Волкова Наталья Степановна
Костурийская баллада

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В округе деревни Пополи одно за другим произошли два убийства, а рядом, на вилле недавно поселился благородный домицелли, учёный человек, доктор всяческих наук. Дон Спироне оказался дурным соседом и крестьяне заподозрили чужака в преступлениях. Его тайна осталась бы не раскрытой, если бы юный Альдо не влюбился в прекрасную Люцию.
  Под мирным тёмно-синим, многозвёздным куполом ночного неба, на чёрной, безвидной земной тверди тревожно пылало злое алое пламя одинокого костра. Вокруг сидели пастухи-козопасы. Кровавый свет озарял бородатые, измождённые зноем, суровые лица, грубые, чёрные от вечной работы руки. Мужчины мрачно слушали горькую и жестокую балладу, которую пел такой же как они, оборванный бродяга-жоглар. Певец торопился в город на храмовый праздник, шёл без дороги, напрямик через холмы и тьма застала его на середине пути. Теперь он платил за приют, за кусок чёрствой лепёшки с козьим сыром и за глоток домашнего вина скорбной песней о жизни и смерти, недавно сложенной на прекрасном острове Костурия, что лежит в Медитерранском море.
  
  В деревне Пополи, да и во всей благодатной Костурии не было парня равного юному Альдо. Стройный, словно кипарис, черноглазый, кудрявый, с нежным пушком над верхней губой, с малых лет он собирал на дне лагуны раковины жемчужниц, съедобные моллюски и золотистые губки. Мальчик плавал, словно рыба, морская вода до совершенства обточила его тело, создав к пятнадцати годам идеальный образец мужской красоты. Когда вблизи от берега, одетый лишь в бронзовый загар, Альдо нырял в глубину со своей лодки, он был столь великолепен, что не только люди, а даже само солнце останавливалось и замирало от восторга. Его мать, Бона, простая крестьянка, гордилась сыном и верила, что бог недаром наградил её мальчугана ослепительной внешностью, что он и дальше станет осыпать его милостями. Муж Боны погиб во время шторма и сын остался единственной её надеждой.
  В самом деле, парнишка был невероятно удачлив, он часто находил крупные жемчужины и выгодно продавал их в ближнем городе знакомому купцу Гаспаччо, да и на морские губки спрос был велик, ими не только мылись в банях во всей Костурии, но ещё чистили и умащали маслом и воском рыцарские латы, ведь мягкие, упругие губки не оставляли царапин, поэтому Альдо не бедствовал, у него водились денежки. Он мог позволить себе наряжаться щеголевато и по праздникам являлся в деревенскую церковь одетый под стать герцогу, сьеру Вико-Варо: в зелёных кальцони из тонкой шерсти, плотно облегающих стройные ноги, в белой рубашке из хлопка, в коротком голубом шёлковом дублете и в красной фетровой шапочке с фазаньим пером.
  Парень знал себе цену и благосклонно принимал льстивые намёки приятелей, что может выбрать себе в жёны хоть дочку богатого крестьянина Пепе, что арендовал виноградники замка Вико-Варо, хоть дочь купца Гаспаччо.
  Девушки всей округи вздыхали о юноше, но никто из них не мог похвастаться ни одним знаком его внимания. Альдо был холоден не зря, его мысли и чувства занимала хорошенькая дочка дона Спироне, красавица Люция. Благородную деву он встретил в деревенской церкви и влюбился без памяти. Надо сказать, и Люция не могла скрыть восхищения от изящного юнца, смело подавшего ей горсть святой воды. Красотка внезапно сделалась очень набожной и чуть ли не каждое утро вместе со старой кормилицей являлась в церковь на свидание с возлюбленным. Молодым доставляло острое наслаждение тайком касаться рук друг друга, при этом оба были близки к чувственному экстазу, ибо знали для чего соединяются мужчина и женщина. Им не терпелось испытать любовную игру и неземное блаженство при сплетении двух голых тел. Распалённый неутолённой страстью Альдо целыми днями ходил словно чумной, дрожа в лихорадке. Бона видела, что творится с сыном и однажды насмелилась сказать ему, что Люция не для него, что богач Спироне никогда не отдаст дочку за простого крестьянина, но самоуверенный мальчишка не захотел её слушать.
  Дон Спироне, пожилой и тучный учёный муж, с вечно недовольным, обрюзглым лицом и мутными глазами, появился на Костурии когда герцог Вонзаго поднял мятеж против императора. Страшная война бушевала два года, но к счастью, не задела благословенный край. Спироне был домицелли - знатный человек, доктор всяческих наук от философии до алхимии и астрологии. Он привёз с собой красавицу дочь, свору слуг, дюжину чернокожих телохранителей-моуров, большую тариду с домашним скарбом и арендовал у герцога Вико-Варо старую виллу на высоком скалистом мысе Фаро. Господский дом с трёх сторон был окружён высокими стенами с башнями по углам. С моря виллу защищал обрывистый склон. Там внизу в белой скале была вырублена узкая площадка-пристань. Ранее её размер был больше, сохранились пазы, куда вставляли деревянные балки и там ещё торчали полусгнившие обломки. От пристани наверх, к дому, вела крутая каменная лестница в три пролёта, очень старая, истёртая, украшенная мраморными перилами и каменными изображением языческих божков и демонов. Лестница упиралась в маленькую, обитую железными полосами дверь в полуразрушенной стене. За дверью находилась терраса и портик, через который можно было сразу попасть во внутренний двор-патио. Слева от террасы, за углом господского дома располагались кухня и птичник, справа - огороженный сад.
  Жителям деревни новый сосед сразу не понравился. В первый же день моряки с тариды рассказали в местной таверне, что в сундуках у него вместо дорогой одежды хранятся высушенные трупы крокодила, обезьяны и собаки. Дон Спироне прослыл в округе колдуном.
  В отличие от сьера Вико-Варо, который не брезговал бывать в Пополи, беседовать с крестьянами о жизни и даже пропускать с ними кувшинчик винца в таверне, этот важный господин лишь один раз посетил деревенскую церковь, где народ собирался на воскресную проповедь.
  Сельский священник происходил из сословия крестьян, прихожане уважали и любили его и им не понравилось, что спесивый домицелли обращался с отцом Изадором без должного почтения. Колдун тогда повёл себя как хозяин, потребовал отвечать, кто и что помнит о сражениях северных королей с магометанами, случившихся у берегов Костурии больше ста лет назад.
  О той войне даже старики ничего не слышали, и чтобы прекратить допрос, трактирщик Дидоне, толстобрюхий бородач с лукавой рожей спросил, не интересует ли благородного дона сказка о чужеземном корабле, набитом сундуками с золотыми дукатами?
  - Я слышал такую небылицу от своего деда, когда был сопливым пацанёнком - со смешком говорил трактирщик - наверное то старое корыто затонуло у нашего острова как раз в те далёкие времена. Но точного места вам никто не укажет, слишком давно это было.
