Аннотация: Поскольку кобылка сошла с конкурсной дистанции, ей возвращен первоначальный вид...:)
Большое пари, или Сивой кобылы сон
- Я пошла!
Брюнетка подтянула бретельки лифчика, встала и лебедем переплыла зальчик. Приблизилась к столу, оперлась ладонями о его край, сведя руки чуть больше необходимого, - груди сошлись выпуклыми полукружьями перед носом у молодого человека в костюме куртуазной расцветки.
- Здравствуйте! - она повела плечами, придавая полукружьям заманчивую подвижность.
Мужчина поперхнулся пивом, которое тут же частично пролилось на одежду.
- Мы знакомы? - он промокнул салфеткой тёмное пятно.
- Пока нет, - она игриво поправила пальчиком чёлку. - Познакомимся? - кокетливо провела этим же пальчиком по тыльной стороне его руки.
- Если соизволили заметить, я некоторым образом не один, - молодой человек указал на спутницу, женщину в мелких кудряшках и пунцовой помаде; она возвышалась над столом и русой макушкой соседа, внушительными формами занимая полдивана.
Брюнетка окинула спокойным взглядом даму и склонилась так низко, что до сих пор нечётко нацеленный нос объекта, как флюгер на ветру, развернулся и остановился точно напротив темнеющей в вырезе платья ложбинки.
- Меня это не смущает. А вас? - девушка улыбнулась.
Мужчина отвернулся и одним глотком осушил треть бокала. Его пассия раскрыла рот в попытке вставить реплику, но так и не нашла подходящих слов. Брюнетка наклонилась ещё ниже и заглянула в испуганное лицо оробевшего визави. Тот громко сглотнул, нервно оправил пиджак и сухо пригрозил:
- Вам лучше вернуться к подругам. В противном случае я буду вынужден обратиться к менеджеру, чтобы избавиться от вашей настойчивости! - конец фразы прозвучал напряженным фальцетом.
- Значит, ты заметил меня и моих подруг? - как ни в чем не бывало продолжила брюнетка, перейдя на "ты". - Это о многом говорит, - она переливчато рассмеялась тем смехом, который женщины находят неотразимым для мужчин. - Это тебе, дорогой, на память. Позвони в свободную минутку, - она запустила длинные пальцы в декольте и кончиками алых ногтей извлекла перламутровую визитку. - Моё имя светится даже в ночи, - ты это узнаешь, - она выпрямилась и плавной походкой прошествовала обратно.
- И как? - миниатюрная шатенка, с фиалковым цветом глаз, подвижная, как юркий зверёк, подалась вперед, изнемогая от любопытства.
- Да никак! - брюнетка грациозно присела на свободный стул. - Девчонки, хуже экземпляра не попадалось. Тривиальный мужичонка, без роду и племени, компенсирующий "недогляд" судьбы большими женщинами и "извольте вам выйти вон"! Чуть не упала, когда заговорил! - она засмеялась, звонко и открыто. - Готовы, подруженьки? Спорим?
- На что? - вступила в беседу третья из них, высокая натуральная блондинка, с тренированным телом и порывистыми движениями.
Лицо её было настолько правильным и красивым, что вызывало желание притронуться к нему, чтобы убедиться в подлинности. В ней не было ничего от слащавых "барби", наводнивших рекламу и эфир. Она походила на Снежную Королеву, - такая же сильная и неприступная. Синий немигающий взгляд из-под тёмных стрел бровей казался отражением прозрачного льда, завораживая, приковывая к себе. Она была неправдоподобно хороша, и даже крупные, немного мужские, руки не портили впечатления. Тёмно-синие, почти чёрные, кожаные брюки и облегающий свитер гармонично довершали образ.
- На что хочешь! - Брюнетка оперлась подбородком на руку и заговорила дальше немного невнятно из-за неудобного положения: - Я затеяла пари, вам выбирать, что терять. Потому что потеряете вы!
