Волков Николай Георгиевич : другие произведения.

Через века с любовью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ЧЕРЕЗ ВЕКА 
        С ЛЮБОВЬЮ 
   
   
   ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ 
   
  Каждый день упрямо 
  Мне твердила мама, 
  Чтоб не дёргал в школе 
  Я косички Оле, 
  Чтоб не клал букашек 
  Вместо промокашек 
  И кусочки мела 
  Ей на стул, чтоб села. 
   
  А на переменах 
  Не писал на стенах 
  "Олька - длинноногая 
  И коза безрогая", 
  Ведь она хорошая 
  И собой пригожая, 
  Что таких девчонок 
  Любят, мол, с пелёнок. 
   
  Я ж не слушал маму 
  И подобно хаму 
  Для своей для радости 
  Строил Ольге пакости: 
  То подставлю ножку, 
  То в портфель ей кошку 
  Иль лягушку суну, 
  А то в ухо дуну. 
   
  И однажды даже 
  Всю испачкал в саже, 
  Словно бы арапа. 
  И за то мне папа 
  Задницу и спину 
  Превратил в картину - 
  Не красками рисованную, 
  А в кровь исполосованную... 
   
  Годы пролетели, 
  Мы чуть повзрослели. 
  Стал я к шуткам строже 
  И не корчил рожи. 
  Был одним из лучших 
  На уроках скучных, 
  Да и все тетрадки 
  Содержал в порядке. 
   
  К Ольге чувство новое, 
  Мной не истолкованное, 
  В сердце ворвалось, 
  Как нежданный гость. 
  В школе, во дворе ли, 
  Где порой сидели 
  Мы гурьбой до ночи - 
  Я смотрел ей в очи. 
   
  Дома же, в постели, 
  Меня мысли ели - 
  Отчего я с нею 
  Рядышком краснею? 
  Неужели это - 
  Верная примета, 
  Что любовь, как птица, 
  В душу мою мчится? 
   
  Так оно и было - 
  То в меня входила, 
  Наполняя кровь, 
  Первая любовь - 
  Нежная, прекрасная 
  И как солнце - ясная, 
  Всем вокруг заметная, 
  Мне же - безответная. 
   
  Хоть казались мелки 
  Детские проделки - 
  Не забыла только 
  Их милашка Ольга. 
  Стал я хоть хороший - 
  Дружит всё же с Лёшей. 
  Он красив и статен 
  И в речах приятен. 
   
  А Шопена с Бахом 
  Может одним махом 
  Отыграть он рьяно, 
  Сев за фортепьяно. 
  Мне, коль разобраться, 
  С ним нельзя тягаться - 
  Он - герой, я - антипод - 
  Вот такой вот оборот. 
   
  Такова, видать, уж доля, 
  Что меня "отшила" Оля - 
  Знает каждый пусть сверчок 
  Кто мудрец, кто дурачок. 
  В горькой будучи печали 
  Я хотел сперва, вначале, 
  Лёшку даже отдубасить, 
  Рожу в кровь ему раскрасить. 
   
  Но одумался, стерпел. 
  И, окончив школу, улетел 
  В тайгу - на БАМ, 
  Чтоб отойти душою там. 
  Мой покой вдали храня, 
  Ни друзья и ни родня 
  Не писали мне об Оле 
  Лет пяток, а может боле... 
   
  Да и я о ней ни строчки 
  Не писал им на листочке, 
  Словно не был я влюблён 
  И забыл её, как сон. 
  Только было всё не так - 
  Любовь к Ольге как пустяк 
  Я не забыл в таёжной дали, 
  На той железной магистрали. 
   
  Среди тайги, вдали от ней, 
  Болел душой я сотни дней 
  И проклинал себя, корил 
  За то, что Лёшке уступил, 
  Отдал любовь без боя, 
  Творя в себе героя. 
  Не думал я, не ведал, 
  Что тем любовь я предал... 
   
  Как меж пальцев воды 
  Те умчались годы, 
  Заплутали, затерялись, 
  Средь болот в тайге остались. 
  После БАМа был на ВАЗе, 
  На Курилах и Кавказе - 
  Довелось в достатке мне 
  Помотаться по стране. 
   
  Но пришел конец скитаньям, 
  Мамы старенькой рыданьям - 
  Не найдя прекрасный рай, 
  Я в родной вернулся край. 
  Мимо лип, берез и ёлок 
  От вокзала в свой посёлок, 
  Чтоб оттаяла душа, 
  Я шагаю не спеша. 
   
  И по улочке старинной - 
  Не короткой и не длинной - 
  После многих лет мытарства 
  Вновь вхожу я в детства царство, 
  Где уж не был с давних пор - 
  Я вхожу к себе во двор. 
  И не вижу перемен - 
  Та ж ущербность старых стен, 
   
  И качели те ж со скрипом, 
  И песочница под "грибом", 
  Стук костяшек "домино", 
  И разбитое окно 
  Над подъездом, как когда-то 
  Смотрит, словно виновато, 
  Что не вставили стекло - 
  Столько лет ведь утекло. 
   
  У разбитых вдрызг дверей 
  Я столкнулся носом с ней 
  И пронзила сердце боль - 
  "Здравствуй, - ей сказал я, - Оль..." 
  Ну а больше - ни словечка. 
  Покатилась на крылечко 
  И разбилась вмиг душа - 
  Как же Ольга хороша! 
   
  И, закончив дальний путь, 
  Я смотрел, а сам вдохнуть 
  Капли воздуха не мог 
  И сделать шаг через порог. 
  Она взглянула - не узнала, 
  Ведь пролетело лет немало 
  И я, когда-то молодой, 
  Стою пред ней весь седой. 
   
  Но, видно, память всё же крепка 
  И ей нужна была зацепка. 
  И та зацепка отыскалась - 
  Она вдруг разом стушевалась, 
  Зарделась, словно маков цвет: 
  "Прости, ведь столько лет 
  Тебя не видела я, Коль..." 
  О, Боже мой, какая боль!.. 
   
  Хотелось к ней шагнуть, 
  К груди её прильнуть, 
  Обнять, поцеловать... 
  Но тут примчалась мать, 
  А следом и родня 
  И, окружив меня, 
  Набросились на шею 
  И разлучили с нею. 
   
  Долго все потом 
  Сидели за столом, 
  За встречу водку пили, 
  О чём-то говорили. 
  А я и был хоть с ними, 
  Но мыслями своими, 
  Желая новой встречи, 
  От них же был далече. 
   
  Родня, напившись, разошлась. 
  В квартире мама прибралась 
  И села рядышком со мной: 
  "О чем задумался, родной?" 
  Ну что сказать мне ей в ответ - 
  Что лучше Оли в мире нет? 
  Сидел я тихо и молчал 
  И ничего не отвечал. 
   
  Прошла неделя с моего приезда. 
  И вот опять я у подъезда 
  Встречаю Олю. С нею рядом 
  Девчушка с милым взглядом 
  И, словно две сестрички, 
  В банты завязаны косички, 
  Как те - из детства. 
  От мамы, видимо, "наследство". 
   
  За ними, чин по чину, 
  Я вижу крепкого мужчину 
  И узнаю в нем Алексея - 
  Слегка обрюзг и стал круглея, 
  Брюшко подушкой выпирает, 
  На солнце лысина блистает, 
  В очках с оправой золотой 
  И сам такой весь деловой. 
   
  Прошёл он молча, лишь кивнул 
  И следом сладостно зевнул. 
  Она ж сказала "Здравствуй..." мне. 
  И вновь один я в тишине 
  Остался во дворе стоять, 
  Пытаясь жизни суть понять. 
  Но как ни бился - не сумел 
  Заполнить в мыслях сей пробел... 
   
  Пробыл дома я немного. 
  И опять меня дорога 
  Позвала в далекий край - 
  Что ж, любимая, прощай! 
  Уезжаю и с собой 
  Увожу я образ твой, 
  Что так нежен, мил и ясен 
  И как солнышко прекрасен. 
   
  Будет в сердце он моём 
  Темной ночью, светлым днём. 
  И, покой навеяв мне, 
  Тёмной ночью в сладком сне. 
  Будет каждую минуту. 
  Я люблю и не забуду, 
  Заплутав в чужом краю 
  Любовь первую свою. 
   
  И я также твердо знаю, 
  Что другой не повстречаю. 
  Да другой мне и не надо, 
  Ведь любовь же - не рассада, 
  Да сердце ведь не грядка, 
  Где растёт все без порядка. 
  Мне иной не нужно доли - 
  Сохраню любовь я к Оле... 
   
  июль 1999 г. 
   
