая пустую болтовню. Наконец подходящий момент настал - вино кончилось, закуски тоже, и вначале Дока, а через минуту и я с Чапой компанию развеселых женщин покинули, можно сказать, "по-английски".
  "Ты где мотался после работы?" - полюбопытствовал Дока, как только встретились во дворе дома, - "Два раза забегал, а Светка твоя только плечами пожимала!"
  "Узнаешь, но вначале рассказывай, что с Михаилом накопали", - их дела были важнее, значит и начинать нужно с них.
  "Нормально накопали", - Дока прямо расцвел, что я заметил даже в приличной темноте позднего вечера, - "все было, как мы и предполагали!"
  И рассказал, что в кошаре возле Придорожного, которую они посетили в первую очередь, нашлись следы Уазика, мотоцикла Восход, много окурков и пустая водочная бутылка. Окурки собраны, с бутылки попробуют снять отпечатки пальцев, со следов машины и мотоцикла сделаны гипсовые слепки. Михаил, по словам Доки, заметно воодушевился, получив в руки, как он считал, важные улики, в том числе и на возможного и очень для опера нужного третьего фигуранта по делу. Который получался хозяином Восхода, а по нашему с Докой мнению - тем, кто подавал сигнал для главных бандюков, что едет машина с инкассаторами.
  Затем они съездили в поселок, и опер долго выпытывал у знакомых все о мотоциклах Восход: сколько их в Придорожном, кто владельцы. Но последних пока не навестили - Михаил посчитал нужным вначале сделать фотки с гипсовых слепков отпечатков протектора, и уже с ними в поселок вернуться.
  "Михаил благодарность нам вынес!" - похвалился Дока с гордостью, точно о непредвиденной большой премии,- "Обещал и дальше с нами сотрудничать!" - это для него было выше любого материального поощрения.
  Теперь пришла моя очередь рассказать о недавних приключениях возле железной дороги. В деталях - приятель хотел знать все, и сразу меня останавливал, если я пропускал всего лишь один свой шаг. Понятно, что адреналина у него в крови прибавлялось и прибавлялось, он все быстрее и быстрее крутил головой, начал размахивать руками и вообще необъяснимо дергаться всем телом. А когда я дошел до описания места, где следы беглецов пересекали проселок в направлении к областному шоссе, молча держать в себе эмоции больше не мог:
  "Завтра надо долину осмотреть! В ней есть сухое русло, с песочком. Вдруг повезет, и на нем их следы отпечатаются!"
  Отпечатаются - хорошо, путь беглецов немного подкорректируется. Но, осматривая долину с железнодорожной насыпи, я уже наметил возможные направления их движения к областному шоссе, причем в двух вариантах, учитывающих особенности местного рельефа и растительности в целях маскировки. И не очень надеялся, что в нужных местах сухого русла отпечатки ног мы найдем, потому что вчера успел нагляделся, где они теоретически быть должны, а практически глаз их не различает. И сухое русло, покрытое больше мелкой галькой или грубым крупным песком, в этом плане оптимизма не внушало, чего Дока пока не знал. И весь его энтузиазм и энергию следовало переключить на дело, как мне казалось, более важное и более трудное, если не сказать - авантюрное. Деньги нужно поискать в этой долине, где-то поближе к областному шоссе. И когда я об этой очередной фантазии Доке только намекнул, он тут же с жаром определил наши последующие действия:
  "Завтра я пораньше с работы сбегу! Вдвоем туда смотаемся. Все облазим, а деньги найдем!" - уже не сомневался, что они действительно там спрятаны, а не в другом месте - сопках, определенных для нас опером Михаилом. Мне осталось только напомнить:
  "Лопату не забудь захватить!" - а чем еще заначку выкапывать?
  
  
   Часть тринадцатая.
   ---------------------------
  Приятная мыслью навестила утром: в расследование, связанное с аварией и хищением денег, мы с Докой ухитрились влезть надежно. Вряд ли опер откажется от сотрудничества после всего, что мы уже накопали. Это радовало.
  Но лично мне принесло и негатив - после работы сразу бежал домой, что бы тут же и из него исчезнуть. А возникшая в рабочем коллективе напряженка уже развилась, до открытого противостояния между моими главными помощниками - времени поговорить с ребятами по душам не находил.
  Нужно было что-то срочно предпринять, и диссидентов, не желающих понять друг друга, я довез до пятачка, хотя кое-кто еще раньше из салона подавал сигнал шоферу, предлагая остановиться. Вылезли из машины, и Владимир демонстративно возмутиться:
  "Какого черта?" - это мне, потом шоферу в кабину, - "Ты что, сигнала не слышал?"
  Не видел, как отреагировал водила, а я улыбнулся, хлопнул оскорбленного по плечу:
  "Не переживай, сейчас разберемся", - и крикнул Паше, уже шустренько убегавшему, - "И ты не торопись, поговорить нужно!" Вернулся, но недовольным - говорить при Владимире ему не хотелось. Еще один член нашей команды - техник геолог Наташа - успела сделать от машины несколько шагов, но почувствовала близость словесной баталии между тремя мужиками, двое из которых уже излучают гнев и недовольство. И, как женщина любопытная, остановилась и приготовилась слушать. Просить побыстрее идти куда нужно - не для нее разговор - мне не хотелось. Знал отлично, что уже вечером жена напомнит о хамстве по отношению к человеку, с которым только вчера пил вино. Пришлось пойти на мягкий вариант:
  "В сторонку отойдем, разговор серьезный", - предложил коллегам мужского пола. Паша промолчал, а Владимир отлично понял подоплеку просьбы и неожиданно для всех перевел ее на язык грубого мужлана:
  "Чего уставилась?" - это он Наташе, - "Топай давай, к своей канаве!"
  Наташа удивленно распахнула глаза - такого от признанного организатора партийских праздничных мероприятий не ожидала - и покорно пошагала куда ее послали, конечно Владимира осуждая за грубость, не позволившую удовлетворить любопытство. Я вздохнул, посмотрел ей вслед, и повернулся к грубияну:
  "Ну ты даешь! Зачем девушку обидел?"
  "А ты сам хотел, что бы она отвалила!" - продолжал Владимир демонстрировать недовольство, - "Теперь и говори, зачем мы здесь время теряем попусту!" - и отвернулся в сторону.
  "Ладно", - не стал я препираться, - " с Паши и начнем", - тот перестал рассматривать траву под ногами, поднял голову, - "Больше в канаве с "березитами" я тебя видеть не должен. Хватит! Два дня камни колотишь, золото ищешь! А другие дела забросил!" Паша снова потупил голову, а Владимир в сторону от нас с нескрываемым сарказмом прошипел:
  "Нечего в той канаве искать, нет там никакого золота!"
  "Это пробы покажут", - проявил я необходимое в данный момент миролюбие, и показав Паше, что в канаву верю и золото в ней есть, только не так много, что можно увидеть в образцах. И чтобы успокоить совсем, настроить на работу по большей части ногами, а не молотком, наметил общее с ним дело: "Я на обед подойду, а после его по пятачку пройдемся, покажешь все интересное. Может и канава не в лучшем месте - вот вдвоем и решим, что дальше делать".
  Паша продолжал стоять с опущенной головой, как провинившийся школьник, а я, видя готовность Владимира бросить очередную ехидную реплику, наставления продолжил, теперь для экстрасенса:
  "А до обеда с тобой погуляем, канавы наметим, если есть что вскрывать!"
  Владимир пробурчал в небо, вроде как я хозяин-барин, что хочу то и ворочу, а его дело подчиняться. И тут же двинул в нужную сторону. Я за ним, изредка переходя на рысь.
  Настроение коллеги, когда начал показывать дудки БКМ, вскрывавшие песчаники, иногда и с признаками изменения, немного улучшилось, грубые слова исчезли и разговор стал деловым, чего я и добивался. Ближе к обеду, когда пробежали с одного конца его площади до другого, пришла пора делать выводы. Владимир без подсказки и начал:
  "Измененные породы и у меня есть, но это пятна, в одно тело не сливаются. Да и до "березитов" нормальных не доходит".
  Правильно подметил, но прекращать работу рано - все интересные образования тяготели к узкой полосе, а не встречались абы где. Сюда же с пятачка стрелял и разлом, вскрытый Пашей канавами, причем в одной из них не только с бурятиной "железной шляпы", а и с шикарными "березитами". Может оказаться, что здесь, у Владимира, дудки БКМ, эти булавочные уколы до коренных, не попали в лучшие места, и мы не обладаем достаточной информацией для выводов. То-есть, нужно пройти одну-две канавы не ручные короткие, а длинные экскаваторные: полосу пород с пятнами изменения пересечь полностью, изменения между канавами увязать, и найти продолжение разлома.
  "Без магистральной канавы не обойдешься," - подтвердил Владимир схожесть наших мыслей, - "В старых пробах золотишко есть, миллиграммы, скоро из нами отобранных в дудках анализы придут. Вот тогда канавы можно и задавать".
  Как геолог, сказал правильно, только невозможное. Потому что в партии экскаватор работает по четкому графику, и не только у нас на участке. И требует обслуживания, а кататься каждый день с одного места на другое не может. Как и дожидаться результатов анализа каких-то проб. То-есть, все мы - я, Паша и Владимир - должны обеспечить его работой в четко запланированное время, и минимум на десять дней - это пять канав по двести метров каждая. Пришлось в выводы Владимира внести коррективы:
  "Ждать анализы не будем - канавы проходить придется во всех случаях. А потому не тяни, и намечай, где считаешь нужным, общей длиной метров четыреста. Паша у себя наметит столько же, я задам парочку - и можно экскаватор сюда гнать. Мне о нем каждый день напоминают!"
  "Ну да, железки у нас на первом месте! Надо не надо, а скважину бури, канаву проходи. Даже если и в геологии не разобрались!" - по привычке вяло возмутился коллега, прекрасно знающий, что не экскаватор или буровая при геологе, а геолог при них, и спорить, возмущаться бесполезно.
  К обеду вернулись на Пашин пятачок. В знаменитой канаве с "березитами" ковырялась Наташа, а сам он бегал по последним дудкам. Подошли к стоящей здесь же машине, покричали и помахали руками, приглашая всех перекусить.
  Наташа подошла последней, когда шофер Николай устанавливал рядом с машиной специально возимый вместо стола ящик, и пару подушек от сидений заднего ряда салона, также специально не прикрученных к металлическому каркасу. С опаской поглядывая на "грубияна", устроилась от него подальше. Тот молчал, как и Паша, да еще и хмурился, что совсем для него было непохоже.
  Молча начали есть, как на поминках, не иначе. Николай, наш шофер, с удивлением крутил головой, не понимая, почему нет обычного анекдота, прикольной истории и всего другого, чем обеды всегда сопровождались. Наконец не выдержал:
  "Может, расскажешь что-нибудь? А то прямо здесь и заснем!" - попросил Владимира.
  "Пусть начальник развлекает!" - буркнул тот, переложив на меня ответственность за настроение коллектива, - "Ему и сказать есть о чем - два дня после работы непонятно где мотался, деньги бандитские искал!"
  Публика проявила любопытство, а Наташа еще и улыбнулась.
  "Хорошо вас жена знает, Юрий Васильевич", - искоса посмотрела на меня, - "Сразу догадалась, чем вы после работы занимаетесь".
  "Да гадать нечего", - малость оживился Владимир, - "к Паше или Леньке не зашел вечером - значит, вляпался в очередную разборку, с криминалом связанную. А у нас криминал один - деньги у инкассаторов сперли!"
  Теперь за ящиком-столом заулыбались все, кроме Николая - тот смотрел на меня, словно я был тайным агентом другого государства.
  Слава богу, ожил народ. Только как это Владимир догадался? После работы я мог и на охоту рвануть!
  "И не думай, что мозги нам запудришь - ездил ты не на охоту. Видели, как на Минске с асфальта свернул возле железки, и ничего похожего на ружье с собой не вез!" - продолжил в уже вернувшемся желании быть среди всех на виду, да еще и во всем первым.
  Я не стал отговариваться - давно все прекрасно знали, что о делах на криминальном поприще я никогда и никому не рассказываю, пока они естественным путем, с молчаливого разрешения кое-кого из милиции, не становятся достоянием гласности. Но очень нужный в данный момент разговор за "столом" начался, народ зашевелился, а к концу обеда был в должной мере и весел, и способен к нормальной в коллективе работе.
  Владимира назад не отпустил, заставил вместе со мной сопровождать Пашу и слушать объяснения по геологии, колотить камни и сравнивать с похожими на собственной площадке. Получив в обед заряд положительных эмоций, в пререкания они не пускались, да и разговор золота, этого виновника раздора, не касался. Говорили о породах, о процессах гидротермального изменения и масштабах его развития - обязательное и привычное обсуждение деталей общего дела.
  Пашин пятачок был поинтересней. Из дудок БКМ тоже поднимались знакомые песчаники, но не в пример участка Владимира, в большинстве в разной степени измененные.
  Про Пашу я молчу - он был убежден, что золото здесь есть, и хотя ни разу не произнес это слово, уверенность свою демонстрировал повышенной подвижностью, излишней разговорчивостью и желанием всучить для детального осмотра образцы чуть ли не из каждой дудки. Владимир, не хуже меня поняв геологическую ситуацию, наверное пришел к выводу, что Паша все же прав, и какое-никакое золотишко может оказаться. Камни тоже колотил, образцы рассматривал, но в обсуждение предпочитал не вступать, помня свое "безответственное" предсказание после общения с космосом.
  Пятачок я сравнивал и с его продолжением, где разбирался с геологией сам. Пришел к неутешительному выводу: как и у Владимира, у меня те же разобщенные пятна осветления в неширокой полосе, правда стреляющей на знаменитую Пашину канаву. Для полной ясности, полосу эту, как и у Владимира, придется канавой экскаваторной вскрыть, не больше.
  Рабочий день подходил к концу, и пришло время поинтересоваться, что же на пятачке делать дальше.
  "У тебя может и до руды дело дойти", - для начала оптимистично настроенного гида похвалил, на что Владимир первый раз за последние дни негативно не отреагировал, - "Вот и расскажи, что собираешься вскрывать, и какие объемы канав для этого понадобятся".
  Паша тут же принял озабоченный вид, отражающий работу извилин, и.... молчал, из-за отсутствие на данный момент подходящих предложений. Ясно, вопрос индивидуально не прорабатывал, хотя должен был это давно сделать. Постояли молча с минуту, и Владимир не выдержал:
  "Что телешься? Каждый геолог всегда это должен знать! А у тебя никакого плана!"
  "Ну", - наконец в голове у того что-то промелькнуло, - "можно БКМом сеть сгустить, что бы дудки были в профилях через пятьдесят метров, и две канавы задать, где породы изменены сильнее всего", - показал, что стратегического видения ситуации бог ему не дал. Сейчас дополнительные дудки, эти точечные уколы, ничего в принципе не изменят. А двух канав ручных не просто мало - капля в море, потому что уточнят строение одного-двух пятен измененных пород, но реальную картину их общего развития по мощности и протяженности не дадут. Дальше слушать коллегу Владимир не мог:
  "Опять на ерунду понесло!" - адресовал Паше, но высказал мне, - "Здесь магистральные канавы нужны, и не одна, а несколько! "Березиты" вскрыть на полную мощность, убедиться, что они не как горох пятнами рассыпаны, а два-три тела слагают! А еще лучше - одно большое!"
  Паша с опаской отвернулся, поискал взглядом непонятно что в районе горизонта, и неуверенно сформулировал ответ на навязываемое ему почти готовое решение:
  "Здесь можно пройти", - жестом показал, что через лощину. И снова замолчал, как партизан на допросе.
  Владимир обреченно махнул рекой - другого от нашего молчуна и не ожидал. Пришлось срочно гасить нарождающуюся перепалку:
  "Так, мужики, время подумать есть. Завтра четверг, день камеральный, вот и наметите канавы. И мне персонально покажете, что у вас получилось".
   Паша в ответ кивнул, молча и серьезно - предложенное дело его не радовало и даже пугало. А Владимир усмехнулся - для него канавы намечать - что семечки щелкать.
  
  
   Часть четырнадцатая.
   ------------------------------
  По случаю намеченной на завтра камералки, после поля сразу разбежались по домам. Пару часов я собирался отдохнуть, после чего заняться делом, связанным не с работой, а с Докой, с которым договорились прокатиться в долину. И который мог втихаря смыться из гаража раньше времени.
  В последнем я не ошибся, издали заметив Урал возле калитки, а подойдя поближе - и лопату, черенок которой торчал из люльки. Сам Дока блаженствовал в тени на крыльце.
  "Наконец-то!" - бодро вскочил на ноги при моем появлении, - "Собирайся быстрей, у нас делов куча, можем не успеть!"
  Я не успел бросить в летней кухне термос, сумку для тормозка, и сполоснуться под краном - а Дока уже сидел на мотоцикле. Через пару минут мы катили в направлении к долине, с надеждой на многообещающие приключения. Чапа в люльку запрыгнуть не забыл.
  До переезда через железку доскочили в момент, дальше по проселку вдоль нее скорость пришлось убавить - пыль и песок не только тормозили, а и бросали мотоцикл из стороны в сторону. Еще раньше Дока попросил рассказать, где лихие ребята с мешком денег этот проселок пересекли, направляясь в сторону сопок, теперь он внимательно высматривал их следы, вместе с Чапой - я постарался ничего не затереть.
  "В кедах бежали", - сделал вывод, когда добрались до следов беглецов от места аварии через долину в сопки, - "у одного размер последний - лапа как у медведя, а у второго маленький, почти женский", - поднял на меня голову, - "Теперь я их ни с какими другими не спутаю".
  Конечно не спутает, потому что других нет, по крайней мере вчера не было. Дока же надеялся разглядеть еще что-то, мною пропущенное, и когда покатили дальше, крутил головой как ненормальный, больше рассматривая обочины проселка, а не лучшие для проезда места. Так доехали до моста на железке, проехали под ним на другую ее сторону, и по второму проселку наконец-то добрались до места, где беглецы оставили следы еще раз, теперь в направлении противоположном: от железки к областному шоссе. Дока ими тут же занялся:
  "Точно они пробежали", - согласился, что и я вчера не ошибся, - "тот же медведь, и тот же пацан мелкий", - как и в первом случае, следы были разного размера. С деловым видом прыгнул - по другому не скажешь - на мотоцикл, с проселка проехал до ближайших кустов, спрятал технику за ними. И архаром взлетел на железнодорожную насыпь, куда я только-только взобрался.
  "Куда дальше пойдем?" - дыша как лошадь, выдавил между вдохами, уже обшаривая долину глазами.
  Я на нее насмотрелся вчера, и сейчас решал, по какому из двух вариантов будем ее пересекать, понимая, что дело сегодня одним вариантом и закончится - времени на второй уже не будет.
  Напротив нас за долиной вздымался крутой склон сопки, можно сказать - обрывистый, на который и тренированному человеку взобраться не просто. В лоб на него беглецы не пойдут точно. Левый ее склон был пологим, и кончался довольно широкой лощинкой, за которой начинался очередной подъем. По первому варианту, беглецы могли бежать через долину в направлении на эту лощину, но ....слишком хорошо она просматривалась даже отсюда, с железки. Мысленно представив в голове хорошо известную мне ситуацию на местности, в которой лощинка пересекалась областным шоссе, все же посчитал, что преступники вряд ли так бежали, если считали важным возможность в любой момент скрыться от лишних глаз - чистым было место, без промоин и кустарника.
  Правый склон той же сопки был крутой, и в нижней части переходил в обрыв. Таким же обрывом начиналась следующая сопка, а все пространство между ними заросло кустарником, что говорило о сухом русле, которое, как я отлично знал, в своем истоке областным шоссе пересекалось. Скрытно добраться до него здесь было проще всего.
  Сравнивая два варианта, я все же колебался, пока Дока не развеял сомнения, продемонстрировав рукой предпочтение второму варианту:
  "Туда бежали! До шоссе кусты, в любой момент можно спрятаться".
  "Тогда вперед! Далеко не разбегаться, вперед не забегать. Заметил подозрительное - кричи, будем разбираться. Долину перескочим и ничего не найдем - сместимся в сторону, вернемся назад. Так и будем челночить, до победного конца", - начал я серьезно, а закончил на веселой ноте, на что Дока не ответил - он уже летел с насыпи вниз. В желании не оставить в долине ни одного квадратного метра, где не ступала бы его нога.
  Только зря мы тратили энергию. Трижды перебегали долину туда и обратно, просмотрели все возможные закоулки, облазили все кусты, исследовали все звериные выкопы и раскопы, песок в руслах временных потоков исследовали не хуже, чем под микроскопом - ничего, и даже Чапа ни разу не подал голос. Не только денег - следов человеческих не нашли!
  Дока, однако, оптимизм сохранил. Когда решили, что все, на сегодня хватит, и еще раз поднялись на железнодорожную насыпь, осмотреть с высоты изученную территорию и решить, стоит ли в этом месте поиски продолжить, работу нашу оценил на отлично:
  "Нет, проглядеть мы ничего не проглядели. Значит, бежали они туда", - и показал направление моего первого варианта, - "Что-то мы не учли", - разделил поровну ответственность за недоработки, - "но завтра вернемся, никуда они от нас не денутся!"
  Деться, конечно, не денутся, но сомнения все же в душу внесли, если не у Доки, то у меня точно. Домой вернулись в сумерках, соответственно, с вытекающими из этого последствиями в виде недовольства жен.
  
   Часть пятнадцатая.
   ----------------------------
  
  Хотя вчера и набегались с Докой от души, по привычке проснулся рано. А на работу к восьми часам - пришлось, что бы не маяться от безделья, заняться в огороде. Успел и травку подергать, и кое-где грядки подрыхлить. Чапа сидел рядом, посматривая в сторону грядки с помидорами, где прятался черный котенок, или совсем молодой кот. Собачухе я приказал его не трогать, и Чапа с сожалением вздохнул, прогонять не решался, но в его сторону посматривал. Котик же, как на охоте, осторожно и медленно к нему подбирался, и оказался в метре, не более, заставив заволноваться. Я еще раз собачухе погрозил: "Нельзя!" Он еще раз вздохнул, и ... кот прыгнул на него, обхватил лапами переднюю ногу и повалился на спину, как это они делают, играя с мышкой. Я испугался, что теперь охотнику достанется - но к счастью ошибся: Чапа вскочил, к котенку нагнулся и начал обнюхивать, виляя своим обрубком. А тот, оставаясь на спине, теперь теребил лапами его морду.
  "Молодцы!" - похвалил обоих, - "Вот и играйте вместе!" Они и играли, валяясь на земле и "кусая" друг друга. Так увлеклись, что не заметили, как я ушел завтракать.
   На работу тащился рядом с супругой, стараясь держаться на четверть шага сзади, что бы ни в коем случае не определять скорость движения - у всех мужиков геологов она как правило запредельная, не для женских ног в туфельках, да еще и в узких юбках.
  До обеда каждый занимался своим: просматривали образцы, записи в пикетажках, поднимали тушью на планшетах пройденные дудки, канавы, подрисовывали геологию. Как правило, дела я заканчивал быстрее коллег, и перед обедом успел сбегать к Игорю Георгиевичу. Зксперимент по извлечению золота из руды нетрадиционным методом, обещающий партии в будущем некую стабильность в плане кадровом и денежном, я не забывал, и было интересно, что в том деле новенькое. Главный геолог усмехнулся:
  "На месте стоим. Перечень работ составили, потребные на все денежки посчитали, бумажки в город свезли. Теперь сидим и ждем", - вздохнул и принял вид серьезный, - "с моря погоды".
  "И сколько осталось ждать?" - не оставлял я шефа в покое.
  "Спец из Москвы должен появиться, бумажки наши посмотрит и примет окончательное решение", - это высказал с видом мрачным, а дальше не мог скрыть надежды, - "Вдруг повезет и проект утвердят? Если и не геологам, то простым работягам в партии надежней будет!"
  Я соглашался с Игорем Георгиевичем, все же считая, что меня эта бодяга мало коснется, если коснется вообще. С главного же геолога во всем спрос больше, как с заместителя начальника партии. Такая у нас система, и он ее понимал прекрасно.
  "А у тебя как дела?" - ушел на другую тему, - "Говорят, с Евдокимом по сопкам бегаешь, деньги инкассаторов ищешь!"
  Я даже не удивился: если кроме жены и Наташи, еще и Владимир, а стало быть и Паша, и наш шофер Константин знают, чем мы с Докой последние дни занимались, то что говорить об остальных? Да все в партии в курсе, не удивлюсь, если и придурками считают! Но Игоря Георгиевича, как надежного товарища, я мог посвятить в некоторые подробности.
  "Бегаем", - подтвердил участие в авантюре, - "деньги не нашли, но кое в чем разобрались".
  "Можешь сказать в чем?" - знал шеф, что я никого в лишние детали не посвящаю, но спросить все же не удержался.
  "Бандиты с места аварии сделали крюк, и вернулись назад, только не на наш ведомственный асфальт, а к областному шоссе. По пути могли деньги спрятать".
  "Не устаешь после работы мотаться?" - посмотрел на меня с любопытством, - "Хотя что это я - ты же у нас внештатный сотрудник милиции", - напомнил, что не первый раз я участвую в делах не геологического профиля.
  "Никогда!" - поднялся из-за стола, - "отдыхать время еще будет, в специально отведенном месте!"
  После обеда на моем самом большом в комнате столе разложили схемы и карты, образцы, и устроили коллективную говорильню. Естественно, с обязательными спорами, замечаниями полезными и бесполезными, демонстрацией полного неприятия, либо вынужденного согласия. Спорные вопросы слава богу решили, уточнили на что обращать внимание в дальнейшем, и пришло время проверить, где мои геологи наметили определенные каждому объемы экскаваторных канав.
  У Владимира все было готово. Я посмотрел, где канавы заданы, хотя мог этого не делать - места задаваемых выработок он определял идеально, не к чему было подкопаться. И сейчас я в очередной раз в этом убедился:
  "Все нормально", - согласился с наметками, и отодвинул планшет в сторону. "Теперь, Паша, давай посмотрим, что ты предлагаешь".
  Коллега, не отрывая взгляда от стола, неуверенно пододвинул ко мне свою портянку:
  "У меня две канавы, как ты и говорил".
  Я молча вздохнул - в поле мы намечали только предполагаемые места их проходки, а сегодня Паша должен был их уточнить, с учетом деталей строения пятачка, что мы тогда сделать не могли, из-за отсутствия времени. Зато оно было сегодня - сидели в камералке почти день.
  Владимир краем глаза тоже видел намеченные приятелем канавы, и промолчать, как всегда, не мог:
  "Мог и не мучиться", - посоветовал с ехидством, - "сказал экскаваторщику, что может копать где хочет - и хорош, результат тот же!"
  Паша совсем стушевался, и надежно замолчал.
  "Так, мужики", - вспомнил я неоднократно применяемый мною очень действенный метод, - "сейчас я кое-куда сбегаю, а вы вдвоем посидите, и с канавами", - кивнул на планшет, - "разберитесь. И что бы без ругани".
  Паша продолжил молчать, а Владимир с достоинством потянул планшет к себе, - объяснять и подсказывать у него стояло на важном месте. Наверное, и про недавний раздор между ними тут же забыл.
  Отсутствовал я минут пятнадцать, что-то вроде перекура, но без сигареты. А когда вернулся - канавы были намечены, и не две, а целых четыре, и Паша толково объяснил, для чего нужна каждая. Владимир стоял рядом, и слушал объяснения коллеги с важным видом, не оставлявшим сомнений, что он и есть в этом деле главный автор. С чем, как я понял, и Паша соглашался.
   * * *
  А в пять десять с Докой катили к знакомым местам. Правда, на этот раз решили не глотать пыль на проселке вдоль железки, а выехать на областное шоссе, и по нему добраться если и не до лощинки между сопками, куда по оставшемуся варианту могли бежать преступники с мешком денег, то все же к ней поближе прямо на мотоцикле.
  Дока начал глядеть под ноги, как только мы с Урала слезли. Щебенка, мелкий баялыч, и никаких следов - все это тянулось, пока не подошли к долине. Здесь остановились, сориентировались по приметному месту на железнодорожной насыпи, где беглецы ее пересекли - и внимание удвоили.
  Минут двадцать я раздвигал и осматривал кусты, изучал накопы и норы колоний крыс песчанок. Дока занимался тем же рядом - мы то сходились, то расходились, стараясь не пропустить неисследованным ни одного квадратного метра.
  "Гав!" - услышал я Чапу, и сразу вслед возбужденный голос Доки, - "Давай сюда!" - вместе с треском ломаемых кустов. Глянул в сторону звуков - силуэт напарника смутно проглядывал за густыми зарослями тамариска. Пошел в обход препятствия - наконец-то одному из нас пофартило! Неужто мешок с деньгами нашелся?
  Дока что-то рассматривал под ногами, Чапа там же что-то вынюхивал. Наверное, мешок закопан - мелькнула мыслишка. Следопыт ее отверг:
  "Мотоцикла след", - обернулся ко мне, - "Похож на Восходовский".
  "На тот, что с Михаилом в кошаре видел?" - напомнил я, что третий сообщник преступников был в ней при мотоцикле. Тот, кто как мы с Докой предполагали, подал сигнал, что к трамплину подъезжает машина с деньгами. И на данный момент еще живой, в отличии от двух других, главных исполнителей хищения. Остановился с Докой рядом, неожиданный след изучали теперь вдвоем.
  "Сказать точно не могу", - не решился напарник на категорический вывод, - "но можно у Михаила фотку взять, со слепка, что мы в кошаре сделали. И еще раз сюда вернуться".
  "Придется вернуться", - одобрил я предложенное, все же с сожалением, что вопрос откладывается на "потом".
  "Вернемся!" - вдохновлено пообещал Дока, понявший, что у нас есть железный повод для встречи с опером - попросить те фотки, а заодно показать необходимость нашего участия в расследовании дальше.
  Мотоцикл нарушил покой колонии песчанок, и только благодаря их усердию - выброшенному при строительстве нор материалу на поверхность, оставил на нем хорошо различимый след. За пределами колонии в не нарушенном почвенном слое он исчезал, для подавляющего большинства прямоходящих. Мы же с Докой, учитывая громадный опыт не совсем законной деятельности по обеспечению семей дефицитными продуктами питания, могли кое-что разглядеть и в безнадежных местах. А потому, прикрыв травой самый лучший отпечаток (вдруг и опер вздумает его посмотреть?), по еле различимым признакам - отдельным смятым травинкам, мельчайшим углублениям на поверхности, можно сказать "поползли" по следу в направлении к железной дороге - важно было узнать, куда мотоциклист прорывался, и где повернул назад. На проселке-то вчера мы его следов не обнаружили.
  Очень медленно проползли метров двести по менее заросшей части долины. Дальше начинались сплошные заросли, куда с мотоциклом лучше не соваться. Внимание еще раз удвоили, и не напрасно - след техники кончался под саксаулиной, с содранной на стволе корой. То-есть, мотоцикл был к ней прислонен, а небольшая площадка рядом истоптана и несла следы побочной жизнедеятельности в виде трех окурков. Дока тут же их собрал:
  "Два похожи на те, что мы на бугре нашли, возле трамплина", - обрадовал после осмотра, - "о третьем сказать не могу", - продолжил с сожалением, но тут же сменил его на надежду, - "Точно к Михаилу придется идти, у него же окурки из кошары, вот с ними и сравнить!" - и спрятал в карман целлофановый пакет с драгоценными находками.
  Получалось, что здесь, возле саксаулины, к которой мотоцикл был прислонен, преступники встретились. А встреча обговорена заранее, как и само место - слишком легко нашли друг друга в этих зарослях, когда счет времени шел на минуты - милиция уже перекрывала все дороги. Только для чего эта встреча? Непонятно, в нашу версию событий она не укладывалась - не находилась для нее причина. Но раз была, то можно попытаться ее отыскать, и нам не оставалось другого, как чуть ли не на четвереньках искать вокруг непонятно что, несомненно где-то рядом присутствующее.
  "Сюда давай!" - опять пофартило напарнику, минут через десять.
  Я ломанулся через кусты, не разбирая дороги. Дока стоял на небольшой прогалине, с лучезарной улыбкой:
  "Закопано что-то!" - показал вниз рукой, - "Придется к мотику бежать, за лопатой!"
  Я уже был рядом, смотрел вниз, и видел явные следы работы острым предметом - яма выкопана недавно, в диаметре меньше метра. И очень тщательно (для дилетантов) замаскирована.
  "Хорошо бы мешок с деньгами", - сейчас я в этом сомневался. Для чего мотоциклисту сюда прорываться, если не за мани-мани? Вот их и увез, может быть, вместе с одним из похитителей. А может и с обоими, что тоже выполнимо. Но зачем тогда этот схрон?
  Во всяком случае, можно считать, что до него от железки через большую часть долины путь беглецов мы проследили. И ясно, что делать дальше: вернуться к областному шоссе и найти, где с него мотоцикл вначале съехал, а потом на него же вернулся. Это не легкий человек, следы на обочине мы не пропустим. Но вначале нужно разобраться с ямой.
  "Ты нашел - тебе и за лопатой бежать", - я и закончить не успел, а Дока уже летел к Уралу. Давая мне время привести мысли в порядок.
  Для начала я метров пятьдесят пробежал за ним - выбрался из густых зарослей на более открытое пространство, затем внимательно осмотрелся вокруг, разглядывая не то, что под ногами, а верхушки кустов повыше. Казалось мне, что место встречи преступников должно быть чем то обозначено, иначе его трудно найти. Причем обозначено так, что бы видно было и из лощинки, откуда добирался мотоциклист, и с железнодорожной насыпи, с которой бежали похитители денег.
  Долго высматривать не пришлось - метрах в пятидесяти от саксаулины, к которой был прислонен мотоцикл, на высоком кусте полоскался под ветерком кусок синей материи. Я к нему подошел, ветку нагнул к земле - тряпка не новая, но ни капли не выгоревшая. То-есть, повешена на днях. Баночку дали эти шустряки, после встречи тряпочку могли бы и снять, на всякий случай!
  Кажется, прошло пять минут, не больше - я вернуться к знакомой саксаулине не успел, а Дока уже подбегал к ней с лопатой. Конечно, не мировой рекорд, но туда - сюда - почти километр, а он и не запыхался. Не останавливаясь, полез напрямую по кустам, и пока я пробирался через них более осторожно, успел расчистить схрон от сухих веток и травы, которыми тот был замаскирован. Посмотрел на меня:
  "Можно начинать?"
  "Только не торопись", - видок у Доки был как у кладоискателя, уверенного, что сейчас вытащит из земли сундук с драгоценностями.
  Дока заработал лопатой с учетом замечания - задавливал ее медленно, зато землю выбрасывал с реактивной скоростью. На глазах яма углубилась сантиметров на сорок, и почувствовав под лопатой препятствие, кладокопатель отбросил ее в сторону, начал выбрасывать суглинок руками. Через минуту ухватил обеими руками показавшуюся мешковину, с трудом выдернул мешок полностью, бросил его на край раскопа.
  "Легкий!" - сообщил с гордостью, - "Похоже деньги!"
  "Развязывай! Только считать не придется - нет их в нем!" - на всякий случай не мешало освободить напарника от излишних иллюзий. Но что он выкопал - я представить не мог.
  Развязывать мешок не пришлось - он был вверху перекручен, как это делается, выжимая белье после стирки. Размотав, Дока заглянул внутрь, повернул ко мне удивленную физиономию:
  "Шмотки какие-то!" - не замедлил вывалить их на землю.
  Двое брюк, две куртки камуфляжной раскраски, две пары кед - одни громадные, размера сорок пятого, вторые маленькие, сорок второго. И все стало понятным: здесь беглецы, дважды оставившие следы на проселке, поменяли камуфляжную форму на яркий броский прикид - типа модных шорт, цветной майки с "ай лав ю", красивых босоножек. Что бы не отличаться от местных отдыхающих и бездельников - если направлялись на турбазу, или в другое людное место.
  Дока понял все не хуже меня, но одной мелкой несурадицей заинтересовался:
  "А зачем они в мешок все складывали? Не могли просто так шмотки в яму бросить?"
  "Наверное, собирались за ними вернуться, попозже", - брякнул я первое, что пришло в голову. И тут же задумался: а что, если угадал? Тогда подтверждается, что по крайней мере один из преступников человек местный - не будут же возвращаться за тряпками откуда-то от черта на куличиках, имея на руках кучу денег.
  Я уже начал придумывать, как возле ямы организовать постоянное наблюдение хотя бы в светлое время суток, и заикнулся об этом Доке. Но он от фантазий оторвал:
  "Объяснишь Михаилу, когда с ним встретимся. Караулить самим у нас времени нет. Нам теперь важнее понять, куда повернул мотоциклист, когда вернулся на шоссе - в сторону областного центра, или к нам поближе, на Придорожный, над которым, как ты говорил, самолет двигателем ревел, сигнал подавал".
  Приведя яму в первоначальный вид, то-есть, на всякий случай закопав и замаскировав, побежали к Уралу, я с лопатой в руках, Дока - с мешком шмоток. Подъехали к областному шоссе, остановились, не выезжая на обочину, и налегке пошли вдоль нее в сторону Придорожного - интуиция подсказывала обоим, что мотоциклист умотал туда, возможно прихватив одного из подельников.
  Известные нам детали в подстроенной аварии с инкассаторской машиной, и заранее спланированные действия преступников после нее, говорили, что это люди по крайней мере не глупые. Но и без особого таланта, если учитывать, как скоро мы с Докой кое в чем разобрались. Вот и сейчас, выезжая на совсем низкую насыпь шоссе, они сделали очередную банку: вместо того, что бы одному сойти и мотоцикл облегчить, водила дал газ, и с пробуксовкой под тяжестью лишнего пассажира выскочил вверх, оставив сами понимаете какой шикарный след. И показав направление, по которому они покатили дальше - след на обочине явно стрелял в сторону Придорожного.
  Но на одном этом следе мы не зациклились. Пробежались по обочине шоссе еще немного, и нашли еще один след Восхода при одном седоке, теперь слабенько отпечатанный - с шоссе в знакомую лощину. Правда, понять, с какой стороны он сюда подъехал, не удалось.
  Домой вернулись засветло. Мешок со шмотками Дока оставил у себя, и как о деле решенном, предупредил:
  "Завтра едем к Михаилу. Есть что показать!" - с гордостью глянул на добытые вещественные доказательства.
  
   Часть шестнадцатая.
   ---------------------------
  
  В машину Паша принес охапку колышек. Для всех геологов - выставлять на местности намеченные экскаваторные канавы. С Владимиром вел себя мирно, без словесной перепалки, чем крайне удивили Наташу, не оправдав ее надежд лишний раз посмеяться над мужиками.
  День летел незаметно и скучно. Экскаваторные канавы я тоже выставил - а больше нечего и делать, все возможное уже просмотрено, и оставалось ждать, когда канавы будут пройдены. Решил пробежаться за те дайки, что слагают гребни черных пород - посмотреть геологическую ситуацию там, заодно и подумать, что всем нам делать дальше.
  Поднимаясь на ближайший гребень, по укоренившийся привычке старался не шуметь, не стучать молотком, и не выскакивать на верх с излишней поспешностью. Потому что с его другой, не просматриваемой из лощинки стороны, мог быть кто угодно, в том числе и сайга, которая о моем присутствии рядом не предполагает, потому что не видит. И очень приятно захватить ее врасплох, лишний раз подтвердив навыки хорошего охотника. Вот и сейчас я медленно-медленно поднял голову над последним на вершине камнем - пять сайгаков спокойно паслись метрах в двадцати пяти. Как всегда, когда ты без ружья! А будь оно - этой сайги вообще бы не встретил, или гуляла бы в километре, не ближе!
  Думаете, что я сделал дальше? А осторожно спустился вниз, сайгу не потревожив, и пошел через лощину к ограничивающей ее другой дайке. И для себя отметил, что при необходимости добыть пропитание, вдоль даек-гребней можно прогуляться с ружьем - очень они к месту для охоты с подхода.
  За вторым гребнем сайги не оказалось, я начал колотить камни, где это было возможно, а заодно подумывать о нашем будущем. Потому что цели и задачи, стоящие перед группой, существенно изменились. Прежде всего, приезжавшее из города начальство нашими делами не заинтересовалось, и толкаться дальше втроем, когда все уже исхожено и нужно лишь последовательно наращивать объемы вскрытия в основном на перспективном пятачке, совсем необязательно. А пятачок, с "березитами" и "железной шляпой", у Паши. К тому же он уверен, что золото есть, и горит желанием до него добраться. Вот и пускай добирается, под контролем моим, а не Владимира, не разделяющего некоторых Пашиных убеждений.
  Ну а "вестника космоса" пора убрать подальше. Ему кстати, как и мне, тоже смотреть нечего. Кроме канав, которые сегодня только выставит на местности.
  Пока бегал по покрытой мелкой сухой травкой ровнятине, в голове план дальнейшей работы определился окончательно. По нему Паша не только остается на пятачке, но в его ведение передаются площадки моя и Владимира - на них ему придется проследить за сегодня заданными канавами. А оставшиеся не у дел возвращаются на старые планшеты, с которых пришлось срочно сорваться.
  О своем решении ребятам рассказал в камералке, вернувшись с поля. И встретил полную поддержку - так один хотел держаться от пятачка подальше, а другой - ковыряться на нем, и не слышать постоянных нотаций, что там есть, а чего нет и быть не может. Оставалось и главного геолога поставить в известность о намеченной передислокации сил.
  "Правильно решил", - поддержал Игорь Георгиевич, - "но за Пашей присматривай, что бы не переусердствовал - в меру и дудок БКМовских проходил, и канав - у вас сейчас не разведка, а всего лишь оценочные работы".
  "Буду контролировать", - согласился с замечанием, после чего главный геолог улыбнулся:
  "А проект по эксперименту как лежал в городе, так до сих пор и лежит. И никаких разъяснений!" - махнул рукой, - "По времени - пора площадку под выщелачивание строить, и Павел Петрович на свой страх и риск к старому шурфу бульдозер отправил, дорогу торить".
  Я покачал головой, удивляясь безответственности некоторых "ответственных" товарищей, но в душе все же надеялся, что это всего лишь временные неувязки и партии повезет - появится возможность самой зарабатывать денежки, в добавление к государственному финансированию.
   * * *
  Возле дома нашелся Урал, конечно Докин, с устроившимся в люльке Чапой. Приятель топтался в огороде - определял на вкус качество экспроприированного овоща.
  "К Михаилу едем, в милицию", - сообщил с удовольствием, - "Я ему позвонить не успел, а он уже предложил встретиться!"
  "Даже о мешке с тряпками не пришлось упоминать?" - улыбнулся я напарнику, проявившему неожиданную храбрость. Хотя она легко объяснялась - для опера у Доки есть серьезнейшие улики по расследуемому делу.
  "Мамой клянусь!" - перекрестился убежденный атеист, - "Сам поговорить предложил!"
  Что-то Михаил от нас хочет, это очевидно. Только вот что? Не мог придумать, пока катили на Урале в Мирненскую милицию.
  "Охраняй давай!" - приказал собачухе, и она осталась сидеть в люльке. Мы же с Докой прошли в здание.
  Опер встретил приветливо, и без лишнего трепа тут же потребовал полного отчета за последние дни - так был уверен, что мы не сидели сложа руки. Для начала я, как говорится, их умыл, то-есть дал возможность напарнику продемонстрировать найденные в долине мешок с одеждой, оставленные следы встречи трех человек (три окурка), а затем и рассказать по порядку, как все это попало в наши руки.
  Михаил внимательно выслушал, похвалил обоих: "Молодцы, ребятки", - поинтересовался и моим мнением: "Что обо всем думаешь?"
  Что думаю? А правильно угадал, что два преступника, перескочившие железную дорогу с похищенными деньгами, вернутся к областному шоссе. И если возле него переоделись, то с намерением затеряться, вероятнее всего, среди отдыхающих на озере. На турбазе, точнее. Поэтому в Придорожном Михаил их не нашел, в направлении на Пионерный или Солнечный в нужное время их никто не заметил, и место аварии, когда опер там разбирался, на Мирный они не проскакивали. Насчет третьего преступника, мотоциклиста, подходящих мыслей не было. Мог куда угодно смотаться. И на турбазе побывать, и место аварии проскочить, на Мирный - тогда Михаил должен был его видеть, когда разбирался на месте аварии. Теоретически и похищенные деньги мог с собой прихватить, только вряд ли ему их доверили - на всех дорогах милиция и армейские патрули проверяли любой транспорт. Больше за то, что деньги рядом с областным шоссе спрятаны, и их поискать стоит.
  Оперу я все рассказал, после чего он в очередной раз задумался. Мы же, выложив представителю правоохранительных органов результатами своей незаконной деятельности, теперь сидели тихо, как мышки, с надеждой, что и с нами чем то поделятся.
   "Я в Солнечном (это районный центр) побывал, в аэропорту с летчиками поговорил. Теми, что над Придорожном двигателем ревели," - наконец начал опер оправдывать наши надежды, - "В тот день, когда собрались в Мирный лететь и уже рассаживали в самолете людей, к ним подошел молодой парень, не из пассажиров. И попросил над Придорожном пару раз газануть, за бутылку коньяка. Купил мол, знакомой бабе из поселка подарок, и она за ним в Мирный подъедет - у него пассажир знакомый, с ним и передаст. Если конечно они газанут - так он с бабой договорился. Ну а летчики тоже люди, почему за коньяк и не помочь человеку? И, кстати, они уже третий раз гудели, в разное время" Он помолчал, посмотрел на нас - как его слова воспринимаем - и продолжил:
  "Я приметы парня у летчиков выпытал, в кассе узнал фамилии пассажиров того рейса, и с тремя нашими, Мирненскими, поговорил. Парней возле самолета они видели, но кого - не имеют понятия, и даже не знают, кто из них гудеть просил и с кем посылку передавал. И в Мирном никто самолет вроде бы не встречал, хотя уверенности полной нет. А мотоциклист в кошаре был не из Придорожного - я туда еще раз мотался, все Восходы проверил - сравнивал протектора колес с отпечатками в кошаре." Помолчал недолго, закурил не знаю какую по счету сигарету: "И на турбазу наведался, посмотрел по документам, кто у них домики снимал в нужные дни. Там как везде: в субботу и воскресенье постояльцев регистрируют, а в остальные дни стараются обойтись без лишних бумажек - я тебе домик и постель, ты мне деньги сразу и в руки. Вот и поди теперь разберись. Я кое с кем из обслуги поговорил, тет а тет, и одна женщина вспомнила, что два человека с пятницы на субботу ночевали, без регистрации конечно. И по описанию", - кивнул Доке, - "подходят под одежду и обувь в найденной тобой яме - один мужик большой, а другой действительно замухрышка, и видела их в плавках. Точно наши клиенты, даже на опознание в морг женщину тащить незачем. Но с турбазы утром они исчезли, естественно с концами. И где прятались до воскресенья - непонятно. Про "мотоциклиста" я тоже спросил - рядом с ними ни мотоцикла, ни кого-то третьего она не заметила". Михаил сделал паузу, несколько раз глубоко затянулся, придавил остаток сигареты в пепельнице, и зафиксировал взгляд на мне: "А на асфальте, когда с аварией разбирался, на Мирный Восход проскочил, это я помню. С одним седоком," - у меня даже уши покраснели от его слов - неужели мотоциклист-преступник из Мирного? Опер в некотором роде подобное предположение подтвердил: "Теперь мне придется все Восходы в Мирном проверить".
  "А у тех двоих, что на турбазе ночевали, сумки с собой были, что бы деньги таскать?" - Дока не сдержался, - "Или они их еще до турбазы заныкали, если мотоциклист с собой не увез?"
  "То-то и оно, что пришли на турбазу с небольшой сумкой, причем в ней, как тетка услышала, бутылки позвякивали, для денег места не оставалось", - объяснил опер, - "Но где они следующую ночь провели? С деньгами или без них?" - сам себе опер задал вопрос, и снова задумался. Я и Дока молча ждали, когда он из этого состояния выйдет. В тишине просидели минуты две.
  
  А у меня мыслишка мелькнула: не ради ли этой сумки с бутылками и состоялась встреча мотоциклиста с бегунами в долине? Им же стресс не мешало снять, на турбазе, а потом и за приют следующей ночью с кем-то расплатиться.
  
  "Вот что, ребята", - продолжил Михаил твердо, как командир на поле боя отдавая приказ, - "те двое, что ночевали на турбазе, уже жмуры, далеко отсюда", - показал пальцем в небо, - "деньги с собой вряд ли таскали, и "мотоциклист", который при мне место аварии проскочил, их не вез точно - я бы заметил, да и на всех дорогах кордоны стояли, подозрительных мужиков обязательно бы обшмонали. Значит, деньги спрятаны, и где-то здесь рядом. Отсюда вам задание: искать и искать. Сопки навестить, куда бандиты с места преступления побежали, еще раз в долине все посмотреть, возле шоссе полазить - работы много, а время в обрез". Нам ничего не осталось, как покивать головами. Михаил оценил "сговорчивость", кивнув головой тоже, - "Ну а он", - показал на Доку, - "завтра со мной прокатится, до ямы, где вы шмотки откопали, и со следа мотоцикла там нужно слепок сделать, подтвердить, что он и в кошаре засветился. А потом буду в Мирном Восходы проверять, до победного конца - "мотоциклист" и парень, что в Солнечном к самолету приходил, у меня предпоследняя зацепка. А последняя" - посмотрел на меня и Доку поочередно, - "придется и в Пионерный ехать. Машина с инкассаторами оттуда, и преступники хорошо ее знали, значит видели не раз", - помолчал недолго, - "Хотя насчет парня, что к самолету подходил", - он в сомнении покачал головой, - "не знаю что и думать. Я старые дела за год просмотрел - он же три раза к летчикам приходил и три раза они гудели над Придорожным. И ничего, больше никаких в это время грабежей, краж или хищений", - посмотрел на меня внимательно, - "Может и правда бабе знак давал, что бы в Мирный приезжала?"
  Я не знал, что ответить, слишком хорошо парень вписывался в общую картину хищения денег, в роле информатора аж в Солнечном. Но тогда он точно не наш мотоциклист, потому что незачем было просить летчиков газовать! Он же, получается, узнал об инкассаторах в самолете, и поехал в Придорожный, где следы его мотоцикла нашлись в кошаре. Газовать то зачем?
  "Мотоциклист был", - наконец я решился, - "как вариант, может и не он к летчикам приходил, а кто-то другой. Но бабу, для которой гудели, поискать в Придорожном все же нужно. Она должна на парня в Солнечном вывести, раз летчики не могут".
  "С бабой я разберусь", - пообещал опер, но без особого энтузиазма.
  Кабинет Михаила мы покинули, озабоченные поставленной перед нами задачей. Но отнеслись к ней творчески, потому что искать деньги в сопках за железной дорогой, как опером предложено и сейчас, и в предыдущую встречу, и куда с места аварии преступники побежали, пустое дело. Правда, в том же направлении через два-три километра была наша старая шахта, возле которой можно спрятать что угодно, но бежать до нее преступникам незачем, в любом случае деньги удобнее спрятать там, куда за ними легче вернуться. То-есть, рядом с шоссе Я в этом уверил себя с самого начала, а потому начинать поиски в сопках за железкой не собирался.
  Дока, учитывая его и сейчас еще возбужденное состояние, несколько раз порывался высказать свое мнение, но уже ослепив меня взглядом и открыв рот, почему то впадал в ступор - глаза тускнели, лицо каменело, рот закрывался. Какие-то мысли у него в голове мешали друг другу, никак не могли связаться в логическую цепочку, и Дока демонстрировал это всеми своими действиями. Наконец навел в голове порядок:
  "Будем искать деньги, но не там, где Михаил предложил. Нет их в тех сопках и быть не должно, сам понимаешь", - я не замедлил с ним согласиться - кивнул головой, - "Спрятать их должны недалеко от областного шоссе, ну а если в долине нет, что мы уже установили, то лежат где-то недалеко от турбазы, где главные бандюки побывали и ночь провели".
  В такой вариант я тоже не верил, и для того были причины: по моему убеждению, забравшие деньги из инкассаторской машины могли не доверить их третьему, то-есть "мотоциклисту", и добираться до турбазы вдвоем, без него. А это десять километров, и тащить мешок с собой совсем необязательно, его легче спрятать сразу, рядом с шоссе, где позже можно спокойно забрать. Да и на турбазе двое бандюкови появились без мотоциклиста. То-есть, сразу двоих, да еще и с мешком денег, к турбазе мотоциклист не подвозил. Что бы капитально не засветиться.
  По всему выходило, что спрятать добычу бандиты должны рядом с шоссе, а не тащить к черту на куличики. Но вариант мой Дока полностью не разделял:
   "Деньги оставались у тех, кто к озеру пошел пехом. Вот и посмотрим, где эти гады шли, что бы поменьше маячить на виду. Все подозрительные места проверим!"
  Не стал Доку убеждать, что дело пустое и ничего мы не найдем. Промолчал, вроде как согласился - все же вариант предложил не худший. Но завтра суббота, и я был уверен, что жена обязательно придумает мероприятие, требующее присутствия мужа. Не зря уже неделю смотрит на меня с подозрением, и отнюдь не приветствует постоянные отлучки после работы непонятно куда. И что бы у нас не начался открытый конфликт, настало время хотя бы день посвятить семье. Пришлось об этом и Доку предупредить:
  "Но завтра отдыхаем, никаких поисков!" - и не мог не улыбнуться, наблюдая, как лицо у него трансформируется в то, что мы называем "постной рожей".
  Возле Урала крутилась пара пацанов, делавших вид, что сейчас дотронутся до мотоцикла - Чапа на каждую попытку скалил зубы и грозно рычал. Охранник отлично знал свое дело!
  
