Чтобы успокоиться, Шона сделала глубокий вдох и распахнула входную дверь.
Еще до того, как незнакомец представился, стало ясно, кто он такой. Безусловно, граф Бриджуотер. Они с сыном очень похожи, за исключением цвета глаз.
Личность визитера, конечно, весьма интересна, но Шону в большей степени взволновала его внешность, поскольку в данный момент она смотрела на великолепный образец представителя сильной половины человечества, который не оценила разве что полуслепая старуха.
Мужчина был высоким, так что он возвышался бы над ней, даже вздумай она надеть туфли на высокой шпильке, а не балетки, как сейчас. Скуластое лицо, прямой нос, глубокие синие глаза. Шона никогда бы не подумала, что подобное сочетание может быть привлекательным, и определенно ошиблась бы. Лицо мужчины, в обрамлении коротких каштановых волос, казалось магнитом, к которому тянулся ее взор.
- Добрый день, я - Джеймс Эджертон, отец Джозефа.
Удивившись, что гость опустил свой титул, она тоже представилась:
- Шона Макгиллиган.
Приглашение войти в дом так и осталось невысказанным, поскольку у обочины затормозил еще один автомобиль. Наклонив голову, Шона выглянула из-за широких плеч графа Бриджуотера: из серебряного "порше", остановившегося за темно-синим "феррари", вышла пара.
Джеймс Эджертон тоже обернулся.
- Лотти, а вы зачем приехали?
- Джеймс, если Джозеф действительно сбежал, я бы не хотела, чтобы вы встретились один на один.
- Ты тоже так считаешь, Бартли?
- Джеймс, все мы прекрасно знаем, что ты можешь быть несдержан, когда зол, - осторожно заметил мужчина.
- Я никогда не причинял и не причиню вред своему собственному ребенку, - с расстановкой произнес Джеймс. - Но закончим спор в доме.
Он развернулся к хозяйке и приподнял бровь. Такой незначительный жест, но Шона вспыхнула, почувствовав себя простолюдинкой, прильнувшей к замочной скважине, чтобы хоть одним глазком взглянуть на истинную жизнь аристократов. И она разозлилась на себя за то, что почувствовала ущербность от одного лишь движения его брови.
- Проходите в дом, прошу вас, - пригласила Шона.
- Мистер Уилкинс! - воскликнул Джеймс Эджертон, двинувшись к начальнику Скотланд-Ярда, который вызвал его сюда.
Шона порадовалась своевременному появление дяди Зака, которое удержало ее от желания высказать отцу Джозефа все, что она думает о нем и о его воспитательном процессе.
- Лорд Бриджуотер, замечательно, что вы смогли приехать так быстро, - заметил Заккари Уилсон, приближаясь к ним.
- Где мой сын?
- Джос в гостиной. Он спит. Я разбужу его, и тогда вы все сможете войти, - произнесла Шона и скрылась в гостиной.
Закрывая дверь, услышала возмущенный мужской голос, поинтересовавшийся, что здесь, собственно говоря, происходит.
Выбросив из головы раздраженного графа, присела возле диванчика, на котором спал Джозеф и прошептала:
- Джос, пора просыпаться.
Он что-то пробормотал, его веки дрогнули - но безрезультатно. Шона легонько провела пальчиками по детской щеке, удивляясь ее бархатистости, и немного громче произнесла:
- Джос, просыпайся.
- Нет, - сонно произнес Джозеф.
Шона видела, как он старательно жмурил глаза, пытаясь притвориться спящим.
- Твой папа здесь.
- Что?!
Джозеф резко поднялся - и его макушка пронеслась в каком-то дюйме от подбородка Шоны.
- Помнишь, о чем мы с тобой говорили?
- О чем?
- Я сказала, что твой папа очень волнуется за тебя. Это правда. А когда папы волнуются, они не всегда могут сдержать гнев. Но ты же простишь его, не так ли?
- Что за бред вы несете?! - в дверном проеме стоял Джеймс Эджертон. Видимо, услышав голоса, он решил войти, не дожидаясь приглашения.