   
   АРИША 
   поэма в 4-х письмах 
   
   Письмо первое 
   
   Душою я метался, 
   Тащил любви ярмо 
   И долго не решался 
   Вам написать письмо. 
   Но больше нет уж мочи 
   О чувствах мне молчать 
   И вот, средь темной ночи, 
   Сорвал я с уст печать... 
   Два года пролетело 
   Как Вы вошли к нам в класс, 
   Волнуясь и несмело 
   Под три десятка глаз. 
   И мы, вскочив при встрече, 
   Застыли, раскрыв рты, 
   Лишившись дара речи 
   От Вашей красоты 
   А наш директор старый, 
   Иван Кузьмич Сверчков, 
   С улыбкою усталой, 
   Взглянув поверх очков, 
   С одышкой, как астматик, 
   Сказал неспешно тут: 
   "Ну, вот вам математик. 
   Аришею зовут..." 
   И крякнув, весь краснея, 
   Поправился тотчас: 
   "Степановна, точнее..." 
   И в миг покинул класс. 
   И с той его ошибки 
   У нас и повелось - 
   "Ариша!" - под улыбки 
   Вам вслед всегда неслось. 
   "Ариша..." - с умиленьем 
   Шептали первачки, 
   "Ариша..." - с восхищеньем 
   Вздыхали "старички". 
   А мой сосед по парте, 
   Илюша Иванов, 
   Однажды аж в азарте 
   Побил трех пацанов 
   За то, что малолетки 
   "Хвостом" за Вами шли. 
   Они потом в беседке 
   Пускали пузыри: 
   "Ух, гад, какой, Илюха! 
   Как налетел на нас 
   Ударил больно в ухо, 
   Что искры аж из глаз... 
   Когда б в её нам классе 
   Учиться довелось, 
   Подобного в сём разе, 
   Наверно б, не стряслось. 
   Мы б целые уроки 
   Смотрели на неё. 
   А так - одни мороки 
   И от старших битьё..." 
   Вы стали огорченьем 
   Девчонкам в нашем классе - 
   Покрытые забвеньем, 
   Они теперь "в запасе". 
   О них забыли словно 
   Ребята все тотчас, 
   Влюбившись поголовно 
   В Аришу, то есть в Вас. 
   И я, не отставая, 
   Был с ними наравне - 
   Метался, изнывая, 
   В любви, ну как в огне. 
   "Аринушка... Ариша..." - 
   Шептал в ночи стократ. 
   "Смотри, поедет "крыша", - 
   Твердил мне старший брат, - 
   Ну что, как оголтелый, 
   Ты бегаешь за ней? 
   Лицом уж стал весь белый, 
   Худым, как сам Кощей. 
   Ну, наберись ты воли 
   И брось свое нытьё - 
   Неужто нету в школе 
   Красивее её? 
   Я не поверю в это, 
   Братишка мой родной - 
   Вот Лапикова Света, 
   Как лучик золотой: 
   Умна, собой пригожа, 
   Что глаз не отвести... 
   Причем здесь "кости, кожа" 
   И "хватит, не свисти"? 
   Прекрасна и Елена 
   Из нашего двора... 
   Да сам ты, как полено, 
   Коль все тебе "мура". 
   Попомнишь слова брата 
   С прошествием времён - 
   Поверь, был я когда-то, 
   Как ты, дружок, влюблён. 
   Но все прошло, забылось, 
   Развеялось, как дым, 
   И сердце не разбилось, 
   Когда ушла с другим..." 
   Напрасно брат старался 
   От мук меня сберечь - 
   Я к Вам душою рвался, 
   Его, внимая речь. 
   И птицей быстрокрылой 
   Я в небеса взлетал, 
   Когда о Вас, о милой 
   И день, и ночь мечтал. 
   Чтоб на меня внимание 
   Желали обратить - 
   Я прилагал старание 
   Во всём примером быть. 
   С мечтою об удаче, 
   С надеждой на успех, 
   Я в трудные задачи, 
   Вгрызался, как в орех. 
   В упрямом постоянстве, 
   Решая интеграл, 
   Я с вектором в пространстве 
   Спокойненько играл. 
   От зависти б вздохнули, 
   Коль жили бы сейчас 
   Великие: Бернулли, 
   Безу, Горнер, Лаплас. 
   Слезой от умиления 
   Умылся б Вариньон 
   И высказал бы почтение 
   Мне сам старик Ньютон 
   И только Вы, как прежде, 
   Внимание мне - ноль. 
   Но я в большой надежде 
   Терпел на сердце боль. 
   А так хотелось в глазках 
   Мне в Ваших утонуть, 
   Купаясь в нежных ласках, 
   Наполнить счастьем грудь, 
   Твердить, от губ пьянея, 
   Тихонько вновь и вновь: 
   "Аринушка, Вы - фея, 
   Вы - счастье и любовь..." 
   Два года ежедневно 
   Спешил я утром в класс 
   За тем, чтоб вдохновенно 
   Смотреть, смотреть на Вас 
   И, Вашей красотою 
   Любуясь втихаря, 
   Строку гнать за строкою 
   В тетрадь для "стихаря". 
   От первой от проталинки 
   До первых же снегов 
   На Вашей на завалинке 
   Цветы я клал с лугов. 
   И, взмокший от волнения, 
   Я крался по кустам, 
   Чтоб розы в день рождения 
   В окошко бросить Вам. 
   И часто вечерами, 
   Забравшись во двор, 
   Я наблюдал за Вами 
   Украдкой, словно вор. 
   Луна скользила в звёздах, 
   Цепляясь за плетень, 
   А я, витая в грёзах, 
   Смотрел на Вашу тень. 
   Мои шептали губы 
   Чуть слышно в тишине: 
   "О, Боже, как же любы, 
   Аринушка, Вы мне..." 
   Но вот пропел прощально 
   Звонок в последний раз 
   И на душе печально - 
   Я не войду к Вам в класс, 
   За партой на "камчатке" 
   Не сяду как всегда - 
   Останутся в тетрадке 
   Лишь школьные года. 
   Промчавшись быстротечно 
   Ручьём счастливых дней, 
   И в памяти, конечно, 
   Останутся моей. 
   Разлив в душе волнами 
   Любви сладчайший яд, 
   Наполненные Вами 
   Они меня спалят. 
   Аринушка, Ариша, 
   Любовь души моей, 
   Хочу, чтоб стали ближе 
   Мне в жизни Вы, родней 
   Давайте же расставим 
   Всё по своим местам - 
   Сердца в едино сплавим, 
   Чтоб счастье - пополам, 
   В объятиях друг друга 
   По жизни чтобы плыть, 
   Чтоб более разлука 
   Не смела нам грозить. 
   Прошу, меня простите 
   За смелость и напор, 
   Но завтра выходите 
   Вы вечерком во двор. 
   Под старою ветлою 
   Встречать Вас буду я 
   С открытою душою, 
   В огне любви горя. 
   И в тихий летний вечер 
   Скажу Вам обо всём... 
   Аринушка, до встречи! 
   Вас любящий - Артём... 
   
   Письмо второе 
   
   Не пишите вы мне, не пишите - 
   Право, это совсем ни к чему, 
   И вечерней порой не спешите 
   Подобраться к окну моему. 
   
   Не смотрите за мною украдкой 
   Как, склонившись, я над столом, 
   Засыпаю порой над тетрадкой 
   Или носом уткнувшись в том. 
   
   И цветы на лугах сберегите - 
   Вы ж охапками носите их, 
   Да и розы в садах не рвите - 
   Попадет от хозяев крутых. 
   
   И не ждите меня под ветлою 
   Иль под клёном у старых прудов - 
   Не приду я к вам, не открою, 
   Не сниму с сердечка засов. 
   
   По тропинке средь трав рядом с вами 
   Не пойду под луною гулять, 
   Ну, а чтобы уж слиться губами - 
   Перестаньте и вовсе мечтать. 
   
   Не волнуйте, не трогайте душу, 
   Не пытайтесь с наскока понять - 
   Вам, упавшую в лютую стужу, 
   Не согреть её, не поднять. 
   
   Дело даже не в том, что моложе 
   Вы почти на десяток аж лет - 
   Всё нормально, ну что же 
   Ничего здесь зазорного нет. 
   
   Для любви не бывает предела, 
   Узких рамок, каких-то границ, 
   Если сердце от счастья запело - 
   Пред любовью все падают ниц. 
   
   Просто я в этой жизни устала 
   Ошибаться и глупость творить, 
   Но об этом, простите, пристало 
   С лучшим другом лишь говорить. 
   
   А таких рядом нету со мною - 
   Всех по свету их разнесло. 
   Ну, а вы, хоть и с доброй душою, 
   Но не входите с ними в число. 
   
   Для меня вы - просто Беляев, 
   Лучший в классе моем ученик, 
   Не замеченный средь разгильдяев, 
   Года нынешнего выпускник. 
   
   Вы учиться уедете в город, 
   Ну, а я не покину свой двор - 
   Так к чему же распахивать ворот 
   И вести о любви разговор? 
   
   Нет её, и не будет меж нами - 
   Мы на разных стоим берегах, 
   Не сольёмся навеки сердцами, 
   Заблудившись где-то в лугах. 
   
   Да и я не так одинока, 
   Как быть может, кажется вам. 
   Кроха-сын ласкает мне око 
   И на душу льёт сладкий бальзам. 
   