- Ты действительно надеешься, что план осуществим? - шатенка выразила недоверие.
- Почему бы и нет? Я тала-антлива, - протянула брюнетка.
- Ладно, - блондинка закруглила дискуссию, - спорим на неделю в Италии, на Капри, идёт?
Брюнетка протянула раскрытую ладонь, чтобы скрепить пожатием пари:
- Замётано!
Никита Васильков проснулся, как обычно, в семь. И, как обычно, не хотелось вставать. Он оглядел комнату, стукнул по орущему будильнику и закрыл глаза. Внутри было так же неуютно, как и снаружи. "Когда в моей жизни хоть что-нибудь изменится?" - подумал он с тоской. Никита выбрался из постели и прошлёпал босиком на кухню. Поставил чайник, бросил в стакан пакетик с ромашковым цветом и перебрался в ванную. Закончив утренний туалет, он наспех позавтракал и вышел из дома. Следующий час его мяли и трясли в общественном транспорте по дороге в офис. В девять, стартуя в трудовой день, Никита сел за стол, достал из ящика ворох расчетов, и, сложив их перед собой, собрался включить компьютер. В этот момент в кармане пиджака завибрировал мобильный телефон.
- Да? - Никита ответил на звонок.
В ухе было непривычно тихо. На тёмном экране выключенного монитора зажглась звездочка. Никита, остолбенев, навел курсор на пришельца, - в желтом квадратике высветилось "Жми!" Никита, наслышанный о провокационных посещениях кибербезобразников, никогда не открывал сомнительные послания. "Но ведь это не почтовая программа!" - одёрнул он себя. Звёздочка разрасталась. Никита снова навел курсор и прочитал: "Кому говорят! Открой сообщение!" Никита кулаками потер глаза, отгоняя наваждение. Звездочка уже пульсировала цветами радуги, текст в квадратике изменился на новый: "Открой, олух царя небесного! Если тебя опередят, останешься ни с чем!" Никита мучительно соображал: пойти на поводу у врождённой любознательности или сдержаться? Будто просканировав его мысли, квадратик сообщил: "Без мазы! Как ты от меня избавишься? Игрушка-то не работает!" Пока Никита жал на всё подряд, для верности щёлкая мышкой, звёздочке, видимо, надоело уговаривать и, выдав "Да пошел ты!", она стала резко уменьшаться в размерах. В последнее мгновение, когда она успела сжаться до почти невидимой точки, Никита, готовый упасть в производственный обморок, ткнул в левую клавишу мыши. Точка, ярко вспыхнув, окрасила экран и мертвенное лицо Никиты в прохладно-серебристый цвет.
"Привет, Никитушка! - текст возник из ниоткуда. - Чего таращишься? Нельзя мне отсюда голосом вещать - статус мелковат - вот и приходится шутовские способы выискивать. Ты что, с техникой на "вы"? Про Bluetooth досель не слыхивал?"
Никита бездействовал, судорожно сжимая в руках портфель, с которым, было, навострился бежать из конторы.
Никита, потея, озирался по сторонам на предмет скрытой камеры, - стены и углы оставались девственно чисты.
"Чего молчишь? - продолжило Серебристое. - Скажи хоть что-нибудь!"
- А... А что? - произнес Никита.
"Никитушка, ты ведь взрослый парень. Ну, что подумают о тебе люди, когда застанут говорящим в пустой комнате? Ты пальчики напряги, по клаве побренчи маленько!" - попеняли на экране.
Никита, уронив портфель на пол, заплетающимися пальцами набрал: "Ты кто?'"
"Кто, кто, - ответило Серебристое, - конь в серебряном пальто!" - и следом добавило смайлик и таинственное слово "Гыыы".
"Я не люблю лошадей", - констатировал Никита.
"Ох, уж эти прагматики, - проворчало Серебристое. - Живность ему, видите ли, не по нраву! А что тебе импонирует, Никитушка?"