  Смуглые, чернявые рыбаки посмеялись: "Может быть сундуки с золотом лежат возле того обрывистого мыса, где стоит ваша вилла, но глубина там такая, что ни один ныряльщик не достигнет дна". Дон Спироне рассердился на шутку и обозвал людей стадом безмозглых овец. Более он ничего не добился, крестьяне или отмалчивались, или прикидывались дурачками.
  Вскоре на виллу позвали печника из ближнего города, починить камин, так этот мастер проболтался в той же таверне, будто в высокой башне у учёного мужа оборудована лаборатория, настоящая пыточная камера, полная страшных железных приспособ, коими он терзал ягнёнка. Печник клялся и божился, что на мясо разделывали ещё живое животное. Колдуна стали опасаться.
  Нравы в Пополи были простые, патриархальные. Здесь не смели противиться воле господ, ведь перед любым судом титул и деньги всегда окажутся правы. Однако слуг учёного мужа, прощелыг из большого города, деревенские пару раз побили за наглость и за приставания к девушкам и женщинам. Про сутулого монаха с костлявым голым черепом и бесстрастным лицом, говорили будто он первый подручный колдуна, его народ брезгливо сторонился, этот странный человек зачем-то носил на груди под рясой маленького зверька и никому его не показывал. Главного телохранителя, чёрного моура огромного роста боялись, он носил длинную бороду, заплетённую в косицы, и этим походил на осьминога. Был ещё один слуга. Тот хвастал, будто может нырнуть и продержаться под водой, пока двести раз с чувством и расстановкой не прочитает "Патер ностер". Но ведь ни один человек на такое не способен! Бесстыжего лгуна так высмеяли, что он больше не появлялся в деревне.
  Дона Спироне ещё сильнее стали опасаться, когда узнали, что он скупает ядовитых морских гадов и живых акул-мако. Мако - рыба-людоед, она годится разве только на какие-нибудь дьявольские зелья. А ещё народ верил, будто пристань на мысе теперь охраняют акулы, посаженные на цепи. Никто более не осмеливался приближаться, ибо злобные твари, если голодны, легко могут запрыгнуть в рыбацкую лодку и напасть на человека.
  Колдун платил большие деньги за своих монстров, правда, не многие отваживались на столь опасный промысел. Один рыбак Дерамо, могучий мужчина, занимался им, но дукаты колдуна не пошли бедняге впрок. Полгода назад его нашли зарезанным и ограбленным. Труп был брошен в лагуне у берега. Это случилось вскоре после того, как рыбаки сетью вытащили из моря объеденного акулами мертвеца и опознали в нём того самого хвастуна, великого ныряльщика. На теле тоже нашли глубокие ножевые раны.
  Тогда показалось странным и подозрительным, что дон Спироне не заявил о пропаже своего слуги, не посылал искать его и даже отказался посмотреть на найденное мёртвое тело. И что даже сьер Вико-Варо, чей замок возвышался на горе над деревней, узнал о случившемся, только когда к нему пришла вдова Дерамо с жалобой на убийство мужа.
  Герцог учинил строгое разбирательство. К дону Спироне, потомственному домицелли, он отнёсся вполне доброжелательно, а тот перед судом сначала как будто испугался и растерялся, а потом осмелел и прямо обвинил жителей Пополи. Доказать ничего не смог, хоть судья к нему благоволил, и тем ещё больше разозлил селян. Вдову рыбака допрашивали строже. А она стояла на том, что перед смертью Дерамо отправился в дом колдуна и оттуда уже не вернулся. "Уважаемый учёный, богатый человек не станет грабить простого крестьянина и может быть виноват в его смерти" - жёстко ответили ей.
  Суд ничего не решил, но так как сьер Вико-Варо враждовал с соседом, сьером Костеломаро, который не стеснялся разбойничать и грабить в чужих владениях, то подозрение пало на слуг последнего. Дело закончилось тем, что герцог объявил войну соседу и выступил в поход.
  
   ***
  В деревне был большой праздник местного святого Рамбо. В церквушку набился народ, на площади перед ней женщины устроили танцы, кругом царила суета и неразбериха и влюблённые улучили момент для поцелуя. Но одного торопливого прикосновения им катастрофически не хватило. Тогда Люция сказала, что отец приглашён сегодня к вдовому герцогу. Самого страшного из телохранителей, Осьминога, он взял с собой. Вернутся они только завтра, а без хозяйского пригляда остальные слуги веселятся и пьют в таверне. Дома гуляки сразу отправятся спать. Альдо может перелезть через стену, там, где растёт густой плющ и вскарабкаться в окно спальни Люции. Кормилица стала глуха, как пень и им никто не помешает наслаждаться любовью до самой зари.
  Сказано-сделано. Виллу охраняли сущие порождения дьявола - чернокожие моуры в пёстрых иноземных одеждах, но красавчику Альдо это было нипочём. В полночь смельчак одним духом взобрался на стену и спрыгнул в сад. Стена была высокая, но рыхлая земля и густая, высокая трава смягчили падение. Альдо успел найти свалившуюся с головы шапку, успел заметить сигнальную свечу в окне Люции и уже примеривался, как преодолеть последнее препятствие, как вдруг на него набросились сторожа. Парень был не слаб, но справиться подростку с десятком крепких мужчин было не под силу. Слуги схватили незадачливого визитёра.
  Оказывается, верная кормилица лишь притворялась глухой и предупредила стражу.
  Ночного воришку бросили в подземелье.
  В тёмноте, в зловещих красных отблесках небольшой пылающей печи, два мрачных чёрных верзилы содрали с Альдо всю одежду до последней нитки и голого распяли, приковав за руки и за ноги, на столе, обитом полосами обжигающе холодного железа. Тут парень мог убедиться, что слухи насчёт палаческих инструментов - чистая правда. В тусклом кровавом свете он различил развешанные вдоль стен разнообразные ножи, топорики, пилы и крюки, начищенные до зеркального блеска. В одном углу находилась печь и в ней раскалённые докрасна железные щипцы, в другом стояла здоровенная дубовая бочка с чёрной водой. Маленькое окошечко под самым потолком, едва пропускало лунный свет, под ним стоял стол с колбами и ретортами, соединёнными стеклянными витыми и гнутыми трубками.
  Альдо молчал, стараясь унять нервную дрожь. Каяться, оправдываться, унижаться и просить о помиловании не имело смысла, да и гордость не позволяла. К тому же парень надеялся, что дон Спироне, рассудив здраво, не станет брать на душу грех убийства и отпустит живым.
  В камеру пришёл тот самый лысый, сутулый монах в сером одеянии. С равнодушным, постным лицом он взял со стола какие-то скляночки, смешал их содержимое в пузатой колбе и приблизился к пленнику. Альдо плотно сжал зубы, но серый монах спокойно положил ему руку на лицо и крепко зажал нос. Парень крепился, сцепив челюсти, но ему всё же пришлось открыть рот, чтобы глотнуть воздуха. Монах воспользовался моментом, влил глоток горького зелья и не дал выплюнуть.