   Как Всевышнего дар и награда, 
   Украшая житьё- бытиё, 
   Он, кровинка моя и отрада, 
   Согревает сердце моё. 
   
   Зря, Артём, из меня вы слепили 
   Для себя идеал красоты, 
   И напрасно меня полюбили, 
   Вписав в сердце своё и мечты. 
   
   Не такая я, не такая 
   Как пригрезилась вам во сне, 
   И ни фея я, ни святая, 
   И ни лучика свет в окне, 
   
   И ни Ларина я Татьяна, 
   И не мне играть её роль - 
   Не закрылась сердечная рана, 
   Не угасла давнишняя боль. 
   
   Это выдумки ваши и только 
   И, простите, прекраснейший бред - 
   Нету схожести с ними ни сколько - 
   Вы меня сочинили, поэт. 
   
   Но забудется это всё вскоре, 
   Успокоится бурная кровь 
   И для счастья с другой, не на горе, 
   Вы найдёте большую любовь. 
   
   Вас в объятья свои она примет, 
   Словно солнце согреет теплом, 
   Птицей вольной над миром поднимет, 
   До краёв наполнит ваш дом. 
   
   Будет так, Артём, ни иначе - 
   Вам от счастья придется плясать, 
   И прошу, вам желая удачи, 
   Больше мне никогда не писать. 
   
   Не пишите вы мне, не пишите - 
   Ни к чему о пустом вести речь, 
   Не пытайтесь, со мной не ищите 
   Вы случайных, вроде бы, встреч. 
   
   Отцвели, оталели, завяли цветочки, 
   Лишь багрянцем играет рябина... 
   Вот и всё, все расставлены точки. 
   Так прощайте! Не ваша Арина... 
   
   Письмо третье 
   
   О любви так со мной 
   Говорите Вы зря. 
   Не вернуть мне покой, 
   Что умчал за моря, 
   Затерялся средь гор, 
   Заплутал средь болот, 
   Утонул, как топор, 
   В глубине тёмных вод. 
   И желания нет 
   Мне его возвратить - 
   Если в сердце рассвет, 
   Так зачем же гасить? 
   Рвет любовь мою грудь 
   И все мысли о Вас - 
   Наяву б мне взглянуть 
   В бирюзу милых глаз, 
   Прикоснуться бы к Вам, 
   Иль прижаться к плечу, 
   Иль вдвоём по лугам 
   Убежать бы к ручью, 
   Чтобы молча, без слов, 
   В груди дух затая, 
   У заросших прудов 
   Слушать трель соловья. 
   Я совсем молодой, 
   Желторотый птенец, 
   Но влюбиться впервой 
   Дал возможность Творец. 
   И, чтоб счастье познал 
   И тоску средь ночей, 
   Встречу с Вами послал 
   Как в порядке вещей. 
   Коль судьбой суждено 
   Было Вас повстречать, 
   Извините, Ариша, но 
   Я не буду молчать. 
   Не могу коль в лицо - 
   На листке изложу 
   И на Ваше крыльцо 
   Вечерком подложу. 
   Сам укроюсь я в тень 
   За сенной стожок. 
   Вновь зацепит плетень 
   Луны острый рожок, 
   За чернеющий лес, 
   За вишнёвый сад 
   Полетит с небес 
   Золотой звездопад. 
   Но не стану гадать - 
   Что к чему, да и как? 
   И судьбою играть 
   Как последний дурак. 
   И без звёзд знаю я, 
   Что безумно влюблён, 
   Что любовь Вы моя 
   И в ночи сладкий сон. 
   Ах, Ариша, Арина - 
   Моя радость и боль - 
   В любви сердце невинно. 
   Так не сыпьте же соль. 
   Позабудьте, что было, 
   Пусть быльём порастёт, 
   Улыбнитесь мне мило 
   И в Вас счастье войдёт. 
   Станет мир не таким, 
   Как пред Вами сейчас- 
   Он сиянием своим 
   Пелену снимет с глаз, 
   И откроет, как новь, 
   Жизни сей красоту, 
   Окунувши в любовь, 
   Унесет в высоту. 
   Так зачем же твердить 
   Каждый раз "нет" и "нет" 
   И от встреч уходить, 
   Убегать, как от бед, 
   Уплывать в печаль, 
   Словно в пламя огня - 
   Неужели не жаль 
   Вам себя и меня? 
   В эту лунную ночь 
   Среди звездных огней 
   Прогоните же прочь 
   Вы тоску поскорей 
   И, ступив за порог, 
   Шагните ко мне, 
   Чтоб увидеть я смог 
   Вас при яркой луне. 
   Тихо встав у крылечка 
   Под сиреневый куст, 
   Распахните сердечко 
   Для любви и для чувств. 
   Мир прекрасен вокруг - 
   Так живите же в нём... 
   Ваш, с надеждою, друг 
   И страдалец Артём. 
   
   Письмо четвертое 
   
   Здравствуй мамочка и папа! 
   Солнцем встретила Анапа, 
   Море ласковой волной 
   Поигралось чуть со мной. 
   
   Отдыхаю, загораю, 
   Сил побольше набираю. 
   И, поверьте, нет причины 
   Погибать мне от кручины. 
   
   Утром звонко горн поёт - 
   На зарядку всех зовёт. 
   Затем завтрак и купаться - 
   В море Чёрном кувыркаться. 
   
   Там - обед и тихий час, 
   Но лишь только не для нас - 
   Так порой пойдет потеха, 
   Стёкла аж звенят от смеха: 
   
   Кто затравит анекдот, 
   Кто в три короба наврёт, 
   Улыбаясь честно, мило 
   И клянясь, что так и было. 
   
   Всё бежит по распорядку - 
   Отдохнув, на спортплощадку. 
   И идёт игра в футбол, 
   И орут девчонки: "Г-о-л!" 
   
   И спешат, подобно валу, 
   Обслюнявить забивалу. 
   И меня, не буду врать, 
   Целовали разов пять. 
   
   Кто не хочет же играть, 
   Может книжку почитать - 
   Здесь большая библиотека. 
   Вечерком же - дискотека. 
   
   Полный выбор для души: 
   Хочешь - пой, а хошь - пляши, 
   Иль гуляй под шум прибоя 
   Аж до самого отбоя. 
   
   Вчера с группою ребят 
   Я ходил по виноград - 
   И наелся и напился - 
   Он здесь крупным уродился. 
   
   Так что некогда скучать. 
   Вы готовьтесь же встречать, 
   Ведь осталось отдыхать 
   Мне всего денёчков пять. 
   
   Вот и всё. Привет Катюшке, 
   Бережёт пускай игрушки 
   И от ссадинок колени. 
   Ваш сынулечка, Евгений. 
   
   январь 2000 г. 
   
   
   *** 
   
  В огромной суетной стране 
  Среди незрячих и глухих 
  Любовь явилась вдруг ко мне 
  Всего на чуть, всего на миг. 
  И я рванул в неё стремглав, 
  Чтоб счастья капельку хлебнуть 
  И, в страсть безумную упав, 
  В безбрежной неге утонуть, 
  Купаться в ласках, в бездну плыть 
  По поволоке милых глаз... 
  Но миг промчался во всю прыть, 
  Всё оборвав в нежданный час. 
  Упал туман вокруг меня, 
  Мир пеленой закрыв - 
  Хотел шагнуть я в жар огня, 
  Скатился ж в ледяной обрыв. 
  И долго полз я весь в крови 
  Наверх, по льду скользя, 
  Душой сознав, что без любви 
  Моя окончится стезя. 
   Тяжёл и длинен был мой путь. 
   Но я дополз, но я долез, 
   С тоской, что болью жгла мне грудь, 
   Почти до самых до небес. 
   И что увидел же я там? 
   Да ничего, лишь пустоту. 
   Казалось, словно бы я сам 
   Вдруг погрузился в слепоту. 
   Вначале речь была слышна, 
   Неясный разговора слог, 
   Затем упала тишина 
   Внезапно, словно я оглох. 
   Но я не слеп - глядят глаза, 
   Не глух - ловлю ведь сердцем стук. 
   Так отчего в душе гроза, 
   Смятенье чувств и тяжесть мук? 
   Идти на ощупь - но куда? 
   Вопить о помощи - зачем? 
   Уж коль ко мне пришла беда, 
   К чему раскладывать по всем? 
   Я не актер, играть чтоб роль, 
   Взывая жалости к себе, 
   И если бьёт по сердцу боль - 
   Так, значит, надобно судьбе. 
   И вновь один средь бурь лихих 
  На перепутии дорог 
  В стране незрячих и глухих 
  Стою я в сонмище тревог. 
  Кого я жду? Кого ищу 
  За годом год? 
  О ком так сильно я грущу, 
  Что грудь аж жжёт? 
  Неужто в этой есть стране 
  Живая чья-нибудь душа, 
  Что также помнит обо мне, 
  Летит ко мне, спеша? 
  И если есть, то где она 
  Иль как ее мне отыскать, 
  Чтоб в сердце влила вновь весна 
  Любви безумной благодать?.. 
   
