Аннотация: Сказка, написанная для моих читателей в качестве поздравления с Новым 2011 годом.
Бежать. Куда глаза глядят, лишь бы подальше от родного замка, от тех мест, с которыми связана вся недолгая еще жизнь, от людей, которых всегда считал близкими, любящими, заботливыми...
"Вот и позаботились... На всю оставшуюся жизнь запомню их заботу! Если... останусь жив" - думал принц Келлин, с опаской вглядываясь в темнеющую на горизонте громаду леса. Поговаривали, что там водятся диковинные твари, которых даже обычным копьем не убить, только заговоренным, и огромные грифоны, питающиеся человеческой кровью... Но выхода у Келлина не было: впереди смертельно опасный лес, а позади - ненавистный навязанный отцом брак, от которого уже не отказаться.
"Сгину здесь - будет им всем наука. Станут оплакивать мои обглоданные кости, да поздно..." - мстительно думал принц, хотя, положа руку на сердце, перспектива быть обглоданным в восемнадцать лет его не радовала. Но еще меньше Келлину хотелось связывать свою жизнь с каким-то колдуном, которому наверняка триста лет, и он морщинистый, седой и уродливый, а брачный договор заключается на всю жизнь, до смерти одного из супругов...
"Очень надеюсь, что лорд Хэзингер не сильно расстроится, узнав, что его супруг отошел в мир иной столь рано! Однако, как по мне - лучше бы остаться живым и свободным..." - вздохнул Келлин, пуская коня в галоп - до ночи оставалось совсем немного, а принц был уверен, что как только отец обнаружит его исчезновение, сразу же отправит за ним погоню.
Лес встретил одинокого путника зловещим гулом. Келлин конечно понимал, что это зимний ветер завывает между вековых деревьев, но все равно юноше было так страшно, как никогда в жизни. Холод продирал его до костей, принц не знал, что он будет сегодня есть и где преклонит голову для сна, но упрямо гнал своего испуганного коня все глубже и глубже в чащу.
Однако, вскоре ехать верхом оказалось совершенно невозможно: та тропа, по которой Келлин въехал в лес, постепенно затерялась среди деревьев и густого подлеска, так что принцу пришлось спешиться и продираться сквозь лесную чащу, почти волоком таща за собой упирающегося жеребца. Наконец настал момент, когда верный четвероногий спутник встал как вкопанный, наотрез отказываясь идти дальше. Келлин в глубине души очень хорошо его понимал - у самого от страха тряслись ноги, к тому же уже почти полностью стемнело, и лес теперь казался не просто пугающим, а до ужаса страшным.
- Ну что же... я не буду неволить тебя, - прошептал Келлин, обнимая коня за шею; на глаза принца навернулись слезы - вот сейчас он останется по-настоящему один. - Видно, такая у меня доля...
Келлин хлопнул жеребца по крупу, искренне надеясь, что тот найдет дорогу домой раньше, чем повстречает кого-то из лесных обитателей. Дождавшись, когда дробный перестук копыт затихнет вдали, принц стиснул зубы, вытер рукавом слезы и продолжил свой нелегкий путь сквозь переплетенные ветви и стволы зловещих деревьев.
Прошло не так уж много времени, но у Келлина почти закончились силы: мало того, что он замерз и устал, так еще и голод давал о себе знать, ведь с тех пор как утром отец объявил ему "радостную новость", у принца во рту не было и крошки хлеба. У юноши закоченели пальцы рук и ног, голова кружилась, глаза закрывались сами собой.
"Надо немного поспать... совсем чуть-чуть... просто набраться сил... Я немного отдохну и пойду дальше..." - уговаривая себя таким образом, Келлин сделал еще пару шагов, а потом упал между корней какого-то огромного дерева, почти сразу провалившись в забытье...