"Много чего! - огрызнулся Никита. - Так кто же ты?"
Серебристое помедлило секунду и призналось: "Считай, что фея. Или - фей. Выбирай по симпатии. Ты, кажется, призывал Провидение? Так, вот, я - за него!"
"Никого я не призывал!" - возмутился Никита.
"Он ещё и склеротик! - Серебристое, видимо, ругалось, потому что вместо букв выскочили вереницы звёздочек. - Напоминаю! Сожалел по заре, что ничего в твоей судьбе не меняется? Что всё обрыло и наскучило? Что готов отдать полцарства за возможность пожить другой жизнью? Что ищешь любви? Что терпеть это занудство до конца дней? Что скорее повесишься, чем продолжишь никчёмное существование? Что четверть века за плечами, а хорошего непростительно мало? Что жизнь должна быть такой же вычурной, как твой единственный костюм? "
Ничего из сказанного не всплыло в воспоминаниях Никиты, кроме одного, - жаловался на однообразие, было. Серебристое, выждав, пока Никита воссоздаст в памяти прошедшее утро, сообщило: "В общем, парень, тебе сказочно повезло, - тебя услышали. И, вполне вероятно, твоя жизнь может серьезно измениться. Ты по-прежнему хочешь этого?"
Никита резво отстучал: "Да!"
"Молодец! - похвалило Серебристое. - Настоящий мужчина! На сегодня всё. До следующего сеанса связи!"
'Как всё?! - возмутился Никита. - Где же изменения? И как мне найти тебя, если вдруг понадобится?'
"Экий ты шустрый, - сыронизировало Серебристое. - Всё будет, не боись! В случае чего набери два-два-три, три-два-два! До скорого!"
По экрану пробежала мерцающая рябь, и перед Никитой снова высветился его родной "рабочий стол". Никита лихорадочно кинулся на поиски внутреннего "я", чтобы выяснить, - паранойя ли только что постучалась в его жизнь, или всё произошло на самом деле? "Я" молчало, бессовестно похрапывая из подсознания. Никита схватил пачку сигарет и выбежал на улицу, - курить в здании строго воспрещалось, - там он затянулся дымком в надежде обрести душевное равновесие.
Тем временем, пока Никита расслаблял нервную систему с помощью никотина, Ася Антоновна сидела за кассовым аппаратом в торговом зале продмага "Полушка" и думала о Никите как о возможной перспективе скрасить одинокое существование дамы элегантного возраста. Жёлтые, как первые одуванчики, кудряшки романтично обрамляли круглую голову, придавая Асе Антоновне сходство с невинной овечкой. Правда, со стороны могло показаться, что она больше напоминает крупного мериноса, но это впечатление было в корне неверным, поскольку совершенно не отражало душевной тонкости Аси Антоновны. Она была в разгаре мечтаний, когда, несмотря на отсутствие покупателей, кассовый аппарат пискнул, и в тёмном окошке вспыхнула звездочка. Ася Антоновна, вздрогнув от неожиданности, неловко нажала на одну из кнопок, вследствие чего звездочка рассыпалась словами: "Тьфу, ты! Куда только не залезешь, чтобы исполнить долг! О чём это я?.. Ах, да!.. Ася Антоновна, забудь Никиту! Тон, между прочим, суровый!" Бедная женщина, не поверив глазам, повторно подскочила на месте. Чтобы рассеять её сомнения, экранчик припугнул: "Забудь! Ослушаешься, не быть тебе кудрявой!" Ася Антоновна любила свои кудри больше Никиты и всех других мужчин вместе взятых, поэтому острастка стала медленно въедаться в её всполошенный мозг. "Божись, что оставишь мысли о Никите!" - куражился аппарат.
- Кляну-усь! - проскулила Ася Антоновна и грузно осела на жесткое сиденье стула.