Повернувшись к Джозефу, Шона послала ему взгляд, который должен был означать, что именно такое поведение его отца она и имела в виду. А потом встала, намереваясь выйти, чтобы у отца и сына была возможность поговорить без свидетелей.
- Джо, это правда, что ты сбежал? - абсолютно спокойно спросил Джеймс Эджертон. А вот его лицо отражало гамму чувств: надежду и страдание, порожденные сомнениями в истинности предоставленной ему информации.
Но мальчик не успел ответить, поскольку в комнату впорхнула девушка, приехавшая на "порше" и возмущенно заявила:
- Джозеф Энтони Оуэн Эджертон, как ты мог со мной так поступить?!
- Шарлотта, помолчи! - одернул ее Джеймс. Присев на диванчик рядом с сыном, снова спросил: - Джо, это правда, что ты сбежал?
- Да, сэр, - мальчик низко наклонил голову.
- Ты мне расскажешь, почему?
Джозеф еще ниже опустил голову и прошептал:
- Можно, вместо того, чтобы отправиться в военную школу, я буду жить здесь?
- Что?! - Джеймс ошеломленно посмотрел на сына. Потом он перевел взгляд на Шону: в его глазах вспыхнули искры гнева. - Что вы вбили ему в голову?
- Я?! - изумилась она. Ей многое хотелось высказать этому напыщенному аристократу, который не сумел наладить с сыном нормальных отношений. Резкие слова так и рвались с губ. Но взглянув на Джозефа, который готов был заплакать от безысходности, сдержала себя. Шона медленно выдохнула и уже более спокойно произнесла: - Мистер... Лорд Бриджуотер, Джос просто хочет привлечь к себе ваше внимание. Он...
- Я всегда внимателен к желаниям своего сына!
- Но, наверное, недостаточно, раз не смогли понять, что он вовсе не желает отправляться в военную школу.
- Какая еще военная школа? Вы все тут твердите о ней, а я понятия не имею, о чем речь!
- Джос, - повернулась к мальчику Шона. И когда он посмотрел на нее, спросила: - Кто тебе сказал, что после своей женитьбы отец отправит тебя в военную школу?
- Я подслушал, - пробормотал Джозеф. И торопливо добавил: - Я знаю, что подслушивать чужие разговоры нехорошо, но это вышло случайно.
- Кто об этом говорил? - мягко спросил Джеймс.
Джозеф ничего не сказал, а только метнул виноватый взгляд в сторону тетки, замершей в нескольких шагах от диванчика.
- Господи, да мы просто болтали с Патрицией! - всплеснула руками Шарлотта Вудворт.
- С тобой мы еще поговорим об этом, - процедил Джейм, метнув недобрый взгляд в сторону свояченицы. Повернувшись к сыну, уже спокойно спросил: - Почему ты не обсудил это со мной?
- Но это же традиция? Там учился ты, когда дедушка опять женился.
- Об этом ты тоже услышал во время беседы своей тети?
- Да, - простодушно ответил Джозеф.
Было заметно, что Джеймсу очень хочется наорать на свою родственницу, но он сдерживается ради сына. Шона почувствовала, как в ней всколыхнулось уважение к этому аристократу: она всегда бурно реагировала на несправедливость, но знала, как притушить пожар ярости. Это было нелегко, но при должном старании все же получалось.
- Почему ты не поговорил со мной? - снова спросил Джеймс у сына.
- В тот вечер ты не позвонил. - На лицо Джеймса легла еда заметная тень недовольства, и Шона предположила, что он пожалел о том, что дела помешали ему позвонить сыну накануне его побега. - Сейчас я понимаю, что мой поступок был необдуманным и недопустимым. Прости меня, пожалуйста, папа, - бросаясь в отцовские объятия, заявил Джозеф.
- Я прощаю тебя, сынок, - пробормотал Джеймс, крепко обнимая его. - Я очень переживал. Мы думали, что тебя похитили.
- Но я же написал тебе письмо!
- Какое еще письмо?!
- Я оставил его в твоем кабинете.