Келлину снилось, что на него со всех сторон надвигаются страшные чудовища: они были мохнаты и черны, а их дыхание сковывало его льдом, словно каплю воды под зимним ветром. Юноше хотелось кричать, отбиваться и звать на помощь, но он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Одно из чудищ шумно обнюхало принца, а затем принялось кусать, рвать на части, причиняя невыносимую боль. Но потом другое чудовище - повыше - оттолкнуло злобного собрата и подхватило Келлина на руки... или что у него там было? Принцу неожиданно стало тепло, и он расслабился и уснул - на этот раз без сновидений.
Проснулся Келлин от приятной истомы, разливающейся по телу - там, где он сейчас находился, было тепло, даже жарко, пахло нагретым деревом и еще, кажется, жареным мясом. От последнего аромата у Келлина громко заурчал живот - это разбудило принца окончательно, заставив распахнуть глаза.
К его большому удивлению юноша обнаружил себя в небольшой хижине, лежащим на простой деревянной кровати, укрытым чьим-то меховым плащом. В углу в очаге весело потрескивал огонь, над ним на вертеле жарился приличный кусок мяса, от одного вида которого рот принца наполнился слюной. Не успел Келлин задаться вопросом - как он здесь оказался, и где, собственно, здесь - как дверь открылась, и в хижину вошел очень высокий, широкоплечий мужчина. У него были длинные темные волосы, чуть тронутые сединой и благородные черты лица, а внушительная фигура вызывала невольный трепет. За ним в дверь протиснулась огромная лохматая белоснежная собака, которая тут же улеглась на пороге, словно охраняя обитателей хижины от непрошенных гостей. Увидев, что принц проснулся и сидит на постели, непонимающе озираясь по сторонам, мужчина усмехнулся, от чего его лицо неожиданно стало выглядеть намного моложе и не таким суровым.
- Очнулся, слава богам! Я уже начал волноваться. И угораздило же тебя оказаться одному в лесу в такую ночь! Или ты потерялся? Если захочешь, утром отведу тебя домой...
- Нет! - выкрикнул Келлин быстрее, чем смог вспомнить о приличиях. - Ой... простите, я только хотел сказать... не надо домой... Я туда больше не вернусь...
Все краски померкли для принца, стоило ему вспомнить о причинах, по которым он оказался в этой неизвестной хижине. Что с ним теперь будет? Куда он отправится утром? Как ему теперь жить?
- Хм... Ну, ладно, думаю, об этом мы поговорим позже. А сейчас, ты, наверное, голоден?
При упоминании о еде Келлин почувствовал головокружение. Он смог только кивнуть, умоляюще посмотрев на своего спасителя, и тот снова улыбнувшись, сделал приглашающий к столу жест. Выбравшись из-под плаща, принц чуть не упал - такая слабость вдруг охватила его тело. А еще он сразу же замерз и оглушительно чихнул, покачнувшись и, на всякий случай, усевшись обратно на ложе.
- Э, брат, как бы ты не захворал тут у меня... - обеспокоенно нахмурился мужчина; и вдруг отрывисто произнес: - Арс, помоги!
Келлин не сразу сообразил, к кому обращается его новый знакомый, но в тот же миг огромный пес поднялся со своего места и подошел к принцу, ткнувшись холодным носом ему в колено. Еще не совсем понимая, что нужно делать, юноша машинально протянул руку и схватился за мягкую белую шерсть на загривке пса. Арс потянул принца за собой и таким образом они добрались до грубо сколоченного деревянного стола в центре хижины.
- Умница, - одобрительно бросил мужчина не то псу, не то юноше. - На-ка, поешь, и выпей горячего вина - любая хворь пройдет!
Перед Келлином возникла кружка с ароматным вином и тарелка с большим куском дымящегося мяса. Не думая больше ни о чем, принц набросился на еду. Когда первый голод был утолен, юноша почувствовал неловкость. В самом деле, куда подевались его манеры?! Он до сих пор не представился и не знает, как зовут его спасителя, и мало того - он даже слова благодарности не сказал, а ведь этот добрый человек спас его от неминуемой смерти! Отпив для храбрости добрый глоток обжигающего вина, Келлин смущенно вытер руки о штаны - ничего другого по близости не оказалось - поднялся из-за стола и вежливо поклонился.