Звездочка, мигнув на прощанье, исчезла. Ася Антоновна отёрла испарину со лба, схватила сумочку, извлекла оттуда маленькое зеркальце и, убедившись, что прическа не пострадала, сипло выдохнула из мощной груди застоявшийся воздух.
Тем временем, пока Ася Антоновна звонила модному психоаналитику, которого ей рекомендовала товарка по службе, Никита вернулся к компьютеру. Он находился в настойчивом оцепенении, поэтому приложил немало усилий, чтобы стереть из впечатлений картинки недавних миражей и начать вносить данные отдела планирования в таблицы. Через несколько минут он полностью погрузился в монотонное занятие.
Тем временем, пока Никита проявлял чудеса усидчивости, три подруги, расположившись за красиво накрытым столом, отмечали наступивший полдень.
- Что нового? - спросила шатенка, нанизывая аппетитную клубничку на шпажку.
- Работаем, - ответила брюнетка, отпивая из высоко узкого хрусталя глоток прохладного напитка.
- Веришь в абсурдную затею? - блондинка теперь была в прозрачно-голубом, оттенявшем цвет её необычных глаз.
- Посмотрим, - загадочно улыбнулась брюнетка, доливая всем шампанского.
Девушки свели бокалы в звонком "дзень" и, улыбнувшись друг другу, выпили до дна.
Тем временем, пока красавицы наслаждались общением, начальник Никиты - Пафнутий Семёнович - изучал графики сводок. Настроение его было не ахти какое, - да и откуда бы ему взяться, если родители по необъяснимым соображениям назвали своего первенца Пафнутием? В связи с оплошностью отца и матери Пафнутий Семенович страдал постоянными желчными расстройствами и мрачным восприятием повседневности. Вывести его из угрюмо-меланхоличного состояния могла лишь гармония цифр и кривых. Сегодня был именно такой день. Пафнутий Семенович дотошно исследовал работу сотрудника и чувствовал прилив положительных эмоций. Линии графиков складно переплетались и выстраивались в пропорциональные узоры, что рождало восторг в стылом сердце Пафнутия Семеновича. Да и не было, признаться, в нём той чёрствости, в которой его подозревали подчинённые. Он всего лишь нёс бремя своего имени, старался ему соответствовать, чтобы не разочаровывать окружающих. В очередной раз, сверив распечатанные листы, Пафнутий Семенович включил селектор:
- Никита, зайди ко мне!
Он в приподнятом расположении духа встал с насиженного места и прогулялся к окну, напевая под нос: "Сердце красавиц склонно к изме-ене", - что являлось вершиной его согласия с миром и собой.
Тем временем, пока Пафнутий Семенович упражнялся в вокализе, Никита на негнущихся ногах шел в его кабинет. Никита тревожился о том, что в конечном пункте его ждет нагоняй. Помявшись в нерешительности у двери, Никита постучал в нее, приоткрыл и, просунув голову в образовавшуюся щель, робким голосом спросил:
- Пафнутий Семенович, вызывали?
- А-а, герой дня! - воскликнул Пафнутий Семенович, довольно потирая руки. - Прошу-прошу!
Никита, недоумевая о причине доброго приёма, протиснулся в кабинет.
- Что ж, Никита, можно тебя поздравить! - Пафнутий Семенович озорно подмигнул Никите и панибратски хлопнул его по плечу. - Я доволен твоими трудами!
Никита, все еще сомневаясь в том, что распекать его, видимо, не будут, уточнил:
- Довольны отчётом?
- Фома неверующий! - Пафнутий Семенович радовался, как советское дитя, которому привезли из заграницы пачку жвачек, или, к примеру, как юноша той же страны, получивший в день совершеннолетия упаковку "Durex". - Вот что, браток. Раз ты у нас затаённый гений, считаю возможным расширить твои полномочия. Теперь будешь составлять общий отчёт компании! - Пафнутий Семенович хохотнул и повторно шлёпнул Никиту по плечу, которое понемногу начинало ныть.
