Лес никогда не спал. Только иногда притворялся. Он выискивал новые норы землероек, пугал речных дракончиков, изучал птичьи гнезда, передразнивал фей или слушал песнь сверчков в зарослях камыша на болотах. Иногда он подглядывал за Младшей Сестрицей в Скрипучей Избушке, но та сразу задергивала дырявые шторки в горошек и, цокая языком, грозила пальцем. Чудеса в Скрипучей Избушке очень пугливы, и не любят, когда за ними наблюдают. Тогда Лес хмурился, и отправлялся болтать с Ветром: о том, о сем. Иногда они вместе играли в прятки, но Ветер всегда выигрывал, поэтому Лес уходил дальше, искать себе новое занятие.
Больше всего Лесу нравилось гостить у Шамана. Тот с радостью выходил на крылечко, угощал его чаем с рябиной и шиповником, рассказывал сказки и учил играть в шахматы. Сказки Лес любил, а вот шахматы нет. Но ради новой порции историй можно было и потерпеть немного.
Наступала ночь, луна озаряла Лес своим серебристым успокаивающим светом. Малая Медведица дружелюбно махала ему лапой, и они вместе отправлялись в долгое путешествие на поиски Большой. Бродили долго, так что Лес утешал Медведицу и пересказывал ей сказки Шамана. Звездная малышка слушала, не перебивая, только иногда удивленно вздыхала, и, растворяясь в новом мире, не замечала, куда идет.
Лес знал, что на его территории мамы нет, но Малой Медведице не говорил. Да и никто не мог сказать. Самая большая пакость, которую может совершить взрослый - это отнять у ребенка надежду. А пока малышка верит и ждет, даже невозможное может случится.
С рассветом Малая Медведица возвращалась на небо, и до наступления сумерек звать ее было бессмысленным. Медвежий сон крепкий, как горьковатые зелья Старшей Сестрицы, которые та варит от простуды. Лес ненавидел один их запах. Болеть, впрочем, тоже.
Не спать очень утомительно. Ходишь кругами, ищешь занятие, ежиков пугаешь скрипом веток. От скуки хотелось выть и кричать, что б хоть кто-нибудь по-скорее обратил на него внимание. Но нельзя. Перебудит. Сестры заботились о его здоровье, Шаман рассказывал сказки, а над Речным царем и Господином дорог Лес подшучивал. Не выспятся - работу свою выполнять не смогут. Что же ему тогда делать?
Шаман, однако, тоже ночью не спал. Именно он зажигал для Леса и всех его обитателей мерцающие огоньки снов. Они переливались в темноте всеми цветами радуги, освещали тропы и отпугивали вредителей.
- Как северное сияние. - говорил Шаман, и лицо его озарялось блаженной улыбкой воспоминаний.
Лесу сравнивать было не с чем. В тех краях, где Шаман видел северное сияние, он не был. Оставалось верить на слово.
Чужаков Лес не любил, но Шаман ему понравился. Он забрел на его территорию случайно, а Лес не почувствовал. Принял под свое крыло, и все. Даже и не помнит уже времена, когда Шамана тут не было.
Огоньки погасли. Уже рассвет?
Шаман утомленно потирал свою скрюченную спину. Почесал затылок, несколько раз поморгал, пока глаза не привыкли к тени.
- Ну что, дружок, - заговорил он, - пошли что ли, в шахматы сыграем?
Шахматы. Значит, про сны сегодняшние рассказывать будет.