Annotation

     Черно-юмористический рассказ-зарисовка

     (Рассказ входит в "цикл по мотивам мира "Звездные войны" и соответствует сюжету в середине одиннадцатой главы произведения "Брутальная Падме")

      Вступление-предпосылка:

     

      Джедаи верили, что Энакин был Избранным, который, согласно пророчеству джедаев, должен восстановить баланс Силы, уничтожив ситхов.

     

      В честь моего сорок второго дня рождения, что тихо пройдет в одном обычном уголке вселенной уже 19 апреля 2020 года.

      И всем фанатам серии, что очень мило и самозабвенно не замечают противоречий в этой формуле в контексте картин.

      А так же многочисленным комментаторам в разных ветках о ДДГ и, вроде этого, уже под моим произведением:

      «Немного странно, что ГГ не понимает мотивов "убивана", даже заведя двух детей по воле Силы. В глобальном смысле, почти ничего не зависело от личностей Шива, Оби, Падме, Эни и прочих. Все вертелось вокруг равновесия Силы и пророчества. Ситуацию вели к развязке почти тысячелетие бейниты+Йода. Т.е. развал империи повстанцами был ответом на резкое усиление тёмной стороны. В моем понимании так весы и качались, пока обе стороны форсюзеров не выродились в то, что показано в фильме про куйлорена. Зато равновесие оказалось достигнуто!»

     

      Им всем посвящается!

      Анекдотичный диалог Оби-Вана и Йоды, придуманный, как-то за завтраком мной, на эту тему.

      Или настоящая правда о канонной жизни в Далёкой Далёкой Галактике. В общем, о лесе, что плохо виден за деревьями.

     

     ***

     (Корусант. Храм Ордена джедаев. Покои гранд-магистра Йоды)

     Оби-Ван:

     — Учитель, а почему мы вообще взращиваем Энакина?

     Йода:

     — Пророчество есть, что восстановит равновесие силы он, уничтожив ситхов.

     Оби-Ван:

     — Так одно или другое?

     Йода:

     — …?

     Оби-Ван:

     — Ведь Орден нынче главенствует в нашей части Галактики. Мы тотально захватили власть. Тысячи и тысячи джедаев курсируют по трассам огромной Республики. Орден силен, как никогда. Немногочисленные ситхи, трусливо ныкаются по тёмным углам, боясь показать наружу даже нос. А канцлер Палпатин, почему-то, каждый раз, когда рядом проходит адепт нашего Ордена, с опаской вздрагивает.

     Йода (задумчиво):

     — И?

     Оби-Ван:

     — Ну, как же, грандмагистр! Чтобы привести сейчас в равновесие эту ситуацию, надо развалить Орден, перебить тысячи сильных одарённых джедаев, что стоят на светлой стороне Силы и загнать оставшихся после такого в не менее же тайные и тёмные клоаки, где сейчас прячутся ситхи. Или наплодить многие тысячи новых ситхов, что смогут уравновесить силу нынешнего Ордена джедаев.

     Оби-Ван задумчиво помолчал и, вглядываясь в глаза Йоде, осторожно продолжил с вопросительными нотками:

     — Так может лучше просто убить Энакина, совершив пусть и зло, но самое малое, учитывая перспективы. А после спокойно жить дальше?

     Йода, вкрадчиво (в глазах которого вдруг мелькнула лукавая улыбка):

     — Полагаешь?

     Оби-Ван с опаской оглядываясь и снижая голос (начиная, что-то подозревать):

     — Ведь потом, когда Ордена не станет или наоборот — ситхов станет соразмерно много джедаям, то в Республике грянет:

     во-первых, либо одна огромная и кровавая война между двумя очень сильными группами одаренных, причём протагонистов. Во-вторых же, либо очень много локальных и ещё более кровавых войн на обломках Республики, удерживаемой ранее в целостности, лишь Орденом.

     — Продолжай, - поощрительно кивнул Йода.

     — И в обоих вариантах сгорят многие и многие миллиарды разумных и это в лучшем случае. Ведь в Галактике, либо появится две могучих равновеликих силы из антагонистов, что разнесут всё кругом в борьбе друг с другом. Либо, после гибели Ордена, нечему больше будет сдерживать центробежные силы в аморфной Республике, полной взаимных претензий и противоречий.

     Йода, улыбаясь уже открыто (с явственной хитринкой в прищуренных глазах):

     — В лучшем — умрут триллионы, миллиарды же уйдут, если мы плохо будем работать на пророчество.

     Оби-ван (вдруг прозревая):

     — Учитель, а мы что — тёмные?!

     Йода: (не скрывая скупую слезу и смотря, всё с большим удовлетворением на ученика)

     — Ты наконец повзрослел, мальчик мой, пора войти тебе в Ближний круг, наш.

     Он повернулся к икебане из ромашек, висящей на стене в углу прямо над местом, где заходящие по делам к магистру джедаи, часто видели его сидящим в медитативной позе. Махнул небрежно назад рукой, блокируя Силой дверь в свои покои и повернул одну из ромашек на стене. После чего кусок стены уполз в сторону, открыв тёмный проём.

     Йода:

     — Заходи, ученик, скоро начнется общая медитация особо приближённых адептов Ближнего круга.