- Я - Келлин, сударь, сын здешнего короля... то есть... наверное, уже бывший сын... А как Ваше имя, сударь? Кого мне поминать в своих молитвах за спасение моей жизни?
- Так значит, принц Келлин? - почему-то почти не удивился мужчина, задумчиво рассматривая юношу с ног до головы. - Хмм... интересно, с чего же это Вы, Ваше высочество, впали в такую немилость у своего отца, что он прогнал Вас из замка на ночь глядя?
- Он не прогнал... Я... сам ушел. Навсегда. - Келлин сел обратно за стол и мрачно отпил еще вина. Никогда ранее не пробовавший крепкие напитки, принц быстро хмелел и чувствовал потребность выговориться. - Он заключил брачный договор - за меня! Меня даже не спросили, а может я не хотел?! Он не просто не спросил - он подписал за меня и все! И - ррраз - сегодня утром мне объявляют, что я женат! Вот так просто: собирай вещички, Келлин, твой супруг прибудет к ночи! А то, что я вообще пока не собирался... да и в глаза его не видел... а он - колдун, между прочим! Ик! Ой... В общем, я взял и сбежал, вот так. А Вы меня спасли, благородный...ик!.. человек, не знаю Вашего имени...
- Вот значит как... Мдаа... Король ваш не промах, как я погляжу. Как мое имя? Нуу... ты можешь звать меня Атор. Я... мм... лесничий, живу вот тут со своим псом, спасаю заплутавших прин... путников. Давай-ка, твое высочество, мы тебя уложим спать, пока ты совсем не опьянел. Утром подумаем, что нам с тобой делать. Только вот не обессудь, кровать тут одна. Согласен разделить ее с простым лесничим?
Не став раздумывать, почему странный лесничий вдруг перешел с ним на "ты", Келлин, который действительно уже почти засыпал, закивал головой, что-то бормоча про то, что он на все согласен, к тому же он теперь никакой не принц, а сам не знает кто... Но когда Атор легко, словно пушинку, поднял его на руки, Келлин замолчал и прижался к могучей груди, ощущая себя невероятно уютно, так, что захотелось обнять мужчину за шею...
Очень хорошо, что Атор опустил юношу на постель, развернув лицом к стене и укутав плащом по самые уши, потому что щеки у принца пылали от смущения. Келлин проклинал себя за легкомыслие, за то, что напился, наболтал лишнего и... особенно за то, что ощущал себя так волнительно хорошо в этих сильных руках.
Атор запер дверь на засов, затем задул толстые сальные свечи, скинул сапоги и меховой жилет, который был на нем надет поверх суконной рубахи, и осторожно лег рядом с принцем, стараясь не теснить его и не прижиматься к спине юноши. Это было не просто, потому что кровать явно не предназначалась для двоих, да и самому лесничему, сказать по правде, была маловата.
Келлин лежал, чуть дыша и прислушивался к тому, как мужчина пытается улечься поудобнее на узкой постели, ворочается, то поджимает, то вытягивает ноги, недовольно пыхтит, не знает, куда деть руки, чтобы не задеть ненароком своего соседа. Внезапно, принц решился - то ли чувство вины было тому причиной, то ли благодарности, но скорее всего выпитое накануне крепкое вино: развернувшись лицом к Атору, юноша несмело придвинулся к нему и прижался всем телом, уложив голову на могучее плечо. Лесничий замер от неожиданности, не зная, как растолковать действия принца, но, увидев, что тот вполне уютно устроился и не боится, довольно хмыкнул и обнял Келлина, почти уложив на себя.
