С Такисом я познакомилась на улице. Ко мне подошёл некрасивый лупастый мужчина и пригласил на чашечку кофе. Хотелось есть, и я не отказалась. Дома доложила Альке:
- С мужиком сегодня встретилась. Сказал, что живёт в Америке. Страшненький.
- И что? - Алька оживилась.
- В гости к другу на вкуснятину приглашает, пойдём?
- Можно. Иностранцы редко наглеют.
- Тогда завтра вечером.
Друг Такиса, к которому пришли на ужин, - Стефанос - кудесничал. На кухне скворчало и булькало, как в жерле вулкана, частицы пищи попадали даже на потолок. Напоминавший стареющего хорька Стеф был хорошим поваром - приготовленное таяло во рту. Мы нашли, что знакомство приятное и стоит его закрепить. У нас не было денег - они любили кормить; чем не повод? Они вместе снимали квартиру, величали себя "бизнесменами" и не говорили по-русски. Еще один повод - подтянуть хромавший на обе ноги английский.
Мы легко маневрировали в их обычаях, мало отличавшихся от "майданских". В квартире была та же общага: входная дверь не запиралась, постоянно сновали друзья с новыми девицами - они уединялись в спальне, плескались в ванной, ужинали и отчаливали. Мы с Алькой подумали, что и здесь неплохо бы избавиться от "пришлых".
- Такис, вы не боитесь заразы? - начала я из близкого далека.
- О чём ты?
- Посторонних многовато. Может, стоит с друзьями поговорить?
- Что мы скажем? У нас не принято выгонять гостей.
- Если позволишь, мы справимся. - Вертеп нам порядком надоел.
За неделю отвадили лишних и навели чистоту - появилось место, где мы отдыхали от толпы.
Из друзей остались двое - те, у кого были подруги. Катя - красивая натуральная блондинка, полиглот из интеллигентной московской семьи; и Ольга - рыжая хабалка, плохо говорившая на родном языке, дитя провинции. Мы понимали себя, Ольгу. Но что там делала Катя? Загадка.
Мы не были похожи, однако общий язык находили без проблем. Катя правила наш Classic British, Оля - вносила изюминку в быт.
- Слышь, девки, - Ольга, подбоченившись, стояла перед читающей Алькой, - вы в общаге тусуетесь?
- Пока да, - Алька отложила книгу.
- И чё? Как там? Бабки у вас есть?
- Не очень. На сигареты.
- Аха... так, давайте, у мужиков сопрём!
- Зачем? - Алька оторопела.
- Деньги вам нужны? - Ольга теряла терпение.
- Нужны.
- Стянуть надо!
- Зачем?
Я смеялась над их диалогом: обе были в крайней мере недоумения.
- Оль, мы не умеем воровать, - я внесла ясность.
- Серьёзно? - она задумалась. - Договорились, я сама. Из-за денег шум поднимут, лучше вещички. Продадите.
- Не надо!
- Да ладно, чего там! Нравитесь вы мне. ЧуднЫе какие-то.
Ольга сделала, как сказала, - приволокла в общагу туго утрамбованную сумку. Бросила её в центр комнаты:
- Не фонтан, конечно, - в основном: фирмА не наша, модель - параша, но в общаге толкнётся. - Огляделась по углам. - Ясно, девки. Одеяла вам нужны... вторым заходом, а то, наверняка, эти щас бдят.
Мы рьяно отказывались, и Ольга разозлилась:
- Дуры вы. У Катьки всё есть, ей в благородную играть, что два пальца об асфальт. А вы чего выкобениваетесь? С таким настроем подохнете в Москве!
- Оль, мы, правда, не можем. Это противоестественно для нас, - я растерялась
- Противо-чего? Не выпендривайтесь. Спасибо скажете. И не тащите сумку обратно - спалите себя и меня! Не хотите - бросьте на помойку, если чистоплюйство заело. Они припёрлись в нашу страну, гребут бабки и не платят налоги - считайте, что это налог с их бизнеса, - она уморительно скопировала манеру разговора Такиса.
Поразили спич и логика патриотки-Оли. Да и смысла не было втолковывать принципы морали - она жила по своим правилам.
На следующий день навестили квартиру. Греки бегали гурьбой, меняли входные замки и галдели, галдели... Бледная Катя трагическим шёпотом поведала о краже. Оля сидела с сигареткой и стаканом мартини - ни один мускул на её лице не выдавал участия. Мы с Алькой восхитились - вот это выдержка! Она взглянула на нас, поперхнулась и принесла ещё два полных стакана:
- Пейте. Додна.
Мы заглотили содержимое - внутри расслабилось. Градус подправил угол зрения - мы, наконец, осознали комичность происходящего. Почему-то никто не заметил, что техника и деньги целы. Всё указывало на то, что замки менять излишне, - внутреннее расследование было бы эффективнее. Уловив перемену в нашем настроении, Ольга ухмыльнулась:
- Во-во, и я о том же - битый час над ними прикалываюсь!..
***
Греческая команда помогла - Такис нашел нам работу в представительстве инофирмы, и я вышла на комбинированную должность секретаря-менеджера.
Сказать "везло" - ничего не сказать: пёрло! Алька вскоре поступила на службу в дружественную контору. Уважение коллег, связи - да и финансы отпели свой заунывный романс. К весне "наслужили" небольшой капиталец и завидный контингент общения. Не снобизм - жизненная необходимость. Уже в августе, развеявшись в заграничном вояже, сняли с Алькой двухкомнатную квартирку в не худшем районе города. Ситуация определенно выравнивалась.