  Слуги положили в печь толстое полено и ушли. Альдо вдруг согрелся, напряжённые мышцы расслабились, и через некоторое время он уснул.
  Ему снилось, что в подземелье вошла Люция в чёрном плаще с капюшоном, склонилась над ним и нежно поцеловала в губы. Её тонкие пальчики ласково и волнующе прикоснулись к щекам, к ушам, зарылись в волосы. Потом девушка выпрямилась, рывком скинула плащ, и он увидел обнажённое стройное тело, маленькие, упругие груди с тёмными сосками, чуть выпирающий животик, аккуратный узелок пупка и, внизу, чёрный пушок, прикрывающий тайну. Люция снова наклонилась, прикоснулась грудью к его груди, потом легла рядом, продолжая ласкать. Он застонал от нахлынувшего желания. Ласки становились всё бесстыдней и неистовей. Люция уселась на него верхом. Альдо более не мог сдерживаться, брызнуло семя, и он проснулся.
  Над ним, в рассеянном свете из оконца, с презрительной брезгливой миной стоял дон Спироне.
  - Однако, сколько в тебе жизненной силы! - сказал он с высокомерным и холодным выражением. - Пожалуй, ты сгодишься мне для дела.
  Парень оглох и онемел от смущения.
  - Пёс, ты давал ему тинктуру? - спросил колдун давешнего серого монаха, стоявшего у него за правым плечом.
  - Да, экселенц, вы можете приступать - прошелестело в ответ.
  Серый подал господину длинный фартук мясника. Колдун надел его, не отрываясь глядя на обнажённое тело юнца.
  - Ты, сопляк - говорил он при этом. - Ты вознамерился похитить у меня девственность Люции и тем покусился на честь моего имени, на честь моего рода. Да будет тебе известно, древний род Спироне восходит к святому Фербе, и даже герцог Вико-Варо почтёт за честь взять в жёны Люцию. Я мог бы кастрировать тебя, отрезать яйца и выгнать с позором, но я придумал кое-что получше.
  Альдо похолодел от страха. Понимал - надо говорить, обещать выкуп, но язык словно к нёбу прирос.
  Серый монах задвинул ставню на оконце, зажёг от огня в печи несколько факелов и воткнул их в кольца на стенах. Стало светло, как днём. Он принёс и открыл плоский футляр со множеством больших и маленьких серебристых ножичков, ножниц, шильев, щипчиков, иголок, молоточков, крючочков, трубочек и ещё каких-то вещиц непонятного назначения. Футляр странным образом повис в воздухе, а серый подручный стал что-то искать в нём, перебирая двумя руками, наконец выбрал короткий нож и подал хозяину.
  - Дон Спироне - с трудом прошептал Альдо. - Пощадите...
  - После поговорим - сказал колдун, взял нож, приблизился к прикованному узнику, легонько провёл острым лезвием по груди и животу юноши, затем опустился ниже, щекоча кожу. Беззащитная жертва забилась в конвульсиях. Увидев ужас в глазах, мучитель мстительно оскалился, кивнул серому слуге, тот отложил свою ношу и дополнительно пристегнул Альдо ремнями, так, что пленник более не мог пошевелиться, надел на него железную маску с прорезями для глаз, носа и рта и защёлкнул три щеколды.
  Тесная маска сдавила лицо, не позволяя открыть рот. Парень протестующе замычал. Ледяная сталь впилась между рёбрами, пронзив жгучей болью. Дикий вой вырвался из горла.
  Спироне сделал глубокий разрез, крючками раздвинул края раны. Кровь толчками заструилась по коже. Палач влил в рану тёмную жидкость, похожую на вино. Альдо показалось, будто внутри всё обуглилось. Перехватило дыхание. Тело свела судорога.
  Колдун перешёл на другую сторону стола, быстрым и точным движением сделал такой же разрез на другом боку и плеснул в него того же едкого зелья. Потом занёс окровавленный нож над животом извивающегося в муках пленника.
  Альдо уставился взглядом в потолок, не желая видеть последний, смертельный удар. Губы шевельнулись в беззвучной молитве: "Requiem aeternam...покой вечный..."
  ***
  Сын не ночевал дома, Бона не встревожилась. Альдо на днях нашёл красивую жемчужину и собирался после праздника пойти в город, к знакомому купцу Гаспаччо. У купца были сын и дочь, одного возраста с её мальчиком, и он иногда задерживался в гостях на пару дней. Мать была уверена, что парень вернётся на третий день, но он не появился ни на четвёртый, ни на пятый, ни на шестой. Наверняка вместе с младшим Гаспаччо опять подрался в городе с подмастерьями, домой в ссадинах и синяках пойти побоялся и теперь зализывает раны, ныряет со своей лодки. Бона рассердилась, совсем от рук отбился, надо поскорее женить шалопая, пока не натворил чудес. Она собрала нехитрый завтрак, завернула в кусок холста, и отправилась на берег лагуны.
  Лодка Альдо была вытащена на песок. Едва мать увидела её, сердце перевернулось в груди, почуяло беду.
  Женщина пошла разыскивать приятелей сына, чтобы расспросить не знают ли где он? Парни ничего не могли ей сообщить, они сами его давно не видели. Бона вернулась домой оглушённая, в полной прострации села у холодного очага. Она совершенно не понимала, что делать? Попыталась заняться домашними делами, но всё валилось из рук.
  Заглянула соседка. Узнала про беду и посоветовала пойти в город и найти Гаспаччо, но тут же спохватилась - день-то клонится к вечеру, в сумерках стража закрывает ворота, запоздалым путникам приходится ночевать на постоялом дворе, а там, бывает, случаются неприятности. Одинокую женщину могут и ограбить, и изнасиловать.
  Бона едва дождалась рассвета. Отправилась в путь с восходом солнца. Шла через деревню и вдруг её окликнул один из друзей сына.
  - Тётушка Бона - несмело произнёс мальчуган - я вчера вам не сказал, испугался. Я ведь видел, на празднике Альдо вился вокруг дочки дона Спироне. Так не пошёл ли он той ночью к ней на свидание?
  Женщину охватила паника - если колдун поймал её мальчика, он либо убил его, либо изуродовал. Она бегом бросилась к старой вилле, не чуя ног взбежала вверх по тропе на скалу и принялась изо всех сил стучать в ворота. Слуги её не впустили, чёрные демоны делали вид, будто не понимают человеческого языка, зато вышел лысый монах и со скучным лицом выругал разными обидными и грязными словами за то, что вопит и беспокоит добрых людей.
  - Отдайте моего ребёнка, и я уйду - дрожа всем телом выкрикнула Бона.
  Монах закатил ей такую оплеуху, что она не удержалась на ногах, отлетела на два шага и рухнула на камни.
  - Сумасшедшая - прошипел серый, наклоняясь к ней. - Нет здесь твоего сына. Проваливай, потаскуха, пока цела. Если вздумаешь прийти сюда ещё хоть один раз, экселенц пожалуется сьеру герцогу и тебя жестоко накажут.
