Мама в детстве Бабу называла плутовкой. Нелепое слово, смешное, но очень ей подходящее, потому что хитрила-мудрила эта девчонка безустанно. То спрячется так, что всей общиной её ищут днём с огнём, а она тем временем все огороды обчистила. То термитов притащит в тот угол, куда её отец в наказание ставит. Её наказывать, а угла нет - дырка вместо угла, сожрали термиты. Насилу потом от них дом отбили. То придумает, что есть у неё сестра-близнец, которая в детстве умерла, но не похоронена. Мать её как мёртвую родила, так в овраге и бросила, а её волки утащили и сожрали, и теперь сестрёнка по домам ходит, ищет где поселиться. И если кто не хочет, чтобы в его доме поселилась мертвячка, надо конфеты на крыльце оставлять, откупаться. Потом от сладкого вся аж чесалась девка, а от матери пол общины шарахались. Плутовка, одно слово.
Баба в гостях проснулась рано, прервав утренний сон, когда даже если случайно глаза и откроешь, то веки окажутся такими тяжёлыми, что непременно закроются дальше спать. Сегодня Бабе не до сна. Лежала смотрела на разноцветного камня полированные водой своды пещеры и, пока Дракон рядом дрых, смекала, как ей из всей этой истории живой выпутаться. Если семья примется искать свою кормилицу, или кто-то видел, как она коня останавливала ненароком, то заявят пропажу. Если нет - спохватятся потом, потому что есть захотят, и тоже будут искать, но вряд ли уже найдут следы драконьи. В первом случае Дракон им предъявит её, и все разойдутся с миром. Во втором случае скорее всего дракон её сожрёт, не зря же он ей имечко дал: "Деликатес". Про вредность людей он ей может сколько угодно заливать, а судят-то драконов за то, что сожрал кого-то. И ничего, живёхонькие, морды довольные, не травятся. Врёт, значит.
Шансы её выходит 50/50, сожрёт - не сожрёт. Пару дней не тронет, точно, побоится, выждет. Значит надо хитрить плутовке, выпутываться. Хоть и далеко, и высоко, а что делать? Хочешь жить - умей сбегать! От мыслей этих у Бабы, которая дальше Школы Ловцов Коней в соседнем городке да Конячей Горки в жизни никуда не путешествовала, страх брал всё тело, и становилась Баба бессильной, пальцем не шевельнуть. Ватная становилась баба. Страх от того, что дракон её сожрёт так не хватал, нутро не размягчал. Быть сожранной понятным знакомым тебе драконом, получается, не так страшно, как идти по непонятному неизвестному тебе лесу невесть куда. Обычные бабы, они так и живут всю жизнь - терзает их какой-нибудь знакомый дракон, или даже просто змей, а всё лучше, чем что-то менять. Но эта Баба другая, ловец-баба, и теперь придётся ей жизнь свою ловить. Нежные пятки для этого плохой помощник, чтоб по горам лазать железные пятки нужны. И разведка тут потребуется, хитрая бабья "невзначай" разведка обстановки. А пока, пожалуй, стоит похромать как следует, чтобы не боялся дракон, что сбежит. Больная баба она всегда в глазах драконов безопаснее здоровой. Главное не забыть на какую ногу. Чтобы не перепутать, надо на ту хромать, где крысы палец надгрызли.
Дракон засопел, потянулся, выгнув спину как кот. От него пахло жареным конём, на нём, по всей поверхности Дракона, спали штук двадцать здоровенных жирных крыс, и теперь они, сонные, с него попадали и с писком полезли в подстилку.
- С новым днём, уважаемый. Мира и жизни. Ты бы крыс-то прогнал, кота себе завёл, что ли. Они ж на тебе спят, а голодные будут - отгрызут чего-нибудь.