За год мужчин промелькнуло всяких. От жлобливых миллионеров до двухметрового поварёнка Дани, семнадцати лет, который к 8 Марта выкладывал на поднос парфюм. Что-то из разряда "Красной Москвы". Физически ощущаю тот проход от кассы к своему столику с его даром, заметным из любого угла просторной офисной столовой. Где Даня раздобыл гигантскую упаковку кислотной расцветки, тайна по сю пору.
Работала как не в себе, частенько до одиннадцати-двенадцати ночи. Чтобы пищеварение возлюбленной не страдало, Данюшка ежедневно таскал пирожки: трогательно, по-деревенски, заботился. Как отказать? Безусловно, приняла приглашение на день рождения к его другу. От прежнего достатка выжили черное "коктейльное" платье и короткая белая шубка. Мороз - минус двадцать, голыми ножками не помелькаешь. Укуталась поверх платьица длинной широкой юбкой, свитером, трехметровым шарфом и - в путь.
Праздновали дома, народу немного, но для Дани все важные. Скинула в ванной "капусту", встала на шпильки и выписала оттуда такая, что у мальчика челюсть легла на пол. Гордился невозможно - с королевНой пришел. Друзья наоборот загрустили. Было скучно, но - было весело. "Звездила" на "пять с плюсом", теша его юное самолюбие. Когда, наконец, расположились спать - кавалер, само собой, на раскладушке - Данечка разухарился. Стал рассказывать "как бы он",не давая Морфею приблизиться на миллиметр. Его монолог - катастрофа. Я была ощутимо старше поклонника и эту книжку проштудировала в средних классах школы. Память играла злую шутку: я знала текст почти наизусть. Сотрясаясь в душЕ от гомерического хохота, вслух "робко" постанывала-поскуливала, держа общий тон мизансцены. Часом позже внутренний смех иссяк: Данечка оказался на редкость начитанным по теме. Прореживая стоны-всхлипы всё большими интервалами, истово молилась об открытии метро: "Программа максимум выполнена - неокрепшее "эго" семнадцатилетнего верзилы укреплено - так выпустите меня отсюда!"
Приехала домой на взводе. Девчонки, распивавшие "на майдане" чай, валялись в лежку, слушая повествование по Фрейду.
С Даней предстоял нелёгкий разговор. Несколько дней, ссылаясь на возраст, доказывала, что позволительно быть старшей сестрой - не более. Как ни старалась смягчить, всё равно обиделся. На будущее вызубрила - гнать Зигмунда в шею и не ввязываться в благотворительные акции с юнцами.
Эпопея с Даней завершилась более-менее удачно. Он вернулся в свою весовую и возрастную категорию, а мне перестало грозить пирожковое ожирение.
Наверное, период у меня был курьёзный, потому что произошедшая за тем история замечательна оригинальностью. Да простит меня главный герой, не помню имени - на букву "Р"?
Он был чьим-то приятелем и редко появлялся в общаге. Встретились нечаянно - перепутал то ли двери, то ли этажи. В общем, постучал к нам. Рослый, сильный, тёмный шатен, очки с диоптриями, обаятельная улыбка - немного смущенная и открытая. Ничего из "супер", но меня как током поразило. Настойчивое, - и, скорее всего, взаимное - притяжение с первого взгляда. Р. стал регулярно хаживать к нам. Рядом с ним потряхивало мелкой дрожью, вплоть до внутренних органов. Когда объект приближался, неуемная страсть, бушевавшая во мне, скручивала в бараний рог; нечаянные прикосновения кидали в полуобморочное состояние. Хрустальная репутация в густонаселенном улее не пустой звук, иначе - не сдержаться. Алька, принявшая мой восторг скептически, расслабилась, услышав литературную дискуссию. Спросила за его спиной:
- Не ошиблась? Достоевский? Чехов? Сартр? Камю?
Для двадцатилетнего иностранца-технаря - необычный список. Главная эрогенная зона, спрятанная в голове, сдалась, и я выпросила у подруги остаться с ним наедине. Алька дала "добро" и в очередное свидание сбежала "по делам". Комната была готова: полумрак, многострадальная тахта "невзначай" раскрыта, музыка, - следовала традициям, скрашивая убожество декора. Да и заменить, собственно, чем? Радуйтесь, дорогой гость, тому, что есть. Тем более, красотка, благоволящая до кончиков ногтей, выдана в личное распоряжение - владейте! Тот вечер - лидер хит-парада конфузов. Вечер, потому что плавного перехода в ночь не случилось (pardonnez за каламбур). В первом объятии подумала: "Мерещится!" Поцелуй поверг в шок. Никогда бы не поверила, что можно мёрзнуть под ласками. К моменту близости я из страждущей превратилась в кусок льда. Он всё делал не так! Мы ни в чем не совпадали - ни в движениях, ни в ритме, ни в желаниях, ни в их очередности. Кошмар! Я приближалась к коллапсу, а он бестолково не замечал. И я выкинула невероятный фортель. В самый разгар - кому стыть, кому оттаивать - всучила горе-любовнику одежду со словами:
- Извини, Дарлинг. Р-роман окончен.
Он был взрослым мальчиком, с выверенной психикой, и я позволила себе роскошь остаться беспощадной.
Алька, вернувшаяся с лисьим выражением на лице, скрупулезно выпытывала нюансы, но так и не разобралась в причинно-следственных связях. Ну, в этом она была не одинока. Пальма двойного первенства, несомненно, принадлежала Р., однако следующей по мере удивления шла я.