Хлопья летят по Невскому, Лиговке, Фонтанке, вальсируют на Дворцовой...
В проходной судоверфи общежитская девчонка в старом пальто,
облегающем круглый живот, бросается к человеку в черной шинели.
- Товарищ, вы с «Блестящего»?!
Морщась, словно от зубной боли, мужчина объясняет ей: - "Блестящий",
милая моя, месяц уж, как в море вышли и сюда больше не вернутся.
Пишите на Север...
- Лунная дорожка сверкает серебром... , - поют бутончики
корабельной трансляции. Малорослые, худощавые человечки с деревенскими
лицами, в топорщащихся, нелепых робах, моют мыльной пеной переборки,
окрашенные в шаровый цвет, воронят машками стальную палубу.
В темном закутке боевого поста старшина Зинов ощупывает сидящую у него на
коленях маляршу Люську. От комбинезона малярши исходит густой запах
женского пота, парфюмерии и едкой шаровой краски.
Люська взвизгивает, всякий раз, когда Зинов запускает пальцы в неприличные
места, а старшина вздрагивает и шепчет в розовое ухо: - Чо ты, маленька, чо?
В каюте начальника медслужбы, на узком топчане, коченеет тело лейтенанта
Кутузова, несколько часов назад принявшего смертельную дозу таблеток.
Новая офицерская тужурка темно-синего сукна, с ромбом выпускника
Военно-Медицинской академии, аккуратно висит на "плечиках".
Цифры номера телефона на страничке выдранной с "мясом" из блокнота.
Несколько cлов ровным почерком и шесть заглавных букв.
П Р О Щ А Й
Хлопья летят по Невскому, Лиговке, Фонтанке, вальсируют на Дворцовой...