  
   Часть семнадцатая.
   -------------------------
  "Почему дома сидишь?" - удивилась Света, когда я, успев поработать в огороде, зашел в комнату переодеться в одежду почище. Не гулять же по поселку в драном трико?
  "Деньги нашли, тебе делать нечего", - уколола с ехидством, и усмотрев на моем лице подобие улыбки, сделала предложение, - "тогда готовь машину, в Мирный поедем, транжирить!"
  "Это с удовольствием, но", - развел я руками, изображая на лице огорчение, - "бог удачи не дал, шиковать можем только на свои кровные".
  "Бога нечего приплетать, скажи лучше, что нюх потерял! Это вам (наверное имела ввиду и Доку) не за сайгой гоняться!"
  "Насчет денег - нюха у меня никогда не было! Зато мясо в холодильнике есть всегда, и вегетарианство нам не грозит!" - ответил с ноткой незаслуженной обиды.
  Света сразу же на тему вегетарианства и перешла:
  "На рыбалку съездил бы, мясо каждый день есть надоело!" - надо же, еще и из дома выпроваживает! Я открыл рот, поинтересоваться, с чего бы такие изыски, но озвучивать вопрос не успел: "Только не на машине - с девчатами в Пионерный едем, там в магазин сапожки зимние привезли, вдруг разобрать не успели?"
  "Удачи вам!" - пожелал с удовольствием, поняв, что сегодня день в моем распоряжении. И приготовился бежать к Доке, надеясь на рыбалку - раз так жене хочется - рвануть на его Урале.
  Света мои намерения поняла, и обреченно махнула рукой:
  "Для вида бы возмутился! Жена уезжает, а ему хоть бы хны! А если у меня любовник?"
  Совсем смешно: любовник - это стихийное бедствие, самум, тайфун, ураган, пожар. Как и любовника, их невозможно предотвратить, можно лишь чуть-чуть ослабить связанные с этими событиями душевные неудобства. То есть, закрыть глаза и спрятаться, или, как при пожаре в тайге, пустить встречный пал, исходя из идеи, что клин клином вышибают. То есть самому завести любовницу. Это мое мнение, и я его Светочке донес:
  "Любовника, насколько я знаю, у тебя пока нет", - Света с улыбкой качнула головкой - мол, откуда знаешь? - "Но если приспичит, если я тебя не устраиваю - флаг в руки и вперед! Буду дружить с твоим любовником, а ты - с моими любовницами!"
  "Только попробуй!" - погрозила кулаком, - "Заставлю дома сидеть, от всех стервоз подальше! И на охоту не пущу!" - совсем изуверское наказание!
  Дока, к счастью, оказался дома.
  "Я уже с Михаилом в долине побывал, слепок со следа Восхода сделали", - информировал меня после приветствий, почему то без обычного веселого настроения. Попробовал его поднять:
  " Прокатиться на озеро не желаешь? Покупаемся, рыбку половим".
  "Хотел в степь мотнуть, посмотреть, что там делается", - буркнул сердито, - "да Нинка не пустила, говорит, что мясо девать некуда, весь холодильник забит".
  Конечно, пол архара за неделю слопать трудно. У меня дома такое же положение - не зря жене рыбки захотелось. Наверное, сейчас и Ниночке покажется деликатесом, если о ней напомнить - а она очень кстати возле нас появилась, помахала мне ручкой:
  "Здравствуй Юра! Рада тебя видеть, таким веселым! А мой сегодня", - скосила на мужа глазки, - "с утра хандрит, не в настроении!"
   Ниночку я можно сказать обожал, и как жену Доки, и как женщину всегда веселую, подвижную, жутко компанейскую и умеющую дружить даже с представителями другого пола. Со мной она была в приятельских отношениях, а потому это вот "Юрочка" в приветствии, а не "Юрий Васильевич", как сказала бы подруга жены Наташа (хотя я считал ее и своей подругой тоже).
  "А мы это настроение враз поднимем", - пообещал с оптимизмом, - "если на озеро заставим нас везти, покупаться!"
  Ниночка немного растерялась: "А как же ты без жены? На мотоцикле можно только втроем поместиться!"
  "Собачка моя с тобой в люльке посидит, места она много не занимает. А жена," - я покрутил над головой рукой, демонстрируя неопределенность, - "на машине умотала, наверное любовника искать. Так что один я".
  "Ой, Юра! Что ты говоришь! Да Света в тебе души не чает, какого любовника!" - не поверила Ниночка в мою сказку. А Дока уже менее мрачно посоветовал: "Смотри, не накаркай!" - и начал оглядываться, что было первым признаком подготовки к выезду на природу. А Нина это начинание поддержит, он не сомневался.
  На озеро прикатили не к турбазе, а к рыболовным местам, где на берегу вместо песочка галька, сам он покруче, а из воды торчит камыш. Натянули тент, накачали единственную лодку. Ниночка крутилась рядом, и было понятно, что она хочет в лодку попасть, когда мужики поплывут ловить мелочь на резку - насадку для крупной рыбы.
  Вдвоем с Докой оттащили лодку к воде, и он пошел к мотоциклу за веслами. А я Ниночку, переживающую, что может остаться на берегу, обрадовал:
  "Садись в лодку, сзади. Поплывете с муженьком воблу ловить".
  "А как же ты, Юра?" - посочувствовала мне, но не без удовольствия.
  "Зайду по пояс, к ближнему купаку", - приходилось нам и так мелочь ловить.
  "А как же Чапочка? Он что, вокруг тебя плавать будет?" - напомнила Ниночка о собаке.
  "Чапа будет мотоцикл охранять, так что не переживай!" И подошедшего с веслами Доку предупредил:
  "На резку хватит десятка вобл, больше ни к чему".
   С этим десятком он должен плыть за мной к берегу - растягивать перемет на пятьдесят крючков легче и быстрее вдвоем.
  Через час у меня в целлофановом пакете за поясом плескалась пара малявок, а Дока уже греб к берегу. Довольная Ниночка из лодки выскочила, и побежала под тент, а мы с Докой, порезав пойманную мелочь на кусочки и освободив Чапу от обязанности охранника, вместе с ним от берега отчалили, доплыли до ближайшего купака, и от него начали растягивать перемет в открытую воду. Через час дело закончили, и оставалось ждать, когда у сома и судака появится аппетит. У нас, кстати, он уже пробудился.
  Пока мы валандались со снастями, Нина на брезенте под тентом красиво разложила привезенные из партии припасы, расставила стаканчики. И с нетерпением нас поджидала - у женщин аппетит появляется уже при виде воды.
  Дока по хозяйски оглядел сервировку:
  "И все, что ли?" - в недоумении посмотрел на Ниночку.
  Та вздохнула, и вытащила из сумки бутылку какой-то мути, назвать которую вином раньше никто бы и не подумал: "Пить я с Юрой буду, а ты - только смотреть!"
  "Еще чего!" - возмутился Дока, - "Всего то каждому по стакану перепадет, а нам сидеть часов пять!"
  "Вот так всегда", - плакнулась представительница слабого пола, - "когда-нибудь сам разобьется, и меня инвалидом сделает!" - это она сильно преувеличивала, на моей памяти Дока никогда, если был под мухой, с собой женщин на мотоцикл не брал. Мужиков - да, случалось. Но считать стакан вина выпивкой - язык не поворачивался.
  После плотного обеда под тентом полежали, и я наконец определил для себя окончательно: все, хватит непонятно чем травиться, пора вспомнить раннюю молодость, а вместе с ней и рецепт изготовления экологически чистого самогона, потому что чем дальше - тем напряженка со спиртным все масштабней, так дело может и до клуба "невольных трезвенников" дойти.
  Потом покупались, потом еще раз полежали. И Ниночка начала вздыхать, что свидетельствовало о пресыщении отдыхом на воде, желании вернуться домой, под кондиционер. А я смотрел на нее, и с улыбкой вспоминал давний рассказ приятеля, как он и Ниночка, столь схожие по темпераметру, мыслям, поступкам и желаниям, ухитрились не только встретить друг друга, но и понять необходимость дальше идти по жизни рядом нога в ногу. Вот что я тогда, после долгого уговора и обещания никому другому ни слова, услышал в исполнении Доки.
  "Линия жизни у тебя пря-ма-я!" - Нинка, моя подружка с ранней юности, открыла это на пляже возле речушки, где мы валялись в укромном местечке. Что-то она еще раз посмотрела на моей ладони, потом глянула в лицо, - "Правда-правда!" - и щекотно водя пальцем, начала объяснять, - "Видишь, вот начинается и сюда тянется, очень ровная. Ну есть небольшой изгиб, так он у всех - это ты взрослым стал, мужчиной то-есть".
  "С твоей помощью", напомнил ей этот очевидный факт, и непроизвольно уставился на собственную ладонь, пытаясь разглядеть загадочную линию, о существовании которой до сих пор не догадывался. Но напрягался напрасно: кроме хорошо знакомых мозолей и морщин ничего иного не обнаружил.
  Подруга по моей озадаченной физиономии поняла, что связалась с полным тупаком и невежей, ничего в важнейших жизненных вопросах не понимающем. Решила "просвятить ну хоть немножко", и плавно перешла к другой очень важной - "линии любви". Нашла на моей ладони, проследила до пересечения с "линией жизни". Оказалось, что пересекаются они не где-то и абы как, а точно там, где по жизни я нахожусь сейчас, в этот конкретный момент. То-есть, ежели любовь у меня и случится, то прямо вот-вот. Ну может на днях, не позже.
  Но это не все. Не понял, где такое просвечивалось на все той же ладони, но узнал, что жена у меня будет стройной красивой шатенкой с голубыми глазами. Точно как Нинка. А когда посмотрели важные линии и на ее ладони, последние неопределенности будущего развеялись, и стала очевидной наша общая судьба в счастливом браке на долгие годы. Что дальше, в конце жизненного пути, разглядеть не удавалось, да и знать не хотелось.
  И что я должен был делать? Пришлось жениться, нельзя же испытывать судьбу, ежели все давно определено господом богом!"
  
   Перемет стоял уже больше трех часов, кто-то на него наверняка прицепился, и если всего несколько экземпляров, то нам хватит, холодильники у каждого не пустые. Вот я, с учетом желания единственной женщины, и предложил с рыбалкой завязывать. Ниночка идею тут же поддержала, Дока, посмотрев на нее, тоже не возмутился. И мужики еще раз потащили лодку на воду.
  "Может, с переметом не спешить?" - предложил Дока, как только отчалили от берега, - "Вдвоем завтра за ним вернемся. А заодно и по сопочкам прокатимся, посмотрим, как могли с шоссе к озеру бежать бандюки с деньгами", - а я то думал, что приятель хоть на день забыл о наших заморочках, связанных с аварией на ведомственном асфальте! Но идея мне понравилась. Почему и не вернуться? Рыбы сегодня много не поймаем - нормальный жор начинается только вечером, резка еще осталась - есть чем насадку подменить. Да и не сидеть же в воскресенье дома.
  "Предложение принимается," - обрадовал Доку, и он тут же поэнергичней заработал веслом.
  Что перемет ставить, что снимать - время затрачивается примерно одно. Только выплывали ставить с десятком порезанных вобл и подлещиков, а возвращались с одним судаком и тремя сомами, каждый экземпляр весом от одного до двух килограмм. Маловато - по местным меркам. Зато есть оправдание, для завтрашнего сюда возвращения.
  "Молодцы мальчики!" - похвалила Ниночка, осмотрев улов, - "Дома я рыбки пожарю свеженькой, а ты, Юра, со Светой приходи, в гости!"
  "С удовольствием", - улыбнулся в ответ, - "если женушка с любовником не задержится!" На что Нина рассмеялась, как на невозможное, а Дока на всякий случай еще раз посоветовал: "Не каркай!"
  Дома Света продемонстрировала покупку, ради которой с подругами ездила к черту на куличики. Но не желанные зимние сапожки, а модные летние туфельки, какие женщина одевает не больше пяти раз в году на праздники.
  "Смотри, какая прелесть", - просто сияла от удовольствия, - "У нас в партии ни у кого таких нет, а у них в поселке женщинам купить не на что, деньги не дали!"
  "Ну да, теперь всем подругам нос утрешь, в этих тапках!" - поддержал любимую, подарившую мне день свободы.
  "Как ты мог! Тапками назвать!" - показушно возмутилась, - "А я, дурочка, тебе подарок искала, все в магазине пересмотрела!"
  "Правда?" - поинтересовался насчет подарка.
  "Вон твоя железяка!" - кивнула головой на кровать. На ней блестела красивая маленькая плоская фляжка, из каких в фильмах крутые мужики постоянно глотают качественный коньяк, - "Что бы на охоте мог выпить по человечески!"
  И как мне поступить? Правильно, подойти, женушку обнять и поцеловать. Что я и сделал. После чего рассказал и о поездке на озеро, и о приглашении в гости на "жареную рыбку", и об оставленном в воде перемете, за которым завтра ехать придется обязательно. И что самое важное - не услышал никаких упреков в свой адрес.
  
   Часть восемнадцатая.
   --------------------------------
  
  "С турбазы начнем, или с шоссе, откуда бандюки к ней побежали?" - предложил Дока выбор, когда утром устраивались на Урале.
  "С шоссе", - к перемету, который ночь стоял в озере недалеко от турбазы, нам лучше попасть в конце мероприятия, а не перед тем, как его начинать. Дока согласился, кивнул головой, и крутанул ручку газа.
  До места, где беглецы выбрались из долины на шоссе, а их Восход оставил на его обочине шикарный след, долетели с ветерком. Отсюда мотоциклист, как мы установили, рванул в направлении на Придорожный, а двое других преступника побежали по горкам к людной турбазе на берегу озера. Деньги, если еще не были спрятаны, остались при двоих пеших - с чего бы отдавать их тому, кто всего-навсего подал нужный сигнал, а не рисковал головой непосредственно при акте экспроприации? Да и милиция по дорогам уже каталась.
  Дока не утерпел - полюбовался старым следом Восхода, после чего вернулся к Уралу, и с шоссе мы осторожно съехали. Здесь он двигатель заглушил.
  "Как поедем?" - задал вопрос, какой с успехом мог задать и я. Потому что десять километров напрямую до турбазы можно добираться по разному. Понятно одно: отсюда по крайней мере не в лоб одной из двух сопок, маячивших впереди, а в перегиб, или лощинку между ними.
  "Держи туда", - показал рукой направление.
  Прорвались вперед с пол километра, еще раз остановились. Теперь впереди вздымалась сопка, которую можно только объехать. Но с какой стороны? Пришлось устраивать совет.
  "Мы должны решить", - по старшинству открыл его я, - "как будем поступать дальше. Если перед нами окажутся две сопки - то понятно, проезжать нужно между ними. А если как сейчас одна - давай держаться левой стороны. Я бы на месте бандитов так поступил - в худшем случае они вышли бы к озеру раньше, не доходя до турбазы".
  "Правильно", - согласился Дока, - "А ничего не найдем - назад вернемся, и начнем все с начала, только объезжать будем с правой стороны", - с учетом расстояния до турбазы, теперь чуть меньше десяти километров, и возрастающим в прогрессии количестве возможных объездов, напарник мой собирался кататься до вечера.
  Он этого и не скрывал - вид имел деловой, с настроем на долгую работу, мотоцикл вел не по прямой, а непонятными зигзагами, норовя прямо с него просмотреть редкие кусты, отдельные промоины, для чего крутил головой градусов на .... больше ста восьмидесяти.
  Придерживаясь плана, то-есть объезжая каждую сопку с левой стороны, мы быстренько выскочили к озеру. Не к самой воде, но до нее можно при желании добежать без напряга. И конечно ничего интересного не нашли и не увидели.
  Турбаза отсюда проглядывала далеко-далеко, возле самого горизонта, и посмотрев в ее сторону, Дока озабоченно вздохнул:
  "Сейчас на исходную вернемся, к первой сопке, которую мы слева объехали. Попробуем объехать справа, ну а дальше - как получится".
  Я и отвечать не стал, и не потому, что решил он правильно, а учитывая не растраченный запас оптимизма приятеля. У меня он, кстати, опустился до критической черты.
  Вернулись на исходную. Тоже выписывая непонятные виражи по уже просмотренным местам. Дальше Дока объехал знакомую сопку справа, за ней проскочил в щель между двумя очередными. Конечно, выписывая зигзаги и крутя во все стороны головой. Впереди маячила очередная сопка, которую по плану мы должны объезжать слева. Здесь Дока наконец понял, сколько у него впереди вариантов объездов:
  "Сегодня не успеем", - с сожалением согласился с неминуемым, - "придется после работы покататься!" - в чем в чем, а в этом сомнений у меня не появилось.
  "Может и придется", - не стал возражать, но планы Доки на сегодня рискнул приуменьшить, - "А сейчас еще раз к озеру доберемся - и прямиком к перемету. Рыбу пора снимать, пока не протухла!" Дока вздохнул, но возражать не стал. Вспомнил наверное, что кроме рыбы его и дома ждет, Ниночка.
  Минут через сорок, строго придерживаясь принятой методики объездов сопок, еще раз выехали к берегу. Теперь турбаза была поближе - километрах в трех. Если так пойдет и дальше, то можно считать, что половину задания мы прошли, и через пару-тройку отработанных маршрутов до турбазы доберемся. Только мне не верилось, что со всего этого выйдет толк. Дока был более оптимистичен:
  "Завтра продолжим," - конечно не сомневался, что со мной вместе, - "Деньги они спрятали недалеко от турбазы, что бы и под рукой были, и забрать легко, как только возможность появится", - это уже чисто Докина придумка - я придерживался мнения, что спрятаны они рядом с областным шоссе.
  
   Часть девятнадцатая.
   -----------------------------
   Не везет в жизни - повезет в любви. Так в песне поется, и очень правильно подмечено, даже если под жизнью и любовью подразумевать другие события. То-есть, в широком смысле, неудача в одном деле обязательно приведет к удаче в другом. И мы в этом убедились, как только подъехали к месту вчерашней рыбалки - снимать перемет. Сейчас здесь стоял Иж, а около него два парня в плавках повышали тонус посредством общения с бутылкой. Подошли к нам, зажевывая очередную порцию напитка, поздоровались, на что Чапа добродушно гавкнул - у него на озере все друзья-приятели, потому что рыбаки или охотники - и один, на вид постарше, поинтересовался:
  "Это не ваш перемет стоит?" - указал рукой на купак, к которому перемет действительно был привязан.
  "Наш", - подтвердил Дока, - "А что?"
  "Тогда, мужики, быстрее лодку накачивайте! На него сел черт те кто - камыш под воду утянул! И дергает так, что может леску порвать, или купак с корнем вырвать!"
  Вот тут Дока закрутился! В момент вытащил из люльки лодку, за пять минут ее накачал, дергая лягушку ногой в ритме стрельбы из автомата. Собачуха не пропустил этого его состояния и забегал вокруг лодки в не меньшем возбуждении. Когда стащили ее на воду, тот же парень подбежал к нам с топором в руках:
  "Возьмите с собой", - протянул оружие Доке, считая того старшим, - "по башке огреете, в случае чего!" - наверное в случае, если "черт те кто" бросится на лодку в атаку.
  Я лихорадочно работал веслами, Чапа крутил остатком хвоста - к купаку подплыли за минуту. Куст камыша, к которому был привязан перемет, отсутствовал.
  "Вот гад, с корнем вырвал!" - негромко, но с обидой и горечью возмутился Дока, сидящий в корме лодки. Я осторожно гребанул веслом, подправляя посудину так, что бы разглядеть получше, куда мог исчезнуть без следа куст камыша, который не только порвать, но и вырвать с корнем человеку не под силу. И даже не одному.
  На дне что-то проглядывало непонятное. Я наклонил лицо к самой воде, максимально напряг зрение - с десяток стеблей камыша, удерживаемые невидимой леской в едином плотном пучке, лежали на песке.
  "Весло дай с крючком", - попросил Доку. Им мы поднимали с глубины когда перемет, а когда и просто мешающую ловле затонувшую ветку. Напарник мигом протянул мне весло, еще быстрее нагнулся вперед и уставился в то место, где я что-то в воде разглядывал. Промолчать, конечно, не мог:
  "Что видишь?" - с открытым ртом и остался.
  "Пока ничего", - добавил ему сомнений, опуская весло, а затем и руку до плеча в воду, и пытаясь на глубине зацепить крючком возле утопленного камыша леску нашего перемета.
  Первая попытка результатов не принесла, вторая, когда сместились на метр в сторону, тоже. На третьей, сместившись еще раз, что-то за крючок зацепилось. Потянул весло вверх, и оно пошло, но с небольшим сопротивлением. Уже вышла из воды рука, и я смог в лодке выпрямиться, уже пол весла было над поверхностью, и я успел подумать, что все, никакой гигант у нас на перемете не сидит, и об этом можно сказать напарнику. Но тут неожиданная мощь потянула весло в сторону, и я с трудом ухитрился удержать его в руках только благодаря лодке, мотнувшейся вслед за веслом в амортизирующем рывке. Тоже не слабом - Доку откинуло назад, он схватился руками за борта лодки, и от радости, поняв, что перемет кто то тянет, проорал:
  "Есть!" - сполз с сиденья, в позе на коленях задышал вместе с Чапой у меня над ухом,- "Осторожней тащи!"
  Первый рывок прошел, и леска с крючка на весле не соскочила. Медленно потянул весло вверх, уже на поверхности схватил леску рукой, снял с крючка. Повернулся к напарнику - тот с открытым ртом и распахнутыми глазами бросал взгляды то на меня, то на леску за бортом.
  "Я буду держать", - на его глазах намотал пару оборотов на ладонь, - "а ты осторожно хватай конец, который к камышу идет, поднимай из воды и от камыша отцепляй, потом привязывай к лодке, к кольцу на корме", - напарнику улыбнулся, - "Что бы крокодил лодку таскал, а перевернуть не мог!"
  "Понял!" - Дока осторожно попятился назад, подцепил рукой леску. И тут рвануло еще раз! Мою руку потянуло вниз с неодолимой силой, лодку резко развернуло. Я бросился на дно, с единственным желанием не вылететь за борт - этот зверюга мог и утопить запросто. Доке, что бы удержать равновесие, леску пришлось бросить.
  Слава богу, и второй рывок кончился благополучно. Дока еще раз захватил леску, начал поднимать ее из воды. Верхушки камыша, к которому она была привязана, появились на поверхности, но от лодки метрах в трех. Если сейчас к нему подтягиваться, то мне придется леску натягивать и невидимого монстра тревожить. Провоцировать его на третий рывок совсем не улыбалось. Напарник был того же мнения, и за моей спиной закрутился, не зная что сейчас предпринять.
  "Режь леску", - подсказал единственное приемлемое решение, - "и побыстрей, у меня рука немеет, этот гад так затянул, что кровь к пальцам не поступает!"
  Дока схватил топор - ни у кого из нас ножа не оказалось, придурков законченных, и отпилил им леску как можно дальше от лодки. Бросил топор на дно (слава богу, не пробив дыры), и перегнувшись с кормы к воде, лихорадочно привязал конец лески к кольцу, за которое лодку обычно тащат на буксире.
  "Готово!" - и я с облегчением освободил онемевшую ладонь. Помахал рукой, восстанавливая в пальцах кровообращение.
  Лодку развернуло на сто восемьдесят градусов - кто-то невидимый не рывком, а медленно и уверенно, как осознающий свою силу, тащил нас за корму.
  "Что теперь?" - Дока заворожено следил за леской, уходящей натянутой струной на глубину по касательной к поверхности.
  "Пусть покатает", - теперь можно и не спешить, утопить нас не получится во всех случаях - глубина не больше полутора метров.
  "А потом что?" - не мог успокоиться напарник.
  "Потом начнешь перемет выбирать, до первого крючка. Если на нем никто не сидит - крючок отрежешь. И остальные будешь отрезать, пока к крокодилу не подберемся поближе - между ним и тобой ни одного крючка не должно быть, иначе лодку обязательно распорет!"
  "Понял", - не откладывая дело, потянул за леску.
  За час, между периодическими рывками, Дока изловчился отпилить пять крючков, предварительно сняв с них двух небольших сомиков. До монстра, которого мы уже иногда замечали как громадную тень возле поверхности - и тогда Чапа на нее рычал - оставалось пара крючков, но добраться до них не получалось.
  Зверюга успел оттащить нас от берега метров на сто, хотя на конце перемета был привязан приличный камень вместо якоря. И как добраться до берега - пора было подумать, камень и крокодила тащить на буксире не получалось.
  "Придется тебе поплавать", - предложил Дока, - "В мотоцикле нож найдешь, и с ним вернешься. А потом решим, как этот камень отрезать".
  "Здесь сиди!" - приказал собачухе, и соскользнул за борт. Встал на ноги - глубина ровно до носа. Без лишнего шума поплыл к берегу, метров через пятьдесят стал на ноги и к нему пошел.
  Парни, одолжившие нам топор, поинтересовались, каким непонятным делом мы с Докой на воде занимались. Объяснил, что сидит на перемете гигант, что конец перемета мы к лодке привязали, но на его другом прицеплен камень, из-за которого вытащить рыбину на берег не можем. Вот и приплыл за ножом - с ним понырять, и если повезет, то камень отрезать.
  "Горячку не порите!" - посоветовал тот, что постарше, - "Попадешься на крючок - мало не покажется!"
  Я пожал плечами - а что делать, другого выхода нет.
  "У нас кошка есть, перемет со дна поднимать", - вспомнил тот, что моложе, - "Могу тебе помочь - сплаваем вместе. А кошкой перемет на дне зацепить - плевое дело!"
  Через пять минут с молодым парнем и на его лодке плыли к Доке. Я сидел на веслах, а Иван - так его звали - на корме разбирался с кошкой. Определив, как натянута леска перемета, я потихоньку и осторожно подплыл так, чтобы не знаю кто там на крючке, оказался между двумя лодками на одной линии. Мой неожиданный помощник еще раньше опустил кошку за борт, и точно по расчету, в предполагаемом месте леску между крокодилом и якорем перемета этим приспособлением зацепил. Медленно подтащил ее к поверхности.
  "Режь не думая", - освободил Ивана от всяких сомнений.
  Парень все исполнил в точности, после чего потащил из воды отрезанную часть перемета, снял с крючков несколько рыбин, и выбросил в воду камень-якорь. Теперь можно заняться крокодилом.
  "Дергает?" - поинтересовался Иван у Доки, когда подплыли к его лодке.
  "Дергает, но приморился", - ответил тот, держа рукой леску и демонстрируя невиданную озабоченность.
  Я переполз в его посудину, и оттеснив Чапу в середину лодки, начал устраиваться в носу, с намерением грести к берегу - на воде нашего крокодила в лодку мы не вытянем ни в жизнь.
  "Держитесь за мной", - предложил Иван, поняв мое намерение, - "я вас к заливчику приведу, что бы рыбину на мель вытащить!"
  До берега и плыть ерунда, но с час мы проваландались. Крокодил позволял пробуксировать метров тридцать, а потом рывком утаскивал нас назад, и с этим ничего невозможно было сделать. Но силы он все же потихоньку терял, и наконец я мог спрыгнуть в воду, где было по колено глубины. Теперь направлял лодку руками в маленький заливчик, к которому привел нас Иван. Сейчас со своим напарником они стояли у входа на мель, держа в руках по приличной дубине.
  Крокодил ослаб, и уже не мог таскать лодку куда захочет. Дока тоже соскочил в воду, и выбирая леску, медленно вошел в заливчик, направляя в него рыбину. Лодку я подтащил к берегу, и Чапа тут же из нее выскочил. Вытащил посудину из воды и ждал, чем эпопея завершится.
  До крокодила оставалось метров пятнадцать, он поднялся к поверхности, и наконец мы увидели его во всей красе: сом, длиной метра два, не меньше! Чапа завизжал, и собрался кинуться в воду Доке на подмогу - пришлось его останавливать не только приказом, а и руками, до того собачуху эмоции переполняли.
  Дока медленно подтаскивал сома все ближе и ближе. Рыбина уже не рвалась, а тащилась на буксире, изредка шевеля хвостом. Наконец она в заливчике. Дока поэнергичней потянул леску, и с хода сом выскочил на мель, так что спина и верх лобастой головы оказались на поверхности. Парень прыгнул к нему и с размаху ударил дубиной по голове. Сом дернулся и затих. К нему кинулись остальные, в том числе Чапа, и через мгновение гигант был на берегу, а собака держал в зубах конец его хвоста.
  Теперь, когда страхи, что сом уйдет, порвав леску или сломав крючок уже позади, всех участников поединка переполняли эмоции. Дока, как внесший основной вклад в победу, не только сиял лицом, а и напускал на него оттенок некого перед остальными превосходства, и в словах не допускал даже мысли, что сом от него мог уйти.
  "Я каждое его движение по леске чувствовал!" - уверял остальных, - "Ни разу слабину не дал! И рывки все амортизировал! Вон, смотрите", - демонстрировал ладонь, - "чуть кожу с пальцев не содрал!"
  "Ну и повезло вам, мужики!" - с завидным упорством повторял парень, тот, что моложе, - "Что бы такой крокодил на перемет - никогда не видел!"
  "Ничего, и нам пруха будет!" - успокаивал его тот, что постарше. Но весело, с явной надеждой, что и им когда-нибудь повезет.
  "А ты что молчишь?" - удивило веселого Доку отсутствие с моей стороны проявлений телячьих радостей.
  "Причин для веселья не нахожу", - ответил ему с улыбкой, - "А боли головной - куда половину этого зверя дома засовывать - сколько угодно! Холодильники то у нас обоих полные!"
  "Ништяк!" - не получилось его озаботить, - "Зато друзей много, с кем поделиться нужно!"
  Дома, кстати, в основном дележкой и занимались. Конечно, что-то оставили себе, но большей частью оделили знакомых. И только гигантскую голову, от которой все с испугом открещивались, пришлось порубить и передать Паше на временное хранение, как необходимый компонент для коллективной ухи, в подходящее для нее время.
  
  
   Часть двадцатая.
   --------------------------
  "Здесь меня заберете", - Владимир, когда из машины вылезли, показал на фотоплане приметное место - изгиб сухого русла, - "В случае чего - на этой горке постойте, я сам подойду".
  До этого мы завезли Пашу с канавщиками на пятачок, и прокатились дальше, до знакомого мелкосопочника, что бы продолжить давно начатую, но на время отложенную геологическую съемку. Владимир определился, куда подойдет к концу дня, я кивнул головой, и коллега в сопровождении молодого радиометриста пошагал к ближайшим выходам коренных пород. Посмотрел из кабины ГАЗ-66 им вслед, и тронул шофера:
  "Поехали", - рукой указал направление. До места приложения собственных сил еще пять километров.
  И новое место, и совсем другая работа меня радовали. Не нужно ползать улиткой на маленькой площадке, с возвращением на одно и то же место по три-четыре раза, с постоянным ощущением неопределенности из-за дефицита искусственных и естественных обнажений коренных пород. Что заставляло намечать и проходить все новые и новые канавы, дудки БКМ, но отнюдь не увеличивало размеров площади в квадратных километрах, которую я должен в конце месяца предъявить для обязательного актирования. Получалось, с точки зрения плановиков и бухгалтеров, что мы ничего не делали, били баклуши, и я главный виновник.
  Теперь, слава богу, эти неприятности позади, с канавами и БКМом с удовольствием разбирается Паша, надеясь выколотить образец с видимым золотом. Ну а вдвоем с Владимиром к концу месяца мы столько выдадим квадратных километров этих съемок, что с лихвой перекроем утвержденные планы, даже если Паша - а это случится точно - только разведет руки, демонстрируя, что у него ничего нет.
  С удовольствием бегал по сопкам, с удовольствием колотил камни, которых здесь навалом, с удовольствием рисовал на фотоплане геологию. Красота кругом! Ни людей, ни дорог, ни жутких отвалов канав, этих ран земли, конечно необходимых, но лично у меня вызывающих чувство искреннего сожаления.
  Геология была настолько простой и понятной, что между делом начали навещать мысли о вчерашних с Докой приключениях. Связанных не с гигантом, севшем на перемет, а с тем, что касалось поисков непонятно чего в сопках. Что-то мне все больше и больше эти поиски не нравились, особенно идея Доки, что преступники мешок с деньгами спрятали около турбазы. Это что, они и лопату десять километров с собой тащили? А как иначе? Чем яму то копать?
  Посторонние мысли в голове появлялись, отрывали от дела и уходили. Через время возвращались и заставляли на себя реагировать - задумываться, что же нам делать дальше.
  К концу работы решил, что прочесывать сопки, как делали вчера, бесполезно. Если деньги и спрятаны, то рядом с шоссе -значит, еще раз возле него можно и поискать. Пройтись пешком и проверить все детально, как это делали в долине. Уверен, что Дока не заартачится, ему важно искать, а где - дело второе.
  Когда ничего не найдем - а интуиция подсказывала, что так и будет - придется еще раз вернуться в долину. И поползать вокруг синей тряпки, оставшейся висеть на верхушке куста. Нашли рядом спрятанную одежду - может и еще что найдем. Тогда мы слишком обрадовались мешку со шмотками, и не догадались полазить по кустам рядом. Что, как мне сейчас казалось, было явным упущением. С такими у меня наметками на вечер, с поля мы вернулись в партию.
  Довольный Паша приготовился продемонстрировать новые образцы, но пока молчал, чего бы не было, найди он хоть в одном желтенькую "блестку". Владимир на его приготовления поморщился, тоже поняв, что ничего нового у приятеля нет, а я без приглашения к энтузиасту подошел, камни посмотрел, кивнул головой:
  "Все нормально, работай дальше", - так похвалил. Паша собрался ответить, но в комнату заглянул Игорь Георгиевич.
  "Привет ребята", - поздоровался со всеми, и уже мне одному, - "зайди на минутку".
  "Тут вот что", - сразу перешел к делу, как только оказались в его кабинете, - "у вас на пятачке состав "березитов" не ясен. А из института женщина приехала, минеролог. Занимается зональным строением месторождений, и хочет познакомиться с вашим пятачком. Тема у нее - глубина эрозионного среза. То-есть, в какой части рудные тела выходят на поверхность".
  Здесь нужно пояснение. По теории, в процессе формирования рудных тел, золото в составе сложных соединений выносится растворами с больших глубин, и в подходящей обстановке, где в соответствии с законами гидро и термодинамики эти соединения распадаются, оно освобождается и в чистом виде остается в породе. Процесс длительный и сложный, попутно выносятся другие элементы, и многие из них вместе и рядом с золотом остаются в составе хорошо известных геологам минералов, Изучив на современной поверхности характер распределения этих минералов, можно сказать, в какой части рудное тело обнажается: в своей верхней, в средней, или мы видим его корешки, на глубину продолжение не имеющие.
  Знания просто необходимы. Возьмем для примера пятачок - есть "березиты", есть что-то похожее на "железную шляпу". Но масштаб развития этих образований уже сейчас позволяет сказать, что на поверхности большой руды нет и быть не должно. Ну а если золота пока нет, а есть только сопутствующие минералы?
  Тогда, изучив эти минералы в "березитах", можно определить, в какой части объект на пятачке обнажается. Окажись он, согласно ореолам, корневой частью возможного рудного тела - и можно спокойно поисковые и оценочные работы заканчивать. А если это как говорится "вершки" - то Паше флаг в руки, у него все впереди, а до настоящей руды добраться можно только скважинами.
  "Хочу с дамой познакомиться", - с ходу я врубился в тему, - "Сами мы с ореолами быстро не разберемся, а она специалист, пусть помогает".
  "Молодец, что не заартачился", - с облегчением вздохнул Игорь Георгиевич, помня мое отношение к некоторым представителям науки - "Знаю, что недолюбливаешь наших "дублеров", но на этот раз приехал специалист нужный".
  "Нужным всегда рады", - продемонстрировал на лице это состояние, - "И Пашу заставлю с ней пообщаться, и сам с удовольствием поговорю!"
  "Вот и не откладывай, она у петрографа сидит", - еще раз подтвердил мне неотложность дела.
  Я побежал к себе в комнату, что бы не дать возможности Паше смыться домой, и уже с ним прошли к петрографу, где застали и его, и нужного специалиста по всяким ореолам. До четырех часов просидели, с нашей стороны не без удовлетворения - не только договорились о совместной работе, но и узнали много интересного, что знать хотели всегда, да не всегда получалось.
   * * *
   Возле дома, как и предчувствовал, маячил Докин Урал, вместе с Чапой и хозяином, что-то в нем подкручивающем.
  "Пораньше не мог придти?" - это мне вместо приветствия, - "Я с работы на час раньше смылся, а тебя все нет и нет, Чем занимался?"
  "Делами, чем же еще", - ответил на приветствие в том же духе. И побежал в дом, для начала умыться.
  "Тебе Михаил звонил, два раза!" - крикнул он вслед, заставив остановиться.
  "Откуда знаешь?"
  "А тебя не было, и он меня к телефону позвал. Прямо в гараж!" - с гордостью на лице продемонстрировал несомненно подросший в глазах опера свой статус. Как же, теперь и его в милиции не против послушать!
  "Что от нас хочет?"
  "Просил подъехать, когда с работы освободимся", - сообщил с не меньшей гордостью, - "Поговорить с нами хочет!"
  Это совсем интересно. По пустякам Михаил никогда нас не вызывал. В темпе я начал переодеваться, а Дока на улице мигом мотоцикл завел, и нервно газовал, надеясь выманить меня побыстрее.
  Через десять минут в милиции стояли перед дверью в кабинет опера.
  "Тебе звонил - ты и стучи", - указал на нее напарнику.
  Тот, не к месту излишне напряженный, несколько раз махнул возле двери кулаком, словно разгоняясь врезать по ней со всей дури, и .... тихо-тихо поскребся мышкой. Я вздохнул, поняв что после такого скреба никто дверь открывать не будет, и с силой распахнул ее рукой. Михаил за столом улыбнулся, и широким жестом пригласил нас войти.
  После обычных приветствий и усадив за стол, по праву главного предложил нам рассказать, что делали в выходные. Желая поднять в глазах Михаила статус напарника еще выше, я кивнул на Доку - пусть он говорит. Не я же, когда не верю в идею, что преступники спрятали деньги где-то далеко от областного шоссе. Зато Дока верит, вот пусть и говорит, как мы катались, от шоссе в направлении на турбазу.
  Дока все и рассказал, с воодушевлением, хотя ничего мы не нашли. Что напарника не смутило, потому что где искать - место еще было. О чем он конечно не промолчал.
  Михаил выслушал, о чем-то подумал, побарабанил пальцами по столу, и обратил взгляд на меня:
  "А ты чего молчишь? Или добавить нечего?"
  Если честно, то умного добавить действительно нечего. Но не будешь же отмалчиваться, когда приглашают к разговору?
  "Не знаю, как вы на это смотрите", - начал не совсем уверенно, - "но к турбазе деньги они не тащили. Смысла нет. И потом - после того, как шмотки закопали, они перекуривали, что мужики делают после завершенного дела. То-есть, деньги уже были спрятаны, да и вообще - их и должны спрятать в первую очередь, еще до шмоток!" - я глянул на Михаила - как отреагирует. Тот почесал затылок:
  "Вообще то, логика есть. Тогда и деньги рядом со шмотками лежат, в долине", - посмотрел на меня, - "Вот это нужно проверить обязательно!"
  "А...как же турбаза?" - Дока попытался отстоять свою версию.
  "А никак!" - улыбнулся ему опер, - "Рядом с шоссе вы уже посмотрели, а на турбазе они были налегке - с маленькой сумкой, в которой бутылки звякали, а не деньги лежали", - Дока вздохнул со столь явным сожалением, что Михаил не смог не отреагировать, - "это направление второстепенное, главнее сейчас - долина! И в сопках за железкой вы обязаны поискать!" - напомнил о недавнем для нас можно сказать приказе, - "а раз вы об этом молчите, то искать там не собираетесь! Так я понимаю?"
  "Пока не смотрели", принял я удар на себя, - "но если в долине не получится, туда вернемся обязательно. И не только сопки посмотрим".
  "А еще что?" - поинтересовался опер.
  "Вариант есть",- вспомнил я наш старый разведочный участок, - "в том районе велись детальные работы - канав накопано море, пройдена шахта. Спрятать можно что угодно, если пробежать лишние четыре километра, за сорок минут времени. Но возвращаться за деньгами неудобно", - я замолчал, что бы дать оперу возможность мое предположение прокомментировать.
  "Не знаю", - Михаил вздохнул, - как то не смотрится, что бы они к вашей шахте отворачивали", - посмотрел на меня, - "Времени у них в обрез было, а раз уже установлено, что к шоссе вернулись, то зачем им этот крюк лишний? И есть еще одна непонятка: где был и что делал мотоциклист, когда его подельники с места аварии с деньгами бежали?" - и начал смотреть почему то на меня.
  А что я мог ответить? Если мы мотоциклиста в глаза не видели? На карте, конечно, я посмотрел, и высчитал, что пешие преступники вернулись к областному шоссе через час тридцать четыре минуты. И если прикинуть, что за эти же полтора часа мотоциклист выкопал яму, спрятать камуфляжную одежду беглецов, то он от места аварии никуда далеко не ездил. Ждал возле этой ямы подельников. И как мы знаем, дождался. После чего рванул по областному шоссе в сторону Придорожного, и на турбазе не появлялся.
  Так что я только пожал плечами, не знаю мол, и все. На что Михаил с сожалением вздохнул:
  "Ладно, пока замнем".
  Помолчали все трое, Михаил прикурил сигарету. Несколько раз затянулся, прищурил глаз от попавшего в него дыма, посмотрел на меня:
  "Умеешь ты голову морочить, шахту к делу приклеил ", - оценил с улыбкой мою идею, - "Но все у тебя убедительно, тут не отнимешь". Насладился еще двумя затяжками сигаретной отравы: "И что теперь?"
   "Еще раз возле шоссе деньги поищем. А не найдем ничего - в долину вернемся!" - Дока наконец трансформировал свое мнение в нужную сторону - на турбазу его уже не тянуло. Я не замедлил кивнуть головой в поддержку, после чего и Михаил его поддержал:
  "Попробуйте поискать, только", - погрозил нам с Докой пальцем, - "не найдете - за железкой все же побегайте! Мало ли что у них в голове могло появиться?" - это он имел в виду беглецов с деньгами.
  "А если они все же доскочили до нашей старой шахты?" - еще раз обратил я внимание опера к такой версии.
  "Шахту я помню!" - Михаил заулыбался, - "Хорошо мы с тобой тогда поработали!" - вспомнил старое дело, когда искали похищенную с этой самой шахты руду, - "Значит, проверить и ее придется! А как - не мне вам советовать!"
  Можно считать, что о проделанной работе мы с Докой оперу все выложили, и планы на будущее согласовали. Теперь хотелось узнать о его делах, связанных с парнем, просившем летчикам в нужный день газануть над Придорожным, и мотоциклом Восход, оставившем следы в нескольких местах несомненного присутствия похитителей денег. Опер конечно читал эти желания на наших лицах, и пока молчал, с ухмылочкой много знающего человека. Наконец заговорил:
   "Парня, который к летчикам обратился в Солнечном, я вычислил - пораспрашивал нужных людей и узнал, кто кралю в Придорожном имеет. Ну для которой самолет газовал. Он у нас (то-есть в Мирном) живет, только Восхода у него нет, и никогда не было", - внимательно нас оглядел, оценивая эффект сообщения. Дока тут же продемонстрировал, что он есть:
  "У друзей брал, на время!" - не смог удержаться, на что Михаил с ехидством улыбнулся:
  "Правильно понял, и друга такого я нашел, только", - он помолчал, усиливая эффект, - "сегодня ночью его мотоцикл от дома угнали и сожгли на свалке! И теперь не докажешь, что это был наш мотоцикл, следы протектора которого я в кошаре нашел, а вы возле ямы в долине - резина сгорела полностью!"
  "И что теперь делать?" - Дока поразился настолько, что не придумал собственного решения.
  "Хозяин мотоцикла не отказывается, что давал парню технику, и пользовался тот ею часто. И в день аварии с инкассаторами тоже брал - этого он не отрицает, но по времени события не совпадают!"
  "Парень-то сам где сейчас?" - вклинился в разговор и я, удивленный, что тот еще не под замком в милиции.
  "А в Придорожном кайфует, у бабы, для которой летчики гудели", - опер усмехнулся, теперь мне, - "Самого не застал, куда-то он уехал, но с бабой поговорил. И она подтвердила, что действительно он , как сейчас не скрывают, ее любовник, частенько навещает, но в день аварии с инкассаторами у нее не был. И никто из местных парня у нее не видел! То-есть, мог в Солнечном отметиться!"", - продемонстрировал нам с Докой улыбку превосходства, - " А она уверяет, что никакой самолет для нее никогда не газовал!"
  Я смог вздохнуть с облегчением - общая наша версия не рассыпалась! Даже больше, в некоторой мере подтверждается, раз и баба врет, и мотоцикл в нужный момент оперативно сожгли. Есть над чем оперу поработать. Он свое намерение не скрывал:
  "Я этих любовника и любовницу раскручу, можете не сомневаться. А парня и в Солнечное свожу, очную ставку сделаю с летчиками. Это мое дело, а ваше - деньги искать. И возле шоссе, и в сопках за железкой. На том давайте и порешим!"
  
   Часть двадцатая первая.
  
  Обычно в поле все едут с рюкзаками полупустыми - тормозок и термос много места не занимают. А сегодня к машине Владимир потащил рюкзак плотно набитый. Те, кому место определено в салоне, даже не удивились, наверное знали, что в нем лежит. А мне интересно, и я поманил коллегу пальчиком:
  "Что везешь? Или космос предупредил, что блуданешь и посоветовал еды прихватить на неделю?"
  Владимир фыркнул, из-за намека на космос, но половину моего предположения не отверг:
  "Продукты везу. У меня два чабана стоят, с отарами, один казах, другой русский. У русского мотоцикл есть, он на нем сам за продуктами мотается, а казах попросил кое-что купить. Не откажешь же, у него там и пацанята малые. Только закупил не все - сахара в магазине не нашлось, а его привезти просили обязательно!"
  "Святое дело", - поддержал коллегу, вспомнив, что и мне пора о сахаре побеспокоиться, ежели хочу перейти на подпольное изготовление горячительного напитка под названием самогон, - "как-нибудь и я к нему загляну, только пацанам подарок найду, вроде шоколадки". И мы поехали в поле, правда, я с появившемся недоумением: а почему этот русский чабан не может на мотоцикле привезти чабану-казаху необходимые продукты?
  Я уже понял, что на своей площади, из-за простого геологического строения, можно не усердствовать, а почаще помогать другим. К примеру, Паше, у которого работает экскаватор, БКМ и канавщики. Поэтому, никому ничего не говоря, из машины вылез вместе с ним, Наташей и ее радиометристом. А шофера попросил за мной вернуться, когда отвезет в нужное место Владимира, с его большим рюкзаком. И сразу пошел к экскаваторной канаве метров сто длиной, уже законченной недалеко от знаменитой канавы ручной проходки, вскрывшей шикарные "березиты" и "железную шляпу". Паша остался решать свои проблемы, а Наташа бодренько побежала за мной - о канаве рассказать лучше меня вряд ли у кого получится. Следом за нами потянулся и ее радиометрист.
  Будь новая выработка на пятачке первой - можно и порадоваться, потому что вскрыла она и "березиты", и "железную шляпу". Но все уже знакомо, все есть в ручных канавах, и на первый взгляд от увиденного в них не отличается. Но только на первый - поколотив камни, я заметил, что в экскаваторной канаве, в "березитах" появились ранее не встреченные в канавах ручных пятна покраснения и прожилки серого кварца с включением мелких кристаллов не только знакомого пирита, а и других сульфидов -галенита, сфалерита, еще какого-то, пока не диагностируемого. И все не впритык к "железной шляпе", а в некотором от нее удалении, в сторонке. Я на новую минерализацию Наташе указал, вместе определили границы ее развития и даже попробовали поискать золото. Но так, пару минут - времени на это не было. Сейчас для меня важнее посмотреть, протягиваются ли "березиты" и "железная шляпа" непрерывно между уже пройденными канавами, либо это отдельные разобщенные пятна. Ну а новую минерализацию, полиметаллов, пока протягивать некуда - вскрыта всего в одном месте.
  Оставив Наташу зарисовывать и описывать, я из канавы выбрался и огляделся, куда лучше идти в первую очередь. И увидел, что Паша уже рядом и машет мне рукой. Пришлось его подождать.
  "Видел, что в ней вскрыто?" - с гордостью кивнул на экскаваторную канаву наш тихушник. В которой побывал еще вчера - и никому ни слова! - "Можно сказать, руда вскрыта! Прожилки с кварцем и сульфидами шикарные!"
  "Видел, прими поздравления", - довольный Паша засиял улыбкой, - "Но имей в виду, что к золоту они отношение вряд ли имеют".
  Паша улыбку на лице притушил, вздохнул, продемонстрировав озабоченность, но от своего убеждения не отказался:
  "Есть оно там! И я его найду, вот увидишь!" - послал на меня взгляд летчика-камикадзе, в его последней атаке неприятельского линкора.
  Вдвоем мы побегами между всеми пройденными канавами, и с учетом здесь же пород из дудок БКМ, посчитали, что "березиты" почти точно слагают единое тело - это на пятачке. И есть признаки его продолжения в направлении бывшего участка Владимира, где сейчас канавы и ручные, и экскаваторные только проходятся. Уже неплохо, а с учетом выявленной полиметаллической минерализации - даже хорошо.
  После обеда Николай отвез меня поближе к Владимиру, и я успел побегать по горкам. Геология продолжалась простой, и волей-неволей начал думать о вещах посторонних. Конечно, вспомнился разговор с опером в милиции. Я его и так, и эдак крутил в голове, и подозрительные моменты при этом выплывали. Первое: летчики ревели двигателем над Придорожном только в этом году три раза - сразу напрашивалась мысль, что должны быть три неких преступных деяний или их попыток. Но, как сказал Михаил, в первых двух случаях ничего такого не отмечено.
  А если в милицию просто никто не обратился? Мотоцикл угнали, не зарегистрированный в ГАИ, или машину с перебитыми номерами, о чем хозяин знал? Только вряд ли, незарегистрированный мотоцикл - или дешевка, или в предутильном состоянии, ради них никто к летчикам с просьбой погудеть не пойдет, да и незачем - угон можно сделать в любое время. И машин левых местные горняки, с их заработками, не держат. Это точно - сам в Мирном техосмотр прохожу, знаю, как там номера на двигателе и кузове смотрят, что бы не пропустить перебитые или переваренные. Так что если кто и давал раньше сигнал над Придорожным, то для преступления, возможного в строго определенный и короткий отрезок времени. Ну и для какого? Придумать не получалось.
  До конца работы приемлемой версии насчет лишних двух гудений самолетом не появилось. Оставалось уповать на Доку - на его знакомых в Мирном среди работников громадного там гаража, и на его жену Ниночку, которая в том же Мирном работает медсестрой в больнице. Они о происшествиях в поселке горняков знали больше меня точно, и если какое-либо из них по времени совпадет с одним из этих чертовых сигналов, оригинально посланных летчиками за бутылку коньяка, то можно считать, что нам здорово повезло.
   * * *
  Искать Доку и просить его вспомнить непонятно какое событие и непонятно в какое время этого года, случившееся даже не в партии, я собирался ближе к вечеру, по прохладе. Надеялся, что сегодня у нас будет выходной от дел, связанных с аварией на ведомственном асфальте. То-есть, после работы никуда мы не поедем. Надо же и отдохнуть, что не удалось в воскресенье, а потом и в понедельник, из-за звонка Михаила с просьбой встречи. С этими благими намерениями я сполоснулся под душем, поплескался в бассейне и приготовился заняться необременительным делом, как говорят, для души - полить огородик, посмотреть что там выросло и что подросло. Уже вышел во двор, уже поискал взглядом, где лежит нужный для работы инвентарь, и ... услышал мотоцикл. Конечно Дока, конечно в камуфляжной одежде диверсанта, конечно жутко деловой и, конечно, не склонный ни к каким компромиссам в отношении своих намерений.
  "Сколько времени переодеваться можно!" - увидел на мне домашнее и даже не подумал, что я собирался быть в нем до конца дня, - "Давай быстрей, не тяни время!" - сам-то не тянул точно, потому что его рабочий день еще не закончился, а он уже здесь, у меня и с мотоциклом.
  Я вздохнул, прощаясь с намеченными планами, и пошел второй раз переодеваться, теперь из чистого в пыльную полевую робу. И делал это в спешке - Дока в нетерпении газовал Уралом, выражая таким способом переполнявшие его эмоции.
  К нужному месту летели как на гонках, ветер свистел в ушах. Там, где на шоссе выехал Восход преступников, Дока резко затормозил, с насыпи дороги съехал, и по бездорожью не менее лихо покатил к долине, в направлении на синюю тряпку, не снятую нами с одного из кустов.
  До тряпки не доехали, но смотрелась она отчетливо. Остановились за первым приличным кустом тамариска на краю долины, дальше пошли пешком, прямо на флаг, и через несколько минут были возле него.
  Что мы вокруг и в ближайшем окружении делали - надеюсь понятно: искали окурки, любые посторонние предметы, следы обуви, следы работы лопатой и вообще все-все непонятное и нетипичное для данного места. И ничего не нашли, ничегошеньки! Кроме уже знакомой нам ямы, в которой были закопаны шмотки застреленных преступников. Дока это место внимательно осмотрел - нет, никто после нас и здесь не появлялся. Я уже понял, что можно возвращаться домой, ничего не найдем, но Дока с подобной мыслью никак не мог смириться, по кустам лазил и лазил, уже в таких местах, где определенно в здравом уме никто и ничего прятать не будет. Наконец и он это понял, подошел ко мне:
  "Ладно, давай кончать. Деньги здесь", - показал вокруг рукой, - "точно не прятали. Значит, они в другом месте".
  Это и я знаю, только в каком? Мысленно представив, сколько таких мест может быть, я только вздохнул, уже почти не веря, что мы сможем что-то найти. И у Доки оптимизма поубавилось, он как то потускнем, в движениях стал помедленнее. Но как оказалось, сомнений ему хватило не надолго:
  " Я прикинул, что если деньги все же спрятаны около шоссе, то нам нужно поискать отсюда", - как я понял, от того места, к которому мы с ним подъехали, - "и до ведомственного асфальта. Всего десять километров. В день по километру проверим, значит у нас работы десять дней с одной стороны дороги, и десять с другой".
  У меня рот от удивления открылся: если искать по настоящему, где он предлагает, то мы и за месяц не управимся! А деньги за это время точно тю-тю! Лежат уже в другом месте, потому что в этом варианте мотоциклист должен знать, где они спрятаны. А он пока живой и на свободе!
  "Нет, Дока", - не оценил его предложение, - "десять километров вдоль дороги проверять не будем. Не сходится кое-что".
  "Что не сходится?" - возмутился, но с желанием услышать детали.
  "Смысла нет. Незачем им выходить на шоссе с деньгами, в долине должны были спрятать. А раз там нет - это мы уже проверили - то наверное Михаил прав, и надо нам все же поискать в тех сопках, куда бандюки побежали после аварии.
   "Может и так", - Дока кисленько улыбнулся, - "только где же смотреть, если в них приличную вещь спрятать негде?" - сопки ему нравились не больше, чем и мне.
  "Негде", - согласился, - "но придется ножками поработать, только завтра".
  "Да", - Дока посмотрел в сторону заходящего солнца, - "сегодня уже не успеем".
  Пока возвращались к мотоциклу, я рассказал недовольному напарнику о предположении, что первые два раза летчики давали сигнал над Придорожном тоже в связи с непонятно какими преступными деяниями. Которые либо сорвались, раз в сводках в милиции не оказались, либо все же имели место, но пострадавшие в милицию не обратились, потому что сами жулики или что-то вроде того. Дока выслушал, повеселел, похмыкал, но в тему врубился с ходу:
  "Я ни о чем таком не слышал. Но Нинку порасспрашиваю, она же в больнице работает, а там сплетни всякие днями обсуждают, больше делать нечего пациентам". Это я от него и хотел услышать.
  
   Часть двадцать вторая.
   -----------------------------------
  Редко такое случается: утром в камералке пришлось сидеть в полном боевом. Машина задерживалась в гараже из-за экскаваторщика, которого вместе с канавщиками навязали отвезти на работу. Владимиру быстро надоело безделье, он на стуле покрутился, попрыгал из-за избытка энергии, и неожиданно предложил:
  "Слушайте, мужики, может у вас желания есть, или просьбы? Могу подсказать!" - намекал, что он провидец, вестник космоса.
  Я улыбнулся вовремя предложенному очередному приколу, а Паша на удочку клюнул:
  "Скажи, что нас ждет, на этой неделе. Только не по работе", - не забывал недавнее пророчество насчет перспектив его личного пятачка.
  Владимир этого и ждал: подошел к окну, что бы как и положено видеть солнце. Но оно только поднималось, и из камералки за другими строениями не просматривалось. Нашего экстрасенса такое положение не смутило, и через минуту созерцания более освещенной части неба, он озвучил космическую подсказку:
  "На днях ожидается легкий сабантуйчик, в нашей тесной компашке".
  Можно и не предсказывать, у нас без такого сабантуйчика ни одна неделя не проходит, повод для выпивки находится всегда, главное в наше время общего дефицита - спиртным отовариться. Я еще раз улыбнулся, понимая стопроцентную вероятность предсказанного события, а Паша отреагировал по другому:
  "Точно угадал!" - это он Владимиру, а потом мне, - "Я даже точно знаю, когда будет!"
  "И когда же?" - удивился экстрасенс потери монополии на предвидения.
  "А завтра", - Паша обернулся к нему, - "Людка меня второй день ругает, что голова соминая пол холодильника занимает, вот завтра я уху и сварганю, иначе обещает на помойку выкинуть!"
  "Ну и как я?", - экстрасенс обвел нас с Пашей торжествующим взглядом, высматривая на лицах произведенный эффект, - " Точно угадал! Могу сказать, что одним сабантуем дело не кончится, мне еще об одном подсказано!"
  Паша восхищенно покачал головой, а я уже понял, откуда ветер дует. Вчера кое-кто отвез в поле рюкзак с продуктами чабану, и по опыту я отлично знал, что со стороны того обязательно последует ответный жест - пригласит либо на бешбармак, либо на другое национальное и всегда вкусное блюдо. А потому с долей ехидства, что бы Владимир не обольщался насчет своих экстрасенских способностей, опередил его, угадав меню второго сабантуйчика:
  "В гости на бешбармак мы с Пашей всегда готовы", - и подмигнул, показав прекрасное знание задуманной бодяги.
  В поле наконец уехали, по сопкам побегали, на планах и фотопланах карандашом почиркали. Вернулись в партию. Паша привычно выложил на стол отобранные образцы. Я подошел посмотреть - один очень хороший, в смысле похожий на руду: много кварцевых прожилков с пиритом, халькопиритом, галенитом и сфалеритом. Могло бы и золотищко блеснуть, но Паша о нем молчит, значит не нашел, и это настораживает, заставляет думать, есть ли оно вообще. Владимир желания посмотреть образцы не проявил, пришлось самый впечатляющий к нему на стол принести.
  "Красивый", - согласился, - "но раз молчит", - кивнул на хозяина, - "значит без золота. Или его кот наплакал, как окажется в пробах".
  Я, вынужденный посредник между непримиримыми коллегами, убежденными в правоте личных, абсолютно противоположных взглядов на перспективы пятачка, вернул камень хозяину с приятными для него словами:
  "На руду очень похож, раньше такого не было. Осталось немного", - кивнул на Владимира, - "нос ему утереть!"
  Тот пренебрежительно фыркнул, а Паша на него мельком глянул и улыбнулся, почувствовав в моих словах поддержку. И здесь в комнату заскочил Дока:
  "Всем привет!" - бодро поздоровался с ребятами, и повернулся ко мне, как я понял, с намерением предложить прогулку на свежий воздух, поговорить без свидетелей. Но Паша его задержал:
  "Дока!" - заставил гостя еще раз к нему обернуться, - "Завтра у нас уха коллективная", - и увидев, что слова не доходят, погромче уточнил, - "башку твоего сома варить будем, после работы! Так что не опаздывай!"
  "Приду конечно!" - дошло до Доки, что от него Паша хочет, но от меня он не отстал, - "Выйдем давай, дело есть!"
  Молча со стула поднялся и пошел к двери, за которую гость уже шмыгнул в коридор. Краем уха успев услышать в спину от Владимира:
  "Деньги все ищут, ненормальные!" - просвещал он Пашу.
  В коридоре к счастью никого не оказалось, и на улицу меня гость не потянул. Тихим голосом и чуть ли не уткнувшись носом в ухо, удивил "прикольным" сообщением:
  "По весне одного мужика из Мирного грабанули, а он в ментовку не пошел", - уставился на меня, пока я соображал с какого бока это к нам обоим относится.
  "Какого мужика?" - попросил уточнить, и предложил собственное мнение по теме, - "Значит мало грабанули, раз в милицию не обратился!" - и только тут вспомнил, насчет трех посланных самолетом над Придорожном сигналов и их возможной связи с неустановленными преступлениями.
  "Нормально грабанули, и знаешь кого?" - Дока покрутил головой, еще раз убедился, что никто не подслушивает, - "Мирненского босса профсоюзного! И за дело, падлу, потому и не пошел к ментам!"
  "Ну-ка пошли", - потянул носителя информации на выход из камералки, поняв, что пятью минутами разговора не обойдешься. И уже там, отойдя от здания в сторонку, услышал удивительную историю, с одной стороны меня возмутившую до глубины души, а с другой давшую истинное удовлетворение от непреложного факта, что бог шельму метит и обязательно его наказывает. Судите сами.
  В Мирный постоянно завозят дефицит, самый разнообразный. А распределяют его через профсоюзную организацию и под ее контролем, чтобы вначале отоварились местные горняки, а потом уже, через магазины, все остальные, в основном люди не местные. Но бывает, можно так сказать, дефицит в дефиците. Обычно это новые изделия, только появляющиеся в продаже, и за которыми сразу же выстраиваются очереди - имею ввиду по спискам. А уже из них практически единолично профсоюзный босс определяет, кому товар дать в первую очередь. Ну и сами понимаете, в первую очередь отоваривается начальство, а потом уже простые смертные. Так вот: местный профсоюзный босс решил сменить место жительства, сдал дела, и заказал контейнер для перевозки личных вещей, которых у него накопилось сами представляете сколько. Контейнер в Мирный привезли на машине, от ближайшей железнодорожной станции в поселке Солнечный, вещами загрузили и повезли назад той же машиной. А по дороге ее остановили лихие ребята, отвели с шоссе в сопки, контейнер вскрыли и экспроприировали с десяток дефицитнейших изделий - видиков и кондиционеров, которые подлец босс распределил лично себе. Остальные шмотки не тронули, но бывшему профсоюзному деятелю, машину сопровождавшему, посоветовали молчать в тряпочку, ежели не хочет иметь дело с правоохранительными органами за незаконные действия - попытку спекуляции в особо крупном размере. Босс чуть не получил инфаркт, но в милицию не обратился, никому о своем несчастье не рассказал и через неделю из Мирного исчез. Слушок же остался, может он сам автор, а вернее жена, кстати работница больницы, подруге плакнулась Вот такое дело случилось по весне.
  "Что будем делать?" - поинтересовался Дока, выложив историю преступления и наказания местного разлива.
  Делать было ясно что: искать встречи с Михаилом. Только он может узнать нужные даты - когда профсоюзный деятель вез контейнер со шмотками и когда летчики подавали над Придорожном сигналы. Совпадут два события по времени - он может найти и шофера контейнеровоза, узнать у него приметы Робин-гудов, экспроприировавших незаконно полученное. Вдруг это те же один большой дядя, а другой маленький? А может и третий, подходящий для хозяина Восхода, которого - очень надеюсь - Михаил все же рано или поздно найдет? Но прямо сейчас ехать в милицию не хотелось. При встрече с опером нужно не только толково объяснить, что мы поиски денег продолжаем - проверили все в долине и возле шоссе, но и слухи о "несчастье" с бывшим профсоюзным боссом выложить в приемлемой и убедительной форме. А как сделать второе - нужно еще подумать.
  "К Михаилу отчитываться поедем - тогда про контейнер и расскажешь", - так приятеля успокоил.
  Он покивал головой, вроде со мной согласился, и озабоченным ушел в гараж, с горечью предупредив, что сегодня после работы он занят (чем меня порадовал). А я вернулся в комнату и предложил ребятам, не успевшим убежать домой, завтра покамералить. Пора посмотреть, что у нас получается, как смотрится геологическая карта на площади мою и Владимира. Как дела на Пашином пятачке, откуда принесен образец очень похожий на руду. Ребята тут же отложили обязательную после поля работу, и в мы из камералки разбежались по домам.
  Чапа, привыкший ежедневно кататься на мотоцикле, встретил до калитки, и с явным удивлением на морде: почему нет его приятеля (то-есть Доки) с его транспортным средством?
  "Отдыхаем сегодня", - сообщил собачухе, - "никуда не едем!"
  И не думайте, что говорил зря, все Чапуха понял отлично, хотя большинству поверить в такое трудно, а многим и невозможно. Но я не вру, собаки более разумны, чем многие думают, способны на удивительные поступки. У Чапы их не пересчитать. Один для примера: спит в комнате-пристройке, и как любое живое существо, иногда ночью нуждается в небольшой прогулке на улицу, по малой нужде. В таком случае Чапа из своей пристройки выходит, через кухню подходит к двери в комнату-столовую, и деликатно скребет в нее коготками. Я встаю, выпускаю собачуху на пять минут на улицу, а когда возвращается, закрываю дверь. Чапа ждет этот момент, и обязательно лижет мне ногу, смотрит в глаза, виляя своим обрубком, после чего идет в свою комнату. Но иногда бежит с улице сразу к себе, и уже там вспоминает, что забыл о ритуале благодарности - тут же возвращается, ногу обязательно мне лижет, с демонстрацией всем видом полного раскаяния. Ну и как вам все это?
  
