Владимиров Борис : другие произведения.

Художник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Х У Д О Ж Н И К
  
  
   Часть первая
  
   "Вот Я - простой портрет - во мраке существую.
   И мельком я ловлю погоду грозовую.
   Да я простой портрет я в краске и в эмали.
   И предназначен Я прекрасной знойной Даме.
  
   О, Я - портрет в крови во мраке цветной ночи,
   Я вижу силуэт и дивные те очи.
   Да я портрет страстей, стою в пыли и мраке,
   В углу сыром, пустом мечтаю о разврате.
  
   Я был рожден прекрасным зимним утром,
   В тумане января под звуки флейты жуткой.
   Я нарисован был неровною рукой,
   И предназначен был для злобы неземной.
  
   Пытался мастер свет изобразить,
   Но грань безумия нельзя рукой разбить.
   Меня он рисовал в потемках жуткой ночи,
   Не ведая того, что кисти рожи корчат.
  
   Художник одинок, один ты существуешь.
   И кистями во тьме безумие рисуешь.
   А дом твой далеко от мира расположен.
   На берегу реки забором огорожен.
   Живешь один в лесу, как дикий мертвый Зверь.
   И голова твоя полна больных идей.
  
   Ты черный гений зла, ты в адском мире красок,
   И носишь на себе цветную сотню масок.
   Душа твоя черна, блуждая по подвалам.
   Смеялась над тобой таким простым болваном.
  
   Но дом твой окружен стеной больших деревьев,
   Случайно забредет сюда лишь путник редкий.
   И птицы не поют и звери убегают.
   Лишь покупатели картин с деньгами приезжают.
   Известен ты кругом в бескрайнем темном мире.
   И в залах в свете ламп висят твои картины.
  
   Но слава не нужна и денег звон не нужен.
   Душа твоя больна и мозг седой простужен.
   И мир покинул ты, построив дом огромный,
   На берегу реки в лесу бескрайнем темном.
  
   Общаешься ни с кем в потоках смертной муки.
   Рисуешь каждый день натурщицу со скуки.
   Играет на холсте свет красок очень ярких.
   И будоражит ум вкус ароматов сладких.
  
   И мерно день за днем натурщицу рисуешь,
   Не ведая о том, что жизнью ты рискуешь.
   Цвета ты изобрел неведомые миру.
   И тонет холст в крови под звуки нежной лиры.
  
   Ты в ожиданье был, искал в потоке страсти.
   Смысл бытия цветов и ужас красок ярких.
   Звезду нарисовать на красном небосводе.
   И с кровью ночь смешать в бурлящем злом потоке.
  
   Но нету здесь холста подстать твоей картине.
   Терзаешь тело ты в кипящем красном мыле.
   Изобретаешь ты суть красок неземных.
   Но грань безумия нельзя рукой разбить.
  
   Искал ты далеко: в лесах больших горах,
   Но редкий минерал ты не держал в руках.
   И краска не жила и свет не загорался.
   В агонии твой мозг на части разрывался.
   Искал ты далеко, но цель близка была,
   И мысль твоя её в кошмаре сна нашла.
  
  
  
  
   Часть вторая
  
   КАТАСТРОФА
  
   И озаренье наступило - глаза зажглись живым огнем.
   Безумье мигом охватило, несется пламенным конем.
   И ты почувствовал так остро вкус дикой краски неземной.
   И ты увидел цвет прекрасный на коже девушки простой.
   И холст нашел подобный небу, живущему в твоем мозгу.
   Чтоб на холсте в крови прекрасной писать кровавую Звезду.
  
   Вкусил ты кровь, порезав палец, строгая черенки кистей,
   Но кровь твоя черна от мела твоих безудержных страстей.
   И вкус не манит ароматом - подобен снегу иль воде.
   Но тело женщины прекрасно в ночи при сумрачной Луне.
  
   И гладкость кожи, розой белой, впитав в себя невинность Зла.
   Она тебе - подарок неба для Гения кошмара Зла.
   Ты план чудовищный готовишь, чтоб воплотить свою мечту.
   В потоке красном небосвода увидеть Черную звезду.
  
   И ночь прошла, за ней другая тебе закручивает мозг.
   Ты наслажденье ожидаешь в бреду пурпурных дивных грез.
   Готовишь кисти ты умело и очиняешь черенки.
   Чтоб с болью жизнь та уходила и тело плавало в крови.
  
   Настала ночь прекрасной Дамой и в мастерскую протекла.
   С натурщицей сидишь ты рядом и гладишь кожу не спеша.
   Облив сначала маслом сладким, покрыв дыханьем и вином,
   Ты говоришь ей тайну страсти, накрыв серебряным венцом.
  
   Ты рассказал ей свои мысли, коварный план ей показал.
   Она согласна - держит кисти, в глаза вогнала силу жал.
   Торчат их глаз ее ресницы на тонком прутике стальном.
   Художник пьет: в стакане виски и лед играет хрусталем.
  
   И зубы губы надкусили, съедая девственную плоть.
   Кошмар пришел и сила плоти ломала тоненькую кость.
   Слились в порыве руки, ноги и страсть тела их понесла.
   Познав неведомые муки, вы наслаждались и сполна.
  
   Экстаз по стенам расплескался и содрогалися тела.
   И крики рвали мастерскую в порыве страсти мертвеца.
   Он целовал её глазницы и кровь божественную пил.
   Он поломал её ключицы и до безумия вопил.
  