- Сынок, неужели ты полагаешь, что я мог думать о своей корреспонденции в то время, как ты находишься непонятно где? - Через секунду Джеймс поинтересовался: - А как ты сюда попал?
- Наверное, когда я вылезал из окна своей комнаты, деньги выпали из кармана джинсов. В пятницу я еще ел бутерброды с арахисовым маслом, которые взял с собой. Но их было слишком мало, и в субботу я был ужасно голоден. И тут я увидел Шону, - с восторгом сказал мальчик, - она угостила меня яблоком, а потом предложила меня накормить. Я знаю, что с незнакомыми людьми нельзя никуда ходить, но я очень хотел кушать. Миссис Макгиллиган приготовила мне сэндвичи, а также самым вкусным на свете пудингом! - восхищенно закончил Джозеф.
- Понятно, - пробормотал Джеймс. По его застывшему лицу было понятно, что злоключения сына не оставили его равнодушным. - А сейчас ты готов ехать домой?
- Да.
Джеймс поднялся на ноги и посмотрел в сторону компании, появившейся в комнате во время счастливого примирения семейства Эджертонов.
- Мисс Макгиллиган, миссис Макгиллиган, я безмерно благодарен, что вы не оставили моего сына в беде. Если я чем-либо могу отплатить вам за... - он запнулся, видя как нахмурилась женщина, стоящая у камина. - В общем, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, обращайтесь без стеснения.
- В наших помыслах, лорд Бриджуотер, вы не найдете и капли меркантильности. Ни один ребенок, к какому бы сословию он не принадлежал, не заслуживает того, чтобы страдать от голода.
Внутренне Шона даже зааплодировала - сколько чопорности прозвучало в голосе матери. Ей и самой хотелось поставить на место этого чванливого аристократа, и она с нетерпением ожидала его реакции, чтобы иметь возможность проявить и свое красноречие, но Джеймс лишь склонил голову и вежливо промолвил:
- Понимаю. - Однако, решив оставить последнее слово за собой, добавил: - И все же позвольте мне оставить в силе мое предложение о помощи.
- Мы будем иметь его в виду, - высокомерно произнесла Эвелина Макгиллиган. Именно так она себя и вела, когда носила фамилию Мейтленд.
- Что ж, пошли, Джо.
Джеймс положил руку сыну на плечо и подтолкнул его к выходу. Но мальчик рванулся в сторону: подбежал к Шоне, он крепко ее обнял.
- Спасибо.
- Я тоже очень рада была с тобой познакомиться, Джос. Ой, у меня есть подарок для тебя. Одну минуточку, - выскользнув из детских объятий, Шона поспешила в библиотеку.
Когда она вернулась, вся компания ждала ее в холле. Вручив Джозефу книгу, Шона наблюдала, как удивленно распахнулись его глаза, когда он увидел третий выпуск "Лесных сказок тетушки Макги".
Перевернув титульную страницу, прочитал надпись:
"Джос, желаю, чтобы у тебя всегда нашлась минутка вернуться в детство. Пусть даже и мысленно. Тетушка Макги".
- Это, правда, ты? - удивленно прошептал Джозеф.
- Это, правда, я, - улыбнулась Шона.
- Я буду беречь ее, - пообещал он.
- Я знаю. - Сердце разрывалось от грусти: она больше никогда не увидит этого маленького почитателя своего таланта. Шоне хотелось прижать его к себе, и никогда больше не отпускать. Но увидев нетерпение на лице Джеймса, поднялась и, скрепя сердце, улыбнулась: - Прощай, Джозеф.
- До свидания, Шона. До свидания, миссис Макгиллиган.
- До свидания.
Шона видела, что мама прилагает неимоверные усилия, чтобы слезы, блестевшие в ее глазах, не пролились прилюдно. Кажется, ее мать тоже успела всем сердцем полюбить Джозефа.
Шона вышла на крыльцо, наблюдая, как мужчины семейства Эджертон остановились у автомобиля. Джозеф обернулся и помахал ей рукой, она ответила ему столь же приветливым жестом. Но вот Джеймс усадил сына на переднее сидение "феррари", пристегнул ремень безопасности, сам сел за руль, мотор гулко рявкнул, и автомобиль умчался прочь.