  
  
   Часть двадцать третья.
   ---------------------------------
  
  
  Оперу я позвонил в девять, когда кончилась обычная утренняя шумиха начала работы. Намекнул о необходимости встречи, желательно в обеденный перерыв. Михаил не против - предложил ориентироваться на два часа. Договорились, теперь можно занялся делом.
  Владимир поднимал тушью карандашные зарисовки на фотоплане, а Паша на рабочем месте отсутствовал. Я разложил свои бумажки, и просидел над ними с час. Владимир поначалу молчал, но вся его сущность сангвиника и сверхэнергика, излишне подпитываемого из космоса, не могла не проявиться:
  "Куда делся?" - кивнул на Пашино место, - "Ему нужно на план последние канавы и дудки вынести, геологию по ним разнести, а он непонятно где баклуши бьет!"
  "Почему баклуши", - в таком времяпровождении Паша никогда не замечался, - "может на шлифы от образцов откалывает, а может пробы из последних канав как первоочередные проталкивает!"
  "Шлифами и пробами нужно в последнюю очередь заниматься, а в первую - карты и планы привести в божеский вид! Тебе после обеда придется их показывать главному геологу! И что, старье понесешь?"
  В этом Владимир прав, старье я не понесу точно. Конечно, простенькая геология на личном планшете позволит быстро с ним разделаться, да и возмущенный коллега со своим тоже кончает. Но демонстрировать главному геологу только их, без перспективного пятачка, куда у нас вбуханы основные объемы канав и вскрыта если и не руда, то вмещающие ее измененные породы? Нет, так у нас не принято.
  "Показать что-нибудь найдем, хотя бы твой и мой фотопланы", - я поднялся и прошел к столу отсутствующего коллеги, посмотреть, что за бумаги на нем лежат, - "Ну а Паше придется помочь, раз у него со временем напряженка!"
  "У него не напряженка, а распорядиться им нормально не может!" - перспектива помощи Владимира если и не обрадовала, то и возмущения особого не вызвала. Здесь очень кстати Паша объявился, и дальше пошло-поехало по знакомому варианту.
  "Ты где пропадал?" - переключил Владимир на него избыток энергии, - "План скоро на показ нести, а ты за него и не садился! На что надеешься?"
  "С петрографом разговаривал, которая из науки", - как мы поняли, с той, что занимается глубиной эрозионного среза на пятачке", - "Образцы смотрела, отбирала по своей методике шлифы".
  Получается, отсутствовал Паша оправданно, никак не мог от специально приехавшего представителя науки смыться. Но Владимир быстро успокоиться не мог, и переключился на несчастную женщину, вообще на всех "надоедающих дублеров", постоянно мешающих "нормально" работать. Я его не останавливал, пусть выговорится, но в подходящий момент напомнил, что Паше сейчас должен помочь, чтобы не испортить в глазах главного геолога впечатление от общей нашей работы. Не дай бог материалы не понравятся, впечатлительный Паша может испереживаться так, что на намеченную после работы коллективную уху у него вдохновения не хватит. Уха Владимира впечатлила, как и Пашу, и они тут же вдвоем засели за столом последнего с журналами документации канав, дудок БКМ, какими-то Пашиными записями. Конечно, под руководством нашего сверх энергетика.
  Я уже начал удивляться, что время к обеду, а моего напарника по делам криминальным нет и нет. Уж не заболел ли? Но Дока и больным должен ко мне припереться, встречу с Михаилом на сегодня мы намечали сообща. Пришлось сбегать в гараж и поискать его там. Не сразу, но нашел в другом месте - Дока в срочном порядке ремонтировал бензоколонку на заправке.
  "Как дела?" - так поздоровался, продолжая копаться во внутренностях агрегата, - "Михаилу звонил?"
  "К двум нужно быть у него", - выразил я на лице сомнение, что Дока может к этому времени ремонт закончить.
  "Успею!" - глянул на меня мельком, - "В обеденный перерыв поработаю!" - и заметно ускорил темп движения рук.
  "Без десяти два жду, поедем на моей машине", - и он кивнул головой, уже не обращая на меня никакого внимания.
  Вернулся в камералку, и подсел к коллегам, пребывающим в состоянии творческого возбуждения, то-есть, тянули телегу каждый в свою сторону. Это когда на плане Владимир норовил с учетом канав и дудок БКМ провести границы "березитов" в самом жестком варианте, не учитывающем возможности их развития там, где они пока не вскрыты - тогда единого тела измененных пород не получалась, что перспектив участка не увеличивало. Паша наоборот, норовил границы "березитов" провести в лучшем варианте, включая в оконтуриваемое пространство и сомнительные участки. И каждый доказывал свою правоту. Только Паша по объему затрачиваемой на перепалку энергии не мог равняться со своим оппонентом, получающим подпитку из космоса, и заметно сдавал позиции, хотя все еще сопротивляясь. Пришлось и мне подключиться к творческому спору:
  "Давайте по другому", - с трудом ухитрился вклиниться, - "вначале оконтурим все измененные породы, начиная со слабо осветленных", - оба заинтересованно прислушались, - "если получится единое тело, то уже в нем и "березиты" одним телом вырисуем, если получится несколько разобщенных тел - то и "березиты" нарисуем в каждом телами отдельными".
  "Тогда не только на пятачке нужно смотреть, а и на наших с тобой участках", - первым врубился Владимир и предложил вещь дельную. Ее я поддержал, и до обеденного перерыва, разложив на столе три портянки (на Пашин пятачок и на бывшие мой и Владимира участки), интенсивно работали цветными карандашами, закрашивая светло зеленым цветом слабо измененные породы, и более темным - "березиты". "Железная шляпа" удостоилась цвета красного. До обеденного перерыва закончить не успели, но после него, ближе к двум, оставалась сущая ерунда, и определилось самое важное: на пятачке "березиты" слагают единое тело, "железная шляпа" с натяжкой, то-есть нужно еще кое-где вскрыть, прослеживается без перерыва. На флангах, бывших участках моем и Владимира, намного хуже - все распадается на пятна и до "березитов" редко доходит.
  Паша такому положению откровенно обрадовался, а Владимир ....мнение его я не услышал, но единое тело "березитов" уже не оспаривал. Дальше оппоненты могли обойтись без контроля, и я предупредил, что испаряюсь по делу личному.
  "Знаем твои дела! Небось в милицию погонишь!" - отреагировал Владимир с ехидством. И как догадался? Не иначе, космос подсказал!
   * * *
  У меня во дворе Дока под водопроводом смывал с рук и лица остатки грязи, приобретенной в процессе ремонта бензоколонки. Наверное его только закончил, если не успел сбегать домой и там привести себя в порядок. Не стал его отвлекать, а пошел в гараж выгонять "копейку". В машину Дока залез относительно чистым, но не умиротворенным прохладной водичкой, а весь как говорят "на нервах", в ожидании разговора в милиции - плохо сказались последние неудачи в поисках похищенных денег. Чапа не замедлил устроиться у него на коленях.
  Михаил, как и прошлый раз, предложил первыми высказаться нам. Я опять кивнул на Доку, который был готов выложиться, и нужные слова держал уже не в черепушке, а где-то на выходе изо рта. Он тут же его распахнул и затарабанил как хорошо отлаженный автомат, и столь доходчиво, что ни мне, ни оперу не пришлось ни разу его остановить или придержать. Я даже удивился, что об очевидной неудаче можно говорить столь вдохновенно.
  "Поработали вы хорошо", - оценил опер "доклад", - "но для дела недостаточно", - помолчал на нас глядя, что бы почувствовали значимость следующих слов, - "Пора проверить сопки за железкой, куда преступники побежали сразу после подстроенной аварии, ну и как ты предложил - старую шахту осмотреть. Неясностей оставаться не должно".
  Это он уже второй раз нам приказ отдал, насчет тех сопок. В армии его уже давно бы выполнили, но мы с Докой - лица гражданские, и артачились, пока ничего другого для нас не осталось. Потому Доку приказ устроил - он это подтвердил, с готовностью покивав головой. У меня тоже возражений не вызвал, с окрепшем внутренним убеждением, что искать все же нужно возле старой шахты, где можно спрятать что угодно, но не в облизанных сопках, в которых этого сделать нельзя. И если возле шахты найдем даже не деньги, а только следы беглецов - то подтвердится, что мотоцикл, который опер видел на месте преступления, к нему отношения не имеет точно. Потому что по времени не получается - наш "мотоциклист" в это время копал схрон для одежды беглецов. Следовательно, искать его в Мирном не стоит. Тогда где? Для Михаила заморочка. Но головой я кивнул, с предложением (или приказом) опера соглашаясь.
  
  И по прежнему не понимая: для чего преступникам бежать к шахте по просматриваемо пространству, что бы тут же вернуться назад? Почему сразу не двинулись к турбазе? Полный пипец.
  
  Михаил в ответ кивнул тоже, мол правильно решили, и начал удивлять нас своими успехами, если так можно назвать, когда появляется некий труп, возможно с хищением денег связанный. Дальше по порядку, в моем изложении.
  Как и положено, после аварии на асфальте Михаил обзвонил ближайшие поселки и местным операм дал приметы разыскиваемых беглецов, которых к тому времени было два, разного роста, и оба в камуфляжной форме. В надежде, что они в одном из поселков появятся. Беглецы не появились, зато появился труп без документов рядом с Солнечным. Местные оперативники подсуетились, порасспрашивали специфический контингент, и вышли на то, что называется "малиной". То-есть, старое здание на окраине, хозяин бывший зек, в настоящее время законченный больной алкоголик, и постоянно меняющаяся публика, за временный кров хозяина кормящая и поящая. Среди гостей могли побывать и разыскиваемые беглецы, только хозяин от них открещивается. Но, как местные коллеги Михаила считают, убийство к хищению денег отношение имеет. Как случившееся в нужное время - сразу после недавнего преступления на асфальте.
   "Человека задушили", - опер имел ввиду труп, найденный в Солнечном, - "что бы деньгами не делиться!" - убедился, что мы его мнением заинтересовались, - "Теперь я должен и с ним разобраться - мог ли он быть нашим "мотоциклистом". Но точно не тот, кто так к бабе спешил, что бутылку коньяка не пожалел - это летчики подтвердили, я им его фотку показывал".
  "Точно теперь деньги бесхозные!" - раньше времени посчитал Дока, и горящими глазами посмотрел на меня, - " Некому за ними возвращаться - все бандюки уже мертвые!" - обернулся к Михаилу, - "Искать их придется, до победного конца! Жалко, сегодня уже не можем!" - все же не забыл предстоящий после трудового дня сабантуйчик!
  "А отпечатки пальцев у трупа и на бутылке из кошары? Сходятся или нет?" - от Михаила я уже знал, что на емкости отпечатки оставил один из застреленных бандюков, но может на ней были и другие? В кошаре то, все три подельника почти сутки провели, бутылку сообща распили.
  "Можно и окурки из кошары проверить, вдруг окажется один тех же сигарет, какие этот новый труп курил!" - Дока подал здравую мысль, правда с нарушением правил грамматики.
  "Нет", - Михаил нахмурился, - "И отпечатков его на бутылке не нашлось, и никаких сигарет в карманах не обнаружили, и летчики его не опознали - не приходил он к ним". Опер о чем то подумал, и сообщил как очередную новость: "А парня из Мирного я отловил, но предъявить нечего - уверяет, что не только ни к каким летчикам с просьбой не обращался, а и в Солнечном в тот день не был. Я это проверил - точно, алиби полное", - оглядел нас внимательно, - "Но кто-то же просил летчиков? Просил!" - покрутил пальцами, - "Кто-то летчикам голову морочил!" - помолчал, с сожалением вздохнул, - "Я к ним уже человек десять приводил, из местных криминалов. И бестолку, никого среди них не опознали!"
  "А мотоцикл сожгли, это как?" - напомнил я о недавнем пожаре, уничтожившем важную улику.
  "Да ни как!" - опер ни чуть не оживился, - "Сгорел и сгорел, парень к пожару отношения не имеет", - помолчал и поделился выводом , - "А если и имеет, то теперь никаких зацепок!"
  "Ничего", - Дока выступил утешителем, - "в Солнечном с трупом разберетесь - тогда и прояснится, кто "мотоциклист" на самом деле!"
  "Может и прояснится", - принял Михаил утешения, - "а может и нет. Не исключаю, что этот труп еще один фигурант по делу, уже четвертый", - опер помолчал, подумал, и мысль в законченном варианте высказал, - "Если машина, подставленная инкассаторам, в Солнечном реставрировалась".
  Появление по делу еще одного трупа, в голове у Доки провело переоценку мыслей, и он начал мне сигналить глазами и отчасти даже рукой, чтобы я рассказал о неизвестном оперу факте частичной экспроприации у бывшего Мирненского профсоюзного деятеля незаконно приобретенного имущества. Вдруг Михаил установит, что разбойный случай и один из сигналов самолета над Придорожном совпадают по времени? Но услышав от опера, что возможно еще один из преступников найден, правда мертвым, я посчитал такую информацию преждевременной. Ну не хотел напрягать Михаила новой заморочкой, когда дело у него на мази, то-есть, в расследовании возможно продвижение и без упоминания факта экспроприации имущества бывшего профсоюзного босса. Поэтому Доке сделал зверскую рожу - помолчи мол - и постарался разговор закончить: задание мы получили, а что еще нужно?
  В машине Дока, пристегивая ремень безопасности, усомнился в законности моего поступка:
  "Ты чего промолчал?" - это по делу профсоюзного босса, - "По крайней мере, на "мотоциклиста" еще бы раз могли выйти, даже если он телегу специально сжег!"
  "Тут, Дока, дело деликатное", - показал улыбкой, что его понимаю, но по другому не могу, - "У Михаила есть серьезная зацепка - как он считает, еще один из преступников найден, правда мертвым. Вот пусть и разбирается, был ли он нашим "мотоциклистом", или только местным умельцем, реставрировавшем для преступников машину. Чтобы вся слава ему досталась".
  "А нам тогда что достанется?" - Дока славы хотел тоже.
  "Полное внутреннее удовлетворение, если деньги найдем".
  Напарник озабоченно вздохнул, что я расценил как возникшие сомнения по поводу положительного варианта дальнейших поисков, и свою мысль досказал до конца:
  "Только мне кажется, что Михаил немного спешит. Преступники, если сумели организовать всю эту подставу на дороге, все эти сигналы самолетом, не пожалели Уаз, который сами и сожгли, жить у алкоголика в убожестве и там светиться не будут никогда. Это люди другого пошиба, можно сказать, в некотором роде интеллигенты в преступном мире. Так что", - Доке подмигнул, - "убедится Михаил, что мертвец в Солнечном не тот, кого он ищет - мы ему приключения профсоюзного деятеля и выложим!"
   * * *
  К камералке подъехали в четыре. Два часа в милиции проболтали! Дока, озабоченный теперь проблемами по работе, побежал в гараж, ну а я объявился ребятам. Паша посмотрел в мою сторону и все, больше никаких эмоций, Владимир с показной серьезностью поднял руку, глянул на часы и покачал головой:
  "Много времени на личные дела тратите, гражданин начальник! Уже и надеяться перестали, что здесь объявитесь, одни к главному геологу собрались показуху нести!"
  Я подскочил к Пашиному столу, на котором увидел раскрашенную цветными карандашами портянку, быстро просмотрел, что на ней доделали коллеги, и остался довольным. Все хорошо! И "березиты" в едином теле протягиваются метров на сто пятьдесят, и "железная шляпа", правда тонковатой ( к сожалению) красной линией протягивается на те же метры. Только отсутствовали места отбора образцов с видимым золотом, которые никто до сих пор не нашел, и которые мы всегда стараемся подчеркнуть, что бы ясно было любому - вот оно, есть! - и общее впечатление от красивой портянки этот факт смазывал. Но здесь мы не боги - что есть, то есть, и я пошел к главному геологу, пригласить посмотреть последние результаты работ.
  Вдвоем вернулись в нашу комнату, где ребята на моем большом столе уже разложили нужные бумаги. Я толкнул в бок Владимира - давай! - и он начал рассказывать, что они с Пашей нарисовали, постоянно тыча в красивую портянку пальцем. Мне кажется, Игорь Георгиевич слушал его в пол уха, но план наш рассматривал внимательно, и выводы в голове делал главным образом не со слов докладчика, а от увиденного на плане.
  "Все хорошо", - оценил художества, но заметил и отсутствие образцов с видимым золотом, - "осталось дождаться результатов анализов проб из канав", - посмотрел на Пашу, зная что тот у нас главный золотоискатель, и специально для него пояснил, - "Золото- оно такое, может быть и мелковкрапленным, тогда ни в каких образцах его не увидишь", - это он Пашу подбодрил, что бы оптимизма не терял. Есть у него! Только в очень мелких частицах, не для глаза.
  Когда главный геолог пожелал нам успехов и комнату покинул, а Паша начал весело насвистывать что-то вроде "мы рождены, чтоб сказку сделать былью", то-есть демонстрировал собственное отличное настроение, Владимир промолчать не мог:
  "Чего свистишь! Радоваться нечему! На нашем рудном поле на всех объектах золото крупновкрапленное! А если оно тонковкрапленное - то будет просто проявление, в лучшем случае до рудопроявления дойдет!"
  Паша тут же принял серьезный вид и свистеть перестал, и я уже думал, что все, на большее его не хватит. Но ошибся.
  "Если до рудопроявления дойдет - ты в своем предсказании наврал!" - надо же, вспомнил! Но на этом не остановился, а только отвернулся в сторону, что бы на Владимира не смотреть: " И про деньги большие, что шеф поимеет, тоже наврал!" - и про это не забыл!
  Владимир со злостью коротко рыкнул, как медведь, и из комнаты выскочил. Удивительно, но это впервой на моей памяти всегда покладистый коллега довел экстрасенса до белого каления!
   * * *
  А через час мы встретились у Паши во дворе дома. На столе под раскидистой зеленой корягой непонятного рода-племени красовались бутылка водки, стаканы, тарелки пустые и с приготовленной Людочкой закуской - очень пахучей, наверняка острой и бесподобной по вкусу. От одного ее вида и запаха у всех начались глотательные судороги - условный рефлекс Павлова подтверждался человеком не хуже собаки. Сам хозяин в сторонке следил за примитивным очагом, над которым висел приличный по объему казан. В нем что-то булькало, но разрубленная на куски голова сома-гиганта лежала в стоящем рядом с костром тазике. Здесь же крутилась небольшая хозяйская собака непонятной породы - сложный гибрид, - ожидающая момента раздачи пищи, а большущий рыжий кот, уже пресыщенный сомятиной в сыром виде, на всякий случай сидел рядом с костром поближе к тазику, и сосредоточенно вылизывал шерсть на передних лапах.
  Чапа не замедлил подбежать к компании лохматых, собачухи нос в нос обнюхали друг друга вместо приветствия, повиляли один хвостом, другой его остатком. Потом Чапа потянулся процедуру повторить с котом, на что тот презрительно фыркнул, и с достоинством медленно пошел в сторону сарая. А собачки вдвоем уселись возле костерка, и изредка облизываясь, сосредоточенно принюхивались к булькающей в казане субстанции.
  Я добавил к бутылке на столе вторую (последнюю из заначки), и подошел к казану посмотреть, до какой стадии дошел процесс. Оказалось, до стадии предзаключительной - погружения в кипящую жидкость разрубленной головы. На моих глазах Паша это действие свершил и побежал в дом, откуда тут же выскочил уже с Людочкой, у которой в руках была приличная по размеру миска с нарезанной зеленью. Парочка подбежала к костру, и уже под руководством супруги Паша начал что-то в казане поворачивать, добавлять соль, .... в общем, весь при деле.
  Появился Владимир с Леней, за ним сразу Дока. Как и я, поставили на стол бутылки - теперь их на нем красовалось четыре. Многовато, если учесть, что в компании пять мужиков и только одна женщина - Людочка. Моя Света ухой не соблазнилась, у Доки жена на дежурстве, а у Владимира... в таких компаниях не участвует принципиально, Ленина Ларисочка тоже не появилась. Свободного времени у нас осталось минут десять, и я Доке и Владимиру кивнул головой, пошли мол. И повел их к сараю, где Паша держал пернатую живность. Старый ящик с сеткой вверху исчез, а на его месте появился приличный по площади и высокий можно сказать загон, который не то что курице, человеку не перепрыгнуть и даже не перелезть. В нем бегало то, что еще и не куры, но уже и не крохи. Если ощипать, по размеру будут "цыплята табака", каких подают в ресторане, и я имел счастье раза два их заказывать.
  "С месяц подрастут, и стрелять можно!" - оценил Дока перспективу на будущее, исходя из убеждения, что птицу следует добывать, а не держать ради каких-то там яиц.
  "Ну да", - легко возмутился Владимир, до конца не отошедший от прилюдного "оскорбления" в камералке, - "мало тебе зайцев, уток диких, тебе дай и домашних животных пострелять! Которых человек из рук кормит!"
  " А они что", - Дока со смешком кивнул на загон, - "так до смерти и будут яйца нести? А потом их Паша похоронит с почестями?"
  "И похоронит!" - Владимир уже пылал гневом, - "Не все же такие живодеры, как вы!" - от Доки повел взглядом в мою сторону: я тоже живодер.
  Но здесь, как говорят, коса на камень наскочила. Если Паши в камералке хватило дать Владимиру в некотором роде словесный отпор, то Дока мог упражняться в красноречии не хуже нашего экстрасенса, и непонятно кто кому еще нос утрет. К счастью, Людочка начавшуюся перебранку легко прекратила
  "А ну-ка сюда топайте!" - появилась у нас на виду и погрозила кулаком. Мы приказ тут же исполнили, - "Это что такое?" - показала рукой на стол, и все мы, даже Паша, тоже на него уставились, не замечая ничего непотребного. "Вы что, четыре бутылки выпить собираетесь? Так не мечтайте, пьяных мне не хватало!" - на наших глазах две бутылки экспроприировала и унесла в дом. Я - так и обрадовался, действительно четыре многовато, завтра на работу в поле к пяти утра. А Дока, вставать которому в такую рань необязательно, с сожалением вздохнул:
  "Зря на стол выставили, надо было от бабы припрятать".
  "Все будь спок", - успокоил его Паша, - "у меня в сарае заначка есть!"
  Уху съели, водку выписи, и Пашину заначку тоже, чего Людочка не заметила. И наговорились от души. Причем в подходящий момент, я решился рассказать ребятам об пока им неизвестном третьем участники аварии на асфальте - "мотоциклисте". И попросил всех обращать внимание на любые мотоциклы вне поселков, особенно на ранее не встречаемые. Потом Дока затронул тему, о которой я уже начал забывать. Оказалось, подготовка к эксперименту по извлечению золота из бедной руды новым методом идет полным ходом. Уже привезли большую дробилку, и - только сейчас узнал - мой напарник по делам детективным несколько дней руководит ее отладкой, перед тем как тащить на объект, где эксперимент собрались ставить. Значит, сделал я вывод, перед дождеванием руды агрессивным раствором ее все же решили измельчить. Или я ошибаюсь, и дробилка нужна готовить щебенку для обязательной изолирующей подушки, на которую руда будет насыпаться? Придется прояснить вопрос у Игоря Георгиевича.
  
   Часть двадцать четвертая.
   ----------------------------------------
   Все же вчера мы перебрали - до состояния обязательной помощи организму рассолом или его заменителем покрепче. Потому на лицах этакая нерабочая усталость у моих ребят просматривалась.
  "Пивка бы, бутылочку!" - помечтал Паша о несбыточном в пять утра, когда шли занимать места в машине. А Владимир, успев оценить возможные варианты поправки здоровья и что-то придумать, повернулся ко мне:
  "Вылезешь на участке - далеко не уходи", - и пока я залезал в кабину, уточнил, - "И шоферу расскажи, где будешь болтаться, что бы искать долго не пришлось!"
  Указания коллеги я исполнил в точности, как только оказался в запланированном месте. Шофер покатил дальше с Владимиром, а я, держа в одной руке фотоплан и карандаш, а в другой молоток, начал подниматься на сопку, рассматривая породы под ногами и вокруг себя. Часто останавливался, колотил молотком - старался не пропустить незамеченным любую новую породу. И отмечал все увиденное карандашиком на фотоплане. Обычная рутина, и ничего интересного на глаза не попадалось. Да еще и голова ... несвежая, потому скрываться за сопку, то-есть переваливать через нее, не торопился. Ждал реализации идеи нашего экстрасенса, посоветовавшего никуда далеко не убегать.
  Через час машина вернулась, остановилась там, где я из нее вылез, шофер выскочил из кабины осмотреться. Я помахал над головой молотком и фотопланом, как все делали в подобных случаях - он эти движения заметил. Через пять минут подъехал, с сочувствующим видом протянул из кабины бутылку мутноватой жидкости:
  "Держи подарок! А я к Паше прокачусь, и его полечить нужно!"
  Не стал задерживать в святом деле. Вытащил из горлышка резиновую пробку, явно из запасов нашей гидрогеологини - такими она закупоривает бутылки с отбираемой в пробы водой - и с опаской отправил в рот малую толику подозрительного продукта. Бражка, отличная бражка - по телу изнутри начало разливаться приятное тепло. На глотке не остановился и бутылку располовинил. Жить стало веселее. Молодец, Владимир, хороший у него контакт с чабаном, рядом с которым он занимается своими делами!
  Остаток эликсира жизни спрятал в рюкзак, до обеденного перерыва, и ощутив прилив сил физических, с осветленной головой пошел по маршруту дальше. Теперь ноги автоматически делали шаг пошире, руки двигались побыстрей, а увиденное в сознании трансформировалось в мысли четкие и между собой связанные.
  До обеда большую часть намеченного маршрута пробежал, и совсем приятно - понял, что возвращаться сюда и еще раз разбираться с непонятками или сложностями не придется. С удовольствием подкрепился содержимом тормозка, с не меньшим удовольствием окропил его уже в желудке остатками содержимого бутылки. И еще пару часов бегал по горкам, правда, теперь не так шустро - солнце палило немилосердно. Здесь и машина появилась, точно к определенному для шофера времени. Залез в кабину, поехали собирать людей.
  Владимир и Паша в салон залезли этакими бодрячками, не скажешь, что обоих с утра мучила жажда. И как мне показалось, ее они утолили с лихвой, больше, чем требовалось для страждущих организмов: молчун бодро развлекал Наташу сказками с сюжетом "только для взрослых", пытался занести в салон на руках и та со смехом увертывалась, а Владимир, не привыкший держать рот на замке, наоборот - вид имел не к месту деловой. И что совсем удивляло, своему веселому коллеге не делал никаких замечаний.
  "Сколько они бражки выпили?" - поинтересовался у шофера, развозившего страждущим напиток жизни.
  "По две бутылки каждый", - улыбнулся Николай, - "и как видишь, продукт качественный!"
  Это я и по себе почувствовал, для поправки здоровья всего бутылки хватило. Ну а ребятам, раз меры не знают, придется сделать внушение. И когда машина возле камералки остановилась, я быстро выпрыгнул из кабины, двух молодцов перехватил и отвел в сторонку.
  "Вот что ребятки", - на полном серьезе обратился к коллегам, - "без лишнего шума быстро сдаете фотопланы в спецчасть и сразу мотаете домой. Что бы вас здесь никто не видел и не слышал!"
  Веселый Паша сделал попытку возмутиться, но тут меня поддержал Владимир, более достойно выдержавший повторный удар Бахуса:
  "Давай сюда!" - отобрал у приятеля фотоплан, сумку и молоток, - "Прямо отсюда шуруй домой, а я за тебя в спецчасть фото сдам!" - и побежал в здание.
  Паша хотел что-то ответить, но мысли в порядок привести не мог, махнул рукой и поковылял в направлении своего жилища. Слава богу, никто не заметит его состояние, не совсем подходящее для рабочего дня.
  Владимир в камералке не задержался, а я, закончив обычные после поля дела, пошел к главному геологу. Разузнать, для чего сейчас мой друг Дока возится, как я вчера на сабантуе узнал, с дробилкой: руду дробить, или камень превращать в щебенку для создания подушки (или подстилки?) под эту руду?
  "Вначале придется щебенку готовить для подушки", - объяснил Игорь Георгиевич, - "ну а потом и руду дробить, без этого не обойтись". Посмотрел на меня озабоченно: "Что бы дробилка работала, туда нужно еще и дизель тянуть, и солярку, и домик какой-то ставить, для рабочих, а времени остается все меньше и меньше".
  "А когда потянут?" - я знал, что денежки на эксперимент еще не утверждены высоким начальством из Москвы, и было интересно, потянут ли сейчас, или все же дождутся утверждения проекта.
  "Не знаю", - Игорь Георгиевич пожал плечами, - "но если проект все же забракуют, о премиях мы будем долго только мечтать!".
  "Почему?" - не понял я связи между премией и отказом от эксперимента.
  "А потому!", - главный геолог сделал лицо совсем серьезным, - "Партия уже столько денег вбухала в проект - дробилку достали и отремонтировали, расчистку бульдозером до точки сделали, и еще много чего делают. Так что, если его зарежут и денег не дадут, то считай на наши премиальные все и делалось! Не знаю, как Павел Петрович из этого положения выкручиваться будет! Хотя", - он помолчал, внимательно на меня глядя, - "уже в этом месяце всем нам зарплату задержат. Так мне сказали - денег нет в банке".
  Ничего себе - мыслишка мелькнула в голове - неужели началось то, о чем давно идут разговоры и во что все не хотят верить? Как бы действительно не пришлось искать себе новое место работы!
  Ну а Павел Петрович выкрутится. Исполнять неутвержденный проект он начал не по собственному желанию точно, без указаний свыше не обошлось, и значит там уверены, что проект утвердят, и деньги на него выделят. И дай бог, что бы так получилось. Оставить геологов без премии (в которую я сейчас верить перестал), когда все выкладываются, стараясь ее честно заработать - значит в должной мере не оценить труд. И побудить на уровне подсознания не к меньшим затратам сил физических - то-есть по горкам все будут бегать с той же прытью, что и ранее - а душевных, потому что неприятные переживания всегда замедляют процессы творческого порядка, столь необходимые в нашем деле.
   Из кабинета главного геолога я нацелился домой, но по пути заскочил в комнату, где трудилась Света. Встретила меня, как и сидящие рядом еще две женщины, лучезарными улыбками.
  "Девочки, смотрите, муж то мой - живой оказывается!" - сообщила жена подругам
  "А каким я быть должен?" - талантливо изобразил на лице удивление.
  Света меня осмотрела, выискивая изъяны в одежде или теле, и повернулась к подругам:
  "Если судить, каким пришел вечером от Паши, то вид должен иметь помятый, а головку больной!" - повернулась ко мне, - "И как? Похмелиться не тянет?"
  Женщины с улыбками тоже оценивали мое состояние, выискивая признаки синдрома похмелья. Их же давно не было, после бутылки качественной бражки. Потому ответил соответственно:
  "Голова у меня свежая, настроение прекрасное, и с чего бы похмелиться тянуло?" - хотел бы я посмотреть, как эти дамы себя поведут, когда узнают, что зарплата задерживается!
  "Отлично выглядите, Юрий Васильевич!" - оценила мой вид одна из женщин. А Света, убедившись в этом же, с показным сожалением вздохнула:
  "А я ему пивка приготовила! Думала, после вчерашнего лечить придется. Оказывается, зря старалась!"
  "За такой поступок я вечный должник!" - пришлось поклясться жене перед остальными женщинами. И пока все они оценивали мои слова, комнату покинул, уже представляя, как сейчас смою в душе пот и пыль, окунусь в личном микробассейне, открою холодильник и налью стакан холодного освежающего напитка, которому после поля рад любой геолог в любом состоянии.
  Расправиться с пивом помог Дока. К удивлению, он пришел ко мне не в рабочей форме, в которой мотался в сопки на мотоцикле, а в домашней. Из чего я сделал вывод: сегодня искать непонятно что и непонятно где мы не поедем. Так и оказалось - приятель вчера тоже поучаствовал в сабантуе, тоже дошел до состояния "хорошего" и сейчас, после работы, физических сил для серьезного дела не оставалось. Пивом я его быстро привел в норму, но куда то ехать было уже поздно. Решили на один вечер от дел детективных отойти, с учетом, что завтра нерабочая суббота.
  
   Часть двадцать пятая.
   -------------------------------
  Мешать жене смотреть сладкие утренние сны в нерабочий день я считал кощунством, а потому тихонько из кровати улизнул, стараясь не шуметь и не звякать посудой позавтракал на кухне вместе с Чапой, и с ним же вышел во двор. В столь ранний час, по прохладе, самое то заняться огородом, для начала полить грядки. Но внутреннее убеждение говорило, что дело можно не начинать, закончить его все равно не получится. А возникающий при этом в сознании образ озабоченного Доки, как главного нарушителя спокойствия, подсказывал, что он вот-вот должен возле моего дома объявиться.
  В огород все же прошел - не сидеть же сложа руки и ждать с моря погоды. Оценил состояние культурных растений, вздохнул, обнаружив прилично подросшие за последние дни сорняки, наметил, с какой грядки нужно начать их немедленное уничтожение. К ней перенес маленькую скамеечку, сидя на которой обычно рыхлил землю и выдергивал все лишнее, рядом с ней положил необходимый для работы инвентарь. Подтянул к этой же грядке шланг от водопровода и уже собрался открыть вентиль - хоть что-то полить успею, - и услышал мотоцикл. Даже не видя его, понял что Дока, никто другой в такую рань припереться ко мне не мог точно, да и собачуха без лая радостно побежала к калитке, что говорило о появлении одного из ее друзей.
  Бросил огородные дела, так их и не начав, и пошел к крыльцу. Дока успел мотоцикл заглушить и входил во двор. Погрозил пальцем и поднес его к губам - помолчи мол, жену не разбуди, и зашел в дом переодеться. Надеясь на напарника, ни воды, ни еды брать не стал, и уже через пять минут катили на Урале в направлении на Мирный, конечно с Чапой, очень довольным возвращением к привычной поисковой работе в степи.
  "С чего начнем?" - это Дока мог не спрашивать. Раз едем смотреть сопки, в которые с места аварии побежали преступники с мешком денег, то и начинать нужно там, где они железку перескочили и на проселке рядом с ней оставили следы. И что, я должен об этом говорить, отвечать на лишний вопрос?
  "Сегодня ты командир, вот и решай, с чего начинать," - предложил напарнику побольше головой работать.
  Отвечать он не стал, и до переезда через железку, а потом и по проселку вдоль нее до нужного места молчал, наверное обдумывая как нам действовать дальше.
  "Давай на железку поднимемся", - распорядился для начала, как только заглушил мотоцикл прямо на проселке, - "Оглядимся, решим куда двигать, потом тачку спрячем, и вперед".
  Залезли на насыпь. До сопок недалеко, но густые заросли тамариска и саксаула, на мотоцикле с люлькой не везде проедешь. Сами сопки на редкость похожи - сглаженные, с пологими склонами и без растительности. К какой из них бежали преступники - понять невозможно. Можно только предположить, что бежали от железки по прямой, по наименьшему расстоянию. Так по прямой и нам нужно до них добираться. Дока упорно молчал, не знаю что там впереди выискивая, пришлось его поторопить:
  "Нечего время зря терять. Загоняй мотоцикл в кусты, да пойдем", - все же не обошелся без подсказки!
  "Да, пора", - Дока вздохнул, показав неуверенность в результатах предстоящего дела. А у меня эта неуверенность уже переросла в твердое убеждение в бесполезности мероприятия, только молчал, не желая расстраивать напарника. Ну что мы сможем найти, если невозможно определить как бежали похитители и к какому приблизительно месту - впереди все на глаз одинаково и для беглецов в равной мере доступно.
  Дока съехал с проселка, спрятал Урал в кустах. Выбрали ориентиром одну из сопок - исключительно по наитию, на нее и пошли, стараясь далеко не расходиться и не пропустить следы недавнего присутствия человека. Чапа тоже что-то искал и вынюхивал, но, как мне кажется, на первом месте у него были следы и запахи представителей животного мира, а не неодушевленные предметы вроде бутылок, старых пакетов, попадавших на глаза, и к беглецам никакого отношения не имеющих. Вышли к подножью сопки-ориентира.
  Н-да, не скажешь, где этот бугор легче перескочить, склоны то ровненькие, пологие. Вряд ли и беглецам пришлось думать, как через него перебраться. И никаких кустов, в которых они могли бы при необходимости спрятаться.
  Я ждал, что решит Дока, а тот крутил головой и вздыхал, так же не находя ничего, намекающего как могли бежать преступники. Наконец и он понял, что больше высматривать нечего:
  "Давай разойдемся и сопку перескочим. Ты же говорил, что они за ней повернули и дальше побежали параллельно железки? Говорил! Вот и мы так пойдем, вроде как по их следам".
  Я молча кивнул головой и двинул вперед, на всякий случай все же стараясь не пропустить нетипичные для данного места посторонние предметы. Дока шагал в сторонке, демонстрируя повадки хорошей собаки, которая по команде "искать" обнюхивает чуть ли не всякий камень и над каждым вторым поднимает заднюю лапу. Правда, последнего приятель не делал.
  А вокруг полная безнадега: ровные пологие склоны, мелкая выжженная травка, никаких кустов и развалов камней. За километр человека увидишь - спрятаться ему некуда! И если честно, это даже не сопки, а большие по размерам бугры, совсем не похожие на то, что мы видели по другую сторону долины, у нас за спиной.
  Спустились по противоположному склону, сошлись подумать. Ясно, что ничего здесь не спрятано, и нужно принимать неординарное решение.
  "Не знаю, что и предложить", - вздохнул Дока с сожалением, - "но деньги искать мы должны в другом месте. Зря нас сюда Михаил направил!"
  Это точно. По моему предположению, примерно здесь денежки пронесли дальше по одному из возможных направлений: параллельно железке по таким же пологим буграм, или напрямую к старой разведочной шахте, от железки подальше. Которую мы пока не видели, но о которой я знал, что ситуация там меняется - пологие бугры переходили в небольшие горушки с обрывистыми склонами, в них уже не побежишь где угодно и тем более не полезешь в лоб.
  "Дальше так идем", - Дока показал направление вдоль железки, - "если и не найдем ничего, то совесть свою успокоим - сделали все возможное".
  Начали совесть успокаивать, но честно говоря, без всякого энтузиазма. Ладно бы я, но и Дока смирился с мыслью, что не найдем ничего. Так пару километров прошли, опять ничего подозрительного не заметили. Потом слева начал проглядывать копер шахты, сопки впереди стали поприятней для глаз - покруче и пообрывистей на склонах, и у нас под ногами появились развалы камней, промоины, заросшие кустарником.
  Дока повеселел и задвигался пошустрее - появились места, в которых деньги можно спрятать. Пока только от безнадеги, в крайнем случае.
  Помахал авантюристу рукой, предлагая сойтись и переговорить. Он же посчитал, что нашел я относящийся к детективному делу предмет, и ко мне подлетел.
  "Где?" - лихорадочно обшарил взглядом пожухлую траву у меня под ногами.
  "Тебя поговорить позвал!" - улыбнулся приятелю, - "Решить, куда податься, потому что здесь мы", - обвел рукой окрестности, - " вряд ли что найдем".
  Дока вмиг потух, но как и я вокруг осмотрелся:
  "Похоже на то", - с явным неудовольствием со мной согласился, - "Конечно, уже не такая безнадега", - кивнул головой в сторону пройденных бугров, - "но лично я прятать здесь ничего бы не стал". Он посмотрел вперед, в направлении нашего движения: "Только добежать до места, откуда они вернулись к железке и дальше побежали к областному шоссе, все же стоит. Для очистки совести".
  "А шахта тебе ни о чем не говорит?" - кивнул я в сторону выглядывающего копра.
  Дока быстро посмотрел туда же и не замедлил врубиться в тему:
  "Говорит", - ответил отвлеченно, а потом с нарастающим возбуждением, - "Еще как говорит! Возле нее деньги спрятать - проще некуда! В отвале камнями мешок засыпал - и все, никто в жизнь не найдет!"
  "То-то и оно", - поддержал напарника, - "может, до нее и пробежимся?" - для убедительности я хотел добавить и еще кое-что, но делать этого не пришлось - Дока уже несся как сайгак, по которому лупанули из ружья, но к счастью только опалили бок картечью.
  До шахты, а точнее до отвала пустой породы, добрались вмиг, потому что не пришлось смотреть под ноги - если преступники сюда изначально направлялись, то напрямую, как только пересекли железку и добежали до сопок. И по их следам мы точно не шли, а следовательно ничего найти не могли.
   Дока сразу начал ворочать камни в основании отвала, наверное считая, что здесь, внизу, легче всего мешок с деньгами ими завалить. И по виду, намерение имел ковыряться до победного конца, то-есть, отвал обойти по кругу, но деньги найти. От безумной идеи его не мешало отвлечь, иначе проторчим здесь по крайней мере до вечера, а потом и на следующий день придется возвращаться. И хорошо если на день, а не на неделю, потому что рядом с отвалом еще два с рудой балансовой и забалансовой, и еще много других мест, где можно спрятать что угодно.
  Приемлемое для напарника предложение имелось, не очень серьезное, но для него как охотника понятное. Дело в том, что у одного из наших общих приятелей, Валеры Баринова, жила собака, лопоухий спаниель. И хотя была она приблудной, бывшими хозяевами потерянной, но хорошо воспитанной, отлично работающей на охоте по уткам и фазанам, и обученной многим фокусам. Один из них нам бы с Докой сейчас не помешал: Валера Баринов на спор прятал в комнате денежную купюру в отсутствии там собаки, потом в коридоре давал ей понюхать другую купюру и в комнату запускал. Собака знала, что от нее требуется: все обнюхивала и спрятанную денежку находила вмиг - оказывается, деньги пахнут одинаково. Талант четвероногого ушастика можно было бы использовать на этом отвале, где деньги если и спрятаны, то точно завалены камнями, и найти их можно либо по специфическому запаху с помощью собачухи, либо пол отвала разобрать вручную.
  "Ты представляешь, сколько времени нужно камни ворочать только внизу?" - поинтересовался у напарника, в данный момент пытавшегося вскарабкаться по ним вверх. Дока молчал - лезть по крутому склону громадной кучи, когда каждый камень может сорваться вниз от любого внешнего воздействия, было делом авантюрным и небезопасным. Какие разговоры, дай бог удержаться и не загреметь!
   Наконец Дока убедился, что если залезть невысоко еще и можно, то надежно там спрятать приличный мешок нереально. И начал осторожно спускаться с высоты метра три, куда все же сумел вскарабкаться. Уже на земле вздохнул, и уверенно доложил:
  "Деньги спрятали в основании отвала. Туда", - указал рукой вверх, - "забраться они не могли". Повернулся ко мне и в очередной раз показал, что головы наши работают по сходным программам:
   "Мешок под камнями, и сами его не найдем. Придется собаку у Валеры Баринова одолжить!"
  Предложение Доки (и собственное тоже) я не замедлил поддержать, но домой мы не покатили. Пробежались по площадке с остатками шахтных построек, где при желании тоже можно спрятать что угодно. Нашли следы мотоциклов, и одиночки, и с люлькой - это, как Дока объяснил, местные умельцы разбирали железки оставленной на шахте списанной техники.
  Уже в партии решили завтра предварительную работу провести - уговорить Валеру Баринова дать на день-два собачуху, и если согласится, Дока ее отведет к себе, вкусно накормит и поиграет - что бы к нему привыкла. А Чапе я, покачав с сожалением головой на отсутствие у него нужного навыка, предложил как обязательное:
  "Будешь учиться у Зинки деньги искать, раз сам не умеешь!" - на что тот виновато опустил голову, так как смысл примерно такой фразы знал, как и саму Зинку, будущую учительницу.
  
  
   Часть двадцать шестая.
   ------------------------------------
  "Не пущу", - с улыбкой и закрытыми глазами прошептала Света, когда я заворочался на кровати, - "сегодня ты весь день мой", - прижалась ко мне мягким, жарким и соблазнительно пахнущим телом. Я на мгновение замер, наслаждаясь этим не так и частым божественным контактом, потом осторожно немного развернулся, что бы было поудобней и ей, и мне обмениваться исходящими от обоих флюидами. Желание уйти исчезло, зато появилось другое, от которого кровь тут же начала закипать, вызывая напряжение во всем теле, причем в определенной его части ощутимое физически. Света это почувствовала, все еще с закрытыми глазами и улыбкой прижалась ко мне еще крепче, отчего волны нарастающего жара покатили от паха до головы, полностью освобождая ее от лишних мыслей, мешающих тут же, немедленно реализовать единственную и для всех одинаковую - все мы, мужики, знаем какую.
   Через пять минут, немного отдышавшись и остыв от охвативших обоих страстей, уже окончательно проснувшаяся в непривычно для воскресенья раннее время, Света начала командовать:
  "Вчера ты весь день занимался своими делами, и я тебе слова не сказала", - это вместо вступления, - "А сегодня ты мой раб. Помнишь, сам на днях обещал?" - конечно помнил про пиво, которое женушка купило мне по собственной инициативе "полечить головку", - "Вот и будешь за мной ухаживать. Первый шаг уже сделал", - улыбнулась, вспомнив только что происшедшее в кровати, - "а теперь замаринуешь мясо для шашлыка, человека на четыре, вдруг гости придут. Потом в Мирный меня отвезешь. А дальше будет видно, чем тебя еще занять".
  "Шашлыку мы завсегда рады", - улыбнулся подруге, с мелькнувшей в голове надеждой, что рабом я буду только до обеда и во время его - предложенная Светой программа как раз в эти сроки укладывалась. И поцеловав мою радость еще раз, из комнаты вышел, с намерением тут же приняться за дело.
  Через полтора часа мясо было замариновано, овощи и зелень на салат в огороде сорваны и вымыты, шашлычница с кусками поломанного саксаула стояла на определенном для нее месте, Чапа с довольным видом облизывал морду, освобождая ее от ароматов любимого продукта. А Света в выходном легком платье перед зеркалом на хорошенькие губки наносила бесцветную помаду - абсолютно непонятная для меня операция.
  "Можешь выгонять машину", - отдала очередное распоряжение, - "за Наташей заедем, и в Мирный нас повезешь!"
   Повез. А куда деваться, если даже Чапа понимал ответственность момента, сразу занял в машине заднее сиденье, сидел тихо и на колени к Наташе устроиться не пытался.
  Два часа как приклеенный сопровождал дам в походах по магазинам, причем некоторые посетили дважды. Спрашивается, зачем? Неужели нельзя сразу все посмотреть и тем сэкономить время? И покупки делались для меня непонятные. Ладно бы только себе, но ведь и мне что-то подбирали, абсолютно ненужное.
  В душе я конечно и чертыхался, и ругался, и ощущал полноценную тоску. Однако, как настоящий раб, не желая хорошего хозяина, то-есть Свету, огорчать, вид держал бодрый и веселый, в то же время моля бога, что бы мучения мои побыстрее закончились. Одно радовало - не забыл лично для себя купить пачку дрожжей и пять кг сахара, который отпускали по килограмму в руки. Теперь осталось только запустить процесс превращения продукта твердого в продукт жидкий - спирт этиловый. Женщины удивились покупке, так как о моем решении заняться подпольным производством спиртного не догадывались.
  Наконец все - с покупками загрузились в машину.
  "К Наташе не заезжай", - распорядилась хозяйка, - "Она с нами поедет, на шашлык. А пока ты с ним будешь возиться", - обернулась к подруге с довольной улыбкой, - "мы покупки еще раз перемерим!" - надо же, не надоело переодеваться!
  Я изобразил на лице неподдельную радость - магазинные мучения позади, а на шашлык один гость уже есть - это Наташа, бог даст и второй появится, желательно, что бы мужского пола. С удовольствием утопил педаль газа - до дома домчались вмиг. Помог донести до крыльца покупки, поставил машину в гараж, и сразу занялся шашлычницей - распалить в ней саксаул. С уверенностью, что насадить мясо на шампуры дамы мне помогут.
  Минут через пятнадцать пламя в шашлычнице охватило дровишки по настоящему, и на какое-то время моего присутствия возле нее не требовалось. Прошел в дом и огорченно вздохнул - меня дальше прихожей-кухни не пустили. Значит, примерка и демонстрация покупок продолжается, и если я хочу успеть к нагоревшим из саксаула углям, мясо на шампуры должен нанизывать сам и прямо сейчас, как говорят, не отходя от кассы.
  После объяснения ситуации дверь в комнату мне все же на момент открыли и допустили до холодильника, но предложения помощи не услышал. Пришлось вымыть руки и заняться в общем то женским делом - как принято в партии, мясо на шампуры нанизывают в основном они. Но и у меня в этом деле есть опыт, и с небольшими перерывами - следить за костром тоже нужно - с мясом и шампурами я разделался как раз к моменту, когда саксаул превратился в пышущие жаром угли.
  Выложил на них приготовленный продукт, и кинулся на кухню порезать овощи и зелень - пока мясо прогревалось, было несколько свободных минут.
  Но здесь мне повезло - веселые дамы в новом, только что приобретенном одеянии в комнате бодро работали одна ножом, а другая руками, завершая необходимый для воскресного стола праздничный вид. Вернулся к шампурам, от которых исходили первые возбуждающие аппетит ароматы.
  Под шашлычек быстро прикончили бутылку вина, о происхождении которой не знал, и я пошел доставать из заначки вторую, лично мною взятую в долг у хозяйственного Паши. Здесь Чапа, устроившийся на коврике у двери, радостно гавкнул, на что во дворе дома, а потом и на крыльце раздался ответный собачий лай. Не злой, а этакий уважительный, с нотками обиды, как бывает, если хозяин приказывает четвероногому другу исполнить не устраивающее того приказание.
  "С собакой кто-то", - отреагировала Света, и посмотрела в мою сторону, где я извлекал из ящика с охотничьими припасами бутылку неучтенного вина, - "У кого из твоих приятелей собака есть?"
  "Только у Валеры...", - я хотел уточнить, что у Баринова, но не успел. В комнату ввалился можно сказать без стука Дока, а Чапа почему то кинулся не к нему, а на выход из дома. Гость не замедлил расплыться в улыбке :
  "Приятного аппетита!" - поприветствовал дам, - "Вы такие ароматы развели, что сил не было пройти мимо. Дай, думаю, зайду, может моей собачке мяса кусочек обломится!"
  "Мы и тебя угостим, Евдоким", - Света засуетилась, освобождая для гостя место и доставая для него чистую посуду.
  "И не только шашлыком!" - подмигнул я приятелю, подходя к столу и ставя на него бутылку.
  Дока уже облизывался, в предвкушении угощения, но здесь с крыльца донесся теперь жалобный лай и тихое повизгивание.
  "У тебя собака появилась?" - поинтересовалась Света. А приятель в момент обрел серьезность:
   "Валера Баринов попросил дня два покормить, вот я с ней и пришел. А песик страдает, что его одного оставили - сами слышите".
  "И собачку накормим", - пообещала Света. А я молча из дома вышел, отцепил от ошейника Зинки поводок, которым та была привязана к двери, и пригласил ее в дом:
  "Прошу!"
  Виляя хвостом и повизгивая от нетерпения, лохматый гость прошмыгнул в дверь, Чапа за ним, и пока я ее прикрывал, из комнаты уже доносились звуки взаимных приветствий .
  Наконец, получив необходимую дозу внимания и ласки, Чапа улегся у двери, Зинка уселась возле стола, а остальные за ним устроились и занялись шашлыком, не забывая выделять лохматому гостю кусочки мяса - Чапа на него уже и смотреть не мог. Собачуха деликатно принимала угощение с рук и аккуратно его уничтожала, без крошек и не роняя на пол.
  Вторую бутылку вина прикончили, о чем возможно поговорили и можно было обед заканчивать. Но на сегодня я у жены раб, и предложить это никакого права не имел. А Дока компанией успел насытился, за столом начал вертеться и демонстрировать желание смыться, естественно со мной вместе. Желание дамы поняли, но отпускать нас никуда не хотели - веселил их мой приятель, носитель массы прикольных анекдотов. Зинку жареное мясо перестало интересовать, от стола она отошла и развалилась у входной двери рядом с Чапой. В какой-то момент Дока обратил на нее внимание, вспомнил о фокусах, которые та мастерски исполняет, и предложил дамам:
  "Эта собачка любую спрятанную вещь найдет, только нужно вначале дать ее понюхать. А денежку любую отыщет, даже не нюхая!"
  "Пускай покажет!" - чуть ли не хором потребовали развеселые дамы.
  Дока с серьезным видом достал из кармана несколько мятых бумажек, одну из них протянул Свете:
  "Спрячь в другой комнате!"
  Света бумажку взяла, с недоверием на Зинку посмотрела, и прошла в соседнюю комнату ее прятать. Дока же хлопнул рукой по ноге, подзывая лохматого друга, и как я заметил, начал водить возле морды другой бумажкой, как это делал и Валера Баринов перед каждым выступлением четвероногого артиста. Наташа его необходимые действия заметила, но об истинной их сути не поняла и выразила сомнение:
  "Ничего у вашей собачки не получится, не такая она умная, денежку найти непонятно где!" - продемонстрировала полное незнание собачьих способностей!
  Света из соседней комнаты вернулась к столу:
  "Посылай искать!" - предложила Доке, демонстрируя на лице любопытство. Тот собачку погладил, пошептал ей в ушко, на что она завиляла хвостом, и отдал команду:
  "Ищи!" - и показал рукой, куда идти искать.
  С деловым видом собачка опустила голову и обнюхивая пол, скрылась в соседней комнате. Чапа решил ее сопроводить и прошел в комнату тоже.
  "Щас принесет!" - пообещал Дока и уверенно обвел всех за столом взглядом.
  Наташа в сомнении хихикнула, а Света промолчала - Дока при ней врал только в анекдотах. Но на дверь в комнату обе смотрели заинтересованно.
  А Зинка, в сопровождении Чапы, гордо несла из нее в зубах....... Светину сумочку, в которой всегда находится кошелек с деньгами! На мгновение все за столом застыли в удивлении, тут же сменившемся общим смехом. Нашла денежки, только не те!
  Собачка немного растерялась, от столь эмоциональной встречи, и перед столом остановилась, решая кому отдать найденный предмет.
  "Сумку мою отдай!" - со смехом потребовала жена, но собачка уже определилась в ситуации и понесла Доке, признавая его за главного. Тот сумку принял, начал еще что-то шептать Зинке на ухо, еще раз указал направление на дверь. Собака опять опустила голову и еще раз туда побежала. Еще раз все затихли в ожидании, а мне в голову пришла приятная мыслишка: если собачка деньги чувствует через кожу дамской сумочки, то через менее плотный брезентовый мешок, в котором преступники их несли, она почувствует точно. Стало быть, шанс этот мешок найти, если его спрятали в камнях отвала старой шахты, у нас есть.
  На этот раз собачка вернулась, держа в зубах спрятанную Светой купюру. Дока гордо обозрел всех - не подвела родная! Наташа покачала головой, в изумлении от высокого интеллекта четвероногого артиста, а Света с подозрением посмотрела по очереди на меня и Доку, и повернулась к Наташе с усмешкой:
  "Ну и как? Поняла, для чего Евдоким собачку к себе взял на два дня?"
  "Наверное, фокусы знакомым показывать!" - ответила та, глядя на Зинку с уважением и почти с любовью.
  "Не фокусы показывать, а деньги искать! Только не отдельные бумажки, как сейчас, а мешок, который у инкассаторов недавно стянули!" - вот это да! Такой прозорливости от женушки я никак не ожидал! Дока же от неожиданного и столь легкого раскрытия наших планов, как говорят поперхнулся, пару раз кашлянул, а с лица мгновенно исчезла вся гордость и начали проявляться черты законченного придурка, у которого отобрали любимую игрушку. Наташа тоже удивилась, но по другому поводу:
  "А где эта собачка деньги для них будет искать?" - поинтересовалась она у Светы, не надеясь, что кто то из мужиков скажет ей правду.
  "Как где?" - Света показушно удивилась, - "В горках конечно! Без собаки ничего не получилось - теперь с ней будут по ним мотаться!" - и повернулась к Доке, - "Так ведь, Евдоким?"
  Тот возмущенно замахал руками, что-то хотел сказать и сразу не получалось, но наконец из себя выдавил:
  "Я же говорил, что Валера Баринов уехал на два дня, и попросил собачку покормить!" - врал не очень талантливо, и Света это заметила:
  "А я у Валеры спрошу, куда он на два дня уезжал!" - повергла Доку в еще большее смятение, и оценив наши не совсем радостные физиономии, милостливо мне разрешила, - "Можешь заниматься своими делами. На сегодня рабство твое кончилось!" - я и Дока приняли это как решение дам нас отпустить, и тут же смылись на улицу.
  Но занятие для обоих у приятеля нашлось - по его приказу вместе с собаками пешком отошли от поселка километра на два в заросшую кустарником долину, до вечера прятали там под камни денежные купюры и заставляли Зинку их искать. Как Дока объяснил, "приручали собаку к совместной работе на отвале старой шахты", - почему то не вспомнил, что завтра у нас еще и рабочий день, ко всему прочему.
  
