Братья Вольт : другие произведения.

Обкомия. Тринадцатая глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    о том, чем угощал путешественниников Жук-Маевский, о том, что они увидели у него дома, а также - как важно быть осторожным

  На другое утро Корейского долго не было, и наши друзья заспались. Первым открыл глаза Дядякеша:
  Высоко уже солнце, около одиннадцати, я думаю...
  Да, угадали вы! Одиннадцать больших , и десять средних луниных сейчас... - Жук-Маевский аошел с кастрюлей в руках.
  Вот угостить решил я вас, друзья.
  Так вы сами готовите?
  Да, поэтическая кухня... Вставайте, одевайтесь, обувайтесь, - я ж вас попотчую!
  Жук-Маевский бережно поставил кастрюлю на стол и запустил в нее руку.
  У вас там плов! - догадался Кузя - Я читал, что его на востоке руками едят, без вилок.
  А мы на юге, отрок. И здесь не только плов. Омары тут, ананасы, гусь с яблоками, чахохбили, винегрет. Что есть на белом свете, есть и здесь... Оно нетленный вид здесь обрело.
  И Жук-Маевский достал из кастрюли охапку исписанных листов:
  - Что пища для желудка? Съел и нет... Иное дело - пища для души: она не сохнет и не плесневеет, ее приготовлением я занят. Сказать же кратко - я пишу стихи...
  - Это ясно... А неясно нам, уважаемый Жук-Маевскии, зачем стихи - в кастрюле...
  - Я от мышей их берегу. Хотя к мышам и отношусь по-братски (напоминают Моросию мне они), - однако же нисколько не хочу, чтобы в труху они преобратали плоды моих бессонных вдохновений... Вот почему храню стихи в кастрюлях. Сто шестьдесят кастрюль уж написал...
  - Да-а-а... Полное собрание кастрюль... А не покажется ли Вам дерзкой и нескромной просьба почитать нам Ваши стихи?
  - Я с тем сюда и шел... Лишь уточнить, позвольте, что слушать вы желаете сначала: лиро-эпическую вещь - или интим сугубый...
  - Интим... - Дядялетя искоса взглянул на Кузю, - если он, разумеется, не слишком сугубый...
  Сугубость в нем прилична и моральна. Внимайте. Голос Жук-Маевского взвился и зазвенел:
  
   Ах, душа моя, душа.
   Ты любовью хороша.
   Все на свете сокруша,
   Ты, как будто анаша,
   Воспаряешь, страх круша.
   Ты - в улыбке малыша,
   В острие карандаша,
   Ах, душа моя, душа...
   Светлый мир моей души
   Злобой ты не оглуши.
   Мне ценней, чем барыши,
   Звезды - Божий гроши...
   И сияешь ты в тиши,
   Светлый мир моей души...
  
  Жук-Маевский достал платок и промокнул глаза.
  Кузя пожал плечами.
  - Душевно! - оценил услышанное Дядялетя.
  - Сердечно! - согласился Дядякеша. Жук-Маевский слегка поклонился:
  Как мог, я ваши чувства освежил; теперь же освежу я вашу памшть: как соплеменников я, други, вас порадую. - прочту я вам отрывок из ностальгической поэмы "МОРОСЙЯ"...
  
   Есть обычай в Мороси: Круче тесто замеси.
   Есть обычай в Мороси: Яблоню сильней труси.
   Есть обычай в Мороси: На соседа донеси.
   Есть обычай в Мороси: Коль повесился - веси.
   Есть обычай в Мороси: Встретил умника- "гаси".
   Есть обычай в Мороси: Если выпил - закуси.
   Есть обычай в Мороси: Коль целуешь, - укуси.
   Есть обычай в Мороси: Если умер - выноси.
   Есть обычай в Мороси: Чтоб колеса - без оси.
   Есть обычай в Мороси: Травушку - косой коси.
   Есть обычай в Мороси: Все с завода - в дом неси.
   Есть обычай в Мороси: Если нищий - то проси.
   Есть обычай в Мороси: Чушь, как истину, неси,
   Под пророка "закоси".
   Есть обычай в Мороси...
  
  Дядья понимающе вздохнули. Глядя на них, вздохнул и Кузя, хотя и не понял, как это колеса, но без оси. Жук-Маевский сноровисто выкатил на середину комнаты небольшой пьедестал, обитый красным бархатом. Взобрался на него:
  А вот, друзья, как апогей, вершина сегодняшнего творческого утра - торжественная песнь, светлейший гимн:
  
   Не думай о насущном хлебе,
   Витай, как птица в облаках...
   Смотри: Луна плывет по небу,
   Плывет Обкомня в веках.
  
   Пусть для других она чужая,
   Но ты не уходи, родной!
   О, эта Родина вторая
   Под путеводною Луной!
  
   Великий Лунин путь укажет,
   А также - час, и день, и год...
   Здесь каждый камушек расскажет:
   Велик, о б к о м е н сей народ!
  
   Велик он добрыми делами,
   В любой войне непобедим,
   Велик он мудрыми словами,
   Велик величием своим.
  
   И от Горы, Большого Дыма
   Исходит Светлый Дух идей,
   И слава, легче херувима,
   Летит Галактикой моей!
  