     Войдя внутрь, проходя по узкому и длинному коридорчику, Оби Ван идущий за, каким-то особо величественным Йодой, вскоре вышел в большой зал, где их уже ждал Совет Магистров. Фигуры одетые в ярко алые накидки, стояли вокруг возвышающейся над всеми вокруг фигуры женщины, стоящей на чьем-то теле. У неё было четыре разведенных в стороны руки, которые сжимали каждая своё. В одной, женщина держала чью-то голову, в другой — большой меч, в третьей — какой-то то ли хвост, то ли чей-то скальп. И лишь последняя рука была пуста, а пальцы её были сложены в какую-то замысловатую фигуру от которой веяло могучей Силой.

     Йода (подводя Оби-Вана к статуе, сквозь расступающихся магистров):

     — Узри, мой ученик, ныне ты достоин увидеть нашу богиню Силы, Смерти и Очищения от бренного: КАЛИ — ЖАТВУ СОБИРАЮЩУЮ.

     Винду (подошедший сбоку):

     — Агнец, что начнёт кровавую жатву во славу Богини уже родился, приведён в Орден и уже несколько лет растёт под нашим присмотром. И тебе, Оби-Ван, предстоит и дальше вести его, находясь совсем рядом с ним. Огранить его в итоге окончательно в эмоционально-нестабильное, капризное и самоуверенно-высокомерное и просто глуповатое — а значит хорошо управляемое, но крайне могущественное орудие. И это утопит всех в благословенной крови.

     Йода (с отеческим удовлетворением похлопывая Оби-Вана по руке, после чего надевая накидку верховного жреца, подходя ещё ближе к статуе и поворачиваясь к стоящим вокруг):

     — И мой любимый ученик уже хорошо проявивший себя на этом поприще, далее так же достойно справится с этой честью!

     Сидиус, величественно (в такой же кровавой накидке выступивший из полумрака):

     — И во Славу Её, да прольются реки крови глупцов, где попало, а достойные получат её расположение, умерев под самыми её ногами, отринув суетное и бренное. И очистившись — вознесутся!

     Квай-Гон, (которого Оби-Ван сразу не заметил в полумраке):

     — И те из нас, кого Она сочтет достойнейшими, да наиболее громко и услаждая Её взор, лягут на алтарь Её в процессе!

     Фигуры вокруг (речитативом подхватывая и со всё возрастающей мощью в голосе):

     — Да прольются реки крови! Да лягут достойнейшие к самым Её ногам!

     Падме, выходя из-за спины Оби-Вана, и одной рукой протягивая ему алую накидку (придерживая другой рукой свой большой, уже явно скоро готовый разрешиться от бремени, живот):

     — Войди в Ближний круг и будь достоин нашего доверия…

     

     ***

     

     (Планета Набу. Покои принцессы Падме)

     Сидящая в кресле девушка, даже скорее девочка, вскинулась. Это был насыщенный день, полный не только физических нагрузок, но и умственных. А так же морального выбора. Она чувствовала, что сегодня принимает решение, которое станет судьбоносной развилкой, после которой многое изменится.

     Мир? Возможно, но этот мир пока её мало цеплял. По крайней мере недостаточно, чтобы она сильно о нём сожалела. Но вот имеет ли она моральное право пойти по этой дорожке? Сделать сложный моральный выбор, лишить жизни того, кто пока этого не заслуживает. Лишь на основании гипотетического будущего. Более того, оправдывая это решение тем, что сделанное позволит получить больше времени для себя, которое она собиралась использовать на благо этого мира, чтоб ему пусто было. В обещании попытаться сделать его хоть немного лучше.

     Сможет ли она? Приемлемо ли это в принципе, за лишь возможность того, что считает лучшим она сама, стереть из уравнения самую бестолковую фигуру, которая притом послужила причиной падения очень многого и многих. По сути - ребенка.

     Ранее под эти размышления, качаясь в кресле, она задремала. Казалось, прошло всего ничего времени, но его вполне хватило, для просмотра фантасмагории, будто снятой по теме размышления любителем авторского кино с элементами трэша и сатиры.

     Но при всём маразме сна девочка прекрасно поняла, что её подсознание, пусть и через такую странную иллюстрацию, выражала согласие с принятым решением. Слишком много во сне было того, что пусть и фантасмагорией, но крайне близко к правде, показало то, что должно будет произойти. Да, она не раз уже сталкивалась с тем, что нельзя опираться на прошлые знания о мире вокруг на сто процентов. Но слишком многое всё же соответствовало. А значит риск неуместен.

     Девочка встала, будто она старик, придавленный тяжкой ношей, неторопливо подошла к зеркалу, где изучающе уставилась в него.

     На миг ей показалось, что она видит себя настоящего. Мужчину лет сорока, роста выше среднего и с жесткими глазами, с прищуром будто через прицел, смотрящие из зеркала. Но миг иллюзии промелькнул бесследно, а зеркало отразило хмуро смотрящую девочку слегка за десять лет.

     Она хмыкнула невесело, как-то по взрослому и пробормотала своему отражению:

     - Делай, что должно и будь, что будет.

     После чего хмурость с лица девочки ушла, а в глазах мелькнула самоирония после чего она пробормотала едва слышно:

     - Обычные женские метания и терзания, но я то не...

     Она тряхнула головой, оборвав себя и направилась наружу. Время терзаться ушло, пришло время действовать.