  
   Часть двадцать седьмая.
   ----------------------------------
  
  С работой все прошло нормально. Побегали с охоткой в поле - с желанием размяться после застолий и вынужденного безделья выходных, и вовремя вернулись в партию. А в камералке нас поджидал Леня, о существовании которого мы уже начали забывать, потому что в поле он ездил на персональном буростолбоставе, а после работы смывался непонятно куда с Ларисочкой. С которой у него оказалась такая гармония физическая и духовная, что никого другого рядом они и видеть не хотели - месяц медовый у них никак не кончался!
  Мы Леню тут же взяли в оборот - завалили вопросами, на какие и не всякий наглец мог ответить, потому что большинство касалось отношений с женщиной, то-есть имели интимную составляющую. А нашего старшего товарища, по моему убеждению, можно пытать каленым железом, но не только малых подробностей - слов любых, с упоминанием любимой им Ларисочки, вытащить из него не получилось бы ни у кого.
  Но Владимир этого признавать не хотел, и избыток энергии, которую в воскресенье тратить было некуда, а в понедельник не успел, обрушил сейчас на бедолагу, не замечая, что делать такое бесполезно.
   "Ну ты хоть пивка выпить нас пригласи!" - продолжал он попытки напроситься в гости. На что Леня в какой уже раз делал вид, что этого не слышал, и - наконец-то! раньше нужно было! - заговорил о причине своего здесь присутствия, предварительно отвернувшись от надоевшего носителя избыточной энергии в мою сторону:
  "Я вчера на старую шахту ездил".
  Возмущенный Владимир (как же, его вниманием обходят!) тут же сделал попытку вклиниться:
   "Зачем?"
  Леня, не удостоив его вниманием, сделал рукой жест, заменяющий слово "отстань!" (обязательно с восклицательным знаком), и для меня продолжил:
  "А там парень на мотике катается, возле отвала с пустой породой. Вот я и подумал," - первый раз за время нашей встречи Леня улыбнулся, - "что еще один авантюрист нашелся, деньги украденные как и ты ищет!"
  Паша не медля открыл рот и распахнул пошире глаза - так его удивило это сообщение, а Владимир попытку влезть в тему не упустил, потому что теперь можно было говорить со мной, а не с Леней, который только что отмахнулся от него, как от мухи:
  "Понял, кладоискатель хренов, что у тебя с Докой конкурент появился? Придется вам отпуска просить, и прямо сейчас заявления писать! Потому что скоро от желающих разбогатеть на халяву ступить будет некуда!"
  Слова Владимира меня впечатлили, и я подумал, не предложить ли нашему экстрасенсу связаться с космосом и получить подсказку, найдут ли неожиданно появившийся клад и если да, то когда это произойдет, но меня опередил очнувшийся Паша:
  "Деньги нашему шефу достанутся", - посмотрел на меня, потом глянул на Владимира и ему напомнил - "ты же сам предсказал". На что тот зло крутанул головой, как на очередную фантазию, которая только в голову Паши и могла придти - он же предсказал халяву из другого источника!
  Я уже набрал в легкие воздух, что бы все же предложить Владимиру осуществить только ему дозволенное свыше, но Леня непонятно почему на стуле закрутился (может без Ларисочки успел соскучиться?), и боясь, что в любой момент он может смыться, вопрос задал ему:
  "На каком мотоцикле парень катался?" - если на Восходе, то срочно нужно на шахту ехать и искать отпечатки протектора. Убедиться, что двухколесник не побывал в кошаре и возле ямы с закопанными шмотками.
  "На Восходе, как и я", - Леню наша кампания уже явно тяготила, - "несколько раз останавливался, с мотоцикла слезал и что-то высматривал".
  "А что сделал, когда тебя увидел?" - для меня было важным знать: если продолжил спокойно заниматься своим делом - это одно, а если попытался быстренько спрятаться или смыться - совсем другое.
  "То то и оно - рванул сразу, и так, что бы со мной не пересечься! Не захотел, что бы я его опознал!" - Леня говорил, одновременно продвигаясь к двери, с очевидным намерением рвануть к Ларисочке. Но Владимир допустить такое не мог, и встал на дороге:
  "Ну а ты успел разглядеть, кто там раскатывал?" - спросил он у гостя, одновременно окончательно преграждая тому всякую возможность выскользнуть из комнаты.
  "Не разглядел! Далеко от меня был! И сто лет он мне нужен!" - Леня начал прилагать физическую силу для своего освобождения, ухитрился прорваться до двери, и уже выскакивая в коридор, вспомнил важную деталь, - "Мотик зеленый был, с маленьким щитком от ветра, темным!"
  Хлопнула дверь, и беглеца мы увидели уже на улице - он чуть ли не летел домой, где я не сомневался, Ларисочка его с нетерпением поджидала. У меня тут же мелькнула мысль: мотик-то приметный, по цвету и особенно по маленькому ветровому щитку - не его ли видел опер, когда разбирался на месте аварии с инкассаторской машиной? А Владимир, как и остальные, проследил беглеца взглядом и озабоченно вздохнул:
  "Что любовь с человеком сделала! Это ж надо - вначале всех баб ненавидеть, а потом из за них же умом тронуться, о друзьях забыть!"
   "Никого он не забыл", - не согласился Паша, - "и мы раньше такими были, к бабам рвались при каждом удобном случае", - вздохнул с сожалением по славным временам, - "сейчас вот, из-за вредности своей, они мужиков отпугивают!" - ну и Паша, ну и молчун! Да он у нас на философа тянет! А Владимир с удивлением его оглядел, словно увидел в первый раз - не ожидал от Паши такой прозорливости в делах семейных, но ничего ему не сказал и повернулся ко мне:
  "Я вот что понять хочу: если у тебя с Докой появился конкурент, то не возникло ли желание его грохнуть, пока клад не найден?"
  На очевидный прикол в мою сторону я только усмехнулся, "оценил" предложение, - "Умный ты очень!" - и камералку покинул. Информировать Доку о зеленом и с ветровым щитком Востоке там, где мы собрались прогуляться с собачкой, обладавшей удивительными способностями по части поисков денежных купюр всякого достоинства.
  Доку, как всегда, долго пришлось искать, пока один из работяг не подсказал, где он сейчас находится - на партийской свалке. Побежал туда - действительно, лазит среди железяк от списанной техники, что-то выискивает. Со мной поздоровался - "Привет!" - но от поисков не оторвался. Я кивнул головой - тоже, мол, не болей - и поинтересовался:
  "Что ищешь? Это же металлолом, все полезное уже выбрали!"
  "Оно так", - согласился, - "но мне всего-то железка нужна, определенной формы. А такая должна в этом утиле остаться, потому что никому не нужна", - даже не поинтересовался, зачем я его разыскал! Он что, забыл о деле, которое у нас сегодня намечено? О собачухе, которая ждет не дождется, что бы как и вчера ее повели поискать среди камней денежки?
  Я потерпел минуту - никакого интереса у партнера к себе не вызвал. Пришлось напомнить, что я появился здесь не от избытка свободного времени:
  "Кроме нас, еще кто-то деньги инкассаторские ищет!" - отмерил ему малую часть информации, только что полученной в камералке.
  "Где ищет?" - я и моргнуть не успел, а он уже ломанул ко мне с такой скоростью, что возникли опасения в сохранности его конечностей и головы - железяки торчали густо и хаотично. Подождал, пока он не выбрался в безопасное место, и здесь ему адреналина добавил:
  "В нужном месте ищет! Там, куда мы с тобой ехать собрались, с умной собачкой!"
  "Возле отвала, что ли?" - он уже тянул меня в сторону гаража и камералки, до которых было не менее пол километра. И не дал мне ответить, - "Тогда надо спешить!" - на ходу посмотрел как отреагирую, - "Вдруг это последний из бандюков, оставшийся в живых?"
   "На Восходе он был", - адреналинчика добавил ему еще порцию - в живых то остался тот, кто был на мотоцикле.
  Дока аж подпрыгнул:
  "Фотки возьмем, со слепков протектора Восхода, в кошаре и в долине!"- эти фотографии он выпросил у Михаила и хранил как главную ценность.
   Не заходя в камералку, я побежал домой, с надеждой постоять под душем после одной работы (в поле) и перед другой, на которую Дока повезет через несколько минут. А сам он отвернул в гараж, и я очень надеялся, что эти минуты у меня будут.
   Слава богу в расчетах не ошибся - успел не только вывести из тела лишнее тепло, но и втихаря - что бы Чапа не обиделся -приготовить Зинке, нашему лохматому помощнику, поощрительное угощение, на случай реализации возлагаемых на нее надежд. Дружек же мой, сразу заметив излишнюю суетность в действиях хозяина, правильно посчитал их сборами на дело, невозможное без его участия. И начал ходить за мной по пятам, в надежде, что я его не забуду. В люльку мотоцикла к сидящей там Зинке он заскочил в момент, ловко преодолев забор в специально им же выбранном месте, где нашел за что цепляться лапами в только ему известных точках. Зинка не возмутилась неожиданному попутчику, Дока тоже:
  "Ладно, сиди", - это он Чапе, потом мне, - "Поводок не забудь, держать будешь, что бы Зинке не мешал!"
   * * *
  К старой шахте Дока гнал кажется на дополнительно вложенной в Урал пятой скорости. По асфальту еще туда-сюда, но когда с него свернули на проселок, мотать начало как корабль в приличный шторм. Водила особо не страдал - широкий руль каждой его руке давал дополнительную опору, меня же как сосиску мотало на заднем сидении из стороны в сторону, награждая зарядами густой пыли в разбитых местах проселка. Собачухам в люльке доставалось не меньше, и спасали их лишь быстрота реакции, да по четыре подвижные точки опоры.
  Наконец отмучились - Дока заглушил тачку рядом с отвалом. Соскочил с нее, и тут же начал выискивать под ногами следы Восхода и его водителя, возможного нашего конкурента. А кого еще? Зинуля взвизгнула, оскорбленная действиями хозяина, забывшего кто во всяких поисках среди них главный, без команды выпрыгнула из люльки, и закрутилась у Доки под ногами, обнюхивая каждый камень и каждую травинку. Я посмотрел на эту ненормальную парочку, демонстрирующую излишек эмоций, махнул рукой Чапе - давай за мной - и быстрым шагом пошел назад, поближе к шахтным постройкам Потому что если на разъезженных проездах вокруг них какие-то следы и можно разглядеть, то возле отвала среди баялычника, где Дока остановил мотоцикл, это было сомнительным делом.
  Следы Восхода я быстро нашел, и в нескольких местах. Но чьи они, нашего друга Лени или такого же как мы авантюриста, понять не получалось, ни в одном случае протектор колес достаточно четко не отпечатался - между постройками все засыпано щебенкой, как средством от пыли. Но надежды я не терял, и незаметно вышел за пределы шахтной площади, где подъезд к ней щебенкой уже не засыпали. Здесь меня нашел Дока - подкатил на мотоцикле. По мрачному виду ясно, что похвалиться и ему нечем. Зинка выглядела повеселей, смотрела на меня из люльки, виляя хвостом и демонстрируя дружеские отношения. Дока объяснил причину своего появления:
  "Что-то не везет нам сегодня, пустышку тянем!" - посмотрел мне в лицо озабоченно, - "Может, хватит следы смотреть, а заняться деньгами? Зинка", - кивнул на лохматика, - "давно готова, команды ждет!"
  Я не против объект поисков изменить по другой причине: собачка то не наша, дана во временное пользование всего на пару дней. Поэтому талант ее нужно использовать на полную катушку не медля. А следы Восхода ....их уже я нагляделся достаточно , что бы понять: нормального отпечатка протектора мы здесь не найдем. Но искать деньги должна собачка, и для ее сопровождения достаточно одного человека. Только человека нормального, в данном конкретном случае спокойного и уравновешенного - Паши например. Но совсем не Доки, с его жутким темпераментом, трудно контролируемыми страстями и приверженностью к поступкам непредсказуемым. Не мог он просто следить за собачкой и держать ее за поводок, направляя к нужным местам - обязательно будет и сам вместе с ней камни чуть ли не обнюхивать, сдвигать в сторону, шарить под ними руками и т.д. и т. п. То-есть, постоянно будет собачуху отвлекать, и в итоге никаких денег мы не найдем, даже если они где-то здесь и спрятаны. Вот и получается, что придется мне быть с ним рядом - контролировать, вовремя побуждать к необходимым действием, и ограничивать от в данном случае излишних.
  "Тогда к отвалу рули", - это я Доке. Улыбнулся Зинке, и она закрутила хвостом в ответ на такое внимание, - "от меня ни на шаг, если не хочешь еще одну пустышку вытащить!" - и начал устраиваться на заднее сиденье, что Чапа посчитал приказом занять место в люльке.
  Возле отвала по моей команде остановились, все четверо с мотоцикла соскочили. Теперь можно определить порядок работы:
  "Возьми Зинку на поводок", - Дока молча достал его из люльки, - "и будешь рядом со мной шагать, без всяких твоих выкрутасов!" - он хмыкнул возмущенно, но смолчал. "А теперь дай ей денежку понюхать, и пошли вдоль этой кучи (то-есть отвала) так, что бы Зинка могла камни обнюхивать. Я пойду сзади, буду Чапу держать на поводке, что бы вам не мешал".
  Пошли. Зинка впереди и на мой взгляд толково поняла, что от нее хотят. Дока с ней рядом и недовольный - такая прогулка с поводком в руках в его темперамент не укладывалась. Чапа тоже непонятно что выискивал, и чуть ли не вздыхал грустно - так ему хотелось быть рядом с подругой, но я его далеко от себя не отпускал. Метров через сто Дока собачке напомнил, что от нее требуется - еще раз заставил понюхать денежку. Пошли дальше.
  Подъезжая к отвалу, я заранее определил место, где Дока должен остановиться - с противоположной от шахты стороны, откуда по прямой ближе всего до железной дороги. Из уверенности, что если преступники к шахте и бежали с намерением спрятать похищенные деньги, то сделать это не среди шахтных построек, где народ иногда все же появлялся, а именно здесь, в ближней к железке части отвала, всегда безлюдной. Сейчас мы в этом месте как раз находились, и я постоянно Доку одергивал, не давал ему отвлекать главного специалиста по поискам увлеченно обнюхивать все подряд, по несколько раз возвращаться к одним и тем же местам.
  "Может, конфету ей дать, что бы побыстрей бегала?" - не выдержал кинолог темпа движения.
  "Ты что! Собакам до работы и во время ее ничего не дают! Тем более конфеты!"
  "Почему?" - удивил меня компаньон ко всему прочему и по охоте, - "Мы же их вкусненьким балуем, а уток-подранков на озере все равно таскают!" - тоже мне, нашел что сравнивать! Собака хоть сытая, хоть голодная - а за любой животиной, которую может поймать, всегда кинется, это у них в крови.
  "Психику ее травмируешь", - вычитал я в книге, - "и будет дальше не деньги, а конфеты искать!"
  "Все то ты знаешь," - Дока озабоченно вздохнул, и сделал шаг в сторону от отвала остановить собачку - та подняла голову, вытянула морду в ненужном направлении, и сосредоточенно втягивала в себя воздух. Интересно, что она унюхала?
  "Не мешай, пусть ищет", - остановил я кинолога, собравшегося оградить лохматого подопечного от инстинктивного намерения проверить что там хорошо пахнет.
  "Птицу дохлую учуяла, или мышь", - объяснил Дока поведение собачухи, - "она их и за десять метров унюхает!" - этому я не поверил, потому что и Чапа дохлятину тоже не пропускает никогда и унюхивает ее издали, а сейчас у моих ног сидел спокойно и к Зинуле не рвался.
  Та же, вытянувшись в струну и медленно-медленно перебирая лапами, прошла метров пять, опустила голову, что-то схватила с земли, и повернувшись в нашу сторону, на нее же уселась, с демонстрацией на мордашке очевидного удовольствия.
  "Сюда неси!" - приказал Дока, и повернулся ко мне, - "Если здесь в туалет кто-то ходил и она бумажку припрет - я ей не то что конфету, а и куска хлеба не дам!"
  Собачка подошла к временному хозяину, преданно посмотрела ему в лицо, и положила у ног небольшую смятую бумажку. На которую тот презрительно посмотрел, и поднимать с земли не собирался - очень она походила на использованную в определенных и необходимых каждому человеку операциях. Пришлось это делать мне, как менее щепетильному - двумя пальцами поднял, осторожно начал разворачивать.
  "Руки не забудь вымыть" - предупредил Дока, демонстрируя на лице чуть ли не рвотные позывы, - "или не понял, для чего она использована?"
  Бумажка оказалась ...чистой, и в чем то знакомой - ровная полоска шириной сантиметра восемь, длиной - около пятнадцати, раньше была склеена кольцом, позже разорванным - по линии разрыва края хорошо совмещались. Теперь и напарник потянул к ней руку - наверное и ему такие раньше на глаза попадали.
  "Уже не тошнит?" - напомнил о недавнем состоянии его организма, и быстро бумажку спрятал за спину, на что собачки отреагировали своеобразно: Зинка взвизгнула и попыталась выхватить ее из моей руки - вспомнила, что Дока у нее главный, она у него живет и он ее кормит, а следовательно и бумажку для него нашла; Чапа же рыкнул на нее, как на посягающую на собственность уже мою, раз она в моих руках. Я улыбнулся, оценив преданность своего лопоухого, а Дока похвалил Зинулю:
  "Молодец!" - это он лохматику, а потом мне, - "Бумажка - упаковка банковская, там в такие полоски пачки денег заклеивают!" - интересно, в какой школе он русский учил? Или успел все забыть? Но назначение предмета определил правильно, это не отнимешь. И уже оглядывался, решая куда ему сейчас кинуться деньги искать, которые в этой упаковке или рядом с ней обязательно были.
  "Только не спеши", - предложил ему умерить пыл, хотя находка и у меня адреналина прибавила, - "вначале собачку приласкай, денежку еще раз дай понюхать. И не мешай - все нужное она сама сделает!"
  Дока дернулся, словно кто-то сзади резко рванул его на себя, и лихорадочно зашарил по карманам - искал денежную купюру. Наконец нашел, согнулся к собачухе, начал ее гладить, одновременно суя под нос денежку. Я только вздохнул, по опыту понимая, что в состоянии возбуждения приятель норовит делать все сразу, и поспешно, что в итоге не идет делу на пользу.
  Собачуха ласку приняла, денежку понюхала, и поняв задачу, направилась туда, где уже нашла нужный хозяину предмет. Еще раз обнюхала знакомое место, и потянула Доку за поводок дальше от отвала. Дока обернулся назад, где я в этот момент оказался, с вопросом на лице: что ему делать, если собака тянет не к отвалу, где можно что-то спрятать, а совсем в другую сторону. Я его успокоил:
  "Не мешай, успеем и возле отвала пошарить!"
  Собака отошла уже метров на десять, обнюхав каждую травинку. Нашла еще что-то, несколько раз потрогала лапой, и уселась на землю, преданно глядя на поводыря. Дока на этот раз брезгливость не продемонстрировал - к собаке подошел, собственноручно поднял найденный предмет, и с торжествующей улыбкой продемонстрировал его мне: еще одна бумажная лента от банковской упаковки!
  Это уже не хухры-мухры, и дальше с полчаса мы вчетвером - я, Дока и две собачухи - вытаптывали и вынюхивали все возможное вокруг подозрительного места. Ничего больше не находилось, и наконец все это моему напарнику надоело:
  "Хватит", - дернул за поводок, и собачуха тут же возле него уселась, показав что и она разделяет мнение хозяина, - "здесь и прятать негде - трава одна. Давай к отвалу вернемся".
  "Давай", - согласился и я, - "но теперь Зинку не просто веди, а и следи за каждым ее нюхом. Деньги где-то здесь точно побывали, и несколько упаковок бандюги с собой прихватили. Помнишь, у тех, что на асфальте застрелили, по пачке десяток в кармане оказалось, и в сумкне несколько упаковок?"
  "Помню, помню", - Дока уже направлял своего подопечного к отвалу.
  Собачуха начала обнюхивать первые каменюки в его основании, совать морду в щели между ними. Я держал Чапу сзади, и вместе с напарником внимательно следил за главным у нас специалистом по поискам. И не напрасно - Зинку явно заинтересовало одно место - она несколько раз к нему возвращалась, норовила засунуть между камнями не только морду, но и лапу. Я этим местом тоже заинтересовался - на одном из камней был обычным мелом нарисован круг. Уж не знак ли это, что здесь были спрятаны похищенные деньги?
   Наконец поняв, что дальше залезть между камнями не получится, собака рядом с ними уселась, посмотрела на Доку, и обиженно взвизгнула.
   "Деньги нашла!" - решил тот, и кинулся помочь Зинуле пробиться между каменюками. Я за ним, уже уверенный, что деньги здесь по крайней мере побывали, но не столь бурно демонстрируя те же намерения, Чапу на всякий случай придерживал.
  Доке моя помощь пока не требовалась - каменюки он ворочал и один, но без всякого плана. Пришлось его одернуть:
  "Не спеши! Камень отвалил - дай собачке понюхать, и только потом за второй хватайся!"
  "Понял!" - Дока резко замедлил темп движений верхних конечностей, а я смог пробиться к нему поближе, что бы и мне было видно, что делает главный нюхач.
  Зинка застряла в одном месте, из которого Дока уже откантовал в сторону приличный камень, усиленно что-то там вынюхивала, и дальше вглубь отвала не рвалась. Потом начала пятиться назад, пока не очутилась возле уже выброшенного Докой камня, еще раз его тщательно обнюхала, и уселась на землю с обиженной физиономией.
  "Что это она?" - удивился Дока, - "Может еще раз дать деньгу понюхать?"
  А я уже все понял. И выбираясь из камней, которые наворотил приятель, предложил и ему:
  "Давай за мной. Деньги здесь побывали", - показал на нарисованный мелом круг, - "а это метка, где их искать. Только сейчас ничего здесь нет, кто-то забрал и перепрятал!"
   Однако Дока минут десять еще что-то ворочал, заставлял Зинку нюхать в пустотах между камнями. Наконец отстегнул поводок, предоставив собаке свободу, и подошел ко мне:
  "А куда их могли перепрятать, и кто это сделал? Может тот мотоциклист, которого Ленька видел?" - сразу сколько вопросов задал!
  "Все может быть", - а как отвечать, если я и сам ничего не понимал? Кроме того, что деньги здесь побывали точно, но большая их часть при себе у убиенных преступников не оказалась. Напрашивалась мысль, что мотоциклист знал, где они спрятаны, и смог их забрать - может его Леня и видел, когда заехал на шахту непонятно для чего. Но тут же эту мысль потеснила вторая: никак не мог мотоциклист знать, где деньги спрятаны, не было у него времени с места наблюдения на асфальте ехать к шахте и ждать там подельников, а потом возвращаться назад, что бы встретить уже в долине, где мы нашли яму с закопанными шмотками. И тут же эту мысль теснила третья: знал "мотоциклист", где деньги спрятаны, для него нарисован мелом круг на одном из камней!
  "Делать то что?" - Дока как и я уселся на камень, - "Или дальше пойдем вдоль отвала, что бы Зинка и там все обнюхала?"
  Другого у нас ничего и не оставалось. И хотя я уже понял, что денег в отвале нет, как нет их и в пределах всей шахтной площадки, Доку я останавливать не стал, раз у него оставалось желание поискать непонятно что. До сумерек этим бесполезным делом занимались, и домой вернулись не в лучшем настроении, чего нельзя было сказать о собачухах, видя их абсолютно довольные морды.
  "Завтра поговорим", - буркнул недовольный Дока, когда высаживал меня возле калитки. И с Зинулей умотал к себе домой, на этот раз не задержав меня расспросами и предложениями что же нам делать дальше.
  Долго не мог заснуть, обдумывал все происшедшее на отвале шахты. И пришел к выводу, что место, где деньги должны быть спрятаны, "мотоциклист" знал изначально, еще до аварии на асфальте. Но зачем лежали они там так долго? Этого понять не получилось.
  
   Часть двадцать восьмая.
  
  "Экскаватор последнюю канаву заканчивает", - предупредил Паша в камералке, когда геологи готовились идти к машине. И посмотрел на меня с очевидным на лице вопросом: что ему делать дальше?
  Ему-то понятно: ждать подсказки. А мне обязательно попасть на пятачок и решить, нужны ли там дополнительные канавы. Не дай бог нужны, а экскаватор в партию зарулит самостоятельно, как выполнивший задание. И придется его возвращать, с обязательным для меня втыком от "любимого" главного инженера, никогда не оставлявшего без внимания упущений со стороны всех геологов.
  "Вместе прокатимся", - успокоил озабоченного коллегу, и он с облегчением вздохнул. А я повернулся к Владимиру:
   "Не хочешь компанию составить? Решим втроем, что делать дальше - может уже нечего, и его", - кивнул на повеселевшего главного золотоискателя, - " пора в другое место определить, по крайней мере на время, пока не получим результаты анализов проб".
  "Не-а", - не согласился Паша, - "я еще не все простукал в канавах! И золото не искал - ты же сам запретил!" - ну да, было дело, когда-то такое говорил. Только не верил, что он послушался, и золото продолжал искать, может не столь откровенно как ранее. Я конечно усмехнулся, мол не вешай лапшу на уши, знаю, чем занимался, но отвечать не пришлось.
  "Ага! Не искал он!" - это Владимир Паше, а потом для меня, - "Давно пора с пятачка турнуть! Он же до снега собрался там ковыряться!"
  "Все, едем!" - принял я решение, на что Владимир с торжеством улыбнулся, а Паша грустно вздохнул. И мы двинулись на выход из камералки.
  Шофер тормознул возле ближней экскаваторной канавы. Втроем выгрузились, и машина попилила дальше, развозить работяг и документаторов. Ну а мы в канаву спрыгнули, и потихоньку пошли по ней, работая молотками и слушая Пашины объяснения. А я еще и прикидывал, сколько примерно кубов породы из канавы выброшено, что бы понять, соответствуют ли их количество ранее запланированному, либо же есть отклонение в нужную нам сторону, то-есть, наличествует недовыполнение плана. Только на величину этого недовыполнения мы можем наметить дополнительные канавы.
  "Ничего хорошего", - даже с удовольствием определил Владимир, когда прошли канаву от одного конца до другого, - "изменены породы слабо, до "березитов" не доходит".
  "А в той они уже есть", - Паша махнул молотком в сторону отвала второй канавы, - "А за ней в следующей почти руда идет!"
  "В том то и дело, что "почти"! - съехидничал Владимир, - "Была бы нормальная руда - было бы и золото! А у тебя его нет, и не предвидится!"
  "Будет!" - продемонстрировал Паша убежденность, - "Там я еще не искал, времени не было!"
  Я улыбался, слушая этих петухов, и не оставив им времени на дальнейшую перепалку, потащил к очередной канаве. До обеда пробежались по всем, и к моему удивлению, уже без всяких словесных излишеств насчет золота, которое в одной из канав, если судить по образцам, могло быть запросто, хотя и в невидимой для глаза форме. Владимир этого не пропустил, и теперь предпочитал молчать, а Паша на него начал посматривать с демонстрацией на лице некого превосходства.
  По ходу дела, на глаз прикинув общий объем выброшенной из выработок породы, посчитал, что можем мы пройти дополнительно канав метров двести длинной, если глубина будет не более метра. Сейчас пришло время эти канавы задать:
  "У нас есть возможность то, что на руду похоже, проследить, уточнить или просто детализировать. Что будем делать?" - поинтересовался я мнением коллег, прекрасно зная, что каждый может предложить.
  Паша сделал вид, что в голове у него пошли процессы выработки приемлемых решений, а Владимир усмехнулся, глянув на него, и как я ожидал, предложил единственное правильное сразу же:
  "Так называемая "руда" только в "березитах". А они хоть и прослежены на сто пятьдесят метров, но вскрыты по всей мощности всего двумя экскаваторными канавами. А по коротким ручным и дудкам БКМовским между этими канавами лишь подтверждены", - напомнил он ситуацию на карте, нарисованной и раскрашенной совсем недавно хоть и с моим участием, но в большей мере вдвоем с Пашей, перед демонстрацией Игорю Георгиевичу. "Вот и нужно тело "березитов" метров через двадцать пять дополнительными канавами полностью пересечь", - точь в точь и мое мнение!
  "Я тоже так думаю", - согласился и Паша, когда я кивнул в его сторону, приглашая к обсуждению. И мы быстренько шесть канав общей длиной двести метров наметили, на местности выставили - у Паши и колышки припрятанные нашлись. Неделю отвели ему заканчивать дела (золото будет искать!), а дальше посмотрим, должны вот-вот результаты анализов подвезти и определится, что делать дальше.
  До конца рабочего дня пара часов оставалась, и Паша собрался вернуться к канаве с "почти рудой", колотить камни и добираться до видимого золота. Я же с Владимиром оставались можно сказать не у дел, смотреть больше было нечего, и в последний момент, когда золотоискатель приготовился закинуть на плечи рюкзак, я коллегам сделал давно намеченное предложение:
  "Пора нам, ребятки, оценить все, что здесь сделали: с чего начали и к чему пришли, все ли делали правильно и что в итоге может получиться".
  Паша привычно задумался, а Владимир хмыкнул с полуулыбочкой, и ответил без задержки:
  "На четверку работу нашу оценят, кому положено! Пришли на пустое место, с геологией разобрались, измененные породы не пропустили, и "березиты" среди них единым телом нарисовали. Молодцы, можно сказать!"
  "А почему не пятерка, если молодцы?" - удивился Паша потери непонятно за что одного оценочного бала.
  "Потому!" - повернулся к нему Владимир, - "Пятерку за конечный результат дают - за золото. А у тебя в так называемой "руде" его нет и не будет! Здесь другая рудная формация, не золотоносная!"
  Опять нужно пояснение. Все в мире месторождения можно разделить на группы, с учетом условий их формирования и состава рудообразующих минералов. У нас, положим, золото всегда с пиритом и халькопиритом, других минералов - редкие добавки. А у Паши на пятачке, в так называемой "руде", много галенита и сфалерита, зато пока ни одной блестки золота. И это невольно наводит на мысль, что здесь проявление другой формации, не золотоносной, а возможно несущей полиметаллы. Такая мысль, как оказывается, возникла не только у меня - и у Владимира тоже, что он своими словами подтвердил. Но Паша стоять решил до конца:
  "Найду я золото, вот увидишь!" - чуть ли не проорал, - "Что бы нос тебе утереть, предсказатель хренов!" - напомнил о пророчестве Владимира, что "нет здесь ничего". И оскорбленный до глубины души, подхватив рюкзак и молоток, побежал к недалекой от нас канаве.
  "Беги, беги!" - крикнул вслед Владимир, - "Работай молотком, если подумать головой не получается!"
  "Психи вы оба", - не сумел я сдержаться, - "нет бы поговорить нормально - обязательно поорать надо друг на друга!"
  Недовольными каждый на каждого вернулись в партию. А в комнате у нас сидел Игорь Георгиевич.
  "Анализы подвезли, ваших первоочередных проб", - сообщил после взаимных приветствий, и все полевики застыли, что бы не пропустить его следующих слов. "Ну так вот", - осмотрел нас внимательно и с улыбкой, - "большими содержаниями порадовать не могу, но золотишко все же есть, до одного грамма".
  "Что я и говорил", - со вздохом облегчения и неким торжеством первым отреагировал Владимир, - "будет проявление золота, и все. До рудопроявления дело не дойдет!"
  "Но это же первые пробы!" - не согласился Игорь Георгиевич, - "И отобраны не из лучших мест. Как я понимаю, "березиты" вы позже нашли. Мне представляется, шансы на рудопроявление у вас большие!"
  Владимир тут же опустил голову, уставился в непонятно что на столе у себя под носом - это что бы главному геологу не возражать, мнение его всегда ставил выше собственного. А Паша расцвел в улыбке и бросил взгляд на Владимира:
  "А я что говорю? Есть там золото!" - обернулся к Игорю Георгиевичу, - "Одна канава почти руду вскрыла, а пробы из нее еще в партии лежат, в город их не отправили!"
  Наш главный геолог, как человек проницательный, давно знал о принципиально различной оценке перспектив пятачка моими главными помощниками, но открыто не вставал на защиту убеждений одного из них во всех известных мне случаях. Что бы энтузиазм стороны противоположной не губить на корню. Вот и сейчас он улыбнулся, теперь мне, и протянул привезенные из города бумажки:
  "Держи! Разнесете анализы на карту - покажешь что получилось. А я пойду, пока у вас", - с улыбкой оглядел "непримиримых", - "военные действия не начались!" И комнату покинул.
  Бумаги с результатами анализов веселый Паша у меня забрал и устроился за столом разносить их на карту. Владимир же, мрачный хуже некуда, побежал домой, и я не стал его останавливать. Сам же незаметно вышел в коридор к телефону, и позвонил в милицию Михаилу - как следовало ожидать, на месте опера не оказалось. Вздохнул, и побежал в гараж к Доке. Тот неожиданно сразу нашелся в своей каптерке.
  "Валера Баринов за Зинкой приходил, забрал собачку!" - пожаловался чуть ли не плача, - "Что теперь без нее делать будем?"
  "Зинуля все возможное уже сделала", - это я вместо утешения, - "место, где деньги были первый раз спрятаны, она нашла. А где их дальше искать - и Зинка вряд ли подскажет".
  "Все равно жалко, собачка очень сообразительная, без нее дома скучно стало!" - надо же, оказывается переживания совсем по другому поводу!
  "Потому Валера и забрал, что бы самому не заскучать", - Дока кивнул головой - на его месте он и сам так же поступил бы, - "Но раз Зинка показала, где деньги лежали, то не мешает подумать, что нам делать дальше. Ты-то что предложить можешь?" - вначале я хотел услышать мнение напарника.
  "Ясно что - если тот, кого Ленька возле отвала видел, деньги забрал, то его и нужно искать, по приметному мотику. Я такого зеленого и с темным щитком ни разу в Мирном не видел - значит, он из другого поселка. Только какого, где искать можно?"
  План у Доки какой-никакой, а уже наметился. Правда, для нас невыполнимый - не поедешь же искать мотоцикл в другие поселки, от партии за десятки километров и больше, все ж таки у нас и работа есть, за которую зарплату начисляют. Но рассказать оперу и о подозрительном мотоцикле, и о найденном Зинкой месте временного хранения похищенных денег, мы были обязаны:
  "В милицию надо ехать. Не сами же будем тот Восход искать".
  Дока немедля согласился:
  "Это точно, есть что Михаилу рассказать".
  "Только я ему звонил, и в милиции не застал. Теперь твоя очередь. А я домой побежал, под душем сполоснуться!" - не сомневался, что напарник рванет к телефону, как только я скроюсь с его глаз.
   * * *
  К Михаилу попали в шесть часов. В милиции непривычно пусто, а опер демонстрировал явное желании побыстрее закончить дела с неожиданно свалившимися на его голову двумя ненормальными. Но когда Дока рассказал о необычном таланте собачки, обнаружившей место временного нахождения похищенных денег, и представил как очевидное доказательство этого факта две бумажные полоски - остатки банковской упаковки - настроение у него изменилось. И не замедлил с вопросом:
  "Кто и куда их перепрятал?"
  Дока телепортировал мне взглядом: давай, о мотоцикле знаешь так сказать из первых, Лениных рук. Пришлось Михаилу отвечать:
  "Вариант такой: деньги забрал тот, кого мы считаем "мотоциклистом". Его в воскресенье видел наш товарищ возле отвала шахты, вместе с Восходом. Нормальный человек никуда бы не дернулся, а этот постарался быстро смыться, когда заметил другого человека. То-есть, чем-то подозрительным занимался".
  "Приметы мотоцикла и его хозяина разглядел ваш товарищ?" - перебил опер.
  "Мотоцикла - в лучшем виде", - улыбнулся я в уверенности, что Михаила сейчас обрадую, - "в Мирном такого нет: цвет зеленый, и маленький непрозрачный ветровой щиток - найти можно без проблем! О хозяине ничего конкретного - я же сказал, что с парнем нашим он постарался не пересечься".
  Как всегда, в наиболее важный момент разговоров, Михаил немедля прикурил сигарету. Задумался, не глядя на нас с Докой, левой рукой начал потирать лоб, подбородок.
  "Я сегодня день в Солнечном провел, с ребятами (то-есть местными ментами) разговаривал", - грубо потушил в пепельнице сигарету, раздавив ее и размазав, - "и ничего для дела хорошего. Те, кого на шоссе солдаты грохнули, у них в поселке не появлялись - никто по фотографиям не опознал. И жмур, которого они нашли, тоже к нашему делу отношения не имеет - так, мелкий проходимец, и никаким "мотоциклистом" быть не мог".
  "Из Пионерного мотоциклист", - негромко и быстро отбарабанил Дока, - "инкассаторскую машину узнал - значит, видел ее там не раз!"
  "Соображаешь!" - опер усмехнулся, - "Только теперь новые непонятки: кто в Солнечном попросил летчиков погазовать над Придорожном? Если "мотоциклист", то зачем? Какой смысл? Приехал, убедился, что инкассаторы с деньгами залезли в самолет - и можно назад, до темноты успевал в Придорожный вернуться и подельникам объяснить все без помощи летчиков! Деньги то из Мирного в Пионерный должны были везти только на следующий день!"
  Теперь и у меня не все слава богу. Если Михаил прав, и к самолету подходил кто-то другой, с просьбой летчикам "погудеть", то "мотоциклист" из Придорожного никуда не ездил, и там ждал этого сигнала! И как мне кажется, в этот момент он был один - машина с остальными подельниками стояла далеко в другом месте, что бы не бросаться никому на глаза. И только к следующему утру они перебрались поближе к Придорожному, встретились с мотоциклистом, и уже все вместе ждали инкассаторов из Пионерного - именно следующим утром те должны были ехать в Мирный за деньгами. Но, как мы знаем, выезд был отложен на сутки из-за поломки машины, и гангстерам пришлось ночь провести в кошаре, где прятали от лишних глаз машину, приготовленную для подставы.
  "Может, в Придорожном другую девку поискать, для которой летчики газовали?" - предложил Дока новенькое, - "Если как говоришь (это он оперу) те, которых ты в поселке вычислил, к делу отношения не имеют, то должны быть другие!"
  "Мне представляется, что насчет девки - лажа полная. Когда то кто то ей и гудел, за бутылку коньяку, но не в нашем случае", - Михаил по очереди посмотрел на меня и Доку, помолчал несколько секунд, - "и парень в Солнечном не "мотоциклист". Другой человек к летчикам подошел, бутылку коньяка предложил заработать, насчет девки для отвода глаз наболтал и все. Остался в поселке, а найти его не получается, хотя и я, и местные ребята к летчикам уже столько человек на опознание приводили, что подозреваемых больше взять неоткуда!"
  "А мотоцикл, который ты видел, когда на трамплине с аварией разбирался - похож на зеленый и с ветровым щитком Восход?" - поинтересовался я у Михаила.
  "Нет, не он", - ответил быстро, словно вопрос давно ожидал, - " И получается, что мотоциклист наш не из Мирного, а как вы оба сейчас думаете - из Пионерного", - улыбнулся мне с Докой, - "Поеду туда, и фотки отпечатков протектора Восхода из кошары с собой прихвачу!"
  "А нам что делать?" - не услышал Дока предложения о продолжении сотрудничества, - "Деньги мы теперь искать не можем - даже представить невозможно, где они сейчас!"
  "Отдыхайте пока!" - Михаил улыбнулся, - "Вы и так много для меня сделали! На рыбалку прокатитесь, или еще куда!" - это напомнил об охоте, которую предложить открыто представитель правоохранительных органов не мог даже друзьям.
  На предложение опера Дока обиженно засопел, и когда подвез меня к дому, мотоцикл заглушил, и уже в тишине принял решение:
  "Гангстеры, которых на асфальте застрелили, после ночевки на турбазе оттуда исчезли. И я знаю, где прятались еще день и ночь - завтра туда и прокатимся!"
  "Куда, если не секрет? Да и зачем это нам теперь?"
  "Секрет!" - Дока даже не улыбнулся, - "Но ты там еще не был! А нужно для дела: вдруг не мотоциклист, а эти два типа к шахте еще раз пробежались и денежки перепрятали? Тогда дело совсем по другому поворачивается!" - завел любимый Урал и укатил, оставив в моей душе сомнение: и такой вариант имел право на существование.
  
   Часть двадцать девятая.
   ------------------------------------
  У ребят постные физиономии и игра в молчанку. Надо же, за ночь не отошли от вчерашнего раздрая из-за пустяка!. Интересно, надолго ли их хватит? Пашу, положим, надолго, но Владимира, всегда переполненного энергией? На чуть-чуть, не больше! Пошел устраиваться в машине, сделав вид, что мне их глупости по барабану. Непримиримые потянулись следом, так же молча, в очередной раз удивив Наташу и шофера Николая, которые возле машины разговаривали. Теперь и они замолчали, и в непривычной тишине все начали разбираться по обычным местам. Наконец Константин включил зажигание.
   А на подъезде к, пятачку, когда впереди показались отвалы канав, возле первой из них увидели лошадь и рядом с ней человека.
  "Чабан ", - определил Константин, - "который бражкой вас лечил!" - повернулся ко мне с улыбкой, - "Отличный мужик!"
  "А здесь что делает?" - никакой отары рядом не наблюдалось.
  "Сейчас узнаем", - Константин начал притормаживать, потому что и чабан замахал рукой, прося остановиться.
  Наверное, его из салона заметил и Владимир - из машины выскочил с улыбкой, протянул чабану руку для приветствия, одновременно что-то ему говоря. Отошли от машины метров на пять , продолжая разговаривать, и я заметил, что чабан -типичный казах - вид имеет озабоченный. Эту озабоченность начал приобретать и Владимир - улыбаться перестал, закрутил головой, посматривая в сторону машины. Что-то от меня хотел.
  Пришлось из кабины вылезать - и оба сразу повернулись ко мне, а коллега и рукой махнул, приглашая подойти.
  "Несчастье у человека", - кивнул на чабана, и тот мелко-мелко затряс головой, - "дочка маленькая заболела, уже встать не может. А сосед - тот, что с мотоциклом - отказался ее в больницу отвезти", - казах снова мелко-мелко затряс головой.
  "Мотоцикл сломался?" - я и подумать не мог, что можно отказать, когда просят помочь ребенку.
  "Плохой человек", - наконец и чабан подал голос, - "Совсем плохой!"
  Не стал уточнять, что с дочкой случилось, а махнул рукой шоферу, и когда Константин к нам подошел, можно сказать его информировал, потому что приказывать в данном случае было необязательно:
  "У соседа", - кивнул на чабана, - "дочь заболела, нужно срочно в больницу отвезти. Сейчас меня подбросишь, и давай сразу к нему. Подождешь возле юрты - дочку еще собрать нужно", - казах опять мелко затряс головой, Константин кивнул тоже, а Владимир не замедлил предложить свое участие:
  "Если что - я помогу. Совсем плохо будет девчонке - и до Мирного прокачусь!"
  День прошел как всегда, в мелких радостях и неудачах, и наконец с небольшим опозданием появилась машина, со стороны партии и больницы в Мирном.
  "Отвез болезную?" - поинтересовался, залезая в кабину. Хотя и так понятно, что это он сделал.
  "Отвез", - ответил Константин с видом серьезным, - "и слава богу успели - у девчонки двухсторонняя пневмония. Еще день-два - и все, похоронил бы дочку!"
  В машине Владимир отсутствовал, и я понял, что больную в Мирный он не сопровождал. Но что ответить Константину - у меня было:
  "Вот подлец!" - это я насчет русского и с мотоциклом соседа казаха, отказавшегося помочь в ситуации экстремальной, - "Я с таким рядом никогда бы стоянку не устроил!"
  "Подонок", - согласился и Константин, - "Бог его точно накажет!"
  А в камералке в нашей комнате собрались чуть ли не все ИТРовцы, как только прослышали о спасательной операции. Возмущались соотечественником, не исполнившем прямой долг, жалели и сочувствовали чабану-казаху, хвалили нашего шофера. И многие - а женщины все - уверяли, что бог подлеца накажет.
  "Накажет-накажет!" - подтверждал и наш экстрасенс, и делал вид, что это его пророчество. Правда, не уточнил, во что конкретно оно выльется.
  Зато Дока, когда после пяти подкатил ко мне на Урале, был более конкретен в предложении кары:
  "Гада отмудохать надо! А мотоцикл сжечь к едрени-фени!" Но больше на тему наказания не отвлекался из-за дефицита времени - для начала ему нужно довезти меня до озера, до турбазы.
   * * *
  От нее повернули направо, и покатили вдоль берега по слабо просматривавшимся следам редкого транспорта. Через километр-полтора выскочили на место первобытной стоянки - несколько простеньких землянок без всякого плана, здесь же костерище и навес, под ним самодельный стол и пара скамеек. Загажено вокруг хуже некуда отходами жизнедеятельности, преимущественно в виде жестяных и стеклянных банок от консервированных продуктов. Дока выбрал место почище, остановился и Урал заглушил.
  "Рыбаки обитают", - объяснил мне, - "сейчас сети трясут, но к вечеру должны появиться".
  Ни одной живой души на стоянку не наблюдалось, хотя по идее кто-то должен бы за хозяйством присматривать.
  "Давай в землянки заглянем, может кто отдыхает", - предложил Дока, и пошагал к ближней от нас, я за ним.
   В первой никого, и даже ничего, кроме раскладушек с грязными матрасами и одеялами. То же самое и во второй, а в третьей..... открыли дверь - и тут же от нее отпрянули: дыхание перехватило от жуткого смрада, смеси водочного перегара и гниющих остатков еды.
  "Фу!" - Дока с шумом выдохнул отраву и глянул на меня, - "На кровати кто-то лежит, я заметил!"
  Как оказавшемуся в момент открытия двери у Доки за спиной, то-есть, от нее подальше, отравляющих газов мне досталось поменьше, и только перехватило дыхание, одновременно с возникшей мыслишкой:
  "Может, трупак лежит?" - а от чего еще такой аромат?
  "Не", - не согласился Дока, - "трупак по другому воняет", - набрал в легкие чистого воздуха, дверь еще раз приоткрыл на немного и не дыша внимательно осмотрел внутренности помещения.
  "На кровати лежит мужик. Вусмерть пьяный, но живой - дышит", - доложил , захлопнув дверь; потом улыбнулся, - "В этой бригаде (то-есть рыбаков) все алкаши. Но с утра не пьют - на баркасе плывут сети проверять, пока рыба не протухла. А одного человека смотреть за стоянкой оставляют, что бы рыбу не сперли, она где-то здесь в погребе лежит, в холодке. Сторож наверное и дрыхнет - толканул кому-то за бутылку, ну и выпил один без закуси. И никто на него не обидится - все здесь такие!"
  "А нам что делать?" - я имел в виду до возвращения баркаса с основным составом.
  "Придется подождать", - Дока вздохнул, и неожиданно улыбнулся, заметив что от турбазы по нашим недавним следам прыгает по камням Уазик.
  "Начальник едет, Геннадий, или папа Гена!" - опознал шофера по транспорту, - " Я его знаю отлично - развалюху частенько ко мне пригоняет, подшаманить. Так что сейчас все нужное выпытаем!"
  Уазик возле Урала остановился, папа Гена, мужик большой по размеру, близкого к зверскому облика и в одежде старой и затрапезной, с явными следами общения с рыбой, вывалился из кабины со счастливой улыбкой, и не замечая меня, походкой медведя двинулся к Доке, протягивая к нему сразу две руки для приветствия:
  "Здорово братан!". - проревел еще издали, - "Уже и не надеялся, что в гости ко мне прикатишь! Счас мы это дело отметим!" - последнее орал, уже тряся двумя лапами Докину руку.
  Тот тоже улыбался и демонстрировал радость встречи. Наконец вспомнил и обо мне:
  "Это друг мой, Юра", - предложил папе поздороваться со мной.
  "Генка я!" - двумя лапами схватил мою руку и попытался сделать вид посерьезней, - "Друзьям Евдокима я завсегда рад!" - и снова все внимание обратил на моего приятеля.
  "Там кто-то лежит!" - Дока показал медведю направление на землянку с необудимым алкашем, - "Ты посмотри, может в больницу пора везти!"
  "Ерунда!" - медведь и улыбаться не перестал, - "Счас я его вылечу, подождите минутку!" - и побежал к Уазику. Из кабины вылез с сумкой, и даже на расстоянии я понял ее содержимое: до нас донеслось позвякивание стекляшек.
  А дальше мы с Докой хлопали глазами, оба и синхронно, потому что впервые в жизни наблюдали удивительные вещи. Для начала, в бутылках оказалась жидкость мутноватая, а пробки - самодельные, сделанные из лишенных зерен початков кукурузы. Папа налил полный стакан как я понимал самогона, и на наших глазах (правда, из-за двери), немного приподняв верхнюю часть тела, начал вливать в недвижимого и с закрытыми глазами алкаша мутноватую жидкость. А тот, будто кто-то дал ему важный сигнал, жидкость глотал с таким вожделением, будто давно ждал этого момента. Стакан опустел вмиг, не проронив ни капли мимо рта. Папа Гена опустил ранее приподнятое тело на кровать, придал ему безопасное положение, что бы ненароком не свалился на земляной пол, и разведя свои медвежьи лапы, повернулся в нашу с Докой сторону:
  "А что делать? Его только так можно к жизни вернуть! Счас полежит минут двадцать - и встанет, я то хорошо знаю!"
  "А вдруг того?" - усомнился Дока.
  "Не", - успокоил папа, - "это дело давно проверено!" - и засиял улыбкой, - "Теперь и нам можно разговеться!"
  Как мы с Докой не отнекивались, а выпить пришлось. Самогонки. И хорошо, что в другой землянке, довольно чистой и без запахов. Жидкость я можно сказать продегустировал на запах, аромат, крепость и вкус - ничего, пить можно, пора и мне "бражку затирать" - так назывался процесс в моем детстве. Иначе, если судить по магазинам, скоро и на рыбалке выпить будет нечего!
  После первых ста грамм Дока накрыл стакан ладонью:
  "Все, я пас - за рулем!" - и не давая Геннадию времени возмутиться, озадачил того просьбой, - "Мы по делу приехали, помощь твоя нужна!"
  "Что надо?" - папа был готов рассказать все тайны, даже если они военные. Но делать это намеревался по ходу более важного- введения в организмы присутствующих содержимого начатой бутылки. Только Дока стакан свой закрывал, и этот медведь, которому сто грамм - что слону дробинка, наполнил мою тару с лихвой, потом и свою в таком же объеме.
  "Нам нужно знать, не появлялись ли у вас в субботу две недели назад два заметных человека, один большой, вроде тебя, а второй маленький, почти пацан".
  . "Счас соображу", - Гена поднял стакан, кивнул мне, мол и ты подними, раз Доке нельзя. Пришлось еще раз выпить, только я свой ополовинил, на что Гена с сожалением вздохнул.
  "Кажись, было такое", - припомнил он, кончив зажевывать самогон кусочком хлеба, - " только сам их не видел. В субботу они пришли, с парой пузырей, переночевали, а утром с рыбаками поплыли, не знаю зачем. Назад рыбаки вернулись без них и под кайфом - наверное, рыбой поделились, выменяли на водку". Помолчал, посмотрел на нас с заметной тревогой: "Парень, который тогда на стоянке дежурил, говорил мне, что в тот же день сюда мент приезжал, искал каких-то бандитов в костюмах камуфляжных. Но сюда приходили с турбазы хмыри городские, в шортиках и маечках. Менту такие не были нужны - парень о них и не говорил, что бы не напрягать зря".
  С Докой мы поняли вмиг: наши клиенты побывали, только уже переодевшись и закопав шмотки, в которых их видел обходчик, когда те перескакивали железку, и в которых их опер искал - тогда Михаил еще не знал, что преступники уже переоделись. Только что они делали дальше? Этого папа Гена объяснить не мог, и визит в гости можно было спокойно закруглять. Но осуществить это быстро не удалось - Гена не давал такой возможности, пока не опустела вторая бутылка самогона, а я не оказался в состоянии удивительной легкости в мыслях и любых телодвижениях. К счастью, Дока проявил твердость характера, стакан игнорировал и наконец то - я уже начал клевать носом - потащил меня к мотоциклу. Покатили слава богу домой, вместе с мешком рыбы, без которого Гена отпустить очень нужного друга-механика никак не мог.
  
  
  
   Часть тридцатая.
   -----------------------
  Сегодня четверг, у нас плановая камералка. И к месту - вчерашний самогон оказался повышенной ядрености, влияние на организм сохранилось даже сейчас - противная сухость во рту и излишняя легкость мыслей. Какое поле, чувствовал себя некомфортно. Да и жена....лучше не вспоминать, что успела высказать, когда утром вырывался из объятия Морфея.
  Ребята сочувствовали улыбочками - сами не раз попадали в подобное положение, и по началу с полчаса молчали. Дальше Владимир терпеть не мог:
  "С кем наклюкаться ухитрился?" - задал назревший вопрос, - "Давно тебя таким не видел!"
  "Ясно с кем", - подключился и Паша, - "Дока домой привез - значит с ним и квасили!"
  Я сердобольцев выслушал, вздохнул, с демонстрацией на физиономии полного раскаяния:
  "Ради бога, не напоминайте! Меня тошнить начинает!"
  Ребята хихикнули, и уткнулись в бумажки, уже с серьезными лицами. Я тоже начал в своих что-то высматривать, только без вдохновения, и полезных в голове мыслей.
  Ну и что, так и сидеть дальше? Понимая, что по работе ничего толкового не придумаю? Нет, лучше пройтись, подышать свежим воздухом - глядишь, и пораньше выйдут из организма остатки вчерашнего зелья! С мрачным видом из-за стола поднялся и пошел на выход из комнаты - ребята подняли на меня глаза, наверное посчитали, что побежал в туалет во дворе, куда частенько тянет мужиков в подобном моему состоянии. Но намерения были другими - прогуляться в гараж, к Доке, кое-что высказать.
  Как обычно, пришлось его поискать, а потом и подождать, пока заканчивал неотложное дело. И только после этого уже в каптерке он осмотрел меня с сочувствием:
  "Голова болит?" - нашел что спрашивать! На физиономии пропечатывалось это даже для не посвященных!
  "С твоей помощью," - "поблагодарил" за собственное отвратное состояние, - "кто-то у рыбаков с другом любезничал, а я за него самогоном травился!"
  "Мы же не просто так торчали", - Дока не замедлил отбрыкаться, - "полезное кое-что выпытали!"
   "Толку-то!" - пока во вчерашней поездке я не находил ничего полезного, - "Ну были там бандюки, ну прокатились с рыбаками сети потрясти. И что? Денег с собой не таскали, это и мы, и Михаил уже знаем. А после рыбаков, как только добрались до областного шоссе, их сразу же и пристрелили. То-есть, никуда больше сбегать не успели. Нам-то от всего этого какой толк? Кроме моей больной головы с похмелья?"
  "Толк есть", - не согласился Дока, - "теперь точно знаем, что два главных бандита от турбазы дальше рыбаков не отлучались, и никакого "мотоциклиста"- с ними не было. А раз они оттуда сразу намылились в город, то точно никаких сообщников ни в Мирном, ни в Пионерном, ни в Солнечном не имели, и деньги у них не оставляли. Кроме, конечно, мотоциклиста, который непонятно где обитает".
  Сейчас Дока подтвердил то, в чем я раньше сомневался: мотоциклист точно знал, где деньги в отвале шахты будут спрятаны! По другому не получается!
  