   март 2000 г.  
         
       
   
   МОЛИТВА 
   
  Я Богу молился: "Великий, о, Боже! 
  Как ангелу дай мне крылья Ты тоже, 
  Чтоб мог я взлететь подобием Феба 
  С любимой своею в высокое небо. 
   
  Забыв про тоску и нелёгкую долю, 
  Позволь мне напиться радости вволю. 
  Прошу, не оставь мольбу без участья - 
  Пошли хоть крупицу от вечного счастья". 
   
  Услышал Господь души боль и крик, 
  Ко мне обратил Божественный Лик. 
  Шар земной придержав за тонкую ось, 
  Пронзил Своим взглядом словно насквозь. 
   
  Затем же неспешно сказал с высоты: 
  "Мой милый глупец, а знаешь ли ты, 
  Что вносит любовь не только лишь радость, 
  Нежные ласки, блаженную сладость? 
   
  Вливает в сердца она ведь и муки, 
  Тоску ожиданий и горечь разлуки, 
  Пусть даже короткой, всего лишь на миг - 
  Сумеешь ли ты осилить вот их?" 
   
   Пред Богом Всевышним держал я ответ: 
   "Мне без любви не мил этот свет - 
   Без страсти безумной и нежности чувств 
   Он бесконечностью мрачен и пуст. 
   
   Я столько страданий уже перенёс, 
   Что больше в груди не осталось и слёз. 
   От боли сердечной, придет коли час, 
   Польётся уж кровь ручьями из глаз. 
   
   Так будь милосерден, скажи Свое слово, 
   Чтоб мир мне прекрасным увиделся снова, 
   Чтоб солнце, поднявшись в небесную высь, 
   Меня согревало с любимой всю жизнь..." 
   
   Долго в раздумии Создатель молчал, 
   Смотрел на меня, головою качал, 
   Гладил рукою морщины на лбу - 
   Обдумывал, видно, мою Он мольбу. 
   
   И вот я услышал Его приговор: 
   "Ну, что же, познаешь любовь с этих пор, 
   Но только запомни - как чаша вина 
   И сладкой и горькой будет она..." 
   
   И дальше продолжил Он тихую речь: 
   "Любовь твою душу огнем будет жечь, 
   То птицею вверх к облакам поднимать, 
   То вниз головою на камни кидать. 
   
  А Я не смогу унять твои боли, 
  Ведь сам захотел ты этакой доли. 
  В любовь же тебя окуну Я навеки..." - 
  И, словно уснув, закрыл Творец веки. 
   
  И долго, не зная: когда и откуда? - 
  Я любовь ожидал, как великое чудо. 
  А дни улетали, как пули свистели, 
  Тонули в дождях, растворялись в метели, 
   
  Сливаясь в едино сплошной чередою, 
  Спешили укрыться за дальней грядою. 
  И только надежда с верою в Бога 
  Крепили мой дух - ждать осталось немного... 
   
  А ранней весною всё случилось: 
  Словно из сна ко мне ты явилась, 
  Смятением чувств в меня ты ворвалась, 
  Что сердце в груди на части взорвалось. 
   
  Душа распахнулась прекрасному вновь, 
  Вбирая в себя большую любовь. 
  И, словно бы в воды божественных рек, 
  В любовь я вошёл, окунулся навек. 
   
   август 2000 г.   
   
      
      
   ГАЛФИС 
   
  "Не буду долго объяснять, - 
  Сказал устало мне Белаш - 
  В Казань езжай, деньков на пять, 
  На этот ихний "Нефтемаш". 
   
  Разбейся в кровь, умри хоть там, 
  Отдавши душу злому бесу, 
  Но докажи, что срочно нам 
  Нужна оснастка, до зарезу. 
   
  Уходит время, дни бегут, 
  А план "горит", в который раз. 
  Министр в Москве, а мы - вот тут. 
  И вся ответственность на нас". 
   
  Белаш спокоен, деловит 
  И лишь усталость выдает, 
  Что он вторую ночь не спит, 
  Гоняя к вышкам вертолет. 
   
  Он десять лет средь этих мест, 
  Хоть коренной сам белорус, 
  И год назад возглавил трест, 
  Взвалив на плечи тяжкий груз. 
   
  А я - снабженец, и притом 
  Не рядовой - на мне отдел. 
  И ныне я виновен в том, 
  Что срыв оснастки проглядел. 
   
  И по утру, поднявшись в рань, 
  Покинув дом пустой, 
  Подался в дальнюю Казань 
  Я за оснасткой той. 
   
  Я об стол бил там кулаком, 
  Врываясь, бурей в кабинет, 
  Звонил в "Миннефть", в обком, 
  Срывая все преграды "Нет!" 
   
  Я уложился в данный срок 
  И, как бывало то не раз, 
  Сумел нахрапом, под шумок 
  Достать кой что и про запас. 
   
  Дела закончив, вечерком, 
  Пред тем в Тюмень как улететь, 
  Решил Казань я, хоть мельком, 
  Но напоследок посмотреть. 
   
  И всё случилось у Кремля, 
  Где в камне встал Муса - 
  Рванула из-под ног моих земля, 
  Качнули звёзды небеса. 
   
  Душа застыла на весу, 
  Когда с любовью я своей 
  Глаза в глаза, лицом к лицу 
  Столкнулся там у фонарей. 
   
  Хоть долгих тридцать лет разлук 
  Лежало пропастью меж нами, 
  Её узнал... И пламя мук 
  Плеснуло в сердце вновь волнами. 
   
  И голова пошла вся кругом. 
  И мысли вихрем, словно снег. 
  Стоим мы с ней друг перед другом, 
  Замедлив жизни своей бег. 
   
  Как годы нас перемололи, 
  То - вознося, то - камнем вниз, 
  Но видно всё ж досталось боле 
  Моей возлюбленной Галфис: 
   
  На лбу морщины, словно плугом 
  Прошёлся кто-то глубоко, 
  Шрам небольшой под левым ухом, 
  Лицо бело, как молоко, 
   
  Глаза за слёзной пеленою, 
  Струится волос по плечу 
  Из-под платка седой волною... 
  Молчит она и я - молчу. 
   
  Давным-давно всё это было, 
  Но память до сих пор хранит: 
  Как я любил, она любила, 
  И как сердца рвались в зенит. 
   
  Мне жить бы с ней да петь бы песни, 
  Но встала против её мать: 
  "Татарке с русским, хоть ты тресни, 
  Семьи единой не создать. 
   
  Нельзя идти за иноверца - 
  Аллах накажет, а родня 
  Тебя вон выбросит из сердца 
  И отвернётся от меня. 
   
  Будь жив отец, сказал бы он 
  Слова такие же точь в точь, 
  Ведь православный твой Антон, 
  Ты ж - мусульманка, дочь!" 
   
  И мне сказала очень строго, 
  Переходя порой на визг: 
  "Забудь дорогу до порога! 
  Забудь красавицу Галфис!" 
   
  А в ноябре, когда дохнула 
  Зима морозным ветерком, 
  Пришли сваты от Атаула 
  К моей любимой вечерком. 
   
  И дело к свадьбе побежало, 
  Что вспять его не повернуть. 
  Моё ж сердечко болью сжало, 
  Тоской наполнило всю грудь. 
   
  И я страдал, не спал ночами, 
  А если спал, то и во сне 
  Желал предстать перед очами 
  Галфис своей наедине. 
   
  И как-то раз порой ночною 
  Я постучал в окошко к ней - 
  Прошу, мол, выйди и со мною 
  Побудь чуток, меня согрей. 
   
  Она пришла и встреча эта, 
  Столь коротка - всего на час, 
  Хоть песнь любви и не допета, 
  Была последнею для нас. 
   
  Но мы не ведали, не знали. 
  И с ней пошли на уговор: 
  Бежать вдвоем в глухие дали, 
  Укрыться средь Кавказских гор. 
   
  За день до свадьбы к дому милой 
  Своих направил я коней 
  И там, укрывши их за ивой, 
  Прокрался тихо до сеней. 
   
  "Галфис, - позвал я осторожно, 
  Готово всё, так поспеши..." 
  И вдруг в ответ: "Какого рожна! 
  Хватай его! Валяй! Вяжи!" 
   
  И не успел моргнуть я глазом, 
  Собрать все силы свои в ком, 
  Как по затылку резко тазом, 
  А в зубы - крепким кулаком. 
   
  И кто-то с крёхтом мне на спину, 
  Желая удаль показать, 
  Вмиг опустил свою дубину 
  И руки бросился вязать. 
   
  И навалились злобной кучей, 
  Зажать пытаяся в углу, 
  И об пол лбом, что иглы тучей 
  Вдруг заворочались в мозгу. 
   
  Но, как разбуженный в берлоге 
  Встаёт зимою лютый зверь, 
  Сумел подняться я на ноги, 
  С размаху вышиб кем-то дверь. 
   
