Джеймс Эджертон злился, и в первую очередь на самого себя: он возлагал слишком большие надежды на этот вечер. Почему, спрашивается, он решил, что Маргарет, изображающая свою сестру, будет с ним столь же мила и любезна? Конечно, она ему открыто не дерзила, вежливо вела беседу и даже порой улыбалась.
Вот только улыбка озаряла лишь ее губы, привлекая к ним ненужное внимание. Но совсем не касалась глаз, которые изредка с явным безразличием скользили по сидящему напротив партнеру, а большую часть времени смотрели на интерьер ресторана, на других посетителей, в тарелку, наконец.
Джеймс чувствовал себя обделенным, а также беспричинно забытым.
Так что свидание в ресторане "Рулс", которое должно было стать многообещающим началом их романа, закончилось полным фиаско. Но Джеймс не собирался сдаваться. Умело лавируя в потоке машин, он мысленно разрабатывал новую стратегию.
Наконец, остановил "ягуар" у обочины и вышел из автомобиля. Но не успел обогнуть капот, как нетерпеливая спутница уже самостоятельно выбралась на тротуар.
- Ты весь вечер не даешь мне возможность быть джентльменом, Хетти, - с укором проговорил Джеймс.
Чтобы не ошибиться на публике, он называл ее именем сестры даже те моменты, когда они оставались наедине. А для правдоподобности романа фиктивные влюбленные сразу решили перейти на "ты".
- Прости, Джеймс. У меня какое-то бунтарское настроение сегодня, - улыбнулась Маргарет. Она надеялась, что этот утомительный вечер подошел к концу, а потому решила проявить немного вежливости.
- Мне показалось, ты не желаешь, чтобы я был джентльменом.
- И что это означает?
Тон его последнего замечания настораживал.
- Лишь то, что я тебя сейчас поцелую, Хетти.
- Нет, - выдохнула Маргарет, отступив.
- Да, - Джеймс шагнул к ней, и она поняла, что угодила в ловушку. А его следующие слова, только усилили это ощущение: - Как думаешь, маньяк сейчас наблюдает за нами? Надеюсь, ему придется по вкусу наше небольшое представление.
Не дав Маргарет ни единого шанса что-либо изменить, Джеймс обхватил пальцами ее лицо и прильнул к губам, которые манили его на протяжении всего вечера. Ее рот источал безразличие последние два часа, так пусть же хоть сейчас он подарит немного тепла.
Отсутствие реакции раззадорило Джеймса. Он ослабил напор и, скользнув языком по пухлой нижней губке, легонько прикусил.
Маргарет ахнула, и этот едва слышный звук подстегнул Джеймса. Его язык скользнул ей в рот, исследуя, изучая, наслаждаясь.
Она не хотела отвечать - не планировала и не собиралась - но случилось необъяснимое: Маргарет захотела приласкать его язык своим, прижаться к крепкому мужскому телу, почувствовать пальцами шелковистость его волос. Не думая о последствиях, безрассудно отдалась своему желанию.
Джеймс с трудом оторвался от ее губ и, задыхаясь, прошептал:
- Давай поднимемся в квартиру. Пожалуйста.
И Маргарет словно окатили холодной водой. Нет, ее поразило не то, что она обнимается и целуется у всех на виду, хотя это было не в ее правилах. Ее сразило то, что она делает это вместе с кавалером сестры.
Приняв решение участвовать в этой операции, Маргарет дала согласие на объятия и поцелуй, но то должна быть игра на публику. А то, что происходило сейчас, игрой назвать невозможно. Это была страсть - истинная, всепоглощающая, сжигающая все на своем пути.
Следовало расставить все точки над "и", пока еще не стало поздно. Если еще не стало поздно! Джеймс, прижимал ее к себе, и не так уж сложно догадаться, что он рассчитывает на продолжение.
Не желая выяснять отношения на улице, Маргарет ответила:
- Да, поднимемся ко мне.
Подхватив ее под руку, Джеймс устремился в дом. Столь же решительно он преодолел три лестничных пролета, а потом нетерпеливо ожидал, пока она откроет замки. Очутившись в квартире, прижал Маргарет к двери и вознамерился продолжить с того момента, где остановился.
Она же отвернула лицо, и его губы легко мазнули по щеке. Не растерявшись, они захватили в плен мочку ее уха, не отягощенную в этот вечер драгоценностями. Когда его зубы легонько прикусили нежную плоть, Маргарет простонала:
- О Боже! - С трудом найдя в себе силы, уперлась ладонями в грудь Джеймса и оттолкнула. По крайней мере, попыталась, поскольку отталкивать его все равно, что пытаться сдвинуть столетний дуб. - Все, хватит!
Джеймс запустил пальцы ей в волосы и, развернув лицо к себе, посмотрел в глаза. И отчетливо видел страсть, а также решимость.
- Ты уверена? - хрипло переспросил он и, делая отчаянную попытку изгнать решимость из ее глаз, прижал ее к своему возбужденному телу.
Сгорая от страсти, а также огромного желания послать совесть куда подальше, Маргарет закрыла глаза и с болью прошептала:
- Пожалуйста.
- Твоя воля.
Когда в следующую же секунду Джеймс отстранился, она едва удержалась от того, чтобы не попросить его вернуться к ней.