  "И у того, кто к летчикам подходил с бутылкой коньяка, денег тоже нет!" - Дока помолчал, сделал главный и нужный для себя вывод:
  "Значит, денежки еще можно поискать!"
  "Сегодня без меня", - постучал я пальцами по лбу, что бы он понял причину. На что Дока вздохнул, и высказал свое намерение:
  "Ладно, лечись. А я возле шахты покатаюсь, следы Восхода посмотрю. Фотки протектора мотика из кошары и возле ямы со шмотками у меня всегда с собой, будет с чем сравнивать!" - и мы разошлись, все же пора и поработать.
  Утренняя прохлада и свежий воздух состояние организма улучшили, и в комнату я вернулся посвежевшим.. Ребята заметили положительные изменения во внешнем виде, и Владимир не замедлил с указанием:
  "Оклемался!" - это Паше, а потом мне с ноткой сочувствия, - "За бумажки садись! Главный геолог заглядывал, предупредил, что бы с материалами у него был после обеда!"
  Пришлось капитально заняться картами и фотопланом - поднять возможное тушью, подумать, что главному геологу показать как установленное окончательно, в чем еще остаются сомнения. Потом вдвоем с Владимиром просмотрели наши персональные планшеты, где возможно геологию сбили, определили на что нужно обратить внимание в дальнейшем.
  Все это время Паша молча просидел за своим столом, а когда Владимир от меня отошел, тихонько покашлял:
  "А мои бумажки посмотришь? Я все подогнал, можно показывать главному геологу".
  Молодец Паша. Инициативу проявлять начал не только в поле, где самостоятельно задал интересную канаву, а и в камералке, чего раньше я у него не замечал. Потому не замедлил предложить:
  "Давай сюда", - то-есть за мой стол, на котором места побольше.
  Паша начал пробираться с бумагами, Владимир за ним со своим стулом тоже подошел - вздумал посмотреть, что Паша нахудожествовал. Чем крайне удивил нас обоих - раньше смотреть отказывался, и мне приходилось ему чуть ли не приказывать это делать. Похоже, сейчас не очень и переживал, насчет возможного рудопроявления на пятачке - последние находки говорили, что если оно есть, то скорее не золота, а полиметаллов, о которых экстрасенс подсказку из космоса не получал.
  На плане Паша вынес последние пройденные канавы, на днях намеченные, подрисовал тушью геологию, подкрасил зеленым цветом "березиты" в уточненным границах, и уже в них небольшой контур в форме маленького червячка закрасил синим цветом. Причем червячек оказался в стороне от красной линии нетипичной "железной шляпы".
  "Это что?" - ткнул Владимир пальцем в синий контур, а я поднял на Пашу глаза: действительно, что?
  "Я, это...", - художник помялся, - "выделил "березиты" с прожилками галенита и сфалерита", - и замолчал, что уже никого не удивило, слава богу, и на такое сподвигся. Владимира ответ коллеги впечатлил:
  "Наконец-то! Делом начал заниматься! А не золото искать!" - высказал с видимым удовольствием. Как же! Даже оппонент согласился, что на пятачке проявление другой формации, с полиметаллами! Паша не возмутился, но все же как мне показалось, грустно вздохнул - золото продолжало не давать ему покоя.
  Я и Владимир задали ему несколько вопросов, по поводу синего контура, и он неплохо на них ответил. То-есть, менять что-то на плане не требовалось, и в таком виде можно показать главному геологу. Здесь, кстати, пришло время разбежаться на обед.
  После тарелки редкого в семье супчика - Света приготовила для окончательной поправки моего здоровья (хоть и сердилась на вчерашнее, но мужа жалела!), состояние организма пришло в норму. Поцеловав женушку за заботу - на что та отреагировала: "Нечего подлизываться!" - я побежал в камералку, отобрать нужные для показухи материалы. Ребята тоже дома не задержались, втроем мы быстро все приготовили, и я пошел в кабинет к Игорю Георгиевичу, доложить о готовности к разговору.
  Через пять минут я раскладывал у него на столе фотопланы и карты, Владимир разбирался с геофизическими накладками, а Паша готовился продемонстрировать несколько красивых камней. Игорь Георгиевич ими в первую очередь и заинтересовался:
  "Что у тебя?" -
  "Вот", - протянул молчут образцы, - "на руду похожи".
  Игорь Георгиевич начал камни смотреть, и я молча ждал, когда он выскажет свое мнение. Владимир же просмотр без комментария не оставил:
  "Там одни полиметаллы", - то-есть в образцах, - "золота нет и быть не должно!" - вот же каналья, и здесь Паше напомнил, что он в своем предсказании не ошибся!
  Игорь Георгиевич на него глянул мельком и усмехнулся, а мнением поинтересовался моим:
  "Как считаешь, может и прав Владимир? Или Паша все же до золотишка доберется?" - и посмотрел с улыбкой по очереди на моих помощников.
  В данный момент к ответу я не был готов - не хватало совсем малости. Несколько дней назад я встречался с нашим петрографом, в его кабинете. И он рассказал, что в шлифах, отобранных из "березитов" в лучших местах, в том числе рядом с "нетипичной железной шляпой", и там, где встречены прожилки с галенитом и сфалеритом, изменения породы носят характер более высокотемпературного воздействия, чем хотелось бы. Это для золоторудных месторождений не совсем то, что нужно - процессы рудообразования в них проходят при более низких температурах. То-есть, на Пашином пятачке прожилки галенита и сфалерита - проявление формации другой, более высокотемпературной и не золоторудной, что сейчас Владимир и попытался до главного геолога донести. Но, когда петрограф продемонстрировал мне и шлифы, что бы подтвердить свое мнение, я кроме широко развитого минерала мусковита - индикатора высокотемпературных процессов - нашел редкие пятна и прожилки минерала серицита, индикатора более низкотемпературных процессов. И получалось, что в "березитах" есть признаки разных процессов: более высокотемпературного, и можно сказать - среднетемпературного. И если с первым из них вероятнее всего связаны прожилки галенита и сфалерита, то со вторым - возможно и золото, которого Паша пока на нашел. Такое у меня сложилось мнение, и главному геологу я мог его донести только как предположение:
  "Пока не все ясно. Не хватает анализов проб. Придут из последних канав - все станет на место. Для нас лучше, что бы ореолы с золотом и проявление полиметаллов не накладывались друг на друга, то-есть к одному процессу не принадлежали".
  "Понятно", - это Игорь Георгиевич мне, и обернулся к Паше, - давай геохимическую накладку, посмотрим, что уже есть".
   Накладка была, в рабочем и постоянно пополняемом варианте. Но если проб мы успели отобрать много, то результатов анализов получили совсем ничего, и главное - не по самым интересным пробам, отобранным недавно. Но несколько ореолов золота на накладке карандашиком было уже намечено, и когда Паша наложил кальку на затертую в работе портянку с геологией пятачка, они конечно оказались в пределах "березитов", но отнюдь не совпадали с синим червячком, в границах которого Паша наблюдал прожилки с галенитом и сфалеритом.
  "А оно так и получается!" - Игорь Георгиевич улыбнулся всем, но взгляд задержал на Паше подольше, показал, что в большей степени слова его обращены именно к нему как к главному на пятачке, - "Ореолы золота над тем, что вы "железной шляпой" называете, и в "березитах" только рядом с ней. А свинец и цинк совсем в другом месте, там, где вы их визуально видите!" Даже Паша в момент понял ситуацию с ореолами, хотя обычно ему всегда нужно время на то, что мы называем "врубиться в тему", и на глазах повеселел: золото у него может быть, главный геолог так считает! А Владимир вздохнул с облегчением - и его мнение о проявлении полиметаллов тоже не отрицается, тем же Игорем Георгиевичем.
  Мы еще с пол часа в кабинете главного геолога поговорили, теперь на темы не принципиальные - где желательно пройти еще пару канав, где уточнить геологию, если возможно. И получили предложение подумать о заверочных скважинах дешевого пневмоударного бурения. Довольными остались все, только каждый своим мнением. Такими и по домам разбежались.
  Чапы возле калитки не оказалось, и я подумал, что он со Светой - пробежаться любит и с ней, в гостях всегда вкусненьким угощают. Но на этот раз ошибся: собачуха радостно крутил задом на крыльце, а рядом сидел знакомый котенок, не выказывая никакого страха.
  "Друга нашел?" - погладил вначале Чапу, потом котенка, _ "И как его зовут?"
  Чапа еще интенсивней закрутил задом, нагнулся и лизнул кошака в морду. Тот от удовольствия прищурил глаза.
  "Будешь Барсиком!" - дал имя приблудному, очень симпатичному и не крикливому. Открыл дверь, и Чапе предложил: "Веди гостя!" Но он с места не тронулся, и с удивлением на меня посмотрел, а потом поднял заднюю конечность: лапы то кто ему вытирать будет? Такой он чистюля. А Барсик.... явно бездомный, не выгонять же такую кроху.
  Здесь появилась Света, гостя увидела и засюсюкала: какой маленький, какой хорошенький, нам бы такого. Полезла в холодильник угостить вкусненьким, нашла тряпку и определила для кота место - рядом с ложей собачухи. Нашел кошак свой дом!
  Ближе к вечеру явился хмурый Паша. Прошел в огород, где я наводил порядок, посмотрел на Чапу и Барсика, развалившихся на земле между грядками и имитирующими смертельную схватку, улыбнулся, но тоже хмуро:
  "У кого кота взял?" - поинтересовался, как любитель всех собак и кошек.
  "Сирота", - родословную кошака я не знал точно, - "Чапа привел, вот и взяли на жительство". Удивился мрачному виду приятеля: "Что случилось? Какой-то ты не веселый".
  "А! Людка заколебала! Все ей не нравится!" - оглянулся, по привычке убедиться, что рядом нет Светы, - "Может по маленькой?" - и показал рукой, что у него в кармане штанов прячется бутылка. Пришлось идти в дом, за стаканами и сушеной рыбой.
  "Что же ей не нравится?" - спровоцировал приятеля на продолжение темы после хорошего глотка отвратной бормотухи. И где только Паша достал такую? Все, пора самогон затирать, пока не отравился такой вот дрянью. Хотя и ее скоро не будет, к этому все идет.
  Паша проглотил свою порцию отравы, никаких гримас на лице не изобразил - хорошо наверное пошла - и обреченно махнул рукой:
  "Из-за курей все!" - поставил стакан на доску, и повернулся ко мне, - "Мы как договаривались? Она их кормит, а я все остальное. Убрать там, травки свежей нарвать. А теперь все на меня навалила!" - полез в карман за сигаретой, успокоиться ему не помешало бы, - "Брошу все к чертовой матери!" - такого от него я и предположить не мог, помнил, как смотрел на "красавцев" и "цыпушек" с обожанием.
  "Ладно переживать, лишнюю булку хлеба покупай и всего делов. Трудно, что ли?" - я был уверен, что этого на день любимцам будет достаточно. И конечно ошибался.
  "Сдохнут через неделю!" - Паша чуть ли не плакал, - "Им зерно надо, комбикорм. А где взять?"
   У меня тут же возникла идея поговорить с чабаном-казахом, у которого на днях можно сказать спасли дочь. Вдруг эти продукты есть, прикармливать овец? Поделиться с Пашей он не откажется. Но сейчас это только предполагаемый ход, и обнадеживать испереживавшегося приятеля преждевременно. Разузнаю все точно - тогда и порадую. А сейчас нужно от мрачных мыслей отвлечь, и я потянулся к бутылке - что лучше спиртного снимает всякие-разные стрессы?
  Когда Паша ушел, я наконец-то решился - собрал на крыльце необходимые ингредиенты в двух ведерной кастрюле, в которой осенью солил огурцы, и "затер" бражку - размешал в воде сахар и дрожжи. Отнес емкость в гараж, в укромное место - подальше от женских глаз.
  Уже в сумерках зашел Игорь Георгиевич, и попросил завтра остаться в камералке. Приехали очередные представители науки, хотят с нами вначале поговорить, а потом я должен свозить всех в поле на пятачок, где уже и ореолы золота слабенькие появились, и прожилки с галенитом и сфалеритом.
  Пришлось сбегать к Владимиру - предупредить, что бы утром меня в камералке не ждали. И попросить о деликатном деле - разузнать, есть ли у чабана зерно или комбикорм, которыми нельзя отравить птицу. Пашины проблемы с обеспечением "красавцев" едой у меня из памяти не ушли.
  
  
   Часть тридцать первая.
   ----------------------------------
  С тремя интеллигентными "дублерами" просидели почти до обеда. Вопросов для нас нашлось много, и отвечал в основном Игорь Георгиевич, отлично знавший положение дел на пятачке - не зря я наведывался к нему почти каждый день после поля. Мне приходилось только вовремя ложить на стол нужную карту, да бегать в свою комнату за образцами. Часа через два к нам присоединилась женщина минералог, занимающаяся глубиной эрозионного среза золоторудных проявлений, и Пашиным пятачком в том числе.
  В итоге коллективной говорильни пришли к общему мнению, что действительно, как я и Игорь Георгиевич предполагали, в данном месте наблюдается проявление двух рудных формаций - золоторудной и полиметаллов, разделенных по времени и условиям формирования, но имеющим общую рудоподводящую структуру. Точно насчет глубины эрозионного среза на пятачке женщина минералог сказать пока не решилась, но советовала не обольщаться - на верхнюю часть рудных тел данный объект, к сожалению, не тянет определенно.
  Я не очень и расстроился, как и главный геолог - к такой оценке пятачка были давно готовы. Нельзя же каждый год выявлять значимый объект! Но все же немного настроение нам представители науки подпортили, только в другом плане. По их мнению, пятачком заканчивалась золотонесущая часть протяженной рудоподводящей структуры, вдоль которой выявлены все известные рудные объекты. И как вывод - они не видят перспектив двигаться с поисковыми работами на золото дальше. Потому что если структура можно сказать рудоподводящая продолжается, то теперь к ней приурочены - уже известно несколько - проявления полиметаллов, без всяких ореолов золота, которые на нашем пятачке еще есть. То-есть, по их мнению, дальше можно двигаться, ориентируясь на выявление промышленных объектов с полиметаллами.
  Конечно, между ведущими геологами в партии примерно такие разговоры уже место имели, но это были первые прикидки, и как оказалось сейчас, представителями науки подтверждаемые. Так что хорошенько подумать, куда нам с поисковыми работами двигаться на следующий год - придется.
  Ну а пока прогнозы прогнозами, и пришла пора свозить гостей в поле, показать на месте, какие и где у нас ореолы золота, где галенит и сфалерит в прожилках, в каких они щикарных "березитах", и даже "железная шляпа" есть, правда нетипичная. И получили предложение ехать прямо сейчас, хотя до обеденного перерыва оставался час времени. У них своя машина, в ней все оборудовано для жития в любых условиях, есть и газовая плита. Прямо на месте и пообедаем, шофер у них по совместительству и повар. Ну и как? Не отказываться же!
  Место мне определили в кабине - показывать дорогу. О чем четыре человека говорили в салоне - я не знал, но когда приехали и выбрались на свежий воздух - веселыми были все. Сразу подошел Паша, был представлен как на участке главный, и тут же предложил пройти к одной из канав.
  "В ней руда настоящая!" - заинтриговал всех, - "Галенит и сфалерит не только в прожилках, а и по основной массе породы наблюдаются!"
  Деятели науки за ним немедля рванули, а мы с Игорем Георгиевичем, хорошо зная Пашу переглянулись, улыбнулись, и побежал за всеми сзади.
  Действительно, в канаве можно сказать руда. Поработали молотками, пробежались на двадцать пять метров влево и вправо до соседних канав - в них уже похуже, только прожилки и их поменьше. То-есть рудное тело длиной не больше пятидесяти метров, одни полиметаллы и золота точно нет.
  Гости непрерывно между собой переговаривались, иногда обращались и к нам с вопросами. По их мнению, все, о чем был разговор в камералке, здесь подтверждается на сто процентов. Даже Паша понял, что показывал проявление формации с полиметаллами. Но стойко все выслушав, потянул гостей в канаву другую, где по его мнению золото быть должно.
  Нетипичная "железная шляпа" и классные "березиты" с прожилками серицита как индикатора более низкотемпературных процессов, представителей науки впечатлили. Золото вроде бы не противопоказано, раз есть его ореолы в подходящих породах. Но видимого, как Паша объяснил, он "пока" не нашел, так же как и наши гости, хотя по началу с азартом камни поколотили.
  Паша сводил гостей еще на пару канав, красивые камни посмотрели и в них. И после этого гости выдали вердикт: золото должно быть, но раз видимого не наблюдается - значит содержания его в породе незначительные. То-есть, вернее всего здесь только его проявление, в лучшем случае - рудопроявление. Паша обрадовался и этому, и дальше от группы не отставал -геологическая машина с людьми умотала в партию, и теперь он должен был возвращаться с нами.
  Гости любопытство удовлетворили, и вовремя - шофер машины подал сигнал, прогудев три раза.
  "Пора на обед!" - расшифровал его самый главный, и повел нас демонстрировать новинки прогресса в полевой жизни небольшой группы геологов, имеющих в распоряжении только машину и никакой возможности задержаться на одном месте больше трех-четырех дней.
  В кабине я уже прокатился, сейчас с интересом рассмотрел салон. Да, все ребята продумали, и постарались обеспечить себе максимальный комфорт в очень маленьком пространстве. Все в салоне было - и большие ящики для вещей, крышки которых служили топчанами, и газовая плита с баллоном, бидоны с водой, приличный по размеру рабочий стол.
  И обед оказался вкусным, из первого и второго. Как в ресторане! Только аппетит у нас, после беганий по канавам и на свежем воздухе, был совсем не ресторанный и утолился только громадными порциями. Они же заставили организм произвести перестановку сил и бросить основные в район желудка, оставляя мало что голове. Думать теперь не хотелось, и не только мне. Да и рабочую программу мы уже выполнили, и после долгого перекура, с обмахиванием лиц и вытиранием пота, поступило (от гостей) предложение двигать в партию.
   * * *
  А Дока вчера покатался зря - четких следов Восхода ни рядом с шахтой, ни по проселкам от нее он не нашел. Точнее нашел, но идентифицировать с теми, что у него были на фотках из кошары и возле ямы со шмотками, не получилось. А потому после работы прибежал ко мне недовольным, и что удивительно - без новых фантастических предложений, что делать дальше.
  "Этот долбанный "мотоциклист" спрятался, теперь его только случайно можно встретить, вероятность чего почти нулевая", - надо же, напарник и думать начал в правильном направлении!
  "Михаил не зря предложил нам отдохнуть, своими делами подзаняться!" - поддержал я напарника, с надеждой настроение его улучшить. Только зря рассчитывал, что желание поискать деньги у него пропало - тут же напомнил о идее старой, реализацию которой мы отложили на "потом":
  "Это ты правильно об опере напомнил!" - лицо его к удивлению быстро оживилось, - "С трупаком в Солнечном он разобрался, и как прошлый раз нам сказал - к хищению денег отношения не имеет. Вот и пока ему рассказать о приключениях бывшего профсоюзного босса!"
  Правильно напомнил, и я уже об этом подумывал, как и о необходимости встречи с Михаилом. Только не сомневался, что при моем согласии Дока тут же предложит ехать к нему прямо сейчас и на дом. А этого я в данный момент меньше всего хотел:
  "Сегодня уже поздно, а впереди два дня выходных, тоже мешать человеку нечего!"
  Дока тут же изобразил на лице неудовольствие, и что бы его психику не травмировать дальше, я бодро шлепнул ладонью по плечу:
  "Двигай за мной! Покажу такое, о чем и предположить не можешь!" - и повел его в гараж, к спрятанной от лишних глаз кастрюле.
  За ночь и жаркий день процесс брожения развился на отлично - жидкость с тихим шорохом "кипела" мелкими пузырьками, непрерывно поднимающимися к поверхности и тут же лопающимися, с выделением в окружающую среду экологически чистого газа.
  "Бражку поставил, что ли?" - Дока с шумом втянул в себя воздух, насыщенный ароматом, - "Рецепт мне напишешь, тоже поставлю!" - понимал, что несет с собой дефицит спиртного в магазинах!
  Когда я рассказал, что на бражке останавливаться не собираюсь, и доведу конечный продукт до самогона, настроение у приятеля пришло в норму, и он тут же пообещал изготовить самогонный аппарат - по моему описанию, - и как о деле решенном, считал его уже нашей общей собственностью. То-есть, и он доведет с бражкой дело до самогона.
  А на субботу договорились прокатиться до родников, которые я не так давно сделал доступными для дикой животины - мясо кончалось у обоих, да и Паше нужно помочь, что бы по поводу этого продукта, в магазинах отсутствующего, у него не развивался конфликт с женой Людочкой, нами любимой и уважаемой.
  
   Часть тридцатая вторая.
   ------------------------------------
  Из партии выехали по темному - в три часа, не позже. Не позавтракав - какой в такую рань аппетит - и сонными. Но через пяток минут, как только съехали с асфальта на проселок, бодрости прибавилось - Урал начало кидать из стороны в сторону, пришлось внимание удвоить и утроить.
  Света моим намерением на день умотать из дома не возмутилась, и даже поддержала:
  "Съезди-съезди! Мясо хоть и есть (имела ввиду архарье), да очень жесткое, только на котлеты. А мне шашлычка хочется!"
  Вот это она сказала зря! Не знаю, есть ли бог или нет, но спроваживая на охоту, жена должна послать меня к "черту", никогда не советовать, что конкретно добыть. Потому что в таких случаях это "конкретное" на меня не набегает, замечает раньше времени или вообще не встречается. Так что кисленько улыбнулся и промолчал, имея ввиду, что еду на охоту с Докой, то-есть не один, и на него пожелание жены не распространяется. Глядишь, что- нибудь и добудет - мне то теперь точно удача не светит.
  По плану, Дока подвезет меня к роднику, с которого не так давно сдернуто бетонное кольцо, и я на нем останусь. Он же проедет дальше, до ямы с водичкой, выкопанной на месте ранее существовавшего куста камыша - в таком раскладе вероятность успеха удваивалась: к одному роднику сайга не придет - придет к другому. Ну а добытое мы всегда делим по братски, ровно поровну и без всякого поощрения лакомыми кусочками самого удачливого.
  Степь и в темноте полна жизни - вот в свете фары блеснули искоркой глаза птицы, прямо на проселке спугнули зайца, и тот заметался в луче света, боясь прыгнуть в черноту за его пределами. Потом вспыхнули сразу четыре зеленых огня, полетели из полосы света и за его пределами враз погасли в темноте ночи - это мы застукали за каким-то делом хорей, и они тут же кинулись в бега подальше от подозрительного и не понятного им явления.
  Наконец знакомое место, а вот и оно - в свете фары возникло бетонное кольцо, валяющееся на боку. Слава богу, никто его на воду не поставил.
  "Тормози!" - это я водиле, и доставая из люльки ружье и рюкзак, напомнил о вчерашней договоренности, - "Добудешь кого - сразу ко мне, а не придет на воду никто - в десять охоту кончай".
  "Сам знаю!" - буркнул в ответ, и покатил дальше, к доставшемуся для него по жребию месту.
  Для начала я подошел к водичке - есть родимая, не ушла в песок и не испарилась. Достал фонарик, и подсвечивая под ноги, водичку обошел, разглядывая на песке и суглинке - где это было возможно - следы животных. Они есть, довольно много и разных по размеру, а по форме сайгачьи, лисы и корсака. Натоптано в одном месте - там, где к воде лучший подход. А от нее просматриваются в направлении, по которому мы с Докой только что подъезжали. Получается, что сайга подходила к роднику всегда с одной стороны - значит, и сегодня появится так же (если конечно появится).
  Метрах в тридцати от воды нашел единственное подходящее для скрадка место - два больших камня, за которыми можно спрятаться - на троечку, по пятибалльной шкале. Это неприемлемо, и я еще в темноте ломаю мелкий баялыч и между камнями делаю невысокий завал, за которым можно спрятаться. Постоянно лежать за ним неудобно, но надеюсь, что это я сделаю в нужный момент, когда сайгу замечу на подходе. А пока буду за камнями сидеть, стараясь не шевелиться. Устроился поудобней, из под задницы выкинул несколько мелких камней, что бы не натирали мозоли на пятой точке, пристроил ружье под руку, рядом положил патроны и нож. Теперь можно и перекусить - начал развязывать рюкзак.
  Хорошо то как! Тишина, сереет небо и тускнеют звезды. Постепенно выплывают из темноты детали рельефа, становятся все четче и четче вначале ближние ко мне, потом подальше и совсем далекие - и наконец под первыми лучами всходящего солнца заблестели камни на вершинах сопок, волна света потекла все ниже и ниже, полностью уничтожая остатки ночи в межсопочных лощинах и долинах. День начинался!
  Прикончив кофе и бутерброды, посуду убрал в рюкзак, положил его в сторонку, что бы не мешался под руками. И взял в руки бинокль осмотреть дальние подступы к роднику - сайга могла в любой момент в поле зрения появиться. Как правило, попить водички она приходит попозже, часов в восемь-девять - если далеко от родника гуляла. Но могла гулять и рядом, то-есть, быть у меня на виду - и это я сейчас хотел проверить.
  Минут десять обозревал окрестности в бинокль - нет, в пределах возможного обзора сайга отсутствует. Или мы ее отогнали, когда подъезжали к роднику еще по темному. Так что пока можно не напрягаться, сидеть спокойно, шевелиться и крутить головой - сайга, если конечно к роднику придет, появится на виду почти за километр, и приготовиться к встрече - перейти в горизонтальное положение - время и возможность будут.
  Уже семь, солнце из-за сопки начало припекать и меня. Хорошо, что оно за спиной, в глаза не бьет и позволяет использовать бинокль на все сто. Но пока никаких движений не замечаю, зато издали и слава богу не там, откуда я жду сайгу, пару раз неспевшимся хором провыли волки - выводок, и Доке о нем не забыть рассказать, он у нас главный по хищникам.
  Глянул на часы - уже восемь, пора очередной раз воспользоваться биноклем, и я беру его в руки. Есть! И от меня всего в полукилометре! Медленно-медленно пригибаю голову, потом ложусь на бок, и уже скрытый от сайги камнями и загородкой из баялыча, переворачиваюсь на живот.
  Шесть голов, идут к роднику не тихо и не быстро, пощипывая травку. Рогач, три самки и два уже подросших малыша, держатся рядом с мамашами. Теперь нужно решить, кого из них добывать - рогач один, и оставлять стадо без вожака мне не нравится. Лучше добыть самку без малыша - и я ее внимательно разглядываю, что бы не спутать с двумя другими. Отличается хорошо - больше по размеру, и все время держится сзади - наверное это место в стаде ей определил рогач, как особи бездетной.
  Сайга от родника метрах в ста, останавливается и замирает на минуту. Потом быстро идет к воде. Даю напиться, и стреляю, когда отошла от воды метров на десять. Самка падает, остальные пулей несутся по своим же следам, а я из засады выскакиваю и бегу к воде - не упустить подранка, пытающегося подняться. Проскочил метров пять, и механически цапнул рукой за бок, где на ремне место ножу в чехле. И понял, что он там отсутствует - я его положил рядом с патронами на камне! Повернул назад, подскочил к засадке, нож схватил и бросил взгляд в сторону родника - возле него пусто, а сайга довольно быстро бежит за стадом и от меня уже метрах в ста пятидесяти.
  Черт! Так и думал, что ничего хорошего сегодня не получится! Ну зачем, зачем Света наказ на мясо для шашлыка давала! Ну кто ее за язык дернул!
  Настроение упало. Мало того, что сайгу не добыл, так еще и подранка сделал! "Идиот, дурак!" - давал себе характеристики, - "Это же надо придумать - нож с пояса снять! Только ненормальный на такое способен!"
  Но в бинокль за подранком проследил, и место, где он скрылся из вида, запомнил - когда Дока за мной приедет, прокатимся туда обязательно.
  К роднику больше никто не пришел, а Дока за мной заехал ровно без пяти десять, из чего я понял, что он повезучей. Мотоцикл я заметил издали, и успел спуститься к воде, возле которой Дока тормознул. Бодро соскочил с мотика, и оценив на глаз мое настроение, менее бодро поинтересовался:
  "Никто не приходил?" - посчитал, что мне не повезло, ну не пришла сайга, и все - поверить, что я сделал подранка, у него и мысли не появилось. Пришлось объяснить, какого лоха он перед собой видит. Дока пару раз с ехидством усмехнулся, мол тот я еще тип, но как и предполагал, предложил особо не отчаиваться:
  "Ништяк! Если хорошо зацепил - далеко не пойдет, где-то ляжет. Так что командуй, куда рулить, счас мы ее быстренько доберем!"
  "А если легко подранил?"
  "Тогда ей повезло!" - Дока развел руками, - "Будет за стадом бежать, пока не догонит, и близко к себе нас не подпустит!" - все это я знал не хуже приятеля, не знаю для чего и спросил. И начал устраиваться на мотоцикле.
  Поехали мы конечно не по следу подранка - если он лег, то обязательно так, что бы смотреть в сторону, откуда враг должен преследовать. И обязательно разглядит первым, поднимется и побежит дальше - в этом можно не сомневаться. А потому Дока сделал небольшой крюк, и мы остановились за сопкой в стороне от места, где я последний раз видел подранка. Вдвоем поднялись по склону, вооружились биноклями. Неширокая долинка, по которой подранок убегал вслед за стадом, просматривалась сверху хорошо и на большое расстояние. К счастью, саксаула и кустарника в ней было мало, и Дока подранка нашел быстро. Действительно, лежит, голова поднята, смотрит в сторону возможного врага. Дальше у нас все отработано до автоматизма: Дока на Урале проезжает вперед еще с полкилометра - я за ним с сопки наблюдаю - останавливается, и пешком идет в долинку, что бы оказаться за подранком и что бы тот его не видел. А я наоборот - возвращаюсь назад на те же пол километра. Где согнувшись, где на четвереньках пробираюсь в ту же долинку, и поднимаюсь на ноги. Подранок тут же вскакивает и бежит от меня на Доку. Через полминуты слышу выстрел, а потом вижу приятеля - машет мне рукой. Значит, все в порядке, подранка мы добрали и на душе стало спокойней.
   * * *
  А в партии меня ждал сюрприз. Двойной. Во-первых, возле дома стоял Уазик, пустой - кто-то ко мне приехал. А раз не вышел встречать - то в данный момент в квартире отсутствует. Чапа мотоцикл Доки определил издали, встретил, начал принюхиваться и полез в люльку, в которой лежала дичина. А Дока к уазику подошел, посмотрел номера:
  "Не наш! Из города прикатил!" - и повернулся ко мне, - "Если выпить нечего - приходи, бутылку выделю!" - и улыбнулся. "Потом самогонкой рассчитаешься!" - помнил, что у меня бражка играет!
  Во-вторых, дома Света заканчивала сервировать стол, на котором уже стояли вкусности в виде маринованных грибков, порезанных овощей и зелени, а в коридоре-кухне что то булькало на плите.
  "Друг к тебе приехал! Петр Пантелеевич!" - сообщила с озабоченным видом, - "Ждали тебя, ждали, а сейчас я их попросила в магазин сходить, что бы мне не мешали обед приготовить!" - обернулась в мою сторону - " Может и купят какой отравы - у нас я ничего выпить не нашла!"
   В тени дома в ванну вывалил добычу, залил мясо водой - не забыл Чапе отрезать кусочек. Быстро под душем смыл с себя пот и пыль, переоделся в чистое - и был к встрече друга готов.
  "Что мне делать?" - для начала предложил Свете помощь.
  "Я же сказала - выпивки нет!" - и улыбнулась с ехидством - мол, я и без нее переживу, а вы, мужики, как хотите, ваше дело.
  Рванул к Доке, Чапа за мной - и сразу за калиткой нос к носу столкнулся с Петром Пантелеевичем, начальником аэропартии. Второй парень, как я понял - шофер - укладывал что-то в Уазик.
  С Петром Пантелеевичем похлопали друг друга по плечам, пожали руки, он представил шофера - Толик, я сам себя - Юра.
  "Куда бежишь?" - поинтересовался Петр, - "Если в магазин - то можешь не спешить, нет там ничего!" - понятно, спиртное успели разобрать. "А выпивку мы привезли", - кивнул на сумку в руках Толика, - "летчики выделили!"
  Прошли в дом, и Света засуетилась, показывая где вымыть руки, взять чистое полотенце, потом рассаживала всех за стол. На нем уже стояла бутылка с прозрачной жидкостью, без этикетки и под резиновой пробкой.
  "Света", - обратил Петр к хозяйке, - "мы спирт привезли, и надо бы водички, разбавлять". - вот, оказывается, чем пилоты моего друга наградили! А Света с удивлением посмотрела на бутылку, словно никогда спирта в глаза не видела, и обрисовала наше общее и совсем близкое будущее:
  "Скоро вы не только спирт - одеколон пить будете! Тройного и сейчас в магазинах не найдешь!" - холодной воды графин все же поставила на стол.
  С час мы вкуснятину уничтожали, все (кроме Толика - вечером везти в аэропартию начальника) спирт пили, много и обо всем говорили. О появившихся сложностях с продуктами, перебоях с бензином на заправках, постоянных комиссиях, стремящихся всеми силами урезать финансирование работ, и т.д. и т.п. Рассказал я и про сегодняшнею охоту, как скрадывал с Докой подранка. А потом Света персонально Петру Пантелеевичу улыбнулась:
  "Вы лучше спросите у него (то-есть у меня) как он с приятелем деньги в горах чуть ли не каждый день ищет! Это у них теперь хобби такое!"
  Гости незамедлили уставиться на меня: какие деньги и почему они в горах?
  Пришлось ребятам рассказать и об аварии на асфальте, и о похищенных у инкассаторов деньгах, и как они оказались возможным кладом, потому что два главные похитителя в мире ином, а живы третий и - возможно - четвертый. Причем только один из них - "мотоциклист" - может знать, где деньги спрятаны.
   " А мотоцикл у парня какой?" - поинтересовался Толян.
  "Зеленый Восход, с маленьким темным ветровым щитком" - в партии об этом Восходе все уже знали, почему бы и гостям о нем не рассказать, - "Заметите такой - втихаря следите, может он вас на деньги наведет!" - это я уже так, вроде прикола по денежной теме.
  Гости поулыбались, насчет моего участия в поисках клада, "посоветовали" это дело не кончать и даже активизировать - вдруг повезет, и я денежками с ними "поделюсь" - зачем мне целый мешок. В общем, от души поприкололись. А потом Толик о чем то подумал, смешки свои прекратил, и уже серьезно для всех сообщил:
  "А я ведь этот Восход видел!" - взгляд остановил на мне, - "Он в отряд к нам заезжал, и даже ночевал у работяг - я его и на следующий день видел!"
  Петр Пантелеевич посмотрел на своего шофера с усмешкой:
  "Ну конечно, больше мотоциклисту деньги и искать негде, как вокруг нашего отряда!"
  Слова шофера и мне казались сущей ерундой - с чего бы, если деньги мотоциклист перепрятал, кататься черт те где, да еще в людном месте. Но все же - чем черт не шутит - поинтересовался:
  "Не заметил, с кем он в отряде разговаривал?"
  "И ты туда же!" - Петр Пантелеевич усмехнулся, - "Не видишь, что Толян тебя разыгрывает?"
  Толян закрутился на стуле, с видом оскорбленного неверием:
  "Точно такой мотоцикл был! А парень с нашими летчиками разговаривал!" - повернулся к начальнику, - "Ты же все время в домике сидишь, делами бумажными занимаешься, вот и не видел!"
  Слова Толика вызвали непонятную реакцию моего организма: кровь бросилась в голову, как только услышал о разговоре мотоциклиста с летунами. В нем была некая для меня подсказка, пока непонятная, и требующая объяснения. К которой придется обязательно вернуться, попозже и с трезвой головой. А сейчас я поинтересовался о простеньком:
   "Когда ты его видел в отряде?"
  "Да недавно!" - Толик на пять секунд задумался, - "В прошлый понедельник он приехал, а на следующий день умотал. К нам тогда из Солнечного деталь самолетом привезли, и парень к нему подходил, не знаю зачем. Я за деталью подъезжал, и все видел!"
  Это что же получается? Леня, мой техник-геолог, видел Восход с непрозрачным ветровым щитком на нашей шахте тоже в понедельник. Неужели он оттуда поехал в аэропартию? Может, он деньги туда повез?
  "Может, с ними в Солнечный хотел улететь?" - поинтересовался у Толика Петр Пантелеевич. Как я понял, и он в мотоциклиста в отряде поверил.
  "Вряд ли", - ответил для него Толик, и повернулся ко мне, - "он с прилетавшими летчиками не разговаривал, и даже не подходил к ним. Посмотрел, вроде знакомых выискивал, и сразу ушел. Больше я его не видел!"
  А я чуть не обалдел! Хотя вида не показал.
  "И что обо всем этом думаешь?" - начальник отряда посмотрел на меня, чья голова в данный момент чуть ли не лопалась от переполнявших ее мыслей. Опять мотоциклист, и опять летчики, теперь другие! Что он хотел от них? Что-то взять, или что-то передать? Сразу и не сообразишь. И здесь мне классно помогла Света:
  "Мальчики! Сколько можно! Муж мой фантазии рассказал, а вы и поверили! У него с этим кладом не получается ничего - теперь и вам голову дурит. Давайте лучше выпьем, ведь так редко встречаемся!"
  Ничего другого не оставалось, и дальше обед продолжился с разговорами простыми, всем понятными и веселыми. Но мысли о разных летчиках и для чего то желавшем с ними встретиться подозрительном мотоциклисте голову мою не покидали, и даже как то выстраивались в логическую цепочку, в итоге трансформированную в важный вопрос: может быть, в отряд прилетели не те летчики, которых мотоциклист надеялся там встретить? Уже в конце дня, когда гости готовились сесть в машину и ехать в отряд, я Петра Пантелеевича попросил:
  "Не рассказывай никому, про мотоциклиста. Шофера о том же попроси. И если можешь - узнай, какие летчики к вам деталь везли, и не заменили ли их в Солнечном в последний момент другими."
   Петр Пантелеевич покачал головой, как на фантазера, но просьбу пообещал выполнить, и в партию по рации сообщить результат.
  Гости уехали, я помог жене навести после застольный порядок, разобрался с добытым мясом - промыл, разрубил на кусочки, спрятал в холодильник. Приготовил хороший кус Паше - и прошел в огород подумать. Насчет мотоциклиста, навестившего отряд аэропартии. Неужели наш клиент - последний из оставшихся в живых участников аварии на асфальте - приезжал в отряд специально? Верилось с трудом, все же от Мирного сто пятьдесят километров, считай без дорог - для мотоцикла далековато. Но его интерес к летунам, причем не отрядным, а прилетавшим всего на пол часа - это настораживало, и сомнения мои потихоньку размывало. Непонятные ранее вещи объяснялись!
  Почему преступники сразу не спрятали деньги в долине, и с места аварии побежали не к людной турбазе, что было бы логично, а совсем в другую сторону - прятать их возле старой шахты? Да потому что изначально планировалось везти их в отряд, а из него вывезти самолетом! А шахта как раз и находилась на пути от места преступления в отряд аэропартии! И "мотоциклист" изначально знал, где деньги будут спрятаны, что бы в нужное время перевезти их дальше. А двух подельников на шоссе застрелили из-за их жадности - не сдержались, и несколько банковских упаковок с собой прихватили. Что им точно было запрещено, кем-то более умным, летчиками для примера.
  Наше с Докой счастье, что Леня заметил возле шахты зеленый мотоцикл - это была большая удача, можно сказать случайность. В которую поначалу мы не очень поверили, и разбираться с ней начали от безнадеги. Но когда этот же мотоцикл появился в отряде и водила поговорил там с летчиками - многое стало на место. Причем тонкий и важный момент появлялся: если "мотоциклист" наш клиент, а в отряд прилетали летчики не те, кого он ждал, то нужно узнать, они ли на данный рейс планировались изначально. Окажется не они - тогда на сто процентов уверен, что лететь должны были те, что гудели и не единожды над Придорожном, подавая кому-то, вернее всего нашему "мотоциклисту", сигнал. В таком раскладе все вставало на места: никто в Солнечном к летчикам не подходил и гудеть над Придорожном не просил. Они сами послали сигнал знакомому им "мотоциклисту", когда убедились, что инкассаторы с деньгами сидят в их самолете. Потом "мотоциклист" спрятанные в отвале старой шахты деньги забрал, заранее зная, где они будут лежать, перепрятал их и появился в отряде передать летчикам, которые получаются подельниками преступников, и которых точно никто проверять и обыскивать не будет. Вот так то! Хороший бред? Только я уже говорил, что вся операция изъятия инкассаторских денег хорошо придумана и продумана, до мелочей, людьми умными, не обделенными интеллектом - и летчики в эту категорию отлично вписывались. Побежал к Доке поделиться очередными фантазиями.
  Вот где слова мои падали на благодатную почву! Напарник по делам криминальным соглашался со всем! Да, никакого наводчика из банка в Солнечном не было - летчики увидели инкассаторов с деньгами у себя в самолете и все, вот она и наводка. Никто не просил их гудеть - они сами это сделали, для "мотоциклиста", а что парень их об этом в Солнечном просил - чистая лажа очень удобная, потому что если опер к ним будет водить парней для опознания - будут бубнить, что другие были, вот и поди проверь! И про похищенные деньги, что "мотоциклист" увез их от шахты поближе к аэропартии, согласился. Только пошел дальше:
   "Раз они (летчики) в деле замешаны - нужно завтра к Михаилу ехать! Все рассказать, и не только по инкассаторам, а и про случай с профсоюзным босом!" - на что я головой кивнул, соглашаясь полностью. Дока тут же захотел наш "успех" обмыть, но в меня больше ничего вместиться не могло. С трудом от него оторвался, получив указание завтра в девять быть "как штык" для поездке к оперу.
  
   Часть тридцать третья.
   ------------------------------==
  Утром он заявился в пол девятого. На пол часа раньше! Правда, понимая о нарушении договоренности, не наехал как обычно, чего мол чешешься, а скромно предложил:
  "Давай вначале к гаражу подъедем, позвоним Михаилу. А то неудобно без предупреждения вваливаться, воскресенье все же", - надо же, каким вежливым стал!
  К гаражу подъехали, Дока мотоцикл заглушил, но слезать с него не торопился. Надеялся, что к телефону пойду я. Только теперь у нас права равные - напарник не раз докладывал оперу о делах и демонстрировал найденные улики - вот и сейчас пусть сбегает к телефону, сам же предложил позвонить. Уже и Чапа из люльки нас с удивлением оглядывал - что это без дела сидим. Наконец Дока не выдержал, со вздохом с мотоцикла слез, и не глянув на меня, пошел в диспетчерскую к телефону.
  Отсутствовал минут пятнадцать, я уже подумал, что рандеву с Михаилом сегодня не состоится. И вернулся он с физиономией озабоченной, что мое предположение вроде бы подтверждало. Оказалось, не все так плохо: с Михаилом он хоть и не переговорил, но где тот в данный момент находится - узнал: в пивбаре. И не сомневался, что мы туда должны ехать, прямо сейчас. Не стал спорить, поехали.
  Среди услаждающейся пивом публики, толпы какой-то, опера нашли за пивбаром, в тени за его стеной, в компании с двумя мужчинами интеллигентного вида. Заметив нас, махнул рукой, а когда подошли и со всеми поздоровались, уведомил о состоянии пивных дел:
  "Освежиться приехали? Тогда несите баночку - там (кивнул на здание) столпотворение, не меньше часа стоять будете. Ну а я", - подмигнул нам, - "быстро все устрою!"
  Дока немедля рванул к мотоциклу за посудиной, которую из люльки никогда не убирал, а Михаил наполнил из большего термоса свою кружку, протянул ее мне:
  "Охлаждайся, не отравишься! - и пошел навстречу Доке, забирать у него емкость.
  Оставшись вдвоем с одной кружкой, мы с Докой чинно делали из нее по очереди по паре глотков, и не знали, как себя вести со знакомыми или друзьями опера, которых ни я, ни Дока в Мирном раньше не видели. Они тоже помалкивали, но, как только пиво у нас в кружке закончилось, сразу наполнили ее из того же термоса. Посчитали нас друзьями Михаила. А он быстро вернулся, с уже полной трех литровой банкой, и двумя пустыми кружками. Банку поставил рядом с термосом, из него всем четверым долил в кружки, и после такой подготовки, кивнув в нашу с Докой сторону, интеллигентным мужикам сообщил:
  "Это мои помощники, я вам о них уже говорил", - интеллигенты, до сих пор демонстрировавшие по отношению к окружающей публики полное равнодушие, с интересом на нас посмотрели, - " Руку на отсечение дам - здесь появились не за пивом, а меня искали, не знаю что, но сказать что-то должны!"
  Интеллигенты заулыбались, а мы с Докой наоборот, вид приняли серьезный: что делать, не при незнакомцах же оперу очередные фантазии рассказывать? Михаил нас подбодрил:
  "Не стесняйтесь, давайте, что там у вас!"
  Дока, до этого не раз докладывавший Михаилу о наших художествах без всякого стеснения, при незнакомцах стушевался, посмотрел на меня с озабоченным видом:
  "Ты расскажи!" - и виновато отвел глаза в сторону.
  И что? Рассказать, что у нас сейчас летуны в подозреваемых числятся? Михаил смехом изойдет, а его друзья - не знаю кто, но явно с ментурой связаны - нас придурками посчитают! Пришлось начать с вещей менее значимых:
  "Зеленый Восход с маленьким ветровым щитком засветился кроме нашей старой шахты в еще одном месте", - вся ментовская братия враз насторожилась, - "Но где - без карты не объяснить, а что там делала - разговор долгий. Здесь конечно можно начать, но кончать придется в другом месте".
  . "Все же начни", - предложил опер, - "сможешь заинтересовать - продолжим разговор, как ты и предлагаешь, в другом месте. Вы же можете", - посмотрел на нас с Докой по очереди с улыбкой и пять секунд помолчал, - "такое придумать, что в голове не уложится. А можете и дельную вещь предложить!" - и кивнул в мою сторону головой, предлагая продолжить. Интеллигенты тоже на мне сфокусировали внимание, я сделал вид, что привожу мысли в порядок, и через минуту выдал первую:
  "Мотоциклиста с его тачкой видели в нашей аэропартии. Это отряд, от Мирного в полторы сотни километров, в глухом и безлюдном месте. Для чего там появлялся - непонятно, но интересовался летчиками вначале отрядного самолета, а потом другого, который привез туда какую-то запчасть".
  Менты враз приняли вид серьезный, переглянулись, и опер, после недолгого обсуждения с ними - я понял, что интеллигенты о "мотоциклисте" были в курсе - предложил:
  "Может ко мне пройдем?" - как я понял, в милицию, - "Если не контролировать, эти ребятки", - посмотрел на нас с Докой как на мишень в тире, - могут такое наворотить, что....лучше и не предполагать!"
  "Ладно", - согласился один из интеллигентов, наверное самый из ментов главный, и по хозяйски распорядился, - "Пиво с собой заберем, весь день еще впереди!"
  Через двадцать минут, уже в кабинете опера, я показывал на карте место стоянки отряда аэропартии, подробно рассказывал все, что удалось узнать у шофера Толяна о подозрительном "мотоциклисте", о разговоре его и с летчиками отрядными, - и это очень важно - намерении встретить летчиков второго, при нем прилетевшего самолета. И еще важнее - в контакт с ними не вступил, наверное прилетели не те, кого ожидал. Наконец, я вроде бы отстрелялся, и занял за столом сидячее положение. Дока мне втихаря подмигнул - все сказал толково.
  Менты разом потянулись за сигаретами, закурили, с минуту посидели молча. Потом главный из них, который уже один раз возле пивбара скомандовал, начал распоряжаться и здесь:
  "Давайте еще раз, теперь поподробней и по порядку выстроим цепь событий", - посмотрел на меня, - "с момента, когда вашего "мотоциклиста" заметили визуально".
  Я все же думал, что говорить будет Михаил, а я и Дока его только дополнять, ну может и подправлять, если это окажется нужным. Но опер решил по другому:
  "Ты сейчас у нас самый информированный, вот и начинай!"
  Я понимал, что интеллигентные гости опера в курсе всех дел по расследованию преступления на асфальте, может расследованием и руководили. И начал с рассказа моего коллеги по делам геологическим Лени, встретившего "мотоциклиста" возле нашей старой шахты. Который подозрительно и необычно для местных жителей от встречи с ним уклонился. А потому Леня, вспомнив, что мы с Докой где-то здесь же помогаем милиции в поисках похищенных у инкассаторов денег, не поленился об инциденте своим коллегам по работе рассказать, для чего специально приходил в камералку, оставив на целых пятнадцать минут свою обожаемую Ларисочку в одиночестве.
  Дальше я плавно перешел на опыты с умницей Зинкой возле шахтного отвала, в результате которых были найдены две бумажные ленты от банковских упаковок купюр, место, где непосредственно денежки были на время спрятаны, но к нашему там появлению уже отсутствовали. А так как с застреленными на асфальте двумя бандитами они оказались в весьма малом количестве, то с большой степенью вероятности можно предположить, что в основной массе были они "мотоциклистом" перепрятаны в другое место. А теперь оказывается, этот "мотоциклист" побывал в отряде аэропартии, и для чего-то очень интересовался летчиками, как из экипажа отрядного самолета, так и прилетавшего к ним еще одного самолета.
  Вот когда до меня дошло окончательно: мотоциклист" приезжал к прилетавшему самолету! Знал о нем и что-то хотел от летчиков получить! Или что-то им передать. А как думать по другому? Как шофер Тонян говорил, появился он в отряде вечером, с местными пилотами о чем то побазарил и все. А с утра уже другой самолет ждал, летчиков с него выглядывал, но что-то у него не срослось, и из отряда он сразу же исчез.
  Я и об этом ментам рассказал, и понял, что очень их напряг. Не понравилось! Михаил еще туда-сюда, только похмыкал и на нас с Докой посмотрел эдак осуждающе. А интеллигенты наклонились друг к другу, о чем то с серьезными физиономиями пошептались, и после этого из них главный выразил свои сомнения:
  "Вы что, наших славных летчиков в преступлении подозреваете?"
  Михаил не замедлил в очередной раз хмыкнуть - вроде, что я хотел, то и получил, а я начал лихорадочно соображать, как мне ответить, что бы и летчиков подозрениями не оскорблять, но в то же время не показывать их совсем уж херувимчиками.
  "Я пока никого не подозреваю", - наконец мысль сформулировал, - "может быть они о готовящемся преступлении ничего и не знали. Только", - здесь я уставился на Михаила, - "сигнал они над Придорожном подали, а показать, кто это просил их сделать - так и не смогли! Хотя их и в местный банк водили, всех его сотрудников-мужиков показывали, и в Придорожном всех перешерстили, кому они могли сигнал подавать - никого они не опознали! Так что дело нечистое, и нужно", - я сделал паузу и посмотрел на интеллигента главного, - "всего лишь доразобраться!"
  Михаил полез за сигаретой с видом оскорбленного - это же он с самолетом и сигналом разбирался, а я сейчас на него бочку качу. Будь сейчас мы одни, то-есть без этих вот интеллигентов - и он бы высказал все, что обо мне думает. А так ..... приходится пока потерпеть.
  Глядя на коллегу, и остальные менты потянулись за сигаретами. Молча задымили. Потом от того же главного я получил еще вопрос:
  "Сами то вы", - пронзил меня и Доку взглядом, - "самостоятельно с летчиками не надумали разбираться?"
  "Это у них не заржавеет, ребятки шустрые!" - Михаил подтвердил коллегам, что от нас можно ожидать всякое. И я его ничуть не опроверг:
  "Только одно попросил у начальника аэропартии, кстати моего давнего друга: попытаться через своих летчиков узнать, не поменяли ли в последний момент экипаж самолета, который к ним прилетал с запчастью. Если в последний момент заменили, то", - я придал голосу максимальную твердость, - "вначале планировалось лететь тем, кто в свое время над Придорожном погудел! А "мотоциклист" в отряде специально появился - им что-то передать! Не удивлюсь, если похищенные деньги!"
   Немного посидели молча. Я и Дока - как мышки скромно опустив глазки и замерев при виде кота, от которого уже не убежишь. Михаил - нервно крутил в руке зажигалку и поглядывал на нас злым и много чего обещающим чуть позднее взглядом. Интеллигенты оценивающе на нас посматривали. Наконец главный из них взгляд свой перевел на опера:
  "Что обо всем думаешь?"
   "Не знаю, что и сказать!" - пожал тот плечами и принял вид, соответствующий подчиненному при ответе начальнику, - "Мотоциклист, конечно, в преступной группе был, мы это установили и отпечатки протектора имеем - Восхода. Но идентифицировать его с тем, который кто-то заметил возле шахты и в аэропартии, мы не можем. Мало ли у нас мужиков по степи катается!"
  " А помощники твои", - показал взглядом на меня и Доку, - "все же именно на него внимание обратили. Почему?"
  "Потому что мы всех знаем, кто по степи катается! Но такой мотоцикл, зеленый Восход с маленьким ветровым щитком появился после того, как двух бандитов на шоссе застрелили, а третий - "мотоциклист" - начал похищенные деньги искать!" - Дока так возмутился ответом опера, что набрался храбрости напомнить ему то, о чем мы говорили раньше и он с нашими словами согласился. Сейчас опер попытался обстановку разрядить:
  "Ну да, говорили мы об этом, говорили. Но протектора зеленого Восхода у нас пока нет!"
   "Давайте поспокойней", - главный интеллигент одернул присутствующих от ненужной перепалки, - "Все вы в некотором роде правы, каждый по своему - вот и примем решение ... компромиссное!" - и Доке улыбнулся, то-есть, во многом с ним согласен. Но повернулся ко мне: "Прежде всего, завтра с утра передашь своему другу в аэропартию, чтобы не предпринимал никаких попыток через своих летчиков узнавать кто к ним должен был доставить запчасть и почему прилетел экипаж другой. Это первое. А второе - попросишь молчать всех, кто в курсе самой малости того, что нас интересует", - я тут же кивнул головой, а он обернулся к Михаилу, - "Завтра вдвоем съездим в Солнечный, к летунам. Узнаем, была ли подмена экипажа на нужный нам рейс. Ну а если была - то кто планировался изначально. И если лететь должны были те, кто над Придорожном давал сигнал - помощники твои принесли сегодня вещь ценную".
   "Понял", - Михаил принял приказ и кивнул головой, соглашаясь и с его содержанием.
   "А вы", - теперь, можно считать, начальник "оценил" меня и Доку, - "еще понадобитесь. Если найдутся дела в аэропартии - поможете там разобраться. Завтра в конце работы Михаилу позвоните, он введет в курс".
  Мы с Докой разом на опера уставились, и тот кивнул головой - звоните, но не ранее предложенного для этого времени.
  На этом серьезный разговор мы закончили, выпили по кружке пива из остатков в термосе прямо в кабинете, и нас с Докой вежливо попросили. Пришлось ехать домой, предварительно заскочив в пивбар - вернуть экспроприированные опером кружки. Радовало одно: приписанная к мотоциклу трех литровая банка пива обещала продолжение воскресного отдыха.
   * * *
   А дома подготовка к нему была в разгаре. Жена и ее подруга Наташа плакали над столом, нарезая лук кружочками. Такая операция необходима перед маринованием мяса на шашлык, но у нас в семье это делаю я, а никак не жена, из-за обязательных слез и покраснения глаз. Но сегодня две женщины почему то наплевали на неотвратимые последствия, и при моем появлении даже не сделали попытки свалить дело на мужика. Света однако неудовольствие моим отсутствием выразила:
  "У тебя талант убежать с утра пораньше, когда дело есть срочное! Я же вчера предупредила, что шашлыка хочется - мог бы им и заняться! Нет же, смылся с приятелем, таким же ненормальным! А мы (наверное ввиду имела Наташу) должны и мясо, и лук резать! Работу мужскую делать!"
  "Не ругай его, Светочка! Я во всем виновата - мой день рождения - я и готовить должна! Только что? В магазинах шаром покати, и это счастье, что муж у тебя...хозяйственный (сказать браконьер постеснялась), с голода вы никогда не умрете".
  "Сейчас мясо порежу", - понял я, что идет подготовка к шашлыку, но основного продукта на столе не замечал.
  Красавицы разом усмехнулись и глянули друг на друга, потом Света кивнула на холодильник:
  "Там посмотри!"
  Посмотрел - целая кастрюля готового продукта, и делать мне в комнате нечего. Ничего не скажешь - молодцы девушки, если приспичит - все могут! Провожаемый насмешливыми взглядами - и без тебя если надо обойдемся - пошел во двор готовить шашлычницу и ломать саксаул. От дела оторвала Наташа:
  "Юрий Васильевич, - а сколько уксуса нужно в кастрюлю налить?" - хотелось напомнить, кем только что была продемонстрирована способность обойтись без мужской помощи. Но духу на такое не хватило:
  "На порезанное мясо не меньше полных двух стаканов уксуса, и не меньше полторы ложки соли", - про соль добавил от себя, потому что жена у меня всегда недосаливала.
  Наташа убежала в комнату, а я закончил с саксаулом, набрал тазик овощей, помыл их, принес на кухню и прошел в комнату, предложить дамам услуги в любом другом деле. Они успели навести порядок на столе, и устроились на диване. Появление мое заметили, повернули ко мне головы, и Света поинтересовалась:
  "Я в гараж зашла, в машине заколку потеряла. А там чем-то воняет, гадостью какой-то. Ты бы посмотрел, может разлил что".
   Побежал в гараж - действительно пахнет, сильно и очень приятно, отнюдь не воняет. Бражку моя женушка унюхала, но что за продукт - не определила.
  "То, что в гараже пахнет - мы скоро будем на стол ставить, в очищенном виде", - доложил о результате проверки.
  "Если у тебя рыба засолена - можешь выкидывать, протухла она!" - жена и подумать не могла, что у меня в гараже может стоять что-то пахучее другое.
  И здесь я решил открыть тайну:
  "Бражка пахнет, скоро из нее самогонку сделаю. Надо же как то выкручиваться, если в магазине спиртного почти не появляется!"
  Вначале дамы продемонстрировали друг другу удивление, потом разом повернулись ко мне.
  "Не боитесь, Юрий Васильевич, что в тюрьму могут посадить?" - Наташа даже испуг изобразила, от подобного предположения.
  "Завтра начну сухари сушить!" - поддержала ее Света, но без всякого испуга, - "А я то все думала, зачем он дрожжей пачку купил!"
  "Если садить - скоро пол партии в тюрьме окажется. Месяц-два и в каждом доме будет по самогонному аппарату, сухой закон у нас не пройдет!"
   "Все же вы поосторожнее, Юрий Васильевич", - распереживалась Наташа, - "о семье не забывайте!" А Света махнула рукой: бесполезно на меня давить, все равно по своему сделаю. Правда, всегда с пользой для семьи и друзей.
  Сейчас образовалось пара часов свободного времени - пока мясо на шашлык будет мариноваться. И нужно распорядиться ими с толком. Для начала я прошел в огород, подергал бросившиеся в глаза сорняки, потом устроился на скамейке возле грядки помидор - пришла пора в очередной раз подвязать их к кольям. Чапа тут же умостился, постаравшись прижаться телом к моей ноге. Через пять минут появился Барсик, подошел к собачухе и уселся с ним рядом. Тот на него глянул, лизнул в мордочку - и кошак прищурил глаза от удовольствия.
  "Только посмотри на них!" - Света у входа в огород приглашала Наташу полюбоваться неразлучными друзьями, - "Уже не только обедают и играют, а и работают вместе с хозяином! Наверное, скоро и спать будут в одной кровати, а мне на диван придется перебираться!" - но говорила весело и улыбаясь. Наташа из-за нее выглянула, тоже улыбнулась и распахнула на максимум глаза:
  "Какие они хорошие! Чистенькие! С такими и я поспать не против!"
  "Когда ты одна", - обернулась к ней Света, - "А если муж рядом....," - закатила как говорят к небу очи, - "он же их в первую ночь раздавит!"
  Наташа на меня хитренько посмотрела, и конечно собиралась что то жене ответить, по поводу мужских страстей. Но тема мне совсем не нравилась, и я попросил помощи у собачухи:
  "Чапа, взять их!" - и показал рукой кого именно. Дамы прыснули смехом: это Чапа их брать будет, своих кормилец и любимец! Надо же такое придумать. А собачуха озабоченно покрутил головой то на меня то на женщин, и приказ выполнил в приемлемой форме: гавкнул, на меня глядя, и завилял остатком хвоста, повернувшись к своим любимцам.
  Тема разговора с интимными подробностями себя исчерпала, и мне было предложено позвать в гости Доку с женой Ниной, Пашу с Людой, и Владимира без жены, потому что она все равно не придет. У Наташи день рождения - вот и отметим в тесной компании, теплой, дружеской и даже рабочей. Я тут же побежал поручение исполнять, вместе с Чапой. Котик, как существо более нежное, остался при женщинах.
  До вечера у нас был пир горой, если можно так назвать при наличии всего трех огнетушителей какой-то дряни, но выпили и ее. И расходились хоть и трезвыми, но веселыми. А Паша - и с приличным по размерам куском мяса, которым я его наделил и которое он нес Людочке, непонятно по каким причинам участвовать в нашем сабантуе отказавшейся.
  