  И вправо-влево отбиваясь 
  От надвигающих теней, 
  Рванул с крылечка, кувыркаясь, 
  Через сугробы до саней. 
   
  Роняя кровь с разбитых губ, 
  Я, добежав, упал в солому, 
  И, бросив кнут коням на круп, 
  Погнал их прочь скорей от дому. 
   
  А вслед пальнули из ружья. 
  Затем ещё, ещё, ещё... 
  "Ушёл..." - подумал, было, я, 
  Как пуля вдарила в плечо. 
   
  Рука повисла, словно плеть, 
  И боль пронзила до мозгов - 
  "Ну, вот и всё, мне умереть 
  Знать суждено среди снегов..." 
   
  Но кони резво шли вперёд 
  Через пролесок и овраг, 
  То рысь, держа, а то - намёт, 
  Не сбив ни разу ход на шаг. 
   
  И в эту ночь, хвала в том Богу, 
  Пурга вскружила над землей 
  И всю заснежила дорогу, 
  Меня укрыла пеленой. 
   
  В снегах затихла за спиною 
  Орда беснующих татар, 
  А я, пронзённый пулей злою, 
  Скользнул в беспамятство и в жар... 
   
  И вот Казань, холодный вечер. 
  И вместе, рядом мы стоим. 
  А позади, сгорев, как свечи, 
  И тридцать лет и тридцать зим. 
   
  Нужны ль слова в минуты эти? 
  И память надо ль ворошить? 
  Года прошли и нам на свете 
  Судьбу по новой не решить. 
   
  И хоть волнуется в надежде 
  Сердечко в трепетной груди, 
  Всё будет так, как было прежде - 
  Второй раз в реку не войти... 
   
  По облакам подобьем птицы, 
  На облака бросая тень, 
  Мчит самолёт в рассвет, в зарницы, 
  Несёт меня назад в Тюмень. 
   
  Лечу назад, а сердце рвётся 
  С небес скатиться прямо вниз 
  Ведь там навеки остаётся 
  Моя любовь, моя Галфис... 
   
   март-апрель 2001 г. 
   
   
   
   ЛЮБОВЬ 
   
  С детства, с малолетства я смышлёным рос, 
  Маме очень часто задавал вопрос: 
  "Мамочка, родная, честный дай ответ - 
  Без любви на свете можно жить иль нет?" 
   
  А она с улыбкой, надо мной шутя: 
  "Подрасти немного, милое дитя. 
  Лучше вот послушай сказочку мою 
  И затем в кроватку - баюшки-баю..." 
   
  Годы пролетали - я с вопросом вновь: 
  "Ну, когда расскажешь, мама, про любовь? 
  Я подрос и в доме стал уж выше всех..." 
  А она, как прежде - разговор весь в смех. 
   
  И, меня лаская нежно, горячо, 
  Повторяла тихо: "Подрасти ещё..." 
  Хитро и умело так за разом раз 
  Мама уводила в сторону рассказ. 
   
  Но когда исполнилось мне шестнадцать лет, 
  Получил я всё же на вопрос ответ. 
  Поздним вечерочком, затопивши печь, 
  Повела неспешно моя мама речь: 
   
  "В радостях и в горестях, полонят что грудь, 
  От рожденья к смерти держим свой мы путь 
  И порой, бывает, наступает миг - 
  То одних побольше, то совсем других. 
   
  А в какую сторону, да и сколько раз - 
  В жизни всё зависит только лишь от нас, 
  Ведь, смотрящий зорко с голубых небес, 
  Разделил Всевышний поровну их вес. 
   
  Чтобы все по честному поднимали новь, 
  Он воздвиг, поставил на меже ЛЮБОВЬ. 
  И мерилом счастья средь бездонных бед 
  Служит ЛЮБОВЬ людям сотни сотен лет. 
   
  Счастлив тот безмерно, кто навстречу ЕЙ 
  Тянется всем сердцем и душой своей, 
  Кто, хоть раз познавший сладость ЕЁ мук, 
  Навсегда запомнит нежность губ и рук, 
   
  Кто, от страсти пылкой крылья обретя, 
  О годах забудет, станет как дитя. 
  Кто до самой смерти, не умерив прыть, 
  Будет в ЛЮБОВЬ рваться, будет лишь любить. 
   
  И совсем напротив, хоть и зверем взвой - 
  Без ЛЮБВИ проходит счастье стороной. 
  Даже не пытайся ухватить за хвост - 
  Без ЛЮБВИ до счастья не построить мост. 
   
  Всё, сыночек, в жизни Богом нам дано. 
  Отделить лишь надо от плевел зерно, 
  Отыскать единственно правильный ответ - 
  Для чего явились мы на белый свет..." 
   
  Помолчав немного, продолжала мать: 
  Мне ЛЮБОВЬ большую довелось познать. 
  И хвалю я Бога, Нашего Творца, 
  Что позволил встретить твоего отца. 
   
  Хоть давно то было, помню как сейчас: 
  Голубую бездну его милых глаз, 
  Чёрненькие кудри, слабый жар ланит, 
  По лицу улыбка солнышком скользит. 
   
  Эполеты золотом на плечах горят, 
  На груди три ордена выстроились в ряд. 
  Сам высок и с троен - в молодой красе, 
  Что, его увидев, ахнули аж все. 
   
  Подошёл ко мне он, выбрав из подруг, 
  Пригласил на танец во широкий круг, 
  Легкою рукою в вальсе закружил 
  И со мной весь вечер до конца пробыл. 
   
  А затем у дома в тишине ночной 
  Целовалась крепко с ним я под луной, 
  Словно уплывала в мир волшебных снов 
  От его безумных, но прекрасных слов. 
   
  И ЛЮБОВЬ, как пламя жаркого огня, 
  Опалила сердце, ворвалась в меня, 
  Подняла, как птицу в бездну высоты... 
  От ЛЮБВИ от этой появился ты. 
   
  Только вот увидеть, приласкать любя, 
  Твой отец не сможет никогда тебя - 
  Смерть на поле брани приняв, как герой, 
  Он уснул навеки во земле сырой. 
   
  Пролетело ровно уж шестнадцать лет 
  Как с поры той давней его рядом нет, 
  Но живу я ныне памятью о нём, 
  Видя милый образ в личике твоём..." 
   
  Мама замолчала. Я сидел, молчал. 
  За окошком ветер ставнями стучал, 
  То царапал двери, то - "бу-бу, бу-бу", 
  Словно филин ухал, хохотал в трубу. 
   
  А я смотрел на маму и в сто первый раз 
  В обнажённом сердце пропускал рассказ, 
  И в волнении трепетном, открывая новь, 
  Понимал, что в жизни главное - ЛЮБОВЬ. 
   
  И, когда, конечно, стал постарше чуть, 
  За ЛЮБОВЬЮ в поиск двинулся я в путь, 
  С замираньем сердца в пламенной груди, 
  Хоть тогда не ведал, где могу найти... 
   
  Провожала мама на заре меня: 
  В дальнюю дорогу вывела коня, 
  Со щеки слезинки вытерла платком 
  И сказала тихо, сглотнув в горле ком: 
   
  "Уезжая надолго из родимых мест, 
  Ты надень отцовский во спасенье крест. 
  В этой круговерти, в тяжести дорог 
  К счастию пробиться да поможет Бог..." 
   
  Встал я перед нею, голову склоня, 
  Чтоб она надела крестик на меня 
  И, в тоску упавший, словно бы в огонь, 
  Личиком уткнулся в мамину ладонь. 
   
  В голову подспудно вкрадывалась мысль: 
  Что согнула рано мою мама жизнь, 
  На лицо морщины бросила, как сеть, 
  Стройненькое тело иссушила в плеть, 
   
  Что быть может ныне я в последний раз 
  Рук её касаюсь, вижу нежность глаз 
  И перед разлукой, вставшей у межи, 
  Чувствую сердечком теплоту души... 
   
  Мама со мной вместе вышла за село, 
  Трижды целовала в щеки и в чело, 
  А затем, сложивши щепотью персты, 
  Вслед мне посылала мелкие кресты... 
   
  И погнал за счастьем, что влекло меня, 
  Я в галоп и рысью буйного коня 
  И к ЛЮБВИ пытаясь, как велела мать, 
  Верную дорогу сердцем выбирать. 
   
  Долго я по свету всё искал ЕЁ, 
  Натыкаясь часто на одно враньё, 
  И, порой не зная, что влетел в обман, 
  Умирал я в муках от сердечных ран. 
   
  Но вставал с коленей, утирая кровь, 
  И упрямо снова шёл искать ЛЮБОВЬ, 
  Чтобы, как из чаши сладкого вина, 
  Всю испить до капли, осушить до дна. 
   
  А года летели, уносились прочь, 
  Без ЛЮБВИ сменяя светлый день на ночь 
  И, спеша в туманы длинной чередой, 
  Падали на душу каменной плитой. 
   