Теперь им было, по крайней мере, не тесно. Да и довольно тепло, если не сказать больше. Принц чувствовал на своей спине большую ладонь, его живот прижимался к крепкому мускулистому бедру Атора, от мужчины исходил терпкий аромат леса, мороза, дыма и чего-то еще неповторимого, присущего только ему одному. Келлин неожиданно понял, что совсем пьян: несмотря на то, что он лежал без движений, у него продолжала кружиться голова и по телу иногда пробегала легкая дрожь, особенно когда пальцы Атора легко скользили по позвоночнику, словно он хотел пересчитать выступающие круглые косточки на спине принца. Юноше очень хотелось что-то спросить или сказать - чтобы мужчина повернул к нему свое лицо, услышать его низкий голос в ответ, возможно даже... уловить его дыхание на своей щеке...
- Ты... добрый... - неожиданно для самого себя выпалил Келлин. Почувствовав, что сейчас смутится и больше не сможет вымолвить ни слова, принц поторопился сказать то, что так и просилось с языка: - Лучше бы я стал твоим супругом...
Атор снова замер, казалось, даже дышать перестал. Принц закусил губу, ощутив, что щеки пылают от стыда, а глаза начинает жечь от слез - ну почему он такой глупый и несдержанный?! Разве можно говорить такие вещи мужчине, который видит тебя всего несколько часов?! Сейчас Атор решит, что юноша такой же распутный и охочий до постельных забав, как многие придворные в королевском замке, которые готовы каждую ночь проводить в разных кроватях! А ведь Келлин до сих пор даже не целовался ни с кем... Хотя, пожалуй, вот сейчас он готов был попробовать... Если, конечно, лесничий не испугается его слов и не выгонит его из своей постели...
Опасения Келлина были напрасны: переварив услышанное, Атор очень осторожно, словно хрупкую драгоценность, уложил принца на спину, нависнув над ним, провел кончиком пальца по его скуле, коснулся курносого носа, а затем наклонился и неспешно поцеловал в губы.
Поцелуй еще только начался, а Келлин уже чуть не умер от удовольствия - ему казалось, что он растворяется, исчезает, превращается в морозный воздух или легкий дымок очага: такая вдруг легкость возникла в его теле. Юноша доверчиво приоткрыл губы, впуская влажный язык Атора, затем не удержался и обвил могучую шею мужчины руками, путаясь в длинных прядях, неосознанно прогибаясь всем телом, желая почувствовать, как лесничий прижмется к нему.
Атор аккуратно улегся сверху, опираясь на согнутую руку, чтобы не раздавить хрупкого по сравнению с ним принца. Второй рукой он ласково и не торопясь поглаживал Келлина по плечам и груди, заправлял за ухо светлые пшеничные прядки, проводил пальцами по подбородку и шее.
Все тело Келлина охватил жар - он был сильнее всего внизу, в районе живота и поясницы, и оттуда разливался по ногам, груди и даже до корней волос на макушке, вызывая приятное покалывание и желание елозить, выгибаться, тереться о постель и о нависающее над ним крепкое большое тело. Когда сильная ладонь неожиданно подхватила принца под ягодицы, приподняв вверх, и живот Келлина прижался к чему-то выпуклому и очень твердому, юноша вспыхнул, но не смог сдержать просящего стона. Принц сам не знал, чего он просил, чего желал - но отчего-то был точно уверен, что это знает Атор - знает и обязательно должен ЭТО сделать, пока юношу не разорвало от непонятной ломоты в мышцах, головокружения и иссушающего тело жара.
Теперь поцелуи лесничего стали нетерпеливыми и страстными - у Келлина от них распухли и ныли губы, но он хотел еще и еще, и каждый раз, когда Атор отрывался от его рта, юноша очень боялся, что мужчина больше не захочет его целовать. Но тот лишь перехватывал принца поудобнее или припадал горячими губами к его шее, чтобы затем вновь накинуться на сладкий манящий приоткрытый рот. Келлин с трудом понимал, что пальцы лесничего уже пробрались под его одежду и гладят обнаженную кожу, что оба они совсем неприлично трутся друг о друга животами, что сам принц почти непрерывно стонет, не в силах, молча, выносить это наслаждение. Единственная мысль, которая осталась у него в голове была лишь о том, чтобы Атор не смел прекращать, иначе Келлин умрет от разрыва сердца.
- Малыш... Келлин, посмотри на меня... Ну же, маленький мой, ты такой сладкий, я так хочу тебя...тебя всего... прямо сейчас... Но... малыш, если ты пожалеешь утром... я не смогу... не хочу чтобы...
Принц с огромным трудом заставил себя вникнуть в смысл бессвязных бормотаний лесничего, которые тот выдыхал между жаркими поцелуями. Обхватив ладонями лицо Атора, Келлин поднял его, чтобы видеть глаза лесничего, облизнул пересохшие губы и прошептал:
- Я не пожалею... я хочу этого... Пожалуйста, прошу, сделай меня своим, прямо сейчас!..
Глаза мужчины потемнели, как небо перед грозой - если бы Келлин увидел это в другое время, он, пожалуй, мог бы испугаться такого взгляда Атора, но сейчас принц знал, чувствовал, что ему нечего бояться. Глядя прямо в глаза юноше, лесничий поднялся с постели и ловко избавился от одежды, ничуть не стыдясь своей наготы. У Келлина перехватило дыхание, когда он увидел, сколь великолепно сложен ЕГО мужчина, а вид гордо торчащего внушительного члена Атора заставил принца немного нервно сглотнуть и тихо ойкнуть.
Затем лесничий так же споро раздел самого Келлина, не упуская случая погладить или поцеловать открывающиеся участки тела, даже в таких местах, которые принц привык прятать от постороннего взгляда. Удивительно, но Келлин больше не испытывал стыда - скорее, предвкушение, смешанное с волнением и непонятной радостью: он совсем не страшился того, что должно было произойти, всецело доверяя Атору.
Когда мужчина снова улегся сверху, прижимаясь к принцу обнаженным телом, юношу затопила такая волна желания, что все остальные мысли и чувства словно исчезли. Келлин покорно раскрывался, позволяя рукам, губам и языку Атора ласкать себя, он выгибался и приподнимал ягодицы, чтобы мужчине удобнее было проникать внутрь его тела сначала пальцами, а затем и своим немаленьким мужским достоинством. Принц кусал губы и старался не кричать от боли, принимая ее как должное, зная по рассказам тех же придворных пажей, что если как следует расслабиться, неприятные ощущения быстро сменятся невиданным удовольствием. Так и произошло - и уже скоро Келлин стонал и вскрикивал от наслаждения, которого не испытывал еще никогда в жизни. Он растворился в новых прекрасных ощущениях, позволяя Атору укладывать себя как ему удобно, целовать, приподнимать над кроватью, задирать ноги почти до ушей - что бы ни делал лесничий, это доставляло юноше все больше и больше удовольствия.
Совсем скоро наступил момент, когда Келлину показалось, что вот сейчас он разлетится на много разноцветных сверкающих искр - так сильно было наслаждение, жарко распирающее его изнутри. Вцепившись в плечи лесничего, принц с силой выгнулся назад в его сильных руках и закричал, срывая голос:
- Ааатооор!
И в тот же миг горячее семя обожгло его живот, а через пару мгновений и внутренности. Не сразу юноша пришел в себя, осознав, что он лежит на могучей груди лесничего, покрытой жесткими курчавыми волосками, и что ласковые руки успокаивающе гладят его мокрую спину.
- Прости меня, малыш... - прошептал мужчина с искренним раскаянием в голосе.
- Но... за что? - удивился Келлин, подтягиваясь выше, чтобы заглянуть в его глаза. - Я... мне было так хорошо...
Принц залился краской смущения, особенно когда увидел, как обещающе сверкнули глаза Атора.
- Ты был девственником, а я... не смог остановиться, когда понял это, - все же решил объясниться лесничий. - Я рад, что ты испытал больше удовольствия, чем боли, но... Что же теперь скажет твой супруг?
При упоминании о ненавистном колдуне, навязанном ему отцом, Келлин побледнел и резко замерз. Он почувствовал себя так, словно на него вылили ушат ледяной воды или... как будто только что закончился прекрасный сон...
- Ну-ну, куда же ты? Я ведь только спросил... - Атор поймал за плечо нахмуренного мальчишку, начавшего сползать с него с упрямым видом, и уложил обратно на себя, придерживая за талию. - Ты сам сказал, что король уже подписал брачный договор. Значит, ты считаешься супругом того... колдуна, где бы ты ни находился. Что ты думаешь делать с этим?
Очень странно вести стратегические беседы, лежа без одежды на таком же обнаженном мужском теле, почти соприкасаясь самыми стыдными местами, чувствуя поглаживания по пояснице и легкое жжение между ягодиц, напоминающее о...
- Келлин, ты слышишь меня? - Атор выжидающе поднял одну бровь, но в его темно-серых глазах плясали лукавые искорки.
- А? Ой, прости... - принц медленно залился краской по самые уши и спрятал лицо в основание шеи лесничего. - Я не знаю, что делать. Но я никогда не буду мужем тому...
"Кого не люблю" - слова так и просились с языка, но помня о своем недавнем признании, Келлин на этот раз смог удержать глупый язык. Правда, похоже, мужчина и так все понял: его грудная клетка поднялась и медленно опустилась, выпуская наружу глубокий задумчивый выдох, настойчивые пальцы переместились с поясницы на ягодицы юноши, нежно оглаживая их, а губы уткнулись в светловолосую макушку.
- Глупыш... Мой... торопливый глупыш... - прошептал Атор непонятные слова, но Келлину хватило одного - "мой", чтобы тут же вскинуть голову, неверящим в свое счастье взглядом всмотреться в улыбающиеся серые глаза и в следующий миг восторженно целовать обветренные губы лесничего.
Во второй раз все было не так торопливо, гораздо бережнее и медленнее, и принцу казалось, что он умирает от этих неспешных ласк, плавных толчков, нежных поглаживаний, и хотелось умолять не тянуть, выпрашивать разрядку, выстанывать родное имя снова и снова...
Они заснули, когда небо уже начало светлеть, и за окном послышались шорохи пробуждающегося леса. Вот только выспаться как следует им не дали: Келлин услышал сквозь дрему стук копыт, лай Арса, грубые требовательные голоса...
Резко проснувшись, он увидел нахмурившегося Атора, быстро застегивающего на себе меховую жилетку.
- Эй, хозяин, открывай, пока дверь не выломали! Именем короля! И пса своего привяжи, не ровен час под арбалетный болт попадет!
Принц стал белее мела. Не чуя тела, соскользнул, как был, обнаженным, на ледяной пол, к ногам лесничего.
- Не погуби... Молю, не выдай! Буду тебе слугой, мальчиком на побегушках, скажешь - уйду, куда глаза глядят, только не отдавай отцу! - шептал чуть слышно трясущимися губами.
Атор живо подхватил синеющего от холода и страха принца на руки, уложил на кровать, укутал плащом. Ни слова не сказал, только посмотрел долго, испытывающее - и Келлину показалось, что лесничий в самое сердце его заглянул.
Мужчина вышел на крыльцо, повел беседу с королевскими стражниками. Принц не мог разобрать слов, но слышал голоса и дивился, как властно и уверенно отвечает Атор на грубые окрики. А потом и у стражников голоса изменились - стали вдруг виноватыми, извиняющимися, лебезящими.
Келлину показалось, что прошла целая вечность, прежде чем за окнами снова послышался стук копыт, а затем лесничий один вернулся в хижину. Принц сел на постели, глядя на своего спасителя огромными от тревоги глазами.
- Что ты им сказал? - не вытерпел юноша.
- Сказал им, что нашел вчера в лесу твои обглоданные кости, - невозмутимо ответил Атор, подкидывая дрова в очаг.