  
   Часть тридцать четвертая.
   --------------------------------------
  "В салоне прокатись", - попросил Владимир, когда из камералки шли к машине, - "Расскажешь, о чем в пятницу с дублерами болтали. Наверное, о приятном, раз Паша цветет как майская роза!"
  Паша действительно находился в настроении приподнятом, после общения с гостями из науки, которых наглядно убедил образцами, что на пятачке рудопроявление есть, полиметаллов, а золото не противопоказано, только бы найти хоть одну блесточку. И по повышенной бодрости, свидетельствовавшей о желании размолотить на участке последние нетронутые камни, я был уверен, что именно ее он и будет искать сегодня изо всех сил. Паша мою уверенность только укрепил, в ответе своему с некоторых пор оппоненту:
  "Умными людьми оказались", - это о представителях науки, - "сразу определили, что у меня есть рудопроявление. Так что подсказывал тебе", - поторкал пальцем в небо, - "кто-то не шибко грамотный!"
  К счастью, мы уже подошли к машине, и очередной виток словесной перепалки само собой отложился на потом. Я усадил Наташу в кабину, сам залез в салон, где Владимир уже держал место рядом. Тронулись, и он толкнул меня локтем - давай, рассказывай, о чем в пятницу в камералке трепались.
  Я и доложил, как и на основании чего сложилось общее мнение о совмещении на пятачке признаков двух формаций - полиметаллов и золота, причем в первом случае дело уже дошло до рудопроявления, а во втором - до проявления точно, но все предпосылки есть, что до рудопроявления может дойти.
  "Насчет полиметаллов - и я так думаю", - согласился Владимир, - " а насчет золота - не дойдет до рудопроявления!" - обернулся к зашевелившемуся за спиной Паше, с уже готовым советом, - "С полиметаллами разбирайся, а не золото ищи! Больше толку будет!"
  Насчет полиметаллов Владимир прав, разбираться придется. Что бы не пропустить ценный объект даже не по нашему профилю, то-есть, не несущий золото. Геологи народ ревнивый, каждый хочет доказать свою состоятельность как специалиста. Поэтому правило железное: любой находке рады, всегда ее изучаем и доводим по крайней мере до рудопроявления. После чего передаем его геологам нужного профиля, по акту и с множеством всяких карт и бумажек, подтверждающих наше право первооткрывателей. Каждый славы хочет! И мы тоже.
  Паша на пятачке из машины вылез, вместе с Наташей и ее радиометристом, я перелез в кабину, и шоферу скомандовал:
  "К чабану вези. Хочу посмотреть, где стоит. Заодно и про дочку спросим - скоро ли из больницы выпустят", - для ее братьев я и подарок прихватил, коробку приличных конфет, случайно попавших в руки.
  Николаю я слегка приврал - место стоянки чабана знал. Как и то, что никакого родника там нет, но пробурена скважина диаметром сантиметров двадцать пять, и на глубине метров пять не меньше, в ней плескается водичка. Хорошая и вкусная - я ее попробовал, опустив в скважину на леске маленькую банку с камнем внутри - что бы ее утопить. И сейчас хотел посмотреть, как чабан ухитряется из скважины поить целую отару овец. Как он воду достает?
  Владимир вылез на пол пути. Понял, куда я еду:
  "Привет чабану, от меня!" - и рукой показал шоферу, где будет его ждать в конце дня. Поехали дальше.
  В центре небольшого такыра стояли рядом две юрты, от них метрах в пятидесяти торчала небольшая бетонная коробка, на земле лежали два длинных лотка или корыта. А еще дальше, метрах в ста пятидесяти, темнели остатки пожарища.
  Возле бетонной будки Константин машину остановил, двигатель заглушил, и глядя на ораву высыпавших из юрты пацанят мал мала меньше, объяснил:
  "Насос в ней стоит", - кивнул на будку, - "воду из скважины поднимает и в поилки выливает", - то-есть, в то, что я назвал лотками или корытами. "А там", - кивнул на пятно пожарища, - "второй чабан стоял, который девчонку больную отказался везти в Мирный на Урале. И бог наказал - сразу же у него все сгорело - баллон газовый не проверил нормально, от него и пошло. К казаху сунулся, помоги мол, дай во второй юрте пожить. Только кто же после подляны - больную девчонку отказался в больницу отвезти - с ним разговаривать будет! Так что пришлось отсюда мотать", - ну и правильно, с подонком дел лучше не иметь.
  Мы вылезли из кабины, потянулись, разминаясь под солнышком, пошагали к юрте. Пацанва толкалась у входа, из него же вышла женщина, наверное жена чабана, и расплылась в улыбке - узнала Николая.
  "Угощайтесь, мальцы!" - протянул я конфеты старшему по виду, и поздоровался с хозяйкой, - "Доброго здоровья!"
  Женщина ответила с улыбкой и кивая головой:
  "Здрасте, здрасте! Спасибо за дочку, что в больницу свезли, не дали умереть! Люди вы хорошие!"
  Пацанята убежали в юрту разбираться с конфетами, и я чувствовал, что хозяйка вот-вот и нас пригласит туда же. Что сейчас не ко времени - работать нужно по прохладе, а не чаи гонять , без которого в гостях не обойдешься. Потому инициативу взял в свои руки:
  "Когда дочку выпишут из больницы? Вы Николая предупредите, что бы знал - сюда ее привезет".
  "Скоро уже!" - все так же улыбаясь ответила мамаша, - "Хозяин Колю найдет (не забывала моего шофера!), и скажет, когда ехать надо!" - огляделась вокруг по линии горизонта, - "Жалка хозяина нету, овец пасет, а то хотел вам сказать что-то!"
  "Я к нему подъеду", - Николай женщину успокоил, - "Договоримся, когда дочку привезти!" - и женщина еще раз покивала головой: "Хорошие люди!"
  Мы еще пару минут поболтали, так, о мелочах, и провожаемые словами благодарности от женщины и улыбками еще раз высыпавшей пацанвы с конфетами в руках, пошли к машине.
  "Знаешь, для чего чабан хотел нас увидеть?" - спросил шофер, когда устраивались в кабине. И сам же ответил: "На бешбармак пригласить!. Отблагодарить, что по человечески к ним отнеслись, дочку в беде не бросили!" - да, последнее предвидение Владимира насчет скорого сабантуя начинает претворяться в жизнь. Правда, с некоторой задержкой - потусторонние силы почему то проморгали с болезнью девчушки, из-за чего задержка и случилась.
  За день в поле никто ничего интересного не нашел, а потому быстро из камералки разбежались по домам. Чапа на крыльце меня встретил, как обычно потерлись друг о друга, потом собачуха своими действиями показала, что я должен пройти за ней в огород - бегал туда и сразу возвращался к крыльцу, смотрел мне в глаза, а когда я взялся за ручку открыть дверь, обиженно гавкнул. Куда деваться? Пошел и понял, что мне хотели показать: между грядками кошак лежал рядом с живой мышью и караулил каждое ее движение, сразу переворачивая лапой на спину при попытке бегства. Чапа, глядя мне в глаза, завилял обрубком: понял, какой у нас охотник появился?
  "Молодец, Барсик!" - я нагнулся к кошаку и взял его на руки, нечего мышь мучить, в доме и без нее еды хватает. Кот задергал лапами, желая вырваться на волю и мышь не упустить, потому что та моментом воспользовалась и уже убегала в огурцы. Не тут то было: в один прыжек Чапа настиг ее и придавил к земле лапой.
  "Нельзя!" - отдал команду, - "Отпусти сейчас же!"
  Чапа удивился, но мышь отпустил, и та тут же юркнула в огуречные листья. Кот за всем этим проследил у меня на руках, дергаться перестал и обиженно мяукнул. А когда опустил его на землю, подошел к Чапе, и еще раз ему пожаловался. Такую добычу у него отобрали!
   * * *
  Ровно в пять появился Дока. И потянул меня в гараж звонить Михаилу - так начальник из города вчера приказал.
  "Быстро ты в субординации среди ментов разобрался!" - попытался я тянуть резину, потому что если опер и его руководитель, как вчера предупредили, утром уехали с разборками в Солнечный, то вряд ли они оттуда успели вернуться, - "А позвонить - позвоним, только попозже, и Михаилу на дом".
  Дока грустно вздохнуть - для него любые ожидания подобны муке. Но с предложением согласился, недолго помолчал, и разговор повел на другую тему:
  "Думаю в Солнечный прошвырнуться", - сообщил как об окончательно решенном, - "На автобазе механик знакомый, вот и поговорю, кто у них ездил за барахлом босса профсоюзного", - и оценив мою удивленную физиономию, уточнил, - "Которого ребятки тормознули, когда он контейнер вез со шмотками".
  Это Дока предложил авантюру, почище любой из придуманных нами ранее.
  "А ты подумал, что Михаил скажет, если до него дойдет? Приказали никуда не лезть самостоятельно!" - напомнил я, о чем нам говорил даже не опер, а его начальник из города.
  "Мы ж не по делу с аварией лезем", - Дока изобразил святую невинность, - "мы ж по делу другому, о нем ни Михаил, ни его начальники не знают! Я тихонько порасспрашиваю у шофера, если получится, какие ребятки их остановили. И все, больше ни-ни!" И что бы окончательно меня убедить в необходимости предложенного, привел железный довод: "Я ж не сам туда рвусь (т.е. в Солнечный), а главный инженер посылает, за запчастями. Заодно и поговорю с шофером!"
  И что мне оставалось? Махнул рукой - все равно по своему сделает, но попросил:
  "Только поосторожней, не дай бог до опера дойдет!"
  До шести он крутился у меня во дворе, пытался говорить на разные темы, в основном дурацкие. Спасибо Свете - она мои мучения заметила, и к разговору с Докой подключилась самостоятельно, провоцируя его на анекдоты. Их приятель знал множество, рассказывать любил, и на какое то время оставил меня в покое. В шесть часов пошли с ним к телефону.
  "Давай ты", - кивнул на дверь диспетчерской, - "звони, а я здесь подожду!"
  "А если окажемся оба нужны?" - Дока не хотел оставаться без поддержки в случае сложностей.
  "Рукой махнешь, в окно", - я опустил задницу на ступеньку крыльца. Дока же вздохнул, словно я его обидел, и пошел открывать дверь в помещение.
  Сколько раз он набирал номер опера - я не знаю. Но в конце концов соединился, и разговор был очень коротким: я видел, как Дока несколько раз кивнул головой, с чем то соглашаясь, и положил трубку. Вышел на свежий воздух:
  "Михаил ругал", - принял вид невинно оскорбленного, - "сказал, что могли бы и раньше позвонить", - продемонстрировал взглядом, что здесь я главный виновник, - "приказал завтра ровно к пяти у него быть, есть для нас поручение".
  Я пожал плечами - надо же как то оправдаться, насчет виновности за звонок к оперу. Потому что слегка тот темнил - если нужны мы были срочно, то еще не вечер, можно и сегодня успеть поговорить. То-есть, поругал нас с Докой не по делу, так, для профилактики, показать кто главный. Осталось снять с приятеля тяжесть ответственности, как говорят, не в масть попали, и я попытался приятелю это объяснить:
  "Помнишь, как Михаил возмутился, когда я предложил при его начальнике с летунами разобраться?" - об этом я действительно говорил оперу уже в милиции, где вместе с его интеллигентными знакомыми оказались после пивбара.
  "Помню", - Дока головой кивнул, - "не хотелось им поверить, что летуны могли с бандюками в сговоре оказаться".
  "Потому сейчас и ругался, что бы мы место свое знали", - покачал у приятеля перед носом пальцем, и улыбнулся, - "Так что не переживай, начальник подчиненных для профилактики ругать должен, даже не за дело!"
  По домам разошлись, довольные оба.
  
   Часть тридцать пятая.
   ------------------------------------
  А сегодня Паша не в настроении. Обычно в поле собирается с удовольствием - и сам шуточку отпустит, и над собой приколоться позволит. И энергия в это время из него какая-никакая лучится, особенно в последнее время, когда старался направить ее на главное - выколотить образец с видимым золотом. У меня даже крамольная мысль мелькнула: не посетило ли его ночью видение, схожее с космической подсказкой Владимира, и он поставил крест на мечте? То-есть, с пророчеством нашего экстрасенса по части золота согласился - нет его на пятачке. Но рудопроявление полиметаллов есть, как компенсация несбывшихся надежд, и в столь мрачный вид привести Пашу могло только что-то другое.
  "Не заболел, часом?" - поинтересовался в подходящий момент, - "Тогда в поле не едь, можешь денек покамералить".
  Владимир меня услышал, оценивающе на Пашу посмотрел. А тот в ответ буркнул:
  "Все путем, нечего в камералке делать!" - подтвердил, что со здоровьем у него порядок, то-есть, внешний вид определяется травмой душевной. А какой еще?
  "С Людкой вчера поцапался", - не задержался Владимир, - "только можешь ее успокоить - сегодня зерна тебе приволоку, от чабана подарок! Будет чем курей кормить!"
  "Ничего не надо!" - не обрадовался хозяин пернатых, - "я с курями завязываю!" - и все мы пошли на выход, к машине. Я и Владимир - удивленные больше некуда.
  В поле Паша душой отошел, и когда я собирал народ ехать домой, в машину залезал уже с улыбочкой. С ней же из нее выскочил возле камералки первым, и потащил за собой хвостом всех, за исключением теперь недовольного Владимира.
  "Что это они?" - кивнул я на удаляющуюся кавалькаду.
  "А!" - Владимир помолчал тройку секунд, обдумывая ответ, - "Паша им голову задурил. Сказал, что образец везет с "блесткой", вот за ним и повалили", - посмотрел в упор на меня, - "Врет, нет у него золота! А зерно у чабана брать отказался, завтра повезу назад!" - понятно, почему Владимир такой хмурый - двойной удар по самолюбию не каждый может перенести спокойно.
  В комнате Паша желающим морочил голову - демонстрировал образец с первой на пятачке "блесткой" - это он так считал. Любопытные по очереди камень в руках крутили, рассматривали, что он определил как видимое золото. Отвечали улыбками, но восторгов и поздравлений пока не высказывали - что-то подозрительное есть, но ... надежно определить что именно - не решались, может и золото, а может.... и не договаривали. На меня с Владимиром сразу же обратили взоры: вы то что думаете, насчет "блестки" в образце коллеги? Золотинка это, или что-то на нее только похожее? Паша в ожидании ответа аж напрягся, как я перед уколом, каковых боюсь смертельно, но я ему только подмигнул, давай мол, дури всех и дальше. А Владимир хмыкнул, и тоже отвечать не стал, сделал вид, что некогда ему, и без этого образца с "блесткой" дел хватает.
  Потихоньку пришлый народ разошелся, так и не придя к окончательному мнению, золото в образце или что другое. Паша уже начал его прятать, остерегаясь нести на показ главному геологу, и только теперь я ему посоветовал:
  "Ты этот камушек петрографу отнеси. Он на "блестку" покапает чем положено, и точно скажет, золото это или нет".
  Паша с образцом мигом из комнаты выскочил, а Владимир со смешком посмотрел ему вслед, и когда дверь закрылась, удивил меня загадочной фразой:
  "Столько шума из-за ерунды, из-за одной "блестки"! Можно подумать, что-то она решает!" - это, как я понял, на всякий случай попытка оправдаться за когда то произнесенную фразу, что "нет на пятачке ничего". Вдруг космос тогда ошибся?
  От петрографа Паша вернулся сияющий как звезда:
  "Золотишко в "блестке!" - доложил с порога, - "Петрограф точно определил!" - и уже персонально Владимиру, - "Так что рудопроявление у меня, а не какое-то там проявление!"
  Я без лишних слов к нему шагнул и пожал руку, а Владимир сделал вид, что занят, и ограничился фразой:
  "При такой "блестке", - наверное имел ввиду ее малый размер, - "приличного содержания золота не может быть, так что насчет рудопроявления придержи малость". Тоже прав, и как я полагал, сейчас в их уже надоевших спорах твердая ничья. Только на будущее все же с преимуществом у Паши, и он его здесь же постарался закрепить: побежал с образцом к главному геологу. Владимир не замедлил смыться домой, попереживать в одиночестве из-за своей как он уже и сам понимал неоднозначной подсказки, несущей ущерб имиджу признанного экстрасенса. А я Пашу дождался, вместе с ним еще раз порадовался, насчет подтвержденного в блестке золота, и вместе с ним пошагал домой.
  Еще на подходе к калитке Чапа разочек гавкнул, потом крутанулся вокруг меня, и прыжками двинулся к крыльцу, изредка оглядываясь. Чем то хотел меня удивить. Заскочил на крыльцо, прыгнул на дверь, и опершись на нее передними лапами, гавкнул на прикрепленную бумажку. Показывал, что для меня есть сообщение от хорошо ему знакомого человека - никого другого к крыльцу он не подпустил бы.
  "Молодец!", похвалил любимца и потрепал ему голову. Потом прочитал сообщение:
  "Нахожусь в отъезде по делам. Постараюсь к концу работы вернуться. Если не успею - действуй один, потом мне все расскажешь".
  Представляю, как Дока сейчас переживает! И как непонятно где носится сломя голову, стараясь успеть вернуться в партию до пять часов, на которые нам назначена встреча с Михаилом. Его же теперь не столько работа, сколько криминальные дела волнуют!
  Ну а мне для разговора нужно приготовиться, и я начал приводить себя после поля в порядок.
  К пяти часам Дока не успел, и в Мирный пришлось ехать вместе с Чапой и Светой. И даже на встречу малость опоздать из-за жены, сбежавшей с работы раньше времени не на пятнадцать минут, а только на пять.
  "Не могла раньше", - сразу же оправдалась, - "Игорь Георгиевич карту принес и объяснял, что на ней должна исправить".
  Опаздывать для меня великий грех. Сам этого стараюсь не делать, то же требую от подчиненных. Всегда, а не только по работе. Вот и сейчас, пока до Мирного ехали, придумывал, как буду перед Михаилом оправдываться и что выслушивать в свой адрес ....
  Но все прошло нормально, Михаил удивился не моей задержке, а отсутствием Доки, которого успел признать из нас более вменяемым, более послушным и вообще соответствующим всем критериям помощника представителя правоохранительных органов.
  "Придется разговаривать без него", - отметил с неким даже сожалением, и выждав необходимые для данного момента с пол минуты, со стула поднялся, - "я на минуту выйду", - как я понял, доложить начальнику о моем появлении в милиции.
   Ровно через минуту он вернулся:
   "Давай за мной".
   Прошли в комнату, ранее мне неизвестную, хотя в милиции я отметился несчетное число раз. И были встречены интеллигентом, показавшим себя среди знакомых ментов главным. Пригласив нас за стол, устроился за ним сам, и в очередной раз оценив меня всепроникающим взглядом, заговорил о деле, ради которого я перед ним оказался. Начал для меня с приятного:
   "С Михаилом Ивановичем", - стрельнул глазами на опера, - "мы в Солнечном побывали. Могу сказать, что не зря - многие ваши (это мне и Доке) предположения подтвердились, и как нам нужно действовать дальше - уже понятно".
  Усмехнулся, заметив на моем лице проявление удовольствия или радости, хотя я всеми силами старался их скрыть, и начал посвящать в детали, с постоянными уточнениями, возвращением назад и консультациями с Михаилом. Говорили долго, но если выкинуть лишнее, всякие повторы и вещи малозначимые, получалось следующее.
   - Экипаж АН-2, за два дня ранее предупрежденный о рейсе в отряд аэропартии для доставки туда детали двигателя самолета, в последний момент был заменен, по уважительной причине - первому пилоту вечером накануне запланированного полета в глаз попал инородный предмет, и к утру превратил его в состояние, требующее медицинского вмешательства. Естественно, ни о каком управлении самолетом не могло быть и речи, и рейс в последний момент был поручен другому экипажу.
   Вроде бы все нормально, руководство аэропорта поступило согласно действующим инструкциям. Но! В первом экипаже были те пилоты, кто над Придорожном три раза кому то сигнал давали - двигателем ревели!
   Дальше - еще интересней. Сегодня интеллигент-начальник и Михаил побывали и в Пионерном, и с помощью местного гаишника зеленый Восход с маленьким ветровым щитком вычислили в момент. И пока хозяин мотоцикла находился непонятно где, попросили его младшего брата провести их к гаражу и двухколесник показать. А когда осмотрели, то убедились, что внешне это тот, который милиции и нужен, но рисунок протектора не совпадает с обнаруженными в кошаре и возле ямы с закопанной одеждой преступников. Однако местный спец по транспорту, приглядевшись хорошенько, заметил, что резина совсем новая, с не стертыми "хвостами", и довольно чистая. То-есть, недавно заменена, а старая выброшена - в гараже не нашлась.
  Поблагодарив паренька за помощь, прошлись по гаражам дальше, и даже пару транспортных средств для вида осмотрели - там, где нашлись их хозяева. А потом, расспросив этих любителей личного транспорта где у них свалка, то-есть, куда выбрасывают ненужные железяки, старые покрышки, банки из под краски, эту помойку - по другому не назовешь - посетили, покопались среди старых покрышек, и нашли две, в которые был обут мотоцикл, отметившийся в кошаре и у ямы с закопанными шмотками. То-есть, личность "мотоциклиста" - подельника похитителей денег - определилась, если доказать, что именно он резину на Восходе сменил. Доказательства нужны суду, и как вещьдок, покрышки привезены в милицию. Теперь остается связать прямыми фактами "мотоциклиста" с похищенными деньгами, а кое-какие косвенные уже намечаются - "мотоциклист" хотел увидеться с летчиками, которые для него гудели над Придорожном. Причем увидеться не в Солнечном, до которого от Пионерного асфальт, а в отряде аэропартии, до которого по большей части пыль и песок, да и дорога подлиннее. И это посещение отряда аэропартии не может не наводить на мысль, что - очень может быть - привозил туда "мотоциклист" похищенные деньги, что бы передать их летчикам для дальнейшей безопасной транспортировки.
  Видите, как умно донес интеллигент-начальник то, что я совсем недавно чуть ли ни силком вбивал ментам в голову? Только сейчас я даже намека на похвалу в свой адрес не услышал!
   Понятно, что задерживать "мотоциклиста" сейчас нельзя - две старые покрышки на помойке можно приписать не только ему - при хорошем адвокате. А насчет денег - что и они могут у него оказаться - вообще улик прямых ноль. Только косвенные: Леня один раз видел мотоцикл возле старой шахты, да я с Докой нашли там же возле отвала две бумажки банковских упаковок. Но если деньги все же у "мотоциклиста", и везти их в Солнечный (поделить между членами шайки?) опасно или запрещено по какой то причине, то возможна еще одна попытка передачи их в том же отряде нужным летчикам. А как эту встречу организовать - в милиции уже придумали.
   Прежде всего, поручение мне: посетить аэропартию. Ее начальник, мой товарищ, о существовании "мотоциклиста" знает, о его появлении в отряде с желанием встретиться с летунами тоже. И очень аккуратно, не посвящая в тонкости придуманной ментами операции (интересно, как это возможно?), убедить моего друга еще раз вызвать самолет из Солнечного. По любому поводу, даже абсурдному. И на мой естественный вопрос - почему бы этот рейс не организовать через начальство аэропорта в Солнечном - мент-начальник похмыкал, поулыбался, и удивил невозможным для меня предположением:
   "Не строй из себя дурачка! Там у них (как я понял, в аэропорту) своих не сдают, и нам только головной боли добавится!"
   После такого ответа мне не оставалось ничего, как кивнуть головой - отряд посещу, с начальником поговорю. А дальше что? А дальше, если заказать самолет получится - не раньше, чем через неделю, у одного из летунов глаз еще нужно вылечить - менты рядом с отрядом в укромном месте устроят засаду, с надеждой, что "мотоциклист" еще раз там появится. Я, конечно, не замедлил поинтересоваться:
   "А если не появится?"
   И получил ответ: тогда задержат в Пионерном, если в отряд прилетят нужные летчики. Но если денег при "мотоциклисте" не окажется, можно на них уверенно ставить крест. Прилетят другие летчики - ну тогда придется еще раз подумать, и сейчас лучше этими заморочками голову не засорять.
   "А мы с Евдокимом? Что, в засаде участвовать не будем?" - не хватало еще, что бы нас в самый интересный момент бортанули!
   "И вам дело найдется, очень ответственное!" - успокоил мент-начальник, - "Нам в отряде появляться нельзя, вот вы и будете там за обстановкой следить, по рации докладывать. Мы где то рядом замаскируемся".
   Долго еще говорили, теперь о деталях, в основном несущественных, типа как "мотоциклист" из Пионерного связывается с летунами из Солнечного, где - если он владелец - деньги прячет, не проще ли его перехватить на подъезде к отряду аэропартии еще на асфальте, ну и так далее. Протрепались до семи, и наконец меня отпустили, с приказом сразу же доложить о результатах предстоящих переговоров с начальником аэропартии. Чапа и Света в машине меня заждались, и встретили с нескрываемой радостью, наконец тронулись домой.
   Ну а там, как вы понимаете, меня ждал Дока. Пришлось с час рассказывать, что за операцию менты придумали, и какое в ней наше участие. Приятель как и положено возбуждался и возбуждался, а в завершении разговора с шумом выдохнул воздух, не хуже лошади или коровы, выразив таким манером свое удовлетворение:
   "Спекся, гад!" - так он насчет "мотоциклиста", - " Вместе с деньгами!" - снова обрел веру, что они в наших руках побывают.
   Света несколько раз появлялась на крыльце, где мы сидели, прислушивалась к разговору - и мы тут же переходили на болтовню по другой теме. Наконец не выдержала, и дала нам характеристику:
   "Совсем ненормальные! Опять что-то замышляют, а мне переживай, что бы целыми остались!" - даже Дока не нашелся с ответом.
  
  
   Часть тридцать шестая.
   --------------------------------
   Как же до отряда-то добраться, до аэропартии? Сто пятьдесят километров туда, и столько же назад, по пыльному проселку - это не хухры-мухры, в один конец часа четыре с гаком. При хорошей машине.
   Попросить на день отгул? Ну дадут, а на чем ехать? Для Минска хороши проселки брошенные, не разъезженные, а к отряду дорожка уже подразбита, для двух колесника....легче ехать рядом с ней по целине. Только для этого нет времени, потому что больше пятнадцать км в час не поедешь: сто пятьдесят делим на пятнадцать - получается десять часов в один конец. Не подходит!
   Остается Дока, с его трехколесным Уралом и большим опытом общения с бездорожьем любым. Пришлось утром в камералке писать записку:
   "Береги силы. После работы едем на твоем драндулете в аэропартию, с ночевкой. А завтра по прохладе (часа в четыре) возвращаемся, к началу работы. Мотик проверь!" - только насчет ночевки я приукрасил, на нее при любом раскладе времени не оставалось.
   Подписал крупными буквами, что послание для Доки, заклеил - жена очень любопытна - и положил на ее рабочий стол. Надеюсь, к адресату в руки оно попадет. Теперь можно и в поле.
   А там с Владимиром пробежались по границе наших планшетов, сбили геологию, кое-что чуток подправили. Потом пару интересных мест он показал у себя, я ответил тем же - и все, смотреть больше нечего, а до конца работы часа полтора.
   "Давай к Паше прокатимся, посмотрим, как у него дела", - предложил коллеге, хотя и понимал, что он может не согласиться. И попал, как говорят, в яблочко!
   В детстве мать чуть ли не каждый день заставляла меня выпивать чайную ложку рыбьего жира, как тогда считали, кладезь витаминов. Может и кладезь, но гадость - несусветная, и лицо непроизвольно искажала обязательная сопутствующая гримаса. Сейчас эту гримасу показывал Владимир - так ему не понравилось мое предложение.
   "Мне его золото - во где!" - показал рукой, что уже полон по горло.
   "А полиметаллы?" - вообще-то я и хотел посмотреть, что у Паши нового с синим контуром на карте, где он отметил минералы этих самых полиметаллов. Увеличился он в размерах, или уже все, и надеяться на что-то большее нечего?
   "Если только их посмотреть", - все же согласился прокатиться, со вздохом показного неудовольствия.
   Найти фанатика-золотоискателя долго не удавалось. Порасспрашивали документаторов, канавщиков - да, видели, но где сейчас - понятия не имеют.
  "Прячется от нас!" - ухмыльнулся Владимир, - "Значит, кроме вчерашней блестки, ничего не нашел за день!" - и даже в улыбке расплылся, от удовольствия, что никак у его друга и приятеля рудопроявления золота не получается.
  Пришлось смотреть минералы свинца и цинка, а может и еще каких металлов, самостоятельно, и естественно с большей затратой на это дело времени - подсказать или объяснить сложные моменты было некому. До конца работы в канавах и ковырялись, в итоге так и не поняв, расширил ли Паша границы синего контура на карте, или же все осталось по старому.
  Объявился он в последний момент - все уже устроились в машине. Разговор с ним я отложил до камералки, ну а Владимир по дороге успел выпытать все возможное, и из машины вылезал с ехидной усмешкой и демонстрацией на лице возмущения.
  "И знаешь, где он пропадал?" - кивнул на Пашу, едва мы зашли в комнату. Тот занял позицию к нам спиной, с излишней обстоятельностью начал освобождаться от полевых причиндалов.
  "За сайгой охотился! В рабочее время!" - сам же с возмущением и ответил, - "Еще один живодер у нас в комнате появился!" - это кроме меня, я то живодер старый.
  "И как успехи?" - показал я интерес к результатам если и не нового, то весьма редкого для Паши дела, не в пример Владимира как можно миролюбивее, - "Сайгу то хотя видел?"
  По моему голосу Паша понял, что претензий к его попытке притащить тушу лично добытой сайги домой и тем самым умиротворить жену Людочку, с недавних пор находящуюся в состоянии раздражения из-за дефицита такого важного продукта как мясо, я не имею. И даже наоборот - полностью его поддерживаю.
  " Пять штук видел!" - "похвалился" радостно, - "Подполз метров на двести, а дальше ровное место началось, меня заметили!"
  "И хорошо, что заметили!" - Владимир влез в разговор, - "Тоже мне, зверобой хренов!" - так грубо Пашу обозвал, - "И без тебя хватает, кому в партии диких животных уничтожать!" - это уже в мой адрес.
  Паша улыбаться перестал, глянул на Владимира с некоторым даже испугом, и выдал мысль для меня новую:
  " Ну да! Тебе-то мясо зачем? И без него можно обойтись, если космос каждый день своей энергией подпитывает!"
  Владимир распахнул рот и округлил глаза - так эти слова его удивили. А я не мог не улыбнуться, и объяснил кандидату в зверобои, что космос отнюдь мясо для Владимира не заменяет:
  "Паша, ты знаешь, кто у Владимира жена?"
  "Директриса школы", - ответил, но с задержкой. А Владимир с любопытством уставился на меня - это зачем я о его жене интересуюсь?
  "А у этой директрисы детки продавщиц из магазинов учатся. И очень хотят, что бы у тех, особенно у выпускников, в аттестатах оценки стояли хорошие. А потому, если мясцо к нам в магазин привозят, оно в первую очередь сам понимаешь кому попадает!"
  "К нему, что ли?" - на удивление быстро Паша дотумкал и кивнул на Владимира. Тот не возмутиться не мог:
  "Жену я мясцом снабжаю, без всяких блатных деток! А насчет магазина", - испепелил меня взглядом, так моя речуга ему не понравилась, - "и без моей жены есть кого втихаря снабжать!" - схватил свой фотоплан, и из комнаты исчез, как говорится, с концами.
  "Побежал!" - Паша ему вслед, - "И врет! Мясо, кроме магазина, сейчас достать негде!" - понизил голос и с пренебрежением, - "Ну если только подсказал кто-то оттуда", - торнул пальцем в потолок, повидимому подразумевая под ним космос.
  Я уже понял, где Владимир отоваривается дефицитным продуктом: да у друга, чабана-казаха, который после нашего участия в спасении дочери не пожалеет и целого барана. Удивился, что Паша этого пока не сообразил, и промолчал по теме, что бы у него не возникло обиды на более удачливого коллегу. Зато порасспрашивал, как так случилось, что сайга от него убежала, и где он на участке ныкает ружье, раз его никто в машине не заметил. Насчет ружья я угадал - действительно прячет, в старой БКМовской дудке, а насчет сайги - узнал интересное. Оказывается, она постоянно гуляет рядом с пятачком, там, где мы ее видели в первом совместном маршруте - за гребнем, образуемом породами дайки. Пространство за ним с пятачка не просматривается, и сайга практически не видит ни как мы приезжаем на участок, ни как с него уезжаем. Договорились, что я Паше дам урок и объясню, как нужно делать, что бы мясо все таки добыть, и мы разошлись по домам - мне еще предстояла поездка с Докой черт те куда - в отряд аэропартии.
   * * *
  Как мы до нее добирались - не хочется и говорить. Разбит проселок был не так, что бы дальше некуда, но и пыли хватало, и скрытых под ней ям и колдобин. В общем, не разгонишься, и пилили мы до отряда часов шесть. Привычный к Уралу Дока только посмеивался, когда я просил остановиться на пять минут - потянуться и размяться. В таких случаях он даже не слезал с сиденья, ему такие разминки до лампочки, а я с удовольствием махал руками, выгибал спину и делал приседания, хваля себя за то, что освободил Чапу от мучений, не взяв с собой. Остаток дня сменился вечером, вечер ночью, и наконец мы подкатили к отряду, погруженному в темноту - его обитатели смотрели уже не первые сны.
  "Глуши мотик", - попросил на подъезде к первым сборным домикам. Дока тут же тормознул и повернул ключ зажигания. В полной тишине - в отряде никто и ухом не повел - мы слезли с мотоцикла, уставились друг на друга.
  "Топай к своему другу, начальнику", - будить его Дока сам не хотел, - "а я здесь подожду, отдохну малость, что бы не заснуть за рулем - мне еще и назад тебя везти".
  Я кивнул головой, с напарником соглашаясь, вздохнул, с пониманием того, что поспать сегодня нам точно не удастся, и начал разглядывать отрядные постройки, достаточно разномастные. То-есть, были и фанерные домики, и промышленного изготовления металлические вагончики, и непонятного назначения навесы. Начальник, как я полагал, должен занимать вагончик металлический, и над ним по идее должна торчать мачта отрядной радиостанции, а может и флаг.
  Вагончик такой я определил - по мачте - и буркнув Доке - "Жди!" - пошагал к нему. Тихонько постучал в дверь, и сразу услышал:
  "Кто там?" - похоже, хозяина звук мотоцикла все же разбудил.
  "Открывай, Петр, гостей встречай!"
  Из вагончика послышались шарканье ног, дверь открылась, и в ней нарисовался мой друг в трусах.
  "Ну ты даешь!" - оценил факт моего появления, - "Попозже не мог приехать?" - и наконец протянул руку.
  Через пару минут я сидел за столом, над котором горел шахтерский фонарь, а Петр натягивал на себя штаны и рубашку.
  "В гости приехал, или по делу?", - бросил на меня взгляд, - "Или деньги, которые как ты говорил, в степи спрятаны, ищешь?
  "Почти угадал!" - успел я сказать, и в дверь раздался стук. Петр прислушался, кивнул на нее головой:
  "Кто еще?" - тихо спросил. Но отвечать было поздно: дверь без разрешения приоткрылась, и в вагончик проскользнул Дока, успевший за пять минут возле мотоцикла полностью восстановить силы. Как это без него я буду решать важные дела?
   "Здрасте!" - с видом кающегося грешника Дока несколько раз кивнул головой в направлении Петра, и перевел взгляд на меня, - "Я тут вижу - свет в окошке горит - дай думаю зайду, люди то не спят!" - и озабоченно вздохнул.
   Моего напарника по приключениям Петр знал, визуально, может даже и обращался по делу - посмотреть машину, или попросить к ней запчасть. Шапочное, как говорят, знакомство. Но сейчас мы с Докой появились вместе, да еще и ночью - и Петр сделал правильный вывод:
  "Привет!" - напарника моего внимательно осмотрел с улыбкой, на что Дока непонятно каким образом сжался в объеме, - "Проходи к столу, присаживайся. Вы же сейчас", - удостоил взглядом и меня, - "как я понимаю, о чем то просить будете - по ночам просто так в гости за полторы сотни километров не заваливаются!"
  Дока не заставил ждать и начал перемещаться к столу - как то боком и очень осторожно, хозяин же наоборот из-за стола поднялся и опустившись на четвереньки, полез под кровать. Через минуту, когда и я занял за столом место, поднялся с пола уже с бутылкой в руках.
  "По рожам вашим видно, что без бутылки не обойтись", - угадал он сложность предстоящего разговора. Достал из продуктового ящика важнейшие компоненты закуски - банку тушенки и кусок хлеба, в тишине, под нашими взглядами банку открыл, хлеб порезал, выудил из того же ящика стаканы, наполнил их до половины.
  "А как же.....", - Дока закрутился на стуле, страдальчески глядя на меня - пить то ему нельзя, он же за рулем, и домой пилить шесть часов!
   "По чуть-чуть можно", - облегчил его душу, и улыбнулся Петру, - "Давайте выпьем за то, что бы не зря мы сейчас встретились. По делу приехали, очень важному, и не сами его придумали - в милиции нас попросили. А без тебя решить его не получится!"
  "Ну-ну", - Петр усмехнулся, - "если ваше дело с похищенными деньгами связано - про меня не забудьте, выделите малую толику!" Все мы подняли стаканы и ими звякнули.
  А дальше я рассказал другу-начальнику суть предложения не только нашего, но и милиции: не ранее четверга найти причину для рейса в отряд самолета из Солнечного. Под любым предлогом - ответственность за последствия славные правоохранительные органы берут на себя. Так что повод для рейса можно привести любой, вплоть до обмана, конечно приемлемого и правдоподобного. И если этот рейс с Солнечным будет согласован, Петр по рации сообщит мне в партию его дату - мол, жди в гости тогда то.
  Друг послушал мой бред, послушал, и озвучил свое предложение:
  "Если я сделаю по вашему - через день окажусь безработным, или подозреваемым в мошенничестве. Можешь предложить место, где меня после всего на работу примут?"
  Дока за столом вид принял возмущенного донельзя - как это человека можно уволить, если он на милицию работает, участвует в расследовании преступления! Но вид видом, а рот с возражениями открывать побоялся. Я же мог с другом поговорить и по такой теме:
   "Уволят - к нам в партию геологом тебя возьмут во всех случаях", - это я вместо слабенького прикола, - "а если честно - все же желательно, что бы повод для рейса нашелся официальный и неотлагательный. Дело к тому идет, что к самолету у тебя в отряде может известный "мотоциклист" еще раз объявиться, и даже с мешком денег!"
  Петр усмехнулся, покачал головой - ну вы и напридумывали - недолго помолчал. Потом предложил:
  "В общем так", - начал набулькивать в стаканы по второму разу - и Дока свой тут же защитил ладонью, - "пока вы мне все не расскажете, как и откуда у вас возникли фантазии умопомрачительные - я насчет дополнительного рейса и пальцем не шевельну. Дело то предлагаете можно сказать подсудное!"
  Дока еще раз возмутился, опять безмолвно, а я решил - будь что будет - и начал Петру рассказывать. А что оставалось? Насчет аварии с инкассаторами он уже знал, как и о похищенных деньгах, и о "мотоциклисте", который их ищет и успел побывать у него в отряде, для чего то поговорить с летчиками и даже попытаться встретить прилетавший тогда из Солнечного самолет с запчастью. Об этом я ему кратко напомнил, а потом детально рассказал, как в свое время над Придорожным ревел самолет, подавая сигнал преступникам о том, что у него на борту деньги, как этот же самолет изначально намечался на рейс, ради которого "мотоциклист" появлялся в отряде. Только в последний момент экипаж был заменен, и "мотоциклист" можно сказать прокатился до отряда зря. Но может появиться здесь еще раз, если Петр найдет причину для еще одного к нему рейса, и на него будет отправлен экипаж тот, который и нужно - об этом позаботится славная милиция. А привезет, или может привезти к самолету похищенные деньги "мотоциклист", так как по всему получается, что и среди летчиков встречаются подонки, и по крайней мере один такой должен оказаться членом ожидаемого экипажа - забрать у "мотоциклиста" ценный груз и переправить его без всяких опасений в Солнечный.
   Петр выслушал, покачивая головой и улыбаясь от моих словесных наворочек, смахивающих на высококачественный детективный прикол, помолчал, оценивая его и врубаясь в тему, и в очередной раз потянулся за бутылкой. Гости тут же накрыли свои стаканы ладонями, а я счел необходимым предупредить:
  "Нам больше нельзя, через пол часа должны возвращаться, что бы на работу успеть!"
  Петр бутылку в руке осмотрел, с сожалением вернул ее на стол, еще с минуту подумал, и - наконец-то! - показал, что и он не прочь в детективных разборках поучаствовать:
  "Можете считать, что вам повезло. Мне и придумывать ничего не нужно - рейс к нам намечен, в пятницу. Прилетает комиссия, человека три - проверить, как я своих летчиков кормлю - у них же летная норма; как отдых обеспечиваю, ну и всякое другое. Привезут с собой другого механика - мой в отпуск уходит, ну и по его списку кое-какие запчасти".
  "Уфф...!" - Дока с шумом выдохнул воздух, избавляясь от излишнего напряжения.
  "Отлично!" - о таком успехе нашего с Докой визита я и подумать не мог. Но другу все же напомнил: "Только радиограмму мне в партию отправь. Вдруг что-то изменится, и не дай бог рейс перенесут!"
  "Сделаю!" - и Петр на глазах повеселел! - "Только если вы деньги найдете и банк на премию раскошелится", - со смехом погрозил нам с Докой пальцем, - "придется и меня в соавторы брать!"
   "Конечно возьмем!" - довольный и осмелевший Дока был готов на любые обещания - сомнения, что деньги так и останутся кладом, в очередной раз его покинули. Теперь он закрутился на стуле и начал поглядывать на часы - показывал, что пора ехать домой, раз дело так удачно решено.
  "Банк если и расщедрится на премию - то для милиции, уж не нам точно!" - это я напарнику, - "Но если все получится - отметим дело обязательно" - кивнул ему же, - "за наши с тобой кровные!"
  "Можно и так", - согласился Дока, поднимаясь со стула и уже озабоченный предстоящими мучениями, - "Ехать нам пора", - это уже Петру.
  "Ненормальные!" - друг мой покачал головой, - "Подремали бы пару часов, никуда работа от вас не денется!"
  Не денется, но и знать лишним, что мы с Докой всю ночь непонятно где мотались - совсем необязательно. Уверен, что излишне впечатлительные обязательно припишут нам какую-нибудь фантастическую историю - мы же у многих числимся за ненормальных. Так что от предложения Петра отказался.
  Как возвращались в партию - не то, что говорить - и вспоминать не хочется. Сил не оставалось, оба с красными глазами, полностью в пыли, особенно я, как сидевший сзади - в люльку Дока меня не пустил, ему легче рулить, если она пустая. Но к восьми часам на работу успели, хотя мало-мальски человеку наблюдательному было очевидно, что толку от нас ждать бесполезно. Чапа встретил меня с радостью, а Света - вышла на крыльцо, увидела, как я сползаю без сил с мотоцикла, покачала головой, и дала исчерпывающее определение:
  "Вы не просто ненормальные", - это и Доку касалось, - "вы больные головой, и вас пора в психушку отправлять!"
  И что совсем интересно: Дока за все наше совместное пребывание ни словом не заикнулся о вчерашней поездке в Солнечный. Или там не повезло, и найти шофера, который по воле случая оказался свидетелем экспроприации ценных вещей бывшего Мирненского профсоюзного босса, ему не удалось?
  
   Часть тридцать седьмая.
   ------------------------------------
  Ребята по случаю камерального дня - сегодня четверг - в поле не уехали, мои красные глаза и состояние замученного непосильным трудом каторжанина - заметили. Паша как всегда приставать с расспросами постеснялся, а Владимиру излишняя скромность была до лампочки, да и избыток накопленной за ночь энергии искал выход.
  "У тебя видок - хуже, чем с похмелья. И ночь не спал точно. Чем занимался-то?" - согнулся над столом, опершись на локти, и гипнотизировал меня неотрывным взглядом, в ожидании ответа. Паша тоже встрепенулся и на меня стал посматривать, хотя с меньшей настырностью.
  "Если интересно - давно мог подсказку из космоса получить", - мне сил не нашлось улыбнуться, и про космос напомнил с надеждой, что Владимир от меня отстанет. Однако тот ничуть не смутился:
  "А никакой подсказки не надо", - не отвел от меня инквизиторского взгляда, - "Ночь в степи с Докой мотались, да еще мотоцикл поломался!" - помолчал пару секунд, - "Я у тебя - как у друга спрашиваю, можно и без этих намеков, про космос!" - и отвернул от меня голову. Паша неожиданно его поддержал, очень тихо и уставившись в свои бумажки:
  "Всегда мы последними обо всем узнаем! Перед женой даже неудобно!" - Людочка в Пашиной голове последнее время присутствовала почему то постоянно.
  Владимир уже сделал вид, что я его совершенно не интересую, вместе с моим состоянием, Паша тоже голову отвернул. Демонстрировали коллеги, что меня игнорируют, и будут делать это по крайней мере день, пока до некоторых не дойдет, что с товарищами надо делиться не только радостями, но и горестями.
  С час молча посидели, уткнувшись в персональные бумажки. А я и подремывал - глаза закрывались, клевал носом. Первым не выдержал Владимир - на этот раз осторожно поднялся из-за стола - показал, что старается меня не разбудить - и со своим стулом прошел к Паше, с которым у него на данный момент не было никаких дел - работали они на разных участках. Устроился рядом, и вдвоем начали тихонько разговаривать, опять же демонстрируя, что стараются не мешать некоторым кимарить. Так просидели еще с час, и теперь не выдержал я: поднялся и подошел к коллегам.
  Перед ними лежал план пятачка, и Паша подправлял на нем какой-то контур, явно по настоянию Владимира. На меня даже глаз не подняли.
  "Что исправляете?" - попробовал обратить внимание, если и не как на товарища, то хотя бы как на начальника.
  Паша на меня глянул и все - он же у нас молчун по жизни, а Владимиру избыток энергии не позволил поступить таким же образом:
  "Рудопроявление до ума доводим!" - буркнул сердито, не отрываясь от бумажек, - "И проявление золота оформляем, как это положено!" - глянул наконец на меня, - "Командиру нашему все некогда, у него же дела срочные в степи, и по ночам даже!" - намекнул, что мы с Докой уже и по ночам деньги инкассаторские ищем!
  А я улыбнулся - сейчас, на моих глазах, сближались позиции непримиримых упрямцев: уже не ругаются, не высказывают своих абсолютно противоположных убеждений , и как мне кажется, оба согласились, что на пятачке есть подтверждение правоты каждого: и рудопроявление, о котором мечтал Паша (правда, полиметаллов), и проявление золота, не опровергающее давнее предсказание экстрасенса.
  "Не забудьте мне показать!" - за все материалы в группе отвечал я, как руководитель, но мешать ребятам в данный момент не хотел. И быстренько испарился "на перекур", хотя сто лет не держал в руках сигареты. Надеялся, что на свежем воздухе мне станет полегче.
   Пробежался до гаража, нашел Доку. Работа физическая - а с железяками возиться тому приходилось каждый день - благотворно подействовала на организм, и вид он имел не в пример меня бодрый.
  "Тебе бы поспать пару часов", - посоветовал со вздохом. На что я махнул рукой, и сделал попытку оградить себя от ранее запланированной на вечер поездке в Мирненскую милицию:
  " О разговоре в аэропартии мы обязаны оперу доложить. Вот и давай доложим, по телефону. Незачем для этого к нему мотаться!" - я мечтал при первой возможности завалиться в кровать.
  По виду напарника было ясно, что вариант не понравился, личное общение с ментами - возможно и с приехавшими из города - его устраивало больше. Но мое состояние, для подобного разговора не подходящее ( а что будет к концу дня?), заставило согласиться, правда с неудовольствием.
  "Можно и по телефону попробовать", - выдавил хмуро и со вздохом, - " Если Михаила в милиции застанем", - это он надеялся, что если опера на месте не окажется, то ехать к нему все же придется, на дом. Будто я не знаю номер домашнего телефона!
  " В обед и позвоним, из диспетчерской", - я быстро сделал ему ручкой и побежал в камералку. Что бы не выслушивать других предложений, уже готовых сорваться у того с языка.
  В камералке ребята продолжали колдовать над Пашиным столом, на меня внимания не обращали. Пришлось заняться делами персональными, просидеть с ними до обеда. И только уже поднявшись из-за столов, Владимир соизволил предложить:
  "После обеда все тебе покажем. Решай, что дальше на пятачке делать, и нужно ли это". На что я улыбнулся, кивнул головой соглашаясь - и мы разошлись: ребята по домам, я - не торопясь пошагал в диспетчерскую. Дока возле нее уже крутился.
  "Давай быстрей! Ползешь как черепаха!" - а я сознательно не разгонялся, дожидался, пока последние трудяги покинут гараж и перестанут мешать предстоящему разговору. Наконец местный люд разбежался, теперь можно подойти к телефону.
  "Возьмешь?" - кивнул я на трубку.
  "Не-не!" - начал Дока отнекиваться, - "Ты в аэропартии с другом договаривался - тебе и с опером говорить!"
  Пришлось брать трубку, долго ждать, пока Михаила нашли и пригласили к телефону, после чего я коротко доложил о поездке в аэропартию, и что там в следующую пятницу ожидается плановый самолет из Солнечного.
  С ответом Михаил задержался, возможно с кем то его обсуждал.
  "Все хорошо сделали", - услышал наконец я ответ, - "И по времени запланированный рейс подходит - у летуна глаз в норму придет. Мы здесь подумаем, а вы пока отдыхайте, как понадобитесь - я позвоню. Так что будьте готовы", - я положил трубку, и увидел, что Дока смотрит на меня во все глаза и открыв рот.
  "Не молчи!" - вырвалось из него нетерпение, - "Сказали что дальше делать?"
   "О нас не забыли", - успокоил напарника - "придет время - позвонят!"
   "Что бы они без нас делали?" - вздохнул Дока с облегчением. И мы тут же разбежались по домам.
  После обеда Владимир объяснил мне, что на пятачке дальше делать нечего - до результатов анализов следующей партии проб. Но уже сейчас он и Паша первые заверочные скважины наметили. Все сделали правильно!
  Я собрался ребят похвалить, и предложить "доклад" повторить перед главным геологом - так он мне понравился, но здесь в комнату влетел партийский радист с безумными глазами, какие могут быть у любого, встретившего снежного человека или неведомую чупокабру.
  "Мужики!" - громко прочистил он горло, - "Я в обед на речку мотался", - это сухое русло с редкими лужицами солоноватой воды, - "а там в камышах фазаны бегают!" - покрутил головой, по очереди бросая на каждого взгляды. "Большие уже, и бегают быстро, одному из камыша не выгнать! Какие-то рыжие!" - и остановил взгляд на мне, как на таком же как и сам, рьяном охотнике
  "После работы туда смотаемся!" - оправдал я ожидания радиста, мгновенно забыв, что только что мечтал при первой возможности завалиться в кровать.
  "Что, птичек убить собираетесь?" - возмутился наш гринписовец.
  А Паша непонятно почему раскашлялся, отвернулся в сторону с опущенной головой и выдал загадочное:
  "Не надо никуда мотаться, это не фазаны, я точно знаю".
  "А кто тогда?" - чуть ли не хором поинтересовались остальные.
  "Куры мои", - выдал наш молчун, заставив всех застыть столбами.
  "Как куры?" - не поверил радист, - От твоего дома до камышей два километра! Как они могли до них добраться?" - все смотрели на Пашу, ожидая разъяснения, а он повздыхал, покрутился на стуле, и сделав вид, что разглядывает что-то в бумажке, удивил нас еще больше:
  "Я отнес, в мешке. Людка говорит: делай с ними что хочешь, мне заниматься некогда - вот и выпустил на свободу. Головы отрубить рука не поднялась!"
  "Ты хоть понимаешь, что они погибнут?" - первым очнулся гринписовец, - "Что в камышах можно клевать? Это же не дикие птицы!"
  "Найдут что нибудь", - Паша скорбно вздохнул, - "А помрут - так не от моей руки!" - и с надеждой на поддержку посмотрел на Владимира. Тот оправданий не принял:
  "От твоей! Я для них мешок зерна достал, и сейчас дома лежит! А ты? Погубил птичек!"
  Радист слушал перепалку с улыбкой идиота - надо же такое придумать, отнести курей от дома на пару километров, и предоставить им свободу! А мне пришла пора раздрай останавливать:
  "Они не от голода помрут", - разъяснил ребятам, - "они лисам на обед пойдут, и очень скоро. Так что Паша", - обратился к нему персонально, - "пока не поздно - после работы поедем твоих кур отлавливать!"
  Тот явно собирался отказаться, но меня поддержал Владимир:
  "Поедем! И будешь их кормить зерном! Это ж надо придумать - из за бабы птиц убивать!"
  "И я с вами! Знаю, где они бегают!" - радисту тоже хотелось поучаствовать в спасательной операции.
  На двух мотоциклах - моем Минском и Докином Урале мы смотались на речку и в момент курей выловили - загнали в обычную рыболовную сеть. Всех, за исключением двух, исчезнувших бесследно И больше других был рад Паша - гладил вновь обретенных питомцев и постоянно повторял:
  "Сам не пойму - как рука поднялась на гибель малявок отправить!"
  