Вернувшись в дом, Шона сообразила, что еще не все гости покинули их дом. Мужчина, приехавший вместе со свояченицей лорда Бриджуотера, выступил вперед и улыбнулся.
- Знаете, миссис Макгиллиган, не будь Джеймс так взволнован всеми событиями, произошедшими с его сыном, он бы проявил интерес к пейзажу в вашей гостиной, а также картинам на лестнице.
- И в чем бы заключался этот интерес?
- Как минимум, он бы захотел узнать имя мастера.
- Их делает моя старшая дочь, Эстер. Она фотограф, но на досуге творит такие вот маленькие шедевры.
- Весьма интересное хобби, - задумчиво потер подбородок мужчина. - Знаете, у нас будет интересное предложение для вашей дочери.
- У кого у нас? И что за предложение? - насторожилась Шона.
- А это сюрприз, - усмехнулся мужчина. - Вот моя визитка. Я буду с нетерпением ждать ее звонка. До свидания.
Подхватив Шарлотту под руку, он удалился.
Когда за гостями захлопнулась дверь, Шона подскочила к матери и, выхватив визитку у нее из рук, впилась глазами в мелкие буквы. Бартоломью Хейл. Куратор "Галереи искусств Гернú".
- И что все это означает? - Шона удивленно взирала на мать.
- Не знаю, - пожала плечами Эвелина. Забрав у дочери визитку, сказала: - Но Хетти обязательно ему позвонит. Пока, Зак.
Эвелина легко взбежала по лестнице, собираясь прямо сейчас разыскать свою неугомонную дочь и сообщить ей чудесную новость.
Заккари Уилкинс, все это время молча простоявший в холле, проводил печальным взглядом скрывшуюся на втором этаже женщину, а потом обернулся к Шоне - та погрузилась в свои мысли и снова не обратила никакого внимания на необычное поведение дяди Зака.
- Спасибо, Шона. Ты даже не представляешь, насколько облегчила мне жизнь.
- Могу себе представить, - пробормотала она, вспоминая надменного лорда. - Кстати, ты что-то давно нас не навещал.
- Дела, - пряча взгляд, ответил Заккари.
- Все же постарайся освободиться. Я соберу сестер, и мы посидим как в старые добрые времена.
- Да, как в старые времена. Только не будет Шона и Элсбет, - вздохнул Заккари, вспоминая старого друга и жену, которые уже никогда не смогут насладиться веселой встречей двух дружных семейств.
- Чем плох следующий уик-энд?
- Боюсь, я буду занят.
- Тогда следующий за ним, - великодушно предложила Шона.
- Я не могу загадывать так далеко наперед, - попытался выкрутиться Заккари.
- Это все отговорки, дядя Зак! Может, мы тебя чем-нибудь обидели?
- Нет! Конечно, нет.
- Тогда решено. Ты приходишь к нам на ужин в субботу, ровно через две недели.
- Но...
- Я организую явку сестер, а на тебе - Колин.
- Но у него могут быть свои планы.
- Неужели ты полагаешь, твой сын может тебе хоть в чем-нибудь отказать?
- И все же...
- Не нужно лишних слов, - покачала головой Шона. - Попытка увильнуть расценивается как бегство. И за подобное преступление есть лишь одно наказание - расстрел!
Она изобразила пальцами пистолет. Сымитировав звук выстрела, задула дымок и с ожиданием посмотрела на упрямца.
- Я так понимаю, у меня не осталось выбора? - усмехнулся Заккари.
- Ты правильно понимаешь, - кивнула Шона.
- Я сделаю все возможное.
- Вот и чудесно.
- Что ж, мне пора.
- Я была рада тебя видеть, дядя Зак, - пробормотала Шона, обнимая его и целуя в щеку.
- Я тоже был рад тебя повидать, - сказал он, погладив ее по голове. - Передавай привет Хетти и Пег, - попросил Заккари Уилкинс и ушел.