- Но ведь это ваша привилегия! Как я могу претендовать на то, что по праву принадлежит руководству? - Никита сделал финт, чтобы избежать сверхурочной нагрузки.
- Ничего, мой друг! Справишься! - Пафнутий Семенович собрал со стола внушительную стопку папок и вручил её новоиспечённому таланту. - Дерзай! Твори!
Никита принял талмуд и, согнувшись под его тяжестью, покинул кабинет.
Тем временем, пока Никита покрывал длину коридора путаной иноходью, Ася Антоновна прилегла на кушетку, которую ей предложил светоч психоанализа. Он был так законспирирован и знаменит, что даже клиенты обращались к нему не иначе как доктор N. Сослуживица Аси Антоновны добыла номер его телефона у одного из постоянных покупателей обманным путём, дисконтной картой и ценой многих ухищрений.
- Ну-с, милочка, на что жалуемся? - спросил доктор на манер профессора Преображенского.
Ася Антоновна, поддавшись очарованию момента, хотела просить гормоны молодой обезьяны, но как-то не рискнула. Она, повинуясь движению руки доктора, прикрыла глаза и нараспев пожаловалась:
- Со мно-ой разгова-аривает ка-ассовый аппара-ат.
Не справившись с переживаниями, Ася Антоновна всхлипнула.
- Так-с, так-с, так-с... - процокал доктор. - И давно-с?
- С са-амого утра-а, - пропела Ася Антоновна.
- Что-то требовал или просто засвидетельствовал почтение? - поинтересовался доктор.
- Тре-ебова-ал, - захлюпала носом Ася Антоновна.
- Понятно-понятно!.. - пробормотал доктор.
Ася Антоновна услышала, как он встал и начал ходить по просторному кабинету. Она приоткрыла один глаз, доктор махнул рукой, и она тут же зажмурилась.
- Так о чем просил аппарат? - доктор сел ближе к Асе Антоновне.
- Бро-осить... - зарыдала Ася Антоновна.
- В смысле - выбросить? Аппарат просил выбросить себя? Куда? Через окно? В мусорное ведро? На свалку? В сталеплавильный цех? На запчасти? В центре города? На проезжую часть? Отнести на вокзал и положить на рельсы? Или наоборот - скинуть с небоскреба? Выбросить, как ненужную вещь? Выбросить из головы? - засуетился доктор. - Можно в этом месте подробнее?
Ася Антоновна, не ожидавшая натиска, прохныкала:
- Ники-иту бро-осить...
- Кассовый аппарат нарек себя "Никитой"? - голос доктора завибрировал новыми нотками.
- Да нет же! - простонала Ася Антоновна.
- Так "да" или "нет"? В вас, милочка, масса внутренних противоречий! - доктор торжествовал.
- При чем тут кассовый аппарат?! - взвыла Ася Антоновна.
- Это, милочка, мы и пытаемся выяснить! - назидательно ответил доктор.
- Пусть! Пусть это важно! - воскликнула Ася Антоновна. - Откуда тогда он знает мое имя?!
- Кто? Никита? А вы прежде не встречались с ним? - доктор собрался, подтянулся, чуя неординарность случая, как породистая легавая чует след зайца.
- Почему? - оторопела Ася Антоновна. - С Никитой мы встречались. Целых два месяца, - она снова всхлипнула.
- Отчего же вас удивляет тот факт, что за столь немалый срок аппарат выучил, как вас зовут? - доктор насторожился.
- Да с аппаратом мы знакомы гораздо дольше! - выпалила Ася Антоновна.
- Тем более! Разве неестественно, что он, обласканный вашими трепетными пальчиками, - доктор вожделенно облизнул верхнюю губу, оставив на ней влажный след, - обратился к вам по имени и представился сам - Никита!