   Часть тридцать восьмая.
   ------------------------------------
  На следующий день наша троица выгрузилась на пятачке, часа два на нем побегала, поспорила, и наконец заверочные скважины выставила на местности. Паша здесь же остался - работяги заканчивали последние канавы и он должен был их посмотреть, а остальные поехали дальше, на свои участки. Из машины я вылез первым, показал шоферу, где буду в конце дня, и пошел в маршрут. Через час с вершины сопки увидел, что наша ласточка пылит в сторону партии. Уж не забыл ли Владимир на пятачке фотоплан и сейчас за ней возвращается? Такая мысль мелькнула, и как оказалось, мимо.
  "С чабаном за дочкой в больницу ездил", - доложил Константин в конце рабочего дня, когда я залез в кабину ГАЗ-66. Улыбнулся пока непонятно чему и предупредил, - "Завтра у вас день напряженный - он в гости приглашает, на бешбармак", - с сожалением вздохнул: "А я не могу, с женой в город едем".
  "Мы для тебя кусочек мяса заначим", - "успокоил" парня, на что тот мотнул головой в сторону салона машины, - "Уже лежит, в сумке. Я же говорил, что чабан хороший человек - как узнал, что на бешбармак не попадаю - силой кусман барана навязал!"
  В камералке Владимир подтвердил мне и Паше приглашение. И на вопрос - на чем планируется в нерабочий день добираться - ответ тоже нашел:
  "Не одних нас приглашает - к нему два брата приезжают, проведать девчонку после болезни. Ну и ко мне заедут, нас забрать. И назад отвезут. Кстати, я про твоего друга-кладоискателя не забыл - тоже приглашение на бешбармак получил".
  Уже дома, когда я предупредил Свету, что завтра (а подував, добавил), возможно и послезавтра буду отсутствовать по уважительной причине, и рассказал по какой, жена огорчилась не очень - машина оставалась при ней и можно покататься с подругами. Но все же заметила:
  "Насчет тебя и Доки - ладно, ваши жены ко всему привыкли. Но Пашу бы пожалели - у него с Людой отношения не безоблачны, и муж должен рядом быть все свободное время!"
  Ее слова меня насторожили - возможно, у товарища и коллеги причиной разногласий с женой явились не только куры, которых пришлось отлавливать рыболовной сетью, а что-то другое, более важное. И появилось желание Людочку ублажить, не самому конечно, а через Пашу, найдя для него возможность это сделать. Только вот что придумать?
  Я недолго пошевелил мозгами, вместе с Чапой, который уже почувствовал, что завтра ему придется сидеть дома одному и сейчас от меня не отходил ни на шаг, и ближе к вечеру пробежался к Доке с предложением ехать на бешбармак не на бортовой развалюхе к обеду, а рано утром на его мотоцикле. И к назначенному для торжества часу успеть добыть сайгу. Которую вечером Паша отвезет жене и тем самым в какой то мере сгладит возникшие между ними трения. Уговаривать Доку не пришлось - побегать с ружьем он всегда рад, даже если добычу не придется нести домой. И мое предложение только расширил:
  "А завтра не встретим никого - после бешбармака в степи заночуем, и в воскресенье точно добудем!" - я конечно покивал головой, вроде как соглашаясь, но про себя подумал, что насчет охоты в воскресенье может и не получиться, потому что приедем мы к чабану с бутылкой дефицитной водки на нос, у него тоже что-то приготовлено точно, братья его будут не пустые, и вряд ли гости не уничтожат запасы подчистую А значит у всех головки будет бо-бо.
   * * *
  Из партии мы умотали на рассвете, как только появилась возможность ехать без света фар. Покатили в направлении стоянки чабана, но не по нашей рабочей дороге, а по не разъезженному проселку, отворачивавшему с нее в сторону и проходящему от стоянки чабана километрах в пяти. Место для охоты не было идеальным - слишком открытые места и до сайги, если ее не спугнул, подобраться трудно. Но выбор отсутствовал - не поедешь же в другую сторону, когда времени для охоты в обрез.
  Пилили не торопясь, останавливаясь перед вершиной каждого бугра и сопки, поднимались на них пешком с биноклем в руках.
  Часа два никто на глаза не попал, и Дока уже начал возмущаться, куда это сайга подевалась. Потом с очередного бугра (или сопочки) открылась чаша широкой низины, пересеченной сухим руслом, с зарослями кустарника и саксаула, и на ней ближе к нам блестело под солнцем озерко, раньше никогда здесь не виданное.
  "Ого!" - не удержался Дока, поймав озерко в бинокль, - "В партии из тучки чуток покапало, а здесь хороший ливень прошел!"
  "Потому и не встретили никого по дороге - сайга ливень прочувствовало, и сейчас возле воды должна кайфовать обязательно", - нашел я объяснение ситуации, - "Жалко, что не знали, а то выехали бы по темному, и уже скрадок сделали!"
  "Смотри!" - Дока задергался, получив заряд адреналина, - "Возле воды стоят!"
  "Вижу"! - закрутился и я, быстро просмотрел в бинокль всю низину, - "И не только около воды - везде шастает!"
  "Вся здесь собралась!" - оценил Дока общее количество гуляющей животины, - "Только не подойдешь - слишком местность открытая!"
  "Придумаем что-нибудь!" - заверил напарника.
  С полчаса "придумывали". Решились на авантюрный вариант: открыто идем к озерку, выбираем возле него местечко, где баялыч погуще, что бы сайга видеть нас в лежачем положении не могла, и ждем. Может час, а может и больше, пока она не начнет возвращаться.
  Когда с бугра начали спускаться, вся живность пришла в движение: дальняя уходила от нас шагом, ближняя - бегом. Скоро низина опустела, но намеченную программу мы продолжили: нашли хорошее местечко, наломали кустов, как могли соорудили что-то вроде скрадка, только очень низкого. И в нем улеглись на землю помечтать - пока сайга не вернется, если вообще рискнет это сделать.
  До мечтаний не дошло, из-за начавшегося разговора. Я уже несколько дней удивлялся, почему мой напарник, съездивший в командировку в Солнечный, и собиравшийся там между делом разузнать детали экспроприации у профсоюзного босса дефицитных предметов, мне до сих пор ничего не рассказал. Сейчас, пользуясь случаем, я и поинтересовался, насчет той поездки.
  "А ничего", - отреагировал Дока вяло, - "Шофера я нашел, поговорил с ним, но для нас нового не услышал. Да, останавливали их, да, было трое. Но все в масках, темных очках и перчатках. Все разные по росту, но один большой точно. Вещички забрали, о чем то с боссом потолковали и предложили ехать дальше. Босс расстроился, но попросил шофера никому не говорить о несчастии, и даже денежку ему за это дал".
  "И что, никаких примет тех парней?"
  "Всего одна", - Дока молчал с минуту, - "Я говорил, что они в перчатках были - так это не совсем точно. Двое в перчатках простых, а один - в кожаных. И в куртке и штанах кожанных, а остальные - в камуфляжных костюмах", - повернулся ко мне, - "Дело весной было, холодно на мотике без нормального прикида - этот в кожанке и был наш мотоциклист!" - откинулся на спину и закрыл глаза.
  "А на чем Робин Гуды увезли экспроприированное?" - спросил я для очистки совести.
  "А этого шофер не видел. Их же вначале с дороги в сопки завели, в них и разгрузили. И ничего рядом не стояло. Они же не дураки - транспорт свой демонстрировать. А он конечно был - может машина, что на асфальте сгорела!"
  Разговор дальше не получился - Дока, в очередной раз надумавший перевернуться со спины на живот, глянул мельком поверх кустов и замер в невообразимо сложном положении, беззвучно шевеля губами.
  "Сайга рядом!" - дешифрировал я сигналы, и начал приподниматься, одновременно протягивая руку к ружью. Только зря - уже послышался удаляющийся топот копыт, и когда я поднял голову, животные были метрах в ста. Все, проспали!
  Дока молча смотрел им вслед, но когда отбежали метров на триста, перевел испепеляющий взгляд на меня:
  "Из-за тебя!" - определил персональную ответственность, - "Отвлек от дела разговорами пустыми!" - надо же, а я нашел в них и полезное - то, что один из экспроприаторов тянул на нашего "мотоциклиста". И этот факт нужно не забывать, мало ли что выйдет из планируемой ментами попытки задержать его в аэропартии с похищенными деньгами. Вдруг окажется без них - тогда и предъявить будет нечего. А мы тут как тут - о его участии еще в одном деянии преступном!
  Но всего этого я Доке пока не высказал. Принял вид кающегося грешника - и со словами "Да, виноват!" снова принял лежачее положение.
  Дока еще недолго побурчал - успокоиться быстро не мог - и улегся со мной рядом. Теперь лежали тихо, постоянно просматривая окрестности.
  Всего через полчаса появилось еще одно стадо - пять голов. Довольно быстро шло прямо на нас, но в сотне метров резко тормознуло, хотя мы не шевелили и пальцами, и начало скрадок обходить, с подозрением на него посматривая. Потом отвернуло в сторону и к воде не пошла.
  "Что делать будем?" - и Дока понял, что скрадок наш никуда не годен, слишком низок и все же просматривается животными с идеальным зрением, не чета нашему, человеческому.
  "Загородиться нужно повыше. Только чем?" - я еще раз огляделся вокруг. Материала подходящего рядом не наблюдалось - так, мелкий баялыч, и не очень его много. Но метрах в семистах низину пересекало сухое русло, и мы видели рядом с ним приличные саксаулины. Если его наломать, и хотя бы создать основу для скрадка нормальной высоты, то баялычем можно закрыть оставшиеся дыры. Я собрался предложить Доке за саксаулом пробежаться, но он уже и сам все понял.
  "Пошли!". - поднялся со своего ложа, и почти бегом пустился к ближайшим от нас деревьям. Я за ним.
   Минут через тридцать пять мы вернулись, с охапками веток, еще минут двадцать городили из них каркас скрадка и затыкали оставшиеся дыры баялычем. Конечно, всю сайгу в низине мы разогнали, и я начал сомневался, что она вернется сюда быстро. А надолго времени у нас не оставалось - по моим прикидкам, чабан уже костер разжигает, бешбармак готовить.
  Худшее ожидание сбылось - сайга хоть и появилась в дальнем от нас крае низины, но там и гуляла, боясь к воде подходить. Мы на нее посмотрели, повздыхали, и я решился:
  "Все, кончаем", - если не хотели опоздать, пришло время немедля ехать к чабану.
  "Ладно", - согласился Дока без возражений, - "а вечером сюда вернемся, и с утречка сайгу добудем запросто!" - на что я даже отвечать не стал, как на само собой разумеющееся. Если, конечно, будем в состоянии это сделать.
   * * *
  Через час мы здоровались со встречающим нас народом, знакомились с братьями чабана, еще какими-то его родственниками мужского пола. Как и положено, Владимир среди публики был уже не только своим, а и пытался командовать, как делал это на всех партийских праздниках, Паша привычно помалкивал и предпочитал держаться в сторонке, вместе с многочисленной пацанвой. Женщин почему то видно не было, и только попозже, когда я с Докой среди публики притерлись и внимания начали получать поменьше, нашел их за второй - дальней - юртой, где обустраивалось место для празднества. Но толком разглядеть ничего не успел, потому что мужики закричали, замахали руками, предлагая к ним подойти.
  "Давайте решим", - обратился к русским гостям старший брат чабана, как я понял, среди принимающей стороны самый главный, - "барана будем есть по нашим старым обычаям, или по современному?"
  "А в чем разница?" - для Владимира, как признанного тамады, интересными были и такие нюансы праздничного действия.
  "Раньше у казахов не было ложек и вилок, обходились без них", - улыбнулся самый среди казахов старший, - "ну а вы к ним привыкли. Вот и решайте, как будем есть - по старинке, или по современному!"
  "Конечно по старинному!" - решил Владимир единолично, - "Местные обычаи и нам знать полезно!"
  "Ну тогда давайте готовиться", - и местный распорядитель повел нас к бетонной коробке, в которой находился насос, поднимающий из скважины воду. Здесь по очереди вымыли руки, вытерли их полотенцем, принесенным незнакомой мне женщиной, и гурьбой пошли к месту трапезы.
  Громадный по размерам ковер был расстелен казалось прямо на земле, и только присмотревшись, я увидел под ним войлок. И на нем лежали подушки в цветастых наволочках и маленькие, почти игрушечные скамейки. Не зная, как должен поступать, я держался сзади, вслед за другими снял обувь , и только после этого ступил на ковер. Нам объяснили, как на нем устроиться, как пользоваться подушками, игрушечными скамеечками. И не давали скучать, затевая разговоры на житейские темы. Многочисленная детвора развлекалась в сторонке, а женщины держались возле костра, над которым висел громадный казан.
  Вскоре молодой казах принес к ковру сумку с бутылками, начал их расставлять и пару сразу же открыл. Вслед за ним молодая женщина поставила возле каждого по большой чашке, сто граммовому стаканчику, положила по небольшому полотенцу. И здесь я понял, что праздновать будут одни мужики - посуды и мест для кого-либо другого не оставалось.
  В подходящий момент я поинтересовался у главного распорядителя, почему рядом с нами нет женщин.
  "У нас свои разговоры, у них свои", - улыбнулся казах, - "зачем мешать друг другу? Такой обычай, старинный, а мы договорились - сегодня по нему празднуем!" - и я заткнулся: что хотели - то и получили.
  Наконец дождались - принесли блюдо с непонятно чем, дымящимся и ароматным. И на наших глазах старший брат чабана это что-то, оказавшееся головой барана, без ножа, прямо руками, начал расчленять и оделять присутствующих: кому досталось ухо, кому язык, кому (счастливцу) кусок мяса с костью. И все с пожеланиями лучше видеть, лучше слышать, говорить умные мысли и т.д. Прикольно, но для гостей геологов не очень приятно - не принято у русских рвать мясо руками и потом оделять им других. Я толкнул в бок тамаду нашу, партийскую:
  "Наливай, и по полной!"
  Выпили, я и мои коллеги с опаской по кусочку мяса отправили в рот руками - никаких приборов возле нас не было. Я немедля толкнул Владимира второй раз:
  "Наливай!" - выпили по второй, потом без перерыва по третьей. В голове приятно зашумело, прорезался аппетит, и полностью исчезло чувство, называемое в народе гребливостью. Все повеселели, и хозяева, и гости. Прибавилось смеха, появились темы, при женщинах не обсуждаемые
  Очень ко времени принесли второе блюдо с дымящимися кусками баранины, распорядитель начал кромсать его теперь не только руками, но в большей мере и ножом - на это никто уже не обращал никакого внимания. Пошла масть!
  К вечеру барана съели, водку выпили. И стали друг для друга братьями. Кое-кто начал и в любви клясться. Все были настолько хороши, что о возвращении в партию никто уже и не вспоминал. Да и кто мог сесть за руль машины в таком состоянии? В конце концов согласились, что Паша и Владимир здесь останутся ночевать, и женщина получила распоряжение приготовить для них место. А для себя (и меня тоже) Дока добился разрешения в низинку с построенным нами скрадком проехать, но очень осторожно. И завтра сюда обязательно вернуться - если мы сайгу не добудем, вместо нее придется резать барана.
  До скрадка добрались без потерь, благодаря тому, что пять километров на Урале проехали по бездорожью, но ровному и на первой скорости - каждый раз при попытке перейти на вторую Доку я останавливал. Мотоцикл перед низиной спрятали в глубокой промоине, и до скрадка метров триста прошли пешком, с ружьями и чехлами от спальников. На земле в этих чехлах устроились, и как это свойственно человеку в состоянии хорошей поддачи, быстро очутились в объятиях Морфея, когда солнце еще не успело опуститься за горизонт.
  Утром я проснулся от толчка в бок. И сразу услышал хорканье, треск ломаемых кустов и шепот Доки:
  "Не шевелись!"
  Медленно-медленно приподнял голову - солнце уже не только светило во-всю, а и припекать начало. Нашел в скрадке дырку, в которую можно рассмотреть что делается снаружи, и...перехватило дыхание: везде - рядом со скрадком и дальше от него, на сколько я смог видеть окрестности, гуляла сайга. Не пять голов, не десять - а сотня, не меньше. Рогачи хоркали, старались не подпустить к самкам претендентов на свое место, особо активных отгоняли подальше. Было видно, что отдельные семьи, уже побывав возле воды и напившись, из низины выходили, другие только подходили к озерку, а некоторые, от нас самые дальние, в низину только спускались с окружавших ее бугров и сопок. Скрадок заставлял животных насторожиться - подозрительный для нее объект - и на пути к воде обтекали его с обеих сторон метрах в двадцати, не больше.
  "Сколько добудем?" - Дока уже освободил из чехла спальника руки и тянул их к ружью.
  "Одного рогача, не больше!" - также шепотом ответил, и даже не потянулся к ружью, потому что промазать на двадцать-тридцать метров Дока уж точно не сподобится.
  После выстрела ближайшая к скрадку сайга от него отбежала, но быстро остановилась и замерла. Остальная в низине на звук внимания не обратила. И только после того, как мы в скрадке поднялись и побежали к лежащему рогачу, вся она из низины начала уходить.
  "Ничего", посочувствовал ей Дока, - "сейчас мы рогача к мотоциклу унесем - может возвращаться, больше мешать ей сегодня некому!"
  "И не только сегодня", - поддержал напарника, - "об этом озерке в партии никто не знает. И знать не должен", - это я его предупредил, что бы рот держал на замке - слишком легко добыть здесь животное, а желающих без труда это сделать в партии и в Мирном предостаточно.
  Ночь на свежем воздухе, порция адреналина при пробуждении свое дело сделали - с добычей к стоянке чабана мы подъехали бодрыми и свеженькими. Но встретившие нас гости и хозяева оказались еще бодрей, как это бывает после качественной похмелки. Нам с Докой тут же предложили уже знакомой мне бражки, На что я Доке погрозил кулаком и со зверской рожей - ему меня домой везти. А сам бражку с удовольствием глотнул, зная ее исключительно полезное действие на организм. Дока пить отказался, и начал демонстрировать нашу добычу, правда, уже в разрубленном виде. Большинство мужиков он заинтересовал, а Владимир наоборот - от них оттянул меня в сторону и ошарашил:
  "А ты знаешь, что старший брат чабана охотинспектор?"
  Ничего себе! Он же вчера нас не остановил, зная что рвемся на охоту! Хотел, что бы с уликами в виде убиенного животного прямо к нему подкатили? Хотя вряд ли - на такое после бешбармака..... и предполагать не хочется. Но сомнения в душу Владимир внес, и как ярый гринписовец, сейчас наслаждался моей озабоченностью.
  "Штрафчик готовьтесь платить!" - продолжал надо мной издеваться, - "И ружья у вас конфискуют!"
  Не верилось, что на такое охотинспектор, только вчера назвавший меня братом, способен. Но чем черт не шутит - и когда страсти возле Урала, где Дока демонстрировал добычу улеглись и народ разошелся готовиться к возвращению кто в партию, а кто в не близкий от нее поселок, где жили родичи чабана, я Доке и ляпнул:
  "Нашу добычу знаешь кому демонстрировал?"
  "Кому?" - поинтересовался тот на автомате, что то подкручивая в двигателе своего мотика.
  "Охотинспектору!"
  "Знаю!" - приятель ничуть не удивился, - "Он нас к себе на охоту приглашал, попозже. На фазанов", - обернулся ко мне, - "А если желание будет - и на кабанов можно прошвырнуться!" - жил охотинспектор на берегу озера, было там море камыша, который живностью кишел.
  Забегая вперед, могу сказать, что на фазанов мы с Докой пару раз в гости к охотинспектору смотались, И еще пару раз я с ним встречался случайно, далеко и от партии, и от поселка, в котором тот жил. И встречи эти начинались с объятий, похлопыванию друг друга, приветствиями, в которых слово брат произносилось не единожды. Бешбармак - великое дело!
  
   Часть тридцать девятая.
   -----------------------------------
  К камералке Паша пришел как обычно - к пяти утра. Но в поле не поехал:
  "Я с буровым мастером договорился - покажу ему наши намеченные скважины. Поедем на вахтовке попозже, а назад забрать меня не забудьте!"
  "Не забудем", - заметил его приподнятое настроение, и не мог не поинтересоваться, - "Как дома дела?"
  "Отлично!" - Паша заулыбался, вспомнив вчерашнее возвращение к семье с полным рюкзаком мяса, добытого мною и Докой, - "Людка целый день ни разу не заругалась! Вечером бутылку вина вдвоем выпили!" Отлично, мой план ублажения Людочки сработал, теперь и в поле ехать приятно.
  Но сегодня дела по работе не сказать, что мало занимали - они волновали меньше. Потому что ход геологического суждения часто нарушался мыслями другими, криминального характера. Что решили менты насчет предстоящей в пятницу операции в аэропартии? Какая в ней отводится роль мне и Доке и отводится ли вообще? Когда нам позвонят, хотя бы предупредить, что бы не обольщались надеждами?
  Потом напомнил о себе и Дока - его разговор в командировке с шофером контейнеровоза, насчет экспроприации части имущества профсоюзного босса. Как нам поступить? Надо ли информировать милицию, или подождать до пятницы, до результатов планируемой операции?
  Не раз внушал себе: все, хватит ерундой заниматься, надо же и на планшете что-то нарисовать. И рисовал, но благих намерений хватало ненадолго - события впереди намечались интригующие! И начаться должны вот-вот, со звонка опера - с предложения конкретной задачи для меня и Доки. И когда этот звонок ждать?
  Самолет из Солнечного в аэропартию запланирован на пятницу - значит, как нам намекнули, с утра мы можем понадобиться там. Звонок, естественно, должен быть раньше. Вряд ли в четверг - до аэропартии еще добраться нужно - дня как раз для этого хватит. В среду? Как то не греет: утром мы в поле умотаем, и разговор с ментами возможен только после работы, то-есть вечером - и время на сборы, утряску нескольких обязательных моментов (еще и по собственному желанию в отпуск на два дня договориться нужно!) уже не остается. Сдается мне, звонок будет завтра. Или не будет вообще.
  Интересно, а похищенные деньги "мотоциклист" с собой возит, или давно лежат рядом с аэропартией? Он же ее уже посетил, а сумки с ним не видели - может недалеко от взлетной полосы и припрятал. И, когда передать деньги ожидаемым летчикам не получилось - прилетели то не те - там же их оставил, для второй попытки. Или все же забрал с собой? Тогда важный момент: как он из Пионерного до отряда добирался, по какой дороге. Из партии мы с Докой мучились по уже малость разбитой отрядниками, по ней они ездили в Мирный за продуктами - не все же самолетами завозилось. А из Пионерного мотоциклом можно ехать по дорожке другой, мало известной: в Придорожном нырнуть под железку в бетонный квадрат, и за ним напрямую к аэропартии, не заезжая ни в Мирный, ни в нашу партию.
  Очень хорош тот проселок, не разбит и ведет можно сказать в никуда, а потому никто не катается. Кстати, не мешает о нем напомнить и оперу. Вдруг с самолетом дело сорвется, и "мотоциклиста" придется по дороге домой отлавливать? В этом случае денежки он повезет с собой, вряд ли рискнет на третью попытку. И останавливать нужно недалеко от отряда. Что бы еще раз не успел их спрятать. И нам не мешает.......я в очередной раз обшарил взглядом ближнее возле себя пространство, и заметил небольшой бугорок, подозрительно поблескивающий под солнцем. Вспомнил, что на работе, и к бугорку подошел - развалы белого кварца, тянутся неширокой полосой на пару десятков метров. Кварцевая жила, всего то, и среди пород неизмененных. Золотишко бывает и в таких жилах, но для нормального объекта их должно быть много, а не в числе единственном. Пришлось побегать, убедиться, что "много" нет, на всякий случай отобрать несколько проб. Как раз и рабочий день кончился - Коля, наш шофер, подъехал.
  В камералке в коридоре встретил Игорь Георгиевич. Кивнул всем головой в приветствии, мне показал рукой, что бы к нему зашел.
  "Есть что-нибудь новенькое?" - как всегда поинтересовался о работе в первую очередь.
  "Нет, и в ближайшее время не предвидится", - что сказать, если у меня и Владимира ни измененных пород, ни даже слабеньких ореолов, а у Паши на пятачке уже все хорошее оконтурено и проводится лишь доизучение сгущением горных выработок? Игорь Георгиевич мой ответ предвидел, потому отреагировал спокойно, и сразу же перешел к другой теме:
  "Что-то давно про эксперимент у меня не спрашиваешь. Или все уже знаешь?"
  Ничего нового я не знал, и даже о нем подзабыл, в связи с последними событиями на криминальном поприще. Сейчас появилась возможность наверстать упущенное:
  "Знаю, что партия дробилку приобрела, и Евдоким ее ремонтировал. И что деньги на эксперимент никак не могут утвердить - тоже знаю. Неужели с ними вопрос решился?"
  "Решился", - ответил главный геолог озабоченно, - "только и представить не можешь, каким образом".
  "Каким? Неужели Московским начальникам рудопроявления, где планировался эксперимент, мало, и замахнулись на объект помасштабней?" - в принципе, такой вариант для партии мало что менял. Ну может кое для кого геморроя побольше.
  "Опять не угадал", - напомнил Игорь Георгиевич, что в свое время я не угадал об интересе к бедному рудопроявлению со стороны старателей, и наконец то улыбнулся, - "Эксперимент зарубили".
  "Почему?" - удивился по настоящему, потому что новость была очень плохая, а многие в партии на эксперимент надеялись.
  "Садись", - предложил мне со вздохом - до сих пор разговаривали стоя, - "дела серьезные намечаются. Дай бог нам безработными не оказаться!"
  "Как безработными?" - плюхнулся я на стул, заинтригованный окончательно. И выслушал вещи, для меня невероятные, поверить в которые ....
  Оказалось, что планировавшийся эксперимент, для начала которого многое уже сделано, причем на собственный страх и риск (со стороны начальника партии), зарублен не по причине слабой теоретической обоснованности. Денег в министерстве не хватает не только на него, а и на текущие геологические работы во многих низовых организациях. То-есть в партиях, подобных нашей. И уже намечен пересмотр утвержденных на этот год работ, естественно в сторону их уменьшения. Понятно, что с разведуемых участков вряд ли что уберут - руда есть руда - а вот поисковые работы, менее ответственное бурение, подобное намеченному на Пашином пятачке, могут и убрать, и без сокращения буровиков дело не обойдется. В этом году геологи пострадают меньше - отправят на пенсию пару человек, которые в поле давно не работают, о премиях можно забыть. Ну а что ждет в году следующем - сложно и предполагать. Ясно, что ничего хорошего.
  "А что ты хочешь?" - под занавес добавил Игорь Георгиевич негатива, - "Не видишь, что творится в магазинах? Полки пустые! Партии бензин отпускать начали по минимому! Скоро в поле ездить будет не на чем!"
  "Похоже, что работу себе новую подыскивать придется", - я уже и не сомневался, что дело к тому идет. Но кроме геологии нигде себя не видел.
  "Придется. А в партии даже сокращать никого не надо!" - шеф мой мрачно усмехнулся, - "Продукты перестанут завозить, в Мирном на них уже талоны вводят - тоже ничего не купишь. По собственному желанию и уволишься!"
  Насчет продуктов я не очень огорчился - прокормлюсь собственным огородиком, охотой и рыбалкой. А другие как? Мои друзья, коллеги и товарищи?
  "Ты то не пропадешь", - подтвердил и Игорь Георгиевич, - "в этом году еще как-то перебьемся, а в следующем - не знаю и не представляю. Остается только надеяться на лучшее!"
  От главного геолога ушел я озабоченный дальше некуда. Хорошо, ребята успели разбежаться по домам, и их просвещать насчет надвигающихся тяжелых временах не пришлось. Самого же мрачные мысли долго не отпускали, и только Чапа, как обычно встретив у калитки, принес небольшую разрядку: я наконец то улыбнулся. Но наверное так фальшиво, что даже собачуха понял, сделал выводы, и ко мне излишне не приставал.
  Потом с работы пришла жена, и сразу доложила:
  "Пока ты в поле бегал, в камералку такую новость принесли - рассказывать не хочется!"
  "Какую?" - прикинулся овечкой, хотя уже обо всем догадывался.
  "Сокращать людей у нас будут! В этом году уже, вначале рабочих подсобных, потом буровиков, а за ними и до геологов доберутся!" - надо же, жена, оказывается, знает не меньше моего.
  "Кто новость такую принес, человек надежный, или балаболка какая?" - продолжал я прикидываться.
  "Еще какой надежный! Начальник партии и плановик из города вернулись, их туда вызывали".
  Совсем плохо. Значит, все решено на высоком уровне, и сейчас в партии начнется кампания по выявлению лишних работников. И как это уже бывало, мне тоже достанется - заставят обосновывать необходимость в группе каждого человека. Что конечно от полевых дел оторвет на пару-тройку дней. Я уже собрался успокаивать жену мало к чему обязывающими словами типа "нас это не коснется", как на крыльце забухало, и в комнату ворвался Дока. Обжег меня и Свету взглядом, понял, о чем разговаривали, и подтвердил это вопросом:
  "Все уже знаете?" - помолчал пару секунд, - "У меня двух работяг сократят! Работать некому будет!" - глядя на Свету, предложил мне, - "Выйдем во двор, поговорить надо!" - и не замедлил туда побежать.
  "Иди уж", - Света огорченно вздохнула, - "Он же все равно не отстанет", - это о Доке.
  Во дворе тот потянул меня в огород - что бы лишние нас не слышали, и уже там выложил:
  "Из милиции сегодня не звонили, ни мне в гараж, ни тебе в камералку - я туда сбегал три раза, у женщин интересовался. Значит, завтра звонок будет, и ты к этому готовься", - дождался, пока я не кивнул головой, и расплылся в улыбке, - "А мотик я подшаманил, как часы работает!" - то-есть, в аэропартию ехать готов хоть сейчас. Думаю, что в люльке и ружье лежит, на случай непредвиденной ситуации. Пришлось напарника похвалить:
  "Ну и отлично. Только не забудь с работы отпроситься на пару дней. Сам понимаешь, что по другому не получится".
  Теперь Дока озабоченно вздохнул - отпускали незаменимого механика всегда со скандалом. Но я не сомневался, что в аэропартию он все равно поедет, в крайнем случае, Ниночка (она же в больнице работает) его бюллетенем прикроет.
  
   Часть сороковая.
   -------------------------
  Когда на пятачке выгружались канавщики и документаторы, Паша - он же там главный - на глаза мне не попал. А из салона посигналили, что можно трогать. Николай газанул, и порулил дальше. Проехали всего чуть-чуть, и сигнал услышали еще раз, теперь с требованием остановки. "Что он там", - это Николай про Владимира, - "утром в туалет не успел сбегать?" - а зачем еще машину останавливать? Но тормознул.
  К моему удивлению, да и Николая тоже, из салона выпрыгнули два человека: Владимир, который в нем находился законно, и почему то Паша, место которого сейчас совсем в другом месте.
  "Надо побалякать", - заявил экстрасенс, подойдя к кабине, - "а здесь самое то, никто не мешает!"
  Я спрыгнул на землю, и пошагал за коллегой от машины, за нами потянулся и Паша. Отошли метров на двадцать.
  "Ну что, первопроходцы долбанные, недр исследователи", - начал Владимир, со злой иронией, - "поняли, до чего дожили и к чему пришли?"
  Что ж не понять. Как и я, узнал провидец о наступающих тяжелых временах непонятно от кого, а может и космос подсказал. Только обсуждать нечего - пешки мы в большой и туманной игре, мало что знаем и вряд ли узнаем больше, чем отмерено. Ну если только Владимир еще раз с космосом не свяжется. Такого намерения он сейчас не проявлял, побаивался, как бы лишний раз не обмишуриться, после недавних предсказываний, насчет перспектив Пашиного пятачка. Но отвечать нужно, все ж какой-никакой начальник, и я попробовал общую атмосферу немного разрядить :
  "Не так все мрачно", - позволил не к месту изобразить улыбку, - "Все, о чем вчера жены наболтали, лично нас мало касается".
  "Это почему же?" - не поверил Владимир, а Паша в волнении открыл рот.
  "Ну, во-первых, специалисты мы не последние", - начал я придумывать, - "а во-вторых, специфика особая. Золото ищем, а не какое-нибудь железо или уголь. А раз, как ты говоришь, времена наступают плохие, то государству разгонять нас не резон - золото ему нужно, и как можно больше!"
  "Точно!" - встрепенулся и Паша, - "Этого железа в стране - горы, а золота кот наплакал, каждая тонна разведанная учитывается!"
  "Проснулся наконец!" - Владимир не задержался, - "Только плохо вы умных людей слушали!" - это уже больше для меня, - "Они что сказали? Что золотоносная структура нашим пятачком заканчивается! Значит, дальше с поисками идти некуда! А мы не нужны!"
  "Зато свинец с цинком начинаются!" - с невиданной быстротой сообразил Паша, и уставился на меня: как отреагирую.
  "Начинаются", - согласился Владимир, - "только профиль не наш, там и своих геологов предостаточно! Они же не дураки специалистов сокращать, а наших дилетантов принимать на их место!"
  А ведь экстрасенс во всем прав. И поиски золота действительно вести негде. Пока, конечно. Со временем определятся площади новые. Но для этого, можно считать, времени не остается. И место работы сменить...уже сейчас вряд ли встретят с распростертыми объятиями.
  "Все, что ты наговорил", - очень хотелось отмолчаться, но я не мог, - "не с неба вчера свалилось. Непонятки начались давно, подбирались незаметно. Сами об этом знаете, по продуктам и товарам в магазинах. Только считалось, что это все временное, вот-вот закончится. Когда старца последнего из политбюро похороним! Похоронили, пришел молодой. И стало только хуже. Дальше будет еще хуже, и непонятно чем закончится, в государственном масштабе. Где вся геология - капелька в море", - ребята рты открыли, в удивлении от речуги, и я им волнений добавил, - "и что самое плохое - геологи работали слишком хорошо, запасами разведанными любой руды страну обеспечили лет на пятнадцать, если не больше", - я полюбовался произведенным эффектом, и добил мужиков окончательно, - "Сейчас на эти пятнадцать всю геологию можно прикрыть спокойно, а потому грядущий удар сокращений мы примем на себя первыми!"
  Помолчали, потоптались, Паша повздыхал.
  "По твоему, совсем плохо", - подтвердил Владимир вроде как для себя, - "Я с этим согласен. Но делать нам что?"
  "Сейчас есть работа - ею и будем заниматься. Пока народ достаточно не озвереет, и кое-кому не начнет претензии предъявлять. А может и головы отрывать!"
  Поговорили, называется! Только настроение себе испортили - хмурый Паша пешком пошел на свой пятачок, непонятно какой Владимир - избыточная энергия приводила к повышенной подвижности с демонстрацией на лице переполняющих эмоций - запрыгнул в салон и громко хлопнул дверью. Поехали дальше.
  Ну и какая работа, при испорченном вконец настроении? Да никакой! И придется еще раз сюда возвращаться, на уже просмотренные места, где непонятно и необъяснимо обязательно что-то не замечу, что-то напутаю, что-то.... одним словом, голова не работала. А тут еще вспомнил, что сегодня могут нам с Докой и из милиции позвонить - объяснить, что там менты придумали на пятницу. Тоже неопределенность полная. Так до конца работы и ходил, пытаясь то с геологией разбираться, то угадать, чем закончится намеченная ментами на пятницу операция в аэропартии, и какое будет в ней наше с Докой участие. Наконец все - собрал полевиков, едем домой.
  По моему расчету, звонок из милиции должен быть попозже, часа в четыре. Но в комнате, когда в нее ввалились, за моим столом сидел Дока, с улыбкой и демонстрацией отличного настроения.
  "Весельчаки, оказывается, в партии не перевелись", - разглядел его хмурый Владимир, до сих пор не забывший утреннего разговора, - " Даже когда она на ладан дышит, и место дворника пора присматривать!"
  "Перебьемся как нибудь!" - ничуть не озаботился Дока, знавший о надвигающихся для всех проблемах не хуже других, и поднимаясь из-за стола, предложил мне, - "Я на крыльце подожду, пока дела не закончишь!" - и из комнаты исчез.
   Как никогда молча, оставшиеся разобрались с планами и фотопланами, побросали сумки и рюкзаки, и даже не поговорив, коллеги мои побежали по домам. Я же тормознул на крыльце.
  "Свободен?" - подскочил Дока, - "Тогда поехали", - понятно, что в милицию, - "Михаил звонил еще до обеда!"
  Урал стоял напротив крыльца, я пошагал к нему, не забыв напомнить:
  "Только вначале ко мне, сполоснусь и переоденусь", - и услышал, как напарник за спиной скорбно с неудовольствием вздохнул.
  В милиции Дока уверенно вломился в кабинет Михаила, а из него уже втроем прошли в знакомую комнату командированного из города ментовского начальника. Взаимно поздоровались.
  "Итак, коллеги", - резко повысил главный мент наш с Докой статус, - "давайте обсудим намеченную на пятницу операцию". "Коллеги" замерли и чуть ли дышать не перестали, Михаил привычно полез за сигаретой. "По нашему мнению, подозреваемый, проходящий по делу как "мотоциклист", похищенные деньги хранит в укромном месте за пределами поселка. Возможно, недалеко от отряда аэропартии, где он успел побывать. Поэтому, задерживать его по дороге к ней, и даже просто появляться на виду, нельзя ни в коем случае. Почувствует наблюдение - и на деньгах можно поставить крест". Мент-начальник помолчал, убедился, что до остальных дошло. "Задерживать будем в отряде, и только тогда, когда выйдет к самолету, с сумкой, рюкзаком или еще с чем, куда деньги можно спрятать. Подойдет пустой - только наблюдаем, он должен вначале убедиться, что самолет прилетел нужный, показаться летчикам, и только потом сбегать за деньгами". Еще раз сделал паузу. "Вы", - удостоил меня с Докой персональным обращением, - "сегодня получите рацию, покажут как с ней обращаться. И утром в четверг выезжаете в отряд", - заметил, что мы с Докой занервничали, - "С начальником вашим есть договоренность, так что на два дня отпустят", - мы с Докой синхронно шумно выдохнули, на что оба мента улыбнулись, - "Оденетесь под рабочих, транспорт в отряде не оставлять, вести незаметно и наблюдать за ситуацией. Обязательно предупредите начальника отряда, что бы под рукой была машина - в случае непредвиденной ситуации перекрыть взлетную полосу и не дать самолету взлететь. Ну а мы", - посмотрел на Михаила, - "в четверг к обеду подъедем туда же, только по другой дороге, в объезд отряда, и в нем не появимся. Оглядимся, замаскируемся, выйдем с вами на связь. Дальше будете нам докладывать и выполнять указания. Понятно объяснил?"
  "Понятно!" - не задержался Дока и посмотрел на меня - не слишком ли поторопился с ответом.
  "Как я понимаю, у вас командуете вы", - мент-начальник напомнил, что и от меня ждет ответа.
  "Есть момент важный", - поднял я на него глаза, - "мне кажется, если операция сорвется, то "мотоциклист" вряд ли рискнет на третью попытку. И повезет деньги с собой. Не знаю куда, но перепрятать. И если будет возвращаться с сумкой - его можно задерживать. Только не рядом с отрядом, дать отъехать, и убедиться, что сумка при нем. И еще сложность: неясно по какой дороге будет возвращаться. Я о двух подходящих знаю".
  Мент-начальник выслушал, взор перевел на Михаила.
  "Что у нас при таком варианте?"
  "На подъезде к Мирному, дорогу от аэропартии мы перекроем", - доложил Михаил, - "а про другую я не знаю".
  Мент-начальник глянул на меня, перевел взгляд на опера:
  "Неси карту, пусть геологи вторую дорогу покажут".
  Михаил выскочил из комнаты и через пару минут вернулся:
  "На карте никакой другой дороги нет, наверное это проселок, недавно наезженный", - успел посмотреть, а теперь и оправдался, на подходе к столу. Карту разложил поудобней для начальника, рукой показал, что я должен объяснить ситуацию.
  Я высмотрел на столе карандаш, взял его, и осторожно на карте отметил кружочком место аэропартии, а он него тонкими линиями очень примерно отметил положение двух проселков: одного на Мирный, который Михаил запланировал в пятницу перекрыть, и второго напрямую на Придорожный, до бетонного квадрата под проходящей там железной дорогой. Причем второй проселок непосредственно в аэропартию не приводил - проходил от нее в километре или чуть меньше.
  "Н-да!" - оценил начальник ситуацию", - "хорошие у тебя помощники", - похвалил нас оперу и для него же распорядился, - "Перекроешь оба проселка. И не у Мирного, а от аэропартии в трех километрах! И что бы посты никто не видел! А "мотоциклиста" задерживать только при возвращении, и если с ним сумка будет!"
   Нас еще недолго помучили всевозможными предостережениями и указаниями, и наконец отпустили.
  В партию успели до конца рабочего дня, и разбежались каждый к своему начальнику, договариваться о двух днях отпуска без содержания.
  "И что вы такое придумали, если милиция без вас обойтись не может?" - поинтересовался Игорь Георгиевич после приветствия, - "К Павлу Петровичу звонили, просили за тебя и Евдокима!"
  "Они наших дорог не знают", - начал я выкручиваться, - "просили с ними поездить".
  " Вместе деньги инкассаторские искать будете?"
  "Вроде того", - улыбнулся я начальнику, - "они же без нас враз заблудятся!"
  "Врешь ты все", ответил той же улыбкой, - "Дела, наверное, посерьезней", - и перешел к теме рабочей.
  "Отпуск без содержания не дам. Дел невпроворот. Поэтому выходные для тебя смещаю на четверг и пятницу, катайся с кем хочешь и где хочешь", - погрозил мне пальцем, - "А субботу и воскресенье дома поработаешь. Возьмешь у плановика справочники, и распишешь до конца года потребность в людях, объемах канав, проб, бурения, съемок. Из расчета, что денег на все урезают на десять процентов за счет бурения. До понедельника должен управиться".
  "Только бурение урезают?" - попросил уточнить, с облегчением, что геологов сокращение пока не касается.
  "Только его. Но к нему привязаны техники документаторы. Может, кого то придется и сокращать", - уже с переживанием за них добавил, - "Хорошо, у нас пенсионерка есть, вот ее все эти неприятности могут коснуться!"
  Коснутся скоро и других, - я имел ввиду геологов, никаких пока не пенсионеров. Сами себя съедать начинаем! - уверял в мыслях себя же, - я на днях техника-документатора, попозже - кто то таким же образом и меня. И ничего нельзя сделать! Забежал к плановику за справочниками.
  Дока поджидал возле крыльца на Урале.
  "В отряд завтра поедем после работы", - сообщил единолично принятое решение, - "на месте покемарим. Брезент у меня есть, накрыться что нибудь возьми. И ружье не забудь!" - наверное, надеялся на погоню со стрельбой.
  
   Часть сорок первая.
   ---------------------------------------
  Вечером заснуть не получалось. Считал, как советуют в подобных случаях, пытался думать о приятном - бесполезно. До ста доходил - и все, обязательно в голову возвращались мысли по предстоящей операции: как нам с Докой вести себя в аэропартии, быть ли вдвоем или разделиться, кто в таком случае останется с рацией, что.... в общем, всякая чушь заснуть мешала.
  Пробовал лежать на спине, на животе, на одном и другом боку - еще хуже. Света вздохнула, молча с кровати поднялась, достала из шкафа чистое белье и ушла в другую комнату, на диван. Довел женушку! Теперь о сне можно не мечтать, и остается одно: навести в голове порядок. Планчик составить, по нашим действиям в аэропартии, с детальным определением, что и где каждый будет выполнять.
  Прежде всего, зачем толкаться вдвоем там, где достаточно одного человека? У нас же не военные действия намечаются, и радиста (Дока рацию определил себе) убивать никто не собирается, значит и дублер ему не требуется. А вот внимание к двум явно не местным и друг к другу приклеенным особам обеспечим точно.
  Покрутившись на кровати еще какое то время, принял решение: Дока выполняет особое задание, не в отряде. Не доезжая с километр, между двумя ведущими к нему проселками найдем подходящую горку, и он на ней останется, вести наблюдение. Для чего? А что бы точно знать, какой проселок выберет "мотоциклист" - это раз. И два - по нашему предположению, денежки он прячет рядом с отрядом, недалеко от взлетной полосы, и не на самом же проселке. Вот Дока и посмотрит, свернет ли он в сторону убедиться, что денежки на месте. Если, конечно, их не везет. Мой напарник может точно и не разглядеть, где они затырины, но примерное место определится. Это на случай, если операция в конечном итоге сорвется, и так, что "мотоциклисту" придется срочно рвать когти, то-есть будет не до денег. Ну а мы с Докой уже будем знать, где они примерно находятся.
  Принял я решение - и как клапан в голове закрыли. Не заметил, как и заснул. Но не надолго - на пару часов: в четыре разбудил будильник, пора собираться на работу.
   Что делал в поле - вспоминать не хочется. Представьте себе, что у вас завтра операция, аппендицит будут отрезать. И что, вы о работе думать будете? Нет конечно, об операции. Так и я. Мало чего нарисовал на планшете, и еле дождался , когда можно собирать людей.
  В камералке ребята почему то с разговорами не приставали, и из меня механически, только по привычке, вылетело:
  "Привезли что-либо интересное?"
  "Сегодня интересное тебя не трогает", - Владимир даже не посмотрел в мою сторону, - "Сегодня у тебя на уме что угодно, только не работа!" - никуда от нашего провидца не спрячешься! Паша же на меня мельком глянул и улыбнулся - тоже все понял!
  "Тебе только кажется, что мы ничего не знаем, нам же до лампочки, что ты на два дня куда то исчезаешь! Мы же люди чужие!" - продолжал Владимир катить на меня бочку. Причем справедливо. Только узнал от кого?
  "Я и собрался вас предупредить, что два дня в партии не буду", - начал я оправдываться, - "только хотел вначале дела по работе закончить, потому и поинтересовался, о новеньком".
  "Нового интересного ничего не появилось", - ответил Владимир пободрее, с надеждой, что в планы свои я коллег посвящу, - "а Паша дела на пятачке закончил, дальше будет со мной рядом работать".
  "Отличненько!" - я улыбнулся, потому что только сейчас понял, что коллеги мои ведут себя как друзья закадычные, спокойно, друг к другу уважительно, без уже надоевших словесных разборок. Значит, пришли к полному консенсусу, насчет дел на пятачке.
  "А исчезаю на два дня по делу. И не в отпуск - переношу их на выходные. Работу мне всучили, до понедельника считать, что бы никого из геологов сокращать не пришлось. А для этого справочники нужны, которые к выходным только освободятся - не я один считать буду! "
  "Как сокращать?" - оба разом на меня уставились, и Владимир с большим волнением, наверное от переживания, что такую новость проглядел, а космос не подсказал.
  "С бурения у нас денег снимают, десять процентов", - посвятил их в никакую уже и не тайну, - "ну а в нем и геологи заложены, и техники. Так что теперь бегать нам придется побыстрей и покачественней!"
  "Вот и начинается!" - напомнил Владимир о недавнем разговоре, насчет наступающих тяжелых временах, - "Точно пора другую работу подыскивать!" И все мы разбежались по домам, коллеги - с испорченным настроением, я - переполненный ожиданием предстоящих событий.
   * * *
  Начались они с пяти вечера, когда жена вернулась с работы, и я сообщил ей, что на два дня исчезаю. Вначале недовольно поморщилась, но когда заметила приготовленные мною рюкзак и ружье - возмутилась по настоящему. Поняла, что не на охоту собрался, кто бы на нее отпустил в рабочие дни, и много чего мне высказала, даже пустила пару слезинок, из-за возможного со мной несчастья. Появившийся очень вовремя Дока немного ее успокоил - наврал вдохновенно, что едем мы можно сказать по работе, кое что даже мне непонятное проверить. А что в рабочие дни - так мы их просто перенесли на выходные, будем в субботу и воскресенье вкалывать как негры. Света мало что поняла, но уже спокойно нас проводила, и на повышенной скорости мы от дома отвалили.
  К отряду подъезжали уже в ночи. Он вот-вот должен был появиться на виду - луна в безоблачном небе висела круглым фонарем и хорошо все освещала. Я попросил мотоцикл остановить:
  "Все, доехали", - озадачил Доку, которому план действий до сих пор не рассказал. Посмотрел в сторону второго нужного нам проселка, рассмотрел горку повыше, указал на нее рукой: "Туда рули!"
  "Опять что-то придумал!" - буркнул Дока, но команду принял к исполнению.
  На горку поднялись пешком. Отряд с нее как на ладони, взлетная полоса тоже. Проселок, по которому мы подъехали, проглядывал плохо и кое-где еще курился поднятой Уралом пылью. Второй, по которому редко кто ездил, разглядеть и днем с нашей горки сложно - всего то примятая трава, но движущийся по нему предмет пропустить сложно.
  "Что выглядываешь?" - напарник пока не понимал смысл моих действий, - "Или ночевать здесь собираешься?"
  "Здесь наблюдательный пункт будет", - определил для него место, - "А сейчас давай прикинем, где "мотоциклист" мог бы спрятать деньги!"
  "Мы их что, искать будем?" - удивился Дока, - "Даже по темному?"
  Вот здесь я планчик ему и рассказал: будет с этой горки наблюдать, свернет ли мотоциклист - если конечно все же появится, вероятно по второму проселку - с него в сторону, проверить на месте ли деньги. Тут его Дока и должен зафиксировать, по возможности поточнее.
  "А потом я их быстренько оттуда заберу!" - вмиг определился напарник, на что я погрозил кулаком:
  "Ни в коем случае! К ним даже не подойдешь! Будешь дальше наблюдать, пока он за ними не вернется, что бы отвезти к самолету, который еще прилететь должен. А уж потом покатит домой. Только тогда и прибежишь ко мне в отряд!"
  "Всегда тебе самое интересное достается!" - проворчал недовольно, но вздохнул и задание принял, - "Пойду мотик прятать, не дай бог случайно на него этот гад выскочит!"
  "Уж постарайся!" - пошел вслед за ним к Уралу, помочь в "сложной" работе, а после нее перекусить и чуток покемарить на брезенте. Не идти же сейчас в отряд и будить друга-начальника в середине ночи?
  
   Часть сорок вторая.
   -----------------------------------
  Бам, бам, бам - донеслось со стороны отряда. Я открыл глаза, Дока на брезенте перевернулся с живота на спину. Уже не ночь, но солнце пока не радует теплом и светом - самое время для геологов вставать на работу. В отряде повар или повариха подвешенной железякой уже сообщила о готовности принять на завтрак.
  "Встаем", - скомандовал напарник, поднимающийся в такую рань только на охоту, и принял на брезенте сидячее положение. Я же не пошевелил и пальцем: "мотоциклист" если и появится, то не раньше обеда, так что можно с подъемом не спешить.
  Доку "покемарить" не устраивало - поднялся на ноги, как кошка потянулся, прошел к мотоциклу, полез в люльку. Достал и начал разжигать шмель, ставить на него воду в жестянке, чем то гремел, что то пинал ногами и спать не давал. Пришлось к нему присоединяться.
  "Я вот что думаю", - Дока понес к брезенту рюкзак с продуктами, - "Если этот тип (т.е. "мотоциклист") к вечеру объявится и сразу деньги проверит - я могу в отряд бежать спокойно", - посмотрел на меня с надеждой, - "Тебе помогать ночью, подремать по очереди. Он же за ними до утра не дернется, что бы не таскать с собой".
  "А если в отряде отметится и ночевать вернется к тем же деньгам?" - предложение напарника мне не понравилось.
   "Тогда я к тебе прибегу, когда он с деньгами в отряд к самолету рванет!" - продолжал Дока напрашиваться мне в помощь.
  "А вдруг передать деньги летчикам не сможет?" - напряг его в очередной раз, - "Вдруг придется еще раз их прятать?" - добавил напряга побольше, - "Так что до конца будешь здесь сидеть, пока он домой не пропылит точно! Вот тогда и беги в отряд!" - на глазах Дока начал успокаиваться - понял важность своей миссии, хотя провести в одиночестве почти сутки ему точно не нравилось.
  Пока мы чаевничали, со стороны взлетной полосы донесся звук двигателя Ан-2 - механик готовил партийский самолет к работе. Проревел на разных оборотах и замолчал, и по идее скоро должен взлететь, что бы выполнить дневное задание до полуденной жары.
  Дока начал убирать разбросанные вещи, а я не торопясь поднялся на горку, к выбранному пункту наблюдения. Посмотрел в сторону одного, потом второго проселка - оба хорошо видны, даже и не разбитый, маскируемый травкой. Появление мотоцикла на любом не заметить трудно. Глянул в сторону отряда - в нем жизнь била ключом: на взлетной полосе возле самолета толкалось несколько человек, к нему же что-то или кого-то подвозил уазик. На моих глазах Ан-2 загудел еще раз, пустил сзади шлейф пыли, развернулся и покатил в дальний от отряда конец полосы. Там развернулся, взревел всей мощью двигателя, и пошел на взлет. Быстро исчез из вида, и народ с полосы двинулся к домикам. Теперь в отряде можно появиться и мне.
  На месте ночлега Урал отсутствовал - напарник успел его замаскировать. Сейчас Дока поднимался ко мне.
  "Держи", - протянул рацию, - "а я начну устраиваться, что бы и обзор хороший был, и под солнцем за день не зажариться", - в последнем ему посочувствовал - сидеть придется на самом верху горки, никакой защиты не придумаешь, а на голове у напарника смешная тряпка.
  "Перекусить захвати, и канистру с водой", - напомнил о необходимом и обязательном, - "а тряпкой на голове не смеши, не хватает только солнечного удара!" - силой заставил взять мою толстую фетровую шляпу, появляться в которой в отряде не собирался - что бы не выглядеть белой вороной. И побежал к проселку, по которому вчера мы приехали, что бы по нему в отряд войти, не привлекая к себе лишнего внимания.
  Петр Пантелеевич нашелся в знакомом вагончике. Разбирался за столом с бумагами, появлению моему не очень удивился:
  "А где приятель?" - поинтересовался вместо приветствия, и я махнул в сторону двери рукой, там мол, - "На чем приехали, если мотоцикла я не слышал? Почему так рано?" - не давал мне вставить слово, - "Наверное, ночь не спали!" - сделал почти правильный вывод.
  Я устроился на свободной табуретке, положил на стол рацию, на которую хозяин подозрительно посмотрел, включил ее на прием. И после этого обстоятельно посвятил давнего друга в детали придуманной ментами операции, и о конкретном нашем, теперь уже с ним вместе, в ней участии.
  Петр Пантелеевич послушал, покачал головой не то в восхищении, не то в удивлении, и решил чаем успокоить возбужденную нервную систему - поставил на стол стаканы и термос с готовым продуктом.
  "От меня что конкретно нужно?" - решил уточнить меру своего участия в авантюре, разливая в стаканы ароматный напиток. Я открыл рот....и раздался стук в дверь. Мигом схватил со стола рацию - мало ли что может подумать нежданный посетитель - и на коленях прикрыл ее курточкой. Зашел знакомый геофизик, нисколько моему присутствию не удивился, и о чем то у начальника партии поинтересовался. Выслушал ответ, и ушел, после чего я вернулся к теме:
  "К самолету из Солнечного лично поедешь встречать комиссию. Меня с собой захватишь, сам за руль сядешь - ты же начальник. Машину возле самолета поставишь, что бы в случае чего взлетную полосу перекрыть, не дать ему взлететь".
  Петр Пантелеевич опять покачал головой, уже чай дегустируя:
  "И кто приказ даст на перекрытие?"
  "Дадут менты", - поднял с колен рацию и ее продемонстрировал как средство связи, - "они должны скоро подъехать, и рядом с отрядом устроиться", - показал рукой, что где то за ним, в противоположной от пункта наблюдения Доки стороне, - "Твое дело приказ исполнить".
  Петр Пантелеевич снова закачал головой, теперь с улыбкой:
  "Никогда не думал, что в такую авантюру смогу вляпаться!" - посмотрел на меня с той же улыбкой, - "Но послужить милиции готов - водовозку к взлетной подгоню!"
  Мы еще недолго поболтали, о вещах менее значимых, и хозяин вагончик покинул, выполнять обязанности по руководству. А я подошел к окну и из него оценил возможности обзора. Как и ожидал от человека разумного, вагончик Петр Пантелеевич поставил в удобном месте - несколько на отшибе, что бы домики всегда были перед глазами, вместе с ближнем концом взлетной полосы и стоянкой самолета. То-есть, появление нового человека, а если еще и на мотоцикле, я не пропущу точно. В отсутствии хозяина передвинул стол, переставил табуретку поближе к окну и уже начал в него поглядывать, хотя "мотоциклист" появиться должен после обеда.
  Сейчас в отряде жизнь замерла - самолет с экипажем в воздухе, работяги-канавщики вместе с геологом и техниками уехали на выявленные с воздуха аномалии. Редко кто попадал на глаза. Часов в десять ожила рация - голосом Михаила поинтересовалась, все ли у нас (считал, что Дока сидит рядом) в порядке. Доложил, что пока тихо, и получил приказ внимание удвоить.
  Петр Пантелеевич пару раз забегал проверить, чем я занимаюсь, к двенадцати часам вернулся надолго - устроился рядом за столом с бумагами. Посидели молча, он при деле, я без него. Минут через пятнадцать над отрядом пролетел Ан-2, и сделав полукруг, пошел на посадку.
  "Отработали нормально, по времени тютелька в тютельку", - отметил начальник, глянув на часы и из-за стола поднимаясь, - "Пойду встречать, а ты на обед готовься, в столовую пойдем!" - и из вагончика вышел. Заставив меня вспомнить о бедном напарнике, с палящем солнцем над головой, и обедом всухомятку. Стыдно, но что делать?
  Теперь отряд на глазах оживал. К самолету на взлетной и от него двигались люди, потом Газ-66 привез с поля работяг и геологов и они начали расходиться по домикам. Сразу же забамкала железякой повариха, приглашая на обед.
  Когда вернулись из столовой в вагончик, рация на столе надрывалась. Поднял ее, и выслушал много "хорошего", на тему где нас (опять же с Докой) черти носят. Кое-как оправдался необходимостью перекусить, и получил приказ впредь никаких отлучек, плюс внимание теперь утроить.
  После обеда отряд затих.
  "Сиеста", - объяснил Петр Пантелеевич, - "Встали рано, жара - время отдохнуть пару часов. Ну а потом каждый своим займется, к завтрашней работе готовиться", - и плюхнулся на кровать. Я же продолжал вести наблюдение, иногда поклевывая носом, и постоянно переживая за напарника, находящегося не в столь комфортных условиях.
  В три часа отряд зашевелился - сиеста закончилась. Петр Пантелеевич с кровати поднялся, рядом с вагончиком под умывальником ополоснулся, и устроился у меня под боком с бумажками. По рации еще раз напомнил о себе Михаил. Часов в пять на взлетной полосе погудел Ан-2, и быстро успокоился - механик проверил готовность к очередному полету.
  Пол седьмого кто-то запылил на подъезде к отряду - вдвоем вскочили на ноги и прилипли к стеклу: зеленый Восход подъезжал к первому на въезде домику второго ряда. Без приличной сумки, в которой можно спрятать деньги.
  "Канавщики там живут", - сообщил Петр Пантелеевич, - "Толик (это его шофер) говорил, что он и в прошлый приезд у них ночевал".
  Долгожданный клиент к домику подъехал, мотоцикл поставил за не просматриваемой нами стеной, зашел внутрь. И тут же ожила рация:
  "Встречайте мотоциклиста", - приказала голосом Михаила, - "пост перед аэропартией проскочил"
  "Он уже в отряде", - доложил обстановку.
  "Глаз не спускать!" - получил уточнение.
  Я и не спускал, до заката солнца. А потом заволновался: вдруг этот тип по темному к деньгам сбегает и перенесет их поближе к отряду? Что бы завтра под рукой были к прилету самолета с комиссией? Помучился часок, и не выдержал:
  "Ты здесь посмотри", - попросил друга-начальника, - "а я к Евдокиму сбегаю, предупредить кое о чем. Запросят по рации обстановку - сам найдешь что ответить".
  "Опять у тебя секреты", - Петр Пантелеевич проворчал недовольно, но отказываться не стал. И я в обход домика с мотоциклистом побежал в горки к определенному для Доки пункту наблюдения. Пока, слава богу, это можно было сделать.
  Дока сидел в полном боевом - перепоясанный патронташем и с ружьем под рукой. Не замедлил доложить:
  "Деньги проверял гад!" - показал рукой примерно где, - "Там полоса кустов, к ней и подъезжал. С мотоцикла слез, в кустах шарился. Точно там деньги!"
  "Собирайся, и пошли поближе. Ночью будешь следить, вдруг он за ними пешком вернется по темному".
  "А если действительно вернется?" - Дока заволновался, - "Я что, должен его с деньгами задержать?"
  "Не задержать, а тихонечко сопровождать. И не проглядеть, куда их перепрячет!"
  " Пошли!" - Дока схватил ружье и рюкзак, я канистру с водой, и в темпе побежали с горки вниз, ближе к отряду. Через полкилометра возле кустов напарник остановился:
  "Здесь!" - показал, куда в них мотоциклист заходил.
  Я без ответа потащил его в дальний от отряда конец зарослей, где "мотоциклист", если вернется, случайно на Доку не наступит:
  " Здесь маскируйся. И не дыши. Ночью придет - следи за ним осторожно, а рассветает - пулей на горку, дальше оттуда будешь наблюдать, пока домой не рванет!"
  Дока без слов приступил к маскировке, а я побежал в отряд, опять же в обход домика канавщиков.
  Петр Пантелеевич сидел в темноте у окна.
  "Два раза запрашивали, все ли в порядке", - доложил обстановку, - "Думаю, ночь нам спать не дадут!"
  "Вдвоем маяться необязательно", - так мне казалось, - "ты ложись, а утром я чуток покемарю. До самолета из Солнечного вряд ли что случится".
   До утреннего подъема не случилось ничего. Мотоцикл не заводился, из домика канавщиков вроде бы никто не выходил. И даже рация молчала. Петр Пантелеевич быстро собрался, показал мне на кровать:
  "Ложись! Три часа можешь спать, я за твоим клиентом присмотрю!" - и из вагончика вышел. Я не стал кочевряжиться - рухнул на одеяло и моментально отрубился. Все же успев посочувствовать напарнику, подменить которого даже на минуту возможности не было.
  На столе зашумела рация, и я вскочил как в армии по сигналу "Тревога!" Михаил напомнил о себе:
  "Как дела?"
  "Все спокойно, "мотоциклист" на месте, веду наблюдение", - приврал немножко, но Петр Пантелеевич меня не будил, значит ничего экстремального не случилось.
  "Докладывайте каждый час!" - дал очередное указание, и отключился. А я глянул на хозяйский будильник: шесть часов. То-есть, два часа покемарить успел. Занял место у окна.
  В семь Петр Пантелеевич принес в вагончик для меня завтрак. Почти как кофе в кровать! В восемь я начал слегка волноваться. В девять уже крутился не хуже Доки в стадии возбуждения. Около десяти по рации предупредили:
   "Ждите самолет из Солнечного, пролетел над нами!"
  "Как это над ними?" - удивился начальник, когда последний приказ опера я для него продублировал, - "Они же с другой стороны подлетать должны!"
  И тут мы самолет увидели: уже шел на посадку. Как кони ломанули из вагончика, заскочили в приготовленную водовозку, и у взлетной полосы были к моменту, когда Ан-2 закончил пробег, зарулил на стоянку и заглушил двигатель. Начальник остановил водовозку от него метрах в пятнадцати, вышел встречать вылезавших из самолета гостей, я же присоединился к парочке прибежавших отрядных зевак, дожидаясь появления пилотов. И посматривая одновременно в сторону крайнего в отряде домика канавщиков, от которого сюда же направлялся парень явно не полевого облика.
  Члены прилетевшей комиссии и мой друг-начальник пешком двинулись в сторону домиков - до них метров двести, и возле самолета остались лишь пилоты, местный и прилетевший ему на смену механики, при мне подошедшая к ним повариха, и чуть в сторонке пара таких же лоботрясов как я. "Мотоциклист" - уже не сомневался, что это он точно, подошел сзади к самолету, вроде его осматривая, и тут же к нему подскочил пилот помоложе. Что то быстро сказал без улыбки, сердито, и сразу вернулся назад. "Мотоциклист" же резко развернулся и побежал к домику с отлично отсюда видным Восходом у стены. Началось!
  Светиться у самолета дальше нежелательно, а за "мотоциклистом" наблюдать можно из вагончика - я к нему и пошел. На моих глазах клиент мотоцикл завел, и покатил из отряда, как я посчитал, за спрятанными деньгами. В вагончике доложил Михаилу о состоявшейся встрече пилота с нашим клиентом, и предупредил, что тот из отряда уже уехал, должен вот-вот вернуться, с деньгами.
  "Вернется - сразу докладывай, будем брать!" - отдал Михаил, как я подумал, последний для меня приказ.
   Оказалось, ошибался. Через пятнадцать минут увидел Доку, через пол минуты тот влетел в домик, запаренный как загнанная лошадь:
  "Уехал!" - проорал во всю глотку, - "Домой запылил, за деньгами не заезжал!"
  "Может, их там и не было?" - я плюхнулся на табуретку и успел подумать, что с деньгами мы наверное сфантазировали.
  "Ага!" - успокоил напарник, - "Лежат как миленькие! Я в момент нашел, где спрятаны, только ничего не трогал, как ты приказал!"
  Тут же я схватил рацию:
  "Все сорвалось, "мотоциклист" возвращается домой без денег. И к самолету их не привозил!" - доложил, и только теперь понял, что приказ срочно рвать домой "мотоциклисту" отдал пилот - разговаривали они не по дружески!
  "Уже знаю, идем к вам", - услышал от Михаила в ответ, и следом за ним вопрос Доки: "Что делать будем?"
  "О деньгах пока ни слова!" - успел предупредить. А к вагончику подходили опер с ментом-начальником из города, в непривычной для них одежде простых работяг. В сопровождении Петра Пантелеевича.
  "Почему операция сорвалась?" - хмурый мент-начальник устроил разборку, когда устроились кто за столом, кто на кровати, - "Где прокол вышел?"
  Остальные молчали, не считая лично себя виновниками прокола. Хотя я не сомневался, что в итоге ими окажемся мы, внештатные ментам помощники. Михаил как всегда закурил, и показал, что в последнем я не ошибался:
  "Вас, наверное, заметил (это про "мотоциклиста"), потому и побоялся деньги к самолету везти!"
  "Исключено", - оправдываться как всегда приходилось мне, - "меня в отряде и видело пара человек, а он", - кивнул на Доку, - вообще в горках сидел, здесь не появлялся!"
  Менты разом уставились на Доку, и тот на табуретке закрутился, но с ответом не задержался:
  "Он меня (то-есть "мотоциклист") даже теоретически заметить не мог! Я же от него в полкилометре был, причем лежал замаскированным!"
  "Что-то у вас новое", - мент-начальник обернулся ко мне и кивнул головой, предлагая объясниться. Пришлось сказать, что напарник все время находился не рядом со мной, а вел наблюдение на подъезде к отряду, на случай, если мотоциклист вздумает где-то там заночевать, что бы до утра с деньгами в отряде не появляться.
  "Тоже правильно", - вздохнул мент-начальник, - "но все же где то мы прокололись. Кто их спугнул?" - и взор опять обратил на меня - я же в отряде был, никто иной. Выручил Петр Пантелеевич:
  "А скажите", - это он ментам, - "в каком направлении и на какой высоте самолет над вами пролетал?"
  Менты переглянулись, ответил Михаил:
   "Он вокруг отряда круг сделал, как всегда перед посадкой. А летел низко, метров сто, не больше",
  Петр Пантелеевич на немного задумался, потом ответил всем:
  "Теперь понятно, почему операция сорвалась. Самолет из Солнечного всегда заходит по прямой, без всякого круга, тем более на ста метрах. Значит, летчики круг сделали специально, убедиться, что никого лишнего рядом с отрядом нет И со ста метров милицейскую машину, с надписью на борту, разглядели отлично!"
  Менты уставились друг на друга, а Петр Пантелеевич втихаря и незаметно для других мне подмигнул, не дрейфь мол, не вы виноваты.
   Что было дальше - не хочу и говорить. Менты орали друг на друга, остальным, хотя и молчали, тоже досталось рикошетом. Всех спас Дока:
  "К нам народ идет", - скромненько так прокашлял. Остальные глянули в окно: к вагончику подходили члены прилетевшей из Солнечного комиссии. Петр Пантелеевич кинулся к двери:
  "Оставайтесь здесь, я их уведу!" - выскочил из домика. Уже перед крыльцом о чем то с нежданными гостями заговорил, все засмеялись, и в полном составе пошагали как я понял, к домику-камералке.
  "В общем так", - начал командовать главный мент, - "мы с Михаилом сейчас уйдем, незаметно, а вы", - удостоил меня и Доку взгляда, - "здесь останетесь, пока самолет из Солнечного не улетит. И сидите тихо, к нему не подходите - незачем лишний раз настораживать!" - помолчал, покрутил головой на всех по очереди, - "Завтра утром что бы в милиции были!" - и Дока тут же расплылся в улыбке - не забыли менты о нас! А может вспомнил, что денежки недалеко отсюда лежат, и он знает где точно.
   Косящие под работяг менты по одному из вагончика смылись, и мы с Докой наконец вздохнули свободно. Даже заулыбались оба и сразу.
  "С деньгами что делать будем?" - Доке не терпелось с ними познакомиться поближе, - "Мы же не зря о них ментам промолчали - значит у тебя планчик какой то уже есть!"
  "Один схрон уже раскопали, в долине", - напомнил я торопыге о давних славных временах, - "и нам тряпки достались. Может и здесь не деньги, а что-то другое спрятано. Потому незачем ментов раньше времени обнадеживать!"
  "Но сейчас мы проверить можем, что в кустах лежит?" - Дока принял вид серьезный, - "Я то уверен - деньги. Что другое здесь можно прятать?"
  "Проверим, но о деньгах никому!" - и покачал возле его носа пальцем.
  "Это само собой!" - тайны напарник любил, особенно если они подразумевали продолжение его участия в очередной авантюре. И на табуретке закрутился, в желании немедленно бежать, предполагаемые деньги их схрона доставать.
  Но с час в вагончике мы еще просидели - пока не улетел самолет с комиссией из Солнечного. Конечно, все это время мы на него посматривали - Дока даже в бинокль - но ничего подозрительного не заметили, и главное - больше "мотоциклист" возле него чудесным образом не появился. Теперь и нам можно домой. Поблагодарили Петра Пантелеевича за гостеприимство и помощь, выпили по пятьдесят грамм из его запасов на "посошок", вагончик покинули, и пошагали в направлении кустов, в которых Дока ночь не смыкал глаз.
  Внешне схрон ничем не отличался от когда то нами найденного - так же хорошо замаскирован, такой же закопанный в яме мешок, до которого пришлось добираться котелком и руками из-за отсутствия лопаты. Содержимое было другим: в мешке нашлась объемистая крепкая сумка, в верхней части - когда открыли - прикрытая сложенной одеждой. А под ней .... у нас дыхание перехватило - аккуратно уложенные пачки денег в банковской упаковке. И в основном не с какими то десятками, а с сотенными!
  "Сколько же здесь бабок!" - не удержался напарник, и запустил в сумку руку, - "Эти гады до конца жизни могли ничего не делать!" - повернулся ко мне, с восторгом демонстрируя несколько упаковок в руке.
  Меня же деньги не очень и заинтересовали. Что толку восторгаться, если они тебе не принадлежат! Но Доке улыбнулся по другому поводу: экстрасенс то наш, Владимир, не ошибся в предсказании, денежек много в наших руках оказалось! Как теперь не верить в существовании потусторонних сил!
  "Что молчишь?" - Дока ждал от меня ответа, - "Ты хоть представляешь, что мы сотворили?" - не мог он остановиться ни на секунду, - "Мы же клад нашли, и нам теперь принадлежит его четвертая часть, по закону!"
  Законы Дока знал не очень, и зря надеялся разбогатеть на халяву.
  "Пока следствие ведется - деньги никакой не клад, а временно похищенные ценности", - он тут же изобразил на лице несогласие, - "Представь, что у тебя Урал угнали - что, через месяц в клад превратится? Да ты его всю оставшуюся жизнь искать будешь и считать своим!"
  "Наверное, ты прав", - со вздохом швырнул деньги в сумку, и обернулся ко мне, - "Но хоть премию нам за них отвалят?" - это уже произнес с надеждой.
  "Отвалят", - не стал его разочаровывать, - "а сейчас прячем все как было, маскируем, и идем к мотоциклу. Там пообедаем, ты пару часов поспишь. Потом домой".
  