  Бона пошла обратно в деревню. Голова пылала в огне от горя и страха. Глаза ничего не видели от слёз.
  Еле волоча ноги брела она мимо дома вдовы Дерамо.
  - Куда так спешишь, подруга? - окликнула её вдова, высокая, сухая старуха в чёрном платье и платке.
  Бона лишь махнула рукой в ответ и разрыдалась. Навстречу ехал на повозке, запряжённой осликом, арендатор виноградника Вико-Варо, добродушный, справный мужичок Пепе. Он был в деревне старшиной, в его обязанности входило разбирать мелкие бытовые ссоры между крестьянами, поэтому остановил осла и спросил женщин о причине слёз. Безутешная мать рассказала о своём горе.
  - Чует сердце, злобный колдун держит моего Альдо в том страшном подземелье!
  - Э! - воскликнул Пепе. - Не такой же дурак твой парень, чтобы залезть чёрту в зубы? Да и стены там вон какие высокие? Даже если настолько одурел от любви и полез, мог сорваться и валяется сейчас со сломанными ногами.
  Слёзы Боны мгновенно высохли, она рванулась было обратно, к логову Спироне, но Пепе остановил её.
  - Обождите, добрая Бона - сказал он. - Если пойдёте туда снова, сделаете только хуже. Я сейчас вернусь домой и пошлю двух моих мальчишек, они обойдут скалы вокруг виллы, будто собирают птичьи яйца, и осторожно поглядят что там и как. А вы ступайте в церковь и молитесь, чтобы нам найти Альдо живым.
  - Я провожу её - сказала вдова. - Бедняжка еле на ногах держится.
  Вечером в церкви собрались почти все жители Пополи. Ждали известий от Пепе. Священник, отец Изадор, крепкий старик с белоснежной шевелюрой, ласково утешал Бону, гладил по голове широкой, крестьянской ладонью, как маленькую девочку.
  Наконец, пыхтя и отдуваясь, появился арендатор.
  - В одном месте - сказал он - где стена пониже, мои ребята видели густой, старый плющ. Плети у него толстые, вполне человека выдерживают. Они заметили, что часть была недавно оборвана. Поэтому мы можем думать, что Альдо влез-таки на стену. Хотя совсем не обязательно, что это был он.
  - Да за это дон Спироне мог его и убить - вслух подумал трактирщик Дидоне, поглаживая свою густую бороду и топорща усы.
  Бона упала как срезанная серпом травинка. Вдова Дерамо бросилась к ней на помощь.
  - Вряд ли убил бы - возразил трактирщику отец Изадор. - Вот кастрировал бы точно.
  - Но тогда мы бы нашли изуродованного парня или его тело - заметил Пепе.
  - Я всегда знала, что этот колдун - убийца - сказала вдова Дерамо, поднимая и поддерживая Бону. - Это он убил моего мужа.
  - Нет - не согласился Пепе. - Я работал на винограднике в тот день и видел, как Дерамо и серый монах вышли из ворот виллы. Они мирно беседовали и вместе дошли до скалы, за которой дорога делает поворот. Там оба скрылись из глаз. Больше я ничего не видел, мне надо было собрать срезанные лозы.
  - В том месте есть крутая тропинка, ведущая к пристани - упрямо насупилась старая вдова.
  - Это не доказательство - покачал головой Пепе.
  - Да - ехидно согласился молодой рыбак Джори. - Такое же не доказательство, как пузо у батрачки Чинцы. Когда родит чёрного, пусть колдун платит за воспитание сироты. Наша община не может содержать легион бастардов.
  - Сдаётся мне - нерешительно протянул Дидоне - наш сьер герцог смотрит сквозь пальцы, на то что вытворяет здесь колдун. Вспомните молотобойцев, братьев Мило. Они пропали вслед за Дерамо. Их как будто взяли на войну с Костеломаро, а ведь в последний день перед походом оба наших силача пили у меня в таверне в компании с серым монахом... Герцог считает, что братья сбежали за море. А, может, колдун их тоже убил?
  - Ну это голимый бред - разозлился Пепе. - Поменьше языками треплите. Не приплетайте сюда сьера Вико-Варо. А то ведь знаете, ворон ворону глаз не выклюет. Да и почему вы решили, что виноват дон Спироне? Может парень в темноте свалился с обрыва в море? Может его в городе выкрали бандиты Костеломаро? Да вполне могли убить по дороге в город или из города.
  - Нет! - отчаянно крикнула Бона. - Я чувствую, я знаю! Он здесь, в когтях у этого изверга!
  - Вот что я думаю - сказал отец Изадор. - Я завтра пойду к сьеру герцогу и попрошу его вмешаться. Если дон Спироне убил нашего Альдо, то это преступление. Он не имеет права вершить суд во владениях сьера герцога. А если он изувечил парня, то должен вернуть его матери.
  Бона проливала слёзы, сидя в уголке. Вдова Дерамо ласково обнимала её и шептала бестолковые добрые слова.
  ***
  Отец Изадор сходил в замок на следующий день, но не застал хозяина. Сьер Вико-Варо с рассветом уехал на охоту и обратно его ждали лишь через неделю. Всё это время в Пополи не умолкали разговоры о пропавшем парне.
  В назначенное время священник отравился с новым визитом. Принят был не слишком ласково, герцог без почтения относился к отцу Изадору, крестьянину по происхождению, к тому же терпеть не мог, когда к нему обращались с жалобами, особенно если жалобы исходили от вечно недовольных голодранцев. Просителя не пустили в дом, проводили в сад.
  Поджарый мужчина в белоснежной шёлковой рубашке, в чёрных кальцони и в высоких, мягких сапогах, застёгнутых множеством крючочков, небрежно развалившись, сидел в кресле в тени высокого розового куста. Надменное выражение смуглого, остроносого лица, обрамлённого щегольской, короткой бородкой указывало на то, что старик отвлекает сьера Вико-Варо от более приятного занятия. В стороне топтался молодой оруженосец, держа в руках меч и маленький щит-баклер.
  Священник просто и честно изложил суть дела. Герцог выслушал и рассмеялся, но тотчас глаза его сузились, губы плотно сжались. Он энергично щёлкнул пальцами, бросил: "Ступайте, отец Изадор. То, что вы рассказали - глупости и вздор. Конечно, если дон Спироне убил моего человека, я его накажу, если нет - пеняйте на себя".
  Как только священник ушёл, сьер Вико-Варо обернулся к своему советнику, всё время стоявшему за креслом и прошептал с брезгливой усмешкой: "А этот наглый домицелли Спироне твердил мне про свой древний род, который, якобы, идёт от святого. Врал про свои несметные богатства, теперь понимаю, мошенник хотел всучить надкусанное яблочко, когда навязывал свою дочку".
