В таинстве сна есть что-то от поэзии. Как и поэзия сон - шаман, сон - Джим Моррисон. Сон - Сфинкс, который вместо того, чтобы загадывать загадки, дает бесконечное количество ответов. Только в силу своей бесконечности и сумбурности ещё больше запутывает того, для кого старается.
Пустота сияет словно тот, кто смотрит на неё, что-то понимает. Что можно понять о том, чего никогда не видел, о чём ничего не слышал, что нипочем не трогал. Иллюзия на иллюзии, как некое подобие объяснений происходящего. Происходящее, действительно ли ты происходишь?
Сколько нужно прожить, чтобы что-то понять? Или как нужно прожить? Потому как возраст ни при каких обстоятельствах не влияет на понимание чего бы то ни было. Опыт не равен возрасту. Опыт не равен пониманию. Понимание не равно возрасту. Чему равен возраст? Возраст равен страданиям. Понимание, в определенной степени, также равно страданиям. Определенная степень равна глубине понимания. Чем глубже понимание, тем светлее свет и теплее тепло. Поверхностное понимание равно черному свету и низкой силе. Низкая сила равна пессимизму. Капля света сдвигает с места гору. Именно так всё и взаимосвязано? Нет. Почему? Потому что всё вокруг - это иллюзия иллюзии. Сон, как Джим Моррисон. Шаман с бубном, танцующий у костра рапсодии Камиля Коро, рисующий картины Шарля Бодлера, читающий стихи Людвига ван Бетховена.
Две стороны этого вечного сна, как всегда всем известны: люби, люби, люби, либо ешь, ешь, ешь.