Доктор пересел за стол. У Аси Антоновны как женщины, твёрдо стоящей обеими ногами на земле, развилось бурление в мозгу. Она с трудом улавливала ход беседы, всё больше склоняясь к мысли, что с её эскулапом творится неладное. Но в данную минуту это уже не имело особого значения, поскольку Асю Антоновну, как лавиной, несло на амбразуры психоанализа.
- Никита - это не аппарат! - выжала она из себя.
- Отлично, милочка! Вы уже одушевляете его! Скоро он станет казаться вам прекрасным принцем! - доктор прерывисто вздохнул и бережно погладил абажур настольной лампы.
Ася Антоновна проследила за его жестом и стала собирать себя с кушетки.
- Кстати, а сколько ему лет? - доктор придвинул лампу, продолжая оглаживать абажур.
- Кому? - отвлеклась Ася Антоновна.
- Никите, разумеется, - доктор не отрывался от лампы и, кажется, даже что-то нашептывал той.
- Двадцать пять, - вздохнула Ася Антоновна.
- Да-а... - протянул доктор, - древненький... вы для него нимфа... наяда... - доктор всё больше уходил в себя.
- Ах, этому, - догадалась Ася Антоновна, - полтора года, как установили...
- Милейшая Ася Антоновна, - провещал елейным голоском доктор, - откажитесь от идеи приваживать молодца, годящегося вам в сыновья! Мезальянс вам не к лицу. Бросьте вы, ей-богу!
Ася Антоновна не стала дожидаться, пока доктор извлечёт припрятанные для подобного выступления хоругви и, осенившись крестным знамением, пойдёт на неё. Она встала и направилась к двери, горестно шепча:
- Брошу!
Тем временем, пока Ася Антоновна подвергалась обстрелу достижений науки, три подруги, лежа в шезлонгах на залитой ласковым солнцем лужайке, вели беседу.
- Что же ты сделала? - спросила шатенка.
- Да так, - увильнула брюнетка от ответа.
- Опять самодеятельность и опыт кустаря-одиночки, - усмехнулась блондинка в ультрамариновом закрытом купальнике.
- О, нет! - рассмеялась брюнетка. - В этот раз дело ведёт профессионал!
Тем временем, пока прелестные особы принимали солнечные ванны, Леночка Ромашкина писала заявление об увольнении. С первого дня работы её шеф не давал барышне проходу. Леночке надоело уворачиваться от сальных притязаний, и она, набравшись смелости, готовилась выйти в свободное плавание. Леночка была хорошим экономистом, но, к сожалению, как довольно часто бывает, её внешность мешала деловым качествам. Причем, мешала не ей, а тем, кто должен был их рассмотреть. Она тихонько плакала и мысленно прощалась с полюбившимся кабинетом. Леночка уже подписала заявление, когда раздался телефонный звонок. Она машинально взяла трубку и, представившись, спросила:
- Чем могу помочь?
В трубке переспросили:
- Простите, как ваша фамилия?
- Ромашкина, - повторила Леночка.
- Хм, значит, я ошибся номером... - трубка помолчала и непоследовательно сообщила: - А я - Васильков.
Леночка рассмеялась, - ибо юность легко переходит от печали к веселью по пустякам.
- Очень приятно, - прощебетала она.
- В каком отделе вы работаете? - уточнил приятный голос.
- В экономическом. Работала, - загрустила снова Леночка.
- Почему в прошедшем времени? Вас уволили? - проявил участия собеседник.
- Нет. Я сама, - совсем загрустила Леночка.
И неожиданно она рассказала незнакомцу, - вероятно, фамилия расположила к доверию, - о своих мытарствах. Молодой человек - в том, что он молод Леночка была уверена, - предложил встретиться в соседнем кафе, чтобы обсудить сложившееся положение. Леночка согласилась.