   Они друг другом наслаждались и растворялись как слеза.
   Тела на части разрывались без лезвий острого ножа.
   И колыхались словно волны в прекрасной матовой крови.
   Немного времени осталось - закончить надо до зари.
  
   А сладость ласки нарастала, тела горели как свеча.
   Сбылась, свершилась наконец-то его великая мечта.
   Тела их замерли в спокойстве и наступила тишина.
   От крови руки отмываешь и вытираешь не спеша.
  
   И ты свое отображенье увидел в зеркале большом.
   Веселый взгляд, безумьем полный, играет призрачным огнем.
   И губы в кровь и щеки плотью мясной кровавою висят.
   Такие ласки в мраке ночи достойны черных дьяволят.
  
   Ты чистым стал, и кисти в свете острейшим лезвием звенят.
   Смешалось все и дом твой темный стал дверью в чудный дивный Ад.
  
   Антракт закончен, снова к телу ты распростертому идешь.
   Вдыхаешь кровь с бурлящей пеной и деву за руки берешь.
   И поднимаешь её нежно и на кровать из роз кладешь.
   Целуешь тоненькую вену и молча кровь брюнетки пьешь.
  
   И слышен стон больной и жалкий в пространстве мертвенной тиши.
   Ты кровь протер на теле спелом, сейчас ты дело завершишь,
   Спина прекрасна, её формы безумным сделали тебя.
   Она тебе себя отдала в экстазе пламенном горя.
  
   Какая кожа! - бархат нежный и шелк божественный кричат.
   Ведь далеко по каталогу они от кожи той стоят.
   Тончайший шёлк и пена моря соединились в коже той.
   Художник к делу приступает, целует бархат неземной.
  
   Она лежит стройна и знойна, готова всё ему отдать.
   Душа её вполне спокойна теперь ей нечего сказать.
   В огне свечи большой и светлой играют лезвия кистей.
   Вонзаешь в тело её нежно до самых краешек костей.
  
   И надрезаешь кожу ровно - свой холст прекрасный неземной.
   Глаза твои в печали скорбной залились красною слезой.
   Кусочек кожи отгибаешь с плеча натурщицы живой.
   И нежно кожу ту снимаешь спокойной твердою рукой.
  
   Она снимается по маслу и тянется к тебе сама.
   Прося познать Звезду и небо бескрайне жуткого ума.
   И кожу сняв, и смазав маслом, повесил ты её на крюк.
   Без кожи спину ты ласкаешь и дева в Аде сладких мук.
  
   Ты припадаешь к её телу кусаешь мягко, а потом
   Ты кровь жемчужную вкушаешь змеиным тонким языком.
   И губы снова прикоснулись, объятья сжались до крови.
   И в бездне чувства утонули любовников больной мечты.
  
   И Эрос плакал в содроганье и тунику в порыве рвал,
   Такой любви и страсти страшной ещё он бедный не знавал.
   И Ад рыдая, вены резал - он потерял своё дитя.
   Которое во мгле кровавой творило злые чудеса.
  
   Тела горели в ритме жутком, колени бились молотком.
   А руки крыльями воздушны пылали яростным огнем.
   Художник в спазме задыхался, за мертвецом не успевал.
   Она ему рвала на части остатки тела старых ран.
  
   Она стонала очень тихо, ведь боль пронзительна была.
   Без светлых глаз и кожи снежной она спокойно умерла.
   Художник сел и кровь слепую он в банку бережно собрал.
   Всю ночь кошмарную больную Звезду он молча рисовал.
  
   Он натянул свой холст прозрачный и кисти бережно держал.
   Её рисуя в небе красном, он слезы красные глотал.
   Зачем убил её навеки? и тело в клочья разорвал.
   Кому, зачем был очень нужен такой трагический финал?
  
   Но руки больше непослушны и сами стали рисовать.
   И то, что в ночи получилось нельзя словами описать.
   На небосводе нежно-красном, купаясь в розовой крови.
   Звезда летит и дышит часто и иногда ещё кричит.
  
   Лицо её больно, прекрасно и манит призрачным огнём.
   Художник, демоном объятый, с ума сошёл - пронзён копьём.
   Писать закончил ты картину, и руки действовать спешат.
   Вонзают в мозг больной твой кисти и в тело сотни раз подряд.
  
   И ты упал на тело девы прекрасной мертвой неживой.
   И кровь текла из вены синей и свечка таяла слезой.
   Лежат во тьме два тела теплых в пространстве липком и в крови.
   И светит призрачным сияньем картина призрачной Звезды.
  
  
   Часть третья
   Финал
  
   И вот финал: картина в зале для выставки большой висит.
   И кто сюда зайти захочет истошным воплем закричит.
   С ума сошло людей немало при виде адского лица.
   Который смертью пропитался и смертью дышит без конца.
  
   Перенесли затем картину в большой красивый светлый дом,
   Где сумасшедшие больные излечат ум души больной.
   И свет Звезды потоком красным вам дарит призрак Черный злой,
   Художник с девственницей страстной создали Ад кровавый свой.
  
   Поведал Вам я эту песню к чему не ведаю и сам.
   Портрет - в подвале существую, стремлюсь к несбыточным мечтам.
   Мой дом пустой, но в мраке ночи художник ходит как живой,
   И кисти снова рожи корчат в глазницах девы неживой.
  
   Прекрасна ночь и крики страсти здесь загораются тогда.
   Когда на красном небосклоне поёт Печальная Звезда."
  
   "12" июля 1997 года 2 часа ночи
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"