  И, когда казалось - не прорвать мне туч, 
  Пролился на сердце чистой ЛЮБВИ луч, 
  Словно из ниоткуда, так внезапно вдруг, 
  Всё переиначив, изменив вокруг. 
   
  Милая, хорошая, с бирюзой очей 
  В жизнь мою ворвалась, словно из ночей, 
  Из волшебной сказки с трелью соловья, 
  Что в далекой юности сам придумал я. 
   
  И тогда сметая прочь с дороги тьму, 
  Я помчал навстречу счастью своему 
  И, попав из яви в мир совсем иной, 
  Там в ЛЮБОВЬ и счастье рухнул с головой. 
   
  Я душой купался, в нежной плыл волне... 
  Боже, что за чудо подарил Ты мне! 
  Высшего блаженства, что вошло в нутро, 
  Даже и крупицы я не ведал до! 
   
  И поныне помню посекундно дни, 
  Что с любимой вместе провели одни 
  И в которых, словно, познавая рай, 
  Улетал я в неге во счастливый май. 
   
  Помню луговые травы до небес, 
  Зеленью одетый над рекою лес, 
  Солнечные отблески в уголочках глаз, 
  В поцелуй вплетенную нежность полу фраз, 
   
  Как сердца, сливаясь, бились в унисон 
  И по волнам сладким уплывали в сон, 
  А у чаши счастья я, испив питьё, 
  Умирал от страсти на груди её. 
   
  Было...было...было...Где же всё теперь? 
  Почему к любимой не войду я в дверь, 
  Не коснусь губами губ её и рук 
  И не сброшу с сердца тяжесть горьких мук? 
   
  Отчего по свету в серебре седин 
  Без ЛЮБВИ брожу я, мыкаясь, один 
  И пытаясь к счастью отыскать просвет? 
  Как когда-то в детстве мне ответа нет. 
   
  Средь тоски-печали и душевных гроз 
  Не задам и маме каверзный вопрос - 
  Ей со времен далёких колокольный звон 
  На погосте старом навевает сон... 
   
   апрель 2001 г. 
   
   
   
  ВСТРЕЧА С БЫВШИМ МУЖЕМ 
   МОЕЙ ЖЕНЫ 
   
  Я шёл к метро в конце уж дня 
  Когда окликнул он меня, 
  Да громко так, взрывая тишь: 
  "Постой, Петров! Постой-ка, Гриш!" 
   
  Я оглянулся, сдержав шаг - 
  За мной бежал, кашне, как флаг, 
  Не замечая грязных луж, 
  Моей жены вчерашний муж. 
   
  "Погодь чуток, есть разговор, - 
  Он мне в лицо, почти в упор, - 
  Не говори, что дома ждут. 
  Я задержу на пять минут. 
   
  Не мокнуть чтобы под дождём, 
  Давай в кафе с тобой зайдём. 
  Ну, я прошу, уважь хоть здесь..." - 
  И предо мной извился весь. 
   
  И вот сижу я с ним в кафе. 
  И он, слегка уж "подшофе", 
  Желая всё сказать успеть, 
  Мне начал песню свою петь: 
   
  "Я прожил с ней, не зная бед, 
  Почти что ровно десять лет. 
  И славно было все, без тучки - 
  В "заначку" рубль лишь с получки, 
   
  Такое водится у всех 
  И не считается за грех. 
  А остальное? Что ты! Что ты! - 
  Всё до копейки нес с работы. 
   
  И сам домой с работы ланью. 
  А чтоб в пивную или в баню, 
  С друзьями скинуться в картишки - 
  Такой и не было мыслишки. 
   
  Восьмое марта, день рожденья - 
  Несу цветы, торты, печенья 
  И на пороге ей, голубке, 
  Свой поцелуй нежнейший в губки. 
   
  Тянулся к ней я всей душой... 
  У нас и сын уж, вон, большой. 
  Как хочешь это назови, 
  Но он родился по любви. 
   
  Не буду врать, что шло всё гладко - 
  Порой бывало даже гадко: 
  Ругался я, она ругалась, 
  Но это вскоре забывалось. 
   
  И вот те - на! На горизонте 
  Явился ты при полном понте, 
  Затмив собою белый свет - 
  Герой-любовник и поэт. 
   
  Читал твой бред, скрывать не стану. 
  И так скажу, что только спьяну, 
  Прошу меня уж извинить, 
  Такое можно сочинить. 
   
  Не знаю: как, каким манером, 
  Но стал её ты кавалером. 
  Вдобавок, ныне же к тому ж, 
  Не я, а ты - законный муж. 
   
  И чинно, ладно, по уму 
  У вас всё движется в дому, 
  А я теперь, как лось в лесу, 
  Рогами крупными трясу. 
   
  Мы за столом сидим одни 
  И мне ответь без трепотни, 
  Не разводя особо речь - 
  Сумел ты чем её завлечь? 
   
  Скажи ещё - над ней какие 
  Разлил ты чары колдовские, 
  Что всё забыв к тебе рванулась, 
  А жизнь моя перевернулась..." 
   
  Его глаза блеснули ядом, 
  Когда в мои упёрся взглядом, 
  Он замолчав и ждя ответа, 
  Как соловей начала лета. 
   
  К чему вести с ним разговор, 
  Когда известен приговор. 
  Я прав в своём, а он - в своём 
  И мы друг друга не поймём. 
   
  Ну, как сказать, понять чтоб смог, 
  Что встречу с ней послал мне Бог, 
  Как солнца луч, как благовест 
  За мой нелегкий в жизни крест? 
   
  По морю лжи и весь в крови 
  Я долго шёл к своей любви, 
  Надежду трепетно храня, 
  Сгореть в плену её огня. 
   
  И здесь, ни где-нибудь в Париже, 
  Дано мне было счастье свыше 
  Среди невзгод безумных дней 
  С любовью встретиться своей. 
   
  Раскрыл я душу перед нею, 
  В себя вбираю и пьянею, 
  И в небо птицей из-под стрехи 
  Мчусь по волнам сладчайшей неги. 
   
  Закрыто прошлое стеною... 
  Я рядом с ней, она - со мною 
  И сын шагает с нами третьим... 
  Ее люблю! И сказано всё этим... 
   
  Хоть был он выслушать готов, 
  Я не сказал ему тех слов - 
  Зачем они, когда так ясно, 
  Что где любовь - там жизнь прекрасна 
   
  И что для каждого из нас 
  Приходит свой счастливый час, 
  Когда сердца, как быстры реки, 
  В любви сливаются навеки... 
   
  Он до метро дошёл со мной 
  Слегка вальяжный и хмельной 
  И по дороге всё бубня, 
  Что проклинает, мол, меня. 
   
  Но у колонны, встав в тени, 
  Сказал тихонько: "Извини... - 
  Затем добавил ещё глуше, - 
  А может так оно и лучше..." 
   
  Неловко, словно через муку, 
  Мне на прощанье подал руку 
  И, как песчинка в тьме песчинок, 
  Умчал с толпою до "Кузьминок". 
   
  А я домой к себе в "Перово", 
  Где заждалась меня Петрова - 
  Творца Всевышнего награда - 
  Моя любовь, моя отрада... 
   
   июль 2001 г. 
   
   
   ПТАШКА 
   
  Средь села большого 
  У Храма со крестом 
  Стоял под крышей новой 
  Никандра Птахи дом. 
  В нём под присмотром няньки, 
  Глухой и без зубов, 
  Жила девица юная 
  Осьмнадцати годов. 
   
  Ах, что же за красавица! 
  Ну, как не скажешь тут, 
  Что только в снах и в сказках 
  Такие и живут! - 
  Глаза, как небо, синии 
  И солнца в них рассвет, 
  Горят румянцем щёчки, 
  А губки - маков цвет. 
   
  До поясочка, к талии, 
  Что словно у осы, 
  Волнами шелковистыми 
  Сбегают две косы 
  И, кажется, лебёдушка 
  По реченьке плывёт, 
  Когда походкой легонькой 
  Она во Храм идёт. 
   
   Из дома на молебен, 
   С молебна же - домой 
   В одно и тоже время 
   Лежал ей путь прямой. 
   А чтоб селом пройтись, 
   Себя в нём показать - 
   Быть может и хотела, 
   Но запрещала мать. 
   
   И няньке, "клуше старой", 
   Хоть видел один глаз, 
   Следить за этим рьяно - 
   Дан строгий был наказ. 
   И та вовсю старалась, 
   Забросив свою лень - 
   Стояла даже в Храме 
   За девицей, как тень. 
   
  В воскресный день и в праздник 
  Под звонкий благовест 
  Летел я к Храму птицей - 
  Занять там свой "насест", 
  С которого мог видеть, 
  О чём не утаю - 
  Ни как псалмы читают, 
  А милую свою. 
   
  В неё, голубку юную, 
  Забыв других мильён, 
  Я был до самой маковки 
  Без памяти влюблён. 
  И часто осторожно, 
  Чтоб няньку не спугнуть, 
  В толпе к ней подбирался, 
  Пробив локтями путь. 
   