Тем временем, пока Леночка и Никита договаривались о свидании, три подруги стояли перед одной из дорожек в боулинге. В конце неё вразнобой выстроились кегли всех цветов и размеров. Шатенка взяла небольшой шар и, сильно размахнувшись, толкнула его вдоль дорожки. Шар плавно покатился, но, потеряв по дороге скорость, зацепил всего две кегли, - те, качнувшись, остались стоять на месте. Шатенка, досадуя, отошла в сторону. Блондинка заняла её место. Шар, подобранный ею, был значительно массивнее предыдущего. Она по-спортивному размахнулась и пустила его по гладкому настилу. Шар нёсся точно посередине, нацеливаясь снести разноцветный арсенал. Он задел все кегли, но сбить сумел только одну, серую. Блондинка, не выражая эмоций, отошла к шатенке. Брюнетка, сменив подруг, выбрала самый маленький шар и, почти не прилагая усилий, отпустила его в начале дорожки. Странным образом шар набирал скорость по мере приближения к кеглям и, достигнув их, ударил рикошетом по оставшимся, - четыре из стоявших в ряд вмиг скрылись из виду. Брюнетка победно вскинула руку вверх, изобразив пальцами букву "V".
Тем временем, пока девушки развлекались в кегельбане, Никита ждал нечаянную знакомую в кафе "Одуванчик", расположенном в двух шагах от офисного здания. Они условились встретиться в четверть седьмого, и он опасался, что девушка со столь романтичной фамилией передумает и не придёт. Леночка вошла в помещение и застала Никиту, наблюдающим за прохожими через большое витражное стекло. Леночка подумала, что именно так должен вести себя мужчина её мечты, - сдержанно, с достоинством. Она приблизилась к столику и негромко произнесла:
- Здравствуйте. Вы Никита?
Молодой человек немедленно встал.
- Здравствуйте, Леночка, - голос его прозвучал особенно проникновенно.
Леночка одарила Никиту нежным взглядом, в это мгновение, казалось, электрический разряд пробежал между ними. Она присела на отодвинутый Никитой стул и взяла в руки меню. Никита последовал её примеру. К столику подошел веснушчатый официант:
- Выбрали что-нибудь?
- Да, - произнесли они дуэтом, - светлое, пожалуйста!
Официант удалился исполнять заказ, а молодые люди, смеясь очередному совпадению, понимали, что их связь больше и глубже, нежели представилось в телефонном разговоре. Перед ними поставили бокалы, они выпили по глотку на брудершафт и, синхронно взяв салфетки, отерли друг другу пивную пену с губ.
- Я так счастлив, - сказал Никита, поднося маленькую ладошку Леночки к хорошо просушенным губам.
Неизвестным наитием он уловил, что Леночка категорически не выносит влажных следов на руках, ногах, щеках и других частях стройного тела. А Леночка неприметным движением успела провести ладошкой по скатерти, потому что догадалась, что Никита не приветствует мокрые ладони избранниц. Над молодыми людьми забрезжил серебристый свет, окутывая их лёгкой дымкой. Никита, воспылав, вскочил, чтобы пересесть ближе к Леночке, - от резкого движения из кармана брюк выпала перламутровая визитка. Леночка, опередив хозяина, подняла её с пола.
- Здесь только цифры, - она с подозрением посмотрела на Никиту.
- Да это... Понимаешь... Тут курьёзная история приключилась! Недавно... Девушка какая-то... странная... Визитка...
- Ты меня обманываешь? - Леночку смутили невнятные оправдания Никиты.
- Ты мне не веришь? Вот, возьми! - Никита положил перед Леночкой мобильный телефон. - Позвони, убедись, что я не имею к этому никакого отношения!
- Нет, не надо... - Леночка отложила визитку.
Червь сомнения уже грыз её хрупкое сердечко, и она еле сдерживала просящиеся наружу слёзы. Никита боялся женских слёз не меньше, чем потери Леночки, поэтому он схватил визитку и набрал номер.
- Поговори сама! - он вложил телефон в руку Леночки.