  
  ***
  Лучи солнца пробивались сквозь сомкнутые ресницы. Альдо удивился и ужаснулся - ещё жив! В груди саднило и давило. Сердце бухало, как большой колокол на городском соборе, отзывалось острой болью в висках. В голове путались туманные обрывки воспоминаний: жуткая морда колдуна, забрызганная кровью, его звериный оскал, чья-то отдельно от тела торчащая рука и костлявые пальцы, сжимающие прозрачный зеленоватый кубок с тёмно-красным вином. Маленькая затопленная пещера, освещённая факелами, блеск рыбьей стайки перед глазами. Фантасмагорический каменный мостик и на нём пылающий кузнечный горн, чан с горячей водой и деревянная лебёдка. Дыхание перехватило - где он, сколько прошло времени? Открыл глаза и увидел, что лежит голый на дне просторной мраморной ванны, а над ним толща воды.
  Ничего не понимая, с трудом поднялся на ноги. Глубина бассейна оказалась по грудь. Огляделся. Он находился в патио - внутреннем дворе виллы. Открытые галереи с изящными колоннами обрамляли тесноватое прямоугольное пространство, выложенное розовыми мраморными плитками. Между колоннами, спрятанные от жестокого жара солнца, в деревянных кадках цвели алые розы. Звенели птичьи голоса, где-то в галереях были подвешены клетки.
  Вдруг ясно вспомнил как серый подручный колдуна застёгивал ремни на его груди, подвешивал на лебёдке и опускал в воду. А ещё разжимал ему зубы и заставлял пить вино из рожка, словно младенца. Вспомнил, как чужие неприятные пальцы вцеплялись в лицо и тело, и дурнота подкатила к горлу.
  В одном из углов заметил открытую дверь. На втором этаже, в распахнутых настежь окнах не мелькали тени, не слышались голоса, должно быть все обитатели дома сейчас мирно спали, пережидая жаркий полдень.
  Надеясь незамеченным выбраться на волю, Альдо, дрожа от слабости и волнения, вылез из бассейна и направился к двери, но не прошёл и пяти шагов - начал задыхаться, свет померк в глазах, ноги подломились, и он рухнул на каменные плиты.
  Очнулся снова в воде. На широком бортике сидел дон Спироне. В просторной бурой монашеской рясе, грузный, сутулый, он походил на стервятника, стерегущего падаль. Рядом стояли трое чёрных моуров-телохранителей с длинными шестами в руках. Одним из них был высокий и мощный Осьминог.
  Увидев, что юноша пришёл в себя, колдун сделал знак и моуры, тыча палками, заставили пленника встать и подойти к хозяину. Страшный, бородатый Осьминог сгрёб парня за загривок и сунул ему под нос маленькую серебряную фляжку. Альдо попытался уклониться, но ему грубо запрокинули голову, влили в рот горькую жидкость и принудили проглотить. Его затрясло, мало того, что унизительно стоять голым перед врагами, так ещё вдруг ясно осознал - мучения не кончились. Что ещё с ним сделает изверг Спироне?
  - Вот так-то, мой милый мальчик - сказал колдун - без воды тебе теперь не прожить. Я использовал твоё тело для научного опыта. Ты, ничтожный мальчишка, помог мне получить новые знания. Я превратил тебя в человека-рыбу, вырезал большую часть лёгких и вшил жабры акулы. Посмотри-ка на себя. Видишь вот эти ровные отверстия между рёбер? Я несколько раз ставил этот эксперимент, но все мои подопытные умирали. Ты первый, кто выжил. Думаю, так получилось благодаря твоей юности. Ты здоров, в тебе много жизненной силы, поэтому моя работа и увенчалась успехом. Раньше я выбирал крепких зрелых мужчин, способных к тяжёлому труду, а теперь понял, молодой организм гораздо лучше. Быстрее рубцуются раны. Надо проверить мою догадку, взять ещё какого-нибудь мальчишку, помладше.
  Альдо пошатнулся, но не упал. Горькое питьё придало ему силы. Туман в голове рассеялся.
  - Тот рыбак, Дерамо, который продавал тебе акул. Это ты его зарезал? - догадался он.
  - Болван умер у меня на столе. - Небрежно бросил Спироне. - Я даже не успел вырвать лёгкие. Его трусливое сердце лопнуло от страха. А первым был мой слуга, он-то и натолкнул меня на мысль... Были ещё двое ваших из деревни, их ведь всё рано убили бы на войне с Костеломаро. Им я тоже вживлял жабры. Оба не прожили и дня. Но ты - другое дело. Ты моя большая удача и ты сделаешь меня самым богатым человеком в Костурии. Если будешь покорным, я велю кормить тебя вдоволь, на большее не рассчитывай, я не бог, не дьявол и не могу вернуть тебе то, что отнял.
  - Убийца! - вскрикнул Альдо. - Я всем расскажу, убийца!
   Колдун пожал плечами и зло рассмеялся: "Язык тебе могу отрезать прямо сейчас".
  Он снова кивнул Осьминогу и слугам. Те сбросили одежду и влезли в бассейн. Альдо отчаянно сопротивлялся, нырял, выскальзывал из рук, словно рыба. Волны хлестали через край, как во время шторма. Весь патио оказался залит водой прежде чем парня изловили и заломили руки за спину.
  Почувствовав во рту грубые пальцы Осьминога Альдо заорал от ужаса. Но крик получился более похожим на стон.
  - Довольно на сегодня - остановил насилие Спироне. - Наденьте на него ошейник с цепью и железную маску, пусть подумает о том, кто он теперь есть.
  Чёрные слуги мигом выполнили приказ. Колдун схватил конец поводка, с силой рванул, чуть не сбил пленника с ног.
  - Ты понял меня, скотина? Ты теперь вроде собаки, приносящей хозяину подбитую дичь.
  Ярость ослепила Альдо, он попытался сбросить колдуна в воду, но слуга перехватил цепь, выволок бунтаря на край бассейна и резко сунул кулаком в зубы.
  При виде крови дон Спироне недовольно поморщился.
  - Полегче, Осьминог, не то испортишь мой шедевр. Обращайся с гадёнышем нежно, как со спелым персиком.
  Приковав узника замком к железному кольцу, вбитому в край бассейна, мучители ушли. Альдо завыл от отчаянья, упал на дно, потом резко вскочил, вылез наружу и распластался на горячих плитах двора. Он не учёл, что Осьминог остаётся поблизости и наблюдает за ним. Гигант примчался, пинками загнал самоубийцу на место.
  ***
  Ночью узника уволокли на пристань, вниз головой затолкали в железную клетку и сбросили в море. Клетка повисла на цепях, не касаясь дна и не давая всплыть на поверхность. Альдо попытался разогнуть прутья, но сразу понял, что не сможет этого сделать. Прошла ночь, наступило утро. Хоть вода и не успевала сильно остыть, но всё-таки парень промёрз до костей. Гнев утих, начал терзать голод.
  После полудня клетку подняли из воды. Спироне стоял на пристани. Старался выглядеть спокойным и вальяжным, а внутри кипело раздражение. Тайное дело, сулящее несметное богатство, грозило сорваться.