- Фу, гадость какая, кот! Мы котов терпеть не можем, мы с ними хуже собак, потому, что нет на свете бесполезнее кота домашнего животного. Жрать да спать только могут. Вот крыса - это да, это зверюга знатная. И согреет (я холоднокровный, кстати), и уберёт чистенько - можешь на кухню заглянуть, убедиться, и вопросов глупых с утра до вечера не задаёт. - Дракон валялся на подстилке и вещал, не открывая глаз. - Ты, Деликатес, говорилку свою отключи пока. Утром Дракону покой нужен, тишина и умиротворение, иначе он разозлится и начнёт огнём плеваться, опалит все твои красоты бабьи.
- Иди давай, - одобрил дракон, а сам глаз приоткрыл, и смотрел ей вслед, как она хромает к выходу, нос морщил.
У входа в пещеру сосны стеной, высоченные, солнце кроют. Баба пошла по дороге, откуда пришли ночью с драконом. Дорога хорошая, как в муниципалитете, хвостом драконьим укатанная. Вышла Баба на взлётно-посадочную поляну. Красота, солнышко светит, травы с цветами горными вперемешку колышутся, земляника ковром красным стелется. Чуть поодаль пруд лесной, тёплый, с лягухами, вдоль него ивняк растёт. Горный курорт! Баба наелась, накупалась, нагулялась, с ивняка коры надрала, начала сандалии себе мастерить на подошве из коры со стелькой из мха. Дизайнерское решение. Женщиной себя почувствовала, рукодельницей, и так этим увлеклась, так что чуть про дракона не забыла.
Вернулась в пещеру, сытая, чистая, волосы растрепались, в них цветы натыканы беспорядочно прекрасно. Не Баба - нимфа сисястая! Разве что хромая немножко. Дракон её увидев такую повеселел, и говорит:
- Слушай, Баба, будь друг, сходи в соседнюю пещеру слева, где Гоша-таксист живёт. Недалеко, меньше километра. Надо одного хорошего гостя ко мне привезти. Пусть Гоша залетит, я всё объясню.
- А что не сам? Ты ж и меня и коня привёз, гостя то почему не сможешь?
- Во-первых у меня лицензии нет, и кресла человеческого нет. Вас я не подвозил, а тащил, на такую перевозку никто в уме не согласится, кроме дохлого коня и полудохлой бабы. Во-вторых, я два дня теперь не летун, перевариваю. В-третьих, можно без вопросов, просто сделать и всё?
- Не, ты нормальный? Я у тебя в гостях, ты меня на посылках заставляешь хромую работать. Или ты меня, полудохлую, в рабство себе притащил?
- Не придирайся к словам. Рабовладение у нас во всех мирах отменено, любое, кроме женитьбы. Я тебя попросил просто помочь, потому как сам обожрался и встать не могу. Не хочешь - не иди, только мозг не выноси.
- Да уж. С таким характером ты вряд ли женишься, рабовладелец, так и проживёшь бобылём в своей огромной неубранной пещере, с крысами и грязными шкурами.
- Э! Тут самый идеальный мужской порядок - я знаю где у меня что лежит! А у наших девочек-драконих такие нравы, что я и не собираюсь жениться пока молодой, в ближайшие лет сто точно! Так ты сходишь, или нет?
- Наглый ты, хоть бы попросил по-людски.
- Ааа, забыл. Как у вас там? Волшебное слово, за которое люди бесплатно работают... "По-жа-луй -стаааа", - затянул Дракон тоненьким голоском и бровки лохматые бородавчатые домиком сложил. - Налево, вдоль кряжа невысокого иди, никуда не сворачивай. Их пещера следующая. Скажи Сейлер зовёт, работа есть.
- Сейлер? Ты - Сейлер?
- Ну да. Продавец я. Продаю всё что можно и нельзя. Так ты идёшь?
- Приятно познакомиться, продавец всего, - усмехнулась Баба, и пошла вдоль кряжа.