Маргарет наблюдала, как он подошел к диванчику и, рухнув на него, закрыл глаза.
Подождав, пока сердце остановит свой бешеный бег, тоже проследовала в гостиную. Присев на краешек кресла, глухим голосом произнесла:
- Нам нужно поговорить.
- Ты хотела меня, целовала, а потом внезапно передумала. Что здесь обсуждать?
- Если уж быть предельно точным, именно ты возбудил во мне желание.
- Полагаешь, мне от твоих слов стало легче?!
- Мне все равно, но надеюсь, в будущем будешь вести себя прилично.
Джеймс задумчиво оглядел упрямицу и поинтересовался:
- Не уступишь мне, чтобы я не сделал?
- Не уступлю.
- Ты слишком самоуверенна, Маргарет.
- Ты должен называть меня Хетти, даже если мы одни в комнате, - с легким укором напомнила она.
- Ты слишком самоуверенна, Хетти, - повторил Джеймс.
- Я не самоуверенна!
- Тогда, что значит твое заявление, будто...
- Как бы ни было велико мое желание, я не переступлю черту.
- Но почему?! - вскричал он и вскочил на ноги. Размеры комнаты не позволяли ему выразить свое возмущение посредством движения, и он снова вернулся на диванчик. - Почему? - уже более спокойно спросил Джеймс.
- Потому что я играю роль своей сестры. И все, что ты чувствуешь, лишь отражение твоего отношения к Хетти. А я не собираюсь быть ее заменой.
- Между нами ничего не было.
- Я видела, как вы целовались.
- Но я ничего не испытал!
- Все мужчины так говорят, - покачала головой Маргарет, вспоминая, как бывший супруг пытался подобным же образом оправдать свои измены. - Безусловно, моя вина в том, что я не прояснила ситуацию с самого начала.
- Сейчас еще не поздно это сделать, - усмехнулся Джеймс.
- На публике мы будем играть роль пылких любовников.
- То есть на публике, разрешены поцелуи, медленные танцы и провокационные прикосновения?
- Да, за исключением последних.
- Допустим, я соглашусь. Но и ты, чтобы убедить окружающих и нашего маньяка в том числе, должна вести себя иначе.
- Что ты имеешь в виду? - нахмурилась Маргарет.
- Ты должна мило улыбаться, соглашаться со мной во всем. И, само собой, не должна шарахаться от меня при каждом прикосновении. А то, как ты вела сегодня, ни в коей мере не похоже на поведение моих женщин.
Увидев, как у нее дернулось веко, Джеймс решил, что попытка спровоцировать ее оказалась удачной. Если Маргарет уже сейчас ревнует, то со временем ему удастся добиться своего.
- Хорошо, я постараюсь.
- И еще одно замечание.
- Неужели?
- Ты должна обновить гардероб.
- Что?
- Через полторы недели состоятся скачки в Аскоте. Если к тому времени ты все еще будешь моей дамой, придется взять тебя с собой.
- Я могу и без этого обойтись, - сквозь зубы процедила Маргарет.
- Увы, тебе придется пойти со мной. Это наглядно продемонстрирует окружающим наши отношения.
- Хорошо.
- Хочешь, я попрошу кого-нибудь из знакомых помочь тебе с одеждой? Все-таки там, куда мы пойдем, действует дресс-код.
- Довольно! - воскликнула Маргарет. И добавила более спокойным тоном: - Я посмотрю, что можно сделать. Надеюсь, ты удовлетворен.
- Отнюдь. Ты же отказала...
- Джеймс, пожалуйста, оставим это.
- Лишь сегодня. - Видя, что Маргарет готова поспорить с этим утверждением, он поинтересовался: - А каким будет наше следующее свидание?
- Давай сходим в театр.
- Как ты относишься к симфонической музыке?
- В общем положительно.
- Тогда я узнаю, что сейчас играют, - сказал Джеймс. - А в пятницу можно прогуляться по клубам.
- По клубам? - нахмурилась Маргарет.
- Да. Насколько мне известно, ты очень любишь танцевать, Хетти. А мне приятно доставлять тебе удовольствие, дорогая.
Маргарет нахмурилась. Сестра обожала танцевать. И при этом делала это мастерски. Для Маргарет танцы всегда были мукой, и единственное, что ей более-менее удавалось, это вальс. Во всем остальном она чувствовала себя деревяшкой, которую бросает на бушующих волнах.
- Не переигрывай, - попросила Маргарет, заметив самодовольство на лице Джеймса.
- Постараюсь, - хмыкнул он.
Затем подошел Маргарет и, положив руки на подлокотники кресла, наклонился. Она же максимально вжалась в спинку кресла. Заглянув Джеймсу в глаза, сглотнула, стараясь не поддаться магии его взора.
Джеймс легонько чмокнул ее в губы и отстранился.
- Не провожай меня, - попросил он и ушел.
Если бы Маргарет могла встать, обязательно бы закрыла дверь на замок и накинула цепочку, а так она силой воли пыталась унять сердцебиение, возникшее от одного лишь мимолетного соприкосновения их губ.
Как пережить следующие несколько недель? Когда-нибудь Джеймсу надоест ждать, и он развернет более активную кампанию. А то, что он обязательно это сделает, она уже не сомневалась.