  Сегодня утром к нему как обычно, по-приятельски заехал герцог. Однако визит был больше похож на обыск. Сьер Вико-Варо ни с того ни с сего вдруг заинтересовался опытами в подземелье, потребовал показать лабораторию, прозрачно намекал на пленника. Тут-то учёный муж понял - хамы-крестьяне не такие уж безмозглые животные, они проследили за ним и донесли хозяину. Но дон Спироне совсем не собирался делиться с герцогом своими секретами. В том, что задумано участие сьера Вико-Варо абсолютно не требовалась. Однако нужно было время, дабы успеть сломать упрямого сопляка и завершить грандиозную авантюру.
  Слишком много было вложено труда и денег. А ведь как удачно всё начиналось! Спироне уже подумывал обосноваться в Костурии навсегда. Вилла как нельзя лучше подходила для научных занятий. Здесь всё было удобно, особенно подземная галерея, ход в маленькую пещеру -секретную лабораторию, выходящую в море. Как рассказывал герцог, эту галерею пробил в скале его прадед и всегда пользовался ей в случае опасности.
  Молодой рыцарь Вико-Варо мало чем отличался от невежественных крестьян. Ничего не стоило напустить ему пыли в глаза - показать кабинет и книги, лабораторию в подвале башни, где слуги давно смыли и вычистили кровь. Усыпив подозрительность, колдун ринулся в наступление, начал жаловаться, дескать деревенские профаны не понимают его учёных занятий, злобятся, постоянно задирают и избивают слуг, и он уверен, именно эти скоты зарезали его человека, славного пловца, а тело сбросили в море, на корм акулам. "Они все в сговоре, эти лживые, трусливые твари, и наверняка сами прикончили мальчишку, а по дикости и глупости клевещут на невиновного. За полгода уже третье убийство. Уверен, это они ограбили доброго рыбака, коему я платил хорошие деньги за свежую рыбу к моему столу" - воскликнул дон Спироне в конце своей обличительной речи.
  Герцог сменил гнев на милость и пообещал наказать обидчиков.
  
  Стоя на самом краю Спироне увидел у своих ног, в полузатопленной клетке, измученное, обречённое, смиренное лицо парня и просиял от радости. Его обрадовал унылый вид и потухший взгляд пленника.
  - Чего ты хочешь от меня? - спросил его Альдо, глядя снизу-вверх. От холода он еле ворочал языком.
  Колдун склонился и заговорил вполголоса:
  - Я хочу, чтобы ты достал мне клад со дна моря. Помнишь сказку про сундуки с дукатами? Так вот, всё это чистая правда. О том кораблекрушении написано в старинной хронике. Я хочу, чтобы ты принёс мне золото северного короля. Я покажу тебе место, где мой слуга нашёл разбитую галеру.
  - Я слишком ослаб для такой работы. - Парень отвернулся.
  - Поправимая беда, мой милый. - Хищно ухмыльнулся колдун. - Прямо сейчас тебе дадут хороший обед. Ты отдохнёшь и наберёшься сил.
  - Хорошо - кивнул Альдо - я согласен. Но у меня должен быть нож. Вдруг внутри корабля окажется спрут или акула?
  - После поговорим об этом - пообещал Спироне.
  В бочке с морской водой узника подняли вверх по лестнице и выплеснули в знакомый бассейн. Повар принёс ему на красивых блюдах разварное мясо цыплёнка, острый соус, варёные яблоки, груши и вино в серебряном кувшине. В отполированной, зеркальной стенке сосуда юноша увидел своё отражение и горько вздохнул. Бледное, отечное, рыбье лицо без бровей и ресниц, сильно поредевшие волосы. Посмотрел на руки и ноги - ногти тоже слезли от воды. Кожа напоминала воск. С трудом сдержал слёзы. Отщипнул кусочек сочного мяса. Выпил глоток вина.
  Неделю его не трогали, он ел и спал. Лежал, лениво покачиваясь на воде, обдумывал своё положение и находил в нём некоторые плюсы. Беспокоили его только чёрные моуры, которые четыре раза в сутки меняли морскую воду в бассейне.
  ***
  В деревне народ снова собрался в церкви. Бурно обсуждали приказ герцога. Сьер Вико-Варо грозил выпороть всех от мала до велика, если жители Пополи не найдут убийцу слуги дона Спироне и рыбака Дерамо.
  - Это что же? - сказал молодой Джори. - Колдун мстит нам за жалобу? Хочет задавить руками герцога? Не слишком ли рьяно взялся? Похоже, знает кошка, чьё мясо съела. Не удивлюсь если он убил Альдо.
  Отец Изадор промолчал, возразить было трудно. Лишь бросил осторожный взгляд на Бону. Цветущая тридцатилетняя женщина за несколько дней превратилась в седую, сморщенную старуху. Она, словно призрак, сидела в уголке и шёпотом твердила слова молитвы. Её согбенная фигура уже сделалась для односельчан немым укором.
  
  ***
  Колдун стал выпускать Альдо в море на длинной верёвке, привязанной к ошейнику. Парень был послушен. Казалось, он наслаждался новыми возможностями, часами не показываясь над водой. Однажды нашёл на дне золотую фибулу и принёс хозяину. Дона Спироне распирало от гордости, опьяняло предвкушение богатства. И вот настал день, когда он сел в лодку и показал юноше место у оконечности мыса Фаро, где слуга-ныряльщик нашёл разбитую галеру.
  - Вот где-то здесь, посмотри, поищи, мой хороший мальчик.
  Альдо ушёл в глубину и вскоре в сумраке и придонной мути заметил длинный остов судна. Вынырнул и сказал: "Веревка коротка отцепите её и дайте мне нож".
  И тут Спироне занервничал. Ему не понравился слишком уверенный взгляд юнца, он испугался, что тот мог задумать побег. Альдо понял его опасения и разозлился.
  - Чего вы мнетесь? - крикнул он. - Вам нужно золото или нет?
  Парень схватил колдуна за грудки, рванул на себя и опрокинул бы в воду, если бы тот не успел вцепиться в борт мёртвой хваткой. Осьминог живо пришёл на помощь хозяину, удержал, обхватив поперёк живота.
  Альдо, словно дельфин, выпрыгнул из воды, попытался вырвать из рук мучителей конец поводка, но под ногами не было опоры, а собственного веса не хватило. Метнулся к коралловому рифу, высматривая за что зацепить, чем разорвать привязь. Но Осьминог с хозяином спешно выбирали верёвку, и он не успел найти ничего подходящего. Слуги колдуна развернули лодку к причалу, гребли изо всех сил, таща за собой отчаянно барахтающийся улов.
  Выскочив на пристань, Осьминог поймал Альдо за ошейник, ударил строптивца головой о камень и, оглушённого, засунул в полузатопленную железную клетку.
  Странную рыбалку наблюдали со своих судёнышек несколько мужчин из Пополи. Они находились слишком далеко, чтобы разглядеть какую-такую рыбу выловил дон Спироне, но один из рыбаков готов был поклясться спасением души, что видел в воде человека, что на их глазах истязали жертву и что скорее всего эта жертва и есть бедняга Альдо.
