Мария Сергеевна разгадывала кроссворд, поэтому не удивилась, а обрадовалась раннему возвращению мужа с работы. Иван Петрович Сысоев не успел ещё раздеться, как она - с вопросом:
- Ваня, ведро для доения коров?
- Подойник.
- Молодец!
Раньше она чтением книг увлекалась, а на пенсию вышла, словно подменили её: на кроссвордах замкнулась. Хоть бы вопросами не донимала. Иной раз ни подумать от них, ни сосредоточиться...
- А город в Перу из семи букв?
"Ну, начинается!".
Сегодня Иван Петрович и вовсе не был расположен. С утра одни серые штрихи ложились на его настроение... На работу поехал - проездной забыл. А добрался до типографии - домой отправили: работы нет. В библиотеку заглянул - закрыта: через день стала работать. А в редакции городской газеты и вовсе настроение заштриховали. Вернули рассказы.
- Дать вам полосу в газете, значит потерять тридцать тысяч рублей рекламодателей.
- Но "Ни хлебом единым жив человек" - возразил Сысоев. - В вашей газете, извините, ни одного живого слова не осталось - криминал, реклама и кроссворды...
- Время такое...
В подъезде дома Иван Петрович заглянул в почтовый ящик. Он давно ждёт ответа из книжного издательства на свой сборник рассказов. Письма среди рекламного хлама не было.
- В издательство поеду, - не назвав города в Перу, объявил Иван Петрович и поспешил на электричку.
В вагоне - та же картина: наваждение кроссвордов. Впрочем, как везде - в магазинах, на рынках, в салонах и офисах... Даже торговка семечками у "Продмага" постоянно поджидает своих покупателей со сканвордом в руках.
- Интересно? - спросил её однажды Иван Петрович.
- Да как Вам сказать... Я, чтобы буквы не забыть, - отшутилась она.
Ну, времена! Бывало, люди зачитывались "Юностью", "Новым миром", книгами Тендрякова и Хеменгуея... Миллионные тиражи газет и журналов расходились влёт. Хотелось объять необъятное. Непонятно, что это было? И уж совсем не понять, что стало теперь? Слыхано ли: у печатников нет работы.
В вагоне женщина напротив "доставала" вопросами, сидящего рядом мужчину.
- Миша, вор из четырёх букв?
- А чёрт его знает, вор он и есть - вор, - раздражённо отвечал тот.
- Тогда: прислуга плуга? - Она вдруг долго посмотрела на Сысоева, то ли жалуясь на Мишу, что он слаб в сканвордах, то ли приглашая Ивана Петровича принять участие в игре. - Не зависай, Миша! А хочешь сканворд про голоса птиц и зверей? Синица, например, какой звук издаёт?
- Свистит.
Нет. Надо не семь, а девять, букв. А курица?
- Квохчет.
- Опять - семь букв, а надо - восемь.
Иван Петрович невольно втягивался в игру, удивляясь скудости интеллекта кроссвордистов. Он угадывал слова, не произнося их, и поражался богатству языка. Каждый цвет, каждый звук или действие... имеет своё определяющее слово. Синица не свистит, а тренькает, курица - кудахчет, а квохчет - наседка. Ласточка - щебечет. Воробей - чирикает. Ворона - каркает. Сова - ухает, а грач - грает... Вор из четырёх букв - тать. А прислуга плуга, конечно же - пахарь. Как могуч Русский язык! Ему ли заниматься кроссвордами: "палить из пушек по воробьям"?!
Чёрные штрихи продолжали ложиться на настроение Сысоева. Вспомнилось, как плакал он над "Шинелью" Н. Гоголя, над "Бедными людьми" Ф. Достоевского. Вот работа языка! Он с жадностью читал и классиков, и современников. Да разве он один? Вся страна зачитывалась! Ну, угадали мы город в Перу из семи букв. И что из того? Ума или души прибавилось? Расслабилась Россия, раскисла, и устремились на неё потоки пустоты и серости, бездарности и пошлости, нескончаемые сериалы ни о чём, "кровавые" детективы, сканворды и кроссворды...
- Вот бы и ты сканворды придумывал, - не раз говорила жена. - За них, говорят, деньги платят.
"Ну, Россиюшка, до чего же тебя довели?!" - всё горячей распалялся Иван Петрович.
Это он не знал ещё и не предполагал, чем его "обрадуют" в книжном издательстве.
А там сказали:
- Ваша классическая направленность, извините, нам не подходит. Мало в рассказах острого, захватывающего, эротического... Не грех бы и сексуального добавить. Зато много того, над чем надо думать. Кому это нужно? Рады были познакомиться...
Иван Петрович тоже был рад: не надо теперь каждый день рыться в рекламах своего почтового ящика.
"Ну, что тут поделаешь? - размышлял он, возвращаясь, домой. - Сошла Россия с орбиты, как колесо с телеги. Впрочем, и не такое с ней бывало. Отойдёт, отдышится. На то она и - Великая".
В вагоне люди разгадывали кроссворды и сканворды. Но Ивана Петровича уже не раздражало это. Он склонился над записной книжкой. "Всё минует в России, всё выправится и образуется, - набрасывал он заметки для очередного рассказа. - Это даже хорошо, что люди разгадывают кроссворды и сканворды: "буквы не забудут", как сказала торговка семечками. Они непременно вернуться к чтению. И, как знать, может, и мои рассказы прочитают".