   Часть сорок третья.
   ---------------------------
  Дома появились по темному. Остатка сил хватило после душа переодеться и доползти до кровати. Умный собачуха понял мое состояние, не стал приставать с нежностями и только пару раз лизнул ногу. Света же при обнаружении рядом постороннего тела вздохнула и отвернулась к стенке. Я мгновенно отключился, и из небытия вернулся утром, почувствовав воздействие посторонних сил - жена тормошила меня обеими руками.
   "Проснулся слава богу!" - с облегчением вздохнула, увидев что я открыл глаза, - "Мало того, что двое суток переживала, нервы себе портила - так еще и вернулся сам не свой, будто каторгу отбывал!" - проследила как я на кровати усаживаюсь, покачала головой, - "Ты в зеркало посмотри, на кого похож! Морщины на лице появились!"
  Насчет морщин - ладно, возраст позволяет иметь, не мальчик давно. Но в теле чувствовалась незнакомая для утра усталость. Действительно старею - подумал про себя, жене улыбнулся и пошел в коридор под умывальник, заодно и посмотреть на себя в зеркало.
  Да, не комильфо. С таким видом желательно от женщин держаться подальше, и я вышел во двор, прошел в огород посмотреть, что там приросло, и вообще получить под солнцем заряд энергии. Не одному же Владимиру подпитываться из космоса.
  Чапа сопровождал меня хвостиком, стараясь прижаться к ноге, а Света подошла к загородке и из-за нее за мной наблюдала. Боялась, что я опять убегу?
  "Не вздумай смыться", - подтвердила последнее предположение, - "И в дом иди, завтракать! Тебя же ветром качает!"
  Пошел выполнять указание, Чапа за мной, и на крыльце взвизгнул, не желая оставаться одному и требуя вытереть лапы. Обычно процедуру совершал я, сейчас же Света схватила тряпку - это она жалеет мои силы, боится, что до стола не доползу.
  Дополз, и был крайне удивлен, увидев на нем кроме привычного кофе с бутербродами вещи посущественней: жареное мясо и бутылку сухого вина.
  "Выпей стаканчик", - удивила подруга, глядя на меня с состраданием, - "Тебе нужно силы восстанавливать. И ешь побольше!" - взгляд от меня не отрывала ни на секунду. Боялась, что я в окно могу упорхнуть?
  Стаканчик я конечно выпил, а на большее не рискнул: вот-вот должен объявиться Дока, нам же приказано утром прибыть в милицию. И я уже соображал, как этот приказ выполнить, и так, что бы жена о нем не догадалась. Предложить и ей в Мирный прокатиться, вместе с Наташей? И здесь послышался звук мотоцикла. Конечно, оба враз поняли, что это Дока.
  "Даже не мечтай!" - предупредила Света, частично прочитав мои мысли, - "Никуда без меня не поедешь!" - и не тронулась с места встречать гостя, когда тот зашумел в коридоре.
  Приятель с обычной улыбкой распахнул дверь и открыл рот выдать для Светы утренний анекдот. Та наконец повернула голову в его сторону, - чем я воспользовался сделать Доке знак молчать как рыба - и вместо приветствия отбрила его с серьезной миной:
  "Вы что, за двое суток надоесть друг другу не успели?" - Дока тут же улыбку трансформировал в озабоченность дурачка, - "Мало вам, что жены испереживались чуть ли не до больницы?" - Дока непостижимо начал съеживаться, а Света глянула на меня, - "Никуда своего не пущу! И ты к Нинке возвращайся, хоть день с ней проведи!"
  "Так я ж, ...мы ж..никуда...", - ничего другого придумать у приятеля не получилось.
  "Вот и хорошо!" - воспользовалась Света моментом, - "Мы сейчас в Мирный поедем, а ты к жене возвращайся, наверное ждет тебя не дождется!"
  "Может и их с собой прихватим?" - скромненько влез я в беседу, и пока Света поворачивалась ко мне, собираясь что-то ответить, добавил, - "Вы с Ниной по магазинам побегаете, а я с ним", - кивнул на Доку, замершего в двери столб столбом", - пивка купим, мороженого, если не разобрали".
  Света немножко помолчала, на глазах успокаиваясь, на что Дока трансформировался в озабоченного возможным отказом человека, и наконец выдала вердикт:
  "Беги домой и пусть Нина собирается. Через полчаса мы подъедем!" - на что Дока без ответа ломанул к мотоциклу, а я потихоньку и с облегчением вздохнул: смыться в Мирном от женщин в милицию мы с Докой как-нибудь ухитримся.
  А дальше все прошло на отлично. Женщин я подвез поближе к первому магазину, предупредил, что ждать будем на стоянке, хорошо им известной, и уже с нее побежали в милицию.
  "Зря мы вчера пару пачек не припрятали", - только сейчас Дока решился сообщить мне подобную крамолу, - "теперь к схрону нас одних не пустят, значит и премия за находку нам не обломится, себе все менты припишут!"
  "Бога еще не раз поблагодаришь, что к деньгам не прикоснулись!" - по другому ответить я не мог, потому что ситуацию со всеми этими деньгами просчитал уже не раз, и прекрасно понимал возможные последствия: когда посчитают оставшиеся в сумке, приплюсуют к ним найденные у убитых бандитов, у мотоциклиста после обыска, и окажется недостача, то вся она припишется нам, то-есть на меня и Доку. А потому я уже и волновался, что схрончик мы все же посмотрели, и слава богу, что привели в прежнее состояние. Но Доку на всякий случай предупредил:
  "Для ментов - мы с тобой про деньги ничего не знаем. Нашли схрон, и все - вскрыть побоялись, мало ли что менты придумают, может засаду возле него устроить. Будем такой версии держаться!"
  "Понял", - согласился напарник, - "но пару пачек мы все же зря не заныкали!" - так и не поверил, что от этих пачек нам потом не отмыться!
  В милиции нас определенно знали. Дежурный на входе улыбнулся, показал в какую комнату нужно пройти. Как и положено, в ней успели до одури надымить городской мент-начальник и Михаил.
  "Для начала объясняю ситуацию", - начал мент-начальник после взаимных приветствий, - "Мотоциклист вернулся в Пионерный без денег, задерживать его сейчас бесполезно, потому что никаких улик. И деньги, если они спрятаны, он не сдаст, как и летчиков. И связать их нечем!" Мент-начальник помолчал, поглядывая на остальных по очереди, потом кивнул на Михаила: "Мы вот думаем своего человека в отряд направить, работу найти такую, что бы из него не отлучаться. На кухне помощником повара, слесарем технику ремонтировать, ну и что то подобное". - обернулся ко мне , - "Что вы на этот счет думаете?" - и Дока не замедлил улыбнуться: нужны, оказывается, мы ментам, раз совет просят!
  "Вы считаете, что может быть еще попытка передать деньги в аэропартии летчикам?" - поинтересовался я с невинным видом, хотя в третью попытку не верил и очень удивился, что менты на нее рассчитывают.
  "Не считайте нас идиотами", - мент начальник нахмурился, - "третьей попытки не будет. Но раз "мотоциклист" и в аэропартию, и из нее ехал без денег, то где-то они рядом с ней спрятаны, и рано или поздно вернуться за ними он должен. Потому нам свой человек в аэропартии и нужен - вдруг мотоциклист и в нее заглянет, перекусить, водички попить, друзей своих навестить, у которых ночевал. А с нами у него связь будет, предупредим, если "мотоциклист" вздумает из Пионерного исчезнуть".
  "Там с него глаз не спускают", - дополнил Михаил начальника, очень тихо и потому скромно. Ну а нам с Докой пришла пора выложить последние козыри, и я напарнику кивнул - давай мол, про схрон, как мы договорились. Дока ждать не заставил:
  "Я рядом с отрядом на горе сидел, смотрел, по какой дороге "мотоциклист" в отряд будет ехать. И видел, как он не доезжая до домиков с дороги свернул, проехал до кустов, потом в них полазил", - оба мента напряглись и слушали внимательно, - "Вот я и подумал, что может в тех кустах у него деньги спрятаны", - замолчал и глянул на меня - как он? На что я чуть заметно подмигнул одним глазом, а поддержать чем то другим не успел, потому что опередил меня самый главный:
  "Что вы в тех кустах обнаружили?" - мент начальник не сомневался, что мы в них пошарили, - "И почему раньше об этом не сказали?" - посмотрел на нас по очереди так, что захотелось из комнаты исчезнуть, испариться в эту вот секунду.
  "Я же вначале подумал, что он в кусты по нужде, так сказать", - глаза у Доки забегали, - "Ну что бы не на открытом месте. А уж потом дошло... зачем кусты, если вокруг никого нет", - и посмотрел на меня с надеждой на поддержку. Менты же между собой тоже обменялись взглядом, только совсем другого смысла.
  "Зная вас, верится с трудом", - предложил Михаил не морочить им голову, а его начальник торнул в меня палец:
  "Дальше вы говорите, подробно и по порядку!"
  И что говорить? Что Дока и сидел на горе сутки, что бы засечь хотя бы приблизительно место, где деньги возможно спрятаны, если "мотоциклист" вздумает их проверить? Что мы схрон нашли, и даже деньги Дока в руках подержал? Нет уж, врать я начал согласно нашей с Докой договоренности.
  "Он" - кивнул на напарника, - "о тех кустах и вспомнил, когда вы уже из отряда уехали. Да и был "мотоциклист" возле них минуту, вроде как не успевал ничего ни спрятать, ни наоборот найти. Не знаю, почему и решили туда заскочить", - Михаил громко хмыкнул, вроде мол все я знаю и головы им сейчас дурю, ну а я сделал вид, что намека не понял, - "а в кустах одно место замаскировано", - и замолчал.
  "Дальше что делали?" - мент начальник потребовал от меня продолжения.
   " Ничего. Схрон нашли и все", - я глянул на Доку - тот кивал головой, таким образом меня поддерживая, - "Ковыряться не стали, поехали домой, что бы вам доложить".
  Посидели молча, оба мента в очередной раз задымили.
  "Нужно позвонить в Пионерный, напомнить, что бы с "мотоциклиста" глаз не спускали", - это мент начальник Михаилу, и тот кивнул головой, - "Что бы не упустить, если он еще раз аэропартию посетить надумает", - и уже мне с Докой, - "Завтра утром будьте готовы, поедем ваш схрон проверять".
  Дока тут же засиял от удовольствия - приключения продолжаются, - а я на стуле покрутился, представляя как жена отреагирует на еще одно исчезновение меня из дома, и скромненько попросил:
  " Только вы за нами заскочите, на милицейской машине, что бы...", - а дальше говорить не стал, видя, что оба мента улыбнулись, поняв, что исчезнуть из дома с работниками милиции это одно, а втихаря одному - совсем для жены другое.
   Кстати, когда мы подошли на стоянке к машине и без мороженного, и без пива, жены наши уже возле нее толкались в настроении не радостном, потому что без обычных покупок.
  "Ничего приличного в магазинах нет", - пожаловалась Нина, - "а если и есть - по талонам продают!"
  "Сказали нам, что и партийским талоны приготовлены, на днях выдадут", - продолжила ее Света, - "теперь жить будем, как после войны по карточкам!"
  "А ты без сахара обойдешься", - это уже Нина мужу, зная о его планах насчет самогонки, - "пить будешь меньше!" - на что Дока вздохнул - начинаем трезвый образ жизни.
  Зря на него кое-кто надеялся: ближе к вечеру Дока приперся ко мне с самогонным аппаратом - продемонстрировать изделие. Заодно в гараже и испытали - выключили аппарат по темному, имея в прибавке с литр к удивлению прозрачного напитка. Попробовали на вкус, почмокали от удовольствия, и продукт спрятали (от Светы).
  
  
   Часть сорок четвертая.
   ---------------------------------
  К пол восьмому я был в полном боевом: тормозок и термос с чаем стояли на видном месте, сам в новенькой полевой робе сидел на крыльце и успокаивал Чапу, понявшему, что придется ему день провести без хозяина. Жена по случаю воскресенья продолжала нежиться в кровати, и это тревожило, по тихому исчезнуть из дома мне не улыбалось.
  К восьми появился Дока, с тормозком и разряженный как и я. Начал любезничать с Чапой, вспомнил анекдот для меня. Да на таких децибелах, что Света не могла не проснуться. Минут через пять она вышла на крыльцо, с любопытством меня и Доку осмотрела, удивившись необычному для нее почти праздничному виду - поняла, что мы куда-то собрались, и не замедлила с вопросом:
  "И куда так разрядились? Может и меня с собой прихватите?"
  Дока обычно за словами в карман не лезет, но на этот раз неестественно жалко улыбнулся, и без воодушевления промямлил:
  "Да мы тут", - мелькнул взглядом на меня, - "....заглянуть надо в одно место".
  "И далеко отсюда?" - потребовала Света конкретизации наших намерений. Я отвернулся в сторону, сделав вид, что разговор меня не касается, а Дока темнить продолжил:
  " Как тебе сказать", - почесал затылок, - "Не так что б и далеко, но и не очень близко", - и с надеждой глянул в сторону калитки, за которой послышался звук подъезжающего к дому Уазика. Света тоже туда посмотрела - на наших глазах машина с надписью "милиция" возле калитки остановилась, из кабины вышел Михаил и к ней направился. Чапа тут же предупредил его лаем, а Света вздохнула, и мне с Докой выдала:
  "Все понято. Милиционера уговорили, что бы вас от семей увел!" - обреченно махнула рукой и ушла в дом. На что Дока тоже вздохнул, тоже рукой махнул, и меня "успокоил":
  "Пощли в машину. А Светка тебя простит, она ж нормальная баба, а не дура какая то!"
  За рулем Уазика сидел мент-начальник. Михаил устроился с ним рядом, мы с Докой на заднем сидении. Минут пятнадцать проехали молча, потом я тихонечко кашлянул, нагнулся к Михаилу, и у него поинтересовался:
  "Если деньги в схроне лежат, что вы с ними делать собираетесь? Сразу забрать, или возле них "мотоциклиста" караулить?"
  Михаил усмехнулся, и повернулся не ко мне, а к начальнику, сейчас шоферюге:
  "Можно им сказать?"
  "Можно", - разрешил тот, не отрывая глаз от дороги, прилично подразбитой, - "ребята в курсе дела, глядишь и еще что-нибудь нам подскажут", - ого, мы уже не только с ментами коллеги, мы уже у них свои ребята! Мы с Докой улыбнулись, глянули друг на друга, и втихаря друг другу подмигнули.
  "Если деньги спрятаны, то заберем. Пригласим из отряда начальника, еще одного человека надежного, не болтливого - как понятых. При них изъятие оформим, предупредим, что бы никому ни слова".
  "Значит, засаду возле схрона устраивать не собираетесь", - такой вывод напрашивался, и я его озвучил.
  "Навестить схрон "мотоциклист" конечно должен. Но когда? Точно не на днях, после нашей последней неудачи", - обернулся к нам с Докой, - "Будем следить за ним в Пионерном, и решения принимать по обстоятельствам".
  Вообще то правильно. Караулить схрон месяц, может два , а может и больше - дело сложное и ненадежное. И своего человека в отряде менты все же устроят. Нам только об этом знать необязательно. Но если деньги из схрона сегодня и заберут, до полного завершения операции, до задержания всех преступников еще далеко, и самое важное - дальше о развитии событий мы знать ничего не сможем. Мы уже никому не будем нужны!
  Дока это тоже понял, потому толкнул меня в бок и прошептал:
  "Надо об экспроприаторах рассказать", - то-есть, о трех Робин Гудах, освободивших Мирненского профбосса от забот с лично для себя распределенными видиками и кондиционерами, - "Вдруг среди них и наш "мотоциклист" отметился?"
  Об экспроприаторах - крайний вариант. И к нему подбираться желательно постепенно. Для начала у Михаила поинтересовался:
  "Связать "мотоциклиста" и застреленных бандитов у вас улики есть - окурки в кошаре и возле первого схрона, отпечатки протектора мотоцикла там же. А как летунов к ним прилепить? "Мотоциклист" их никогда не сдаст, это же любому понятно!"
   "Давить будем", - опер пожал плечами, - "пусть объяснит, зачем деньги к аэропартии привез, зачем летчиков там ждал, причем не любых, а определенных, зачем при тебе с одним из них разговаривал. Может и не получится, но работать будем!"
  Дока рядом со мной вздохнул - недоволен, что я про экспроприаторов молчу. Пришлось и его успокоить.
  "Как ты установил", - это я Михаилу, - "над Придорожном летчики три раза гудели, в разное время".
  "Было такое", - на секунду опер обернулся назад.
  "Так вот: по весне у вашего профсоюзного босса, уже уехавшего из Мирного, кое-что из барахла забрали, когда он вез его на станцию", - опер еще раз назад обернулся, и даже мент-шоферюга на нас с Докой глянул, - "а к вам в милицию не пошел, хотя вещи забрали ценные. Причем грабителей было трое, и один из них - в кожаных брюках, куртке и при крагах. В одежде мотоциклиста по холодку", - Михаил не утерпел и еще раз к нам обернулся, с видом заинтересованным. А я замолчал, в ожидании, когда менты мою наживку осмыслят.
  "И что из всего этого?" - первым наполовину осмыслил Михаил, и я толкнул в бок напарника: давай!
  "Может и тогда эти летчики погудели, подельников предупреждали о боссе профсоюзном! Что он шмотки везет!" - отбарабанил Дока, на что менты задумались.
  "И потом", - решился я добавить, - "может оказаться, что только один из летчиков с преступниками связан. Потому что если бы оба - о лишних гудений они оба и промолчали бы точно. А так - один не в курсе, вот и брякнул по незнанию".
  "Командир экипажа брякнул", - вспомнил опер.
  "Точно", - поддержал его и я, - "а в аэропартии при мне "мотоциклист" разговаривал с правым пилотом (командир экипажа - пилот левый), к нему подбегал".
   Несколько минут в машине было тихо - мы с Докой вроде бы все сказали, менты это все обдумывали. Потом заговорил мент- начальник:
  "Нам еще пару часов ехать, вот и давайте, подробно и по порядку, все о грабеже бывшего профсоюзного работника".
  Михаил промолчал, а я толкнул в бок напарника. Дока тут же открыл рот, и все рассказал, включая свою поездку в Солнечный за запчастями для машин, и разговор с шофером, перевозившим контейнер со шмотками. Менты все выслушали, помолчали и наконец отреагировал мент начальник:
  "Очень интересный случай, если учесть, что в милицию никто не обратился. Повидимому, и профсоюзный работник, и грабители одного поля ягодки", - повернулся к Михаилу, - "Придется нам в Солнечный еще раз съездить, с шофером контейнеровоза поговорить. Вдруг наш "мотоциклист" и в том преступлении участвовал?" - недолго помолчал, - "И с летчиками там же пообщаться, только с каждым по отдельности. Если командир к инкассаторским деньгам отношения не имеет, то о втором пилоте может рассказать для нас вещи полезные, в том числе и о его друзьях. И если "мотоциклиста" он в Солнечном не встречал, а лично к нему с просьбой погудеть никто никогда не обращался - значит все подстроено вторым пилотом".
  Теперь Дока бухнул мне в бок и с восторгом горящими глазами прошептал:
  "Я тебе говорил - об Робин Гудах давно надо было рассказать!"
  На что я молча развел руки - виноват мол, такой я нехороший. И тут же услышал Михаила:
  "Если в Солнечном все подтвердится - правака (второго пилота) и "мотоциклиста брать можно сразу, незачем в аэропартии зря человека держать!"
  Дока - я заметил - этим словам удивился, а я малость обиделся: не захотели менты, что бы мы об их человеке в отряде знали.
  Дальше до аэропартии все молчали. Подъехали к домику Петра Пантелеевича, и с ним поговорил мент-начальник. Потом подъехали к домику-камералке, там к нам втиснулся знакомый геофизик. И в таком составе покатили к схрону. Машину Дока остановил немного не доезжая, к кустам пошли пехом. Ну а дальше я стоял в сторонке, и наблюдал, как озабоченные мужики, с горящими глазами и не замечая никого рядом, руками помогали Доке с помощью ведра добраться до мешка, в котором "мотоциклист" закопал сумку с деньгами - никто не догадался лопату захватить с собой!
  Сумка с деньгами, вернее количество купюр в пачках банковской упаковки, впечатляла - глаза у всех заблестели, двигаться народ стал порезче и побыстрее. Даже я сумку в руках подержал, прикинул вес - последним из присутствующих.
  Вот когда сбылось пророчество Владимира - пять секунд много денег в моих руках побывало!
  
   Потом пачки пересчитали, протокол изъятия понятые подписали, Дока яму закопал и замаскировал - на всякий случай. Мент начальник понятых предупредил, что бы никому ни слова, и покатили в Мирный - с Петром Пантелеевичем я и парой слов перекинуться не смог. В машине сидели молча, оба мента довольные дальше некуда, наверное в предчувствии повышения званий и получения регалий; Дока от удовольствия прямо таки сиял, тоже на что то надеясь в порядке вознаграждения. И только я не радовался - порученную главным геологом на субботу и воскресенье работу я успел выполнить на десяток процентов, не больше.
  Мент начальник подъехал к моему дому, все из машины вылезли. Заметив меня, Чапа с радостным лаем кинулся к калитке, Света вышла на крыльцо, и оба мента с ней поздоровались, уважительно кивнув головами.
  "Красивая у вас жена", разглядел мент начальник и сообщил об этом мне тихо-тихо, после чего нормальным голосом добавил, - "Оба будьте на связи, впереди дел общих много". Менты тут же уехали, а Дока, когда Света подошла к нам поближе, почему то для нее расплылся в улыбке, и поднял вверх большие пальцы на обеих руках, продемонстрировав, что все дела сегодняшние прошли на "отлично".
  Остаток дня и пол ночи сидел со справочниками. Считал и пересчитывал, но никого из моей группы под возможное сокращение не подвел. Хоть в этом повезло!
  
  
   Часть сорок пятая.
   ---------------------------
   Утром справочники вернул партийскому экономисту, а со своими расчетами навестил главного геолога. Игорь Георгиевич посмотрел, почитал, похмыкал и поулыбался:
  "Денег снимают десять процентов, а работников ты всех оставляешь. Так не выйдет! Уменьшают бурение - убирай затраты на документацию скважин и техника геолога, и инженера геолога".
  "Я все рассчитал согласно справочникам!" - начал я прикидываться овечкой, но Игорь Георгиевич остановил:
  "Справочники давно устарели, при расчетах пользуются коэффициентами понижающими!" - и бумажки мне отдал.
  Пришлось вернуться в свою комнату, в расчеты вносить поправки. В результате половина техника-геолога оказалась лишней. Как и чуть-чуть инженера геолога, что меня не встревожило, потому что в старых расчетах его на бурении не предусматривалось, а стало быть из ничего и убирать нечего. Пошел еще раз к Игорю Георгиевичу.
  "Уже лучше", - оценил мою писанину, - "ребята у тебя остаются", - это про Владимира и Пашу, - "а техник-геолог в целом по партии один лишний набирается", - посмотрел на меня, - "До конца года как-нибудь продержим, а потом заслуженную работницу придется отправлять на пенсию", - и вздохнул с сожалением - работница была отличным специалистом.
  "Теперь давай вот о чем подумаем", - отодвинул в сторону бумаги с расчетами и развернул обзорную карту на площадь работ партии, - "Без поисковых работ мы существовать не можем, и на следующий год их должны планировать", - внимательно на меня посмотрел, - "Только где, если вашим пока даже не рудопроявлением, а только проявлением золота, как отметили недавние визитеры из науки, кончается рудное поле, и дальше двигаться бесполезно? Искать полиметаллы никто нам не позволит".
  "Может пора на север двигаться?" - об этом разговоры в партии давно шли. И не только шли, а кое что было уже сделано: сезон там поработал отряд, получив неоднозначные конечные результаты.
  А теперь маленькое пояснение. Под рудным полем понимается область развития определенной рудной минерализации. В нашем случае - золоторудной, и площадью шестьдесят на сорок киламетров со всеми известными месторождениями, рудопроявлениями и проявлениями золота. А пространственно тяготеет оно к южной границе громадной гравиметрической аномалии над массивом гранитов, не обнажающихся на поверхности. Северная граница этой гравиметрической аномалии на золото не изучена, но первые попытки этого партией сделаны, небольшим отрядом.
  "Сейчас не дадут", - Игорь Георгиевич даже вздохнул с сожалением, - "отряд наш сезон поработал, а в итоге только несколько слабых ореолов, до проявлений золота довести не удалось", - посмотрел на меня, - "По старым временам мы бы конечно работу продолжили, потихоньку, малыми объемами, а сейчас", - махнул рукой обреченно, - "дадут денег разведку последнего объекта закончить, где золото хорошее, да на мелочи разные. Полиметаллы ваши доизучить, для примера".
  "Доизучить пятачок одного Паши хватит. А мне и Владимиру что делать?"
  "Паша хороший исполнитель, но за ним постоянно смотреть нужно, и это ты знаешь", - в возможностях каждого геолога Игорь Георгиевич разбирался отлично, - "Так что доизучать будет под твоим контролем, и за все материалы отвечать будешь ты. А Владимира переведем на разведочный участок, помогать Николаю (Матвееву)".
  Я конечно покивал головой, со всем согласился, и про себя подумал, что поработать в партии больше года вряд ли придется. На глазах все в стране разваливается!
  "Как у тебя с геологической съемкой? Геология сложная, или так себе?" - неожиданно повернул он к другой теме.
  "Простота душевная!" - такую вот дал оценку, - "И ореолов золота можно считать нет!"
  "Я почему об этом вспомнил", - Игорь Георгиевич остановил взгляд на мне, - "Раз перспектив у тебя на будущее ноль до конца сезона, а геология простая и карты для отчета нарисовать сложности не составит, то решил я вашу группу отправить на север, на недельку", - замолчал, и подождал, пока до меня его слова дойдут. "Определим места, с геологией поинтересней, и вы по ним пробежитесь маршрутами, посмотрите изменения пород, отберете пробы. Глаз у вас наметан, нужное не пропустите", - помолчал, пока до меня и это дошло, - "Если в пробах появится золотишко, хотя бы десятки миллиграмм - сможем доказать необходимость продолжения там поисковых работ и их на следующий год планировать. Не появится золото - партии конец".
  Я не сторонник таких наскоков, на моей памяти никогда они успехом не заканчивались, а потому озабоченность выразил, глубоким вздохом.
  "Знаю-знаю", - не пропустил его главный геолог, - "Конечно авантюру предлагаю. Но выхода другого нет, вся надежда на ваш опыт - в прошлом там геологи работали молодые, во многом еще плохо разбирались".
  Я в сомнении покачал головой, все же сезон отряд поработал. Но как говорится, утопающий за соломинку хватается - и отказаться от попытки хоть что-то сделать ради партии, даже в мыслях не появилось. Только уточнил:
  "Когда нам ехать, и на чем?"
   "Через неделю. Можно бы и раньше, но не получится - нужно продукты для вас достать, и бензовоз отремонтировать. Вы то поедете на Газ-66, а он будет сопровождать, потому что бензина на заправках вы нигде не найдете", - на что я покивал головой, вроде как понял, а про себя подумал: дожили! Это уже, а что дальше будет?
   С мрачными мыслями о будущем от главного геолога ущел, посидел у себя в комнате, подумал о своей судьбе, о судьбах жены и сына, который сейчас отдыхает у дедушки-бабушки, скоро заканчивает школу и уже выбрал для себя институт в Москве. Я то с женой ладно, а что его ждет впереди?
  Перед обедом навестил Дока. Посидел, повздыхал, и молча ушел, не решившись заговорить о делах криминальных, в которых для нас уже не было места. Но осталась надежда, что о нас все же вспомнят, когда придет время починать лавры. Должен же банк на премию раскошелиться!
  После обеда с поля вернулись ребята.
  "Ничего интересного!" - доложил Владимир, и сразу же задал вопрос мне, наверное тревоживший его последние дни: "А ты что насчитал? Пора нам с Пашей вещи паковать, или все же год-другой поработать получится?"
  Хотел Владимиру напомнить, кто среди нас главный предвидец и предсказатель, но понимая ответную реакцию и несколько дней на меня обиды, а также явную заинтересованность в ответе и Паши, который тоже на меня уставился, ребят успокоил:
  "Все нормально. Как работали, так и будем работать до конца года"
  "А как в следующем году?" - Владимир как всегда остановиться не мог.
  "Тоже поработаем", - а где - уточнять не стал, хотя уже знал, что раскидают нас по разным объектам.
  Ребята закончили со своими делами и разошлись по домам. Я посмотрел какие то свои бумаги, и вместо перекура пошел в соседнюю комнату навестить жену. Там мне настроение подпортили сегодня уже в третий раз.
  "Не забыл, что у нас сын есть, и он скоро от дедушки с бабушкой сюда возвращается?" - непонятно для чего Света об этом сейчас заговорила.
  "Поеду за ним в город", - это у меня была уже намеченная операция.
  "Поедешь", согласилась жена, - "только без денег, потому что зарплату задерживают", - убедилась, что я не очень и расстроился, и продолжила, - "Зато талоны нам выдадут, молочное, мясное и сладкое только по ним покупать будем".
  Талоны мне не понравились, но и с ними прожить можно. А вот то, что за сыном нужно ехать в город и для этого требуется бензин, причел литров сорок в один конец - это я тут же вспомнил, и озаботился. А потому прямо из комнаты, где трудилась женушка, побежал в гараж к Доке и о своей озабоченности ему рассказал. Потому что все в город на машинах выезжали из партии с полными баками, и на заправках можно было не останавливаться, что бы настроение себе не портить: бензин на них отпускался частникам раз в неделю, и редко больше десяти литров.
  "Не ломай голову", - успокоил приятель, - "у Коляна (мой шофер) сольешь канистру, никуда он не денется, и я у ребят разживусь, тоже не обеднеют!" И видя, что я ответом удовлетворен, добавил с улыбкой, - "Все же зря мы пару пачек бабла не стырили!" Наверное, и сейчас переживал, насчет нашего возможного денежного вознаграждения за вклад в криминальное расследование.
  
   Часть сорок шестая.
  
  Еще два дня пролетели - вместе с ребятами провел их в поле. Теперь мы трудились недалеко друг от друга, простенькую геологию рисовали быстро. Сообщил им о предстоящей недельной "командировке", в которой вся надежда на наш опыт, в четверг планировал поговорить о ней по серьезному, наметить, где и что предстоит сделать.
  Доку во вторник я не видел, а в среду после работы он ко мне заявился. Подошел к Минску, с которым я возился, обошел его по кругу, вздохнул, и удовольствие общения с любимым транспортом у меня разрушил:
  "Давно пора тачку сменить. Вроде начальник, человек солидный, а техника несерьезная. Купил бы Иж с люлькой".
  У моей ласточки были два бесспорных преимущества - небольшой веса и простота обслуживания. Но сейчас, хотя Ижами в городе завалены магазины, чего раньше никогда не наблюдалось, покупать их ни я, ни любой другой нормальный человек не рискнули бы. Потому что с началом так называемой "перестройки" они изготавливались из такого материала и с таким качеством, что через неделю работы полностью и окончательно накрывались и двигатель, и ходовая часть. Дока конечно это знал не хуже других, и об Иже заговорил просто так, что бы я обратил на него внимание.
  "Купить не проблема", - поддержал тему, - "если ты будешь ремонтировать".
  "Даже не думай", - пошел он на попятную, - "сейчас запчасти с огнем не сыщешь!"
  Я и отвечать не стал, продолжил заниматься своим двухколесником, который меня ни разу не подводил. Дока недолго потоптался рядом, потом не выдержал, начал мне помогать. Вдвоем дело пошло быстрее, и под занавес он предложил:
  "У тебя самогонка стоит. Может, грамм по сто тяпнем?"
  "С чего бы?" - повод для выпивки как то не смотрелся.
  "Мы же еще не дегустировали", - нашелся приятель, - "да и на душе ... нерадостно",
  Я на него глянул мельком, "нерадость" разглядел, после чего посетил гараж за спрятанной там бутылкой, и кивнул страждущему в сторону крыльца дома:
  "Пошли!" - уже зная, что сейчас он заведет разговор на тему нашего участия в криминальном деле.
  На крыльце мы устроились, вместе с Чапой, заинтересовавшимся закуской. И по стаканчику выпили за "удачу". После чего Дока едва сдерживаемое намерение исполнил:
  "Как ты думаешь, что менты в Солнечном разузнали?"
  "Разузнать за три дня можно многое", - это я ответил, а про себя подумал: все нужное разузнали, и про летунов - кто из них с бандитами был связан, и про "мотоциклиста", на которого лично мы с Докой столько для ментов накопали, включая и его возможное участие в акте экспроприации имущества профбосса. И что взять обоих должны еще в понедельник, а к данному моменту уже и бумаги иметь с чистосердечным признанием.
  "Почему же тогда нам не звонят?" - удивился Дока, наливая по второму стаканчику.
  "С деньгами не успели разобраться", - сказал что думал, одновременно поднимая стаканчик и предлагая чокнуться.
  Выпили, потянулись за закуской и Чапа тронул меня лапой - нечего о друзьях забывать. Дал ему кусочек мяса.
  "Что с ними разбираться!" - не поверил мне Дока, - " Их же возле схрона сразу пересчитали, при понятых!" - не обделил вниманием собачуху, протянул кусочек мяса и ему.
  "Пересчитали", - подтвердил, что при этом присутствовал , - "только "мотоциклист" положенную ему долю вряд ли к отряду привозил. Раньше ее забрал, и где-то она спрятана. Менты сейчас и выбивают, где или у кого".
  "А почему нас к поискам не привлекают?" - Дока даже возмутился, - "Сумку для них мы нашли, и остальные деньги могли бы поискать!"
  Здесь я не мог не усмехнуться - заслуги наши и возможности напарник сильно преувеличивает. Не помешает и ему об этом напомнить:
  "Ты лучше помолись, что бы "мотоциклист" насчет своей доли раскололся, Что бы менты ее на нас с тобой не повесили!" - и увидел, как у него озабоченно вытягивается физиономия.
  Здесь появилась моя женушка, разглядела, чем мы занимаемся, и возмутилась!
  "Хорошо устроились! И без меня!" - взглядом телепартировала недовольство на Доку, и тот скромно опустил глаза. Света можно сказать перепрыгнула через закуску и стекляшки на крыльце, и исчезла в коридоре. После чего приятель мой озабоченно вздохнул:
  "Лучше б ко мне с бутылкой ушли. А теперь готовься, будет пилить до ночи!"
  На этот раз он ошибся - через минуту Света появилась, со стаканчиком в руках, протянула его мне:
  "Наливай! Я тоже хочу!"
  "Самогонка!" - на всякий случай предупредил Дока, на что жена жидкость осторожно понюхала, попробовала на язык, и разом проглотила.
  "Как?" - приятель даже рот открыл, наблюдая процесс дегустации.
  "Вкусная", - оценила Света, даже не потянувшись за закуской, - "когда в магазинах ничего нет - можно выпить". Слова эти Дока понял правильно, и не замедлил всем стаканчики наполнить.
  "Только не очень радуйтесь", - продолжила дама, - "Скоро и самогонки у вас не будет!" - еще раз стаканчик понюхала, - "Потому что сахар теперь по талонам, и столько, что хватит только на чай и кофе!"
  "Можно мясные талоны на сахарные поменять", - предложил я выход, очень надеясь на ружье, и Дока тут же его поддержал:
  "Правильно, мясо мы уж как-нибудь добудем!"
  В присутствии жены разговаривать по теме было невозможно, и втроем мы теперь поболтали по жизни, Дока рассказал пару анекдотов, после чего убежал домой.
  На следующий день мы камералили - с утра устроились за моим большим столом, завалили его картами и геофизическими накладками. Очень быстро присоединился Игорь Георгиевич, и до обеда совместно намечали линии будущих маршрутов в намеченной командировке на совсем незнакомой нам площади, стараясь не просто равномерно покрыть ее, а пройти их в самых интересных на данный момент местах. Конечно и поспорили, и слегка поругались, но в сложных случаях Игорь Георгиевич выступал неоспоримым арбитром и страсти быстро усмирял.
  Перед обеденным перерывом в комнату зашла Света - меня просят к телефону, в коридоре камералки. Подошел, и услышал Михаила:
  "Должен ко мне подъехать, только один, и что бы приятель твой об этом не знал!" - сказал громко, четко и как команду начальник, а не как хороший знакомый или приятель.
  "Через пол часа", - у нас начинался обеденный перерыв.
  Я вернулся в комнату, и минут пятнадцать там поприсутствовал, потом главный геолог нас покинул, бумаги мы убрали, и оставалась после обеда отобрать в спецчасти фотопланы, необходимые в маршрутах. Поручил за этим делом проследить Владимиру, и побежал домой, никому ничего не сказав о недавнем звонке.
  "Садись", - буркнул Михаил, когда я появился у него в комнате. Хмуро и с демонстрацией казенной серьезности на меня посмотрел, как на подозреваемого, - "Зачем наврали, что схрон не раскапывали? Что деньги в руки не брали?"
  "Не трогали ничего", - поджилки у меня слегка задрожали, но врать я начал согласно договоренности с Докой, что схрон мы не тревожили. Михаил, как и положено, молча достал и прикурил сигарету, пустил дым от меня в сторону.
  "Ты может и не трогал", - чуть-чуть меня "обрадовал", - "а приятель твой на деньгах отпечатки пальцев оставил!" - и уставился на меня как удав.
  Дрожь в поджилках нарастала, но вид я старался держать соответствующий моменту - слегка удивленный. Хотя уже понял что Дока нас обоих спалил: зря он руку в сумку запускал, и пачки денег мне демонстрировал! Лихорадочно перебирая в памяти малейшие детали недавних общений с содержимом схрона, я пытался вспомнить, мог ли Дока полапать пачки еще раз, уже в присутствии ментов. Пока ничего полезного не припоминалось, но на всякий случай я все же рискнул:
  "Так он же при вас деньги помогал пересчитывать. Тогда и пальчики на них оставил!"
  Михаил покачал головой:
   "Опять врешь! На деньгах вначале отпечатки твоего друга, а поверх их уже тех, кто деньги считал! И ни разу по другому. Так что заглядывал он в схрон, заглядывал!"
  Вот блин! Не ожидал я от ментов такой прыти. Но и молчать сейчас не мог, а потому врать продолжил:
  "Так когда пачки пересчитывали, он (Дока) их из сумки доставал, а потом уже счетчики лапали!. Вот и оказались его отпечатки перекрытыми!" - заметил, что Михаил задумался. Но не надолго.
  "Проверим", - опер помягчел взглядом, - "детали я уже не помню, но в сумку он лазил, это я видел", - и уже почти дружески продолжил, - "Этого разговора могло и не быть, если бы все деньги на месте оказались. А инкассаторы из банка увезли сумму намного большую. Значит, недостающие деньги кто то припрятал, или "мотоциклист", который строит из себя невинного, а мог и твой друг, если в схроне все же поковырялся".
  Все, больше с моей стороны ментам никакой помощи. Дока меня в этом тоже поддержит. Но сейчас на него такую бочку катят, что как бы она не только его, а и меня капитально не придавила. Поэтому продолжил обоих выгораживать, говоря теперь чистую правду:
  "Михаил, ты же меня и Евдокима давно и хорошо знаешь. Всегда помогали милиции бескорыстно, и с этими деньгами инкассаторскими тоже. Хотя возможность и поискать, и найти у нас была без всяких согласований в частности с тобой. Даже о схроне могли бы промолчать, просто перепрятать деньги, и все! С концами они бы исчезли, потому что ни "мотоциклист", ни летуны к вам бы с претензиями не пошли!" - Михаил зашевелился и руками начал жестикулировать, предлагая мне остановиться, но я речугу свою все же довел до конца, - "А сейчас, когда деньги мы можно сказать вам в руки положили - вы же нас еще и обвиняете в подлости!"
  "Никто вас не обвиняет!" - опер наконец смог ответить, и тут же полез за сигаретой: - прикурил, нервно дергая пальцами, уставился на меня, - "Понимаем, что "мотоциклист" деньги припрятал, но и пальчики твоего друга объяснений требуют! Я то вам верю, а других", - торнул пальцем в потолок, подразумевая начальство, - "еще и убедить нужно!"
  Атмосфера в комнате начала разряжаться: я уже подуспокоился за Доку, Михаил уже начал улыбаться. Пришла пора тему разговора слегка изменить, и я попытался это сделать.
   "Ладно, проехали", - это я показал, что на опера не обижаюсь, раз начальство на него давит, - "лучше расскажи, как у вас расследование продвигается. С "мотоциклистом" понятно, его пальчики на деньгах вы тоже нашли, не сомневаюсь, А как летуны? На них выйти удалось, или пока только предположения?"
   Михаил за столом распрямился и аж лицом посветлел:
  "Нормально все! Мы когда в Солнечном с шофером контейнеровоза поговорили, насчет грабежа профсоюзного работника, нового он ничего не рассказал, но дал нас связку из трех ключиков. Нашел их, когда мусор из кузова выгребал после разгрузки - эти ребята кое-что там порвали и разбили, пока видики и кондиционеры из контейнера вытаскивали, они же были в нем рядом с кабиной и под другими шмотками. Ну а мы проверили: один ключик от гаража нашего "мотоциклиста", другой от квартиры, а третий пока непонятно, но ключ от замка сложного, просто так такие не носят. Думаю, у кого-то из друзей что то для него хранится, под этим ключиком, непонятно только у кого. Но",- удостоил меня улыбки, - "буду искать, что бы друга твоего реабилитировать полностью!" - как я понял, под этим ключиком ищет он недостающие деньги.
  "Думаешь, "мотоциклист" денежки спрятал?"
  "Надеюсь", - опер кивнул головой, - "Хотя уверяет, что ничего не трогал, как ему приказали, и намекает, что забрали те, кого пристрелили на шоссе. Врет конечно, и про ключ темнит, не знаю мол откуда".
  "А с летунами как?" - напомнил о них оперу.
  "Темнить "праваку" не имело смысла. Подтвердил, что и гудели они для "мотоциклиста", и что деньги должны были в аэропартии у него забрать, и что командир экипажа не у дел, а всем руководило он, второй пилот. Есть, оказывается, и среди них подонки".
  "Но они же оба говорили, что к ним парень подходил, просил над Придорожном погудеть?" - насчет непричастности командира экипажа я хотел уточнить.
  "Говорил правак, а командир только подтверждал, так был в своем помощнике уверен, хотя парня никакого не видел".
  Вечером я Доке рассказал и о поездке в милицию, и о состоявшемся там разговоре.
  "Вот гады!" - это он о ментах, - "Мы им все на блюдечке выложили, копейки не взяли, а они что о нас думают! Знал бы - хрен они деньги получили бы!" - первая реакция у него другой и быть не могла. Повозмущавшись еще пару минут, он заговорил поспокойнее: "Хорошо, что я деньги при ментах полапал, когда их считали, так что пальчики мои они могут засунуть себе в задницу. И помощи следующий раз от меня не дождутся!" - на что я не мог не улыбнуться: он что, считает, что деньги у инкассаторов в год по несколько раз уводят?
  
  Вот в этом я ошибся. На следующий год, когда вся геологическая служба разваливалась окончательно, в том числе и наша партия, нам с Докой пришлось поработать в старательской артели. В итоге мы получили приличные деньги, реализовав ставшую бесхозной часть конечного продукта - золота, очень талантливо скрытого от государства руководством артели вкупе с настоящими бандитами, все же не сумевшими уклониться от заслуженного наказания. Но это другая история.
  
  
  
   Часть сорок седьмая и последняя.
  
  Несколько дней мы с Докой жили как на иголках - побаивались, насчет оставленных на деньгах пальчиках самого из нас шустрого. Вдруг денежки "мотоциклиста" не найдутся, и третий сложный ключик останется невостребованным, а городской мент начальник не поверит Михаилу о нашей непричастности к их исчезновению из злополучной сумки?
  Потом, как Михаил нам сообщил по телефону (очень хотел успокоить!) ключик себя оправдал, денежки нашлись, правда не все. Но подозрения с нас были сняты полностью. Однако до завершения расследования было еще далеко, и после всех неприятностей, лишних переживаний и постоянных ожиданий со стороны ментов еще каких-либо фертов в нашу сторону, мы с Докой приняли решение о себе правоохранительным органам не напоминать. Дока занимался у себя в гараже - работы ему прибавилось из-за дефицита запчастей теперь и для машин, я же с ребятами доводили до ума уже нарисованные карты, что бы к ним со стороны проверяющих не было никаких претензий. Наконец через профсоюз, занимающийся талонами и их распределением, нам достали продукты на неделю "командировки", и мы в нее отбыли. Побегали на новых для нас площадях, отобрали много проб и по возвращению в партию отправили их в город на анализ. Дока не замедлил информировать, что менты нам ни разу не звонили, и этим меня успокоил. Он же достал для меня бензин, и в город за сыном съездил я на личном транспорте. После чего долго рассказывал друзьям и знакомым и об отсутствии в магазинах продуктов, и о гигантских очередях за водкой, привозимой к точкам продажи в сопровождении омоновцев.
  За месяц на Пашином пятачке пробурили с десяток коротких скважин, с целью подтвердить продолжение на глубину и полиметаллической минерализации, и пока еще только ореолов золота. Женщина минеролог, занимавшаяся глубиной эрозионного среза золоторудных объектов доложила, что у нас наличествует их центральная часть, а раз в пробах золота мало, то надеяться на лучшее не приходится. Владимир тут же с гордостью меня с Пашей обозрел - не ошибся в предсказании, что ничего хорошего на пятачке не будет. Паша тут же напомнил о рудопроявлении полиметаллов, и слава богу ругаться они не начали. Кстати, любимцев своих Паша довел до взрослого состояния, и похвалился первым яичком, правда размером с голубиное.
  В сентябре открылась охота на водоплавающих, и все мужики из партии и Мирного рванули на озеро - мясного в магазинах давно не было. Попозже, уже к первому снежку, пришла сайга - теперь владельцы ружей переключились на нее, и остановить массовое избиение было уже невозможно.
  Как то разок прорезался Михаил, поинтересовался, почему это мы молчим, выслушал от меня отговорку - заняты мол, до умопомрачения - и неожиданно обрадовал: дело о разбойном нападении на инкассаторов завершено, и перед руководством банка поставлен вопрос о нашем вознаграждении. Я только усмехнулся - кто и кого в наше время вознаграждать будет, а Дока, когда ему о разговоре рассказал, пробурчал сердито:
  "Пусть подавятся своим вознаграждением! Вначале грязью облили, а теперь рассюсюкались!" - и показал меру своей обиды, - "Знал бы - я ту сумку и сам не взял бы, и ментам хрен показал!"
  После нового года партия начала редеть - нескольких техников и геологов перевели в другие места, вместе с другими уехала и Наташа. Жизнь стала совсем противной, и накапливающийся негатив мужики, да и женщины тоже, теперь снимали самогонкой - как я и предсказал, самогонный аппарат появился почти в каждой семье.
  Неожиданно Михаил позвонил еще раз, и предложил приехать к нему обеим, то-есть мне и Доке, желательно в парадной форме. Дока появляться в милиции долго отказывался, и пришлось долго уговаривать это сделать. А в милиции, ее начальник майор Симонов, заставив принять стойку "Смирно!", вручил каждому по грамоте, с оценкой заслуг перед отечеством. После чего, получив наши подписи, наделил каждого пакетом.
  При последующем изучении уже в моей машине, в пакетах оказалось по тысячи сторублевыми купюрами - поощрительная премия со стороны банка (месячный мой доход в это время составлял около пятисот рублей). Мы ее посчитали конечно заниженной, с учетом найденной нами сумки с запредельной суммой. Но не выбрасывать же, когда деньги живые, то-есть в твоих руках, а получку уже ясно, что вовремя не выдадут?
  Через полторы недели случилась знаменитая реформа Павлова, сотенными купюрами начали оклеивать туалеты и вообще использовать их там по назначению. Наши с Докой денежки тоже почти полностью сгорели - халява никогда счастья не приносит!
  
  
   Конец.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"