Тем временем, пока Леночка и Никита пугали постояльцев кафе "Одуванчик" подозрительным нимбом, Пафнутий Семенович ехал в метро домой, почитывая вечернюю газету. Одна из статей привлекла его внимание. Заголовок её вызвал глубокое признание Пафнутия Семеновича к автору, который славословил Хренотаса Писунова. В Пафнутии Семеновиче появилось незнакомое досель ощущение свободы, - впервые он поверил, что имя не довлеет над ним, а всего лишь выражает своеобразный вкус родителей. В душе его запели соловьи, чистоголосьем заливая уханье сов. Над его головой, покачивающейся в такт бегу электрички, разрасталось серебристое свечение, вызывая шок у потревоженных явлением попутчиков.
Тем временем, пока Пафнутий Семенович упивался небывалым благодушием, Ася Антоновна, окончив смену, стояла на остановке у продмага "Полушка". Вернувшись от психоаналитика, она проплакала остаток дня на рабочем месте. Кассовый аппарат больше не бузил, и Ася Антоновна к вечеру немного успокоилась. Сейчас же, стоя в прохладе и полном одиночестве, она снова ощутила себя разбитой и неприкаянной. Влага, набежавшая в уголки припухших глаз, собиралась покинуть свою обитель. Ася Антоновна комкала в просторной длани крохотный платочек, успевший промокнуть от прошлых слёз. Взгляд её, отягощенный их обилием, туманился, скрывая окружающий мир, и Асе Антоновне приходилось вслушиваться в звуки, чтобы не пропустить запаздывающий автобус.
- Знаете, милочка, - произнес над ухом узнаваемый голос, - я подумал, почему бы нам не познакомиться ближе? Ведь в нас с вами так много общего!
Ася Антоновна, наконец, приложила платочек к глазам, и её взору предстал доктор N, - он каким-то чудом расстался с настольной лампой ради того, чтобы найти Асю Антоновну в огромном городе.
- И вправду... - прошептала она, просветлев лицом, - отчего бы не попробовать?! -
Ася Антоновна была всё же практичной женщиной и не отвергла добровольного соискателя в пользу сомнительной перспективы.
Серебристое сияние окутало остановку, скрыв её от проходившего мимо автобуса.
Тем временем, пока будущая чета Васильковых звонила по номеру с визитки, Пафнутий Семенович, напевая под нос известную мелодию, пешком поднимался на седьмой этаж, Ася Антоновна ехала в ресторан в удобном автомобиле доктора N, - три подруги собрались за торжественно сервированным столом. Дополнительный серебряный прибор был приготовлен для таинственного гостя.
- И кто же он, если не секрет? - спросила шатенка.
- Увидите, - интриговала брюнетка.
- Это тот профессионал, которого ты наняла, чтобы выиграть пари? - доискивалась блондинка.
Она была одета в платье цвета вечернего неба, которое скорее скрывало её прелести, нежели обнажало их.
- Ну-у, - брюнетке с трудом удавалось держать осаду.
В глубине просторной залы, украшенной по-королевски, раздались шаги.
В круг света, очерченного свечами в канделябрах, вышел статный юноша. Костюм его серебрился, мерцал в отблесках живого огня.
- Ты?.. - удивилась блондинка, - Это тебя привлекли как непревзойденного аса? - на её невозмутимом лице отразился намёк на недоумение.
- Меня, Верочка, меня, бесценная! - юноша приник к холёной руке блондинки. - Здравствуй, Наденька! - он подошёл к шатенке и дружески чмокнул её в щёчку.
- Ах, - воскликнула та, шутливо отгоняя юношу от себя, - кто нас одарил вниманием! Господин Случай! Собственной персоной!
Красавец поспешил к брюнетке с приветственными речами, когда стоящий подле неё телефон, оформленный в стиле "рококо", огласил залу знаменитой арией из оперы "Риголетто". Брюнетка прочитала имя абонента на встроенном экранчике, многозначительно улыбнулась и, сняв трубку, ласково ответила: