Аннотация: Двое подростков решают спрятаться от дождя в заброшенном доме.
Мальчик с девочкой, на вид лет по 14, сидели на берегу реки. Мальчик взял полупустую полуторалитровую бутылку алкогольного коктейля, отхлебнул, прям с горлышка, отдал бутылку девочке:
- Правда, ведь красиво здесь? - он окинул взглядом каменистый покатый берег, по которому они еле спустились к воде.
Когда - то давно выкорчеванный огромный корень дерева и сброшенный сюда сверху, громоздился бесформенным объектом неземного происхождения возле них. Весь берег был завален пластиковыми и стеклянными бутылками разной степени давности, осколков и окурков было еще больше, особенно в том месте, где они сидели - у старого кострища.
Девочка скорчила недовольную гримасу - то ли от горько-кислого коктейля, то ли от того, что здесь ей не нравилось:
- Ага, точно. Лучше места не придумаешь, помойка, блин. И почему мы на погост не пошли? Там было бы всяко веселее...
- Да ну тебя на фиг, с твоим погостом. Чего там днем-то делать? Ладно ночью - нервишки пощекотать, но днем?
Теперь недовольная физиономия девочки была адресована молодому человеку:
- Антон, ты чего, правда не понимаешь? Кладбище - это...это... - не подобрав нужных слов, она обреченно махнула рукой - а, ладно, тебе не понять.
Антон насупился:
- Куда уж нам понять вас, городских. Давай, допьем быстро и пошли по домам, а то погода чего-то портится.
Еще час назад стояла отличная сентябрьская погода: было солнечно, безветренно, но за последнее время все изменилось: ветер, который начался с легкого нежного дуновения, перешел в наступление. В воздухе пахло свежестью и озоном - предвестником скорого дождя. Неожиданно стало смеркаться, на небе, с востока, появилась огромная туча, которая держала курс прямо в сторону поселка.
Даша поежилась, сделала несколько больших глотков из бутылки, поставила на место.
- Да, надо собираться...
Спустя двадцать минут, когда пустая тара была закинута далеко в воду, молодая парочка нетвердой походкой начала пытаться вылезти наверх. Антон полез первым и пытался помочь своей спутнице, хотя сам на ногах стоял крайне нетвердо. В какой-то момент камень выскочил из-под ног девочки, и они покатились кубарем вниз, послышался треск рвущейся материи, а затем заунывный вой. Антон, который в этой катавасии отделался лишь легким испугом, вскочил на ноги, быстро осмотрел себя и взглянул на Дашу: та держалась за коленку, с запачканных в земле ладоней текла тонкой струйкой кровь. Мальчик аккуратно оторвал ее руки от коленки, посмотрел, ткнул пальцем в припухшую коленную чашечку:
- Ты как? Болит?
- Да фиг с ней, с коленкой этой. Я джинсы порвала-а-а - Даша снова завыла в голос. - в чем я завтра домой поеду?
- Послушай, они у тебя и так все порезанные и рваные - Антон вздохнул с облегчением и рассмеялся - подумаешь одной дыркой больше, никто не заметит, даже предки!
Та еще сидела на земле и шмыгала носом. Иссиня-черные волосы разлохматились от падения, лицо, обильно сдобренное косметикой, раскраснелось, а сама косметика потекла. Футболка с изображением одной из известных рок-групп пострадала меньше всего, в отличие от джинсов, одна из штанин которых была практически полностью оторвана, сами джинсы были сильно заляпаны кровью и землей.
Невдалеке сверкнула молния, раздался грохот грома. С неба начало капать, пока еще не сильно, но было заметно, что скоро разразится настоящая гроза. Антон поежился:
- Даш, это....Надо выбираться отсюда, если сейчас дождь пойдет, мы отсюда точно не вылезем...
- Подожди, штанину булавками прикреплю - может, правда родаки не заметят - Даша открепила булавки, которые в большом количестве присутствовали на штанах, очевидно, в виде украшения и кое-как сколола штанину.
- Ну вот, а теперь умыться и вперед, на покорение Эвереста! Ой..., помоги! - Антон приобнял подругу за плечи, помог встать:
- Зачем тебе умываться, дождь идет ведь, сейчас все равно вымокнем и испачкаемся еще больше, полезли наверх лучше.
Даша вздохнула, вытерла лицо ладонью, размазав еще больше макияж, и пошла в сторону подъема, припадая на больную ногу. Подростки, немного протрезвевшие от пережитого, поднимались более осторожно и медленно. Под проливным дождем ноги скользили, но, мало-помалу, они вылезли. Уставшие, грязные ребята сели на краю обрыва отдышаться.
- Ну и чего дальше делать будем? Мне нельзя домой в таком виде - мало того что мокрая, грязная, так еще и пьяная. Тем более я сказала, что к тебе пойду, а не шарахаться где попало. Если я в таком виде заявлюсь, меня прибьют просто. - Даша всхлипнула.
- Ко мне тоже нельзя в таком виде, не поймут меня. - Антон поднял валявший под ногами камень и запустил его далеко в воду - Да и дома сегодня тоже не ждут: после того как тебя домой провожу, собирался на день рождение к другу идти. С ночевкой. Но по ходу сходил уже. - Антон вздохнул - пошли, нам от дождя укрыться надо где-нибудь. Тут сидеть промокнем скоро, да и замерзнем.
- Смотри.- Даша показывала пальцем куда-то в сторону перекрестка - дом, вроде заброшенный, можно там отсидеться.
Дом действительно выглядел заброшенным - редкий покосившийся забор, через который выглядывал заросший сорняком огород. Окна, глухо закрытые ставнями, для еще больше солидности были заколочены крест-накрест досками. От того места, где находились ребята, было видно, что и с крышей не все в порядке - очевидно, не пережив последнюю зиму, частично обрушилась кровля.
- Хм..., а соседи - Антон неуверенно посмотрел на Дашу - что, если нас кто-нибудь увидит? Может лучше к другу на день рождения или ко мне... Я придумаю чего-нибудь...
- Я уже придумала - воскликнула она и бегом бросилась в сторону дома, забыв об ушибленной ноге - Заброшенные дома - это круто! Почти как...кладбища. Пошли скорей!
Антон нерешительно топтался на месте. От дождя, который с каждым мгновением набирал силу, промокла одежда. Стряхнув воду с волос и вытерев влажной футболкой лицо, поплелся вслед за подругой. Он шел, думая, что зря во все это ввязывается, но обратного пути не было - не мог же он опозориться перед девчонкой, которая ему нравилась, тем более перед такой, как Даша - приезжей. Показать себя трусом перед ней - значит опорочить весь поселок в ее глазах. Когда он подошел к дому, та уже облазила весь фасад в поисках лазейки и заглядывала через забор.
- Так...здесь залезть не получится, да и палево - соседи все-таки. Полезли, посмотрим, что там, со стороны огорода.
Даша вцепилась в штакетину руками, пытаясь залезть на забор, дряхлое дерево не выдержало, и она упала прямо в грязь с доской в руках. Тут же отбросила доску в сторону, даже не обратив внимания на грязные потеки на джинсах, на то, что только что плюхнулась в грязь, принялась, со знанием дела, отдирать соседнюю штакетину. Доска оказалась не более крепкой, чем предыдущая, поэтому спустя несколько секунд полетела в лужу к своей соседке.
- Ну вот, другое дело! - окинув оценивающим взглядом образовавшуюся щель, Даша полезла в нее. - Антон, ты идешь?
- Да, тут уже - подросток с легкостью преодолел щель, огляделся:
Весь приусадебный участок зарос бурьяном, остовы хозяйственных построек, видневшиеся вдалеке, не внушали никакого доверия. Приближаться к ним хотелось еще меньше, чем к самому дому - казалось, что если из них и не выскочит какой-нибудь призрак издохшей от голода, жажды или мороза скотины, то полоумный бомж с ножом -точно. Покосившееся крыльцо дома, который так интересовал Дашу, находилось буквально в метре от них. Даже в темноте, которая постепенно сгущалась, было видно, что дверь, как и окна, прочно заколочена. Девочка отчаянно дергала доски, прочно заклинившие дверь, но было видно, что в отличии от забора, они более новые.
- Ну, не судьба - Антон облегченно вздохнул - полезли отсюда, Даш, пока не заметил никто.
- Ну, уж ни фига, я так просто не сдамся, подожди здесь, я проверю остальные окна, со стороны огорода.
Девочка лихо спрыгнула с крыльца и завернула за угол дома. Тут же с радостным криком вернулась обратно, держа в руках старую ржавую лопату с обломанным черенком.
- Вот он наш ключик! - Даша вставила лопату между доской и дверью, потянула на себя, используя лопату наподобие рычага....Послышался скрежет, гвозди начали покидать свои гнезда. Оторвав таким образом доску с одной стороны, она принялась за другую. Девочка оглянулась:
- Эй, не стой истуканом - хватай доску и выворачивай в другую сторону!
Антон, до сих пор наблюдавший все действия возле дырки в заборе, поспешил на помощь подруге. Вскоре и с этими досками было покончено, и друзья, приоткрыв входную дверь, вошли в дом.
Помещение, в котором они оказались, напоминало пристройку к основному дому, крытую веранду. Именно в этой комнате потолок провалился, всюду валялись мокрые тряпки, некогда бывшие чьей-то одеждой, старые книги, детские игрушки, обломки шифера, досок. В центре комнаты натекла большая лужа. Даша, присев на корточки, достала из кармана сотовый телефон и, включив подсветку, рассматривала вещи, лежавшие у нее под ногами. Вытащила старого пупса с оторванной ногой и вывернутой на спину головой. Кукла была покрыта большим слоем пыли, которая теперь стекала с нее грязными потеками, образуя странные сюрреалистические узоры на ее маленьком тельце.
- Же-е-сть - девочка держала пупса за единственную ногу и внимательно рассматривала - знаешь, мне всегда казалось, что у всех кукол есть душа, что они живые. Ну, не зря же они так на людей похожи? У всех кукол разная душа, к примеру, Барби - тупая блондинка и душа у нее такая - пустая, никчемная, но... не злая. А вот пупсы - они злые. Они никогда не смогут вырасти, им остается только мочиться в свои пластмассовые штанишки и чинить мелкие гадости...
- Даш, завязывай, мне и так не по себе, пошли дальше - Антон вырвал куклу из рук девочки и закинул в самый темный угол. Взяв ее за руку, потянул к следующей двери.
Очередное помещение представляло собой бывшую кухню. Единственное закрытое ставнями окно совсем не пропускало свет, поэтому Антон достал свой телефон, включил фонарик. Не считая старого советского холодильника, стоявшего в углу и русской печи, здесь находился круглый деревенский стол. Все было покрыто толстым слоем пыли, но, по сравнению с верандой, было довольно чисто.
- По ходу кухня - с этими словами Даша прошествовала к холодильнику, приоткрыла дверку и тут же закрыла - фуу, ну и запашок...
Спустя некоторое время ребята обследовали весь дом - из кухни выход был в одну тупиковую узенькую комнату, в которой стояла старая советская железная панцирная кровать, и в зал - самую большую комнату в доме. Окно в маленькой комнате выходило во двор и не было закрыто ставнями, а просто перехвачено кое-как досками снаружи. Антон попытался открыть его - проветрить помещение. Хотя стекла в оконных рамах сохранились далеко не все (со стороны улицы ни одного), в доме клубилась пыль и свежего воздуха очень не хватало. С жутким скрипом рама поддалась.
В зале же не было никакой мебели, зато присутствовала большая куча вещей, сваленных в угол и оставленными бывшими хозяевами за ненадобностью. Из зала был выход в еще одну маленькую комнатку, имевшую общую фанерную стену с комнатой, в которую можно было попасть из кухни. Здесь так же, как и в соседней каморке, была лишь железная кровать. Поковырявшись в кучи старых вещей в зале, ребята отправились в комнату с открытым окном. Аккуратно присели на подоконник, предварительно протерев его первой попавшейся ветошью. Дождь так и не собирался заканчиваться, лило как из ведра.
- Так...у меня есть идея - объявила Даша. Потыкала в клавиши телефона. Антон непонимающе смотрел на девочку. - Алло...Да, привет, мам...Слушай, тут дождь такой на улице, можно я у Тошки останусь, а то вымокну вся пока до дома дойду, заболею еще...да...нет, они не против....все, целую, ма. Ага, до завтра.
Антон округлил глаза, смотрел на подругу:
- Это че сейчас было? Ты че задумала??
- Ну Антош, тут же так круто, на улице дождь, ни тебя, ни меня сегодня дома никто не ждет...
- Я здесь не останусь, какого черта мы вообще сюда залезли?
- Ну Антош - Даша жалобно смотрела на мальчика, подобно коту из известного мультфильма про зеленого огра.
- Нет, - Антон мягко оттолкнул от себя девочку, направился к выходу - хочешь - оставайся, а я пошел.
Даша злобно глянула вслед другу:
- Ну и иди, ссыкло.
- Я не ссыкло. Просто здесь реально делать нечего.
- На кладбище тебе делать нечего, здесь тоже...штаны обделал, да? Тебя проводить может, а то не дай Бог пупсик в прихожей загрызет? - девочка ехидно хихикнула.
Антон мрачно посмотрел на подругу:
- О"кей, я остаюсь, умеешь убеждать. Ну реально, чего тут делать то?
- Чего-чего, пока время не слишком позднее, готовиться к ночлегу.
Последующий час они потратили на то, что обустраивали ночевку. Спать на одной кровати было тесно и неудобно, спать в разных комнатах - жутковато, на полу - холодно и пыльно, перетаскивать кровати в зал - слишком сложно. В итоге был найден компромисс: фанерная стенка, разделяющая две маленьких комнатки, была поломана, кровати сдвинуты вплотную, спинка к спинке - рядом они вставать никак не хотели - не помещались. Ребята набрали тряпья из кучи в зале, соорудили нечто вроде матрацев и разошлись по койкам, улегшись голова к голове. Антон выключил фонарик, и дом сразу погрузился во тьму. Вместе с темнотой пришла и тишина: друзья просто молчали и слушали, как дом проживает остатки своей жизни, как скрипят старые доски под натиском ветра, стучат барабанным боем капли дождя по крыше.
- А ты не знаешь, кто здесь жил? Я понимаю, что вы здесь недавно живете, но поселок все-таки не очень большой? - Даша слегка пошевелилась на кровати.
Раздался жуткий скрип, пружины нещадно впились в кожу. Она лежала в своей, еще влажной одежде, укрывшись старым драповым пальто, от которого несло сыростью и какой-то затхлостью. Девочке этот запах нравился, он напоминал ей об их собственной даче, их подвале, где хранились всякие вкусности - варенья и компоты, а еще вино домашнее, сладкое и совсем не крепкое. Она устроилась немного удобнее, вдохнула запах старого пальто и зевнула.
- Я без понятия, давай спать. - Антон до сих пор не мог простить своей подруге, что ему пришлось заночевать в этом доме. Как последние бичи. И нет в этом никакой романтики, проявления смелости или еще чего-то там высокого. Одна большая глупость. Да еще и влажная одежда, которая холодила кожу, холодила настолько, что мальчик начал дрожать. Антон укутался в ветошь, которую подобрал себе вместо одеяла и закрыл глаза. На самом деле ему было жутковато. Черт его знает, кто здесь жил и почему они съехали. А может, они и не съехали вовсе? Может главу семейства посетила "белочка" и он порубал всю семью в мясо. Вон той лопатой, с поломанным черенком. Антон видел в каком-то фильме, как лопатой отрубают голову, но, наверное, живот ей будет сложно разрубить - жертва будет долго мучиться, кричать. Перебудит остальных. Нет, тут топор нужен или колун, чтобы "тюк!" и все. Мальчик живо представил, как его предшественник, со слезами на глазах лежит и смотрит на уже окровавленного папу, который замахивается на него большим колуном. "Папа, пожалуйста, не надо" хочет сказать он, но в горле стоит ком из слез и соплей, в итоге наружу доносится лишь стон. Ребенок тянет руки к папе, пытаясь защититься от смертоносного оружия, и частично ему это удается - под растопыренными детскими ладошками топор меняет свое направление и вместо того, чтобы разрубить голову на две ровные части в районе переносицы, проходит по касательной, снимает часть скальпа и, ударяясь о железную спинку кровати, оставляет лишь кровавые ошметки от детских ладошек. Слышится звонкий лязг металла о металл, вылетают искры, малыш заходится уже не еле слышным стоном, а диким криком, в то время как его любимый папа снова заносит топор для удара...Антона передернуло. Он перевернулся на другой бок - к стенке, как будто это поможет как-то избавиться от его же темных мыслей. Не помогло - так казалось, что кто угодно сможет подойти сзади, а он даже не узнает, не увидит. Может даже это будет тот же папаша, убивший своих детей. Мальчик слышал, что преступники иногда возвращаются на место преступления, тем более для него это не просто место преступление, а дом. Его жилище, куда он может вернуться полноправным хозяином.
- Да-аш? - шепотом спросил он.
- Чего тебе?
- А мы дом заперли?
Даша села в кровати, скрипом разогнав тишину дома.
- Точно, забыли. Сюда весь последний год никто не заходил, но так спокойней будет. Иди закрой. - Девочке тоже было жутковато в этом доме, но она отчаянно делала вид, что ночевка в пустом, заброшенном жилище ее нисколько не трогает. И получалось у нее это лучше, чем у Антона.
- Да-аш?
- Ну?
- Пойдем вместе, фонарик-то один на двоих, если что, даже посветить себе не сможешь.
"Если что". Что ж тут случиться-то может? Потолок обвалится? Тогда да, паршивенький фонарик на телефоне очень кстати будет. Даша не могла осознать причину своего страха. На погосте она себя и то чувствовала комфортней. Да, пересекая границы кладбища, ты попадаешь в другой мир, потусторонний мир, и это ощущается очень четко - только ступишь за ограду, меняется давление, как будто старые кости начинают тебя звать, притягивать к себе через землю магнитом, как будто мешок картошки на плечи опускают и... все. На этом приветы с того света заканчиваются. Даша любила ходить по кладбищу и искать места упокоения своих одногодок. Когда видишь могилы таких малолеток, становиться радостней на душе - ведь они свое уже отжили, видели - много ли, мало ли - но все. Отжили. Больше они ничего не увидят. А она еще здесь, а она жить-то еще и не начала. И в этот момент, в момент близостью со смертью, начинаешь любить жизнь. А что здесь? НИ-ЧЕ-ГО. Пустая деревянная коробка, служившая когда-то кому-то жильем. Даша никогда не верила в домовых, или в привидений, или в прочую ерунду, но здесь мысли о чем-то потустороннем не покидали ее голову. Это было непривычно и...жутковато. Даша вздохнула, спрыгнула с кровати:
- Пошли. Первым делом давай на улицу...сбегаем.
Антон включил фонарь, и ребята гуськом потянулись к выходу. Пробравшись через полуразрушенную веранду, мальчик открыл входную дверь и аккуратно ступил на крыльцо. Выключил свет, не забыв про возможных соседей. На улице стихия начала затихать. Даша прошмыгнула мимо и завернула за угол. Мальчик не стал себя так утруждать, а помочился с крыльца. Подобрал лопату, которой его подруга вскрывала дверь, примерил ее к чудом сохранившейся ручке с внутренней стороны двери. Антон подергал застопоренную дверь - импровизированный запор подошел лучше некуда. Снаружи послышался скрип досок, и тут же дверь начала ходить ходуном:
-Эй, ты чего? - Даша, оставшаяся снаружи, занервничала. Мальчик вытащил лопату, впустил девочку, снова запер дверь.
- Ну вот, а теперь можно и спать ложиться.
В этом доме было не по себе им обоим, но позднее время и шум дождя скоро сделали свое дело - ребята уснули.
****
"А я уже здесь!" - Антон проснулся. Спросонья было непонятно: то ли голос был порождением его сна, то ли действительно здесь кто-то находился. Мальчик попытался открыть глаза, но не вышло. Веки чуть дрогнули, приоткрыв небольшую щелочку, словно он сильно прищуривался. Антон не мог понять, где он находится - давным-давно покрашенный, а теперь облезлый, весь в разводах потолок, который открывался его взору, явно не мог принадлежать его комнате. А еще запах - сильно несло сыростью и какой-то гнилью. Особенно гнилью. Антон дернулся, попробовал повернуть голову, чтобы поискать источник запаха. Не вышло. Зато пришло новое яркое ощущение: он ясно понял, что в комнате не один. Рядом с ним, в изголовье кто-то стоял. Антон не видел кто, но точно знал, что этот некто там стоит. Настолько точно, насколько он был уверен, что его зовут Антон. Тут он вспомнил, что его разбудило: "я уже здесь". По телу мальчика пробежала дрожь. Попытался пошевелить, рукой, ногой, шеей. Снова не вышло. Мальчик попробовал закричать, но из горла не вырвался даже стон. Зато пришли звуки, они накинулись на него как волна цунами, которая снесла ту шаткую тишину, в которой находился подросток. Антона окружила какофония всевозможных звуков: скрипы, шум дождя, его собственное дыхание. И дыхание того, кто находился рядом. Перед мальчиком пронеслись картинки недавнего прошлого: он долго стучит в окно к своему однокласснику, но тот никак не хочет открывать. Тогда Антон приоткрывает калитку и видит его маму, которая идет по дорожке в дом.
-А Сережа в сарае, иди, может он с тобой поиграет.
Антон открывает калитку и идет по направлению к сараю. Приоткрытая дверь и тихий вой на одной ноте. Первое, что он видит - это ноги, они мерно покачиваются, вниз - вверх, голые пятки то и дело стукаются о земляной пол так, что под ними уже собрались горки из пыли, земли и деревянных опилок. Потом он видит отца, державшего Серегу на руках, как младенца, словно не замечая, что его сын уже вырос. Одной рукой он держит Сергея чуть выше колен, другой придерживает его за голову. Открытые, застывшие глаза, тоненькая струйка уже свернувшейся крови, которая вытекла из левой ноздри, обежала синеватые бескровные губы и растеклась небольшим озерцом на сером подбородке. Красная, глубокая борозда разделяет шею мальчика на две части. Вой на секунду прекращается, и отец поднимает глаза на Антона. Застывший, ничего не выражающий взгляд, почти такой же, как и у сына. Подросток глупо застывает на мгновение, а потом начинает пятиться к калитке. Когда тело друга остается вне зоны прямой видимости, он разворачивается и убегает.
"Тогда его удерживал папа, а теперь он вышел погулять. Он уже здесь. Он сидит на корточках и рассматривает меня. Его бескровные губы, изъеденные червями, расходятся в кривом оскале". Антона снова обдало волной гнили и смрада. Мальчик всеми силами пытался пошевелиться, закричать, но все безрезультатно. Из глаза вытекла слеза и, обжигая, сбежала по щеке. Тут же не выдержал мочевой пузырь, подросток почувствовал растекающееся тепло между ног. Изо рта вырывался сухой еле слышный стон, который показался Антону громоподобным и тут же паралич спал. Мальчик резко сел, спрыгнул с кровати, оглянулся - никого. "А я уже здесь" - стучало в голове молоточком. Антон, забыв обо всем на свете, бросился в сторону выхода, через кухню. Круглый стол, стоявший почти посередине кухни, остался незамеченным и, пребольно ударив мальчика по ногам, откатился в сторону. Антон по инерции сделал еще шаг вперед, остановился, резкая боль в ногах немного притупила панику. Он почувствовал что-то неладное, когда пол под ним начал прогибаться, но было уже поздно: скрип ломаемых досок, и вот под ногами уже пустота, пол с силой ударяет по ребрам. Антон попытался вдохнуть и не смог, грудину как будто разрывало на части. "Подпол, я провалился в подпол" - подросток, застрявший плечами в дыре в полу, пытался вылезти наружу, но пережитое несколько минут назад, спертое дыхание, мешало правильно оценить ситуацию, и он неуклонно соскальзывал. Не найдя опору под ногами, Антон полетел вниз. Доски, отделявшие часть подпола для хранения картофеля, были уже гнилыми, но их хватило, чтобы поломать позвоночник мальчика пополам. Он был еще жив, когда нечто темное спустилось к нему и даровало свободу, обдав легким нежным ветерком.
***
Даша проснулась от непонятного грохота. Тут же послышался скрежет ломаемых досок, чуть позже глухой удар.
-Антон? - шепотом позвала девочка. Она закинула руку за голову и продела ее сквозь изголовье кровати, пытаясь нащупать друга на соседней постели. Ничего не выходило - то ли руки коротки, то ли Антона там не было. Она перевернулась на другой бок. "А может все послышалось спросонья? Антон спит в соседней койке, только чуть дальше, чем могли дотянуться мои руки"
Вставать было страшно, а постель даровала хоть надуманную, но всё же защиту. Девочка решила: если еще что-нибудь услышит, то обязательно проверит. Но слышно ничего не было, и она постепенно задремала.