  Стоял безмолвно рядом 
  И слушал как она 
  Шептала тихо: "Боже, 
  Дай счастья мне сполна 
  И в мир большой, свободный 
  Залитый красотой 
  Дозволь умчаться Пташке 
  Из клетки золотой..." 
   
  Её слова мне болью 
  Давили на виски 
  И рвали моё сердце 
  На мелкие куски. 
  Хотелось прямо в Храме 
  К груди своей прижать, 
  В тот мир, что так просилась, 
  Навеки убежать... 
   
   И, чтоб себя не мучить, 
   Не мыкаться средь снов, 
   Решил я к ней на Троицу 
   Заслать своих сватов - 
   Просить Никандра Птаху, 
   Марию Птаху - мать, 
   Пташечку Любашу 
   За меня отдать. 
   
   Я был, и тут уж к месту 
   Сказать пришла пора, 
   Из, пусть, и не богатого, 
   Но знатного двора - 
   Слыхали все по Волге 
   Фамилию отца, 
   Загладина Терентия - 
   Российского купца. 
   
  А мне, когда он умер, 
  Досталось от него 
  К фамилии в наследство 
  И многое всего: 
  Два парохода крупных, 
  Три небольших баржи 
  Для перевозок дальних 
  Мешков муки из ржи, 
   
  В Саратовской губернии 
  Заводик крепких вин 
  И там же, дом с землицей 
  В пол сотню, десятин 
  И полным уж довеском, 
  Не знал чтоб нищету, 
  Лежали и червонцы 
  По банкам на счету. 
   
  И вот в Святую Троицу 
  Все в помыслах чисты 
  Неспешно к Птахе вечером 
  Пошли мои сваты. 
  Но так оно случилось, 
  Что в этот самый день 
  И в этот час-минуту 
  Заслал сватов и Жмень. 
   
  То крупный был помещик, 
  Владелец тыщи душ, 
  Что славился везеньем 
  Сорвать в картишки куш, 
  Ещё своей конюшней 
  И дюжиною псов, 
  Гонявшей дичь по нивам 
  И зелени лесов. 
   
   Собой высокий, стройный, 
   Как лучший из повес, 
   Средь дам богатых, знатных 
   Имел всегда Жмень вес. 
   Легко, непринужденно 
   Пускал в глаза он дым, 
   Что все они гурьбою 
   Бежали вслед за ним. 
   
   И чтобы вышел полным 
   Соперника портрет, 
   Дополню: был он молод, 
   Хоть головою сед. 
   А в ней ума, пожалуй 
   Не ошибусь в том я, 
   Коль соскрести с извилин, 
   Всего на полкопья. 
   
  И вот, как две лавины, 
  Сбежавших с крутых гор, 
  Ввалились сваты к Птахе 
  Под шум и гам во двор 
  И каждый у крылечка 
  Встать первым норовит. 
  Тут вышел к ним Никандр, 
  Хмельной имея вид. 
   
  Пытаясь разобраться 
  О чём пред ним галдят, 
  Обвёл глазами строго 
  Сватов за рядом ряд. 
  Затем, усы разгладив 
  И кашлянув в кулак, 
  Сказал, как тихо стало, 
  Свои слова им так: 
   
  "Не обижайтесь, други, 
  Прошу вас, на меня, 
  Но дочь моя сосватана 
  Считай уже пол дня. 
  Сидят сваты другие 
  Сейчас здесь за столом. 
  А вам, уж, коль уважили - 
  Я до земли челом..." 
   
  Вскричали все тут дружно 
  Сваты уж хором враз: 
  "А кто жених? Скажи-ка!" 
  "Козьмы Бодрова Влас. 
  Красивый, умный, честный, 
  Богатств - не перечесть. 
  Мне за такого дочку 
  Отдать - большая честь! 
   
   А женихов я ваших 
   Видал и знаю их. 
   Но, только, извините - 
   Нет дочерей других". 
   И тишина повисла, 
   Разлилась над двором, 
   Что стало даже слышно 
   Муху с комаром. 
   
   "Уже и день назначен 
   Хлеба ко свадьбе печь..." - 
   С крылечка, икнув пьяно, 
   Закончил Птаха речь. 
   Сваты же развернулись 
   И стадом, словно скот, 
   Угрюмо и понуро 
   Подались до ворот. 
   
  Когда ко мне вернулись 
  С известьем тем назад, 
  С улыбкой их я выслушав, 
  Ушёл с печалью в сад. 
  И там, в саду, в беседке 
  Сидел, себя кляня, 
  За опозданье к милой 
  На эти вот полдня... 
   
  Гуляли свадьбу в осень. 
  Как люди говорят: 
  На всё село с размахом 
  Семь дней, считай, подряд. 
  Но я того не видел, 
  Уехав по делам. 
  А честно, коль признаться - 
  Быть не хотелось там. 
   
  Душа и так страдала, 
  Терзала сердце боль - 
  К чему ещё вдобавок 
  На раны сыпать соль? 
  Мне не тягаться с Власом. 
  Хоть в Пташку я влюблён, 
  Таких, как я, здесь много, 
  Один - лишь только он... 
   
  Когда в село большое 
  Я приезжаю вновь, 
  То сердце обжигает 
  Та давняя любовь 
  И я спешу ко Храму 
  Под звонкий благовест, 
  Чтоб, как когда-то было, 
  Занять там свой "насест". 
   
   А вдруг опять увижу: 
   Как входит в Храм она, 
   Со свечой становится 
   К иконе у окна, 
   О чем-то шепчет тихо 
   Всевышнему Творцу 
   И как скользит улыбка 
   По милому лицу. 
   
   Но каждый раз напрасно 
   Ищу среди толпы - 
   Другие ныне в Храме 
   Девицы крестят лбы. 
   И только, как и прежде, 
   Улавливает слух: 
   "О, дай мне, Боже, счастья, 
   Чтоб захватило дух!.." 
   
  В мир большой, свободный, 
  Залитый красотой 
  Умчала к счастью Пташка 
  Из клетки золотой. 
  Но хоть с другим сегодня 
  И за неё я рад - 
  Болит, как вспомню, сердце, 
  Слезой туманит взгляд... 
   
  июль 2001 г. 
   
      
   *** 
   
   Я, когда твердили, что любви, мол, нет, 
   Не кричал, не спорил, а молчал в ответ. 
   Ну, к чему, скажите, выказав весь пыл, 
   Убеждать кого-то, что не прав он был. 
   
   Коль твердит об этом - знать не испытал, 
   Не горел, не таял, в выси не взлетал, 
   По ночам в подушки горьких слёз не лил, 
   Не любил однажды, так как я любил. 
   
  Если молчит сердце, нет в душе огня - 
  Ни за что на свете не поймёт меня. 
  Он, любви не знавший, будет глух и слеп, 
  Словно заключённый в погребальный склеп. 
   
  Ну, как сказать глухому, чтоб услышать мог, 
  Что любовь нам свыше посылает Бог, 
  Что на белом свете только лишь она 
  Может дарить счастье и сводить с ума? 
   
  Ну, как слепому в красках описать восход, 
  Солнышко лучистое, синий небосвод, 
  По волнам летящий белокрылый бриг, 
  Травы луговые и цветы меж них? 
   
  Ну, как глухим, незрячим передать всё то, 
  Что большой любовью во себя взято, 
  Что в нас вносит радость, счастье без границ, 
  Перед чем в сей жизни падаем мы ниц? 
   
  Я, когда заводят о любви вдруг речь, 
  Возвращаю память к дням далёких встреч 
  По которым с милой шёл плечом к плечу... 
  Но на все вопросы лишь в ответ молчу... 
   
   октябрь 2001г. 
   
   
   У "ЧИСТЫХ ПРУДОВ" 
   
  Сжимая в руках букетик цветов, 
  Я в парке сидел у "Чистых прудов" 
  И с грустью большой и с болью в груди 
  Молил неустанно: "Приди же, приди! 
   
  Увидеть глаза твои я хочу, 
  Обнять, целовать, прижаться к плечу, 
  Слова о любви ещё и ещё 
  С нежностью в ушко шептать горячо..." 
   
  А время на душу, как на весы, 
  Минуту к минуте слагало в часы 
  И словно летело галопом вперёд, 
  Что стало понятно - она не придёт. 
   
  И как подтвержденье догадке моей - 
  "Она не придёт. Не нужен ты ей, 
  Счастье тебя обошло стороной..." - 
  Вдруг кто-то сказал за моею спиной. 
   
  Я бросил в ответ: "А вам что с того?" - 
  И взгляд свой назад. Но там - никого. 
  Кто же встревожил душу мою? 
  И чувствую тут - кто-то сел на скамью. 
   
  Я взгляд свой налево и взгляд мой сердит, 
  А рядом, о, диво! - дедуля сидит. 
  Обычный такой земной старичок: 
  Глаза лишь бездонны да нос, как крючок. 
   