  Деревню взбудоражило и испугало это известие.
  ***
  Жгучее, злое солнце стояло в зените. Арендатор Пепе с тяжёлым сердцем шагал вверх по тропе, ведя под уздцы ослика, навьюченного двумя бочонками доброго вина. Истекали две недели, отпущенные герцогом на поиски убийцы слуги-ныряльщика. За невыполнение приказа жителям деревни грозил суд и поголовная экзекуция. Староста надеялся умаслить дона Спироне, уладить дело полюбовно. Для того и приготовил подношение. Вслед за отцом шагали два сына-подростка, несли на спинах корзины отборного винограда нового урожая.
  Колдун принял Пепе весьма сурово. На подарки едва взглянул и разразился бранью - Пополи де возвели на него поклёп, оскорбили и опозорили в глазах герцога.
  У несчастного старосты чуть спина не треснула от униженных поклонов.
  Хозяин проорался, успокоился и вдруг заявил, что согласен покончить вражду миром, если Пепе отдаст ему в услужение одного из сыновей.
  - У тебя, деревенщина, отличные парни. Здоровьем и силой так и пышут. Что им делать в вашей глухой провинции? - сказал Спироне. - Я даже согласен взять их обоих к себе на службу. Я скоро отсюда уеду, мне предлагают высокую должность при особе императора. Твои сыновья будут жить в большом городе и смогут стать обеспеченными, уважаемыми людьми.
  При этом у него было такое алчное лицо, что староста вдруг понял - этот человек и в самом деле способен держать в заточении и мучить несчастного Альдо. Ужас пронзил Пепе. От него требовали отдать на растерзание собственных детей! Дрожа и заикаясь робко попросил небольшую отсрочку. На носу сбор винограда, каждая пара рук на счету.
  - Ты подумай, хорошо подумай - важно изрёк дон Спироне. - Я ведь могу выбрать любого другого слугу.
  В смятении арендатор бросился за советом к отцу Изадору.
  Вечерело, в церкви собирался народ. Не успел Пепе рта раскрыть, рассказать о своей беде, как явился трактирщик Дидоне. В руках толстяк нёс приметную красную фетровую шапку с фазаньим пером.
  - Подбросили мне - произнёс он хриплым от волнения голосом. - Вчера ещё не было никакой шапки, а сегодня вдруг появилась. Вы же не станете думать, будто я убил Альдо?
  - Дон Спироне хочет получить выкуп за своего слугу и не придумал ничего лучше, как забрать моих сыновей - пожаловался Пепе - боюсь, это месть. Он собрался замучить и моих ребят.
  - И моего мальчишку сегодня чуть не увёл серый монах - крикнула одна бедная женщина. - Малый пас нашу козу, а злодей начал соблазнять его службой у колдуна, новыми башмаками и красивой ливреей!
  - Это чудовище не успокоится - зло бросила Бона - он пожрёт всех!
  Люди мрачно молчали и тогда она выбежала вперёд и со слезами в голосе закричала: "Да что это такое? Не бессловесные мы овцы в самом деле? Волк похищает наших детей, а мы молчим!"
  Отец Изадор шагнул к ней, ласково сгрёб в объятия и усадил на место. Потом сказал, что надо идти всей деревней на виллу к Спироне и требовать объяснений.
  - Нет - возразил Пепе - требовать, чтобы зверюга убирался отсюда, пока цел!
  На следующий день, выйдя из дома священник обнаружил у своих ворот лишь Бону и вдову Дерамо.
  В воздухе сухим удушливым туманом висела красная пыль, далеко за морем в сердце жаркой пустыни проснулся могучий, крылатый демон Шеол. К вечеру он обрушит на Костурию страшный ураган.
  Отец Изадор горько вздохнул. Он ожидал более единодушной поддержки от односельчан. Но ничего не поделаешь, отправились втроём.
  Вдруг из-за поворота дороги показались арендатор Пепе и трактирщик Дидоне. За ними шли три или четыре десятка мужчин, все они, как обычно, имели при себе длинные ножи. Увидев оружие, отец Изадор огорчился, он хотел договариваться, а не угрожать, но всё же не посчитал себя вправе приказывать людям.
  Поднявшись под стены виллы, священник оглянулся. В некотором отдалении за ними следовала вся деревня. Над головами колыхались вилы, гарпуны, косы, цепы и простое дреколье.
   ***
  На рассвете появились акулы. Заходили вокруг, словно принюхивались. Ужасных тварей становилось всё больше, они окружали всё теснее. Солнце поднялось из моря и хищницы, осмелев, начали бросаться на клетку, разевали пасти, хватали зубами железные прутья. Альдо метался из угла в угол, увёртываясь от ударов. Голодные акулы дрались за добычу, вода кипела, как в котле.
  Дон Спироне стоял на нижней ступеньке лестницы и злорадно наблюдал за битвой. Чудовищные рыбы били хвостами, поднимая волну, кусали друг друга и атаковали клетку с такой силой, что та крутилась и вертелась, как детская игрушка на верёвочке.
  - Хороший будет урок молодцу - сказал колдун стоящему рядом Осьминогу.
  В этот момент мимо под парусами шло несколько рыбачьих лодок. Направлялись в город, на рыбный рынок с ночного промысла. В одной из них были Джори и его отец, крупный, широкоплечий седой мужчина.
  - Э! - сказал он сыну, указывая в сторону пристани. - Погляди-ка что там делает колдун! Акулы так и кишат. Не скормил ли стервец нашего парня своим страшилищам?
  Мужчины переглянулись и оба решили, что рынок должен подождать.
  Старший направил лодку к скалистому берегу.
  - Вот мы сейчас и поглядим, что там такое! - Джори стянул рубаху, замахал ей над головой, подавая сигнал бедствия ближним лодкам. Затем схватил гарпун, с которым охотился на акул и дельфинов и встал на носу.
  ***
  Целая флотилия приближалась к пристани. Спироне струхнул, крикнул чёрным стражам: "Быстрее доставайте мальчишку из воды!" - и бросился бежать вверх по лестнице. Возраст и полнота оказались для него серьёзной помехой в этот момент.
  Рыбаки были уже близко, они видели, как из воды подняли железную клетку, как Осьминог вынул из неё голого человека, взвалил на плечо и бросился вверх по лестнице, вслед за убегающим хозяином. Тут уж каждый догадался, что палачи пытали человека.
  Лодки причалили, два чёрных телохранителя попытались придержать разъярённых крестьян, но были сброшены в море, к акулам. Рыбаки выскочили и припустили за негодяями, уносящими жертву.
  Страх за свою шкуру придал силы грузному дону Спироне, он весьма проворно доковылял до калитки в стене, пропустил Осьминога с его ношей и захлопнул дверь перед носом вооружённых острогами и гарпунами мужчин.
  Деревянный засов затрещал под ударами и в этот момент с другой стороны толпа решительно настроенного народа подошла к главным воротам. На стук приоткрылось маленькое окошечко и выглянул молодой наглый привратник.