Вот он, тот самый лес, по которому, если её не спохватятся, потом бежать ей из драконьего логова со всеми удобствами. В эту сторону, или в другую? Какие звери тут водятся? Как тут с голоду не умереть? Как ноги не поранить о колючки и камни? Ноги очень в пути нужны, нужнее головы даже. Как ночью спать, чтобы тебя не сожрали? Лес вокруг стоял добрый, светлый, тихий. Только птичий щебет, да ветра шёпот в верхушках сосен. Наверное, рядом с драконами никто большой и хищный селиться не станет - великоваты соперники, сожрут. Видела Баба козлов горных на скалах, видела змей под камнями, видела барсуков и белок на соснах. Иглы опавшие устилают землю под соснами, если по ним правильно, как по битому стеклу, ступать нежно, то как по ковру идёшь.
Чем ближе подходила Баба к дому Гоши-таксиста, тем меньше ей хотелось дальше идти: писк, визг, возня неслись с той стороны, где должна была быть Гошина нора. Скоро она показалась. Над входом нависала плита, подпёртая камнями, как колоннами. Перед крыльцом большущая, как стадион, площадка с каменными сооружениями, похожими на полигон для подготовки спецотрядов: лестницы, полосы препятствий, скалы-домики. По площадке носился столб пыли, издающий писки-визги, периодически ударялся о такое препятствие, верещал ещё больше и продолжал броуновское движение. Неужели Гоша такой неуёмный...
- Простите, а могу я лицезреть Гошу-Таксиста? - крикнула Баба в сторону столба.
Столб сначала замер, потом распался на семь черных шаров разного размера, которые, в свою очередь, превратились в маленьких одноголовых дракончиков. Детишки обступили Бабу, и принялись молча её рассматривать. Один из них, самый большой, почти с неё ростом, явно постарше других, сказал:
- Человек!
Остальные малыши, ей до пояса, хором загалдели: "Человек, человек, человек", кто удивлённо, кто восторженно, кто зло.
"Милые какие, - подумала Баба, - и как потом из них такие отвратины бородавчатые, как мой дракон, вырастают?", и спросила:
- Детки, а папка ваш где?
Невоспитанные детки проигнорировали её вопрос, словно его и не было. Маленький дракончик, уточнил у старшего брата:
- Человечина? Ням-ням?
- Ням-ням нельзя, выдерут, - ответил старший с видом знатока.
- А что можно? - расстроился малыш.
- Играть можно, - ответил знаток не задумываясь.
- Игрушка! Моя! Кукла! - завопил малыш, обхватил Бабу хвостом и потащил к себе.
- Нет моя, - завопил другой, схватил Бабу зубами за руку и потащил в другую сторону.
- Нет моя, моя, - верещали милые дракончики, и тянули бедную, распластанную уже в пыли Бабу, каждый в свою сторону.
"Лучше б меня конём задавило, чем драконами порвёт", подумала Баба и принялась истошно голосить: "Помогите!!!" в надежде что дома есть более вменяемые и не глухие взрослые. Скоро на крыльце показался дракон, вернее дракониха. Хоть люди видели и рисовали всегда только драконов, драконих к ним не пускали, не положен их женщинам такой стресс - с людьми общаться, сразу Баба поняла, что перед ней одноглавая особа женского пола. Кокетливый взгляд, оказывается, и у драконов бывает: глаза подведены, ресницы из лепестков наклеены. Часть бородавок на теле явно свели, оставив на шкуре бугристые узоры в виде экзотических цветов. Больно, наверное, но чего только настоящая баба для красоты не вытерпит. Педикюр аккуратненький на страшенных птичьих лапах, и что удивительно - губы! Накачанные чем-то неестественные губы, из-под которых свисают бахромой брылы. Клыки не торчат как у мужиков, но зубки под всем этим всё равно острые драконьи. И самое главное - венчают всё это прикреплённые между ушей перья неизвестной жёлтой птицы. Баба примерно такое чудо однажды среди людей видела, в цветных лосинах у винной лавки, пьянющее, и тоже с перьями, но тут не попривередничаешь - не важно кто тебя спасёт от растерзания дракошами, хоть пугало огородное, главное результат.