  Я тут же ему вопросик в упор: 
  "Не вы ли со мною вели разговор?" 
  А он без заминки, с грустью в улыбке: 
  "Конечно же, я - здесь нету ошибки". 
   
  Я гонор наружу - во мне это есть: 
  "Но как мои мысли смогли вы прочесть? - 
  Я с ними не лез, крича, на толпу - 
  Неужто написано это на лбу?" 
   
  Он вновь улыбнулся, взглянув на меня: 
  "Уж больно ты резво гонишь коня. 
  К чему предо мной выставляться крутым? 
  В тебе я увидел себя молодым. 
   
  Когда-то давно, вот так же, как ты, 
  Я бегал к любимой сюда, на пруды, 
  Влюблённый по уши, готовый к тому, 
  Чтоб с неба в подарок достать ей луну, 
   
  Чтоб сердце своё у ног положить 
  И в вихре счастливом по жизни кружить, 
  В безумном огне душою горя, 
  Любовь изливая и нежность даря. 
   
  Я думал, глупец - тому так и быть. 
  Но всё оборвалось, как тонкая нить. 
  В такой же вот вечер, не дождавшись её, 
  Разбилось на части сердце моё... 
   
  Хоть годы летели, но видел то Бог - 
  Её позабыть я всё же не смог. 
  О ней лишь мечтал, о ней лишь грустил 
  И другую любовь в себя не впустил"... 
   
  Он тихо вздохнул, чуток помолчал - 
  "Как не может река иметь двух начал, 
  Не может любовь, умри хоть от жажды, 
  Божественной влагой вливаться в нас дважды. 
   
  И я понял тогда, - продолжал он рассказ, - 
  Что любовь к нам приходит один только раз, 
  Что часто порою, желая её, 
  Мы призрак впускаем в сердце своё. 
   
  А призрак любви - он призрак и есть 
  И нового в душу не может привнесть. 
  Хоть будет пытаться нежно и мило - 
  Мы всё же заметим, что так уже было. 
   
  И я, отказавшись рассудком здоровым 
  Напрасно метаться меж прошлым и новым, 
  Как должное принял печаль и невзгоды, 
  В себе сохранив её образ на годы. 
   
  Больно, поверь, по жизни так плыть - 
  К счастью стремясь, безответно любить 
  И чувства свои с горячей слезой 
  Ронять безутешно на травы росой. 
   
  Но всё же скажу, не солгавши ни чуть: 
  Другой, доведись, я не выбрал бы путь, 
  Ведь в днях улетевших - Хвала Всем Святым! - 
  Любил я безумно, хоть не был любим..." 
   
  И в вечер тот поздний, перешедший уж в ночку, 
  На этом в рассказе поставил он точку, 
  А я же, уткнувшись в букетик помятый, 
  Сидел рядом с ним, тоскою объятый. 
   
  Слеза пеленою накатила на око 
  И сердцу вдруг стало так одиноко - 
  Неужто и мне по жизни так плыть? - 
  Что крикнуть хотелось иль волком завыть. 
   
  Когда пред глазами явь вновь появилась 
  И сердце в груди спокойней забилось - 
  Я рядом с собой никого не нашёл - 
  То ль пригрезился дед? То ль тихо ушёл?.. 
   
  И от "Чистых прудов" по листве золотистой 
  Под искрами звезд, под луной серебристой, 
  Пытаясь понять: где ложь, а где правда - 
  Направил я шаг во встающее завтра. 
   
  А что в этом завтра ждало меня: 
  Одиночества холод иль пламя огня 
  Великой любви до скончанья дорог - 
  Хоть думал о том, но ведать не мог... 
   
   февраль 2003 г. 
   
   
   ВОЗВРАЩЕНИЕ 
   
  За солнцем на запад, покинув восток, 
  Везёт меня поезд в родной городок, 
  В котором когда-то родился и рос 
  И в парке с любимой гулял меж берёз. 
   
  Хоть было то, было давным уж давно, 
  Мне дней тех счастливых забыть не дано - 
  В краю чужедальнем с тоскою у глаз 
  Я памятью в них возвращался не раз. 
   
  И в дальней дали, в чужой стороне 
  В сладостных грёзах вновь виделось мне: 
  Как в вечер весенний средь талого снега 
  К ней я спешу, задыхаясь от бега, 
   
  Как жду возле дома у старой беседки, 
  Скрывшись от глаз любопытной соседки, 
  Как взявшись за руки - Куда? И не знаем - 
  По улочкам сонным вместе шагаем, 
   
  Как, встав у подъезда, пред тем как проститься, 
  Смотрим друг другу во влюбленные лица 
  И как чуть стыдливо, неловко, поспешно 
  Губами к губам припадаю я нежно. 
   
  Но жизнь, как тельняшка, как зебра - в полоску - 
  То счастья до неба, то разбейся хоть в доску, 
  Не даст и крупицы, бедою закрутит 
  И словно навеки тебя позабудет. 
   
  Так и вышло со мною в ту давнюю пору - 
  Мечтал я взлететь, да рухнул под гору, 
  Из жара огня - в великую стужу, 
  В кровь разбивая сердце и душу. 
   
  И мне показалось средь сонма несчастий, 
  Что мир, пошатнувшись, застыл в одночасье 
  И, тенькнув пружиной звонко, надхрапно, 
  Бег оборвало время внезапно, 
   
  Что солнце, промчавшись над лесом и полем, 
  В травах высоких пропало за морем 
  И, яркой искрой сгорев на ветру, 
  В небо уж вновь не взойдет по утру... 
   
  Вышло уж так, случилось тогда, 
  Что с любимой расстаться пришлось на года 
  И за тысячи верст к чужой стороне, 
  Хоть и звал-умолял, одному ехать мне. 
   
  Ну а горше всего - в том разлука виною - 
  Что сгорели мосты у меня за спиною, 
  Что, забыв о любви, в то же самое лето 
  Вышла замуж она за Андрюшку-соседа. 
   
  Я из дома письмо получил по зиме - 
  В нём о свадьбе её написала мать мне. 
  Пару строчек всего, словно как невзначай, 
  Мол, на Таньку, сынок, не гневись, не серчай. 
   
  Не сложилось у вас и не вышло уж коль, 
  То забудь про неё, не держи в сердце боль. 
  Ну а дальше в письме - мне привет от души 
  Да приписка в конце, мол, почаще пиши. 
   
  И порвал я письмо, прочитав разов пять, 
  И пустил по тайге, как снежинки, летать 
  И в балок свой шагнул, обрывая метель, 
  И в безумстве упал, не раздевшись, в постель. 
   
  Я в подушку рыдал, волком выл в темноте 
  И друзей не впустил, хоть ломились те: 
  "Эй, Серега, открой! Не то дверь разнесём!" 
  "Уходите, прошу - разберусь сам во всём..." 
   
  Утром им я сказал на вопрос их немой: 
  "Боль в груди улеглась, всё нормально со мной. 
  Отстрадал я сполна. Слезы кончил я лить..." 
  И ушёл на мороз свой тягач заводить. 
   
  Так сказал я друзьям, но в словах тех - враньё - 
  Позабыть я не смог и замужней её 
  И, тоскуя в ночи, сквозь года по судьбе, 
  Словно тайну пронёс её образ в себе... 
   
  Поезд мерно стучит, я стою у окна, 
  А за ним, как тогда, расплескалась весна. 
  И осталось всего проскочить лишь лесок 
  И увижу я вновь свой родной городок. 
   
  Встанет поезд на чуть и, покинув вагон, 
  С чемоданом сойду на пустой я перрон 
  И замру посреди, задыхаясь от слёз, 
  Ведь не встретит меня даже брошенный пёс. 
   
  Двадцать зим пронеслось, двадцать минуло лет - 
  Ту любовь, что была, не вернуть уже, нет 
  И в землице давно упокоилась мать... 
  Так зачем я сюда? Не понять... Не понять... 
   
   март 2003 г.   
        
   
   *** 
   
  Светила на небе луна, 
  Плыла звезда 
  Когда чуть слышно мне она 
  Сказала: "Да..." 
  И, вспыхнув, словно от огня, 
  Свечой в ночи 
  Тихонько вслед, обняв меня: 
  "Прошу, молчи..." 
   
  А я от слов её шальной 
  Молчал и так, 
  Скользил в провал, в туман хмельной, 
  Горел, как мак, 
  Под облака душой летел 
  По неге к ней, 
  От счастья сердцем песню пел, 
  Как соловей. 
   
  Но было мне молчать невмочь, 
  Хоть помирай, 
  И разорвал я криком ночь 
  Из края в край, 
  Кричал "Люблю!" подряд сто раз 
  И следом вновь, 
  Целуя губы, зелень глаз, 
  Упав в любовь. 
   
  И Богу я хвалу вознёс, 
  Склонив главу, 
  За то, что дал её из грёз 
  Мне наяву, 
  За то, что мне за долгий путь 
  Всё по крови 
  Елеем влил в больную грудь 
  Глоток любви... 

  февраль 2004 г. 

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"