- И они поверили тебе? - продолжал спрашивать Келлин, не смея сам уверовать в свое освобождения.
- Я умею убеждать людей, - хмыкнул лесничий. - И я отдал им твои изодранные вещи, которые снял с тебя вчера.
Келлин почувствовал облегчение и слабость. Осторожно выбравшись из ставшего таким родным мехового плаща, он тихо подошел к сидящему на корточках перед огнем мужчине и прижался к его спине.
- Спасибо тебе, - прошептал принц в ухо Атору, с удовольствием отметив, как тот вздрогнул и чуть резче выдохнул.
- Да уж, взял вот на душу грех, - улыбаясь, проворчал лесничий, поворачиваясь и подхватывая Келлина на руки.
Они уселись за стол - принц на коленях у Атора, руки мужчины на обнаженных бедрах светловолосого юноши. Теперь им оставалось выяснить самое главное.
- И что...что ты будешь делать со мной теперь? - голос Келлина дрожал от волнения.
От ответа этого странного мужчины зависела сейчас дальнейшая жизнь принца.
- Хм... накормлю тебя завтраком. Потом мы с Арсом поищем тебе одежду в окрестных деревушках. А ночью... я увезу тебя в свой замок, если ты не будешь против.
- Замок?! - Келлин соскочил с колен Атора, возбужденно блестя глазами. - Я так и знал! Я знал, что ты не простой лесничий! Кто же ты?
- Да, Келлин, я не лесничий. Я лорд далеких отсюда земель, и у меня много владений. Я ехал к твоему отцу... по одному важному делу, но набрел на эту хижину и решил в ней переночевать. Пошел собрать дров да наткнулся на тебя... Вернее, это Арс тебя нашел, его благодари.
Переполненный эмоциями, Келлин бросился на шею могучему псу, зарываясь пылающим от счастья лицом в его мягкую шерсть.
- Если ты, Келлин, согласишься поселиться у меня... в качестве невенчанного супруга... я буду счастлив...
Оставив радостно бьющего по полу хвостом Арса, принц медленно подошел к своему спасителю и сел к нему на колени, прижимаясь всем телом.
- Я был бы рад остаться с тобой тут, простым помощником лесничего - готовить тебе ужин и согревать твою постель... Я уж как-нибудь переживу, что ты оказался могущественным лордом и... Что еще я про тебя не знаю? - неожиданно испытывающе вопросил Келлин, заметив, что Атор отводит взгляд и немного нервничает.
- Ну... если уж ты был готов делить ложе с лесничим... Надеюсь, ты не откажешься стать супругом... колдуна?
Келлин задумчиво пожевал нижнюю губу, потом потянулся за деревянным кубком со вчерашним вином.
- Как твое полное имя? - спросил он хрипло, отпивая добрый глоток - для храбрости.
Мужчина душераздирающе вздохнул и на всякий случай прижал своего принца к себе посильнее.
...Спустя некоторое время, в духоте жарко натопленной хижины они лежали, тесно обнявшись и лениво целуя друг друга в губы. Выяснение отношений было бурным, но закончилось слишком приятно, чтобы сейчас заниматься еще чем-то хоть сколько-то важным.
- Твой отец уверил меня, что ты согласен и счастлив стать моим супругом, - все же прошептал на ушко задремывающему принцу Атор. - А я... увидев твой портрет... больше ни о чем не мог думать... А когда Арс нашел тебя в лесу, я решил, что от любви совсем потерял голову...
Шепот становился все жарче, Келлин, не открывая глаз, блаженно улыбнулся, на ощупь нашел губы мужа своими губами, и в хижине снова надолго воцарилось относительное безмолвие.
Спустя две недели Лорд Хэзингер представил королевскому двору своего юного супруга. Келлин очаровал всех без исключения, но смотрел глазами, полными обожания только на своего сияющего от гордости мужа. Видимо, этим объяснялось, что он даже не заметил присутствующую при дворе собственную родню, не удостоив их ни единым взглядом.