- Дети, оставьте это немедленно! Что вы там схватили?
- Игрушка моя, - заревел малыш, и ринулся к матери, упёрся ей в полосатое пузо носом, рыдал, показывал крыльями на оставшуюся шестёрку и уверял, что "игрушка его, а они не дают".
- Ну, ну, Младший, не плач. Драконы не плачут, от драконьих слёз земля выгорает. Вот папа посмотрит, скажет: кто мой самый смелый и сильный сынок? Младший? А почему он плачет? А почему он игрушками с братиками и сестричкой не делится?
Игруша-Баба наблюдала эту умилительную сцену лёжа в пыли и собирая в рубаху вывалившиеся в запале драконьих игр части тела.
- Мира и жизни вам, - вежливо поприветствовала её мамочка.
- Мира и жизни, большего не надо, - вежливо ответила Баба поднимаясь.
Приятно всё же с женским полом общаться, хоть и с драконьим, и в перьях - этикет, голос журчит нежно. Нелепая дракониха продолжила её радовать:
- Вы уж простите, расшалились малыши. Они такие озорники! Глаз да глаз!
- Да ничего, дети, что с них взять, - натянуто улыбнулась Баба, а у самой сердце колотится: чуть на куски не разодрали, паразиты. - Меня Сейлер, сосед ваш, за Гошей-Таксистом прислал, я по адресу пришла? Говорит работа для Гоши есть.
В голове у Бабы мелькнула дурацкая мысль - интересно, сколько у Гоши голов? И какой он вообще, дракон по имени "Гоша"?
- О, у нас заказ! Папочка, выходи, за тобой Сейлер прислал! - закричала она в пещеру, а детям велела домой отправляться, кушать.
Гоша оказался быстр, подтянут, и тоже одноголов, как и его дракониха. Вполне себе серьёзный дракон, и имя "Гоша" по мнению бабы ему совершено не подходило. Скорее какой-нибудь гордый Драко или Кинг. Спина прямая, осанка царственная, походка утиная, как у всех драконов. Гоша хлопнул по спине хвостом каждого мимо пробегавшего дракошу, а одного схватил хвостом, чмокнул, и бережно поставил на место.
- Дочка, любимица, - пояснила мамаша, вежливо попрощалась и скрылась в норе.
- Сколько гостей повезу, знаете? - уточнил Гоша.
- Вроде он говорил про одного важного гостя.
- Ааа, ну тогда VIP доставка, кожаный салон, и возьму кабину на парочку седоков, на всякий случай и можно в путь. Только как с тобой, с такой чумазой, быть? Перепачкаешь всё...
- Детишки твои повеселились, изваляли, чуть на части не разобрали, так что придумай, как со мной с такой чумазой, быть, - обиделась Баба.
- На, что ли, накидку тогда, упакуйся, да полетели, - сделал вид Гоша, что не заметил замечания про детей. - По дороге надо сгонять ещё кое-что забрать в долине и передать куда надо, а потом к Сейлеру. Ты когда-нибудь на Драко-такси летала?
Баба помотала косматой головой в ответ, потому что таскание в зубах за шкирку "такси" никак не назовёшь.
- Тогда привяжись покрепче. Я быстро вожу, правила нарушаю и опускаюсь "бочкой" на землю. Стиль вождения у меня такой. Готова?
Баба не то, чтобы была готова, но пешком обратно ей совсем идти не хотелось. Вскарабкалась в кожаные кресла, которые дракон ловко прикрепил себе на спину. Удобно. Верёвки по бокам приделаны, привязалась одной. Дракон взлетел с песней: "Он сказал: "Поехали", и взмахнул хвостом..."
![Горный пруд [Махоша]](/img/w/woloshuk_m_e/baba4/glawatretxja.jpg)