  - Убирайтесь, вы, грязный сброд! - крикнул он. - Хозяин не велел пускать никого из вас!
  - И всё-таки мы войдём - сказал трактирщик и сцапал крикуна за нос - ну-ка живо отпирай, пока сопелку не оторвал. Привратник от боли даже не вскрикнул. Лязгнул металл. Заскрипели петли. Тут же Дидоне вместе с Пепе широко распахнули тяжёлые, обитые железом створки, пропуская односельчан. Несколько рук протянулись, сгребли привратника за шиворот и с такой силой швырнули под ноги землякам, что малый пропахал носом землю. Вторжение было неожиданным, телохранители даже не успели выскочить из каморки сторожа, их там и заперли, бунтовщики беспрепятственно хлынули во внутренний двор.
  
  Осьминог сбросил израненного акулами парня в бассейн, выхватил из ножен кривой меч и пошёл навстречу толпе, рыча: "Прочь, мерзкие твари! Прочь, скоты! Ступайте в свои грязные стойла, дети свиньи!" Думал грозным видом усмирить бунт.
  За его спиной через стену лезли рыбаки, вопя во всё горло: "Палач! Изверг! Убийца!"
  На крики из дома выбегали слуги. Серый монах выскочил из двери лаборатории и бросился к хозяину.
  Дон Спироне оторопел, когда увидел крестьян, бегущих с вилами и дубьём. Верный слуга потянул его за рукав:
  - Идёмте, экселенц, спрячемся в пещере! Там нас не найдут!
  Учёный муж юркнул в открытую дверь. Слуга кинулся за ним.
  - Свиньям достанутся мои сокровища! - вдруг отчаянно выкрикнул колдун. - Надо взять с собой мальчишку. Пойди, пёс, притащи его мне.
  Монах оглянулся на Осьминога, но того уже не было видно в толпе разъярённых крестьян. Моура окружили и повалили.
  ***
  Ошалелый, обессиленный Альдо забился в угол бассейна. До его сознания не доходил смысл происходящего в патио. Только когда в воду рядом с ним рухнул обезображенный труп Осьминога, он инстинктивно вынырнул и замер, поражённый развернувшимся побоищем. В голове вспыхнуло: "Спасён!" И тут сзади на него кто-то набросился, обхватил за шею и потянул за собой. Юноша пытался вырваться, но силы были не равны.
   Джори первым увидел - в бассейне вода окрашена кровью, там борются два человека. Один из них был в монашеском платье, а второй абсолютно голый незнакомый парнишка. Джори и его отец бросились к ним, схватили монаха за руки, и тут у него из-за пазухи выскочила третья рука и вонзила нож в сердце мальчишке.
  Раненый слабо вскрикнул и Джори узнал голос.
  - Это наш Альдо! - заорал рыбак.
  На крик бросились Бона и отец Изадор.
  Юноша в предсмертной муке успел произнести: "Спироне - убийца, он убил Дерамо, братьев Мило и своего слугу. Вырезал мне лёгкие и вставил жабры акулы, превратил в рыбу...". Попытался сказать ещё что-то, но не успел. Тело вытянулось в агонии и Альдо умолк навеки.
  Бона завыла и жуткий, нечеловеческий вой потряс округу. Полоснула ногтями по физиономии серого монаха, вцепилась ему в горло и не отпускала, пока отец Изадор не оторвал её руки от удавленника. Спироне прятался в подземелье, но озверевшая толпа нашла его и выволокла на свет. Священник умолял оставить колдуна в живых, отвести на суд герцога, чтобы убийца перед всеми рассказал о своих преступлениях, но призывы не услышали. Десятки ножей кромсали изверга. Разъярённые крестьяне разорвали палача на куски. В пылу страстей убили всех слуг и телохранителей, разгромили лабораторию, разграбили дом.
  Красная кровавая пыль пустыни окутала весь двор, не давала дышать. Обжигающий ветер дул всё сильнее. Надвигался шторм. Люди понемногу трезвели. Отец Изадор вышел на середину патио, встал на борт бассейна, протянул руки к односельчанам, крикнул: "Послушайте меня, дети мои! То, что мы сделали не останется без наказания. Будет суд и нам с вами за наше самоуправство грозит виселица. Вы можете выгораживать себя, спасать свою жизнь, но как вам потом жить в Пополи, и как смотреть в глаза детям казнённых? Я прошу вас послушать моего совета. Говорите на суде "мы все там были!" и тем спасёте свою душу. Всех не казнят. Герцог не может остаться без людей. Запомните мои слова, дети.
  - Он прав! Он прав! - горячо поддержали священника Пепе, Дидоне и Джори.
  - Мы скажем, как ты велел, отец Изадор! - закричала вдова Дерамо, помогая Боне поднять и нести труп её сына.
  Но остальные промолчали и начали потихоньку покидать виллу, унося с собой награбленное.
  ***
  Перепуганная Люция в мужской одежде прискакала верхом в замок герцога, бросилась в ноги сьеру Вико-Варо, умоляя о защите.
  И вскоре в деревню, окутанную густой удушливой пеленой ворвались вооружённые люди на взмыленных конях. Они вламывались в дома, избивали жителей и волокли всех во двор церкви на суд. А там уже стучали топоры и молотки - ставили виселицу.
  Ветер усиливался, трепал волосы герцога, восседавшего на коне. Осыпал красной пылью. Земля, люди, крыши домов, листва деревьев уже окрасились в цвет крови. Из толпы крестьян выхватили арендатора Пепе, поставили на колени перед судьёй и господином.
  - Кто зачинщик? - вне себя от лютой злобы зарычал сьер Вико-Варо.
  - Мы все там были - дрожащим голосом ответил Пепе.
  - Мерзавец! Так-то ты мне служишь? Ты здесь больше не староста! - взбесился герцог и кожаная плеть впилась в спину арендатора.
  - Так кто убил дона Спироне? - зверски выкатив глаза снова рявкнул судья.
  - Мы все там были - упорствовал Пепе.
  - Мы все там были - в один голос с ненавистью повторяли Бона, трактирщик Дидоне, вдова Дерамо, рыбак Джори, а за ними ещё десятки мужчин и женщин.
  Герцог устал от непроходимой тупости и упрямства деревенщины. Он приказал привести священника. Отец Изадор, трясся всем телом, но старался сохранять спокойствие. Он рассказал об исповеди убитого Альдо.
  - И вы убивали Спироне? - жёстко спросил герцог.
  - Мы все там были - твёрдо ответил отец Изадор.
  Четверо воинов вынесли из церкви гроб с телом несчастного юноши. Герцог взглянул и отвернулся, словно воочию увидел саму смерть. Помолчал, обвёл взглядом толпу крестьян и приказал отпустить всех.
  Останки дона Спироне не смогли собрать. Какие-то непонятные ошмётки зарыли под стеной виллы. Учёный муж был объявлен утопленником. Люция пожелала уйти в монастырь после того, как узнала, что её отец сделал с бедным Альдо. Она искренне раскаивалась в том, что невольно заманила парня в ловушку.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"