  ...Ну а теперь, насытив наши уши, пойдемте наше зренье насыщать. V
  - А живот мы сегодня насыщать не будем? - бестактно брякнул Кузя.
  - Ах, мальчик! Тело просит пищи и у меня... Но знай: произошло несчастье этой ночью... Ведь знаешь ты прожорливость мышей?! В сундук с едой прогрызли ход они - и унесли запасы провианта... Но не отчаивайтесь: сад накормит нас. Тот сад, где зренье будем насыщать мы лицезреньем фауны и флоры, - природы нашей милой Моросии...
  Спускаясь по крутой винтовой лестнице, друзья увидели на стене множество гравюр. Были они и черно-белые, и цветные, но ни людей, ни зверей нельзя было там разглядеть, - лишь буквы, из которых складывалось что-то знакомое...
  - Об... обко... Да это же - О б к о м и я! На каждой гравюре...
  - Да, слово тут одно. Но посмотрите, сколь метафорично его рисуют наши живописцы! С какой любовью, сколь разнообразно...
  - Вон - каток едет... Что асфальт прижимает. Заднее колесо у него в виде буквы "О", кабинка - буква "Б", потом "к"; переднее колесо - "О" поменьше, "м" и "и" - труба... А где же "Я"? Вот оно, наверху, в кабинке! Внутри "Б"...
  - Да-да, каток! Какой глазастый мальчик! А смысл картины этой прост и ясен... Каток - усилья нашего народа: нужны усилья, чтоб дорогу в Завтра строить...
  На другой гравюре буквы "О" и "Я" составляли два разомкнутых браслета кандалов, а буквы между ними - разорванную цепь...
  - Освобожденья это яркий образ... Бесповоротно сброшенные узы.
  Каких только форм не принимало вездесущее слово! То вокруг буквы "О", изображающей цветок, кружились буквы - пчелы; то буквы извивались, как волна, а оттуда выныривали "О" и "Я"...
  Остановились друзья перед черным шелковым квадратом, где золотом блистала сплошная буква "О".
  - А почему здесь всего одна буква?
  - Не буква это. Буквам здесь не место... Луна Великая, нам Лунина пославшая...
  Но призываю вас глаза раскрыть пошире глаза воспоминаний ваших и надежд. Мы входим в сад... Послышался громкий шелест.
  - Странный звук... Как бумагой перед микрофоном...
  - Вы угадали: именно бумагой. Точней, - газетой: слетаются, позавтракать желая, все пятьдесят моих газетных уток...
  - Интересно порода называется - "Газетная" - это из-за их окраски, да?
  - Нет, в самом строгом смысле - из газет...
  - Как, правда?
  - Есть из "Правды", есть пара из "Известий", но в основном прибились из "МК".
  - Ну и дела... И чем же вы их кормите? Небось, жареными фактами?
  - О нет, иначе: наш отдел печали им выделяет полит-проса в меру... Жаль, с тигром незадача: уток ловит...
  - Сильно же оголодать надо, чтобы газетными утками, питаться... - "
  - Ну почему ж? И тигр у нас - бумажный. Газетных уток только подавай. Что хорошо, - плодятся утки быстро, не то б давно всю стаю он извел...
  Кузя потянулся к большой красной грозди, свисавшей с дерева. Попробовал и сморщился:
  - Кисло...
  - Но полезно. Я эту клюкву иногда пью с чаем. Иль запекаю с яйцами ее... На ваших лицах вижу удивленье. Вы думаете, верно: "заливает", ведь клюква - низкорослое растенье... Но вы забыли: климат благодатный Луной нам послан, - дожди житомуссонные. От них растенья наши сказочно длиннеют.
  На лоб Дядякеши капнуло что-то синее. Он утерся: ,
  - Чернила?! Откуда бы это?
  - Я в первый раз был также удивлен - и мысль мелькнула про чернильный дождь (каких чудес на свете- не бывает!.); а оказалось проще и банальней... Чуть выше взгляд направьте: там, на ветках, на клюкве на развесистой моей, сидят две странных птицы, и тоскуют - то глухари. Про них пел Розенбаум. Своих тетерок ждут который год... Чернила - это отправленья их. Они не ядовитые, не бойтесь... Носил, я как-то их на экспертизу, сказал мне спец: чистейшие чернила...
  Кусты затрещали, и на поляну выбрались семь огромных козлов.
  - Козлятушки-ребятушки... А где же ваша мама? Ах да, простите- глупость я сморозил (от перенапряженъя "замыкает" меня порой, - от творческого перенапряженья...), - ведь ваша мать коза простая Марфа, трагически погибла в лапах волка. И мною предана земле собственноручно...
  Невесть откуда появилась крупная собака и, скуля, прижалась к ногам Жук-Маевского.
  А-а, сука лагерная... - Жук-Маевский почесал ее за ушами, - что, до сих пор вины забыть не можешь? Ты не смогла сберечь Марфушу нашу, и слабым утешеньем в той потере чистосердечные признанья волка были. Не выдержал, позорный, повинился. За то и пощадили мы его: не стали вешать - просто расст-реляли... .
  Вдруг, отчетливый сиплый голос раздался со стороны небольшого пруда:
  - А будете ругаться, вообще никуда не пойду!
  - Кто это?
  - Эмиля Кио это ассистентка. Пойдемте, покажу ее я вам. Там в озере, она и проживает.
  - Говорящая черепаха?
  - А была русалкою. До превращенья. Маэстро на одном из представлений лишился чувств от духоты; когда ж в сознание он вновь пришел, то понял: беда к нему нагрянула... Частично забыл он колдовское заклинанье и не сумел вернуть своей русалке первоначальный вид: она с тех пор так и осталась черепахой, и от того сошла с ума, - одну и ту же фразу повторяет вечно... Держу ее я здесь, чтоб не забыть, как важно в жизни осторожным быть.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"